Исповедь эгоиста. Часть 1

— Хорошо. Сможете стрелами неспящего плохого луцэ подстрелить?

Он кивнул головой.

— Выдели двух стрелков, чтоб гарантировано без шума его отработали. Главное уничтожить дежурных и подпереть все двери в земляках, чтоб никто не вырвался. Иначе мы не сможем их удержать, если они начнут толпой разбегаться. Может начаться свалка и могут пострадать невиновные люди. Понял?

Он кивнул головой, а я продолжил накачку перед боем.

— Главное быстрота. Выходим на исходную. Все из луков стреляют в дежурного, потом рывок к костру и зачистка двух других.

— Понял, Великий Катран.

— Все выдвигаемся...

Мы сдвинулись чуть в сторону по кромке деревьев, так чтоб костер находился прямо между нами и охранником, чтоб свет пламени слепил его до самого последнего момента и он нас увидел максимально поздно.

Мы только вырвались на открытое пространство, как рядом раздались несколько 'Бздыньгь!', и прямо через пламя костра в охранника метнулись несколько стрел. Я явственно видел несколько попаданий, точно парочку в грудь и одна распорола щеку. Бандит что-то вскрикнул, прикрыв руками лицо и завалился вперед, чуть ли не головой в костер и тут же завыл как бешенный волк. А вот это в наши планы не входило. Его спящие напарники подняли головы и стали озираться по сторонам, пытаясь понять что происходит.

'Бздыньгь! Бздыньгь!' — опять защелкали луки охотников, посылая стрелы, но тут не все было так гладко — беглые каторжники явно были не новичками и, спрятавшись за бревном, стали расползаться в разные стороны, да и запас стрел у моих спутников был не очень большой штук по пять-шесть на человека. Но тут время работало на нас — пока они там ползали мы добежали до костра и я уже мог работать своим карабином. Один из бандитов вскочил, прихватив имеющийся в наличии огнестрел, но тут же вскрикнул, получив три стрелы в спину и захрипев, завалился на бок, а вот второй, явно непростой, перекатом ушел с линии огня, и с дубинкой напал на правого охотника, который неосторожно подскочил слишком близко к лежке охранников. Короткий взмах, вскрик и молодой парень упал на землю с раскроенным черепом.

'А удар то сабельный. Зек явно из казачков, вон как на контратаке сработал', — как-то совсем без эмоций отметил про себя, и уже на автомате словив ловкого противника в маркере коллиматорного прицела плавно, подушечкой пальца, нажал спусковой крючок.

'Ддах!' — тяжелый гладкоствол 'Вепрь' дернулся в руках. Противник, не успевший увернуться, подломился и упал на землю с развороченной грудью — картечь на такой дистанции не оставляет шансов.

'О, как, не обманула чуйка' — даже с какой-то затаенной радостью констатировал происходящее.

Видимо атаман решил подстраховаться и организовал что-то вроде отряда быстрого реагирования. Громко скрипнула дверь. Пятеро вооруженных бойцов не спали и ждали сигнала, и, услышав крики и стрельбу, начали выскакивать из правой землянке, где ночевал атаман, и сразу с воем пошли в атаку на опешивших охотников.

'Ддах! Ддах!' — первый, бегущий почти прямо на меня, размахивающий настоящей шашкой покатился по земле. Следующий, бандит вскинувший для выстрела какое-то ружье, тоже получив заряд картечи, подломился в ногах, и, выстрелив вверх, упал на спину.

'Бздыньгь! Бздыньгь!' — пришедшие в себя охотники тоже отметились и еще двое нападающих, уже истыканных стрелами упали на землю, а последний, пятый, замер в нерешительности. Его понять можно — только что они впятером выскочили в атаку, а теперь он остался один, в гордом одиночестве против неизвестных противников, которые просто перестреляли многих его товарищей. Судя по его глазам и жестам, еще чуть-чуть и начнет поднимать руки, но он даже дернуться не успел, когда, в горячке боя, разошедшиеся охотники его, как в тире, натыкали стрелами.

