Колесо судьбы

ВНИМАНИЕ!!! В истории присутствуют и, к моему сожалению, в большом количестве скриншоты текста, которые не всегда могут корректно отображаться(( Извиняюсь за неудобства...

Глава 1

Мне снова снился этот кошмар...

Я находилась в кромешной темноте, а со всех сторон меня душили боль, тоска, отчаяние и непонятная мне жажда. Они осязаемы, я чувствую, как ко мне тянутся их липкие и ужасные щупальца, как касаются моей кожи и зовут в свои объятия. Я пытаюсь убежать от этих чувств и бегу на свет, где я знаю точно, смогу спастись от ужасной боли, раздирающей мне душу и сердце. Я не знаю, сколько времени нахожусь в темноте, но чем дольше и быстрее бегу, тем сильнее становится чувство отчаяние и тем недосягаемей желанная свобода. Я точно знаю, если не добегу, то погибну в этой ужасной темноте и жуткий крик, полный непередаваемой боли вторит моим мрачным мыслям. Нет, я должна добежать, там находится что-то важное и необходимое мне больше воздуха. Но я падаю и чувствую, как отчаяние и пустота заключают меня в свои объятия, и знаю, что не смогу вырваться из этого кокона и никогда не узнаю, что меня ждет там, где начинается свет...

Снова я проснулась в холодном поту и с колотящимся от страха сердцем. За окном все еще было темно, поэтому я опустила голову обратно на подушку в надежде, что тяжелый осадок в душе развеется, и сон снова подарит мне так легко потерянное спокойствие...

На часах 06:00 утра. Просыпалась я, как всегда, без особого энтузиазма, ну не люблю вставать рано утром — сова я и этим все сказано! Но, увы, рейс на самолет не отменишь и не перенесешь, поэтому пришлось плестись на кухню в надежде, что спасительный кофе поможет в буквальном смысле открыть глаза и убрать мучившее меня похмелье.

Кстати, зовут меня Мария Стречникова. Мне 26 лет. Мужа нет, парня нет, детей нет, постоянные отношения только с работой. Вот и сейчас вместо того, чтобы отоспаться и погреть животик на пляже, я должна, как говорится, 'ни свет, ни заря' лететь в Нью-Йорк, так как начальство требует 'на ковер' и в срочном порядке. К слову, работаю я на протяжении последних двух с половиной лет биржевым брокером и уже успела заслужить определенную репутацию — к моему мнению прислушиваются, а рекомендации практически всегда принимаются во внимание и выполняются. Спасибо большое моей безошибочной интуиции.

Приняв душ и выпив чашечку кофе, почувствовала себя почти человеком... почти, но не до конца, так как мой желудок явно решил высказать все, что он думает обо мне и тех коктейлях, которые я щедро в него вливала вчера в клубе. Голова моя с желудком была вполне солидарна, о чем говорила не проходящая пульсирующая боль. И со всеми этими прелестями похмелья мне предстояло проделать столь неблизкий и нелегкий путь?!

Уже на подъезде к аэропорту, я почувствовала, что меня начало откровенно подташнивать. Черт, дура! Знала же, что сегодня вылетать, зачем вчера в клуб поперлась?!! Я застонала, поминая не злым тихим словом своих подруг-подстрекательниц и проклиная все выпитые мною вчера коктейли, а особенно последнюю бутылку вина 'на дорожку'. Вот так ругая всех и вся, и себя в первую очередь, я первым делом со всем своим багажом побежала прямиком в туалет.

Боже, как же мне плохо, благо хоть до отлета есть еще время. Умывшись холодной водой, достала из сумки припасенную бутылочку лимонной воды и сделала пару глотков. Прислушавшись к своему желудку, с удовлетворением заметила, что он пополнение воспринял весьма благосклонно и бунтовать не собирался. Еще раз, умывшись и ополоснув руки водой, закинула на плечо свою сумку и, прихватив свое добро, направилась к выходу. Уже взявшись за дверную ручку, я краем глаза заметила какой-то яркий блик со стороны зеркал и, обернувшись, почувствовала, как от увиденного моя челюсть начала стремительно падать.

Возле зеркала парил и переливался всеми цветами радуги небольшой шарик, который словно диско-шар осветил все небольшое помещение танцующими яркими цветами. Чем дольше я шокированная необычным явлением смотрела на этот шарик, тем больше он становился, постепенно приближаясь к размерам футбольного мяча. Какое-то шестое чувство во мне возопило, требуя скорейшей капитуляции за дверь, но мое проклятое любопытство как магнитом тянуло в сторону сверкающего нечто. Еще бы, ведь обязательно нужно посмотреть поближе, а еще желательней пощупать! Шестое чувство в неравной борьбе с прирожденным любопытством постыдно поджало хвост и ретировалось на задворки сознания, откуда все еще пыталось жалобно поскуливать, требуя покинуть помещение. Отринув тревожный мысли, я шагнула к этому чудо диско-шару и зачаровано уставилась на сферу, загипнотизированная волшебной игрой цветов, которые словно в танце сходились и расходились, смешиваясь друг с другом и снова рождаясь где-то в середине сферы. А еще меня не покидало чувство, что обязательно нужно дотронуться до него, что я, разумеется, недолго думая, и сделала.

Как только я соприкоснулась со сферой меня пронзила дикая боль и, уже теряя сознания почувствовала, что меня закрутило словно в вихре. В своей последней мысли я от всего сердца прокляла свое любопытство и даже успела дать себе обещание, что если выживу, больше никогда не буду ничего 'щупать'.

Глава 2

Но, ступив буквально пару шагов, поняла, что и этой надежде на спасение не остается ничего другого, как постыдно сложить крылышки и тихо поскуливая присоединиться к своей сестрице в лучшем мире: прямо в моем направлении по небу летела птица.... Нет, не так: прямо по небу на меня летело нечто, напоминающее своими размерами бегемота с огромными крыльями. Пока я стояла с вылезшими на лоб глазами и хватала ртом воздух, нечто становилось все ближе ко мне и в бегемоте начали отчетливо проступать черты орла. Мамочки родные, да этакая птичка меня съест и не подавится! Бежать, нужно срочно бежать.... Бежать? Ха! Неизвестное науке существо испустило страшный визг, и я, впечатлившись размерами раскрытого клювика и растопыренных коготков, как любая приличная барышня свалилась в обморок.

* * *

* * *

* * *

Уже второй раз за день постепенно приходила в себя. Только на этот раз я лежала не на жесткой неудобной земле, а на мягкой постели. Медленно потянулась и блаженно улыбнулась: это все было лишь сном. И светящаяся сфера, и лес, и орел-переросток мне просто приснились! Я перевернулась на бок и решила вознаградить себя за пережитый во сне кошмар еще часиком сна, так как отдохнувшей себя ну ни капельки не чувствовала.

— Вижу, ты уже очнулась? Ну, слава Богам, а то я уже за лекарем хотел посылать! — сказал приятный мужской баритон где-то рядышком с моей кроватью. Я зевнула и хотела перевернуться на другой бок подальше от назойливого голоса и продолжить свое приятное занятие.... Так, стоп! Приятный мужской баритон? Рядом с моей кроватью? Резко села и уставилась прямо в теплые, как горячий шоколад карие глаза.

— Вы кто? — выдала я самый умный и, бесспорно, самый оригинальный вопрос в такой ситуации. Бросив взгляд на пространства вокруг, у меня появился еще один тоже весьма животрепещущий вопрос, — Где я?

Мужчина откинулся на спинку кресла и представился:

— Меня зовут Ореакори Ли-Ту Шааскри, я Хранитель Знаний и владелец замка Туудон. Ты сейчас находишься в моих владениях. — И, предупреждая мой следующий вопрос, добавил, — я нашел тебя без сознания в лесу.

И тут я вспомнила огромного орла и почувствовала, как мое сердце пустилось вскачь от вставшей перед глазами картины.

— О, Боже, меня же чуть не сожрала огромная птица, — в шоке выдохнула я.

Со стороны кресла послышался тихий смех:

— Сиз не ест заблудившихся девушек, его не стоит бояться.

Я в шоке вытаращилась на мужчину. Он что, хочет сказать, что этот летающий бегемотистый орел — безобидная птичка?

— Эта огромная птица, как ты сказала, мой тирион из породы орсико. Он абсолютно безобидный и я прибегаю к его помощи, когда необходимо быстро куда-то добраться. Он не очень любит катать кого-то на себе... — пояснил шокированной мне мужчина.

Я же отмела мысли об огромной хищной птице в сторону, и еще раз задала наиболее интересующий меня вопрос:

— Скажите мне в каком я городе и как можно добраться до ближайшего аэропорта? — да, вот такая я тупая. Ну не доходит до меня сразу, что там, где летают на птичках-переростках, не может быть аэропортов! Можете назвать это отторжением или обычным нежеланием верить в то, что я влипла по самое не могу и попала в другой мир.

— Вряд ли ты тут сможешь найти свой аэропорт, так как мне неизвестно о городе, который может носить такое странное название, — тут же подтвердил самые страшные мои догадки мужчина. — А насчет места... то ты сейчас находишься в городе Тулуказ, западных владениях Владыки Криишту ту-Лайоноре.

Невесело рассмеялась: я, несомненно, сошла с ума, а этот невероятно роскошный мужчина, говоривший какой-то откровенный бред — это явно плод моего больного воображения!

Немного успокоившись, долго вспоминала все свои прегрешения, пытаясь понять: за что мне все это? Несмотря на то, что после предательства любимого и последующих неудачных попыток наладить личную жизнь, все свое время я начала посвящать исключительно работе, мне совсем не хотелось приключений. От щемящей жалости к самой себе у меня на глаза навернулись слезы и я обратила свои полные надежды очи на сидящего в кресле мужчину.... Как его там зовут? Ореакори... вроде.

— Ореакори, как мне попасть домой? — со вселенской надеждой в голосе спросила я.

Опустив взгляд вниз, на свою фигуру я поняла: за такие формы барышни в нашем мире, наверное, не побрезговали б и сделкой с дьяволом. Высокая красивая грудь, тонюсенькая талия, плавный изгиб бедер, стройные длинные ноги...

Ну что ж, подвела итог осмотра — внешность у меня теперь просто шикарная. Правда, не сказала бы, что у меня раньше были причины для жалоб, но, все же девушка, смотрящая на меня из зеркала, была просто уникальной красоты.

В дверь тихонько постучались, и в комнату проскользнула женщина лет тридцати в длинном платье и собранными в высокую прическу волосами. Меня поразил высокий рост моей посетительницы, которой я, при своем немалом для слабого пола росте в 170 см., едва ли доходила до подбородка. По ее виду, догадалась, что передо мной — служанка. В руках она держала поднос.

— Лания, рада, что вы, наконец, проснулись. Я принесла вам завтрак. Быть может, вы желаете принять ванну? Давайте я вам помогу, — предложила женщина.

— Спасибо не стоит. Достаточно если ты покажешь мне, где она находится. Кстати, как можно к тебе обращаться? — поинтересовалась я. Все-таки служанка или нет, но вежливость никто не отменял.

— Меня зовут, Тиблия, лания, — поклонившись, ответила та.

— Ну что ж, Тиблия, будем знакомы. Меня зовут Мария, — назвала я свое имя. — А теперь покажи мне, пожалуйста, где тут ванная.

Освежившаяся и абсолютно сытая, я сидела на подоконнике и рассматривала открывающийся передо мной вид. То, что я видела, в некоторой степени напоминало небольшое средневековое селение, но намного шикарнее. Несколько улочек, несколько десятков внушительных домов, время от времени проносящиеся по дороге всадники верхом на увеличенном варианте лошадей, снующие туда-сюда люди в старинных одеждах. За высокой стеной простиралось широкое поле, где россыпью пестрели разноцветные поляны — скорее все цветы. За довольно красочным полем, по которому меня так и тянуло прогуляться, возвышался лес.

От созерцания видов меня отвлек стук в дверь. Это оказался Ореакори. Я внимательно посмотрела на красивого мужчину. Он, как и приходившая служанка, был довольно высокого роста.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался хозяин замка.

— Спасибо, вполне сносно, если учесть, что нахожусь невесть где и невесть как сюда попала, — со вздохом ответила я и, вдруг вспомнив, что вчера не представилась, поспешила исправить сию оплошность. — Кстати, меня зовут Мария. Я вчера не представилась.

Мужчина как-то странно посмотрел на меня и огорошил:

— Девочка, ты провалялась без сознания три дня. Я уже начал серьезно опасаться за тебя, но приходивший лекарь сказал, что с тобой все в порядке, а твое состояние может объясняться реакцией организма на перестройку.

Три дня без сознания? Перестройку? Какую перестройку? Может, это как-то связано с моей новой внешностью... Неважно. Единственное, что меня волнует, так это как можно побыстрее попасть обратно домой, о чем я незамедлительно и известила своего гостя.

* * *

* * *

* * *

*

Как оказалось в ближайшее время о доме можно лишь мечтать.

Мы проговорили с Ореакори до самой ночи. И сейчас, лежа в постели, я пыталась переварить полученную информацию.

Оказывается я каким-то образом попала в другой мир под названиям Ниялония, а перед моим появлением произошел мощный выброс энергии, подобных которому раньше никогда не фиксировалось. В том, что в моем появлении тут виновна светящаяся сфера я ни капельки уже не сомневалась. Одно только непонятно — как попасть обратно.

Узнала также, что этот мир не так прост и огромные ручные орлы это не единственная диковинка. Ори рассказал, что тут существует много рас знакомых мне разве что по фантастическим романам да сказкам. Эльфы, демоны, оборотни... Кто бы мог подумать, что где-то они на самом деле существуют?

А еще мужчина рассказал мне, что жители этого мира бессмертны, но даже, несмотря на это, их катастрофически мало. Многие расы вымерли, некоторые находятся на грани вымирания. Самой численной стала раса обычных обитателей, которые не имеют каких-либо особенностей или возможностей. Но и у них, как и у любой другой расы, каждого родившегося ребенка носили на руках и оберегали как зеницу ока, так как новая жизнь была редчайшим и ценнейшим даром.

Также оказалось, что я теперь отношусь к давно вымершей расе, сведения о которой в большинстве своем уже давным-давно были потеряны. Ореакори — Хранитель Знаний и поэтому смог немного рассказать о моей новой сущности. Он сказал, что это был удивительный народ, представители которого отличались необычной внешностью и нередко имели уникальные магический способности. Постепенно они вымерли так же, как и все остальные расы — у них просто перестали рождаться дети. Произошло это примерно семь тысячелетий назад.

Сегодня я много чего узнала о новом мире, единственное, чего так и не смогла выяснить — есть ли у меня шанс когда-нибудь снова увидеть дом и родных моему сердцу людей. Одолеваемая этими невеселыми мыслями, я постепенно начала погружаться в сон.

Глава 4

Мне снова снился этот кошмар...

Сидя на подоконнике и наслаждаясь открывшимся передо мной видом я, поглощенная своими собственными мыслями, не заметила, как к замку бесшумно подъезжает пять всадников. И уж тем более не увидела, какой горячий интерес моя полуодетая персона вызвала в одном из прибывших. Хотя вспыхнувший в глазах молодого воина огонь оставил бы равнодушной разве что слепую, и только полная дура, зная этого мужчину, не сбежала бы тот час в попытке спасти свою девичью честь.

Но я ничего этого не видела и, не ведая, какой сюрприз поджидает меня утром, отправилась спать. Как ни удивительно, но созерцание необычного неба успокоило меня и буря чувств в душе улеглась. Так что я быстро и сладко уснула, так и не заметив, как открылась дверь в покои и над моей кроватью склонилась мощная фигура охотника.

* * *

* * *

* *

Маккойли стоял над огромной кроватью и всматривался в очаровательные черты молодой девушки. Спрятанная под покрывалом и свернувшаяся калачиком фигурка была настолько маленькой и хрупкой, что он мог бы принять ее за подростка. Но сидевшая на подоконнике сирена с фигурой богини никак не могла быть ребенком. Да и распространяющийся по комнате дурманящий аромат, взывающий к нему и его зверю, мог принадлежать только взрослой девушке, так же как и тело, созданное для мужских рук и горячих ласк.

Он присел перед кроватью на корточки и дотронулся до щечки малышки кончиками пальцев... такая нежная. Так и хотелось наклониться и припасть страстным поцелуем к красиво очерченным розовым губкам, словить своими губами вырвавшийся стон наслаждения и ласкать прекрасные изгибы до самого утра, чтобы с восходом солнца она и помыслить не могла о ком-то другом. Чтобы поняла, что отныне она принадлежит ему. Нет, она не была его парой, но подобного желания обладать и защищать он еще никогда не испытывал за свои почти две тысячи лет. И живущий внутри него зверь в полной мере разделял его внезапно возникший порыв, подталкивая его к краю бездны, где нет места мыслям, — только дикому желанию. Впервые за многие годы он не безразличен — он горит... и счастлив от этого.

Проведя рукой по шелковистым волосам, он намотал на палец бордовую прядку. Нет, он не будет спешить, хоть от невыносимого желания в паху пульсировала боль. Он воин, он умеет ждать, а эта сирена заслуживает, чтобы ее ждали... чтобы ее соблазняли... неспешно... обстоятельно. Он был лучшим охотником, и эта желанная добыча по собственной воле придет в его сети, запутается в них и останется там навсегда, не желая больше свободы, не представляя своей жизни без него.

Маккойли закрыл глаза и попытался выровнять сбившееся дыхание. Она будет его. Он всегда получал то, что хотел, и теперь он как никого прежде, возжелал эту сладкую малышку, что спокойно спит и даже не подозревает, что великий охотник вышел на охоту и желанной добыче не уйти... не спастись.

Еще раз, проведя костяшками пальцев по нежной щечке девушки, он наклонился к ее волосам и, зарывшись в них, вдохнул всей грудью пьянящий аромат. Он хотел унести с собой ощущение ее кожи на своих пальцах и запомнить дурманящий аромат. Ночь так длинна и, несмотря на усталость с дороги, он вряд ли сумеет сегодня заснуть.

Глава 5

— Лания! Лания Мария, просыпайтесь скорее! — из сна меня бессовестно вырвал голос Тиблии. Я разлепила глаза и бросила взгляд за окно, судя по всему, солнце только встало, а, следовательно, еще можно всласть поваляться и даже поспать. С этими мыслями я перевернулась на живот и снова блаженно закрыла глаза.

-Лания Мария, вставайте! Лан Ореакори приказал разбудить вас и как можно скорее привести в библиотеку, — снова раздавалось над головой раздражительное жужжание служанки. Интересно, если накрыть голову подушкой и сделать вид, что я сплю, она отстанет?

— Ну же, лания Мария! Время не ждет, лан Ореакори просто так никогда не просит поторопиться. Вчера ночью к нам в замок пожаловали стражи и охотники Владыки Криишту.

Я страдальчески застонала, видимо о сне придется все-таки забыть. Терпеть не могу так рано вставать, сова я и как каждая уважающая себя сова утром люблю спать и чем дольше, тем лучше. Тем более, что ночка у меня выдалась не из приятных, да и день, судя по всему, особой радости не принесет тоже.

Я стащила свою многострадальную тушку с кровати и отправилась в ванную комнату. А к тому времени, как вышла оттуда, меня уже ожидал завтрак и Тиблия с платьем, расческой и кучей шпилек в руках.

Спустя час из зеркала на меня смотрела девушка начала 19-го столетия со всеми прилегающими атрибутами: собранные кучей шпилек в высокую прическу волосы, длинное платье с удушающим корсетом и ворохом юбок. Как же жарко и тяжело дышать. Во всяком случае, теперь понятно, почему в прошлые века барышни так часто падали в обморок — это от катастрофической нехватки кислорода. Нужно срочно что-то придумать, в этом, определенно, выжить тут будет просто нереально.

В библиотеке меня уже ожидал обеспокоенный Ореакори, вышагивающий из угла в угол. Все в нем свидетельствовало о напряженной работе мысли. Ощущение, что сегодняшний день вряд ли для меня будет приятным, усилилось еще больше.

— Доброе утро, Мария. Как спалось?

— Спасибо, Ореакори, хорошо, — солгала я, пытаясь понять, что же могло привести Хранителя Знаний в такое нервное состояние.

— Хорошо, хорошо, — задумчиво произнес Хранитель, и у меня сложилось впечатления, что эти слова скорее относились к каким-то его мыслям, нежели ко мне.

— Тиблия передала, что ты срочно хочешь меня видеть, — попыталась вывести мужчину из задумчивости.

— Ах, да. К нам пожаловали стражи и охотники Владыки и у меня такое предчувствие, что ищут они именно тебя.

Заявление Ореакори меня немало удивило.

— Как меня может кто-то искать, если я тут без малого неделю нахожусь, и меня знать никто не знает? — озвучила я свои сомнения.

— Помнишь, я говорил тебе, что твое появление сопровождалось мощным взрывом энергии? Скорее всего, Владыка почувствовал его отголоски и захотел проверить, что привело к нему.

— Если ты думаешь, что это может нести для меня опасность, то мы просто не скажем, что это я стала причиной выброса энергии. И все дела.

Ореакори вздохнул и бросил на меня тяжелый взгляд.

— Увы, Мария, но хорошему охотнику достаточно оказаться на месте твоего появления, чтобы тут же почувствовать яркий отпечаток твоего энергетического поля и выйти на след. — Мужчина развел руками и еще раз вздохнул, — Я тут практически бессильный. Тем более, если учесть, что на поиски тебя отправили Маккойли. Он лучший охотник, а скрыть твой все еще яркий след даже от самого заурядного вряд ли удастся. Что касается опасности, то со стороны охотников или Владыки она вряд ли тебе грозит.

— Тогда, не могу понять, что заставляет тебя так нервничать? — недоуменно спросила я.

— Я надеялся, что у меня будет больше времени разобраться с причинами твоего появления здесь. Меня не отпускает чувство, что ты тут неспроста, что-то определенно должно произойти и мне это совсем не нравится. Твое энергетическое поле очень яркое и я бы не хотел выставлять его на обозрение, по крайне мере пока. А прибытие охотников и стражей означает лишь одно — тебя заберут в столицу. Владыка не любит рисковать, а твое появление вызывает слишком много вопросов. В Ристии же слишком много любопытных и, не всегда доброжелательных, глаз. И потом у меня предчувствие, что покидать стены Тулуказа тебе никак нельзя. А эти парни на уговоры поддаваться не умеют...

Он сел в кресло, расположенное рядом со столом, и устало провел рукой по лицу.

— Понимаешь, это очень опасный мир. Я опасаюсь, что твое сияние может привлечь ненужное внимание. А если ты вызовешь интерес последователей темного повелителя Даркоуса, они попытаются выкрасть тебя, а может и устранить.

— Зачем? Какое дело темному правителю до какой-то девчонки вроде меня? — выразила я свое недоумение. В моей голове никак не укладывалось, причем тут я к злым парням.

— Сияние энергетического поля — показатель магических способностей. Чем ярче оно и чем больше в нем красок, тем сильнее магические способности и тем более редкий дар у обладателя такого поля. Судя по тому, как сияет твое — ты не только представительница давно вымершей расы, но и носитель редкой древней магии.

Захотелось смеяться, честно. Я? Носитель магии? Да я самая что ни есть обыкновенная девушка, у которой кроме работы в жизни ничего-то и нет.

— Попытайся вспомнить, — вырвал меня из невеселых раздумий Ореакори, — быть может, ты ощущала в себе какие-то странности и раньше. Может с тобой последнее время происходило что-то необычное?

— Вряд ли это относится ко мне, — возразила я.

— Посмотрим... посмотрим, — снова задумчиво протянул Ори и, видимо приняв для себя какое-то важное решение, резко встал. — Так, ты сейчас идешь в свою комнату и носа оттуда не показываешь. Я же попытаюсь отвести твой след от замка, пускай немного порыщут в других местах. Посланники Владыки вчера прибыли очень поздно и, как мне доложили все еще не выходили из своих комнат, так что у меня еще есть время попытаться решить эту проблему пока они доберутся до места выброса. Если сил хватит... слишком яркая... слишком свежий след... если хотя бы неделей позже...

Судя по сбивчивому бормотанию и лихорадочным метанием по комнате, Хранитель уже успел забыть о моем присутствии, пытаясь что-то отыскать на полках с книгами и в ящиках стола. Ну что ж, не показывать носа, так не показывать носа. Я пожала плечами и, погрузившись в свои мысли, отправилась в комнату. Уже поворачивая в коридор, ведущий к моим покоям, я наткнулась на какое-то препятствие... мускулистое огромное препятствие.

* * *

* * *

* * *

*

Маккойли блаженствовал, когда к нему прямо в руки влетела желанная добыча, позволяя снова окунуться в уникальный, присущий только ей аромат, вызывающий в нем волну нестерпимого желания.

Так и не найдя покоя ночью, Маккойли еще затемно решил проверить место, вокруг которого все еще наблюдались завихрения энергии. Как и предполагал Владыка, такой всплеск произошел не просто так — прямо в центре вихря он заметил яркий отпечаток чьего-то энергетического поля, по следу которого он и пошел. Какого же было его удивление, когда этот след привел его прямо к воротам Тулуказа. Решив, что все ответы на интересующие его вопросы, он сможет получить у Хранителя, он отправился прямиком в замок.

Ну что ж, тут его ожидал еще один сюрприз. Оказывается такой яркий след оставила его маленькая сирена. Сейчас, опустив все свои щиты, он отчетливо видел ее яркую ауру...

Придя в себя после столкновения, девушка попыталась отодвинуться от него. 'Хочешь убежать от меня?' — усмехнулся он в своих мыслях, оплетая ее тонюсенькую талию своими руками. Боги, как же приятно держать эту малышку в своих руках и чувствовать, как ее тело прижимается к нему. Он ощущал, как разум постепенно растворяется в стремительно нарастающем животном желании.

Почувствовав, как тело девушки снова дернулось, он издал утробный рык, и еще сильнее впечатал ее в свое тело. Малышка смешно так запыхтела и подняла на свои глаза. В этот самый момент он понял, что пропал, что навсегда потерян для других женщин, которые так любили нежиться в его внимании. На Маккойли грозно смотрели, метая молнии и обещая страшное возмездие, прекрасные глаза ярко-зеленого цвета с вытянутыми зрачками, которые начали сужаться. Понимая, что именно могло стать причиной гнева, он немного ослабил свой захват, но отпускать совсем не собирался.

— Отпусти меня, ты, тюрбан неотесанный, — прохрипела сирена. Охотник тяжело вздохнул: трудно уговорить себя и зверя отпустить столь желанную добычу. Но, все-таки найдя в себе силы, разжал руки и сейчас с угрызениями совести наблюдал, как бедная девушка жадно глотает воздух — нужно на будущее запомнить, не стискивать ее так сильно.

— Извини, маленькая, не хотел тебе навредить. Но ты так мило упала прямо в мои объятия, что не воспользоваться случаем было выше моих сил, — разнося по коридору хрипловатый голос мужчины.

— Нечего свои руки загребущие кругом развешивать, тогда и падать в них никто не будет. И без твоих объятий едва дышится, — зло запыхтела малышка, хватаясь за затянутые в корсет бока и вызывая своим забавным негодованием у мужчины улыбку.

— Хочешь, я помогу тебе избавиться от этого, — промурлыкал Маккойли, проводя пальцем по соблазнительной шнуровке спереди платья. Его взгляд буквально прилип к ложбинке между грудями девушки, которые так и просились, чтобы к ним дотронулись, поцеловали. Он с трудом поднял глаза на тоненькую шейку, где лихорадочно билась вена. Захотелось поцеловать это совершенство, провести языком по пульсирующей жилке и припасть поцелуем к нежной коже за слегка заостренным ушком. Мужчина с трудом сглотнул, чувствуя, как его плоть наливается желанием, требуя своей доли внимания... ее внимания.

Маккойли заметил, как малышка отступила от него на шаг, а из ее соблазнительного ротика выскользнул розовый язычок, пройдясь по сладким губкам, увлажняя их. Его взгляд метнулся туда... интересно, есть ли в этой девушке хоть что-то способное не вызывать в нем мучительного желания? Мужчина мысленно застонал, — эта сирена сводит его с ума.

— Нууу я, пожалуй, пойду, — занервничала малышка, правильно истолковав голодный взгляд серых глаз, и попыталась протиснуться мимо мужчины. Наивная... он хрипло рассмеялся и, поймав ее за талию одной рукой, другой поднял ее миленькую мордашку за подбородок. Встретившись с ее взглядом и, заметив слегка расширившиеся зрачки, с трудом сдержал рвущийся из груди рык: она тоже чувствует к нему влечение. 'Стоп, Маккойли! Успокойся! Сначала дело, потом соблазнение', — попытался он успокоить себя и своего зверя.

— Не так быстро, сирена. Во-первых, ты мне сейчас скажешь, как тебя зовут, — начал он, — а во-вторых, мы сейчас пойдем к Ореакори, и вы вдвоем расскажите мне, как такая малышка как ты смогла стать причиной такого мощного выброса энергии.

Заметив, как при последних моих словах ее глаза тревожно расширись, Маккойли поспешил успокоить девушку:

— Не бойся, маленькая, тебе ничего не угрожает. Все будет хорошо, поверь мне, я всегда смогу защитить тебя. А теперь, скажи, как тебя зовут? — еще раз спросил он, утопая в роскошной зелени прекрасных глаз.

— М-мария, — немного заикаясь, представилась сирена.

— Марррия, — попробовал на вкус необычное имя, безуспешно пытаясь скрыть рык, который, как он уже заметил, немного пугал малышку. Ничего, со временем привыкнет — он зверь, ему присуще время от времени рычать и с этим ничего не поделаешь. — Пошли, маленькая моя, и я еще раз повторяю, тебе нечего бояться.

Схватив пытающуюся упираться девушку за маленькую ручку и, едва сдержав прокатившуюся по телу дрожь желания, Маккойли повел ее обратно к библиотеке.

Глава 6

Чтобы хоть как-то успокоиться, я полезла в свою сумку и выудила оттуда коммуникатор с наушниками. Музыка — это, определенно, то, что мне необходимо для обретения душевного равновесия.

Я надела на себя наушники и плюхнулась на постель. Нужно не забыть завтра оставить коммуникатор на подоконнике, пусть немного подзарядится. Надеюсь, здешняя солнечная энергия подойдет для заряда аккумулятора...

Успокоившись, я сама не заметила, как под музыку провалилась в легкую дрему.

* * *

* * *

* * *

*

Нет, эта девочка, определенно хочет его смерти! Маккойли снова стоял над той же огромной кроватью и не мог отвести зачарованного взгляда от лежащей перед ним девушки. Мария переоделась, но лучше бы она сейчас лежала совсем обнаженная, позволяя взгляду беспрепятственно пировать на роскошном теле, чем в этой странной одежде, которая заставляет его воображение работать на полную катушку, дорисовывая то, что скрыто под скупыми клочками ткани.

Все, что он хотел сказать ей, когда направлялся в эти покои, моментально выветрилось из головы, уступая место всепоглощающему вожделению. Боги, он ведь всего лишь мужчина! Маккойли еще раз прошелся взглядом по соблазнительным изгибам. На девушке были одеты плотно облегающие стройные бедра странные, практически ничего не прикрывающие и сидящие низко на бедрах штанишки светло-голубого цвета и не менее странная тряпочка сверху, едва ли доходящая до пупка и держащаяся на тоненьких веревочках. Неужели, там, откуда она прибыла это нормальная одежда? Ореакори говорил, что когда нашел ее, Мария была весьма странно одета. Но это? В ее мире что, мужчин совсем нет или они сделаны изо льда? Ему было трудно представить полноценного мужчину, способного вынести пытку таким одеянием.

Его взгляд снова прошелся по голеньким стройным ножкам девушки и остановился на полоске нежной молочной кожи между штанишками и непонятным клочком ткани, что был надет на ней сверху. Медленное соблазнение? Он явно переоценил свои скромные возможности и уже готов был признать свое полное поражение.

Он знал, что за свои следующие действия впадет в немилость, но не мог отказать себе в удовольствии поцеловать этот соблазнительный животик, от взгляда на который его буквально скручивало от невыносимого желания.

Он наклонился к лежащей девушке и начал осыпать легкими, словно крылья бабочки поцелуями ее животик. Чувствуя, что девушка не просыпается, он, словно вор в темноте, решился позволить себе большее и попробовал ее кожу на вкус. Он провел языком по самому низу ее животика, на грани пояса штанишек, и был вознагражден мимолетным сокращением мышц и пробежавшей по телу девушки волной дрожи. Что же касается его самого, то он едва сдержал рвущийся на волю стон — так сладка была ее кожа. Снова поцеловал нежную кожу и пощекотал языком пупок. Девушка застонала, и у Маккойли от этого волшебного звука окончательно испарились остатки самообладания. Он потянулся и провел языком по стройной шейке малышки, одновременно запуская руку под ничего не скрывающий клочок ткани, нежно лаская кончиками пальцев ее тело. Поцеловал ее за ушком и легонько прикусил мочку, чтобы потом нежно зализать место укуса. Не ведомо, как далеко завели бы его эти поцелуи, ее сладкий вкус и пьянящий аромат, если бы девушка вдруг не проснулась.

* * *

* * *

* * *

*

Я пыталась заставить свое бешено колотящееся сердце успокоиться, а себя — не утонуть в искрящихся стальных глазах нависшего надо мной мужчины. Это подло! Мое тело горело, во рту пересохло, и все мое существо требовало этого мужчину. Опустив взгляд на его губы, я тяжело сглотнула и заметила, как зрачок Маккойли расширился еще больше, а серебристые глаза начали искриться еще сильнее. Он зарычал и устремился к моим губам. Ага... счаз... я хоть и сгораю от желания, но и чувство достоинства у меня еще тоже есть — не хочу становиться очередным завоеванным трофеем, да еще и так постыдно быстро и легко завоеванным.

— Иди сюда, маленькая моя. Позволь мне тебя обнять, — хриплым шепотом позвал Маккойли.

Ага, конечно, бегу и падаю. Как будто одними обнимашками все закончится, знаю я таких, не вчера родилась!

Несмотря на пробежавшуюся по телу волну дрожи, после столь щедрого предложения я, в попытке бегства, 'грациозно' скатилась с кровати, наделав кучу шума и жестко приземлившись на свою пятую точку. С кровати послышался веселый смех, и через секунду надо мной появилось улыбающееся лицо Маккойли. Незаметно для себя я залюбовалась его улыбкой. Хорош, все-таки, гад!

— Девочка моя, — уже без тени веселья прорычал мужчина, — когда я говорю 'иди ко мне', ты идешь ко мне. Пойми, если я захочу взять тебя, меня никто и ничто не остановит. Тебе не уйти от зверя, только себе хуже сделаешь.

Жалость к себе любимой растаяла, словно и не бывало, зато злость внутри нарастала снежным комом.

— Я тебе не собачка, Маккойли, и приказов не слушаюсссь, — вскакивая с пола, прошипела я. — Это ты ссссвоим малышшшкам будешшь приказы раздавать. А я не твоя дефочка и ссстановитьсся одной из твоих игрушшшек у меня жжжелания.... Ой!

Я в ужасе закрыла рот ладошкой и уставилась на оторопевшего мужчину. Аккуратно дотронулась языком до одного из выросших клыков. Мамочки! О ужас! Что же это такое, что же я такое? Почувствовала, что во мне что-то сломалось и захотелось кричать, что есть сил. Я просто не выдержала всего того, что этот мир приготовил для меня...

Маккойли быстро соскочил с кровати и, кинувшись ко мне, обнял.

— Тихо, тихо, моя хорошая. Все в порядке, моя маленькая, не бойся, — пытался успокоить мою нарастающую панику охотник. Ощутив, как я начала дрожать, Маккойли начал нежно гладить меня по волосам и легонько укачивать в своих объятиях. И только почувствовав, что я уже кое-как смогла взять себя в руки, он отпустил меня и немного отодвинулся, проведя перед этим кончиками пальцев по щеке и едва прикоснувшись своими губами к моим в успокаивающем поцелуе.

— Я пришел к тебе сказать, чтобы ты укладывала свои вещи — завтра с восходом солнца мы отправляемся в Ристию, — попытался отвлечь меня от ощупывания клыков Маккойли. Ничего не понимая, я просто кивнула и вдруг в мое затуманенное сознание пришла мысль, от которой я вся похолодела.

— Это я кровью теперь захочу питаться? — в ужасе спросила я у мужчины. — О, Боже, я превращусь в монстра?!

Я поняла, что выросшие клыки стали последней каплей, — у меня больше нет сил изображать из себя сильную леди двадцать первого века. С удивлением заметила, как комната начала расплываться от подступивших к глазам слез. А в следующую секунду почувствовала, как меня подхватывают сильные руки и несут к кровати. Там, уютно устроившись в объятиях Маккойли, я позволила себе немного расслабиться и побыть слабой, испуганной девушкой, попавшей в другой мир и, не имеющей представления, какая судьба ждет ее дальше и есть ли у нее вообще это дальше...

Глава 7

Маккойли держал в своих руках все еще подрагивающую от недавних рыданий девушку и нежно гладил ее по волосам. Быть может она и не его пара, но они прекрасно подойдут друг другу. Он будет защищать и обеспечивать ее, а она всегда будет встречать его дома, дарить тепло и ласку, а ночами удовлетворять его чувственный волчий голод. Он чувствовал, что их будут связывать теплые отношения, и страсть всегда будет гореть между ними, а со временем они могли бы полюбить друг друга. Он был уверен в этом, ведь ни одна девушка до нее не могла разбудить в нем защитника и разворошить столь сильный животный голод.

Он и раньше задумывался над созданием пары не со своей Возлюбленной, но именно сегодня он утвердился в своем решении. Ему скоро исполнится две тысячи лет, — он устал ждать, он хочет тепла и ласки от своей пары, хочет чувствовать себя действительно нужным, живым. Сколько можно ждать, искать и разочаровываться, чтобы, в конце концов, стать похожим на Владыку?

Криишту был ему как отец, он был рядом с ним столько, сколько Маккойли себя помнил. Великий серебряный волк сейчас превратился в тень — всегда угрюмый, недовольный и раздражительный. Ему пять тысяч лет, и он все еще без своей пары, уже потерял надежду и только ищет возможности уйти в леса. Всегда бросается в самые гущи сражений и не трудно догадаться, что он ищет в такие минуты. У Владыки больше нет сил ждать и надеяться, ведь жизнь без пары для волка — это не жизнь... так... существование. Мимолетные увлечения никогда не подарят того, что сможет подарить волку пара, да и ощущения от них со временем притупляются. А Криишту... он отказался от такой возможности и теперь постепенно сходит с ума.

Ореакори явно переживал за малышку. Собственно, он тоже сейчас не горел особым желанием везти ее куда-либо, а в Ристию в особенности. Если бы не одно но...

— Ореакори ты ведь прекрасно знаешь, что если кого-то привлек выброс энергии, то пройти по ее следу сейчас не составит труда ни для одного охотника. За стенами же Ристии ее никто не достанет и это ты тоже знаешь не хуже меня. — Попытался я образумить Хранителя. — Тем более ты сам говорил, что тебе необходимо в библиотеки Криишту, а оставлять ее тут без присмотра небезопасно.

— Я все прекрасно понимаю, но не хочу рисковать. И, кстати, Тулуказ практически не уступает по защищенности Ристии. — Возмутился Ореакори и, немного упокоившись, добавил, — Судя по всему, она будет Ведающей. Ты понимаешь, что это значит? Какая охота на нее может начаться, если кто-то пронюхает?

— Но, Ореакори, последний Ведающий ушел из жизни еще до моего рождения. Их не существует больше... это просто красивые легенды, — шокировано выдохнул мужчина. Согласно преданиям, в древние времена Ведающих действительно ценили и берегли как самое ценное сокровище. В легендах, которые ему в детстве рассказывал Криишту, жизни целых народов не раз были спасены исключительно благодаря их дару. Они могли видеть то, что было и то, что будет... а еще в их власти было изменять судьбы людей и рас, направляя... предотвращая. Криишту рассказывал, что в древних преданиях говорилось, будто Ведающие пошли от потомков великого дракона — стража Ниялонии...

— Теперь ты понимаешь, насколько она на самом деле уникальна и ценна? Последователи Даркоуса с их теперешним предводителем Антиорином землю будут когтями рыть, лишь бы добраться до нее.

Маккойли почувствовал, как по спине пробежался холодок — как только прибудем в столицу, она и шагу без него из дому не сделает!

— Тогда тем более нужно побыстрее укрыть ее за надежными стенами и щитом Ристии, — не унимался он, — и еще... выслать сюда магов Владыки, пусть зачистят след. Не стоит рисковать и оставлять все на самотек.

Уже собравшись встать и уйти, он вспомнил о том, что Мария сейчас без сил спит, а значит, не сможет собраться в дорогу.

— Хранитель, прикажи слугам сложить все необходимое для Марии, она сейчас не в состоянии собраться в путь сама.

— С ней что-то случилось? Почему ты мне сразу не сказал?!! — разозлился Хранитель и тут же вскочил с кресла. — Может, стоит вызвать лекаря?

Маккойли застыл и, сощурившись, осмотрел обеспокоенного Хранителя. Какая поразительная забота! Он чувствовал, как ревность скручивается во нем подобно пружине и глаза вспыхивают серебряным свечением.

— Ореакори, — обманчиво спокойным голосом начал охотник, — если бы я не знал, что твоя единственная страсть — это книги и древние фолианты, то подумал, будто ты питаешь какие-то чувства к Марии. Ты ведь понимаешь, что она теперь моя, а свое я никому не отдаю?

— Боги, Маккойли, бедная девушка только пришла в себя, чтобы на нее тут же наложил свои лапы похотливый волк! Имей хоть каплю совести, дай девочке немного времени свыкнуться с новым миром! И потом, насколько я понял, она не твоя пара и о том, что 'она твоя' ты ее тоже не удосужился известить. Так что, у меня может быть есть еще шанс... — судя по выражению ехидства на лице, Ореакори явно потешался над всплеском ревности охотника. Ну и на здоровье, ему не жалко, лишь бы он уяснил, что то, на что легли его 'похотливые лапы', становится вне зоны чьей-либо досягаемости. Маккойли расслабился и снова откинулся на спинку кресла.

— Нет, Ореакори, я не трогал малышку.

— Что же тогда произошло?

— Мы с ней немного поссорились... в общем, она разозлилась и у нее выросли клыки. Судя по всему, девочку это очень расстроило. У нее началась самая настоящая истерика. Заливалась слезами и лепетала про каких-то монстров, которые пьют кровь, горят на солнце и спят в каких-то гробах. Последнее ее особенно расстроило — она боится, что ей спать так будет неудобно...

— Бедная Мария... она слишком многое пережила за эти дни. Я могу только представлять, какой шок и стресс она испытывает, попав в абсолютно незнакомый и чужой ей мир. Еще и ты не можешь свои лапы подальше от нее удержать, — заставил немного устыдиться охотника Хранитель Знаний. — А насчет клыков... что-то я не припомню, чтобы рионаты имели животную сущность. Но... стоит признать, что я едва ли знаю что-то существенное о них... надеюсь я найду все ответы в столичной библиотеке. Хорошо, иди отдыхай, я скажу Тиблии собрать вещи Марии. На рассвете выдвигаемся.

* * *

* * *

* * *

*

С восходом солнца в небо над замком Туудон взмыло два огромных тириона с семью всадниками на спинах.

Глава 8

Светлые эльфы, земли которых граничили с его владениями, были их союзниками, а Повелитель еще и хорошим другом Владыки с которым его связывало множество приключений. Однако сейчас Криишту не испытывал радости от перспективы встречи со старым другом. Последнее время Владыку мало что радовало, вот и эта новость заставила его вздохнуть и прикрыть глаза — он так хотел просто побыть в одиночестве.

— Спасибо, Аурди. Я сейчас переоденусь и поднимусь, — пытаясь скрыть раздражение, ответил он слуге.

Спустя двадцать минут Владыка уже стоял в библиотеке и слушал Повелителя эльфов.

— Криишту, я не знаю, что они забыли в твоих владениях, но судя по всему это нечто такое, что им очень нужно. Наши разведчики заметили отряд черных демонов численностью около двухсот душ, и как ты думаешь, кто во главе? Отрекшийся от трона демонов сын Трумидзина Ду-Криистила — Антиорин!

Владыка задумался. Да уж, если сам Антиорин решил высунуть нос с проклятых земель, то это 'что-то' им действительно очень нужно.

— Скажи-ка Тириан, когда был замечен отряд?

— Около четырех дней тому назад, как только мне доложили, я сразу же выехал к тебе. Сам понимаешь, время прибытия на твои земли у нас приблизительно одинаковое.

От этого известия Криишту весь похолодел — именно пять дней тому назад произошел взрыв энергии. То, что его заметили на проклятых землях, не вызывает сомнений. И то, что именно он вызвал интерес черных демонов — тоже ясно как день. Таких совпадений просто не бывает! Но то, что сюда направился столь численный отряд, да еще и во главе с Антиорином, заставляет задуматься — что они знают такого, чего не знаю я? Стоило признать, что и послал-то я своих стражей и охотников только для подстраховки. А они сюда сразу отрядом двинулись...

— Тириан, скажи, ты чувствовал выброс энергии, произошедший пять дней тому назад? — спросил Владыка у эльфа.

— Да, ты что-то знаешь об этом? Очень интересно, что могло бы стать причиной... погоди, ты считаешь, именно он привел на твои земли черных?

— Не знаю. Но очень странное совпадение, не находишь? Черт! Я же послал туда Маккойли. Двум охотникам и трем стражам не справиться с отрядом Антиорина! Тириан, я должен срочно все проверить и слетать в Тулуказ. Располагайся, — кинул он гостю и пошел к своему летающему любимцу. Да, быстрее его нет в этом мире, так он сможет добраться до места в кратчайшие сроки.

