Чужой среди чужих

Шут довольно усмехнулся своему хитроумному плану по поднятию самооценки Третьего Дитя.

'Интересно, а Ангелочка по этой же методике обработать удастся? Парня по вызову она вряд ли воспримет, но как на счет Синдзи? В самом деле, тело у нее практически человеческое, а значит, и психика устроена похожим образом. Да и контактируют они довольно часто. Точно! Если она на него западет, то Командующий отойдет для нее на второй план. И тогда ее можно будет попытаться убедить не устраивать Третий Удар. А то, что генетически они фактически мать и сын — ну что же, будем считать это необходимым злом. Хотя, у японцев с их островной психологией какие-то свои понятия об инцесте'.

Шут вышел из кабины минипоезда, доставившего его на поверхность, и огляделся в поисках места, где можно было разжиться обедо-завтраком.

'Цель — подложить Рей под Синдзи'.

Хм. 'Макдональдс'. А ведь до последнего была жива надежда, что Второй Удар отправил этих пожирателей гамбургеров в бездонную пропасть анархии и экономического упадка. Несколько секунд расовая ненависть ко всему американскому боролась с чувством голода.

'Предполагаемые методы — 1) Намекнуть Синдзи, что Рей нуждается в человеческом обществе, и предложить его кандидатуру как наиболее подходящую. 2) Сказать Рей, что более тесный контакт с Синдзи улучшит их взаимодействие в бою'.

— Биг-мак, картошку и бутылку воды.

— Пятьсот пятьдесят йен.

...

— Всего хорошего, приходите еще.

'Вероятные трудности — 1) Нерешительность Синдзи. 2) Проницательность Рей в отношении меня, и как следствие — посылание нафиг'.

Шут загрузился обратно в минипоезд и захрустел картошкой.

'Варианты преодоления — 1) Погасить нерешительность дополнительными средствами, вплоть до прямой психической корректировки. Но как бы это не вызвало ухудшения синхронизации с Евой. 2) Если заартачится Рей, то... ну тут ничего не поделаешь, разве что умолять на коленях'.

Прибыв обратно в Геофронт, Шут глянул на часы. Надо торопиться, на выполнение задуманного остается всего три часа. Забежав в раздевалку и сперев для лишней маскировки чей-то запасной комплект рабочей униформы, он отправился в технический коридор C-17.

Коридор этот представлял собой огромную галерею высотой около пятидесяти метров, по которой были проложены особые рельсовые пути, предназначенные для транспортировки Евангелионов и дополнительного снаряжения, вроде автоматических винтовок с калибром корабельных орудий. Окидывая с высоты десятиэтажного дома это колоссальное пространство, Шут никак не мог отделаться от мысли, что проводить тут влажную уборку будет как минимум затруднительно. Так, все левое в сторону, нужно выбрать место получше. Еще одной особенностью технического коридора С-17 было то, что за одной из его десятиметровых стен располагался собственно ангар Ев, а конкретно та стена, возле которой был закреплен Нулевой. А поскольку пси-поле (или что это там такое на самом деле) не экранировалось и не задерживалось практически ничем, Шута и Евангелион разделяло просто десять метров пространства. Которое, однако, давало хорошие шансы смыться, если что-то пойдет не так. Шут сел у стены, закрыл глаза и, стараясь не ежиться от идущей через стену мощной психоауры Нулевого, потянулся к спящему разуму этого существа.

Больше всего это походило на битье головой об абсолютно черную стену, истыканную при этом гвоздями. Сознание Евангелиона, не подключенного к розетке, ощущалось вязким и топким, как море мазута. Чуть оступишься — и затянет навечно. Продираться в глубины пугающе чуждого, но в то же время очень похожего на человеческий, разума было сложно, структура психики и памяти вообще вызывала когнитивный диссонанс. Большую часть ее занимала генетическая память, и, судя по приблизительному объему, там содержались сведения как минимум пары миллиардов лет. Мысленно подобрав слюни, и пообещав наиболее любопытной части своей личности компенсации в обозримом будущем, Шут собрался с духом и послал вглубь сознания Евы самый мощный психический импульс, какой смог создать.

'Где ты? Покажись!'

