Чаганов: После войны

— Вот меня тоже,— на секунду мрачнеет секретарь ЦК, наливая коньяк,— думаю, сам товарищ Сталин сам не хочет показываться перед товарищами больным. Известно лишь то, о чём сказал профессор Виноградов, что после приступа его речь стала какой-то неразборчивой, да правая рука плохо слушается. Ну давайте, за здоровье товарища Сталина.

Абакумов одним глотком осушает рюмку, Маленков лишь смачивает губы в своей.

— Я что пригласил вас к себе, Виктор Семёнович,— хозяин кабинета откидывается на спинку кресла, из-под полуприкрытых век с усмешкой наблюдая за генералом, который жадно набрасывается на закуску,— как вам известно, ЦК партии поручил мне курировать кадры наших органов, в том числе и Министерство Государственной Безопасности. Дело это ответственное, поэтому кандидатуры на высшие посты проходят у нас серьёзную партийную проверку. Мы же не хотим, чтобы на смену Меркулову, который не оправдал высокого доверия, возложенного на него Центральным Комитетом, пришел другой столь же безответственный работник. Мы хотим чтобы новый министр Госбезопасности был честен перед ЦК и точно исполнял его волю. Товарищ Сталин возможно долгое время не сможет работать в полную силу, поэтому нам, его соратникам, придётся пока взять на себя часть его нагрузки и в ЦК, и в Совете Министров.

' А Васька слушает да ест,— начинает раздражаться Маленков, глядя как по-хозяйски гость 'махнул' ещё одну рюмку,— хорошо, посмотрим что ты на это скажешь'.

— Мне тут из Комиссии Партийного Контроля,— хозяин кабинета машет перед носом Абакумова картонной папочкой,— матерьяльчик прислали, как один генерал-полковник решил улучшить свою жилплощадь в доме номер 11, что в Колпачном переулке. С размахом решил улучшить — дал указание отселить 48 жильцов здания в жактовские дома и захватил под свою квартиру весь второй этаж здания и парадную, а оставшимся 56-и жильцам третьего этажа было предложено пользоваться чёрной лестницей. Теперь возникла новая проблема — как отделать квартиру? Но наш генерал и тут не спасовал — из Европы потёк поток дубовые панели из королевских дворцов, шёлк для драпировки стен портьеры и камины... — Ты пойми, Георгий Максимильяныч,— вытирает губы салфеткой Абакумов,— я к Центральному Комитету со всей душой, но что делать, если вся власть сейчас находится в Совете Министров? Ну хорошо, буду я тебе помогать, так назавтра меня самого в два счёта, кто там будет пока вместо Хозяина — Чаганов или Вознесенский, с министров вышибет, нет — лучше уж я останусь в СМЕРШе. Мне вообще пора возвращаться ...

— Не-ет, Виктор Семёнович,— брызжет слюной секретарь ЦК,— тут речь идёт не о том, что ты себе выбираешь, тут речь о статьях за хищения и самоуправство. Реальный срок тебе грозит.

— А ты сначала докажи, что квартира моя,— хмыкает Абакумов, поднимаясь,— мало ли чего люди наболтали твоим прокурорским. По документам-то это не квартира, а служебное помещение, где располагается... хотя что именно там располагается я посторонним людям раскрывать не могу. Ты на меня, Максимильяныч, не обижайся, станешь председателем Совета министров — милости прошу, лучше меня тебе на должность министра Госбезопасности не найти.

— Ну погоди-погоди, Виктор Семёнович,— круглое лицо Маленкова ещё более расплывается в улыбке,— что ты в бутылку лезешь? Понял я твою позицию. Только зачем тебе одному хозяину служить? Как говорится не клади свои яйца в одну корзинку. Завизирую я тебе представление, только и ты, не забудь шепнуть мне при случае если чего...

— Вот это разговор,— широко улыбается Абакумов, берясь за бутылку,— хороший у тебя коньяк. Ну давай ещё по одной и я побежал. Сегодня вылетаю в Копенгаген, там англичане воду мутят по вопросу нашей военно-морской базы.