Уже около огромной пристройки для дракона Владыку нагнал Тириан:

— Криишту ты же не думал, что я постою в сторонке, пока ты будешь веселиться с черными демонами? — спросил светлый эльф.

— Это опасно, дружище. Ты — Правитель и должен в первую очередь заботиться о своем народе, а не о своем веселье.

Судя по всему, Повелитель Светлых эльфов просто задохнулся от такой наглости, так как на пару минут воцарилась абсолютная тишина. Да и был он далеко не слабым, но Владыке просто не хотелось отправляться в путь в его компании...

— Ага, именно поэтому ты сейчас летишь один? От великой заботы о своем народе?!! — пришел в себя Тириан, — Брось Криишту, все знают твою маниакальную жажду побыстрее оборвать свое существование! Одного я тебя не отпущу!

Владыка тяжело вздохнул:

— Именно, Тириан — существование. Но тут другое — там Маккойли. Ты же знаешь, он мне дорог как сын. Да и не время сейчас следовать своим 'маниакальным' желаниям.

— Тем более я полечу с тобой! Давай, седлай уже свою крылатую ящерицу, — развеселился эльф.

— Тириан, Дракос не любит, когда ты его так называешь. Хочешь однажды оказаться поджаренным на открытом огне?

— Да ладно тебе, Криишту, мы с твоей птичкой прекрасно понимаем друг друга. Давай пошевеливайся уже! — в нетерпении оскалился Тириан, и Владыке не оставалось ничего другого, кроме как смириться с компанией эльфа на последующие часы. Тяжело вздохнув, он отправился готовить к полету своего верного боевого дракона.

* * *

* * *

* * *

* * *

Боже, какие еще испытания ты мне уготовил в этом мире? Несмотря на то, что я наотрез оказалась одевать 'доспехи' Тиблии (так как не представляла себя на тирионе в ворохе юбок до пят) и влезла в свою одежду, накинув длинный легкий плащ, от жары меня это не спасло. Я этого больше не вынесу! Как тут можно жить? Египет по сравнению с Ниялонией казался самой настоящей Антарктикой! Я чувствовала себя словно в микроволновке: сверху припекало солнце, снизу подогревал орел-переросток, спереди сидел Ореакори, а сзади — Маккойли. И посередине этакого бутерброда потихоньку поджаривалась я. Да они еще и практически не останавливаются на отдых, только когда птицы не выдерживают и издают жалобный визг! Такое чувство, что все черти ада сорвались в погоню за ними! Еще и этот Маккойли, извращенец чертов — жить... то есть лететь спокойно не дает — то погладит, то поцелует в шейку, то к себе прижмет покрепче...

Я мысленно застонала. Плащ снимать определенно не стоило, да я и не планировала, когда решилась одеться так 'вопиюще неприлично', как определила Тиблия мою вполне нормальную и даже скромную одежду. Ну, забыла, подумаешь... в такую жару и не о такой мелочи забудешь! И вообще чем, скажите на милость, ему не нравятся вполне приличные джинсы и футболка? Ссориться не хотелось, ибо сил не было. Поэтому я выдала страдальческую улыбочку:

— Это кстати, милый мой, вполне приличная одежда. Мне в ней удобно и не так жарко, как в этих ужасных платьях. Ты же не хочешь, чтобы мне стало плохо или чтобы я задохнулась от жары в корсете? — добавив немного обиды и надежды в голос, вопросила я своего персонального мучителя.

— Ну, конечно, девочка моя я не хочу, чтобы тебе было плохо, но пойми, — проникновенным шепотом вещал Маккойли, проводя кончиками пальцев по моей шее от ушка к самой ложбинке грудей, — когда ты появляешься в таком виде перед другими мужчинами, ты рискуешь их жизнями. — Он внимательно следил за своими пальцами, которые спустились еще ниже и теперь касались напрягшихся сосков. — Я не железный милая и их голодные взгляды, бросаемые в твою сторону, запах их желания к тебе, убивают мой контроль. — Рука уже по-хозяйски поползла вверх и, приласкав шею, обхватила затылок, потихоньку притягивая к себе. — Я волк, милая, а значит страшный собственник. Никто кроме меня не имеет права видеть тебя такой! Ты моя, малышка, слышишь?!! Привыкай к этой мысли, — уже у самих губ прорычал охотник и... коснувшись к ним нежным поцелуем, отпрянул, словно боясь потерять контроль, что, судя по его виду, было близко к правде. Его глаза искрились серебром, а мощная грудь тяжело вздымалась от затрудненного дыхания.

Он немного отошел от меня и, подняв плащ, протянул его мне:

— Одень, малыш, и можешь немного отдохнуть.

Я же, все еще не в силах придти в себя после столь наглого заявления, просто открывала и закрывала рот, словно выброшенная на сушу рыба. Каков нахал! Его?!! Потеряв дар речи от такой вопиющей наглости, я бросила на Маккойли испепеляющий взгляд и, выхватив плащ, отправилась к стволу упавшего дерева недалеко от скалы, рядом с которой мы расположились. Сколько я просидела тут, поглощенная своими мыслями не знаю, но вывел меня из задумчивости незнакомый голос:

— Так вот какая ты — пришелец из другого мира, наделенный редким даром?!!

Я резко вскочила и вмиг отлетела к сидящим на земле орлам и своему сопровождению. На меня надвигался огромный мужчина, довольно необычный — с сероватой кожей, белыми, словно снег, волосами и полыхающими лиловыми глазами. Я сглотнула — впечатляюще.

Через мгновение нас уже окружала куча черных как ночь самых натуральных демонов с рогами и хвостами. Маккойли одним движением руки задвинул меня к себе за спину, остальные четыре воина стали полукругом вокруг нас, а Ореакори безуспешно пытался поднять своих птиц, которые словно приросли к земле, придавленные невидимым грузом. Бедные тирионы могли лишь беспомощно хлопать крыльями и издавать ушераздирающие вопли.

Я с ужасом смотрела на разворачивающуюся вокруг меня схватку и с холодеющим сердцем понимала — их слишком много и даже мастерски владеющие оружием шестеро мужчин не смогут противостоять такому количеству рычащих и шипящих злобных демонов. Еще с более сильным ужасом я понимала всю свою беспомощность и бесполезность в это мгновение. Все же, осмотревшись, я подняла валяющийся рядом со мной меч одного из демонов и начала внимательно следить за происходящим вокруг.

Ореакори бросал в противников взрывающиеся голубые сферы, а Маккойли став на колено и, вонзив свой меч в землю, послал вокруг себя ударную волну энергии... Впечатляюще и действенно — сразу около 20 окружающих его противников развеялись, словно прах на ветру. Но, смотря, каким тяжелым стало после этого дыхание охотника и как он с трудом поднимается с колен, я поняла, что подобный фокус больше не повториться. Вдруг мой взгляд упал на подползающего со спины к все еще слабому Маккойли демона. Не понимая толком, что делаю, я кинулась туда и вонзила в него свой меч, с отвращением отметив, как он с противным хрустом входит в черную плоть. Одновременно с этим я почувствовала обжигающую боль в боку и, застонав, отступила на шаг от поверженного противника, с когтей которого капала моя кровь.

Услышав мой стон, Маккойли резко развернулся и как раз успел подхватить на руки мое падающее тело.

— Глупенькая моя девочка, куда же ты полезла, — полным волнения голосом запричитал охотник и отнес к сидящим около скалы тирионам. Аккуратно положив меня на землю, он кинул орлам краткое 'охранять', от чего я решила, что охотника, видимо, нешуточно по голове шибануло — спутать птиц с собаками! Сам же Маккойли загородил собой проход к скальной нише и начал отбиваться от демонов, которые словно муравьи сползались на небольшую поляну перед ручьем.

— Надо же, кто попался на моем пути — сам великий охотник Маккойли, — донесся до меня голос демона с белыми волосами, в котором безошибочно читалась насмешка. — Отдайте нам девчонку, и можете отправляться дальше по своим делам — я готов дать слово, что не трону вас. Ты же понимаешь, что вам не победить, и мы все равно получим то, за чем пришли.

— Зачем вам девушка? — спросил мой уже телохранитель.

— Зачем она нам тебе знать без надобности. Просто отдай или умри вместе со своими людьми, — прозвучал скучающий голос.

— Антиорин, ты я смотрю, как был, так и остался любителем поболтать впустую. Ты же прекрасно знаешь, девушку тебе никто не отдаст.

— Как знаешь, не хотелось бы убивать тебя в память о старой дружбе, — с притворным сожалением протянул демон и кинулся на Маккойли.

Мое уплывающее сознание пыталось уследить за разворачивающейся схваткой. В руках все еще был зажат меч, но попытавшись пошевелиться, я лишь ощутила новую волну нестерпимой боли и едва сдержала рвущийся из груди стон. Уже практически теряя сознание, я увидела знакомую разноцветную сферу, которая опускалась с неба прямо на дерущегося Маккойли и его противника. Потом последовала яркая вспышка света и на месте мужчин осталась лишь пустота. У меня даже тени сомнения не возникло по поводу того, что сейчас произошло. Моей последней мыслью, перед тем как я потеряла сознание, было то, что Маккойли, по идее, должен спастись благодаря прыжку в другой мир.

Глава 9

Опоздал! Я опоздал! Я беспомощно наблюдал за вспышками света на погружающемся в темноту горизонте — свидетельством идущей битвы и мысленно умолял дракона лететь еще быстрее, хотя и чувствовал, что он и так выкладывает все свои силы. 'Маккойли прекрасный охотник и сильный воин, он должен выжить', — повторял я в своих мыслях словно молитву. Секунды, которые требовались дракону, чтобы добраться до места битвы превратились для меня в часы, минуты — в годы. Подлетая, я заметил двух тирионов Хранителя Знаний, которые расположились в скальной нише и были словно припечатаны к месту. Антиорин, это его рук дело!

— Повелитель, — отвлек меня от мыслей голос одного из охотников, — я сражался недалеко от Маккойли с Антиорином и заметил, как внезапно появилось какое-то странное свечение вокруг них, но когда свет погас, не осталось ничего, даже пепла.

Я задумался... не нравилось мне все это. Но... 'быть может, у тебя есть еще шанс увидеть охотника?' — впервые за долгие века робко подняла голову надежда.

— Спасибо, Зайкери! Будем надеяться, что мы еще увидим Маккойли среди живых. А пока, отряд охотников поступает под твое командование. Осмотрите тут все внимательно, ни один демон не должен выйти живым из моих земель. Если же вдруг найдутся выжившие, приведите их ко мне. Я хочу знать, что им известно такого, чего не знаю я! И еще... попытайтесь все-таки отыскать след Маккойли. Не подведи меня, Зайкери! — бросил я жесткий взгляд на молодого воина. Ему едва исполнилась первая сотня лет, но по таланту охотника, он уже почти не уступал своему учителю — Маккойли.

— Слушаюсь, Владыка! Как она? — раздался голос Зайкери и его взгляд с теплом и сожалением прошелся по телу девушки. Владыка с едва скрываемым недовольством взглянул на молодого воина и прорычал:

— Она ранена и за это, кстати, вам еще придется отвечать. Вы мои лучшие стражи и охотники или кучка беспомощных щенков?! — прошелся я тяжелым взглядом по своим воинам. Присутствующие около скалы воины поежились, — никто не хотел впадать в немилость к правителю.

— Повелитель, — выступил вперед Зайкери, — она сама бросилась защищать Маккойли, пока тот был слаб после заклинания щита и взрывной волны. Если бы не она неизвестно успел бы Маккойли отразить удар, а я бы просто не смог вовремя к нему добраться.

Я зарычал, когда представил себе эту картину. Глупая девчонка! Маленькая глупенькая девчонка! 'Ничего, когда она придет в себя, нужно будет провести с ней обстоятельную беседу!', — пообещал себе. Но, несмотря на сжимающееся в тревоге сердце от вставшей перед глазами картины, я не мог скрыть гордости за свою Возлюбленную. 'Храбрая! Не испугалась!', — вторил ему гордый парой волк. 'К черту!', — тут же пронеслась мысль. Ей нет нужды быть храброй, — она получила одного из самых могущественных защитников и я не желаю, чтобы безрассудная храбрость забрала ее у меня.

— Вопрос в другом — как вы допустили, что целый отряд черных смог подобраться к вам вплотную, да еще и напасть?! Вы — охотники — не добыча, а столь постыдно застать себя врасплох еще и не каждая добыча позволит! — раздраженно произнес я и, предупреждая любые вопросы и оправдания, окинул всех таким взглядом, что собравшиеся на небольшой поляне воины сразу же поникли, а подошедший Тириан как-то странно глянул и осуждающе покачал головой. Что еще? А, неважно...

— Дракос!!! — разнеслось громогласное рычание, и через мгновение проход к скальной нише загораживал огромный, переливающийся серебряной чешуей, дракон.

— Ореакори! — повернулся я к Хранителю Знаний. — Как только прибудешь в Ристию, жду тебя у себя!

Запрыгнув на своего верного дракона, я покинул место недавнего жестокого сражения. Бережно прижимая к себе свою только обретенную Возлюбленную, я возводил всем известным мне Богам молитвы, чтобы странная неспособность девушки к регенерации не стала смертельной. Я надеялся как можно скорее добраться до своего замка и проверить свою догадку, — возможно, неспособность к исцелению связана с каким-то новым ядом демонов. Хотя, когда волк зализывал рану девушки, я не почувствовал какого-либо странного привкуса в ее крови.

Ощущая настроение своего хозяина, Дракос с неистовой скоростью рассекал пространство темного неба, утопающего в мягком свечении трех полумесяцев. Он стремился как можно быстрее доставить встревоженного Владыку и его Возлюбленную к Трайну.

* * *

* * *

* * *

*

Спустя три часа полета, которые показались мне вечностью, мы, наконец, подлетели к замку. Спрыгнул с Дракоса и поспешил к задним воротам, находящимся с той же стороны, что драконья пристройка. Я начал не на шутку нервничать: у малышки за все время полета не то, что исцеления не началось, ее рана при малейшем движении норовила опять кровоточить!

Уже поднимаясь по лестнице в свои покои, я почувствовал, как девушка снова шевельнулась и издала слабый, полный боли стон, который словно ножом полоснул меня по сердцу. Я даже прикрыл глаза от этой накатившей боли, а в следующую секунду почувствовал, как девушка закинула на меня руку и с трудом подтянувшись, зарылась носиком прямо в шею. Сделав глубокий вдох и, положив головку мне на плечо, малышка снова успокоилась. Я же почувствовал, как по моим венам начала растекаться раскаленная лава, а демон с волком встрепенулись под кожей и потянулись за своей долей ласки. А подымал демон свою голову только в одном случае — когда был голоден. Черт, он же только недавно получил свое!

Я невесело улыбнулся: хороший 'подарок' будет ждать мою Возлюбленную, когда она придет в себя — зверски голодный демон с полностью почерневшими глазами и в любую секунду готовый накинуться на нее — это вовсе не то, с чего мне хотелось бы начать наше знакомство. Но... прислушавшись к себе внимательней, с удивлением заметил, что демоническая часть сейчас находится в полном согласии с моей волчьей половиной. А хотели мы все одного — прикосновений и ласки своей пары. Однако, мечтать сейчас об этом совсем не к месту, хотя одним лунам известно как же приятно было ее мимолетное, но столь интимное прикосновение. Вряд ли девочка ведала, что в то мгновение, как она вдохнула мой запах и успокоилась, то практически признала своей парой.

Аккуратно положив свою драгоценную ношу на кровать в своих покоях, Криишту вышел в главную залу и позвал своего управляющего.

— Аурди, пошли за лекарем. И пошевеливайся, через двадцать минут он должен быть в моих покоях, — резко приказал я.

— Слушаюсь, лан Криишту, — последовал вполне ожидаемый ответ и Аурди бросился выполнять приказ своего повелителя. А я, мучаемый переживаниями, отправился обратно к своему сокровищу.

Глава 10

Я лежал и смотрел на свою Возлюбленную. В эту ночь в моих покоях побывало шесть лекарей, и каждый из них утверждал, что для нее характерен крайне медленный процесс регенерации, что рана в конце концов затянется и она поправиться и что они ничего не могут с этим поделать и ускорить процесс. Но меня не устраивают такие ответы! Я хочу знать, какого хрена она не исцеляется?!!

Попытавшись в надцатый раз унять свою злость и раздражение, я взял маленькую ручку девочки и приложил к своей щеке. Как же приятно ее прикосновение, пусть даже и не подаренное ею лично. После того, как Аурди отправился на поиски лекаря, а я поднялся обратно в свои покои мне, наконец, удалось рассмотреть свое сокровище. Да, она действительно была сокровищем, подобного которому я еще не видел. Готов ли ты был бы ждать ее еще пять тысяч лет, если бы знал, какая награда ожидает в конце этого трудного пути? Стоило признаться самому себе — да, я ждал бы ее столько, сколько потребовалось бы...

— Лан Криишту, — отвлек меня от раздумий стук в дверь и, последовавший сразу за ним, робкий голос Аурди.

Я резко вскинул взгляд на Хранителя Знаний и почувствовал, как мои глаза начинают сиять, что свидетельствовало о быстрой потере контроля.

— Владыка, — вклинился в разговор Зайкери, — как вы и приказали, мы проверили местность и обнаружили одного полуживого демона. Благодаря Правителю Тириану нам удалось кое-что узнать...

Перевел свой взгляд на светлого эльфа и выжидающе поднял бровь. Мне хотелось побыстрее разобраться с этой неприятностью, чтобы расспросить Ореакори о своей Возлюбленной и, наконец, вернуться к ней. Неспокойно мне на сердце вдали от своего сокровища... особенно после странных взглядов Хранителя Знаний.

— Оказывается, на проклятых землях есть своя Ведающая. — Сходу огорошил меня Тириан, — Мне удалось выведать у демона, что она очень слабая и практически не приносит пользы. Тем не менее, десять дней тому назад она предсказала появление тут женщины и поведала, что у нее будет очень сильно развит древний дар, предположительно дар Ведающей, но из-за ограниченности своих способностей она не смогла сказать точно. Это все что я успел с него вытянуть, дальше демон просто потерял сознание, и моя магия перестала на него воздействовать. В любом случае, ты же знаешь Криишту, что в целях безопасности Даркоуса, его слуг устроит только мертвый или примкнувший к ним носитель любой древней магии.

— Ну что ж, спасибо и на этом. Если бы не было тебя с твоей магией, мы бы и этого, похоже, не узнали.

Кое-что начало проясняться и мне это, определенно, не нравилось: на мою Возлюбленную открылась охота, а у врагов оказывается припрятан 'сюрприз' и при этом совсем не приятный. Даже слабая Ведающая в определенный момент может спутать все планы. Что же касается Марии, то теперь они до нее добраться не смогут и это однозначно...

— Криишту, — вывел меня из задумчивости голос Ореакори, — мы могли бы поговорить в библиотеке с глазу на глаз?

* * *

* * *

* * *

* * *

С первых секунд как мы зашли в библиотеку, а точнее сразу после слов Хранителя Знаний "Ты только не зверей!", я понял, что наша беседа явно не заладится. Так и получилось...

— В своем мире она была смертной, Криишту, — сразу озадачил меня непонятным словом Ореакори и тут же пояснил. — Когда я сказал Марии, что представитель любой расы в этом мире наделен даром неугасающей жизни, она очень сильно удивилась и ответила, что там, откуда она прибыла, жизнь скоротечна. В общем, я думал, она прошла трансформацию у меня в замке, но, видимо, претерпела изменения только ее внешность, а уязвимость все еще осталась. Мне жаль Криишту... я не знаю, во что эта неспособность к регенерации может вылиться. Я должен был понять, что такие глобальные изменения не могли произойти всего за три дня. Ведь знал же, что она не должна покидать стен Тулуказа... — уже обращаясь сам к себе, сокрушенно шептал Ореакори.

— Но лекари сказали она поправиться, что у нее просто такая особенность, но несмотря на это она обязательно выживет... — потрясенно выдохнул я, не желая верить тому, что могу вот так легко взять и потерять свою единственную. Мои слова явно успокоили Хранителя, что в полной степени отразилось на его лице. Я же наоборот — чувствовал, как в моей душе зарождается паника.

Видя, как мои глаза загораются синим свечением, Ореакори спросил:

— Насколько я понял по твоему вчерашнему и сегодняшнему поведению, она твоя истинная?

Я тяжело сглотнул и, пытаясь взять себя в руки, кивнул.

— Хорошо...хорошо... Мне нужен доступ к подземной библиотеке, я уверен, что в скором времени ее трансформация должна завершиться. Я боялся, что рана не даст ей шанса завершить ее. И... Криишту, не терзай себя, если лекари сказали, что она выживет, значит, она выживет. А теперь отведи меня в библиотеку — хочу попытаться найти какую-то информацию о расе рионатов и вообще обо всей этой ситуации.

Проводив Хранителя Знаний и, открыв ему проход в библиотеку, я снова вернулся к своей Возлюбленной. Присев около постели и взяв ее за руку, я подумал, что, пожалуй, впервые в жизни ощущаю себя абсолютно беспомощным и это чувство мне, определенно, не нравилось.

Глава 11

— Перестань, Криишту, мальчуган смышленый и схватывает все на лету, да и Урию ты знаешь, она печется о нем, как волчица о волчонке, — весело отозвался брат, чем вызвал у меня вспышку негодования — это ж надо быть настолько безответственным! Подавив в себе порыв, высказать все, что я думаю о полетах 6-летнего ребенка на драконице, я внезапно заметил в комнате еще одного мужчину. Вопросительно переведя взгляд на брата, услышал:

— Это Вейрес — наш личный страж. Видишь ли, Ирсая очень переживает за нашего мальчика, поэтом наняла личного охранника. Он теперь не отходит от нас ни на шаг, куда бы мы не отправились.

— Странно, Артен, а ты не мог доверить жизнь своего сына одному из своих проверенных воинов? В конце концов, мог бы обратиться и ко мне, я бы подобрал для мальчика лучшего стража. А ты? Доверил жизнь собственного сына незнакомому охраннику? И потом, неужели ему угрожает какая-то опасность?

— Криишту, ну почему же сразу 'незнакомому', Вейрес — мой старый добрый знакомый, — промурлыкал ненавистный мне голос Ирсаи. — И потом, он храбрый воин и несколько раз даже спасал мне жизнь. А ты я смотрю все такой же раздражительный? Все так же ждешь свою Возлюбленную и тешишь себя пустыми надеждами?

— Что я жду и чем себя тешу не твое дело, Ирсая. Лучше расскажи мне, чем обязан чести видеть тебя в Трайне? Насколько я помню, ты зареклась, что и ноги твоей не будет в моем замке. Что же тебя заставило изменить свое решение? — спокойным ледяным тоном поинтересовался я.

Она удивленно моргнула, но ответил за нее Артен:

— Криишту, Ирсая встревожилась непонятным всплеском энергии, говорит, что у нее плохое предчувствие. Ты не поверишь, но оказывается, у нее в роду был Ведающий, и она изредка может ощущать опасность. Ты не справедлив к ней, она переживает за тебя.

Я едва сдержал искренний порыв рассмеяться, а потом врезать чем-то тяжелым по голове брата для прояснения мозгов. Нет, он это серьезно? Ведающий? Ощущает опасность? Какие сказки эта фурия успела понарасказывать моему братцу за эти годы? Попытался упокоиться: я чувствовал, что стараться убедить Артена в том, что дар Ведающей не передается частично — пустая трата времени, да и сам он это должен понимать, не маленький...

— Ты уже проверил, что это за всплеск? — вырвал меня из раздумий брат.

Поймал на себе напряженный и любопытный взгляд Ирсаи — с чего бы это ей интересоваться всплеском энергии?

— Да, ты прав, братец я все проверил и никакой опасности этот выброс не несет.

Краем глаза я заметил, как Ирсая с Вейресом обменялись настороженными взглядами. Таак... становится все интереснее...

— И что же ты там обнаружил? — осторожно поинтересовалась у меня сайринэ моего брата.

— А вот о том, что я там обнаружил, мы поговорим завтра. Вы, верно, устали с дороги? Я приказал Аурди приготовить вам гостевую комнату в левом крыле замка. Он вас проводит.

— Аурди, — крикнул я и через пару секунд в комнату вошел управляющий.

— Проводи лана Артена и ланию Ирсаю в гостевые покои, которые я просил тебя подготовить. Да... и потребуется еще одна комната для их личного стража.

Я задумчиво наблюдал, как за моим братом и его семьей закрывается дверь библиотеки и все сильнее утверждался в мысли, что Ирсая неспроста появилась в Ристии и в моем замке в частности. Да и Вейрес этот, если честно, не особо мне понравился...

— Ну, я не зря просидел в подземной библиотеке больше двух дней. Я нашел несколько древних фолиантов, в которых рассказывалась история появления рионатов. Согласно записям, они пошли от смешения двух рас — потомков стража Ниялонии и эльфов. Я так и не нашел ответа почему так получилось, но у потомков, родившихся в подобных союзах энергетическое поле не было способно самостоятельно восстанавливаться. Да, собственно, изначально там и восстанавливаться было нечему — если верить написанному, аура у таких детей была тусклая — абсолютно никаких проявлений магических способностей. Все менялось когда рионаты достигали периода перехода за рубеж совершеннолетия. Их ауры вспыхивали, а в самый пик перехода появлялась необходимость в возобновлении энергии. Если ты не помнишь, то в этот период энергетические запасы представителя любой расы истощаются, особенно если речь идет об окончательном формировании магического дара. Вскоре стало понятно, что этот и без того тяжелый и выматывающий переход может закончиться для рионатов смертью, так как им катастрофически не хватало энергии — энергетическое поле тускнело, а вместе с ним тускнел и огонь жизненных сил. Лекари не могли помочь им перейти рубеж — они были невосприимчивы к любой попытке 'влить' энергию извне. Кстати, именно поэтому лекари не смогли ничего сделать для Марии — ее организм, как бы это сказать... не 'усваивает' чужую энергию, а значит, и ускорить ее замедленную регенерацию они никак не могли.

— Так вот, — продолжил Ореакори свой рассказ, — в этот период открывалась еще одна, не особо приятная особенность рионатов — необходимость в чужой крови — природном источнике чистой энергии, текущем по венам каждого человека. Первое время теплилась надежда, что после достижения совершеннолетия страшная необходимость в питании кровью отступит. Но они не оправдались, так как чтобы иметь возможность пользоваться своими способностями, они вынуждены были систематически пополнять запасы своей энергии, а значит...

— ... и питаться кровью, — задумчиво закончил я. Но тут же встрепенулся и задал наиболее волнующий на данный момент вопрос, — Но почему, ко всем демонам, в мои покои сейчас зайти нельзя, чтобы не скрутило от невыносимого желания? И почему тебя это так обрадовало?

— Нуу... как тебе сказать, — протянул Ореакори, — это своего рода подстраховка и гарантия, что рионат никогда не останется голоден, если ему крайне необходимо подпитать свое энергетическое поле. Чем сильнее нехватка энергии, тем сильнее голод и тем сильнее манящий запах, который гарантировано приведет к рионату добровольный источник этой самой энергии...

— Тогда, судя по всему, она сейчас просто умирает от голода, потому что я уже готов подохнуть от желания, — прошипел я и вылетел из комнаты.

Глава 12

Из сна меня медленно, но верно вырывал непонятный шум снаружи. Хотя нет... почему непонятный? За окном раздавалось уже знакомое мне клокотание тирионов Хранителя Знаний и совершенно незнакомый мне рык, судя по всему, просто таки огромного и злого зверя.

Не открывая глаз, я попыталась пошевелиться...

— Лания Мария, как замечательно, что вы, наконец, пришли в себя, — прощебетал надо мной нежный женский голос.

Я с трудом разлепила веки и увидела, что надо мной склонилась абсолютно незнакомая мне служанка.

— Вы кто? — прохрипела я. Как только слова сорвались с моих губ, я сразу поняла, что в этом карканье едва ли можно различить человеческую речь. Нужно срочно промочить чем-то горло...

— Меня зовут Кария. Я теперь буду вашей личной служанкой. А находитесь вы в Трайне — замке Владыки Криишту ту-Лайоноре. — отрапортовала мне девушка, — Вы два дня были без сознания... Вот, возьмите попейте. Хотите, я принесу что-то перекусить, вы, должно быть, проголодались.

С удовольствием ликвидировав пустыню Сахару у себя во рту, прислушалась к себе, — таки да, живот недовольно урчал, требуя закинуть в него что-нибудь съестное. Однако в целом самочувствие заставило меня немало удивиться — ощущаю себя практически здоровым человеком, если не считать бок, в котором все еще пульсировала тупая боль. Но после такого ранения, подобное неудобство казалось чем-то незначительным.

— Спасибо, Кария, — поблагодарила я служанку, возвращая бокал с каким-то неведомым мне, но довольно приятным напитком. — Да, я с удовольствием воспользуюсь твоим предложением насчет "перекусить". И еще, — насколько я поняла, это тирионы Хранителя Знаний шумят на улице?

Девушка хихикнула, а потом посмотрела на меня с веселым блеском в глазах:

— Ага. Дело в том, что тирионы Хранителя и дракон Владыки и так некогда не ладили, а тут еще вчера вечером прибыл лан Артен со своей семьей на драконице Урии. И теперь Дракос сам не свой — ревнует.

Представить себе ревнующего дракона у меня не получилось, так как на самом слове "дракон" мое сознание сначала застопорилось, потом обмерло, а потом услужливо нарисовало картинку клыкастого, когтистого, огнедышащего и огромного чешуйчатого чудовища. У них тут что, и такое водится?! Боже, страшно-то как! Хоть на улицу не выходи! То орлы-переростки у них в домашних любимцах, теперь вот вообще — драконы. А церберов они тут случайно завместо собачек не содержат? Видимо мое лицо во всех красках продемонстрировало то, что сейчас творилось в голове, потому что Кария поспешила меня успокоить:

— Лания Мария, вы не переживайте, Дракос просто душка он вас не обидит. Да и лан Криишту не позволит ему причинить вам вред.

Слова "дракон" и "душка" как-то не очень совместились в голове, а мое воображение вообще издохло в конвульсиях, пытаясь подобрать столь умильную картинку... Тряхнула головой — не время сейчас зацикливаться на их, без сомнения, богатом животном мире. Так что я решила вернуться к той просьбе, которую хотела озвучить изначально:

— Кария, я хотела попросить тебя отыскать лана Ореакори, — пусть зайдет ко мне, пожалуйста.

Мои слова на девушку подействовали как-то странно: лицо у нее вытянулось, серые глазки забегали по всей комнате, а голос начал заметно дрожать:

— Лания Мария, а может не стоит? Дело в том, что лан Криишту был вынужден отлучиться из замка. Подождите буквально часик, максимум полтора пока он вернется, и я с радостью позову к вам лана Ореакори.

Моргнула... Не поняла, я же просила привести ко мне Хранителя Знаний, а не этого Криишту. Почему-то почувствовала раздражение...

— Кария, я рада, что через полтора часа вернется лан Криишту, но я вроде бы просила позвать ко мне лана Ореакори.

— Лания, не стоит лишний раз злить Владыку он и так, после той ночи, когда принес вас раненую, ходит сам не свой. Сегодня с самого утра пол библиотеки в дребезги разнес...

— Кария, — перебила я полный волнения голос служанки, — мне бесконечно жаль, что у вашего Владыки столь неуравновешенный характер, но говорю еще раз — мне нужен Ореакори. Пожалуйста, — почти выкрикнула я последнее слово и шокировано уставилась на съежившуюся девушку.

— Как скажите, лания Мария, — прошептала служанка и выскользнула из комнаты.

Уставилась на закрывшуюся за девушкой дверь — это ж надо до такого бедняжку запугать! Что ж за чудовище такое этот Криишту, если его так боятся?! Просидев в изумленном ступоре несколько минут, устроилась поудобнее на постели и принялась разматывать оплетающие талию и часть грудной клетки повязки.

С удивлением воззрилась на свою рану... Так, если мне память не изменяет, Кария сказала, что я без сознания провалялась два дня, но состояние раны отчетливо свидетельствовала о том, что времени прошло явно больше и намного. Хоть в области медицины я и была полным профаном, но понимала, что такое ранение не может практически затянуться за столь короткий период времени. Провела пальцами по затянувшемся глубоким бороздам от демонических когтей, — да, все еще довольно больно, но жить можно. Опечаливал лишь один факт — теперь мой бок явно будет "украшать" четыре довольно таки внушительных шрама.

Потихоньку сползла с постели и не спеша отправилась на поиски ванной... Нет, душ я сейчас явно не осилю, но хочется хотя бы немного освежиться.

К тому времени, как вышла с ванной, меня почти в обмершем от ужаса состоянии ждала Кария, а около моей кровати стоял поднос, от которого исходили просто таки волшебные ароматы.

— Лания Мария, что же вы делаете? Ваша рана еще не зажила! Вам, наверное, еще нельзя вставать!

— Успокойся Кария, — я постаралась подбодрить служанку веселой и ласковой улыбкой, уж больно она какая-то дерганая. — Я сама очень удивилась, но рана уже практически зажила, только болит еще. Так что не переживай — в обморок по дороге к кровати не упаду. Ты нашла лана Ореакори?

Девушка заметно расслабилась, после моих слов о том, что рана почти затянулась.

— Да, лания, Хранитель Знаний подымится к вам через некоторое время. Но, быть может вы, все же, передумаете и подождете лана Криишту? — с надеждой в голосе спросила служанка.

Не, ну прицепилась со своим ланом Криишту, сил уже нет...

— Все нормально, Кария. Спасибо, можешь идти, — со вздохом ответила я, спеша отправить ее из покоев, покуда мое раздражение этим ланом Криишту не дошло до точки кипения.

* * *

* * *

* * *

*

Когда в комнату вошел Ореакори, мне сразу как-то спокойнее стало на душе — приятно все-таки увидеть в абсолютно незнакомом месте знакомое лицо. Да и за дни, приведенные в Тулуказе, я поняла, что на Хранителя Знаний я смогу положиться во всем.

— Привет, Мария, счастлив видеть тебя в сознании и с улыбкой на лице, — просветлел Ореакори.

— Я тоже рада тебя видеть, Ореакори. Рада, что ты не пострадал в этом побоище. Но расскажи мне, как вам удалось пробиться через это полчище демонов?

— Нам просто повезло — подоспел Владыка вместе с Повелителем Светлых эльфов Тирианом. Однако все равно без потерь не обошлось, — заставил сжаться мое сердце в тревоге Хранитель Знаний, — пропал Маккойли, мы так и не смогли отыскать его след после битвы.

Я выдохнула с облегчением:

— Ореакори, не переживай с Маккойли все в порядке, я уверена в этом.

Так, стоп! Уверена?! Откуда ж я могу быть уверенной в безопасности Маккойли, если... но я действительно была уверена в своих словах, я ЗНАЛА, что он жив и что с ним все в порядке. А еще у меня появилось чувство, что он сейчас находится именно там, где нужно. Удивление и непонимание настолько ярко отразились на моем лице, что со стороны Ореакори послышался веселый смех. Непонимающе перевела взгляд на мужчину.

— Ну, раз Ведающая говорит, что с охотником все в порядке, значит он действительно жив и цел. Я рад, что Боги наградили тебя столь редким даром.

— Я не знаю... то есть я не думаю... Ты уверен, что это действительно так? Что у меня есть какой-то там дар Ведающей? Может, мне просто хочется в это верить... — с сомнением в голосе выпалила я.

— Да, я в этом практически целиком и полностью уверен, но окончательно мы все поймем, когда твой дар полностью проявится. А теперь расскажи мне, как поживает твоя рана?

— Это очень странно Ореакори, но она уже почти затянулась. Приходившая служанка — Кария, сказала что я была без сознания два дня, но такого просто не может быть, — поделилась я своими сомнениями с мужчиной и выжидающе уставилась на него.

— Очень хорошо, — огорошил меня неожиданным ответом Хранитель. — А ну-ка покажи, как там твоя рана выглядит.

Вот так вот и никаких объяснений. Хм... ну ладно, мне то что, мне не жалко пусть смотрит, может хоть потом объяснит, что со мной происходит. Нет, не то чтобы я была против быстро затягивающейся раны, но это было в высшей степени странно и ненормально. Во всяком случае для меня и моего мира.

— Да, действительно почти затянулась, — пробормотал склонившийся надо мной Ореакори. — Хорошо, очень хорошо... и пришла в себя довольно быстро... не думал, что это так скоро подействует. — Все сильнее озадачивал меня своим бормотанием Хранитель Знаний. Что там подействовало?..

— Отойди от нее, — послышалось от двери громогласное рычание. В мгновение ока Ореакори отпрыгнул от меня, как от чумной, открыв моему взору очередную груду тестостерона... взбешенного тестостерона с полностью черными глазами. Нет, не просто черными зрачками, а вообще полностью, совершенно черными глазами, которые, не моргая, смотрели в мои — явно перепуганные. И эта громадина сейчас тяжело дышала, сжимая и разжимая огромные кулачища, и явно боролась за абсолютно не наблюдающийся в данном теле контроль. Стало страшно... очень... а через секунду стало еще страшнее — этот не контролирующий себя экземпляр, окинув меня взглядом с ног до головы и задержавшись на все еще оголенном животе, перевел свои черные глазищи на Ореакори и в них отчетливо отразилась жажда убийства...

Глава 13

— Криишту, успокойся! Я просто осмотрел рану девочки. Ты только взгляни — прошло так мало времени, а она уже почти затянулась, — раздался совершено спокойный голос Хранителя Знаний, пытающегося отвлечь внимание Владыки и перевести его мысли в более мирное русло. Вот только я-то тут причем? Не надо на меня смотреть! Я не трус, но и внимание взбешенной двухметровой горы мускулов мне тоже как-то не совсем хочется привлекать. После слов Ореакори, Владыка закрыл глаза и продолжил тяжело дышать.

— Выйди, — после непродолжительной паузы прорычал Криишту, не открывая глаз. Хранитель Знаний тяжело вздохнул и, бросив на меня извиняющийся взгляд, направился к двери. Эй, я не поняла, это он что на полном серьезе решил оставить меня одну в покоях вот с ЭТИМ? Прикинув, во что может вылиться нахождение в одной комнате с взбешенным громилой, попыталась бесшумно и незаметно 'стечь' с кровати и тоже испариться где-то за дверью...

— Куда-то собралась? — заставил меня застыть словно изваяние полный недовольства рык. Вскинула голову и утонула в искрящейся синеве удивительных глаз, с которых полностью ушла пугающая меня чернота. Да, есть у меня слабость к таким вот смуглым, черноволосым синеглазкам, а тут еще и такой эксклюзив — вон как красиво они искрятся, просто загляденье. Но одними синими глазищами нас не возьмешь! Тем более, когда в них плещутся какие-то стремные и не совсем понятные мне эмоции, заставившие сердце учащенно забиться, а все мои чувства сосредоточиться на срочном отступлении. Посему продолжила свою жалкую попытку к бегству уже в более открытой форме — втиснулась в стенку и, слившись с окружающим 'пейзажем', мелкими шажками, словно передо мной дикий зверь, начала пробираться к двери. Выражение искрящихся синих глаз изменилось и теперь на меня уже взирали с покровительственной и снисходительной насмешкой.

— Мария, вернись в кровать и бегом. Ты наверняка еще слаба, поэтому не стоит испытывать пределы моего терпения. Поверь мне, — за последние несколько дней его запасы заметно истощились, — в бархатистом голосе все еще слышались рычащие нотки, но звучал он вполне спокойно. И, быть может, я бы и поверила, что мужчина сумел успокоиться, но тяжело вздымающаяся грудь и все еще крепко сжатые кулаки, свидетельствовали об обратном.

— Знаете, я себя замечательно чувствую. И... вообще я тут вспомнила — мне срочно нужно отыскать свои вещи... и... в общем... пошла я, — некогда мне, — — вот так. Дааа... получилось довольно-таки жалко — красноречивость явно отправилась в отпуск, так же как и умение складывать слова в предложения.

Красивые губы изогнула немного печальная улыбка.

— Я испугал тебя, — не вопрос, простая констатация факта.

И что тут возразишь? Как не испугаться рычащего исполина с черными глазищами и жаждой убийства в них? Отнекиваться смысла не вижу, поэтому признаюсь:

— Да, немного, — чуточку вранья еще никому не вредило, почему-то не хотелось еще больше расстраивать этого сурового, но красивого мужчину.

Владыка тяжело вздохнул и, бросив на меня полный непонятной тоски и сожаления взгляд, направился к двери: — Твои вещи стоят в шкафу. Я уйду ненадолго, но скоро вернусь, — предупредил меня Криишту и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью напоследок. Я вздрогнула, — чего на ровном месте так расстраиваться?

* * *

* * *

*

Спустя некоторое время после ухода Владыки, в покои влетела встревоженная Кария.

— Ну вот, что же вы так, лания Мария?! Ведь просила, — подождите прихода лана Криишту, а вы... — полным волнения и упрека голосом начала причитать служанка. Я же абсолютно ничего не понимала. — А теперь Владыка сам не свой — злой и расстроенный. Вы хоть представляете, что в таком состоянии он может натворить?

Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?!! Причем тут я к настроению их правителя? Раздражение усиливалось в геометрической прогрессии...

— Волки они ведь такие собственники, а тут еще и демоническая сущность масла в огонь подливает, — продолжает вещать девушка, не обращая внимания на уже ошарашенную меня. — А вы взяли да и позвали в свои покои постороннего мужчину, пока вашей пары не было рядом. А потом еще и испугались его! Нельзя так, лания Мария, оборотни очень близко к сердцу воспринимают все, что касается их Возлюбленной...

— Так, стоп-стоп-стоп, не гони коней. Ты о чем это сейчас говоришь? — охвативший меня шок от первых слов служанки прошел, и сейчас от накатившего возмущения перехватило дыхание... это что? Произведение на тему "без меня, меня женили"?!

Увидев мой праведный гнев, Кария охнула и, видимо сообразив, что ляпнула что-то лишнее, торопливо извинилась и на скорости реактивного самолета вылетела из комнаты, оставив меня сверлить дверь полным негодования взглядом.

Нет, ну и что это такое?! Ну и как это называется?!

* * *

* * *

*

— И вправду очень мило, — протянул Криишту, взирая на меня каким-то странным и задумчивым взглядом. — Я даже, на твоем месте, поблагодарил бы его. Если бы не Хранитель Знаний я бы не стал ждать. — Ошарашил меня на прощание непонятными словами Владыка и вышел с балкона, прикрыв за собой двери. Мне же не оставалось ничего другого, как испытывая чувство дежавю, сверлить взглядом эту самую дверь и снова бороться с все возрастающим раздражением. Это что, у них такая игра — 'выведи Марию из себя и уйди, хлопнув дверью'?!!

Вернулась к созерцанию звездного неба в надежде снова найти то внезапно сошедшее на меня успокоение. Мне вообще-то не особо и свойственна подобная раздражительность, обычно я всегда спокойна 'как удав'. Но сегодня меня выводило из себя абсолютно все — сбежавший Ореакори, пугливая и лепечущая какую-то несуразицу Кария, этот Криишту со своими странными взглядами и фразочками. Видимо, я сегодня не с той ноги встала...

— Что ты тут до сих пор делаешь? — спустя минут двадцать меня снова выудил из задумчивости все тот же приятный бархатистый голос, все того же Криишту, — Идем спать. Ты слаба и тебе нужно беречь силы, так процесс трансформации завершится быстрее.

— Хмм... начнем с первого вопроса, — оскалился Криишту. Ой, не нравится что-то мне это, — пока ты лежала без сознания твоя трансформация достигла своего пика. С приходом совершеннолетия представители любой расы этого мира проходят окончательную трансформацию — получают большую неуязвимость, если есть магические способности, то в этот период они полностью формируются, если в тебе живет зверь или демон — он окончательно пробуждается. Конкретно в твоем случае — неуязвимость и пробуждение дара Ведающей.

— Я своего совершеннолетия достигла давным-давно, поэтому...

— В своем мире, тут все по-другому. — Бесцеремонно перебил меня мужчина, — И нет, ты не ослышалась — мы идем спать вместе... пока только спать, — улыбка Криишту стала еще шире. — Это мои покои, ты моя пара, поэтому я не вижу смысла уходить и оставлять тебя одну.

— Ты останешься в этой комнате, — прорычал Криишту мне вслед.

Я устала от этого в высшей степени глупого спора. Почему глупого? Да потому что я и на минуту не могла предположить, что мужчина на полном серьезе рассчитывает остаться на ночь в одной со мной комнате. Да Бога ради, я же даже не знаю его! И все же должна сейчас отстаивать свое право на личное пространство?!! Да это же смешно, мы не в каменном веке... ведь, правда?

— Хорошо, тогда из этой комнаты выйдешь ты! — приняла я ранее продемонстрированную мужчиной позу и скрестила руки на груди, за что удостоилась взгляда явно говорившего, что я сошла с ума и мне срочно необходим доктор. Это злило еще больше!

— Почему это я должен выходить из своих собственных покоев? Ты моя...

Едва эти слова сорвались с губ мужчины, меня прорвало:

— Никакая я, к черту, не твоя! Как же ты мне надоел! У вас тут что, каждая особь мужского пола проходит курс подготовки пещерного человека?!! — Я чувствовала, как во рту появляются клыки, но меня уже было не остановить, — То один рычит 'моя' и ведет себя как неандерталец-собственник, теперь ты! Так фот, мальчики, у меня для фассс сюпиззз — я ничья! Я — сфоя собстфенная! И чьей мне быть фишаю только я! — проорала я и, не обращая внимания на внушительные клыки у себя во рту, вылетела из комнаты, настолько быстро, насколько позволял все еще побаливающий бок.

Интересно, когда во мне проснулось столько детской наивности, что я решила, будто мне дадут спокойно уйти? Спустя несколько секунд и три моих шага я была бережно, но решительно прижата к стене в коридоре и надо мной возвышался явно вышедший из себя Криишту. Предприняв попытку трепыхнуться в стальных объятиях и, оценив свои шансы на освобождение как нулевые, я попыталась в который раз за сегодняшний день успокоиться...

