|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
* * *
В гареме я провела три дня.
Голова кружилась, подташнивало... сотрясения мозга не было, это я проверила в первую очередь. Реакция зрачков была нормальная. Да и что там ее проверить?
Смотришь в зеркало, зрачки на свету сужаются, в тени расширяются. Если они делают это одинаково, значит, с мозгами все нормально. Не перетряслись.
А вот если зрачки реагируют по-разному, или они разного размера, тогда беда. Надо лежать и лечиться.
Мне не надо. Я начала вставать уже на третий день. Уж очень служанки злили. С суднами, с поклонами, и глаза такие... словно я не человек, а сама как дракон.
И чего они так пугаются?
Подумаешь, ко мне Хавьер каждый день заходит. Он не страшный.
Подумаешь, Виола под балконом окопалась.
Она даже милая и обаятельная.
И чего это ее все боятся? Глупые они и недоверчивые.
А еще это просто скучно. Лежать и ничего не делать.
С драконами и девушками прекрасно управлялась Ярина. По заставам совещались Селим и эс Хавьер. Я оказалась просто не при деле. Ненадолго.
Уже на следующий день в дверь поскреблись.
На пороге стояла Кайа Ибанес.
— Каэтана... к тебе можно?
— Можно. Что случилось?
— Ты просто так не придешь, только по делу. Так что случилось?
— У меня серьезная проблема.
— Драконица?
— Нет. Принц Селим.
— А он тут при чем? — затупила я. — он вроде как не летает?
Кайа посмотрела на меня. Плюхнулась на край кровати — и слезы потоком хлынули.
— Яаааа, а ооооон, а яаааа...
Проще добиться ответа от олигофрена в степени дебильности, чем от влюбленной девицы. Это уж точно!
Пока вытерла нос, успокоила, отпоила водой, заставила съесть яблоко... да-да, рецепт проверенный. Когда в дело идет желудочный сок, мозг успокаивается.
Час времени, как с куста долой. А тут еще всякие слуги лезут! Вот чего им надо? Покой? Так я и лежу, головы не отрываю. Кайа прекрасно сама может и воды налить, и яблоко взять.
А истерика... бывает!
Как оказалось, Кайа влюбилась.
Умудрилась!
Дубль два, тем же тапком, по тому же месту...
Первый раз она в санторинца влюбилась, едва отмахались! В этот раз — та же ошибка. Может, в этом мире тоже учредить медаль — за скачок на грабли? И вручать влюбленным девицам?
— Кайа, ты с ума сошла?
У меня других слов и не осталось!
Вот представьте себе!
Эта 'умница' мужчину первый раз в жизни увидела, не поговорила, не пообщалась, они просто в глаза друг другу посмотрели — и влюбилась!
По уши!
Вот это я понимаю — работа гормональной системы! Перешибает голос разума, вышибает на фиг мозги! А то я... думать пытаюсь!
Нужен — не нужен, сможем быть вместе — не сможем!
А тут человек не сомневается!
Тут человек любит — любит — любит!!! И все это без наркоза и рассуждений!
Аласта, зараза!
Ты не могла свое предложение Кайе сделать?
С такой влюбчивостью она мигом бы все отработала. Ты б и обернуться не успела!
Не повезло.
Подозреваю, сейчас богиня со смеху покатывается в своих чертогах.... тоже дело!
— Кайа, ты понимаешь, что это — Санторин?! А тор вообще квинтэссенция Санторина? Кошмар в энной степени?
— Чего?
— Все самое худшее, да еще преумноженное статусом. Ты вот на нашего короля погляди! Он же загнан в строгие рамки! Он на горшок сходить спокойно не может, чтобы его не провожали! Король чихнул — король икнул — король рыгнул! Все документируется! Ты жить будешь, как на главной площади с голым афедроном!
— Здесь гарем.
— Ага-ага. Исла будет счастлива. Вон, под окно выгляни, там Виола лежит, подыхает от счастья.
— Грррр! — донеслось из-за окна.
— Аииииий! — послышалось откуда-то снаружи. Кажется, кто-то еще и в обморок упал.
— Нравится? А ты вот так жить сможешь?
Кайа поникла, словно сорванный цветок. Ну да, мечты я ей оборвала без всякой жалости.
— Не смогу.
— И что ты тогда хочешь от меня услышать?
— Не знаю. Ты... ты ведь можешь что-то придумать, правда?
— Могу, — согласилась я. — Только тебе это не понравится.
— Что?
— Есть любовь, а есть похоть. Ты уверена, что у вас не второй вариант?
— А как это различить?
— Пока у тебя нет опыта — никак. И еще — сладок запретный плод. Ты не хочешь его скушать?
— Каэтана?
— Что ты на меня с таким священным ужасом смотришь? Селим не мальчик, сделать так, чтобы у вас детей не было — сможет. Не переломится в интересном месте. Так что... Если Селим начнет за тобой ухаживать, советую довести дело до постели.
— Я... но я даже... я и не целовалась толком!
— Что, и даже с тем санторинцем?
Кайа качнула головой.
— Меня бы... его бы... не знаю!
— Ну да. При наличии дракона убить тебя становится немного сложнее, — съязвила я. — Только твоих родителей это не остановит.
Кайа хлюпнула носом.
— Каэтана, я думала, ты что-нибудь посоветуешь! А ты...
Мне осталось еще раз схватиться за голову.
— Кайа, милая, ну что тут можно посоветовать? Я тебе скажу только так. Мы теперь станем свободнее в правах, сравняемся с эсами. Понимаешь, что это значит?
— Что?
— Что и обязанности у нас будут такие же.
— К-какие?
— Ты про присягу для драконариев слышала?
— Да. Даже читала.
— Ну так и мы присягать будем. Вот и подумай, что у тебя получится с Селимом? Супруга тора на службе другого государства? А прятаться ты не сможешь, дракон — не репка, чтобы в карман сунуть.
— Забыть?
— Если чуда не случится, у вас ничего не получится, — жестко сказала я. — Именно поэтому я тебе и совет дала. Бери от жизни что сможешь, пусть час, но ваш будет. Этого у вас никто не отнимет.
— А если... не любовь?
— Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать. Постарайтесь, чтобы детей у вас не было, вот и все.
— Это тяжело, Каэтана.
— Знаю.
Потом Кайа долго ревела у меня на плече. А потом ушла, вытирая слезы.
Подозреваю, Селима она в постель затащит, и правильно сделает. Мне мужчина нравился. Я бы за него подругу выдала, не моргнув глазом, только вот геополитика, такая тварь! Принцесса Фике была одна-единственная, все остальные коронованные паразитки прекрасно лоббировали интересы своих родин в ущерб родине супруга. Вспомнить только Анну Австрийскую, которая братику-испанцу стучала, как патентованный дятел. Я и рада бы, но у ребят просто ничего не получится. Пусть хоть мечта у них будет. А то и тайные встречи, и история любви, которая останется в веках. Это лучше, чем пустота.
* * *
Дольше трех дней мне отлеживаться не хотелось.
И встала, и отправилась к девочкам. Там все было в порядке, на Ярину в этом отношении можно положиться.
Вот Севилла и Фатима — это разведка, да какая! Все раскопают, что можно и нельзя.
Олинда и Мариса — дипломатическое представительство. Такие представления устраивают, мама не горюй.
А Ярина — прирожденный лидер. У ее матери это тоже есть, но той развернуться не дали. А Ярина может, еще как может.
Тренировки я себе еще на пару дней запретила. То есть Виола ругалась, она-то мое состояние тоже знала. И обещала прибить хвостом, если я даже заикнусь. Вот и пришлось язык прикусывать.
Вместо этого позвали к Селиму.
Его высочеству местоблюстителю трона.
Санторинцы, впрочем, уже смирились с новым раскладом. Да, Баязет был куда как более харизматичным и обаятельным, властным и жестоким. Селим как-то попроще. И на внешность, и на все остальное. Он и воевать постоянно не будет, и казнить за малейший взгляд в его сторону, и пороть по поводу и без повода. Он спокойный такой...
Да, мне мужчина понравился. Кайа могла бы стать с ним счастливой. Но — не судьба.
Хавьер уже был там.
— Эсса Кордова, — его высочество наклонил голову. По здешним меркам — милость, тем более для женщины. — Эс Хавьер сказал, что он не может распоряжаться вашим корпусом?
— Он сказал чистую правду, — кивнула я.
Даже Эдгардо Молина, даже эс Хавьер. Никто!
Потренировать — пожалуйста. На тренировке драконицы подчинятся. Но в бою? Только такая же драконица. Не знаю, почему так. Тут тема для исследований на века. На тысячелетия!
— Я бы хотел попросить вас патрулировать побережье.
— Ваше высочество, пока не построят заставы, это и так вменяется нам в обязанность.
Селим кивнул.
Знал он это. Но — дипломатия. Он показывает, кто тут хозяин. Я — что подчиняюсь и действую по его приказу.
— Полагаю, распределить драконов вы сможете сами.
Я кивнула.
— Эс Хавьер оказывает неоценимую помощь.
Хавьер молча кивнул.
А чего стесняться? Мы можем летать и драться, но организация у нас пока хромает.
— Каэтана, у меня к вам просьба, — принц не стал тянуть кота за хвост. Две фразы о погоде — полторы о моей внешности, и снова к делу. — Вы не могли бы объяснить, что вы сделали? С грозой и молниями? Девушки не могут...
Я потерла переносицу двумя пальцами.
Объяснить?
Теоретическую физику на местные реалии?
Убейте сразу! Я сама-то половину не помню, а вторую не знаю. Придется по-простому.
— Когда я была маленькой, я видела, как молния ударила в воду. Рыба всплыла. Я поняла, если здесь так же будет, химеры тоже погибнут.
— А откуда взялась гроза, и почему драконы вот так... неслись по кругу?
— Вы видели, день и так был пасмурный?
— Был.
— Драконы просто перемешали тучи, чтобы дождь начался быстрее. И с огнем у них свои отношения.
Молния — не огонь. Но кто здесь об этом знает?
Я в теоретическую физику не полезу, пусть потом местные Эйнштейны меня разоблачают.
— Хммм...
— Сами по себе драконы не вызовут молнию. И с таким количеством химер мы бы не справились. Это вроде солдатской смекалки, — я пожала плечами. — Если бы мне в голову идея не пришла, полегли бы все.
Мужчины пристально глядели на меня, но я не лгала. Да и о чем тут спрашивать?
Так получилось.
Пример перед глазами был, осталось сделать.
— А клинок? — вспомнил Селим.
Я фыркнула.
— Ваше высочество, а процент?
— От чего?
— От патента, — моя улыбка была исключительно пакостной. Вот что-что, а молниеотвод я соорудить могла. Если уж Бенджамин Франклин смог!
Что такое первый молниеотвод? Деревянная платформа и металлический стержень. Вот и все.
Сам Франклин у себя на доме первый молниеотвод и построил. А тут это тоже важно. Молния тут — стихия, и в дома ударяет, и в людей...
— Патента? Хммм... хорошо. Патент ваш, Каэтана, и я лично его подпишу. Объясняйте?
