Колесо судьбы

— Что это было? — тут же без всяких предисловий требовательно спросил Владыку Ореакори.

Переведя свой удивленный взгляд на лежащего мужчину, заметила, что его глаза начали искриться. Невольно засмотрелась и поняла, что снова тону в небесной синеве этих глаз, которые захватили меня в плен и не хотят отпускать... 'Интересно, а отчего они у него начинают светиться?', — пронеслась в голове мысль и тут же была забыта, как и двое мужчин, стоящих в гостиной. Вынырнуть из моего личного дурмана помог легкий стук в дверь. Очнувшись и сообразив, что свидетелями этой сцены стал Ореакори и эльф, я почувствовала, как мои щеки начинают краснеть. Чтобы хоть как-то скрыть охватившую меня неловкость, я все-таки встала с софы и посмотрела в сторону открывшейся двери, в которую сейчас слуга пропускал высокую красавицу, проплывшую в гостиную высоко поднятой головой и горделивой осанкой.

— Аурди передал, что вы искали меня, Тириан, — не скрывая недовольства ни в голосе, ни во взгляде, известила незнакомка.

— А ты сама не хотела найти нас? — Враждебно прорычал Криишту и привстал с софы, чтобы видеть собеседницу. Глаза последней при этом немного расширились, после чего взгляд опустился на сложенные на юбке руки.

— Не хочешь спросить, как там твой сайнэ? Жив ли он еще? Или тебе это неинтересно? — продолжал рычать Владыка, сверля ненавидящим взглядом фигуру женщины, которая с каждым словом все больше съеживалась.

Наконец, женщина, подняв свои полные слез глаза бросилась прямо к софе.

— Криишту, милый, ты не понимаешь, я не знаю... — женщина запнулась, когда ее метающийся по комнате отчаянный взгляд наткнулся на отошедшую к камину меня, — ... ты не понимаешь, он не первый раз теряет контроль над собой. Мне просто стало страшно... я струсила... он ужасен в такие минуты... И потом я была уверена, что ты ни за что не причинишь вреда своему брату.

Продолжая заламывать руки, она все такими же отчаянными и полными слез глазами смотрела на Владыку, который, в свою очередь, взирал на женщину уже с неприкрытым отвращением и, видимо, едва сдерживался, чтобы не придушить ее

— Ирсая, ты говоришь, с Артеном, не первый раз такое происходит? — отвлек меня от созерцания женщины, голос Ореакори.

— К сожалению, да! За последний год это уже четвертый случай. Последний раз он терял контроль над собой около трех месяцев назад...

— А от чего у него случаются такие приступы, ты случайно не знаешь, — перебил Ирсаю Хранитель Знаний.

Женщина ненадолго задумалась, потом как-то осторожно произнесла:

— Знаете, тогда я думала, что это из-за опасности, которая грозила нам с Утрианом. Последний раз, когда Артен вышел из себя, мы отдыхали за стенами города и на нашу поляну случайно забрел дикий зверь, по-моему это был тхар. Но даже когда опасность миновала, он еще около получаса не могу взять себя в руки, Вейресу едва удавалось сдерживать его, чтобы он не натворил никаких глупостей.

Несмотря на то, что разговор в комнате продолжился, и мужчины продолжали засыпать Ирсаю вопросами, я уже не слушала их. Упершись взглядом в одну из ножек софы, я снова и снова прокручивала в голове последний слова женщины, которая судя по всему, была женой брата Криишту. Что-то не то было в ее рассказе.... Хоть моя интуиция говорила, что все сказанное женщиной — правда, почему-то сложилось впечатление, словно она знает, в чем тут дело, но говорить об этом не хочет. Боится за своего мужа? Внимательно посмотрела на лепечущую что-то Ирсаю... Нееет, такая только за себя переживать будет. Никогда не делала выводов о характере, достоинствах или недостатках человека по первому впечатлению, но в этом случае была уверена — я не ошиблась. И эта самовлюбленная личность явно что-то скрывала, вот только что...