— Не хочешь рассказать, кто это до меня осмелился называть тебя своей? — раздался над головой рык.

Обреченно вздохнула и подняла глаза на мужчину:

— По-моему твой вопрос уже предполагает ответ — нет, не хочу!

Однако вместо того, чтобы продолжать этот глупый, во всяком случае для меня, спор, Криишту вдруг напрягся и немного передвинулся, а глубоко в его горле зародился очередной, на этот раз явной угрожающий рык.

— Владыка, извините, но лан Артен и лан Тириан попросили отыскать вас и передать, что они ожидают в библиотеке. Это важно. — Раздался недалеко от нас мужской голос.

Просидели они в библиотеке вместе с Артеном и Тирианом не один час, поглощенные обсуждением чрезмерно активизировавшихся черных демонов на границе недалеко от владений Светлых эльфов. Конечно, на границах с проклятыми землями всегда была надежная охрана, да и разведчики недаром ели свой хлеб, но дополнительная подстраховка никогда лишней не была. Поэтому было принято решение собрать магов и, слетав к границам, усилить старую и установить новую защиту. Ведь как-то отряд Антиорина сумел просочиться. Более того, если бы не разведчики, они так и не узнали бы об этом отряде, так как ни один маг не почувствовал разрыва или нарушения магического щита. А это плохо, очень плохо, так как по сути немного меньше удачи и о прибытии отряда черных они так и не узнали бы вовремя, а тогда... Криишту даже страшно было подумать, что произошли бы в этом случае. Ведь прибудь Тириан днем позже, и он потерял бы своих людей и свою Возлюбленную, так и не успев ее обрести.

Так, за своими мыслями Владыка и не заметил, как подошел к покоям. Взявшись за ручку, Криишту с удивлением воззрился на не отпирающуюся дверь, а спустя секунду, когда первый шок спал, едва сдержал рвущийся наружу смех. Его маленькая, наивная девочка думала, что какой-то замок может остановить его? Мужчина весело хмыкнул и, покрутив немного рукой над замком, с удовлетворением кивнул, услышав тихий щелчок, означающий, что путь в его покои открыт.

Подойдя к кровати, Криишту скинул с себя рубашку и как есть повалился на подушку... от чего-то он чувствовал себя сегодня очень уставшим. Уложив голову своей малышки себе на грудь, он аккуратно, чтобы не потревожить раненный бок обнял ее и, блаженно вдохнув насыщенный ее ароматом воздух, тут же провалился в сон.

* * *

* * *

* *

Закончив рисовать, Мария пару раз нажал на прибор и ее рисунок буквально 'выпрыгнул' из странной коробочки. Это заставило Криишту едва заметно вздрогнуть — что за странный предмет? Малышка тем временем каким-то образом 'покрутила' уже объемный рисунок и, удовлетворенно кивнув, вновь вернулась к своему занятию. На этот раз коробка отобразила какой-то коридор и зал, вид которых заставил Владыку укрепиться в мысли, что его Возлюбленная изобразила древний храм. Вот только какой и где он?

Тем временем девушка закончила "рисовать" и обратила свой слегка встревоженный взгляд к Криишту. "Ну вот, сейчас начнет кричать", — обреченно подумал Владыка и еще сильнее прижал малышку к себе. Пусть покричит немного, ему сейчас так хорошо... Но следующие слова Марии заставили мужчину, в который раз за это утро удивиться:

— Криишту, ты не знаешь, где это находится?

Перед моим носом тут же возникла та странная прямоугольная штуковина с изображением храма. При этом девушка словно и не заметила, насколько близок он сейчас к ней. А вот сам Владыка заметил, еще и как... Особенно когда она повернулась к нему, и мужчине было достаточно всего лишь слегка наклониться, чтобы припасть поцелуем к нежным розовым губкам.

— Судя по всему это древний храм, но чей и где он находится, я не знаю, — слегка охрипшим голосом ответил я.

Полностью поглощенная своими мыслями, девушка кивнула и, ловко высвободившись из его объятий, подскочила и бросилась в сторону ванной комнаты, положив перед этим странный прямоугольник на стол. Я улыбнулся — этим утром мне повезло. Мало того, что избежал нагоняя за то, что пробрался к ней в кровать ночью, так еще и имел возможность так долго прижимать ее к себе, пока девушка была поглощена рисованием. Кроме того, судя по движениям Марии, ее рана окончательно излечилась, а это не могло не радовать. Мысли о странном храме Криишту пока задвинул на задний план — сегодня такое замечательно утро, зачем его портить очередными загадками?

* * *

* * *

* * *

* *

Направляясь в общий зал я, как ни старался, не мог выкинуть из головы нарисованный Марией храм. Ведь судя по тому, насколько сосредоточенной и взволнованной была девушка, этот самый храм им в ближайшем будущем предстояло отыскать. Криишту тяжело вздохнул — он не хотел, чтобы какие-то проблемы мешали ему налаживать отношения со своей парой. А неизвестный храм — это проблема... и большая. Шутка ли отыскать в огромном мире одно единственное здание? Да еще и в лесах? Как, ко всем демонам, он сможет завоевать свою девочку, если все дни они будут проводить, выискивая этот чертов храм верхом на Дракосе? Обзавестись терпением? Так, где ж его взять, если оно закончилось еще тысячи две с половиной лет тому назад? Прошло всего полчаса, как Мария выскользнула из моих объятий, а все во мне уже требовало немедленно вернуться назад, чтобы снова дотронуться до шелковистой кожи и вдохнуть пьянящий аромат своей единственной...

— Криишту, милый, я всегда знала, что ты ко мне неравнодушен, — налетело на меня несчастье с именем Ирсая и тут же повисло на шее. — Ты ведь из-за вчерашнего избил Вейреса? Я видела, что тебе не понравилось, как он на меня смотрел. Но, дорогой, тебе незачем было избивать охранника, мое сердце всегда принадлежало тебе...

Пытаясь освободиться из цепких клешней сайринэ моего брата, я практически не обращал внимания на ее лепет. Когда же до моего сознания все же дошли слова Ирсаи, меня накрыло волной неконтролируемой ярости. Уже приготовившись выплеснуть на эту змею весь свой гнев, я услышал рык Артена:

— Отойди от нее!

Ирсая пискнула и, наконец, отцепившись, перестала вжиматься в меня своими формами. Повернувшись к своему брату, я почувствовал, как глаза округляются от удивления — на меня смотрел теряющий последние капли контроля воинствующий демон с полностью почерневшими глазами и выросшими острыми когтями. Ох, да ладно... Он видит во мне соперника, посягнувшего на его пару?!!

— Артен, успокойся...

— Ты дотрагивался до нее! — перебил меня рык брата.

— Нууу... вообще-то не совсем, — несмотря на всю серьезность ситуации, не смог удержаться от насмешки я. Повернулся к Ирсае, в надежде, что она успокоит своего сайнэ. Но, какого же было мое удивление, когда ее не оказалось рядом. Змея просто напросто сбежала. — Артен, возьми себя в руки! Ты же прекрасно понимаешь, я тебе не соперник...

— Не знаю... уже не уверен, — раздался очередной рык и в следующую секунду в меня врезался огромный демон со смертоносными когтями.

Воинствующие демоны были сильны, этого не отнимешь. Но я в любом случае сильнее — ведь помимо сущности того же демона, во мне живет еще и сущность волка. Физическая мощь последнего в своем роде серебристого оборотня в сочетании с магическим могуществом и хитростью воинствующего демона — второго подобного смертоносного существа нет во всей Ниялонии. Я своего рода насмешка над природой — единственное существо во всем мире, унаследовавшее сразу две сущности — отца-демона и матери-волчицы.

Спустя две минуты я уже на вытянутой руке держал за горло своего брата, вдавливая его в стену и щедро осыпая не слишком сильными, но увесистыми пощечинами:

— Приди в себя, что ты творишь?

Но до брата, похоже, было не достучаться сейчас и через секунду уже меня расплющило об стену магическим ударом Артена.

Я зарычал:

— Хочешь играть по-взрослому?

Поставив вокруг себя щит, я с немалым удивлением заметил, что удары брата наносят по нему весьма ощутимые удары, то и дело грозясь прорвать защиту. Еще больше заставило меня удивиться не подействовавшее на Артена заклинание обездвиживания. Что-то тут не так... его магия всегда уступала моей. И эта потеря контроля на ровном месте...

Пока я пытался понять, как закончить бой, не причинив вреда Артену, брат начал пускать в ход более тяжелые заклинания, а это уже несло опасность для всех, кто в замке. Понимая, что при подобном раскладе я вынужден бороться на полную силу, я едва не закричал от отчаяния. Мне не хотелось причинять боль Артену, но и рисковать Марией я не намерен. Для последней попытки обездвижить демона я собрал всю свою силу и облегчением увидел, как руки и ноги Артена оплетают белые нити, приковывая его к стене и лишая возможности продолжать бой.

— Что тут, к черту, происходит? — послышался со стороны лестницы полный тревоги голосок Марии.

Я сжал кулаки — ей тут не место сейчас.

— Кария, — обернулся я к сопровождавшей мою пару девушке. — Пойди, пожалуйста, познакомь Марию с Дракосом... или погуляйте по саду...

— Не надо меня знакомить с драконом! Я, кажется, задала вопрос: что тут происходить? — чуть ли не по слогам и уже срываясь на крик, вопрошала Мария.

Черт! Я с ужасом наблюдал, как моя девочка все ближе подходит к нам. Хотя...

— Артен, — повернулся я к все еще пытавшемуся вырваться из пут брату и, надеясь, что сказанное мною сможет пробиться в его затуманенное сознание, — посмотри на меня.

Дождавшись пока взгляд брата хоть немного проясниться от заволакивающей пелены ярости, я схватил свою малышку за руку и, притянув к себе, легонько приобнял.

— Это моя пара, Артен. Я давно говорил тебе — мне никогда не была интересна твоя сайринэ, а сейчас и подавно. Единственное, чего я жажду — это завоевать сердце своей Возлюбленной.

Я говорил успокаивающим голосом, пытаясь прорваться в сознание брата. Увидев, как он расслабился в своих путах, я уже было приготовился облегченно вздохнуть, но последующий рывок Артена, заставил меня задвинуть свою пару за спину и приготовиться к настоящему бою. Я не понимал, что сейчас происходит с братом, но моей Возлюбленной он вреда не причинит.

Глава 15

Я внутренне содрогалась, наблюдая разворачивающуюся перед моими глазами картину. Что тут происходит? Кто этот мужчина, в конце концов, и почему в его пугающих, полностью почерневших глазах, взирающих на Криишту, отчетливо читается жажда убийства? Пребывая в самом настоящем ступоре от шока, я даже пропустила слова Владыки о какой-то сайринэ и его намерении завоевать мое сердце.

Немного прийти в себя удалось после того, как Криишту задвинул меня к себе за спину, а потом и вовсе оттолкнул так, что я чуть не приземлилась на пятую точку. Спасибо Карии, успевшей вовремя словить меня. Сам Владыка тем временем начал нашептывать что-то себе под нос, и я с немалым удивлением заметила, как вокруг него и словно пришпиленного к стене мужчины начал образовываться полупрозрачный купол, который прямо на глазах будто уплотнялся. А в следующую секунду распластанный по стене и пугающий меня до колик в желудке мужчина освободился из связывавших его невидимых пут и налетел на Криишту. Передо мной разворачивался нешуточный бой без правил, в котором мужчины не гнушались ни работать кулаками, щедро разукрашивая друг другу физиономии, ни прибегать к помощи магии, о чем свидетельствовали яркие разноцветные вспышки внутри купола.

Несмотря на то, что Кария то и дело пыталась докричаться до меня и оттащить за руку от места драки, я могла только с огромными от страха глазами смотреть за мужчинами, которые словно два огромных хищника кружились в смертоносном танце. Что-то не так тут было, странное чувство неправильности происходящего не отпускало душу...

— Что тут... ко всем демонам, что они себе думают? — раздался, откуда со стороны знакомый мужской голос. Это был Ореакори, я узнала его. Но оторвать взгляд от дерущихся и посмотреть на только что появившегося друга, — было выше моих сил.

Мимо меня промчалось двое мужчин, в одном из которых я узнала Хранителя Знаний. Они прорвались сквозь защитный купол, не дающий мощным заклинаниям разрушить все вокруг, и встали около Криишту. Я услышала, как последний что-то крикнул, внезапно появившейся подмоге, и спустя мгновение заметила, как противник Владыки, словно подкошенный падает на пол.

Когда же полупрозрачный защитный купол был убран, Ореакори вместе с незнакомцем пронесли мимо меня поверженного, но все еще пытающегося порвать невидимые путы, мужчину. Встретившись с полубезумным взглядом последнего, я почему-то почувствовала не сковывавший меня на протяжении всего поединка страх, а жалость к нему. Тряхнула головой — делать больше нечего, как жалеть всяких безумцев, подвергающих опасности всех находившихся в замке людей? Перевела взгляд на недавнее место битвы и заметила, как Криишту пошатываясь, направляется в сторону одной из дверей. Недолго думая, бросилась на помощь, так как весь его вид свидетельствовал о том, что силы у мужчины на исходе, и он вот-вот может свалиться прямо на пол. Понимая, что помощник с меня еще тот и в случае чего, я буду просто "похоронена" под внушительным телом Криишту, я все же поднырнула ему под руку, молчаливо предлагая опереться на свое хрупкое плечо. Мужчина бросил на меня взгляд, без слов дававший понять, что он тоже сильно сомневается в моей способности помочь ему дотащить его тушу до места назначения. Кария тоже решила помочь хозяину замка и принялась поддерживать его с другой стороны. Однако сам Криишту, несмотря на полное отсутствие сил и явную усталость, старался идти самостоятельно и скорее обнимал меня за плечи, нежели принимал мою поддержку. Стало немного обидно — все-таки не такая уж я и хилая.

Добравшись до соседней с огромным холлом комнаты, в итоге оказавшейся гостиной, мужчина устало упал на расположенную около камина софу. Я же попросила Карию принести воду и какую-то салфетку, чтобы стереть с лица мужчины грязь и кровь. Но когда мой взгляд упал на грудь Криишту, я чуть в обморок не свалилась — она вся была буквально располосована острыми когтями того безумца. Как же я сразу не заметила, нужно срочно отыскать кого-то и отправить за врачом!

Видимо, услышав мой сдавленный вскрик, мужчина устало приоткрыл глаза и, схватив уже готовую бежать за помощью меня, за руку попытался улыбнуться.

— Не стоит нервничать, малышка, это всего лишь царапины и уже совсем скоро от них не останется и следа. — Успокаивающе проговорил Криишту и с заметным усилием, приложив мою все еще находящуюся в его руке ладонь к щеке, тихо попросил, — Просто побудь со мной немного.

Желание вырвать ладонь и все равно пойти позвать на помощь было очень велико, но вспомнив недавний разговор с Карией и мой полностью новый бок, без каких-либо следов от недавнего страшного ранения, я все-таки попыталась успокоиться. Присела около мужчины на корточки и сама не заметила, как начала успокаивающе гладить Криишту по щеке.

Когда пришла Кария, мы вместе с ней аккуратно стерли с лица мужчины грязь и кровь, а потом расстегнули исполосованную рубашку и то же самое проделали с его грудью. Вид ран был просто ужасен, и я встревожено посмотрела на служанку, но та лишь подбадривающие мне улыбнулась и повторила слова Криишту, сказав, что вскоре от этих ранений не останется и следа. И действительно не прошло и пяти минут, как кровоточащие раны уже покрылись коркой и начали постепенно затягиваться. А спустя еще пять минут в комнату ввалился Хранитель Знаний и незнакомый мне мужчина, с которым они помогли Криишту справиться с безумцем.

— Что это было? — тут же без всяких предисловий требовательно спросил Владыку Ореакори.

Переведя свой удивленный взгляд на лежащего мужчину, заметила, что его глаза начали искриться. Невольно засмотрелась и поняла, что снова тону в небесной синеве этих глаз, которые захватили меня в плен и не хотят отпускать... 'Интересно, а отчего они у него начинают светиться?', — пронеслась в голове мысль и тут же была забыта, как и двое мужчин, стоящих в гостиной. Вынырнуть из моего личного дурмана помог легкий стук в дверь. Очнувшись и сообразив, что свидетелями этой сцены стал Ореакори и эльф, я почувствовала, как мои щеки начинают краснеть. Чтобы хоть как-то скрыть охватившую меня неловкость, я все-таки встала с софы и посмотрела в сторону открывшейся двери, в которую сейчас слуга пропускал высокую красавицу, проплывшую в гостиную высоко поднятой головой и горделивой осанкой.

— Аурди передал, что вы искали меня, Тириан, — не скрывая недовольства ни в голосе, ни во взгляде, известила незнакомка.

— А ты сама не хотела найти нас? — Враждебно прорычал Криишту и привстал с софы, чтобы видеть собеседницу. Глаза последней при этом немного расширились, после чего взгляд опустился на сложенные на юбке руки.

— Не хочешь спросить, как там твой сайнэ? Жив ли он еще? Или тебе это неинтересно? — продолжал рычать Владыка, сверля ненавидящим взглядом фигуру женщины, которая с каждым словом все больше съеживалась.

Наконец, женщина, подняв свои полные слез глаза бросилась прямо к софе.

— Криишту, милый, ты не понимаешь, я не знаю... — женщина запнулась, когда ее метающийся по комнате отчаянный взгляд наткнулся на отошедшую к камину меня, — ... ты не понимаешь, он не первый раз теряет контроль над собой. Мне просто стало страшно... я струсила... он ужасен в такие минуты... И потом я была уверена, что ты ни за что не причинишь вреда своему брату.

Продолжая заламывать руки, она все такими же отчаянными и полными слез глазами смотрела на Владыку, который, в свою очередь, взирал на женщину уже с неприкрытым отвращением и, видимо, едва сдерживался, чтобы не придушить ее

— Ирсая, ты говоришь, с Артеном, не первый раз такое происходит? — отвлек меня от созерцания женщины, голос Ореакори.

— К сожалению, да! За последний год это уже четвертый случай. Последний раз он терял контроль над собой около трех месяцев назад...

— А от чего у него случаются такие приступы, ты случайно не знаешь, — перебил Ирсаю Хранитель Знаний.

Женщина ненадолго задумалась, потом как-то осторожно произнесла:

— Знаете, тогда я думала, что это из-за опасности, которая грозила нам с Утрианом. Последний раз, когда Артен вышел из себя, мы отдыхали за стенами города и на нашу поляну случайно забрел дикий зверь, по-моему это был тхар. Но даже когда опасность миновала, он еще около получаса не могу взять себя в руки, Вейресу едва удавалось сдерживать его, чтобы он не натворил никаких глупостей.

Несмотря на то, что разговор в комнате продолжился, и мужчины продолжали засыпать Ирсаю вопросами, я уже не слушала их. Упершись взглядом в одну из ножек софы, я снова и снова прокручивала в голове последний слова женщины, которая судя по всему, была женой брата Криишту. Что-то не то было в ее рассказе.... Хоть моя интуиция говорила, что все сказанное женщиной — правда, почему-то сложилось впечатление, словно она знает, в чем тут дело, но говорить об этом не хочет. Боится за своего мужа? Внимательно посмотрела на лепечущую что-то Ирсаю... Нееет, такая только за себя переживать будет. Никогда не делала выводов о характере, достоинствах или недостатках человека по первому впечатлению, но в этом случае была уверена — я не ошиблась. И эта самовлюбленная личность явно что-то скрывала, вот только что...

— Так Вы знаете, почему Ваш муж потерял контроль? — вклинилась я в разговор, немало удивившись своей бестактности. Все моментально замолчали и перевели взгляд на меня, в то время как я сама чуть прищурившись не спускала глаз со стоящей неподалеку женщины.Последняя при этом вся как-то подобралась и с вызовом уставилась на меня.

Глава 16

После прихода брата Криишту обстановка в гостиной накалилась еще больше. Артен выглядел подавленным, хоть Владыка даже не упрекнул своего брата в потере контроля, видимо, тоже понял, что в этом виновата его жена. Последняя, между тем, суетилась вокруг своего мужа, охая, ахая, и вообще всем своим видом показывала, как же она о нем заботиться. Лгунья. Странно... а я уже было подумала по ее осторожному поведению, что она догадывается о моей способности распознавать правду ото лжи.

Тяжело вздохнула — тут эта моя особенность еще больше "обострилась". Вообще-то не особо приятно всегда догадываться, где правда, а где ложь. Вот и сейчас я чувствовала себя не в своей тарелке, наблюдая, как Ирсая врала своему мужу, а тот практически не сводил с нее полного обожания взгляда. Поочередно рассматривая то одного, то другого персонажа этой разыгрываемой передо мной трагедии, мой взгляд остановился на кольце Артена. Красивая массивная вещица, выполненная из какого-то темного металла, сплошь состояла из закрученных витков, которые, в конечном счете, складывались в некое подобие дракона с открытой пастью и рубиновым камнем вместо глаза. Красиво, но при взгляде на него ощущаешь не восторг от работы мастера, а какую-то тревогу...

Едва заметно поморщилась — донимающая меня с самого утра головная боль усилилась, и сейчас мои виски были словно сжаты тисками. Права Кария — рано мне еще было выходить из комнаты, и дернул меня черт вылезти оттуда! Ах, да я же отправилась на поиски Ореакори, чтобы тот разъяснил мой странный сон, но вместо этого наткнулась на двух дерущихся мужчин....

В висках снова прострелило болью. Все с меня достаточно! Сидеть тут и страдать от головной боли смысла нет — степень напряженности в гостиной можно было не только осязать, но и измерять. Единственно, что хотелось — это сбежать отсюда, что я и сделала.

Направляясь в сторону своих комнат, я снова вернулся мыслями к утрешнему происшествию — если Мария действительно Ведающая, значит, вероятно, ей удалось уличить Ирсаю во лжи, ведь не зря она была так настойчива. С одной стороны я был рад этому, а с другой сочувствовал своему брату — нет ничего страшнее, чем предательство своей единственной...

Сам Артен сколько мы его не расспрашивали, так и не смог вразумительно ответить, что могло послужить причиной его срыва. Поэтому, после ухода Марии, Артена и Ирсаи, я с Тирианом и Ореакори еще некоторое время просидели в гостиной, пытаясь разобраться в том, что произошло с моим братом. В итоге, Ореакори снова отправился в библиотеку, а Тириан — к магам в надежде узнать, что могло вызвать слепую и безудержную ярость демона. Сам я встревоженный бледностью и плохим самочувствием своей пары, направился прямиком в покои, так как потребность заботиться о Марии, сейчас пересиливала даже тревогу за Артена.

Подходя к дверям, я увидел выходящую из покоев Карию:

— Лан Криишту, я принесла лани Марии отвар от головной боли, но пока он готовился, она заснула. Я оставила его на прикроватной тумбочке, но если Вы задержитесь в покоях до ее пробуждения, проследите, чтобы лания Мария выпила все до последней капли.

— Хорошо, Кария, ты свободна, — ответил я служанке и поспешил в покои, уже предвкушая послеобеденный отдых со своей парой — битва несколько вымотала меня и от перспективы отдыха вместе с ней я бы не отказался. Так что как только Мария оказалась в моих руках, я прикрыл глаза и начал проваливать в легкую дрему.

Проснулся я от того, что девочка пыталась аккуратно выбраться из кольца моих рук. При этом, судя по осторожным движениям и тому, что она едва дышала, хотела это сделать, не разбудив меня. Сбежать от зверя — наивная малышка. Вдруг захотелось немного поддержать предложенную ею же игру — странное желание для пятитысячелетнего оборотня.Но сейчас, рядом с ней я чувствовал себя молодым и беззаботным щенком...

— Криишту, — позвала меня Мария, уже сообразив, что из моих объятий ей так просто не выбраться.

— Криишту, проснись, — подергала меня за руку, которая как раз устроилась под грудью малышки.

Пошевелился, переложив эту самую руку уже на грудь, а саму девушку прижал покрепче к себе, с удовлетворением отметив, как размеренные удары ее сердца ускорились. Замерла, сглотнула... Ах, милая, ты тешишь мое самолюбие.

— Ну, проснись же ты, — уже с долей отчаяния и заметно повысив голос, взмолилась Мария.

Ммм... нет, пока просыпаться я, определенно, не хочу...

— Я не могу понять — мне уже поспать спокойно нельзя?!! Что ж ты то и дело норовишь залезть ко мне в постель?!! — бурчала малышка, снова предпринимая попытки скинуть с себя мои руки, — Еще и дрыхнет, что тот сурок — разбудить невозможно... Да что ж это такое! Точно не руки, а самые натуральные щупальца с липучками. Ну отлипни же, — не оставляла попыток оторвать или хотя бы сместись с груди мою руку.

Не смог отказать себе в удовольствии и немного сжал грудь девушки, еще сильнее прижав ее к себе, но, видимо не рассчитал силы, так теперь уже раздался возмущенный писк:

— Воздуха! Пусти!

Немного расслабил мышцы рук, но только самую малость. Поскольку она лежала спиной ко мне и не видела лица, позволил себе довольную улыбку — и что же ты будешь делать дальше, девочка моя?

— Криишту! — уже возмущенный возглас.

Открыл глаза и утонул в ее яркой зелени. Я знал, что мои глаза снова выдают желание, но еще я заметил, что Марии нравится смотреть в них в такие минуты....

Малышка положила свою ладошку мне на грудь и вместо того, чтобы оттолкнуть, как я ожидал, провела ею вверх, по моей шее и зарылась пальчиками в коротких волосах.

Мой контроль полетел ко всем проклятым демонам и я, стремительно наклонившись в желании впиться поцелуем в розовые губки... наткнулся на какую-то холодную поверхность. Опустив глаза, увидел, что Мария держит прямо передо мной ту странную штуковину, что выудила из своей не менее странной сумки сегодня утром. И когда она успела изловчиться и забрать ее с тумбочки? Перевел недовольный взгляд на свою девочку, в глазах которой на этот раз увидел смешинки.

— Мне к Ореакори надо, — чуть хрипловатым голосом известила соблазнительница и покрутила перед моим носом непонятной вещью, — а ты все никак не мог проснуться, пришлось немного изменить тактику побудки. Представляешь, сработало!

Прищурил глаза — это что такое сейчас было? Надо мной издеваются? Неудачная шутка, дорогая моя!

* * *

* * *

Ну и чем мы недовольны, спрашивается? Вон, уставился своими синими наглыми глазищами. Уууу... так бы и зацеловала до полусмерти. Но, мы девушки гордые, хоть и оголодавшие — на первых встречных не бросаемся, так что нечего меня сверлить взглядом. И потом сам виноват — ненужно было тут цирк устраивать. Хммм.... А вдруг и вправду спал, а я к нему так полезла? Почувствовала, что краснею. Вот блин, — час от часу не легче!

Поцелуй и вправду был безжалостным — не нежным и трепетным, а необычайно страстным и собственническим, не терпящим неповиновения, не оставляющим сомнения в том, кто станет победителем в этой битве. Меня словно подхватил бешеный вихрь, грозящий снести все на своем пути и мой контроль в первую очередь. Чтобы не потеряться в этом поцелуе и самом мужчине, я вцепилась руками в его плечи и попыталась оттолкнуть от себя, отвернуться от поцелуя. Но, ни того, ни другого мне сделать не позволили — руки были схвачены и заведены за голову, где удерживались одной рукой, а пальцы другой запутались в волосах и властно сжали их, не давая мне даже призрачного шанса отстраниться от обжигающих губ.

И мое сопротивление постыдно пало под напором властного мужчины. Как только он почувствовал, что мое тело расслабилось под ним, и я больше не пытаюсь сбежать от него, вмиг изменился и сам поцелуй. Теперь он не был покоряющем, нет... сейчас Криишту победитель и, как бы закрепляя свою власть, утверждая свою победу, поцелуй стал необычайно нежным, но все таким же сильным и проникающим. Его язык, осваивая побежденную территорию, заставлял меня едва ли не терять сознание от наслаждения. По мне словно пронесся разряд электрического тока, заставив всю меня задрожать, а стону сорваться с губ. Тихий звук полной и безоговорочной капитуляции потонул в довольном рыке Криишту, который снова изменил свой поцелуй, теперь уже четко демонстрируя мне то, что сам мужчина намеревался сделать с моим телом.

Очнулась я лишь тогда, когда он целовал нежную кожу за ушком, то покусывая ее, то зализывая места укусов, а его рука уже находилась под моей юбкой и гладила оголенную кожу между чулками и тоненькими кружевными трусиками. Не отрываясь от шеи, губы и язык мужчины начали двигаться вниз, так же, как и его рука начала свое движение в сторону опасной для остатков моего контроля территории.

— Криишту, хватит, прошу, — полным вожделения и немного жалобным голосом простонала я.

Не обращая внимания на мою просьбу, мужчина и дальше продолжил целовать меня, только теперь его свободная рука забралась мне за спину и, заставив меня прогнуться, начала расстегивать крючки на корсете моего платья, в котором я из-за сильной головной боли так и завалилась на кровать.

— Криишту, пожалуйста, — с тревогой в голосе взмолилась я.

— Что, любимая? Чего ты боишься? Я не сделаю тебе больно... никогда. Не бойся, — бормотал мужчина, прикасаясь нежными поцелуями, к уголкам губ, подбородку, сомкнутым векам, бровям, виску... Я не вынесу этого!!!

— Хватит! Пожалуйста, остановись! — собрав крохи самообладания, твердым голосом потребовала я, но сразу была утихомирена обжигающим и подавляющим всякое сопротивление поцелуем.

Поцелуй все длился и длился, стирая все сомнения и страхи, заставляя тело тянуться за той нежностью, по которой оно так истосковалось. Но, когда я уже была почти согласна смириться со своим позорным поражением, Криишту с полным сожаления стоном оторвался от моих губ и, зарывшись носом в шею, хрипло прошептал, обдав нежную кожу горячим дыханием и послав по телу толпу мурашек:

— Так зачем тебе Хранитель Знаний?

Он издевается, да? Вот что я могу ему ответить, если вряд ли сейчас в состоянии хоть два слова связать! И то, что меня сейчас целуют в шею, вовсе не способствует возвращению ясности мышления.

— Ммм... мне нужно... прояснить... по поводу... храма... сон, — бессвязно бормотала я, утопая в ласке.

Криишту перестал целовать меня и, обратно уткнувшись в шею, крепко прижал меня к себе. Я сглотнула — мужчину была крупная дрожь, а прямо в мое бедро упиралось свидетельство его желания ко мне. Это заставило меня окончательно выплыть из сладостного дурмана и толкнуть его в грудь в надежде высвободиться, наконец, из объятий. Он скатился с меня и, тяжело дыша, растянулся рядом, закинув руки назад и уложив на них голову. А из-под полу прикрытых век за мной неотрывно следили горящие желанием глаза.

— Ммгм, обязательно, — не особо отрываясь от своего занятия, промычал мужчина, — только вот сейчас мы с тебя халатик снимем, ты же не собираешься на него платье одевать? Ты ведь хотела куда-то выйти? Или уже передумала? В этом случае мы тоже избавимся от этой абсолютно ненужной вещицы...

— Криишту! — уже не на шутку нервничая, возмущенно вскричала я. Ну за что на мою голову свалился этот... гррррр... просто слов нет... цензурных.

— Угу, — довольно прошептал соблазнитель, — ты даже представить себе не можешь, сколько лет я уже Криишту.

— Отстань. От. Меня, — разделяя каждое слово, шипела я.

— Нет, — заставил меня просто задохнуться от негодования этот нахал. — Если хочешь выйти из этих покоев, придется довериться мне. Обещаю, я тебя не трону.

Вдох. Выдох. Раз. Два. Три. Четыре.... Так, хорошо, — я успокоилась, я спокойна! Схватила только развешенное платье. Обойдусь без нижних юбок, сорочек и прочих тряпок. Увернулась от мужчины и побежала к ванной комнате.

Из ванной комнаты вышла еще более злая, чем когда вылетала из покоев. Зато около зеркала меня ожидал, сложив руки на груди и опершись об угол шкафа, вполне довольный Криишту.

— Иди ко мне, помогу, — пропело это наглое чудовище и даже руки ко мне протянуло.

Оглянулась вокруг в надежде отыскать что-то поувесистей, чтобы заехать по этой ухмыляющейся физиономии. Но, так и не отыскав ничего достойного, нехотя поплелась к зеркалу, не забыв окинуть испепеляющим взглядом мужчину. Выстоял гад, даже не задымился. Повернулась спиной к Криишту — выставляя на обозрение абсолютно голое тело. Да, я со злости явно переоценила свои возможности — одно дело застегивать молнию на спине — неудобно, но выкрутиться и справиться вполне реально и другое дело — десятки микроскопических крючков, чтобы застегнуть которые еще и силу приложить нужно.

За спиной воцарилась тишина, простояв так несколько минут, я уже собиралась развернуться и посмотреть, что же стало причиной заминки, как ощутила на своей коже руки мужчины. А в следующую секунду я буквально задохнулась, почувствовав на своей коже не только руки, но и губы мужчины. Сердце ухнуло вниз, а потом забилось с новой силой где-то в районе горла. По телу пробежала волна невероятного удовольствия и осела где-то внизу животы. Во рту снова пересохло... а как же обещание не трогать? А?

Вывернула шею, чтобы высказаться по поводу подобного своеволия, но открывшаяся картина заставила захлопнуть только открывшийся рот. Криишту стоял передо мной на одном колене и смотрел на меня полными вожделения искрящимися синими глазами. Отвернулась назад, опершись руками о небольшой столик, так как доверять своим вмиг ослабевшим ногам я больше не могла. Все слова, что я хотела сказать, выветрились из головы, вытесненные оттуда нежными поцелуями. Поцеловал — застегнул крючок, поцелуй — крючок, еще один... что же ты делаешь, ненормальный? Криишту уже поднялся, а его губы все никак не отрывались от кожи между лопаток. И вот снова... каждый миллиметр скрывающейся кожи поддавался чувственной ласке, а я опять задыхалась от прокатывающихся по моему телу волн наслаждения. Я хотела к Ореакори? К черту Ореакори! Мне нужен холодный душ!

К тому времени, как Криишту закончил эту восхитительную в своей чувственности пытку, я едва стояла на ногах. Что со мной творится? Кто это создание с разрумянившимся лицом и горящими желанием глазами, что сейчас смотрит на меня из зеркала? Я никогда не было такой... безвольной. Почувствовала, как мужчина обнял меня сзади и поцеловал в макушку. Подняла глаза и встретилась с таким же, как у меня лихорадочно блестящим взглядом. Попыталась взять в себя в руки и чем больше самообладания ко мне возвращалось, тем сильнее во мне разгоралась злость на себя... на него. Поэтому, как только я почувствовала, что могу снова твердо стоять на ногах, я вывернулась из объятий мужчины и, избегая встречаться с ним взглядом, вылетела из покоев.

Глава 17

Ну, быть может, я немного переборщил в попытке соблазнить ее. Ну, ладно, возможно и не немного. Но, черт возьми, это не повод дуться на меня вот уже полчаса! Все то время, что мы находимся в библиотеке Мария не то, что говорить, даже смотреть на меня не хочет. За что спрашивается? Что я такого сделал, что не сделал бы на моем месте любой нормальный мужчина, встретивший предназначенную ему Возлюбленную? Сидя в кресле за своим столом, я наблюдал, как моя девочка переходит от одного стеллажа с книгами к другому, время от времени вчитываясь в название какой-то из них и продолжая с завидной упорностью игнорировать мое присутствие. И как долго она еще будет дуться на меня?

Двери библиотеки распахнулись, извещая о приходе Хранителя Знаний. Вместе с ним в помещение зашел и Правитель светлых эльфов.

— Мария, что-нибудь стряслось? Аурди передал, что ты искала меня, и что дело не терпит отлагательств, — прямо с порога начал говорить Ореакори.

— Да, я хотела бы кое о чем спросить тебя, — не совсем уверено отозвалась девушка и стрельнула неуверенным взглядом в сторону Тириана, который как только зашел прямиком направился ко мне.

Сейчас эльф уже стоял около меня и нетерпеливо постукивал пальцами по углу стола. Тяжело вздохнув, я поднялся со своего места и, подойдя к Марии, обнял сзади, сразу почувствовав, как напряглась девушка в моих руках. Неужели малышка все-таки решила бросить вызов мне и той сметающей все барьеры страсти, что пылает между нами? Перед моими глазами все еще стоял ее пылающий желанием взгляд, а в ушах все еще звучали ее стоны... и сейчас она пытается отгородиться от меня? Маленькая, наивная Мария, куда ж ты теперь денешься от изголодавшего волка?

— Милая, нам с Тирианом нужно выйти ненадолго. Я хочу, чтобы ты никуда не уходила и дождалась меня, — тихо обратился я к своей девочке. Мне не хотелось, чтобы она ненароком наткнулась на Ирсаю или Вейреса.

Я откинулся на спинку кресла, всем своим видом выражая крайнюю заинтересованность и нетерпение. Но эльф, как видно, не спешил вводить меня в курс дела, так как сейчас был занят задумчивым рассматриванием моего камина.

— И? — поторопил я Тириана.

— Зелье на основе экстракта этого цветка действует исключительно на тех, на ком стоит метка Аола, — наконец, отозвался эльф и перевел на меня задумчивый взгляд. Теперь уже я потерял дар речи и только открывал и закрывал рот.

— Метка темного Бога? — взяв себя в руки, прорычал я, — да ты в своем уме, чтобы хоть на секунду предполагать подобное? Ты не хуже меня знаешь, что метка появляется лишь после специального ритуала, а его Артен уж точно не проходил, — уверено возразил я.

Как правило, те ниялонийцы, которые соглашались служить темному Богу, должны были добровольно пройти некий ритуал, после которого они постепенно начинали терять свою сущность, превращаясь в черных демонов — верных служителей Аола. Но необходимая для прохождения ритуала кровь должна быть отдана претендентом добровольно прямо на алтаре Бога. Своих новых пешек Аол отмечал татуировкой в виде круга с исходящими из него стрелами, символизирующими абсолютный Хаос, к которому и стремился темный Бог.

— Я тоже сначала так сказал, — спокойно возразил мне Тириан. — Но оказывается, что для получения знака Аола необязательно проходить ритуал и далеко не всегда она имеет вид татуировки.

— И что же это может быть? — удивился я.

— Мне самому было бы любопытно узнать, что может заменить метку темного Божества и каким образом это можно прилепить к демону, чтобы тот ничего не почувствовал, — все так же спокойно ответил мне эльф, — но, увы, маг из проклятых земель отправился в царство мертвых раньше, чем успел выдать эту информацию. Я на твоем месте вразумил бы своих стражей и магов, чтобы они нежнее относились к подобным пленным, — это где ж такое видано, чтобы магу, дали окочуриться прежде, чем вытянуть из него всю информацию.

Подойдя к небольшому диванчику, одним рывком поднял малышку и усадил обратно уже на свои на колени, прижав ее к себе и зарывшись в шелк ее волос лицом. Мне никогда не надоест вдыхать этот удивительный аромат, который одновременно будил во мне чувственный голод и успокаивал все тревоги.

— Эй, ты... — хотела было начать возмущаться Мария.

— Тшшш... пожалуйста, просто позволь обнять тебя, — даже я услышал насколько отчаянно звучал мой голос, но мне было все равно, — мне нужно было ее тепло. И, словно, почувствовав мое состояние, девушка вложила свою небольшую ладошку в мою руку, которую я тут же с благодарностью сжал. Заметив на пороге замершего в изумлении Тириана, Мария немного напряглась и перевела вопросительные взгляд на Ореакори. Получив в ответ на свой немой вопрос легкий кивок головы, девушка снова расслабилась.

— Что это такое? — наконец, обрел дар речи Тириан.

— Это какой-то храм, но Ореакори не знает где он, — бросив на Хранителя Знаний неуверенный взгляд, ответила малышка.

— Нет, не это, — покачал головой эльф, не отводя глаз от странной вещицы, которая и являлась причинного того, что около дивана 'витало' уменьшенное строение храма.

— Вот это, — кивнул он на штуковину, которая находилась на небольшом столике.

— А, это коммуникатор, — безо всякого интереса к теме разговора бросила девушка, но увидев все еще вопросительный и несколько шокированный взгляд Тириана, пояснила, — это такое устройство... в моем мире оно очень полезно. С его помощью можно связать с любым человеком на расстоянии, узнавать свое местоположение, зайти во всемирную сети и найти любую информацию... не знаю, как объяснить, но в моем мире без коммуникатора как без рук — обойтись нельзя.

По выражению лица эльфа не трудно было догадаться, что он, так же как и я ничего не понял. Тириан аккуратно подошел к столику, словно этот коммуникатор может вдруг ожить, после чего обошел вокруг него и 'висящей' миниатюры храма.

— И зачем вам сдался мертвый лес? — наконец, подал голос эльф.

— Нам не лес нужен, а храм, — недовольно пробурчал Ореакори, который всегда расстраивался, если вдруг в его знаниях обнаруживался, хоть малейший пробел.

— Да, я такого никогда не видел, но вот где этот лес находится, я знаю очень хорошо, — все так же задумчиво рассматривая картинку, поведал Повелитель Светлых эльфов.

— Таких мертвых лесов, Тириан только в ближайших пяти королевствах насчитывается несколько десятков, — все также недовольно проворчал Хранитель Знаний.

— Да, но только в одном росла трава кариора, — с превосходством во взгляде известил эльф и с видом победителя уставился на Хранителя Знаний. Чертов любитель покрасоваться!

— Ты знаешь, где этот храм? — тут же встрепенулась Мария.

— Нет, девочка, я сказал, что знаю, где этот лес, но храма там нет, — авторитетно заявил Тириан.

Малышка страдальчески застонала, и хотела было подняться с моих рук, но я задержал ее, немного усилив хватку. Бросив на меня раздражительный взгляд, она все же вырвалась из моих объятий и начала нервно расхаживать по комнате.

— В это полнолуние я должна быть в этом храме, а мы даже не знаем, где он находится! — причитала Мария, потом вдруг резко остановилась и посмотрела на Ореакори, который сейчас был занят тем, что с новым интересом рассматривал храм и время от времени бросал недовольный взгляды на эльфа. — Решено, мы отправляемся туда!

— А чей это храм? — снова вмешался Тириан.

— Богини Судьбы, — слова Ореакори заставили присвистнуть и меня, и эльфа. В этом мире не сохранился ни один храм Богини, так же как и не сохранилось большинство других Богов. После Великой битвы магов, уверенные в том, что творцы отвернулись от них, ниялонийцы начали рушить святилища Богов. Сегодня сосчитать уцелевший храмы можно на пальцах одной руки.

— Эммм... но... — неуверенно начал эльф.

— Я чувствую, что это правильное решение, — оборвала Тириана разнервничавшаяся малышка. — Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до леса? И когда мы сможем отправиться?

Я тяжело вздохнул — вот оно то, чего я больше всего боялся. Теперь мы будет прочесывать мертвый лес вместо того, чтобы налаживать отношения друг с другом. Как будто одной проблемы с Артеном было недостаточно!

— Криишту, я не хотел ворошить тяжелые воспоминания, — с сожалением начал Тириан, — но... подумай над моими словами. Я уверен — когда ты остынешь, ты поймешь, что я прав!

С этими словами эльф сначала попрощался со все еще внимательно изучающим рисунок и молчащим Ореакори, потом подошел к нам с Марией. Когда Тириан взял руку моей малышки и, наклонившись к ней, застыл, я едва удержался чтобы не зарычать, так как прекрасно понимал, что он сейчас ощущает — пока еще несколько слабый, но уже дурманящий аромат. Он призывал мужчину вдохнуть полной его грудью и молил не ограничиваться только этим. К своему счастью эльф довольно быстро справился со своими инстинктами.

— До завтра, Мария, — с хрипотцой в голосе попрощался с девушкой Тириан, после чего послал легкий кивок мне, — Криишту.

Разжать свои сжатые в кулаки руки я смог лишь после того, как за эльфом закрылась дверь.

— Ну, так как, когда мы сможем отправиться в храм? — нарушила воцарившуюся в библиотеке тишину Мария. — И, Криишту, я вовсе не хочу отвлекать тебя от укрепления границ, я прекрасно понимаю насколько это важно. Но я была бы признательна, если бы помог мне и Ореакори собраться в путь. Ну и, конечно же, без Тириана нам не отыскать нужный лес.

Говоря все это, малышка выглядела немного виноватой, словно ей было неудобно отрывать меня от важных дел, своими проблемами. Меня же такое поведение пары просто выводило из себя, — как она может хоть на секунду предположить, что я смогу отпустить ее одну? Нужно будет сегодня провести с ней серьезную беседу по этому поводу.

— Если бы все зависело только от меня, то хоть завтра, радость моя, — ответил я. — Но мне также нужно проследить за подготовкой и отправить своих людей к границе. Это займет несколько дней.

— Ничего, я думаю, у нас есть это время, — наконец, подал голос, до сих пор пребывающий в раздумьях Ореакори. — До полнолуния еще полторы недели, поэтому двумя-тремя днями мы вполне можем пожертвовать.

Мария немного неуверенно посмотрела на Хранителя Знаний, но спорить с ним не стала. Вместо этого она попыталась в очередной раз сползти с моих колен. Ну, вот что ей, на месте не сидится? Прижал ее покрепче к себе, утопая в великолепном аромате и чувствуя, как по телу растекается тепло. Близость ее мягкого тела будила во мне самые низменные инстинкты, так же как то и дело всплывающие в голове картины нашего дневного отдыха. А вообще пора нам пора уже — мне еще свою девочку кормить нужно, трансформация еще не завершилась и в эти дни ей необходимо много энергии. Да и вообще, засиделись мы тут...

