— Согражданин Сланк! — услышал я голос интеллигентного молодого человека. — Я лейтенант Горагер, переводчик из группы унтер-майора Вервеля. Меня оставили в Кразмене для связи между вами и местными властями аборигенов.

— Очень рад, лейтенант.

— Я нахожусь в Дарлоненском дворце. Со мною рядом эпарх Венантрис. Пришлите ваши точные координаты, и вам навстречу будет немедленно выслана вооружённая стража.

— Э-э... — ("У меня с эпархом Венантрисом скверные отношения, — вспомнил я. — Прислал каких-то дуболомов арестовать меня...") — Не думаю, что в этом есть необходимость, лейтенант. Меня сопровождает местный аристос-филоксен со своими бойцами, он поручился словом чести за мою безопасность.

— Необходимость есть. Только что пришёл свежий спутниковый снимок: из Литимена в направлении на Кразмен выехали два десятка всадников. Сланк, ваши координаты! — потребовал лейтенант уже безо всякой интеллигентности. Я отправил ему геоссылку. — Вижу, спасибо. Литименцы вас нагонят через пару часов. Кразменский отряд не успеет. Вам надо хотя бы свернуть с дороги. Предупредите своего аристоса — пусть готовится к драке. До связи. — Горагер отключился.

— Из Литмена выехали двадцать конных, — объяснил я Десфаролу (но умолчал, что его недруг эпарх тоже отправит отряд нам на помощь. Вдруг это побудит Десфарола переменить сторону?) — Видимо, за нами. То есть за мной.

Он воспринял эту новость совершенно спокойно.

— Что ж, если Господь Экуменарх приведёт с ними встретиться, побеседуем. Спросим, чего им нужно. А сейчас пора остановиться на ночлег. — Десфарол приоткрыл занавеску и выглянул. — Как раз приехали.

— Это какой-то постоялый двор?

Я тоже выглянул со своей стороны, но увидел только заливное поле, где копошились в три погибели, по щиколотку в воде, крестьяне в одних набедренниках и соломенных колпаках, а над полем пригорок с дощатыми ветряками. Ветряки? У них есть электричество? Где же тогда провода? Уже поднимался вечерний бриз, и щелястые лопасти медленно, с тугим скрипом вращались.

— Ну что вы, дорогой Лотмерсланк. Постоялые дворы и трактиры — для черни. Аристосы останавливаются у других аристосов.

Оказывается, мы давно свернули с главной трассы и ехали по какому-то просёлку между полями. Я высунул голову: мы приближались к арке открытых ворот в невысокой ограде из дикого камня. Замковый камень арки был украшен зелёным изразцом с чёрной двуглавой змеёй, похожей на рогатку с витой рукоятью.

— Двуглавая змея... Вирисы? — вспомнил я. — Они ведь, кажется, ксеномахи?

— Да, но пока между партиями нет открытой войны, долг гостеприимства превыше этих распрей. К тому же здешний владелец — Аркс Богомолец, а он человек миролюбивый, чтобы не сказать трусоватый.

Аркс Богомолец из рода Вирисов... Арксавирис? У меня неплохая память на имена. Тот самый аристос, что приходил к горячему источнику посоветоваться с тремя аскетами-анахориками. Колеблющийся? Наверное, это хорошо?

Наша процессия прошла в ворота и двинулась по аллее между высоченными сине-зелёными бугорчатыми стволами типа кактусов, но в крупных белых почках вместо иголок. Бутоны? Наверное, красиво будет, когда все цветы распустятся. Мы вышли на полукруглую, посыпанную песком площадь перед господским домом.

Был он, как видно, заложен ещё при династии Лоненов, в суровую эпоху войн и смут: первый этаж — как форт с узкими бойницами окон, со стреловидными зубцами по карнизу. Но в более мирные и просвещённые времена династии Демитов хозяева надстроили изящный второй этаж, окружённый аркадой на тонких колоннах. Арки были укрыты от палящего Светила маркизами, зелёными с чёрной двуглавой змеёй; ткань шумно хлопала на вечернем ветру. Светило уже закатывалось, нижний край овала касался горизонта; белые оштукатуренные стены дома Вирисов в предзакатном свете окрасились тёплым золотом.

