| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
«Куплю дрова, недорого».
Наконец, видно устав отвечать на недоумённые вопросы изредка наведывающегося начальства, трёх лётчиков-организаторов, немцев-планеристов да и просто зрителей, Председатель «Технического комитета» хрустя зубами дал добро на участие планеров конструкции Яковлева в состязаниях. Однако при условии, что во время оных пилотировать их будет Зернов, который оказался не просто лётчиком — а Начальником лётной части «Академии воздушного флота»…
— Саша, тебе не показалось это назначение подозрительным?
— Нет, а что?
— Да, так — ничего… Продолжай.
Возможно, готовился какой-то «договорничок», но это лишь мои предвзятые подозрения — как оно на самом деле было, не знаю. Яковлев же такую вероятность отрицает категорически… Эх, молодой ещё, наивный, не разуверившийся в людях и с трудом верящий в человеческую подлость…
Но, ничего — это скоро пройдёт, судя по «реальной истории», в которой Главный конструктор Яковлев — любому «Майоранову» сто очков вперёд форы даст.
Однако, наш «Шеф-пилот» — как я его шутливо прозвал (напомню: с самого первого дня основания — ведущий и единственный лётчик-испытатель Ульяновского авиазавода, он же — инструктор по планеризму аэроклуба «Звёздный городок»), оказывается был знаком с этим Зерновым по службе в 1-м авиаотряде 3-й воздушной эскадрильи во время Гражданской.
Посидели, поговорили, как водится — вспомнили друзей, знакомых, и:
«…Минувшие дни и
Битвы, где вместе рубились они»…
Полетали на спарке «Як-1 Октябрёнок» и, Валентин Михайлович стал одним из наших самых истовых сторонников. Так сказать «агент влияния» в «Академии воздушного флота». Теперь надо подумать, как используя своё «Кремлёвское лобби», пропихнуть его в руководство ВВС РККА.
Были ещё крупные и не очень инциденты. Например, как-то ночной порой возле контейнеров с планерами поймали одного местного с бутылкой керосина и спичками. Наши то юные «футболисты» — были воспитаны мной и «товарищем Яшей» на воинских уставах, в том числе — караульной службы… Мышь мимо них не проскочит и воробей не пролетит без грозного окрика:
— Стой, кто идёт!
После интенсивного допроса незадачливый диверсант при помощи мощного поджоппника был отпущен на волю вольную… А чуть позже — один из конструкторов «Киевского политехнического института», представший на состязание сразу три рекордных планера — был теми же местными очень сильно избит. До сотрясения мозгов — или что там у него «под кастрюлей». И обошлась эта «мстя» сравнительно недорого — всего в четверной отечественными рублями.
Ну и напоследок, Председатель Технического комитета поставил планеры Яковлева в самый конец соревнований, видимо надеясь на какое-то чудо. И «чудо» произошло, но в несколько ином ракурсе, на который тот видимо рассчитывал.
* * *
Наконец, 27 сентября 1925 года, в присутствии трёх с лишним тысяч зрителей и почётных гостей, состоялось официальное открытие «III Всесоюзных Планерных Состязаний».
Через три дня было установлены первые рекорды по продолжительности полёта: сперва немец Шульц на «Морице» провёл в воздухе 5 часов 49 минут, затем наш Яковчук на киевском «КПИР-1бис» его побил — 9 часов 36 минут, установив всесоюзный рекорд продолжительности полета…
Когда в кабину «Як-1 РСС» садился Валентин Зернов — то все заметили, что с собой он взял пакет с бутербродами, термос с чаем:
— До вечера не ждите.
Один из наших балбесов покраснев как рак, под общий хохот передал ему баночку:
— Это чтоб Вам писцать было куда, товарищ лётчик. Галифе ваши жалко — уж больно роскошные!
И действительно, взлетев практически с восходом Солнца — Зернов «висел» в восходящих потока так долго, что про него и, забыли и задирали голову в небо только тогда, когда оттуда «чем-то» моросило… Совершил посадку он уже в темноте при свете костров, проведя в воздухе 12 часов 5 минут 56 секунд.
Лишь через два дня всё тот же немец Шульц на планере «Мориц», смог побить этот рекорд — 12 часов 6 минут 32 секунды.
Большое значение для результативности имеют погодные условия, поэтому чтобы окончательно определить победителя в этом виде состязаний, планеры «Як-3» и «Мориц» запустили одновременно.
Прежде пошушукавшись с нашим Шеф-пилотом, Зернов не только выполнил на «Як-3 РСС» несколько фигур высшего пилотажа — отчего все просто обалдели, но и постоянно «висел» у немца на хвосте — как атакующий истребитель.
Фриц Щульц побил свой же рекорд — 12 часов 26 минут 17 секунды, а Валентин Михайлович «покрыл» его — 13 часов 52 секунды.
