Надёжная Гавань

— Балу, к вам с актёром идут гости, принимайте...

Отозвался не Генка, а ожидаемо Коля. Голос его звенел от напряжения, будто он уже хватанул доз какой-то стимулирующей дряни. Однозначно это не так, в бою Ван Дамм не употреблял, чтобы не забивать адреналиновый кайф.

— Ван Дамм в канале... Вижу их... примем как положено.

— Принял... работайте по ситуации. Фадей отбой связи...

Тот факт. Что негры идут в нашу сторону и их существенно больше, меня особо не волновал. На круг их десять человек, а у нас на подходах к фишке я самолично мины по деревьям развесил. Если кого не подстрелим сами, мины точно справятся. Удачно выбранная позиция и опыт — залог долгой жизни.

Я переключился на канал связи с Домбровским. Ящер ответил сразу, голос нашего второго вождя тоже дрожал от напряжения:

— Оракул, здесь Альфа-1, доложите обстановку!..

— Оракул в канале... Главная цель операции достигнута: колонна остановлена. Бронетехника и живая сила противника лишены манёвра и дезорганизованы. Ожидаемое сопротивление незначительно. Даю обстановку в квадрате с нашей базовой станции, убедитесь сами.

Последовала короткая пауза, видимо Ящер хвастался перед заказчиком. Чего точно у поляка не отнять, так это умелой торговли хлебалом. Домбровский всегда умеет сказать нужные слова уверенным тоном прожжённого профи. Через минуту, послышался его радостный голос, от чего акцент стал ещё более жёстким:

— Принято, Оракул. Огонь продолжать, пока не последует сигнал 'Айрин'. Как приняли?

-Чётко и ясно. Сигнал отбоя — 'Айрин'...

Как я и предполагал с самого начала, местную пехоту бросят под наши же мины. Я снова посмотрел в бинокль, на поле боя всё было лучше некуда. В голове колонный творился форменный ад. Подключились безоткатки капитана Бриггса, который тоже выжал из китайских реплик, полный максимум. Танк с номером 102 уже чадно дымился, получив снаряд точно в левый борт. Его люки были открыты, двое танкистов догорали метрах в двух от машины. Пехота отползавшая вниз в сторону болот, не смела поднять головы. Безоткатки стреляли фугасами, от чего вверх вздымались фонтаны грязи и клочья болотной травы. А потом, случилось то, что происходит не так часто. Танк загорел ярче, сквозь дым стали проглядывать языки рыжего пламени, а потом произошёл взрыв. Грохнуло ощутимо, даже пол в кабине нашего 'мародёра' дрогнул. Из люков танка с номером 102 вырвались высокие языки рыже-чёрного огня. Но башня осталась на месте, машина всё же была сработана на совесть и не развалилась на куски.

— Ван Дамм в канале... Минус один...

Я невольно бросил взгляд на экран радара. Так и есть, негры из передового дозора уже вошли на тропу ведущую к холму. Но до них был ещё километр с хвостиком. Ван Дамм просто не удержался. Чтобы снова не воспользоваться своей любимой игрушкой. С прошлой войны, Колян привёз дальнобойную антиснайперскую винтовку М99 (34). Эта зверюга бьёт на километр, никакие броники от пули 0.50 калибра не спасают, что уж говорить про негра в шортах и грязной футболке. Даже смотреть в ту сторону не хочу, Дятлов как человек — полное говно, но стреляет из своей дудки как бог... очень пакостный мелкий бог. Негры скорее всего даже не поняли, откуда к ним пришёл зверь писец, так что вперёд точно не полезут. Хотя Дятлова и Ракитина это не остановит. Поэтому напоминаю:

— Фадей в канале... Балу, актёр — сидеть на местах, это приказ. Как приняли?

— Чётко и ясно, Фадей ... Есть сидеть на местах...

