Небесная дева

— Не хочу.

— Но меня просишь, — не унималась я.

— Ты против?

— Нет, что ты! — и я обвила его шею, поглядела в очи. — Но что мы есть будем? Вновь к родителям отправимся?

— Нужно сеять зерно совсем скоро, а нам ещё и слетать к твоим родителям надобно. Пожалуй, обращусь к отцу, пока он свободен. Так быстрее дело спориться будет, — решил супруг.

Я кивнула. Согласился. Облегчённо выдохнула. Правильно ли я его подтолкнула к нужному решению? Или с отцом у него разногласия? За время нашего знакомства я такого не заметила.

— А мне что делать?

— Матушке помогай. Да и пока новый урожай будет, их хлеб есть придётся.

Да, пока только так. Надо трудиться не только на благо на своего дома, но и родителям помогать.

Пока стелила постель, муж копался в будущей банной-уборной.

Когда же я закончила шить соломенный тюфяк, постелила постель и пошла к мужу, то провалилась вниз на половину своего роста. Благо, успела среагировать и собралась, как при прыжке.

Едва сдержалась, чтобы не ругнуться. Совсем забыла, что там предусматривался низкий пол.

Муж что-то там сооружал на дне будущей купальни.

— Это что? — спросила его.

— Очистное сооружение для стока, — неожиданно ответил он.

— А что очищать будет? — не поняла я. Назначение некоторых помещений некогда было уточнять перед постройкой дома. Надо, значит надо. Я только указала, что нужно для общих нужд да для рукодельни, где моя утварь для шитья будет.

— Воду, которую мы используем и смоем, — пояснил он.

И хоть я не поняла толком, но подумала, что муж знает, что делает.

— А мы сейчас ополоснуться можем?

— Да. Только вода холодная. Ты освободилась?

— Постель постелила.

— Хорошо. Я тут набрал воды немного, она самую малость погрелась, давай полью, потом я помоюсь.

Вода оказалась холодной. Даже — очень холодной! Я быстро-быстро обмылась, ляская зубами.

— Э-э-т-то по-г-грелась?

— Она из-под земли идёт. Там она холодная, — спокойно сообщил супруг.

— М-может, н-наберём чан да выставим на солнышко? — предложила я.

— Я за завтра постараюсь сделать печь. Тогда можно будет воду греть. Но не знаю, успею ли всё за завтра сделать. Поэтому попрошу пока у родителей кадушку, сделаем, как ты сказала, — согласился Ветер.

Он, видя, как я кутаюсь в полотенце, отправил меня в постель, а сам стал мыться из-под крана. Там же вода ещё холоднее!

Под одеялом, благо, свекровь оказалась предусмотрительной, я быстро двигала ногами по простыне, стараясь согреться. Вскоре и муж присоединился ко мне. И стал согревать своим теплом, при этом лаская.

Так мы и уснули, тесно прижавшись друг к дружке.

Следующие десять дней мы трудились даже затемно. Близился час посадки. Мне тоже следовало посадить огород с травами да овощами. Поля были на отдельном дереве, самом дальнем от нашего дома. Сажали семена, как и у нас, лишь прикрыв их соломой. Ничем не удобряли, разве что семена зерновых в равной доле сажали с бобовыми.

Я же понемногу занималась огородом. Дом понемногу оживал. Появилась печь, стол с лавкой, горячая вода.

Я уже могла дома готовить, вот только плоды да овощи приходилось у свекрови брать, впрочем, как и молоко. Перенимала её опыт. Ура жила теперь с нами и днём спала на нашей постели или на печи.

Вернулся один из братьев Ветра, вчера наведался к нам в гости. Показали ему дом. Он расспрашивал, что да как. Немного расстроился, что ему такой не выйдет вырастить. Муж объяснил, что в моём положении волшбою нельзя заниматься, умолчав, что себе-то мы дом поставили. Поэтому вовремя мы обжились, теперь брату помощь нужна была в постройке дома. В отличие от моего супруга, тот не хотел всё сам сделать. И хоть шутил да улыбался, мне он не понравился. Увидевший Бездну его звали.

