Цветок королевы. Общий файл

Глава 1.

Трактирщик поставил на стойку уже третий кувшин пива для кузнеца и его компании, когда отворилась входная дверь. Бесшумно, хозяин только на днях смазал петли, но неприятное ощущение скользнуло ознобом по позвоночнику. Словно в предупреждение о проблемах.

Трактирщик поднял голову и увидел застывшую в проходе фигуру, полностью закутанную в темный замызганный грязью плащ. В дверном проеме блеснула молния и дождь ливанул еще сильнее.

— Эй, милейший, — окликнул хозяин посетителя, покосившись на вышибалу, — Ты — ж проходи, раз вошел — то! Не стой на пороге!

Вышибала, заметив взгляд хозяина, слегка приосанился и положил ладонь на рукоять меча, чтобы все вновь прибывшие сразу понимали, что заведение под охраной и тут не забалуешь. Но приглядевшись к новому посетителю, он отшатнулся назад, а рука потянулась осенить себя знаком Эвиара.

В приоткрытую дверь просочились две собаки и сели по обе стороны от фигуры в плаще. В холке почти по пояс, мощные, черные, с густой косматой шерстью. Правая животина раззявила пасть в зевке, показав всем острые клыки, левая встряхнулась от дождевых капель. Веселья в зале заметно поубавилось.

Вошедший двинулся было вперед, но трактирщик уже шел ему навстречу, снимая сходу со стойки мокрое полотенце и вешая себе на плечо.

— С животными нельзя! Собаки должны остаться на улице!

Вышибала нервно сглотнул, услышав такое, но не остановил хозяина ни словом, ни взглядом.

— Собак не пущу! — трактирщик категорически махнул рукой.

Вошедший медленно поднял голову. Низко опущенный капюшон не давал рассмотреть, кто под ним скрыт, но рука, треплющая по голове чудище рядом, была по — женски тонкой и изящной. На указательном пальце сверкнуло золотое кольцо с большим красным камнем.

Женщина откинула капюшон с головы и коротко приказала:

— Ужин и комнату! — и добавила, — Собаки идут со мной!

Трактирщик пару мгновений моргал, глядя, как ластится зверь к хозяйке, затем перевел взгляд на ее лицо и, резко сглотнув, побледнел, поняв, кто именно посетил сегодня его заведение.

В зале утихли даже редкие шепотки. Воцарилась угнетающая тишина.

Сюда редко забредали личности, подобные этой женщине, поэтому, несмотря на испуг и осторожность, посетители жадно рассматривали длинные темные волосы с парой седых локонов у висков и кружевную маску на лице

Черное изящное кружево укрывало лицо женщины от лба до крыльев носа, оставляя на виду лишь красивые пухлые губы да ровный точеный подбородок. И взгляд, опасный, настороженный, предупреждающий — не подходи ближе, а то пожалеешь.

Черная жрица монастыря Ашшарант. Ведьма — чернокнижница. И два пса — шралата, демонов царства тьмы богини Маратэн.

Поговаривали, что масками ведьмы закрывали шрамы, что получают, когда приручают своих демонов, но никто точно не знал, правда это или нет. Ашшарантки никогда не снимали кружево с лица, их даже хоронили с ним, если было что укладывать в могилу.

Трактирщик низко склонился перед чернокнижницей и молча простер в пригласительном жесте руку.

Женщина прошла вперед, не обращая внимания на остальных посетителей, и свернула к боковой лестнице, что вела наверх, в жилые комнаты. Оба пса, зыркнув на испуганного мужчину алыми глазищами, тихо двинулись за ней, клацая по деревянному полу когтями.

Трактирщик нервно оглянулся на вышибалу, тот вытер со лба выступивший пот и выдохнул.

Если ашшарантка просидит весь вечер в своей комнате, то может и обойдется.

...

Вайш грязно выругался и, аккуратно ухватив за краешек, чтобы не испачкаться, откинул светлую ткань. У кого мозгов хватило укрыть белёным сукном труп с резаными ранами?

Помощник подошел ближе. Сел рядом на корточки, подхватив длинный плащ на локоть, чтобы не замарать в крови, вздохнул.

— Когда нашли? — спросил у него начальник, повертев пальцами голову убитого в разные стороны.

— Соседи говорят — на закате, долг отдать пришли, а он тут..., — помощник еще раз вздохнул и чуть поморщился. Отчетливо ощущался сладковатый запах, не сказать, что противный, но чем-то неприятный. Словно перезрелыми, уже гниющими фруктами.

Капитан вздохнул и посмотрел за окно. На закате, значит?

Времени с момента обнаружения убитого прошло уже прилично, на улице стояла ночная темень, только тусклый фонарь едва слышно покачивался под порывами ветра. Да и соседи "помогли" — и труп укрыли, чтобы не замерз, что ли, и натоптали да грязи наносили. Теперь по первым следам не поймешь, что именно произошло со старым ювелиром.

— Ну и запах! — откровенно сморщил нос стражник у дверей.

Помощник капитана подался было к окну, открыть, чтобы проветрить, но на полпути остановился. Резкий порыв ветра ударил в ставни и едва не распахнул их настежь. Вот и думай-то ли терпеть эту вонь, то ли ёжится от сквозняка.

Мерзкая погодка сегодня была весь день, то заморосит неприятно, то вообще ливень хлынет. И вот в такую, к Эвиару ее в печенки, гадостную хмарь пришлось переться на другой конец города. Угораздило же!

Помощник чуть коснулся плеча командира рукой, привлекая внимание.

— Я слышал, в "Золотой подкове" ашшарантка остановилась. Может пригласить?

Вайш бросил последний взгляд на труп и поднялся на ноги.

Перезрелые фрукты?

Да, черная жрица понадобится.

...

Зарабет бросила трактирщику серебряную крону в оплату за комнату и ужин, и закрыла за ним дверь. Скинула с наслаждением грязный плащ на пол, огляделась. Да, не роскошные покои — кровать с соломенным матрасом, тонкое одеяло, подушка. У окна стоял небольшой стол некрашеного дерева и пара стульев, у противоположной стены — одежный шкаф. Мебель добротная, но неказистая, без украшений и лакировки. Впрочем, на одну ночь этого вполне достаточно.

Как же долго она сюда ехала и вот, наконец, дома! Правда, еще не совсем, но это уже мелочи. Сегодня отдохнет, выспится, а завтра с утречка поедет к дядюшке. Тот, конечно, писал, что срочно хочет видеть, но ночевать в его доме — увольте! Ни за что!

— Морт, охраняй! — резкий приказ и одна из псин разлеглась у двери.

Зул занял свое привычное место в ногах кровати.

Вскоре трактирщик лично принес ужин и, противно лебезя, пригласил госпожу ашшарантку вниз, послушать приезжего менестреля. Зара вежливо отказалась. Никаких песен, никаких менестрелей. Только поесть и спать.

Легкий стук в дверь был едва слышен, но женщина проснулась мгновенно. Глаза Морта полыхнули алым, раскрытая в безмолвном рыке пасть-за дверь чужак. Но Зул, чаще срывающийся на незнакомцев, тихо сидел рядом с товарищем, а значит, реальной опасности нет.

— Кто? — резко и громко спросила Зара, — Что надо?

Ей так не хотелось вылезать из согретой постели.

— Госпожа ашшарантка, — проблеял еле слышно трактирщик, — Вы уж не обессудьте, но тут помощь ваша нужна.

— Какая помощь? — она еле сдерживалась, чтобы не обругать хозяина за то, что тот разбудил.

— Там мертвец вот... поднять надо...

— Пять талеров.

Сумма запредельная, но если уж вставать с кровати после целого дня скачки, то не за медную же мелочь! Если согласятся, то прохудившийся кошелек некромантки наполнится золотом, если нет — она хотя бы выспится.