Вслед за Десфаролом я вылез из паланкина. Из дома выбежал тощий лысый слуга в тускло-зелёной тунике, с озабоченно бегающими глазками. Едва глянув на меня, он подскочил к Десфаролу и затараторил на лькелаке. Это был не крестьянский местечковый диалект, а разговорный общеимперский, более похожий на летьянмер. Если бы слуга говорил медленнее, я бы его даже понимал, а так улавливал только отдельные фразы: "Господина дома нет... Приказа нет... Не могу..." Закончился этот разговор неожиданно. Без единого слова Десфарол двинул слугу кулаком в живот. Удар был коротким и на вид несильным, но слуга согнулся и некоторое время ловил ртом воздух. Разогнулся, поклонился и побежал отдавать приказы другим слугам — а те уже собрались поодаль и глазели на нас, особенно на меня.

— Этот хам — здешний управляющий, — объяснил Десфарол. — Он попытался нас прогнать, сославшись на отсутствие хозяина, но я разъяснил хаму, что если бы господин Арксавирис был здесь, то ни в коем случае не пренебрёг бы долгом гостеприимства, а хороший слуга обязан угадывать даже невысказанные желания хозяина. Одним словом, мы заночуем здесь. Сейчас нам приготовят баню и ужин.

Закипела бурная и непонятная мне деятельность. Слуги Десфарола бегали вперемешку с местными слугами, погонщики развьючивали овцеяков, Десфарол давал инструкции бойцам, Кариньель командовала своей служанкой. На меня не обращали внимания, и даже Аудрор куда-то умотал с моим кофром вслед за местным слугой. Я отошёл в кактусовый сад, присел на скамейку и стал размышлять над ситуацией.

Подумать мне толком не дали: опять звякнул планшет. Опять вызывал лейтенант Горагер.

— Где вы, Сланк? — нетерпеливо спросил переводчик. И, когда я скинул свои координаты, доложил: — Мы связались по имперской радиосети с мятежниками в Литимене. Разговор записан. Это важно, послушайте.

Пискнул сигнал, потом зазвучал тот же голос Горагера, но сквозь шорох эфирных помех, и на прекрасном летьянмере:

— Именем святейшего планетарха, Кразмен вызывает Литимен, приём... Именем святейшего планетарха, Кразмен вызывает Литимен, приём...

— Именем святейшего планетарха, это Литимен, — раздался скрипучий старческий голос.

— Литимен, мира и здравия, кто у аппарата?

— У аппарата спафарий Фрасилет Старейший Литимени ан-Десилет, временно исполняющий должность эпарха, а ты что за хрен с горы?

("А, неуёмный старик Фрасилет, — вспомнил я. — Фрас Железная Башка").

— Я Вантгорагер, — лейтенант произнёс имя и фамилию в одно слово. — Декарх воздушной пехоты людей неба, посланник Консорциата при эпархе Венантрисе. Господин Фрасилет, что за отряд всадников выехал в нашем направлении?

— А-а, уже нашпионили? — Судя по интонации, старик Железная Башка был не особо настроен на сотрудничество. — Смерть ваша едет, сраные демоны с Ложной Авы! Отродья мускусной жабы, готовьте сало смазывать задницы! Клянусь глазом блаженного Гламанена, мы вас порвём как псантера сурка, мы вас разделаем, зажарим и скормим с потрохами всем бродягам и шлюхам Золотой Столицы! Так и скажи своему эпарху — сделаем с ним то же, что с Реминиксом! Так и скажи своим холуям-филоксенам: Фрасилет всю вашу подлую братию в рот...

Послышался невнятный шум, какие-то быстрые резкие фразы, а потом зазвучал другой голос — спокойный и дружелюбный:

— Господин Вантгорагер, у аппарата Сиватраук. Мы готовы продолжать разговор. Прошу простить несдержанность нашего славного старого Фрасилета.

— Кто вы, господин Сиватраук?

— Я и мой брат Денастраук — кто-то вроде советников у спафария Фрасилета. — ("Близнецы Трауки", вспомнил я). — Он как самый уважаемый представитель партии ксеномахов встал во главе нашего движения, а мы стараемся умерять его порою чрезмерный пыл.

