dddddнн

ГЛАВА 6

Третьеразрядный отель "Орхидея", в котором находился офис сутенера, находился в том же районе, но был рангом повыше, о чем говорила довольно чистая ковровая дорожка, зеркала и лифт. В остальном интерьер был тот же: пыльные пальмы в кадках и потертые диванчики.

Стоило портье узнать, что я направляюсь к мистеру Лопесу, как он, зная о пристрастиях сутенера, гнусно осклабился и сказал: — Мистера Лопеса сейчас нет, мальчик. Будешь ждать?

— Когда мы говорили по телефону, мистер Лопес сказал, чтобы я подождал его наверху, — соврал я.

— Раз так, то иди, мальчик, — противно усмехнулся портье. — Номер триста шестнадцатый.

Я не стал подниматься на лифте, а вместо этого воспользовался лестницей. Перед тем как идти по коридору, сначала убедился в отсутствии постояльцев, затем быстро дойдя до нужной мне двери, постучал. Выждав минуту, я снова постучал, и только тогда дверь приоткрылась, после чего стали слышны приглушенные женские крики.

"Порву тварей, — пообещал я сам себе.

Из-за приоткрытой двери выглянул худощавый мексиканец лет тридцати пяти, около пяти футов десяти дюймов роста. Пуговицы голубой рубашки в мелкую полоску расстегнуты, выставляя напоказ потную волосатую грудь. Лицо у бандита было помятое и грубое, к тому же от него тянуло свежим перегаром и табаком. Быстро оглядев меня, он спросил:

— Тебе чего?

— Мне нужен мистер Лопес.

— А-а! Ясно, — бандит ухмыльнулся, расслабился, широко распахнул дверь и только сейчас я увидел у него в руке короткую дубинку. — Только одного не пойму, чего ты сюда приперся, а не к нему домой? Разве он тебе не сказал, что здесь только вечером появится.

Его размышления вслух прервал неожиданный и резкий удар по горлу, который заставил его со всхлипом втянуть воздух, после чего он захрипел, судорожно пытаясь дышать и багровея лицом, прямо на глазах. Когда он автоматически вскинул руки к поврежденному горлу, я вырвал у него из руки дубинку, которая неожиданно оказалась довольно тяжелой, а затем, с силой ударил его в нужное место на шее, отправляя бандита в беспамятство.

Убивать я его не собирался, так как неизвестно, чем закончиться дело с портье и его сумасшедшим папашей. Ведь если здесь обнаружат трупы, то копы, если они не полные дураки, довольно быстро свяжут два факта, в которых фигурирует один и тот же подросток. Мне это надо? Совсем нет.

Когда бандит с грохотом рухнул в прихожей, из комнаты раздался злой мужской голос, который громко что-то спрашивал по-испански. Бросив взгляд по сторонам, я в очередной раз, убедился, что свидетелей нет, перешагнул порог и закрыл за собой дверь на замок.

Пройдя через, комнату, вроде гостиной, так как здесь наличествовал стол, стулья и стоящий в углу торшер, остановился на пороге спальни. На кровати извивалась обнаженная девушка, которую с трудом удерживал второй насильник. Он был без штанов, в расстегнутой рубашке. Красное и мокрое от пота лицо, на котором резко выделялась белая полоска шрама, наискосок пересекавший рот и заканчивавшийся на подбородке.

При виде меня оба, насильник и жертва, на мгновение замерли. При виде этой картины внутри меня всколыхнулась и опала ярость. В голове мелькнула мысль сломать ему шею, но я сумел сдержать себя в руках.

— Ты кто? — только и успел спросить меня насильник по-английски, как последовал молниеносный взмах руки, и дубинка со всего размаха врезалась в бандитскую физиономию. Я успел еще услышать хруст ломающихся хрящей носа, перед тем как заорал бандит. Отпустив Оливию, залитый кровью бандит попытался вскочить, но новый удар дубинки по скуле не дал ему удержаться на ногах, бросив на пол. Не успел мексиканец рухнуть, как вскочила на ноги Оливия. Тут она сильно удивила меня. Вместо того чтобы устраивать истерику, она неожиданно подскочила к бандиту и ударила пяткой по ладоням, которыми тот закрывал окровавленное лицо. Мексиканец дико взвыл и попытался закрыться, свернувшись на полу. Девушка ударила его ногой, но неудачно, болезненно вскрикнула, а затем резко развернулась ко мне. Разъяренная, сверкая бешеными глазами, она сейчас выглядел, как самая настоящая фурия.

— Дай! Дай мне! — я протянул ей дубинку.

Схватив ее, она подскочила к лежавшему бандиту и обрушила на него град ударов, причем первые удары пришлись на его гениталии. Теперь он даже не кричал, а визжал от острой боли, но стоило ему попытаться прикрыть руками причинное место, как следующие удары пришлись на лицо насильника, и до того, представлявшее кровавое месиво.

"Убьет же его, дура!".

Быстро шагнув вперед, я перехватил ее руку, затем вырвав дубинку, оттолкнул разъяренную девушку от хрипящего бандита. В своем неистовстве, ничего не видя перед собой, она попыталась ударить меня, но уже в следующую секунду ее рука оказалась в жестком захвате.

— Ой-ой-ой! — закричала она, морщась от боли.

— Пришла в себя? — спросил я довольно холодно.

— Да. Да! Отпусти меня сейчас же!

Отпустив ее руку, я сказал ей медленно и раздельно: — Все. Хватит. Одевайся.

Несколько секунд раздувая ноздри и тяжело дыша, она зло смотрела на меня, потом сказала, причем копируя меня: — Они. Меня. Изнасиловали. Ты понял? Они. Меня....

— Я всегда все понимаю с первого раза. Или тебе нужна его смерть?

Девушка какое-то время смотрела на меня, но в ее глазах уже не было опаляющей ее изнутри ярости. Ничего не сказав, отвернулась, затем, найдя свою одежду, принялась одеваться. Я стоял и терпеливо ее ждал. Все это время она старалась не встречаться со мной глазами.

— Оливия, постарайся.... — я положил руку на ее плечо, но она ее резко сбросила. — Как хочешь. Пошли.

Я прошел через комнату, не задерживаясь и обойдя лежащее на полу тело второго насильника, остановился у двери и только тогда оглянулся. В этот самый момент, на лицо второго бандита с силой опустилась массивная бронзовая пепельница, которую я видел, когда проходил мимо стола в гостиной. Очнувшийся от дикой боли бандит открыл рот, чтобы заорать во все горло, но последующие два удара пришлись на широко распахнутый рот, заставив его захлебнуться собственным воплем, закашлялся, выплевывая красные сгустки с белыми вкраплениями осколков зубов.

— Хватит. Пошли.

Она бросила на меня свирепый взгляд, затем, отбросив пепельницу, произнесла длинную, но довольно эмоциональную фразу, на испанском языке. Не надо быть знатоком языка, чтобы понять, это была площадная, изощренная ругань. После чего кубинка плюнула в лицо воющего бандита, и только тогда повернувшись ко мне, сказала: — Идем.

Спустившись, прошли под удивленным взглядом портье, и вышли на улицу. Мы долго шли, пока Оливия, наконец, не заговорила:

— Я еще никогда не чувствовала себя такой беззащитной....

— Ты понимаешь, что чуть их не убила? Ты и так висишь на волоске....

— Это ты не понимаешь. Они. Меня. Изнасиловали, — дальше полился эмоциональный поток испанской речи, которая была повторением той площадной ругани, которую я слышал тогда в номере. Мы еще долго ходили по городу, и все это время девушка, то плакала, то зло ругалась. Когда она, наконец, немного пришла в себя, я отвез ее в отель, где она сняла номер.

— Тебе что-нибудь надо?

— Спасибо тебе за все, Майкл, но сейчас мне хочется остаться одной. Я позвоню тебе в отель через несколько дней. Хорошо?

— Как скажешь, девочка.

Мои слова неожиданно вызвали у Оливии новые слезы. Не прощаясь, она резко повернулась ко мне спиной и торопливо зашагала к входу в отель. Какое-то время я смотрел ей вслед, потом подошел к краю тротуара, выискивая глазами такси.

Я стоял напротив входа в ночной клуб "Синяя сова", который считался штаб-квартирой Микки Кинли, и изображал мальчишку — зеваку, наблюдающего за началом зарождающегося скандала. Перед плечистым охранником топтался худой мужчина невысокого роста, лет тридцати пяти. Лицо овальное, жиденькие волосы так коротко подстрижены, что образуют на макушке подобие полупрозрачного нимба. Охранник представлял собой широкоплечего здоровяка, с широким лицом и квадратной челюстью. Во взгляде отчетливо видна брезгливость, смешанная с жалостью.

— Давай, Дон, иди отсюда по-хорошему! Босс сказал, чтобы твоей ноги здесь не было до тех пор, пока не отдашь долг! Причем, заметь, он поступил с тобой по-честному!

— Рей, ты должен пропустить меня! Мне только надо с ним поговорить! Ты пойми....

— Уходи, я тебе сказал! — уже злым голосом сказал ему охранник. — Не доводи до греха!

— Послушай, мне надо с ним только поговорить! Он сразу все поймет.

Не знаю, до чего бы они договорились, но тут из клуба вышел крепкий мужик с пудовыми кулаками. Судя по тому, как подтянулся охранник, вышел старший смены. Он сделал вид, словно никого тут нет, сразу спросив охранника: — Все нормально?

При виде него проситель резко подался назад. Охранник на мгновение замялся, потом все же сказал: — Да вот, Дональд Дуглас, хочет поговорить с боссом.

Громила скривил губы в ухмылке и посмотрел на стоящего в двух метрах мужчину. Я заметил, как мужчина сразу съежился и опустил глаза в землю. Он явно боялся старшего охранника.

— Гони его в шею! Или ты забыл, что сказал босс насчет него?

— Пока полностью не вернет долг, в клуб не пускать.

— Ты понял, придурок? Или ты хочешь познакомить свою челюсть с моим кулаком?!

Охранники засмеялись. Дуглас отступил на шаг. Верзила повернулся к охраннику:

— Помнишь, Рэй, на прошлой неделе я одного типа кулаком так приласкал, так тот потом в больнице три недели лежал, питаясь через трубочку.

— Помню, как не помнить.

— Да отдам я эти деньги. Отдам, — голос у Дугласа был тихий, просящий. — Мне только прямо сейчас с Кинли поговорить. И это все.

— Свалил отсюда сразу. На минуту задержишься — сломаю челюсть. Ты меня знаешь. Время пошло, — в его тоне чувствовалось, что здоровяк не грозил, а просто объяснял, что сделает с Дугласом, если тот не уберется прямо сейчас.

Мужчина понурился, плечи обвисли, затем повернулся и пошел по улице. У него на лице было такое выражение, что вот-вот и он заплачет. Я наблюдал за входом в клуб более трех часов, прежде чем наткнулся на эту сцену.

"То, что надо, — подумал я, идя за поникшей фигурой Дугласа.

Шел тот недолго, до ближайшего бара, я зашел вслед за ним. У него денег хватило только на пару стопок виски, дальше за дело взялся, заказывая для него выпивку. Пьяный и злой, он нашел во мне внимательного слушателя и теперь выплескивал на меня свои обиды, рассказывая о том, какие кругом все сволочи. Осторожно подталкивая его к нужной мне теме, я спустя какое-то время уже знал о Кинли уже немного больше. Дуглас, как оказалось, некоторое время даже работал в "Синей сове".

— Подумаешь, долг в триста восемьдесят долларов! Это разве долг?! А он не считал, сколько я ему принес денег! Именно ему! В его карман! Вот сегодня я просто чувствую, что у меня игра пойдет! Да, я точно знаю! А они: долг! Долг!

Когда его окончательно развезло, и пошел пьяный бред, я встал из-за стола и ушел. Он был в таком состоянии, что даже не заметил моего ухода, продолжая что-то бубнить. На завтра он может и вспомнит подростка, подсевшего к нему, но о чем мы говорили — это вряд ли. Виски с пивом — русский "ерш" по-американски, отбивает память однозначно.

Выйдя на улицу, я посмотрел на часы. Если верить словам пьяницы и игромана, то где-то, через сорок-сорок пять минут, машина заберет своего босса от черного хода "Синей совы". Дуглас утверждал, что Кинли постоянно каждый день уезжает в половину девятого вечера и возвращается в клуб уже в полночь, где проводит еще час-полтора, а затем окончательно уезжает.

Идя по улице, которая здесь, на северной городской окраине, представляла собой место, куда стекался местный народ, жаждущий развлечений. Бары, ночные клубы, бордели. Названия заведений сияли и переливались разноцветными огнями. У эмблемы клуба совы был залихватский вид: она подмигивала, то правым, то левым глазом жаждущему развлечений народу. Иди сюда! Здесь есть все! На любой вкус! Виски, рулетка, девочки!