Тем временем водители фур уже покинули свои рабочие места, я увидел, как четверо людей одетых в гражданские шмотки пытаются удирать через борота. Где были остальные двое шоферов, я не смог разглядеть: ветер изменился и дым от горящей техники потянулся на северо-восток, затягивая чёрной дымной кисеёй почти всё поле боя. Танк с номером 052 так и остался стоять на месте, все люки машины были открыты, никого из экипажа я не заметил. Может быть повредилось что-то внутри танка, а может экипаж просто струсил и решил спасаться самостоятельно. Пехота переползала с места на место в кювете, не решаясь ни отступить, ни попробовать перейти дорогу и укрыться в густом кустарнике. Немногим лучше обстояли дела у экипажа танка 115 сумел-таки натянуть 'гусли' свей машины и теперь танк полз по топкой низине, видимо стремясь выйти в голову колонны, чтобы проскочить вперёд по дороге. Противотанкисты капитана Бриггса пока безуспешно палили по движущейся машине. Я сам видел, как два снаряда прошли мимо везучего 115-го. Зато замыкавшему колонну БТРу не повезло. Сразу две мины легли вдоль правого борта машины и точно за кормой. Осколками пробило борт и видимо повредило двигатель, броневик стоял на месте, заслоняя собой замыкающую фуру. Машины с грузом на удивление пострадали мало, Серёга так филигранно корректировал огонь батареи, что мины не причиняли грузовикам заметного вреда. У одной 'Татры' перебило сразу три колеса, один 'Вольво' чадно дымил, но остальные машины и сами фуры не пострадали. БТР больше не стрелял, однако люки машины были заперты. Вся пехота из джипов ехавших в хвосте колонны залегла вдоль дороги, но выцепить их оттуда, это уже задача нашей пехоты. Я тронул тангенту рации и вызвал Домбровского:

— Оракул в канале! Нейтрализовано 99% тяжёлой техники противника, пехота рассеяна. Передаю данные из квадрата операции. Как принял, Альфа-1?

Ящер ответил тот час же. Видимо рядом был кто-то ещё, поскольку Домбровский не добавлял через слово своё любимое 'пся крев' ( пёсья кровь — польское ругательство, Авт.) Сейчас его голос звучал глухо и напряжённо:

— Здесь Ящер, ясно и чётко!.. Наземная группа прибывает с юго-запада от вашей позиции через три-ноль. Приказ силам поддержки перейти в режим ожидания. Как принял, Оракул-1?

— Ясно и чётко... Наземная группа с юго-запада от меня. Силам поддержки огонь по целям прекратить.

— Ящер, отбой связи...

— Принял. Оракул — связи отбой...

Я снова поднёс окуляры к глазам и увидел, как удачливый танк мятежников с номером 115, выбирается на дорогу. Сигнал о прекращении огня уже был передан в общем канале, так что дисциплинированный юаровец, пропустил уцелевший танк на дорогу. Развернув башню влево, 115-й столкнул в кювет развороченный джип и отработав поворот влево, резво пошёл вперёд. Не знаю, что творилось на частоте конвоя, просили ли танкистов остаться и прикрыть уцелевших. Но факт есть факт, танк ринулся вперёд, пока вдруг снова не закрутился на месте. Плохо отремонтированная 'гусля' лопнула и 115-й резко совершил правый разворот и остановился. В это самое время, я увидел, как с юго-запада, из леса появляются четыре открытых грузовика и сквозь откинутые борта, на землю посыпались одинаковые зелёные фигурки. Вообще-то я чужд сентиментальности, но я сразу узнал по манере разбега, своих подопытных негров. Нет, время проведённое под моим чутким руководством даром не прошло. Новобранцы резво разбились на боевые группы и побежали к разгромленной колонне, предварительно дождавшись появления из леса двух наших БТРов на бортах и носу каждого из которых был намалёван ярко-красный скорпион с поднятым вверх жалом. Это художество имеет двоякий смысл. Сама эмблема — плод креативного творения прапорщика Лёхи Барабанова, по прозвищу Танкист, дважды бывшего на контракте в Чечне. У него на спине выбит точно такой же гад, только чёрный и в разы более страшный. Лёха жертва поветрия второй чеченской, когда времени у пацанов было чуть побольше, чем у нас в первоход. Тогда то и появилась эта мода на разные татухи со смыслом. Типа, если был и участвовал, ну-ка покажи-ка нашу печать или ты балабол гнойный. У меня лично нет ни одной, в первоход не до татух было, вши и духи просраться давали только в путь. Все мысли были только про поспать, согреться и пожрать... ну ещё маленько про помыться. Больно уж вши заедали, да фурункулёз. Ну а вторая компания была если так выразиться покомфортнее, там пацаны немного и расслабились, как я уже сказал.