— Ну, что ж, решено, несколько дней на подготовку у нас есть, — решительно поднялся я, — надеюсь у вас все?

— Ну, я, в принципе, хотела бы... — начала говорить Мария.

— Вот и замечательно, — оборвал я ее. — Ореакори, всего хорошего!

С этими словами я буквально выпихал свою малышку из библиотеки.

— Эй, мой коммуникатор, мне нужно...

Выругался сквозь зубы и метнулся назад в библиотеку, где схватил со стола вещицу.

— Эй, не переборщи там... — услышал вслед полунасмешливый окрик Хранителя Знаний.

Выскочив из библиотеки, догнал Марию и, схватив за руку, потащил за собой в наши покои.

— Криишту, ты что, с ума сошел? Куда ты меня тащишь? Мне нужно еще... — возмущенно пыхтя, причитала малышка.

— Завтра, — отрезал я. На сегодня с меня достаточно разговоров, сейчас мне хотелось быть наедине со своей парой, забыть хоть ненадолго обо всех своих проблемах и побыть обычным мужчиной со своей Возлюбленной. Глава 18

Попала, так попала, ничего не скажешь! Чем дальше, тем больше этот мужчина вызывал во мне противоречивых чувств. Необычайно заботлив, но ужасно вспыльчив, сказочно нежен, но сверх меры властен. А уж наглости в этом индивидууме было хоть отбавляй. Криишту такое впечатление не особо волновало, что мы элементарно не знаем друг друга. Он ведет себя со мной так, словно мы уже не первый год, как минимум живем вместе. Но я-то знаю его всего второй день! И вообще меня подобное отношение не особо устраивает! В смысле слишком властное, как будто его не особо-то и заботит, что я думаю и чего хочу вот хотя бы в эту самую минуту, когда тащит меня куда-то с такой поспешностью, словно за нами гонится стадо бешеных бизонов.

Стоп! Куда? В покои?!! Ну, уж нет, увольте! Чувство самосохранения у меня кое-какое еще осталось! Упершись пятками в пол, я попыталась высвободить свою руку из железной хватки.

— Криишту! — проорала я. — Да остановись же ты, в конце концов!

Когда мужчина затормозил уже на полпути к покоям и повернулся ко мне, прожигая своим искрящимся взглядом, пылу во мне заметно поубавилось.

— Криишту! — Снова повторила я, собирая в кулак свою волю. — Если ты ожидаешь, что я позволю тебе сейчас снова вести себя столь возмутительно, то ты ошибаешься!

Глаза мужчины сузились, а я почувствовала, как мои ноги становятся ватными, а остатки решимости уплывают в никуда. В поисках самообладания, я сделала несколько шагов назад, в надежде, что увеличив между нами расстояние, я смогу вернуть себе ясность мысли.

— Того, что произошло в этих... — сглотнула я от воспоминаний и с досадой махнула рукой в сторону покоев, — ... комнатах сегодня днем... то... ты... в общем, тебе там нечего ловить. Я хочу, чтобы сегодня же ты нашел себе другу комнату! Или переселил меня из этих покоев!

Заканчивала я свою речь уже скороговоркой, пока от вида надвигающегося на меня мужчины не растерялись последние крохи мужества. Однако на Криишту мои слова не произвели абсолютно никакого впечатления, то есть произвели, но не совсем то, на которое я рассчитывала — он просто разозлился.

— Ох, нет, милая, поверь мне — не ошибаюсь! — хрипло выдал мужчина и снова попытался схватить меня за руку. Встретив с моей стороны сопротивление, Криишту не растерялся, и спустя мгновения я оказалась переброшенной через его плечо.

Я даже дар речи потеряла от такого обращения! Да что ж это твориться! От негодования я со всех сил начала бить кулачками по его спине. А ему хоть бы хны! И уже через пару минут я была сброшена на кровать и придавлена сверху внушительной тушей Криишту.

— Почему? — с долей отчаяния выдохнул мужчина.

Подняв глаза, я увидела, как Криишту всматривается в мое лицо с какой-то непонятной тоской, щемящей нежностью и нарастающей тревогой.

— Что "почему"? — ничего не понимая, переспросила я и с удивлением отметила, что голос мой звучит немного хрипловато.

— Почему ты отрицаешь существующее между нами притяжение? — спросил мужчина и провел кончиками пальцев от виска до самого уголка губ.

Вспомнила, как днем точно также прикасалась к лицу мужчины и едва сумела удержать свои руки на месте, настолько сильно захотелось вновь ощутить под своими пальцами тепло его кожи. Да что ж это такое? Что за неведомая химия? Почему мне порой так сильно хочется дотронуться до него, что приходится сжимать руки в кулаки, лишь бы удержать их на месте? Попыталась высвободиться из-под Криишту.

— Я... я не понимаю тебя, — мои мысли разбежались, кто куда, осталось только его дыхание на моей коже и твердое сильное тело, вжимающееся в мое. Он уже как наркотик для меня, а ведь я его еще не знаю. Что же будет, если позволить этой связи укрепиться? Я, словно наркоман, не смогу жить без его прикосновений? Буду ощущать постоянную потребность быть с ним, чувствовать его, вдыхать этот мужественный аромат темных специй и сандала?

— Ты хочешь меня, — не вопрос, утверждение.

— Я не знаю тебя, — в попытке спастись от этого наваждения, возражаю я.

— Меня знает твоя душа, которая тянется к моей. Меня признает твое тело, кричащее о твоем желании ко мне. Что же твориться в твоей хорошенькой головке, что ты всеми силами пытаешься отрицать это притяжение?

— Я не понимаю и боюсь тебя! — снова возразила я.

— Нет, ты боишься себя. Оставь свое упрямство. Доверься мне, прошу, — говорит и проводит губами по скуле.

— Не могу! Я не знаю тебя! — что заведенная шепчу я, цепляясь за эти слова, как за спасательный круг, чтобы не утонуть в нежных прикосновениях его губ.

— Ты знаешь меня! Прислушайся к своему сердцу... Ты ведь знаешь, что я тебя никогда не обижу, — полу вопрос, полу утверждение.

— Знаю, — соглашаюсь, так как действительно знала это.

— Ты ведь понимаешь, что никогда не предам тебя? Что мне нужна только ты?

— Понимаю, — снова соглашаюсь я.

— Ты чувствуешь, что я нужен тебе, так же как и ты нужна мне?

— Я... я ничего не чувствую, — наоборот ощущая все нарастающую панику шептала я, снова пытаясь вырваться из плена его тела.

Меня словно загнали в угол — ну почему он не может просто уйти? Просто оставить меня в покое? Я не хочу ничего знать, я не хочу ничего чувствовать! Быть одной намного проще — так никто не причинит боли.

Вопреки всем данным себе обещаниям, в памяти вновь всплыли те беззаботные студенческие годы, когда за спиной словно росли крылья, а жизнь казалась прекрасной сказкой, пока принц на белом коне не показал свое истинное лицо.

Артур был самой первой, самой чистой, единственной моей любовью. Он был старше меня на шесть лет. Всегда такой серьезный, такой надежный. Мы дружили семьями, у наших родителей был общий бизнес, поэтому очень часто проводили выходные вместе — на пикниках, в ресторанах, на выездах. Я любила его с самого детства, а он всегда воспринимал мое поклонение, как должное, как вполне разумеющуюся дань его уму, красоте, обаянию. Сколько помню себя — я всегда томилась от любви к нему, не надеясь на взаимность. Тихо умирала в душе, встречая его с другими девушками, намного красивее, намного изящнее. Нет, я никогда не была дурнушкой, но куда было тягаться пятнадцатилетнему нескладному подростку с двадцатилетними длинноногими красавицами-моделями.

Потом, когда мне стукнула восемнадцать, он впервые обратил внимание на меня, как на девушку, на желанную девушку. Я таяла и растекалась лужицей у его ног, а он всегда был недоволен мной — не тот макияж, не та одежда, не так смотрю, не так говорю, не так двигаюсь. Нет, на людях, он был самым заботливым, самым нежным, самым замечательным парнем, но стоило нам остаться одним... В такие минуты, я никогда не спорила с ним — он был самим совершенством, а я... я безоговорочно любила и уже не могла себе представить жизни без него. Тогда я думала, что погибну, если он заберет у меня тот свет, что дарили мне его такие любимые карие глаза, веселые улыбки, нежные руки и губы.

А потом я действительно погибла...

Впервые я застала его целующимся и срывающим одежду с какой-то незнакомой мне девушки, на одной из тех вечеринок, на которую я не должна была попасть... Тогда он уговаривал меня, что перебрал лишнего.

— Я люблю тебя, — шептали губы, которые я так любила целовать.

— Я никогда не брошу тебя. Никогда не предам тебя, — с мольбой в голосе просил он меня, нежно целуя губы и собирая соленые дорожки со щек.

И я простила. Как я могла устоять, когда он просил меня, молил? Когда так искренне раскаивался? Да и родители наши были счастливы, что у нас все складывается.

Но второго предательства я простить уже не могла. Это был мой последний год в университете, по окончании которого мы планировали пожениться, хотя и так уже около трех месяцев жили в квартире, подаренной его родителями. Все вышло так банально — я просто раньше вернулась из-за границы, куда вынуждена была отправиться на практику. Он снова был с абсолютно незнакомой мне девицей... на нашей кровати... сплетение тел... жаркие стоны...

Я была влюблена без памяти и поэтому закрывала глаза на его вечное помыкание мной, на его постоянное недовольство, на его чувство превосходства. Я запихивала свою гордость куда подальше — чего только не сделаешь, чтобы быть рядом с тем, кого любишь больше жизни? Но это... это было уже слишком. Я ушла от него и запретила даже приближаться к себе — я и так все прекрасно видела. Вскоре выяснилось, что Артур очень часто изменял мне — стоило мне куда-то уехать, как он тут же волок в свою постель очередную игрушку. Он пытался вымолить у меня прощения, чуть ли не стоял на коленях около порога нашего дома, забрасывал меня цветами и дорогими подарками. А я умирала от боли предательства, пытаясь склеить свое разбитое на мелкие осколки сердце, а когда у меня это получилось, поклялась, что больше никогда никого не подпущу к себе настолько близко.

И вот теперь в моей жизни возник Криишту, — великолепный, властный, неудержимый. Он был чистым соблазном, пред которым было бы трудно устоять даже ангелу, не то, что обычной смертной женщине! Все мое существо тянулось к нему, молило о его ласке. Меня пугала глубина этих чувств. Даже в минуты самой тесной близости с Артуром, я никого не ощущала того, что чувствовала сегодня днем, когда меня целовал Криишту. Так, что же будет со мной, когда придет время расстаться с ним? За эти два дня я уже не первый раз задавалась этим вопросом. "Я не принадлежу этому миру", — словно мантру снова и снова повторяла я про себя, — "Я не могу принадлежать этому мужчине". В конце концов, у меня есть семья, и есть определенные обязательства перед ними. Я должна найти выход из этого мира и вернуться домой, а этот мужчина только осложнит мою дальнейшую жизнь. Жизнь, в которой уже не будет Криишту, не будет этой дикой, сметающей все на своем пути страсти, этих нежных синих глаз, его властных прикосновений...

— О чем ты задумалась, девочка моя? — вернул меня в реальность голос Криишту, — Почему в твоих глазах сейчас столько боли?

Я немного повернула голову и сфокусировала свой взгляд на мужчине, весь вид которого сейчас выражал тревогу. Погрузившись в воспоминания, я даже не заметила, что мощное тело Криишту, уже не удерживает меня на месте. Сейчас он лежал возле меня и, подперев рукой голову, внимательно изучал мое лицо. Однако при попытке отстраниться и встать, меня мягко, но настойчиво удержали на месте, положив мощную руку на талию. Я тяжело вздохнула, временно смирившись с чрезмерной властностью Криишту.

— Ни о чем, — ответила я, с удивлением отметив, что мой голос звучит сдавленно.

Услышала теперь уже тяжелый вздох со стороны мужчины, а рука, лежащая на моем животе, пришла в движение, легонько поглаживая сквозь платье.

— Ну, что же ты такая упертая у меня? А? — устало протянул мужчина, — Ты даже представить не можешь, какими усилиями мне дается контроль над своими инстинктами. Я так долго ждал тебя — свою Возлюбленную, единственную, с которой я смогу чувствовать себя действительно целым. Ту, которая сможет вернуть мне вкус жизни, подарит свой свет, тепло и ласку. А ты из-за своего упрямства, никак не хочешь понять этого.

Я снова попыталась встать в попытке сбежать от этого разговора. Я и так уже со слов Карии успела понять, что я особенная для Криишту, единственная, созданная специально для него. И слушать сейчас, как мужчина сам говорит мне это с такой вселенской усталостью в голосе, словно все проблемы мира были на его плечах и видеть, с какой надеждой он смотрит при этом на меня, словно только я смогу облегчить эту его ношу, — было выше моих сил. Пусть я лучше буду трусихой, чем окончательно растаю перед ним.

— Тшшш... ты куда собралась малышка? — снова припечатали меня к кровати.

Мужчина поменял положение, и теперь я была для большей надежности прижата к его боку, а моя голова покоилась на его груди. Ох, как не хорошо...

— Мы с тобой еще не закончили наш разговор.

— Я закончила и уже давно. Приблизительно в ту самую секунду, как попросила выделить для меня другие покои, — прошипела я, выставляя руки и пытаясь хоть немного отстраниться от горячего тела мужчины.

— Мммм... нет, ты ошибаешься, — при этих словах Криишту снова поменял положение, и теперь он уже лежал лицом ко мне, непозволительно близко, лежащая подо мной рука, все также продолжала удерживать меня, не давая отстраниться ни на миллиметр.

Стало еще хуже, намного хуже. Его глаза, которые сейчас находились прямо передо мной, излучали нежность и решимость, а его пальцы выписывали узоры на моей шее, потом переместились на скулу и продолжили нежно гладить лицо, словно изучая его черты.

Мой взгляд против воли упал на красиво очерченные губы.... Нет, нельзя, не вспоминай. Я зажмурилась... нет, так еще хуже. Снова открыла глаза, и уже в который раз за сегодняшний день утонула в искрящейся синеве. Я снова была в ловушке и снова чувствовала, как во мне нарастает желание, а вместе с ним и паника.

Мой разум метался в поисках выхода, решимость таяла на глазах, а в душе творилась такая сумятица, что...

— Хватит! — наконец, не выдержав этого молчаливого подавления, отчаянно вскричала я. — Не дави на меня, прошу. Пусти!

На лице мужчины отразилось сожаление:

— Я не хотел давить на тебя, но, малыш, мое терпение на исходе. Ты не доверяешь мне, ты не уверена во мне. Как ты могла подумать, что я смогу отправить тебя одну в мертвый лес?!!

Меня сбила с толку такая внезапная смена темы разговора. Хотя разговором все то, что творилось сейчас, назвать можно было бы, разве что с натяжкой.

— Но, я ведь...

— Неважно, я не могу чувствовать себя спокойно, когда ты вдалеке. Я просто хочу, чтобы ты, наконец, осознала, как много значишь для меня. Я хочу, чтобы ты перестала отгораживаться от меня. Хочу вбить в твою хорошенькую головку, что я никогда не отпущу тебя, и что все твои попытки избегать меня абсолютно ни к чему не приведут. Ты, моя! Хочешь ты того или нет, но твоя близость необходима мне больше воздуха, поэтому когда ты просишь выделить другие покои — ты тратишь время зря. Когда пытаешься избегать меня — ты тратишь время зря.

По мере того, как мужчина продолжал говорить, мои глаза все шире открывались от осознания размеров тех самых вторых девяносто, в которые я попала. Нет, я и раньше и понимала, что отвоевать свою независимость у этого мужчины, будет очень не просто. А теперь мне просто прямым текстом заявляют — я не имею ни малейшего шанса на спасение.

Слова Криишту сначала заставили меня просто окаменеть, а потом со всех сил начать отчаянно вырываться в желании убежать как можно дальше от него и этих страшных слов. Однако отстраниться мне не дали, наоборот еще крепче прижав к мужскому телу. Чтобы заглянуть в мои полные паники глаза, он был вынужден поднять мой подбородок пальцами.

— Ты действительно довольно остро восприняла эту новость, — озадачено пробормотал мужчина. — Ты не такая, как мы. Твой вид не способен к самостоятельному восстановлению энергии, поэтому для завершения трансформации и дальнейшего поддержания способностей тебе понадобится восполнять свои энергетические запасы за счет крови. Моей.

Я смотрела на Криишту и понимала — он сошел с ума! Конечно! Во-первых, вампиры — это просто глупая выдумка, а во-вторых, я же рионат. Правильно? Так причем же здесь кровь?!!

— Ты ошибаешься, — сдавленным и немного хриплым от накативших эмоций голосом, прошептала я. — Я не вампир — я рионат!

— Что такое вампир? — недоуменно сдвинул брови Криишту.

— Ну, это выдуманные существа, которым для жизни необходима кровь, — все еще находясь в каком-то ступоре от заявления мужчины, автоматически пояснила я.

— Неважно. Тебе необходимо пополнить запас своей энергии уже сейчас и я собираюсь позаботиться об этом, — невозмутимо сказал мужчина, словно речь шла о том, что он собирается сходить на кухню и принести мне булочку с джемом.

— Да ты с ума сошел! Я нормальный человек и ни за что не собираюсь питаться чьей-то кровью! Да я скорее умру, чем... — возмущенно начала я, но была беспардонно остановлена гневным рыком.

— Не смей такого говорить! — с яростью в голосе прорычал Криишту, — Не смей даже думать о таком!

— Я не понимаю, почему это вызвало такую реакцию с твоей стороны, — немного смягчившись, продолжил мужчина, — но заботиться о тебе — это моя первостепенная потребность, а сейчас тебе необходимо пополнить запасы энергии. Твой запах с каждой минутой становится все интенсивнее, и я уже едва сдерживаю себя.

— Запах? — все так же возмущенно переспросила. Я уже смирилась, что этот мир отличается от нашего и что я тоже сейчас не обычный человек, а какое-то неведомое мне существо. Но пить кровь? Я еле сдержала рвотный позыв.

— Да, твой аромат становится все более манящим, — пояснил Криишту, — это означает, что ты испытываешь недостаток в энергии.

— Но я абсолютно ничего не чувствую. Ты ошибаешься, клянусь, — торжественно заверила я мужчину, надеясь, что это поможет мне спастись. Если не считать моей усталости, то я действительно чувствовала себя отлично. Но это ведь нормально, правильно? Еще несколько дней тому назад на моем боку зияла страшная рана, разумеется, мне необходимо время на восстановление!

— Не ошибаюсь, милая, — с этими словами мужчина зарылся носом в мою шею и, вдохнув полной грудью, прохрипел. — Ты сейчас так сладко пахнешь. Твой запах манит меня, побуждая взять тебя, удовлетворить любые твои потребности.

Я уперлась кулачками в его грудь, пытаясь отстраниться. Но, разумеется, Криишту и не думал отпускать меня, заставив, словно в замедленной съемке наблюдать, как его отросший коготь вспарывает смуглую кожу на шее. Я забилась в его руках пуще прежнего — он ненормальный, я ни за что не собираюсь этого делать!

Но мужчина, видимо, не был расположен к дальнейшим препирательствам. Меня безжалостно скрутили, перехватив мои руки за спиной одной свободной рукой. Другой же, Криишту крепко прижал мою голову к своему плечу так, чтобы мои губы находились как раз напротив свежей ранки. Стоило ему прижать мою голову к плечу, как тотчас в нос ударил стальной запах его крови, вызывая новые приступы тошноты. Я воспротивилась еще сильнее, пытаясь отстраниться, но потом успокоилась. Мне подумалось, что если я послушаюсь его и пролежу так некоторое время, он отстанет от меня с этой нелепой идеей. Спустя несколько минут я опустила свой взгляд на шею мужчины, отметив, что кровь уже свернулась, а ранка почти затянулась. И только хотела выдохнуть с облегчением, как Криишту на время отпустил меня и снова вспорол кожу на том же месте.

Моя голова вернулась на прежнее место, а в мой нос на этот раз ударил совсем другой аромат. В нем все еще ощущались стальные нотки, но теперь он стал намного слаще. С ужасом я ощутила, как во рту вырастают клыки, а внутри просыпается какое-то странное желание слизнуть тоненькую струйку ярко алого цвета. Я начала вырваться с новой силой — это неправильно, так не должно быть, я не должна ощущать эту темную жажду!

Я боролась с мужчиной, пока не полностью не выдохлась и не была опять прижата к снова кровоточащей ранке. Желание впиться зубами в эту мощную шею нарастало с каждой секундой. Не выдержав, я захныкала:

— Пожалуйста, пусти. Я не хочу. Не делай из меня монстра.

— Тихо, моя хорошая, — словно убаюкивая меня, зашептал Криишту и начал нежно, как ребенка, гладить по голове, — ты кто угодно, но не монстр. Ты самая красивая, самая желанная, самая дорогая. Для меня ты всегда будешь самым любимым существом в мире и совсем неважно, что в силу особенностей организма тебе необходима кровь. Ты вскоре привыкнешь к этому и сама будешь удивляться своему теперешнему упрямству. Ну же, милая, незачем так расстраиваться...

Вскоре шепот мужчины отошел на задний план, в моих ушах зашумело, и я поняла, что проигрываю. В следующее мгновение я уже слизывала кончиком языка кровь, что все еще сочилась из ранки. От того насколько сильно мне понравился вкус его крови, я должна была бы придти в ужас, если б не ощущала такого дикого восторга. Меня пронзил разряд чистой энергии, заставив даже содрогнуться от наслаждения. Я снова лизнула ранку, с сожалением заметив, что она уже успела закрыться. Но огорчение мое длилось недолго, так как мужчина снова вспорол кожу. Все во мне требовало взять то, что так щедро предлагает мне Криишту, остатки разума улетучились, а все мои предубеждения на этот счет улетучились под напором неистовой жажды.

С сожалением, я поняла, что тех капель, что вытекают из небольшой ранки мне мало, тем более она слишком быстро затягивалась. Руководствуясь голыми инстинктами, я еще раз лизнула шею мужчины и, выждав несколько секунд, вонзила в нее свои заострившиеся клыки, с удивлением ощутив, как из них что-то брызнуло. Но все это было моментально забыто, как только в мой рот полилась эта сладкая, восхитительная кровь. С каждой новой каплей в меня вливалась энергия, которая сейчас уже кипела во мне, пронизывая от макушки до кончиков пальцев на ногах. Теперь уже не он придерживал мою голову, а я сама цеплялась за него, закинув одну руку ему за шею, а другой, ухватившись за ворот рубашки.

Увлеченная своим занятием, я не заметила, как мужчина подо мной сначала напрягся, а потом задрожал, словно в лихорадке. Не заметила, как крепко вокруг меня сомкнулись его объятия, насколько настойчивыми на мне стали его руки.

* * *

* * *

* * *

Ее укус что-то сотворил со мной.... После того, как острые клыки погрузились в мою плоть, я ощутил легкий укол боли, которая была настолько мимолетной и притупленной, словно кожа на месте укуса частично онемела. А потом... потом я почувствовал, как по моим венам растекается чистейшее, дикое желание. И, судя по всему, не один я сейчас сгорал от страсти — ее тело льнуло и прижималось ко мне, рука на затылке нежно поглаживала волосы, то перебирая их, то сжимая в кулак и прижимая меня теснее. Я сходил с ума от бегущего по венам огня, от ее тела, ее рук, ее язычка, что сейчас порхал по моей коже. Я понял, что мне трудно будет сдержать свою жажду, как только бархатистые губы впервые дотронулись до моей кожи, теперь же, когда я всеми своими чувствами ощутил ее желание, у меня не оставалось ни единого шанса сохранить контроль.

Мое сердце лихорадочно билось о ребра, тело пронизывала дрожь, а руки, уже не сдерживаясь, шарили по столь желанному телу. На то, чтобы расстегнуть все крючки на ее платье, ушло меньше минуты, на то, чтобы пробраться под ворох юбок — считанные секунды. И вот уже мои руки гладят атласную кожу на спине и бедрах малышки. Хочу, чтобы она была обнаженной, подо мной, прямо сейчас. Я уже почти поднялся с кресла, чтобы переместить нас на кровать, но потом вернулся на место — не хотел допускать даже малейшей возможности того, что малышка очнется от этого сладострастного дурмана и опять отстранится от меня.

Но когда малышка отстранилась от моей шеи и подняла свои прекрасные глаза, которые сейчас застилала поволока страсти, я почувствовал, как остатки контроля рушатся, не оставляя ничего, кроме всепоглощающего желания. В считанные секунды мы оказались на кровати. Я едва сдержал полный удовольствия стон, когда ее гибкое тело оказалось подо мной, а мои губы накрыли ее. Она была словно нектар циктонии и я пил ее, жадно погружаясь языком в сладость ее рта и когда, наконец, почувствовал слабый отклик, едва нашел в себе силы, чтобы не задрать юбки и не взять тот час. Волк взвыл во мне от чувства торжества, а демон вторил ему, требуя, наконец, предъявить права на свою пару. 'Она не против, она жаждет и сгорает от этой жажды. Удовлетвори, возьми, сделай своей', — ревели они в моей голове.

— Лан Криишту, это срочно, клянусь. Черные демоны напали на одно из расположенных около границы селений.

Глава 19

— Удачи, Криишту. Береги себя, — тихо пожелала я вслед, чувствуя, как в душе нарастает тревога — я не хотела, чтобы он шел туда, где свирепствуют эти черные демоны, не была готова допустить даже малейшей возможности того, что больше не увижу его. Но, в то же время, я прекрасно понимала, что он силен и защищать свои земли — это его обязанность...

— Спасибо, любимая, — полуобернувшись, улыбнулся мужчина, и сразу же вышел за дверь, оставив меня, снедаемую тревогой, лежать без сна.

И снова в мою голову полезли непрошеные мысли — как могла я, даже толком не зная мужчину испытывать сейчас целый шквал самых разных эмоций. Я же не могла...? Нет, я, определенно не могла, не имела права. Но почему тогда в моей груди возникает эта неприятная тянущая боль в районе сердца, стоит мне только подумать, что я больше никогда не увижу его? Что мне придется оставить его или он оставит меня, не вернувшись с поля боя?

Вот так терзаемая вопросами без ответов и противоречивыми чувствами я лежала без сна всю ночь. Забыться тревожным сном мне удалось, лишь, когда над Ристией начало восходить солнце.

* * *

* * *

* * *

* * *

Утром мое волнение усилилось троекратно, так как от своего ежедневного вестника новостей — Карии — я узнала, что к месту нападения отбыли лишь четыре боевых мага, десять стражей, два охотника и, конечно же, Криишту, Артен, Ореакори и Тириан. Словом, ровно столько, сколько смогло уместиться на двух орлах и двух драконах. С одной стороны я понимала этот поступок — чем быстрее они доберутся до места нападения, тем больше безвинных жизней они смогут спасти, но с другой....

Увидев мое беспокойство, служанка мигом попыталась меня 'успокоить', что одновременно с ними в путь отправились остальные маги, стражи и охотники на крастианах. Но, как к черту они смогут помочь Криишту и остальным, если прибудут к месту сражения на четыре дня позже? А никак — они просто удержат черных демонов, если это не смогут сделать Владыка и остальные.

Да, конечно, с ними драконы, но, как по мне, Кария слишком много заслуг им приписывает. В конце концов, это просто животные! Что с них возьмешь?

— Лания Мария, не переживайте вы так, с вашим будущим сайнэ все будет в порядке! — оторвала меня от нарезания кругов по комнате Кария. — Поверьте мне, он будет очень не доволен, когда узнает, что пока его не было, вы себя голодом морили. Сейчас уже обед, а вы до сих пор так и не позавтракали!

Я отсутствующим взглядом посмотрела на служанку. О чем это она?

— Моим будущим... что?

— Не что, а кто, лания Мария, — засмеялась Кария. — Ведь не зря вы себе места не находите — признали, наконец, что наш Владыка...

— Кария, прекрати молоть глупости, — перебила я девушку. — Я переживаю, потому что... потому что... просто переживаю. Все! И ты ошибаешься я не чувствую этой вашей мистической связи, что он мой единственный.

Вышла на балкон и снова залюбовалась видом на прекрасный сад. В голову пришла мысль, что моя беспомощность может быть причиной тех переживаний, которые сейчас снедают мою душу. В этом случае прогулка по саду может стать прекрасным успокоительным.

Звать Карию не хотелось совсем. Покой и эта девушка были понятиями не совместимыми, это я уже успела понять. Да и до сада было рукой подать — не заблужусь уж точно.

Спускаясь по ступеням в главный холл, я увидела ребенка, который сидел на последних ступенях и явно скучал.

— Привет, — поздоровалась я с ребенком, — Ты, наверное, Утриан?

— Привет, — повернулся ко мне мальчуган и немного нахмурился. — А ты кто? Я тебя раньше не видел!

— Меня зовут Мария, — сказала я свое имя и присела рядом с ним на ступеньку.

— А, так это ты пара моего дяди? — догадался ребенок, и теперь в его глазах читалось восхищение. — А ты действительно очень красивая и глаза у тебя такие необычные. И пахнешь ты тоже необычно, вкусно. Теперь понятно, почему он так тебя охранял — я бы тоже, если был постарше, захотел бы за тобой ухаживать.

Я смутилась и немного растерялась, так как не была готова говорить на тему пар, ухаживаний и о том, насколько вкусно я пахну с ребенком. Да и вообще нос не дорос еще у некоторых о таком разговаривать.

— Эммм... я хотела пойти погулять по саду, — решила сменить я тему, — но абсолютно ничего тут не знаю и боюсь заблудиться. Может, проводишь меня и заодно покажешь все?

Не могу сказать, что общение с детьми когда-либо давалось мне легко, но и проходить мимо явно загрустившего и не знающего чем себя занять ребенка тоже не хотелось. Ему сейчас, должно быть, тоже нелегко — переживает за отца.

— Конечно, — тут же выпятил грудь малыш. — А то дядя очень расстроиться, когда они с папой вернуться, а ты тут потерялась. Мой папа вообще говорит, что за вами женщинами, нужен глаз да глаз — стоит отвернуться, как вы тут же во что-то вляпываетесь.

— Да, — авторитетно заявил Утриан, увидев мои расширившиеся глаза, — я сам слышал, как он это говорил начальнику стражей, когда они в кабинете обсуждали новую девушку Крауза, на которую в лесу напал тхар. А еще он сказал, что если она и впредь не будет слушаться и влипать в разные истории то, чтобы он наказал ее, привязав к кровати на недельку другую.

— Правда, — слегка нахмурился ребенок, — я так и не понял, зачем ее к кровати привязывать, ведь это не наказание? Когда я веду себя плохо, то меня почему-то всегда заставляют помогать затачивать и натирать оружие или вообще чистить стойла крастианов. Вот если бы ее заставили вычищать стойла...

В конце концов, я не выдержала и покатилась со смеху, поражаясь детской непосредственности. При этом сам Утриан послал мне мрачный взгляд из-подо лба, явно не понимая, что смешного я нашла в его словах. Еще бы, ведь наказания — дело серьезное.

— Неужели твой отец говорил все это прямо при тебе? — отсмеявшись, спросила я.

— Неа, сначала он и Крауз не заметили меня, потому что я сидел в кресле около камина и рассматривал папин набор кинжалов, — пробурчал малец, — а когда увидели, папа сильно ругался, а чтобы больше неповадно было подслушивать, отправил чистить стойла крастианов на день.

— Да, серьезное наказание, — посочувствовала я парнишке.

— Угу, — тяжело вздохнув, согласились со мной, — я за два дня так устал, что потом целый месяц всех слушался. Знаешь, какие большие у моего отца ангары для крастианов?

— Постой, а почему два дня, ты же сказал, что отец наказал тебя на один?

— Ну да, сначала на один, — расстроено протянул Утриан, — а потом, когда я сказал, что лучше пусть меня тоже привяжут к кровати, увеличил срок наказания до двух дней.

Я добросовестно пыталась скрыть улыбку, честно, даже подбородок задрожал.

— Ну, так что, идем? — в попытке отвлечься спросила я, и протянула мальчику руку, на которую ребенок взглянул с некоторым удивлением. На этот раз я немного удивилась — может быть, я делаю что-то не так? Чем его смутил мой поступок? Как раз в ту минуту, как я уже хотела забрать протянутую руку, мальчик просиял и, радостно ухватившись за нее, потянул меня к выходу.

Тема наказаний была благополучно закрыта и позабыта, а мы направились прямиком в сад. Тут мы вместе с Утрианом рассматривали забавные растения, сменяющие цвет от малейшего касания, проведали самые любимые его места и даже немного поиграли в прятки. При этом большую часть нашей прогулки, мальчик с видом профессора называл понравившиеся мне цветы, рассказывал, какие виды рыб водятся в фонтане и почему нельзя слишком близко подходить к некоторым растениям.

Игры и общение с ребенком позволили мне отвлечься от своих переживаний. Я даже не заметила, как солнце начало клониться к горизонту, а на небе все отчетливее проявлялись три месяца.

— Хорошо, — осторожно ответила я, не почувствовав, чтобы от мужчины исходила опасность.

— Вейрес, — галантно поклонились мне, — хотя, как я понял, вы уже поняли, кто я.

— Да, — согласилась я с охранником, решив не вдаваться в подробности того, как именно я о нем узнала.

— Мария, — в свою очередь представилась я.

— Как неужели та самая, которая Возлюбленная самого Владыки? Весь замок слухами полнится. У вас довольно необычное имя — такое трудно не запомнить. Да и внешность у вас тоже очень необычная и запоминающаяся, — пристально осмотрел меня с ног до головы Вейрес.

— Такую невозможно забыть, — прошептал он.

От тона и странного взгляда мужчины меня бросило в дрожь, но вовсе не от возбуждения, как это бывало с Криишту, а от страха.

— Я, пожалуй, вернусь назад в замок — уже действительно довольно поздно для прогулок, — пролепетала я в надежде, как можно скорее избавиться от этого липкого взгляда страшных лиловых глаз.

— Ну, что вы, в случае чего, я смогу позаботиться о вашей безопасности, — принялся убеждать меня Вейрес. — Тем более, только посмотрите, какой прекрасный сегодня вечер. Проводить его в покоях — самое настоящее преступление.

Затормозила свое отступление — мужчина вреда мне причинять не собирался, а вот я при удачном раскладе могла бы попытаться выведать у него что-то об Ирсае, странном срыве Артена и, если уж совсем повезет, смогу понять, что же связывает его с этой постоянной шипящей заразой. Нужно только создать правильную атмосферу и тогда Вейрес вполне может расслабиться и взболтнуть что-то лишнее. Я ведь никуда не спешу, а тут могу попытаться принести хоть какую-то пользу, а Вейрес мог принести пользу и еще какую — я это чувствовала.

Решив остаться, я выдала робкую улыбочку мужчине:

— Ну, если вы гарантируете мою безопасность, то я действительно была бы не против еще пройтись по саду.

— Конечно, я не прощу себе, если хоть один волос упадет с вашей головы, Мария, — клятвенно заверил Вейрес и сделал шаг в мою сторону, — Вы не возражаете, если я буду называть вас по имени?

— Нет, конечно же, нет, — улыбнулась я мужчине, с удивлением отметив про себя, что он говорит правду и действительно не собирается причинять мне вред.

К концу нашей прогулки я поняла, что Вейрес не так прост, как хочет казаться и связь Ирсаей — это далеко не все, что он скрывает. А вот относительно всего остального — тут я не узнала абсолютно ничего. Мужчина был скользкий, словно уж — стоило нам хоть вскользь коснуться интересной мне темы, как его слова и фразы тут же становились настолько размытыми, что я не могла вынести для себя совершенно ничего интересного. Если бы я не была Ведающей, то восприняла бы его за вполне нормального обходительного представителя сильного пола, но даже в этом случае не почувствовать исходящую от него угрозу было бы невозможно.

— Вейрес,уже поздно и я была бы признательна, если бы вы проводили меня до замка, — перебила я что-то увлеченного рассказывающего меня мужчину.

Я уже давно слушала его в пол уха, так как моя голова сейчас была занята Криишту. Уже вечер, успели ли они добраться до места боя или еще нет? И если все-таки успели, как они там? Смогут ли справиться с угрозой?

— Да, конечно, Мария. Я и сам уже хотел предложить проводить вас, — ответил Вейрес и махнул рукой в сторону одной из тропинок, уступая мне дорогу. Потом с некоторым сожалением добавил, — вы практически не слушаете меня.

— Извините, Вейрес, я переживаю за Владыку и остальных мужчин, — призналась я.

— Понятно, — с недовольством произнес мужчина. И столько холода была в этом единственном слове, что у меня по спине поползли неприятные мурашки.

Внимательно посмотрела на охранника — он и вправду был чем-то крайне недоволен и огорчен, а еще преисполнен решимости... вот только, относительно чего? Про себя решила, что впредь буду избегать прогулок с Вейресом и вообще встреч с ним — неспокойно мне, когда он рядом.

— Благодарю за составленную мне компанию, — повернувшись к мужчине, произнесла я.

Мы уже подходили к замку и меня переполняло желание подхватить юбки и побыстрее смыться от него.

— Что вы, не стоит, мне было приятно прогуляться в столь прекрасный вечер в компании такой очаровательной собеседницы, — галантно поклонился мужчина и протянул мне прекрасный ярко-красный цветок, отдаленно напоминающий розу.

— Возьмите, этот цветок напоминает мне вас — такой же хрупкий и прекрасный, — нежно и с хрипотцой попросил Вейрес.

Вот честно, не сильно хотелось принимать какие-либо преподношения от этого мужчины, даже в виде обычного цветка. Но, решив, что по-иному поступить будет неприлично, протянула руку и взялась за стебель около самой головки цветка. Едва мои пальцы сомкнулись на тоненьком стебельке, как острая боль заставила меня вскрикнуть и выронить цветок.

— Ох, Мария, что же вы, ведь это циктония — к ее стеблю стоит прикасаться нежно и ни в коем случае нельзя брать ее около самого цветка, — запричитал мужчина, хватаясь за мою руку, с пальцев которой уже начала сочиться кровь.

Я с досадой смотрела на кровоточащие ранки — если б знала о коварности этого очаровательного растения, даже руку бы к нему не протянула. Днем Утриан рассказывал мне, что некоторые виды цветов имеют защиту в виде шипов. Однако если у нас шипы на растении растут сразу, то цветы этого мира выпускают их лишь в тот момент, когда к ним прикасаются. Ну что ж, сама виновата...

— Простите меня, Мария, — вывел меня из задумчивости голос Вейреса, в котором сейчас звучало сожаление. — Я и предположить не мог, что вы не знаете, как обращаться с циктонией.

— Ничего страшного, Вейрес, — попыталась улыбнуться я, — мне действительно не знакомы особенности некоторых растений.

— Все равно, ни за что не прощу себе, что мой подарок стал причиной вашей боли, — с раскаянием произнес мужчина.

Мне не хотелось расшаркиваться полчаса из-за такой мелочи, поэтому послала охраннику подбадривающую улыбку:

— Правда, ничего страшного, Вейрес. А теперь мне хотелось бы подняться в свои покои — я устала мне нужно отдохнуть.

— Конечно, Мария. Позвольте еще раз поблагодарить вас за прекрасный вечер, что вы мне подарили.

Я ушла, так и позабыв о цветке, что остался одиноко лежать на земле. Точнее, я вспомнила о нем, ступив буквально с десяток шагов, но возвращаться за этой колючкой не хотелось, даже, несмотря на то, что сам цветок был воистину прекрасен.

Не прошло и десяти после моего возвращения в покои, как в дверь тут же постучали, и на пороге появилась Кария. С удивлением заметила у нее в руках поднос — она меня что подкарауливала? Но мое удивление быстро прошло, сменившись ужасающим чувством голода.

— Вас не было за ужином, — с ходу осуждающего начала служанка, заставив меня закатить глаза — кто бы сомневался, что меня сейчас снова начнут вычитывать. — Или скажите, что вы не голодны?

Только я открыла рот, чтобы ответить, как это сделал мой желудок, огласив своим жалобным урчанием чуть ли не всю комнату и заставив покраснеть до ушей свою хозяйку.

— Вижу, что все-таки вы очень даже проголодались, — сузив глаза, недовольно проворчала служанка и таким же недовольным голосом добавила, — тут двойная порция и десерт. Приятного аппетита. Надеюсь, по возвращении увидеть пустой поднос.

С этими словами Кария вылетела с покоев, оставив меня недовольно рассматривать содержимое подноса, на котором находилось две тарелки с каким-то сомнительным содержимым и одна тарелка с восхитительным десертом. Определенно, мне бы больше понравилась двойная порция десерта.

Покончив с ужином, я отправилась в ванную, выйдя из которой заметила отсутствие подноса, что явно свидетельствовало о том, что Кария уже заходила ко мне и успела прибраться. Умостившись на кровати, я снова попыталась сосредоточиться на Криишту и попытаться понять, что где сейчас Владыка и что происходит с ним и остальными воинами. Однако и в этот раз мне не удалось ничего ни почувствовать, ни увидеть. И настолько меня расстроил сей факт, что я уже готова была усомниться в словах Хранителя Знаний относительно моего дара. Какой же это дар, если от него никакой пользы?..

Проснулась я вся в холодном поту и сумбуром в голове. Мне никогда не снилось таких сумасшедших и, в то же время, страшных снов. Сейчас, сидя на кровати и до сих пор находясь в дурмане сна, я все еще слышала, как в моей голове звучали душераздирающие крики, все еще видела, как языки пламени пожирают Ристию. Перед моими глазами все еще маячили образы сначала бездыханного Криишту, а потом и Артена. Какие-то мужчины и женщины, непонятные фразы и отдельные слова, неизвестные мне города и черные демоны, творящие в них зло. Но над всем этим главенствовал пробирающий до костей, страшный образ какого-то мужчины, с наслаждением наблюдающего за творящимся вокруг хаосом...

Все это возникало в моем сне урывками, непонятными намеками, перепутанными частями невероятно огромного пазла, который мне ни за что в жизни не сложить в единую картину.

Я стиснула пальцами виски, потирая и массируя их, в надежде изгнать эти страшные образы и крики из головы, успокоить свое бешено колотящееся сердце и пребывающий в смятении разум. На негнущихся ногах поднялась с кровати, понимая, что мне больше не уснуть. Я даже пытаться не буду, потому что если мне снова приснится нечто подобное, — я сойду с ума.

— Тревожат кошмары, цветочек? — раздался с другого конца спальни мужской голос.

Я вздрогнула и, повернувшись на звук, почувствовала, как мое сердце обрывается и с невероятной скоростью катится вниз, как дыхание прерывается, а воздух уже не хочет поступать в легкие. Я бы потеряла сознание от ужаса, но упасть в спасительную темноту мне не давали страшные светящиеся глаза, сверкающие уже так близко от меня.

* * *

* * *

* * *

* * *

— Ты! Она! Да она же... — начала возмущаться Ирсая.

— Ой, избавь меня, дорогая, от своей ревности, — брезгливо поморщился демон. — Лучше займись своим заданием. У тебя в запасе не так уж много времени — нам нужны опущенные щиты и свободный доступ к землям оборотней. Так что лучше, включи то, что у тебя вместо мозгов и подумай, как лучше убрать Владыку и побыстрее приручить его брата или избавиться и от него тоже. Мне абсолютно все равно, что ты будешь делать, но на этот раз оплошности быть не должно, если тебе дорога своя шкура.

— Прощай, дорогая моя, ты мне подарила много приятных ночей, — щелкнул женщину по носику демон и, ненадолго задумавшись, добавил, — не то, чтобы на грани реальности, но сравнительно неплохо.

С этими словами мужчина покинул комнату уже давно надоевшей ему женщины и направился дальше по коридору — к другим покоям, где сейчас, ничего не подозревая, спал его цветочек. Демон ликовал — о более удачном повороте судьбы он не мог и мечтать. Он нашел Ведающую и, судя по ауре, сильную. Но кроме этого она была еще и рионатом — хрупкой, прекрасной представительницей давно исчезнувшей расы. Мария будила в нем целый вулкан самых разных и противоречивых чувств, и он уже предвкушал, как будет укрощать ее. Она станет лучшим приобретением за последние несколько тысяч лет и для него, и для правителя проклятых земель.

Глава 20

Чтобы добраться до места битвы нам потребовалось чуть меньше дня, однако открывшаяся нашим взорам картина не предвещала ничего хорошего — стражи отлично укрепленного поселения сейчас из последних сил сдерживали атаки черных демонов. Магические щиты были уничтожены, что говорило об участии в нападении драйманов — магов Аола.

Несмотря на то, что все наши города были отлично укреплены, в том числе и магически, наша гильдия магов была слишком малочисленна и распологалась она исключительно в столице. Такая защита была эффективна, когда на город нападали черные демоны, у которых не было магический способностей, способных разрушить магический щит. Но когда к ним присоединялись маги с проклятых земель, щит был не в состоянии долго сдерживать такой натиск, а для его возобновления и отражения атак никого не было.

Вот и сейчас драйман уничтожил магический щит, открывая черным демонам доступ к укреплениям города и оставляя жителей без защиты. При этом их присутствие, значительно уменьшало шансы города устоять в этой битве.

По легенде драйманы были творением самого Аола, которых тот создал после Большой битвы магов, когда понял, что его пешка Даркоус проиграл войну, а отданная ему часть силы темного божества — заключена в магический артефакт, что ослабляло и самого Бога. Именно тогда Аол создал драйманов — десять верных слуг, которые стояли на страже его владений и продолжали сеять раздор и войны по Ниялонии. Они были сильными магами, и справиться с ними было непросто, поэтому убрать его необходимо было быстро, и в этом случае внезапность была нашим преимуществом — сейчас драйман был занят битвой и помощью черным демонам, потому новой угрозы в нашем лице может не почувствовать. Подал знак Артену, Ореакори и Зайкери, чтобы те спустились на землю на некотором отдалении от места схватки.