Черный вход "Синей совы" я обнаружил еще тогда, когда начал вокруг клуба прочесывать территорию. Свернув за угол, прошел мимо бара, потом какой-то конторы, так как свет в окнах не горел, прошел по улице. Народу здесь было намного меньше. Какой-то прилизанный тип с сальной улыбкой, стоявший у входа в бар, с двумя такими же уродами, хлопнул меня по заднице. Сделал себе в памяти заметку: если у меня все пройдет как надо, а этот пидор будет еще стоять на этом месте, то я ему обязательно что-нибудь сломаю. Было понятно, что с Кинли у меня пообщаться не получится, но оценить, что собой представляет мелкий гангстерский босс вполне смогу.

Прогулявшись до следующего перекрестка, перешел на другую сторону улицы, после чего неторопливо двинулся обратно, замедляя шаг перед светящимися витринами, всем своим видом показывая, что мальчишка просто гуляет и никуда не торопиться. Если я правильно рассчитал, то через десять-двенадцать минут должен подойти к месту, когда туда подъедет автомобиль, который заберет владельца клуба "Синяя птица". Как рассказал мне Дуглас, когда Кинли выходит из клуба, до автомобиля его сопровождал вооруженный охранник, а его водитель-телохранитель в это время стоит у машины, следя за тем, чтобы никто не сунулся в этот момент с улицы.

Скользнул взглядом на идущую, впереди меня, пару, которая оживленно разговаривала и смеялась, я бросил взгляд по сторонам и сразу заметил стоящий у тротуара "Форд", которого не было еще пятнадцать минут тому назад. В машине сидело двое мужчин. Автомобиль был припаркован так, что стоял довольно далеко от освещенных витрин, рядом с закрытой страховой конторой, где была подсвечена только табличка золотистого цвета, оповещавшая проходящий люд о том, что здесь находится страховое общество с нежным названием "Афродита". Можно было предположить, видя огоньки их сигарет, что парни перед походом по барам или в бордель, курят травку, вот только те ведут себя расслабленно и громко разговаривают, эти же, сидели, молча, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания.

"Наемные убийцы? По душу Кинли? Шпиц говорил, что у него нелады с местным боссом. Или все-таки это связано с убийством Райта? Хм. А может, именно эти типы поджидали тогда Тома? — вдруг неожиданно подумал я. — Только как этот гангстер связан с этим делом? Через золотоносный участок?".

На эти вопросы у меня не было ответов, но одно было ясно: только если Кинли останется в живых, я смогу, рано или поздно, получить нужные мне ответы, поэтому идти дальше не стал, так как они могли меня запомнить, а завернул в китайскую закусочную.

Четыре грязных столика, еле втиснутых в помещение, узкий проход, два посетителя, евших нечто-то наподобие лапши с кусочками мяса, повар, стоящий за стойкой и молоденькая китаянка-официантка, которая увидев меня, сразу направилась в мою сторону. Вот только не успела она ко мне подойти, как я развернулся и вышел, уже изображая посетителя закусочной, снова перешел улицу, находясь вне поля зрения наемников. За пару минут я успел создать объемный вариант этого куска улицы, затем прикинуть возможные действия наемных убийц, которые сводились к одному варианту, а поэтому знал, что произойдет через пять-десять минут.

"Как только цель выедет, водитель перекроет ему дорогу, а второй убийца начнет стрельбу. Тут уже, что у него отработано: или прямо из машины, или выйдет и тогда начнет стрелять".

Исходя из всего этого, было нетрудно определить свое место в этом плане, а так же варианты моих возможных действий. Наметив автомобиль, припаркованный у тротуара, как место своего укрытия, я направился к нему. Дойдя до него, скользнул взглядом по машине наемников и заметил, как киллер, сидевший рядом с водителем, посмотрел на часы, затем быстро вылез из машины, подошел к задней двери, остановился и бросил взгляды по сторонам, оценивая обстановку. Меня он видеть не мог, так как в этот самый момент, я сделал вид, что у меня развязался шнурок и наклонился, полностью заслоненный автомобилем. Спустя пару минут, из проулка, куда выходил черный ход ночного клуба, раздался рев мощного мотора. Одновременно с ним заработал двигатель "Форда" наемников. Стоило мне его услышать, как я приподнялся и осторожно выглянул, вызвав любопытно-снисходительные взгляды нескольких, проходящих мимо, прохожих. Подросток, он и есть подросток, все никак с детством не расстанется.

Все пошло так, как я и предполагал. Убийца, стоявший у задней двери "Форда", быстро нагнулся, а затем резко выпрямился, но уже с автоматом в руках, еще несколько секунд прикрытый автомобилем, но уже в следующее мгновение, наемник, сидящий за рулем "Форда" уже вырулил на дорогу, перекрывая путь "Кадиллаку" Кинли. Он настолько резко выскочил вперед, перекрыв дорогу, что шофер Кинли еле успел нажать на тормоз. Это единственное, что он успел сделать, так как в следующую секунду в руке второго убийцы — водителя "Форда" оказался пистолет с удлиненным глушителем стволом. Разлетевшееся вдребезги ветровое стекло "Кадиллака" изрезало вскинутые руки водителя — он пытался прикрыть ими лицо, но сразу упали вниз, и стало видно, что у него вместо левого глаза черное отверстие. Палец второго убийцы уже нажал на спусковой крючок, и автомат только затрясся в его руках, выплевывая из ствола свинцовую смерть, как что-то с еле уловимым свистом пронеслось в воздухе. Убийца внезапно вскрикнул, когда что-то вроде огненной иглы проникло в его мозг. Дернув головой, он прекратил стрелять и, опустив автомат, схватился за левый глаз. Даже для профессионала это было настолько больно и неожиданно, что несколько секунд он просто ничего не соображал, целиком отдавшись этой боли.

Внутренняя сторона глазного яблока человека соединена с множеством нервных окончаний. Если правильно нажать на глаза, то человека можно "вырубить", пусть не на долгое, но на вполне достаточное время. Серебряный доллар, весом двадцать шесть и семьдесят три десятых грамма, пущенный в полет с предельной силой, вызвал у убийцы такой же болевой эффект, как если бы я ткнул ему в глаз пальцем.

Когда его напарник опустил автомат и замер, схватившись за левый глаз, водитель "Форда", резко обернувшись, попытался понять, что происходит, как вдруг из расстрелянного "Кадиллака" раздались пистолетные выстрелы. Убийца только вскинул свой автомат, как Кинли нажал на спусковой крючок. Пули, ударившие в грудь убийцы, заставили его пошатнуться, затем упасть на колени, хватая ртом воздух, пытаясь, хрипя и булькая, наполнить им простреленные легкие. Я видел, как из обессилевших рук наемника с глухим стуком сначала выпал автомат, потом изо рта хлынула темная кровь, а еще через мгновение он умер, упав в мостовую. Увидев смерть напарника, водитель "Форда" не стал испытывать судьбу, нажал на газ, и машина рванулась по улице, чтобы спустя пару минут раствориться в сумерках. На несколько мгновений наступила тишина. Густая, липкая от страха тишина. Вокруг меня было слышно тяжелое, тревожное дыхание людей.

Вот только стоило людям понять, что все закончилось, как то тут, то там, стали видны, выглядывающие из-за машин головы. Одни смотрели на расстрелянный автомобиль, другие на стоящую рядом фигуру Кинли с пистолетом в руке. Гангстера явно потряхивало после пережитого. Спустя еще несколько минут возле него уже были охранники из клуба, которые забрали своего босса. Если до этого момента людей сдерживал пистолет в руке гангстера, то когда его увели, вокруг трупов и расстрелянного "Кадиллака" собралась большая толпа. Правда, смотрели они недолго. Только стоило через пару минут взреветь приближающейся полицейской сирене, как люди сразу стали расходиться. В отличие от большинства зевак, я не стал торопиться уходить с места происшествия. Интересно было бы послушать разговор Кинли с полицейскими, вот только кто мне даст такую возможность. Кинул последний взгляд на только что подъехавшие полицейские патрульные машины, затем развернулся и пошел в китайскую закусочную.

Во-первых, я был голоден, как зверь, так как за весь день мне удалось только спокойно позавтракать, а во-вторых, мне нужно было осмыслить то, что произошло на моих глазах.

Китайцы, повар и официантка, стоявшие у входа в свое заведение, явно удивились моему приходу, но попусту тратить время не стали. Не успел я сделать заказ и сесть за столик у окна, как передо мной уже стояла тарелка с куриным супом, заправленным лапшой. Он оказался очень вкусным, и я подумал, не взять ли мне вторую порцию, но стоило официантке принести мне на тарелке горку обжаренных и политых острым соусом куриных ножек и крылышек, вместе с рисом, сразу решил, что на ночь много есть вредно.

Не успел я съесть и половины порции, как в закусочную зашли двое полицейских. Проходя мимо, они бросили небрежный взгляд на меня, а затем стали опрашивать повара и официантку на предмет того, что они видели и слышали. Китайцы сразу придали своим физиономиям отсутствующий вид и заявили, что были здесь, в закусочной и ничего не видели, а слышали только выстрелы, где-то там, на улице. Затем в знак уважения к представителям власти предложили им покушать за счет заведения. Копы не стали отказываться от дарового угощения и сразу сели за столик. Поскольку оба полицейских были несколько возбуждены, а значит, разговорчивы, поэтому мне удалось узнать кое-что интересное из их разговора.

— Похоже, Микки откусил слишком много, раз к нему прислали убийц.

— Не дай бог, Джеф, если воевать начнут. Опять будем без выходных. Меня жена тогда со света сживет. Она и сейчас коситься, когда дежурства на выходные дни приходятся. Постоянно ворчит: дома тебя нет, дома тебя нет. А я что могу сделать?

— Можно подумать у меня по-другому. Когда эти проклятые бандиты перестреляют друг друга?

— Э! Одних убьют, другие придут. Слушай, а кого там убили?

— Хотели убить Мика Кинли, да обломались. Погиб его водитель и один из убийц.

— Кинли,.... Погоди! Ведь это он эти районы держит! Клуб "Синяя сова" его?

— Он там заправляет. Я тут краем уха слышал, как говорил лейтенант. Так он вроде сказал, что убийца, которого грохнули, сам "Чистильщик".

— Это тот, про которого всякие страсти рассказывали? Типа, чисто работает и промахов не дает. Это он?

— Он! Он. Только тут дело в другом. Если это действительно "Чистильщик", то ходят слухи о том, что он человек "Маленького Оджи". Фрэнк Костелло. Слышал?

— Не слышал и слышать не хочу, — недовольно буркнул коп. — Нам что своих гангстеров мало, раз еще приезжие норовят здесь свои грязные делишки прокручивать.

— Завидуешь?

— Да пошел ты к черту! — сейчас в голосе полицейского слышалась злость.

Напарник захихикал: — Да брось. Я пошутил.

— Какие к черту могут быть тут шутки, если эти проклятые ублюдки начнут стрелять на улицах!

— Чего ты паникуешь! Не будет в городе никакой стрельбы. У Кинли кишка слаба воевать с "Маленьким Оджи". Если сейчас не пристрелили, значит, договорятся... или потом как-нибудь пристрелят. Да и хватит об этом говорить! Слушай, Энтони, мы с женой хотим в "Серебряное кольцо" сходить. Ты как? А то бери Марту и присоединяйся к нам.

— Было бы здорово. Вот только как с малышом быть? Нам не с кем его оставить.

— А твоя сестра? Вроде раньше выручала....

Дальше я их слушать не стал, расплатился и вышел из закусочной. После того, как я наелся, мне захотелось спать.

Добравшись до отеля, я сразу отправился в номер. День был настолько предельно насыщен событиями, что я уснул, стоило мне положить голову на подушку.

С утра, на свежую голову, я снова разложил полученную мною информацию, но ничего такого, что могло пролить свет на убийство Райта, как и раньше, не наблюдалось. По поводу покушения на Кинли я был согласен с патрульными полицейскими. Скорее всего, это разборки гангстеров.

"Пусть так, вот только в этом есть одна странность. Покушение на Кинли совершено через сутки после убийства Тома. Может все-таки это звенья одной цепочки, на которой висит кулончик ценой миллион? Луис Винсент, узнал, что у Кинли есть интерес в этом деле. Что он сделает? Закажет его "Маленькому Оджи" с которым, по словам журналиста, Винсент очень дружен. Впрочем, это только предположение. Версия. Все, хватит пока в детектива играть".

Сорок минут отдал зарядке, после чего последовала пятикилометровая пробежка, завершившаяся, по установившейся традиции, плаванием в океане. Вернувшись в отель, принял душ, переоделся, затем спустился вниз, где меня встретила уже привычная, шумная и веселая, туристическая суета. Кто-то уезжал, кто-то шел завтракать, некоторые ждали автобуса, чтобы ехать на экскурсию. Карл, стоявший за стойкой, что-то объяснял двум молодым женщинам. Привычно осмотревшись и оценив обстановку, я двинулся к стойке, чтобы отдать ключ портье, но, не дойдя пары шагов, вдруг неожиданно услышал громкий и возмущенный голос пожилой женщины: — Убить своего сына! Это ужасно!