Я молча нарисовала простейшую схему молниеотвода. Ее каждый нарисовать сможет, кто на физике в седьмом классе сидел.
Стержень, провод, приемник. Все.
Материал? Медь тоже подойдет. В России постарались Ломоносов и Рихман, кстати, почти одновременно с Франклином. Кто тут не верит в ноосферу? Расчет высоты — радиуса? Да тоже ничего сложного, считай, радиус — полторы высоты шпиля, вот и будет тебе счастье.
*— Радиус защитного действия молниеотвода определяется его высотой и приближённо рассчитывается по формуле R = 1,732 h, где h — высота от самой высокой точки дома до пика молниеотвода. Но Каэтана все помнит очень приблизительно. Прим. авт.
Селим только глазами захлопал.
— Так просто? И все?
— Попробуйте, — щедро предложила я. — Если получится, мои — тридцать процентов.
— Обязательно попробуем. Спасибо, Каэтана.
* * *
Вылет случился уже через два дня.
Химеры, разбуженные Баязетом (чтоб ему икалось и чихалось в желудке у твари!) не собирались ждать выходных и праздников.
И — перли.
Перли на берег, перли тараном...
Тревога — и мы вылетаем.
Не просто так.
Если бы в безлюдной местности, мы бы подождали, пока те частью выползут на берег, кого перебили, кто бы и сам помер — в Санторине жарко.
Но косяк химер двигался как раз к одному из крупных морских портов Санторина — Сидде.
Сидда обеспечивала примерно десять процентов всего оборота кораблей, или как это правильно называется. То есть каждый десятый корабль — сюда.
Не столица, конечно. Но очень уж удобное место. В морских течениях я понимала плохо, но тут они как-то так сошлись... подводных рифов и мелей почти нет, а течения направлены в эту сторону и корабль несут быстрее. Эх, не моряк я.
Но вот химеры это тоже оценили.
Течения ведь не только корабли несут, но и их тоже...
— Сможем снова сделать грозу? — поинтересовался Хавьер.
Я качнула головой.
— Нереально.
Гроза делается из чего-то. Тогда нам просто повезло, что небо пасмурное, что тучи, что дождь собирался, мы все это и раскрутили. А сейчас солнышко, день чудесный, хоть ты его на картинку снимай.
Синее море, яркое солнышко, золотистая полоса берега... и на горизонте две такие туши, что мне захотелось завыть волком.
Твою холеру!
Твою химеру!!!
В каждую из химер можно было впихнуть штук по шесть — восемь драконов. И это они еще в воде.
И что с ними делать прикажете? Конечно, в порту их увидели издали, и тревогу забили... и такие туши даже вода быстро не донесет.
— Виола?
— Нам такие еще не встречались. Как они отожрались...
— будет много мяса? — подколола я драконицу.
— Как бы нам к ним на обед не попасть.
Я только вздохнула.
Попасть — выпасть... что вы мне предлагаете? Делать-то что-то надо! А что?
— Виола, полетели поближе?
— Хавьер так и скомандовал. И говорит, чтобы пока не нападали. Может быть опасно...
Я кивнула.
Умничка он все-таки.
А вот что с ним делать я не знаю. И хочется, и колется, и я ничего не понимаю... сложно все это! Ладно! Сейчас точно не время для всяких глупостей! Какая епт-компот любовь, когда на горизонте чуть не два острова маячат?
Вблизи оказалось, что все еще грустнее.
Химеры двигались медленно, но верно.
Не бок о бок, нет. Скорее, параллельными курсами, размер течения позволял. Но плыли. Медленно, непреклонно, равнодушно...
Сидду уже приказали эвакуировать, кого могли и успевали. Но сколько и чего порушат эти твари? А еще — любой город многослоен. Там же не только здоровые люди живут! И богатые кварталы!
Там еще и всякое отребье, и нищие, и бродяги, и животные, и...
Да что там!
Даже в двадцать первом веке, при наличии современных средств связи, интернета и прочих радостей бардак начинается! Хотя, казалось бы, можно все отладить!
А тут?
Бордель — еще не то слово! Тут куда как веселее будет!
Мало того, атаковать химер было... достаточно опасно. Видимо, это началось среди медуз. Есть такое время, знаете, когда входишь в море, а попадаешь, как в медузовый кисель. *
*— зависит от региона. Автор один раз попала — не обожгло, но визгу было много. Прим. авт.
Кажется, у них сезон размножения. И вот этих медуз и накрыло.
И — слепило в одну монстру. А потом и еще что-то добавилось. Но главное было на поверхности. Проклятые стрекательные клетки. Чертовы щупальца.
Подлетишь поближе — и получишь!
Сжечь их?
А они толстые даже на вид. Тут единственный способ — оплевывать и жечь их издали. Потом, когда останется две опаленных медузины... они запросто перевернутся. И кто сказал, что снизу там не Ктулху? В том смысле, что снизу не какие-нибудь осьминоги? Плеваться огнем замучаемся.
А то, что у нас есть...
Для сравнения, это как идти на танк с рогатиной. Оно, конечно, героизм, только танку наплевать. Годзиллу эти монстры употребят в качестве аперитива, и не задумаются.
Рабочий вариант здесь только один.
Сначала заплевать огнем до полного отсутствия щупалец.
Потом налетать и рвать в клочья до победы.
Отличная тактика. Но не для таких монстров. Слишком они крупные, успеют добраться до берега... хммм... а прочь их отволочь нельзя? Виола?
Драконица, не сильно раздумывая, перекинула вопрос Сварту.
— Нет. Только вперед, туда, где они чувствуют силу Аласты.
Я задумалась.
Хавьер, глядя на меня, медлил командовать атаку.
— Каэтана?
— Сейчас, минуту... — действительно, назад нельзя, а если вперед? — Что случится, если они столкнутся друг с другом?
Мужчина даже не задумался.
— Поглощение.
— А вроде они атаковали... друг друга не трогали?
— Нет. Они ползли в нужном направлении. И не мешали друг другу. Не помогали, не мешали. А вот если крупной химере попадается мелочь на пути, та ее жрет.
— А если две такие монстры?
— Не знаю. Но попробовать можно. До берега еще есть время...
Дальше все было логично.
Веревки всегда при себе, но тут нужны толстенные канаты. И с крюками, чтобы наверняка зацепились. Хорошо подойдут корабельные. Они и длинные, и толстые, и их по моей просьбе облили дегтем — сразу, авось, и не сожрет?
На то, чтобы метнуться в порт, взять там необходимое и притащить к химерам, ушло больше часа. Все это время мы парили над ними, планировали. Химеры не беспокоились.
Два безмозглых сгустка протоплазмы, какие у них могут быть чувства? Жрать и двигаться. Жрать все, что попадет на пути, двигаться туда, где почувствуют родственную им силу.
Вот, почуяли, и поползли вперед.
Мы выбрали ту, которая помельче.
— Разом! — скомандовал Хавьер.
И двадцать крюков взметнулось в воздух.
Зацепились не все, ну так можно и повторить.
— И — р-раз!!!
Драконы потянули все вместе. Словно одно существо. Работать в команде они могут.
— И — еще раз!
Медленно, словно в дурном сне, химера ускорилась. Это как муравей на себе гусеницу тащит, сам намного меньше, но ведь справляется! А если муравьев много, то гусеницу точно упрут. И что покрупнее утащить могут.*
*— лесные муравьи — могут. Не все, но кусок колбасы как-то раз стащили, прим. авт.
Химера не встревожилась.
Вот если бы ее тащили в другую сторону, тогда да... Но она двигалась к силе Аласты. Вперед, в нужном направлении, а сейчас и еще быстрее. И что нужно?
Она и плыла.
А то, что мы буксировали ее чуточку наискосок, она не понимала.
Вот уже обе твари на одной прямой.
Вторая команда замахнулась.
Вновь полетели крюки.
Теперь мы двигаться перестали, а вторая команда ускорила свою химеру.
Медленно, но верно, две туши приближались друг к другу.
Вот они уже совсем рядом. Вот... минута... натолкнулись друг на друга... спутались щупальцами... недоумевают? Размышляют? Ну-ка!
Мне пришла в голову отличная мысль. Они ведь чувствуют боль, хотя бы в основах! И вниз полетела бутылка с 'коктейлем'.
Тварей обожгло. И что они должны были подумать?
Это мозгов у них отродясь не было, а вот простейшие рефлексы — были. И эти рефлексы заставили их взметнуться из воды, дернуться, размахнуться щупальцами...
Кажется, одно из них понеслось ко мне.
Все?
Я так и не поняла в первую секунду, что произошло. Мелькнула рядом черная тень, ударила в бок Виоле, отшвырнула. А вот сам Сварт ничего сделать не успел.
Щупальце с размаху ударило по нему, словно таран.
Дракон даже крылья не сложил. Так, тряпкой, и полетел в сторону. И с его седла, вместе с лопнувшими ремнями, падала в воду темная фигура.
Хавьер!
С ударом я не поняла. А вот тут...
Это он меня заслонил. Собой закрыл, оттолкнул...
Виола!
СВАРТ!!!
Драконица стрелой метнулась к другу, подхватывая его уже на воде, не давая погрузиться. Но прежде, чем она это сделала...
Ремни драконариев устроены так, что можно дернуть за одну застежку — и распустятся все. Что-то вроде спортивного ремня.
Выдернуть ноги из стремян, оттолкнуться — и почти без всплеска войти в воду. Как раз над тем местом, куда улетел оглушенный Хавьер.
Гимнастика, спорт... плавание?
Да я еще акулу плавать поучу! И нырять тоже!
Я стремительно погружалась вниз.
Времени у меня — считанные секунды. Хавьер тяжелее, плюс сбруя, плюс проклятое освещение — максимум, метров двадцать — тридцать, дальше я уже ничего не увижу. Здесь не отмель, да и химеры, сволочи, и течение...
Хавьер!
Где ты!?
Даннара, ну помоги же!!!
Аласта, Варт, боги и демоны!!!
Не знаю, к кому я так удачно воззвала, но Хавьера я увидела. Примерно два метра в сторону — и он продолжал погружаться вниз.
Я рванулась за ним.
Вода, будь она проклята!
Тяжелая, плотная, словно клейстер... каждый взмах рукой — словно в дурном сне... и я двигаюсь медленно, слишком медленно.
Сумею ли я?
Так легко рвануться вверх, к свету, к солнцу, вдохнуть воздух.
Не вниз...
И легкие я не продула.
И воздуха не хватит на всплытие...
И темнота наступает...
Мои пальцы сомкнулись на воротнике кожаной полетной куртки. Я бы из тысячи других узнала это ощущение.
Хавьер!
Только один взгляд — да! И рывок вверх!
К свету, к поверхности... в глазах плывут круги, в висках долбят молоточки.
Воздуха уже не хватает, я выдохнула последние остатки...
Еще чуточку...
Я не смогу.
Я сейчас разожму пальцы... или просто опущусь на дно вслед за ним. И будем мы там спать долго и спокойно.
Ну же!
Еще чуть-чуть!
И голос тренера, словно из невероятной дали: 'Не сдавайся, зараза! Русские — не сдаются!!!'
Сдохну! Но не брошу...