И замер в ожидании. Несколько секунд (или часов?) ничего не происходило, а потом из глубин искусственного сна донесся очень тихий, но при этом наполненный безграничной злобой рык. Из непроглядной темноты разума Евангелиона на психический аватар Шута глянул единственный алый глаз.

'А ведь если он сейчас ударит, от моих мозгов мокрого места не останется', — запоздало подумал псайкер. — 'И не факт, что сумею вовремя оборвать контакт'.

На его счастье, Евангелион агрессии пока не проявлял. Просто держался в некотором отстранении, изучая пришельца с явным осознанием превосходства. Шут тем временем собирался с духом. Четкого плана у него не было, и как надо правильно действовать в ментальном пространстве Евы он представлял чуть лучше, чем никак. Ладно, убегать уже поздно, попробуем напрямик.

'Ты слышишь меня? Я не враг тебе'.

Нулевой взрыкнул еще раз, но нападать не спешил. Прибодрившись, Шут продолжил:

'Слушай, дело такое. Я не знаю, чем тебе не угодил твой пилот, но не мог бы ты ее не калечить, как в прошлый раз?'

Ответ Нулевого чуть не раскатал его в лепешку. В сознание хлынул настоящий шквал пропитанных гневом зрительных образов, принадлежащих как миру окружающему, так и реальностям совершенно невообразимым.

'ЛИЛИТ!' — прогрохотал в психическом эфире голос Евангелиона, одни лишь звуки которого заставляли хрупкий разум псайкера корчиться в агонии. — 'ЖАЛКИЙ ПРИШЕЛЕЦ, ПОСЯГНУВШИЙ НА МОЙ МИР! А ТЕПЕРЬ ПЫТАЮЩАЯСЯ ПОДЧИНИТЬ СВОЕЙ ВОЛЕ МЕНЯ!'

'Так он знает слово 'Лилит'?' — отрешенно подумал малость прифигевший от такой отповеди Шут. — 'Хотя какое там, это я знаю слово 'Лилит', и воспринимаю так передаваемую Нулевым информацию'.

'Аянами Рей — не Лилит', — послал он ответ Евангелиону, добавляя к ментальному импульсу собственные воспоминания и воспоминания, почерпнутые из мозгов окружающих.

Рей сидит на уроках в школе. Рей идет по улице. Рей читает книгу. Рей меняет повязку на руке. Рей ест салат в столовой. Рей. Рей. Рей...

'НЕ ПЫТАЙСЯ ОБМАНУТЬ МЕНЯ! ОТПЕЧАТОК ЕЕ ДУШИ Я НЕ СПУТАЮ НИ С ЧЕМ!'

'Аянами Рей — человек. Пусть в нее внедрен осколок души той, кого ты зовешь Лилит, но в остальном она не отличается прочих... эээ... Лилим . Так же, как и я'.

'ЧТО?! ТЫ — ЛИЛИМ?! МЕРЗКОЕ ПОРОЖДЕНИЕ ЛИЛИТ! УМРИ!!!'

Короткая вспышка, мгновение беспамятства. Шут открыл глаза, и диким взглядом обвел коридор С-17. Каким образом он успел оборвать контакт, оставалось загадкой даже для него. Все что он успел сделать хотя бы частично осознанно — это попрощаться с существованием себя как разумного существа и морально подготовиться к жизни растения.

'Вот так поговорили, с такими разговорами никаких войн не надо', — пронеслось в гудящей голове. — 'Мне даже немного жалко Ангелочка, скакун у нее, мягко говоря, норовистый'.

В рот скатилась теплая капля с солоноватым металлическим привкусом.

'Кровь. Ни с чем не спутаешь'.

Шут коснулся лица и поглядел на покрасневшие пальцы. Сомнений не было, это глазное кровотечение. Верный признак того, что псайкер попытался прыгнуть выше головы, и чуть было не убил себя своей же силой. Еще немного, и лопнули бы сосуды не только в глазах, но и в мозгу, а после такого лучше не выживать.

Покосившись на стену, Шут ощутил присутствие за ней не только Нулевого, но и Рей. Значит, процедура перезапуска уже началась. Ну что же, пожелаем удачи и понадеемся, что и на этот раз Ангелочек ухитрится не сломать себе шею. Сейчас пришло время отрешиться от спасения мира и заняться своими собственными проблемами. Например, оттереть кровь с физиономии и пойти домой заниматься стиркой.

