Солнечная сторона (общий файл)

Конструкция, состоящая из стройных колон, плавными изгибами перетекающих в резные балконы, украшенная арками и лепниной, явно не могла служить просто жильем древним. Лили не сомневалась, что это был украшением города, нечто, призванное радовать глаз своей красотой.

Солнечный свет, прежде чем попасть сюда преломлялся через бегущие волны, что создавало сотню зайчиков, резво скачущих по поверхности светлого камня. Лили проплывала сквозь огромные проемы, любовалась резьбой, касаясь рукой едва заметных выступов. Поверхность была гладкой на ощупь, за столько лет под водой острые углы и щербинки сгладились. Или их и не было вовсе? Цивилизация древних была поистине великой, и кто знает, каких каким было это строение изначально.

Хрупкая фигура девушки скользнула вдоль очередной гряды колон. На фоне каменных гигантов она выглядела маленькой рыбкой. Туника и короткие брючки светло-зеленого цвета довершали сходство, не хватало лишь плавников и хвоста.

Лии хихикнула, от подобной мысли, и блестящие пузырьки воздуха, кружась, поплыли к поверхности, а спустя мгновенье и сама девушка мчалась за ними.

В такие моменты девушка ощущала, будто попала в иной мир. Такой далекий, но несомненно, прекрасный и удивительный. И уж вовсе не такой страшный, каким его пытались выставить старейшины.

Бросив прощальный взгляд на спящие столь долгим сном руины, девушка стремительным рывком выскочила на поверхность. Она сделала глубокий вдох и отбросила назад светлые волосы. Они едва достигали плеч, но в такие моменты падали на лицо, полностью закрывая обзор.

"Может обрезать еще короче", — размышляла девушка, искоса глядя на сосульку мокрых волос. Природный русый оттенок от частого пребывания на солнце превратился в почти абсолютно белый, а то, что девушка никого не подпускала к ним, делало ее прическу поистине чудной. Пряди разной длинны, высыхая, висели и торчали так, как им хотелось, лишь бы это было удобно их хозяйке.

Девушка нахмурила такие же светлые, как и волосы брови и решила. Что сегодня же отыщет ножницы и положит конец своим страдания. Довольная своим решением, она снова улеглась на спину и принялась разглядывать облака. Ее глаза с интересом следили за тем, как облачко в виде осьминога расплывается, становясь похожим на усатого старейшину Мондагарда. Сейчас они искрились смехом и были ярко изумрудного цвета. Когда же девушка грустила, они словно покрывались туманом и темнели, как море перед дождем.

Девушка прищурилась. В который раз она пыталась рассмотреть защитный купол, и в который раз безрезультатно.

"Глупышка, он же невидимый!" — Говорили ей взрослые на подобные попытки в детстве. Но она не прекращала пытаться. Сейчас она знала, что защитный купол Земли состоит из энергии, которую невозможно заметить человеческим глазом, но иногда все же пыталась, по привычке.

Это изобретение досталось им по наследству от древних. И как бы старейшины экоплемени не выступали против технологий, даже они понимали, что без него не обойтись. Экран защищал Землю от солнечного излучения, перераспределяя его энергию между солнечной и темной сторонами. Только благодаря этому жизнь все еще могла существовать на планете.

Энергетический купол был проектом одного выдающегося ученого древних, и весьма пригодился после катастрофы. За тысячелетия жизни на Земле люди уже успели порядком поистрепать планету. Озоновый слой был бесповоротно испорчен, и что бы защитить планету новое изобретение пришлось как нельзя кстати. К моменту катастрофы все было почти полностью завершено, и выжившие сумели его запустить. Они действовали на свой страх и риск, но другого выхода просто не было. Вечная ночь на одной стороне планеты и жаркий день на другой заставили людей обратиться к крайним мерам. На темной части все замерзало, а на светлой изнывало от зноя. Купол же стал истинным спасением. Он не только защищал планету от космического мусора, поддерживал атмосферу, но еще и равномерно распределял Солнечную энергию между двумя половинами планеты.

Лили знала это все из рассказов старейшин и бедняков на торговых площадях. Она не раз задумывалась, какой была жизнь до Катастрофы. Уцелевших предметов произведенных древними было не так уж мало. Хоть и прошло уже немало времени, в каждом поколении рождались талантливые люди. Они учились у стариков и старались поддерживать в рабочем состоянии некоторые механизмы. Но не смотря на старания, знания терялись, и чудесных машин становилось все меньше.

Девушка слышала истории, о том, что древние могли на своих кораблях летать выше неба. Еще некоторое время назад можно было встретить флаеры, которые быстрее любой птицы проносились по воздуху, в считанные минуты преодолевая тысячи километров расстояний. Сейчас их практически не видели, а те, что остались, некому было починить. В Новом Вавилоне — самом крупном и самом богатом городе Океании — они еще оставались, ведь это была столица Империи, и там жили самые богатые и влиятельные люди. В такие же отдаленные уголки, где обитало экоплемя, богачам залетать было без надобности, и некоторые уже давно считали "летающие лодки" простой выдумкой.

