Драконы. Обновление

Я пожала плечами.

Нравится, не нравится, выбора у нас нет. Крестьяне не будут подчиняться женщине. Да и рановато меня обнародовать.

Сварт может принести больше смолы.

Виола более юркая, более изворотливая, она сможет и подманить химер, и удрать вовремя.

Что остается? Мне лететь, ему работать. И поменяться никак не получится. А что ему это не нравится... можно подумать, мне нравится, как твари пахнут! Фу! И еще раз — фу!

— Каэтана, обещай не рисковать напрасно.

— Слово даю, — честно сказала я. В этот раз действительно честно. Риск должен быть оправдан, иначе это глупость, а не доблесть. Виола подставила лапу для опоры и я вскарабкалась в седло.

Мы справимся. Обязательно справимся.

Держитесь, химеры.

* * *

Три комка слизи ползли по лесу. Сначала мы с Виолой хорошенько рассмотрели их сверху.

— Щупальца есть?

— Длинных таких вроде нет.

— Короткие нам не страшны... а стрекала? Есть?

— Не вижу.

Мы приглядывались, но недолго. Некогда было рассуждать, надо действовать. Если мы сейчас не полетим, потом их будет сложнее заманить к оврагу. Сейчас им надо самую чуточку отклониться от курса, потом — уйти почти в сторону. Первое проще.

— Виола, с чего начнем?

— С приветствия, конечно.

В качестве 'здравствуйте, как поживаете', мы уронили на химер подходящее бревнышко. Виола специально подобрала сломанную березу.

Можно бы и сосну, но лапы в смоле пачкать не хотелось, а береза сломалась почти рядом и была достаточно ухватистой.

Ответом был рев.

Противный, гадкий, почти ультразвук, проникающий под череп.

— Они все кричат?

— Не все. Но эти, видимо, могут.

Может, там какой тюлень попался по дороге? Жаль... мне они нравятся.

Рассуждать было некогда. Виола щедро полила тварей огнем и пролетела пониже, чуть не хвостиком помахала перед носом.

Ответом ей был еще один крик. И твари, не сговариваясь, двинулись за нами.

Лететь приходилось медленно. Лес, хоть и смешанный, но вписаться тут в дерево можно легко и просто. А поднимешься слишком высоко — твари потеряют к тебе интерес.

Виола хоть гибкая, юркая, Сварт бы тут сам половину леса повалил.

Мы медленно продвигались к оврагу.

Я старалась не оглядываться слишком сильно. Так, посмотрела — где, и снова смотрю вперед. Нет, не т, чтобы страшно. А гадко как-то, неуютно...

Аласта правильно сказала, это дети ее гнева. Создания ее боли. И смотреть на них тоже больно и обидно. Словно за чьей-то истерикой подглядываешь.

Опять же, вид у них не самый приятный. Голливуд их бы оторвал с руками. Какие там монстры и чудовища? Вот оно... невероятное разнообразие. Страхообразие, точнее.

И воняют.

Зараза, запах аж с ног валил, точнее, с седла! Надо бы маски, что ли, придумать? Балаклава почти не помогала...

Ртом дышать — так на языке получается гадкий привкус. Нет, не могу, противно...

Виола несколько раз взлетала повыше, разворачивалась, шла на тварей, как на таран, плевалась огнем.

Не сильно. Обжигала, но твари не полыхали ярким пламенем. Только рычали и шли за нами дальше.

Нет, не передумают.

А овраг? Скоро?

— держись крепче, — попросила Виола.

Я вцепилась в сбрую так, что пальцы заломило, стиснула ноги.

— Готова!

— Тогда...

Виола заложила такой крутой вираж, что я едва не сорвалась с седла. На миг ветер ударил так, что ослепил и оглушил, одна нога вылетела из стремени, и я кое-как попробовала всунуть ее обратно.

А драконица развернулась — и снова полила тварей так, что их уже проняло всерьез.

Будь они чуточку поумнее — не прошел бы этот номер. Но — какой ум у зомби? У химер, которые созданы из мертвой плоти?

Только боль.

И боль заставила их чуточку ускориться.