* * *

'У Сталина инсульт...— Вытаскиваю из стакана с чаем мельхиоровую ложечку, которая противно дребезжит в такт стучащих вагонных колёс.— Как не вовремя... Но будем надеяться, что восстановление здоровья вождя, как и в том времени, пройдёт успешно. Хотя, с чего это я взял, что его болезни в точности повторяют ту историю? По идее зависит много от чего, взять тот же стресс... в общем много чего должно сойтись, чтобы вдруг именно в самый неподходящий момент произошла закупорка сосуда мозга. Ещё повезло, что это микроинсульт — Киров держит меня в курсе — говорит, что уже есть положительная динамика, но для полного восстановления речи, письма и походки уйдёт немало времени. Чёрт-чёрт-чёрт!'...

Встаю из-за стола, подхожу к перекладине, привинченной по моей просьбе над дверью из кабинета, и делаю тридцать подтягиваний, чтобы разогнать кровь:

' ... Система управления, которая сейчас сложилась в стране, настолько запутана и непрозрачна, что при внезапной смерти вождя может привести к тяжёлым последствиям для государства из-за борьбы за власть нескольких противоборствующих группировок'. Началось всё вскоре после парада Победы, который совпал с военным парадом в честь 27-ой годовщины Великого Октября. Буквально на следующий день Президиум Верховного Совета СССР проштамповал решение Политбюро — ' ... в связи с окончанием войны и прекращением чрезвычайного положения в стране признать, что дальнейшее существование Государственного комитета обороны не вызывается необходимостью, в силу чего Государственный комитет обороны упразднить и все его дела передать Совету народных комиссаров СССР'. Принятию такого, казалось совершенно естественного решения по восстановлению конституционной формы власти, однако, предшествовала большая 'подковёрная борьба'. Простая ликвидация ГоКО ломала бы существующее равновесие в противостоянии трёх группировок внутри 'узкого руководства' и значительно усиливало бы позиции лидера одной из них — председателя Оперативного Бюро СНК Вознесенского, который в ГоКО играл значительно более скромную роль, занимаясь планированием фондов народного хозяйства. Организацией же производства военной продукции занимались другие люди — в порядке вовлечённости Чаганов, Берия, Малышев, Микоян, в меньшей степени Молотов, на котором тогда, до назначения главой НКИД Вышинского, висели ещё и иностранные дела, они занимали во время войны ведущие позиции в управлении страной и отдавать их без боя не собирались.

— Горький уже проехали 15 минут назад, товарищ Чаганов,— отвечает на мой вопрос по телефону бригадир поезда, так как в целях безопасности окна моего вагона закрыты бронированными ставнями.

' Значит через 5 часов будем на Курском вокзале — мой поезд, состоящий из трёх вагонов, летит в Москву почти без остановок, лишь изредка по пути меняя локомотивы, как лошадей на почтовой станции'.

Почувствовав напряжение в 'узком руководстве', а может быть и сознательно его провоцируя, вождь принимает компромиссное решение — создать при СНК два Оперативных бюро, разграничив их сферы деятельности. Первое — отвечающее за работу промышленных наркоматов и транспорта — председатель Чаганов, заместитель Берия и второе — ведающее вопросами армии, флота, пищевых и сельскохозяйственных наркоматов, а также наркоматов торговли и финансов. При этом включив в руководство обоих ОБ в качестве члена секретаря ЦК Маленкова. Причём последний ни там, ни здесь не получил какого-нибудь конкретного участка работы. Всё это время Маленков исправно посещал заседания ОБ особо не вмешиваясь в их деятельность, а занимался партийной работой в Секретариате ЦК, постепенно оттесняя на вторые роли часто болеющего Жданова и, занятого руководством обеих московских партийных организаций, Кирова.

'Так тихим сапом наш заклятый друг неожиданно стал неформально вторым секретарём ЦК и официально — членом обоих ОБ СНК, что дало емо уникальные возможности по продвижению своих людей на самый верх'.

