— Наруто, понимаешь... я только сейчас поняла, что любовь — это не то чувство которое заставляет меня краснеть и заикаться. Нет, не перебивай! — воскликнула я, когда клон Наруто уже открыл рот, что бы что-то сказать.

— Наруто, просто... я люблю тебя. Серьёзно. А по поводу того, как я вела себя в детстве... извини, просто у меня богатая фантазия, и я была... влюблена в тебя. Да, именно влюблена. — Закончила я.

— Хината, хочешь я скажу тебе одну умную, можно сказать мудрейшую мысль... — сказал Наруто, лукаво прищурившись.

— да? — удивлённо спросила я, когда разум уже осознал, что я только что сделала.

— так вот, Хината Хьюга... — начал он, и сердце моё пропустило удар. Наруто же, с хмурым видом продолжил:

— я хочу сказать что если мужчина думает, что он понимает женщину, то он неисправимый идиот. Что ты мне только что и доказала. — Улыбнулся Наруто своей лучшей, искренней улыбкой. — и, Хината... — продолжил клон: Если бы клоны могли краснеть, то я был бы сейчас похож на помидор. — снова подарил мне улыбку Наруто, улыбку на которую я с радостью ответила своей...

— спасибо, Наруто... надеюсь, тыне против, если я называть тебя так?

— Только и исключительно "за". Хотя, я считаю суффиксы весьма полезной штукой — сразу понятно как к тебе относятся... Но, между близкими людьми они не нужны. — закончил он, вновь присаживаясь за стул.

— б...близкими?

— ой, только не начинай краснеть. Кажется, мы минуту назад признались друг другу в любви...

— хорошо, Наруто. — снова тихо ответила я. Хоть кое-что и изменилось, но нельзя взять и вот так просто изменить себя. По крайней мере мне потребуется на это время.

— Нда... Я кажется когда то сказал, что ты странная и загадочная... И готов это повторить.

— Наруто, пожалуйста, продолжи рассказ, а то я опять покраснею! — воскликнула я, вызвав у собеседника искренний смех.

— прости, прости... просто ты так мило это сказала... Кхм... на чём я остановился?

— про шаринган закончил. И про битву Хаширамы и Мадары.

— ах, да, битва. Про неё стоит сказать отдельно, ведь это уже третье начало — Начало истории моей семьи. Итак, существовал один клан — клан Узумаки. Во времена основания конохи он был очень многочисленен, и не мог стать частью конохи, так как пятьсот шиноби-Узумаки — это перебор. В лучшее время, насколько я помню, Сенджу насчитывали пятьдесят семь человек, Учиха — шестьдесят, а Хьюг сейчас...

— сто двадцать семь... включая меня. — ответила я, что бы любимый мой не ломал свою светлую но забывчивую головушку.

— да, много... по меркам конохи. У нас же во времена конохи было более пятисот шиноби — такая орава не поместилась бы в конохе, и неизменно бы завоевала власть, просто по причине многочисленности. Да и силой наш клан был не обделён. Так что жил клан Узумаки в своей собственной деревне — узушигакуре, или просто узушио. Правил в деревне узушикаге. Первой была моя прабабушка — Узумаки Мито, она же позже, после заключения союзом с конохой, стала женой первого Хокаге. Во время битвы в долине завершения Учиха Мадара использовал Девятихвостого демона-лиса... надеясь, что он поможет ему победить, Мадара подчинил Кьюби своей воле и заставил атаковать Хашираму. Но, как и было сказано ранее, Хаширама подавил силу демона, а его жена используя искусство, в котором наш клан особо силён — фуиндзюцу, запечатала его в себе. Так она стала первой джинчурики девятихвостого. Помнишь, что я сказал, что стоило мне поработать головой, и всё стало на свои места? — клон откинулся на спинку стула, и посмотрел мне в глаза.

— ммм... да.