— Вы мудро поступили, приказав нам остановиться тут, — дождавшись моего кивка, продолжил Крайлен, — если правильно разыграть ситуацию мы сможем его быстро обезвредить.

Я пораженно глянул на Тиарана, который с не меньшим удивлением взирал на старшего мага — лет пятисот тому назад, когда нам впервые довелось столкнуться с драйманами, маги практически расписались в своей беспомощности перед ними. Тогда победа далась нам непросто и, несмотря на колоссальные потери, убить драймана, нам так и не удалось.

— Владыка, мы каждый день совершенствуем свои умения, — видимо, оскорбленный моим недоверием, сквозь зубы выдавил Крайлен и, подняв на меня горящий негодованием взгляд, добавил. — И потом вы, видимо, забыли, что взяли с собой старших магов гильдии.

Я приподнял бровь — по нраву этому магу следовало бы родиться демоном.

— Они напали на пограничный город и не ожидают, что им могут противостоять маги. Поэтому если удастся застать драймана врасплох и он не успеет перенести часть своих сил на магическую защиту, мы сможем бросить на него сеть, ограничивающую его магические способности, — вмешался в разговор старший маг Дистен. — Это не будет длиться долго, и убрать постоянно защищающее его поле мы тоже не сможем.

— Драйман неуязвим до тех пор, пока его подпитывают силы создателя, — снова взял слово Крайлен. — Необходимо убрать источник этой подпитки и тогда нам может повезти убить и самого мага...

— Боги, вы можете просто сказать, что нужно сделать, чтобы убрать эту ошибку природы с нашего пути? — не выдержал Тириан. — Хвастаться своей сообразительностью и находчивостью будете потом.

— Мы, между прочим, потратили не одно десятилетие, чтобы найти уязвимое место в этих драйманах, — скривился Дистен.

— Мы не любим, когда нам указывают на нашу же беспомощность, — поддержал товарища Крайлен и сразу же перешел к делу. — Драймана необходимо лишить его ошейника и сердца.

— Вы просчитались, — перебил я мага. — В прошлый раз я сбился со счета, сколько раз в сердце драймана вонзался мой меч. Видимо, у таких созданий нет сердца, нет крови, и все на них заживает в мгновение ока. Я даже сомневаюсь, чувствуют ли он хоть что-то. Поэтому было бы неплохо, хотя бы...

— Вы не поняли, Владыка, — на этот раз перебил меня Дистен. — Конечно, это не более чем догадки, сделанные на основании имеющейся у нас информации и нескольких древних легенд, но мы сошлись во мнении, что это должно помочь в уничтожении черных магов. Так вот, согласно одной из легенд, драйманы — это захваченные в плен во время Большой битвы маги. Когда битва закончилась победой ниялонийцев, а Аол потерял часть своих сил через Даркоуса и понял, что для их восстановления ему необходимо будет погрузиться в сон, он приказал привести к нему сильнейших из пленных магов. Вместе со своей кровью, он влил в их сердца ненависть ко всему живому в этом мире, вселил в них лишь слепую ярость и желание верно служить своему хозяину. И пока бьется черное сердце драймана, он будет сеять зло на земле Ниялонии.

Подойдя на максимально близкое к месту битвы расстояние, мой волк вздыбил ставшую прочнее стали шерсть, сгруппировался и припал к земле, словно собираясь сделать смертельный прыжок.

— Мы сможем достать его отсюда и притянуть, — прошептал Крайлен и, кивнув остальным магам, достал свой посох. — Только помните, Владыка, всего несколько мгновений...

Четыре длинных посоха одновременно ударились о землю, а камни на них засверкали яркими цветами, освещая небольшое пространство вокруг нас. Четыре голоса одновременно начали нашептывать слова заклинания.

Каждый нерв, каждый мускул в мощном теле моего волка был натянут до предела, говоря о готовности хищника к молниеносной атаке. Боковым зрением я заметил, что рядом со мной встал Тириан с обнаженным мечом, а вокруг магов вспыхнул защитный купол, поставленный Зайкери и Гантером.

Дальше все проносилось перед моим взором, словно в замедленной съемке. Четыре камня вспыхнули белым свечением и с них потянулись белые нити в одно мгновение оплетшие драймана и, притянувшие его прямо в мои когти. В ту же секунду в нашу сторону кинулись черные демоны, но были отрезаны на полпути вылетевшим из своего укрытия Дракосом. Что происходило вокруг дальше, я не видел — все внимание моего зверя было сосредоточено на моментально сориентировавшимся в ситуации драймане. Но, лишенный своей черной магии драйман ничего не мог противопоставить моему волку, и уже через секунду был придавлен к земле мощным телом, а зубы зверя сомкнулись на ошейнике. Волк начал рвать ошейник с его шеи, но сделанная из странного материала вещица никак не хотела поддаваться. Понимая, что время работает не на меня и, видя краем глаза, как уже начинает мигать накинутая на драймана сеть, хищник с еще большим остервенением впился зубами в прочную вещицу. Практически в последний момент, моему волку удалось перекусить ошейник. Уже приготовившись к финальному рывку, я почувствовал мощную волну энергии, которая отбросила меня и моих людей от высвободившегося из-под воздействия сети драймана.

Мой волк отбросил в сторону все еще находящийся в пасти ошейник и изнуренный противостоянием защитному полю драймана отступил, уступая место моей человеческой сущности. Противодействие защитному полю черного мага действительно забирала слишком много энергии и сейчас я вспомнил уже позабытое мною за пятисот лет чувство абсолютной усталости. Думаю, сейчас я был не намного сильнее любого младенца.

Но драйман обессиленным не казался, хоть и лишился своего ошейника, и сейчас осыпал нас самым настоящим градом из заклинаний. Теперь вокруг него сияла магическая защита, а сам драйман словно находился в голубом пламени. При этом наш магический щит, удерживаемый Тирианом и охотниками уже, образно говоря, трещал по швам. Маги же были заняты тем, что пытались достать драймана ответными заклинаниями, от чего вся поляна перед городскими укреплениями то и дело вспыхивала самыми разными цветами.

Собрав воедино остатки своих сил, я уже хотел было снова ринуться в атаку и попытаться на этот раз добраться до сердца черного мага, как заметил зловещую улыбку на лице драймана и разрастающийся черный шар в его руках. Моментально вспомнилась совсем другая битва и точно такой же шар, унесший жизни сотен оборотней и эльфов.

— Крайлен, защита! — прокричал я и сам встал впереди своих людей, вкладывая все имеющиеся у меня силы в создании еще одного защитного купола.

Едва последние слова защитного заклинания успели сорваться с моих губ, как все вокруг погрузилось в кромешную темноту. С чувством безысходности я наблюдал, как удерживаемый магами, охотниками и Тирианом щит истончается и испаряется просто на глазах, в то время как драйман все больше усиливает давление заклятия смерти. В момент, когда укрывающий нас основной щит был уничтожен, я вложил все свои силы без остатка в свой защитный купол. Вот только сил этих было явно недостаточно, чтобы противостоять столь злобному и могущественному существу. Понимая, что мне не сдержать такого напора, я сгруппировался и перенаправил свои силы на атаку. Но не успели прозвучать слова атакующего заклинания, как фигура драймана была поглощена пламенем, а над ним вырисовался огромный силуэт дракона. Сквозь оранжевые языки огня, я заметил, как увеличился и еще сильнее засверкал синим щит драймана. Потом последовала яркая вспышка голубого света и на месте, где еще секунду тому назад бушевало пламя, абсолютно ничего не осталось. Дракос недовольно рыкнул, а я от затопившего меня ощутимого облегчения рухнул на колени и, опершись на рукоятку своего меча, уронил голову на руки. Приблизительно в таких же позах сейчас находились и остальные. Я невесело засмеялся — мы снова не смогли справиться с драйманом! Сейчас я искренне недоумевал, почему Аол не воспользуется своими творениями — ведь ясно, что против них никто не сможет устоять.

Немного отдышавшись, я поднялся на ноги и, оглянувшись на приходящих в себя магов, охотников и эльфа, кивнул в сторону восточных ворот, со стороны которых все еще доносились приглушенные звуки битвы. Пока остальные собирались с силами для очередной схватки, я подошел к своему дракону и благодарно погладил по опущенной голове.

Разнесшийся по поляне полный боли звериный вой заставил всех нас застыть, а Дракоса напрячься и издать громогласный яростный рык, от которого содрогнулось все вокруг. Дракон, не дожидаясь приказа своего хозяина, в мгновение ока взмыл в воздух и направился в сторону восточных ворот, откуда снова донося рев раненного зверя.

— Аурди?!! — перевел я требовавший ответа взгляд на своего управляющего. Мне едва удавалось сдерживать контроль над своими сущностями, которые, как и моя человеческая половина, сейчас сходили с ума от тревоги и рвались наружу.

— Где Мария? — теряя крохи контроля, спросил я, хотя уже и сам догадывался о причине такого поведения своих слуг.

— Ее нет, — донесся до меня тихий ответ, заставивший меня прикрыть глаза и вонзить вмиг отросшие когти в ладони, чтобы удержать свой человеческий облик и не начать крушить все вокруг. С моих рук тут же потекла кровь, растекаясь небольшой алой лужицей у ног, однако я этого даже не заметил.

— Она пропала, на следующий вечер после вашего отъезда, — уточнил Аурди.

— Охотники? — шепотом спросил я.

— След обрывается в покоях, — так же тихо ответил управляющий. — Такое впечатление, что она просто... исчезла.

Сквозь зубы втянул в себя воздух, уговаривая себя и свои сущности, что сейчас не время терять контроль. Однако ни волк, ни демон явно не были настроены на спокойствие — сейчас они находились в полном согласии, что случалось крайне редко, и единственное, чего они хотели — это сначала наказать тех, кто не уберег, а потом кинуться на поиски. Но куда? Где ее искать, если у меня нет даже следа, оставленного ее аурой? Неужели ее забрали у меня, отправили туда, откуда она прибыла? Бросил беспомощный взгляд на стоящего рядом Ореакори. Но тот лишь покачал головой и развел руками — действительно, откуда ему знать, что произошло с моей малышкой? Ведь он всего лишь Хранитель Знаний, а не предсказатель. Исчезла, она просто исчезла.... Почувствовал, как мне на плечо опустилась тяжелая рука Артена.

— Как такое возможно? — не верящее спросил я.

— Владыка, разрешите мне осмотреть покои? — подошел ко мне Крайлен.

Я кивнул с отсутствующим видом и направился через холл к лестнице, указывая магу дорогу. Войдя в покои я, не обращая ни на кого внимания, бросился к кровати и зарылся лицом во все еще хранящую тонкий аромат волос моей пары подушку. Я никогда не думал, что живое существо способно испытывать такую боль, которая сейчас раздирала меня. Она рвала мою душу изнутри, выворачивала ее наизнанку и заставляла сердце истекать кровью. Даже волк с демоном забились в угол, откуда тихо поскуливали, осознав, наконец, свою потерю и свое бессилие в этой ситуации. Потому что, какими бы могущественными они ни были, достать свою Возлюбленную из совершенно другого мира они не могли.

— Владыка, я чувствую едва ощутимый след черной магии, — оторвал меня от горьких мыслей голос Крайлена. — Это значит, что она не просто исчезла, ее украли. Правда, я пока еще не видел ни одного существа, способного на подобии драймана, перемещаться подобный образом, но... если она действительно Ведающая...

— На моем городе стоит магический щит, если ты забыл, и он не тронут, — все так же, не отрывая лица от подушки, прошептал я.

Однако, когда до меня в полной мере дошел смысл сказанного Крайленом, я почувствовал, как боль отходит на второй план, уступая место слепой ярости.

— Ты хочешь сказать, что в моем замке...

— Приютился предатель и притом на проклятых землях он занимает не последнее место, — перебил меня маг. — Вот только бы узнать, каким образом он умудрился испариться на ровном месте, да еще и прихватить при этом с собой кого-то. То, что это был не драйман — это точно. Магический щит ни за что пропустил бы никого из них. Быть может очередной артефакт?.. Но, боюсь, что это мало чем поможет в поисках вашей Возлюбленной. Отследить перемещение невозможно.... Это все равно, что искать иголку в стоге сена...

Крайлен продолжал и продолжал что-то говорить, но для меня его слова уже давно слились в какое-то отдаленное бормотание. Сейчас в моих ушах, заглушая все, стучала кровь — Мария все еще в этом мире, а значит, я найду ее и верну. А тому, кто посмел прокрасться в мой замок под видом друга и украсть ее, придется долго вымаливать свою смерть.

Глава 21

Мне снова снился это кошмар...

Вроде кошмар тот же, но вот только чувства в нем совсем другие, но от этого не менее сильные. Если раньше меня в этом сне снедала тоска, то сейчас его заменил безотчетный страх, отчаяние сменилось слепой яростью, боль в душе стала еще нестерпимее, заставляя задыхаться меня. Эти чувства были настолько сильные, что я захлебывалась ими... Особенно боль, она тисками сжимала мое сердце и выворачивала душу, буквально заставляя прочувствовать все это на физическом уровне...

— Мария! Мария! — донесся до меня словно издали ненавистный мужской голос. — Тихо, милая моя, тихо. Это всего лишь сон.

Я проснулась, но лишь для того, чтобы после кошмарного сна, окунуться в свой личный, уже реальный кошмар и ужас. Я была крепко прижата к голой мужской груди, сильные руки укачивали меня, словно ребенка и заботливо гладили по голове, убирали волосы с лица. Но это были вовсе не те руки, которые я хотела бы почувствовать на себе, не эти руки должны меня сейчас убаюкивать, не к этому телу я должна сейчас быть прижатой. Оттолкнулась от ненавистного мужчины — опять он пробралась в мою комнату ночью. Меня не отпустили, приподняв за подбородок мою голову и заставив взглянуть в лиловые глаза.

— Тебе снова снился какой-то кошмар. Ты опять металась в кровати и стонала, словно тебя живьем раздирают тхары. Не хочешь рассказать?

— Я с тобой вообще разговаривать не хочу, — прошипела я, снова пытаясь выбраться из слишком крепких объятий. — Я даже видеть тебя не могу! Меня тошнит от тебя! Пусти!

Но вместо того, чтобы пустить меня, он наоборот еще сильнее прижал к себе, и больно схватив за волосы на затылке, притянул мою голову настолько близко к себе, что я чувствовала его дыхание на своих губах. Попытка вырваться только принесла новую боль, так как его хватка в моих волосах была слишком сильной.

— Ты забыла, с кем имеешь дело?!! — прорычали мне в губы и ненавистные глаза засветили лиловым, выдавая степень взбешенности демона. — Ведь у меня может и закончиться терпение ждать от тебя взаимности. Ведь я могу в любую минуту взять то, что теперь принадлежит мне!

— Тебе ничего не принадлежит! Ты не имеешь право распоряжаться моей жизнью! Тебе никто не давал этого права...

— Я сам взял это право в ту самую ночь, когда забрал тебя себе, — перебили меня и нетерпеливо прижались к губам.

Я снова попыталась вырваться, уже не обращая внимания на боль от его пальцев, что так сильно сжимали волосы. Горячий язык врывался ко мне в рот, снова и снова посылая по моему телу волны отвращения. Вскоре я уже лежала на спине прижатая тяжелым телом, а мои руки сверху удерживались одной рукой мужчины. Я выгнулась в попытке скинуть его с себя. Но куда уж мне было тягаться с ним — все мои попытки привели лишь к тому, что мужчина раздраженно зарычал и еще сильнее вдавил меня своим телом в кровать, продемонстрировав тем самым степень своего возбуждения и дав понять, что на этот раз мне так просто не отделаться. Я задыхалась под его тяжестью, но все равно не оставляла попыток вывернуться и уйти от его поцелуев. Однако единственное, чего я добилась так это того, что мужчина теперь целовал мою шею, одновременно стягивая сорочку с плеча. И чем больше я сопротивлялась, тем сильнее становилось его возбуждение и тем настойчивее были его губы и бесстыдно шарящая по моему телу рука.

Внутренне содрогаясь, я почувствовала, как рука мужчина нырнула под мою сорочку и начала гладить мое бедро. Тошнота подступила к горлу — ненавижу, как же я его ненавижу. Каждую ночь, что провела тут, засыпая, я думала, что больше ненавидеть живое существо просто не может и каждое утро просыпалась с пониманием — может! Я ненавидела его каждой клеточкой своего существа и убила бы не задумываясь, появись у меня такая возможность.

Почувствовала, как мне пытаются развести ноги. Нет! Ни за что! Забилась под ним с удвоенной силой, во мне словно проснулось второе дыхание — я скорее умру, чем позволю взять себя.

— Пусти! Пусти, мразь! Ненавижу, ненавижу тебя! — кричала я, пытаясь сбросить с себя его тело.

— Поверь мне, это ненадолго, — проскрежетал надо мной хриплый голос. — Скоро, очень скоро ты забудешь своего оборотня и будешь принадлежать только мне! Ты станешь послушной девочкой и поможешь нашему правителю восстать и восстановить отобранные у него когда-то силы.

— Никогда! Пусссти! — уже шипела я, ощущая во рту выросшие клыки.

— Маленькая рионат хочет вонзить свои милые клычки в меня? — насмешливо прохрипел он, продолжая задыхаться от затрудненного дыхания. — Ну же, малышка, давай! Смотри, я тебе добровольно подставляю свою шею.

— Уйди! Слезь с меня, ничтожество!

— Ну же укуси меня, — уже буквально мурлыкал мужчина. — Тебе ведь хочется сделать мне больно? Не зря твои клыки так удлинились. Давай, кусай. Отомсти мне хоть самую малость, вот увидишь, тебе станет легче.

— Я не какая-то дура, я не собираюсь кусать тебя! Уйди! — задыхаясь потребовала я, не оставляя попыток скинуть с себя ненавистное тяжелое тело.

— Но-но-но перестань брыкаться — тебе это не поможет, — услышала я смех около своего уха, после чего мужчина прикусил мою мочку. — Ты стойкая маленькая чертовка, да? Ведь тебе давно пора питаться. Я уже схожу с ума от твоего запаха. Неужели ты думаешь, что сможешь долго противиться своей жажде?

— Я ссскорее сссдохну, чем возззьму хоть каплю твоей протухшей черной крови. Никогда, слышишь, никогда я не буду питаться от тебя, и никогда я не буду принадлежать тебе по своей воле, — сверля мужчину ненавидящим взглядом, выдавила я сквозь зубы.

— Никогда не говори никогда, Мария — можешь потом оказаться в неудобном положении, когда тебе придется брать свои слова назад, — недовольно прошипели мне в самые губы и снова накрыли их безжалостным, даже жестоким поцелуем.

— Даже если ты и сможешь противиться своей жажде, то у меня уже иссякает всякое терпение, — оторвавшись от моих губ, прошипел мужчина. — Я мог бы уже тысячу раз утолить свою жажду твоим телом, но хочу, чтобы ты сама просила меня сделать тебя своей. Говорят, укус риаоната оказывает необычное воздействие как на него самого, так и на того, кого он кусает. Это правда, малышка? Правда, что ты будешь гореть подо мной и просить утолить не только свой голод, но и жажду своего тела?

— Вижу по глазам, что правда, — довольно прошептал мужчина, но потом вдруг изменился в лице и уже яростно прошипел. — Ты уже просила его? Умоляла его взять тебя? Нет, его запах на тебе был не настолько сильным.

— Он не успел предъявить на тебя права, ведь так? — моментально успокоившись, довольно промурлыкал мужчина.

Я отвернулась от него, не желая продолжать этот разговор, вообще не желая видеть его рядом с собой.

— Ладно, дам твоей жажде еще немного времени уговорить тебя принять меня, — тяжело вздохнул мужчина и, потершись о низ моего живот своей эрекцией, с видимым усилием оторвался от меня и скатился с кровати.

— Боже, ты жалок, — с отвращением выдохнула я, подбираясь на постели и обхватывая колени руками.

— Мне особо не из чего выбирать — взять тебя сейчас силой или заставить молить тебя о моей крови и моей плоти, — спокойно пожал плечами мужчина. — Разумеется, я лучше немного подожду и заставляю тебя молить. Мне будет это очень приятно. Возможно, я дам тебе это сразу, а возможно, заставлю побегать за мной немного — это поможет тебе лучше выучить урок и более нежно обращаться со своим мужчиной.

— Ты не мой мужчина и никогда таковым не будешь! Ты мне отвратителен! — прошипела я.

— Да, наверное, тебе все-таки стоит преподать хороший урок. Нужно подтолкнуть тебя к принятию правильного решения, — задумчиво и как-то отстраненно протянул мужчина, после чего загадочно улыбнулся каким-то своим мыслям. — И как я до этого раньше не додумался?

Мне совсем не понравилась ни его улыбка, ни странный блеск его лиловых глаз — ничего хорошего они не предвещали. Так и получилось — не успела я и глазом моргнуть, как снова была распластана на спине, а надо мной снова возвышалось огромное тело демона. Не говоря ни слова, он как и Криишту когда-то, сделал глубокий порез от ключицы вниз почти до самой груди. С раны моментально полилась кровь, попадая на мое лицо, губы, сорочку, подушку, простынь.

Но самым ужасным было то, что запах крови демона моментально получил отклик в моем теле — мои глаза расширились от дурманящего аромата, а клыки удлинились. Все мое существо потянулось к нему. Я едва сдерживала себя, что не приоткрыть рот и не слизнуть ароматную капельку, что попала на мои губы. Из последних сил борясь за контроль, я не слышала, как мужчина начал нашептывать какие-то странные слова. Мне было вовсе не до этого — становилось все труднее и труднее сдерживать себя — огонь растекался по жилам, требуя попробовать столь щедро предложенную кровь, а разуму все труднее становилось контролировать порывы глупого тела. Поэтому, едва я почувствовала, как мужчина скатился с меня, сразу же бросилась к небольшому тазику с водой, где тщательно смыла с себя всю кровь. Обернувшись к демону, я столкнулась с самодовольным взглядом лиловых глаз.

— Я даю тебе два дня, начиная с этого утра, — сверкнули на меня белозубой улыбкой. — Только когда придешь умолять меня удовлетворить тебя, не забудь одеть ту сорочку, что я подарил тебе недавно и вот это.

С этими словами, мужчина подошел к брошенному на стул камзолу и достал из кармана какую-то вещицу, швырнув ее на прикроватную тумбочку. Вещь приземлилась на деревянную столешницу со звоном — значит, опять какие-то драгоценности.

— Запомни без этого, — демон кивнул в сторону тумбочки, — и красной сорочки, мольбы рассматриваться не будут.

— Да пошел ты, Вейрес! — не выдержала я и запустила в мужчину кувшин для воды, что стоял около тазика.

К несчастью демон от брошенного мной орудия увернулся и довольно посмеиваясь, вышел из комнаты.

Сейчас я нуждалась в Криишту как никогда прежде и потянулась к нему со всем отчаянием, что снедало мне душу. Я открыла всю себя, в надежде и в этот раз найти спасение в призрачном образе своего любимого. Спустя несколько секунд, я почувствовала, как меня окутывает тепло, как каждая клеточка моего существа наполняется жаждой жизни и поет от силы тех чувств, что сейчас вливались в меня. Я ухватилась за свои ощущения, как утопающий хватается за соломинку, впитывала их и пыталась удержать, сохранить в памяти. В какое-то мгновение мне даже показалось, словно меня обняли такие знакомые заботливые руки, даря необходимые успокоение и поддержку. Как спокойно было мне в этих объятиях, так тепло и уютно. Сейчас моя жажда отошла на второй план и я была благодарна за эту минутную передышку...

— Мария, девочка моя, скажи, где ты, — прошелестел в моей голове полный тревоги и мольбы знакомый голос.

Я встрепенулась, покинув свое минутное убежище, — я уже схожу с ума. Нормальному человеку никогда такое не причудится. Однако вопреки всем доводам разума в душу закралась робкая надежда. Может ли такое быть?..

Я снова закрыла глаза и сосредоточилась на образе Криишту, снова потянулась к нему и открыла всю себя, но не для того, чтобы выплеснуть свои эмоции, а чтобы впитать его. В следующую секунду меня затопили такие знакомые чувства — безотчетный страх потерять, ярость на тех, кто посмел забрать, нестерпимая боль от разлуки...

Я открыла глаза, задыхаясь от моментально затруднившегося дыхания — не может быть. Это его... его эмоции я ощущала во сне все эти недели и еще... до того, как попала в этот мир. Как такое возможно? Мне было трудно поверить своим ощущениям, трудно было осознать — мне вовсе не казалось, нас на самом деле связывает какая-то ниточка. Села на кровати и, пытаясь игнорировать свою все возрастающую жажду от преследующего меня запаха крови, сосредоточилась на своей новой способности и на том, что она может мне принести.

Идея в голову пришла практически мгновенно, но она скорее вызывала смех, чем настоящую надежду на спасение. Слишком тяжело за такой период времени поверить в существование чудес. Но, попытка не пытка... в конце концов его-то я услышала, ведь так? Я не спала, да и разум пока все еще при мне, хотя быть может и ненадолго. Так почему бы ему не увидеть то, что покажу я? Засмеялась — практичный ум никак не хотел принимать такую бредовую идею. Но, выбора у меня не было, потому снова сосредоточилась и начала выстраивать в своей памяти картинки в порядке убывания их важности — сил у меня осталось совсем немного, а рисковать я не имела права. Мое спасение — это, конечно, важно, но есть вещи и важнее.

Снова открыла себя для эмоций Криишту, окутывая его успокаивающей волной тепла и благодарности. Почувствовала робкий отклик надежды и вопрошающую волну. Но на это у меня не было времени, поэтому собрав все свои силы, я попыталась передать возникающие в памяти картинки. Нетерепение и раздражение принеслись мне в ответ. Знаю, из-за чего мой оборотень злится, но это важнее. Уже теряя остатки своей энергии, я послала два последних образа, и услышала в ответ громогласный рев раненого зверя.

Я была довольно собой — я сделала это, нашла способ предупредить. Остальное не так уж и важно на данный момент. Последние два изображения, что я послала Криишту, был вид замка Вейреса и вид из моего окна — единственное, что я могла разглядеть. Вряд ли они успели отпечататься в его памяти, но я уже несильно горевала по этому поводу — на моих губах сейчас играла улыбка. Я знала, даже если Криишту не успеет найти этот замок, он точно найдет Вейреса и мне было почти жаль, что меня, скорее всего, не будет рядом, когда это произойдет.

Я закрыла глаза — сейчас я была настолько обессиленной, словно по мне несколько раз проехался каток. Но, несмотря на это, впервые за последние недели я засыпала с довольной улыбкой на губах и с внутренним чувством удовлетворения.

Глава 22

— Куда твой охранник забрал Марию? — практически по слогам прорычал я, заметив, как в панике распахнулись глаза Ирсаи.

— Я не понимаю тебя, — задыхаясь дрожащим голосом начала говорить женщина. — Наш телохранитель буквально за день до твоего прибытия уехал по личным делам...

— Куда Вейрес забрал Марию? — перебил я бессмысленный лепет и еще сильнее сжал пальцы на тонком горле женщины.

— Я не знаю, честно, — прохрипела она. — Ты делаешь мне больно, Криишту.

Зарычал. Если она еще раз скажет, что не знает, где Мария, я ее просто по стенке размажу — мой контроль трещал по швам и все еще ощущающиеся где-то внутри отголоски эмоций моей пары вовсе не способствовали его восстановлению.

С отвращением, отдернув руку от горла женщины, схватил ее за шиворот и потащил к двери.

— Куда ты меня тащишь? — запаниковала Ирсая. — Я не одета, ты не имеешь права...

— На твоем месте я бы волновался об одежде в последнюю очередь, — выдавил я сквозь зубы.

Стоило мне вытащить женщину в коридор, как та моментально подняла визг на весь замок. Схватил ее за волосы и, притянув вверх, заставил взглянуть в свое лицо.

— Умолкни. Разбудишь сына, — прорычал я. Мне вовсе не хотелось, чтобы мальчик, чьи покои находились рядом с родительскими, присутствовал при всем, что последует дальше.

Но я мог бы уже обойтись и без слов, так как стоило женщине взглянуть на меня в хорошо освещенном коридоре, как она тут же утихомирилась — ее лицо приобрело пепельно-серый оттенок, даже губы и те побледнели, а глаза в панике расширились и забегали в поисках спасения. Ее попытка оттолкнуть меня магией вызвала только смех.

— Ты слаба, Ирсая.... Не советую пробовать снова, — сощурившись, прошипел я, наблюдая, как руки демоницы начинает обволакивать красное свечение.

На всякий случай связал ее своей магией и снова потащил по коридору. Женщина брыкалась и вырывалась, но кричать уже не пыталась.

— Аурди, — проорал я, едва спустившись в холл.

Спустя несколько минут моему взору предстал заспанный управляющий, который на ходу пытался застегнуть пуговицы на своей рубашке.

— Я здесь, Владыка, — с долей обреченности промямлил все еще не проснувшийся мужчина. Но стоило его взгляду упасть на все еще изворачивающуюся около меня полуголую Ирсаю, как Аурди моментально встрепенулся.

— Стража к покоям Утриана. Мальчик мог проснуться. Пускай проследит, чтобы до утра тот не выходил из своих комнат, — нетерпеливо начал объяснять я. — Тириана ко мне в дальнюю гостиную и срочно.

— Сию минуту, Владыка, — сон управляющего как рукой сняло. Бросив любопытный взгляд сначала на Ирсаю, потом на меня, он уже было повернулся, чтобы исполнять поручение, но замялся и неуверенно повернулся ко мне. — Лан Ореакори?

— Да, можешь его тоже позвать, — дал добро я. Все-таки Хранитель Знаний тоже беспокоится о Марии.

Втащив брыкающуюся женщину в дальнюю гостиную, я попытался еще раз достучаться до ее разума:

— Даю тебе последний шанс добровольно признаться... во всем.

— Мне не в чем признаваться, Криишту. Боги, да ты просто сумасшедший. Когда вернется Артен, я обязательно ему...

Не выдержав, я сделал то, чего не позволял себе всю свою жизнь — отвесил женщине пощечину, отчего та упала прямо на ковер около камина.

— Не смей даже произносить имени моего брата, — прорычал я.

Приложив руку к вмиг покрасневшей щеке, женщина в неверии уставилась на меня. Именно в эту минуту в гостиную вошел Тириан — слегка лохматый и все еще полусонный, о чем явственно свидетельствовала застегнутая наперекосяк рубашка.

— Какого черта, Крии.... — эльф запнулся, увидев все еще валяющуюся у меня в ногах Ирсаю.

Явно не веря своим собственным глазам, эльф внимательно посмотрел на меня, потом на одетую в одну сорочку и потирающую щеку женщину, потом снова на меня.

— Эмм... ты не хочешь мне ничего рассказать? — Тириан выглядел сбитым с толку, продолжая переводить взгляд с меня на Ирсаю и обратно и одновременно закинутой вверх рукой чесать затылок. — А я-то думал, чего твой Аурди выглядел таким взволнованным и постоянно лепетал какой-то бред.

— Криишту, я понимаю, что тебе сейчас непросто, но честно, если мы будем каждый день по полночи... — едва открыв дверь в гостиную недовольно начал бурчать Ореакори, но едва увидел Ирсаю, так же как и эльф замолчал на полуслове и разве что челюсть на пол не уронил от удивления.

К этому времени Ирсая уже поднялась и испуганно жалась к стене, даже не пытаясь обратиться за помощью ни к эльфу, ни к Хранителю Знаний. Она понимала, что поддержки ни от одного, ни от другого ей не дождаться — они не переносили ее лживую натуру ничуть не меньше, чем я.

— Ну, раз все в сборе, приступим. Тириан, мне нужна вся информация, которая есть в этой милой головке, — сказал я и, подлетев к вмиг сжавшейся женщине, швырнул ее на стоящий напротив камина диван.

— Ты... ты не посмеешь этого сделать со мной, — не совсем уверенно и, обмирая от накатившего ужаса, прошептала Ирсая.

— Криишту ты уверен? — шокировано выдавил из себя эльф. — Ты же знаешь, такой способ добычи информации чреват последствиями.

— У тебя должны быть веские основания требовать подобное. Подумай, что ты скажешь Артену, если его сайринэ не выдержит и сойдет с ума, — рассудительно добавил Ореакори.

-Ты думаешь, меня это волнует? Ты выбрала этот путь, — не выдержав, я отцепил от себя женщину и отошел подальше — я не доверял себе, слишком тяжко сейчас давался контроль над своими сущностями.

— Посмотри на меня, Ирсая, — наконец, подошел к демонице Тириан и, присев около нее на корточки, взял за подбородок.

— Нет, пожалуйста, нет. Не надо, — в ужасе продолжала шептать женщина, переводя свой затравленный взгляд с меня на эльфа и на Хранителя Знаний, который продолжал стоять в стороне и задумчиво поглаживал подбородок, ни капельки не переживая за дальнейшую судьбу сайринэ Артена.

— Пожалуйста, Криишту, — в глазах демоницы засверкали слезы. — Я расскажу, я все расскажу сама, не надо.

— Не думаю, что смогу поверить хоть одному твоему слову, — покачал я головой.

— Подумай об Утриане, я же все-таки его мать... — женщина прервалась из-за подступивших рыданий, которые, однако, ни капельки не трогали меня.

Поймав на себе вопрошающий взгляд эльфа, я кивнул и направился к двери, чтобы активировать защиту. Уже подходя к находящемуся рядом с выходом камню магической защиты, я услышал изменившейся до неузнаваемости глубокий голос эльфа:

— Ирсая, милая, посмотри на меня. Ну же, будь хорошей девочкой, ты ведь знаешь, я не причиню тебе лишней боли. Посмотри в мои глаза... вот так, умничка. А теперь пусти меня, откройся, вот так... да... молодец...

В следующую секунду раздался пронзительный крик Ирсаи. Все еще стоя спиной к Тириану и Ирсае, я напрягся, на мгновение почувствовав вину перед братом. Однако всплывший в памяти образ быстро затолкал всю мою вину и сожаления в глубины сознания и следующий вопль женщины я воспринял уже практически спокойно.

Повернувшись, я увидел послушную куклу, по щекам которой все еще катились слезы, и ее кукловода. Сейчас демоница пустым покорным взглядом смотрела в горящие голубым глаза эльфа. Нет, это уже был не Тириан, а безжалостный Судья, во власти которого узнать самые сокровенные тайны любого существа Ниялонии.

— Умничка, — хвалил несчастную все тот же невероятно глубокий голос, — Ты будешь послушной девочкой?

— Молодец, — удовлетворенный покорным кивком головы, проурчал Тириан, — А теперь расскажи нам все, что ты знаешь, покажи нам, какие секреты скрываются в твоей милой головке, какие тайны... расскажи нам все... с самого начала...

Сейчас мы все смотрели на так и оставшуюся сидеть сломанной куклой демоницу и ни в одном взгляде не отразилось ни капли сожаления — не после признаний во всех тех гнусных поступках, которые она свершила.

— Ну что ж, быть может, это к лучшему, — равнодушно пожал плечами я.

Подойдя к двери и деактивировав магическую защиту, приказал управляющего позвать стража.

— В темницу ее и под защиту, — отдал я распоряжение вошедшему стражу.

— Надеюсь, мне не стоит говорить, что мой брат не должен ничего знать о том, где находится его сайринэ? — строго спросил я у удивленно взирающих на меня мужчин.

— Конечно, Владыка, — в унисон ответили они и без лишних расспросов удалились с гостиной, прихватив с собой Ирсаю.

Оставшись одни, мы еще некоторое время сидели молча, переживая столь вероломное предательство сайринэ моего брата.

— Тириан, — наконец, позвал я эльфа и, дождавшись, когда тот поднимет на меня взгляд, попросил, — достань из моей памяти эти образы.

Правитель Светлых эльфов враз побледнел:

— Ты в своем уме?!! Ты же не хочешь... Нет, ты не можешь предполагать, что я... Даже не проси меня об этом! Понял! Ни за что! Ты что не видел, чем это может закончиться?!!

— Криишту, подумай, обязательно должен быть другой... — поддержал друга Хранитель Знаний.

— Нет, не будет никакого другого способа — мы за эти недели все перепробовали, — покачал я головой, — Тириан, я прошу тебя.

— Нет, нет и нет! — эльф вскочил и начал метаться по комнате.

— Тириан, — с укором окликнул я друга.

— Слушай, я не согласен! Точка! — в раздражении развернулся лицом ко мне эльф. — Я не буду рисковать тобой ради призрачной надежды! Ты ведь даже толком не знаешь...

— Мне все равно, — перебил я его и пронзил сначала одного, а потом и другого мужчину таким взглядом, что только дураки не поняли бы, что спорить со мной не имеет смысла. — Я погибаю с каждым часом от своего бессилия. А после того, как почувствовал ее состояние... нет, я не намерен больше ждать ни одного часа — я чувствую, что те образы — ключ к ее свободе. Я сильнее Ирсаи и многих существ на этой земле и намерен все выдержать — меня ждет моя Возлюбленная и я не собираюсь подводить ее, иначе я просто не заслуживаю быть ее защитником.

— В любом случае, тебе придется подождать до утра — как бы ни была слаба Ирсая, я потратил слишком много энергии на нее, — эльф ссутулился, словно вся усталость последних дней навалилась в него в один миг.

Я подошел к эльфу и, положив руку на плечо друга, благодарно сжал его:

— Я рад, что в этот нелегкий для моего королевства и меня лично час, ты с нами.

— Надеюсь, завтра ты сможешь мне сказать то же самое, — хриплым от переполнявших его эмоций прошептал эльф.

Я бросил взгляд на все так же сидящего в одном из кресел Ореакори. Хранитель Знаний как всегда был серьезен и немногословен, и только взгляд выдавал все те эмоции, что сейчас бушевали в его душе.

— Эй, выше нос, я же сказал, что не собираюсь ломаться от того, что какой-то остроухий покопается в моей голове. Не мне говорить, что я имею реальный шанс не только, поведать вам о месте, но и остаться при своих мозгах.

— Ну да, конечно. Только в семи случаях из тысячи живому существу удается сохранить разум после того, как над ним поработает Судья. Тебе всего-то и нужно, что оказаться среди этих немногочисленных счастливчиков, — невесело хмыкнул Ореакори.

— Ну что ж, насколько я удачлив мы и посмотрим уже совсем скоро, а сейчас нам всем следует как следует отдохнуть, — с наигранным энтузиазмом произнес я, хотя у самого на душе было неспокойно, а в груди разливались волны пустоты и боли.

Проведя всю ночь без сна и спустившись после завтрака в дальнюю гостиную, я увидел Хранителя Знаний и Тириана, которые, судя по их лицам, тоже не нашли покоя этой ночью. Я прекрасно понимал их страхи, однако в отличие от них был абсолютно спокоен — это мой долг и призвание защищать свою единственную и если я не смог уберечь ее, то должен сделать все возможное, чтобы вернуть.

Тишину в гостиной нарушил напряженный голос эльфа:

— Криишту, ты как?

— Если ты хочешь спросить не передумал ли я, то нет — не передумал. Так что можешь начинать, — я в приглашающем жесте развел руки, — я весь твой.

— Вот уж спасибо, но ты не в моем вкусе, — попытался отшутиться эльф и уже серьезно добавил, — попытайся не сопротивляться мне, опусти все свои щиты, освободи голову ото всех мыслей и сосредоточься только на том, что имеет наибольшее значение для тебя. Я попытаюсь действовать немного по-другому.

Последовав совету эльфа, я полностью расслабился и, как и всю ночь, попытался воскресить в своей памяти те заветные образы. К моему удивлению я не услышал неестественно глубокого голоса моего друга, которым он всегда воздействовал на допрашиваемых и не почувствовал никакой боли от чужеродного вторжение в мои мысли, разум, память. Наоборот, я ощутил едва заметное касание к своему сознанию, оно не давило и не ломало, а упрашивало пустить, открыться. И я на самом деле открылся этому теплому прикосновению и в одно мгновение передо мной замелькали все сцены ночи. Вот я смотрю на сломанную Ирсаю и не чувствую ничего, кроме презрения... вот я вытаскиваю сайринэ Артена с постели и волоку по коридору, а она пытается отбиваться и возмущаться... а вот со всех сил спешу к замку, чтобы разоблачить змею, что мой брат так неосторожно пригрел в своем доме. Я весь подобрался, приготовившись впитать в себя, запомнить, те образы, которыми поделилась со мной Мария и, наконец, они словно нехотя начали проявляться из тумана моего сознания, приобретая конкретные очертания. Я так и не смог рассмотреть всех деталей, но самое важное, все же, запомнил.... В одно мгновение я вынырнул из своего странного состояния и с удивлением воззрился на беспокойно всматривающихся в мое лицо Ореакори и Тириана.

— Ко всем проклятым демонам... древнее учение все-таки сработало, ты сделал это, Тириан, — потрясенно выдохнул Хранитель Знаний. Сам эльф при этом так и стоял с отвисшей челюстью и бледным лицом. Наконец, он пошатнулся и, придерживаемый Ореакори, опустился в кресло.

— Я сделал это, — каким-то потусторонним голосом повторил Тириан.

Я так и не понял, о чем говорят эти двое, да, если честно и не интересовали меня все эти учения — я знал, где Мария и теперь ничто не остановит меня на пути к ней. И от осознания этого, мне сразу стало легко и даже радостно — пусть она все еще не со мной, но теперь я уверен, что верну ее.

— Спасибо, Тириан, — я подлетел к другу и, сдернув его с кресла, со всех сил обнял, выражая свою благодарность. Услышав сдавленный хрип эльфа, я отпустил его, после чего обнял Ореакори.

— Ненормальный, — прохрипел Тириан.

— Я знаю, где находится Мария, — наконец, справившись со своими эмоциями, сказал я.

— Мы это уже поняли, — пытаясь скрыть улыбку, пробурчал Хранитель Знаний.

— Она на землях темных демонов и я даже знаю где именно, — уже вылетая из гостиной, прокричал я.

Глава 23

— Ты упрямая мелкая девчонка! — снова сотрясли стены моих покоев крики Вейреса.

Я оторвалась от своего нового белого друга. Меня нещадно рвало уже около пятнадцати минут и причиной тому была кровь демона, которую он после бесполезных уговоров просто взял и начал насильно заливать мне в глотку. Я поднялась на негнущихся ногах и посмотрела на свое отражение — потухший взгляд, серые круги под глазами, бледная болезненная кожа. Вот уж точно, как сказала бы моя бабка — краше в гроб кладут. Новый рвотый позыв заставил меня снова склониться над своим белым товарищем. Вновь выпрямившись, я ополоснула лицо прохладной водой и прополоскала рот, внутренне молясь, чтобы меня, наконец, отпустило.

— Выходи, Мария! — раздался очередной рев, и дверь ванной комнаты затрещала от щедрого пинка.

Ага, сейчас, разбежалась и вышла. Ненормальный! Я прислонилось лбом к холодной стене — как же плохо. Чувствую себя так, будто все мои внутренности вынули и, прежде чем вернуть на место, связали морским узлом. Очередной рвотный позыв заставил меня страдальчески застонать — Боже, как же плохо!

— Мария, да что с тобой?!! Выходи немедленно, пока по-хорошему прошу! — заставил меня поморщиться вопль Вейреса.

Неужели так трудно понять — плохо мне и от рожи этой демонической только хуже становится. Кто бы мог подумать, что этот больной на всю голову вздумает заливать в меня свою кровь и кто бы мог подумать, что меня вырвет от нее? Может это от жадности? Может, нельзя было сразу и так много крови пить? Действительно, нечего было потом так набрасываться на его руку, как будто она единственное, что мне нужно в этом мире! Хотя тогда мною руководил инстинкт, а не здравый смысл. Будь я в своем уме, ни за что не запустила бы свои клыки в Вейреса. Вспомнив, как я пила его кровь, слизывая ее с кожи, и как при этом стонал сам демон, меня снова вывернуло, хотя уже, вроде, давно и нечем было.

— Мария!!! — опять разорался мужчина.

Открыла дверь и сходу наткнулась на злого, нет, просто взбешенного, демона с горящими лиловым глазами, удлинившимися когтями и отросшими клыками. О, как его скрутило! Ну, согласна приятного мало, когда девушку от тебя наизнанку выворачивать начинает!

— Маленькая строптивая стерва! — прорычал демон и, схватив меня за руку поволок за собой вглубь комнаты.

— Посмотри на себя! — презрительно прошипел мужчина, и без лишних расшаркиваний швырнув меня в кресло навис надо мной. — На что ты стала похожа? Я слишком долго потакал твоим прихотям, но этого больше не будет!

Решив, что спорить с мужчиной сейчас не имеет никакого смысла, я подошла к кровати и провела пальцами по темно-бордовому шелку платья.

— Позови, пожалуйста, служанку, — признавая свое поражение, попросила я Вейреса.

— Считай, что она уже здесь, — небрежно бросил он, заставив меня резко обернуться и во все глаза уставиться на окончательно обнаглевшего демона.

— Да, цветочек, теперь твои желания не в счет — только мои, — развел руками мужчина и снова хищно улыбнулся. — Так что привыкай.

— Выйди, — сдавленно прошептала я, сжимая в кулаке тонкую ткань платья.

— Нет, — последовал весьма предсказуемый ответ.

Чувствуя, как и во мне нарастает ярость я, схватив платье, пошла в сторону ванной комнаты, но дорогу мне перегородил все так же похабно ухмыляющийся демон.

— Нет, цветочек мой, здесь. Ты же не хочешь лишить меня удовольствия смотреть на тебя, пока ты переодеваешься?

Я аж ногой топнула от досады — да какая муха его укусила?

— Непривычно? Понимаю! — издевательски протянул демон. — Но, видишь ли, я больше не намерен ходить перед тобой на задних лапках, как прежде.

— Я жду! — нетерпеливо прорычал Вейрес и отстегнул от пояса кнут.