'Бум!' — как выстрел пушки прозвучал хлопок пистолетного выстрела и со стороны дверей в первую, атаманскую землянку, поднималось облако порохового дыма. Явно стреляли так, для острастки, почти никуда не целясь. Но маячить неподвижной мишенью тоже не хотелось, поэтому, уже привычно распластавшись на земле, откатился чуть в сторону и взял на прицел нового стрелка.

'Бум!' — еще раз что-то вжикнуло над головой и возле двери землянки опять поднимается облако порохового дыма.

'Да что же это такое', тут уже я разозлился. Судя по скорострельности явно из револьвера постреливают, по-другому просто не успели бы перезарядить. Дождавшись, когда возле двери опять появилось движение, аккуратно два раза подряд нажал спусковой крючок карабина.

'Ддах! Ддах!' — кто-то там вскрикнул и тут же скрипнула закрываемая дверь.

Я повернул голову к шаману, который не отставал от меня ни на шаг.

— Иван, добить раненных. Нас мало, чтоб никто в спину не выстрелил и ударил.

Он кивнул головой и как ящерица уполз в сторону.

Сменив магазин в карабине, держа на прицеле злополучную дверь, откуда только что стреляли, перебежал в сторону и тут же увидел какое-то шевеление возле второй землянки и, не раздумывая пальнул в ту сторону для острастки. Опять кто-то вскрикнул, но без боли, вроде как от страха.

— Блокируем двери! — крикнул бегущему рядом охотнику, показывая в сторону второй землянки, и тот понятливо кивнул головой. Он с напарником быстро нашли какое-то толстое бревно и подперли дверь, пока я держал на прицеле вход в первую землянку, где, как я понял, проживал основной состав банды. А вторая землянка, вроде как для обслуживающего персонала.

Убедившись, что с этой стороны сюрпризов не будет, переместился ко входу к первой землянке и замер в ожидании, хотя и сам мало представлял что дальше делать.

Бросив короткий взгляд в сторону, увидел, как Семен поднимает на ноги охотника, который в самом начале боя получил палкой по голове. Так тот сам умудрился подняться, хотя его ноги постоянно подгибались, и все лицо было в крови. Явно серьезное сотрясение, но и то хорошо, что 'трехсотый', а не полная потеря бойца.

Пока в голове крутились мысли относительно раненного бойца нашего маленького отряда, решение пришло само-собой. Взяв длинную палку, я с трудом дотянувшись до дверей земляники что есть силы постучал и крикнул:

— Полиция! Все выходят по одному, оружие в сторону!

И после очередного удара, изнутри последовали два выстрела, прямо через дверь. Крупные тяжелые пули, выбив большие цепки из досок, и ушли в землю, но и я тут же в ответку три раза пальнул в дверь:

'Ддах! Ддах! Ддах!', причем стрелял так, чтоб веером максимально зацепить все пространство за дверью. Опять вскрик и чуть позже кто-то начал подвывать.

Я опять палкой постучал в дверь, и в стиле незабвенного Глеба Жеглова прокричал.

— Эй, висельники! Выходим по одному. Ножи, палки, стрелялки откидываем в сторону. Любое неповиновение, завалю без разговора.

Но в отличии от известного фильма 'Место встречи изменить нельзя', никто отвечать не стал, но какие-то приглушенные крики и мат все же доносились.

Я еще пару раз постучал, привлекая внимание, покричал, но меня, типа легавого, уже в открытую просто послали. Я так и думал, поэтому двумя выстрелами в одно место устроил в двери небольшую пробоину в верхней части, в которую, свесившись с крыши землянки, закинул газовую гранату, сделанную из обычного газового баллончика. Прошло несколько секунд, и я явственно услышал крики боли, ужаса, ну и конечно жесткий кашель.

