Колесо судьбы

— Ты действительно довольно остро восприняла эту новость, — озадачено пробормотал мужчина. — Ты не такая, как мы. Твой вид не способен к самостоятельному восстановлению энергии, поэтому для завершения трансформации и дальнейшего поддержания способностей тебе понадобится восполнять свои энергетические запасы за счет крови. Моей.

Я смотрела на Криишту и понимала — он сошел с ума! Конечно! Во-первых, вампиры — это просто глупая выдумка, а во-вторых, я же рионат. Правильно? Так причем же здесь кровь?!!

— Ты ошибаешься, — сдавленным и немного хриплым от накативших эмоций голосом, прошептала я. — Я не вампир — я рионат!

— Что такое вампир? — недоуменно сдвинул брови Криишту.

— Ну, это выдуманные существа, которым для жизни необходима кровь, — все еще находясь в каком-то ступоре от заявления мужчины, автоматически пояснила я.

— Неважно. Тебе необходимо пополнить запас своей энергии уже сейчас и я собираюсь позаботиться об этом, — невозмутимо сказал мужчина, словно речь шла о том, что он собирается сходить на кухню и принести мне булочку с джемом.

— Да ты с ума сошел! Я нормальный человек и ни за что не собираюсь питаться чьей-то кровью! Да я скорее умру, чем... — возмущенно начала я, но была беспардонно остановлена гневным рыком.

— Не смей такого говорить! — с яростью в голосе прорычал Криишту, — Не смей даже думать о таком!

— Я не понимаю, почему это вызвало такую реакцию с твоей стороны, — немного смягчившись, продолжил мужчина, — но заботиться о тебе — это моя первостепенная потребность, а сейчас тебе необходимо пополнить запасы энергии. Твой запах с каждой минутой становится все интенсивнее, и я уже едва сдерживаю себя.

— Запах? — все так же возмущенно переспросила. Я уже смирилась, что этот мир отличается от нашего и что я тоже сейчас не обычный человек, а какое-то неведомое мне существо. Но пить кровь? Я еле сдержала рвотный позыв.

— Да, твой аромат становится все более манящим, — пояснил Криишту, — это означает, что ты испытываешь недостаток в энергии.

— Но я абсолютно ничего не чувствую. Ты ошибаешься, клянусь, — торжественно заверила я мужчину, надеясь, что это поможет мне спастись. Если не считать моей усталости, то я действительно чувствовала себя отлично. Но это ведь нормально, правильно? Еще несколько дней тому назад на моем боку зияла страшная рана, разумеется, мне необходимо время на восстановление!

— Не ошибаюсь, милая, — с этими словами мужчина зарылся носом в мою шею и, вдохнув полной грудью, прохрипел. — Ты сейчас так сладко пахнешь. Твой запах манит меня, побуждая взять тебя, удовлетворить любые твои потребности.

Я уперлась кулачками в его грудь, пытаясь отстраниться. Но, разумеется, Криишту и не думал отпускать меня, заставив, словно в замедленной съемке наблюдать, как его отросший коготь вспарывает смуглую кожу на шее. Я забилась в его руках пуще прежнего — он ненормальный, я ни за что не собираюсь этого делать!

Но мужчина, видимо, не был расположен к дальнейшим препирательствам. Меня безжалостно скрутили, перехватив мои руки за спиной одной свободной рукой. Другой же, Криишту крепко прижал мою голову к своему плечу так, чтобы мои губы находились как раз напротив свежей ранки. Стоило ему прижать мою голову к плечу, как тотчас в нос ударил стальной запах его крови, вызывая новые приступы тошноты. Я воспротивилась еще сильнее, пытаясь отстраниться, но потом успокоилась. Мне подумалось, что если я послушаюсь его и пролежу так некоторое время, он отстанет от меня с этой нелепой идеей. Спустя несколько минут я опустила свой взгляд на шею мужчины, отметив, что кровь уже свернулась, а ранка почти затянулась. И только хотела выдохнуть с облегчением, как Криишту на время отпустил меня и снова вспорол кожу на том же месте.

