Наследники предтеч 1: Выживание

Да, за относительно небольшой срок жизни в этом мире, я сильно изменилась. Хотя здесь прошло всего шестьдесят девять дней, но поскольку местные сутки равняются почти пятидесяти семи часам, то, если пересчитать на земное время, это почти пять с половиной месяцев. Скоро полгода моего пребывания здесь праздновать можно. И всё ещё жива. И, даже, можно сказать — здорова. Время летит...

А дожди всё не проходят. Я задрала голову, ловя ртом стекающую сверху струйку. Здесь вообще бывают не такие мокрые дни? Вроде должны бы, вон в самом начале почти неделю стояла нормальная погода. Напившись, перепрыгнула на ветку посуше и устроилась на заслуженный отдых.

Вечер 69-х – 73-и сутки. Джунгли

Выспавшись, я отправилась дальше по джунглям, то поднимаясь на вершины деревьев, то, когда гроза разыгрывалась с новой силой, спускаясь почти на землю. Через несколько часов, когда дождь прекратился, и сквозь изрядно поредевшие тучи показалась жёлтая луна, ярко, как днем, осветив полуночный лес, я добралась до крупной реки. Мне и раньше попадались бурные водные потоки, часто достигающие десяти и более метров в ширину и появившиеся, скорее всего, из разлившихся от дождей ручьёв, но эта река превышала все прежние в добрые двадцать раз. Даже кроны деревьев не смыкались над её руслом, оставляя голубую полосу неба.

Выбрав место поспокойнее, с удобным спуском к воде, я полезла купаться, но сразу же выскочила как ошпаренная из-за того, что средней величины зубастые и явно очень голодные рыбы решили, что их позвали на поздний ужин. Уже на берегу, зализывая кровоточащие ранки, обнаружила, что в паре мест лишилась кусочков плоти с мелкую вишню. Чешуйчатые пираньи ещё некоторое время кружили вокруг места несостоявшегося пиршества, а я злорадно наблюдала за их бесплодными поисками сбежавшего блюда. Надо проверить где-то через сутки, проявляет ли рыба ещё ко мне интерес, или естественный репеллент работает не только на червей и членистоногих. Хорошо бы.

За время ожидания ранки затянулись, хотя ещё и остались шрамики. Через положенное время я вновь, на сей раз гораздо осторожнее, зашла в воду. Не нападают. Подобралась к пираньям поближе, а потом и вовсе попыталась поймать рыбину. Через несколько часов активного купания окончательно убедилась в собственной безопасности, заодно поймала кое-что на перекус, хотя при попытке схватить добычу репеллент не мешал ей сопротивляться и кусаться. Правда, рыбка попалась невелика — до середины предплечья длиной и всего одна, зато оказалась не только съедобной, но и достаточно вкусной, со слегка солоноватым мясом. Поскольку на её поимку пошло много времени, я съела её прямо сырой, решив, однако, в следующий раз запечь в углях. Мелькнула мысль сплести из лески рыболовную сеть, но лень оказалась сильнее желания облегчить охоту за водными обитателями, особенно учитывая, что более насущной необходимостью стало вырезание новой расчёски.

На следующий день обнаружила на берегу заросли кустов с длинными ровными прутьями, которые не ломались даже при наматывании на руку во много слоев. Обрадовавшись, тут же предприняла новую попытки соорудить ёмкость для переноса и, хотя первые поделки не блистали качеством, но получились гораздо крепче предыдущих. Да и плести из прутьев местной вариации ивы намного легче. Уже к утру я с гордостью любовалась на небольшую криво сплетённую корзинку. Вдохновлённая таким грандиозным (как сначала казалось) результатом, продолжила заниматься производительной деятельностью ещё почти двое суток, в результате чего приобрела несколько корзин разной глубины и величины, последняя из которых, к моей радости, даже выглядела почти прилично (особенно по сравнению с остальными).

После неё я временно оставила попытки сплести что-то ещё — даже с уже имеющимися четырьмя ёмкостями мой кочевой образ жизни сильно пострадал, а с ещё большим количеством вообще придётся осесть на одном месте. Но как удобно переносить вещи в корзинке, а не в руках, наколотыми на палку или, в лучшем случае, привязанными к леске! Хотя совершать переход с места на место мне теперь приходилось осторожнее — при резких прыжках или передвижении вниз головой продукты всё время норовили вывалиться из ёмкостей. Поэтому я приложила ещё некоторые усилия, и все корзины обзавелись такими же плетёными крышками. А передвижение стала осуществлять в прерывисто — сначала, в несколько ходок, перенесу на несколько километров имущество, а потом, оставив в укромном месте, обследую окрестности. Вообще-то, наверное, стоило бы избавиться минимум от двух ёмкостей худшего качества, но было слишком жалко бросать пусть уродливые, но сделанные собственными руками поделки.

74 – 75-е сутки. Джунгли

Через сутки, в недолгий промежуток между дождями, я решила спуститься на землю, накопать папоротниковых клубней и запечь с рыбой, если её удастся поймать. Но грандиозный план пирушки нарушили уже находящиеся внизу люди. Причём нормальные, то есть здоровые, к тому же на редкость большой группой — аж семь человек. Естественно, ради такой встречи можно удовлетвориться и быстрым перекусом из фруктов, которые в небольшом количестве практически всегда носила с собой в корзине.

Притаившись на одной из нижних веток, я с наслаждением слушала человеческую речь. Да что там еда, членораздельные слова — вот настоящее наслаждение. Группа куда-то целенаправленно двигалась со всеми своими небогатыми пожитками. Подумав, я направилась вслед за ними, чтобы проследить, а потом, возможно, даже войти в контакт. Хорошо, что временный склад с корзинами был совсем рядом, но всё равно от того, чтобы взять с собой всё имущество пришлось отказаться. Даже две корзины, почти пустые и связанные за ручки так, чтобы нести одной рукой, сильно затрудняли движение. Жаль бросать остальное. Хотя может и к лучшему. Теперь, зная где искать подходящие прутья, в свободное время смогу сплести новые ёмкости.

Люди не бежали, но шли довольно быстро, несмотря на то, что часто останавливались и прислушивались. В это время я тоже замирала и переставала жевать, чтобы меня случайно не обнаружили. Во время пути народ между собой почти не общался, однако показал довольно хорошую организованность: примерно раз в час совершался краткий привал, и люди менялись ролями — два охранника становились носильщиками, остальные, в свою очередь, освобождали от груза новую пару для наблюдения. Если кто-то уставал, часть его ноши безропотно брали на себя другие, да и вообще создавалось впечатление, что внутри группы нет места для взаимных обид или обвинений. По крайней мере, я ничего такого не увидела.

Во время более крупного привала, когда люди начинали переговариваться, стало ясно, что часть из них являются членами какой-то поисковой группы, которая собирает всех уцелевших людей для совместной защиты от неких «троллей». Троллями, насколько я поняла, они называли «мертвецов». Впрочем, если судить по внешности и характеру, этот термин ничуть не хуже использованного мной. Итак, двое мужчин вели остальных туда, где, по их словам, уже собралось несколько десятков людей. Больше ничего интересного узнать не удалось. Зато получилось как следует разглядеть отдыхавших. Почти все члены группы прикрывали свои тела скорее листьями, чем одеждой, которой было мало и, большая часть, в виде обрывков. А один из сопровождающих и вовсе нагишом ходит. Да и остальное имущество, по крайней мере, бывшее на виду, не представляет особой ценности: в основном, неумелые самоделки вроде моих корзин. Наследства от керел практически не видно — пара ножей и топор, принадлежащий одному из проводников. Как-то мало, если учесть, что почти всем давали по двадцать два типа вещей, да ещё и не по одной штуке. Разговор об этом среди людей не заходил, поэтому моё любопытство осталось неудовлетворённым.

Ночью, когда начало темнеть из-за наступающего новолуния, путники расположились на небольшом возвышении. Наскоро устроили своеобразные лежанки из нарванного мха и, выставив дежурных, легли спать даже не разжигая костра. Поскольку мне «ночь» не мешала вести активную жизнь, я отправилась перекусить и собрать фруктов с собой. После чего тихонько вернулась и удобно расположилась на толстом суку, присоединившись к нижнему сонному царству.

Я проснулась от чувства опасности и первым делом перелезла повыше. Ничего подозрительного не видно, но меня насторожил слабый запах «мертвецов». Судя по запаху и тихим звукам, монстроподобные больные находились где-то неподалёку. Тщательно прислушавшись и принюхавшись, различила, как минимум, две приближающиеся особи. Предположительно, две. Посмотрела вниз. Дежурные ещё не заметили опасности. Скорее по наитию, чем по зову разума, быстро вытащила из корзины самый большой из плодов и швырнула его вниз, но не в стоянку, а в ствол дерева сбоку. Встрепенувшись от смачного шлепка, люди на несколько мгновений замерли, напряжённо прислушиваясь и близоруко вглядываясь в темноту. Я невольно затаила дыхание и замерла, непонятно почему даже сейчас опасаясь быть обнаруженной.

— Подъём, тролли идут, — прошептал один из дежурных, расталкивая спящих.

Те мгновенно вскочили на ноги и, похватав вещи, без лишних вопросов двинулись в противоположенную от опасности сторону. Но уйти без боя им не удалось.

Поняв, что их заметили, «мертвецы» с рёвом и подвываниями погнались за людьми, уже не пытаясь двигаться бесшумно. Стычка длилась всего пару минут, и большую часть происходящего скрыли стволы деревьев, поскольку группа успела отбежать, а я, на всякий случай, осталась на месте, чтобы не привлекать лишнего внимания. К тому же поражённые страшной болезнью и так практически невидимы в это время суток. Человеческие вопли и рёв «мертвецов» слились воедино, после чего подо мной промелькнули тёмные тени, которых я заметила только потому, что одна из них тащила мужчину. Тот не кричал, только слабо подёргивался то ли в агонии, то ли теряя сознание. К моему удивлению, люди не бросились в погоню, а, наскоро обработав полученные раны и подобрав брошенное имущество, быстро отправились в путь. О попавшем к «мертвецам» мужчине никто не заговорил, его вещи достались девушке, которая, единственная из группы, тихо плакала, но почему-то так и не попросила отправиться на поиски.

Через некоторое время один из провожатых положил ей на плечо руку и тихо сказал:

— Мне, правда, очень жаль. Но ты и сама понимаешь, что мы не можем так рисковать, — женщина кивнула сквозь слезы. — Вот доберемся до лагеря, найдешь себе новую пару. Ты здоровая и с приданым к тому же. Такие всем нужны.

Она стряхнула его руку и отвернулась.

— Ну, как знаешь. Но ты всё-таки помни, что надо не печалиться о потерях, как бы горьки они не были, а думать о будущем и устраивать свою жизнь.

Цинично. Но из всех пятерых он единственный хоть как-то попытался ободрить страдающую девушку. Другие просто молчали, делая вид, будто ничего не произошло. Так, в тишине, и прошла большая часть пути.

Гигантская луна уже медленно опускалась на восток, из-за чего по вечерам становилось очень светло, и даже когда шёл дождь, она вкупе с солнцем совместными усилиями освещала лес. В это время суток группа и вышла в обжитую местность.

То тут, то там во мху попадались протоптанные тропинки, капустные кусты у ручьёв торчали голыми пеньками с ободранными листьями, а в местах скопления папоротников земля находилась в таком состоянии, будто её пропахал трактор. Ещё где-то через час я увидела людей. Большую группу людей. Проводник сильно приуменьшил их количество, скорее оно оценивалось не десятками — а сотнями представителей рода человеческого. С непривычки мне показалось, что здесь собралось всё население полумиллионного города.

В основном, люди жили в широких зарослях кустов у той самой большой реки, которую я нашла неделю назад. Человеческий лагерь растянулся почти на полкилометра по берегу реки и кончался только там, где в неё впадал другой проток — поменьше, достигающий всего четырёх дюжин метров в ширину.

В этом своеобразном лагере, чаще всего, встречались одиночки или небольшие группы, но иногда попадались более крупные объединения, до нескольких десятков человек. Я сосредоточенно нахмурилась и ещё раз осмотрела поселение. Если рассматривать имущественный вопрос — большинство людей находилось примерно на уровне тех, кто привел меня сюда. Это очень странно, более того, как-то даже нелогично. Не могли же вещи просто взять и пропасть? Даже если предположить, что, уходя, приходилось бросать часть имущества, всё равно слишком мало. Подозрительно мало. Ну не стали бы люди бросать вещи. Разве... разве что им действительно угрожала огромная опасность, и приходилось выбирать между жизнью и имуществом...

Внизу то тут, то там горели и дымили костры, куда не посмотри — везде вытоптанный мох и люди, люди, люди. Поняв, насколько отвыкла от общества, я поднялась повыше, чтобы отдохнуть, и решила перенести первый контакт на завтра. Даже здесь, наверху, отчётливо ощущался запах дыма, и был слышен гул людских голосов, хотя из-за шума крон становилось невозможно понять, о чём идёт речь. Устроившись на ночь, я ещё долго прислушивалась к голосам, поднимающемуся снизу, и чувствовала себя вполне счастливой. Может, нет необходимости присоединяться к толпе, достаточно просто находится неподалёку? К тому же, наверняка, именно этот вид керели сделали своими наследниками, а значит, существа там, внизу, представляют для меня реальную угрозу. С другой стороны, оставшись рядом с ними, я получу шанс лучше узнать будущих врагов и даже, возможно, смогу разрушить планы керел.

С этой мыслью я и заснула.

76-е сутки. Над человеческим лагерем в джунглях

Выспавшись и перекусив, я передумала вот так сразу входить в контакт с наследниками керел. Лучше сначала проследить, понять их планы, чего можно ждать, а чего — опасаться. Поэтому спустилась пониже, укрываясь за ветвями, ещё раз осмотрела лагерь и обнаружила несколько странностей.

Хотя местные люди похожи на землян, но всё-таки совпадение отнюдь не абсолютное. И самым серьёзным отличием являлось большее разнообразие расцветок тела и волос. Больше всего встречалось людей с от смугловатой до темно-смуглой, медной, коричневой, чёрной и явно отливающей в красноту кожей. Но попадались ещё и белокожие, ярко насыщенно желтокожие и даже травянисто-зелёные. Расцветки волос, в отличие от земных, тоже оказались расширены вплоть до сочно жёлтого и зелёного. Будто мало этого, нередко удавалось увидеть странные сочетания, например, чернокожего блондина. Самое удивительное, что даже на сочно жёлтую и зелёную окраску соседей люди реагировали совершенно спокойно, как будто так и должно быть. Впрочем, может они и не понимают, что что-то не так? Вон, мне иногда приходится перебарывать себя, чтобы не оценить их с точки зрения моего вида: существами со слишком короткими пальцами и деформированной фигурой.