На состязания на дальность и на высоту полёта, среди двуместных учебных и тренировочных аппаратов — произошла примерно такая же бодяга: первое место — планеры Яковлева, второе — кто-нибудь из немцев и, почётное третье место, наконец — кто-нибудь из других советских планеров.
К сожалению, не обошлось без происшествий, в том числе с трагическими последствиями…
На планере «Нижегородец» серьёзно покалечился лётчик Леонид Юнгмейстер, на планере АВФ-23 «Красная Пресня» — у которого при попытке свершить «мёртвую петлю» в воздухе отвалились крылья, насмерть разбился Андрей Юмашев4.
На заключительном митинге, на котором присутствовало — в том числе и, довольно высокое начальство из Москвы, лётчики-организаторы не жалели похвальбы в адрес ульяновских планеров и его создателя. Им вторили немцы, которым тоже дали «посидеть» в кабинах:
— Es ist fantastisch!
Валентин Михайлович Зернов даже выразился буквально так:
— Конструирование планеров надо запретить, так как превзойти «Яки» невозможно и это будет зряшной тратой народных средств.
Ну, это он изрядно погорячился — пределу совершенству нет.
Даже делегация из московской «Академии Воздушного Флота», вторая по многочисленности после ульяновской — мгновенно переобувшись в воздухе пошла на мировую и, согласившись «забыть прошлое» — просила Александра Яковлева вернуться в «родные стены».
Тот, не будь дурак:
— А собственный авиационный завод — такой, как в Ульяновске — вы мне дадите?
Услышав от земляков невнятный лепет, что такой ништяк — они пока Главному конструктору предоставить не могут, Яковлев изрядно мстительно заявил:
— Ну тогда нам с вами разговаривать больше не о чем, товарищи… Давай, до свидания!
Те давай обзываться «буржуем», но бывшие при разговоре Ванька да Санька заявили, что за «буржуя» — они им Москву сожгут, как одноглазый Кутузов в 1812 году.
Я этого не одобрил, ибо в любой — даже самый гнилой колодец, плевать нельзя: как знать — может пригодится когда-нибудь на что-нибудь:
— Вот это, Саша, ты зря! Никогда не надо хвастаясь своими успехами, унижать человека — когда-нибудь, вполне может прилететь «ответка». Надо было как можно вежливее пообещать подумать и, мол как только — так сообщить.
А обоим нашим «воякам», я изрядно навешал подзатыльников:
— Имеешь возможность что-то сделать — делай! Но никогда не оповещай об этом заранее.
* * *
Погорячился Главный конструктор Ульяновского авиазавода «Полёт» и, ещё в двух вещах: насчет его формы собственности… Вовсе он не его «собственный» и даже не личный его весьма уважаемого отца — в должности директора. А находящийся в собственности группы акционеров, крупнейшим из которых является промышленно-торговый кооператив «Красный рассвет».
Ну, да ладно!
Все мы часто говорим «мой завод» — имея в виду место работы, а вовсе не факт личного владения.
Погорячился он и ещё, громко называя эту группу отдельно стоящих деревянных сараев — «заводом»… Но это скорее дань времени, а не похвальба как в первом случае: кроватная мастерская в Москве, где «реальный» Яковлев начинал свою деятельность как авиаконструктор — если и была продвинутей, то немногим.
Победа во всех номинациях на «III Всесоюзных Планерных Состязаниях» в Крыму, кроме сравнительно небольших денежных премий — принесла Александру Яковлеву почёт и уважуху, а руководимому его родителем Ульяновскому авиазаводу «Полёт» — многочисленные заказы со всех концов «Одной шестой части суши» и, даже — через немцев-планеристов, из дальнего Забугорья.
Для массового производств планеров, всё было уже практически и двинулось буквально враз — как по хорошо наезженной колее, на санях с густо смазанными совдеповским солидолом полозьями.
По примеру производства убоищно-примитивных, но страшно популярных у крестьянского населения мототелег «УАЗ-404» — артель «Красный калибр» изготавливала инструмент для кустарей, а Опытно-экспериментальный цех «ОПТБ-007» — плазы-шаблоны, по которым те тачали отдельные элементы и узлы планеров.
Потом всё это после проверки на линейные размеры и прочность, собиралось в одном из сараев… Готовый планер облётывался, разбирался на три части, которые паковались в транспортный контейнер, и…
Готово!
Изделие готово к отправке потребителю.
Впрочем, как и «Мотыги» — продавались «Яки» и комплектами, собираемые по принципу «сделай сам» — как при покупке мебели в достославные времена «застоя»!
А почему бы и нет?
Ведь именно так — «комплектами» производились в войну знаменитые «По-2», которые затем собирались в готовый самолёт в полевых авиамастерских.