И с диким то ли всхлипом, то ли воем, моя голова пробивает поверхность воды, чтобы тут же уйти обратно.
Уже не страшно.
Воздух каленым железом обжигает легкие, неважно, он — есть! И следующий рывок я делаю уже осознанно.
И меня подхватывают когти дракона.
Когти распарывают куртку, впиваются в кожу... надо мной парит Гарида. И что есть силы взмахивает крыльями.
Она тащит меня, а я уже двумя руками вцепилась в Хавьера. Одну руку так и свело на воротнике его куртки, а вторая мертвой хваткой сжимает его плечо.
Мало ли что?
А вдруг он вывернется из куртки?
Кажется, ноют плечи.
Душит кашель, режет глаза, бешено шумит кровь в висках, Гарида едва ли не в воздухе перебрасывает нас Эльте.
Драконицы не могут долго нести что-то в когтях, у них развесовка нарушается. Но девочки сдаваться не собираются.
Выпустить нас?
Судя по матерщине сверху, я этого не дождусь. И мне вдруг становится неоправданно весело.
Истерика.
Это просто истерика.
Мы валимся в песок у самого берега, волна накатывает обливая нас с головой, но я не в претензии. Эльта едва дотянула. И сейчас ее сил хватило только, чтобы не придавить нас.
— Хавьер!!!
Вода не действует.
Все это время я запрещала себе думать, что он....
Он — ЖИВ!!!
Я и сама не поняла, как доползла до него, тряхнула за плечи.
— Хавьер!!! ХАВЬЕР!!!
Откуда и силы взялись?
Вытащить из воды, перевернуть на живот, нажать...
И еще раз.
НУ!!!
Из легких мужчины льется вода, но... не дышит?! Ухо к грудной клетке.
Тишина...
Страшная, могильная, бьющая по ушам хуже грома!
НЕТ!!!
НЕ ДАМ!!!
НЕ ОТПУЩУ!!!
Я резко переворачиваю его на спину. Я же спортсменка!
Вдох, еще один, несколько нажатий на грудную клетку, и снова два вдоха! Надо бы с напарником, но я и так справлюсь, я смогу!
И когда мужчина вдруг делает резкий выдох, а потом начинает дышать сам, рвано, резко, выкашливая из легких остатки воды, когда его сердце начинает биться...
Я падаю рядом, на песок. И даже материться нет сил, я так и лежу, глядя в небо.
Кажется, где-то ползут к берегу химеры.
Мне это неважно. Мне все неважно, кроме человека, который лежит на песке рядом со мной. И я чувствую его дыхание.
Я до конца своей жизни буду его чувствовать...
— Каэтана!!!
Рядом со мной опускаются драконицы. Ничего не понимаю, а сколько времени прошло? Мне казалось — сутки... нет?
Фатима и Севилла, Мариса и Олинда бегут ко мне. Где-то в море продолжают грызться химеры. Это неважно. Это все ерунда, пусть они хоть кого сожрут...
Падает рядом клубок из нескольких разноцветных драконов...
Виола.
И Сварт.
Живые, слава богам, живые...
— Живы?!
— Да, — выдохом отвечаю я Виоле. — Все живы...
Хавьер переворачивается на бок.
— Каэтана....
Девушки налетают, падают ядом с нами на песок.
— Каэ, я чуть не рехнулась. Как ты это...
У Марисы не хватает слов, она жестикулирует, но мне плевать на всех. Я смотрю только на Хавьера.
— Если еще раз... если ты...
Слов не хватает. Я и так знаю, что я хочу сказать.
Другие не понимают, а все просто.
Если Хавьер посмеет уйти раньше меня.... Догоню, вытащу с того света и сама прибью!
Рука скользит в карман, словно сами по себе, змеями ползут в нее цепочки. Я выдергиваю одну из них — и накидываю мужчине на шею.
Божественный подарок не подводит, сначала растягиваясь, а потом сжимаясь на мужской шее. Вторая цепочка каким-то чудом оказывается на шее у меня.
И по телу плывет ласковое тепло.
Уютное, спокойное, солнечное...
Все правильно.
Все так, как надо.
— Каэтана?
Кажется, Хавьер не до конца понимает, что с ним сейчас произошло.
Но разговаривает. И глаза осмысленные. И...и я падаю к нему на грудь с жалобным плачем.
— Убью... люблюююююуууу тебя, идиот безмозглый...
И то, что все вокруг заходятся в истерическом смехе, мне вовсе не мешает.
Кругом одни идиоты, вот!
* * *
Химеры были заняты друг другом.
Драконы — химерами. Те, кто остался без повреждений, летали за добычей. Подхватывали с поверхности воды куски оторванной химерятины, притаскивали на берег, друзьям.
Сварт лопал за троих.
Досталось ему крепко. Удар попал поперек тела, заставил дракона сложиться пополам, едва не сломал ему хребет, чудом не перебил крылья. Повезло — крылья были подняты вверх.
Но и так... это как со всей дури человека в 'солнышко' приложить. Представили?
Сварт потерялся в пространстве и времени, упал в воду, проблевался, и если бы не драконицы, которые подхватили его, точно бы утонул. Хорошо, что Виола оказалась рядом сразу же и помогла удержаться на поверхности, а там и другие подключились.
И хорошо, что я вытащила Хавьера.
Кстати — вместе со сбруей.
Я так и не заметила ни сбруи, ни ее веса...
Хавьер крепко обнимал меня и прижимал к себе.
— Каэтана...
На большее у него слов не хватало.
Цепочки сияли на наших шеях двумя золотыми солнышками — символами Даннары. По телу расходилось уютное тепло. Почему-то мне казалось, что они еще и лечат, но это я потом, в храме узнаю.
Потом, все потом.
А сейчас мне важно, что мой любимый мужчина рядом со мной. И я чувствую, как он дышит, и его рука гладит меня по спине, и вообще...
Он — жив!
Он рядом...
Какая же я была дура!
Важно-то что? Да только одно, что он жив и рядом. А я думала всякие глупости.
Думала, как мы будем жить вместе... точно — кретинка!
Надо думать не как жить вместе, а смогу ли я жить без него? Вот просто — жить?
Не существовать, а жить, дышать, улыбаться новому дню, радоваться полету...не смогла бы. Знаю, не умерла бы... просто искала смерти. Без него, как без воздуха, без воды, без самой жизни, меня нет.
Это — любовь?
Да кто ж ее знает? Точно не я... я бы умерла там, в воде. Не поняла бы, но умерла. Не осознала, не сформулировала то, что понимаю сейчас.
Что люблю...
Люблю этого мужчину без меры и без памяти. И кинулась за ним так же безрассудно, как он закрыл меня от опасности. Ни о чем не думая.
Потому что не получается иначе.
Легче самой перестать дышать, чем дать причинить вред любимому...
Дура я, наверное...
Зато счастливая. И любящая. И любимая. А это намного лучше, чем печальный мудрец на горе, который на фиг никому не нужен. Вот она мудрость-то!
Любить, радоваться жизни, быть счастливой...
Почему я раньше этого не понимала?
— Никогда не думала, что ты так можешь, — Мариса только головой качала.
Мы с собой взяли припасы, и теперь девочки сноровисто разогревали их на костре.
— Я и сама не думала, — согласилась я.
— Ты прямо... секунда — и ты в воде. И почти сразу же выныриваешь, мы тебя едва подхватить успели.
Хавьер молчал. И правильно, глупостей мы и сами преотлично наговорим.
Я покрепче прижалась к любимому мужчине, и подумала, что... епт-компот!
Мне кажется, или мне срочно нужно в храм Аласты? Это я и озвучила при всех.
— Девочки. Надо!
Девочки переглянулись, кажется, еще и Хавьер им подмигнул, и как-то сразу все закрутилось. Ясно же — надо! А женщине в таком состоянии лучше не возражать. А то спасла?
Вот, и притопить может!
Виола тоже не ворчала. Она-то как раз была в курсе всего разговора. Это девочкам я что-то не договорила, а драконице поди, не скажи! Сожрет!
Так что буквально через полчаса мы все летели в храм Аласты. Драконы успели перекусить, химеры были заняты, они так дрались друг с другом, что весь залив был в кусках химерятины, рыба кишмя кишела...
Все были при деле.
А вот я...
Что-то мне подсказывает, что сейчас будет нелегкий разговор.
* * *
В храме Аласты было тихо и темно. Конечно, никто сюда уж сколько лет не приходил...
Я вошла одна. Сначала одна.
Страшно мне не было, цепочка, подаренная Даннарой, горела на шее теплым ясным солнышком. Грела, успокаивала.
— Ваша божественность? — тихо позвала я.
Долго искать и звать не пришлось. Аласта соткалась над алтарем, наплевав и на семейку летучих мышей, которая заметалась в ужасе по храму, и на брызнувших во все стороны мелких тварей. Хотя она-то богиня. Это я с визгом подпрыгнула, когда по моей ноге едва не проскакала на редкость упитанная ящерица.
— Уй! Холера!
— Здравствуй, Каэтана Кордова.
Я вежливо склонила голову.
— Здравствуйте.
— Я рада за тебя.
Взгляд Аласты остановился точно на цепочке. Та продолжала светиться и не тускнеть.
— Я тоже рада, — тихо сказала я. — И еще... вы простите. Наш спор аннулируется. Я была свиньей.
Как-то очень это хорошо осознается, когда на грани жизни и смерти! Даже слишком хорошо. Когда можешь потерять любимого человека, быстро понимаешь, какие это глупости! Вот все остальное — ерунда.
Химеры?
Да справимся мы с ними! Не подавимся!
Баязет? И с тем справились, и с его присными, и еще если вылезут, справимся...
И с мнением света, и полусвета, и вообще... плевать сорок шесть раз мне на то мнение! Просто — плевать!
А вот когда понимаешь, что ничего может не быть, когда тикают часы, когда отсчитываются последние секунды...
Нет!
Не отдам!!!
Сама бы умерла — было бы проще.
Аласта покачала головой.
— Нет. Свиньей была я. Хоть и богиня.
Я невольно фыркнула. Хрю, да?
— Мы не демиурги, — тихо сказала Аласта. — Творец ведом лишь силой творения, а мы — мы просто жизнь. Нас создали эти люди, понимаешь? Мы такие же, как и они. Мы отражение их мечтаний, устремлений, надежд, мы — та сила, которую они отдают миру. И мы тоже переживаем, любим, грустим, нервничаем... мы тоже живые.
Я кивнула.
Что уж тут непонятного? Кто бы на месте Аласты не озверел? И не слишком-то порядочно я с ней поступила... мне ТАК больно не было, как ей. Она же богиня, считай — концентрированное чувство. Ей и больнее...
— Я рада, что ты это понимаешь. И я... я постараюсь простить, — тихо сказала богиня. — Мне будет тяжело, но новые всплески ярости и боли станут реже, я знаю. А с имеющимися вы справитесь.
— Баязет растревожил океан.
— да, я в курсе. Но и с этим вы можете справиться. Ты проделала хорошую работу с этим смешным человечком... эс Перез. Если вы откроете мои храмы, я постараюсь, чтобы всплески приходились туда — по большей части. А тропы для химер вы примерно представляете. Сможете патрулировать точечно, и уничтожать их тоже будет проще. Можно будет ловушки делать, засады...
