Исповедь эгоиста. Часть 1

На третью ночь команда психиатров-экспериментаторов, все еще не успокоившись, затащили меня в какой-то ВИП, который был рядом с этой палатой — даже у Сашки не хватило влияния и знакомств занимать на ночь реанимацию три дня подряд, но по мне так и этого было достаточно.

К моему удивлению, контакт, так как и раньше, был установлен почти сразу, да еще лучше и устойчивее. Я был в полудреме, но какой-то странной, так как слышал на краю сознания, как тихо переговариваются профессор со своим Питерским коллегой. Когда картинка нормализовалась и я смог видеть своих иновременных собеседниц, то немного удивился: обе женщины были одеты в черные траурные платья и у Екатерины были заплаканные глаза и распухший нос да и ее старшая родственница выглядела расстроенной.

— Здравствуйте Катран.

— Здравствуйте Ксения Витольдовна. Здравствуйте Екатерина Аристарховна. Случилось что-то плохое? Умер кто-то?

Екатерина всхлипнула и закрыла лицо ладонями и ее плечи задрожали в плаче. Понятно.

— Маргарита Михайловна?

Ксения кивнула головой.

— Отмучилась сердечная. Только схоронили.

— Поэтому вы меня не вызывали, — констатировал я причину, — соболезную Екатерина Аристарховна.

— Спасибо, Катран, — тут же ее голос девушки изменился и стал жестче, — теперь у меня появилась еще одна причина найти и наказать негодяя, который виноват в бедах постигших нашу семью.

— Думаю, у вас есть право на месть. Крепитесь, смерть матушки это серьезное испытание, но там наверху она скоро встретится с Аристархом Петровичем, здесь ее мучения закончились. Ну а мы здесь, на грешной земле немного поработаем над торжеством справедливости.

— Хорошие слова — вмешалась в разговор старшая женщина, — извините, Катя намучилась в последние дни и не сможет долго поддерживать связь с вами.

— Я все понимаю и сам не настроен на долгий контакт, есть пара организационных вопросов.

— Спрашивайте, конечно. Тем более в вас видны сильные изменения.

— Даже так? И в чем они заключаются?

— За вами в последнее время стояла тень, добрая, умная, по-своему одинокая, думаю ваш друг, которому вы доверились и он волнуется за вас. Но сейчас за вашей спиной появилась еще одна тень...

— Надеюсь не плохая?

— Не думаю. Но в отличии от вас на ней есть человеческая кровь, отобранные человеческие жизни, но что странно, спасенных жизней больше, намного больше.

— Да есть такое, но об этом я пока не готов говорить. Пока не готов. Но как раз по этому поводу есть вопрос.

— Да конечно, если только один.

— Я ведь не единственный из нашего мира, с кем вы пытались наладить связь?

Ее брови полезли вверх, а глаза сначала стали большими от удивления, а потом прищурились. Она откинулась на спинку стула и сложила руки на груди в классическом защитном жесте.

— Да была попытка, и странно, что вы о ней спрашиваете.

— Я же говорю, это, в данной ситуации вопрос доверия и насколько вы будете откровенны, зависит очень многое.

Она несколько мгновений думала и ответила:

— Наверно вы имеете в виду Сережу.

— Сережу?

— Да. Он был вроде поручик, вроде штабс-капитан в вашем мире и воевал на Кавказе. Но мне показалось, что он был немного не в себе и считал наши попытки пообщаться бредом. Но потом он внезапно исчез, и я не могла до него достучаться.

— Сергей. Поручик или штабс-капитан, воевал на Кавказе и был ранен, — произнес вслух, чтобы меня слышал Максим Николаевич, — а еще что-то конкретнее он о себе говорил? Фамилия, откуда родом. Потому что возможно мы с вами говорим об одном и том же человеке.

А Ксения была очень умной и мудрой женщиной и сразу просчитала ситуацию:

— Это интересуется вторая тень у вас за спиной, для него это очень важно?

