Искорка

— Почему ты не пыталась противостоять нашим отношениям? — снова задал он вопрос.

— Даже я не предполагала, что он настолько сволочь, — воскликнула она. — Я готова растерзать его. Гарри, он ведь считает тебя ничтожным. Для него, в его же восприятии, ты не пара. Не будь ты полезен, никто бы и не узнал о вашей связи.

Гарри уже сидел на кровати. При этих словах он опустил голову и пару минут сидел в такой позе.

— Гарри, докажи ему, что он не прав, — почти с мольбой в голосе произнесла девушка. — Докажи, что это он тебя не стоит.

Она просто не знала уже, какие доводы могли заставить Гарри действовать, начать жить, а не существовать. Но, похоже, она нашла верные слова.

Юноша встал и молча направился в ванну. Гермиона еле подавила вздох облегчения, чтобы не дать юноше понять, какой только что груз свалился с ее плеч.

С этого дня все изменилось. Грокхасверт забил весь день юноши делами. Он учил его разбираться в финансах, от отчетов до биржевых фондов. Кричер следил за питанием, четко следуя приказам Гермионы, которая и сама старалась поддерживать юношу. Его старались не оставлять одного ни на минуту, не дать возможности унывать, думать о том, что случилось. За день он выматывался так, что даже плакать в подушку от своей судьбы у него сил уже не было.

Через месяц стало понятно, что меры возымели действие. Полноценное питание сделало свое дело. Гарри выглядел здоровым, правда, уставшим. Оставалась только одна проблема — как следить за протеканием беременности. Гермиона была знакома со своими нюансами чисто теоретически. Нужна была помощь. Единственный человек, который приходил на ум, была Поппи Помфри. Именно ей Гермиона и написала. Она не думала, что женщина уже через несколько часов, переступит порог их дома. Колдомедик даже не задумывалась над тем, оставить ей свою работу в Хогвартсе ради одного беременного мальчика или нет. Решение было мгновенным.

Так их стало трое... Потихоньку жизнь начала налаживаться, но было ясно, что прежней она уже никогда не станет.

Глава 4. Знакомство.

Учеба, попытка разобраться во всех финансовых хитросплетениях, постоянная опека со стороны гоблина, домовика, колдомедика и лучшей подруги сделали свое дело. У Гарри просто не было возможности думать обо всем случившемся, по крайней мере, дней. Ночи же не возможно было занять. Если первое время юноша просто падал от изнеможения в кровать и забывался, спя без сновидений, то, когда организм привык к таким нагрузкам, сны вернулись.

Спустя три месяца после случившегося, будучи на четвертом месяце беременности, Гарри проснулся в слезах. Они катились по щекам. Дверь в спальню открылась и вошла мадам Помфри, которую ребята теперь называли не иначе как Поппи.

— Гарри, что случилось? — женщина присела на край кровати юноши и заботливо на него посмотрела.

— Просто сон, — прошептал тот в ответ.

— Расскажи, тебе будет легче, — попросила Поппи.

— Я так устал, — тихо сказал Гарри. — Устал бороться со своими чувствами. Ведь люблю его, до сих пор люблю. Как он мог так? Я ведь верил ему, верил..., — голос прервался, из груди вырвался всхлип.

— Ох, дорогой ты мой ребенок, — женщина обняла юношу и стала успокаивающе поглаживать его по спине. — Ты всегда был слишком доверчив. Меня удивляло, как ты можешь быть таким. Казалось, тебя совершенно ничему не учит жизнь.

— Но нельзя же жить, постоянно подозревая во всем окружающих меня людей, — воскликнул Гарри.

— А я и не говорю об этом, — покачала головой Поппи. — Но и полностью открываться перед людьми нельзя, особенно если дело касается таких акул, как Малфои. Ты ведь должен был хотя бы задумываться, зачем ты ему понадобился. Гарри, ты вырос немного в другом мире, а Драко воспитывали иначе. Для него главное, в первую очередь, семья. Он сначала сделает все, что было бы выгодно его роду.