Я кивнула.
— Да, наверное.
— Больше я сейчас сделать не смогу. Столько лет... у меня не так много сил осталось.
Я искренне сочувствовала. Но богинь же нельзя гладить по голове и предлагать ей сладости, как обычной подруге? Заесть грусть?
— Нельзя, — согласилась Аласта. — Хотя мне жаль. Ты хорошая подруга, Каэтана Кордова.
— Зоя...
— Зоя ушла. Подарив тебе память девочки Каэтаны, Даннара сделала большое благо для тебя и для мира. Ты приняла Фейервальд, как свой родной дом, ты счастлива в нем. Это очень хорошо. Может, Фейервальду не помешают и еще несколько душ из других миров — потом. Когда-нибудь потом, с этим нельзя играть легкомысленно.
Я порадовалась, что Аласта это понимает. Хорошо — я. А если бы кто другой? К примеру, та дрянь, с которой Димка...
Наверное, имя бывшего мужа должно было отозваться болью. Но — нет. Даже не царапнуло.
Было и прошло, было и сплыло...
Не интересно. Чужой человек.
— Даже не хочешь посмотреть, как все сложилось в твоем мире? — улыбнулась Аласта.
Я заколебалась.
— Нет, наверное. Там все хорошо?
Богиня смеялась искренне.
— Ох уж мы, женщины.... Смотри!
И передо мной словно зеркало развернули.
Вот... да, это я. Только где уныние? Где мой грустный вид?
Начало осени. Теплое, уже слегка позолоченное, как я люблю. И мы... с кем это я? Мы жарим шашлыки на даче.
Мужчина, который жарит их, улыбается. У него темные волосы и зеленые глаза, и на Хавьера он совсем не похож. Красавчик, словно из журнала. И двое детей носятся по лужайке, тиская лабрадора, а здоровущий дымчатый кот наблюдает за этим действом из кресла-качалки. И как-то очень заинтересованно поглядывает на мясо.
— Моя семья?
— Да. Смотри дальше.
Димка.
Явно съемная квартира, он лежит в постели и курит, а рядом с ним... тьфу, гадость какая!
Видывала я таких баб-с. На лбу у нее написано — сожру, выплюну и по костям пройду. Такая что хочешь сделает, лишь бы ей хорошо было. Кажется, мой бывший супруг попал.
— Сильно попал. Злорадствовать будешь?
— Не-а. Пусть живет, как ему хочется, не буду, — искренне ответила я. — И спасибо тебе.
Аласта улыбнулась.
— Не стоит благодарности. Это тебе спасибо — я поняла, что можно и прощать, и взлетать, и любить... главное, чтобы мужчина был хороший.
Я кивнула.
Да, это главное. Но у меня, вроде бы получилось?
— Да. И я хочу сделать вам подарок.
— Да? — засомневалась я. — а может, химерами обойдемся?
— Не обойдемся. Хавьер старше тебя — в этом теле.
Я кивнула. Ну да, разум-то у нас одинаков, мой интеллектуальный возраст никуда не делся. Но внешне мне восемнадцать лет. А ему чуть не вдвое больше.
— Не говори ему. Но до ста лет он проживет спокойно и без болезней. И умрете вы в один день. И внуков успеете повидать и правнуков, и все у вас будет хорошо. Ты в этом мире поживешь поменьше, не до ста лет, но ты свое в том мире добрала. Так что — справедливо.
— Спасибо, — от души поблагодарила я.
— Тебе спасибо. Иди, Каэтана Кордова. И будь счастлива в этом мире.
Из храма я вылетела и почти упала на руки Хавьера.
— Любимый!
— Каэ?
— Все будет хорошо! Правда-правда!
— Конечно, будет, — Хавьер коснулся губами моих волос. Нежно-нежно.
Я подумала, что мне надо будет многое ему рассказать. Но это потом. А пока...
— Полетели домой? Спать хочу. И купаться. И кушать!
Предложение было единогласно одобрено, а Мариса сунула мне в руку здоровущий бутерброд.
— Приятного аппетита, Каэ.
Я жевала, когда мы взлетали над храмом, и думала, что все хорошо складывается.
Правда же?
Хорошо? Или еще какие-то пакости будут?
* * *
— Я за вас рад! — Селим улыбался искренне.
Да, бывает и такое когда человек умеет радоваться за других. Не завидовать, а вот просто — радоваться. Хорошо, когда у кого-то все хорошо!
— А я как рад, — искренне сказал Хавьер.
— Вы не хотите отпраздновать свою свадьбу в Санторине?
Мы переглянулись.
— Мы можем это сделать, но потом. Сначала — Равен, — твердо сказал эс Хавьер. — Мы подданные Равена, и Академия наша там.
Селим кивнул.
— Да, понимаю. Празднуйте — и возвращайтесь. Я буду рад вас видеть.
Я прикусила язык.
Хотелось спросить, что у него с Кайей, но о некоторых вещах лучше промолчать. Спокойнее будет.
Так что...
Мы летели домой.
Сообщить его величеству об изменениях, получить разрешение на брак, да и просто — отпраздновать все в кругу своих. Драконов и драконариев.
Интерлюдия 1.
Эдгардо Молина сидел на берегу и бросал камешки, стараясь попасть аккурат в пенную шапочку на волне.
Волны злобно шипели на мужчину, но назад откатывались — с физикой не поспоришь.
— О чем думаешь? — Эстебан Гил другом Эдгардо никогда не был, но видимо, что-то его важное сюда привело? Так что Эдгардо ответил почти спокойно.
— О женщинах.
Эстебан задумчиво кивнул.
— Да, о них надо. Если что — я вот женюсь скоро.
— На ком?
— На Ярине Лонго.
— А тебе вроде как Каэтана нравилась?
Эстебан кивнул еще раз.
— Нравилась. Но я подумал — слишком она для меня опасная. Ярина как-то спокойнее будет.
Кто-то другой рассмеялся бы. А вот Эдгардо понял. Каэтана хоть и казалась милой и тихой, но была намного опаснее громкой и шумной Ярины. Стоит только вспомнить, кто стал первой женщиной-драконарием. Ярина?
Нет. Тихая Каэтана.
Про омут и чертей на Фейервальде поговорки еще не было. А то бы мужчины и ее вспомнили.
— Тебя не смущает жена-драконарий?
— Смущает. Вот я и хотел с тобой поговорить.
Эдгардо прищурился.
— Да?
— Ты другим рожи корчи. А я вижу, как ты на Сив смотришь.
Ну... смотрел. И что? Он уже и права не имеет посмотреть на Севиллу Коцци? Нравилась она ему. Просто — нравилась. Вроде бы и тихая, но умная и симпатичная.
— Смотрю...
— Женишься?
— Наверное... если родители одобрят.
— А чего им не одобрить? Семья хорошая, девушка тоже. Или они тебе кого-то уже приглядели?
— Нет.
— Тем более.
— Сложно будет, — Эдгардо об этом и думал. — Вот у тебя жена — дома. Как приличная эсса, сидит себе, тапочки вышивает, или что они там дома делают? Но это-то правильно.
А вот у тебя жена — драконарий. И на вылеты она с тобой, и в бою она рядом, и характер у нее... драконарии бесхребетными не бывают.
И как с этим жить?
А если любовницу заведешь, тебе ничего не откусят?
А если ругаться будешь или руку поднимешь — хвостом не пришибут?
Нет-нет, Эдгардо этого не планировал. И руку на жену поднимать, и изменять, но ведь мало ли что в жизни бывает? Опасно, так-то вот...
Что он Эстебану и высказал. И получил понимающий кивок.
— Опасно. Но без Ярины и жить-то не захочется. Это как манную кашу всю жизнь жевать...
И ведь прав был.
Сложно, трудно, временами невероятно тяжело. Но весело и интересно. И дети пойдут — тоже, наверняка, драконариями будут. И внуки... и вообще!
Те, кто боится трудностей, с драконами не связываются. Сидят себе на тепленьких местах — и сидят. И попой не рискуют.
— Ты прав.
— Знаю. Но хотелось услышать.
Эдгардо кивнул.
Самому надо было это услышать. И еще кое-что важное сказать.
— Если наши жены подругами будут — и нам надо будет.
— Это будет хорошо.
Эдгардо и не сомневался. Гил — он не злой, не подлый, иначе драконы его бы не выбрали. Просто попал к Лиезу в компанию, вот и повелся на гадости. А сейчас нет подлеца, он и выправился. И зная Ярину Лонго — муж будет слушаться только ее. Любому 'кукловоду' она руки с ногами поменяет не глядя.
А Севилла?
Что она вообще чувствует к Эдгардо? Улетела ведь, и слова не сказала... хоть ты за ней лети, а нельзя. Он драконариев тренирует, пока эса Хавьера нет... то есть девушек-драконариев.
Не сорвешься, не полетишь...
Сложно все это.
Но постепенно мир начинает обретать ясные очертания.
Интерлюдия 2
Селим смотрел в окно.
За друзей он радовался. А вот за себя...
Кайа.
Если у человека есть мечта — это она. Невероятная, недостижимая, на крыльях дракона.
В том-то и дело, что на крыльях. Будь Кайа обычной женщиной, ее бы отдали за тора Санторина. Даже за принца отдали бы, Селим не сомнеался. В конце концов, он мог бы переехать к ней в Равен!
Раньше мог.
Оставил бы и страну, и свое племя — к ажакам он мог приезжать всегда, кто б его задержал? Поймай в пустыне ветер!
Сейчас он этого сделать не может. Кроме него, считай, и на трон сесть некому. Остались Дамир и
Фархад, и Селим уже успел переговорить с каждым из братьев. Сантор бы этот трон побрал!
Дамиру трон не нужен был в принципе. Вообще никак и никогда. Дамиру нужен был ветер в парусах, без моря он просто умирал. Вот мчаться навстречу судьбе, к далеким островам, он мог и хотел. Охотиться на пиратов, драться с врагами — лучшего главы флота и не придумаешь. Адмирал из Дамира получится великолепный. Ноне тор.
При виде престола и дворца Дамир начинал краснеть, бледнеть, заикаться и выражаться такими словами, которых и боцманы не знают иногда. Это и отец знал...
Не ругался, чего там! Сыновей у него много, если кто и не хочет на трон — пусть его! Пусть плавает!
Баязет — и тот на Дамира не покушался. Зачем? Адмирал и ему нужен будет.
Фархад же...
Все бы ничего, но Фархад был мужеложцем. Такое случается, к сожалению. Не получалось у бедолаги с женщинами, никак. И это мешало ему занять любой государственный пост.
Вообще любой.
Никогда и ни в каком виде.
Наследовать трон? Да вы что! Случается, что человек болеет, а это именно болезнь и есть. Но такие люди... они считаются убогими. И спрос с них больше.
Почему так?
Потому что человек создан продолжать свой род. Это его священная обязанность.
Нет? Ты ее не выполняешь? Тогда и прав себе требовать не смей. Никаких. Нет у тебя прав. Тебя создали продолжать род человеческий. Ты пренебрег своим долгом перед богами, и боги лишают тебя своего благословения. И как такому человеку страной править?
