dddddнн

"Как только цель выедет, водитель перекроет ему дорогу, а второй убийца начнет стрельбу. Тут уже, что у него отработано: или прямо из машины, или выйдет и тогда начнет стрелять".

Исходя из всего этого, было нетрудно определить свое место в этом плане, а так же варианты моих возможных действий. Наметив автомобиль, припаркованный у тротуара, как место своего укрытия, я направился к нему. Дойдя до него, скользнул взглядом по машине наемников и заметил, как киллер, сидевший рядом с водителем, посмотрел на часы, затем быстро вылез из машины, подошел к задней двери, остановился и бросил взгляды по сторонам, оценивая обстановку. Меня он видеть не мог, так как в этот самый момент, я сделал вид, что у меня развязался шнурок и наклонился, полностью заслоненный автомобилем. Спустя пару минут, из проулка, куда выходил черный ход ночного клуба, раздался рев мощного мотора. Одновременно с ним заработал двигатель "Форда" наемников. Стоило мне его услышать, как я приподнялся и осторожно выглянул, вызвав любопытно-снисходительные взгляды нескольких, проходящих мимо, прохожих. Подросток, он и есть подросток, все никак с детством не расстанется.

Все пошло так, как я и предполагал. Убийца, стоявший у задней двери "Форда", быстро нагнулся, а затем резко выпрямился, но уже с автоматом в руках, еще несколько секунд прикрытый автомобилем, но уже в следующее мгновение, наемник, сидящий за рулем "Форда" уже вырулил на дорогу, перекрывая путь "Кадиллаку" Кинли. Он настолько резко выскочил вперед, перекрыв дорогу, что шофер Кинли еле успел нажать на тормоз. Это единственное, что он успел сделать, так как в следующую секунду в руке второго убийцы — водителя "Форда" оказался пистолет с удлиненным глушителем стволом. Разлетевшееся вдребезги ветровое стекло "Кадиллака" изрезало вскинутые руки водителя — он пытался прикрыть ими лицо, но сразу упали вниз, и стало видно, что у него вместо левого глаза черное отверстие. Палец второго убийцы уже нажал на спусковой крючок, и автомат только затрясся в его руках, выплевывая из ствола свинцовую смерть, как что-то с еле уловимым свистом пронеслось в воздухе. Убийца внезапно вскрикнул, когда что-то вроде огненной иглы проникло в его мозг. Дернув головой, он прекратил стрелять и, опустив автомат, схватился за левый глаз. Даже для профессионала это было настолько больно и неожиданно, что несколько секунд он просто ничего не соображал, целиком отдавшись этой боли.

Внутренняя сторона глазного яблока человека соединена с множеством нервных окончаний. Если правильно нажать на глаза, то человека можно "вырубить", пусть не на долгое, но на вполне достаточное время. Серебряный доллар, весом двадцать шесть и семьдесят три десятых грамма, пущенный в полет с предельной силой, вызвал у убийцы такой же болевой эффект, как если бы я ткнул ему в глаз пальцем.

Когда его напарник опустил автомат и замер, схватившись за левый глаз, водитель "Форда", резко обернувшись, попытался понять, что происходит, как вдруг из расстрелянного "Кадиллака" раздались пистолетные выстрелы. Убийца только вскинул свой автомат, как Кинли нажал на спусковой крючок. Пули, ударившие в грудь убийцы, заставили его пошатнуться, затем упасть на колени, хватая ртом воздух, пытаясь, хрипя и булькая, наполнить им простреленные легкие. Я видел, как из обессилевших рук наемника с глухим стуком сначала выпал автомат, потом изо рта хлынула темная кровь, а еще через мгновение он умер, упав в мостовую. Увидев смерть напарника, водитель "Форда" не стал испытывать судьбу, нажал на газ, и машина рванулась по улице, чтобы спустя пару минут раствориться в сумерках. На несколько мгновений наступила тишина. Густая, липкая от страха тишина. Вокруг меня было слышно тяжелое, тревожное дыхание людей.