Я мог только представить, что там сейчас творилось. В подъезде пятиэтажки, если выпустить газовый баллончик, люди по квартирам начинают вешаться, а тут в закрытом пространстве, причем с не очень хорошей вентиляцией. Явно получился небольшой Армагеддон местного разлива. Прошло несколько секунд, и дверь чуть ли не слетела с петель от сильного удара и из землянки полезли рыдающие и кашляющие бандиты, правда было их немного — всего четверо. А я уже, честно сказать, стал беспокоиться как буду всю эту ораву контролировать.

Возникла мысль относительно запасного выхода из атаманской землянки. Обычно бандеровцы в своих схронах обязательно устраивали запасные пути эвакуации при обнаружении убежища. Но сейчас у меня просто не было ни сил, ни времени проводить поисковые мероприятия и качественно блокировать пути возможного отхода. Оно мне надо, еще по ночному лесу устраивать догонялки за людьми, к которым я не имею вообще никакого отношения. Помогу людям, так в основном, возьму какие-нибудь сувениры и к вечеру вернусь к месту силы и чухну обратно в свое время. Поэтому — убегут, значит убегут, пусть местные полицаи занимаются наведением порядка, я и так тут наследил, наштамповав жмуриков. Надеюсь, потом не спросят, хотя тайга и не такие тайны скрывала. С другой стороны вряд ли бандиты при строительстве землянки предусмотрели противогазовые перегородки на случай если их попытаются выкуривать.

Широкие длинные строительные стяжки быстро решили проблему с пленными, и четыре кричащих и извивающихся тела со связанными за спиной руками распластались на поляне, недалеко от костра.

— Семен, — позвал стоящего недалеко сына шамана, который все еще держал лук с наложенной на тетиву стрелой, в готовности завалить любого, кто попытается выказать неповиновение великому Катрану. Он тут же повернул ко мне голову.

— Слушаю, Великий Катран.

— Распорядись набрать воды и промыть глаза этим плохим луцэ, а то они так кричать до утра будут.

'Хотя, с другой стороны, остальные обитатели лагеря, услышав такие крики, явно будут более сговорчивыми'.

Подойдя к двери во вторую жилую землянку, я с осторожностью, палкой постучал, так чтоб меня ненароком не подстрелили, и крикнул опять в стиле Глеба Жеглова:

— Граждане бандиты. Сопротивление бесполезно. Выходим по одному, подняв руки. Оружие выкидываем. Любая попытка неповиновения карается расстрелом на месте. На размышление две минуты.

И минуты не прошло как скрипнула дверь и на пороге появился плюгавый мужичонка, в каком-то драном тулупе, который затравлено озирался по сторонам и только после окрика сделал несколько неуверенных шагов вперед. Оружия у него не оказалось. Охотники его быстренько обыскали и тут же под моим чутким руководством уложили мордой лица на землю и зафиксировали толстой стяжкой руки за спиной.

— Следующий...

К моему удивлению, эксцессов вообще не было, хотя как я и предполагал, вторая землянка была для обслуживающего персонала и так сказать, аутсайдеров банды. Там жили какие-то старые потасканные женщины, которые убирались, стирались и кашеварили, парочка мужичков и несколько детей. Хорошо, что не стал их выкуривать газовой гранатой, тут действительно было бы перебором.

Их даже связывать не стали, просто согнали в одну кучу, усадив на землю, да и никаких попыток к неповиновению или даже побегу не наблюдалось. Видимо, атаман их тут здорово выдрессировал, используя драконовские методы и жестоко подавляя любое неповиновение.

И вот они, сбившись в кучу, бледные и испуганные в свете костра и начинающегося рассвета, со страхом косились на меня. Картина, для этого времени, конечно была дикой — стоит такая детина, больше метра восьмидесяти, вся такая крутая с карабином, в камуфлированной снаряге, в баллистическом шлеме, в балаклаве, в стрелковых очках и грозно на всех посматривает. Да и аккуратно сложенные рядком в сторонке тела убитых в перестрелке бандитов однозначно наводят на мысль, что шутить сейчас не стоит.