Я тяжело сглотнула и перевела взгляд на лицо мужчины.

— Когда я говорил, что буду выбивать из тебя твою дурь и строптивость я говорил буквально, — спокойно пояснил демон и, вновь прищурив лиловые глаза, начал изучать мое лицо.

Я попятилась, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Снова в неверии посмотрела на мужчину и убедилась — он не шутит. В комнате начали раздаваться нетерпеливые постукивания вдвое сложенного кнута о голенище сапога. Не в силах что-либо с собой поделать я в ужасе уставилась на это орудие.

— Ладно, пока позволю тебе одеться самой, — недовольно проворчал демон. — У меня сейчас нет времени заниматься твоим воспитанием.

С этими словами Вейрес вышел из покоев, а я без сил прислонилась к стене, чувствуя просто неимоверное облегчение.

Демон вернулся через двадцать минут и начал с явно проступавшим на лице удовольствием и восторгом рассматривать новое платье, которое, судя по моим ощущениям, куда больше подошло бы девушке легкого поведения — неприлично низкий вырез спереди, едва прикрывавший самое главное, и не менее неприличный, открывающий пол спины, вырез сзади.

— Чего-то тут явно не хватает, — наконец, недовольно заключил Вейрес и его взгляд упал на кровать, где так и остались валяться небольшой кучкой украшения с рубинами и какими-то неведомыми мне камнями темно-бордового цвета, подходящими под цвет платья и камнями, сияние которых не уступало самим бриллиантам.

— Повернись! — приказал Вейрес, подцепив пальцем колье.

— Фигушки! — не выдержала я. — Во-первых, я тебе не ходячий ювелирный магазин, чтобы цеплять на меня такое количество побрякушек. Во-вторых, я не на бал собираюсь, а всего лишь сменить одну тюрьму на другую.

Я подобрала полы платья и уже хотела протиснуться к выходу, но была схвачена за руку выше локтя.

— Я сказал — одень! — сжав зубы, процедил демон. — Мне будет приятно видеть тебя, носящую мои подарки.

— А мне не хочется делать тебе приятно! — по слогам прошипела я.

— Сегодня мы отправляемся на прием, и мне не хотелось бы, чтобы кто-то подумал, будто я что-то жалею для своей женщины, — попытавшись успокоиться, прошипел Вейрес.

— Я не твоя...

— Довольно!!! — вновь сорвался на крик демон и потянулся к своему поясу, где был закреплен тот самый кнут. Неужто специально для меня припас? Раньше я не замечала за ним страсти к кнутам.

— Хорошо, — процедила я и, повернувшись спиной к демону, рывком подняла свои волосы, давая ему возможность застегнуть на шее украшение.

Заставив нацепить на меня все, что было подобрано, включая свой последний подарок — удивительной красоты браслет, Вейрес облегченно выдохнул. Несмотря на молчание моей интуиции,такая реакция воскресила подозрения, что это вовсе необычные украшения. Хотя, не мне этому удивляться — я все еще довольно слаба и, видимо, имеющейся у меня в запасе энергии недостаточно для работы дара.

К вечеру мы прибыли ко дворцу, который, как поведал Вейрес, принадлежит Повелителю темных демонов. На мою попытку выведать, что мы тут делаем, демон опять продемонстрировал довольно печальное для меня умение мастерски уходить от ответа. Поэтому мне не оставалось ничего другого, как послушно идти рядом с ним и удивляться роскошному убранству дворца. И снова, осматриваясь вокруг, я чувствовала себя словно Золушка, которая попала на бал в королевский дворец. Только вместо радости, я чувствовала только горечь от того, что с каждым шагом, с каждым километром, отдалявшим меня от замка Вейреса, я становилась все дальше от моего единственного, призрачного шанса на спасение. В пути я попыталась вновь связаться с Криишту, вот только попытка моя успехом не увенчалась — я не почувствовала даже малейшего отклика, даже призрачного намека на его эмоции. У меня даже появились подозрения — а не привиделась ли мне эта мистическая связь. Может быть от того состояния, в котором я пребывала в тот день у меня действительно помутился рассудок? И вот опять я начинаю ощущать неимоверную усталость — дорога забрала у меня слишком много сил и сейчас единственное, чего бы мне хотелось — это, чтобы меня оставили в покое.

Погрузившись в свои мысли, я пропустила момент, когда мы подошли к главному залу и когда объявляли о нашем прибытии, я даже не замечала огромного количества людей, которые буквально затопили огромный ярко освещенный зал. Голос Вейреса, который настойчиво пытался пробиться сквозь окутавший меня туман усталости, заставил меня выплыть из этого странного состояния. Оглядевшись, я заметила, что большинство окружающих нас — демоны с серой кожей, заостренными ушами и лиловыми глазами самых разных оттенков.

— Мария, ты хочешь потанцевать или прогуляться по саду? Тут просто восхитительный сад! — снова раздался над головой голос Вейреса.

Подняв глаза, я столкнулась с внимательным взглядом демона.

— Не знаю я ваших танцев. Вальс и тот с горем пополам могу изобразить, только вряд ли у вас о нем слышали, — устало улыбнулась я демону. — И, если честно, я бы лучше отдохнула где-то.

— Скоро уйдем. Обещаю. А пока подари мне хотя бы один танец. Я поведу, это несложно, — получила я ответную подбадривающую улыбку от мужчины и меня увлекли к танцующим парам.

К моему удивлению танец очень походил на знакомый мне со школьного выпускного вальс, за исключением буквально нескольких нюансов. Вейрес на протяжении всего танца напряженно всматривался в окружающих нас людей, явно кого-то выискивая. Я же все чаще ловила на себе удивленные и сбитые с толку взгляды мужчин и женщин всевозможных мастей. Женщины смотрели на меня или с какими-то смешанными чувствами, мужчины чаще пожирали глазами и пару раз я заметила, как танцующие рядом с нами мужчины словно принюхивались. Все это выводило меня из себя — я прекрасно понимала, что в этом неприличном платье меня можно легко принять за какую-то легкодоступную птичку, а моя проклятая сущность явно нуждалась в подпитке, привлекая запахом к моей персоне совсем ненужное внимание. А уж когда меня начали награждать недвусмысленными взглядами, я даже не заметила, как вцепилась мертвой хваткой в плечо Вейреса, комкая явно дорогую ткань его костюма.

— Успокойся милая, осталось еще совсем немного и мы сможем уйти, — заметив мое нервное состояние, прошептали мне на ухо, задевая его горячими губами. — Мне тоже совсем не нравится то, как на тебя смотрят все эти самцы, а уж за их явные желания я готов им кое-что существенно укоротить.

— А уж я то как готова тебе кое-что открутить за это долбанное платье, — прошипела я.

— Цветочек мой, одно твое слово и я весь твой, — засмеялся демон. — Но поверь, я приложу все усилия, чтобы сохранить свое самое дорогое достояние и доказать тебе, что в целости и сохранности оно принесет тебе намного больше... пользы.

Прищурившись и окатив своего партнера самым убийственным взглядом, на который была способна, я уже готова была подправить его и не менее убийственными фразами, как вдруг Вейрес весь насторожился.

— А вот и он. Идем, Мария. Сейчас я переговорю с Правителем и, наконец, смогу отвести тебя в покои. Ты выглядишь такой уставшей, — озабочено осмотрев меня, пробормотал Вейерес и повел меня к респектабельной паре демонов, от которых буквально волнами исходила властность.

Представив меня Правителю темных демонов и его Избраннице, он оставил меня с демоницей, а сам вместе с Правителем испарился в неизвестном направлении. Не было Вейреса около получаса, а мне показалось, что целую вечность. Правительница оказалась просто до невозможности нудной особой, которую только и волновали тряпки да драгоценности. Она мне все уши прожужжала о том, у какого ювелира можно купить такие изысканные украшения и у какой портнихи я одеваюсь. Конечно, при этом она не забывала делиться своими познаниями в моде, а также демонстрировала недюжинный талант к сплетням. У нее-то мне и удалось вызнать, что мужчины удалились обговорить какие-то важные дела, связанные с прибытием посланника из отдаленного королевства Темных эльфов. К сожалению, несправедливость настигла меня и здесь — действительно интересной и важной информации эта болтливая правительница не знала. Хотя в чем-то она была и полезна — от нее мои предполагаемые ухажеры отскакивали, как горох от стены. Ну что ж, нет информации, зато да здравствует относительное спокойствие. Кто бы только выключил это надоедливое жужжание!

К тому времени, как зале появился Вейрес, я готова была расцеловать его, только бы он избавил меня от необходимости поддерживать разговор с этой болтушкой. Увидев мой довольный и полный надежды взгляд, демон задорно улыбнулся мне и подмигнул. Я застопорилась — сейчас он не был похож на моего сурового тюремщика, а скорее на вздорного мальчишку — его короткие черные волосы были взъерошены, пиджак перекинут через плечо, серая шелковая рубашка была расстегнута у горла, а ее рукава были закатаны чуть выше локтя. Я моргнула и осмотрела зал — остальные мужчины были одеты, что называется, с иголочки...

— Ох, Вейрес был всегда далек от условностей, из-за чего и заслужил определенную репутацию, — пожирая глазами демона, промурлыкала женщина. — Но даже это не мешает ему как бы походя разбивать женские сердца.

Я снова осмотрела зал и заметила, как некоторые представительницы слабого пола действительно смотрят на Вейреса как на любимое лакомство. Не понятно почему, но эти откровенные взгляды вызвали у меня недовольство. Нахмурилась — с чего бы это...

— Может быть, я не идеален. Даже скорее наоборот — многие назвали бы меня воплощением зла. Но я никогда в жизни не предал бы любовь и доверие такой, как ты, — безжалостно продолжал Вейрес. — Я мечтаю о них, как о высшей награде. Если хочешь, мы проведем церемонию завтра же, как только доберемся до моих владений. Я люблю тебя, Мария. А что может предложить тебе он, кроме своей похоти? Я уверен, даже сейчас он с ней и даже думать забыл о тебе.

— Он ненавидит Ирсаю. Я это видела и я это чувствовала. Такое невозможно сыграть, — прошипела я.

— За то, что выбрала не его, — уверено напирал Вейрес. — Но сейчас все изменилось...

— Я его единственная.

— А я и не опровергаю этого, — спокойно пожал плечами демон и снова уселся рядом со мной на кровать, разворачивая меня к себе. — Но вот в чем загвоздка — не обязательно быть единственной, чтобы занять сердце мужчины. Многие соединяются, не будучи истинными друг для друга. Ведь все эти пары не более чем условность. Пусть ты не самая идеальная для меня, но я уже люблю тебя. И знаешь, что произойдет, если мы пройдем церемонию, а потом я вдруг встречу свою единственную? Ни-че-го! Потому что мое сердце уже занято тобой, а что стоит вспышка сильной похоти по сравнению с этим чистым чувством? Правильно, цветочек. Ни-че-го! Я не буду более видеться с ней, я никогда не узнаю какая она, я никогда не полюблю ее. Я никогда не позволю своим чувствам развиться в нечто большее, потому что у меня уже будешь ты. Хотя, если честно, даже сомневаюсь, почувствую ли я к ней большее влечение, чем к тебе. Рионаты действительно удивительные создания! Но я отвлекся.... Помнишь ту драку в холле? Как ты думаешь, из-за чего она произошла? Артен застал Криишту и Ирсаю когда они обнимались и, вполне вероятно, целовались. Так вот, сможешь ли ты и дальше быть рядом с ним и знать, что он думает о другой, когда смотрит на тебя, говорит с тобой, занимается любовью? Каждый день думать, сможешь ли ты вытеснить из его сердца ту, другую или так и будешь всю оставшуюся вечность на втором месте? Ты единственная для него, но еще не любимая и не известно станешь ли таковой когда-то.

Жестокие слова заставляли мое сердце обливаться кровью. Глаза обожгло предательской слезой, которая скатилась к уголку губ и была бережно стерта поцелуем. Но в то же время, глупое сердце затрепетало, когда в памяти всплыли слова Криишту. Те самые слова, когда он пытался объяснить своему брату, что тот ошибся в своих суждениях. Тогда он сказал, что Ирсая никогда не была ему интересна, и в его словах не было лжи... вроде бы.

— И это далеко не первый случай, — добивал меня Вейрес. — Ты думаешь, почему Артен не хочет привозить свою семью к брату, а его самого не особо привечает в своих владениях? Потому что он тоже чувствует это!

— Ты врешь, — уже не совсем уверено прошептала я, ощущая, как сжимается сердце, стоит мне лишь представить себе Криишту, обнимающего Ирсаю.

— Хотел бы я быть предметом столь сильной любви, хотел бы, чтобы ты могла мне так же слепо доверять, — грустно вздохнул Вейрес и поднялся с кровати. — Не обманывай себя, цветочек. Ты же Ведающая, как ты могла так долго оставаться слепой к очевидному? Призови свой дар и ты увидишь правду. Спокойной ночи, любимая.

С этими словами Вейрес ушел, оставив меня сидеть в кромешной темноте вместе с моей болью. Червь сомнения начал точить мою душу, отравляя существование своим ядом, окрашивая в черные тона все самое светлое и чистое, что случилось со мной в этом мире.

Вспомнился недавний сон.

Тогда я предпочла его просто выбросить из головы, не приняв во внимание, посчитав глупым кошмаром, воплощением моих давних страхов. Размытый и серый, он не походил на мои яркие видения. Но все же... Сейчас я уже сомневалась в том, что этот сон был обычным кошмаром. Вновь вставшие перед глазами картины, были словно напоминание о моем самом большом в жизни разочаровании — о растоптанной самой первой, самой чистой любви. Только в этот раз главным героем трагедии был не Артур, а мой оборотень, мой Криишту.

Я задохнулась от накатившей боли — как он мог? Горячие слезы покатились по щекам — как посмел предать?

Я свернулась калачиком на кровати, лелея свою боль, взращивая непонятно откуда взявшуюся злость. Всю свою жизнь я старалась не особо роптать на судьбу-злодейку, хоть она и изрядно потрепала меня. После ухода от Артура, я не заводила длительных отношений — боялась, а когда, наконец, решилась — проснулся мой дар. Какая может быть личная жизнь, когда практически постоянно чувствуешь ложь и притворство? У меня не то, что парня и подруг-то почти не осталось. Но сейчас... сейчас я чувствовала злость и направлена она была на всех и вся. Неужто я так плоха, что за все свои двадцать шесть лет жизни судьбы подкидывала мне только корыстных сволочей или похотливых казанов? Неужели не заслуживаю ни на что, кроме предательства? Сколько можно топтать мои чувства? Ведь я, по сути, всегда хотела не так уж много...

Вдруг в памяти всплыли слова Криишту о том, что никогда не предаст, никогда не оставит. Даже сейчас, сквозь застилающую разум боль и злость, несмотря на укоренившиеся сомнения, я чувствовала силу этих слов, помнила уверенность с которой они были сказаны и свои ощущения. Это были не простые слова, это была нерушимая клятва. Но все же...

Я не заметила, как заснула. С робкой надеждой в душе и разрастающемся сомнением, которое тяжким камнем легло на сердце. Заснула и не видела, как над моей кроватью склонилась черная тень, как тьма наполнила комнату и потянула ко мне свои отвратительные щупальца...

Глава 23

Проснулась я вся в холодном поту. В комнате все еще царил мрак и этот мрак потихоньку проникал в меня, окутывая своим черным саванном, окончательно убивая во мне надежду на светлое будущее. Картины видения все еще проносились в моей голове, сменяя друг друга и заставляя мое сердце с каждым ударом все больше обрастать коркой льда. Я знала — этот ненужный орган больше никогда не сможет полюбить, больше никогда сладко не замрет, едва почувствовав рядом любимого. Конечно, сейчас оно будет болеть, переживая очередное предательство, но очень скоро упокоится и больше никто и никогда не сможет проникнуть в него.

Этот день для меня прошел относительно спокойно, если не учитывать постоянной, опустошающей все мое существо боли внутри и скручивающейся в тугой узел злости и раздражительности. Как такое возможно, чтобы за столь короткое время совершенно незнакомый мужчина умудрился пролезть под кожу, укорениться в сердце и украсть частичку души? Я никогда, никогда еще не чувствовала подобного, даже когда рассталась с Артуром. Это все равно, что тебе вырвали сердце, растоптали и оставили истекать кровью на земле. Как он мог надеяться, что я ничего не узнаю, ведь я — Ведающая! Снова почувствовала новый приступ ярости и даже не удивилась, что всегда не в меру добрая и миролюбивая я, целый день нахожусь на грани желания придушить кого-нибудь. При этом несколько раз это был Вейрес, около дюжины раз — без умолку болтающая Правительница и еще парочку раз — служанка.

На следующий день мне стало заметно лучше, но если бы мне удалось посмотреть на себя со стороны, я бы ужаснулась, происходящим со мной переменам. Боль в сердце сменилась тянущей пустотой, а в сознании все сильнее укоренялось ненависть — ненависть к тому, кого еще совсем недавно любила. Я словно пребывала в каком-то коконе из зла и ненависти, они проникали в мое сердце, забирая остатки боли и заполняя собой образовавшуюся там пустоту. Я практически на физическом уровне ощущала, как та Мария, которую все когда-то знали, умирает, а ее место занимает расчетливая, холодная и жестокая женщина.

— Цветочек, ты готова отправиться домой? Я зашел предупредить тебя, что через полчаса мы отбываем, — оторвал меня от прихорашивания голос Вейреса.

Повернувшись, я увидела демона — он стоял, облокотившись о дверной косяк в расстегнутой бордовой шелковой рубашке, и с нескрываемым голодом рассматривал меня. От вида мужчины и этого лилового взгляда привычный табун мурашек пробежал под моей кожей и сосредоточился внизу живота. Я медленно скользнула взглядом по полуобнаженной груди, отмечая, как бы мне хотелось сейчас впиться коготками в эту плоть, и так же медленно подняла взгляд к лицу Вейреса. В одно мгновение демон оказался рядом со мной.

— Боги, как же мне нравится, когда ты на меня смотришь так, будто готова съесть, — прохрипел он и впился жестким поцелуем в губы.

Вейрес прекрасно целовался, но не хватало его поцелую чего-то такого, что заставляет в одно мгновенье забыть, где ты, кто ты и желать только одного — чтобы он никогда не заканчивался. Когда-то я чувствовала нечто подобное, но это было так давно... Издав мучительный стон, Вейрес прекратил поцелуй.

— Не могу дождаться, когда мы доберемся домой, — прошептали мне прямо в губы и дотронулись до них на этот раз нежным, практически невесомым поцелуем. — Как ты себя чувствуешь? Тебе хватило крови, которую ты взяла вчера?

— Мммм... да, — промурлыкала я, все еще прижимаясь к демону. Неужели когда-то он был мне неприятен? Сейчас мне казалось, что все это было так давно.

— И все же, твой аромат довольно силен, — Вейрес зарылся лицом в мои волосы и глубоко вдохнул. — Ты заставляешь меня терять голову от желания. Черт! Ты заставляешь терять голову от желания всех мужчин на расстоянии ста метров. Впредь я намерен всегда держать тебя сытой, иначе ты своим запахом сведешь всех с ума.

— Я могла бы прямо сейчас...

— Нет, цветочек, — простонали мне в шею, и горячие губы прошлись от ушка к основанию шеи. — Если ты сейчас вонзишь свои маленькие клыки в меня, я не выдержу, и мы останемся тут на еще одну ночь, а то и неделю. А мне необходимо завтра утром быть у себя. Я едва сдержался вчера.... Если бы ты знала, что я хотел сделать с тобой, ты бы, наверное, в ужасе сбежала от меня.

— Кто знает, быть может, это ты бы сбежал, если бы знал, чего хотелось мне, — загадочно протянула я и провела пальчиком по голой коже вниз к кубикам пресса, с наслаждением наблюдая, как сжимаются мышцы от моего прикосновения. Определенно, мне нравилась эта игра...

— Рррр... только скажи, что ты хотела и клянусь...

— Нет, — засмеялась я и кокетливо взглянула на мужчину из-под ресниц, — не сейчас, а как же твои дела?

— Одно твое слово и мы останемся здесь, — нетерпеливо прошептал Вейрес и крепче прижал меня к себе, давая в полной мере ощутить всю серьезность своих слов.

Я уперлась кулачками в грудь мужчины и немного отклонилась в его объятиях, заглядывая в полыхающие неистовым желанием лиловые глаза.

— Мне надоела Ларина с ее вечной болтовней, — надула я губки. — Поэтому я бы предпочла убраться отсюда до начала очередного приема. Иначе, боюсь, я просто придушу ее сегодня.

— Какая ты у меня, оказывается, злючка, — засмеялся Вейрес, размыкая свои объятия.

— А нечего мне рассказывать о твоих похождениях и тыкать пальцем в каждую девицу, которая побывала в твоей постели. Если честно, сегодня днем мне хотелось придушить больше тебя, чем ее, — отрезала я и отвернулась назад к зеркалу, демонстрируя всем своим видом крайнюю степень обиды.

— Мне нравится, когда ты ревнуешь! — прорычали мне в ухо, и моя спина оказалась прижатой к его груди. — Хочешь, завтра проведем церемонию, и я буду принадлежать только тебе, а ты — только мне.

— А ты вот так просто дашь себя заарканить?

— Черт! Да я готов сам бежать туда, только помани. Хочу тебя навсегда, только для себя, — яростно прорычал Вейрес и снова впился поцелуем в мою шею. — Жду тебя в холле, поторопись, цветочек.

С видимым сожалением оторвавшись от меня, мужчина прошел в свои покои, оставив меня улыбающуюся у зеркала. Спустя примерно час я спускалась в холл.

— Ты доволен? — услышала я голос Правителя темных демонов.

— Более чем, — узнала я довольный голос Вейреса. — Твой найшан постарался на славу. На, передай ему это в знак моей благодарности, мне так и не удалось застать его сегодня утром. И, разумеется, с меня еще причитается.

— Об этом не может быть и речи — не потерять ее слишком важно для нас.

— И все же, я должен — твой найшан принял во внимание и мою личную заинтересованность в этом деле, — непреклонно заявил демон. — Для меня это было действительно важным, а в долгу я оставаться не привык.

— Делай, как знаешь. Но ты же в курсе, что на следующей неделе вы должны быть у Францора? Он жаждет видеть...

— Мария, наконец-то! — перебил Правителя возглас Вейреса. — Я уже хотел подниматься к тебе!

Оба мужчины повернулись в мою сторону. Я же, улыбнувшись, как ни в чем небывало продолжила спуск по лестнице, пытаясь на ходу обдумать то, что только услышала. Что-то крутилось на задворках моего сознания, какое-то подозрение. Но мысль предательски ускользала от меня.

— Прошу прощения, дорогой, — промурлыкала я и недовольно добавила. — Но служанка попалась крайне нерасторопная и неуклюжая. Вам, Дайн, следует тщательней подбирать слуг.

Повелитель слегка склонил голову, давая понять, что мои слова услышаны и приняты во внимание.

— Ну что ж, нам пора. Хочу попасть в замок до ночи, — пробормотал Вейрес и, продолжая поедать меня взглядом, двинулся в мою сторону.

— Вейрес, неужто опять в этой карете? — я в ужасе расширила глаза. — В прошлый раз я себе всю... все отбила. Неужели мы не можем воспользоваться твоим камнем?

— Нет, цветочек. Он нам понадобится на следующей неделе, — с сожалением ответил демон и, подойдя ко мне вплотную прошептал на ухо, обдавая его горячим дыханием. — Но обещаю, как только мы будем дома, я уделю пристальное внимание каждому пострадавшему миллиметру и не только пострадавшему. С меня расслабляющая горячая ванна и массаж, малыш.

— Обещаешь? — с надеждой спросила я.

— Клянусь! — заверили меня и, обняв за талию, потянули в мою личную пыточную на ближайшие полдня.

Ближе к концу пути я перебралась на крастиана Вейреса и сейчас, облокотившись о сильную грудь, любовалась алым закатом. Внезапно вид мне закрыла огромная крылатая тень и сейчас эта огромная тень спикировала прямо на нас и сопровождающий нас небольшой отряд.

— Черт! — услышала я яростное шипение Вейреса.

В следующую секунду крастиан под нами рванул во весь опор, однако, не преодолев и десятка метров, резко остановился, встав на дыбы. Демон еле смог сам удержаться в седле и не дать упасть мне. Прямо перед нами, загораживая дорогу, приземлился огромный серебристый дракон. Не в силах даже пошевелиться от шока и страха, я словно в замедленной съемке наблюдала, как Вейрес разворачивает своего крастиана и пытается ускакать в противоположном направлении. Однако на этот раз на перерез нам серебряной стрелой метнулась тень и в следующую секунду нам загораживал дорогу огромный волк.

Не в силах оторвать своего взгляда, я как завороженная наблюдала, как на необычной шерсти, словно на зеркальной глади, играют последние лучи заходящего солнца. Но больше всего в этом волке меня притягивали его небесно-голубые искрящиеся глаза, в которых сейчас бушевала дикая и неудержимая жажда крови. Демон за моей спиной чертыхнулся, а волк впереди угрожающе зарычал и его шерсть вздыбилась и превратилась в смертоносные кинжалы. Я была уверена, что дотронься до нее сейчас и мои пальцы ощутили бы не жесткую мягкость, а несгибаемость стали... идеально заточенной стали. Никогда не видела я зрелища столь завораживающего и одновременно пугающего, как это необычный волк.

* * *

* * *

* * *

Какого черта?!! Я не верил тому, что сейчас видел — почему моя Мария жмется к этому демону?!! Неужели она испугалась меня?!! В голову пришла мысль, что она еще никогда не видела моего волка, потому с одной стороны ее реакция вполне оправдана, но с другой... какого черта она жмется к этому демону?!!

Попытался затолкать своего волка, чтобы показать девушке, что это я и ей нечего бояться. Но упрямый зверь сам задвинул и меня и демона куда подальше, едва увидел свою пару рядом с темным. Сейчас демон, задвинув Марию за спину, приготовился обороняться. И если бы не моя пара, которая испуганно пряталась за спину другого, угрожающий оскал и поза Вейреса меня бы почти повеселили — что может сделать жалкий демоняшечка моему волку? Как бы выражая согласия со мной, волк насмешливо фыркнул и словно, кошка, играющая с мышью начал тихо приближаться к своей жертве, скаля пасть в демонстрации острых зубов и вздыбливая смертоносную шерсть. Всем мое внимание было сосредоточено на демоне — я знал, его люди полностью отрезаны от нас прозрачной, как воздух, но не пробиваемой стеной магии Крайлена и из этой ловушки живыми они не выйдут. Мой волк начал кружить вокруг демона, испытывая на прочность его нервы и стойкость, с удовлетворением наблюдая за его напряженной позой, ощущая его неуверенность и зарождающийся страх.

Одним прыжком волк встал между темным и своей парой, толкая ее боком и оттесняя все дальше от своей добычи. Я ощущал, как дрожь нетерпения пробегает по позвоночнику волка, понимал его нетерпение отомстить тому, кто причинил вред Марии и посмел забрать ее. Я тоже чувствовал это, зная, что буду наслаждаться каждым криком, каждым стоном этого демона, его длительной агонией. Да, я полностью поддерживал желание своего волка поиграть с жертвой. Сейчас во мне не было ничего от человека, был лишь первобытный инстинкт, требующий крови того, кто посмел посягнуть на то, что принадлежит только мне. Такова моя сущность и таковой будет его плата за боль моей пары и мою боль.

Волк играл с демоном, уклоняясь от ударов его меча и с ловкостью уходя с поля действия его магии. В этом заметно помогал и поставленный на меня Крайленом щит. Волк подбегал и кусал, царапал и вырывал куски тела, снова и снова отпуская свою жертву, давая ей призрачный шанс на спасение, а потом опять настигая ее. Он был силен, невероятно силен и не будь я так зол, даже удивился бы его силе. Но сейчас, мой разум был застелен дикой яростью зверя, и ничто а не могло удержать моего волка.

— Довольно! Мне надоело! — прохрипел Вейрес, не упуская волка из поля зрения. — Хотелось бы уничтожить тебя, но я умею признавать свое поражение. Лично я получил от тебя все, что хотел — Мария моя, Криишту! И теперь, получив ее, я не намерен глупо подыхать в волчьей пасти. Все остальное — это проблемы Францора.

Красная пелена ярости заволокла мои глаза и я бросился на демона с финальном прыжке... но наткнулся на магическую стену. Хромая, демон побрел в сторону Марии, оставив меня безуспешно пытаться пробиться сквозь невидимую преграду. Как такое возможно? Подобная магия требует немалых запасов энергии и определенного уровня таланта.

Я видел, как Крайлен со своей стороны работает над снятием щита и чувствовал напряжение в мощном теле зверя. Больше он не будет играть с демоном, ему необходимо всего несколько секунд для одного единственного прыжка. Он поскуливал и в нетерпении метался взад-вперед перед невидимой преградой, не отрывая взгляда на этот раз от своей пары. Увиденное, заставило его застыть и жалобно заскулить — Вейрес протянул руку, сжавшейся в комок Марии и она приняла ее. Приняла руку того, кто был ее тюремщиком!

Демон достал что-то из кармана брюк и начал чертить в воздухе какие-то странные знаки, складывающиеся в причудливый узор. В один миг они вспыхнули, а в следующий — перед демоном открылся... портал? Видя, как он сам заходит в него и тянет за собой Марию я, наконец, отвоевал контроль у зверя.

— Мария! — крикнул я, едва успел принять человеческий облик.

Даже издали я увидел, как в глазах девушки вспыхнуло сначала удивление, потом узнавание и боль, которая быстро ушла, оставив лишь пустоту, сменяющуюся ненавистью. Я не мог понять — что произошло? Но самое ужасное — она не собиралась отпускать руки демона.

— Мария! — проорал я, вкладывая в свой голос все эмоции, что сейчас испытывал, не в силах наблюдать, как она уходит от меня. Уходит по собственной воле!

Я с ужасом наблюдал, как демон исчезает в уже начавшем уменьшаться портале и тянет за собой мою пару.

Не знаю, что заставило ее обернуться и что именно она увидела, бросив на меня взгляд своих изумрудных глаз, но это решило все. На милом сердцу лице проступило выражение какой-то растерянности, а когда уже скрывшийся в портале демон дернул ее, вынуждая быстрее следовать за ним, она выдернула руку из его лапы и неуверенно шагнула мне навстречу. Я не смел дышать, не понимая, что заставило ее пойти вслед за демоном и внутренне моля Крайлена быстрее убрать этот чертов магический барьер, пока Мария опять что-то не надумала. И как выяснилось уже через мгновение — не зря опасался. Девушка снова бросила на меня растерянный взгляд и, нахмурившись, повернула назад, намереваясь скрыться в портале. Все это происходило в считанные секунды, но для меня они растянулись в вечность и когда, наконец, я не почувствовал разделявшей нас магический стены, я рванулся к Марии. Укрыв ее в своих объятиях, запустил ударной волной магии в уже практически вылезшего назад из портала Вейреса, отправляя его тем самым подальше от нас. Почувствовав, что девушка в моих объятиях начинает вырываться, я оттащил ее подальше от портала, с удовлетворением наблюдая, как тот закрывается. Единственное, что омрачало мою радость — я не отомстил демону. Чертов хищник слишком заигрался со своей добычей, уверенный, что ей уже никуда не деться. Ну что ж, я это обязательно исправлю, когда-нибудь наши дороги снова пересекутся. А сейчас необходимо, чтобы моя пара объяснила свое странное поведение.

И Мария действительно все объяснила — она кричала и пиналась, срывалась на истерики и слезы, проклинала день, когда попала сюда и клялась в своей ненависти, отправляя меня назад, к моей любовнице. Сначала ее поведение слишком изумило меня, а слезы вызвали острую необходимость успокоить. Но потом... потом посыпались бессмысленные обвинения и с каждым новым словом, я чувствовал, что теряю драконью долю терпение. Когда же она начала говорить о несуществующей любовнице, я ощутил, как грозный рык распинает мою грудь, а руки начинают неудержимо чесаться в желании хорошенько встряхнуть девушку и, перекинув через колено, отшлепать.

От этих действий меня спас голос Крайлена:

— Криишту, мне необходимо что-то тебе сказать. Срочно!

Рыкнув на прощание на девушку, я пошел следом за магом.

— Твоя Мария сейчас не в себе...

— Да ты что?!! — 'изумился' я. — А я как-то даже не заметил!

— Вот только не нужно на мне срывать злость. Над ней неплохо поработали. Ее аура заметно потускнела, в ней образовались дыры. И если ты не заметил, то я порекомендовал бы обратить внимание на ее новые украшения. Если то, что говорила твоя демонесса об их артефактах правда...

— Она не моя демонесса, — не скрывая раздражения, прорычал я.

— Да знаю я, знаю. Так вот если то, что ты говорил мне, правда... Да еще и плюс воздействие извне, а оно было точно...

— Вполне возможно, — снова перебил я мага. — Но как тогда быть?

— Не знаю. Чтобы понять, как быть, нужно знать, кто над ней поработал. А пока, я думаю, было бы неплохо снять с нее эти побрякушки и отвезти ее на земли эльфов — купание в целебном источнике Ларонии пойдет ей на пользу. Он поможет ускорить регенерацию ауры, а если повезет, приведет в порядок и ее мысли.

Я кивнул и в задумчивости побрел обратно к девушке, которая сейчас о чем-то спорила к Тирианом. Едва заметив меня, Мария в буквально смысле слова оскалилась и зашипела, а на мою попытку разузнать у нее, где они с демоном были и с кем общались, послала меня куда подальше не стесняясь в выражениях. Это стало последней каплей. Схватив девушку за локоть, я отволок ее на некоторое расстояние от остальных.

— Слушай меня внимательно, Мария! — раздраженно прорычал я. — Как бы много ты для меня не значила, оскорблять меня при моих людях я тебе себя не позволю. Поэтому попридержи свой острый язычок.

— А то что?!! — ядовито прошипела девушка, и я увидел ее вытянувшиеся клыки.

— А то я буду вынужден сам закрыть тебе рот, а возможно, даже наказать, — так же срываясь на рык, пригрозил я, не в силах оторвать голодного взгляда от ее губ.

Несмотря на то, что сейчас я не узнавал в этой злобной стерве ту милую девушку, которая не покидала моих мыслей, меня тянуло к ней с неимоверной силой. И эта тяга с каждой минутой становилась все сильнее.

— Да как ты... — возмущение Марии потонуло в моем поцелуе.

Я не был нежен. Отнюдь. Я был зол, чертовски зол и мое состояние ясно отразилось в этом поцелуе. Мой рот безжалостно сминал желанные губы, требуя немедленного подчинения, не оставляя возможности уйти или уклониться, только принять. Сейчас меня мало волновал тот факт, что, скорее всего, я причиняю боль, нежели вызываю желание. Я хотел наказать ее за те неосторожные слова, которыми она бросалась совсем недавно, в конце концов, за то, что посмела поверить в существование какой-то призрачной любовницы.

Чем больше упиралась девушка, тем сильнее становился мой требующий покорности поцелуй. Вскоре я почувствовал, как малышка начала задыхаться, а когда ее ротик приоткрылся, я сразу же воспользовался этим, углубляя поцелуй, доказывая свое господство, игнорируя всяческие попытки Марии высвободиться из объятий. Наоборот, я прижал ее к стволу ближайшего дерева и, закинув руки девушки ей за голову, перехватил их одной рукой, другой пускаясь в вольное путешествия по хрупкому телу, которое так соблазнительно обтягивало слишком открытой платье.

Я не заметил, как на смену злости пришла обжигающая страсть, требующая немедленного удовлетворения. Вскоре прижатая к могучему дереву девушка уже не пыталась вырываться из объятий, а наоборот — так же неистово отвечала на поцелуй, оплетая выпущенными на волю руками мою шею и еще сильнее притягивая к себе.

Но все же благоразумие взяло верх над желаниями.

— Нам пора, не следует оставаться здесь без крайней на то надобности, — прохрипел я, и еще раз дотронувшись нежным поцелуем к раскрасневшимся и припухшим губкам, отстранился от Марии.

Глава 25

Я подставила голову под теплую струю воды, наслаждаясь водами целебного источника Ларонии, что нежно обмывали меня, словно ласкающие руки любовника. Этот источник охранялся эльфами как самое драгоценное сокровище и далеко не все могли позволить себе даже полюбоваться сказочным видом прекрасного водопада и круглого озера, лежащего в обрамлении буйной зелени и цветов самых разных раскрасок. Это был магический источник и его лазурные воды забирали с собой мои тревоги, мои сомнения, они открывали глаза на истину.

Истина... Она открылась мне вскоре по прибытии на земли эльфов, где меня вручили заботам сестры Тириана — Элории. Мы быстро подружились с эльфийкой и очень много времени проводили вместе. И все бы хорошо, если бы не одно большое но!

С тех пор прошла уже неделя, а я все еще не могла извиниться перед Криишту за свое безобразное поведение, за свою грубость и неосторожные слова, по сути, за свое предательство. И пускай Элория успокаивала меня, заверяя, что нет моей вины в том, что случилось со мной, я чувствовала себя просто отвратительно. И то, что Криишту явно избегает меня с тех самых пор, отчетливо говорило о степени моей вины. Боже, я чувствовала себя такой грязной! Как я могла брать кровь того чудовища? Как могла наслаждаться его прикосновениями? Как могла думать...

— Мария, нам пора возвращаться. Уже поздно и если ты не хочешь, чтобы охрана застала нас в полуголом виде, мы должны сами поторопиться показаться ей на глаза, — вырвала меня из раздумий Элория.

Это была высокая эльфийка с хрупкой и гибкой фигурой. В отличие от Тириана у нее были золотые волосы и большие фиалковые глаза в обрамлении густых черных ресниц. Она было доброй и очень милой, вот только в глазах необычного цвета застыла тоска и даже боль, всполохи которых становились намного отчетливее, едва ее взгляд натыкался на одного из охранников недавно прибывшего посла Королевства грозовых демонов. Я заметила этот полный тоски и отчаяния взгляд на одной из общих трапез. Тогда мое самочувствие уже стало заметно лучше — снятые при помощи внушения Тириана кольцо и браслет, ослабляющие мою ауру и рождающие в душе тьму, а также несколько купаний в источнике Ларонии, ощутимо подкорректировали мое мрачное состояние — и я смогла видеть что-то еще, кроме своих внутренних терзаний и лелеемой ненависти.

Выбираясь из теплых вод волшебного источника, я снова подумала о том, что же может связывать прекрасную эльфийку и странного мужчину, взгляд на которого до сих пор заставляет мурашек табунами проноситься по моему телу. И мурашки эти, надо признать, были вовсе не в восторге от того, что видят глаза их хозяйки. Он был жутким, нереально жутким — страшные глаза цвета жидкого серебра с черной каймой и практически без зрачка наводили ужас. Жесткие складки вокруг рта, так же как и холодный пронизывающий взгляд, наводили на мысль о том, что жестокость этому создание была не чужда. И это еще больше сбивало меня с толку — что могла найти нежная эльфийка в жутком мужчине, от которого за сто километров разит угрозой?..

Я настолько ушла в свои мысли, что даже не заметила как мы дошли до дворца. Элория мою задумчивость истолковала по-своему и снова поспешила заверить, что я зря волнуюсь, и Криишту меня вовсе не избегает, просто был вынужден составить компанию Тириану в его отъезде. Я грустно улыбнулась, подумав, что в отъезде он только два дня, а как же те три, что я безуспешно пыталась найти его? Он не появлялся на общей вечерней трапезе, не заходил ко мне и вообще всеми силами старался не попадаться на глаза.

После ужина, я решила хоть немного отвлечься от мрачных мыслей и отправилась на прогулку в сад. Бродя по освещенным дорожкам и наслаждаясь удивительным ароматом цветов, наполнявших воздух, я всеми силами гнала от себя мысли о Криишту. Но, стоит признаться, получалось у меня довольно плохо. Тем более, после того, как Элория узнала, что уже завтра он будет здесь.

Внезапно меня привлек какой-то шум впереди. Кто-то кричал. Спорили? Прислушавшись, я поняла, что один из голосов принадлежал Элории, а другой был незнакомым мужским голосом. Решив было уже повернуться и уйти, я услышала приближающиеся шаги. Оглянувшись, я как раз столкнулась нос к носу с эльфийкой, которая бежала, не различая дороги, пытаясь вытереть тыльной стороной ладони мокрые щеки. Наткнувшись на меня, она сначала вскинула изумленный взгляд, а потом просто обняла и расплакалась. Переведя взгляд за ее спину, я заметила вышедшего из-за поворота Роксдена — того самого наводящего ужас грозового демона. Он смотрел на нас каким-то непонятным взглядом и я была уверена, не будь меня тут он бы попытался догнать Элорию.

— Пойдем отсюда, пожалуйста, — всхлипывая, прошептала эльфийка.

Послав убийственный взгляд демону — как он мог довести до слез столь светлое и чистое создание, как Элория — я отвернулась и, подхватив, свою новоиспеченную подругу под руку потащила ее в сторону дворца. Обернись кто-то из нас назад, нашему взгляду предстала бы ужасающая картина — вышедший из себя грозовой демон. Его взгляд сверкал расплавленным серебром, под кожей проскальзывали электрические заряды, а вокруг его сжатых в кулаки рук потрескивали самые настоящие молнии.

— Побудь со мной немного, — попросила меня эльфийка едва мы добрались до второго этажа.

— Не хочешь рассказать? — шепотом спросила я, как только за нами закрылась дверь ее покоев.

— Думаешь, полегчает? — грустно прошептала девушка.

Я пожала плечами, давая ей возможность самой принять решение открываться мне или нет.

— Я люблю его, Мария. Нет, не так — я любила его, а теперь ненавижу, — сквозь слезы выдавила Элория. — Он на протяжении уже пяти сопровождает посла Королевства грозовых демонов. Именно пять лет назад мы случайно познакомились в саду и именно там у нас все началось. Он ухаживал за мной, мы смеялись, рассказывали друг о друге, вспоминали смешные случаи из детства. Мне было так легко с ним, словно я знаю его всю свою жизнь. Это были самые счастливые два дня в моей жизни. Потом мы не раз тайно встречались в саду. Знаешь, он только на вид такой грозный и страшный, а на самом деле очень даже милый и добрый. Я влюбилась в него и стоило мне признаться в этом хотя бы самой себе, как его отношение ко мне резко изменилось. Во время своих приездов сюда он перестал приходить на назначаемые мной встречи, он вообще стал избегать меня. А стоило мне поинтересоваться в чем дело, ответил, что не заинтересован, чтобы за ним волочилась влюбленная мелкая эльфийка. А я действительно была глупой и влюбленной — каждый вечер, стоило их делегации приехать, я шла на наше некогда любимое место в саду и по нескольку часов подряд ждала его. Но он больше не приходил. Мы больше никогда не встречались в саду, никогда... до сегодняшнего вечера.

— Какая ирония, — грустно хмыкнула эльфийка. — В саду у нас все началось, в саду все и закончилось. Он пришел на наше место лишь затем, чтобы сказать, что он нашел свою Истинную и как только вернется домой, они проведут церемонию. Сказал, чтобы я перестала бросать на него влюбленные взгляды, перестала приходить в сад, ворошить никому ненужное прошлое. Сказал, что он никогда ничего не обещал мне, и что я никогда не была ему интересна...

Элория еще много чего говорила и много что рассказывала, а я пыталась утешить ее. Но что я могу сделать? Я была бессильна во врачевании любовных ран. Только время сможет унять ее боль...

— А знаешь, я не будут тут сидеть, и рыдать по этому демону, — наиграно взбодрилась эльфийка. — Моего внимания давно добивается один из уважаемых эльфов. Он красив, умен, с ним интересно проводить время. В конце концов, он действительно любит меня. Быть может, ему удастся сложить осколки моего сердца?

Я не могла ответить на этот вопрос, заданный с такой безумной надеждой. Я подбадривала ее, как могла и когда спустя два часа вышла из покоев Элории, то чувствовала себя словно выжатый лимон. Поэтому добравшись до своей комнаты, сразу же повалилась на постель и, наплевав на то, что полностью одета провалилась в сон. Уже когда я уплывала в царство Морфея, меня посетило видение, заставившее улыбнуться во сне. Но как я не пыталась потом вспомнить его, в голове был только туман, но внутри поселилась уверенность, что моя новая подруга обязательно найдет свое счастье.

* * *

* * *

* * *

* * *

Я лег на кровать в выделенных мне покоях во дворце Тириана и закрыл глаза. Мы только вернулись из моего замка, куда нас вызвал Ореакори, известив о том, что в Ристию вернулся Артен. В голове пронеслись события нескольких последних дней, и снова все внутренности скрутило от чувства вины. Какой бы не была Ирсая страдал-то его брат и от осознания того, что он отчасти причастен к этим страданиям вызывало боль в сердце. Однако о том, чтобы отпустить Ирсаю или признаться в том, что она все еще находится в Трайне, не могло быть и речи. Даже, несмотря на то, что им с Тирианом удалось доказать Артену связь Ирсаи с Францором, он, не задумываясь, пустился на ее поиски, едва узнал, что ей удалось сбежать. Во всей этой ситуации немного радовало хотя бы одно — так же как и Марии, эльфу удалось внушить Артену снять кольцо. Новые возможности Тириана пришлись как нельзя кстати, так как ни моя пара, ни мой брат даже слышать не хотели, чтобы по доброй воле избавиться от украшений.