Вот это их и подвело. Самое чуть-чуть, но в результате — овраг открылся очень вовремя. Передняя тварь еще успела затормозить, но тут в нее списалась вторая, а в ту — третья. Они же друг за другом ползут, по проторенному.

И все трое, грудой мяса, полетели на дно оврага.

Сварт!!!

Не знаю, откуда взялся черный дракон, но появился он, как нельзя более вовремя. И бочку смолы из когтей выпустил — тоже. Та полетела к тварям, еще в воздухе разливаясь бурой жидкостью, Виола метнулась вбок — и выхватила еще одну бочку.

Когда мы вернулись, овраг уже горел. Но еще одна бочка смолы полетела в огонь.

И еще одна.

Из огня несся тоскливый вой. Но... какое уж там — выбраться? Нет, нереально.

Мы перетаскали вдвоем шесть бочек. Небольших таких, может, литров по пятьдесят. Даже поменьше, наверное. Но этого хватило.

Горело так, что драконы ссадили нас рядом с деревней и улетели лакомиться сами.

Староста не знал, как посмотреть, и как поклониться.

— Эсы, да вы... да если б не вы... не изволите откушать, чем боги послали?

Мы переглянулись, и приняли приглашение.

Боги на деревню не злились, так что жареная свинина получилась отменная. И овощи. И квашеная капуста!

Боги, сколько ж я не видела тут квашеную капусту! Да еще с клюковкой!

Я ее так уплетала — за ушами трещало. Правда, шапочку не сняла.

— Эс, а что ваш спутник...

— Так надо. На драконах летать — сложно, — многозначительно отозвался эс Хавьер.

Спорить никто не решился. Теперь думают — шрамы у меня там, или нос мне откусили?

А учитывая, что никто не знает о моем поле...

То-то симпатичные девушки так вокруг увиваются. Смотрят, крутятся, то грудью заденут, то глазки состроят... одну я вообще подловила, когда та хотела на меня кувшин с пивом опрокинуть. Едва перехватить успела и поблагодарить кивком. Девчушка надула губки и удалилась, недовольная.

Логика понятна.

Пока постираться, пока помыться, а там и задержаться можно... почему нет? И кто-то же эсу должен помочь? Спинку потереть...

Хм, кажется, эссу Магали я начинаю понимать. Или нет?

Хавьер на все эти ужимки смотрел как на кино. Понятно, на экране много чего идет, но это же не повод бежать и страстно с ним целоваться? Вот и тут так же.

Спокойный равнодушный взгляд взрослого мужчины, который и не такие виды видывал.

— Задержимся? — предложила я эсу для проверки.

— Зачем?

— Ну... — мой взгляд на девушек был достаточно красноречивым. — Ты... и они...

— Ты меня за кого принимаешь? Чтобы я спал с такими девицами?

— А....

— Болезней у них тут — лечиться замучаешься.

Я сообразила и кивнула. Действительно, в таких деревнях принято 'обновлять кровь' от прохожих. Но! А чем больны эти прохожие? Как вариант — ЗППП?*

*— ЗППП — заболевания, передающиеся половым путем, прим. авт.

И таких много. Так вот погуляешь, подцепишь и не обрадуешься.

— Прости. Глупость сказала.

— Бывает, — отмахнулся эс. — Я понимаю, после воплей Магали, обо мне что угодно подумать можно, но я разборчивый. Правда.

Я поверила. Действительно, неразборчивый бы не удержался. Хоть от взгляда, хоть от жеста, а эс Хавьер смотрит спокойно, словно так и надо.

Или просто уже наелся вдосыт. Впрочем, это точно не мое дело.

— Вы готовы?

Виола и Сварт приземлились за околицей. На Сварте еще не так заметно, а Виола...

— Тебя что — три дня в болоте купали?

Чумазая, как чушка!

— Там же овраг, — протянула вредина. — Пока влезешь, пока самое вкусное вытащишь...

Что драконица считает самым вкусным, я не уточняла. Просто полезла в седло,, стараясь не касаться грязи. Девушки проводили нас разочарованными взглядами.

Староста протянул Хавьеру котомку.

— Припасы вам, на дорожку, эс!

— Спасибо.

И мы снова взлетели.