Ну вроде как ситуация под контролем и первичное сопротивление сломлено. Иван, как нормальный отец, сразу взломал дверь в четвертую землянку, где содержались пленные и на ночь запирались заложники из местного населения. Воссоединение родственников было не настолько бурным — у народности, к которой принадлежал Иван, его сын Семен и молодые охотники, как я понял, родственные чувства проявлять при чужих людях, было не принято.

Мне пришлось немного вмешаться:

— Иван, времени мало. Обследуйте землянку, — кивнул в сторону второй землянки, где проживала обслуга, — ищите оружие, продукты, ценности.

Ох как у него забегали глазки. Пограбить и хапнуть чужого они никогда не отказывались. А я думал, что после обыска загнать обратно народ в землянку и закрыть, пусть сидят там до вечера, пока мы не решим окончательно, что делать.

Но и тут начались сюрпризы. Старшая дочь шамана что-то быстро затараторила, показывая на тюремную землянку, а Иван, выслушав ее, выругался сначала на своем языке, а потом выдал цветистую ругань на могучем русском и я понял, что раздражен он очень сильно.

— Иван, что твоя дочурка сообщила нового, что тебя так разозлило.

Он заткнулся на половине фразы, и повернулся ко мне. С виноватым видом кивнув на тут же слинявшую дочку, проговорил:

— Эта... не сказала, что с ними в земляном доме сидит хороший луцэ, который прислан большим белым царем, чтоб смотреть за порядком.

— О как. Все интереснее и интереснее. А кто в сарае сидит?

— Белая госпожа с дочкой. Дочка очень больна, меня к ней и хотели вызвать.

Тут я выругался. Ну, дают, дети тайги. Важнейшую информацию узнаю так, походя.

— Я смотрю тут у вас вообще все очень оригинально.

Иван дословно меня не понял, но общий смыл моего неудовольствия, он ощутил.

— Выводите хорошего луцэ, посмотрим, что тут за персона.

Иван с Семеном уж как-то очень быстро и суетливо рванули в тюремную землянку и через пару минут вывели под руки новое действующее лицо.

Среднего роста, очень плотный, но явно начинающий набирать вес, хотя явно не кабинетный работник. На ногах не было обуви, и чтобы как-то идти по холодной земле его ступни были обмотаны какой-то рваной мешковиной. Видавшая виды грязная и порванная одежда явно была формой, очень смахивающая на полицейский мундир. Лампасы на штанах и следы явно сорванных с мясом погон подтверждали мои предположения. Когда-то роскошные и ухоженные волосы и усы были залиты кровью, да и все лицо носило следы побоев — правый глаз вообще заплыл.

Когда его подвели ко мне, он целым глазом ну уж очень цепко и профессионально осмотрел меня, в некоторой степени признав коллегу. Ну в такой обстановке я явно выпадал из общей картины и естественно не походил на местных бандюков, да и необычная снаряга и экзотическое оружие стоили немалых денег. Он глянул на рядок трупов бандитов и в свете уже начинающего рассвета чуть подтянулся, выпрямил спину и уже с неприкрытым интересом рассматривал меня. Ну тут нужно сразу брать ситуацию под контроль — дядька не простой, крученный, повидавший жизнь. То, что полицейский, тут и гадать не надо, туда охотно брали ветеранов военной службы и не простых солдат, а унтеров, умеющих управлять личным составом. А с такими нужно четко показать старшинство.

— Представьтесь. Звание, фамилия, обстоятельства пленения, — командным голосом нарушил молчание.

Дядька не дурак, сразу прочувствовал во мне офицера и с определенной долей гордости ответил:

— Полицейский урядник Еремеев, Алексей Фролович.

И замолчал. Его немного покачивало, видимо досталось ему конкретно и на лицо все симптомы сотрясения мозга.