Замедлив шаг, повернул голову и увидел пожилую пару, которая стояла у стенда с газетами и журналами. Подойдя к ним, заглянул через плечо и прочитал заголовок в развернутой женщиной газете: "Ужасное убийство в отеле!". Рядом с ним было фото, на котором стоял, знакомый мне, сумасшедший старичок между двумя дюжими копами. Глядя на фото, я думал не о нем, а о покалеченных, но при этом оставшихся в живых, мексиканцах: — Вы даже не подозреваете, как вам повезло, уроды".

Стоило мне отвернуться, как я уже выкинул из головы эту историю. После завтрака я поехал на выставку, собственно, ради которой приехал в Майами. В руке у меня был портфель, в котором была большая иллюстрированная энциклопедия по драгоценным камням, купленная еще в Лос-Анджелесе, и пара цветных фотографий желтого бриллианта. На каждом таком фото драгоценный камень снят на фоне газеты "Лос-Анджелес таймс" недельной давности. Кроме этого на оборотной стороне фотографий был приклеен листок, отпечатанный на машинке, с почтовым адресом. Главпочтамт Майями. До востребования. Биллу Барнсу.

Перед самым отъездом я намекнул владелице юридической конторы о возможной сделке, попросив ее держать это в строгой тайне, а для большей уверенности пообещал ей десять тысяч долларов за посреднические услуги. Сумма ей понравилась, после чего она сказала, что подумает над моим предложением, но при этом не замедлила добавить: все должно быть в рамках закона. Подобному заявлению, я только усмехнулся про себя, так как помнил, с какими нарушениями закона мы оформляли мои бумаги на владение половиной отеля-казино.

Единственное, что я пока не знал, так это, каким образом мне выйти на потенциального покупателя, а просто надеялся, что мне подвернется удачный случай.

Как обычно, остановил такси, не доезжая до виллы Вискайя, где проводилась выставка драгоценных камней. Выйдя из машины, неторопливо пошел по направлению к вилле. Уже на подходе к вилле я заметил не менее двух десятков припаркованных автомобилей самых престижных марок. Мне уже было известно, что входной билет на выставку стоит семьдесят пять долларов, что составляет треть месячной зарплаты патрульного полицейского. Устроители этой выставки поставили своей целью отсечь лишних людей, и тем самым облегчить охрану выставки. Уже на подходе, перед самой виллой, находился усиленный полицейский пост, состоявший из полицейского наряда в форме и детектива в штатском.

Пройдя мимо них, я нашел у входа, стоящего служащего, который совмещал функции контроля и справочного бюро. Он мне объяснил, как найти кассу и предупредил о стоимости билета. Рядом с ним стоял охранник из частной фирмы. Оплатив в кассе стоимость входного билета, и получив брошюрку с описаниями главных экспонатов выставки, я вернулся к контролеру, предъявил билет и был пропущен внутрь виллы.

По периметру большого зала стояли стенды, где под стеклом находились драгоценные камни или ювелирные изделия. Помимо общих выставочных стендов были два тематических, где были представлены драгоценности в виде ожерелий перстней и прочей подобной бижутерии, от двух крупных международных ювелирных фирм. Помимо таких стендов было около полутора десятков, своего рода, высоких постаментов, на которых лежали наиболее ценные и интересные экспонаты из личных коллекций. Охраняли все это богатство одиннадцать сотрудников частной охранной фирмы. Все они были вооружены, кроме этого у каждого на поясе была дубинка, и висели наручники.

Вместе с брошюрой я получил каталог драгоценных камней и ювелирный изделий, которые можно будет приобрести на выставке. Цены в каталоге были указаны, а их владельцы — нет. Хочешь что-то купить, тебе придется сначала обратиться в администрацию выставки и только после этого тебя сведут с хозяином драгоценного камня. Переговоры ведутся прямо здесь на вилле, где для этих целей были оборудованы три приватных кабинета. Так же я почерпнул из брошюры, что здесь ежедневно, с начала и до конца работы выставки, дежурит юрист и страховой агент, которые помогут вам советами, если вы захотите совершить сделку. Меня больше заинтересовали услуги персонала выставки, которые должны были помочь посетителям получить интересующие их сведения по любому экспонату.

Мне была нужна, пусть даже приблизительная, цена желтого бриллианта. Я стал медленно ходить по залу, время от времени, останавливаясь у стендов, при этом делая вид, что мне это интересно. Несмотря на то, что было десять часов двадцать минут, а для отдыхающих миллионеров это довольно рано, народа было немало. Причем они уже составили небольшие группы и уже о чем-то оживленно переговаривались.

Как я ни старался выглядеть незаметней, все равно приходилось ловить на себе любопытные взгляды. Приехавший один, хорошо одетый юноша с портфелем в руке уже сам по себе вызывал интерес. Впрочем, тут хватало различных богатых личностей.

Насколько я мог заметить, прямо здесь и сейчас собралась элита Майами-Бич и Майами. Приезжие миллионеры, отдыхающие в Майами-Бич и местные городские воротилы, представляющие власть и бизнес. Для них всех выставка была, своего рода, выходом в свет. Именно об этом говорили дорогие наряды и драгоценности жен миллионеров, а так же золотые часы известных марок и летние костюмы их мужей, пошитые у лучших мастеров портновского дела. Одни из них прогуливались среди пальм и фонтанчиков, переходя от одной экспозиции к другой, другие, собравшись в группы, о чем-то разговаривали, стоя у стеклянных витрин. Кроме стекла и охранников, все экспозиции были отгорожены барьерами в виде тросов, скрученных из материи и висевших на столбиках, изображающих якоря.

Помимо обычных посетителей, ближе к середине зала, стояло две небольшие группы мужчин. Все они говорили тихо и слушали друг друга очень внимательно. Это были коллекционеры и ювелиры, которые уже вели предварительные деловые переговоры. Это мне стало известно из обрывка разговора, который я услышал, проходя мимо них.

"Вот с кем бы мне поговорить, — подумал я и незаметно вздохнул. — Ладно, я как большевики, пойду другим путем. Переговорю с сотрудниками. Правда, насколько они компетентны в этом вопросе....".

Мои мысли прервал только что появившийся в зале, парнишка лет восемнадцати, в форме посыльного. Держа в руке большой желтый конверт, он растерянно оглядывался по сторонам. К нему сразу направился охранник, с сердитой физиономией.

— Ты что тут делаешь, парень?

— Я посыльной, мистер. Мне нужен мистер Роберт Райан. Мне нужно передать....

— Райан? — перебил его охранник. — Это... тот "нефтяной король" из Техаса?

— Наверно, мистер. Мне сказали, что он очень богатый человек. Причем сказали, что это срочно, и я его найду здесь, на выставке.

— Стой здесь, — охранник пробежался глазами по залу, потом заметил молодую худенькую девушку, проходившую недалеко от нас, и сразу обратился к ней. — Мисс Брайт, Роберт Райан у нас здесь есть?

— Райан? — остановившись, она наморщила лоб, вспоминая, потом сказала. — Да. Есть.

А что?

— Да вот посыльной пришел к нему.

Она бросила взгляд на паренька, потом развернулась, оббежала глазами зал, снова повернулась к охраннику: — Знаешь, Дэн, скорее всего он, сейчас находится в одном из приватных кабинетов.

Охранник коротко кивнул головой, говоря тем самым, что принял ее слова к сведению.

— Его туда не пустят. Пусть ждет, — и девушка пошла дальше.

Парень растерянно посмотрел на охранника: — Я не могу долго ждать. Мне....

— Ты и не будешь здесь ждать. Иди и стой на входе, — оборвав посыльного, категорично и строго заявил охранник.

Я подошел к ним

— Если хочешь, я могу передать Райану твой конверт, — сказал я, окончательно растерявшемуся, парню. — Мне все равно надо с ним встретиться.

Охранник бросил на меня цепкий и изучающий взгляд, но ничего говорить не стал. Дорого одетый подросток, позволивший себе купить билет, стоивший в треть его месячного жалования, мог позволить себе всякую блажь. В том числе поработать курьером.

— Мистер, большое вам спасибо. Мне действительно....

— Просто передать конверт или что-то еще надо сказать? — перебил я его.

— Нет. Ничего. Большое вам спасибо. До свидания, мистер.

— Пока, — небрежно бросил я ему.

Посыльной развернулся и торопливо зашагал в сторону выхода, в сопровождении охранника.

"Судя по первой информации, мне повезло. Миллионер и коллекционер — любитель. Мне уже нравится подобное сочетание".

В моей голове созрел план. Теперь, главное, не пропустить техасца, которого я никогда в жизни не видел, а затем, вручить ему свои фотографии вместе с конвертом посыльного. Теперь надо было, не теряя времени, узнать цену на бриллиант. То, что он мне достался бесплатно, не говорило о том, что я собираюсь отдать его за копейки. К тому же мне очень не хотелось нарваться на профессионала, который расколет мальчика — любителя драгоценных камней за пару минут. Оббежал глазами зал, я понял, кто мне нужен, когда увидел мисс Брайт, которая прямо сейчас консультировала какую-то пожилую пару по поводу выставленных на стенде драгоценных камней.

"Вот ты-то мне и нужна, — подумал я и направился в их сторону. Встав недалеко от нее, я сделал вид, что внимательно рассматриваю драгоценные камни, лежащие под стеклом. Дождавшись, когда пожилая пара отойдет от девушки, быстро подошел к ней.

— Извините меня, мисс Брайт. Могу я задать вам пару вопросов?

— Здравствуйте,...

— Извините меня, пожалуйста, что я сразу не представился. Меня зовут Джозеф, — я придал себе смущенный вид, чем вызвал легкую улыбку девушки.

— Вот мы и познакомились. Задавай свои вопросы, Джозеф, ведь я для этого здесь и нахожусь.

Вытащив из портфеля книгу, я раскрыл ее на закладке, а затем ткнул пальцем в статью под названием "Австрийский жёлтый бриллиант".

— Вы не знаете, этот бриллиант так и не был найден? — при этом я постарался придать себе вид молодого энтузиаста с горящими глазами. Видно мне это удалось, потому что в глазах девушки появились смешинки

— Как же! Как же! Знаю. "Флорентиец". Мне тоже довелось читать о нем. Даже помню, что этот желтый бриллиант имел вес сто тридцать семь карат. Я не ошиблась?

— Не ошиблись, мисс.

— Отвечаю на твой вопрос: нет, не нашли. Может, ты знаешь место, где он сейчас находится? — теперь легкая насмешка появилась в ее голосе.

— К сожалению, не знаю, мисс Брайт, но, как тут пишут, он сейчас находится в Америке. Может он сейчас лежит в сейфе одного из этих людей. Его что совсем не искали?

— Может, и искали, но мне об этом совсем ничего неизвестно.

— Стоит найти такой камень и твое имя навсегда останется в истории, — заявил я, добавив пафоса в голос.

Девушка не выдержала и рассмеялась: — Какой же ты все же мечтатель, Джозеф.

— Я не мечтатель, миссис, просто следую одному выражению, которое я прочитал в одной книге: все тайное, когда-нибудь станет явным.

— Удачи тебе в поиске, Джозеф. Ты мне понравился, поэтому хочу тебя сразу предупредить. Ты, насколько я поняла, знаешь историю этого бриллианта?

— Знаю. Даже в нескольких вариантах.

— Так вот, значит, ты знаешь, что "Флорентинец" попал в нашу страну нелегальным путем. Его украли и тайно привезли. Тут есть два варианта. Такой камень может быть продан в частную коллекцию, а значит, пропасть для всего человечества на долгие десятилетия. Обычно только острая нужда в деньгах заставляет владельца продать бриллиант и тогда он может появиться на аукционе. Но есть и другой вариант: камень могут распилить и продать по частям.

— Если бы я такой бриллиант нашел, то не стал бы его уродовать, — я тяжело вздохнул, чем вызвал новую улыбку у девушки. — А кстати, сколько он может стоить?

— Бриллианты такого веса, само по себе, очень редкое явление, а бриллиант лимонного цвета, отличающийся фантастической яркостью, да еще такой чистоты и размера,... он просто уникален.

— Хорошо. Тогда во сколько оценивается его уникальность? — теперь уже в моем голосе звучала усмешка.

— Хм. Если ко всем его достоинствам добавить историческую ценность, то думаю, что "Флорентинец" будет стоить... не менее миллиона долларов, но при этом сразу скажу: это далеко не точная цена. Даже может больше....

Тут за моей спиной раздался мужской голос, оборвавший наш разговор: — Мисс Брайт, я вас ищу! У меня к вам срочное дело!

— Извини, Джозеф, но мне надо идти.

— Спасибо вам большое, мисс Брайт.

Девушка отошла, а я подумал: — Похоже, я опять стану миллионером".

Закрыв энциклопедию, спрятал ее в портфель, потом стал переходить от стенда к стенду, изображая предельную заинтересованность. Временами я проверялся, но чьего-то особо пристального внимания к своей личности не заметил, тем более что народу на выставке прибавилось. Мысль о миллионе за драгоценный камень стала для меня несколько неожиданной, так как по своему невежеству я рассчитывал на намного меньшую сумму. Сто пятьдесят — двести тысяч долларов. Теперь я уже не был рад, что завязал эту сделку на Еву. Она женщина деловая, и когда узнает, что при миллионной сделке, получит лишь десять-пятнадцать тысяч долларов, то такой крик поднимет....