— Эй, ты кто такой? — донесся откуда-то сбоку резкий голос.

Шут оглянулся. В начале коридора стоял какой-то тип из обслуживающего персонала. Один.

— Что ты тут делаешь? — спросил он. — У тебя нет права здесь находиться. — Голос техника посуровел. — Назови свое имя и личный номер.

'Ага, как же'.

— Я Ямада Тоширо, уборщик, — Шут натянул на лицо виноватую маску, и пробежал глазами по стенам в поисках камер. — Я тут недавно, просто немного заблудился.

— Я доложу твоему начальству, — пригрозил техник. — Марш отсюда, и молись, что бы тебя просто уволили.

Шут подавленно ссутулился и пошел к выходу. Проходя мимо отчитавшего его техника, он резко развернулся, схватил его голову в охапку и резко дернул в бок. Тихо хрустнули переломленные позвонки. Затем ухватил труп за одежду и скинул в ближайший лестничный пролет.

'В конце концов, может же человек оступиться и сломать себе шею', — меланхолично подумал он.

Уже в раздевалке, когда он успел переодеться в обычную одежду, его настиг вой сирены. К Токио-3 приближался очередной Ангел.

'Вот же ж блин. Синдзи, не подведи. Я не могу откладывать стирку еще на несколько дней'.

* * *

Синдзи подвел. Точнее, подвела капитан Кацураги, которая бросила его в бой без разведки. Пятый Ангел, Рамиэль, буквально поджарил Ноль-Первого у самого выхода из лифтовой шахты, а промедли Оперативный отдел с эвакуацией хоть на несколько секунд — вместо находящегося в состоянии клинической смерти пилота из капсулы бы вытащили хорошо проваренный труп. В итоге штаб-квартира была опечатана, Ангел бурил себе проход в Геофронт, оперативники ломали головы над тем, как убить Ангела за оставшиеся десять часов, Синдзи отлеживался в госпитале, а некий псайкер от нечего делать сидел возле его койки, вяло жуя уже успевший подсохнуть биг-мак. День решительно не задался. Пока единственной сколько-нибудь приятной новостью было то, что Нулевой был успешно запущен и, скорее всего, будет участвовать в ближайшем бою. Чем было вызвано последнее, благодаря вмешательству Шута или вопреки ему — он не знал. Гордыня настаивала на первом варианте, здравый смысл — на втором. В итоге, после нескольких часов внутренних перепирательств и исполненных вполголоса всех известных песен, победа была присуждена никому, ввиду появления в палате Ангелочка собственной персоной, толкавшей на больничной тележке поднос с больничным же пайком. Она молча поставила тележку возле койки все еще бессознательного Синдзи, а сама села с противоположной от Шута стороны. Подавив желание немедленно убежать на противоположный конец Геофронта или провалиться сквозь землю, он, покосившись на умело замаскированную камеру в углу, легонько коснулся разума Рей:

'Я рад, что Ева-00 успешно реактивирована'.

Ноль реакции.

'Думаю, теперь у нас больше шансов на выживание'.

Ноль реакции.

'Даже с моей точки зрения, свинство сваливать судьбу мира на одного ребенка. Убийцами должны становиться те, кому не снятся сны'.

Тот же результат. Да уж, в реальной жизни она явно не отличается многословием, хотя еще этой ночью во сне говорила с охотой.

'Рей, почему Нулевой назвал Лилит пришельцем? И почему он так ненавидит ее и людей?'

Ангелочек подняла на него пустой взгляд.

'Это объясняет', — разнесся в черепе Шута ее мысленный голос, напоминающий по звучанию огромный оргАн.

'Что объясняет?'

'Сегодня в Еве-00 я ощутила твое присутствие. Оно помогло мне взять ее под контроль'.

'Я рад, что смог тебе в этом помочь, но ты не ответила на мой вопрос'.

'В этом нет нужды'.

И попробуй доказать обратное.

'Сегодня в полночь начнется боевая операция', — вдруг добавила Рей более человечным тоном.

'Как это касается меня?' — поднял бровь Шут.

'Я хочу, что бы ты меня сопровождал'.

