Седьмой крестраж

Я усмехнулся.

— Я чемпион жульничества, иначе Кубок меня не выбрал бы.

— В этом нет никакого смысла... — сказал какой-то ученик из Бёбатона.

Не обращая на него внимания, я прогулочным шагом направился к двери, в которую ушли остальные чемпионы. Внезапно Кубок вспыхнул снова, и Дамблдор, прочистив горло, сказал:

— Тут, кажется, опять Гарри Поттер... только другим почерком.

— Мерлиновы сиськи, Гарри поломал Кубок! — завопил Рон.

— Надеюсь, он не станет выплёвывать все записки, — сказал я.

Дамблдор, кажется, встревожился.

— Мальчик мой, а сколько всего записок ты положил в Кубок? — спросил он.

— Всего три сотни, или около того. Многие отскочили от края, так что посчитать было трудно, — признался я.

— Да как же ты справился? — выкрикнул кто-то из-за слизеринского стола.

— После того, как подключил к делу конвейер из домовых эльфов, стало легче, — сказал я. — Никогда не думал, что буду так благодарен Гермионе за то, что она обучила их грамоте.

— Я не для того это сделала, чтобы из них получились лучшие рабы, — бросила Гермиона.

— Но всё-таки получилось так, — ответил я.

Чем больше она боролось со своей естественной склонностью ко злу, тем большим получался ущерб в конце концов. Это просто внушало трепет.

Я оставил Гермиону злиться дальше, и пошёл к остальным чемпионам.

* * *

Двадцать минут спустя мы ещё сидели в той же комнате. Делакур демонстративно не замечала меня, а неудачные попытки Крама завязать разговор быстро увядали под воздействием криков неподалёку. Я же с удовольствием наблюдал за склокой судей по поводу моей кандидатуры.

Директриса Бёбатона, при горячей поддержке своего чемпиона, настаивала, что соревноваться с четырнадцатилетним участником неспортивно (хотя лично я не видел ничего в плохого в том, чтобы победить участников вчетверо моложе меня). Организатор соревнования, Крауч, боялся, что Британия будет в невыгодном положении.

Игорь Каркаров, напротив, боялся непреодолимой силы, на которую намекали события той ночи, когда я победил меня. Трудно сказать, было ли это признаком ума, трусости, или паранойи. Или он, может быть, заметил, что Дамблдор снова замерцал глазами.

— Ну что-ж, мы всё равно не можем ничего поделать, — сказал, наконец, Дамблдор. — Кубок Огня связывает участников магическим контрактом, и он выбрал мальчика.

— Дважды, — любезно подсказал я.

— Мы же не хотим, чтобы он потерял магию или даже жизнь, лишь оттого, что мы не разрешили ему участвовать, — продолжил он, безмятежно улыбаясь.

Они не могли спорить с Дамблдором, — да и давно уже никто не мог, — так что неохотно согласились допустить меня к соревнованиям и удалились дуться где-то в другом месте. Чемпионы скоро отправились следом.

— Лимонную дольку? — предложил Дамблдор.

Я помотал головой, не желая пробовать, каким варевом он решил наказать меня за авантюру с Кубком.

— Никто не хочет моих лимонных долек, — он театрально вздохнул, забросил конфету себе в рот, подмигнул мне и тоже вышел.

Северус презрительно усмехнулся мне из угла комнаты, подавшись вперёд лишь когда все остальные ушли.

— Вы и в самом деле точно такой же, как ваш отец, — заявил он, — высокомерный, тщеславный, безрассудный болван, без единой мысли о собственной безопасности. Но даже он воздержался бы от такого идиотизма, как записаться в опасное магическое состязание, причём неоднократно.

Я лениво улыбнулся. Подтрунивать над Северусом было так забавно.

— Ну, что тут сказать? Просто я обычный гриффиндорец, а не скользкий слизеринец, как вы.

Глаза Северуса полыхнули яростью, когда он наклонился надо мной.

— Полагаете, что это игра, Поттер?

— Вообще-то, это турнир, — ответил я.

Северус отстранился; было почти что видно невооружённым глазом, как он берёт под контроль свои эмоции. Несколько секунд он помолчал, кривя губу от отвращения к тому, что он собирался сделать.

— Пожалуй, настало время действительно вас наказать. Двадцать баллов со Слизерина.

Мои глаза расширились.

— Послушайте, так нельзя! Я ведь из другого Дома!

Северус безжалостно усмехнулся и протянул, удаляясь:

— И ещё пять за дерзость.

* * *

— Не понимаю, отчего он просто не назначил тебе отработку? — спросила Гермиона, когда мы возвращались в нашу гостиную.

— О, в первый год он ещё пытался, — хихикнул я. — Но пока он присутствует, отработки меня скорее забавляют, а если он уходит, то я пытаюсь сварить "Феликс Фелицис" и ему приходится обезвреживать яды, которые в результате получаются. Неизбежно выходит, что отработки это наказание скорее для него, чем для меня.