Мои мысли снова вернули к Марии. Интересно как она? При входе во дворец нам с Тирианом попалась Элория, собирающаяся на вечернюю прогулку с одним из своих поклонников. Всегда тихая и не повышающая голоса эльфийка, сначала отчитала меня за невнимательность к своей паре, поставив нас с Тирианом в тупик своей горячей речью, а потом рассказала, что девушке намного лучше и через несколько дней ее аура полностью восстановиться. Вот только можно ли тоже самое сказать об остальном? Им так и не удалось выяснить, какому влиянию извне она подверглась, поэтому говорить об окончательном выздоровлении Марии пока рано. Поэтому я и пытался не показываться ей на глаза пока — ее злость и ненависть будили во мне зверя в прямом смысле слова. Хотелось взять и потащить в спальню, а там долго и обстоятельно доказывать, где и как она неправа. Да и эльфийские целители настоятельно рекомендовали лишний раз не появляться на глаза девушки — мой облик мог снова и снова возрождать в ее голове внушенные наставления, сомнения, чувства, образы

Но завтра он обязательно с самого утра пойдет к Марии — Элория утверждает, что я расстраиваю ее своим бегством. А расстраивать свою пару мне совсем не хотелось, хоть я и не знал, как поведу себя, если она снова начнет бросаться оскорблениями.

Я тяжело вздохнул и повернулся на бок — как тяжело заставить себя спать одному, когда до Марии рукой подать. Так хотелось обнять маленькое, но такое соблазнительное тельце и, прижав к себе, купаться в ее тепле и аромате... Надеюсь, за время моего отсутствия она не сильно проголодалась. Мысли прервал аккуратный стук в дверь, а в следующую секунду она немного приоткрылась и впустила Марию. Я не мог поверить своим глазам, что она делает здесь? Элория сказала, что сегодня Мария устала и отправилась спать пораньше. Или это был лишь предлогом и она ищет кого-то в столь поздний час?

— Криишту? — раздался в темноте неуверенный голос, заставившись меня облегченно выдохнуть — все-таки она искала меня.

Только сейчас я понял, что ее зрение не позволяет увидеть меня в кромешной темноте. Соскользнул с кровати я аккуратно ступая, двинулся в сторону девушки.

— Не боишься так поздно ходить по чужим покоям? — прошептал я Марии на ушко, одновременно обнимая за плечи и ощущая, как она вздрогнула.

— Не пугай же так, — немного задыхаясь, попросила девушка и, немало удивив, прислонилась спиной к моей груди.

Обычно она только и делала, что старалась отстраниться и эмоционально, и физически.

— Я хотела поговорить с тобой, — смущенно пробормотала Мария и, словно опомнившись, постаралась отодвинуться от меня.

Не дав ей отстраниться, я подхватил свою единственную на руки и, в два шага преодолев расстояние до камина, усадил в одно из кресел. Сам присел возле камина и начал разводить огонь — не думаю, что Марии будет уютно разговаривать со мной, даже не видя лица. Да и сама девушка выглядела очень растерянной и явно нуждалась в некотором времени, чтобы собраться с мыслями.

— Я хотела поговорить о... том, что случилось, — немного дрожащим голосом начала малышка. — И хотела бы извиниться... и объяснить тебе кое-что.

Я смотрел, как девушка, нервничая, закусила губу, и мне сразу же захотелось послать эти объяснения куда подальше и заняться чем-то более интересным. Боги, сколько я еще смогу выносить эту пытку? Стала бы она противиться, если бы я заменил ее зубки своими, слегка покусывая полную нижнюю губу, а потом.... Я мысленно застонал и отогнал прочь сладкие видения — еще чуть-чуть и я действительно стану похож на неудовлетворенного щенка. Правда и без предательских мыслей и видений, ее аромат испытывал на прочность мой контроль. Я отвернулся от девушки и спустя несколько минут в камине уже полыхали оранжевые языки пламени, освещая уютную обстановку покоев.

Все еще сидя к девушке в пол оборота я немного повернул голову и мельком взглянул на нее. Увиденное заставило меня втянуть воздух сквозь сжатые зубы и изо всех сил сжать кулаки, чтобы тот час не кинуться на нее. Думая, что я не вижу ее, взгляд малышки жадно скользил по моей голой спине и рукам, а в зеленых глазах горело желание. Когда я обернулся, девушка потупилась и ее щечки заалели румянцем смущения, который заставил тепло разлиться по моей груди и вызвал улыбку на лице.

— Я... понимаешь... — взгляд Марии заметался по комнате, и в ее облике отразилось какое-то отчаяние, вызвавшее во мне недоумение.

— Никогда не думала, что это будет настолько тяжело, — судорожно вздохнув, пробормотала она, вскинув на меня отчаянный взгляд, и я заметил в ее прекрасных зеленных глазах слезы.

Девушка снова застонала мне в шею, а я побелевшими от напряжения пальцами вцепился в подлокотники кресла. Я быстро терял остатки контроля — чувствовать ее прижимающееся ко мне тело было нереально прекрасно и, в то же время, за гранью моих сил. А теперь, когда ее носик уткнулся мне в шею и теплый воздух щекочет чувствительную коже, стало совсем плохо. Я понимал, что ей нужно время для того, чтобы привыкнуть ко мне, довериться, и я собирался дать ей его. Но с каждой секундой мое терпение истончалось и скоро я пошлю ко всем проклятым демонам и его, и...

Я с силой втянул воздух и по комнате разнесся звук крошащегося дерева — малышка подтянулась на моих руках, сильнее прижимаясь к телу и касаясь губами шеи. Я был готов к тому, что она убежит от меня, едва ощутит силу моего голода, которая из-за ее перемещений теперь ощутимо упиралась в ее бедро. Но не был готов к тому, что ее нежные губы едва касаясь кожи, начнут путешествие от основания шеи к скуле и до подбородка.

— Девочка моя, за что ж ты мучаешь меня? — простонал я, ударяясь затылком о спинку кресла в надежде, что это вернет мне хоть крупицу контроля. — Я... тебе лучше уйти, иначе еще секунда и этой ночью ты вряд ли будешь спать.

Мария оторвалась от моей шеи и, подняв изумленный взгляд, соскользнула с колен. Я едва сдержал стон разочарования, а вот чтобы удержать на месте еще и руки пришлось снова вцепиться мертвой хваткой в деревянные подлокотники кресла, от чего опять послышался треск дерева. Опустив глаза на мои руки, Мария подняла одну бровь и облизала язычком розовые губки.

Прощайте подлокотники.

Еще немного замешкавшись, словно решаясь на что-то, она отвернулась и начала уходить. Одним Богам известно, как мне удалось удержать себя на месте. Однако уже через несколько шагов она остановилась и, оглянувшись через плечо, лукаво блеснула зелеными глазами, а уголок ее губ приподнялся в улыбку. То, что произошло дальше, порвало мой контроль на много мелких лоскутов.

— У меня... очень... давно... не было... после, — я зарычал, не дав ей договорить и впился жестким поцелуем в ее губы. Я не хотел слышать о ее бывших мужчинах. Это определенно не то, что помогло бы мне сохранить хоть самую малость от существа разумного и окончательно не превратиться в изголодавшегося зверя.

Хотело ласкать ее долго и сладко, но агония невыносимого желания заставила мои руки потянуться к ремню штанов. Я так долго ждал... слишком долго. Заметив мои попытки справиться со штанами, Мария просунула руку между нашими телами и уже через мгновение ее тонкие пальчики коснулись разгоряченной, до предела напряженной, плоти. От нежного поглаживания у меня потемнело в глазах, и я уткнулся лбом в стенку над ее плечом, изо всех сил зажмурившись и борясь за каждый следующий вздох.

— Не так, — прорычал я, почувствовав, как девушка изгибается на моих руках уже готовая впустить в себя мою плоть.

— Еще... не готова, — встретив ее удивленный взгляд, еле выдавливая из себя слова, прохрипел я и сразу же закрыл ей рот поцелуем, понимая, что стоит ей возразить, и я сдамся. А я не хотел причинять даже малейшей боли, что было бы неизбежно, возьми я ее сейчас.

* * *

* * *

* * *

* * *

Не готова?!! Это я-то не готова?!! Да еще чуть-чуть и от меня одни угольки останутся!

И я бы возразила мужчине, если бы мой рот не был надежно запечатан его губами. Но судя по всему он был решительно настроен довести меня до сумасшествия. Отнесся меня на кровать, он буквально припечатал меня своим тяжелым телом, не давая пошевелиться. Единственное, что я могла себе позволить — умоляюще стонать в горячие губы, с каждым тягучим движением языка теряя себя во вкусе любимого. К тому времени, как Криишту оторвался от моих губ, я могла только жадными глотками заглатывать воздух и выгибаться на встречу, наконец, давшему мне свободу мужчине. Но когда тот попытался отстраниться, я только сильнее сцепила ноги на его талии, притягивая его назад.

— Моя нетерпеливая, — с хриплым смешком, попытался поддеть меня мужчина.

А я и не спорила. Я была искрой, была робким пламенем свечи и, наконец, разгорелась в огромный ревущий пожар и если мой мужчина сейчас не предпримет ничего, я сгорю дотла, сжигая и его самого...

Все же отвоевав у ничего не соображающей меня немного пространства, Криишту окончательно избавился от своих штанов, снова придавливая меня своим телом. Оперев тяжесть своего тела одной рукой, другой он снова потянулся к лону и, едва его пальцы оказались во мне, снова издал тот странный звук, что напоминал шипение. А я задохнулась, выгибаясь дугой на кровати и устремляя ничего не видящий взгляд в темный потолок. И зашипела, когда жар рта захватил в плен напряженную вершинку. С каждым движением глубоким движением растягивающих меня пальцев, с каждым движением языка, дразнящего сосок, я чувствовала, как во мне просыпается нечто первобытное, дикое и остатки моего разума уступают напору этой дикости.

Не в состоянии даже удивиться своему поведению, я одной рукой вцепилась в мощную шею Криишту, другой зарываясь угольно-черные жесткие волосы. Зарычав, я изо всех сил сжала их в кулак и потянула лицо мужчины на себя. Едва встретившись своим сверкающим синим взглядом с моим требовательным, мужчина зарычал и не прерывая зрительного контакта убрал пальцы из истекающего влагой лона и потерся о него толстой длинной своей плоти. Снова зашипела от накативших на меня, словно цунами, ощущений и еще сильнее усилила хватку на его шее и в волосах, понимая на задворках сознания, что могу причинять боль. Но место Марии уже давно заняло дикое, необузданное и совершенно незнакомое мне существо. И удовлетворить его могло только одно...

Все так же удерживая мой взгляд, Криишту погладил окружность груди, резко ущипнув за напрягшийся сосок и вырывая из моей груди очередное шипение. С силой провел рукой ребрам, затормозив на талии, сжимая и притягивая еще ближе к себе, прошелся по животу и снова дотронулся до плоти, как раз там, где я больше всего нуждалась. Закрыла глаза и откинула голову на подушки, все так же, не отпуская мужчину.

— Открой глаза, — прозвучал хриплый приказ и сильный пальцы зарылись в мои волосы и также сжали их, с силой потянув.

Снова впившись взглядом в мои глаза, он убрал свои пальцы от изнывающей по ласке плоти и в следующую секунду, я почувствовала, как их место занимает напряженная плоть. Торжествующе застонала, не отводя уже не требующего, но умоляющего взгляда от сверкающей синевы, в которой начала проскальзывать настороженность.

— Хочу тебя, — простонала я, притягивая голову мужчины еще ближе и дотрагиваясь до его губ своими.

В ответ раздалось рычание и я почувствовала первый настойчивый толчок плоти.

— Боюсь... навредить, — прохрипел Криишту. Но давления не ослабил, уже проскальзывая внутрь, растягивая, даря наслаждение.

И делал он это, не отрывая своих глаз, не давая мне укрыться за закрытыми веками, от чего я чувствовала, словно он проникает не только в мое тело, но и в душу, заставляя сердце уже вылетать из груди. Я чувствовала дрожь его тела, осознавая, что и сама дрожу от едва сдерживаемого желания.

— Пожалуйста, Криишту, — попыталась я заставить его двигаться, так как сам оборотень полностью погрузившись в мое тело, напряженно застыл.

Выдохнув, мужчина начал сначала осторожно двигаться, но по мере понимая, что не причиняет мне боли, его темп все больше ускорялся, заставляя меня царапать его плечи, впиваться в губы жесткими поцелуями и выкрикивать его имя, испытывая оргазм за оргазмом.

К концу ночи я уже пожалела о своих провокационных словах и поведении — Криишту был ненасытен и, выполняя свое обещание, не давал мне уснуть всю ночь. И только когда первые лучи солнца коснулись верхушек деревьев, он устроил меня на своей груди и, поцеловав в макушку, приказал спать. Уже засыпая, я подумала, что скорее все он выполнил и другое свое обещание — сегодня я тоже вряд ли выйду из этих покоев по той простой причине, что просто не смогу. Я сонно хихикнула своим мыслям, ощущая опустошенность во всем теле, и со счастливой улыбкой на лице провалилась в сон.

Глава 26

— Криишту, пощади, — захныкала я, когда он в очередной раз остановился, не давая моему телу облегчения, продлевая агонию страсти.

Все так же прижимая меня к себе, мужчина перекатился на спину, отдавая мне ведущую роль, чего не было за всю прошлую ночь. Мой оборотень привык доминировать и, в принципе, меня это, в некоторой степени, заводило. Но не успела я воспользоваться предоставленной мне свободой, как моя спина была плотно прижата к груди Криишту правой рукой, пальцы зарылись в волосы и потянули голову к его шее. Другая рука продолжала гладить левый бок, ногу...

— Пей, — прохрипел мужчина, возобновляя свои неспешные движения. — Хочу почувствовать этой сейчас. Ну же!

Вспомнив тот крышесносящий, по-другому не назовешь, эффект, который произвел на нас укус в прошлый раз, мне тоже вдруг захотелось этого. И потом, я уже давно призналась самой себе, что мне не выжить без крови и, как бы мне ни было дико, я вынуждена принять это.

Как только мои клыки вонзились в загорелую плоть, вместе с кровью в меня потекла раскаленная лава страсти. Руки на мне превратились в тиски, а неспешные движении плоти стали неистовей.

— Не смей, — срывающимся голосом прохрипел Криишту, когда почувствовал, что я пытаюсь отстраниться от его шеи.

Он обратно уложил меня на спину, все еще фиксируя своей рукой мою спину и голову.

— Боги, это нечто нереальное, — простонал мужчина, стараясь сохранить размеренный темп, но срываясь на бешенный, пока мир не померк, а потом не взорвался пестрой радугой удовольствия.

— Эта татуировка что-то означает? — приходя в себя на груди мужчины, спросила я, проводя пальчиком по замысловатому узору.

— Что такое татуировка? — задал встречный вопрос Криишту.

— Вот этот узор, — не желая пускаться в объяснения, уточнила я.

— Это родовая вязь, — раздался короткий ответ. — Обычный знак отличия, который есть на каждом оборотне с первых минут жизни в этом мире. Ничего необычного, просто доказательство принадлежности к определенному роду.

— И все? — удивилась я.

— И все, — подтвердил оборотень.

— Ясно, — протянула я и, поцеловав мужчину в шею, удобней устроилась в кольце его рук, надеясь отдохнуть. Но, эту самую надежду у меня сразу же безжалостно отобрали.

-Идем, тебе пора к источнику. Думаю, завтра уже можем отправляться домой, — все еще прижимая меня к себе, бормотал Криишту. — Воздействия найшана ему вполне по силам полностью снять и без какого-либо более серьезного вмешательства. Идем.

Мужчина встал с кровати, открыв вид на сногсшибательное тело. Позволив себе немного полюбоваться широкой спиной с перекатывающимися при каждом движении мышцами и сильными руками. Словив на себе мой восхищенный взгляд, на лице Криишту заиграла такая понимающая улыбка, что я невольно покраснела и отвернулась.

Спустя час я уже нежилась в волшебных водах источника, лежа на животе на мелководье и наслаждаясь тем, как волны одна за другой накатывают на мое тело, массируют его и снимают усталость. Но, несмотря на внутреннее расслабленное состояние, я чувствовала, как внутри от чего-то становится тревожно. К вечеру это чувство многократно усилилось. Я никого не видела, ничего не слышала и не замечала. Несколько раз со мной пыталась заговорить Элория, подходил ее грозовой демон, пытаясь у меня что-то выпытать, не унимался с расспросами встревоженный Криишту. Но я не могла ни на чем сосредоточиться — весь вечер прошел для меня словно в тумане.

Чуть позже, в нашей теперь уже общей комнате Криишту даже не решался даже притронуться ко мне. Только бережно обнял, когда мы ложились спать.

Я крутнулась в объятиях и, улыбаясь на все тридцать два, повисла на шее у Криишту, опешившего от столь резкой смены настроения.

— Люблю тебя, — не зная себя от накрывшей легкости и счастья, промурлыкала я и поцеловала в скулу — единственное до чего я могла дотянуться, стоя на цыпочках.

Почувствовала, как удерживающие меня руки напряглись, а объятия стали удушающими. Однако через секунду, Криишту подхватил меня под попку, заставляя оплести его талию ногами и накрывая губы в таком страстном и одновременно нежном поцелуе, что у меня голова пошла кругом.

— И я люблю тебя, жизнь моя, — на секунду оторвавшись от своего занятия, прошептал мужчина.

Но как бы ни хотелось, я не могла позволить себе даже секунды промедления — до полнолуний осталось один-два дня, а как добраться до храма до сих пор остается неизвестным. Опять посетовала на свое неумение пользоваться даром и даже недовольно пожурила, разумеется, только в мыслях, тот женский голос. Ведь вместо того, чтобы наводить на меня ужас, она могла бы просто показать, где находится этот храм.

Поэтому, когда Криишту снова потянулся к моим губам, одновременно направляясь к кровати, я опустила ноги на пол и попыталась отстраниться.

— Храм, — чуть хрипловато объяснила я, в ответ на его недоумевающий взгляд.

— Что? — удивленно спросили меня.

— Собирайся и зови Тириана — мы отправляемся в храм. Он вроде хвастался, что знает, где тот находится, — снова объяснила я и попыталась окончательно высвободиться из объятий оборотня.

Явно сбитый с толку Криишту перевел ничего не понимающий взгляд мне через плечо, где за окном все еще виднелись три луны, потом на меня. При этом во взирающих на меня глазах явно читалась озабоченность моим психическим здоровьем.

— Я — Ведающая, — закатив глаза, проинформировала оборотня. — А когда Ведающая говорит — мы сейчас отправляемся в храм, что это значит?

Взгляд сразу стал каким-то по-детски жалобным.

— А может у нас есть хотя бы часик? Или лучше всего два? Тут просто встал один вопрос, — уже с шаловливой улыбкой мурлыкал Криишту, прижимаясь ко мне бедрами, чтобы я прочувствовала всю серьезность этого вопроса, — и его решение просто не терпит отлагательств.

— Нет, — сглотнув образовавшийся в горле ком и облизав вмиг пересохшие губы, возразила я и, выдав соблазнительную улыбочку, тут же добавила, — если мы не решим мой вопросик, то тебе будет просто не с кем решать свой.

— В смысле? — не понял Криишту.

— Если меня в это полнолуние не будет в храме, я вернусь в свой мир.

Я с интересом наблюдала, как озадаченность на лице Криишту сменяется пониманием и, наконец, осознанием перспективы. Через секунду у окна я осталась одна...

— Черт! Сразу надо было сказать! — прыгая на одной ноге и в спешке натягивая штаны, прорычал оборотень.

— Собирайся! Зайду за тобой через десять минут, — донеслось уже из коридора.

Спустя двадцать минут, мы стояли на просторном заднем дворе замка, который сейчас выглядел намного меньше и теснее из-за огромной туши дракона, которая находилась примерно в пятидесяти метрах от нас. Огляделась в поисках тириона — хоть Хранителя Знаний и не было с нами — он находился в Ристии на случай возвращения Артена, в прошлый раз был Зайкери на Сизе.

— А где тирион? — перевела я растерянный взгляд на Криишту.

— Нету, — последовал довольно лаконичный ответ.

— Т-то есть к-как это н-нету? — онемевшими от страха губами переспросила я.

— Очень просто — нет и все, — выгнул черную бровь оборотень. — Мы летим на Дракосе.

Я неуверенно покосилась на Криишту — он ведь шутит, правда? Я ему неоднократно жаловалась на то, что боюсь его дракона. В частности несколько раз этим вечером, когда он предложил мне для развеяться полетать часок-другой на Дракосе.

Перевела взгляд на дракона, который огромной горой возвышался на противоположной стороне и даже с такого немаленького расстояния подавлял своими исполинскими размерами. Да я такому домашнему любимцу не то, что на один зуб, на пол зуба.

Снова покосилась на Криишту, он же это не серьезно, правда? Ведь он не может действительно рассчитывать, что я полезу на это! Если на тирионов меня еще с горем пополам и умудрились затянуть в свое время Ореакори и Маккойли, то на эту милую зверушку я ну ни как не собиралась залазить. То же мне — Боинг нашли!

— Что же ты застыла? — немного насмешливо спросил оборотень, провожая взглядом Крайлена и Тириана, которые уже находились на полпути к дракону. — Идем!

Меня начали деликатно, а порой и не очень подталкивать и подтаскивать к дракону. Остановившись около самого дракона, Криишту погладил своего любимца по ноге, от чего тот моментально опустил голову, подставляя под руку хозяина еще и морду. И кто бы в такой милой идиллии обратил внимания на меня — ни живую, ни мертвую от того, что огромный ореховый глаз дракона сейчас с интересом рассматривает меня, время от времени блаженно зажмуриваясь от ласк оборотня.

Сглотнула, отметив, что один его глаз размером с пол меня, а вон те зубки, которые буквально в пару метрах от меня вообще выглядят не очень воодушевляющее.

— Ну, же, Мария, не бойся. Познакомься с ним, — явно веселясь, решил приободрить меня Криишту.

В моем обращенном на мужчину взгляде явно читался вопрос все ли у него нормально с головой. Ответ — нет. Мужчина уже откровенно лыбился, а потом и вовсе заржал, когда я, услышав фырканье со стороны дракона и уловив движение в мою сторону, подпрыгнула и шлепнулась на пятую точку. Замечательно, теперь, судя по взгляду, смеялся надо мной и дракон.

— Малышка, — подхватил меня на руки Криишту, — не стоит так бояться Дракоса.

С этими словами он, несмотря на пробегающую по моему телу дрожь ужаса, поднес меня вплотную к дракону.

— Давай, погладь и убедись, что он совсем не страшен, — потребовал он. — Более того, быстрее Дракоса не найдешь в этом мире. Он сможет быстро доставить нас...

— Эй, хватит там любезничать, — послышался откуда-то сверху недовольный голос Тирана. — Или ты выдернул нас из кровати среди ночи просто так?

— Идем уже, — отмахнулся Криишту и снова обратился ко мне. — Ну, смелее.

Умом я понимала, что если бы эта махина хотела мной перекусить, то она уже давно бы перекусила, но уговорить свое тело, сердце и инстинкт самосохранения прислушаться к словам Криишту как-то не очень получалось. Еле найдя в себе силы вытянуть руку и дотронуться до блестящей серебристой чешуи, я, захлебнувшись от восхищения, мигом позабыла о своем страхе. Под моими пальцами была не чешуя, а множество шелковистых шерстинок, которые были идеально приглажены одна к другой и на вид походили на отдельные чешуйки. Меня даже не испугало движение Дракоса, который старался прижаться щекой к моей руке, напомнив мне тем самым кошку. Посмотрев снова в ореховый глаз дракона, я увидела искринки смеха и выражение чисто кошачьего блаженства от ласки. Надо же, значит, все-таки правду говорили мне — дракон существо довольно таки разумное. Даже слишком.

— Криишту! Или вы подымаетесь сюда, или я спускаюсь и иду спать, — снова донесся сверху недовольный голос эльфа.

-Ладно, малыш, свое знакомство с Дракосом сможешь продолжить потом, а сейчас нам действительно пора — не хочу лишиться тебя, — прошептал оборотень мне на ушко и, подняв на руки, буквально взлетел по крылу дракона на спину.

— Добро пожаловать. Вас приветствует компания 'Драконьи авиалинии'. Рады видеть вас на борту. Не забудьте пристегнуть ремни. Желаем вам приятного полета — хихикнула я, частично продекламировав слова стюардесс.

-Что? — поднял на меня озадаченный взгляд Крайлен.

— Где пристегнуться? — открыл сонные глаза Тириан.

— А что такое авиалинии? — поинтересовался Криишту.

— А, неважно, — весело отмахнулась я, чувствуя внезапный прилив энергии и настроения.

Осмотрелась. А тут ничего так — почти площадь скромненького танцпола. И чего Тириан орет — лег и спи, сколько хочешь. Матрас мягкий, с подогревом, борта странного седла вывалиться не дадут. И чего бурчать?

Но когда дракон взлетел я поняла — этой ночью я спать не буду. Более того я была уверена — она мне запомниться навсегда. Я чувствовала себя словно ребенок, который вдруг получил возможность покататься на санях Санты. Это была сказка — над нами пролетали подсвеченные разными цветам трех лун облака, а под нами — спящие эльфийские города, реки, леса и поляны. Все эти, на первый взгляд, обычные вещи приобретали нечто волшебное и необычное, когда я смотрела на них с высоты драконьего полета и любовалась необычной игрой света трех лен.

Под утро я, утомленная массой новых впечатлений, уснула, а ближе к вечеру меня растормошил Криишту. Открыв глаза и осмотревшись, я поняла, что мы приземлились на огромном поле, с одной стороны которого вдалеке виднелся лес. Но даже из далека было видно, что что-то с ним не так — стволы и кроны деревьев сверкали, словно новая монета. Но так ведь не может быть...

Додумать мысль мне не дал желудок — громко оповестивший всех о том, что неплохо было бы перекусить чего-нибудь и заставивший залиться румянцем свою хозяйку.

— Сейчас придумаем что-то перекусить, — подмигнул мне Криишту.

— А я пока костер разведу, — отозвался Крайлен.

— Удачи, — буркнул эльф и, подхватив что-то под мышку, направился в другую от нас сторону. — А я, наконец, посплю.

Поймав мой удивленный взгляд, маг пожал плечами:

— Он никогда не спит в дороге, после того как они с Криишту впервые объезжали Дракоса, — прошептал Крайлен. — Они заснули, а Дракос затащил их на земли грозовых демонов. Тогда они еще враждовали с яростными. Ужасный народ, скажу я тебе — одно неверное слово и от тебя могут места мокрого не оставить. Так вот. Представляешь, просыпаются они — а вокруг сверкают молнии, ураган, заклятия сыплются со всех сторон и Дракос выбился из сил и заснул как раз на пути двух войск. Тогда ни Криишту, ни Тириан еще не были правителями — всего лишь двое мальчишек, чей дракон умудрился приземлиться в неудачном месте и в неудачное время.

— А что с ними было? — так же шепотом спросила я.

— Ничего не было, — послышался недовольный ответ со стороны эльфа. — Нас всего лишь на всего несколько сот раз чуть не поджарило молнией и не раздавило прочими заклинаниями. А мы еще в ту пору даже совершеннолетия не достигли — немного меньше удачи и все. Превратились бы в горстку пепла вместе со спящим мертвым сном драконом. Потом мы месяц просидели в темнице у грозовых, пока Дракос не утоптал их годовой запас мяса и не прибыли наши родители. Они, кстати тоже закрыли нас на месяц в своих комнатах.

— А Дракос? — спросила я.

— А что Дракос? Жил себе спокойно припеваючи, что в гостях у демонов, что дома, — весело закончил Криишту. — Ну, получил небольшой нагоняйчик от домашних. А так кто ж долго дуться на такого милашку будет? Он с самого детства любил ко всем ластиться, за что и заслужил любовь всех вокруг.

— Ящерица везучая, — снова пробурчал эльф, заслужив недовольно фырканье дракона. — Со мной тогда мать месяц не разговаривала, а отец отдал на воспитание нашему военачальнику. Смейся, смейся, — недовольно зыркнул на друга Тириан, — я на год все равно, что в ад попал. Он такой был...

— Так, ладно, спи, страдалец, — перебил эльфа Криишту. — Нам завтра рано вставать. Это кстати касается всех — впереди проклятый лес и прогулка нам по нему предстоит пешая.

Глава 27

— Ничего особенного, — отмахнулся я, не желая лишний раз пугать ее.

Отвернувшись к вещам, полез за нашими припасами, намереваясь разогреть на наколдованном Крайленом огне собранное поваром на первое время в дорогу мясо.

— А если честно? — не сдавалась девушка, чем вызвала у меня тяжелый вздох.

— Говорят, там водятся страшные и никогда ранее не виданные чудовища, — потусторонним голосом прошептал Крайлен, а потом весело подмигнул Марии, — но мы в это не верим. Просто Криишту действительно сильно переживает за тебя. Я бы даже сказал, что изредка чересчур...

— Вот придет ваш час, и посмотрю я на вас... с удовольствием, — пробурчал себе под нос.

Спустя час наш небольшой отряд, уже подходил к входу в мертвый лес.

— Что это? — услышал я восторженный вздох малышки.

— Мертвые лес, — без всякого энтузиазма буркнул я.

— Нет, это... я не могу подобрать слов, — задыхаясь от эмоций начала тараторить Мария, — но такая красота не может носить настолько страшного названия. Впервые вижу нечто подобное. Но это не мертвый, а волшебный лес...

Я посмотрел на раскрасневшееся от восторга лицо малышки, потом перевел взгляд на возвышающийся перед нам лес и попробовал посмотреть на него глазами девушки из другого мира.

Перед нами возвышались роскошные многовековые деревья с отливающимися серебром стволами и такими же раскидистыми кронами. Каждый серебряный листочек сверкал и переливался на солнце, как величайшая драгоценность, а когда над мертвым лесом проносился ветер, они ударялись друг о друга, чаруя слух нежным перезвоном.

Под ногами росла такая же трава с единственной разницей — она по какой-то причине осталась мягкой, так же, как и мелкие разноцветные цветочки, которые пестрой россыпью устилали серебристый ковер. Отчасти они сохранили цвет, приобретя лишь серебристый налет на поверхности. В целом можно признать, что Марии есть чему удивляться и восхищаться, если бы не один нюанс — этот лес мертв. Его деревья никогда не скинут листы и не оденутся в свежую зелень, рассыпавшиеся по траве цветы никогда не заблагоухают, наполняя легкие сказочным ароматом, ни одна зверушки никогда не пробежит по узенькой тропинке и уж конечно, в этом лесу не удастся услышать прекрасных трелей птиц...

— Вздохни полной грудью, Мария, — вырвал меня из мыслей голос Тириана.

— И что? — спросил он, проследив, как девушка выполняет его просьбу.

— Ничего, — как-то неуверенно ответила малышка и даже плечами пожала.

— Вот именно — ничего, — кивнул головой эльф. — Ни запаха леса, ни смятой под ногами травы, ни цветов. Ни-че-го.

— Ну...

— Быть может, со стороны он выглядит необычно, но на самом деле лес страдает. С тех пор как не стало Хранительницы, не стало и духов, поддерживающих баланс природы. Она гибнет, Мария, медленно, но бесповоротно. И в этом ничего волшебного...

— Прости, — стушевалась Мария, — но для меня он действительно выглядел волшебно. Теперь я понимаю... но...

— Ладно, забудь, — отмахнулся эльф. — Просто этот лес был особенно дорог нашему народу.

— Почему? — не смогла удержаться от вопроса девушка.

— Когда-то давно он давал нам силы, чтобы противостоять злу. Да и не только нам, — со вздохом пояснил Тириан. — А еще ходили легенды, что именно этот лес стал колыбелью, в которой зародилась жизнь нашей расы.

— А что за духи и кто такая Хранительница? — не унималась любопытная малышка.

— Чувствую, это будет долгое путешествие, — улыбнулся я.

— О, считалось, что это она заправляет лесными и луговыми духами, феями и прочими духами природы. Но без Хранительницы все они постепенно уснули и теперь никому больше следить за живыми растениями.... Не знаю, правда это или нет, но последние тысячелетия с природой Ниялонии действительно творятся странные вещи — луга превращаются в выжженные пустыри, в лесных озерах и реках дохнет всякая рыба, леса превращаются в этакие мертвые скульптуры из ценных металлов, живность постепенно вымирает...

Мария была неутомима в своем стремлении познать новое об окружающем ее мире. Изредка она недоверчиво всплескивала в ладоши, изредка награждала рассказчика странным взглядом из-под густых черных ресниц, но чаще только пораженно качала головой и повторяла, что чтобы мы не говорили, она явно попала в волшебную сказку.

Когда же в ответ она принимала рассказывать о своем мире, наставал черед недоверчиво качать головами нам с Тирианом и Крайлена. Девушка говорила о совершенно невозможных, нереальных изобретениях, а изредка и о поражавшей своего мира.

Вечером, набравшись впечатлений, новых знаний и, конечно же, ужасно устав от длительного пешего перехода, Мария заснула, едва ее голова коснулась спальной подстилки. Сейчас, обнимая девушку, я думал о том, какая же стойкая и упрямая малышка мне попалась — уже после обеда она выбилась из сил, но продолжала упорно стараться поддерживать выбранный мужчинами ритм, наотрез отказываясь, чтобы я нес ее на руках.

На следующий день я решил своей девочке дать время на отдых, потому что как бы Мария не бодрилась, я видел, что она очень сильно устала и едва держится на ногах.

— Если ты хочешь, чтобы мы двигались дальше, то ты позволишь мне нести себя, — безапелляционно заявил я, осмотрев стертые до крови ноги девушки.

Мы тронулись в путь сразу после обеда, а буквально через несколько километров я заметил, что девушка начала заметно отставать и прихрамывать. Еще раз посмотрев на кровавые волдыри, натертые ее какой-то странной обувью я с силой сжал кулаки — ну зачем, зачем быть такой до дурости упрямой?

— Мне нужно всего пять минут, чтобы эти ранки затянулись, и я дальше пойду сама, — заявила Мария.

— Ага, а через километр еще пару минут, а потом еще через километр опять пару мину, — едко возразил. — Тебе так нравится терпеть боль? Тем более ты устала! И не отпирайся — я вижу! Почему ты такая упрямая?!!

— Криишту, ну как ты не понимаешь, — отчаянно воскликнула она, — я не хочу казаться слабой! И я не беспомощный ребенок! Я должна привыкать к тяготам новой жизни. Тем более, что она мне предвещает не только тяготы.

Сказав, девушка прильнула к моим губам в нежном поцелуе. Но как бы мне не хотелось продлить его, мы должны были двигаться вперед и как можно быстрее. Сегодня первый день полнолуний и я не готов потерять ее спустя еще три дня.

— Не пытайся отвлечь меня, — с напускной суровостью пригрозился и поднял только и спевшую, что пискнуть девушку на руки. — О твоей странной тяге к самостоятельности абсолютно во всем мы поговорим позже, а сейчас нам нужно спешить отыскать этот твой храм. У нас осталось слишком мало времени, чтобы делать привалы на каждом шагу. А потерять тебя через три дня я не готов.

Выслушав все аргументы, Мария сразу притихла на моих руках и погрузилась в свои мысли, которые, судя по выражению, печальной задумчивости на ее красивом личике, были далеки от веселых. И как бы я не пытался храбриться и делать вид, что все хорошо и мы успеем сделать все необходимое, чтобы она осталась в этом мире, возможность потерять ее и снова остаться одному в этом мире, давила на меня тяжким грузом.

Я понимал, что если она исчезнет, мне просто не вынести этого...

Я просто не могу потерять ее...

И, видят Боги, ни за что не потеряю.

В какой-то момент пути, Мария попросила нас остановиться и долгое время крутилась по небольшой лесной полянке, направляясь то в одну сторону, то в другую. Наконец, приняв для себя какое-то решение, она решительно направилась в южную часть мертвого леса.

— Криишту, я могу какое-то время идти самостоятельно, — пробурчала девушка, выворачиваясь из моих рук.

— Извини, но нам нужно передвигаться быстро, — с легкостью подхватывая ее на руки и целуя в сморщившийся от недовольства носик, отрезал ее.

Мы действительно заметно ускорили темп передвижения, как только Мария оказалась у меня на руках и можно было не поддерживаться щадящего ее маленькие ножки ритма.

К вечеру пейзаж вокруг начал неумолимо меняться и то, что я видел, чем дальше, тем меньше начинало мне нравиться. Обычный мертвый лес все больше начал походить на проклятый лес и зловещая давящая атмосфера этого места полностью соответствовала этому названию. Выжженные черные следы на блестящей поверхности трав и деревьев, сломанные и разлетевшиеся на миллиарды блестящих крупинок стволы деревьев и множество странных отметин.

— Что? — встревожено спросила Мария, когда я резко остановился, прислушиваясь к окружающих нас тишине. — Что случилось?

— Чшшш, — шикнул я, призывая всех к тишине.

Очень аккуратно спустил с девушку с рук, застыв в напряженной позе, и в следующую секунду снова услышал подозрительный шипящий звук, доносящийся из глубины чащи. Дернувшись на звук, я вгляделся в сгущающиеся сумерки и то, что я там увидел, мне совсем не понравилось. И особенно мне это не понравилось, потому что сейчас рядом находилась Мария.

Бросив взгляд на своих спутников, я понял, что и они тоже заметили странную огромную тварь, которая тихонько шипя, пытается незаметно подобраться к нам. Кивнув Крайлену, я принял свою вторую сущность и на всякий случай встал перед Марией, которая, казалось, абсолютно не понимала, что происходит вокруг.

Оттесняя девушку подальше от места схватки, я с замирающим сердцем наблюдал за тем, как магические удары Крайлена разбивались о существо, словно волны о прибрежные скалы. Как такое возможно? Никто и никогда не мог так спокойно выносить атаки этого мага. Он был силен и даже драйман по крайней мере пошатнулся бы под мощью его ударов. Этому же существу было все нипочем — оно шипело и скалило на нас свои клыки время от времени пытаясь задеть смертоносными когтями или прихлопнуть огромных хвостом.

Мой волк рвался в бой в стремлении защитить свою пару, потому рыкнув на Марию, чтобы та оставалась на месте, я сам бросился на неизвестное существо, которое своим видом напоминало огромную змею. А спустя уже несколько минут и я, и Тириан с Крайленом поняли всю серьезность ситуации, в которую попали — на существо не оказывала никакого воздействия магия, а нанесенные когтями и мечами раны затягивались в одно мгновение ока.

— Ребята, что происходит? Что вы... — полный тревоги и недоумения голос Марии раздался совсем рядом и моментально прервался, когда я перегородил ей путь и снова оттеснил подальше от места схватки.

— Криишту, что с вами? Что-то не так? — быстро и немного сбиваясь, вопрошала малышка.

Мой волк вскинул голову и меня буквально пронзил настойчивый и встревоженный взгляд зеленых глаз. Она явно издевалась надо мной — в десяти метрах от нее находилось змееподобное неведомое существо размером с хороший замок, а она спрашивает, что не так?

Услышав сдавленный вскрик, мы одновременно повернулись на звук, заметив, как змеиный хвост впечатал Тириана в ствол дерева.

— Ничего не понимаю. Что... — дослушивать девушку я не стал, кинувшись на помощь своему другу.

Как не было бы печально нам признавать, но мы были беспомощны перед угрозой в виде змееподобного существа. Однако только в наших мыслях укрепилась мысль о постыдном бегстве, как на поляне начали появляться новые действующие лица... точнее сказать чудовища. Действительно, назвать по-другому этих существ просто не поворачивался язык — огромный полу ящер с головой дракона, ужасающих размеров паук с невообразимо длинными клыками и около десятки полу волков полу людей. Они обступили нас плотным полукругом, не нападая, но настойчиво оттесняя нас в сторону, противоположную той, в которую мы должны были двигаться.

Понимая всю нашу беспомощность перед подобными противниками, усиленную присутствием Марии, мы начали потихоньку отступать. Вплоть до того момента, как существа резко изменили свое поведения и начали атаковать нас своими когтями, пламенем, клыками.

Глава 28

Я смотрела на Криишту, Тириана и Крайлена и не понимала, что происходит с парнями? Уже около десяти минут они вели себя крайне странно...

Все началось с того, что Криишту перекинулся в огромного волка с серебристой блестящей шерстью, Крайлен привел в боевую готовность свой посох, Тириан выхватил меч, который тут же объяло синее свечение. Но, ни тогда, ни сейчас я не могла понять — какого черта тут происходит? Парни вели себя так, словно сражались с каким-то невидимым мне соперником. Но такого ведь не может быть? Или...

— Забавно наблюдать за тем, какую порой злую шутку может сыграть с человеком его разум, — заставил меня подскочить на месте спокойный глубокий баритон.

Развернувшись, я шокировано уставилась на высоко мужчину, а точнее в его серые, словно грозовое небо, глаза с такими же, как у меня вытянутыми зрачками. Грубая отповедь застряла где-то в горле, во рту моментально пересохло, а пальцы буквально зачесались от желания зарыться в необыкновенно мягкие светлые волосы и притянуть его ближе, впиться жестким поцелуем в такой красиво очерченный рот...

Моргнула, сбрасывая с себя минутное оцепенение и отвешивая мысленный подзатыльник — как я могла даже на секунду задуматься о подобном? У меня есть мой Криишту и кроме него мне никто не нужен.

Снова переведя взгляд на греховно красивое лицо мужчины, я столкнулась с изумленным взглядом серых глаз.

— Удивительно, — пробормотал он, подходя ближе ко мне и заставляя с каждым его движением, отступать на шаг назад. — Этот старый интриган даже не заикнулся о том, что Ведающая будет рионатом.

Его взгляд упал на мои губы, а я внутренне завопила от отчаяния — неужели то, чем я теперь являюсь, всегда будет приносить мне одни проблемы? Оглянулась на сопровождающих меня мужчин, но они были слишком заняты тем, что сражались с видимым только им соперником.

— Возможно, ты станешь моей наградой в конце столь тяжкого и долгого пути? — задумчиво пробормотал все тот же глубокий баритон, и я снова испугано подпрыгнула на месте от внезапного прикосновения его пальцев к моей щеке.

И вдруг, мой оцепеневший от всего произошедшего и внезапного наплыва возбуждения разум, понял, что передо мной находится такой же рионат, как и я.

-Ты рионат! — немного обвиняюще выкрикнула я.

-За это теперь преследуют? — удивленно приподнял бровь мужчина.

— Нет, но теперь я хоть понимаю, что происходит со мной, — больше для себя пробормотала я.

Если я действую на мужчин так же, как и этот рионат на меня, то это объясняет странное поведение некоторых особей противоположного пола в моем присутствии. И в частности в некоторой степени объясняет желание Вейреса сделать меня своей — подобному наплыву чувственного желания практически невозможно противиться...

От мыслей меня отвлек звон стали, раздавшийся неподалеку от нас, и я снова посмотрела на мужчину, который все еще с любопытством и долей восхищения рассматривал меня. В мыслях снова пронеслась странная фраза незнакомца и разум пронзила совсем не понравившаяся мне догадка.

— Это твоих рук дело? — моему возмущению не было предела.

— Да, — невозмутимо пожал плечами мужчина, продолжая задумчиво рассматривать свои пальцы, которыми каким-то образом успел начать незаметно для меня перебирать пряди моих волос.

— Прекрати это сейчас же, — прошипела я, отходя от него на шаг и выдергивая свои волосы из загребущих лап.

— Что именно? — отстраненно спросил мужчина.

— Это! — уже проорала я, показывая жестом на все еще сражающих с пустым местом мужчин.

— Аааа, как скажешь, — сфокусировал свой безразличный взгляд на моих спутниках рионат.

Щелчок пальцами и вот мои доблестные защитники, ничего не понимая, оглядываются по сторонам.

— Так это действительно ты? — удивилась я. — Что это было?

— Иллюзия, — снова пожал плечами мужчина. — Вынужденная мера для охраны...

Договорить мой новый знакомый не смог, поскольку был отброшен от меня не самым деликатным образом, не самым любезным оборотнем. Криишту уже успел принять человеческий облик и теперь, гневно раздувая ноздри и закрывая меня своим огромным телом, буравил яростным взглядом моментально вскочившего на ноги рионата.

— В следующий раз, щенок, советую тебе хорошенько подумать, прежде чем сделать нечто подобное, — немного раздраженно прорычал рионат. — На самом деле я бы с удовольствием поучил тебя правилам приличия прямо сейчас, но не хочу тратить свои силы даром. Их осталось не так уж много, а подпитку, судя по всему, я себе еще не скоро смогу позволить.

В ответ на такую тираду Криишту только еще громче зарычал и, рванув сбитую с толку меня на себя, зарылся носом в мои волосы. Ну, вот и что это сейчас было?

— Ты хочешь его, — обвиняюще прорычал мне в шею оборотень.

— Я хочу только тебя, — хихикнула я, наконец, понимая, что послужило причиной столь странного поведения Криишту. — А он просто рионат. К тому же, видимо, голодный рионат.

Повернувшись к своему мнимому сопернику, мужчина снова ревниво зарычал, заставив незнакомца закатить глаза в ироничном жесте и вызвав позади нас тихие смешки Тириана и Крайлена.

— Со своим голодом, я вполне могу пока справляться сам, — криво улыбнулся незнакомец. — Хотя, чего уж скрывать, ваше появление в лесу оторвало меня от намечающейся трапезы. Но, я не жалею.

При этом его глаза, отыскавшие меня за широкой спиной Криишту, лукаво и предвкушающее блеснули. А это еще что за...?

— Оршансдэй те-Ла Круз, — представился мужчина и слегка склонил голову в приветствии, приложив ладонь правой руки к сердцу. — Для, тебя маленькая Ведающая просто Оршан.

Последняя фраза снова вызвала недовольный рык. Однако, несмотря на недовольство Криишту, мои спутники, и он в том числе, точно так же представились по очереди.

— Мария, — слегка склонив голову, просто представилась я, так как для меня было немного странновато при их витиеватых титулах и фамилиях с приставками называть свою простую — Стречникова. Как-то совсем несолидно на их фоне.

— ... альсанта ту-Лайоноре, — сказал, как припечатал Криишту, все еще прожигая Оршана своими искрящимся синими глазами.

— Эмм... — хотела было возразить я, но запнулась, наткнувшись на не предвещающий ничего хорошего взгляд.