— То есть, я был выгоден, — еле слышно прошептал юноша.

— Да, ты был выгоден, — жестко сказала женщина. — С твоей помощью он вернул влияние своей семье, снял с себя все домысли, заткнул сплетни. А когда все это закрепилось, ты стал не нужен. И тебя просто вычеркнули, как отработанный материал.

— Отработанный материал, — прошептал Гарри. — Мио также сказала.

Как-то само собой сложилось так, что Гермиона превратилась в Мио, и девушка совсем этому не сопротивлялась. Периодически и она сокращала имя Гарри до Ри. Это помогало им обоим справиться, начать новую, независящую от прошлого жизнь. Правда, одно дело сама жизнь, а другое память. Ее так просто не отключишь и не выкинешь.

— Мио права, — Поппи чуть отклонилась от него и заглянула в зеленые глаза. — Тебе вредно плакать. Знаешь, что я подумала? А давайте немного отдохнем? Отправимся на какой-нибудь магический курорт, поваляемся на песочке, искупаемся в море? Может быть в Болгарию? Или в Грецию?

Гарри удивленно посмотрел на нее. Он никогда никуда не ездил, да и на пляже никогда не был. И вдруг такое предложение. Он уже чувствовал себя заложником в этом доме. И даже смирился с таким положением вещей.

— А..., — начал он.

— Гарри, ты не пленник, — серьезно произнесла Поппи. — Но ты должен пообещать мне, что не будешь пытаться связываться с Малфоем. Мы уже перехватили четыре твоих послания. Ты должен оставить его в прошлом. Он тебя использовал. Если он не захотел услышать от тебя о нем, — женщина положила руку ему на живот, который только-только начал намечаться, — то это его проблема. Гарри, Драко всегда будет с тобой. Он тут, — она чуть нажала на живот. — Просто помни о нем. Ты ведь можешь всю свою любовь к Драко перенести на вашего сына. Не думай о том, что было, иди в будущее с высоко поднятой головой, мальчик. Они думают, что смогли тебя сломать, и даже если они не узнают, что это не так, об этом будешь знать ты. Ты сильный, у тебя столько всего произошло в жизни, и ты еще встретишь свою любовь, даже если сейчас ты в это не веришь. Я мудрее, Гарри, я знаю, о чем говорю.

Юноша молчал. Он внимательно слушал женщину, которая в его теперь уже восемнадцать лет заменила ему мать, которой у него никогда не было. Разум говорил, что все сказанное, верно, а сердце... Что с него возьмешь? Оно хотело туда, где было забыто. Люди говорят: "Время лечит!" Что ж, Гарри предстояло проверить эту "истину" на себе.

Утром тема небольшого отпуска была поднята снова. Сейчас, в сентябре, было самое время оказаться на каком-нибудь курорте: не слишком жарко, но еще и не холодно, даже море было в самый раз, чтобы покупаться в нем в свое удовольствие. Личный учитель Гарри по экономике поддержал эту идею, правда, при этом предложил взять с собой учебники.

К вечеру они уже имели на руках специальные купоны на один из лучших болгарских магических курортов, где для них был заказан номер-люкс. Отправиться они должны были ровно в девять часов вечера портключом. Не самый лучший вариант для Гарри, но путешествие по камину ему было противопоказано. К девяти часам все было собрано, пять раз проверено и перепроверено.

Гарри неожиданно для себя вышел из состоянии непонятной апатии. Он ехал отдыхать, в первый раз в своей жизни. Чувство предвкушения медленно затапливало его. Поппи же, наблюдая за юношей, удовлетворенно улыбнулась. Идея пришла ей в голову как нельзя кстати. Гермиона же чуть хмурилась. У нее появилось чувство, что эта поездка очень многое изменить в их жизни.

* * *

Они уже дней десять были в Сапроме. Этот курорт в Восточной Европе считался одним из лучших. Сюда приезжали маги со всего мира. Он славился своими грязевыми и минеральными ваннами.