Я потом спросила мужа, что означает его имя. Ветер пояснил, что при рождении у них даётся одно имя, а потом, как мальчик своим изобретением показывает себя мужчиной, даётся другое, в зависимости от того, что тот придумал. Увидевший Бездну изобрёл подводное устройство, ну, а собственно, супруг, покорил небо.

Сегодня мы встали ещё затемно, я выделила еду домовому, собрала родителям гостинцы. Свекровь предложила козлёночка дать, но я отказалась. Не представляла, как такого кроху можно оторвать от матери, пусть она и кормила уже не только молоком. Но нам дали с собою сыра да творога. От мяса да яиц пришлось отказаться.

Взяв гостинцев, мы отправились к пташке на взлётную ветвь. Она была на прежнем месте. Загрузили гостинцы.

— Здравия! — услышали я позади нас. Оба обернулись.

Это Тенька пожаловала.

— Доброго здоровья! — поздоровались мы в голос.

— Возьмите меня с собой, — попросила она.

Мы переглянулись. Неужто она готова сбежать от мужа?

— Всё так плохо? — обеспокоенно спросила я, подходя к ней.

— Да нет, просто устала, — и подруга покраснела до кончиков ушей.

— А Орлик разрешил? — осторожно спросил Ветер.

Тенька переменилась в лице. Побледнела.

— Он не отпустит, — прошептала она.

— Вот ты где! — окрикнул Теньку Орлик.

— Я с ним поговорю, — шепнул муж и увёл друга.

— Рассказывай, — в свою очередь я взяла подругу под локоток и отвела подальше от посторонних ушей.

— Да что рассказывать? Дом как у вас сделали, вот только не обустраивается он.

— Почему? — удивление высунуло голову.

— Мы дитятко делаем.

Я не поняла. Она ещё не тяжела, а при чём тут обустройство дома?

— Целыми днями? — уточнила я.

— Почти. С утра, потом я свекрови помогаю, а как приношу мужу обед, так опять делаем. Он ненасытный. Не могу я так больше, — подруга чуть ли не плакала.

— И что же ты, собираешься его бросить и к родителям вернуться?

— Нет, что ты. Люблю его. Просто нужен отдых. А то я уже свекровь умоляю нагрузить меня домашними делами, лишь бы мужа не видеть.

Мне её жаль стало. Синяки под очами, истощала вся. И это за десять дней? Как хорошо, что не я его жена. Я бы не выдержала.

— Ну что, тоже за приданым едешь? Надеюсь, пташка унесёт, — сказал, подходя, Ветер. — Только приданое Вью в первую очередь, потом уже твоё, что влезет, — озвучил условие он.

Тенька радостно закивала. Орлик поманил жену перстом.

Когда подруга подошла, её сцапали в охапку и что-то там нашёптывали. Подруга то краснела, то бледнела, но всё же была отпущена на свободу.

Мы втроём сели в пташку. Теньку расположил супруг за мною. Мол, в случае чего, я смогу, наверное, пообщаться с нею, а затем мужу передать. А я вспомнила, как её в прошлый раз тошнило. Да уж... Бедная Тенька. Но ведь сама согласилась на такую пытку.

Пташка вспорхнула с ветки дерева отвесно вниз, и у самой воды задрала голову вверх и начала набирать высоту. Я рассматривала водную гладь, пообщалась даже с китами. Так необычно было и познавательно. Да и удалось выяснить, что на большой глубине обитают неведомые змееподобные твари, которые охотятся на людей и дельфинов. На китов пока нападений не было, но твари растут. Как знать, каких размеров достигнут.

Я передала суть разговора мужу. Он кивнул.

Через какое-то время я задремала и остаток пути мне снились светящиеся огни-очи в подводной чёрной глубине. И из этого кошмара я никак не могла вырваться. Проснулась я от нежного поцелуя. Супруг меня обнял.

— Всё хорошо, Огонёк, это всего лишь сон.

— Мы прилетели? — спросила тихо.

— Да. Тенька уже убежала к своим. Наверняка и твои родители да братья нас ждут. А нам ещё обратно лететь, желательно засветло.

Он прав, нельзя терять ни мгновения!

