Что же это недавно было? Показалось? Голоса, поначалу шептавшие как тихий рокот волны, набегающей на берег, в этот раз прозвучали достаточно громко и четко, чтобы можно было разобрать отдельные слова. Что же это значит? Кто может говорить со мной таким образом? Неужели... неужели Боги? Или, может, горные духи? С этих вполне станется выкинуть что-то такое и свести меня с ума.

Сгорая от любопытства, я перевернулась на живот и уставилась на букашку, торжественно шествующую прямо перед моим носом. Если это духи, то к чему подобные выходки? Пытаются напомнить о себе? Вроде не припомню, чтобы они так сильно горели желанием помогать мне, к тому же эта война их совершенно не касается. А если не духи, то кто?

— Кто вы? — шепнула я себе под нос, больше, чтобы унять распирающее меня любопытство, чем надеясь на ответ, но он пришел.

'Мы друзья', — прошептал уже знакомый голос.

'Друзья', — подтвердил второй.

'Мы поможем'.

'Поможем'.

'Когда придет время, мы все сделаем'.

'Тебе не о чем волноваться'...

Ага, совершенно не о чем волноваться, кроме того, что я, кажется, схожу с ума, мрачно констатировала я. Видимо, мои мысли эти голоса не читали, так что ничего не ответили.

Через несколько дней Дерион обрадовал нас новостью о свершившемся отъезде Ворона. Настало время вновь перетрясти планы.

Боренион при поддержке Локия и Рычи, с которыми успел не только крепко сдружиться, но и даже научить Рычи пить вино, требовал вернуться в Андерон и расставить все точки по своим местам. Тем более что в этот раз Дерион нас поддержал бы. Правда, до сих пор оставался неясным вопрос, кого же поддержит гильдия магов — короля или нашего противника. Эскелион ясно дал понял, что не смог простить такое надругательство над лучшим образчиком из его коллекции. С другой стороны, измена королю — совсем не то же самое, что бунт против незаконнорожденной ведьмы. Но опять же, должность-то он потеряет, брат не примет присутствие рядом с собой человека, которому не доверяет целиком и полностью. А Ворон наверняка наобещал золотые горы и серебряные реки каждому, кто пойдет за ним.

Азраер в свою очередь предлагал напасть напрямую на Колосию, пользуясь тем, что Ворон разделил свои силы, и заодно выяснить, что за такой важный эксперимент заставил мага сорваться с места и вернуться назад. Я же не предлагала абсолютно ничего, почесывая с отсутствующим видом ухо Сая, и думала о том, что по моим подсчетам Морок уже давно должен был дать о себе знать. Для связи с ним в Бранде остался наш человек, вооруженный одноразовым порталом. И если до сих пор ни тот, ни другой не объявились, значит, что-то случилось. И выяснить, что именно, возможно только на месте. Это окончательно определило мой выбор — отправиться в Колосию.

Ночью мне вдруг нестерпимо захотелось прогуляться по болоту. Шествуя вдоль каемочки тухлой воды в сопровождении откровенно недоумевающего Сая, я наткнулась не на кого иного, как на Иля, про присутствие которого в лагере, мягко говоря, успела подзабыть. Песни петь ему запретили в первый же привал, а встречам со мной как бы между прочим препятствовали Локий и Рычи, по моей, разумеется, просьбе. И вот надо же было наткнуться сегодня именно на него!

Эльфин сидел на корточках возле какого-то невзрачного кустика и сосредоточенно разглядывал землю под ногами. Я уж было решила, что застукала эльфина в пикантный момент, и даже успела возликовать, что наконец утру всем нос, разрешив тайный спор о том, ходят ли эльфины в туалет, или еда в них растворяется целиком и полностью, но тут разглядела, что реликтовый товарищ чахнет над каким-то поникшим цветочком. Ура, наивно обрадовалась я, нашел себе новый объект для воздыханий!