— Вы про всадников спрашивали, — включился второй голос, почти неотличимый, но всё-таки отличимый от первого. — Это Варахагн, он же Варах Полудурок, и его дружки-головорезы. Он мечтает найти и убить вашего человека. Мы были против...

— Мы ни в коем случае не собираемся убивать ваших людей! — вставил Сиватраук.

— Мы ему прямо запретили проливать кровь, — продолжал Денастраук, — но это же Варах Полудурок, мать его. Короче, для нас эти парни — разбойники. Если они учинят безобразия на вашей земле, и вы их прикончите — от нас претензий не будет.

"Говоря "мы", вы подразумеваете только себя, или включаете Фрасилета?" — очень хотелось мне спросить. Но Горагер не догадался. Всё-таки он был только переводчиком.

— Вас понял, господа. Что с нашим кораблём?

— Мы его охраняем, — сказал Денастраук. — Пожар потушили. И кстати, это не мы его подожгли.

"Ну спроси же, лейтенант, спроси! — мысленно взмолился я. — Кто именно охраняет корабль: только ли ваши люди, или фрасилетовские тоже?" Но Горагер опять не сообразил.

— Хочу сказать кое-что важное, — вернулся в разговор Сиватраук. — Мы вернём вам корабль, как только увидим указ святейшего планетарха о нашем прощении за всё, что произошло вчера.

— А если прощения не будет? — Горагер наконец-то задал правильный вопрос.

— Мы сломаем всё, что сможем сломать. — Голос Сиватраука был всё так же спокоен и дружелюбен.

Пискнуло, помехи исчезли, Горагер вновь заговорил на халарене:

— Сланк! Эпарх Венантрис уже выехал во главе полукентурии конных гвардейцев. Он знает, где вы. Ожидайте их после семи вечера. — (Я глянул на часы планшета: полчетвёртого по дларнскому времени). — Если люди Вараха найдут вас первыми — передаю рекомендацию генерала Гегланцера: постарайтесь лично не вступать в бой.

— Понимаю, — сказал я. Конечно, будет скандал, если небесный человек убьёт подданного империи. Не то чтобы я рвался пострелять, но... — Не вступать в бой даже при непосредственной угрозе моей жизни?

— Ну, тогда другое дело. Но пожалуйста, не провоцируйте. — (До чего жалко это прозвучало!) — Удачи, Сланк, до связи. Надеюсь, завтра увидимся в Кразмене.

— 12. Девушка пониженной феодальной ответственности

Мы с Десфаролом ужинали вдвоём — Кариньели не полагалось сидеть за столом с чужими мужчинами. Слуги Арксавириса, понятно, не особенно старались нам угодить. Столовую осветили по минимуму — лишь парой тусклых коптящих светильников на столе. Просторный зал был погружён в синий сумрак. Смутными тенями проступали мозаичные картины на стенах — сцены охот, сражений, сельских работ, каких-то загадочных церемоний. Кушанья тоже были скромными. Местный повар не стал ради незваных гостей хлопотать с готовкой господской еды, а подал то, чем кормил слуг: варёные крахмалистые клубни с горьковатым привкусом, бобы, зажаренные прямо в длинных жёлтых стручках, и пресные лепёшки. Я добавил немного разнообразия — выставил мясные консервы и фляжку с бренди из желтяники. Десфарол сдержанно похвалил то и другое, но в течение всего ужина был мрачен и необычно молчалив. Ветер в окнах подвывал, тянул сквозняком из щелей.

— Вас тревожит предстоящая драка? — спросил я после первой пары глотков бренди, потому что меня-то именно она и тревожила.

— Ничуть. Мы их побьём, — ответил Десфарол без тени сомнения.

— Но их двадцать человек...

— А нас восемь. Мы с вами, ваш разбойник и пятеро моих парней. Я понимаю, дорогой Лотмерсланк, что вы не воин — говорю это не в обиду и не в укор, — но пистолет и вас делает опасным противником. Восемь против двадцати! Дарлонен Великий и мой наставник, протострагиг Сиварисп, выигрывали сражения и при худшем соотношении сил. К тому же Варах не знает, где мы, и не знает, что мы знаем о нём.

