Осколки войны

— Как вы там... — она шагнула к ним, а затем Бет с негромким хлопком появилась прямо позади неё, ткнула палочкой в шею и мгновенно парализовала.

— Хоп, аккуратно. — девушка с торжествующей улыбкой подхватила рухнувшее тело Кей. — Знаешь, это было внушающе. Среагируй я на долю секунды позже — и быть бы мне шашлычком. А так заодно талант актрисы проявила. И не переживай так, что проиграла. — она подтащила тело Кей к Аполлону и усадила обоих. — Ты же всего лишь шестнадцатилетняя школьница, до моих тренировок и знаний ещё работать и работать. Хотя быстрая, зараза, такое чувство, будто бы я опять лукотрусов ловлю... — она сходила за Линой и очень аккуратно, на руках перенесла её и усадила рядом с Аполлоном так, чтобы голова девушки устроилась на плече парня. — Вот чем не картина голубков? Выбрал бы её, и всё было бы нормально. А то знаешь, Аполлон. — она присела и взглянула прямо в глаза парня. — Ты ведь прекрасно слышишь меня, когда парализован, так? Потом научу, как от этого освобождаться, есть тут одна методика, как ты уже понял... о чём это я... а, знаешь, нам нужны такие, как ты. Среди Пожирателей немало таких, как ты — умных и с потенциалом, но непонятых, презираемых, гоняемых. Сейчас твоя мама думает, что она решает, с кем тебе быть, но станешь Пожирателем — и будешь решать за неё. А женишься на Яксли — и тебе мало кто вообще посмеет указывать. И даже если ты её любишь. — она указала на Кей. — Во-первых, измены в аристократических семьях дело привычное и даже обязательное, только Малфои, как я слышала, не горят желанием, ну да у всех свои причуды. Во-вторых, Империусом ты сможешь набрать двоих, да даже троих таких девушек, и делать с ними что пожелаешь. Или если конкретно её хочешь, то её и обработай. Это только кажется, что мораль, любовь, бубубу, а как попробуешь — не захочешь лишаться. Так что, Аполлон, обоюдная выгода. У тебя богатство, тихая любящая жена и карт-бланш на любые гулянки, у нас умный когтевранец с интересными возможностями и будущим доступом в Министерство. Да и мне, если тебя приведу, кое-что перепадёт. Так, я ничего не забыла? — Бет оглянулась. — А, точно же.

Она отошла к по-прежнему лежащей у дерева Дафне и вгляделась в неё.

— Жива хоть? — она присела, держа палочку наготове, и пощупала пульс. — Ха, жива. Давай тогда ко всем. — на этот раз Бет приподняла тело палочкой и усадила рядом с Кей. Подумала, хмыкнула — и поправила так, чтобы обе сидели в той же позе, что и Аполлон с Линой.

— Вот так и дальше. — прыснула она. — Целуйтесь друг с другом, а Аполлона оставьте в покое. Или, если так хотите, устройте шоу перед ним. Хотя, когда он привыкнет, то и так Империусом вас обработает и заставит всякое. По меркам того, что другие творят, это даже мило будет. — она вновь села перед парнем. — Ты запомнишь мои слова, Аполлон. Обязательно запомнишь. И однажды придёшь к нам. А пока что...

Бет улыбнулась сидящим ребятам, выпрямилась и указала на них палочкой.

— Я допускаю, что глупая. — весело сказала она. — Но я глупая с планом, а вы умные без. Посмотрим же, кто кого.

Она ещё раз оглядела ребят, в целом огляделась, проверяя, нет ли свидетелей, а затем указала на них палочкой и крикнула:

— Обливиэйт!

Аполлон пришёл в себя от того, что на нём кто-то лежал.

— Аристотель... — слабо сказал он и, не открывая глаз, потянулся погладить кота. Странно, его шерсть какая-то не такая, хотя тоже мягкая... и кожа... он прям может хватать кота за кожу, и тянуть, и не слышать недовольных воплей в ответ...

Аполлон открыл глаза, взглянул в сторону своей руки — и обнаружил, что держит за щёку Лину, чья голова покоится на одеяле, а глаза уставились на парня.