— А я веду к тому, что Мито была первым джинчурики. У них с Хаширамой было двое детей — сын и дочь. Но дочь не унаследовала мокутон, и хотя все родители любили её, но решено было сделать из неё следующую джинчурики. Мито отправила свою дочь в Узушио, где та и жила всю свою жизнь. Звали её Узумаки Наоко — она моя бабушка, и по совместительству вторая узушикаге.

Со временем у Наоко появилась дочь, и она готовила её к становлению джинчурики... но вмешались обстоятельства — на узушио напали, причём положение было крайне серьёзным. Наоко извлекла Кьюби и бойцы клана запечатали его в семилетней Узумаки Кушине, моей маме... Бывших джинчурики не бывает — извлечение Биджу это верная смерть, так что осиротевшая мама была доставлена телохранителями в коноху. Тогда как раз пост хокаге занимал Знакомый нам Сарутоби Хирузен, ученик Хаширамы и Тобирамы. Впрочем, в свои пятьдесят он был весьма мягок но энергичен, и с радостью приютил то, что осталось после разгрома моего клана. Мама поступила в академию шиноби, где училась вместе с другими детьми... Там же она познакомилась с моим отцом — их истории похожи, папа тоже был потомком к уничтоженного клана.

Но, как я и говорил — всё совсем очевидно — Кьюби передавался в клане Узумаки от одного главы к другому. От Матери к дочери. Мито — Наоко — Кушина... Похоже, я первый джинчурики Кьюби — мужского пола. Хм... и ведь я знал из академического курса, что Узумаки Мито — жена первого и первая джинчурики... И я знал, что я тоже Узумаки, а позже узнал что я тоже джинчурики... а вот сложить два и два как то не догадался... — виновато улыбнувшись, закончил Наруто свой рассказ... По крайней мере я думала, что это конец.

TrackN10 — Dream on...

POV Теневой клон Наруто.

... а вот сложить два и два как то не догадался... — сказал я, улыбнувшись немного виновато. Сейчас-то это кажется действительно идиотизмом, но тогда я был в шоке — Действительно, как можно забыть сопоставить такие простые факты? Говорят, что это всё не важно, но... дураки говорят.

— хммм... Хината, скажи, у тебя есть мечта? — спросил я, видя задумчивость девочки.

— А? мечта? — спросила Хината-химе, и снова начала краснеть. Не, ну как у неё получается так часто и быстро менять цвет лица? Поразительно.

— Я тебе одну умную вещ скажу, Хината-чан, — Хотя мне самому это сказала Неван, но всё же... — "детские Мечты всегда сбываются, но всегда не так, как мы себе это представляем..." — процитировал я Неван.

— Не так? — переспросила Хината, задумчиво глядя на моё лицо.

— именно, именно, Хината-чан. Давай я тебе кое-что покажу. — я вытянул руку над столом и... Чёрт, надо было больше чакры в клона закачивать. Ладно, для чего-нибудь маленького и сложного этого вполне хватит.

Под действием моей чакры из стола... появилась маленькая розочка. Так, ещё немного... Ладно, сама вырастет, мне лень тратить последнюю чакру.

— наруто? — удивлённо спросила Хината, распахнув свои глаза, и не свода взгляд с розы.

— мокутон! Во! — улыбнулся я на непонимающий взгляд Хьюги.

— но... — начала он неуверенно, но я её перебил:

— А тут, Хината, позволь сделать ещё одно отступление от основной истории. Итак, Сенджу Хаширама владел мокутоном, это его улучшенный геном. А вот из двух его детей мокутон мог использовать только его сын, но его убили в возрасте двадцати пяти. К слову, у сына Хаширамы было двое детей — мальчик и девочка. Кстати, так же как и у его отца. Сын Хаширамы унаследовал мокутон, как и его сын, но вот девочка... нет, как оказалось этот дар передаётся только по мужской линии. Благодаря этому мне и удалось сохранить инкогнито своего происхождения — я первый потомок-парень (не хотел говорить "мужчина" ) в нашей ветви. Вот так то!