Поппи и Гермиона не могли нарадоваться на то, что за время отсутствия в Англии, Гарри сильно изменился. Сейчас узнать в нем того Поттера было невозможно. Общими усилиями они заставили Гарри сменить прическу. Теперь они не топорщились в разные стороны, а густой гривой распылись до лопаток по спине. Непонятно почему, но юноша предпочитал носить их распущенными. Естественно, но уже и с подачи Грокхасверта, ему сменили весь гардероб. В общем, Гарри превратился в настоящего аристократа, по крайней мере, внешне. Но выглядел он слишком хрупким для своих лет. Изменения коснулись и двух его спутников. Гермионе также пришлось сменить имидж, что ей пошло на пользу. Очень привлекательная девушка, не обделенная умом и чувством юмора, стала объектом интереса всей мужской половы отдыхающих на курорте, причем даже той мужской половины, что отдавала предпочтение своему полу.

За десять дней Гермиона успела поворковать почти со всеми, настроить против себя все женское население, но при этом оставить всех мужчин ни с чем. Дальше разговоров ее никто не смог ни на что раскрутить. Гарри же тоже остался не без внимания, но в отличие от подруги, пустившейся "во все тяжкие", как смеялась Поппи, он предпочитал одиночество. Его частенько видели на пляже под зонтиком, читающим очередной труд по экономике. Что-то было такое в его внешности, что заставляло отдыхающих держаться от него на расстоянии.

Кстати, прибыли они сюда отдыхать не под своими фамилиями. Так, впервые, в магическом мире зазвучала фамилия Эвангрей. Предложила это Гермиона, соединив часть своей фамилии и фамилии матери Гарри. Поппи и Грокхасверт только поддержали это начинание.

Все бы и продолжалось в таком духе, если бы в одно прекрасное утро тишина и спокойствие размеренной жизни Сапрома не было нарушено новыми гостями, прибывшими из такой "далекой и совершенно не познанной магической России".

* * *

Григорий Пален, русских граф, один из самых перспективных молодых магов Российского магического общества, в один прекрасный день устал. О чем и заявил своим друзьям и помощникам. Последние два года он мотался по всей Европе, как восточной, так и западной, налаживая политические и экономические связи. У него не было ни одного свободного дня, он питался, когда успевал, а то и вообще не бывало крошки за день. Что и говорить, русские. Государство первым делом, а все остальные радости жизни потом. Но даже у таких людей наступает предел. Наступил он и у Григория.

15 сентября группа из пятнадцати русских прибыла в Сапром. Причем, как всегда, по-русски: шумно и весело.

Устроившись в люкс номере вместе со своим другом Алексеем Строгановым, Григорий первым делом завалился спать, поскольку в последний раз нормально спал... В общем-то, он не помнил, когда в последний раз он нормально спал. Его сопровождающие же в это время отправились изучать свое новое временное "местожительства". Так уж получилось, что в этот день никто из них не увидел никого из Эвангреев. Те отправились на экскурсию.

Вечером выспавшийся и бодрый Григорий вытащил на прогулку по пляжу своего друга, естественно без лишнего сопровождения. Алексею не оставалось ничего друга, как плестись рядом со своим старинным товарищем и бурчать нечто нелицеприятное для него. Но Григорий, знакомый с таким настроением Строгонова, его просто игнорировал.

Они выбрались в самый дальний уголок пляжа. Григорий первым заметил одинокую фигурку на шезлонге под зонтиком и с книгой в руках. Шезлонг был магически освещен, что позволяло незнакомцу или незнакомке беспрепятственно читать.

-* Пошли*, — потянул он за собой Алексея.

-*Гришенька*, ты же видишь, человек читает, ему не до бесед, — вкрадчиво выдал Строгановым.

-* А я хочу познакомиться с человеком, который забрался в такую глушь, подальше от всего остального народа, и предпочел общество книге человеческому общению*, — заявил Пален, таща за собой, словно на буксире, сопротивляющегося друга.