* * *

— Привет,— холодно чмокает меня в щёку Оля у моего 'членовоза',— как доехал?

— Нормально, как сама?— В тон ей отвечаю я, пропуская её вперёд в салон машины. Не ответив на вопрос, она, почти не пригибаясь, едва коснувшись ступеньки проскальзывает внутрь и тут же с размаху хлопает по большой кнопке на перегородке — тяжёлое стекло, разделяющее салон пополам ползёт вверх. Дождавшись щелчка концевика, поворачивается ко мне:

— Пока ты ехал,— поправляет юбку на коленях супруга,— Маленков добился проведения заседания 'восьмёрки' и провёл решение о предоставлении товарищу Сталину длительного отпуска...

— Что всё так плохо?

— ... Не знаю, я Хозяина сама не видела — Власик говорит, что говорит он плохо и еле движет правой рукой, но как постановил консилиум наших лучших специалистов — на восстановление речи и письма пациенту потребуется от полугода до года. А на это время пост председателя Совета министров должен временно занять другой человек...

— Кто?

— ... А это решится на совместном заседании Президиума Верховного Совета, обоих Бюро Совета министров и Пленума ЦК, куда мы сейчас и направляемся.

— Интересно,— откидываюсь на мягкую спинку кожаного дивана,— кто бы это мог всё организовать за 36 часов?

— Ты не поверишь,— кривится Оля,— Маленков собственной персоной при почти единогласной поддержке 'восьмёрки', за исключением Кирова.

— С чего бы вдруг такое единство и спешка, как думаешь? Кстати, известно кого решили рекомендовать?

— Тебя,— поджимает губы она.

— Не может быть! Никогда не поверю, что Молотов и Вознесенский будут за меня. Ты уверена? Надёжный источник?

— Меня Мироныч послал тебя встречать,— недовольно передергивает плечами супруга,— чтобы предупредить, так что сведения наиточнейшие.

— Но почему тогда?— Хватаю её за локоть.

— Ты что с луны свалился?— Шипит Оля, вырываясь.— Смотрю, что тебя кроме водородной бомбы и баб вообще ничего интересует.

'Сказал бы я тебе',— но в последнюю секунду решаю воздержаться от ругани и просто отворачиваюсь к окну.

Супруга тоже понимает, что перегнула палку и понижает тон — начинает быстро говорить с придыханием, будто через вздох:

— Уже две недели во все инстанции валом идут письма — невиданная с 1921 года засуха в восточной Европе, у нас — особенно сильная в Молдавии, на западе и юге Украины, в Белорусии. В России — в основном Чернозёмная зона, но в Сибири — идут проливные дожди, виды на урожай тоже не ахти. Они тебе 'вилку' поставили — либо ты отказываешься, либо — ты проваливаешься.

* * *

— Здравствуйте, товарищ Митерев,— настороженно приветствует с места Маленков министра здравоохранения, остановившегося в нерешительности в центре кабинета секретаря ЦК,— есть какие-то новости о состоянии здоровья товарища Сталина?

— Нет никаких изменений, Георгий Максимилианович,— впивается он взглядом в круглое лицо хозяина кабинета, пытаясь уловить его реакцию на свои слова.

— Понимаю,— живо подскакивает тот с места и, улыбнувшись, спешит навстречу гостю,— предстоит долгая реабилитация, не менее года, ведь так?

— Точно так, Георгий Максимилианович, будем рекомендовать товарищу Сталину длительное санаторно-курортное лечение на юге. Не менее года.

— Отлично, поедете со мной на пленум ЦК. Необходимо будет выступить перед товарищами.

— А как же моё дело?— Жалобно глядит министр на Маленкова.

— Какое дело?— Деланно морщит лоб хозяин кабинета.

— О посещении послом США,— опускает голову Митирев,— института Эпидимиологии, Микробиологии и Инфекционных болезней...