Когда мы прошли сквозь дыру за портретом, вечеринка внутри была в разгаре. Её запланировали сразу, как только было объявлено о турнире, потому что чемпионом Хогвартса, очевидно, должен был стать гриффиндорец.

Празднующие, заметив нас, разразились приветствиями, и кто-то сунул мне в руку бутерброд. Усмехнувшись, я объявил:

— Мой план, наконец, принёс плоды. Снейп решил снимать баллы со Слизерина каждый раз, как я доведу его. Мы сграбастаем Кубок школы за все ЧЕТЫРЕ СЛЕДУЩИХ ГОДА!

Прокатилась вторая волна приветствий и несколько парней похлопали меня по спине. Впрочем, скоро они переключили внимание на протащенный Уизли контрабандный огневиски. Пробираясь через толпу, я услышал, как Гермиона спросила:

— Гарри, ты ведь на самом деле не планировал...

— Вовсе нет.

— Тогда отчего ты перестал поддерживать Слизерин?

— Я сегодня понял одну важную вещь, — ответил я ей. — Неважно, в какие цвета будет окрашен Большой Зал, и кто получит право хвастаться весь следующий год. Важно, что я — тот, кто это решает.

— С тобой что-то очень не в порядке, — пробормотала Гермиона.

— Спасибо, что напомнила. Погляди-ка на Рона!

Рыжий сидел в кресле островом несчастья посреди веселящейся толпы, уныло уставившись в книжку. Что-то было неладно. Рон ведь никогда не читает.

— Рон? — тихонечко спросила Гермиона. — У тебя всё нормально?

Уизли пожал плечами и пробормотал:

— Да, просто я... ну, я просто надеялся, что стану чемпионом.

Я выхватил книгу, опасаясь, что он сконфузится и попытается съесть её, или ещё что-нибудь сделает.

— У тебя были твои двенадцать шансов, Рон. Никто не виноват, что Кубок выбрал меня в этой лотерее. Кроме, может быть, Дамблдора.

— Ты не можешь винить Дамблдора во всех своих проблемах, Гарри, — вздохнула Гермиона.

Я покачал головой:

— Тут другой случай. Я виню его в проблемах Рона.

Глава 7. ГП и Аластор Муди, часть 2

Сотни сов влетели в Большой Зал водоворотом крыльев и писем. Из-за столов Рейвенкло и Слизерина, где разместились наши иностранные гости, донеслись восхищенные шепотки. Большинство же местных учеников, привыкших к этому ежедневному шоу, едва обратили внимание.

Небольшая неясыть приземлилась перед Гермионой и протянула ей свежий выпуск "Пророка", получив взамен бронзовый кнат. Сова одобрительно ухнула, но не спешила улететь, продолжая коситься на наши тарелки.

— Она хочет бекона, — пояснил я, повернувшись к Рону.

— Это мой бекон, — заупрямился он. — Вон там полная тарелка. Зачем ей понадобился именно мой?

— Ну, наверное, ей хочется, чтобы ты её покормил. Или, быть может, ей просто нравится таскать чужой бекон, — отозвался я.

Рон злобно глянул на птицу, взъерошившую перья в ответ, и я добавил:

— Не понимаю, почему ты придаешь этому такое большое значение.

Рон перевёл горящий взгляд на меня:

— А почему ты никогда не делишься своим беконом?

— Не вини меня в собственном эгоизме, — невозмутимо ответил я.

— Просто дай ей бекона, Рональд, — рассеянно произнесла Гермиона, уткнувшись в газету.

Нахмурившись, Рон отдал птице бекон. Но когда он протянул руку, чтобы взять себе добавку из общей тарелки, та уже исчезла со стола.

Бывают моменты, когда я просто обожаю этот замок.

— Что интересного в новостях? — спросил я.

— Тебе стоило бы оформить подписку, тогда ты точно будешь в курсе происходящего, — фыркнула Гермиона.

— Всем известно, что "Ежедневный пророк" набит чепухой.

— Но он дает тот минимум информации, который нужен, чтобы всегда быть в курсе, — возразила она.

— У меня есть специальные люди для этого, — пожал я плечами.

Гермиона скептически вскинула бровь:

— То есть, я?

— Ну, на данный момент это, в основном, ты, — неохотно признался я.

В старые времена, когда я был Темным Лордом, в моём распоряжении находилась целая команда упиванцев, занятых сбором информации. И еще одна команда занималась пиаром. Возможно, моё решение включить Беллатрикс в эту последнюю группу, как раз и объясняло то, что я стал Тёмным лордом, а не просто радикальным политиком.

Пальцы Гермионы вцепились в бумагу, пока она быстро скользила взглядом по строчкам. Внезапно она с силой ударила газетой по столешнице и прошипела:

— Что за вздор?!

— О да, я же говорил тебе.