— Добрый вечер, — поздоровался Григорий на английском языке. Это был универсальный язык для любого магического курорта. Сначала он принял незнакомца за девушку, но уже на самом подходе понял, что ошибся.

— Добрый, — осторожно ответило ему зеленоглазое чудо. Кстати, Гарри неожиданно стал хорошо видеть. Поппи сказала, что это ребенок своей зачаточной магией сыграл с ним такую "шутку".

— Хмм, и что же столько очаровательное создание делает вдали общества? — Григорий с нескрываемым интересом смотрел на юношу. "Хм, ему от силы лет семнадцать-восемнадцать", — подумал он. — "Во имя Велеса, откуда появилось это чудо? Он же хрупкий, как цветок. А глаза, какие глаза... И что же с тобой такое случилось, чудо, что ты так смотришь?"

— Не люблю шум, — сказал, как отрезал юноша, возвращаясь к своей книге. Григорий и Алексей переглянусь. Им впервые так прямо дали понять, что в их обществе не заинтересованы, более того, они чувствовали, что очаровательный незнакомец слишком сильно напряжен.

— А можно узнать у очаровательного создания, как его зовут? — Алексей неприкрыто любовался юношей. Тот в ответ вскинул голову, скользнул по нему взглядом и снова уткнулся в книгу. Но от обоих русских не укрылся румянец смущения, слегка тронувший щеки зеленоглазого чуда.

— Ох, простите, мы не представились, — вспомнил Григорий. — Граф Григорий Пален, а это мой друг — граф Алексей Строганов, но можно на английский манер — Грегори и Алекс.

Юноша медленно отложил книгу, вздохнул, как бы поняв, что в покое его не оставят.

— Ри, — раздался красивый женский голосок. Оба графа повернулись на голос и узрели еще одно видение в этом месте. К ним приближалась девушка в белом платье с летящей юбкой длиной до середины икры и распущенными вьющими волосами. Она замерла рядом с шезлонгом юноши, названного Ри, и уставилась на двух мужчин.

— Господа, — произнесла она таким тоном, словно сию минуту броситься на них тигрицей, чтобы защитить юношу от их посягательств.

— Очаровательная юная леди, вы просто ослепили меня своей красотой, — начал Алексей, но замер, услышав фырканье юноши и его тихое бормотание: "Не сработает". Григорий и сам забавлялся ситуацией. Он сразу понял, что Алексей сражен девушкой. Он не мог сказать, что она была красавицей, скорее, симпатичной, выгодно подчеркнувшей свои достоинства. И что самое интересное она была из той самой породы, что нравилась его другу: сильная, непокорная и явно обладающая умом, что светился в карих глазах.

— Ри, ты уже и так провел тут сегодня много времени, и потом, пора ужинать, — проигнорировав мужчин, обратилась девушка к юноша.

— Да, Мио, я иду, — кивнул тот в ответ и начал вставать. Неожиданно он охнул и согнулся пополам. Григорий и сам не понял, как очутился рядом с ним и поддержал его. Рука сама скользнула на живот юноше. "Что ж мне так не везет", — чуть не застонал он в голос. Он сразу понял, в каком состоянии это чудо. Совсем недавно он встречался со своим кузеном, носящим титул барона. Так вот, брат вынашивал ребенка. И это ощущение странной магии беременных было ему известно.

— Спасибо, — произнес Ри, благодарно взглянув на Григория.

— Вы так и не назвались, Ри, — почему-то расставаться с этим юношей не хотелось. Ри поправил волосы. Пален отметил отсутствие обручального кольца, что вселило в него надежду на то, что юноша может быть не женат. Хотя он не понимал, как кому-то пришло в голову отпустить такое чудо.

— Гарри П... Эвангрей, — произнес он, чуть запнувшись. Григорий, будучи дипломатом, прекрасно понял, что назвать хотели сначала совсем другое имя. Он посмотрел на юношу, а затем перевел взгляд на девушку. Ри как-то обреченно вздохнул и сказал. — Моя сестра — Гермиона Эвангрей. Мио, это граф..., — он посмотрел на Григория, как бы прося помощи.