Нельзя.
Совсем нельзя. Это ж на страну такое свалиться может, что всем народом не расхлебается. И страны не станет.
Фархад это тоже знал. И рисковать не собирался. Боги еще туда-сюда, можно и пренебречь благословением. Но люди точно не поймут. И детей у него не будет.
Такое не скроешь. Нет, не нужна ему эта власть.
А остальных Баязет всех извел, увы.
Вот и получается, что Селиму выбора нет. Только править.
А Кайа....
Кайа навсегда останется его мечтой. Светлой и чистой.
Небо за окном подозрительно расплывалось перед глазами. Звякнула балконная дверь.
Селим вскочил, словно пружиной подброшенный. Убийца!?
Черная фигурка, стоящая на балконе, потянула за вязаную шапочку.
Черная драконица взмыла вверх.
— К-кайа?! — внезапно охрип Селим.
Девушка сделала шаг вперед. Второй. Огляделась.
— Ты один?
— Д-да... Как ты...
Глупый, конечно, вопрос. Селим и сам все понял. На драконе и на башню взлететь можно. Запросто.
Кайа сделала еще один шаг — и повисла у мужчины на шее.
— Не могу. Не отпущу тебя, никому не отдам... ты мой! Только мой!
Что-то серьезно надломилось в ней после гибели Алефи Мартино. А сегодня, глядя на Каэтану, Кайа вдруг поняла, что жизнь-то конечна. Может, завтра, может, послезавтра, а она.... Она так бездарно ее прохлопала! Могла бы любить, быть любимой... что там люди подумают?
Да пусть думают! Значит, у них мозги есть! И говорят тоже! Это неважно...
Она еще не знает, как все это будет выглядеть официально. Замуж она, конечно, не выйдет, но будет служить на заставе в Санторине, будет встречаться с Селимом, будет...
Дальше будет видно!
А пока...
— Кайа...
Губы мужчины были прохладным и ласковыми. И руки вполне уверенными. Кайа хоть и расспросила Каэтану, но знала только теорию, а вот Селим и практику отлично освоил. И ковер тут такой мягкий!
И никто не войдет...
Кайа рыкнула не хуже своей драконицы и чуточку прикусила мочку уха мужчины..
Моя добыча!
Селим и не думал сопротивляться. Дурак он, что ли?
Он такого счастья не ожидал, но коли уж выпало...
Никому он свою драконицу не отдаст! Никогда!
Иди сюда, любимая...
Глава 13
Его величество принял нас сразу же.
Стоило только приземлиться в дворцовом парке, отослать восвояси драконов — и сообщить первому же слуге, что прилетели эс Хавьер т-Альего и эсса Каэтана Кордова.
Девочки направились в гостиницу, а вот мы решили сразу к королю. Отчитаться.
Докладывать начальству надо вовремя и правильно.
Хавьер не спорил, да и приняли нас практически сразу.
Его величество скептически осмотрел нас, задержал взгляд на именных цепочках у нас на шеях, и усмехнулся.
— Я смотрю, у вас личная жизнь наладилась?
— Ваше величество, — Хавьер шагнул вперед, прикрывая меня от гнева монарха. — Это оказалось побочным эффектом. Главное — другое. Местоблюстителем престола в Санторине назначен его высочество Селим. И он умоляет ваше величество о встрече.
— Вот как?
— Он хочет построить не четыре, а восемь застав в Санторине. И разумеется, полностью их содержать. За счет Санторина.
— Это приятно. Но это надо будет обговорить подробнее. А что с его высочеством Баязетом?
Кажется, злорадная улыбка у нас с Хавьером получилась совершенно одинаковая.
— Несчастный случай, ваше величество. Наверное.
— Несчастный случай?
Ну да, когда тебя скармливают химерам (Виола проговорилась) это никак не назовешь счастливым случаем.
— Мы не присутствовали при этом, не планировали ничего, и вообще, были не в курсе дела. Наши драконы случайно стали свидетелями происшествия, — Хавьер стоял на своем.
Его величество и не собирался углубляться в эту тему.
— Хорошо. С его высочеством Селимом я поговорю. Если он... эс Малавия, кто там еще остался в Санторине?
Эс Малавия, который тоже присутствовал в кабинете, равно, как и оба принца, задумался..
— Кажется, еще двое принцев, ваше величество. Но с нашей поддержкой у Селима есть все шансы удержаться.
— Что ж. Поддержка ему будет оказана. Всенепременно. Какие еще новости из Санторина?
Хавьер рассказывал. Я молчала.
Все равно половину названых имен я просто не знаю. Как я поняла, это Селим уже рассказывал Хавьеру, какая обстановка в союзных государствах континента, и на что он может рассчитывать.
Его величество слушал и даже принял у Хавьера несколько свитков с печатями. Против дипломатической почты драконы не возражали.
Потом пошел отчет о сражениях. Его величество сильно разгневался, узнав о попытке Баязета уничтожить Академию, порадовался, что все нападающие мертвы. Какая разница — все равно бы их казнили, а так Короне с ними не возиться.
О потерях.
О том, что эссы могут брать на связь, или, как это уже обозвали в Академии — в связку, до ттроих драконов. Так что наше войско растет.
О 'коктейле Молотова'. Его король тут же приказал засекретить.
Ах, никто кроме драконов и так рецепт не знает?
Вот и хорошо. И еще он охрану приставит к Академии. И отстроить поможет, конечно.
Потом дошла речь и до личных дел. Начали мы с Алефи. Его величество выслушал и кивнул.
— Да, давайте так и сделаем. Тела не осталось, верно?
Я кивнула. И снова почувствовала комок в горле. Я не смогла вытащить подругу.
— Церемония прощания пройдет по всем правилам. Рядом с Академией. И будет установлен обелиск. И... раз уж вы так назвались — будет по-вашему.
— Ваше величество?
— Отряд 'Ночные Ведьмы'. До полка вы не дорастете, наверное.
Я пожала плечами.
— А если с прицелом на будущее?
— Командир полка эсса Каэтана Кордова?
— Нет. Командир — эсса Ярина Лонго. У нее это лучше получается.
— Лонго? Это можно. Это будет намного лучше, — кивнул его величество. — А вы, Каэтана?
— А я буду летчиком-испытателем.
— Каэтана?
— Вот мы случайно открыли, что драконы могут работать в связке. А если покопаться в летописях Академии, да и королевства? Если поискать другие приемы, которые сейчас забыты? И потом их отрабатывать с небольшим, но слетанным отрядом. И показывать всем остальным?
Его величество откровенно ухмылялся.
— Каэтана, скажите, что вам просто хочется летать. А не командовать.
Я развела руками.
— Ваше величество, из меня плохой командир. Род новый, знатности и связей мало, денег почти нет. А Ярина... эсса Евгения Лонго ей поможет. И этим все сказано.
Его величество кивнул.
— Эсса Лонго в курсе?
— Ярина? Да, она счастлива.
— Ее мать тоже, полагаю, будет счастлива.
— У нее и будущий зять намечается, — ухмыльнулась я. — Эс Эстебан Гил.
— Так... — его величество подумал, прикинул аристократические расклады, и кивнул. — Хорошо получается. Каэтана, подавайте мне список, кто из эсс в вашем полку... ладно, пусть будет полк... так вот, список, кто из вашего полка собирается вступить в брак — и с кем. Введем это обязательным цензом.
— Ваше величество?
— Абы за кого благородные эссы, да еще и драконарии, выходить не должны. Если это драконарий — дело другое. А если нет... этот вопрос должен будет решаться полковым командованием, и подаваться на утверждение лично мне.
Я нахмурилась.
С одной стороны... ограничение свободы, и вообще, так много чего назапещать можно.
С другой стороны.... Вот Матиас Лиез! Красивый и обаятельный домашний тиран. И попросту гнида. Легко в него влюбиться?
Очень.. и остальные характеристики тоже.... Эсс, молод, знатен...
Выйдет за такого замуж та же Олинда. А через неделю бедолагу сожрет дракон.
Нет-нет, этого допускать нельзя. Дракон же может отравиться! Пусть лучше на утверждение выносят все кандидатуры. Я уж молчу о своем папаше. И раэше Луне. Проверили б его заранее... и Мария Кордова осталась бы жива. И сама Каэтана.
А не я. Душа чужого мира в ее теле...
Пусть лучше будет ограничение свободы во имя безопасности.
— Ваше величество, вы мудры и предусмотрительны, — поклонилась я.
— Спасибо, Каэтана.
— Да, я забыла сказать. Его высочество Селим сильно увлекся эссой Ибанес.
Нет, это не сплетня. О таких вещах лучше докладывать королю заранее. Это — вопрос высокой политики.
— Хм. Она драконарий.
— Да, ваше величество.
— Это стоит обдумать, Каэтана. Жаль, что вы уже свою судьбу устроили. За вашу руку развернулось бы настоящее сражение.
— А мне можно участвовать? Верхом на драконе. Ваше величество?
Его величество хрюкнул, и на младшего сына поглядел чуть ли не сочувственно. А, вот он о ком! Не-не-не, только не принцы! Никогда и ни за что!
— Мы подумаем над этим предложением, Каэтана. А пока... эсса т-Альего, верно?
— Да, ваше величество.
— Вот и отлично.
— Подавайте докладную записку. Мало ли о чем вы еще вспомните. И да, в качестве свадебного подарка, Хавьер. Гальего — ваше. И фамилия, и поместье, и счета. Эс Малавия займется.
Хавьер поклонился.
— Благодарю, ваше величество.
— Что до эссы Гальего... Каэтана, ваш отец сейчас в тюрьме. Его супруга живет в вашем поместье. Но вряд ли у них будут еще дети. Что вы хотите сделать с Кордова?
Думала я недолго.
— Ваше величество, ни я, ни моя мать не были там счастливы. Скажите, нельзя ли передать его дочери эса Хавьера? То есть его внучке?
— Внучке? — удивился король.
— Да. Пусть она станет эссой Кордова, а ее родители опекунами. И все будут довольны. Гальего, конечно, побогаче и посолиднее, но Кордова вполне может обеспечить семье безбедную жизнь.
А еще они там все будут заняты друг другом. И не полезут ко мне и Хавьеру. Денег подкинем, только надо будет их в поместье вкладывать. Не на руки давать, а коров, там, закупить, или пшеницу получше. Долго мой папаша не просидит, а когда выйдет, ему будет, чем заняться. И нет — это будет не наука.
И правильно! Сколько ж можно ее мучить?
Его величество подумал еще немного, и кивнул.
— Да, это неплохое решение. Пусть будет так. Канцелярия подготовит указы. А вы передайте эсу Чавезу, чтобы готовился. Мы собираемся посетить Академию. Дней через десять.
— Да, ваше величество.
Судя по всему, визит начал готовиться еще до нашего отлета. Королю выезжать — это не просто так. Нам-то проще, штаны натянул, сумку взял и на дракона. А у короля и свита есть, и безопасность ему обеспечить надо, и еще много чего разного....
— Вы сейчас летите в Академию?
— Да, ваше величество.