Вот только стоило людям понять, что все закончилось, как то тут, то там, стали видны, выглядывающие из-за машин головы. Одни смотрели на расстрелянный автомобиль, другие на стоящую рядом фигуру Кинли с пистолетом в руке. Гангстера явно потряхивало после пережитого. Спустя еще несколько минут возле него уже были охранники из клуба, которые забрали своего босса. Если до этого момента людей сдерживал пистолет в руке гангстера, то когда его увели, вокруг трупов и расстрелянного "Кадиллака" собралась большая толпа. Правда, смотрели они недолго. Только стоило через пару минут взреветь приближающейся полицейской сирене, как люди сразу стали расходиться. В отличие от большинства зевак, я не стал торопиться уходить с места происшествия. Интересно было бы послушать разговор Кинли с полицейскими, вот только кто мне даст такую возможность. Кинул последний взгляд на только что подъехавшие полицейские патрульные машины, затем развернулся и пошел в китайскую закусочную.

Во-первых, я был голоден, как зверь, так как за весь день мне удалось только спокойно позавтракать, а во-вторых, мне нужно было осмыслить то, что произошло на моих глазах.

Китайцы, повар и официантка, стоявшие у входа в свое заведение, явно удивились моему приходу, но попусту тратить время не стали. Не успел я сделать заказ и сесть за столик у окна, как передо мной уже стояла тарелка с куриным супом, заправленным лапшой. Он оказался очень вкусным, и я подумал, не взять ли мне вторую порцию, но стоило официантке принести мне на тарелке горку обжаренных и политых острым соусом куриных ножек и крылышек, вместе с рисом, сразу решил, что на ночь много есть вредно.

Не успел я съесть и половины порции, как в закусочную зашли двое полицейских. Проходя мимо, они бросили небрежный взгляд на меня, а затем стали опрашивать повара и официантку на предмет того, что они видели и слышали. Китайцы сразу придали своим физиономиям отсутствующий вид и заявили, что были здесь, в закусочной и ничего не видели, а слышали только выстрелы, где-то там, на улице. Затем в знак уважения к представителям власти предложили им покушать за счет заведения. Копы не стали отказываться от дарового угощения и сразу сели за столик. Поскольку оба полицейских были несколько возбуждены, а значит, разговорчивы, поэтому мне удалось узнать кое-что интересное из их разговора.

— Похоже, Микки откусил слишком много, раз к нему прислали убийц.

— Не дай бог, Джеф, если воевать начнут. Опять будем без выходных. Меня жена тогда со света сживет. Она и сейчас коситься, когда дежурства на выходные дни приходятся. Постоянно ворчит: дома тебя нет, дома тебя нет. А я что могу сделать?

— Можно подумать у меня по-другому. Когда эти проклятые бандиты перестреляют друг друга?

— Э! Одних убьют, другие придут. Слушай, а кого там убили?

— Хотели убить Мика Кинли, да обломались. Погиб его водитель и один из убийц.

— Кинли,.... Погоди! Ведь это он эти районы держит! Клуб "Синяя сова" его?

— Он там заправляет. Я тут краем уха слышал, как говорил лейтенант. Так он вроде сказал, что убийца, которого грохнули, сам "Чистильщик".

— Это тот, про которого всякие страсти рассказывали? Типа, чисто работает и промахов не дает. Это он?

— Он! Он. Только тут дело в другом. Если это действительно "Чистильщик", то ходят слухи о том, что он человек "Маленького Оджи". Фрэнк Костелло. Слышал?

— Не слышал и слышать не хочу, — недовольно буркнул коп. — Нам что своих гангстеров мало, раз еще приезжие норовят здесь свои грязные делишки прокручивать.

— Завидуешь?

— Да пошел ты к черту! — сейчас в голосе полицейского слышалась злость.

Напарник захихикал: — Да брось. Я пошутил.

— Какие к черту могут быть тут шутки, если эти проклятые ублюдки начнут стрелять на улицах!