На побережье. И отмывать этих чешуйчатых хрюшек!

* * *

Виола плавала в океане. Я цеплялась одной рукой за ремень, и второй натирала ее щеткой. А как еще?

— Ныряй, давай!

Драконица послушалась. Я нырнула вместе с ней.

И еще раз.

И еще...

— Каэтана, смотри!

Я нырять с открытыми глазами не люблю. Так, ненадолго. Может, изобрести тут очки-консервы? Но надо подумать, что сделать в качестве прокладки, чтобы вода не заливалась в глаза, а прокладка прилегала к коже. Кожу попробовать?

Это уже к стеклодувам надо, наверное. И к кожевникам?

Надо серьезно подумать над этим. Потом...

А сейчас я увидела то, что показывала мне Виола. Здоровущий кувшин, торчащий из песка.

Разве можно было устоять?

Никогда!

И ни за что!

Осталось дозваться Хавьера со Свартом — и поднимать восхитительную игрушку. Есть ли здесь сказка про джиннов?

Надо спросить!

* * *

Кувшин оказался здоровущим. И тяжеленным, как зараза — драконы его едва подняли вдвоем.

— А дальше как? — растерялась я.

Стоит такая дура, в половину моего роста... и что с ней делать? Открывать? А как? Он медный, он весь чеканный, а что в нем, внутри — непонятно. Крышка за такое время прикипела, да она и была...

— Кажется, она была чем-то залита? — пригляделась я.

Хавьер плюнул на все и потер крышку полой рубахи, стирая и водоросли, и какую-то прикипевшую гадость.

— Ага.... Тут крышку сначала залили воском, потом на нем поставили печать, а потом сверху еще и смолой залили.

— А печать чья? — призадумалась я.

— Не знаю. Но если драконы его вдвоем тянули, значит — тяжеленный.

— Это точно не вино и не продукты питания, — вслух подумала я. Это я точно знаю, мы когда-то ездили в Грузию, вот там я и ввязалась в разговор.

Вино не хранят в меди, железе, алюминии, цинке. Если налить вино ненадолго в медный кувшин — не страшно. Может, на сутки, не больше. Выпьют его потом, да и все.

А хранить — нельзя категорически. Погубите вино, оно просто окислится, и на вкус гадость, и по своим качествам отрава. Может, насмерть и не получится, но запомнятся впечатления надолго.

— Знал бы я, чья там печать, — ругнулся эс Хавьер. — Даже не представляю. Не то у меня образование. А ты?

Я покачала головой.

Если в своем мире я могла бы еще как-то прикинуть, ну азы-то мы все знаем. К примеру, герб России — двуглавый орел, герб Англии — львы, леопЁрды, лилии, Ирландия — арфа, Франция — там вообще топор, обляпанный непонятно чем, разноцветная тряпка — ЛГБТ... интересно, это еще не общеевропейский флаг, не...? А то могли бы и принять, и слиться в единое ЛГБТ-сборище.*

*— Каэтана не питает особого уважения к странам Европы, поэтому достаточно небрежно отзывается об их гербах. Прим. авт.

В этом мире я даже не представляла символику. Вот не до того мне было. Землеописание — отдельно, а весь этот символизм — отдельно. Да и в своем мире... все знают, где находится Франция, но не все знают, сколько раз они отказывались от своего герба.*

*— не вдаваясь в историю — много. Прим. авт.

Все знают, где находится Англия, но кто поместил на герб леопардов — сразу и не ответят. *

*— Ричард Львиное Сердце, которого Каэтана также не уважает. Прим. авт.

— Даже не представляю. А что мы теперь будем делать с этой штукой, и что вообще могли хранить в медных кувшинах?

— что угодно.

— Ну... не человека — точно.

— С чего такая жуткая фантазия?

— Сказку читала. Как человека в кувшин посадили и в море бросили, — потупилась я.

Хавьер пригляделся к узкому длинному горлышку кувшина. Считай, горлышко в пол-кувшина длиной.

— Даже по частям не пролезет.

— А что может пролезть? Зерно?

— Его тоже лучше хранить в глине.