Пока супруг меня будил, весть о том, что пожаловали гости на пташке обратно, разнеслась по округе. Поэтому меня встречали родители дома, уставив его всевозможными разносолами.

Слух же разнесся, что невест возвращают. Правда, такого отродясь не было, но иначе ж пытливый ум моих односельчан не может.

— Да за приданым я, — оправдывалась пред взволнованными родителями.

Обняли нас с мужем, за стол усадили. а под окнами промелькнули спины ребятишек. Подслушивают, значит. Потом судачить будут.

Нас попотчевали, расспросили. Порадовались, что дом построили. Поведала, какие диковинки имеются в селении. Печь, греющая воду.

На диво, подарок мужа сгодился. Совет все главы семейств держали, да отец мой вместо того, чтобы гадать, предложил у дерева спросить: вред ли приносим ему. На что то отвечало, что подземных вод на всех хватит. А пересохнут, так трево своими кореньями разрастётся, найдёт. Да и океаническую воду оно может впитывать. А потому не велено тревожиться.

Ветер такой вести обрадовался.

— А ты провести нам в дом воду не можешь? — спросил батюшка зятя.

— Это можно, — согласился супруг. — Вот только горячую воду не могу сделать. Котёл нужен из железной руды, к следующему разу, как соберёмся в гости, постараюсь раздобыть.

— Что ты, мы и этому рады, — заверила матушка. Да, водопровод — это благо.

После трапезы муж выполнил обещанное.

— Позволите, мне поспать немного? — попросил он.

Его уложили в моей горенке, пока ещё никем не занятой. Он просил разбудить его пополудни.

Я же собирала вещи да с матушкой общалась.

— Много сил потратил? — спросила она, глядя на тут же уснувшего зятя.

— Не знаю? Путь не близкий. Мне удалось вздремнуть по дороге. Мы ведь ещё в предрассветных сумерках вылетели. И ещё обратно столько же.

Пополудни растолкала супруга.

— Летим? — спросила его.

— Знаешь, давай завтра, — предложил он. — Сил нет встать.

— Тогда отдыхай.

— Ты ложись пораньше. Завтра встаём, как сегодня, — предупредил он.

— Хорошо. Я сообщу Теньке.

Муж кивнул и лёг обратно. Я спустилась вниз, к родителям.

— Мам, я остаюсь на ночь. Перед рассветом встаём.

— Хорошо, дочка.

— Надо сообщить Теньке, — я собралась уходить.

— Погоди, Вьюнка, я сама схожу, — настаивала мама.

— Не переживай. Я справлюсь.

Выйдя во двор, остановилась, собираясь с духом. Что, если с Зорком встречусь? И пусть я уже жена другого, но неприятный осадок всё ещё остался.

Но, вопреки ожиданиям, я не смогла. Постояла да вошла в дом.

— Сказала? — спросила матушка.

— Нет. Не могу.

— Младко сбегает, — матушка решила, что мой младший брат сообщит.

А я вернулась в свою горенку. К мужу под бок.

— Прости, — прошептала ему на ухо. — Я не могу к нему сходить.

В ответ меня притянули к себе в объятия. И ведь спит. Так хорошо стало. Уютно у него на груди. Вдохнула его запах, слышу, как размеренно стучит его сердце. Как быстро Ветер стал мне родным. И не заметила, как уснула.

Обратная дорога прошла без приключений. Тенька выглядела посвежевшей и перенесла полёт хорошо.

Встречал нас Орлик. Похоже, он не просто соскучился, но и был рад видеть свою супругу. И хоть старался показать равнодушие, в очах был блеск. Забрал её приданое да ушёл.

— Ветер, а пташка только твоя?

— Эта — пока моя.

— А ту, что я отправила в неизведанные дали?

— И та принадлежала мне.

Я смутилась. Выходит, я не только изобретателям урон нанесла, но и лично Ветру.

Меня обняли крепкие слегка шершавые руки, привыкшие к труду.

— Ты очень красива, Вьюнка, и расплатилась сполна. Надеюсь, что простишь себя и будешь счастлива, со мною, — прошептал он.