— Так Вы знаете, почему Ваш муж потерял контроль? — вклинилась я в разговор, немало удивившись своей бестактности. Все моментально замолчали и перевели взгляд на меня, в то время как я сама чуть прищурившись не спускала глаз со стоящей неподалеку женщины.Последняя при этом вся как-то подобралась и с вызовом уставилась на меня.

Глава 16

После прихода брата Криишту обстановка в гостиной накалилась еще больше. Артен выглядел подавленным, хоть Владыка даже не упрекнул своего брата в потере контроля, видимо, тоже понял, что в этом виновата его жена. Последняя, между тем, суетилась вокруг своего мужа, охая, ахая, и вообще всем своим видом показывала, как же она о нем заботиться. Лгунья. Странно... а я уже было подумала по ее осторожному поведению, что она догадывается о моей способности распознавать правду ото лжи.

Тяжело вздохнула — тут эта моя особенность еще больше "обострилась". Вообще-то не особо приятно всегда догадываться, где правда, а где ложь. Вот и сейчас я чувствовала себя не в своей тарелке, наблюдая, как Ирсая врала своему мужу, а тот практически не сводил с нее полного обожания взгляда. Поочередно рассматривая то одного, то другого персонажа этой разыгрываемой передо мной трагедии, мой взгляд остановился на кольце Артена. Красивая массивная вещица, выполненная из какого-то темного металла, сплошь состояла из закрученных витков, которые, в конечном счете, складывались в некое подобие дракона с открытой пастью и рубиновым камнем вместо глаза. Красиво, но при взгляде на него ощущаешь не восторг от работы мастера, а какую-то тревогу...

Едва заметно поморщилась — донимающая меня с самого утра головная боль усилилась, и сейчас мои виски были словно сжаты тисками. Права Кария — рано мне еще было выходить из комнаты, и дернул меня черт вылезти оттуда! Ах, да я же отправилась на поиски Ореакори, чтобы тот разъяснил мой странный сон, но вместо этого наткнулась на двух дерущихся мужчин....

В висках снова прострелило болью. Все с меня достаточно! Сидеть тут и страдать от головной боли смысла нет — степень напряженности в гостиной можно было не только осязать, но и измерять. Единственно, что хотелось — это сбежать отсюда, что я и сделала.

Направляясь в сторону своих комнат, я снова вернулся мыслями к утрешнему происшествию — если Мария действительно Ведающая, значит, вероятно, ей удалось уличить Ирсаю во лжи, ведь не зря она была так настойчива. С одной стороны я был рад этому, а с другой сочувствовал своему брату — нет ничего страшнее, чем предательство своей единственной...

Сам Артен сколько мы его не расспрашивали, так и не смог вразумительно ответить, что могло послужить причиной его срыва. Поэтому, после ухода Марии, Артена и Ирсаи, я с Тирианом и Ореакори еще некоторое время просидели в гостиной, пытаясь разобраться в том, что произошло с моим братом. В итоге, Ореакори снова отправился в библиотеку, а Тириан — к магам в надежде узнать, что могло вызвать слепую и безудержную ярость демона. Сам я встревоженный бледностью и плохим самочувствием своей пары, направился прямиком в покои, так как потребность заботиться о Марии, сейчас пересиливала даже тревогу за Артена.

Подходя к дверям, я увидел выходящую из покоев Карию:

— Лан Криишту, я принесла лани Марии отвар от головной боли, но пока он готовился, она заснула. Я оставила его на прикроватной тумбочке, но если Вы задержитесь в покоях до ее пробуждения, проследите, чтобы лания Мария выпила все до последней капли.

— Хорошо, Кария, ты свободна, — ответил я служанке и поспешил в покои, уже предвкушая послеобеденный отдых со своей парой — битва несколько вымотала меня и от перспективы отдыха вместе с ней я бы не отказался. Так что как только Мария оказалась в моих руках, я прикрыл глаза и начал проваливать в легкую дрему.