— А это, дело 'КР',— и без того небольшие глазки Маленкова, превращаются в две едва различимые чёрточки,— самовольная передача профессорами Клюевой и Роскиным результатов перспективных исследований противнику при попустительстве министра здравоохранения — это дело очень серьёзное. Товарищ Сталин лично попросил меня разобраться с ним...

— Георгий Максимилианович, помогите,— колени Митирева мелко затряслись,— вы знаете, я для вас всё что потребуется...

— Ну хорошо-хорошо,— Маленков прихватывает за плечи министра,— возьмите себя в руки, вам скоро выступать. Ладно, я посмотрю, что там можно сделать. Соберитесь, от того насколько вы будете убедительны на Пленуме зависит многое, в том числе и ваша судьба.

* * *

' Какое-то странное выступление у Митирева,— гляжу сверху из президиума на суровые сосредоточенные лица собравшихся в Свердловском зале Кремля,— такое впечатление, что он намеренно сгущает краски. Запугивает собравшихся? На самом деле состояние вождя много лучше, чем можно было бы ожидать. Что это, подстраховка на случай неожиданного ухудшения состояния Сталина или он так себе набивает себе цену — мол наша медицина творит чудеса. Мутный он какой-то, ещё эта глупая история с передачей американцам якобы противоракового препарата 'КР''.

— Товарищи!— К микрофону выкатывается Маленков.— Мы все понимаем какая огромная ответственность за управление страной ложится сейчас на нас. Всем понятно, что страна не может терпеть ни одного часа перебоя в руководстве. Наши враги не дремлют. Для обеспечения бесперебойного и правильного руководства всей жизнью страны требуется величайшая сплочённость руководства, недопущение какого-либо разброда или паники...

'Точно запугивает, так вот кто у нас режиссёр'.

— ... Поэтому Центральный Комитет поручил доложить мне,— Маленков делает драматическую паузу,— на этом совместном заседании своё предложение по кандидатуре временно исполняющего обязанности председателя Совета Министров СССР на период болезни товарища Сталина... По числу устремившихся на меня взглядов участников заседаний безошибочно определяю, что их число совсем невелико — означает, что решение удалось сохранить в относительном секрете.

— ... Члена политбюро товарища Чаганова Алексея Сергеевича...

''Собравшиеся встают, слышны бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в авации'... Таки да— и встают, и бурные, и продолжительные, и переходящие... То есть получается, что до сего момента подавляющему большинству участников заседания было неизвестно кого порекомендует политбюро на этот высокий пост, то их восторженная реакция на мою кандидатуру была совершенно естественной. Хотя из примерно двух с половиной сотен аплодирующих подавляющие большинство составляют работники партийного аппарата из ЦК. Своих же из Президиума Совета Министров не более полутора десятков, чуть больша из Президиума Верховного Совета — пусть около тридцати, остальные партийные секретари всех рангов. А партаппаратчики — это особая закрытая каста, которая не любит чужаков. Не верю своим глазам — какой-то психологический трюк? Сначала напугать, а потом огорошить? Не знаю, странно всё это, запишем в загадки'.

Встаю с места и сам неожиданно для себя начинаю хлопать в ладоши.

'Это я, типа, в ответ, в знак благодарности'.

Краем глаза замечаю, как Маленков поднимает правую руку и аплодисменты быстро стихают, а он с язвительной улыбкой смотрит на меня:

— Кто за ка кандидатуру товарища Чаганова, прошу поднять руки. Кто против? Кто воздержался? Решение принято подавляющим числом голосов временным исполняющим обязанности председателя Совета Министров СССР назначается товаищ Чаганов Алексей Сергеевич.

'Фарс какой-то... открытое голосование не-пойми-какого органа на не-пойми-какую должность 'врио ПСМ' ... Сегодня назначили, завтра можно без проблем снять за не-пойми-какие прегрешения... Капкан, однако... Хотя прецедент в недолгой истории СССР уже был — Государственный комитет обороны. Так что, быть может не всё так плохо для меня, как думает Маленков'.