"Там и до Макса дойдет, что дело нечисто. Если, конечно, она ему все просто не выложит, как оно есть. Просто из чувства женской мести, — этого мне бы очень не хотелось, так как Ругер был единственным человеком в этом мире, с кем я чувствовал себя самим собой. — Предложу ей десять процентов. Это, как-никак, сто тысяч. Глазки у нее завидущие, а ручки загребущие. Не устоит. Однозначно".

Переходя с места на место, я осторожно следил за дверью, за которой находились кабинеты для личных переговоров. Она не только была прикрыта плотными шторами, но так же перед ней стоял охранник. Из выходящих оттуда людей, мне надо было вычислить миллионера из Техаса, которого я никогда в жизни не видел. Прошло полчаса, но за это время вышло лишь только двое мужчин, которые остановились возле одного из стендов и стали о чем-то оживленно спорить. Остановившись недалеко от них, я определил по называемым именам, что это не те люди, которые мне нужны. Прошло еще двадцать минут, как штора отодвинулась, и в зал вышло трое мужчин. Двое мужчин попрощались с третьим и направились к выходу.

"Ты-то мне и нужен, — подумал я, быстро направился к оставшемуся стоять мужчине. Ошибиться было трудно. Загорелое, обветренное лицо. Живой и острый взгляд. Но даже не это говорило, что он техасец, а ковбойская шляпа "Стетсон" и галстук Боло на его шее, выполненный в виде шнурка с оригинальным зажимом.

— Здравствуйте, сэр. Я не посыльной, как вы могли подумать. Только вот это вам просили передать, — я залез в портфель и достал конверты.

— Хелло, парень. Как жизнь?

— Хорошо, сэр. Вот возьмите, — я протянул ему два конверта, но при этом сделал так, чтобы мой оказался снизу.

Он оглядел меня внимательно-оценивающим взглядом, потом взял оба конверта, но открывать не стал.

— Ты, похоже, парень, не здешний. Взгляд у тебя прямой, открытый. У местных взгляд неприятный, бегающий, как у конокрадов.

— Ваша правда, сэр. Так я пойду?

— Если тебе больше нечего сказать, то ты свободен.

— До свидания, сэр.

— Пока, парень.

Только я успел отойти от Райана, как к техасцу подошел мужчина и сходу завязал беседу, и тем самым помог мне выиграть время, дав мне возможность спокойно уйти. Все что я наметил для себя, было выполнено, теперь только осталось ждать реакции миллионера на фотографии "Желтого австрийского" бриллианта. Направляясь к выходу, я, прощаясь, кивнул головой Джулии, которая в этот момент разговаривала с нарядно одетой дамой, та только успела ответить мне кивком головы, как в следующую секунду девушка неожиданно воскликнула: — Извините меня, мисс Паркер! У меня срочное дело! — и торопливо зашагала к выходу.

Нетрудно было догадаться, куда она торопилась: в выставочный зал входила группа китайцев. При виде их местная американская элита сделала своеобразную "стойку", изобразив презрение на своих лицах. Ничего удивительного в этом не было. В это время негры, латиноамериканцы и китайцы были для американцев людьми второго сорта. Место узкоглазых было в прачечных и лавках, торгующих китайской едой, но никак на престижной ювелирной выставке, среди богатых и влиятельных людей. Видимо, исходя из подобных мыслей, как из глубины зала, к ним сразу направились два охранника, но на полпути были остановлены окриком элегантного мужчины, подходившего, вслед за Джулией, к группе китайцев. Вслед ему, к вновь прибывшим гостям, потянулось сразу несколько человек, в дорогих костюмах и с вежливыми улыбками, которые они только что, нацепили на свои лица. Спрятав презрение и брезгливость, они шли на запах больших денег. Если часть посетителей была в какой-то мере шокирована появлением китайцев на престижной выставке высокого уровня, то у меня возникло удивление другого рода, стоило мне увидеть в свите китайского миллионера знакомое лицо. Это был средний сын Ли Вонга — Вэй Вонг.

"Триада? Здесь? А почему нет? Торговля бриллиантами, хоть и приносит намного меньший доход, чем наркотики, но все равно выгодна".

К моему сожалению, мы успели с Вонгом обменяться взглядами и узнать друг друга, прежде чем мне удалось отвернуться.

"Эта Америка одна большая деревня, — при этом подумал я, продолжая идти к выходу.

— Господин Ван Донг, это большая честь для нас! Мы рады приветствовать самого богатого человека в Гонконге на нашей выставке! — раздался голос устроителя выставки. Следом раздался синхронный перевод китайца, выполняющего роль переводчика. Внимание посетителей выставки на какое-то мгновение полностью переключилось на торжественную встречу, которую устроили китайцам. Как подросток, я должен был качественно выполнять свою роль, а значит, таращить глаза на китайцев. Именно этим воспользовался Вэй, когда негромко спросил по-китайски у рядом стоящего соотечественника: — Ужин в отеле "Эльдорадо" заказан на девять часов вечера?

Проходя в пяти метрах от него, я прекрасно все расслышал, так же как и растерянный ответ китайца, не понимающего, почему именно сейчас его об этом спрашивают: — Да, господин.

"Понятно. Вэй просит прийти в отель "Эльдорадо" к девяти часам вечера. Ему надо, а мне-то зачем?".

Оказавшись на улице, мне пришлось удвоить осторожность, так как теперь в городе был человек, хорошо знавший, на что способен Майкл Валентайн. Если до этого, я вел себя относительно расслаблено, то теперь моя паранойя подняла голову, намекая на то, что с Триадой шутить не стоит.

Не прийти на назначенную встречу, значит выказать неуважение. Или потерять лицо, как говорят китайцы. Связь со стариком Вонгом мне обрывать было нельзя, к тому же я чувствовал к себе его хорошее отношение, но главным было то, что он являлся для меня важным источником различной информации. В дополнение ко всему меня заинтересовало сочетание: Триада — бриллианты.

"Если услуга, которую он попросит, окажется необременительной, то Вэю трудно будет отказать в моей ответной просьбе. Думаю, у Триады найдется лишний миллион, чтобы купить у меня желтый бриллиант, тем более что я не собираюсь заламывать цену".

Несмотря на то, что встреча явно была случайной, я решил перестраховаться и на время сменить место проживания.

Зайдя по дороге в дешевый магазин готовой одежды, я купил себе то, что купил бы себе обычный паренек, чтобы походить на богатого туриста. Кроме этого купив сумку и средства личной гигиены, после чего отправился в "Николь". Сегодня дежурил Карл. Подойдя к нему, я сказал: — Посмотрите там, у себя, в книжке. У меня оплачено на три дня вперед. Так?

Портье заглянул в книгу записей, после чего подтвердил, что это так, после чего выжидательно уставился на меня.

— Меня пригласили пожить пару дней у себя хорошие знакомые моего дяди, — я сделал вид, что задумался. — Если кто-то будет меня искать, пусть оставляют свой телефон. Вернусь, позвоню.

Пятидолларовая банкнота даже не успела лечь на стойку, как тут же исчезла, словно по мановению волшебной палочки. Карл изобразил улыбку и заверил меня, что все выполнит в лучшем виде.

Таксист сначала выехал на трассу, ведущую вдоль побережья на юг, в деловую часть Майами. По обе стороны дороги тянулись богатые поместья, утопающие в зарослях бугенвиллей и красного винограда. Свернув, на один из мостов, мы проехали над сверкающей гладью залива, обдуваемые легким соленым ветерком, затем проскочили деловую часть города и оказались в спальных районах города. Не доезжая до гостиницы, я рассчитался с таксистом и оставшуюся часть дороги проделал пешком. Этот небольшой отель я приметил еще тогда, когда изучал город. Он находился сразу за деловой частью Майами, на границе спальных районов. Туристов, из-за его местоположения, здесь не было, а номера снимали мелкие офисные служащие. В фойе стояла пара стандартных пыльных пальм в бочках и два ветхих диванчика, между которыми стоял обшарпанный столик, а на полу — настолько потертый коврик, что определить его рисунок уже не представляло никакой возможности. Все говорило о бедности этого отеля. Сидящий за стойкой, толстый мужчина, лоснящийся от пота, несмотря на включенный настольный вентилятор, без всякого любопытства, посмотрел на меня скучным взглядом, а затем ничего не выражающим голосом спросил: — На сколько суток?

— На трое, мистер.

Портье уже оценил мою весьма недорогую одежду, а значит, автоматически просчитал количество денег в моем бумажнике. Ярко голубая рубашка навыпуск, светло-серые шорты, летние мокасины с кисточками из патентованной белой кожи и голубые носки в тон рубашке. Простая дорожная сумка дополняла образ небогатого парнишки, приехавшего из какого-нибудь кукурузного штата.

— Сутки — три пятьдесят. Оплата вперед. Как тебя записать?

Я положил на стойку банкноту в десять долларов, потом достал из кармана мелочь, набрал еще один доллар, после чего с виноватой улыбкой положил на стойку. Все это должно было сыграть на образ мальчишки, который приехал из какого-нибудь захолустного городка, посмотреть на "рай для миллионеров". Судя по презрительно-снисходительному взгляду, брошенному на меня, роль мальчишки-простака мне удалась.

— Дональд Квин, мистер. Сдачи не надо.

Портье сгреб деньги, потом подал мне ключ с жестяной биркой, на которой был выбит номер комнаты и сказал: — Второй этаж.

Первым делом я открыл окно, чтобы хоть как-то проветрить душный и прокуренный воздух номера. Обставлен тот был предельно просто. Узенькая кровать, тумбочка, шкаф, стол, стул, санузел. Все старое и потертое до такой степени, что казалось, только тронь — рассыплется. Впрочем, меня это не волновало. Осторожно присев на стул, возле открытого окна, я начал просчитывать варианты, а так же возможные риски от встречи с Вэем.

"Наведаюсь к журналисту, предупрежу Оливию, а там посмотрим. Теперь Вонг.

Интересно, что за дело, которое он прямо сходу решил мне предложить? Если бы не его старик, послал бы я тебя, китаец, куда подальше. Ладно, выслушаю его. Заодно надо мельком поинтересоваться, насколько интересен Триаде исторический бриллиант"

Снова огляделся и сморщился. Это была самая настоящая дыра по сравнению с моим номером отеля в Майами-Бич, не говоря уже в моем роскошном номере— квартире в "Оазисе".

"Ладно. Нечего сидеть. Пойду, займусь сбором информации".

ГЛАВА 7

Выходя, поинтересовался у портье, в какой стороне находятся пляжи и океан, добавив еще один штришок в образ малолетнего туриста. Сделал удивленно-глупое лицо, когда узнал, что я поселился в Майами, который расположен на берегу залива Бискейн, а также, что Майами-Бич и Майами — это не одно и то же. Как видно толстяку понравилось поучать подростка, который с большим вниманием смотрит ему в рот, поэтому он довольно доходчиво объяснил, как лучше добраться до набережной в Майами-Бич. Я вежливо поблагодарил толстого портье, после чего вышел на улицу. Первым делом я добрался до отеля Оливии, а когда узнал, что девушки нет на месте, оставил для нее записку, затем найдя телефон — автомат позвонил в редакцию, где мне сказали, что Шпица здесь ждут к четырем часам. Причем приедет он обязательно, так как ему надо сдать материал. До четырех часов еще было много времени, поэтому я занялся основательной подготовкой к встрече с сыном Вонга. Приехав к отелю, я исходил из того, что представитель гонконгской Триады появился на выставке не просто так, а значит, будут вести переговоры о возможных закупках или продажах драгоценных камней. Даже для предварительного разговора деловым людям понадобится немало времени, чтобы согласовать хотя бы общие вопросы.

Великан — швейцар, при виде моего дешевого наряда, не стал торопиться открывать дверь, с явным сомнением глядя на меня. В его взгляде читалось: иди-ка ты, паренек, мимо. Вот только когда пятерка, которую я небрежно ему протянул, мгновенно исчезла в его лапище, внешность цербера мгновенно преобразилась. Широкая улыбка, легкий полупоклон и мгновенно распахнутая передо мной дверь.

Отель "Эльдорадо" оказался заведением высшего класса. Солидные швейцары, дубовые двери со сверкающими медными ручками, ковровые дорожки, мягкие диваны, вышколенная прислуга. Да и посетители под стать дорогому отелю. Мой вид явно не соответствовал имиджу отеля, что отражалось в презрительных взглядах и улыбках, как гостей отеля, так и обслуживающего персонала. Единственный, кто поддержал меня, это был мальчишка в униформе отеля. Когда я скользнул по нему взглядом, он подмигнул мне: дескать, не робей, парень. Подойдя к стойке, я вежливо поздоровался с портье, предварительно бросив взгляд на стоявшую перед ним табличку с завитушками с надписью "Мистер Роберти": — Здравствуйте, мистер Роберти.

Он не торопился отвечать мне, поэтому я успел рассмотреть прилизанные черные волосы мистера Роберти, разделенные пробором посредине, гладкое, словно выутюженное личико, ослепительно белый воротничок и бледно-голубой галстук, заколотый позолоченной булавкой. Наконец, прикрывшись служебной улыбкой, он решил мне ответить: — Здравствуйте. Чем могу быть вам полезен?