В торгово-сервисных представительствах «Красного рассвета» — множившихся с каждым месяцем в Нижегородском крае и за его пределами, не только продавали этот «конструктор для взрослых» — но и учили на наглядных пособиях, как его собирать. По каким-либо причинам не желающие посещать эти краткие курсы, могли собрать планер (чаще всего сказочно простой и сердито-дешёвый учебный «Як-1 Октябрёнок») самостоятельно приобретя специальную брошюрку типа американских комиксов, на страницах которой — весьма симпатично-привлекательная девушка, буквально на пальцах покажет — как это делается поэтапно.
Героиня этого «учебно-производственного» комикса — Елизавета Молчанова, как влитая!
Как и на любом плакате или буклете — рекламирующего изделия или услуги ульяновских кооператоров, плакатов по технике безопасности труда на предприятиях, учебно-наглядных, агитационно-пропагандистских и так далее.
А у неё, как у каждой творческой личности — имеется свой творческо-особенный заскок: все главные героини её картин — копии её самой!
— Тебя, моя Королева теперь знают и любят в любом — даже самом удалённом и забытом Марксом уголке нашей Матушки-России…, — при каждой из наших довольно редких встреч, говорю ей как бы в шутку, весьма глубокомысленно добавляя, — больше любят, чем самого товарища Троцкого, Рыкова, Бухарина… Возможно, даже больше — чем всех их разом взятых!
Та, с притворным возмущением:
— Ну, ты как скажешь!
А самой вижу — приятно…
— А я ничего зря не говорю, моя маленькая.
И поцеловав её в прелестный ротик, беру на руки и несу… Эээ…
Не ваше дело: куда надо — туда и несу!
* * *
Рисунок 46. Возможно так, или примерно так — выглядела бы реклама альтернативного мира "развитого НЭПа". Источник: http://www.mistermigell.ru.
Заказов «из-за речки» было сравнительно немного. Если говорить же про внутренний рынок — то частнику купить планер было практически невозможно, по вполне понятным причинам — думаю всем хорошо известным…
Хотя и такие случаи изредка бывали.
Чаще всего, «Яки» покупали губернские (или городские, если город достаточно крупен) «Общества друзей воздушного флота» (ОДВФ), на деньги собранные с помощью таких маркетинговых ходов — как добровольные пожертвования отдельных сознательных граждан и целых коллективов трудящихся, распространение значков и прочей атрибутики с изображением чего-нибудь «авиационного».
Мода была тогда такая.
Смех смехом, но в реальной — таким макаром было собрано около шести миллионов рублей и, в текущей реальности — я с полным основанием рассчитывал на вполне львиную долю из них, для развития ульяновского авиапрома.
Используя мои «методички», наш сервис — был назойлив-навязчив, как цыганка-гадалка на базаре!
Покупателю с полным на то основанием внушалось, что даже безмоторная авиация — это не отдельные планеры или даже самолёты…
Это система!
И эту «систему» мы твёрдо обещали создать за…
За сравнительно небольшое вознаграждение.
Первым делом — подготовка лётчиков-инструкторов для вновь создаваемых в разных уголках страны аэроклубов, которые в свою очередь должны будут учить курсантов. Они обучались сперва в Ульяновске, а затем в Нижнем Новгороде — куда (из-за Дягловых гор создающих хорошие восходящие потоки) перекочевала из «ненашего Крыма» столица советского планерного спорта.
Первоначальное обучение как инструкторов, так и курсантов — происходило на авиационном тренажере, который представлял собой каркас основы кабины планера — установленный на небольшую деревянную треногу. Ассистенты-помощники, вручную перемещали самолет по тангажу, крену и рысканию — передавая, таким образом, двигательные ощущения обучаемому. А он должен был на них правильно реагировать органами управления — выравнивая аппарат.
Рисунок 47. Стандартная парашютная вышка для подготовки бойцов ВДВ состоит из башни (1) высотой 25 м, рабочей площадки (2), купола (3)парашюта с металлическим кругом, подвесной системы, несущего троса (4). На рабочей площадке имеются несколько дверей (5)для отделения при различном направлении ветра. Консоль (6)парашютной вышки имеет возможность поворачиваться на 360®. Через блоки консоли пропускается несущий трос, закрепленный одним концом за вершину купола парашюта, а другим за противовес. Перед выполнением прыжка с вышки десантник надевает подвесную систему купола парашюта. Отделившись по команде руководителя занятия от рабочей площадки, парашютист спускается на землю со скоростью 4 — 5 м/с.
https://cyberpedia.su/2xba4.html
Позже, его усовершенствованный вариант заценили товарищи военные авиаторы и приняли на вооружение Рабоче-крестьянского Красного Воздушного флота (РККВФ) под официальным названием «Авиатренажёр Яковлева образца 1927 года».
Руководствуясь переосмысленным опытом создания Ульяновского планерного клуба — «Звёздного городка», заказчику строился целый комплекс: аэродром с «закольцованной» грунтовой взлётно-посадочной полосой, центр управления полётами (ЦУП), парашютная вышка и, все служебные и жилые здания сооружения необходимые для нормального функционирования.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