— До завтра останьтесь во дворце. Я прикажу разместить вас... хотя бы в Бирюзовых покоях. Завтра получите все бумаги для эса Чавеза, и отправитесь домой.
— Да, ваше величество.
— Отдохните. Указание я секретарю дам, но это будет не раньше обеда.
— Да, ваше величество.
Отдохнуть?
Это мы только за! Ноги подгибаются...
* * *
Бирюзовые покои были роскошными. Но если у кого-то появились фривольные мысли...
Не-а.
Мы наелись так, что форма на пузе трещала, искупались — и завалились спать. Правда, в одну кровать. Но желание у нас сейчас было одно на двоих.
Выспаться!
Во всех позах!
Кровать была мягкой, подушки пушистыми, одеяло в меру легким и в меру теплым... кажется я только успела это осознать — и отключилась. Начисто.
Чтобы проснуться ночью от тихого похрапывания.
Или просто — выспалась?
Хавьер спал рядом. И даже во сне как-то повернулся набок и закинул на меня руку.
Я принялась разглядывать своего мужчину.
Своего мужа.
Кому сказать — за все время после свадьбы мы первый раз наедине. Тем более, в одной постели!
Во сне Хавьер выглядел расслабленным и спокойным. И намного моложе своего возраста. Ушел груз забот, забылись печали.
Он забавно посвистывал носом, и чему-то улыбался. А потом почувствовал мой взгляд — и открыл глаза.
— Каэтана....
И кто бы удержался на моем месте?
Я — не смогла.
Я потянулась к его губам, и мужчина ответил на поцелуй. Сначала нерешительно, а потом все более уверенно и настойчиво.
И без глупых вопросов.
И больно мне почти не было. Так, секунда...
А потом мы лежали рядом, и молчали. Оказывается, и так бывает. Когда не надо говорить, не надо думать, ничего не надо. Просто лежать — и дышать друг другом.
Потому что он — мой воздух. Моя жизнь.
И судя по выражению глаз Хавьера, я для него — тоже.
И даже крохотная мысль на грани сознания мне не мешает.
Понятно же, у эссы Магали были причины ревновать. Что делать с женщинами, Хавьер знает. И это тоже хорошо...
Так мы и уснули. Чтобы проснуться уже в обнимку, словно два осьминога. На этот раз Хавьер потерял всякую стеснительность, и обвил меня и руками, и ногами. И я не постеснялась.
На этот раз первым проснулся Хавьер.
— Каэтана... я и не думал, что так будет.
Я поцеловала его в ответ. И если бы не слуги с завтраком.... Ой, это уже обед?
Хорошо мы отдохнули...
Пришлось вставать, обедать и приводить себя в порядок.
За документами идти не понадобилось, нам все принесли прямо в Бирюзовые покои. Лично эс Малавия.
Сунул мне свиток — отчетность за последний месяц, пообещал тоже приехать в Академию, и подмигнул Хавьеру.
— Вовремя вы подсуетились, эс Гальего.
— Да?
— Его высочество заинтересовался эссой Кордова. Эсса его очень удивила, и он хотел познакомиться поближе.
— А сейчас он это не рискнет осуществить?
— Сейчас — нет, — отмахнулся казначей. — Эсса свои предпочтения высказала ясно, да и благословение богов вещь серьезная. С таким не спорят. А если еще и ребенок появится...
Ребенок?
А... а правда, почему нет?
Этому телу восемнадцать лет, но моему разуму намного больше. Так что.... Я вполне готова завести ребенка. Но нарочно просить не буду, пусть оно само. Как получится, так и будет.
И судя по умильной улыбке Хавьера, он тоже готов.
— Мы будем над этим работать, — пообещала я.
— Работайте. Такие подданные нужны Короне, эсса Гальего.
С этим напутствием мы и отправились в Академию.
* * *
— Визит Короля? Ооооохххх!
Кому в радость, кому в тягость. И в следующие девять дней мы это осознали по полной программе.
Покраска заборов и покраска травы?
Приведение в порядок всего, на что взгляд падал?
Это половина проблемы! А как насчет ПРАВИЛЬНОГО приведения в порядок? Так, чтобы и принять короля достойно, и он сразу понял, что денег дать Академии надо. На ремонт?
Это намного сложнее.
Так что...
Работа кипела полным ходом. А тут еще из Сан-Эрмо градоправитель приехал. А что?
Чиновник — он по определению подхалим. Правильный подход к начальству, правильный отход от начальства. Как тут не подольститься? Как такой визит пропустить?
Нереально.
Так что готовили все слаженно и дружно. И место для стелы подобрали хорошее, Алефи понравилось бы.
На берегу моря. На скале.
Билеты на представление... да-да, а как это еще иначе обозвать? Билеты продавались чуть не по десять золотых. Надо же городской бюджет пополнять? Надо!
Так что на мыс только за деньги, а остальные могут стоять вдоль дороги. Авось, кому и повезет короля увидеть.
Мы тоже были по уши заняты с драконами. Хавьер готовил торжественный пролет. Но время поговорить с Кайей я нашла.
* * *
— Кайа, я про тебя рассказала королю. Про тебя и Селима.
Кайа посмотрела недовольно.
— Каэ, зачем?
— Потому что такое не скроешь, — честно ответила я. — Что я, не знаю, куда ты мотаешься?
Кайа сморщила нос.
— Н-ну...
— Рано или поздно до короля дойдет. И лучше мы скажем здесь и сейчас, чем потом ему преподнесут это, как интригу Санторина. Ты хочешь подставить Селима?
— Нет.
— Ты его вообще любишь?
— Я бы за него замуж вышла. Не дадут.
— Тогда просто люби. Этого хватит.
— А дети?
— Вы уже о детях думаете? А как насчет родителей? Мнения света? Друзей?
Кайа только нос задрала.
— На-пле-вать!
Научила на свою голову.
— А все-таки?
— С родителями я поговорю. Исла согласна, мы с ней можем вообще жить на заставе в Санторине, а мнение света.... На нас все равно будут смотреть, как на монстров. Первые эссы-драконарии за сотню лет. Надо пользоваться.
— Тоже верно.
— Вот я и буду. Ты меня поддержишь?
— Пока — поддержу, — честно сказала я. — Повстречайтесь год. Сходи в храм Даннары, помолись, чтобы пока детей не было, а там сама решишь, что тебе надо.
— Думаешь, поможет?
— В храме Аласты я была. И Варт. И Сантор... — я подняла ладонь, на которой больше не было знака Сантора. — Боги помнят. И слышат.
Чистая.
Обещание выполнено.
Кайа кивнула.
— Спасибо. Я схожу.
— И к лекарю тоже. Молитва хорошо, а подстраховаться еще лучше.
— Селим старается, чтобы детей пока не было. Я попросила, — покраснела Кайа. — Но я схожу. Спасибо, Каэтана.
Я только вздохнула.
Сложности. И у меня есть, и у нее будут — куда деваться? Но будет и любовь, и полет, и небо... за это стоит сражаться. И мы — будем.
* * *
— М-да. Перестарались.
Некогда очаровательный эс Матиас Лиез был сильно похож на йети. Такого, психически больного. Он сверкал глазами, сверкал дырами в зубах, и кажется, был чем-то весьма недоволен. Но молчал.
Научили уже.
Да, в местных бедламах очень хорошая методика обучения. Почти, как в Англии. Палкой, ногами, ледяной водой... разве что до электрического тока не дошли еще. Отстают от цивилизованных стран. Так что рот открывать Лиез опасался. Выбьют еще последние зубы.
— Добрый день, эс Лиез, — поздоровалась я.
Мы с Хавьером решили его навестить. А вдруг?
Обычно люди, получив оплеуху от судьбы, набираются адекватности. Вдруг и Матиас поумнел? Ну хоть чуточку?
За него Мариса волнуется, его мать волнуется... отец — ну, у того еще дети есть, ему наплевать. Но все-таки! Если бы Матиас понял, что сам во всем виноват, мы бы его выпустили. И до Академии довезли. Специально, кстати, на карете приехали, как семейная пара. Не хотели показывать, что мы оба — драконарии.
Увы, с Матиасом получился второй вариант.
Это когда человек получает справедливую плюху от жизни, обвиняет всех окружающих, и преисполняется злости. А потом ищет на кого ее сорвать. Кажется, уже нашел.
— Добрррый! — то ли прорычал, то ли прошипел Матиас.
Хавьер чуть сдвинул брови.
— Повежливее с моей супругой, любезный.
— Сссссупругой!? — нет, раньше Матиас рычал, шипел он сейчас.
Мы переглянулись.
Такая ненависть была в его глазах, такая злоба...
Если его выпустить, он обязательно кинется. И постарается порвать. Или меня, или Хавьера... нет-нет, не зубами порвать. Нанять людей, устроить покушение, сделать все, чтобы мы не выжили.
А то как же!
Его, такого великолепного, такого блистательного — и так унизили! Ему предпочли другого!
Неважно кого, важно, что предпочли! Там и с принцем бы я связалась, Матиас бы все равно ненавидел. Потому что.
Потому что у него отобрали то, что он считает своим.
Потому что кто-то посмел не подчиниться, перейти дорогу...
Потому что жертва вдруг оказалась охотником.
Да, Матиас не знает, что ТА Каэтана, которую он довел, умерла. Не осознает, что я — другая. Он слишком тупой для таких сложных материй. Бесчувственный. Ему ни до кого нет дела, кроме себя. Но ему и неважно. Меня назначили в бесплатную добычу на все три года учебы. И то, что я разорвала этот круг, и спровоцировало агрессора. И сорвало его окончательно с нарезки.
Может, психологи это как-то умнее объяснят. Еще и научные формулировки добавят.
А я вижу другое.
Мы с Хавьером видим, что рядом с нами находится опасное бешеное животное. Которое никак нельзя выпускать из заключения.
Пожалеть? И плакать над телом любимого человека?
Сами и жалейте. А я не стану! Нельзя проявлять милосердие к бешеной крысе!
— Супругой, подтвердил Хавьер. — Пойдем, Каэтана.
— Пойдем, — согласилась я.
И уже привычно обвила мужа за талию. За ручку здесь не ходят, а вот так, в полуобнимку... разве что чья-то нахальная рука под прикрытием плаща норовит сползти пониже талии.
Но я возмущаться не буду. Мне нравится.
— Стойте!!! Зачем вы приходили!? Поиздеваться!?
Разворачиваться мы не стали. Что тут объяснишь? Что скажешь?
Ничего.
Вслед нам полетел полубезумный вой, состоящий из проклятий пополам с ругательствами. Хавьер поморщился, и сунул несколько монет спешащему на шум санитару.
— Приглядывайте за пациентом, друг мой.
Санитар закивал, поглаживая дубинку на поясе.
Сейчас еще заведующему лечебницей заплатим за содержание нашего несчастного друга — и можно лететь. У нас еще много дел...
Марисе я пока ничего не расскажу. Пусть эта ситуация пока длится. Иногда лучший вариант решения — это выиграть время. А там и само рассосется.
Что-то царапнуло меня, пока мы шли к карете. Но солнышко светило, Хавьер улыбался, придерживая меня за... за талию, и я выкинула плохие мысли из головы. Конечно, будешь тут нервничать после такой встречи...