Лили посмотрела на свою вполне обычную лодку, покачивающуюся на волнах со спущенным парусом, и вздохнула: "На этом уж точно на небо не взлететь".

Ей очень хотелось полетать на одной из таких "волшебных" машин древних, но живя в экодеревне, об этом нельзя было даже мечтать. Иногда жажда приключений становилась настолько сильной, что девушка убегала прочь с твердым намерением никогда не возвращаться. Но спустя некоторое время и посетив цивилизованные города-острова, ее начинало мучить чувство вины. Она понимала, что жителям экоплемени нелегко придется без ее умалчиваемой помощи, и всякий раз она возвращалась назад.

В какой-то мере, она чувствовала себя обязанной старейшинам. Они подобрали ее совсем крохой, вырастили, дали кров и пищу. Кто-то в большом мире решил отказаться от нее, пустив дитя дрейфовать по волнам в ветхом суденышке. Старейшина Мондагорд спас ее и оставил в племени, не смотря на то, что в тот год в деревне едва сводили концы с концами. Урожай был скудным, а на животных напала неизвестная болезнь. Племя голодало, но никто даже не подумал избавиться от доставлявшего столько неудобств малыша. Лили была благодарна за свое спасение и всю жизнь пыталась отплатить деревне свой долг.

Внезапно лицо девушки обдало фонтаном брызг. Какая-то рыбка была на столько смелой, что подобралась совсем близко. Это вернуло девушку от размышлений к реальности. Было уже поздно, и следовало возвращаться. Солнце, конечно, не сдвинется со своего места, не похолодает, и она никогда не заблудиться в здешних водах, но в деревне начнут волноваться, ведь она отсутствовала довольно давно. Девушка нырнула и, рассекая волны словно дельфин, поплыла к своей лодке.

* * *

В деревне царило неслыханное оживление. На набережной не было ни единой души, в центре же, наоборот, было не протолкнуться. Все галдели, возбужденно жестикулировали, дети с громкими воплями носились вокруг взрослых. Лили шла вперед, недоуменно крутя головой. А на нее никто не обращал внимание. Спрашивать, что произошло, она не стала, остров не большой, до главной площади рукой подать, сейчас сама все увидит. Но смотреть оказалось не на что, никакого объяснения там оказалось. У главного очага не громоздилась туша диковинного животного, пойманного охотниками, бродячие торговцы не раскинули свой палаточный лагерь, и даже одинокого барда-путешественника не было видно.

Лии поймала пробегавшего мимо мальчишку лет семи.

— Эй, что здесь происходит?

— Пришелец! — Радостно выпалил парнишка.

— Пришелец? — Ошарашено переспросила Лили. Но не стоило сразу пугаться, это слово в устах ребенка могло означать все, что угодно. — Какой еще пришелец? Откуда?

Но сорванец уже высвободился и понесся с воплями прочь.

— Пришелец! Пришелец! — Голосил он на всю округу, но на него никто не обращал внимания.

Ясности от таких разъяснений у девушки не прибавилось. Но все вокруг, словно сошли с ума, и не могли толково рассказать, что же происходит. Лили пожала плечами: "Защитный купол не отключился, Земля не разверзлась, на конец света не похоже, значит, ничего страшного не происходит". Она отошла чуть в сторону, у погасшего костра на боку лежал одинокий брошенный котелок.

— Пусто, — заглянула она внутрь, — похоже, сегодня доблестную охотницу никто кормить не собирается.

У девушки не было такой привычки, разговаривать самой с собой, но в этот день другие отчего-то не желали ей отвечать.

— Женщины ждут решения Бертафьяля, — раздался скрипучий голос позади девушки.

— Старейшина Мондагард! — Лили почтенно склонила голову, приветствуя главу совета старейшин экодеревни.

— Ты сегодня без улова, дитя мое? Да и незачем. Продуктов у нас достаточно, а грабить Океан попусту не стоит.

— Что за решение должен принять совет? И почему вы здесь, а не на совещании?

— Эх-хе-хе, — вздохнул старик, присаживаясь на какой-то пустой ящик, лежавший здесь же. Одной морщинистой рукой он придерживал длинные одежды, ниспадавшие даже при ходьбе до самой земли, другой опирался на длинный посох, символ власти, а последнее время, полезная опора для немощного. — Мой голос останется в меньшинстве, да и я уже предполагаю, какое решение будет принято, и не очень-то это меня радует.

Лили изнывала от любопытства, но вежливость заставляла ее сдерживать эмоции, смиренно ожидая, что же еще скажет старейшина. Что такого могло случиться, что мнение совета разделилось, да еще столь не равномерно?

Мондагард молчал, закрыв глаза от яркого света. Девушка даже начала думать, что тот уснул, но старейшина внезапно встрепенулся и обратился к ней:

— Ты ведь больше любого здесь бывала во внешнем мире, каков он?