— Наруто, а та девочка... — посмотрела на меня Хината, внимательно слушающая мой рассказ.

— Цунаде. Кстати, она единственный мой родственник — все владельцы мокутона рано ушли в мир иной... Хотя тут дело не в мистике какой, просто такая специфика древесной стихии. Неопытному шиноби она может показаться... как бы по точнее выразиться... тут всё дело в том, что между мощнейшей и самой простой техникой в мокутоне практически нет разницы, вот только мощная техника быстро сожрёт чакру. Поэтому достаточно чуть-чуть не рассчитать силу, и запросто свалишься с истощением. Сам Хаширама умудрился избежать этого, а вот его сын был... горяч, и несдержан. Подумал, что раз он может так же, как его отец, то ему теперь всё по плечу. И, как следствие — истощил чакру в бою, и его просто и незатейливо прирезали. — вздохнул я, видя как заворожено слушает меня Хината, смотря на розу, которая распускалась на глазах.

— вот, кстати... интересный пример, Хината. Смотри. — невежливо указал я пальцем на цветок.

— ах... — вымолвила Хината, словно загипнотизированная смотря как на глазах распускается бутон розы. Как замечала мне Неван, моё чувство прекрасного прошло мимо цветов — я не понимаю их красоты. Что, впрочем, не мешает мне любоваться творением рук своих.

— это... так красиво.. — улыбнулась Химе, держа розу в руке.

— Да, да. Красиво. Впрочем, Хината, я не о том. Для создания этого цветка я использовал совсем немного чакры. Что бы вырастить его полностью мне потребовалось бы в разы больше... Но в данном случае я создал росток, а дальше он уже сам превратился в розу. — объяснил я, но видя что Хината всё же слушает меня, продолжил:

— так например Хаширама вырастил Лес Смерти. — Создать Настолько большие деревья он врят ли бы смог. А вот вырастить саженцы — запросто. А дальше они уже сами проросли.

— И, теперь я расскажу тебе о самой позорной для меня части. — сказал я, видя как при моих словах вздрогнула Хината.

— Позорной? Наруто, может...

— Нет, Хината. Я расскажу, что бы потом не было вопросов. К тому же ты должна знать. — решил я идти до конца.

— Мокутон, Хината, использует особую чакру, чакру дерева. Когда я узнал, что Хаширама мой родственник, то захотел овладеть мокутоном. Тогда я потратил месяц на бесплодные попытки. Если бы не Неван с её доменом, я бы до сих пор пыхтел... Хотя это спорный вопрос.

Итак, я тренировался, но не мог достичь никаких результатов. Хотя, пожалуй, за время этих тренировок у меня чуть-чуть улучшился контроль, но игра не стоила свеч.

Но, когда я уже готов был сдаться, Неван наконец обратила внимание на ...

Ожерелье первого хокаге!. Цунаде отдала мне его, когда мы впервые встретились.

— Ожерелье? — переспросила Химе, совсем запутавшись.

— Да. Хаширама незадолго до своей смерти создал его, взяв уникальный кристалл, способный вмещать в себя чакру, и наполнив его чакрой дерева. Тут я опять ступил, а Неван наверняка быстро догадалась, что к чему, но не стала мне говорить — урок получился хороший.

Кхм... — по привычке сказал я, перед тем, как продолжить:

— Известно было, что чакра, взаимодействующая с деревом — "чакра дерева" способна подавлять силу Биджу, они как вода и огонь... но я не о этом. Ожерелье-кристалл, как сказал джирайя, "может помочь тебе, если девятихвостый захочет на свободу". Я сразу должен был догадаться, что в ожерелье — чакра мокутона. Ведь именно она способна подавить силу Биджу.

Хотя, стоит признать, что чакра мокутона без основы — дерева — бесполезна. Если бы Кьюби действительно пытался вырваться, то чакра в ожерелье вступила бы с ним в контакт, и попыталась подавить... только это бесполезно — чистая мокутон-чакра, без физической оболочки бесполезна. Думаю, Хаширама, некогда пленивший Кьюби своими техниками дерева, прекрасно знал, сколько чакры надо, что бы подавить Кьюби...

