Знаменитая "3,7 cm Pak 35/36", то есть.
Так, вот... СССР остро нуждался в современной артиллерии, а связанная Версалем по рукам и ногам Веймарская республика — не менее остро нуждалась в советском золоте, чтобы иметь возможность поддерживать свой научно-технический потенциал на должном уровне и, особенно остро — в полигоне, где её специалисты (подальше от зорких глаз эмиссаров Антанты) могли бы продолжать работы над перспективными образцами вооружения.
На этом и скорешились!
По подписанному секретному договору, через подставную частную фирму, немцы обязались помочь с производством шести артиллерийских систем — в том числе и прообраза "дверной колотушки".
Надо сразу сказать — лишь две системы из шести оказались "не комом": вышеупомянутая 37-мм противотанковая и 76-мм зенитная пушки. Попытки производства остальных систем на советских заводах, закончилось огромным пшиком...
Почему, спросите?
"Что немцу в кайф, русскому — смерть".
Увы... Но, почти любое изделие "сумрачного германского гения" — излишне технологически сложно для нас.
Да и, не только для нас. "Мерседесы" может делать только немец: как только после падения "железного занавеса" допустили к их производству поляков — качество стало хоть и, не под стать "советско-жигулёвскому" — но заметно снизилось. Любой, более-менее сведущий в этой теме вам скажет.
И эта тенденция продолжается!
Вторая причина в том, что будущие жертвы сталинских репрессий — умудрились купить у фрицев откровенное "сырьё": недоработанные, опытные конструкции — то есть. Сами немцы, упорно и последовательно совершенствовали их до середины-конца 30-х годов — "позабыв" делиться наработками с нашими "гениальными стратегами".
С огромным трудом на артиллерийском заводе "Љ 8" в подмосковных Подлипках, освоили 37-ми миллиметровую "немку" под нашим родным индексом "1-К". К началу снятия её с производства (в связи с заменой на её же развитие — 45-ти миллиметровой "19-К"), было изготовлено чуть более полутысячи экземпляров отвратительного качества... В том числе — в танковом варианте.
Знаменитая "сорокапятка" тоже поначалу страдала от всевозможных "детских болезней", ещё больше — от "временной технологии" и, всем знакомый облик приобрела лишь к 1937 году — превратившись в "53-К".
Так зачем было "огород городить", не пойму?
На хера сложно — когда можно просто?
Имеется вполне работоспособная, проверенная бурным временем конструкция... Имеется и хорошо знакомая, освоенная промышленностью технология. Наконец, имеются целые горы боеприпасов.
Так, что же ещё надо?!
* * *
Темпы проектирования в очередной раз удивили хроноаборигенов из "ОСТБ-007"!
За полтора месяца 47-ми противотанковая пушка была не только нарисована на бумаге — но и воплощена в металле.
Хотя, лафет для упрощения и удешевления конструкции в целом — имел деревянные колёса от обычной обозной телеги:
— Нехай сперва так будет — потом на автомобильные поменяем, с заполнением гусматиком!
Зато, пушка обзавелась сверхсовременным "апгрейдом": раздвижными станинами — сваренными из водопроводных труб подходящего диаметра, торсионным подрессориванием (два согнутых буквой "Г" стержня из распрямлённых паровозных пружин) и простейшими пневматическими успокоителями колебаний.
Конечно, эта новизна "главного конструктора" приводила в некоторое смущение:
— Серафим Фёдорович...
— Жалуйтесь, Мартын Антонович!
— Всё-таки соединение электросваркой не выглядит надёжным.
Я ночью проверил все сварные швы с помощью "роялистого" ультразвукового дефектоскопа, поэтому имел все основания ответить:
— Напрасно Вы так думаете.
— Боюсь, не один я так думаю! У комиссии из ГАУ на государственных испытаниях — тоже могут появиться вопросы.