— Чего ты паникуешь! Не будет в городе никакой стрельбы. У Кинли кишка слаба воевать с "Маленьким Оджи". Если сейчас не пристрелили, значит, договорятся... или потом как-нибудь пристрелят. Да и хватит об этом говорить! Слушай, Энтони, мы с женой хотим в "Серебряное кольцо" сходить. Ты как? А то бери Марту и присоединяйся к нам.

— Было бы здорово. Вот только как с малышом быть? Нам не с кем его оставить.

— А твоя сестра? Вроде раньше выручала....

Дальше я их слушать не стал, расплатился и вышел из закусочной. После того, как я наелся, мне захотелось спать.

Добравшись до отеля, я сразу отправился в номер. День был настолько предельно насыщен событиями, что я уснул, стоило мне положить голову на подушку.

С утра, на свежую голову, я снова разложил полученную мною информацию, но ничего такого, что могло пролить свет на убийство Райта, как и раньше, не наблюдалось. По поводу покушения на Кинли я был согласен с патрульными полицейскими. Скорее всего, это разборки гангстеров.

"Пусть так, вот только в этом есть одна странность. Покушение на Кинли совершено через сутки после убийства Тома. Может все-таки это звенья одной цепочки, на которой висит кулончик ценой миллион? Луис Винсент, узнал, что у Кинли есть интерес в этом деле. Что он сделает? Закажет его "Маленькому Оджи" с которым, по словам журналиста, Винсент очень дружен. Впрочем, это только предположение. Версия. Все, хватит пока в детектива играть".

Сорок минут отдал зарядке, после чего последовала пятикилометровая пробежка, завершившаяся, по установившейся традиции, плаванием в океане. Вернувшись в отель, принял душ, переоделся, затем спустился вниз, где меня встретила уже привычная, шумная и веселая, туристическая суета. Кто-то уезжал, кто-то шел завтракать, некоторые ждали автобуса, чтобы ехать на экскурсию. Карл, стоявший за стойкой, что-то объяснял двум молодым женщинам. Привычно осмотревшись и оценив обстановку, я двинулся к стойке, чтобы отдать ключ портье, но, не дойдя пары шагов, вдруг неожиданно услышал громкий и возмущенный голос пожилой женщины: — Убить своего сына! Это ужасно!

Замедлив шаг, повернул голову и увидел пожилую пару, которая стояла у стенда с газетами и журналами. Подойдя к ним, заглянул через плечо и прочитал заголовок в развернутой женщиной газете: "Ужасное убийство в отеле!". Рядом с ним было фото, на котором стоял, знакомый мне, сумасшедший старичок между двумя дюжими копами. Глядя на фото, я думал не о нем, а о покалеченных, но при этом оставшихся в живых, мексиканцах: — Вы даже не подозреваете, как вам повезло, уроды".

Стоило мне отвернуться, как я уже выкинул из головы эту историю. После завтрака я поехал на выставку, собственно, ради которой приехал в Майами. В руке у меня был портфель, в котором была большая иллюстрированная энциклопедия по драгоценным камням, купленная еще в Лос-Анджелесе, и пара цветных фотографий желтого бриллианта. На каждом таком фото драгоценный камень снят на фоне газеты "Лос-Анджелес таймс" недельной давности. Кроме этого на оборотной стороне фотографий был приклеен листок, отпечатанный на машинке, с почтовым адресом. Главпочтамт Майями. До востребования. Биллу Барнсу.

Перед самым отъездом я намекнул владелице юридической конторы о возможной сделке, попросив ее держать это в строгой тайне, а для большей уверенности пообещал ей десять тысяч долларов за посреднические услуги. Сумма ей понравилась, после чего она сказала, что подумает над моим предложением, но при этом не замедлила добавить: все должно быть в рамках закона. Подобному заявлению, я только усмехнулся про себя, так как помнил, с какими нарушениями закона мы оформляли мои бумаги на владение половиной отеля-казино.