Неван высказала, что эта функция всего лишь маскировка, и забрала у меня кристалл.

А идиот я потому, что у меня, можно сказать на шее висел ключик, а я ломился в закрытую дверь...

В кристалле действительно содержалась древесная чакра Хаширамы, причём она, по идее даже могла бы помешать Кьюби... немного. Неви сказала, что если бы девятихвостый и пытался вырваться, то кристалл, вступив в резонанс с его чакрой, просто рассыпался бы. Древесная чакра начала бы подавлять Кьюби, но не имея основу в виде дерева быстро кончилась бы. Так мы могли утратить единственный ключик к секрету мокутона... Но, к счастью, Неван нашла способ... Шансы были — пятьдесят на пятьдесят, потому что вилами по воде писано, и даже анализу не поддаётся — есть у меня гены первого или нет... Неван разбила кристалл и выпустила всю чакру в мою систему циркуляции...

Тогда я пролежал в обмороке целый день, но Неван сказала что что-то точно изменилось. А позже я обнаружил, что и сам могу генерировать похожую чакру... и даже трансформировать чакру девятихвостого в чакру мокутона, но в ограниченных количествах, всё же они скорее антиподы... — закончил говорить я, уже забыв с чего начал...

— эм... наруто, а при чём тут мечты? — спросила Хината. Я даже не сразу въехал, но вспомнил, с чего начал.

— мечты, Хината-химе, сбываются, но не так, как нам этого хочется. Ребёнок просто не в состоянии полностью понять, о чём он мечтает, а взрослый — поймёт, но будет уже поздно... к примеру — я хотел стать хокаге. Я мечтал об этом. — сказал я, потупив взгляд. Даже немного стыдно стало за свои несдержанные крики "я стану хокаге!"... Хотя, стыдно совсем капельку — меня застыдить сложно.

— а говорю я это к тому, что мне теперь приходится шифроваться — если руководство узнает, что я владею техниками первого хокаге, четвёртого хокаге, и ученик джирайи, то мне от титула каге не отвертеться. Тут всё ещё проще — настолько сильный шиноби может быть опасен для деревни. Никто не любит слишком сильных — это как привести домой вместо котёнка — тигра... И, вроде похож, и может даже не агрессивен, но стоит тигру чем то разозлиться, и хозяин дома поймёт, что ситуация вышла из под контроля...

— наруто, я кажется понимаю...

— Да, Хината-химе. Если все узнают что я сильнее чем хочу казаться, то меня насильно сделают хокаге. Дайме — не дурак, понимает, что с такими возможностями я могу и коноху стереть с лица земли. Хотя, он и раньше это понимал — то, что я джинчурики знали все... Вот только с такой родословной... К тому же джирайя, сволочь, удружил — когда мы были в столице, представил меня своему старому другу. Дайме.

Хината поражённо слушала, как я начал говорить себе под нос тихие проклятия в адрес джирайи...

— наруто! Как ты можешь? — серебряные глаза Хинаты расширились от удивления, но лишь на секунду, потом она взяла себя в руки, и уже спокойнее продолжила:

— наруто, но почему ты так расстроен?

— почему? Блин, да я владею генами прадеда, мокутоном, и техникой "полёт бога грома" моего отца! И ко всему этому я ученик джирайи, который дружит с дайме, и был папиным учителем! Ксоооо! Да если посмотреть объективно, у дайме просто нет выбора. Даже если я не использую мокутон, техники отца я уже "залегендировал", и о них написано в моём личном деле! — я, хоть и клон, но психологическое волнение мне не чуждо.

— Хината, понимаешь... мой отец — четвёртый хокаге! — ответил я.

— ч... четвёртый??? — Хината вновь удивилась, да так, что вот-вот и в обморок грохнется. Видя её волнение, я попытался остудить ситуацию.