— Нет, не вся газета, а только эта статья. Она о тебе, и это настолько дико, что я даже не знаю, с чего начать. Я... вот, лучше сам посмотри.

И она сунула мне газету с кричащим заголовком.

Мальчик-Который-Выжил спасает нашего репортёра от Сириуса Блэка

Корреспондент — Рита Скитер.

После тринадцати лет молчания, Мальчик-Который-Выжил с шумом возвращается к общественной жизни. Ему всего лишь четырнадцать, а юный Гарри Поттер уже собирается от имени Хогвартса выиграть Турнир Трех Волшебников. Вчера мне удалось взять у него эксклюзивное интервью.

Хотя он на три года моложе остальных чемпионов (подробнее смотрите на стр. 3), Гарри не испытывает недостатка в уверенности и — как мне показалось — в мастерстве.

— О, я определенно выиграю, — сказал он мне с очаровательной улыбкой. — Иначе я бы не записался в Турнир... У меня ведь есть кое-какой опыт в таких делах. Я смог победить сумасшедшего профессора ЗоТИ, выманил монстра Хагрида из его укрытия, и даже сталкивался с оборотнем... Я прекрасно знаю больше двух сотен заклинаний, и гениален в рунной магии.

Мои сомнения развеялись, когда он продемонстрировал пару заклинаний, которые я помнила с экзаменов ТРИТОН по ЗоТИ.

— Ты говоришь совсем как Локхарт, — заметила я.

При этих словах глаза Гарри наполнились слезами.

— Мы можем только мечтать, чтобы когда-нибудь стать хоть чуточку похожими на такого удивительного человека, как профессор Локхарт, — сказал он.

Вскоре наш разговор свернул на довольно необычное участие Гарри в Турнире. Видите ли, дорогие читатели, хотя Гарри и не полагалось участвовать, но защита, установленная профессором Дамблдором, не смогла устоять перед его находчивым гением.

— О, он пытался меня удержать...

Мальчик лукаво рассмеялся и отказался пояснить свои слова, лишь добавив: "Я очень типичный гриффиндорец, знаете ли. Шляпа даже не рассматривала для меня другие варианты. Ни секунды не раздумывала".

Мне посчастливилось увидеть мастерство Гарри в действии, когда огромный зверь вдруг выскочил из травы и прыгнул на мальчика, прижав его к земле. Огромные клыки были готовы разорвать ему горло, но Гарри отправил в чудовище сильнейшее заклинание, отбросив его прочь.

Зверь тяжело приземлился на траву, и внезапно обернулся не кем иным, как Сириусом Блэком. В зеленых глазах Гарри Поттера полыхнула паника, что вовсе не удивительно, ведь даже я сама была готова лишиться чувств при виде Блэка. Однако спустя считанные мгновения его лицо озарилось решимостью, и он обрушил на беглого каторжника шквал проклятий и сглазов. Блэк бежал, не в силах контратаковать (подробнее о поединке Мальчика-Который-Выжил с правой рукой Того-Кого-Нельзя-Называть — на стр. 2).

И в то время, как ваш репортёр больше не сомневается в шансах юного Поттера на победу, вам, мои мудрые читатели, было бы неплохо задать пару вопросов Альбусу Дамблдору. Как Сириус Блэк смог проникнуть в Хогвартс трижды за последнее время? Как ученик, сколь бы то ни было талантливый, смог перехитрить его защиту на Кубке? Почему он позволил Хагриду, полувеликану с криминальным прошлым, проработать пятьдесят лет в Хогвартсе, который он терроризировал, и стать причиной смерти Гилдероя Локхарта? И можем ли мы доверить ему будущее наших детей?

В растерянности я взглянул на Гермиону, которая яростно накалывала омлет на вилку. Настолько яростно, что от её стараний на тарелке образовалась вмятина.

— Не понимаю, почему ты так расстроилась. Всё это правда.

Гермиона приподняла бровь.

— На тебя напал Сириус Блэк?

— Да, — отозвался я.

— Но ты ни слова не сказал об этом.

— Я просто не хотел, чтобы вы волновались. Он ведь больше не появлялся, — ответил я. — И поверь, мне он показался совсем не таким сильным, как о нём рассказывали.

— Наверное, это потому, что у него не было волшебной палочки, — отозвался Рон.

— И до тех пор, пока он не украдет её у какого-нибудь недоумка, мы в безопасности, — я искоса взглянул на Лонгботтома. Неплохо было бы украсть у него палочку, прежде чем это сделает кто-то другой.

— Ты должен был, по крайней мере, рассказать об этом учителям, — пробормотала Гермиона. Она отобрала у меня газету и снова уткнулась в неё. — "Двести заклинаний"?

— Я мог бы тебе показать, но по большей части для них нужна живая мишень.

Нахмурившись, она принялась читать дальше.

— "Шляпа ни минуты не раздумывала, прежде чем отправить тебя в Гриффиндор"? Ладно, одну ложь я нашла.

— Но это правда.