— Мне угодно снять у вас номер, — в тон ему ответил я.

— Вы в этом уверены? — при этом его голос был приправлен большой дозой ехидства.

— Так у вас есть свободные номера или мне пойти в другой отель? — глядя ему прямо в глаза, поинтересовался я.

— Есть. Вас устроит двухкомнатный люкс, на четвертом этаже, с видом на океан?

— Устроит. Двое суток.

— Восемьдесят долларов. Плата вперед, — говоря сумму, он уже предвкушал, как этот парнишка в дешевой одежде замнется, покраснеет, будет неловко извиняться, а затем уйдет, как оплеванный. За этой сценой сейчас наблюдало несколько пар глаз. Как служащие, так и проживающие здесь люди, вроде хорошо одетой молодой пары, стоявшей у стойки и до этого разговаривавшей со вторым портье, но сейчас они с нескрываемым любопытством наблюдала за нами. Всем было интересно, чем это все закончится. Вот только невзрачно одетый паренек сумел всех удивить. Небрежным движением он достал из кармана портмоне, причем демонстративно раскрыл его так, чтобы портье увидел стопку денег.

— Сколько ты там сказал? Всего восемьдесят долларов? — при этом я придал своему голосу капризно — небрежное отношение к такой маленькой сумме.

Портье растерялся и испугался до такой степени, что на лбу и верхней губе появились мелкие бисеринки пота. Малолетний сволочной шутник! Сынишка какого-то миллионера, который решил его разыграть! Ах, ты, сучонок! Злоба и страх промелькнули в глазах бледного, словно простыня, портье, после чего он, вытянувшись по стойке "смирно", отчеканил: — Да, сэр. Восемьдесят долларов. Но это очень хороший номер, он стоит этих денег, вы не пожалеете.

Сейчас он ел глазами малолетнего паршивца, который только и умеет, что тратить папашины деньги, и пытался понять, как он так промахнулся с богатым клиентом. Он прекрасно знал, что о его промахе будет доложено начальству, и сейчас страшно боялся допустить новую ошибку.

— Держите, — и я небрежно кинул две бумажки по пятьдесят долларов на стойку.

— Сэр, — портье придал голосу торжественность, — добро пожаловать в наш отель! Мы надеемся, что у нас вам будет так же хорошо и уютно, как в родном доме!

Я небрежно кивнул головой на эти слова, краем глаза отметив, как удивленно переглянулись, стоявшие недалеко от меня, мужчина и женщина.

— Сэр, ваша сдача.

Я сгреб банкноту и небрежно засунул ее в карман. Портье, понимая, что у него был шанс получить хорошие чаевые, проводил ее грустным взглядом, затем спросил:

— Как вас записать, сэр?

— Дик Данди.

После того, как портье записал мое имя, он подал мне ключи от номера и крикнул: — Фредди, живо сюда! Возьми сумку нашего уважаемого гостя!

Ко мне подскочил мальчишка, который подмигнул мне, схватил сумку, затем с легким поклоном головы и отработанным движением показал рукой в сторону лифтов: — Прошу вас, сэр.

Я внутренне усмехнулся и торжественно зашагал в указанном направлении, провожаемый любопытными и непонимающими взглядами. Лифтер, в свою очередь, удивленно оглядел на меня, но после того, когда Фредди сказал: — Четвертый этаж, — нажал на кнопку.

Войдя в номер, я вышел на балкон. Действительно, вид на океан был великолепен. Вернувшись в комнату, сказал:

— Мне нравится. Держи, парень, — и я дал доллар обрадованному парнишке, для которого я перестал быть своим парнем, а стал богатым клиентом, которого надо уважать и угождать. — Надеюсь в вашем отеле приличная публика?

— Да, сэр.

— Ты уверен? А вот мне сказали, что у вас остановились узкоглазые. Это так? — я нахмурился.

— Все верно, сэр, — паренек смутился, — только вы зря волнуетесь. Их номера на третьем этаже и в другой части отеля.

Я саркастически хмыкнул, тем самым, показывая, что врать не хорошо. Посыльный, которого только что уличили в обмане, сразу постарался исправить положение. Сделал он это, как свойственно подростку, решив поделиться со мной секретами.

— Господин Ван Донг — очень богатый человек, — я посмотрел ему в глаза, и он сразу поправил себя. — Мне так сказали. Клянусь! Он один занял трехкомнатный люкс. Номер триста три. У него есть два охранника, которые живут в триста четвертом номере. Когда он выходит из своего номера, они везде его сопровождают. Сам видел.

— Два телохранителя?

— Ага.

— Откуда он?

— Говорят, из Гонконга. Рядом с ним живут еще два китайца. Один из них переводчик. Он тоже из Гонконга, а вот второй — мистер Вонг. Он говорит по-американски. Я с ним разговаривал, когда нес его вещи в номер.

— Так он тоже из Гонконга?

Парень обрадовался, что у меня больше нет повода сердиться, с удовольствием начал мне рассказывать про китайцев.

— Нет. Он в Америке живет. Приехал на день раньше всех остальных китайцев. Сначала внимательно осмотрел номера и только потом дал подтверждение, что они заселяются. При этом произошло нечто странное, — и он посмотрел на меня таинственным взглядом. Вернее всего, это он так думал. — Мистер Вонг остался ночевать в номере господина Ван Донга, хотя у него был свой собственный номер. Мы все недоумевали: зачем?

— Очень интересно. А действительно зачем? — я придал лицу крайний интерес.

— Сами не знаем, но Сэмми.... Это наш бармен, предположил, что это было сделано для того, чтобы тому в номер чего-нибудь не подложили.

— Точно! Этот богатый китаец опасается... мести. Я читал такое в одном из комиксов о Черном плаще!

— Так и есть! — глаза мальчишки восторженно засверкали. Судя по его виду, он являлся большим поклонником подобной литературы.

— Тогда получается, что Вонг его первый помощник? Ну, если он ему так сильно доверяет, — продолжал я раскручивать паренька.

— Не могу сказать, но у него тоже хороший номер. Такой же, как у вас, сэр. Триста седьмой.

— Да и черт с ними, узкоглазыми! — узнав все, что мне нужно, я свернул тему, показывая, что мне они не интересны и перевел разговор на комиксы, изобразив любителя дешевых журнальчиков. — Слушай, а ты не читал комикс с душителями из Индии? Там еще есть богиня Кали. Они душили людей цветными платками, которые носили на шее.

Изучение комиксов в то время, когда мне пришлось пару дней пожить в Китайском квартале, сейчас принесло свою пользу.

— Да! Это было здорово! Я его тоже читал! Тогда копы никак не могли определить орудие убийства. А Черный Плащ....

Оживленно переговариваясь, мы спустились вниз. Я даже не взглянул в сторону стойки, откуда на меня виноватым взглядом смотрел портье.

— Еще увидимся, поговорим, — я подмигнул парнишке. — Передай этому надутому индюку ключ, а я пока пойду, погуляю.

Выйдя из отеля, я принялся за изучение близлежащих улиц, не забывая незаметно оглядываться по сторонам. Находясь рядом с отелем, я вдвое усилил осторожность.

Мои отношения с китайцами можно было назвать нейтральными. В свое время, я их устраивал, как наемник, но если они вдруг посчитают, что я представляю угрозу для их организации, то обязательно постараются меня ликвидировать. Вот и сейчас, когда мне предстоит встреча с представителем Триады, мне нужно было принять все меры к своей личной безопасности. Вот только, к сожалению, предусмотреть все невозможно, даже при моем богатом профессиональном опыте, но насколько было возможно, я внимательно изучил близлежащие улицы и заведения, рядом с отелем.

Определил для себя пару мест, подходящих для разговора с китайцем, с возможностью отсечь слежку, затем нашел недалеко от входа в "Эльдорадо" итальянское кафе, из которого можно было наблюдать за входом в отель, сел за столик и заказал пиццу, решив таким образом совместить приятное с полезным. Мне повезло, всего спустя полчаса, перед "Эльдорадо, остановилось два автомобиля, из которых вышли китайцы и проследовали в отель. Спустя минуту, после того, как последний китаец скрылся за дверью, я увидел, торопливо переходящего улицу молодого мужчину в темно-сером костюме. Вот он вошел в отель. Откуда он взялся, я не мог видеть из-за ограниченности своего обзора, но, судя по первому впечатлению, он сильно походил на полицейского агента. Мысль о том, чтобы навестить Вэя в номере, у меня был такой вариант встречи, увяла сама собой. Обдумав сложившуюся ситуацию, я решил, что если о приезде представителя гонконгской триады стало известно в полиции, что автоматически означало

проведение какой-то спецоперации.

"Погоди-ка. Насколько я знаю, все зарубежные преступные группировки относятся к делам ФБР. То есть, это был "федерал". Хотя, с другой стороны, эта слежка может быть простой формальностью. Может местным агентам просто нужно поставить галочку в отчете, показав своему начальству, как они хорошо работают".

Рассчитавшись за пиццу, я посмотрел на часы, затем подошел к телефону-автомату, висящему недалеко от стойки, и набрал номер редакции. Пришлось перезванивать еще раз, пять минут, так как журналист все еще сидел в кабинете редактора.

Мы встретились в том же скверике, где разговаривали вчера. На этот раз встреча оказалась малоинформативной. Ответ по мотелю "Русалка" ему обещали дать только завтра, а автомобиль, на котором ездили бандиты, следившие за Томом, был куплен человеком по имени Бред Салливан.

— Съездил я по адресу этого парня. Это небольшой магазин бакалейных товаров, а человека по имени Бред Салливан никто из них не знает. Ни хозяин, ни его продавец.

— Спасибо, мистер Шпиц. Как говорится: отрицательный результат — тоже результат.

— Интересное выражение. Надо будет запомнить. М-м-м.... Тут такое дело. Тебя ищет Эрл Уолш. Он уже приходил в бар и грозился переломать кости человеку, который избил его брата.

— Вот же хулиган. Куда только полиция смотрит?

Журналист никак не ожидал такого хладнокровия от подростка. Майкл вообще не выразил никаких эмоций, а в голосе была только одна издевка. Перед его глазами неожиданно встало хрипящее и дергающееся на земле тело младшего Уолша. Ему довелось слышать рассказ своего собрата-журналиста, которому представился случай видеть драку братьев с пятью матросами — англичанами в портовом баре. Так они уложили всех островитян и при этом остались стоять на ногах. А этот паренек в одиночку избил одного из громил, чему он стал свидетелем. Он просто не понимал, как такое может быть, и это его сильно интриговало. Ему хотелось понять этого странного подростка.

— Тебе что, совсем не страшно?

— Страшно. Вы же видите, у меня уже даже коленки дрожат.

Несмотря на то, что Шпиц понял мою шутку, он при этом все равно мазнул взглядом по моим коленям. А вдруг? К тому же сам он прекрасно знал, если бы за ним, вот так вот, стал охотиться Эрл, у него бы точно колени дрожали. Потому что это не заказ на сломанную руку, а месть полного психа с тяжелыми кулаками.

— Вижу, что ты большой шутник, Майкл.

— Какой есть. Когда завтра встречаемся?

— Погоди. Я сейчас прикину по времени.

Журналист, раскладывая в уме расписание своего рабочего дня, одновременно умудрился вывалить на меня кучу новостей. Так я узнал про выставку драгоценных камней и дикую цену за билет в семьдесят пять долларов, про скачки на ипподроме и возможном фаворите, на которого у журналиста есть наводка, о том, что в городе ждут сенатскую комиссию во главе с председателем, сенатором Генри Вильсоном.

Еще раз прошелся мимо отеля, оценивая обстановку. Роскошные автомобили, дорогие меха и бриллианты, пошитые на заказ костюмы — всего этого было в избытке возле элитного отеля "Эльдорадо". Вместе со стоящим у входа, швейцаром-великаном, я увидел дежурившего вместе с ним отельного детектива. Атлетически сложенный мужчина, лет сорока пяти, в строгом темном костюме внимательно и настороженно разглядывал входящий и выходящий из отеля народ.

Зная пунктуальность китайца, я рассчитал свой маршрут таким образом, чтобы в девять часов проходить мимо входа в "Эльдорадо". Неторопливо идя по улице в толпе народа, я вертел головой, беззаботно глазея по сторонам, как обычный подросток, которому все интересно, все хочется увидеть: рассмотреть поближе дорогой автомобиль, оглянуться на яркую рекламу, остановиться у освещенной витрины, а затем идти дальше.