За дверью стихло. Зара прислушалась, но, не услышав ни шороха, ни шагов, снова упала на подушку и накрылась одеялом.

Резкий удар кулаком в дверь заставил ее подпрыгнуть на кровати. Зул зарычал, Морт снова оскалился.

— Вставайте, госпожа ашшарантка. Стража Награльда!

Зара громко, не стесняясь в выражениях, выругалась, но начала нащупывать сапоги, брошенные на пол.

Со стражей шутки плохи, да и работать придется бесплатно. По заключенному недавно соглашению между магистратом Ашшаранты и Королевством Награльд, все выпускники школы должны безвозмездно помогать стражам по первому их зову.

Натянув сапоги, накинув на голову капюшон еще влажного плаща, Зара вышла из комнаты. Зул двинулся было за ней, но женщина жестом оставила его в комнате, позвав за собой Морта. Тот более миролюбив, и чуть что в драку лезть не станет. Зул, немного поворчав, улегся обратно на свое место у кровати и закрыл глаза.

В коридоре ее ждали трое. Трактирщик, бледный, словно смерть, и такой же тихий, боящийся лишним движением вызвать гнев госпожи ведьмы, и двое стражей. Первый — простой солдат. На вид ему было лет сорок пять, мешки под глазами и большой живот выдавали в нем ярого любителя эля. Темный, непонятного цвета камзол заляпан жирными пятнами.

Второй, был моложе, лет тридцати, судя по нашивкам на рукавах — капитан. Высокий, симпатичный, женщины любят такие мужественные, чуть грубоватые лица. Зарабет замерла на мгновение, увидев его шрам на правой щеке, но затем едва заметно безразлично пожала плечами. Не ее дело — кто кем в итоге становится.

Капитан чуть склонился перед ведьмой, бросил беглый оценивающий взгляд на Морта, молча развернулся и направился к лестнице. Зара двинулась следом, замыкали процессию собака и солдат.

Хозяин трактира остался стоять у закрытой двери комнаты, вытирая холодный пот со лба.

Глава 2.

Выйдя из трактира, группа завернула за угол и направилась вперед.

В городе Зара худо — бедно по памяти ориентировалась, но показывать этого не хотела. Пусть пока никто не знает, что она тут жила долгое время.

— Куда мы идем, господин капитан? — уточнила ведьма, кутаясь плотнее в плащ.

Морт бежал рядом с хозяйкой, слегка касаясь ее боком.

— Скоро узнаете, — буркнул мужчина под нос, не заботясь, услышала его магичка или нет.

Женщина бросила на него хмурый взгляд из — под капюшона, но промолчала. Протянула в сторону руку и собака коснулась ладони носом, как бы говоря, не волнуйся, я тут.

Ожидать милостивого отношения стражей к Ашшаранту было сложно. Черных жриц нанимали для избавления от демонов, но и сами ведьмы внушали больше ужаса и страха, нежели благодарности за очищение города или села от монстров Нижнего мира.

Через некоторое время они вышли на круглую площадь, едва освещенную парой фонарей. Капитан свернул в самый правый проулок, прошел несколько шагов и остановился.

Ведьма взглянула на дом, куда ее привели, и помрачнела. Она, конечно, хотела побыстрее встретиться с дядей, но не думала, что это произойдет таким образом.

Двухэтажный каменный дом с магазином на первом этаже. Здесь Зарабет провела первые десять лет своей жизни. Женщина могла с закрытыми глазами нащупать пальцами старую трещинку под ставнями, с привычной осторожностью вступить на подломленную доску у порога. Даже звон колокольчика над дверью был знаком своим переливом.

У раскрытых настежь дверей стоял стражник. При виде своего капитана он выпрямился в струнку и прижал кулак правой руки к груди, отдавая честь.

— Господин капитан, в доме все тихо! — гаркнул солдат, стремясь показать свое рвение, и командир недовольно поморщился. Ни к чему привлекать лишнее внимание. Он посторонился, давая ашшарантке пройти первой.

Зара, прошептав себе под нос пару слов, вызвала небольшой огонек бледно — голубого цвета. Стражники шарахнулись от ведьмы, капитан оказался более подготовлен, но тоже сглотнул. Шагнул вслед за Зарой, дав знак подчиненным оставаться снаружи. Те покосились на собаку, но ничего не сказали и с готовностью встали у дверей.

Женщина прошла вперед, вспоминая, где что находится.

Вот тут, у входа, — любимая дядина вешалка, которую вырезал когда-то еще его отец, дедушка Зарабет. Вешалка была старой и потрескавшейся, но дядя упорно отказывался ее заменить на что-то новое. В углу у камина — два красивых удобных кресла, заказанные дядей еще по молодости из самой Йинзы, когда он только начинал свое ювелирное дело. Богатых клиентов он всегда усаживал в эти кресла, подавал чай в изящной фарфоровой чашке и показывал каталог своих изделий. Кстати, альбом с рисунками украшений лежит тут же, на книжной полке, специально небрежно брошенный, словно позабыли прихватить.

Труп лежал почти посреди комнаты, раскинув руки и ноги в сторону.

Зара подошла ближе, уселась на корточки перед ним и отбросила с лица мертвеца кусок ткани. Поморщилась на вонь тухлых фруктов.

Морт тоскливо завыл, но женщина прикрикнула на него и снова обернулась к убитому.

Склонилась над ним, ища источник неприятного запаха, внимательно вглядываясь с помощью огонька в тело родственника. Ничего не нашла. Странно. Либо тварь не убивала старого ювелира, либо...

Зарабет оглянулась испуганно вокруг, но Морт сидел тихо и не подавал признаков присутствия еще одного демона рядом.

Очень странно. Кто бы из демонов Нижнего мира Аграбы не посетил лавку старого ювелира, он уже покинул дом. Не тронув труп?

Ладно, начнем тогда с самого простого, а дальше пойдем по нарастающим проблемам.

Итак, сначала надо поговорить с мертвецом.

— Давно умер? — задала она вслух короткий вопрос.

— По нашим подсчетам — на закате. Соседи нашли. Думают, что лезли с ограблением, ювелир все — таки.

Зара бросила взгляд за окно.

— Капитан, отойди дальше, не приведи Эвиар, — упадешь в обморок.

Зверь рыкнул на мужчину, но тот лишь передернул плечами и хмуро огрызнулся на завуалированное оскорбление:

— Не маленький!

Зара пожала плечами — как хочешь, твое дело, и начала ритуал.

Из кошелька на поясе достала толстую полуобгоревшую свечку и маленький бархатный мешочек. Свечу прикрепила рядом с трупом, вокруг него насыпала маленький, но ровный круг и поднесла голубой огонек.

Порошок вспыхнул, заискрил, взметнулся едва заметными язычками пламени. Огонек побежал по контуру границы, шипя искрами. Одна искра вырвалась выше всех и взлетела в воздух. Ведьма произнесла пару гортанных слов, подхватила ее на пальцы и нарисовала в воздухе знаки. Иероглифы зажглись ровным бледным светом, постепенно опускаясь вниз, легли на горящий круг. Капитан так и не заметил, когда зажглась свеча, сконцентрировавшись на трупе. Белое свечение полностью окутало мертвеца, раздался едва слышный стон и из тела начал подниматься его прозрачный двойник.

Бледный силуэт старика в просвечивающемся домашнем халате и тапочках бесшумно захромал по деревянному полу. Прошелся взад — вперед, поглядел на свой же труп, хмыкнул что-то себе под нос. И, наконец, соизволил поднять голову.

Всплеснул руками, завидев ашшарантку.

— Девочка моя! Ну наконец — то!

— И тебе здравствуй, дядюшка Тадеус! — горько усмехнулась женщина, усаживаясь на пол рядом с телом, стараясь не повредить мерцающий еле заметными иероглифами круг, — Хоть так встретились!