— Да, — не стал юлить я, — возможно, это его пациент, которого он лечил во время войны на Кавказе.

— Что ж я вижу, что вопрос действительно серьезный. Его звали Сергей Скворцов, Сережа, хороший мальчик, только обожженный войной.

— Сергей Скворцов, — опять вслух произнес я, чтобы слышал Максим Николаевич, — это он?

Тот уже был рядом и шепнул мне почти в самое ухо, с каким-то болезненным выдохом: 'Да, это он, старший лейтенант Скворцов, мой племянник'. А вот тут я чуть не вышел и транса, так как новость была очень важной.

— Даже так?

— Ваш новый друг, что-то сказал? — сразу уловила изменения в моих эмоция собеседница.

— Да, это он.

— С ним что-то случилось? — уже с дрожью в голосе спросила Ксения.

— Он умер. Инсульт. Ну, хватил удар, как у вас говорят, или после или в результате вашего общения. Поэтому за мной сейчас наблюдают два очень искусных лекаря.

Она пискнула, закрыв рот кулаком и было видно, что она искренне расстроена.

— Как же так, такой молодой и такой веселый, он рассказывал, что у него есть невеста...

— Он был очень тяжело ранен на войне, и была сильная контузия...

И тут же на ухо зашептал Максим Николаевич:

— Она расстроилась и извиняется?

— Да.

— По-настоящему?

— Нет, реально, фальши не чувствуется.

— Хорошо, скажи, что у него была сильная травма головы. В тех условиях мы не смогли бы ему помочь и инсульт, скорее всего, результат ранения.

— Это правда?

— Да. Было расследование и делалось вскрытие. Я сам настоял. Сильное кровоизлияние, результат контузии. К ней нет претензий, просто нужно было узнать причину.

Я осторожно, подбирая слова, успокоил женщину и передал слова бывшего военного хирурга, и тут до меня дошло кое-что.

— Максим Николаевич, значит датчики ничего не показывают, никаких изменений?

На заднем плане легкий смешок профессора:

— Как будто спит младенец и видит сладкие сны.

— Поэтому вы решили, что от такой связи не могло быть инсульта?

— С большой долей вероятности.

А Ксения смотрела на меня из прошлого и как-то печально улыбнулась, слушая наш разговор.

— Твои друзья за тебя волнуются и боятся как бы тебя не хватил удар как Сережу?

— Их можно понять. А Сережа был племянником моего нового друга, поэтому когда прошла информация о полковнике Арцеулове, мы ж наводили справки, то он сразу все понял и прилетел к нам в Крым.

— Крым... Прилетел... Она ошарашено смотрела на меня.

— Да, а что вас удивляет.

— Странно все это.

— Ну, для меня тоже, но в данный момент я нахожусь в больнице в городе Симферополь.

— А как ваш друг мог прилететь?

— Ну, у нас есть такой вид транспорта — пассажирские самолеты. Летающие машины, которые за полтора часа доносят человека из Санкт-Петербурга в Крым. И летают так же регулярно как у вас ходят паровозы или дилижансы.

Она пару мгновений молчала, а потом спросила:

— А какой год в вашем мире сейчас?

— 2021 от Рождества Христова.

— О Боже! — опять вскрикнула она.

Я, не смотря на трагичность момента, усмехнулся в ответ на ее не наигранное удивление.

— Давайте прервем наше общение на два-три дня. И вам и Екатерине Аристарховне нужно прийти в себя после смерти Маргариты Михайловны.

Она согласно кивнула головой, а молодая Арцеулова практически весь разговор оставалась безучастно молчаливой и только слушала.

Я рывком разорвал контакт и открыл глаза. Несмотря на полутьму, в свете индикаторов диагностических приборов, которые были подключены к моей тушке кучей датчиков, ясно видел обоих докторов, которые с интересом смотрели на мою скромную персону.

— Ну как, Максим Николаевич, проверка на вшивость пройдена?