Вспомнилось кое-что прочитанное в "Оружие Победы" у Грабина... Да, действительно: новшества — чтоб они не шокировали по определению консервативно настроенных военных, надо вводить постепенно.
— Хорошо, — отвечаю, — в наиболее ответственных местах применим клёпку. Конечно, несколько возрастёт вес системы и её стоимость... Но, думаю — не особо критично.
— В каких именно "ответственных местах"?
Смотрит на меня весьма странно — будто просвечивая насквозь... Палимся, опять палимся! Ну, а что прикажите делать?
— Пока не знаю, — отвечаю, — надо будет пару деньков посидеть над бумагами, подумать с логарифмической линейкой и деревянными счётами.
Вдруг, Поегли яростно щетинит "гвардейские" усы:
— Вы меня за идиота принимаете?
Многозначительно на него глядя:
— Пока нет. Но если и дальше будете мне мозги "любить"... Тогда приму!
После некоторой паузы, оба не сговариваясь смеёмся, затем я говорю примиряющим тоном:
— Вам известно такое понятие — "интуиция", Мартын Антонович?
— Конечно.
— Считайте, что после контузии на польском фронте — она у меня обострилась.
Бывший штабс-капитан Императорской армии и выпускник Николаевской военной академии, был не только умным — но и вежливым и, он сделал вид — что мне поверил.
Однако, надо что-то делать!
Где бы мне надыбать некое подобие — хотя бы самой простой ЭВМ, чтоб свалить на неё быстродействие моих математических расчётов?
А, пустое...
* * *
Готовый образец противотанкового орудия сперва взвесили: немногим больше 350 килограмм.
— Пойдёт! Если в дальнейшем перейдём полностью на сварку — сэкономим ещё где-то около пуда или даже полтора.
"Двадцать один килограмм, — про себя уточняю, — семьсот двадцать грамм".
Затем, испытали лафет "искусственным откатом", придуманным Мартыном Антоновичем. Специальная приспособа — приводимая в действие электромотором, сперва оттягивала ствол за казённую часть, затем резко его отпускала. Таким образом сутки напролёт "продрочив" орудие — по выражению зэка-рабочих, остались довольны прочностью системы.
Прицепив к мототелеге, три дня сменяя "экипажи" — испытывали пушку возкой по "кочкарям" и, также — остались вполне довольными её ходкостью при "гужевой" тяге:
— Зачем лошадок понапрасну мучить и кормовой овёс с сеном им скармливать?
Испытания возкой по грунтовому "шоссе" моим "Фордом-Т", окончились неудачно из-за поломки колеса орудия уже на скорости 15 километров в час. Махнув рукой, резюмировал:
— Это ни о чём не говорит. Такое средство тяги, как автомобиль, Красной Армии по крайней мере — ещё лет десять, не грозит!
Теперь, по всем правилам — заводские испытания надо завершить боевой стрельбой.
Однако препятствием было — что эта хреновина мне досталась без прицела и боеприпасов. В принципе, на пятьсот-шестьсот метров — дистанцию действительной стрельбы по танкам, можно херачить — наводя через ствол, или пользуясь самым примитивнейшей самоделкой — уже изготовленной нашим артиллеристом.
А вот с огнеприпасом, было намного сложней:
— Как Вы думаете, Мартын Антонович, где можно взять сотню-другую снарядов для заводских испытаний?
— Думаю — в Нижнем Новгороде, где когда-то был штаб Волжской речной военной флотилии...
— А, дадут?
— Почему бы не дать, если соответствующая бумага от НКВД на руках имеется?
К тому времени главный конструктор "откинулся" и, став вольным человеком — получил надлежащие документы и право перемещаться по всей территории СССР.
— Ну, тогда поехали в Нижний!
* * *
Помню, "там" смотрел какую-то передачу про Михаила Калашникова...
Мол, после излечения в госпитале он решил сконструировать пистолет-пулемёт. Слово за слово, с разрешения и поддержки начальства изготовил он его в железнодорожном депо — где работал, а ящик патронов ему любезно предоставили в военкомате — куда он обратился.