Кирпич, упавший на голову в чистом поле. Повестка из военкомата, пришедшая в уединенную избушку в лесу. Многомиллионный выигрыш в лотерею, билет которой куплен на последние деньги. Все это не могло сравниться по шокирующему эффекту с короткой мыслефразой голубоволосой девочки.

'Ч-что?!'

'Я хочу, что бы ты меня сопровождал'.

'В смысле... то есть как? Вряд ли меня пустят в контактную капсулу', — мысли Шута были в смятении.

'Не физически', — терпеливо пояснила Рей.

'А, ты в этом смысле... Но зачем тебе это?'

'Твое присутствие укрощает Еву-00. Я смогу сосредоточиться на сражении без риска потери контроля'.

И попробуй только отказать.

'Н-ну ладно, я не против. Но мне нужно быть не слишком далеко, а выход из штаб-квартиры закрыт'.

'Это не проблема'.

— Аянами? — раздался слабый голос.

Синдзи очнулся.

— Я вас оставлю, — быстро сказал Шут, вставая со стула и направляясь к двери.

В голове царил бардак, над которым выделялось четкое осознание того, что его, Шута, только что рекрутировали в передовой отряд ангелоборцев. И очень не хотелось вспоминать, чем обычно заканчивается судьба таких отрядов.

Глава 7: Ночь большого огня.

Есть в жизни каждого человека переломные моменты. Вот, например, учится студент три года прилежно, сдает все вовремя, участвует в конференциях, жует гранит высшей науки так, что аж за ушами трещит. А потом, вдруг раз — начинает неделями не появляться на занятиях, резко толстеет (или наоборот — худеет), рвет контакты с друзьями и, чтобы не отчислили нафиг, уходит в академический отпуск на неопределенное время. А все из-за чего? Да потому что в один переломный для него момент, вышеупомянутый студент подумал: 'Интересно, что это за ерунда такая — World of Warcraft?' и кликнул ссылку в Google. И все, человек еще движется, питается и испражняется, но в остальных аспектах он мертвец, просто еще не знает об этом.

Бывает и наоборот. Живет себе какой-нибудь синюга, трудится дворником или сантехником, за плечами детдом и судимость, из развлечений — черно-белый телевизор доперестроечного выпуска и водка, из жизненных перспектив — только медленно сгнить. И так день за днем. И однажды, после ночи в 'обезьяннике' куда его упекли за драку, он встречает в подъезде выброшенного хозяевами щенка. Щенок по простоте душевной ластится к нему, облизывает морщинистые, покрытые наколками руки. И вся та нерастраченная теплота, что десятилетиями загонялась как можно глубже, внезапно прорывается на этот наивно виляющий хвостом комочек меха. И когда наш синюга загнется, наконец, от цирроза, найдется кто-то, кто искренне оплачет его вырытую за казенный счет могилу. А то, что это не человек — дело десятое.

Что же именно ждало Шута — он не знал, но животные инстинкты твердили, что чистеньким из этого переплета выбраться не удастся. Глядя в окошко служебного автобуса, куда ему удалось пробраться под видом техника, благо униформа была одинаковой, он наблюдал за гаснущим закатом, на фоне которого висел огромный сложной формы кубик. Ну, не совсем кубик, по-умному эта штука называлась октаэдром, но самого Шута волновало лишь то, что это — Ангел, причем Ангел способный проплавить трехсотмиллиметровую титановую пластину за три секунды. А ему самому, вместо того что бы на правах гражданского отсиживаться под надежными бронеплитами убежища, придется находиться чуть ли не в эпицентре предстоящей битвы. Конкретного плана он не знал, но по обрывкам услышанных в штаб-квартире мыслей мог предположить, что эта Кацураги исхитрилась достать какое-то там позитронное орудие, и перенаправить на его конденсаторы энергию со всего острова Хонсю. Каким образом эта суперпушка работала — для Шута оставалось загадкой. Скудных остатков школьного курса физики хватило на то что бы вспомнить, что позитрон при столкновении с электроном превращается в чистую энергию, а электронов в том же воздухе пруд пруди. Он попытался представить, что произойдет при попытке выстрелить из такого орудия. Воображение услужливо рисовало разнообразные по содержанию, но не по значению картины 'Большого Бума'. Что же, остается только надеяться, что на этот раз она не сглупит так, как днем, когда бросила Еву-01 в бой без разведки.