Я вздохнула. Открыть бы... но потом мы его точно не дотащим. А кувшин и сам по себе шикарный, такой можно и королю предложить — почему нет? Тот же Чавез найдет, как получить с него выгоду.

Хавьер вздохнул.

— Ладно. Сейчас что-нибудь придумаем.

— придумаем?

— драконы могут перетаскивать тяжести совместно. Не слишком долго, но могут. Надо только правильно увязать груз. Но ремни у нас есть, даже с запасом.

Я завизжала от радости и кинулась ему на шею.

— Урааааа! Я боялась, мы кувшин оставим.

Хавьер ответил мне плутоватым взглядом темных глаз. Оставим, как же! Ему тоже интересно! Он пока долетит — от любопытства изведется!

Берем с собой! И вскроем в Академии.

Интересно, как-то там без нас дела?

Ничего, долетим — все узнаем, а пока вяжем кувшин.

— Чем я могу помочь?

— Ремни доставай. Тут нам обоим работы хватит.

Я и не сомневалась.

Интерлюдия 1.

— Я — что!?

Эдгардо Молина чувствовал себя, как в зубах у дракона. Да что — дракон?

Это свое, родное, чешуйчатое, а вот ректор, который смотрит, разве что не облизывается, и ухмыляется, и глаза у него не особо добрые...

Вот где страшно-то!

— Ты будешь командовать женским десятком.

— ЗА ЧТО!?

Вопль, который вырвался у Эдгардо, мог бы тронуть и более жестокое сердце. Но ректора такими мелочами было не разжалобить.

— Сиди и не вопи. Больше некому, пока в дело посвящены только трое мужчин. Я, ты, эс Хавьер. Эс, понятно, занят, у него и так дел по уши. Я не драконарий. Остаешься только ты.

— Но я не хочу!

— а ввязываться в это дело ты хотел?

— А меня не спросили. Сами знаете, сколько парней эссам драконов показывает. Мне просто не повезло, — огрызнулся Эдгардо.

Орландо пожал плечами. Невезучесть парня его не волновала.

— И что? Повезло, не повезло — тебе есть разница? Потренируешь их, сам поучишься, считай, первый опыт. Хавьер тебя хвалит, говорит, командиром ставить можно. Но над кем? Драконов у нас мало... а вот если драконицы еще будут... ты учись пока, учись.

Эдгардо застонал, но уже не так тоскливо. Орландо это понял, и ухмыльнулся про себя. Прекрасно он знает, когда парень уже, считай, смирился со своей судьбой.

— Бабы! Они кого хочешь в гроб сведут!

— Не сведут. Каэтана умничка, да и Мариса... кстати, что у тебя с эссой Лиез?

— Ничего, — Эдгардо выглядел настолько равнодушным, что Орландо мигом ему поверил. И правда — ничего. С таким лицом врать не станут. — Мы разве что притворялись, чтобы они могли к своим ящерам ходить спокойно. А так я ей не нужен, и она мне не нужна.

— Такая красавица?

Эдгардо пожал плечами.

Ну, красавица. И что? Их тут через одну такая же. Но вот характер...

Мариса Лиез все же была дочерью своего отца. И характер у нее был, и ум, и воля. Эдгардо подозревал, что рано или поздно такая супруга подгребет под себя и дом, и мужа, а ему подкаблучником быть не хотелось. Ни к чему.

— Тогда тебя не огорчит ее помолвка.

— Нет, не огорчит, — отмахнулся Эдгардо. И все же не удержался, но это уж из чистого любопытства.

— С Феррером?

— Нет. Со мной.

Вот теперь у красавца отвисла челюсть.

— С ва...ми?

— А я тебе не человек? — картинно оскорбился ректор.

Эдгардо только вздохнул.

Все, отмазаться от тренировок с бабским десятком ему не удастся. Можно и не надеяться.

Интерлюдия 2.

Раэша Летиция Луна смотрела на Академию с моря.

Специально выбрала корабль, который шел мимо Академии. Смотрела, злилась.

Вот ты где сейчас, гадина! Ты, Каэтана Кордова, разрушила мою жизнь, ты влезла в мой дом, ты отняла у меня удобного мужчину, которым я правила уже не один год... да, именно ты, и никто иной.