Услышав обращение некромантки, капитан застыл с приоткрытым ртом, но та не обратила на него никакого внимания.

Дядюшка покосился на свое мертвое тело и хмыкнул:

— Да, ты заставила себя ждать!

— Как же ты так, дядюшка? — укорила мертвеца Зара. Кружево на лице было неподвижно, но капитан так и видел цинично поднятую бровь. — Нежданно — негаданно? И где скорбящие родственники, рыдающие над твоим телом? Где толпа взбешенных клиентов, желающих отомстить за убийство?

Пес, сидящий рядом с магичкой, оскалился, словно понял иронию хозяйки, но опустил голову на лапы под ее холодным взглядом.

— Язвишь, девочка? Язви, — разрешил призрак, — Теперь можно!

Он подошел к племяннице и уселся напротив нее на пол, скрестив перед собой ноги. Бросил взгляд искоса на капитана, подзывая ближе, но ничего ему не сказал, сосредоточившись только на ашшарантке.

...

Когда ашшарантка назвала старого ювелира дядюшкой, все встало на свои места.

Вайш во все глаза разглядывал подружку по детским играм. Зарабет была в их компании самой маленькой и хрупкой, но в то же время самой задиристой, веселой и вечно придумывающей какие-то интересные игры. Частенько Вайшу доставалось за проделки, что придумывала маленькая Зара.

Когда девочке исполнилось десять лет, она вдруг неожиданно исчезла со двора. Вайш бегал к ее матери спросить, куда пропала подружка, и та, отводя в сторону глаза, рассказывала, что Зара уехала к родственникам в другой город.

Теперь понятно, к каким именно родственникам.

Недаром же говорят, что все ведьмы — сестры друг другу.

Черных жриц Ашшаранта Вайш не боялся. Сам не знал почему, но при редких встречах с ними, капитан смотрел на ведьм безразлично, даже чуть с жалостливым презрением. Все-таки общаться с демонами и мертвецами — не самая завидная участь в жизни.

И вот теперь перед капитаном сидела его подруга детских лет с черным кружевом на лице.

И разглядывая Зарабет, Вайш никак не мог понять, что же именно он к ней чувствует сейчас, видя на ее лице маску ведьмы, а у ног — демона — шралата. Жалость ли? Страх? Презрение? Капитан никак не мог разобраться с тем сонмом чувств, что его обуревал, когда он пытался заменить в своей памяти

Веселую курносую девчонку с забавными косичками на эту жесткую хмурую циничную женщину.

...

Дядюшка встал рядом с собакой и попытался положить свою призрачную руку на ее холку. Ладонь прошла сквозь шерсть, а Морт недовольно заворчал. Шралат чувствовал прикосновение призрака и ему это не нравилось.

Зара ласково погладила зверя по голове, успокаивая.

— Видит Эвиар, моя девочка, тебе придется самой во всем разбираться. Меня убили не просто так.

— Дядя, ты знаешь убийцу? — перебила его ашшарантка.

— Да, знаю. Это был дрогашар, — кивнул тот головой, — Но не перебивай, пожалуйста, времени и так слишком мало.

Старик бросил взгляд на пламенеющий символами контур круга — он быстро угасал, оставляя после себя едва искрящийся пепел.

— Дрогашар? — недоверчиво уточнил у старика капитан.

— Черная татуировка на носу и выжженная алая печать на правом плече. Я хорошо знаю их знаки отличия, юноша, — ворчливо ответил ему старик, задетый тоном капитана. Мужчина смутился, но дядюшка уже не обращал на него никакого внимания.

Интересно, у кого это хватило денег, чтобы нанять для старика — ювелира наемного убийцу из тайного ордена Дрогаш? Дорогая вышла смерть, качественная, ведь дрогашары никогда не отказываются от контракта и всегда доводят его до конца.

Но свою работу наемники делают всегда сами, не прибегая к помощи демонов Маратэн.

А запах гниющих фруктов говорил, что без демона дело не обошлось. Поэтому капитан и пригласил, если это можно так назвать, ашшарантку. Жители Аграбы — это по ее части.

Мужчина покосился на собаку, словно боясь, что та услышит его невысказанные мысли.

— Уважаемый дрогашар был настолько любезен, что позволил мне написать письмо для тебя, Зара. Оно там, — ювелир указал на книжную полку, где лежал альбом с украшениями, — Двумя словами — тебе нужно отправится в Исс. Этого хочу не я, этого требует вся семья.

— Исс? — изумилась ведьма.

Страна ледяной королевы, как называли ее в народе, находилась далеко на севере за широкими степями Сарита и знойными джунглями Йинзы. Туда не один месяц пути, да и пускают иссанцы не каждого чужестранца. Чтобы для чужака открылись ворота Исс, нужно иметь очень серьезные обстоятельства, которые только сами иссанцы признают неоспоримыми.

— Меня не пустят в Исс, дядя, — женщина коснулась рукой черной маски на лице. — Ашшарант там не любят, — она выпрямилась и ее голос зазвенел от еле сдерживаемого гнева, — Да и почему я должна бросать все и ехать к Эвиару в печенки, чтобы выполнить просьбу семьи, которая меня забыла?

Призрак попытался было влепить ведьме пощечину, но его ладонь проскользнула мимо ее лица.

— Не смей вспоминать бога творящего без должного почтения! — он грозно помахал перед ее глазами полупрозрачным пальцем, — А насчет Исса — не бойся, тебя пропустят и вреда не причинят. У них не будет выбора. Прочти письмо, там все, что тебе нужно знать, — Тадеус бросил еще раз взгляд на символы, догорали последние искры, — Прости старика, девочка, но я постарался дать тебе максимальную защиту, что смог. Дальше тебе придется разбираться со всем одной.

Круг окончательно погас, исчез и призрак. Только его последние слова еще звучали в ушах ведьмы.

О чем это он интересно? Что значит — разбираться со всем самой? И о какой защите говорил дядя Тадеус?

Зара встала с колен и машинально похлопала по холке поднявшегося вслед за ней зверя. Развернулась в сторону камина, подошла к книжной полке.

Дядя говорил, что здесь будет письмо. Ведьма начала обшаривать все вокруг в поисках конверта или листа бумаги, но ничего не находила. Она подняла альбом украшений и вонь гнилых фруктов усилилась, став почти ощутимой. Зара прикрыла нос рукой, склонилась к каталогу. Демон явно что-то искал именно тут. И письма не было.

Ашшарантка шепнула что-то под нос, и вокруг все озарилось мертвенно — бледным светом. Там, где лежала книга, виднелись два высохших белесых пятна. Демоническим "ароматом" пахло именно от них.

Слюна мральта?

Загадок прибавилось.

Дрогашар убивает дядю, а его письмо Зарабет зачем-то крадет один из мелких прислужников Маратэн. Что такого в том письме, что за ним послали демона?

Размышляя над происшедшим, Зара подошла к капитану. Он бросил мрачный взгляд на пса, блеснувшего алыми глазищами, затем на ведьму.

— Так ты Зарабет, племянница старого ювелира?

Женщина погладила собаку и, не поворачивая головы, ответила:

— И тебе привет, Вайш! Давно не виделись.

Глава 3.

— Зара, что с демоном? — Капитан с тревогой наблюдал за тем, как ведьма медленно обходит комнату. В одной руке она несла свой огонек, а другой приготовилась сбросить магический пасс для заклинания. Морт шел за своей хозяйкой след в след, тихо порыкивая.

Зарабет шикнула на Вайша, чтобы не отвлекал. Обследовав комнату на первом этаже, она поднялась наверх, запретив стражникам следовать за собой. Наконец, после нескольких минут ожидания, показавшихся мужчинам годами, ведьма спокойно спустилась вниз.

— Мральт был один, — коротко ответила она на повторный вопрос капитана, — Сейчас демон ушел и дом абсолютно чист.

Что-то в ее тоне не понравилось Вашу.

— Но тебя настораживает не это?

Зара резко развернулась к нему и указала глазами на стражников у двери. Один из них, тучный мужчина с пивным брюхом, был бледен как смерть, а его руки с силой сжимали спинку стоящего рядом стула. Казалось, вот-вот и он метнет предмет мебели как оружие, защищаясь от нападения.

— Демона здесь нет! — громко повторила Зарабет специально для толстяка, — Сегодня он уже не вернется.

Мужчина дернулся как от удара, но выпустил спинку стула из пальцев и выдохнул с облегчением. Его напарник искоса бросил понимающий взгляд. У самого поджилки тряслись, как подумает о демоне. Благо, что рядом черная жрица, а то выходить на тварь Нижнего мира в одиночку чревато в лучшем случае увечьем. В лучшем случае.

Зара кивнула Вайшу на дверь, мол, выйдем.

— Какие у тебя храбрые подчиненные, тихо проговорила она уже на улице, — Того и гляди в бега пустятся.

— Так и демоны у нас не гуляют по улицам. Город был чистый до сегодняшнего дня.

Ведьма кивнула, признавая неуместность выговора.

— А беспокоит меня вот что: мральты никогда не охотятся по одиночке, только небольшой стаей. Но сюда демон пришел один, значит стаю кто-то взял под свой контроль и сумел разделить.

— У них появился хозяин?

— Стая стала управляемой, — подтвердила ведьма, — А куда направит подконтрольных демонов их хозяин — я не знаю. Мральты — твари-то небольшие, человечину не едят. Но приятного от них тоже мало.

— Но что он делал здесь, в доме старого ювелира?

Зара молча пожала плечами. Откуда ей знать? По слюне демона этого не узнать.

— Ты поможешь? — еще один вопрос, на который женщина не могла четко ответить "да" или "нет".

Для изгнания демона из города нужно в обязательном порядке распоряжение губернатора. Или старосты из села. Или просто одобрение на экзорцизм от главных в поселении.

Сейчас у Зары такого разрешения нет и у нее связаны руки.

Поднять мертвеца, чтобы спросить о смерти или наследстве, — плевое дело, для этого вполне достаточно и обычной просьбы, лучше бы подтвержденной денежкой. Но экзорцизм редко когда проходит мирно и без разрушений, и пойти на такой шаг самостоятельно Зара попросту не могла.

Да и не хотела. Наелась в свое время благотворительности по уши.

— В любом случае, сегодня мральт сюда больше не заявится, а бегать за ним по городу — у меня желания нет. Да и сил уже не хватит, поднятие дяди Тадеуса много отняло.

Не сказать, что это было чистой правдой, но ведьма и впрямь устала после долгой дороги и общения с призраком.

— Так может быть обратиться к губернатору? — влез с предложением второй стражник, — Госпожа Джайя живет с ним, она обязана помочь.

— Джайя? — резко обернулась к нему женщина, — Высокая блондинка, глаза чуть косят, на щеке — родинка? — и, заметив краем глаза кивок Вайша, спросила, — А почему вы ее не попросили поднять труп?

Вайш саркастически скривился:

— Мы ведь о Джайе сейчас говорим, да?

Зара понятливо ухмыльнулась. Джайя, видимо, не изменилась за столько лет после окончания Ашшаранта.

Щелкнув пальцами Морту, ведьма развернулась уйти.

— Зара, ты в самом деле поедешь в Исс?

Женщина обернулась. Ей на мгновение показалось, что капитан с тревогой вглядывается в ее лицо, пытаясь прочесть на кружеве ответ на свой вопрос. Впрочем, в свете тусклого фонаря она могла и ошибиться.

— А тебе какое дело? — хмуро спросила Зара.

Капитан спустился на ступеньку ниже.

— В Иссе сейчас неспокойно.

Он не понимал, почему, но категорически не хотел, чтобы подруга детских лет, превратившаяся в такое.. такую... Вайш вдруг почувствовал непонятную вину перед некогда веселой и забавной девчушкой, лицо которой теперь закрывало черное кружево ведьмы. И он совершенно не хотел с ней расставаться или просто терять из виду.

Странное чувство. Непонятное. Словно притягивающее к этой холодной и язвительной ведьме тяжелыми цепями.

Зарабет коснулась собачьей головы, словно проверяя, рядом ли пес, машинально погладила. Морт отозвался на ласку чуть ли не кошачьем мурчанием и замотал хвостом.

— Я выполнила свою работу, — она так и не ответила на вопрос мужчины.

— Зара!

Ведьма набросила на голову капюшон, скрываясь под ним. Скривила губы в недовольстве, но открыто посылать в Нижний мир не стала. Не следует портить отношения со стражей Наргальда, кто знает, как это потом отзовется.

Почему вдруг ему так важно, поедет ли она в Исс?

Или он пытается вспомнить о старой дружбе?

— Вайш, мы уже не маленькие дети и я давно не нуждаюсь ни в чужом покровительстве, ни в чужой помощи, — она проговорила это холодно и отчужденно, но бросив в последний раз взгляд на мужчину, смягчилась, — Мне в любом случае туда закрыта дорога. Из-за этого, — она указала на свою маску, — меня не пустят в Исс, какие бы причины у меня ни были.

Капитан подошел к женщине ближе. Морт заворчал, недовольный его присутствием теперь, когда их работа закончилась, но Зарабет его успокоила.

— Нет, Вайш, я не поеду в Исс, — тихо, но твердо произнесла ведьма и, развернувшись, пошла прочь от дома дяди.

...

Дойти до своей комнаты, упасть на кровать и забыться тяжелым сном. Это все, чего хотела сейчас ведьма.

И ни о чем не думать. Ни о демоне Аграбы, ни об убийстве дядюшки, ни о неожиданной встрече со старым другом детства.

Но не получалось.

Всю дорогу до трактира Зарабет перебирала в уме варианты, почему вдруг предсмертное послание старого ювелира своей племяннице-ашшарантке было похищено? Что в нем могло содержаться такого необычного и ... и опасного? Ведь похитили не просто так.

И самое главное — кто мог узнать о послании, если дядя написал его перед своей смертью? Кроме дрогашара, никто не приходил в голову, но... зачем наемному убийце воровать чужое письмо? Наемники обычно не задерживаются на месте выполнения заказа.

Заказ.

Кому так помешал дядя Тадеус? Причем настолько, что даже не поскупился на дрогашара?

И каким боком вдруг оказался в доме мральт? Один?

Мелкие демоны Аграбы обычно передвигались только стаями по шесть и больше тварей, и лишь тогда они представляли собой реальную угрозу. Но по одиночке никогда не действовали, были слишком тупы для хоть сколько-то разумного поведения.

Получается, кто-то действительно подчинил себе стаю и с одним мральтом пришел в дом к старому ювелиру? Но зачем? Для запугивания? Старик знал что-то такое, что было нужно хозяину демона?

Если предположить, что заказчик это и есть хозяин мральта, значит, он должен быть достаточно силен магически.

Интересно, дядя в курсе, кто его заказал? И по какой причине?

Тадеус был известным в городе ювелиром, уважаемым торговцем и горожанином. Неужели его убили из-за места в торговых рядах? Из-за невыполненного в срок заказа?

Или же...

Единственное, что женщине приходило в голову более-менее подходящее — почти маниакальная одержимость дяди пророчествами старого Ларга, безумного монаха ордена огнепоклонников Тха-Мирт.

Впрочем, вряд ли. Зара слегка усмехнулась. Это уж совсем бредовая идея!

Копии Кодекса Ларга есть в каждом храме Мирта, бога войны и разрушений, они общедоступны и их текст известен абсолютно всем.

Ларг, уйдя в отшельники на болота Йинзы, обезумел. Кто говорит — от одиночества, кто — от ядовитых испарений мангровых джунглей, которые занимают большую часть территории этой южной страны. В своем безумии старый монах бессвязно бредил, но кто-то решил, что сумасшедшие вопли это пророчества о грядущем. Галлюцинации были дословно записаны и развезены по храмам Мирта, где вдруг оказалось, что свитки представляют собой величайшую ценность.

С тех пор прошло очень много лет, но реликвии до сих пор бережно хранятся как частички религиозного культа.

Кто-то на них молится, уверенный, что Ларг сошел с ума, беседуя с самим богом, кто-то считает свитки лишь попыткой жрецов вернуть исчезающее величие собственного культа, а кто-то и впрямь пытается расшифровать бредни старого безумца, пытаясь выяснить, что же ждет мир в будущем.

Вот и дядя Тадеус не удержался и решил докопаться, что же на самом деле содержат в себе пророчества Ларга — истину или сумасшествие.

Но думать, что кто-то решил убить дядю из-за Кодекса Ларга...?

Зарабет фыркнула и недоверчиво покачала головой.

В любом случае, о мести дядя не просил, а значит и Заре забот меньше.

И самая паршивая из них — одинокий, но подчиняющийся мральт.

Нужно искать хозяина. Если он привел в Наргальд всю свою стаю, то горожанам останется только молиться Эвиару, чтобы хозяин удерживал тварей на коротком поводке.

Или обращаться в Ашшарант.

Но чтобы найти хозяина мральта, нужно заново спускаться в царство Маратэн.

Сегодня Зара слишком устала для этого.

Дойти до кровати и заснуть. Большего она не хотела.

Глава 4.

Утро было яркое, от ночной хмари не осталось ни следа. За ночь ветер разогнал тучи и падающие в комнату Зары солнечные лучи, проглядывающие сквозь закрытые ставни, обещали теплый летний денек.

Трактирщик, увидев спускающуюся по лестнице ашшарантку, подобострастно залебезил, выясняя, все ли понравилось госпоже и не соизволит ли она в свое следующее посещение города остановиться снова в этом милом заведении. Зара, цинично улыбаясь, уверила трактирщика, что комната ей понравилась настолько, что она решила еще пару-тройку дней здесь пожить. И в дальнейшем будет останавливаться только в этом "милом заведении".

Мужчина побледнел и сглотнул, но нашел в себе силы предложить гостье завтрак — яичница с жареной ветчиной, сдобные булочки и разбавленное вино. Правда, от последнего Зарабет отказалась, предпочтя обычный травяной отвар.

Позавтракав, ведьма наметила план действий. Первым делом надо бы зайти к старому другу дяди Тадеуса, быть может, он знает что-то больше о последних днях жизни старого ювелира и прояснится что-то о возможном заказчике наемника. Затем, вероятней всего, придется разбираться с мральтом, то есть спускаться в Нижний мир и там искать следы выхода стаи наружу.

Бросив трактирщику пару крон в оплату завтрака и комнаты на ближайшие дни, Зара вышла на улицу.

С сегодняшнего дня в королевстве Награльд начиналась неделя празднования победы Эвиара, первейшего из богов, над своей мрачной и злобной сестрой Маратэн, что хотела безраздельно править в Верхнем мире. Эвиар заключил ее в Аграбе, запретив под страхом смерти подниматься наверх, а младшая сестра божественного семейства, Сифала, закрыла магическим замком двери в Нижний мир и повесила ключи себе на пояс, дабы владычица Аграбы не вырвалась на свободу, неся войну и разрушения.

Эвиар-Владыка Судеб и Сифала-Ключница были главными на сегодняшнем празднике жизни.

Город оживленно бурлил. Вились праздничные флаги на домах, окна верхних этажей утопали в цветах, на входных дверях вились узоры из разноцветных ярких лент. Даже флюгеры, казалось, стали ярче сверкать на солнце, поддавшись атмосфере праздника.

По улицам прохаживались праздно гуляющие в нарядных одеждах, многие уже успели зайти в храмы с утра пораньше и вознести в честь праздника жертвы Эвиару — несколько монет, и Сифале — фрукты.

На ведьму, спешащую к городской площади, прохожие реагировали более спокойно, чем вчерашние посетители трактира. Собак рядом с ведьмой не было, а без своих постоянных спутников Зара не внушала такой ужас, хотя черная маска на лице и привлекала излишнее внимание.

Впрочем, кое-кто из встречных все-таки шарахался от ведьмы в сторону, а кто-то долго потом касался лба знаком Эвиара, в уверенности, что это спасет от ведьминской порчи. Всем же известно, если Черная жрица посмотрит на тебя сквозь свое кружево, то жди мерзкой и затяжной болезни с сыпью по всему телу. Поэтому лучше трижды сплюнуть за спину и обвести пальцем на лбу круг Владыки Судеб, авось защитит.

У одного из домов бурно, на грани крика, переругивались две дородные тетки, но стоило Заре повернуть в их сторону голову, как они сразу утихли и начали испуганно перешептываться, искоса поглядывая на ашшарантку.

Мимо медленно и с достоинством прошествовали Белые сестры — жрицы Сифалы. В светлых одеждах с белыми повязками на головах и ритуальными связками ключей на поясе, они недовольно оглядели ашшарантку в темной рубашке и штанах, отдельно зацепившись взглядом на черном кружеве. Ведьма криво усмехнулась. Довольны вы или нет, госпожи сифальты, но от демонов молитвы вас не уберегут. Только магия и жертвоприношение, а ручки марать этим вы не желаете.

Шум, суета, громкие восклицания торговцев, жаркие споры покупателей, оглушительные крики зазывал — все это обрушилось на Зару, едва та подошла к главной площади города. Еще с рассвета здесь начали устанавливать цветные палатки для торговли, шатры циркачей и бродячих актеров и сейчас площадь оживленно бурлила, словно вышедшая из берегов река, подхватывая и завлекая в свои объятия всех своих жителей.

Даже огнепоклонники ордена Тха-Мирт выползли из своих пещер и устроили целое представление, жонглируя пылающими шарами, выпуская изо рта молнии и приручая на глазах ошарашенных зрителей созданных из огня животных.

— Сладкие орешки! Жареные сладкие орешки! — оглушила Зару сбоку какая-то бабка. Женщина оглянулась и бабка шарахнулась от Черной жрицы в сторону, спихивая с дороги пару прохожих. Но затем глянула на кружево, сплюнула себе под ноги, мол, была не была, и проговорила, протягивая Заре пару свернутых кульков, — Для госпожи ведьмы — всего пять медных марок. Не побрезгуйте, уважаемая!

Зара с легкой улыбкой отклонила протянутые орехи и качнула головой. Нет, спасибо, настоящая цена этим сладостям — полторы марки да еще соль в мешочке в добавку.

Бабка с легкостью развернулась, словно желая поскорее избавиться от неудобной покупательницы, и заголосила по новой:

— Сладкие орешки!

Казалось, что жажда наживы заставила людей забыть и о черном кружеве на глазах ведьмы и о страхе, что перед ней испытывали. Золото не пахнет, а ведьма ведь тоже человек.

— Сапоги! Новые сапоги! Шьем по вашей мерке в тот же день! Вечером снимаем — утром одеваете!

-Сладкие персики! Вкусные сочные сахарные персики! Из самой Йинзы только вчера доставили! Попробуйте, госпожа, это не персик, это амброзия!

— Госпожа ведьма не хочет купить перчатки? — потянул Зару за рукав какой-то мальчонка, — Красивые перчатки из тонкой беличьей кожи, госпожа!

Он тянул и тянул Зарабет к лавке своего патрона, приговаривая, что госпоже ашшарантке очень нужны красивые новые перчатки, чтобы защитить руки от холода в Нижнем мире.

Женщина еле-еле оторвалась от настойчивого мальчишки, но лишь для того, чтобы попасть в руки следующего зазывалы. И следующего, и следующего. Ей предлагали все, начиная с конской сбруи и заканчивая соленой рыбой. Новые глиняные горшки, свежее мясо, травы, сорванные девственницами в минувшее новолуние, пуговицы и ленты для одежды, выпечка и тонкие вина...

Наконец, всеми правдами и неправдами отговариваясь от навязывающихся продавцов, Зара добралась до нужного магазина. Колокольчик над дверью мелодично звякнул. Навстречу гостье заспешил низенький толстячок в ярких шелковых шароварах и простой полотняной рубашке поверх. На голове тюрбан, глаза густо подведены сурьмой — сложно было не узнать в торговце йинзийца.

— Да будут полноводными колодцы вашего дома! — с некоторым пафосом провозгласила Зарабет, прижимая правую руку к сердцу.

Толстяк остановился, на его лице расплылась широченная улыбка, блеснул золотой зуб. Редко услышишь церемониальное приветствие вдали от родины.

— Уважаемая госпожа бывала в Йинзе?

— Уважаемая госпожа знает правила вежливости, — улыбнулась в ответ Зарабет.

Йинзиец низко склонился, сложил перед собой руки в жесте, отводящем неудачу.

— Да пребудет уважаемая госпожа в счастье и да склонился к ней милостиво Лашими.

Йинзинцы строго придерживались собственной религии, категорически отказываясь ей изменять, даже проживя всю жизнь в чужих странах.

— Чем могу служить уважаемой госпоже? — деловито поинтересовался йинзиец, переходя к главному, — У меня есть ткани на самый изысканный вкус! Прошу, проходите! Брани! Брани, — закричал он в сторону, — Куда ты запропастился, маленький негодяй!

Ведьма оглядела комнату. На столе, у шкафов, под окном тут и там были аккуратно расставлены, разложены и прислонены рулоны тканей. Вроде бы в беспорядке, но в очень выгодном положении — атлас играл блеском в солнечных лучах, шелка подобраны по цветам, выгодно оттеняющим друг друга.

В дверях застыл мальчишка лет восьми. Смуглый, юркий с черными озорными глазами, одетый лишь в темно-синие шаровары, на что купец снова заругался:

— А ты, маленький паршивец! Как ты посмел показаться перед благородной госпожой в таком срамном виде! А ну, живо оделся как подобает! — мальчишка так же шустро скрылся в задних комнатах, блеснув напоследок широкой хулиганистой улыбкой, — И принеси мне ... , — опомнился йинзиец, но пацаненка уже и след простыл, — Прошу прощения, госпожа ашшарантка, Брани еще мал и порой безответственен как ...

— У вас отличный выбор, Девхан-аба. Но я пришла не за тканями.

— Девхан-аба? — йинзиец удивленно уставился на ашшарантку. Это обращение мог себе позволить лишь человек, состоящий либо в близком родстве с йинзийцем, либо...Толстяк пригляделся внимательней, прищурил глаза, что-то подсчитал на пальцах:

— Зарабет?

Женщина радостно улыбнулась и кивнула. Тот тихо ахнул и, не глядя, упал в стоящее рядом кресло.

— Зарабет!! — торговец вовсю разглядывал девушку, — Так значит, это правда? — он обвел пальцами вокруг глаз, намекая на маску.

Девушка посерьезнела и кивнула:

— Правда, Девхан-аба. Дядя отправил меня в Ашшарант.

Йинзиец горестно покачал головой:

— Как много меняет в нашей жизни Лашими! — он снова сложил руки перед собой, — Да вознесутся ей наши молитвы. Брани! — как только мальчишка снова заглянул в комнату, приказал, — Вина и пахлавы!

Брани, уже натянувший безрукавку на голый торс, метнулся исполнять приказ хозяина.

Девхан разглядывал молодую женщину в темной одежде и с маской на лице и вспоминал. Зару он знал с самого детства, с того момента, как на главной площади, в противоположном ее конце, купил магазин незнакомый ювелир. Из всей семьи с ним приехала лишь сестра с тремя дочерьми. Что случилось с отцом девочек никто не знал, а спрашивать было неприлично. Девхан и Тадеус сдружились. Непонятно, что свело их вместе, но ювелир частенько по вечерам захаживал к добродушному толстяку. Почти всегда с ним приходила и маленькая девочка, младшая племянница Зарабет. Ее старшие сестры и мать сторонились йинзийца, а вот девочке нравились переливы ткани и сладкая пахлава, которой толстяк угощал своих гостей.

И вот теперь Зара сидела перед ним снова, но вместо симпатичной шаловливой девочки, старый йинзиец видел перед собой худощавую женщину с копной черных волос, чье лицо почти полностью укрывает черная кружевная маска Ашшаранта.

— Вы уже знаете про дядю Тадеуса? — Зара не стала придаваться воспоминаниям. Не время.

— Ма-а, — потянул йинзиец, выражая свою печаль по погибшему другу, — Весь торговый квартал знает. Жаль, хороший человек был. Да славится Лашими, только ей ведомо, где и когда мы умрем.

— Да славится..., — повторила за ним ведьма и прищурила глаза. — К вам уже заходили по этому делу?

— Кто?

— Капитан гвардии, например?

— А что ему у меня делать? Тадеуш умер от сердечного приступа, надорвал, говорят, сердце, вот оно и не выдержал. Лекарь свое заключение уже с утра написал, — йинзиец кивнул Брани с подносом на стол и мальчишка начал раскладывать тарелочки со сластями.

Зарабет впервые не нашлась, что ответить.

Что значит — сердечный приступ? Но ведь она сама лично поднимала дух дяди в присутствии Вайша и двух его гвардейцев. Да и ножевую рану не замаскируешь — в груди, пробивая сердце.

Получается, что гвардия решила умолчать об убийстве, выставив все житейской ситуацией? Фатальной, но без криминальной подоплеки?

Но зачем им так поступать?

Йинзиец указал гостье на соседний стул:

— Твой дядя, Зарабет, давно подозревал, что скоро умрет. Он оставил для тебя послание.

— Да, я ... , — ведьма хотела было рассказать о пропаже дядиного письма, но тогда пришлось бы поведать и о мральте, что его стащил. Но если Девхан не знает об истинной причине смерти Тадеуса, то он станет задавать вопросы, на которые пока у Зары ответа не было.

Девхан, казалось, не услышал ее слов.

С необычным для толстого человека проворством, торговец шмыгнул к одному из шкафов и через несколько секунд поставил перед Зарабет изящную деревянную шкатулку, обильно украшенную драгоценными камнями. Повернул ключ в замке, откинул крышку и достал свиток пергамента.

Молча подал его ведьме, а сам отошел к окну, чтобы не мешать Зарабет читать последнее послание дяди.

Письмо было обычным, можно даже сказать стандартным. Радость, что Зара выросла смелой и самостоятельной женщиной. Сожаление, что не сумел дать всего возможного любимой племяннице. Надежда, что о нем не будут вспоминать плохое, а в памяти останется лишь хорошее.

Зара такие письма слушала и писала сотнями, почти каждый поднятый труп в итоге желал оставить своим родственникам подобное послание.

Но посткриптум женщину удивил.

— Тут говорится о каком-то цветке, — Зарабет изумленно подняла взгляд на Девхана.

— Цветок?

— Да, — женщина снова уткнулась в письмо, — Я должна взять на себя заботу о... ссакрас? — она по буквам прочитала, — Но ссакрас — это переводится как цветок, правильно? Странно, что дядя это слово написал на йинзийском.

Она показала кусок текста торговцу и тот тоже удивленно поднял брови.

— В вашем языке нет аналога этому предмету. Ссакрас это божественный цветок, девочка моя, — поправил Девхан Зарабет, — Цветок, посвященный богине. Но, — он в недоумении развел руками, — я не представляю, о каком конкретно цветке может идти речь. Ссакрас Лашими выращивают в главном храме нашей страны, и цветет он лишь одну ночь в год. Вряд ли твой дядя имел в виду именно его.

— Да уж наверняка! — ведьма снова уткнулась в свиток, внимательно рассмотрела его с двух сторон и по новой перечитала послание, но больше нигде пресловутый цветок не упоминался.

Что это значит — позаботься о ссакрас?

— А что-то еще вам дядя не оставлял? Помимо письма?

Торговец развел руками.

— Увы. Только этот свиток.

— Может на словах что передавал?

Повторный отказ.

Женщина задумалась. Быть может, именно поэтому и было украдено вчера мральтом прощальное письмо дяди? Мог ли старый ювелир оставить Заре в письме тот самый ссакрас, о котором она должна позаботиться? Но как мог божественный цветок оказаться у Тадеуса?

Она еще раз пробежалась глазами по письму. Ни слова о поездке в Исс, о которой говорил вчера призрак.

— Когда он отдал вам этот свиток?

— Пару дней назад. Тадеус пришел как обычно вечером, но был встревожен чем-то. Оставил письмо, сказал, что вызвал тебя и ушел. С тех пор я его больше не видел.

— А про Исс он ничего не говорил?

— Исс? Нет, ничего. Да и зачем бы ему?

Зарабет не ответила, лишь сжала в руке свиток пергамента.

Загадок все больше и для ответа на одну из них придется вечером возвращаться в дядин дом, чтобы по следу мральта спуститься в Нижний мир.

Надо, наконец, выяснить, зачем было украдено последнее письмо дяди Тадеуса.

5 Глава.

Колокольчик звякнул у входа и, извинившись перед ашшаранткой, Девхан бросился к покупательнице. Зарабет же склонилась над письмом дяди и ее длинные волосы скрыли маску ведьмы от посторонних взглядов. Дородная горожанка покосилась на женщину в мужском костюме, сидящую за столом уважаемого купца, но ничего не сказала, лишь скривила губы в презрении. Видать, еще одна нищая магичка ищет работу — только они позволяют себе одеваться как деревенские мужланы, без шелков да золотой вышивки. Сама-то горожанка была одета очень модно — красивое платье тяжелого красного бархата, украшенное изящным шитьем и камнями. Грудь в глубоком декольте украшает многоярусное ожерелье из аршатских сапфиров, а волосы подхвачены серебряными шнурами с опалами. Сразу видно и достоинство, и достаток!

Покупательница начала перебирать выставленные ткани, двумя пальчиками слегка подхватывая за краешек и разглядывая их на свету. Она капризно жаловалась визгливым голосом, как ей не нравится товар, оттенки тусклые, а на ощупь — как парусина, что в магазине душно, а на улице жарко...

Девхан, подобострастно склоняясь перед толстухой, вежливо признавал, что действительно, лето выдалось на удивление теплое, не чета прошлогоднему дождливому; что ткани выглядят тускло в помещении, но стоит госпоже выйти в новом платье за порог, как глаза прохожих ослепнут от яркости красок, а носить его госпожа будет как перышко, ибо материал тонок словно лебединый пух... На зов Девхана прибежал Брани и притащил еще пять образцов "нежнейшего шелка, лучшего на всем побережье!" и они в два голоса принялись умасливать капризную клиентку, показывая товар самым выгодным образом.

При этом торговец не выпускал из виду и ашшарантку. Давняя знакомая она или нет, но Девхану довелось пообщаться с Черной жрицей Джайей, постоянно проживающей во дворце губернатора. Ее вспыльчивость на слуху у каждого, что не по ней — сразу насылает своего ворона. Зарабет же с виду не похожа на Джайю. Племянница ювелира была более спокойной и выдержанной, но Девхан отметил, как ведьма морщилась на особо визгливые нотки в речи покупательницы, и побоялся, что ашшарантка разъярится и выгонит надоедливую толстуху вон из магазина.

Торговец старался краем глаза увидеть легкое мерцание воздуха рядом сидящей за его столом ведьмой. Он знал, что Черные жрицы почти никогда не расстаются со своими спутниками-демонами, и пытался разглядеть, кого же именно Зара выбрала фамилиаром. И насколько он может быть опасен.

Но ведьма, о чем-то задумавшись, совершенно не обращала внимания на происходящее в комнате, лишь откусила кусочек медовой пахлавы, чуть поморщившись на излишнюю сладость, пригубила вино и снова начала читать письмо дяди-ювелира. В пятый раз, по подсчетам йинзийца.

Зарабет никак не могла понять, почему дядя Тадеус написал ей про ссакрас. Во-первых, что это такое? Девхан-аба сказал, что ссакрас это религиозный предмет поклонения Лашими, йинзийской Госпожи вод. Во-вторых, где найти этот "божественный цветок" и как именно его охранять? Таскать с собой в узорчатом горшке? Приставить к нему телохранителей-демонов?

Зара дотронулась пальцем до маленькой кляксы над словом "ссакрас". Как неудачно упала с пера капля чернил, едва не закрыла собой первые две буквы.

Ссакрас. Божественный цветок.

Странно.

Толстуха-горожанка наконец сделала выбор, ткнув упитанным пальчиком в понравившиеся ткани, расплатилась и ушла, громко хлопнув дверью. Покупки ей нужно было доставить на дом завтра, о чем она заранее несколько раз громко предупредила.

— Только что я поняла одну великую вещь, Девхан-аба, — подала голос Зарабет, повернувшись к торговцу.

Йинзиец шуганул Брани, чтобы тот быстрее прибирался в комнате, и повернулся к своей гостье.

— Я не смогла бы стать торговцем, — глаза Зарабет лукаво искрились от смеха, — Отдаю должное вашей выдержке!

К громкому и раскатистому хохоту йинзийца присоединился ее легкий искрящийся смех, словно звонкие серебряные колокольчики.

Женщина немного успокоилась, отпила глоток вина и посерьезнела:

— Хочу вас предупредить, Девхан-аба. Вчера в городе были замечены следы мральта, одного из самых мелких демонов. Не выходите вечером из дома, это может быть небезопасно.

Торговец удивился.

— Мральт? Насколько я знаю, они — стайные и не едят человечину.

Зара улыбнулась.

— Вы хорошо осведомлены, уважаемый Девхан-аба.

— Ты ... позаботишься о нем? — йинзиец запнулся, пытаясь найти верное слово.

— Я позабочусь о вас, уважаемый, поэтому и советую из дома не выходить.

Зарабет вскоре попрощалась с торговцем и ушла, а йинзиец так и остался сидеть за своим столом, вспоминая во всех подробностях показанный ведьмой кусок письма погибшего ювелира.

...

И все-таки самой серьезной проблемой остается контролируемая кем-то стая мральтов где-то в городе. Днем они не появляются, демоны по большей части — ночные существа, поэтому выходить на охоту надо после заката солнца. И лучше бы заручиться какой-никакой, но поддержкой.

Узнать, что именно Джайя вдруг оказалась любовницей губернатора родного города Зары, было для ведьмы неприятным сюрпризом. Простые люди боялись ашшаранток, купцы любили иметь с ними дело, ведь у Черных жриц всегда было много золота, а высокородные зачастую делали ведьм своими любовницами, хвастаясь перед равными беспечной храбростью и любовью пощекотать нервишки.

Джайю Зарабет знала давно. Все десять лет обучения в монастыре они прожили буквально бок о бок в одной небольшой келье. Третьей их соседкой была Ламина, ученица на год младше, милая, немного стеснительная девочка из бедной крестьянской семьи.