Вот широкая дверь отеля открылась, пропуская сразу нескольких гостей отеля. Вместе с ним спустилась по ступеням молодая семейная пара и плотно сложенный молодой мужчина в черной шляпе и темно-сером костюме. Вэй должен был заметить меня и пойти следом. Пройдя метров сто, я сделал вид, что засмотрелся на ярко освещенную витрину магазина, пропустил китайца вперед и пошел за ним по улице, вертя головой, как обычный мальчишка, полный любопытства. Пройдя еще какое-то расстояние, я "засмотрелся" на припаркованный у кромки тротуара дорогой и роскошный автомобиль какого-то миллионера. Мой взгляд второй раз засек мужчину в сером костюме, чуть позже мне удалось перехватить его взгляд и обнаружить второго агента, который сейчас медленно ехал по улице. Разобравшись в ситуации, я обогнал неспешно идущего китайца, а через два десятка метров, дойдя до перекрестка, резко свернул за угол. Пройдя мимо парочки домов, зашел в кафе. Народу здесь было немного. Это было маленькое кафе, куда приходят выпить чашку кофе и съесть пару бутербродов рабочие и служащие. Подойдя к стойке, я положил двадцать центов на стойку, попросил стакан яблочного сока, после чего поинтересовался: есть ли в заведении туалет? Получив положительный ответ и направление куда идти, не торопясь выпил сок, забрал сдачу и направился в сторону туалета. Я уже днем был в этом кафе, поэтому мне было известно, что туалет в этом кафе соседствует с черным входом. Теперь нужно было, чтобы Вонг понял, в чем заключается мой план. Китаец, войдя в кафе, увидел меня, подходящего к туалету, затем подошел к стойке и о чем-то негромко спросил бармена. В это время я уже открыл дверь черного хода, а затем, широко распахнув, спрятался за ней. Вонг все понял правильно. Спустя пару минут он подошел к распахнутой двери. Он не мог меня видеть, зато мог слышать.

— Иди налево, мимо мусорных баков. Выйдешь на параллельную улицу, там уличный киоск с мексиканской едой. У него жди меня.

Только китаец окончательно растворился в окончательно сгустившихся сумерках, как к двери подбежал "серый костюм". Не рискнув безоглядно броситься в темноту, он резко затормозил, сунув руку за борт пиджака, и в этот самый миг, шагнув из-за двери, я оказался за его спиной. Он только успел почувствовать кого-то за своей спиной, но ничего сделать не успел.

Ударив преследователя ребром ладони по шее, в последнюю секунду я чуть смягчил удар. У того подогнулись колени, и он упал через порог, на ступени. Быстро перешагнув через тело, я торопливо зашагал в темноту. На агента я даже не посмотрел, прекрасно зная, что тот жив, и придет в себя минут через десять. Еще раз проверившись, я прошел немного вперед и остановился у уличного киоска, торгующего мексиканской едой.

Подойдя, купил себе, завернутый в бумагу, тако с мясом и овощами, а к нему лимонад, после чего присоединился к китайцу, который уже что-то жевал. Теперь мы ничем не отличались от полудюжины клиентов, жующих жгучую мексиканскую еду и запивая ее пивом. Пару минут мы просто ели, бросая, время от времени, друг на друга взгляды. Я ждал, что мне скажет китаец. Аккуратно доев, он сначала вытер руки салфеткой, потом достал из кармана платок. Я уже ощупал взглядом его фигуру и убедился, что у него нет огнестрельного оружия, если он, конечно, не носил с собой, как и я, карманный кольт. Только когда второй раз он вытер руки, китаец поздоровался со мной: — Хелло, Майкл.

— Хелло, Вэй.

— Давно тебя не было видно, Майкл.

— Дела, Вэй. Как отец?

— Хорошо, — затем китаец сделал длинный глоток из бутылки, после чего спросил: — Кто это был?

— Я его не разглядывал, но он не больно похож на полицейского агента.

— Так я и думал, — буркнул китаец, но ничего объяснять мне не стал. А больше мне ничего и не надо было, он только что, подтвердил то, о чем я уже почти догадался. За Триадой следят "федералы".

Какое-то время он молчал, о чем-то думая. Я за это время дожевал тако, вытер руки и мелкими глотками стал допивать лимонад. Неожиданно он поднял на меня глаза и сказал:

— Я так и знал, что ты знаешь китайский язык.

— Немного.

— Ты сам понимаешь, что я тебя попросил прийти не потому, что я о тебе соскучился. Мне нужна твоя помощь, Майкл. Причем прямо сейчас. Поможешь?

— Сразу говорю: я тут никого не знаю. Так что вряд ли смогу тебе помочь.

— Мне нужно встретиться с одним человеком. У меня есть его личный телефон, который никто из посторонних людей не знает. Ты позвонишь по нему и назначишь встречу. Сразу объясню: есть шанс, что телефон прослушивается, а у меня, несмотря на то, что долго живу в Америке, остался акцент. Думаю, ты знаешь, что сейчас есть аппараты, которые записывают звук. А это улика. Именно поэтому я хочу, чтобы ты договорился с ним о встрече. Мы с тобой приезжаем, я с ним какое-то время говорю, потом уезжаем. За это я заплачу тебе тысячу долларов. Это честная цена, Майкл.

— Все это выглядит заманчиво, только мне не подходит. У меня здесь есть своя работа, и я не хочу ей рисковать.

— Хорошо, я удвою цену.

— Дело не в деньгах, Вэй, а в ненужном для меня риске.

— Для меня эта встреча очень важна, Майкл. У меня намечается большая сделка с человеком по имени Кинли, но так получилось, что мне, кроме тебя, больше не на кого положиться. О слежке за собой мы узнали только сутки назад, поэтому не можем воспользоваться полезными знакомствами.

"Кинли. Хороший способ завести знакомство".

В душе я уже был согласен поехать вместе с китайцем, но вместо этого покачал головой, показывая тем самым, свои сомнения: — Ну,... даже не знаю.

— А этот Кинли.... Ты в нем так уверен? Он не может привести за собой агентов?

— Я уже с ним встречался.... Раньше. Ему не меньше, чем нам, нужна эта сделка.

— Он будет один?

— С шофером и телохранителем. Как и я. Так ты согласен?

— Хорошо, но только из уважения к вашей семье.

— Отец будет рад, когда я ему расскажу о нашей встрече.

— Теперь еще вопрос: место встречи. Или есть договоренность?

— Есть. Просто скажешь: дядя Микки, встретимся на прежнем месте, там, где яма. Через час.

— Если его нет на месте?

— Он ждет моего звонка.

Выкинув бутылки и мусор в урну, мы отправились к телефону-автомату. Остановившись, я выжидающе посмотрел на него: где бумажка с телефоном? Ничего не объясняя, Вэй сам прошел в будку, сняв трубку, набрал номер. Говорил он по-китайски. Он вызвал машину для поездки, которую мы ждали около двадцати минут, и только когда она остановилась рядом с телефоном-автоматом, дал мне бумажку с номером. Я набрал номер. Услышав на другом конце провода грубый мужской голос, сказал:

— Здравствуйте, мистер. Мне нужен мистер Кинли.

— Сейчас будет, — буркнул чей-то грубый голос. — Жди.

— Да, — раздалось в трубке спустя несколько минут. — Кто говорит?

— Это я. Дядя, давай встретимся на прежнем месте. Там, где яма. Через час.

— Как скажешь, парень. Через час, — повторил тот и повесил трубку.

Я пытался запомнить дорогу, хотя знал, что в данном случае это бесполезно. Во-первых, я практически не знал города, а во-вторых, было уже темно. Там, где улицы были освещены, можно было отметить только общие признаки: деловая часть, центр, залив, но чем больше мы приближались к окраинам, тем меньше становилось освещенных улиц.

Китаец — водитель, видно неплохо знал этот маршрут, так как в нужном месте свернул с трассы на грязную дорогу.

Место, куда мы приехали, было похоже на заброшенную стройку или нечто похожее, о чем говорили два барака с выбитыми окнами, остатки забора и гора песка. Нас уже ждали. Как только наш автомобиль подъехал, фары машины Кинли вспыхнули, осветив наш "Форд".

— Выходим, — бросил нам, с китайцем — водителем, Вонг.

Стоило нам выйти, как фары "Паккарда" погасли, дверцы распахнулись и из машины вышли четыре темные фигуры. Лунного света не хватало их рассмотреть, поэтому под шляпами были видны только неясные бледные силуэты лиц. Правда, Кинли мне уже приходилось видеть, правда, мельком, потому что, прибежавшие на выстрелы охранники, чуть ли не на руках утащили своего босса обратно в клуб. Теперь он, широко шагая, направился к Вонгу, а двое других, разойдясь в разные стороны, последовали за ним. Вонг сделал несколько шагов навстречу Кинли и остановился. Член китайской триады и американский гангстер встретились. Поздоровались, после чего гангстер задал странный вопрос: — Все в силе?

В этот самый миг моя интуиция взревела тревожной сиреной. Что-то не так, но что именно?! В этот самый миг за моей спиной послышался легкий шорох, я наполовину обернулся. За моей спиной стоял четвертый гангстер с пистолетом в руке. Краем глаза уловил новое резкое движение. В руке водителя-китайца появился, направленный на меня, пистолет. Чтобы достать из брюк карманный кольт даже думать не приходилось, как и бежать. Пытаться понять, что происходит, не имела смысла, поэтому я стал разыгрывать свой единственный козырь — образ испуганного пятнадцатилетнего паренька.

Китаец знал, что я опасен, а вот гангстеры понятия не имели, кто попался им в руки, значит, ему надо противопоставить тот образ, что сейчас видят головорезы. Испуганное и растерянное лицо подростка, хнычущий голос, взгляд, полный страха. Надо заставить их потерять бдительность, а там посмотрим....

— Э-э.... Мистер Вонг! Что происходит?! Почему со мной так?! Я же ничего не сделал!

Я сделал первый ход, и он оказался удачным, на лицах бандитов появились брезгливые ухмылки. Только по губам китайца скользнула холодная усмешка.

— Карл, разберись, — отдал приказ Кинли.

После этих слов ко мне подошел верзила, до этого стоявший по правую сторону от своего босса. Крепкий тип, с физиономией классического громилы. Квадратная челюсть, перебитый нос и острая, режущая глаз, жестокость в его взгляде. Это был не человек, а самый настоящий зверь. Он быстро провел руками по моим карманам, вытащил карманный кольт, буркнул: — Бабская пукалка, — после чего сунул его себе в карман. Когда он достал из моего другого кармана портмоне с деньгами, заглянул в него, после чего довольно осклабился и забрал его себе.

Мощный удар в живот согнул меня пополам. Несмотря на то, что я уловил движение его руки и попытался его ослабить, удар выбил из меня воздух. Схватившись за живот, я застонал, затем упал на колени, всем своим видом показывая как мне плохо.

— За что? Я не сделал....

Мое нытье прервал удар по голове, бросивший меня на землю. Гангстер бил без особой силы, только для острастки.

— Пасть закрыл, сучонок, — с ленцой в голосе бросил мне бандит. — Говорить будешь, когда спросят.

Так я лежал минут десять, всем своим видом показывая как мне страшно и только время от времени, всхлипывал. Все это время, Вонг и Кинли, отойдя в сторону, о чем-то тихо говорили. Закончив беседу, оба подошли и встали в трех метрах от меня. Теперь я мог более внимательно рассмотреть лицо гангстера. В его чертах было что-то жесткое и непреклонное, а глаза смотрели холодно и безжалостно.

— Мистер Вонг, вы будете с ним говорить? — поинтересовался гангстер.

Тот кивнул головой.

— Джо, иди в машину, — скомандовал босс бандиту, стоявшему за мной с пистолетом в руке.

Бандит спрятал оружие, затем обойдя меня, пошел к "Паккарду". Карл, уже без приказа, вернулся и встал по правую сторону от своего хозяина. Китаец сделал ко мне пару шагов и остановился.

— Если чужак знает о Триаде, значит, работает на нее. Если нет, умирает. Так было всегда. Ты, американец, знаешь о нас, так почему ты еще живой?

Он это сказал по-китайски, что Кинли не понравилось. Он был бандитом с большими амбициями и считал, что все должны проявлять к нему уважение. Только как можно говорить об уважительном отношении, если с ним никто не считается, вот как этот узкоглазый, который при нем трещит на своем дурацком языке.

"Нет, крыса китайская, так не пойдет".

— Извините, мистер Вонг, но у нас так не принято. Хотите что-то сказать: говорите по-американски.

Китаец холодно кивнул головой на эти слова, показывая тем самым, что приносит извинение, и без перехода продолжил говорить уже на английском языке: — Мы тебе помогли в большом деле, а ты после этого вдруг внезапно исчез. Так не поступают со своими друзьями. Подними голову. Посмотри мне в глаза, Майкл.

"Вэй, зря ты считаешь себя умным, так как прямо сейчас сделал большую ошибку, — подумал я, автоматически проанализировав его слова, после чего я скорчил плачущую физиономию, поднял голову и противно заныл: — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мне всего пятнадцать лет. Я ничего плохого не сделал в своей жизни. В чем моя вина?

Неожиданно я заметил нечто странное. Один из бандитов Кинли, одетый так, словно собрался на великосветский прием, стоявший слева от гангстера, чуть наклонив голову к боссу, что-то негромко ему сказал. Не знаю, что было сказано, но Кинли сразу бросил на меня взгляд. В нем читался откровенный интерес. Китаец, похоже, ничего не заметил. Сейчас в глазах Вэя светилась неприкрытая радость от того, что его враг сейчас умрет.

Мне очень не хотелось умирать. Сердце резко зачастило, горло пересохло.