Ненормальный. Но, черт, он мой ненормальный. Закатила глаза — хочет таким образом пометить территорию, пожалуйста. Я-то для себя уже все давно решила. Кинула взгляд на Криишту — он был похож на бочку с порохом. Только чиркни спичкой и последует взрыв.

— По-моему, малышка не особо горит желанием носить приписанный ей титул и род, — издевательски протянул рионат, заставив меня внутренне застонать. — Пожалуй, я заберу ее у тебя, щенок.

Вот что ему с целыми конечностями живется плохо? Или скучно? Попыталась вцепиться в руку Криишту, когда тот рванулся к нашему новому знакомому.

Не успела.

Да ради Бога, ну нельзя же себя вести, как малое дитя и отвечать на любую провокацию! Нельзя быть настолько несдержанным!

С бешено колотящимся сердцем я следила за двумя мужчинами. О, черт! Оршан только все больше распалял моего оборотня, играя с ним. Рионат был настолько быстр, что я даже не успевала отслеживать его перемещений. Как будто он... перемещался?

— Криишту альсан ту-Лайоноре, ты слишком медлителен, — издевался Оршан, приземлившись на корточки на одну из толстых веток близь стоящего дерева. — Ты слишком слаб, щенок. Ты даже не в состоянии обеспечить необходимую защиту...

Что еще хотел сказать рионат, никто не услышал, так как над небольшой поляной пронесся оглушающий рев Криишту, который словно вырос в размере и теперь уже пытался достать Оршана своей магией.

Безуспешно.

Я оглянулась на Крайлена и Тириана, которые уже давно уронили свои челюсти и с не меньшим изумлением наблюдали за раздракониванием Криишту.

— Ко всем проклятым, что он такое? — выдохнул Крайлен.

— Без понятия, но Криишту он делает без особых усилий, — покачал головой Тириан.

И действительно, мой оборотень уже разве что пар ушами не пускал, а тому хоть бы хны.

Решив, что пора заканчивать с этим цирком, я решительно двинулась в сторону своего любимого, уже подозревая, что все его недовольство в итоге выльется на одну единственную задницу — мою. Уловив момент, я просто повисла на мужчине, глаза которого настолько стремительно меняли цвет с искрящего синего на абсолютно черный, что я растерялась на несколько мгновений.

— Криишту, не веди себя, как дитя малое, — попыталась я достучаться до разума взбешенного оборотня, обхватив его лицо руками и заставляя смотреть только мне в глаза.

Видя, что Криишту сейчас меньше всего волнуют мои увещевания, я сделала единственное, что остается делать девушке в подобной ситуации — заставить отвлечься на что-то другое. Я потянулась к нему и попыталась поцелуем показать, что все хорошо, что ему не от чего выходить из себя и рычать на весь лес. Как ни странно, но моя робкая попытка увенчалась успехом и через секунду меня уже страстно целовали и крепко прижимали к сильному телу.

Но только стоило мне подуматься, что моего оборотня уже попустило, как он оторвался от меня и, задвинув за спину, угрожающе зарычал на подходящего к нам рионата. Вот что за напасть?!!

— Ладно, ладно, я понял, она твоя, — блеснул белозубой улыбкой Оршан и даже руки поднял в примирительном жесте. — Кстати, я впечатлен, тебе таки удалось меня достать несколько раз. Так что я могу быть относительно спокойным, оставляя Ведающую под твоей защитой. Ты ведь понимаешь, что это не будет просто — на нее всегда будут охотиться. Она вдвойне лакомый кусочек.

Я чувствовала, что с каждым словом тело Криишту напрягается все сильнее. Когда же рионат, заломив бровь, выдал последнюю фразу и послал мне не двусмысленный взгляд, я ели удержала своего вспыльчивого оборотня на месте.

— Успокойся, — внезапно усталым голосом попросил Ораш. — Достать меня удается далеко не всем.

— Я иллюзионист и обладаю даром телепортации, — не без гордости добавил мужчина

— Кто ты? — спросила я, стараясь как можно быстрее перевести разговор в безопасное русло, попутно поглаживая руку Криишту.

— Я Хранитель Храма Богини Судьбы, — слегка поклонившись, ответил мужчина. — Остался тут по просьбе предыдущего Ведающего.

— А... зачем? — немного сбитая с толку спросила я.

— В Храме хранятся карты, которые очень нужны Аолу и его прихлебателям, — ответил мужчина и кивнул в сторону поваленного дерева, предлагая присесть.

К слову очень даже вовремя, так как ночь уже давно вступила в свои права и становилось довольно прохладно. Я благодарно посмотрела на Крайлена, который сразу же наколдовал нам немаленький костер и сам пристроился сбоку от бревна на своей спальной подстилке.

— Сколько же ты тут прозябаешь? — удивленно спросил Тириан, раскатывая свою подстилку и ложась на нее.

Обведя нашу небольшую компанию взглядом, я даже удивилась насколько быстро все перешли на спокойное общение. Только Криишту все еще был несколько напряжен. Устроилась поудобнее в кольце его рук и склонила голову ему на грудь — разговор, насколько я поняла, предстоял долгий.

— Около шести тысячелетий, — поморщившись, ответил мужчина и, подмигнув Тириану добавил, — Уж и не знаю, как бы я тут выжил, если бы не нежные эльфийские девушки по соседству.

— Этот хитрый интриган — Ведающий Ройншан — просто обвел меня вокруг пальца, — тяжело вздохнув, продолжил рионат. — Он сказал, что предвидит свою скорую кончину и что до прихода следующей Ведающей я должен охранять оставшийся в целости Храм. В то время, расы один за другим разрушали святилища Богов, а между тем Храм Судьбы — единственное место, где Ведающие могут получить благословение Богини, без которого дар не будет... работать на полную силу. А кто может лучше спрятать храм от взбешенной толпы, чем тот, кто может насылать иллюзии? Кроме того, Ройн предвидел появление Ведающей на проклятых землях — она ни за что не должна была попасть в Храм. В нем спрятаны какие-то карты, которые помогут заново собрать артефакт Зайрона.

После этих слов Тириан подавился горячим чаем, Криишту весь окаменел, а у Крайлена глаза настолько округлились, что мне оставалось только удивляться, как это они все еще оставались на месте.

— И... что это за такой артефакт? — не выдержала я напряженной тишины.

— Артефакт Зайрона был создан во времена Великой Битвы теми, кто обладал даром чистой магии, — ответил Крайлен. — Он должен был сначала забрать магию, а потом и вовсе уничтожить всех приспешников Аола и их предводителя Даркоуса. Согласно легендам, практически все носители чистой магии пожертвовали всеми своими силами, чтобы создать пять камней, в которых заключался сам дух пяти главных стихий. Оставшиеся сделали это потом, чтобы спрятать их. Артефакт должен быть стать смертельным оружием в руках магов, но к тому времени все расы были слишком обескровлены и полностью уничтожить Даркоуса и Аола так и не удалось.

— Тем не менее, война была окончена, — продолжил Тириан. — Мы победили, пусть не до конца, но у наших предков появилась надежда на возрождение былого величия ниялонийцев. Однако шло время, маги все еще оставались слишком слабы, расы обескровлены, а на проклятых землях снова начали твориться странные вещи. Даркоуса на троне проклятых заменил Францор. Он начал искать Артефакт, веря, что с его помощью сможет освободить заключенную в камнях силу, вернуть к жизни Даркоуса и вывести из сна Аола. Понимая, что глупо полагаться на везение и осознавая, что ниялонийцам сейчас ничего противопоставить проклятым, было принято решение спрятать камни Артефакта. С тех пор о нем неизвестно ровным счетом ничего.

— А что там за сила в этом Артефакте? — поинтересовалась я.

— Артефакт был создан таким образом, чтобы высасывать из магов силы, заключая их внутри камней, — снова отозвался Крайлен.

— Но не каждому под силу высвободит заключенную в них магию, — закончил Криишту и тут же пробормотал. — Даже страшно представить каким могуществом будет обладать тот маг, которому это удастся сделать.

— Вот, именно поэтому я тут прозябаю, как вы верно заметили, несчетное количество лет, — подтвердил Оршан.

Сейчас в этом мужчине не чувствовалось ни соблазнительной сексуальной, ни хищной грации, с которой он уходил от атак Криишту, ни той задиристости, с которой он провоцировал его. Сейчас он был уставшим, измотанным, поникшим, пустым, словно давно потерял вкус к жизни.

— Мне нужно завтра быть в храме, мы успеем? — задала я наиболее волновавший меня в данный момент вопрос. Я устала и уже откровенно засыпала, разомлевшая от тепла и пальцев Криишту в моих волосах, что поглаживали меня и перебирали пряди.

— Да, конечно, тут недалеко, — кивнул рионат. — Думаю, к обеду будем на месте.

— Это хорошо, — сонно промямлила я.

Глава 29

Во второй половине следующего дня до нас начал доносится странные звуки, напоминающие шум водопада. Вскоре стройные ряды серебристых стволов начали расступаться перед нашей небольшой группкой, извещая, что уже совсем скоро мы окажемся на залитой солнечными лучами поляне.

Миновав последние деревья, я замерла не в силах сдержать вздоха восхищения. Моему взгляду предстал потрясающий в своем величии пейзаж — широкая река, бирюзовые воды которой стремительно неслись к склону скалы и безудержным пенистым водопадом ниспадали в большое озеро внизу, откуда, огибая выступающую вверх скалу, двумя широкими потоками ускользала вглубь серебристой лесной чащи. Внезапно один из двух потоков словно остановился, вода в нем пошла еще большей рябью, потом словно закипела и... начала течь вспять, образовывая пенистые гребни, словно ей мешало что-то течь в выбранном ей направлении.

— Как... что это? — все еще не веря собственный глазам, потрясенно выдохнула я. — Оршан, это ты играешь с моим воображением?

Я перевела сбитый с толку взгляд на рионата.

— Боги с тобой, делать мне больше нечего — тратить свою энергию на всякие глупости, — возмутился мужчина. — И потом, я думала, что ты поняла — мое внушение не имеет власти на тобой. Ты Ведающая!

— А... — неуверенно начала я, снова посмотрев вниз на одну из двух рек, которая медленно, но верно начала перетекать в другое русло.

— Это река Дорьйа, — обнимая меня за талию, пояснил Криишту. — В переводе с древнего это означает, изменчивость, непредсказуемость. Она такая же, как и человеческая судьба — никогда не знаешь, что случится в следующий миг, что будет ждать, за следующим поворотом. Как и судьба, она может в одно мгновенье ока, изменить свое направление и ты никогда не узнаешь заранее, какое русло она выберет на этот раз. Прекрасное место для главного Храма Богини Судьбы, но его тут уже давно нет...

— Открывать? — я недоуменно воззрилась на стоящего рядом мужчину. — А что тут разве какие-то замки есть? И не смотри на меня так, — возмутилась я выражению глаз рионата, — нет у меня никаких ключей.

— О, Боги, за что? — возвел свои очи к небу Оршан и, взяв меня за руку, стремительно потащил к храму. — Открывай.

Снова возмущенно зыркнула на рионата — вот заладил, открывай, да открывай, а потом с неподдельным любопытством воззрилась на огромную двустворчатую дверь. Одна ее дверца переливалась белым перламутром, а другая — иссиня-черным. На арке были аккуратно вытеснены какие-то странные символы, и от каждого из них к центру двери тянулась тоненькая бороздка. Проследив за их направлением, я уткнулась взглядом в дверные ручки. Они тоже были разными. Внушительный золотой обод ручки черной двери, был прикреплен к полотну держателем с изображением солнца, крепление ручки белой двери своим видом напоминало три луны. Я провела пальцами по золотому солнцу, удивляясь тонкой работе и теплу металла, потом по самой большой лиловой луне. Подергала за обе ручки — глухо.

— Ну, — оторвал меня от созерцания нетерпеливый голос.

— Гну, — вспылила я, не понимая, чего он ко мне прицепился. — Ну, не знаю я, как открыть ее. Видишь, не открывается! — я снова дернула на себя обе ручки.

— Вот скажи честно — ты надо мной издеваешься? — устало спросил Оршан и тут же добавил. — Символы, глупенькая Ведающая, необходимо дотронуться до определенных символов, прочитать их и двери сами отроются. По-другому в храм не попасть.

— Нет, это ты надо мной издеваешься, — накинулась я на мужчину, обиженная на его 'глупенькая', — вот, скажи мне, пожалуйста, откуда мне знать это? И что означает прочитать? Я знать не знаю, что могут означать эти закорлючки и уже тем более ни сном, ни духом не ведаю на какую из них нужно нажать.

— Ты — Ведающая, — отрезал рионат.

— Оршан, ну хоть скажи мне, что они означают, — через пять минут упорного рассматривания красивых завитушек, практически взмолилась я.

— Мария, этим знакам в сто раз больше лет, чем мне. Как ты думаешь, я могу знать, что они означают? — устало просили меня.

— Н-но...

И тут я вспомнила — мое самое первое видение. Мой коммуникатор! Под удивленный взгляд Ораша я, схватившись за голову, сползла на землю. Ну как, вот как я могла забыть о том, без чего еще буквально несколько месяцев назад даже в ванную пойти не могла? Там же все, все, что надо записано и отмечено!

— Ты...

— Тихо, Ораш, тихо, — в отчаянии попросила я, начавшего что-то говорить рионата. — Боже, какая же я... умная.

— А еще очень скромная, — буркнул мужчина и тоже уселся на землю недалеко от меня и злополучной двери.

Я же начала усиленно вспоминать, что мне приснилось чуть менее двух месяцев назад. Вспоминала долго и обстоятельно, пока, наконец, не вспомнила того, что вероятно сможет помочь мне попасть внутрь этого храма.

Сейчас перед моими глазами ярко стояла картинка с двумя светящимися знаками по обе стороны арки и еще одним... примерно по центру. А вот как они читаются... тут может выйти ошибочка, так как память у меня хоть и довольно хорошая, но не настолько, чтобы мигом запоминать абракадабры всякие.

— Ораш, а что произойдет если я, например, случайно нажму не тот символ или неправильно прочту? — поднимаясь с земли и отряхиваясь от листьев и травы, поинтересовалась я.

— Без понятия, — пожал плечами мужчина, — но ничего хорошего, можешь мне поверить.

— Охотно верю, — кивнула я и начала внимательно рассматривать символы. — Знаешь, там, откуда я любят снимать фильмы с вот такими вот древними храмами. Так вот скажи мне, пожалуйста, внутри там тоже куча ловушек?

— Не буду спрашивать что такое фильмы и всякое прочее, но да, ловушки там есть и немало, но можешь не бояться — я с тобой, — послали мне дерзкую улыбку.

— Ты мой герой, — ехидно мурлыкнула я. — Будешь живым щитом?

— Нет, я просто тут бывал уже несколько раз, — невозмутимо ответили мне.

— И не знаешь, как открыть эту чертову дверь? — вспылила я, разумно решив, что раз он тут был, значит и дверь открывал или, по крайней мере, видел, как ее открывал кто-то другой.

— Во-первых, он тогда не был запечатан. А во-вторых, мне этого знать просто не положено, — отрезал Ораш.

— Не положено ему, — бурчала я, протягивая трясущуюся руку к первому знаку.

Промрявкала и... нет, не зажмурилась, только отшатнулась от двери, когда в моей голове словно чужим голосом пронесся явно запоздалый перевод 'Клянусь служить Богам и на благо Ниялонии', а потом словно угрожающее 'Запомни'. Если эта клятва, то я ее не поняла и не прониклась, зато прониклась тем, что произошло дальше.

А дальше все было, как волшебной сказке — дверь засияла и заискрилась золотым, лиловым и голубым свечением. Было красиво пока не стало страшно — по середине все еще закрытых дверей начал формироваться и расти шар, постепенно приобретая вид чего-то огненного и взрывоопасного. Ораш, видимо, тоже решил, что от шарика ничего хорошего ждать не приходится, потому что отдернул завороженную страшным и одновременно великолепным зрелищем меня подальше от двери. Но, ничего страшного снова не произошло — шар еще немного подрос, а потом... просто осыпался фейерверком на землю, оставив после себя болтаться в воздухе что-то блестящее.

— Так и поседеть недолго от постоянных стрессов, — пробормотала я себе под нос, подходя к тому месту, где еще недавно пылал шар.

В воздухе парил медальон на внушительной такой явно золотой цепочке. Сам медальон представлял собой какую-то неведомую мне закорючку.

— А вот это пусть даже не надеются, что я угадаю, как читается, — проворчала я и тут же заметила, что на двери сверкает такой же знак. И, судя по всему, мне просто необходимо приложить этот медальон к его зеркальному отображению, вытесненному в двери. Ну, это нам под силу.

Чувствуя затылком дыхание Ораша я приложила кулон к двери, на что та снова вспыхнула. Цепочка волшебным образом взметнулась вверх и на полном самообслуживании оделась мне на шею вместе с медальоном. Но дверь-то все равно не открывалась!

Послышавшийся подозрительный треск, что заставило меня обернуться и вопрошающе-испуганно взглянуть на рионата. В ответ мне лишь не слишком успокаивающе пожали плечами и подозрительно уставились себе под ноги. Я сделала так же, а зря, лучше бы сразу сбежала — земля под нами разверзлась в лучших традициях бессмертного Голливуда и мы начали падать в черное ничего. Последней мыслью было, что, наверное, я неправильно таки где-то ошиблась и теперь меня нанижет на какие-то заостренные палки и сожрут крокодили или... все, больше ничего не вспомнилось. Падать между тем, было вполне так удобно — что с горки на санках, но когда вместо санок своя собственная пятая точка. А вот приземлялась мы не очень комфортно — чуть все ребра и конечности не переломала, пока кубарем катилась по полу.

Лежа на жестком полу и вглядываясь в черное ничего, я чувствовала, как внутри рождается и превращается в пожар самая настоящая ярость. Еще сильнее эта ярость вспыхнула вместе с вспыхнувшем в помещение светом. Странный абсолютно пустой зал был грязным и весь в паутине, я тоже была грязной и вся в паутине. Финальной каплей стал ползущий по моей руке паук.

Я завизжала — весьма не солидно, но что поделать — кого-кого, а пауков я на вид не перевариваю и начала активно прыгать, отдирать со своих вещей паутину и активно отряхивать одежду и волосы.

— Бл*дь, долбанные пауки. Да что это за на

* * *

такой, не храм, а бл

* * *

какое-то. Руки бы повыдирала тому де

* * *

, который решил бл

* * *

повеселиться так, — столь самоотверженно я ругалась впервые в жизни, но тому было веская причина, — чувствую себя гребанной Алисой в стране чудес — падала так же долго и попала в такую же жо**

Поток ругательств остановил вид лохматого и вытаращившего на меня глаза Ораша.

— Забудь, — рявкнула я, вытягивая из рассыпавшихся волос растительность непонятного рода, — Веди нас, Сусанин, блин. Мог бы хоть предупредить, что мы попадем в храм не с парадного входа, а с... Веди, чего расселся?

Глава 30

С тяжелым вздохом я завернула в уже третий по счету узенький коридор, который тускло освещался вмонтированными в стены сияющими голубым свечением камнями. Как оказалось, Оршан сам не ожидал такого феерического приветствия со стороны храма и знаком с этой его частью был только чисто теоретически. То бишь он знал, что это третий уровень храма и что на нем не предусмотрено никаких ловушек. Но вот как отсюда попасть на первый уровень, Оршан был, ни слухом, ни духом. То есть намечалась не очень приятная перспектива банально сдохнуть в этих бесконечных петляющих коридорах.

— Так ты и Криишту... у вас все серьезно? — вывел меня из мыслей голос рионата. — Он ведет себя по отношению к тебе собственником.

— Я его пара, — пожала я плечами, не желая вдаваться в подробности с этим нахалом.

— Но тебе-то что? У рионатов не существует предназначенных любимых — мы сами себе хозяева. И мы с тобой могли бы дать друг другу нечто большее. Со временем между нами могла бы образоваться идеальная, глубокая связь, — голос Оршана стал мечтательным. — Мы могли бы чувствовать эмоции друг друга, общаться с друг с другом на расстоянии...

— Оршан, — не выдержав, я развернулась и вперила в рионата тяжелый взгляд, — я — пара Криишту, единственная, на всю вечность. Как тебе не стыдно...

— А почему мне должно быть стыдно? — внезапно яростно ответил мужчина, подходя практически вплотную ко мне. — Мне столько лет, что я уже давно сбился со счета и большую их часть я прозябал тут, в этом чертовом лесу. Я отдал свою жизнь, чтобы стеречь этот Храм. Для меня уже давно потеряли остроту все ощущения. Даже близость с женщиной превратилась в банальную необходимость утолить голод крови и голод плоти. Я давал им острые ощущения своим запахом, своим укусом, своей плотью. Я пытался привязаться хоть к одной эльфийке напрасно накручивая несуществующую привязанность и чувства. Мне надоело отдавать, Мария. Я хочу чего-то для себя. Ты, как и я рионат. Ты еще сыта, но даже так один твой запах вызывает во мне большую бурю эмоций и желаний, чем оргазм за последний несколько сот лет. Так почему я должен отказываться от этого? От той связи, что может возникнуть между рионатами...

— Хватит, — я жестко закончила наш разговор, потому что он в отличие от меня был голоден и у меня и так голова шла кругом от этого аромата, чтобы еще стоять так близко к нему и выслушивать провокационные речи.

— Не знаю, о какой существующей между рионатами связи ты говоришь, но между мной и Криишту уже образовалась такая связь, — продолжая путь, известила я и почему-то добавила. — И установилась еще до того, как мы впервые увиделись.

— В смысле?

— В полном — я чувствовала его эмоции задолго до того, как увидела самого Криишту и поняла существование самой этой связи. Все его чувства и переживания я, в некоторой степени, переживала во сне. Это похоже на ту связь, о которой ты говоришь?

— Да, но... Постой, — я обернулась на потерянный голос Оршана. — То есть ты хочешь сказать, что связь, возникающая исключительно между парой рионатов как минимум после нескольких десятилетий совместного проживания и любви, возникла между тобой и...

— Да, — перебила я его и снова развернулась, направившись вглубь очередного коридора, в глубине которого вроде виднелось просветление.

— Но... такое не возможно, — раздался потерянный голос сзади.

— Тебя что-то волнует? — отчего-то насторожилась я, снова оборачиваясь к рионату.

— Да... то есть нет... я сам разберусь. Идем

Пожала плечами и отвернулась — у меня сейчас не было ни настроения, ни сил, ни желания колупаться в чужих мыслях. Захочет, расскажет сам, не захочет — его проблемы. В конце концов, он не настолько мне нравился, особенно в свете последнего предложения, чтобы помогать ему. А помощь ему нужна и даже в таком состоянии я чувствовала это.

Наконец, после нескольких часов блужданий по бесконечным корриодрам, мы вышли в небольшой зал.

— Это второй зал, — отвлек меня от созерцания рисунков на стенах, Оршан. — Идеально. Более безопасного способа попасть в храм не придумаешь. Не удивлюсь, если это старый хитрец позаботился о твоем благополучном прибытии прямо к месту. Он оставил тебе тут какое-то послание.

— Какое? — вполне ожидаемо спросила я, когда поняла, что мужчина больше ничего говорить не собирается.

— Не знаю.

Понятно. Великий незнайка в своем репертуаре.

Прошлась по небольшому залу внимательно, внимательно осматривая изображенные на стенах сценки с разными существами. Краска на рисунках немного полиняла и потрескалась от времени, но все равно мастерство исполнения радовало глаз. В итоге, не найдя ничего хоть отдалено напоминающее послание, я снова повернулась к сидящему в стороне Оршану.

— Ну и где это послание? — спросила я, покрепче сцепляя челюсти, так как уже приблизительно знала возможные варианты ответов.

Ну, что ж, я не ошиблась. На меня снова посмотрели, как на восьмое чудо света и, невозмутимо пожав плечами, выдали весьма ожидаемое:

— Ведающая — ты, а мне этого знать этого не положено.

Сжав кулаки, отвернулась, чувствуя, как все во мне вскипает от ярости — так вот какой ты был предыдущий Ведающий садист.

Я зла, нет, я просто кипела от бешенства, и у меня не было ни малейшего желания разгадывать очередную загадку. Меня нагло оторвали от любимого мужчины, не дав сказать ни слова, я подверглась сильнейшему нервному стрессу во время распечатывания входа в этот храм, наконец, не меньшим стрессом для меня был и сам способ доставки внутрь. И теперь от меня еще хотят какой-то сосредоточенности в поисках?

Еще раз внимательно осмотрелась вокруг и пошла к небольшому пьедесталу — единственному предмету интерьера в этом абсолютно пустом зале. Ну, что же, раз кипящие внутри эмоции не дают сосредоточиться и мои чувства Ведающей молчат, положимся на классические инструкции — где-то что-то потянуть, где-то что-то нажать и вовремя сбежать пока тебя не прихлопнула ловушка.

Осмотрела внимательно пьедестал — ничего. Зато ощупывание дало большие результат — нашлась едва заметная в море художественного оформления кнопочка, нажав на которую пьедестал трансформировался в нечто, напоминающее трибуну. Наверху теперь лежал запечатанный сургучом свиток с каким-то замысловатым оттиском и какая-то сложенная много раз бумага.

Первым взяла в руки свиток и распечатала его. Все буквально поплыло перед глазами от ярости, стоило мне прочитать первые строки послания: 'Надеюсь, ты оценила мою заботу — было далеко не просто перенастроить защиту Храма таким образом, чтобы ты смогла избежать всех ловушек внутри'.

Этот... этот... садюга специально так сделал на тот случай, если Оршан по каким-либо причинам не дождется моего появления. Но он-то был со мной!

Сцепив зубы, продолжила читать дальше.

Итак, мне достается магическая карта земель Ниялонии, где древними магами обозначены места, в которых были спрятаны четыре из шести камней артефакта Зайрона. Остальные два камня — камень духа и камень энергии земли — по воле Богов были спрятаны в альтернативных мирах, чтобы Аол не сумел добраться до них, пока сами Боги будут спать, восстанавливая потерянные во втором мире силы.

Карта зачарованная и прочитать ее сможет только стихийник — обладатель природной магии в ее чистом виде. Сам магический артефакт спрятан в главном зале Храма — Святилище Богини Судьбы, вход в которое открывается только в полнолуние...

— Но это невозможно! — заставил меня взвизгнуть и одновременно подпрыгнуть на месте, раздавшийся над головой возмущенный голос Оршана.

Ох, я и забыла о нем, пока читала.

— Извини, не хотел напугать, — попытался изобразить раскаяние на своей физиономии рионат в ответ на мой разъяренный взгляд. — Но это действительно невозможно.

С этими словами он ткнул пальцем в сторону послания.

— Что именно? — слегка хриплым голосом от пережитого испуга спросила я.

— Стихийники... их больше нет, — все так же с нотками возмущения в голосе объяснил мужчина.

Перевела взгляд обратно на послание Ведающего, с намерением дочитать до конца — а вдруг он это предусмотрел и камни можно добыть каким-то другим способом.

Так... должна помочь в поисках камней... сберегать в целости и сохранности артефакт, пока не появится тот, кто сможет им владеть единолично... дракон?!! Артефакт должен принадлежать дракону?!! Так, ладно, разберемся потом. Дальше шли некоторые разъяснения по моему дару, из которых я смогла понять только то, что настоящей Ведающей смогу назвать себя еще нескоро. В письме говорилось о годах тренировок, направленных на концентрацию внимания и умение управлять своим даром.

Пожелания успехов в нелегкой судьбе Ведающей... несколько ничего не значащих фраз... и все. Покрутила свиток в руках в надежде, что где-то что-то не увидела и не прочла. Но нет, ничего, — никаких больше упоминаний о стихийниках или камнях, или карте.

Подняла растерянный взгляд на Оршана и столкнулась с уже знакомым выражением лица — от меня ждали разъяснений.

— Почему этим даром вы решили наделить именно меня? Я ведь из совершенно другого мира, — дождавшись благосклонного кивка, выпалила я.

— Мы создавали этот мир с особой любовью и не жалели на воплощение своей мечты сил, — улыбнувшись начала говорить Богиня. — В итоге мы стали создателями целых двух миров, каждый из которых имеет множество альтернативных измерений. Населяя эти миры мы тоже не жалели своих сил, вкладывая частичку сердца в каждое живое существо. Да, мы сильны, но, тоже должны придерживаться определенных правил, потому не можем просто взять и наделить человека силой, знаниями. Каждый из вас уже рождается с определенными возможностями или без них. Просто одни появляются на свет в магическом мире и получают шанс совершенствовать их, другие же так и проживают свою жизнь, не зная о своем даре. Ты всегда была носительницей дара Ведающей, мы же всего лишь немного подготовили тебя перед тем, как отправить в этот мир.

Удовлетворенная ответом я вложила свою ладонь в руку Богини.

— Не сопротивляйся мне, — прошептала женщина и не успела спросить, что она имела в виду, как мое левое плечо обожгло болью — словно кто-то прижал к коже раскаленное железо. А потом накатила еще более сильная волна боли.

Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что я должна расслабиться. Мелькнула и потухла, сметенная спасительной темнотой.

Пришла в себя в храме в том самом зале, где стояла статуя Богини, а рядом со мной валялся жезл. Застонала от боли во всем теле и села на полу, пытаясь придти в себя и справиться с головокружением. Подняла жезл, сверху которого были видны пять небольших круглых выемок вокруг и одна значительно больше по центру. Значит, артефакт. Ну что ж, ничего особого он из себя не представлял — жезл, как жезл, разве что частично разобранный.

Поднялась на ноги и, используя артефакт в качестве опоры, пошатываясь, пошла к выходу из святилища Богини судьбы. Вывалившись из зала, сразу же упала в объятия Оршана.

— Ко все демонам, — пошатнувшись прохрипел мужчина. — Тебе срочно нужно пополнить запас своей энергии, я сейчас свихнусь от твоего запаха.

Напряглась, прекрасно помня реакцию Вейреса на мой голод, но рионат просто удобнее подхватил меня на руки и поспешил на выход. Обратная дорога заняла куда меньше времени и на этот раз вышли мы из храма через парадный вход.

В следующую секунду перед глазами все поплыло, а очнулась я уже на руках у Криишту.

Быстро же он управился.

— Забери ее отсюда и покорми, иначе я за себя не ручаюсь, — услышала я рык Оршана.

— Действительно, Криишту, это слишком. И хоть я не обладаю таким обонянием, как у тебя, но уже теряю голову, — это уже был срывающийся хриплый голос Тириана.

Подняла мутный от слабости взгляд на своего оборотня и заметила, как тот крепко сцепив челюсти, пожирает меня полностью черными глазами без белков. Но, если честно, этот некогда испугавший меня вид Криишту сейчас не вызывал ни капельки беспокойства — я чувствовала только его, его запах, пульсацию бегущей по венам крови. Не понимая, что творю, я пододвинулась поближе к мощной шее оборотня и начала самозабвенно облизывать пульсирующую жилку. Где-то вдалеке послышался нетерпеливый рык, но я его уже не слышала — все мое существо сосредоточилось на моих клыках, вгрызающихся в смуглую плоть и сладкой крови, что текла по моему языку.

Сквозь дымку эйфории послышался чей-то полный страсти стон. Словно во сне почувствовала, как меня приподнимают, меняя положение и моя спина ударяется о что-то жесткое, а ноги обхватывают талию мужчины. Треск ткани и жесткий толчок, моментально наполняющий меня напряженной горячей плотью, заставил вытащить клыки и закричать от остроты ощущений. Зализав ранки, впилась голодным поцелуем в любимые губы, полностью отдаваясь во власть его жестких движений и того голода, что всегда вызывал в нас мой укус.

— Ты когда-то убьешь меня своими зубками, — прохрипел Криишту в мою шею, кусая нежную кожу.

— Извини, я... — договорить мне не дали, выпивая слова и крики настойчивыми губами, доводя до вершин блаженства, ставшими безжалостными толчками.

— Не смей извиняться за это, — наконец, оторвавшись от моих губ и склоняя голову назад к шее, сбивчиво прошептал мой оборотень. — Мне нравится, как сносит крышу от твоего запаха и укуса. Но совсем не нравится, как на тебя реагируют другие мужчины.

— Я... О, Боже, — страдальчески застонала, наконец, сообразив где мы находимся. — Только не говори, что я накинулась на тебя при всех.

— Не совсем, — послышался довольный смешок и к шее дотронулись нежным поцелуем. — Мы успели немного отойти, ушли бы дальше, если бы придержала свои клычки хотя бы на пару минут.

В замке нас встречал сам Хранитель Знаний с тревожными известиями — Ирсае удалось каким-то образом сбежать из темницы на самом деле, а Артен все никак не теряет надежды отыскать свою сайринэ. Ее необходимо отыскать и вернуть назад в темницу или устранить.

— А что с Ирсаей? — подала голос Мария и покачнулась. — Ей нельзя оставаться здесь, она сделает Артена несчастным, когда прибудет его Избранница. Ненужно возвращать ее, пускай убирается.

Подхватил на руки свою Возлюбленную и, опустившись в кресло сам, устроил ее на своих коленях. Голос девушки был слабым и мне абсолютно не нравилось это ее состояние даже несмотря на все уговоры, что таким образом набирает силы ее дар. А вот ее слова мне понравились — сразу полегчало на душе и я, наконец, со спокойной совестью могу сделать то, что хотел изначально...

Отыскал глазами правую руку Зайкери, который находился тут же в комнате и слышал каждое сказанное Марией слово, и молча кивнул ему. Конечно, Артену придется пережить не самые приятные минуты, когда жизнь его лже-Избранницы прервется, так как демоны чувствует смерть тех, с кем проходят церемонию единения. Но другого выхода я не видел — обязательства взятые парой во время церемонии расторгнуть может только смерть одного из них.

Едва за моим охотником закрылась дверь, как тут же в нее вошел Артен, волоча за собой кого-то напоминающего сильно потрепанного темного эльфа.

— Это еще что за черт, — устало пробормотал, развалившийся в кресле Тириан.

— Это не черт, это посланник от Темного королевства к Францору. Сцапал его, когда он и его ребята пытались организовать очередную дыру в магическом щите, — прошипел Артен и, швырнув помятого мужчину нам под ноги, развернулся и вышел из малой гостиной.

Что стало с остальными 'ребятами' даже не хотел спрашивать. Снова где-то внутри заворочалось чувство вины, но на этот раз не потому, что вскоре моему брату придется пережить адскую боль из-за потери своей сайринэ, а потому, что в свое время не был достаточно настойчивым и не выбрал его из лап этой вертихвостки. Артен был бледным, уставшим и осунувшимся — на его плечи будто разом свалились вся тяжесть мира и он вот-вот прогнется под ней. Хотелось поддержать его, утешить, сказать, что в его жизни еще ничего не потеряно, но я понимал, что сейчас, все эти заверения будут для Артена пустым звуком.

— Криишту, если ты не против, я поднимусь в покои — хочу немного отдохнуть, — прошептала Мария и подняла свою головку с моего плеча, явно намереваясь покинуть нас.

Поднялся вместе со своей парой на руках и вопросительно взглянул на эльфа, который сейчас изучал постепенно приходящего в себя темного.

— Тириан? — спросил я.

— Да иди уже. Я сейчас разберусь, — недовольно поморщившись, ответил друг.

Кивнул и широким шагом направился в сторону выхода — нужно будет пригласить целителя, так как состояние Марии меня не на шутку тревожит. Некстати вспомнилась беспомощность этих самых целителей, когда моя пара была ранена — они абсолютно бесполезны.

Зашел в покои и, избавив от тяжелого платья, бережно уложил свою ношу на кровать, дотронувшись невесомым поцелуем к полуоткрытым губам.

— Криишту, перестань, — устало улыбнулась малышка и сонно зевнула, не давая мне отстраниться. — Я же говорила тебе, что из-за моего состояния не стоит переживаться. Считай это еще одной... как ты там говорил?.. трансформацией. Тем более что это будет недалеко от правды. Мои силы стремительно растут и, разумеется, это требует дополнительной энергии. Так что перестань хмуриться.

Поцеловав меня еще раз, девушка свернулась калачиком с явным намерением снова провалиться в сон. Тяжело вздохнул, признавая, что мне не остается ничего другого, как поверить ей на слово. Прилег рядом, притягивая Марию к своей груди и дотронулся губами к левому плечу, где сейчас черным клеймом виднелся знак Богини Судьбы.

Очень скоро дыхание Марии выровнялось, а я, нехотя оторвавшись от тепла ее тела, отправился назад, к Тириану, Ореакори, Оршану и темному эльфу, которого притащил Артен. Проходя мимо прохода, ведущего к покоям брата, затормозил, но, покачав головой пошел дальше.

— Ну что? — едва закрыв за собой дверь малой гостиной, спросил я у эльфа.

— Ничего хорошего, Криишту, — приоткрыв один глаз, ответил Тириан. — Он действительно был посланником от темных к Францору. Кстати, если ты не против — я уже попросил увести его и показать твое подземелье. А вез он вот это.

В меня полетел сложенный клочок бумаги, развернув который прочитал выведенное рукой самого Тирана абсолютно бессмысленное четырехстишие.

— И что это?

— Загадка, разгадав которую, Францор должен был понять, где искать камень энергии огня, — ответил Ореакори.

— Бред, зачем ему это, если достать камень все равно сможет только стихийник.

— Это мы с тобой знаем благодаря твоей Марии, — пожал плечами Оршан, — а Францор считает, что главная проблема — найти место, где камень спрятан.

— Кстати один ему уже удалось достать — камень аройш, — устало протер глаза Тириан, который в отличие от всех нас так и не поспал, пока мы летели на Дракосе. — Что он рассчитывает с ним делать неизвестно, но этот темный уверен, что с его помощью они надеются организовать воскрешение Даркоуса.

— Поэтому мы решили, что я отправлюсь в гости к Францору, — подал голос Оршан, — разумеется, вместе с остальными 'ребятами', которых так любезно не предоставил для изучения демон. Так что с сопровождением придется импровизировать.

— Ты уверен? — с сомнением посмотрел на рионата.

Вместо ответа Оршан криво ухмыльнулся и через мгновение передо мной уже сидел темный эльф с одной поправкой — не помятый и побитый, а вполне невредимый. Да уж, как я мог забыть об этой его способности?

— И потом, Мария предупреждала, что впереди меня ждет испытание и награда, — возвращая свой обычный вид и загадочно улыбаясь, закончил мужчина.

И когда это только она успела уже что-то наобещать этому Оршану?

Спустя несколько часов решили, что в путь отправятся Оршан, три мага, два стража, один охотник и Тириан, так как его дар может пригодиться на проклятых землях. Мне категорично не нравилась затея — лезть в земли, кишащие проклятыми. Но также я понимал, что, даже скинув со счетов возможные неприятности, которые может нам принести находящийся в руках Францора камень, его необходимо достать.

— Криишту, не переживай, с ними все будет хорошо — иллюзии Оршана надежно защитят их, — попыталась успокоить меня Мария, едва я зашел в свои покои.

— Откуда ты...

— И вы думаете, что вернув эти части артефакта сюда, практически под нос Аолу и Даркоусу, в Ниялонии удастся сохранить мир? А эти порталы? Мы столько сил потратили в свое время, чтобы запечатать все проходы, а вы так просто, раз за разом разрушаете печать?!! И вы говорите, что это во благо Ниялонии?!! — голос красавицы все сильнее выдавал недовольство и тревогу верховной Богини.

— Они правы, — послышался откуда-то с конца зала звонкий голос и все обратили свои взгляды еще на двух девушек, которые, видимо, только вошли в зал. — Ниялонии необходима свежая кровь, которая возродит ее былое величие...

— Мы готовились к этом как только пробудились ото сна, — снова встряли в разговор три сестры, — но сейчас все время утекло и этому миру необходима Ведающая... так же как и остальные.

— Мы слишком долго отсутствовали тут, пытаясь навести порядок в другом мире... — снова перебила девушек только что прибывшая.

— Тихе права правительница, сначала мы просто ушли в другой мир, оставив все на самотек, а потом спали не один век, восстанавливая наши силы, которые были высосаны миром без магии, — снова в один голос пропели три девушки.

— Мы с Мойрами решили, что пора, наконец, взять судьбу нашего детища в свои руки, — продолжила мысль Тихе. — Слишком тревожно стало на проклятых землях, слишком часто над ними начал клубиться черный туман. Кому как не тебе знать — если дать Аолу восстать для него спрятанные в других мирах части артефакта не станут помехой. А собрав его, он вернет все свои силы, вытянутые у него через эту алчную пешку.

— И на этот раз он не повторит свою ошибку, не даст Даркоусу доступ к своей черной магии, — подхватили Мойры.

— Это уже не имеет значения, — ответил закованный в броню огромный черноволосый мужчина, — Ниялония слаба, она так и не смогла восстановить силы после Великой Битвы. Достойных воинов мало, древняя магия исчезла...

— ...без нее Ниялонии не устоять перед возродившимся Аолом и его марионеткой, — согласились с мужчиной девушки.

— Мы сможем защитить этот мир, — снова разнесся по залу холодный голос верховной Богини.

— Нет, Госпожа, — в один голос ответили Мойры. — Вы, должно быть, забыли, что нам запрещено вмешиваться. В противном случае мир будет погублен. Хватит и одного вмешательства Аола.

— Они правы, милая, — подал голос доселе молчавший и что-то обдумывающий грозный мужчина на троне. — Нам нужно было быть более осторожными и не оставлять Ниялонию без присмотра, да еще и с Аолом. Он всегда был против создания живого мира. Пустота и хаос — вот где он чувствует себя как дома.

— Хорошо, — сдалась, наконец, величественная женщина, — но объясни мне Богиня Судьбы, по какой такой причине вы отправили на поиски артефакта преданного Даркоусу правителя темных демонов?

— Он более не будет предан пешке Аола, — послышался томный голос и все обернулись к вальяжно развалившейся на небольшой софе девушке, с неприязнью рассматривавшей что-то в своих руках.

— С чего ты это взяла, Афродита? — нахмурился верховный Бог.

— Пелена, многие века застилавшая его глаза падет, и он сможет вернуться на правильный путь. Мы с Богиней Судьбы позаботились об этом, — две девушки обменялись загадочными улыбками.

Поднявшись с грацией кошки, Богиня Любви плавной походкой направилась через залу к мускулистому загорелому мужчине с огненными волосами:

— Гефест, уничтожь это в своем огне. Я не хочу, чтобы нечто подобное еще когда-нибудь попадалось мне в руки. Это насмешка над моим даром этому миру и надо мной лично. — Отдав Богу Огня рассматриваемую до этого безделушку, Афродита снова вернулась на свое место.

Гефест взглянул на оказавшуюся у него на ладони серьгу в виде алой капли и, почувствовав черную магию, кивнул каким-то своим мыслям, пряча вещицу в карман.

— Милый, это заговор. Они тут устроили самый настоящий заговор, а мы об этом узнаем, чуть ли не самыми последними! — сменила гнев на милость и шутливо насупилась верховная Богиня, от чего вызвала нежную улыбку своего супруга. — Ну, рассказывайте затейницы, чего вы там еще надумали?!!

— Ничего особенного, мама. Просто когда Тихе сказала, что 'пора взять судьбу нашего детища в свои руки' мы именно имели в виду судьбу самого мира и его детей в частности. Зачем даром отправлять двух одиноких воинов в другой мир? Вот мы и решили совместить, как там говорят?.. 'приятное с полезным'... и сделать им подарок, от которого они просто не смогут отказаться, — выдала Богиня Любви с игривой улыбкой.

Несмотря на недосказанность, все в зале мгновенно поняли о каком 'подарке' идет речь. Дело в том, что именно Афродита подарила мужской половине Ниялонии возможность чувствовать и узнавать свою пару. Такой же подарок она хотела сделать и существам другого мира, но ужаснувшись их непомерной жестокости и тому, как легко они могут причинять боль своим половинкам, тут же отказалась от этой затеи, заявив, что они не заслуживают на подобный дар.

— Кстати, — игривость Богини Любви моментально сменилась крайней серьезностью, — Аполлон, ты подумал над нашими словами?

Смуглый мужчина с золотыми волосами и голубыми словно безоблачное небо глазами с недовольством взглянул на свою сестрицу.

— Ты же знаешь, я не хочу этого делать! — буквально прорычал Бог.

— Но ты также понимаешь, что сделать это необходимо. Второго подобного по могуществу существа в этом мире никогда не было и не будет. Он необходим сейчас. Мы бы и не обращались к тебе, но ты сам знаешь — вернуть жизнь существу может лишь его создатель, — послышался голос одной из Мойр.

Именно Аполлон был создателем стража Ниялонии. И настолько сильно Бог привязался к своему творению, что теперь и слышать не хотел о возрождении стража и возрождении его боли от предательства, потери своей любимой и убитых алчным дедом детей.

— Ну же, братец, ты зря так переживаешь за свое любимое творение. Она не была его Истинной, — не обращая внимания на полный недовольства взгляд, промурлыкала Афродита. — Я же обещала тебе, помнишь? От подарков Богини Любви никто и никогда не отказывается.

Оторвав обещающий страшное возмездие взгляд от своей чрезмерно настырной сестры, золотоволосый Бог перевел его на другой конец зала, где отыскал обнимающего прекрасную Персефону темноволосого и черноглазого мужчину. Последний при этом, показав жестом, мол, 'делай, что хочешь — мне пофиг', уткнулся обратно в шейку своей спутницы. Поняв, что поддержки ему тут не найти, Аполлон тяжело вздохнул, признавая свое поражение, и снова взглянул на Афродиту.

— Хорошо, я верну стража Ниялонии, но не сейчас — мне нужно время! — Уже уходя из залы, мужчина не заметил довольного взгляда Богини Судьбы и Богини Любви. Даже Зевс с Герой были рады тому, что кому-то все-таки удалось уговорить их упрямого сына вернуть могущественного стража.