Он глубоко вздохну и усталым и надломленным голосом ответил:

— Да я и не сомневался, просто как-то не верилось. Сейчас на повестке дня стоит более насущный вопрос — что делать дальше с этим всем.

— А приборы, хоть какие-то отклонения показали?

— Все в пределах нормы.

— Ну и хорошо. Давайте сворачиваться, хочу в свою кровать, думаю нам всем нужно отдохнуть и осмыслить происшедшее.

— Вы подсознательно узнали что-то новое, — догадался питерский мозгоправ.

— Да вроде начали какие-то мыслишки появляться по поводу каких-то мест силы, через которые при наличии проводника смогу произвести переход к нашим милым собеседницам.

— Ого. После сегодняшнего, я уже ничему не удивляюсь...

Тут вмешался Сашка:

— Давайте действительно до завтрашнего вечера сделаем тайм-аут. Я Женю завтра утром выпишу, пусть идет домой, копается в интернете, ищет, что ему нужно, ну а вечером все обговорим у меня дома, так сказать в неформальной обстановке. Возражений не последовало, всем нужно было и отдохнуть и собраться мыслями, ситуация не просто непростая, а фантастическая.

К обеду меня почти в прямом смысле выпихнули из Сашкиного отделения и я, сев на маршрутку, полусонный добрался до дома, где забрался на свой старый диван и отдался в объятия Морфея, вообще не забивая голову всякой ерундой типа путешествий во времени. Проснувшись, когда уже на улице начало темнеть, приняв душ, вышел из дома, забрался в маршрутку, усевшись подальше, в глубину и чуть прикрыв глаза, под монотонное гудение двигателя, стал обдумывать сложившуюся ситуацию.

После последнего, весьма эмоционального сеанса связи, в голове, вроде как появились новые знания о каких-то местах силы, через которые при определенных условиях можно переходить в другие миры. Кстати тот же Стоухендж был построен на одном таком месте, но потом новый народ, предки нынешних наглов его осквернили, и место силы потеряло свою энергетику. И вот такой способ внедрения в голову новой информации и ее осознания, как-то вызывал вопросы и предполагал вмешательство чего-то намного более мощного, точнее могущественного, нежели мы, простые смертные. Дальше продолжать эту тему как-то не хотелось, а то дойду в своих умозаключениях до Божественного Вмешательства. Главное я понял, где находится ближайшая точка силы — небольшое горное плато, где расположен легендарный Мангуп-Кале, под Бахчисараем. Теперь понятна вся притягательность того места. Не только географическое положение и великолепное для обороны место, но источник некой энергии, вот что притягивало сюда людей в течении всей известной истории Крыма. Недаром здесь была столица легендарного княжества Феодоро.

Когда я приехал к Сашке, Максим Николаевич уже сидел у него, вольготно расположившись в гостевом кресле, где обычно я усаживался, попивая свежезаваренный кофе, божественный запах которого сшибал с ног прямо на входе в квартиру. По моему взгляду он понял что занял чужое место и изобразив видимость что готов встать и освободить, с хитрой улыбкой спросил:

— Я занял ваше место? Давайте я пересяду.

Цирк да и только. Прекрасно, гад, знает, что я не буду его сгонять, но надо ж показать свой культурный уровень. Ну и ладно.

— Не стоит. Вы и так знаете, что не смогу вас согнать с места. Я лучше тут, на диванчике примощусь.

Из кухни вышел Сашка, шлепая задниками тапочек, и, передав мне чашечку кофе, сам сел рядом и откинувшись на спинку, с интересом оглядел нас.

— Думаю, все отдохнули. Теперь слово Жене, что он скажет. Как я понял, во время сеанса он узнал что-то новое. Вон как глаза светятся от нетерпения все рассказать, — подколол профессор.

Я кивнул головой.

— Да. Странным образом я начал осознавать некоторые вещи, о которых раньше и понятия не имел.

— Какие? — подался вперед Максим Николаевич.