Моя голова вернулась на прежнее место, а в мой нос на этот раз ударил совсем другой аромат. В нем все еще ощущались стальные нотки, но теперь он стал намного слаще. С ужасом я ощутила, как во рту вырастают клыки, а внутри просыпается какое-то странное желание слизнуть тоненькую струйку ярко алого цвета. Я начала вырваться с новой силой — это неправильно, так не должно быть, я не должна ощущать эту темную жажду!

Я боролась с мужчиной, пока не полностью не выдохлась и не была опять прижата к снова кровоточащей ранке. Желание впиться зубами в эту мощную шею нарастало с каждой секундой. Не выдержав, я захныкала:

— Пожалуйста, пусти. Я не хочу. Не делай из меня монстра.

— Тихо, моя хорошая, — словно убаюкивая меня, зашептал Криишту и начал нежно, как ребенка, гладить по голове, — ты кто угодно, но не монстр. Ты самая красивая, самая желанная, самая дорогая. Для меня ты всегда будешь самым любимым существом в мире и совсем неважно, что в силу особенностей организма тебе необходима кровь. Ты вскоре привыкнешь к этому и сама будешь удивляться своему теперешнему упрямству. Ну же, милая, незачем так расстраиваться...

Вскоре шепот мужчины отошел на задний план, в моих ушах зашумело, и я поняла, что проигрываю. В следующее мгновение я уже слизывала кончиком языка кровь, что все еще сочилась из ранки. От того насколько сильно мне понравился вкус его крови, я должна была бы придти в ужас, если б не ощущала такого дикого восторга. Меня пронзил разряд чистой энергии, заставив даже содрогнуться от наслаждения. Я снова лизнула ранку, с сожалением заметив, что она уже успела закрыться. Но огорчение мое длилось недолго, так как мужчина снова вспорол кожу. Все во мне требовало взять то, что так щедро предлагает мне Криишту, остатки разума улетучились, а все мои предубеждения на этот счет улетучились под напором неистовой жажды.

С сожалением, я поняла, что тех капель, что вытекают из небольшой ранки мне мало, тем более она слишком быстро затягивалась. Руководствуясь голыми инстинктами, я еще раз лизнула шею мужчины и, выждав несколько секунд, вонзила в нее свои заострившиеся клыки, с удивлением ощутив, как из них что-то брызнуло. Но все это было моментально забыто, как только в мой рот полилась эта сладкая, восхитительная кровь. С каждой новой каплей в меня вливалась энергия, которая сейчас уже кипела во мне, пронизывая от макушки до кончиков пальцев на ногах. Теперь уже не он придерживал мою голову, а я сама цеплялась за него, закинув одну руку ему за шею, а другой, ухватившись за ворот рубашки.

Увлеченная своим занятием, я не заметила, как мужчина подо мной сначала напрягся, а потом задрожал, словно в лихорадке. Не заметила, как крепко вокруг меня сомкнулись его объятия, насколько настойчивыми на мне стали его руки.

* * *

* * *

* * *

Ее укус что-то сотворил со мной.... После того, как острые клыки погрузились в мою плоть, я ощутил легкий укол боли, которая была настолько мимолетной и притупленной, словно кожа на месте укуса частично онемела. А потом... потом я почувствовал, как по моим венам растекается чистейшее, дикое желание. И, судя по всему, не один я сейчас сгорал от страсти — ее тело льнуло и прижималось ко мне, рука на затылке нежно поглаживала волосы, то перебирая их, то сжимая в кулак и прижимая меня теснее. Я сходил с ума от бегущего по венам огня, от ее тела, ее рук, ее язычка, что сейчас порхал по моей коже. Я понял, что мне трудно будет сдержать свою жажду, как только бархатистые губы впервые дотронулись до моей кожи, теперь же, когда я всеми своими чувствами ощутил ее желание, у меня не оставалось ни единого шанса сохранить контроль.

Мое сердце лихорадочно билось о ребра, тело пронизывала дрожь, а руки, уже не сдерживаясь, шарили по столь желанному телу. На то, чтобы расстегнуть все крючки на ее платье, ушло меньше минуты, на то, чтобы пробраться под ворох юбок — считанные секунды. И вот уже мои руки гладят атласную кожу на спине и бедрах малышки. Хочу, чтобы она была обнаженной, подо мной, прямо сейчас. Я уже почти поднялся с кресла, чтобы переместить нас на кровать, но потом вернулся на место — не хотел допускать даже малейшей возможности того, что малышка очнется от этого сладострастного дурмана и опять отстранится от меня.

Но когда малышка отстранилась от моей шеи и подняла свои прекрасные глаза, которые сейчас застилала поволока страсти, я почувствовал, как остатки контроля рушатся, не оставляя ничего, кроме всепоглощающего желания. В считанные секунды мы оказались на кровати. Я едва сдержал полный удовольствия стон, когда ее гибкое тело оказалось подо мной, а мои губы накрыли ее. Она была словно нектар циктонии и я пил ее, жадно погружаясь языком в сладость ее рта и когда, наконец, почувствовал слабый отклик, едва нашел в себе силы, чтобы не задрать юбки и не взять тот час. Волк взвыл во мне от чувства торжества, а демон вторил ему, требуя, наконец, предъявить права на свою пару. 'Она не против, она жаждет и сгорает от этой жажды. Удовлетвори, возьми, сделай своей', — ревели они в моей голове.

— Лан Криишту, это срочно, клянусь. Черные демоны напали на одно из расположенных около границы селений.

Глава 19

— Удачи, Криишту. Береги себя, — тихо пожелала я вслед, чувствуя, как в душе нарастает тревога — я не хотела, чтобы он шел туда, где свирепствуют эти черные демоны, не была готова допустить даже малейшей возможности того, что больше не увижу его. Но, в то же время, я прекрасно понимала, что он силен и защищать свои земли — это его обязанность...

— Спасибо, любимая, — полуобернувшись, улыбнулся мужчина, и сразу же вышел за дверь, оставив меня, снедаемую тревогой, лежать без сна.

И снова в мою голову полезли непрошеные мысли — как могла я, даже толком не зная мужчину испытывать сейчас целый шквал самых разных эмоций. Я же не могла...? Нет, я, определенно не могла, не имела права. Но почему тогда в моей груди возникает эта неприятная тянущая боль в районе сердца, стоит мне только подумать, что я больше никогда не увижу его? Что мне придется оставить его или он оставит меня, не вернувшись с поля боя?

Вот так терзаемая вопросами без ответов и противоречивыми чувствами я лежала без сна всю ночь. Забыться тревожным сном мне удалось, лишь, когда над Ристией начало восходить солнце.

* * *

* * *

* * *

* * *

Утром мое волнение усилилось троекратно, так как от своего ежедневного вестника новостей — Карии — я узнала, что к месту нападения отбыли лишь четыре боевых мага, десять стражей, два охотника и, конечно же, Криишту, Артен, Ореакори и Тириан. Словом, ровно столько, сколько смогло уместиться на двух орлах и двух драконах. С одной стороны я понимала этот поступок — чем быстрее они доберутся до места нападения, тем больше безвинных жизней они смогут спасти, но с другой....

Увидев мое беспокойство, служанка мигом попыталась меня 'успокоить', что одновременно с ними в путь отправились остальные маги, стражи и охотники на крастианах. Но, как к черту они смогут помочь Криишту и остальным, если прибудут к месту сражения на четыре дня позже? А никак — они просто удержат черных демонов, если это не смогут сделать Владыка и остальные.

Да, конечно, с ними драконы, но, как по мне, Кария слишком много заслуг им приписывает. В конце концов, это просто животные! Что с них возьмешь?

— Лания Мария, не переживайте вы так, с вашим будущим сайнэ все будет в порядке! — оторвала меня от нарезания кругов по комнате Кария. — Поверьте мне, он будет очень не доволен, когда узнает, что пока его не было, вы себя голодом морили. Сейчас уже обед, а вы до сих пор так и не позавтракали!

Я отсутствующим взглядом посмотрела на служанку. О чем это она?

— Моим будущим... что?

— Не что, а кто, лания Мария, — засмеялась Кария. — Ведь не зря вы себе места не находите — признали, наконец, что наш Владыка...

— Кария, прекрати молоть глупости, — перебила я девушку. — Я переживаю, потому что... потому что... просто переживаю. Все! И ты ошибаешься я не чувствую этой вашей мистической связи, что он мой единственный.

Вышла на балкон и снова залюбовалась видом на прекрасный сад. В голову пришла мысль, что моя беспомощность может быть причиной тех переживаний, которые сейчас снедают мою душу. В этом случае прогулка по саду может стать прекрасным успокоительным.

Звать Карию не хотелось совсем. Покой и эта девушка были понятиями не совместимыми, это я уже успела понять. Да и до сада было рукой подать — не заблужусь уж точно.

Спускаясь по ступеням в главный холл, я увидела ребенка, который сидел на последних ступенях и явно скучал.

— Привет, — поздоровалась я с ребенком, — Ты, наверное, Утриан?

— Привет, — повернулся ко мне мальчуган и немного нахмурился. — А ты кто? Я тебя раньше не видел!

— Меня зовут Мария, — сказала я свое имя и присела рядом с ним на ступеньку.

— А, так это ты пара моего дяди? — догадался ребенок, и теперь в его глазах читалось восхищение. — А ты действительно очень красивая и глаза у тебя такие необычные. И пахнешь ты тоже необычно, вкусно. Теперь понятно, почему он так тебя охранял — я бы тоже, если был постарше, захотел бы за тобой ухаживать.

Я смутилась и немного растерялась, так как не была готова говорить на тему пар, ухаживаний и о том, насколько вкусно я пахну с ребенком. Да и вообще нос не дорос еще у некоторых о таком разговаривать.

— Эммм... я хотела пойти погулять по саду, — решила сменить я тему, — но абсолютно ничего тут не знаю и боюсь заблудиться. Может, проводишь меня и заодно покажешь все?

Не могу сказать, что общение с детьми когда-либо давалось мне легко, но и проходить мимо явно загрустившего и не знающего чем себя занять ребенка тоже не хотелось. Ему сейчас, должно быть, тоже нелегко — переживает за отца.

— Конечно, — тут же выпятил грудь малыш. — А то дядя очень расстроиться, когда они с папой вернуться, а ты тут потерялась. Мой папа вообще говорит, что за вами женщинами, нужен глаз да глаз — стоит отвернуться, как вы тут же во что-то вляпываетесь.

— Да, — авторитетно заявил Утриан, увидев мои расширившиеся глаза, — я сам слышал, как он это говорил начальнику стражей, когда они в кабинете обсуждали новую девушку Крауза, на которую в лесу напал тхар. А еще он сказал, что если она и впредь не будет слушаться и влипать в разные истории то, чтобы он наказал ее, привязав к кровати на недельку другую.

— Правда, — слегка нахмурился ребенок, — я так и не понял, зачем ее к кровати привязывать, ведь это не наказание? Когда я веду себя плохо, то меня почему-то всегда заставляют помогать затачивать и натирать оружие или вообще чистить стойла крастианов. Вот если бы ее заставили вычищать стойла...

В конце концов, я не выдержала и покатилась со смеху, поражаясь детской непосредственности. При этом сам Утриан послал мне мрачный взгляд из-подо лба, явно не понимая, что смешного я нашла в его словах. Еще бы, ведь наказания — дело серьезное.

— Неужели твой отец говорил все это прямо при тебе? — отсмеявшись, спросила я.

— Неа, сначала он и Крауз не заметили меня, потому что я сидел в кресле около камина и рассматривал папин набор кинжалов, — пробурчал малец, — а когда увидели, папа сильно ругался, а чтобы больше неповадно было подслушивать, отправил чистить стойла крастианов на день.