Вот тебе и сталинская эпоха!
Вот тебе и боящаяся собственного населения власть!
* * *
Конечно, не всё так просто — пришлось побегать по инстанциям в Нижнем Новгороде, а за снарядами съездить-сплавать по Волге аж в Саратов.
На артскладе куда мы обратились с нужной бумажкой — открывающей любые двери, нам с Поегли показали на штабеля ящиков:
— Выбирайте, товарищи: здесь стальные французские гранаты, а здесь наши — чугуниевые. Там — шрапнель, картечь...
Перебиваю "экскурсовода":
— А где выстрелы с бронебойными снарядами? Нам бы их, да — побольше, товарищ!
Достаточно широко известная история, не правда ли?
Мол, после Первой мировой войны на складах осталось столь много этих самых 47-ти миллиметровых бронебойных снарядов, что их решили использовать для изготовления их 45-ти миллиметровых аналогов — переточив ведущие пояски.
Начальник склада артиллерийского вооружения: всем видом — моряк-солёные уши, ленты в якорях и вся задница в ракушках, сперва не понял:
— Ёпрст... "Бронебойные снаряды", мне в уши не надуло?
С непоколебимой уверенностью дилетанта, я подтверждаю свою хотелку:
— Ну, да! Бронебойные снаряды.
Бравый мореман ехидно спросил:
— Йо хай ды... А зачем этой "пугалке" — бронебойные снаряды?
— Как, это — "зачем"?! По танкам стрелять, товарищ военмор!
Тот, аж чуть не упал — вверх своими клёшами с бархатными вставками, расхохотавшись:
— Да, вы оба "серые" — как штаны пожарника... Это — корабельная пушка, мазуты береговые! Хахаха!!!
Мы с Мартыном Антоновичем недоумённо переглянулись:
— И, чё?
— Да, ничё! Хахаха!!! Нет в море никаких "танков", товарищи "сапоги"! Хахаха!!! Или, вы предлагаете стрелять из "Гочкиса" по броненосцам...?! ОХХХ-Хахаха!!!
— Слушай, товарищ! Хватит ржать — а объясни толком: почему у этой "пукалки" нет бронебойных снарядов.
Наконец, успокоившись, тот показал соответствующую военно-техническую литературу и разжевал — буквально, как маленьким детям:
— "Гочкисы" ставили на корабли в качестве "противоминной" артиллерии: то есть — против миноносцев. Последние же, в отличии от крейсеров, броненосцев и линкоров — не бывают бронированными. Поэтому, вполне хватало и обыкновенной осколочной гранаты! Хотя...
Тут, он понимающе покачал головой:
— Возможно, товарищи, вы перепутали бронебойный снаряд и "практический".
Поегли, молчит, как оплёванный, а я с любопытством полного профана:
— А это что за хрень?
— Чугунное "ядро" без заряда — для учебных стрельб. Так, такие в Питере остались: мы сюда — уже "учёными" пришли!
— Понятно...
В общем, урок — надеюсь мне в прок: не каждому "послезнанию" — можно безоговорочно верить.
Впрочем, у меня всегда было подозрение к этой истории с "ведущими поясками": почему, раз имеются "целые залежи" бронебойных боеприпасов — не подогнать ствол к снарядам, а не наоборот? Зачем разрабатывать совершенно новый вид боеприпаса — имея практически аналогичный, уже готовый?
Непонятно...
После разъяснения, мы с главным конструктором выбрали двести выстрелов — наполовину стальных и чугунных осколочно-фугасных гранат. Начальник артсклада, видно проникся к нам симпатией — насмешили мы его вдоволь и, вместо простых стальных гранат, от щедрот своих "отсыпал" приспособленные к зенитной стрельбе — с дистанционной трубкой и "дымным следом" из бурого пороха.
Прообраз трассирующих снарядов, то есть.
* * *
Однако, проблема не решена — где взять бронебойные снаряды?