Лили совсем не ожидала подобного вопроса и не нашлась, что ответить, а Мондагард не дождавшись ответа, продолжил:

— Люди продолжают упорно цепляться за технологии. Ради крупиц комфорта они предают Землю. Прошлое совсем ничему не научило их. Совсем... С каждым готом наших единомышленников становиться все меньше. Новичков нет совсем, а самые преданные братья и сестры, те, в ком я бы никогда даже не подумал усомниться, сбегают в города. Они предают убеждения предков и ищут легкой жизни. Сегодня с острова зеленой листвы прибыла семья. Они боялись дрейфовать в одиночку и попросились поселиться здесь. Теперь там никого не осталось... Им найдется место в деревне, а на острове устроим дополнительные насаждения. Остров Зеленой Листвы теперь станет поистине зеленым.

Экопоселения редеют, а Новый Вавилон, я слышал, насчитывает уже миллион жителей. Что делают эти глупцы? Еще одной Катастрофы землянам не пережить... А если даже совет готов преступить через вековые запреты, что тогда...

Старик устремил печальный взгляд в бесконечность.

Лили слушала затаив дыхание. Мондагард был известен, как самый непреклонный сторонник идей единения с природой. Он никогда не шел даже на малейшие уступки. Именно он бушевал, когда стало известно о благотворительности Лили, и совет всегда соглашался с ним. Что же произошло, что он даже отказался присутствовать на совещании?

Девушка молчала, не решаясь спросить. А Мондагард снова погрузился в свой внутренний мир, на этот раз, по-видимому, столь глубоко, что даже напрочь забыл о собеседнице. Она уже совсем потеряла надежду разобраться в происходящем, когда почувствовала, что ее кто-то тянет за еще влажный рукав.

— Тебя вызывают на совет!

Девчонка с веснушчатым личиком и огненными волосами была младше Лили почти в два раза, но все в деревне знали, что она своеобразный посыльный совета.

"Меня? На совет?" — Девушка была поражена.

Эта новость была уже совсем из ряда вон. Совет старейшин являлся высшим органом экоплемени. Они управляли жизнью братьев и сестер, принимали важнейшие решения и были хранителями устоев предков. Обычные жители почти никогда не допускались на заседания, а Лили, к тому же, не могла похвастаться исправным соблюдением всех правил и запретов. Чего стоили хотя бы ее регулярные попытки убежать, перетекавшие в покаянное возвращение.

Что-то подсказывало Лили, что спрашивать бесполезно, и она молча последовала к самому большому строению на острове. Оно было собрано из самых прочных и хорошо сохранившихся панелей, бывших когда-то мусором на плавучей свалке. В прочем, все жилища экоплемея собирало из отходов древних, они ведь отказались от использования технологий, и приходилось проявлять изобретательность. Но даже на фоне разношерстой толпы домишек, пестрящих латками и разномастными конструкциями, здание совета выглядело самым внушительным.

Стены из огромных листов металла и панелей каких-то транспортных средств, окна закрыты прозрачными квадратами не бьющегося пластика, крыша, намертво приделанная к основанию, и вовсе из неизвестных элементов различных по форме и цвету. Вход закрывает полог из тончайшей, но весьма прочной материи с рисунком какой-то рекламы былых времен. Повсюду были развешены охапки водорослей и сухих цветов, пытаясь придать нарядность и прикрывая особо некрасивые пятна.

Лили никогда не бывала внутри, это была святая святых племени. Почти никто не знал, что здесь находится. Перед этим местом трепетали почти так же, как перед самими старейшинами, и даже детям никогда не приходило в голову, подсмотреть в щелочку у входа. Спертый воздух ударил в нос девушке, и ей тут же захотелось чихнуть. Тяжелый запах, казалось, душил, а из-за резкой смены освещенности она почти ничего не видела.

Похоже, заседание длилось уже давно, но лица старейшин были спокойны, из чего можно было сделать вывод, что ничего страшного не случилось. Обещанный пришелец тоже находился здесь. Им оказался вовсе не инопланетянин, как и подозревала Лили, а молодой человек примерно ее лет. Может, конечно, с возрастом она и ошиблась, в полумраке, да еще и через клубы благовонного дыми сложно было что-либо хорошо рассмотреть. Одно девушка поняла точно, обещанный пришелец, наделавший столько шуму в деревне. Оказался просто парнем из внешнего мира. Разочарование скользнуло по лицу Лили. Она сама не знала, чего ожидала, направляясь сюда, но всеобщее волнение захватило и ее, а на деле все оказалось весьма прозаично: сокровенное обиталище старейшин — душная и темная конура, а переполошивший все "пришелец" — сбежавший из дому мальчишка, которому захотелось приключений.

Постаравшись скрыть свои чувства, девушка склонилась в поклоне.

— Приветствуем тебя, дочь бескрайнего Океана и свободного южного ветра, — торжественно произнес седой старик с грязно сером балахоне. Он обладал такой же, как у Мондагарда длинной бородой, только немного более темного оттенка. Бертафьяль был самым молодым из членов совета, но его голос был не последним в деревне.

— Мы призвали тебя, дабы возложить на твои юные плечи самое ответственное задание в твоей жизни, — так же пафосно продолжил Мондофьяль, обладатель столь длинной растительности на лице, что ее приходилось заплетать в косу.