— Дай! — требовательно обратился Вэй к своему шоферу.

Китаец подошел и с легким поклоном передал ему пистолет, затем отошел обратно на свое место. Вонг снял пистолет с предохранителя и начал медленно поднимать оружие. Чувство самосохранения рвало мозг на части, но я, хоть и с трудом, сумел подавить приступ паники, продолжив играть роль насмерть перепуганного паренька. Только теперь в моем голосе не было ни малейшей фальши.

— Нет. Нет! Я не хочу умирать! Пожалейте меня! Это только деньги, мистер Вонг! Я отдам!

— Ты просто жалкий клоун, Майкл. Мой отец почему-то считает, что в тебе заключен дух воина. Так вот, я решил выпустить его на свободу, — он поднял пистолет и направил ствол мне в голову.

— Погодите, господин Вонг! — голос гангстерского босса звучал решительно и напористо.

— В чем дело мистер Кинли? — тон китайца был предельно холоден.

— "Красавчик" только что сказал, что видел этого щенка, когда тот выходил из одного дома. Мне обязательно нужно знать, что он там делал.

— Так спросите его сейчас! — в голосе Вонга послышалось раздражение.

— "Красавчик", это точно он? — повернул к нему голову Кинли.

Стоило тому подойти ко мне, как я сразу почувствовал исходящий от него липко-сладкий запах какой-то парфюмерии. Какое-то время тот внимательно на меня посмотрел. Только сейчас я обратил внимание на внешность гангстера, из-за которой он видно и получил свою кличку. Прилизанные усики, костюм, пошитый на заказ. Из верхнего кармана его пиджака торчал конец белого платка.

— Да он это, он! — уверенно ответил бандит.

— Мистер, вы меня с кем путаете! Я никогда вас не видел! Чем хотите, поклянусь!

При этом я еще больше ссутулил плечи, сжался, прижимаясь к земле, показывая всем своим видом, как мне страшно. Нетрудно было заметить брезгливость, проступившую на лице "Красавчика".

— Уважаемый господин Вонг, мне нужно кое-что узнать от этого щенка, но так как мы с вами оба торопимся, предлагаю сделать все для нашего обоюдного удовлетворения. Я оставлю здесь пару своих парней, которые не торопясь, с ним поговорят, а потом тут же зароют.

— Вы не понимаете! Он опасен!

— Хорошо. Тогда для вашего спокойствия, господин Вонг, я оставлю здесь трех парней. Поверьте мне, они отлично знают свое дело.

— Его нельзя оставлять в живых! Он только выглядит мальчишкой! Он опасен! — продолжил настаивать Вэй.

Чтобы сгладить впечатление от его слов, я снова заныл: — Я ничего плохого не сделал! За что со мной так?!

В ответ я получил от стоявшего рядом "Красавчика" ногой по ребрам и окрик: — Заткнись, сучонок!

— "Красавчик", забирай его! — последовал новый приказ гангстера. — Карл! Вытряси из него все! Все! У него должны быть деньги! Ты меня понял?

— Понял. Сделаю, босс.

При этих словах у китайца что-то дрогнуло в лице. Похоже, он только сейчас понял, какую совершил ошибку, сообщив, пусть невольно и образно, гангстеру о деньгах, которыми с ним не поделились. Мне только и осталось ему подыграть. Затем вместо того чтобы сразу нажать на спусковой крючок, он вступил в разговор с гангстером, тем самым окончательно упустил свой шанс лично убить меня, зато у Кинли теперь было две причины, чтобы настоять на своем решении.

— Идемте, господин Вонг. Мои парни знают свое дело, — это было сказано таким тоном, что сразу становилось ясно, это его окончательный ответ и никаких возражений он больше не примет. Китаец понял, что настаивать на своем уже бессмысленно, отдал своему шоферу пистолет, после чего зашагал к машине. Кинли, в свою очередь, развернулся и пошел к "Паккарду". Заработали двигатели, и машины, одна за другой, медленно развернулись и уехали. Шансы мои выросли, но не настолько, чтобы сильно радовать, поэтому я поднял голову и снова заныл:

— Отпустите меня, пожалуйста. У меня мама больная, ходить не может. Без меня она умрет. У меня еще дома деньги есть. Три тысячи. Я их скопил. Все отдам.....

— Вот же врет, мелкий паскудник. Смотри, как на жалость давит, гаденыш, — усмехнулся "Красавчик", поглаживая пальцем свои аккуратно подстриженные усы.

— Эти три тысячи мы оставим твоей больной маме на лекарство! Цени нашу доброту, сосунок! — впервые высказался, до этого молчавший третий бандит.

Их тупой юмор говорил о том, что они расслабились, и я уже собрался выдать им новую порцию своего нытья, как вдруг неожиданно Карл скомандовал: — "Гвоздь", возьми его на мушку!

Гангстер, ни слова, ни говоря, достал пистолет и направил его на меня, а я уже был готов встать на ноги и поделиться с бандитами своим богатым опытом ведения рукопашного боя, только теперь мне нужно было менять свою линию поведения.

— Вставай, крысеныш! — скомандовал Карл.

— Эй! Ты там еще не обоссался? — снова проявил своеобразное чувство юмора "Гвоздь".

"Красавчику" шутка видно понравилась, потому что он весело рассмеялся, а вот Карл только скривил губы в ухмылке. При этом он не отводил от меня внимательного взгляда, видно пытаясь понять, что такого опасного нашел во мне китаец.

— Из-за чего этот узкоглазый тебя ненавидит? — наконец спросил он меня.

— Какое-то время я жил рядом с Китайским кварталом. Там познакомился с его дочерью....

Теперь бандиты засмеялись все вместе. Они мне не поверили, просто посчитали за грубую шутку, которая им была понятна.

— Ну и как девка?! — поинтересовался "Красавчик".

— Отпустите меня, дяденьки! Ну, пожалуйста! — снова заныл я.

— Заткнись и вставай! — скомандовал Карл.

Поднялся я на ноги с самым понурым видом, который смог себе придать. Плечи опущены, руки висят. Я ждал момента, когда расслабится "Гвоздь", который не только не опустил пистолет, а наоборот, еще более напрягся и отступил на шаг.

— Пошел. Туда! — снова скомандовал Карл и мотнул головой в груды песка.

Подволакивая ноги, я медленно пошел, одновременно пытаясь всесторонне проанализировать сложившуюся ситуацию. Как Карл, так и "Красавчик", они оба не представляли для меня особой опасности без оружия в руках, а вот бандит с пистолетом, шагавший за моей спиной, сводил мои шансы к нулю.

"Так вот, что это за яма, — определил я место, когда мы остановились на краю.

Это была действительно яма, глубиной шесть-восемь метров, точнее не определишь из-за царившего там сумрака. Ее противоположный край был скошен и более полог. Я даже смог рассмотреть подобие дороги, которая вела к яме.

"Сколько в диаметре? Метров пятьдесят-шестьдесят, — автоматически прикинул я.

Темнота и отвалы песка, сглаживали расстояние, не давая точно определить размеры ямы.

К моему сожалению, "Гвоздь" занял очень правильную позицию: достаточно далеко от меня, чтобы я смог выбить у него оружие и в тоже время достаточно близко, чтобы среагировать на любое мое движение даже в темноте. Этот тяжеловес с квадратной челюстью был просто громилой, который просто делает, что ему говорят. Именно поэтому он будет стрелять, не задумываясь. Лицо у Карла было одутловатым, поэтому глаза, прятавшиеся в складках мясистого лица, в тусклом свете луны, походили на пару больших стеклянных бусинок.

— Скажу сразу и больше повторять не буду, — начал говорить Карл. — Если будешь врать, "Гвоздь" прострелит тебе твои вонючие кишки. Ты будешь корчиться от боли, кричать и очень долго умирать, а мы будем смотреть на тебя и смеяться. Будешь умницей, все закончится мгновенно и не больно. Ты меня понял, парень?!

— Да. Да! Мне все понятно, но я не хочу умирать. У меня действительно есть деньги....

— Что за дело, которое ты там провернул с китайцами?!

— Это было в Лос-Анджелесе. Чисто случайно узнал про сейф с деньгами у одного богатого человека. Так как я действительно жил рядом с Китайским кварталом, у меня были там знакомые мальчишки. Я рассказал им об этом.... Потом вдруг неожиданно появился мистер Вонг. Он меня заставил все ему рассказать, а затем пойти с ними в этот дом ночью. Китайцы вскрыли сейф, но в доме неожиданно оказался вооруженный охранник. Он начал стрелять. Все это время я лежал на полу. Когда стрельба кончилась, китайцы и охранник были мертвы. Я взял, что было в сейфе, и убежал. Это все.

Мое вранье было чистой импровизацией, но слова китайца о большом деле, а главное желание отомстить, придавали ему подобие правды.

— Сколько взял? — первым спросил меня "Красавчик".

— Чуть больше ста тысяч, — тихо сказал я.

— Где деньги? — резко спросил Карл.

— Если вы меня отпустите, я отдам вам эти деньги. Я только немного из них потратил. Две тысячи долларов

— Я спросил: где деньги, сучонок?! — повторил свой вопрос Карл.

— В банке. Я положил их в банковскую ячейку.

Какое-то время бандиты будут заворожены суммой, но через минуту уже поймут, что все сейчас рассказанное мною, наглое вранье. Стоит им сообразить, что китаец не требовал вернуть деньги, а просто хотел убить этого парня. Какой ему в этом смысл? Мне надо было сбить их с мысли.

— Поехали прямо сейчас, я все отдам. Честно! Честно все! Только жизнь сохраните! Я жить хочу! Жить! — затараторил я.

— Куда сейчас? Ты же, падла, сказал, что они лежат в банке, а сейчас ночь! Или ты....

Не дав договорить Карлу, я снова зачастил: — Часть их лежит в моем номере. Отдам! Прямо сейчас отдам! Я не вру! Только отпустите! Сразу уеду домой, и вы меня больше никогда не увидите!

— Сколько там?

— Пятнадцать тысяч. Я все отдам! Все! Только не убивайте меня! Я умоляю вас!

— Живо заткнулся!

Спокойно обдумать ситуацию бандитам мешали мои истеричные выкрики и названные мною, большие суммы. Они сбивали их с толку, мешая логично думать. Они грабили и убивали людей ради денег, и вот прямо сейчас им предоставлялась возможность хорошо набить свои карманы. Никто из них полностью не поверил моему рассказу, но при этом они имели частичное подтверждение этих слов китайцем, а также у них был приказ босса.

— Не мешало бы для начала проверить его номер. Там сразу станет ясно, есть у него бабки или нет, — как бы, между прочим, сказал "Красавчик".

— Какой отель? — спросил Карл.

— "Эльдорадо". Номер четыреста шестнадцать. Деньги лежат под матрасом.

— Ну, ты и идиот. Нашел где их прятать, придурок, — высказался "Красавчик" насчет моих умственных способностей.

— Так как насчет него? — поинтересовался "Гвоздь".

— Прострелим ногу, потом отвезем к себе. Пусть пока в подвале у нас посидит, — ответил ему Карл.

Развести гангстеров мне не удалось, они оказались недоверчивыми и по-своему хитрыми, но даже сейчас у меня был шанс.

"Ладно. Придется решать проблему здесь и сейчас".

— Теперь рассказывай, что делал у Райтов? — неожиданно спросил меня Карл.

— У Райтов? — удивленно переспросил я.

"Так это они следили за домом Райтов?! Получается.... — но додумать мне не дал новый вопрос Карла:

— Чего замолчал?

— Так я это.... Тома просто так знаю, — постарался я изобразить крайний испуг. — Вместе летели сюда из Лос-Анджелеса, вот и познакомились. Он сказал, что сам из Майами и все знает, что покажет все мне здесь. Договорились встретиться, а он не пришел. Тогда я пришел к нему домой, а там сказали, что он убит. Ну, я и ушел. Это все.

— Точно все? — спросил меня Карл, когда я закончил говорить. — Не крути, сучонок, а иначе плохо будет.

— Все так, как рассказал. Мы с ним в самолете познакомились. И все! Я правду говорю! Спросите его сестру! Я с ней разговаривал! Как ее зовут.... Абель? Или Адель! Нет, точно Абель.

— Похоже, не врет, — поддержал меня "Красавчик". — Да ты не ссы, парень! Если что, лежать здесь будешь в хорошей компании. Рядом с "федом".

— Заткнулся, кретин! — неожиданно накинулся на него Карл.

— Пошел на хрен! Ты мне что, босс?! — зло и напряженно оскалился в ответ бандит.

Гангстеры сцепились друг с другом яростными взглядами, невольно отвлекая на себя внимание "Гвоздя". Вот он мой шанс! Я упорно насаждал в мозгах бандитов образ трусливого подростка, который виноват лишь в том, что украл деньги у китайцев. Именно это они и могли понять. Узкоглазый из мести оговорил его перед ними. Даже оружие играло в мою пользу, говоря головорезам о том, что перед ними сосунок, который выбрал пистолетик, чуть лучше детского пугача. Все это работало на меня, ослабляя их бдительность и снимая настороженность. Вот и "Гвоздь", до этого не сводящий с меня глаз, невольно бросил на них взгляд и зло процедил: — Чего сцепились, как собаки? Сначала дело надо....