— Выполнение миссии обязательно, отказ или провал чреваты для меня серьезными проблемами со здоровьем. Для выполнения миссии возможен переход в тот мир.

— Каким образом?

— Одна из женщин или обе являются так называемыми Проводниками, с помощью которых я могу переместиться к ним. Они служат что-то вроде маяков, по которым идет привязка к определенной точке времени. Перемещение возможно через так называемые 'места силы'.

— А на той стороне? Где точка выхода?

— Тоже в 'месте силы'. В каком, я не знаю, это надо будет определять экспериментальным путем.

— На Земле много таких точек?

— Точно не знаю, вроде как много. По идее, выход должен быть максимально близко от точки расположения маяка-проводника, ну а дальше своими ножками. Мне так представляется, а насколько это верно, тут опять покажет практика. В данный момент, для меня очень важно, что два дипломированных психиатра не считают меня невменяемым.

Максим Николаевич, внимательно слушавший меня, кивнув в знак согласия, а Сашка чуть усмехнулся, как он это обычно делал, при этом по его довольной физиономии вообще ничего прочитать нельзя было.

— Как происходит наводка на Проводника?

— Да не знаю. Надо будет этой ночью пообщаться на эту тему.

— А возврат?

— Для возврата, тут я точно уверен, Проводник не нужен. Только заходишь в место силы и представляешь возврат домой и все. Но не ранее трех дней, с момента первого перехода. Там какие-то энергии то ли накапливаются, то ли рассасываются. Скажем так, информации о технологии нет, только примитивная инструкция.

— Ну и этого достаточно. Тогда что будем дальше делать? Кстати, и где ближайшее 'место силы'? — тут уже вмешался в разговор Саша, который всегда был человеком действия и легкий на подъем.

— Мангуп, там есть точка. А по всему остальному — договариваемся с Ксенией о тренировочных переходах, а тут готовим проверочную экспедицию.

И тут Максим Николаевич задал вопрос, который его наверно интересовал не первый день, ради которого он сюда пришел. Ни тон, ни построение фраз его не выдали, но я почему-то понял. Да и в свете светодиодных чуть приглушенных светильников было чуть-чуть, самую малость, заметно как он напрягся.

— Один, или сможешь кого-то взять с собой?

И я, и профессор смотрели на него с легкой грустью. Это многое объясняло, он был такой же, как и я, обожженный, побитый жизнью и одинокий, и возможно хотел найти свое истинное место в другом мире.

— Пока не знаю, но скорее всего можно. Надо проверить.

— Тогда как будем готовиться?

— Как к боевому, разведывательному выходу в рамках одиночной миссии. Вышел, огляделся, отметил точку радиомаяком, сделал несколько кругов, организовал базу со всеми возможными средствами охраны и защиты, — заговорил Максим Николаевич, у которого, так или иначе, был некоторый боевой опыт.

— Согласен. Там сейчас вроде как конец марта, начало апреля, вроде снег сошел, но все еще холодно. Вот и будем исходить из этого, и подбирать снаряжение и средства наблюдения...

Мы долго обсуждали все нюансы первого путешествия, обговаривали экипировку, вооружение, количество боеприпасов, тип палатки, спальника, продукты питания и остальные нюансы, которые помогут выжить в незнакомом месте три-четыре дня.

На ночном сеансе связи, Ксения и Екатерина, полностью поддержали мою инициативу попробовать проникнуть в их мир, тем более, как я понял, обе получили подобные информационные пакеты, что и я, так что никаких возражений и непоняток с той стороны не было. Остались организационные вопросы.

Прошло две томительные недели подготовки и сборов. Если экипировка не вызвала особых проблем — в любом магазине туристического и тактического снаряжения можно было закупиться на девяносто процентов, то вот относительно вооружения возникли проблемы. Я был бывшим зеком освобожденным по УДО и брать оружие в руки мне было запрещено по закону, поэтому легальные каналы исключались.