... Стёкла в бронемашине были подняты, поэтому я не слышал, а скорее предугадал, что из БТР-ов с тактическими номерами — 666 и 999, уже несётся знакомый напев распугивающий остатки вражеских негров и глушащий залихватскими децибелами пригибающихся к земле наших новобранцев. Как всегда, Юра Хой что-то знал лучше всех наших командиров:

— Из-за леса выезжает

Конная милиция.

Становись-ка девки раком —

Будет репетиция!..

Лёха всегда врубал частушки в исполнении этого народного поэта-песенника, когда со своим взводом выезжал на боевые. Для этих целей внутри и снаружи БТР-ов были закреплены самые мощные аудиоколонки какие Барабанову удалось достать.

— Фадей!.. Здесь Балу!.. Негры лезут... Их тут много!..

В канал ворвался обеспокоенный голос Генки, а вскоре по броне 'мародёра' щёлкнула пуля. Холодная волна оцепенения, какая бывает всегда перед боем, окатила меня от лица и до кончиков пальцев на ногах. Откуда в лесу взялся противник, было непонятно. Мозг заработал чётко и ясно. Я вышел на командной волне и передал Ящеру:

— Оракул в канале... Позиция вскрыта. Я атакован противником. Численность неизвестна. Прошу подкрепления, веду бой.

В ответ слышалась только статика помех. Может быть Ящер не счёл нужным отвечать, а может просто совещался с начальством как поступить. Но сейчас это уже не важно. Я обернулся к Серёге, тот пожал плечами. Сектор где сидели Балу и Ван Дамм радаром не покрывался. Собственно поэтому я их туда и посадил. Переключившись на отрядную частоту, вызвал обоих сидельцев:

— Фадей в канале. Балу, Ван Дамм, отступайте к броневику. Как приняли?

— Балу... принял... Иду, Диня...

Обернувшись к Серёге, кивнул ему на крышу бронемашины. Там в чехле затаился крупнокалиберный 'браунинг'.

— Серый, бросай свою музыку и айда за пулемёт. Как увижу негров, обозначу трассерами. Сильно не части, хрен знает сколько этих обезьян с деревьев послазило...

Чего Абрамович ответил, я не слышал. Видел только, как связист полез назад, где сверху болтались помочи для стрелка. Привычно отщёлкнул вниз предохранитель 'нуф-нуфа' и наконец-то достав сигарету закурил. Со всех сторон после тишины салона, набросилась какофония звуков, гвалт насекомых и звуки отдалённого боя. Мне даже казалось, что я слышу матерные частушки, которые играет Лёха— танкист.

Едва я сделал пару шагов к замаскированному окопчику, куда сходились провода от трёх минзагов, из кустов впереди показалась массивная фигура Ракитина. Тот топая как слон, на ходу обернулся и пустил длинную очередь в лес. Я поднялся и махнув Генке рукой, указал на соседний окопчик на склоне холма метрах в десяти от моего. Когда Ракитин пробегал мимо, спрашиваю:

— Где наш актёр? Почему не отзывается?

— Ф-фиг его... знает!.. Он... далеко сидел... не видел...

— Ладно, по ходу разберёмся. Лягай в яму и будь готов...

— Усегда готов!..

В лесу гремели выстрелы, пули тревожно щёлкали по стволам деревьев и шуршали по кустам. Вдруг. Впереди слева зашевелилась трава. Я было вскинул автомат. Но быстро сообразив, что это слишком низко для человека, опустил ствол, но только не Геннадий. Рявкнул короткой очередью пулемёт и на поляну визжа в предсмертных судорогах выкатилась местная лесная свинья — бородавочник.

— Балу, сука, ты зачем Пумбу убил?!

— Случайно...

— Без команды не стрелять. Сиди тихо, сука!..