Договорить он не успел, как я, извернувшись, боком нырнул в карьер. Упал на песок, какое-то время катился, пока не остановился. "Гвоздь" среагировал на мое движение и выстрелил, вот только не успел, опоздав на секунду. Пуля пронзила воздух там, где я только что стоял.

Запоздавший выстрел стал неожиданностью для бандитов, заставив тех дернуться и разразиться руганью. Неожиданный прыжок мальчишки и внезапно прозвучавший выстрел дуплетом ударили по сознанию расслабившегося Карла, заставив его на мгновенье растеряться, но уже спустя пару секунд он принялся командовать: — "Красавчик", заходи с другой стороны! "Гвоздь", не стой, прыгай за ним!

Гангстер не сумел правильно оценить обстановку и совершил ошибку, которой я не замедлил воспользоваться. Прыгнувший следом за мной "Гвоздь", скользнул по песку, отчаянно взмахнул руками, пытаясь утвердиться на ногах, но оказался сбит с ног, а уже в следующее мгновение ребро моей ладони перерубило ему трахею. Стоило пистолету оказаться в моей руке, как я сразу почувствовал уверенность, которая у меня всегда, возникала при ощущении рубчатой рукоятки. Несмотря на полную луну, светившую в небе, на шестиметровой глубине царил сумрак и сразу разобрать, что происходит в глубине, было непросто, чем я решил воспользоваться.

Карл мгновенно сообразил, что произошло, и принялся стрелять в глубину ямы, вот только я сумел воспользоваться парой секунд задержки, приподняв над собой хрипящего бандита. Пули с глухими шлепками врезались в тело "Гвоздя", оборвав его хрип. Взбешенный гангстер высадил остаток обоймы, затем отскочил от края карьера, понимая, что сейчас, при свете луны, он представляет четкую мишень для хорошего стрелка. Мне было слышно, как он, ругаясь, сейчас перезаряжал пистолет.

— "Красавчик", — неожиданно закричал он, — эта сука "Гвоздя" завалила!

Бандит в это время обегал карьер по большой дуге, стараясь держаться от края подальше, понимая, что край ямы может осыпаться. Вот только крик Карла его не столько насторожил, сколько подстегнул к действию. Подбежав к краю ямы, гангстер замер, пытаясь нащупать меня глазами в глубокой тени. Держа пистолет обеими руками, я вскинул оружие и дважды выстрелил в четко освещенный силуэт. Бандит вскрикнул, пошатнулся, сделал подгибающимися ногами неровный шаг вперед, затем другой. Неожиданно край земли осел под его весом и он, глухо вскрикнув, кувыркаясь, полетел по откосу. Карл правильно рассчитал, что стреляя, я должен был повернуться к нему спиной, поэтому решил использовать свой шанс. Над краем ямы показалась верхняя часть туловища бандита, который сразу принялся стрелять в темную глубину. Я сразу нырнул в сторону, прижавшись к слежавшемуся песку. Стоило двум пулям впиться с глухим чмоканьем в тело "Гвоздя", как я застонал. С надрывом, как положено. В той жизни меня дважды ранили, поэтому я умел качественно стонать. Стоило бандиту услышать стон, как стрельба прекратилась, и голова Карла исчезла из моего поля зрения.

— "Красавчик"! — вдруг закричал он. — Эй! Ты как?!

Подельник ему не ответил, а я изобразил давящий кашель, снова перешедший в стон, который резко оборвался. Пару минут ничего не происходило, потом над обрывом снова появилась верхняя часть силуэта Карла. Чувствовалось, что он напряжен и готов при малейшей опасности отпрянуть. В тот самый миг, когда он нащупал меня взглядом, я вскинул пистолет, держа его обеими руками, и начал стрелять. Гангстер успел нажать на спусковой крючок только раз, потом его фигура бандита словно переломилась, и рухнула с откоса. Какое-то время мертвое тело скользило по песку вниз, потом замерло. Он только один раз, то ли судорожно вздохнул, то ли всхлипнул, после чего затих навсегда.

Я встал на ноги. Сердце колотилось, как сумасшедшее, горло пересохло, а ноги словно ватные. Спустя минуту меня начало потряхивать из-за бурлившего в крови адреналина.

"Ушел. Снова ушел от смерти".

Так я простоял несколько минут и только тогда, когда окончательно пришел в себя, подошел к телу Карла. В карманах бандита нашлись ключи от квартиры, платок, бумажник с тремя сотнями долларов и мои портмоне с карманным кольтом. Забрал только свое. Развернувшись, подошел к телу "Красавчика", который лежал, уткнувшись лицом в песок. Перед тем как проверить карманы покойника, постоял, прислушиваясь и просеивая сквозь себя звуки окружающего меня пространства. Бумажник, настоящая кожа, приютил внутри себя триста пятьдесят долларов. Перевернув тело, нашел подмышечную кобуру, из темной грубой кожи, а рядом, лежащий на песке немецкий "Вальтер П38".

"Серьезное оружие, — отметил я.

Трогать ничего не стал, оставив лежать. Единственное, что я забрал у мертвеца, так это был ключ зажигания от автомобиля. Именно он был целью моих поисков, поэтому тело "Гвоздя" обыскивать не стал, а вместо этого тщательно вытер пистолет, из которого стрелял и вложил его в руку бандита. Сделал из него, уже бандитской рукой, два выстрела в сторону тела Карла. Полицейские без труда определят, что на месте перестрелки был четвертый человек. Вот только четвертого преступника надо еще искать, а так дело можно сразу закрыть, представив отчет начальству, что один бандит убил двух своих подельников, а потом сам умер от смертельных ран. Причем я исходил не столько из своих фантазий, сколько из рассказов Макса Ругера о полицейских расследованиях подобных перестрелок между бандитами. Восемьдесят процентов таких дел, как мне сказал бывший полицейский с более чем двадцатилетним стажем, даже не рассматривалось, а сразу закрывалось, чтобы затем лечь на полку в архиве.

С некоторым трудом выбравшись из ямы, я пошел искать машину "Красавчика". Долго ходить не пришлось: бандитский "Кадиллак" стоял сразу за бараками. Перед тем как сесть, попытался почиститься, но скоро понял, что это пустой труд. Сел в машину, вставил ключ, повернул. Зажглись фары, взревел мотор. Объехав бараки, я отправился в обратный путь, но так как дорогу помнил только по тем пометкам, что остались в моей голове, времени на дорогу у меня ушло в два раза больше. Сделал только одну остановку, возле телефона-автомата. Вылез. Кинул монету, набрал номер.

— Полиция. Дежурный слушает.

— В карьере за городом валяются три трупа. Найдете — будут ваши.

Уже вешая трубку, расслышал крик дежурного: — Кто говорит?! Кто....

Приехав в "Николь", поднялся в номер. Первым делом забрался в душ, затем переоделся, после чего, не теряя времени, нашел такси и поехал навестить китайца. Почему сразу к нему? Уже утром он будет знать, что я выжил и сразу исчезнет из отеля. Этого нельзя было допустить. Во-первых, мне не хотелось портить отношения со стариком Вонгом, значит, с Триадой, а во-вторых, мой жизненный опыт о подобных случаях говорил так: нельзя оставлять врага за своей спиной.

На часах было начало второго ночи, но постояльцев в фойе оказалось достаточно, чтобы не привлекать излишнего внимания. Кто-то возвращался из ресторана, другие — из концертного зала или ночного клуба, но были и такие, кто выходил из отеля, собираясь окунуться в ночную жизнь Майами. Поднявшись лифтом на свой этаж, я открыл дверь и зашел в номер. Судя по моему опыту, обретенному в Лас-Вегасе, к двум часам ночи все гости утихомирятся и тогда мне можно будет навестить китайца. Спустя час я покинул номер и по лестнице спустился на этаж ниже. Нашел триста седьмой номер и постучался. Спустя минуту раздался сонный голос: — Кто там?

— Это я, Вэй. Не ждал?

Какое-то время за дверью стояла тишина, потом щелкнул замок и дверь открылась. Надо было отдать должное китайцу: при виде меня на его лице ничего не отразилось. Почему он открыл дверь? Ему было лет сорок пять, а значит, он был человеком старой закалки, членом Триады, что автоматически подразумевало почитание старых традиций. Он не мог "потерять лицо", выказав страх перед каким-то паршивым американским мальчишкой.

— Не ждал, но все равно заходи, — негромко сказал китаец, затем повернувшись ко мне спиной, пошел в комнату. Закрыв дверь на замок, быстро прошел вслед за ним. Вонг остановился у стола, повернулся ко мне. С минуту мы смотрели друг на друга. Мы оба следовали основным традициям своего народа. Он, как китаец "не мог потерять лицо", а как член Триады выказать трусость, я же исходил из русского правила "око за око, зуб за зуб". Я пришел, чтобы его убить, но при этом у меня не было к Вэю ненависти. В отличие от меня в сыне Вонга клокотала ярость. Другой бы человек ничего не сумел бы прочитать на его неподвижном лице, но хорошо зная китайцев, я сумел уловить ее тень.

— Американские тупоголовые придурки, — вдруг неожиданно сказал он и только сейчас в его голосе прорвались яростные нотки.

— Больше ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил я его.

— То, что хотел, я тебе уже сказал, — ответил он, несколько секунд помолчал, и вдруг неожиданно спросил: — Деньги возьмешь?

— Сколько?

— У меня здесь, с собой, четырнадцать тысяч. Остальные тридцать шесть тысяч отдам завтра.

— Ты себя совсем не ценишь, Вэй.

— Хочешь больше?

— Ты же понимаешь, Вэй Вонг, я не за этим сейчас пришел.

— Понимаю, Майкл Валентайн, — этими словами он поставил в нашем разговоре точку.

Несколько секунд мы мерили друг друга взглядами, пытаясь высмотреть в глазах противника направление первого удара. Потом китаец слегка выставил вперед левую ногу, и его руки медленно, словно две клешни, поднялись на уровень груди, а в следующую секунду Вэй подпрыгнул вверх и в прыжке выбросил ногу, метясь прямо мне в челюсть, но на какую-то долю секунды запоздал. Я резко откинул тело влево и ответил ударом ногой, но, как и Вонг, промахнулся. Мы снова замерли, оценивая и анализируя возможности противника. Глаза китайца едва заметно прищурились, он был готов атаковать, только я не стал ждать, а напал первым. С силой толкнув тело вперед, нанес китайцу удар в плечо. Мой кулак достиг цели, но только наполовину, так как Вэй, пусть в последний миг, но попытался вывести тело из-под удара. Когда китаец отскочил назад, я хотел продолжить атаку, но тут же пришлось отступить назад, уходя от удара ноги Вэя. Мы замерли в очередной раз, пытаясь разгадать очередной ход противника, заодно я отметил, что лицо Вэя излишне напряжено и побледнело, видно мой удар в плечо хорошо его достал. В следующую секунду Вонг глухо, гортанно вскрикнул, и с силой толкнув тело вперед, пытаясь нанести мне удар кулаком в грудь. Отскочив в сторону, я в свою очередь бросился вперед и попытался нанести китайцу удар в пах, но тот сумел частично увернуться: удар скользнул по левому колену. При этом он оказался для Вэя достаточно болезненным, о чем мне сказала скользнувшая по его лицу гримаса боли, но он сумел преодолеть боль и снова бросился на меня. Его напор и решительность говорили о том, что он решил сделать ставку на один мощный, сокрушительный удар, который даст ему возможность завершить схватку. При этом я даже не почувствовал, а понял, что в китайце вместе с болью и яростью родился страх. Именно это сочетание дало мне возможность предугадать направление атаки. Парировав кулак моего противника левой рукой, я тут же правой нанес ему сокрушительный удар в живот.

Китаец даже не вскрикнул. Чуть откинув тело назад, он несколько секунд стоял с открытым ртом, словно пытаясь вдохнуть воздух, потом его руки упали вниз, а в следующую секунду Вонг ничком упал на пол. Его тело, словно вытащенная на берег медуза, дрогнуло один, другой раз, но это были уже посмертные сокращения мышц. Наконец оно замерло.

Я стоял, тяжело дыша, и бездумно смотрел на, лежащее на полу, тело Вэя. Сердце бешено колотилось в грудной клетке. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Эта ночь выжала меня, как лимон, поэтому даже ощущение победы было не пьяняще острым и ярким, а смазанным и блеклым. Когда напряжение ушло, я достал из кармана тонкие перчатки и принялся за обыск номера. Мне хватило часа, чтобы найти деньги и понять, что больше ничего интересного здесь для меня нет.

Осторожно приоткрыв дверь, я какое-то время прислушивался к тишине, потом вышел, пройдя по коридору, поднялся на свой этаж и незамеченным вошел в свой номер. На часах было около трех часов утра. Посмотрел на кровать, но понял, что спать мне не хочется, я вышел на балкон, сел в легкое плетеное кресло и стал отрешенно смотреть на мерцающую серебром, в лунном свете, гладь океана.