Я развернулась в его объятиях, несмело подняла взор. Встретилась с его ярко-зелёными очами.

— Ты лучший муж на свете, — прошептала, обнимая его.

Недолго мы так простояли. Дорога забрала много времени, поэтому нужно было приступать к делам. Ветер занёс моё приданое в наш дом, после чего мы отправились на обед к его родителям, где я осталась помогать свекрови вместе с Дарьей — ещё одной новоявленной снохой — женой Увидевшего Бездну. Она являла собой нежный образ: светловласая, с бледно-зелёными огромными очами, курносым носиком. За скотиной ходить была привычна: сама корм той запаривала, насыпала зерно птицам, доить умела. Да ещё и взялась готовить мясо на обед. А я поняла, кто у свекрови будет любимая невестка. И мне Дарьюшка сразу не понравилась. Вот, вроде бы, улыбается и миленькая, а подвоха от неё всё время жду. Свекровь же отправила меня домой, мол, приданое теперь есть, можно уют дома делать. Выдала мне овощей, круп да спровадила.

А мне обидно стало. Проглотила слёзы. Муж сажать ушёл зерно. Дома пусто сразу стало. Тоскливо. Отогнала нерадостные мысли да принялась за готовку. Пока в печи всё варилось, я прибралась. Полы помыла, которые успел до полёта Ветер сделать, стол накрыла вышитой скатертью. Да на окна занавесочки повесила тоненькие. Пока возилась, успокоилась. И правда, дома лучше. Есть время им заняться.

— Есть кто живой? — спросили с порога. Я вышла встречать гостей.

— Здравствуй, сестрица, а Оседлавший Ветер здесь живёт? — спросил молодой мужчина, с длинной светло-русой бородой.

— Здравствуй, братец. Да, это его дом.

Вот только как мне себя вести? Могу ли пригласить незнакомца в дом?

"Ветер, к нам какой-то чужак пожаловал. Тебя разыскивает. Что мне с ним делать? Могу ли пригласить в дом?"

"Пригласи. Как почётного гостя усади за стол по правую руку от моего места. Накрывай на стол, сейчас буду".

"Хорошо".

— Входи, братец, — пригласила его, освобождая ему проход. — Небось, устал с дорожки. Присаживайся, — сама подошла к нужному месту.

— Благодарю, сестрица. А Оседлавшего Ветра позвать надобно, у меня дело срочное.

— Он сейчас подойдёт, — сказала я, продолжая накрывать на стол. Стряпня моя уж должна была дотомиться. — Руки с дороги ополоснуть не желаешь? — спросила у гостя.

— Не откажусь, — он встал и пошёл за мною к рукомойнику. Умылся. Я показала на вышитое полотенце, которым можно было вытереться.

У нас гостя принимали почётно, вот только я не выступала в роли хозяйки. Гостю самое лучшее место за столом, возле хозяина, лучшие яства, лучшее место ночлега. В баньке могли предложить попариться. Пока муж не пришёл, я его спрашивала о различиях. На деле выходило, что обычаи те же. Вот только развлекать гостя беседой мне не полагалось. Коли гость спрашивал что-то, следовало уклониться от ответа. И это касалось как жены, так и детей. Вести беседу мог лишь глава семейства.

А я вдруг подумала, выходит, ко мне гости и пожаловать не могут? Раз беседовать лишь мужу полагается.

"Ты не права. К тебе могут приходить лишь женщины, дети да родственники. Вот с ними общайся сколько душе угодно. Даже можешь жаловаться на супруга".

"А если я не желаю сор из избы выносить?"

"Не выноси. Дело твоё. Но и то, что тебе другие поведают, нельзя мужчинам рассказывать".

"Даже тебе?"

"Даже мне. Это ваша женская тайна. Тенька правильно сделала, поделилась лишь с тобою своими переживаниями".

У нас некогда было ходить в гости. Возились на огороде, дома, стряпали, убирали, ткали, шили, вышивали... Дел всегда у женщины хватало. А мужчины ратным делом занимались да поля возделывали, созидали нужные в хозяйстве вещи, утварь.

А здесь, выходит, гостей можно ждать не только родственников, но и соседей.