Поумнеет ли Матиас?
Ох, вряд ли.
* * *
— Каэтана, ты уверена?
Уверена я не была. Но...
Не удержалась.
И на рукавые у каждой из девушек была нашита алая пятиконечная звезда. Пусть символ из иного мира.
Под этими звездами шли в бой ТЕ 'Ночные ведьмы'.
И должна у нас быть и своя символика. Мы драконарии, но мы — эссы. Мы отдельный полк. Это важно.
Герб, знамя, символика, все то, что делает из толпы — воинов. Ордена и медали, ленты и аксельбанты... тем, кто не служил, это понять сложно. Это своя атмосфера и свои правила. Это необходимость. За утрату знамени раньше полк расформировывали. *
*— автор не врет. Смотрите воинский артикул Петра Первого. Последний случай был на ВОВ, 1944 год, 214 Кавалерийский полк 63 кавалерийской Корсуньской Краснознаменной дивизии, прим. авт.
— Девочки, собрались, приготовились, пошли!!!
Алефи не было.
Нас осталось девять штук, неровное число, но мы хотели лететь именно так.
Первые.
Те, кто проломил эту стену. Эсми, Фирузи, Мари — они отличные девчонки, но они появились уже потом. В первых боях их с нами не было. Так что...
Девять драконов разом поднялись на крыло.
И следом за нами — еще двадцать семь дракониц. В связке.
Над мысом мы выполняли фигуры высшего пилотажа.
Пролет, снижение к воде, выдох пламени — все, разом, как один, 'мертвая петля' и 'бочка'.
Никто не замешкался.
Никто не растерялся, не дрогнул, хотя на прогоне случались неожиданности. Но даже Майя и Фло, самые рассеянные из нас — и те собрались. И сделали все — идеально..
Народ рукоплескал.
Драконицы одна за одной подлетали к краю мыса, зависали над ним — и мы спрыгивали вниз. ТЬак эффектнее.
Я, Мариса, Лин, Сив, Фати, Кайа, Яри, Майя, Фло...
Одна за другой.
А потом, под взглядами толпы, я медленно стянула с себя маску.
И моему примеру последовали остальные девушки.
Секунда тишины — и вопль. Выдох, крики, шум... люди не ожидали такое увидеть. Давно уже не было женщин-драконариев, все уже успело забыться...
Мы улыбались.
Спокойно и уверенно. И на груди у нас горели специально откованные ювелиром, которого нашел раэн мора звезды.
Пятиконечные алые звезды. Крупные, с ладонь..
Алое знамя. Алая звезда.
И мы.
В небе 'Ночные Ведьмы'. И наш личный гимн. Пусть из другого мира, здесь он тоже отлично звучит! Его величество лично одобрил....
Я чуть заметно кивнула оркестру.
— Когда вы песню на земле поете....
Петь умели все. И наши голоса взлетели в небо, заставляя особо впечатлительных вытирать слезы платочками.
Речь его величества слушали, хлюпая носами. Но сказано все было верно.
Первая женская эскадрилья. 'Ночные ведьмы'.
Алефи Мартино. Погибшая при выполнении воинского долга.
Родители, горюющие, но и гордые своей дочерью. Что уж там... дочерей у них еще три. Больно, но такая аттестация позволит им пристроить остальных с наибольшей выгодой. Циник я все-таки, о таких материях думаю — и в такой торжественный момент!
Обелиск в честь Алефи.
Слова памяти и признательности.
Ну и остальное.
Драконы, химеры, безопасность — тут король не затягивал. Чего повторять всем известное?
На этом торжественная часть закончилась, и его величество прошествовал к части пиршественной.
А то!
На территории Академии были накрыты столы (не в столовой, ту ждал ремонт), на них выставлено все самое лучшее, по большей части — морепродукты.
Вслед за его величеством потянулись и все остальные. А к нам направились заинтересованные горожане и придворные.
Кажется, намечается пресс-конференция?
Орландо нам уже об этом сообщил, что мы станем 'гвоздем программы', и пригрозил, что любая беглянка от любопытных у него в Академии месяц будет кустики подстригать. Вместо полетов.
Люди пришли за зрелищем и наше дело им его дать.
И рекламировать себя.
Мы мило улыбались. Здесь и сейчас наше первой выступление на публику, от него многое зависит. У нас не будет второго шанса произвести первое впечатление.
— Эсса, это так неожиданно... женщина и дракон! Они же кровожадные!
— Что вы! Они умные и добрые.
— И чешуя у них жесткая...
— Поэтому мы ходим в коже.
— Брюки, это так неженственно...
— В юбке на драконе сложно. Нормы приличия этого не выдержат.
— Сдохни, сука!
Выкрик был совершенно неожиданным.
Но...
Реакция у меня на удар была привычной. Шаг в сторону, занесенную руку с ножом перехватить, вывернуть, завести за спину... нож вынуть из сведенных от боли пальцев.
Поднять голову — и передо мной, буквально в трех шагах Матиас Лиез.
Худой, с запавшими щеками и яростно горящими глазами, который целится в меня из миниатюрного арбалета.
— НЕТ!!!
Мариса оказалась между мной и братом.
Глухо хлопнула тетива.
Женщина застонала и опустилась на траву.
— Мариса!!! — взвился крик Матиаса. — Я не хотел...
Но было уже безвозвратно поздно.
Его уже хватили, отобрали оружие и начали бить ногами.
Кто-то перехватил у меня вторую убийцу, я едва бросила взгляд.
Раэша Луна?
Это-то еще откуда всплыло?
Это была моя последняя мысль, потому что я упала рядом с Марисой на колени.
— Мариса!
Эсса Лиез застонала.
— К-каэтана! Больно, чтоб его...
И когда только ругаться научилась!
— МАРИСА!!! — примчался откуда-то Орландо.
Я расстегивала кожаную куртку, ругаясь на паршивые пуговицы и петли. Не изобрели тут замок-молнию, а петли набрякли от крови... вот так, осторожно... в сторону ее.
И я облегченно выдохнула.
Рана была. Но удачная. Из-за красной звезды, которая сбила прицел, болт в сердце не попал. Погнул один из лучшей самой звезды, скользнул по ребрам, сорвал клок кожи, соединил его с курткой... больно, кровь льет, но для жизни эта рана не опасна, если промыть и зашить.
Повезло.
Матиас увидел сестру и рука дрогнула.
Но откуда он тут?
— Что произошло!? — добрался до нас эс Малавия.
— Покушение на убийство, — кратенько сообщила я.
— Ага. Это по моей части, — казначея потеснил какой-то скромно одетый эс. — Начальник королевских телохранителей, эс Бартоли Ломбарди. Что здесь случилось, эсса? Можете рассказать?
Королевские телохранители?
Все, Матиас и Летиция попали.
Но почему мне не было их жалко?
Лишь бы с размаху не запинали, оставили что-то для следствия. В этом мире лояльность вообще не процветает, за дело и прибить могут. И ссуд это оправдает.
Орландо подхватил Марису на руки и помчался в лечебницу, а я осталась отвечать на вопросы.
В стороне люди в простых серых куртках крутили руки и Летиции, и Матиасу, которых отбили у народа.
Убийцы выли на два голоса, но слушать их никто не собирался.
Тебя повесят? А ты не убий!
* * *
Спустя три часа, когда торжественная часть закончилась, мы сидели в кабинете эсаЧавеза. Правда, Орландо уступил кабинет его величеству, и мы ютились на табуретах. Я и Хавьер, Орландо и эс Лиез, эс Малавия и оба высочества, а эс Ломбарди держал отчет.
— Ваше величество, покушение на вас или на их высочеств не планировалось. Целью изначально была эсса Каэтана Кордова. То есть эсса Каэтана Гальего.
Я только вздохнула.
Король качнул головой.
— По личным мотивам — или...?
— по личным, — четко ответил эс Ломбарди. — Эс Матиас Лиез был очень недоволен, что его предложение отвергли.
— Предложение! — не сдержалась я. — Связали, хотели изнасиловать, а ты радуйся!
— Да, эсса Гальего, но он ведь хотел жениться в итоге, — эс Ломбарди приятно улыбался.
— Издеваетесь? — зло уточнила я.
— Немного, — развел руками эс. — Мотив у него был, безусловно. Вы его отвергли, он затаил злобу.
— Что вторая?
— Раэша Луна? Его сообщница, или точнее, вдохновительница?
— Да, Бартоли. Что с ней?
— Она была любовницей эса Кордова долгие годы. Потом попалась как раз с эсом Лиезом... в интересной ситуации, и любовник ее выгнал.
Я кивнула.
Да, выгнал. А надо бы еще и побить!
— Раэша затаила зло, почему-то не на него, а на эссу Кордова, которую посчитала разрушительницей своего счастья. И решила отомстить. Прибыла в Сан-Эрмо, поселилась там и стала ждать подходящего момента. И дождалась.
— Откуда она узнала, что я буду...
— Чего удивительного, эсса Гальего? Вы не слишком-то скрывались, весь персонал Академии отлично знал, что вы — драконарий. И на ярмарках бывал. Раэша Луна умела разговаривать с людьми.
Умела?
Кажется, ее уже приговорили. И ведь не жалко ни на минуту.
— Понятно.
— Раэша Луна следила за вами, хотела убить, но вы везде передвигались на драконе.
— Летать она еще не научилась.
— Да, эсса, — хмыкнул телохранитель. — Единственный раз, когда вы выехали из Академии, как обычный человек, она просто не успела. Но узнала, куда вы ездили от вашего кучера.
— Уволю, — скрипнул зубами Орландо.
— Не успеете. Мы его уже взяли, — отмахнулся эс Ломбарди. — так вот. Узнав цель вашего визита, раэша Луна наведалась в лечебницу, в которой содержался эс Лиез, и вступила с ним в сговор. Вытащила его, заплатив хорошую сумму, привела в порядок, и они стали ждать.
— Они хотели только меня убить?
— Да. Раэша мечтала все сделать сама, эс Лиез решил ее подстраховать. Терять им было нечего...
Самоубийцы-смертники.
Шахиды чертовы...
Но об этом я тоже промолчу. Ни к чему этому миру такие знания.
— Понятно, эс.
— Когда вы скрутили нападающую, эс Лиез не растерялся и атаковал. Эсса Чавез помешала ему...
— Рана заживет. А с Лиеза я шкуру сдеру, — прошипел Орландо.
Его величество приложил ладонь к столу.
— Молчать.
Сказано было увесисто. Качественно сказано. Замолчали все и разом.
— Покушение было на меня, — приговорил король. — Эсса Кордова находится под моим покровительством, стало быть, все покушения на нее рассматриваются, как покушения на Корону.
— Ваше величество! Умоляю!!! Супруга не переживет!!!
Маркус Лиез упал ниц перед королем.
Он-то отлично знал, чем чреват такой приговор.
Смертной казнью.
Его величество сдвинул брови.
— Поскольку эсса Чавез спасла свою подругу, приговор будет мягче. Смертная казнь с отсрочкой. Я даю вам месяц, чтобы найти сыну супругу. До рождения двух детей или в течение пяти лет он будет жить, потом его казнят.
— Благодарю, ваше величество!