Проснулся я от того, что девочка пыталась аккуратно выбраться из кольца моих рук. При этом, судя по осторожным движениям и тому, что она едва дышала, хотела это сделать, не разбудив меня. Сбежать от зверя — наивная малышка. Вдруг захотелось немного поддержать предложенную ею же игру — странное желание для пятитысячелетнего оборотня.Но сейчас, рядом с ней я чувствовал себя молодым и беззаботным щенком...

— Криишту, — позвала меня Мария, уже сообразив, что из моих объятий ей так просто не выбраться.

— Криишту, проснись, — подергала меня за руку, которая как раз устроилась под грудью малышки.

Пошевелился, переложив эту самую руку уже на грудь, а саму девушку прижал покрепче к себе, с удовлетворением отметив, как размеренные удары ее сердца ускорились. Замерла, сглотнула... Ах, милая, ты тешишь мое самолюбие.

— Ну, проснись же ты, — уже с долей отчаяния и заметно повысив голос, взмолилась Мария.

Ммм... нет, пока просыпаться я, определенно, не хочу...

— Я не могу понять — мне уже поспать спокойно нельзя?!! Что ж ты то и дело норовишь залезть ко мне в постель?!! — бурчала малышка, снова предпринимая попытки скинуть с себя мои руки, — Еще и дрыхнет, что тот сурок — разбудить невозможно... Да что ж это такое! Точно не руки, а самые натуральные щупальца с липучками. Ну отлипни же, — не оставляла попыток оторвать или хотя бы сместись с груди мою руку.

Не смог отказать себе в удовольствии и немного сжал грудь девушки, еще сильнее прижав ее к себе, но, видимо не рассчитал силы, так теперь уже раздался возмущенный писк:

— Воздуха! Пусти!

Немного расслабил мышцы рук, но только самую малость. Поскольку она лежала спиной ко мне и не видела лица, позволил себе довольную улыбку — и что же ты будешь делать дальше, девочка моя?

— Криишту! — уже возмущенный возглас.

Открыл глаза и утонул в ее яркой зелени. Я знал, что мои глаза снова выдают желание, но еще я заметил, что Марии нравится смотреть в них в такие минуты....

Малышка положила свою ладошку мне на грудь и вместо того, чтобы оттолкнуть, как я ожидал, провела ею вверх, по моей шее и зарылась пальчиками в коротких волосах.

Мой контроль полетел ко всем проклятым демонам и я, стремительно наклонившись в желании впиться поцелуем в розовые губки... наткнулся на какую-то холодную поверхность. Опустив глаза, увидел, что Мария держит прямо передо мной ту странную штуковину, что выудила из своей не менее странной сумки сегодня утром. И когда она успела изловчиться и забрать ее с тумбочки? Перевел недовольный взгляд на свою девочку, в глазах которой на этот раз увидел смешинки.

— Мне к Ореакори надо, — чуть хрипловатым голосом известила соблазнительница и покрутила перед моим носом непонятной вещью, — а ты все никак не мог проснуться, пришлось немного изменить тактику побудки. Представляешь, сработало!

Прищурил глаза — это что такое сейчас было? Надо мной издеваются? Неудачная шутка, дорогая моя!

* * *

* * *

Ну и чем мы недовольны, спрашивается? Вон, уставился своими синими наглыми глазищами. Уууу... так бы и зацеловала до полусмерти. Но, мы девушки гордые, хоть и оголодавшие — на первых встречных не бросаемся, так что нечего меня сверлить взглядом. И потом сам виноват — ненужно было тут цирк устраивать. Хммм.... А вдруг и вправду спал, а я к нему так полезла? Почувствовала, что краснею. Вот блин, — час от часу не легче!

Поцелуй и вправду был безжалостным — не нежным и трепетным, а необычайно страстным и собственническим, не терпящим неповиновения, не оставляющим сомнения в том, кто станет победителем в этой битве. Меня словно подхватил бешеный вихрь, грозящий снести все на своем пути и мой контроль в первую очередь. Чтобы не потеряться в этом поцелуе и самом мужчине, я вцепилась руками в его плечи и попыталась оттолкнуть от себя, отвернуться от поцелуя. Но, ни того, ни другого мне сделать не позволили — руки были схвачены и заведены за голову, где удерживались одной рукой, а пальцы другой запутались в волосах и властно сжали их, не давая мне даже призрачного шанса отстраниться от обжигающих губ.