Похоже, что глоток крепкого пойла наконец-то развязал Десфаролу язык. Он наклонился ко мне и интимно понизил голос:

— Меня удручает совсем другое, Лотмерсланк. Вы, не сомневаюсь, человек чести и к тому же дипломат, вы умеете молчать, и с вами можно говорить откровенно. Я с тоской, даже с ужасом думаю о том, что мне придётся провести эту ночь со своей женой.

— Но почему?! — Раз уж Десфарол сам заговорил на эту тему, я не счёл нужным скрывать своё изумление. — Что в этом ужасного? Что вообще между вами происходит? Простите за нескромный вопрос, но вы сами...

Десфарол вздохнул и глотнул ещё бренди.

— Это брак не по любви, мой друг, — выдал он очевидное. — Мне нужно было срочно жениться хоть на ком-то, а Ньелям — срочно выдать Кари хоть за кого-то. Я уже говорил — я под судом. Меня могут отправить в тюрьму за ту историю в Луоде, и могут конфисковать мои владения. Моя семья, конечно, поборется за имущество — но удержать его в семье будет гораздо проще, если у меня будет наследник по прямой линии. Поэтому я должен как можно быстрее произвести на свет сына или хотя бы дочь. Ну а что касается Кариньели...

Десфарол залпом допил фляжку до дна, ухнул, закусил жареным стручком.

— С виду такая милая и невинная, да? — Он криво улыбнулся. — Сущая нимфа из свиты Матери-Заступницы... А она в возрасте пяти килодней соблазнила двух своих кузенов. И про это судачил весь Литимен, потому что самим кузенам тоже было по пять, а кто в таком возрасте способен удержать язык за зубами? Клянусь именем Господа, я бы свою дочь за такое убил, но старик Рауданьель известен добротой и безграничной отцовской любовью. Он отправил Кари на исправление в киновию аскетисс-программиток. Там в неё вселился демон, а когда послали за сакрарием-экзорцистом, кончилось тем, что она совратила и сакрария. Кстати, это помогло — демон сгинул. После этого Рауданьель понял, что дочку надо немедленно выдать замуж, но после всех этих скандалов — кто бы её взял? Только тот, кто готов был жениться на ком угодно, и за кого больше никто бы не пошёл.

— Но почему?! — возгласил я снова. — Что с вами не так, Десфарол? Разве вы не завидный жених?

Аристос ухмыльнулся. За окнами в проёмах между мозаиками сгущались сумерки, ветер свистел, дребезжали стёкла.

— У меня и Кариньели есть одна общая черта, Лотмерсланк. Мы оба любим мужчин. Только с разных сторон, если вы меня понимаете. Надеюсь, этим признанием я не уронил себя в ваших глазах? Я знаю, что вы, небесные, относитесь к таким вещам спокойно...

Ну конечно! Мог бы сам давно догадаться. Теперь всё встало на свои места. И сразу захотелось отодвинуться подальше. На циклере признание Десфарола прозвучало бы совершенно безобидно, но здесь я ощутил в нём оттенок угрозы, потому что уже видел, какими способами Десфарол добивается своего. Впрочем, отодвинуться было бы бестактно, и я подавил порыв.

— О, разумеется, — непринуждённо сказал я. — Мы считаем это нормальным. Лично меня привлекают исключительно женщины, но я не питаю предрассудков.

— Благодарю, Лотмерсланк, — с чувством сказал Десфарол. — В нашем народе редко встретишь подобную терпимость. Теперь поставьте себя на моё место. Поймите, что одна мысль о сношении с женщиной внушает мне такое же отвращение, как вам — сношение с мужчиной. Но вы свободны в выборе, а я... — Десфарола передёрнуло. — Я должен сделать ей ребёнка. — Он скорбно закрыл лицо рукой.

— Я мог бы помочь, — осторожно предложил я. — У нас есть таблетки... помогающие мужчинам при... э-э... недостаточно сильном желании... У меня нет с собой, я никогда в них не нуждался, но если хотите, я куплю и пришлю вам, когда доберусь до...