Пока плыли на пароходе назад, в жарких спорах пришли с главным конструктором к паллиативному решению. Вернувшись в Ульяновск, он разрядил половину стальных гранат с "дымным следом" — сняв баллистический наконечник и удалив взрыватель и заряд взрывчатого вещества.
В образовавшуюся полость поместили выточенный из инструментальной стали и затем закалённой "тупоголовый" бронебойный сердечник — приварив его через дно электросваркой к получившемуся таким образом "поддону". Бронебойный сердечник имел псевдо-трассер из того самого стаканчика с "дымным следом" и, по моему предложению — так называемые "подрезы-локализаторы Гартца", устраняющие возможные огрехи в его закалке.
Вот только соответствующих образцов броневой стали — у нас в Ульяновске не нашлось, чтоб проверить бронепробиваемость!
Имеющееся же самое толстое "котельное железо", толщиной без малого в десять сантиметров — пробивалось со всех дистанций, исключая совсем уж запредельные. В основном же, на заводских испытаниях стреляли чугунной гранатой по целям изображающим из себя огневые точки и открыто расположенную пехоты противника.
Кстати, если мне не изменяет "послезнание" — проблемы с бронебойными снарядами в РККА были до самого 1943-го года. Теоретически имеющие вполне впечатляющую пробивную способность, в реале — они почему-то её не демонстрировали.
— Надо будет не забыть — обязательно заняться этим головняком, — вздохнув, делаю себе "зарубку" на память, — но, чуть позже.
* * *
Конечно же, во всех этих делах активно участвовал наш "военный сектор": близнецы Ванька да Саньки и, оба их "мотострелковых взвода". Они поочерёдно изображали из себя расчёт орудия, испытывали его возкой на мототелеге и перекатыванием вручную по полю.
— Ребята, — стимулирую их, когда вижу — что энтузиазм иссякает, — после того, как нам поможете — дам пострелять из пушки.
— Брешешь!
— Честное комсомольское.
Прыгают и скачут:
-УРА!!!
Подождав когда успокоятся, запредельно строго:
— А за "брешешь" — упали оба и по двадцать раз отжались!
Беспрекословно понеся наказание, с новыми силами хватаются за лафет.
Кричу обеспокоенно:
— Куда вы так пуп надрываете?! Смотрите — трудовую грыжу не наживите...
— Практически дети с орудием справляются — хотя и вывалив на плечо язык, — был наш с Главным конструктором общий вердикт после испытаний, — значит, свободно справятся и взрослые красноармейцы.
Правда, справедливости ради — детский расчёт орудия был несколько усиленным и часто менялся.
Пострелять юным "пушкарям-противотанкистам", правда, разрешили только в самом конце испытаний — когда убедились в надёжности конструкции и безопасности этого мероприятия. Стрельнув по паре раз из "всамоделишной" пушки, они конечно этим не удовлетворились и забузили — требуя продолжения "испытаний".
— Ещё успеете настреляться, ребята, — тактично, но строго утешает их Поегли, — вся ваша жизнь впереди и все будущие войны — ваши.
Если б, он только знал — как был прав!
* * *
Конкурс на противотанковую пушку для Красной Армии был объявлен лишь в конце мае 1924 года. Наше "ОСТБ-007" тут же заявило о себе и, её главный артиллерийский конструктор — Мартын Антонович Поегли вскорости уехал в Москву "пробивать" своему детищу дорогу в большую жизнь. То бишь договариваться с ГАУ об уже войсковых испытаниях. Мы же с нашими "бойцами", с участием деревянного танка и настоящей стальной — хотя и безснарядной пушки, провели несколько тактических учений.
Сперва ребята — до этого переоценивавшие роль танков, слегка приуныли:
— Такую маленькую пушку где угодно можно спрятать и улучив удобный момент — перестрелять сколько угодно танков... Ведь, эта "коробка" слепошарая!
Как можно аргументированее им отвечаю:
