Цветок королевы. Общий файл

Телохранители в черных жилетах и шароварах застыли по обе стороны от Джайи, грозно поглядывая вокруг и положив руки на рукояти своих мечей.

-Ты! — выдохнула Зарабет, — Я должна была догадаться, что ты не удержишься от какой-нибудь гадости напоследок!

— Гадость? — Джайя хохотнула, — Моя дорогая, ты как всегда придаешь своей персоне слишком большое значение! Капитан Вайшер нарушил закон по собственному желанию. Я здесь абсолютно ни при чем.

— Какой закон?

Джайя шагнула вперед. Телохранители оттеснили народ от любовницы губернатора, чтобы те, не приведи боги, ничем не оскорбили высочайшую особу.

— Как капитан стражи, Вайшер Томмен не имел права заключать договора о работе с наемниками в обход лиц, предоставляемых городом. Чтобы изгнать демона из этого дома, он обязан был обратиться сначала ко мне!

Джайя гордо задрала подбородок и обвела презрительным взглядом испуганно затихшую толпу. Было ясно, что о любовнице губернатора местное население наслышано. Ведьму откровенно боялись. Но если Зарабет была как пришлая бездомная собака — если не укусит, то ее можно прогнать метлой со двора, то к Джайе отношение граничило на уровне ужаса перед божеством, от которого не скроешься даже в самых дальних пещерах.

Капитан коротко склонил перед светловолосой ведьмой голову.

— Госпожа, — почтительно обратился он, — Вы поможете страже найти преступника?

Джайя медленно, красуясь перед зрителями, шагнула вперед и встала на крыльце злополучного дома. Она подняла руки вверх, произнесла пару слов едва слышно и между ее пальцем заискрилась ледяная морозь. В этот летний день все вокруг особенно отчетливо почувствовали холод, текущий с рук ашшарантки. Изморозь окутала лежащие на земле доказательства вины Зарабет и превратила их в небольшую глыбу льда. Еще одно слово, упавшее с губ ведьмы, — и лед пошел трещинами, сквозь которые начали проступать окровавленные обрывки ткани. Вдруг из трещин вверх взметнулось яркое пламя голубого цвета, в метающихся лепестках которого ошеломленный капитан, мрачная донельзя Зара и затаившие дыхание зрители увидели маленькую фигурку мальчика в ярких синих шароварах. Прозрачный Брани висел в воздухе изломанной куклой-марионеткой, словно его поддерживали невидимые нити кукловода. Вот он неловко дернул одной рукой, словно пытаясь высвободить ее, повернул к зрителям голову и закричал неслышно о помощи. Глядя на его искаженное мукой лицо, Девхан-аба застонал и спрятал голову в руках, не в силах смотреть на мучения ребенка.

Мгновением позже картинка в пламени сменилась и все увидели фигурку ведьмы с черными волосами. Она указала на что-то рукой и вперед метнулась черная молния. Еще одно мгновение и огромная мохнатая туша набросилась на маленького изломанного мальчика.

С короткой вспышкой ледяное пламя исчезло.

— "Пламя истины", да, Джайя? — с недоброй усмешкой произнесла Зарабет, уже прекрасно понимающая, чем закончится дело.

— Ты права, — надменно согласилась с ней ведьма, — Пламя истины показало нам события, которые происходили в этом доме! Мальчик был отдан кхазалиму как жертва, чтобы получить управление над ним! — громко провозгласила Джайя.

— Мальчик жив, — выкрикнула Зара.

— Так покажи его нам!

Зара беспомощно оглянулась. Доказать правду она не могла. На ее руках блокирующие браслеты, созданные специально, чтобы предотвратить использование преступниками магии. Да и не будь браслетов, чтобы Зара смогла сделать? Опровергнуть "Пламя истины" у нее не хватило бы сил, это мощное заклинание было чуть ли не единственным, что показывало недавнее прошлое. И поднять дух мальчика, как она сделала с дядей Тадеусом, тоже не сумела бы — Брани жив, она это чувствовала по обрубку ступни.

Толпа взбудоражилась. На Зарабет посыпались многочисленные проклятия и призывы немедленно уничтожить мерзкую ведьму. В женщину даже попало несколько камней, больно ударив по бедру и плечам. Стражники, повинуясь кивку своего капитана, с опасением приблизились к ашшарантке, защищая ее от взбешенных горожан.

— Нет доказательств, что именно я призвала кхазалима!

Джайя покровительственно ей улыбнулась, словно прекрасно понимая, почему та так протестует. Она подняла руку вверх, требуя тишины, и толпа как по волшебству мгновенно утихла.

— Моя дорогая Зарабет, но призвать его мог кто-то из отмеченных силой. Из людей, присутствующих вчера в доме это были только ты и капитан Вайшер Томмен.

— Риса! — резко развернулась Зарабет к капитану, — В трактире сейчас осталась молодая девушка, помощница моего дяди. У нее ночью проснулся дар...

Ведьма осеклась. Но Саккарис не смогла бы вызвать пещерного демона, не в момент инициации силы. Уничтожать — да, но не вызвать!

С другой стороны, когда Зарабет пришла в дом дяди, Риса там уже была.

Неужели, она...?

— Девчонка с проснувшейся силой? — вдруг повернулась к Заре Джайя, — И где же она?

— Она спит в таверне "Золотая подкова", ей нужно восстанавливать силы. Пошлите за ней, девчонка сможет подтвердить, что кхазалим появился в доме не по моей воле! — это было единственным шансом, эфемерным и крохотным, но все-таки!

— О ней говорил капитан Томмен на утреннем допросе, — поддакнул Заре один из стражников.

Джайя перевела на него задумчивый взгляд, и он очень не понравился Зарабет.

— Кто она?

— Риса-то? Да ее тут все знают, госпожа! — пошленько захихикал довольный стражник, — Бледная немочь лет шестнадцати, старик Бариста подобрал ее где-то в подворотне. Поговаривают, что он ее не только как помощницу...

— Меня это не интересует, — ледяным тоном оборвала зарвавшегося стражника Джайя, — Девку найти! Эту, — она презрительно кивнула в стороны Зары, — в темницу, губернатор сам решит ее судьбу!

— Но, как же мой мальчик, госпожа? — робко подал голос Девхан, — Если ведьма утверждает, что он жив...

— То чем быстрее ты его найдешь, тем будет лучше для мальчика. Калеки на улице долго не живут, — бесстрастно ответила ему Джайя и кивнула своим телохранителям.

11 Глава.

В трактире было безлюдно, лишь двое стражников стояли у двери, никого не пуская внутрь. Но в трактир никто и не рвался, все видели, кто туда вошел.

Посреди общей залы в футе от пола висел вниз головой испуганный донельзя трактирщик. Покрасневший, с выпученными от ужаса глазами он следил за дымным черепом, медленно кружившим по помещению. Черный, с толстенными завитыми рогами и мощными клыками, торчащими из человеческой челюсти, тот то подлетал ближе к несчастному хозяину, то зависал под потолком.

— Где она? — Джайя сидела лавке, положив ногу на ногу, и разглядывала свои ногти с куда большим интересом. Казалось, ее совсем не беспокоит, что подол дорогого платья пачкается по грязному полу, а на сидении то там, то тут виднелись замытые темные пятна. По обе стороны от нее стояли телохранители, исполняя роль безучастных статуй.

— Я не знаю! — пролепетал мужчина, — Госпожа ашшарантка приказала не беспокоить девочку, я выполнял ее приказ в точности...

— Госпожа ашшарантка проведет в темнице довольно долгое время, — равнодушно проговорила черная жрица, — Чей приказ ты тогда будешь выполнять?

— В-ваш, моя госпожа? — Джая удивленно подняла на него взгляд, и мужчина поправился, — В-ваш!

— Верно, — она милостиво улыбнулась уголками губ, — Поэтому я еще раз задам вопрос: где девчонка?

— Я не...знаю...

Трактирщик прохрипел последнее слово, едва дыша. Череп подлетел ближе и застыл перед его лицом. Наставил свои рога, оскалился. Хозяин, млея от ужаса, заглянул в пасть черепу и попытался закричать, но из его рта вырвалось лишь хриплое сипение. Он сглотнул и торопливо, глотая слова, забормотал:

— Я, правда, не знаю, моя госпожа... Честно не знаю... Капитан принес девочку ночью, ведьма приказала положить в комнату рядом... Я не знаю, госпожа... Никто не приходил, никого не было, никто не спрашивал. Я не знаю, госпожа! Я не видел...

— Достаточно! — Джайя щелкнула пальцами и рогатый череп медленно испарился в воздухе. Сам трактирщик кулем упал на пол и заскулил то ли от боли, то ли от облегчения, что ашшарантка все-таки поверила ему.

Джайя встала и подошла к мужчине, пнула его мыском ноги, побуждая подняться на ноги, но тот, мигом перевернувшись со спины на живот, скрючился на коленях и склонил голову до пола. Ашшарантка брезгливо скривила губы, видя такое подобострастие.

— Когда капитан принес сюда эту девку, ты видел на ней какие-то знаки? Рисунки, клейма, хоть что-то?

— Нет, моя госпожа. Нет, что вы! Лицо девушки было невинным и чистым.

— А я и не о лице спрашиваю, — она широко улыбнулась и тихо, заговорщически прошептала, — Ты ведь наблюдал за тем, как ее раздевают, верно? — он ошарашено поднял голову, — Наблюдал. Свежее, невинное мясцо, наверняка еще и девственное, да?

Трактирщик затрясся, глаза забегали.

— Д-д-девуш-к-ка б-была ч-чистой, госпожа, — промямлил он и снова уткнулся в пол.

Ашшарантка нахмурилась.

— Уверен?

— Д-да, госпожа.

— Странно.

— Госпожа?

Но Джайя уже не обращала внимания на него. Подол ее платья полоснул трактирщика по лицу, и через миг ашшарантки в трактире уже не было.

...

Вот уж где-где, но оказаться в темнице Зарабет точно не предполагала.

Она обвела взглядом темные каменные стены, чадящий факел у двери — единственный источник света, не считая маленького оконца под потолком. В углу была навалена куча гнилой соломы, в которой шебуршилась какая-то живность, скорее всего крысы.

Вдруг по контуру черного кружева появился небольшой зуд и пощипывание. Зара прикоснулась к своему лицу. Браслеты иссанского железа выпили всю магию до крупинки и, лишившись подпитки, черная маска ашшарантки исчезла. Ведьма ощущала себя неприлично обнаженной. Она осторожно, словно боясь причинить вред, дотронулась до своих щек, переносицы, лба.

Непривычное ощущение. Забытое с раннего детства.

Внезапно Зара почувствовала какой-то неприятный запах, тяжелый, удушающий. Как будто где-то рядом жгли мокрое дерево. Через щель под дверью в темницу начал проникать белый дым

Это еще что за шутки? Мало того, что браслеты надели, так еще и отравить решили?

— Эй! Эй, там! Кто-нибудь!? — истошно заорала она, пытаясь привлечь стражу.

Никто не отвечал.

— Эй, помогите! Горим!

Но все было тщетно, на вопли заключенной никто не отозвался. Дым густо стелился по полу, становилось все тяжелее дышать. Сознание мутилось. Зара вскочила на ноги, но колени вдруг подкосились и женщина упала, сильно ударившись головой о каменную плиту.

Темнота.

...

Голова была очень тяжелой, как будто из камня. Глаза открыть невозможно. Сил не хватало даже пошевелить пальцем. Но каким-то внутренним чутьем Зара знала, что она в опасности, что надо попытаться бежать.

Не могла, тело не слушалось.

— Ты дала ей слишком большую дозу золотого лотоса! Ты чуть не убила ее!