Маркус Лиез поднялся. Вытер слезы с лица... я подумала, что есть хорошая идея. И надо ее подкинуть Марисе. И Элии Лиез.
Эсми.
Конечно же, Эсми.
Она — драконарий. И может претендовать на титул. Но санторинка, без рода и племени, без денег... тирания Лиеза ее не испугает — она на родине и похлеще видала.
Необходимость родить пару детей — тоже. Зато она будет обеспечена, и ее дети тоже, и подруге она поможет. Вот даже не сомневаюсь, что она согласится.
— Для второй преступницы такого оправдания нет. Так что ее казнят завтра на рассвете.
Жалко Летицию мне все равно не было.
Она бы меня убила. А я ее жалеть буду? Не дождетесь!
Хавьер кивнул, подтверждая рядом, что нет. Не дождется. И покрепче прижал меня к себе.
Он не скажет.
Только я видела, какой у него взгляд. И только я чувствовала, как слегка подрагивают его пальцы.
Он даже мне об этом не скажет, потому что это недостойно мужчины. Но.... Он очень испугался. За меня больше, чем за себя.
Мне долго придется его успокаивать. Вот ночью и начну.
Король улыбался краешком губ, глядя на нас. Кажется, понял, о чем я думаю.
— Эс Гальего, эсса, можете быть свободны. Остальное мы обговорим уже без вас. а вам надо отдыхать.
Умный у нас король. Это радует.
За дверью кабинета Хавьер плюнул на все приличия, и подхватил меня на руки.
— Не отпущу. Каэ...
— Не отпускай, — согласилась я. Благо, тут идти-то было — полчаса до дома.
Уложились в пятнадцать минут.
А потом полетела в стороны одежда, и мы сцепились друг с другом так плотно, словно это не два тела, а одно — на двоих.
— Каэ... девочка моя, Каэ, я так боялся....
— Я тоже... любимый.
— Любимая...
Ровно через десять месяцев мне пришлось уйти в декрет. Потому как одна ехидная богиня решила благословить наш союз близнецами. Дан и Мария родились здоровыми, крепкими и весьма крикливыми.
И с первых же дней жизни взяли в плен и меня, и Хавьера.
Все-таки дети — это счастье.
Жить, любить растить их, потом видеть внуков...
Даннара, спасибо тебе! Просто — спасибо!
Эпилог, или семнадцать лет спустя.
— Баран!
— Сама баранка!
— И осел!
— Сама такая!
— На большее фантазии не хватает, да?
— Мария, ты же эсса, — цыкнула я на дочь. — Что за некрасивое поведение? Эссы не обзываются, они падают в обморок. И заставляют несчастных эсов с ними возиться. Дан, что за отговорки? Мог бы и подзатыльник сестре дать, вдруг замолчит?
— Ма-ам! — хором протянули отпрыски.
Ну да, как же! Подзатыльник!
Выросла красотка, мужчины головы сворачивают. Только вот кроме внешности там и характер имеется. И воля.
Мария прошла Выбор три дня назад. Да-да, Алимара решила не упускать свой шанс. Малышка на ней с трех лет каталась, и прекрасно себя чувствовала.
Впрочем, Дан тоже не остался без дракона. Но Грон был моложе Алимары раз так в двадцать и ощутимо робел рядом с ней, чем и пользовались обе нахалки. И Мария, и драконица.
За эти семнадцать лет утекло много воды....
Стали привычными эссы-драконарии.
К сожалению, пока их было всего пятьдесят шесть. Но и так получалось очень неплохо. В бой шло больше двухсот дракониц, которые не теряли разум от крови, не пьянели от боя, действовали в общей связке со своими подругами... и потом этим драконицам было легче искать себе напарника среди людей.
Посмотрев на человека поближе, они уже спокойнее относились к Выбору, понимали, к чему приглядываться, к чему нет, что им нравилось, а что не нравилось.
Это улучшало взаимодействие 'человек-дракон', а значит, уменьшало и число жертв.
Не уменьшалось только количество химер.
Я бывала каждый год в храме Аласты, еще и детей брала в гости, но...
Что накоплено за несколько тысячелетий, в десять лет по полям не размечешь. Особенно если это химеры.
Баязет все же пошатнул равновесие, и первые три года мы просто изнемогали. Вылеты следовали один за другим, какие уж там беременности!
Хавьер взвился только когда увидел, что я лезу на дракона — на седьмом месяце. И целых полгода я провела на земле.
Дети оказались вредными, капризными... спасибо еще, рядом были Эсми и Фирузи.
Эсми лишний раз подтвердила, что боец.
Да, эсса Эсми Лиез в настоящее время. Гордость Академии, бесстрашный драконарий. А заодно мать двоих симпатичных мальчишек. Старший, кстати, тоже заглядывается на Марию. Сегодня он тоже прошел Выбор.
Младший только собирается стать драконарием.
Матиаса Лиеза казнили, но его родители утешились внуками. Хотя как бы Маркус Лиез домашним тираном, так и остался. Но мальчишки успешно вьют из него веревки и плетут макраме.
Эсми и Фирузи практически переселились ко мне тогда. Именно благодаря им у нас с Хавьером и не случалось ссор. А что?
Он постоянно на вылетах, а я тут одна, на хозяйстве... даже полетать некогда!
Грррр!
Так и хочется цапнуть.
Но мы вместе нянчили четырех, а потом и шестерых детей, потому что к нам присоединилась Мариса. А там замуж вышла и Фирузи.
И детский сад на территории Академии стал жуткой реальностью.
А заодно — малышня в драконьих пещерах.
Избавиться или спастись от них не представлялось возможным.
Они пищали, верещали и лезли, лезли, лезли к драконам... да так, что несчастные ящеры на вылетах атаковали химер втрое яростнее. Кажется, они так стресс снимали.
Санторин, да...
В среднем, выползы химер там повторялись раз — в два-три дня. Баязет, зараза...
Долго ж еще его поминать недобрым словом будут. Устроил людям такое развлечение, что еще сто лет расхлебывать будем.
Аласта успокаивалась, только вот запасы химер, накопленные за тысячелетия, от этого не уменьшались. А вот количество драконов...
Из нашего первого десятка осталось шестеро.
Не стало Майи — спасала подругу, погибла сама. Ярина назвала в ее честь старшую дочь, и до сих пор горюет. Она полковник нашего полка 'Ночных ведьм', и отлично воюет. Но той ошибки себе не простит никогда...
Погибла Фатима Ломбардо, оставив сиротами двоих детей.
Мы дружно воспитывали их всей компанией, здесь, в Академии. Разан... да-да, Фати умудрилась покорить сердце ажака, кинулся в ноги господину, и Селим отпустил его в Академию. Тем более, что здесь бегали и его дети.
Кайа Ибанес так и не стала супругой тора. А вот шестерых детей от него родила, троих мальчиков и троих девочек. И если двое парней уже не отходили от драконов, то третьего Кайа все чаще подумывала отослать в Санторин. А что?
Пусть учится у отца править! Если у человека талант именно к этому, а к драконам нет сродства? Чего его насиловать? Это не ущербность, это просто такой характер. Кому-то небо, кому-то власть.
Власть, да...
Христиан до сих пор на троне. Последние пять лет, правда, больше правит Виктор, а его величество поправляет и подсказывает.
Его высочество Франко на трон не претендует, ему и на море неплохо.
И с супругой.
Олинда Оливера стала ее высочеством. И теперь летает немного осторожнее. Так уж получилось, его высочество Франко решил посетить Академию, и нанести мне визит. И наткнулся на Олинду.
Скандал был — на всю Академию. Года три они еще ругались, а потом решили пожениться и скандалить на законных основаниях.
И да — дети Олинды тоже воспитывались здесь же, в Академии. Кроме старшего. Тот удрал юнгой к папе на корабль.
— Мааааам! — заныли отпрыски, отчаявшись вернуть мое внимание.
— Мууууу, — передразнила я. — Чего вам неймется? Идите, ругайтесь в другом месте! Не портите такой день!
— День сегодня замечательный, — Хавьер подошел сзади и приобнял меня за талию. Подтянулись остальные дети — еще четверо.
Сам виноват. Три раза мне близнецов сделать — это куда годится? Причем девочка только одна, остальные — мальчишки. Продолжатели рода, из драконьих пещер не вылезают.
Самое забавное, что оттуда же не вылезает и...
— Тетя Каэ! Мы вернулись!
С дочерью Хавьер практически не общается. Натали не простила женитьбы отца.
А вот с внучкой — каждый день. Да не по одному разу. Магали, названная в честь бабушки, стала драконарием. И такой отъявленной сорвиголовой, что дед только за голову хватается.
Али, кстати, тоже.
А вот и он...
— Ли, прекращай шуметь, ты же эсса!
— То, о чем я постоянно говорю, — вздохнула я, глядя Хавьеру в глаза.
Теплые, ясные, горящие лукавыми искорками. Счастливые глаза.
— Я не эсса, а драконарий. И вообще, тетя Мариса просила сказать, что столы накрыты.
Это хорошо. Сейчас будет пир. И речь Орландо, и танцы до утра.
Если раньше после Выбора приходилось отлеживаться, то сейчас получался веселый праздник. Может, потому, что дети и драконы привыкали друг к другу чуть не с колыбели, может потому, что раньше эссы и эссы драконов впервые видели только на церемонии Выбора, а сейчас их сразу отправляли в пещеры, может, потому, что драконята вперемешку с детьми, тоже носились по территории...
Мелкие, юркие, хвостатые... и благополучно разработавшие свой язык для общения с людьми! А что!
Буквы знаешь?
Хвостом на земле что угодно написать можно!
Академия менялась.
Рядом, кстати, строилась вторая. Тьяго Ледесма грохнул туда все деньги, полученные от азартных игр. Пока там было всего четыре факультета — океанография, математика, естествознание и медицина. Но это пока. В Академию вкладывались и государственные деньги. А что, начинание ведь хорошее!
Менялся Равен, Санторин, менялось лицо мира.
Возрождались храмы Аласты и Варта, пока только главные, но и это уже неплохо. Кое-как получалось локализовать основные места вторжения химер, устраивать там ловушки...
Но работы предстояло много.
— Что вы застряли?!
А вот и эс Молина.
Наш бессменный тренер. И эсса Севилла Молина улыбается рядом с ним.
— Идемте! Нас все уже ждут!
И рука Хавьера обвивает мою талию.
— Идем, Каэтана?
Судя по улыбке, которую он прячет в усах...
Сегодня танцы до утра. Может, стоит сбежать оттуда? На берег моря, с корзинкой для пикника и теплым пледом? И...
И вообще!
Пятеро мальчишек и только одна девочка, которая уже выросла! Даннара обещала мне плодородие, так что можно попробовать сделать еще одну.
И я ответила любимому мужу таким же многозначительным взглядом.
Впереди было еще столько лет неба, счастья и любви! И я собиралась наслаждаться каждой секундой этой жизни.
P.S. Божественная вредность — это нечто ужасное. Я хотела девочку? Спустя девять месяцев я ее получила. Тройню!
Грррррр!!!
Даннара!!! Если ты это слышишь!!!
СПАСИБО!!!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