И мое сопротивление постыдно пало под напором властного мужчины. Как только он почувствовал, что мое тело расслабилось под ним, и я больше не пытаюсь сбежать от него, вмиг изменился и сам поцелуй. Теперь он не был покоряющем, нет... сейчас Криишту победитель и, как бы закрепляя свою власть, утверждая свою победу, поцелуй стал необычайно нежным, но все таким же сильным и проникающим. Его язык, осваивая побежденную территорию, заставлял меня едва ли не терять сознание от наслаждения. По мне словно пронесся разряд электрического тока, заставив всю меня задрожать, а стону сорваться с губ. Тихий звук полной и безоговорочной капитуляции потонул в довольном рыке Криишту, который снова изменил свой поцелуй, теперь уже четко демонстрируя мне то, что сам мужчина намеревался сделать с моим телом.

Очнулась я лишь тогда, когда он целовал нежную кожу за ушком, то покусывая ее, то зализывая места укусов, а его рука уже находилась под моей юбкой и гладила оголенную кожу между чулками и тоненькими кружевными трусиками. Не отрываясь от шеи, губы и язык мужчины начали двигаться вниз, так же, как и его рука начала свое движение в сторону опасной для остатков моего контроля территории.

— Криишту, хватит, прошу, — полным вожделения и немного жалобным голосом простонала я.

Не обращая внимания на мою просьбу, мужчина и дальше продолжил целовать меня, только теперь его свободная рука забралась мне за спину и, заставив меня прогнуться, начала расстегивать крючки на корсете моего платья, в котором я из-за сильной головной боли так и завалилась на кровать.

— Криишту, пожалуйста, — с тревогой в голосе взмолилась я.

— Что, любимая? Чего ты боишься? Я не сделаю тебе больно... никогда. Не бойся, — бормотал мужчина, прикасаясь нежными поцелуями, к уголкам губ, подбородку, сомкнутым векам, бровям, виску... Я не вынесу этого!!!

— Хватит! Пожалуйста, остановись! — собрав крохи самообладания, твердым голосом потребовала я, но сразу была утихомирена обжигающим и подавляющим всякое сопротивление поцелуем.

Поцелуй все длился и длился, стирая все сомнения и страхи, заставляя тело тянуться за той нежностью, по которой оно так истосковалось. Но, когда я уже была почти согласна смириться со своим позорным поражением, Криишту с полным сожаления стоном оторвался от моих губ и, зарывшись носом в шею, хрипло прошептал, обдав нежную кожу горячим дыханием и послав по телу толпу мурашек:

— Так зачем тебе Хранитель Знаний?

Он издевается, да? Вот что я могу ему ответить, если вряд ли сейчас в состоянии хоть два слова связать! И то, что меня сейчас целуют в шею, вовсе не способствует возвращению ясности мышления.

— Ммм... мне нужно... прояснить... по поводу... храма... сон, — бессвязно бормотала я, утопая в ласке.

Криишту перестал целовать меня и, обратно уткнувшись в шею, крепко прижал меня к себе. Я сглотнула — мужчину была крупная дрожь, а прямо в мое бедро упиралось свидетельство его желания ко мне. Это заставило меня окончательно выплыть из сладостного дурмана и толкнуть его в грудь в надежде высвободиться, наконец, из объятий. Он скатился с меня и, тяжело дыша, растянулся рядом, закинув руки назад и уложив на них голову. А из-под полу прикрытых век за мной неотрывно следили горящие желанием глаза.

— Ммгм, обязательно, — не особо отрываясь от своего занятия, промычал мужчина, — только вот сейчас мы с тебя халатик снимем, ты же не собираешься на него платье одевать? Ты ведь хотела куда-то выйти? Или уже передумала? В этом случае мы тоже избавимся от этой абсолютно ненужной вещицы...