Мужской незнакомый голос то грохотал над ухом, то едва шептал.

— Ничего с ней не будет! — в ответ мрачно огрызнулся женский, смутно знакомый. Высокий, презрительно-высокомерный. Где Зара могла слышать эту женщину?

— Нам нельзя потерять ее! — снова мужской.

Сознание путалось, Зарабет не понимала где она находится и даже — в каком времени.

Мужчина был недоволен, женщина — откровенно зла.

Что происходит? Кого он боится потерять?

Глаза так и не открываются, словно на них положили тяжеленные жернова. Невозможно двинуть ни рукой, ни ногой.

Но надо бежать! Обязательно попытаться бежать!

— Ведьмы Маратен никогда просто так не умирают, — зло хохотнула в ответ женщина и Зара узнала ее — Джайя, — Сейчас я ей помогу.

В нос пахнуло чем-то ядовито-сладким...

— Моя госпожа!

Стражники у входа в шатер вытянулись в струнку и отдали честь. Шаклар устало кивнула головой, принимая знаки почести, и вошла внутрь. Тяжело вздохнула, опустилась на ближайший табурет.

Нужно снять грязные доспехи, но сил сделать это самостоятельно не было. Придется звать оруженосца. Лари с детства не любила прислугу, хотя со временем привыкла к тому, что за ней постоянно хвостиком бегают служанки, а потом и фрейлины, в надежде исполнить малейшее желание обожаемой госпожи.

И хоть теперь стайку голосистых веселых девушек в ярких шелках заменили хмурые мужчины в доспехах и с оружием, Лари, привыкшая все делать сама, все равно с трудом принимала чужую помощь.

— Моя госпожа! — зычно гаркнул стражник у входа, — Лонгари, Пляшущий со смертью, просит аудиенции.

Шаклар подобралась, выпрямила ноющую спину.

— Впусти!

Лонгари, высоченный, обсидианово-черный великан вошел в шатер и склонился перед Первой жрицей Маратэн. Его слишком узкое, чтобы считаться красивым, лицо было грязным, царапина на лбу кровоточила, заливая правый глаз. Левую руку, всю в ритуальных шрамах, он бережно нес на весу. Доспехи давно потеряли блеск и красоту, а белоснежный плащ рваными клочьями подметал пол.

Лонгари был мунтаром, жителем Южных степей. В давние времена Шаклар выкупила его с бойцовской Арены, дала свободу, титул, деньги. А взамен получила умного друга, опытного военачальника и преданного слугу.

— Найярры докладывают, что в садах ФраАшталит они подняли очередную тысячу мертвых, — Лонгари сразу перешел к делу.

Шаклар одобрительно кивнула.

— Найярры довольны?

— Они — да, — Лонгари криво усмехнулся и застарелый шрам на щеке перекосил его лицо, — Правда, найярра Аллита очень хочет отправиться к Йорнунскалю и поднимать мертвых у стен города — говорит, запах смерти там особенно сладкий.

— Нет, — категорично отказалась Лари. — Калеки в бою мне не нужны.

Найяррам только дай волю добраться до мертвых и умирающих. Бестелесные духи, вечные жители ФраАшталит. Смерть их притягивала как мух на мед, они слетались к уходящей душе, когда та еще цеплялась за свое тело, и помогали ей переправится через Сады Мертвых.

А могли и вернуть душу обратно. Полубезумную, растерянную и озлобленную, не знающую — живо ее тело или уже нет.

— Мертвецы нам пригодились бы для осады города, — осторожно начал уговаривать мунтар, — мои серые всадники слишком ценны, чтобы их бросать, как мясо, на стены Йорнунскаля.

Лари бросила на него негодующий взгляд, возмущенная этим мерзким предложением, но резон в его словах был жесточайший. Йорнунскаль уже второй месяц держал осаду войск Маратэн. Раз за разом Шаклар отправляла своих людей на приступ, но горожане отбивали одну атаку за другой.