Иль поднял светловолосую голову, увидел меня и погрустнел еще больше. На его лице отражалась такая мировая печаль, словно он только что вернулся с похорон любимейшего близкого родственника.

Эльфин порывисто поднялся на ноги и подошел ко мне. Взяв меня за руку, он устремил взгляд своих зеленых глаз, прекрасных даже в полумраке ночи, на мое лицо и тихо произнес:

— Моя любовь, дурные знаки преследуют меня. Цветы и травы, и деревья — все говорят о том, что скоро моя возлюбленная погибнет, а я буду совершенно бессилен ей помочь. Что делать мне? Как смириться с собственной никчемностью?

-Нууу, — глубокомысленно протянула я, лихорадочно соображая, что же ответить. Вот же повезло попасться ему на глаза, когда голова от своих проблем пухнет. Еще и мучайся, придумывай тут, как спасти его невесть откуда взявшуюся возлюбленную!

Минуточку, озарило меня через несколько секунд! Да ведь я и есть та самая возлюбленная! Это что же, это меня?.. То есть я?.. Скоро погибну?!!

— Ну-ка, ну-ка, — я ухватила Иля за руку и потащила обратно к цветочку. — Пусть объяснит поподробней, как именно я закончу свои дни. Несчастный случай? Убийство?

— Сие не могут они поведать мне, так как скрыто такое от них. Но чувствуют приближающуюся гибель и плачут.

Я остановилась, пытаясь ухватить непослушными губами глоток воздуха. Я... скоро умру?

'Не бойся', — невовремя проснулись внутренние голоса.

'Смерть не страшна'.

'Смерть прекрасна'.

'Смерть создает новую жизнь'.

Да уж спасибо, утешили, мрачно ответила я про себя. Какое мне дело, что там будет после моей смерти, если я этого все равно не увижу?

'Мы с тобой', — шепнул мне на прощание очередной голос, и все стихло, будто ничего и не было. И только Иль смотрел на меня влажным взглядом и по-прежнему крепко сжимал мою ладонь.

— Иль, — после непродолжительного молчания я все же взяла себя в руки. — А ты не мог бы спросить у своих знакомых цветочков-травок, что случилось с Мороком? Где он сейчас?

Иль молча склонился над все тем же заморышем. Уж не знаю, как они там разговаривали, ни эльфин, ни, разумеется, цветок, не произнесли ни слова, но вскоре Иль распрямился:

— Он придет, владычица моего сердца. Он обязательно придет. Он твоя тень, всегда следующая за тобой по пятам, а тени появляются там, где есть свет.

После такого маловразумительного ответа эльфин растворился в полумраке. А я погладила взволнованно тычущего меня носом Сая и побрела в свою палатку.

Раз уж накануне меня обрадовали предстоящей кончиной, не было смысла тратить время на всякую ерунду, поэтому утром мы с Азраером стояли на уже знакомом месте перед границей Колосии и устанавливали Укрывающий полог. После чего намеревались отправиться на разведку по окрестностям, пока моя армия будет обстраиваться на месте и готовиться к выступлению. Мертвый город, в который мы приехали в нашу первую разведку, до сих пор не выходил у меня из головы, а ведь по слухам, передававшимся шепотом на каждом углу в Бранде, подобное творилось вдоль всей границы. Такое массовое и ненужное истребление целых городов вызывало у меня печаль и тихую ярость.

Трясясь верхом на мохнатой спине Сая под палящим солнцем пустыни, я медленно, но верно закипала. Угораздило же меня наткнуться той ночью на этого эльфина, разорви его демоны! А тот тоже рад стараться, ошарашил меня неминуемой гибелью, когда и так голова кругом от проблем, и пошел себе дальше цветочки нюхать-слухать. Все-таки права была одна умная женщина, которая заявила, что все мужики коз... Ээээ, о чем это я?

Закончив с Пологом, я оставила Локия за старшего и умчалась проверять, как обстоят дела с городами на границе. При весьма стимулирующем брюзжании Азраера за спиной даже уложилась всего в четыре дня. Только вот восторга от увиденного как-то не было.

Слухи не врали. Мертвые города-ловушки, несущие смерть каждому, кто осмелится в них войти, широким кольцом охватывали Колосию по всей границе королевства. Я было попыталась повторить номер с уничтожением хотя бы одного такого рассадника нежити, но потерпела полный крах — жезл Силы в очередной раз проявил характер, отказавшись исполнить заклинание. Это означало, что за спиной у моей армии по мере продвижения в глубь страны останется целая прорва мертвяков, готовых в любой момент откликнуться на зов своего хозяина.

Вернувшись в лагерь, я сразу поняла, что в мое отсутствие что-то произошло. При моем приближении встреченные добровольцы отводили взгляд и спешили умчаться по своим делам. Помотавшись по лагерю, я налетела на спину Локия, медитирующего над какими-то холмиками.

— Локий, в чем дело? — довольно раздраженно поинтересовалась я. — В лагере бунт или я просто сегодня плохо выгляжу?

Парень медленно повернулся ко мне, и я поразилась выражению непереносимой горечи на его лице. Красные опухшие — от слез? — глаза с тоской уставились на меня.

— На нас напали, — тяжело выдавливая из себя каждое слово, тихо рассказал монах. — Позавчера ночью, неожиданно. Не знаю, кто или что. Первыми в бой вступили люди Борениона. Потом подоспели мои ребята. Оно ушло так же неожиданно, как пришло...

— Сколько? — севшим голосом спросила я, пытаясь глазами посчитать число могил, изначально принятых мной за обычные холмики. Десять... двадцать...

— Тридцать семь. Двенадцать магов и двадцать пять ветеранов. Если бы не последние, жертв могло бы быть гораздо больше...

Тридцать семь человек всего за одну ночь! И это притом, что их всего-то чуть больше трех сотен! Мы проигрываем войну, даже не успев начать ее!

А потом навалилось отчаяние. Эти люди погибли по моей вине, потому что предпочли поверить мне и пошли за мной. А ведь, возможно, если бы я была здесь, этих жертв могло бы и не быть...

— Выдвигаемся, — каркнул над ухом призрак. — Что бы это ни было, если оно пришло один раз, значит, может придти и другой. У нас не настолько много людей, чтобы терять их из-за какой-то неведомой твари.

Как оказалось, наши воины и сами мечтали убраться с этого места и потому были наготове. Мы быстрым темпом двинулись в направлении ближайшего нормального, живого города.

А в это время в королевстве Андерон...

— Ваше величество, вы должны незамедлительно принять решение о наших дальнейших действиях! — глава гильдии магов вот уже который день пытался вырвать из короля хоть какой-то вразумительный ответ.

— Ну так и делайте что-нибудь, — скучающе отмахнулся правитель.

Несмотря на репутацию бабника и полного разгильдяя, король Дерион Первый был далеко не таким дураком, каким старательно прикидывался всю свою сознательную жизнь. Скорее, это было спасительной ширмой, которая позволяла избегать пристального внимания врагов — а таковые, к сожалению, имелись, кому же не по нраву столь теплое местечко? И в этот момент его величество мучительно ломало мозги в попытке придумать весомую отговорку, которая позволила бы ему вмешаться в вялотекущую войну между повстанцами Керионы и войсками Ворона на нужной ему стороне. К сожалению, слушать разумные доводы смертельно оскорбленный Эскелион отказывался напрочь — сводную сестру короля верховный маг ненавидел и презирал еще с момента ее появления на свет, а в свете последней выходки Керионы впал в раж и от одного только ее имени начинал брызгать во все стороны слюной и искрами.

'Эх, сестренка, сестренка', — философски подумал Дерион. — 'Все-то у тебя через жо... не так, как у других людей'.

Экселион требовал присоединиться к войскам Ворона, аргументируя это тем, что лучше поддержать заведомо сильнейшего и заслужить его доверие, чтобы впоследствии иметь возможность нанести удар в спину. Дерион же по вполне понятным причинам хотел поддержать сестру, хотя честно признавался себе, что ее вызов столь сильному противнику был полным безумством. С другой стороны, покорно сложить лапки и отправиться на съедение демонам — абсолютно не в духе правящей династии Андерона. Хотя бы пару клыков перед съедением надо супостату выбить.

Отправленные на разведку дворцовые служанки донесли, что в гильдии царит раскол. Часть магов, в число которых входили старейшие и сильнейшие представители, была целиком и полностью на стороне Эскелиона. Эти высокомерные пережитки своего времени давно уже оторвались от реальности, погрязнув в склоках и интригах за лучшее место в гильдии. И конечно, ни один из них еще не забыл такого оскорбительного щелчка по носу, которым стало назначение Керионы на пост придворной ведьмы.

Другая, гораздо большая, часть магов вполголоса, так, чтобы не услышало начальство, вовсю обсуждала преступления Ворона, часть которых многие успели увидеть собственными глазами, ужасалась совершенным злодеяниям и ярко представляла реальные последствия его победы. Многие из них втихаря восхищались смелостью королевской ведьмы, отчаянно бросившей вызов этому чудовищу в обличии человека. Мало кто из них, точнее, практически никто не был в курсе, что Керионе просто-напросто приходилось спасать собственную шкурку, которой в планах Ворона было отведено не слишком приятное место жертвы на алтаре.

Служанкам Дерион мог доверять как самому себе, ибо ни одна из засланных красавиц не избежала горячих объятий короля, а своим умением удовлетворить любую, даже самую прихотливую женщину, он мог гордиться по праву. Теперь девочки активно работали над новым заданием — еще больше склонить на сторону сестры магов, сомневающихся в правильности поступков гильдии. Заодно, глядишь, и мужей себе неплохих подыщут. Любвеобильный король всегда очень переживал о том, как же сложится дальнейшая жизнь у его фавориток.

— Ваше величество! — в очередной раз прогундел над ухом верховный маг.

— Ох, Эскелион, я начинаю понимать, почему отец снял тебя с должности, — не сдержавшись, ляпнул Дерион. И тут же пожалел об этом. Не стоит раньше времени портить отношения с этим человеком, ведь в его жадных руках сосредоточена большая власть. Пока.

— Собери всех магов в тронном зале, — решился король. Уже достаточно времени потрачено на подготовку, пора подлить масла в еле тлеющий огонек раздора. — Я объявлю о своем решении.

К вечеру в тронном зале было не протолкнуться. Эскелион добросовестно выполнил приказ короля и собрал всех магов, начиная от старейшин, заканчивая только принятыми на обучение учениками. Сам глава гильдии, чернее грозовой тучи, стоял напротив трона и ожидал выхода его величества. Верховный маг был не столько силен в интригах, сколько умел предчувствовать уготовленную ему подлянку. И сейчас предчувствия бурлили в Эскелионе, как кипящая вода в кастрюле. Неосторожно оброненная королем фраза наполнила мага серьезными, хоть и запоздалыми подозрениями.

Правитель Андерона стремительно ворвался в тронную залу, в этот момент очень напомнив главе гильдии свою сестру. Та тоже имела привычку вот так врываться куда ни попадя, сметая все на своем пути. Вот и сейчас несколько замешкавшихся недоучек были в момент отброшены в сторону энергичным шагом короля.

Гордой птицей взлетев на свое место, но не усаживаясь на трон, Дерион Первый поднял руку, призывая всех присутствующих к тишине. Эскелион напрягся еще сильнее, чем прежде, чувствуя приближающийся подвох.

— Уважаемые гильдийцы, а также те, кто еще только готовится принять посвящение в маги! — уверенно и сильно раскатился по помещению звонкий голос короля.