Единственное, что я пока не знал, так это, каким образом мне выйти на потенциального покупателя, а просто надеялся, что мне подвернется удачный случай.

Как обычно, остановил такси, не доезжая до виллы Вискайя, где проводилась выставка драгоценных камней. Выйдя из машины, неторопливо пошел по направлению к вилле. Уже на подходе к вилле я заметил не менее двух десятков припаркованных автомобилей самых престижных марок. Мне уже было известно, что входной билет на выставку стоит семьдесят пять долларов, что составляет треть месячной зарплаты патрульного полицейского. Устроители этой выставки поставили своей целью отсечь лишних людей, и тем самым облегчить охрану выставки. Уже на подходе, перед самой виллой, находился усиленный полицейский пост, состоявший из полицейского наряда в форме и детектива в штатском.

Пройдя мимо них, я нашел у входа, стоящего служащего, который совмещал функции контроля и справочного бюро. Он мне объяснил, как найти кассу и предупредил о стоимости билета. Рядом с ним стоял охранник из частной фирмы. Оплатив в кассе стоимость входного билета, и получив брошюрку с описаниями главных экспонатов выставки, я вернулся к контролеру, предъявил билет и был пропущен внутрь виллы.

По периметру большого зала стояли стенды, где под стеклом находились драгоценные камни или ювелирные изделия. Помимо общих выставочных стендов были два тематических, где были представлены драгоценности в виде ожерелий перстней и прочей подобной бижутерии, от двух крупных международных ювелирных фирм. Помимо таких стендов было около полутора десятков, своего рода, высоких постаментов, на которых лежали наиболее ценные и интересные экспонаты из личных коллекций. Охраняли все это богатство одиннадцать сотрудников частной охранной фирмы. Все они были вооружены, кроме этого у каждого на поясе была дубинка, и висели наручники.

Вместе с брошюрой я получил каталог драгоценных камней и ювелирный изделий, которые можно будет приобрести на выставке. Цены в каталоге были указаны, а их владельцы — нет. Хочешь что-то купить, тебе придется сначала обратиться в администрацию выставки и только после этого тебя сведут с хозяином драгоценного камня. Переговоры ведутся прямо здесь на вилле, где для этих целей были оборудованы три приватных кабинета. Так же я почерпнул из брошюры, что здесь ежедневно, с начала и до конца работы выставки, дежурит юрист и страховой агент, которые помогут вам советами, если вы захотите совершить сделку. Меня больше заинтересовали услуги персонала выставки, которые должны были помочь посетителям получить интересующие их сведения по любому экспонату.

Мне была нужна, пусть даже приблизительная, цена желтого бриллианта. Я стал медленно ходить по залу, время от времени, останавливаясь у стендов, при этом делая вид, что мне это интересно. Несмотря на то, что было десять часов двадцать минут, а для отдыхающих миллионеров это довольно рано, народа было немало. Причем они уже составили небольшие группы и уже о чем-то оживленно переговаривались.

Как я ни старался выглядеть незаметней, все равно приходилось ловить на себе любопытные взгляды. Приехавший один, хорошо одетый юноша с портфелем в руке уже сам по себе вызывал интерес. Впрочем, тут хватало различных богатых личностей.

Насколько я мог заметить, прямо здесь и сейчас собралась элита Майами-Бич и Майами. Приезжие миллионеры, отдыхающие в Майами-Бич и местные городские воротилы, представляющие власть и бизнес. Для них всех выставка была, своего рода, выходом в свет. Именно об этом говорили дорогие наряды и драгоценности жен миллионеров, а так же золотые часы известных марок и летние костюмы их мужей, пошитые у лучших мастеров портновского дела. Одни из них прогуливались среди пальм и фонтанчиков, переходя от одной экспозиции к другой, другие, собравшись в группы, о чем-то разговаривали, стоя у стеклянных витрин. Кроме стекла и охранников, все экспозиции были отгорожены барьерами в виде тросов, скрученных из материи и висевших на столбиках, изображающих якоря.