Минут пять всё было так же, пока перестрелка не сместилась ближе. Я отчётливо слышал гортанные выкрики на каком-то незнакомом языке. Что-то смутно узнаваемое было, но в тот момент я не понял что именно. Меж стволов деревьев, метрах в тридцати по фронту, показалось сразу три тёмные фигуры. Я три раза щёлкнул кнопкой рации, но на знак никто не отозвался. тогда я поднял автомат и взяв упреждение, выжал спуск, поведя стволом слева на право. Болгарский самозванец не подвёл опять: две фигуры из трёх легли как положено, третий юркнул за ствол дерева и положенная ему пуля сорвала тонкую кору ушла не по назначению. Снова крики на непонятном языке и сразу с трёх сторон показались чёрные фигуры людей с оружием. Не раздумывая, я бросил автомат и нашарив на земле подрывные машинки, замкнул контакты на подрыв. Попутно шепнув в микрофон:

— Тук-тук, я твой друг!..

В доли секунды, произошло следующее: из кустов слева вылетел Ван Дамм в косматом снайперском комбезе, более похожий на ком травы. Генка исчез под землёй, сдёрнув пулемёт с бруствера. Серый проворно нырнул в люк броневика, развернув ствол турели вверх. Дятлов покатился по траве и каким-то акробатическим кульбитом нырнул под колёса бронемашины. В этот самый момент, джунгли вокруг взорвались и потемнели от поднятой вверх земли, листьев и обломков веток. Так же послышались вопли боли и крики на языке, в котором я чисто от стресса опознал что-то восточное: китайский, или японский. Хотя хрен там точно разберёшь! Я ни того, ни другого не знаю. Цепью взрывов и градом осколков лес вымело так, что стало видно как солнце просвечивает жидкие кроны самых высоких деревьев. Верещание насекомых стихло, зато на смену животным крикам. Пришли страшные визги и стоны раненых людей, а потом снова послышались выстрелы. Минные заграждения я расставлял вместе с Балу, который подрабатывал на полставки инструктором у тех местных, которые способны были уверенно отличить красный провод от синего. Так что грамотно поставленные противопехотки, сделали всю работу за нас. Выглянув из-за дерева, я увидел редкие вспышки пламени, метрах в двадцати перед собой. Одна... две... потом ещё одна. Благодаря активным наушникам(35), я не оглох от близкого взрыва и всё прекрасно различал. Хорошая штука, жаль поздно они у нас появились, весь мой музыкальный слух остался в далёком теперь 95-м. Вскинув автомат к плечу, поймал в прорезь прицела вновь появившийся рыжий факел огня и взяв чуть выше, плавно выжал спуск. 'Нуф-нуф' привычно дёрнулся было вверх, но я ласково удержал и вскоре вдали послышался ещё один печальный вопль. Рыжий огонь больше не появился. Справа, короткими очередями чесанул из пулемёта Балу и сразу две огневые точки замолчали. Одна было появилась снова, но гулко жахнула винтовка Ван Дамма, где-то впереди упало, подломилось тонкое деревце и опять кто-то завыл от боли. Воцарилась относительная тишина, раненые выли, но никто отстреливаться не пытался. Тронув тангенту, я тихо спросил на частоте отделения:

— Балу, Олигарх, Ван Дамм, все целы?

— Здесь Балу, вроде цел...

— Ван Дамм в канале, всё норм...

— Фадей, иди на хер!.. Какой я тебе Олигарх?!.. Цел вроде, щепками посекло малёха...

Уняв дрожь в пальцах. Я не отрывая глаз от джунглей впереди, ощупал грудь, живот под разгрузкой и шею под антимоскитной накидкой. Поднёс ладонь к глазам, на перчатке крови нет, врод тоже цел. Зная, какие сюрпризы могут таить полудохлые враги, я выщелкнул початый 'рог' из автомата, попутно выкинув на ладонь патрон вставший в патронник. Вынул из нижнего подсумка 'рог' с донцем оклеенным оранжевой изолентой и снова дослал патрон.

— Серый, вставай за баян. Я трассерами помечу точки интереса, дёрни там сколько не жалко...