— Прости! — Аполлон отдёрнул руку и тут же поморщился — резкое движение неожиданно отозвалось щемящей головной болью. Лина мгновенно очутилась рядом и приложила руку ко лбу.

— Больно? — спросила она.

— Да. — прошипел Аполлон, хотя от прикосновения девушки ему стало легче, так что даже смог оглядеться. — Где мы?

Комната, где он был, выглядела как... да нет, похоже, это и есть больничная палата. Слабо-розовые стены, сверкающие от пробивающегося из огромного окна солнца, стоящие четырьмя столпами кровати, две из которых пусты, а на четвёртой, прямо напротив него, лежит и спит также накрытая одеялом Дафна. Причём лежит в странно неудобной позе — спиной вверх.

Аполлон однажды был в больничном крыле Хогвартса — как раз когда его зацепило заклинанием перед матчем Гриффиндор-Слизерин, два года назад. И это была совсем другая палата. Получается...

— Мы что, в больнице святого Мунго?

— Да. — кивнула Лина.

— Но почему?

— Потому что на нас напал Пожиратель Смерти.

— Что? — Аполлон с ужасом уставился на неё. — Что Пожиратель делал в Хогвартсе?

— Аполлон. — Лина тяжело вздохнула. — Он напал не в Хогвартсе, а на рождественских каникулах, когда мы все приехали к тебе домой.

— Но сейчас же пятое декабря... — голова вновь заболела, и Аполлон с трудом удержал стон.

— Нет. — Лина и сейчас прижала руку к его лбу. — Сейчас пятое января, Аполлон. Пожиратель применил мощное заклинание Забвения и стёр из нашей памяти целый месяц.

Аполлон уставился на неё, ничего не понимая. Целый месяц? То есть... всё то время, которое он должен был провести с девушками у себя дома и стать счастливее всех... этого больше нет? Рождество, обмен подарками, признание в любви и ответ, счастье и радость праздников... всё это исчезло? Надо будет как следует расспросить маму, что тогда было...

— Мама! — рванулся он.

— Цела и невредима. — мгновенно успокоила его Лина. — Как и твоя соседка Бет, которая фактически нас спасла и теперь проходит единственным свидетелем.

— Хорошо. — Аполлону аж полегчало, даже головная боль отступила. — Лина, так что именно произошло?

— Ты... — начала Лина, а затем дверь палаты открылась и впустила что-то жующую Кей с пакетом в руках.

— Поля! — промычала она при виде сидящего парня, швырнула пакет на свободную кровать и подскочила к нему. — Ты как?

— Живу. — улыбнулся ей Аполлон. Кей могучим усилием сглотнула и подошла совсем близко.

— Живёшь. — улыбнулась она. — Слава всем богам, я уже места себе не находила...

— Кей, ты близко. — сказала Лина, и пуффендуйка застыла, а затем осторожно посмотрела на слизеринку.

— Прости. — вздохнула она и отошла от кровати. — Я на радостях...

— Нормально. — кивнула Лина.

— Вы о чём? — не понял Аполлон.

— Ты признался мне в любви. — продолжила Лина прерванную фразу. — И Кей с Дафной это не понравилось, в итоге разразился скандал, ты обозлился, заявил нам, что свою девушку сам выбираешь, и ушёл из дома. Мы кое-как помирились и отправились тебя искать. Далее как-то умудрились напороться на Пожирателя, сразились с ним, видимо... но проиграли. Бет не смогла прийти к завтраку, но рассказала, что вышла из дому, услышала шум, прибежала — и видит, как тот нацелил палочку на нас четверых и применяет заклинание Забвения. Она дала ему Оглушающим в спину и он трансгрессировал. Бет донесла нас всех до твоего дома, там мама вызвала целителей, и вот мы здесь.

— А почему вы решили, что это Пожиратель? — даже с больной головой Аполлон более-менее соображал.

— Чёрный балахон с остроконечным капюшоном и скрывающая лицо маска. — ответила Кей. — Типичные одежды Пожирателя.

— Ясно. — Аполлон хотел ещё подумать, но голова вновь наполнилась такой болью, что он простонал и лёг.

— Нам пытаются восстановить память. — Лина гладила его лоб так, словно подписалась на это. — Но просят особых надежд не питать.

Аполлон слабо улыбнулся ей. Он и не питал надежд. Всё проходило точно по его жизненному пути — вместо того, чтобы наслаждаться Рождеством с девушкой, которую любит, он подвёргся нападению Пожирателя и потерял память обо всём. Включая то, как признался этой самой девушке.

Этой девушке... Лина смотрела на него и тоже улыбалась. И не слабо, наоборот, ярко и радостно, особенно по своим меркам. Она ведь ответила ему согласием, так? Прямо вроде не уточнили, а головная боль мешала разбираться с полутонами невысказанного.

— Поля, булочки. — Кей положила пакет прямо на него. — И сок там же. Здесь очень хороший буфет, попробуй, не пожалеешь.

— Спасибо. — Аполлон и ей улыбнулся, а затем родил ещё один вопрос:

— А Дафна как, в порядке?

— Не совсем. — Кей мигом погрустнела. — Ей досталось в бою, и у неё теперь повреждён позвоночник. Нет-нет, ничего серьёзного, скоро выпишется, но пока приходится лежать в постели и материть всех, кто слышит.

— Ясно. — повторил Аполлон, взглянув на кровать Дафны. Девушка пока никого не материла, лежала и мирно спала.

Редкое зрелище.

Проснулась она только вечером. За это время Аполлон успел поесть, ещё немного поговорить с Кей и Линой, а также попытаться уснуть — из-за головной боли ничего не получилось. Книг не было, так что парень откровенно скучал до прихода двух целителей, высокого темноволосого мужчины и не менее высокой светловолосой женщины в лимонного цвета халатах с вышитым гербом в виде скрещённых волшебной палочки и кости. Они побеседовали со всеми, объяснили, что восстановить память, скорее всего, не удастся, однако их всё равно подержат несколько дней, дабы избавиться от последствий её потери. Головная боль Аполлона была как раз из них, так что ему выдали настойку с наказом пить каждые два часа — Лина тут же шепнула ему, что проконтролирует. Она тоже получила свою настойку, как и Кей, хотя у обеих головы не болели.

Затем целители приступили к Дафне, окружив её кровать непрозрачным пологом — Кей пояснила, что они будут втирать в спину девушке всякие мази и поколдовывать. Потому эту самую спину придётся обнажить, так что Аполлону даже не думать смотреть туда. Парень и не пытался — настойка смягчила боль, но голова всё ещё поскрипывала, думать и даже поворачивать было попросту неудобно.

Когда целители наконец закончили с Дафной, убрали полог, ещё раз повторили инструкции и попрощались, то гриффиндорка посмотрела в сторону друзей.

— Аполлон, ты пришёл в себя? — слабо спросила она. — Хорошо...

— Ты как? — поинтересовался он.

— Хреново. — Дафна вновь уставилась в подушку. — Вам хотя бы двигаться можно, а мне нельзя, риск смещения. Даже зафиксировали заклинаниями. Найду того, кто это сделал — самого в больницу упеку, пусть тоже так полежит и помучается.

— Да мы уж теперь и не узнаем, кто.

— Как знать. — загадочно ответила Дафна, но объяснять не стала, а вскоре опять заснула. Кей тоже улеглась, уставившись в потолок, а Лина продолжала сидеть на кровати Аполлона и иногда прикладывать ладонь к его лбу, успокаивая боль.

— Значит, я признался тебе? — тихо спросил он.

— Честно говоря, я не помню. — прошептала она. — Знаю только со слов твоей мамы и Бет. Но оба описывали это так красочно и подробно, что я даже представила. — Лина внимательно взглянула на парня, а затем наклонилась к его уху. — И если что, я ответила согласием.

Они улыбнулись друг другу и даже не заметили, каким тяжёлым взглядом на них смотрит Кей.

Мама и Бет, как оказалось, приезжали в приёмный день, который был за два дня до пробуждения Аполлона, и через три дня должны были приехать вновь. Родители Кей и Лины тоже приезжали, а вот Дафну почему-то никто не навестил, и та никак это не комментировала. Вставать ей всё ещё было нельзя, а вот парню дозволялось. Однако резвым огурчиком он не бегал — головная боль хоть и сбилась настойкой, но в любую секунду могла резко усилиться. К счастью, Лина почти везде ходила с ним и поддерживала в такие минуты; Кей тоже предлагала помощь, но слизеринка вежливо сказала ей, что не нужно. Да и ходить особо было некуда, только в туалет да буфет этажом выше, книг не завезли (приходящие несколько раз в день целители прямо сказали, что не рекомендуют), поэтому ребята в основном лежали да болтали, обсуждая своё положение.

А положение выходило нехорошим. Все они не только не сделали задание на каникулы, но и могли пропустить начало семестра — особенно Дафна, пусть даже та и поправлялась. Никто не сомневался, что учителя войдут в их положение ("Особенно Снейп" — буркнула Кей), но никто же не сомневался, что им придётся после выписки учёбой практически жить, и опять-таки никто не приходил в восторг при мысли об этом.

На следующий день их пришёл допрашивать хмурый и пожилой следователь из Министерства. Точнее, допрашивать Аполлона — с остальными он ещё до этого поговорил. Парень честно рассказал всё, но по большей части это было то, что он услышал от других, и следователя это не впечатлило. Когда же у него пытались узнать что-нибудь (Аполлон приходил в ужас от того, что рядом с его домом и домом Бет могли оказаться другие Пожиратели), то мужчина лишь пробурчал про тайну следствия и ушёл.

— Я вообще удивляюсь, что это расследуют. — Дафна так и продолжала лежать на животе, а её настроение ни на йоту не поднималось. — Пожирателей же больше нет, быть не может, никогда не существовало, вы все врёте. Хорошо ещё что мы не запомнили, а Бет про костюм Пожирателя сказала, наверняка уцепились, что просто провокатор надел и пугает народ. Иначе бы давно полоскали мозги и таскали по всяким серьёзным дядькам, объясняющим, как и что правильно докладывать.

— Но мы же знаем, что это не провокатор? — внимательно посмотрела на неё Кей.

— Я не знаю. — отрезала Дафна. — Я ничего не помню, мне не с чем работать и ещё как минимум неделю лежать задницей кверху. И уж точно не рвусь искать Пожирателей после того, как всего один из них меня едва не убил. Это задача Министерства, пусть они и разбираются.

— Завтра Бет придёт, узнаем у неё побольше. — примиряющее сказал Аполлон. Дафна слегка повернула голову, посмотрела на парня с сидящей у него в ногах Линой — и тут же уткнулась в подушку. Кей тоже посмотрела недобро, и Аполлон рискнул продолжить:

— Дафна, Кей... я честно не помню, почему выбрал Лину. Но я выбрал её, а она меня. И давайте не будем из-за этого ссориться. Я вообще не стою того, чтобы из-за меня ссориться.

— Никто не ссорится. — сказала Дафна в подушку. — Ты идиот, Аполлон, если думаешь, что нас всех заботит лишь ты, и мы готовы друг другу глотки порвать.

— Не, ну... — смутился парень. — Мы же с Пожирателем встретились как раз из-за этого...

Теперь Дафна вообще ничего не ответила, а Кей вздохнула и посоветовала ему улечься и немного поспать. Лина её поддержала, и Аполлону больше ничего не оставалось.

Тем более что он и впрямь скоро уснул.

Мама заявилась с самого утра, но без Бет — та оказалась занята на работе, но прислала открытку с истошным воплем пожелания выздоровления.

— Она ведь практически всех вас спасла. — теперь она заняла уступленное Линой место на кровати сына. — Не побоялась вступить в бой с этим преступником. Мне даже страшно подумать, что было бы, не подоспей Бет вовремя... — мама схватилась за сердце, но отняла руку прежде, чем все встревожились. — Полик, ты не знаешь, когда тебя выпишут? Я уже отправила письмо Дамблдору с просьбой войти в положение и не нагружать тебя занятиями.