Ашшарант всегда подчеркивал, что в монастыре ученицы лишаются всяких званий и становятся друг другу сестрами. Кто-то и вправду забывал о своем высоком или нет происхождении. Джайя — никогда. Дочь наместника Церста, небольшой области на востоке от Награльда, всегда вела себя как истинная высокорожденная — с презрением к менее благородным и брезгливой жалостью к бедным.

Впрочем, несмотря на все ее недостатки, Джайя была сильной ведьмой. Ее отметила своим поцелуем сама Маратэн, и пренебрегать помощью конкретно этой жрицы, Зара не рискнула бы.

Джайя ее приняла в своем будуаре. Ведьма себе не изменила — Зарабет вошла в тот момент, когда жрица одевалась, нанося, таким образом, невысказанное оскорбление гостье — более бедной и менее знатной.

Служанка, невысокая худенькая девушка с затравленным взглядом, подала своей хозяйке домашнее шелковое платье цвета морской волны и помогла застегнуть две верхние пуговицы на уровне груди. Все, что ниже, Джайя оставила открытым для любования ее тонкой талией, стройными бедрами и длинными ногами, прикрытыми лишь полупрозрачной коротенькой юбкой. И никаких драгоценностей.

Джайя всегда считала, что истинную красоту не закрывают побрякушками, поэтому единственным украшением стал перстень на пальце с кроваво-алым камнем.

Такой же, что и у Зары, и у всех ашшаранток.

Камень с гробницы Первой Жрицы Маратэн.

Джайя уселась у туалетного столика и взяла в руки щетку для волос. Расчесывая свои длинные локоны, она делала вид, что совершенно не замечает стоящую у дверей Зарабет в простой льняной рубашке и темных походных штанах — удобно, но не более — ни красоты вышивки, ни изящных кружев, кроме черной маски на лице. Гостья бесстрастно ждала, когда хозяйке будуара надоест делать вид, что в комнате, кроме нее, никого нет, и любопытство вконец одолеет жрицу.

Ведьма скользнула холодным взглядом по знаку ашшарантки и презрительно скривила губы. Сама она маску всегда снимала, если рядом нет посторонних людей. Вот и сейчас Джайя оставила открытым свое лицо — ведь Зарабет все-таки своя, а служанку за человека вообще никто не считал.

Назвать Джайю красавицей было нельзя — слишком тонкие губы и чересчур большой нос, но что-то в ней все-таки привлекало внимание, был какой-то своеобразный шарм этого чуть вытянутого лица, слегка косящих зеленых глаз и роскошной гривы золотистых волос.

— Я удивлена, Зарабет, что ты решила навестить меня.

Ведьма тщательно расчесала волосы, доводя щеткой локоны до шелкового блеска, и только после этого соизволила обратить внимание на гостью.

Зара, услышав обращенные к ней слова, молча прошла в комнату и без разрешения уселась в ближайшее кресло. Служанка, неподвижно стоящая рядом со своей хозяйкой, испуганно ахнула, глядя на такое неуважение.

— Поверь, не будь у меня серьезной причины, я бы здесь, — гостья обвела взглядом будуар, — не появилась.

Джайя едва заметно усмехнулась и смерила бывшую сокурсницу презрительным взглядом:

— Да куда уж тебе!

Ведьма коснулась кончиками пальцев висков, сосредоточилась, и на лице начала сама по себе проявляться кружевная маска ашшарантки.

Сначала едва заметные контуры, словно кто-то провел по щекам тонкой кисточкой.

Затем легкая вязь середины, закрывающая нос и скулы, далее лепестки кружев потянулись к глазам, обводя их ажурными завитками, и вот уже почти все лицо закрывают искусно выплетенный плотный узор.

На висках, в тех местах, что коснулись тонкие пальцы ашшарантки, маску украшали большие темные жемчужины, удерживая по два черных вороновых пера.

Зарабет непроизвольно с восторгом вздохнула — высшее мастерство!

Суметь возродить маску Жрицы вот так легко, одним касанием пальцев! Без малейшей боли, без единого стона!

Да еще и вживить в нее мистрантские жемчуга — одно это уже вызывало восхищение! Но заставить собственного демона расстаться с частичкой тела... Ведь Зара не ошиблась — перья принадлежали личному демону Джайи, черному ворону Астеле. Они металлически поблескивали на свету, и ведьма прекрасно знала их остроту — перья резали как бритва.

Сама Зарабет так никогда не могла возродить собственную маску безболезненно, поэтому предпочитала просто ее не снимать. Маратэн не давала своим жрицам забыть, с чем они столкнулись в ее царстве и кого вечно оплакивает богиня Нижнего мира.

— Что тебе нужно, Зара? — Джайя вдоволь насладилась произведенным эффектом и наконец-то перешла к делу.

— Ночью в городе был убит старый ювелир...

— Во имя Первой Жрицы! — расхохоталась ведьма, — Ты думаешь, мне есть дело до смерти какого-то торговца?

— На месте его смерти я нашла слюну мральта, значит, кто-то сумел приручить стаю, — гостья словно не услышала надменного смеха ведьмы, — Ты прекрасно знаешь, что мральты не подчиняются кому бы то ни было.

Смех стих, Джайя зло нахмурилась.

— Есть в городе еще черные ведьмы? — спросила у нее Зарабет.

— Ты обвиняешь меня? — вспылила жрица.

— Нет! — сразу оборвала ее гостья, — Но я была бы очень благодарна тебе за помощь.

Джайя успокоилась. Злость исчезла из ее глаз, но и радости там не появилось. Ведьма подняла руку и ласково погладила воздух над своим левым плечом. Под ее пальцами на миг проявились контуры большого ворона, но через мгновение он снова стал невидимым.

Служанка испуганно вжала голову в плечи и постаралась стать еще более незаметной. Зарабет перевела на нее пристальный взгляд, отмечая и бледность девушки, и нервно трясущиеся пальцы.

Да, умеет Джайя заставить слуг быть послушными.

И своего фамилиара.

Ведь демоны днем не показываются на свету, он причиняет им невыносимую боль.

Зачем же жрица так мучает своего любимого Астелу? Неужели думает, что Зара причинит ей какой-то вред?

— И о какой помощи ты просишь меня? — прищурилась Джайя. Она тоже отметила поведение служанки и улыбнулась кончиками губ. Ей всегда нравился чужой страх.

— Я хочу спуститься в Аграбу, чтобы найти хозяина стаи. Буду благодарна, если ты пойдешь вместе со мной.

— Нет! — жестко и категорично отказала женщина.

— Мы обязаны держать демонов Маратэн в подчинении ...

— Я не стану выискивать хозяина мральтов.

— Джайя, это наш долг!

— Я сказала — нет!

Что ж, в какой-то степени Зарабет ее понимала. Спускаться в самое логово демонов, не зная, сумеешь ли подчинить их себе или подчинишься сама, — не радостная затея. Все Черные жрицы знали, чем может закончиться столкновение с жителями Нижнего мира, если ведьма будет недостаточно сильна или тверда в своих желаниях.

Но если кто-то сумел приручить мелкую стаю мральтов, то у него хватит сил и на что-то большее, например...

— Джайя, не хочу увидеть, как по улицам Награльда химеры гоняют горожан.

— Ты правильно сказала, Зара, горожан, — она презрительно фыркнула, — Тупое безмозглое стадо, грязное быдло...

— Джайя, мы обязаны! — Зарабет хотела напомнить основы устава, что клялась исполнять каждая выпускница Ашшаранта, но ведьма ее перебила:

— Обязаны? — она подскочила к гостье и злобно скривила лицо, — Мы им ничем не обязаны. Больше ничем не обязаны! Ты помнишь Ламину? Нашу добрую и жалостливую Ламину? Помнишь, что с ней случилось? И после этого ты мне продолжаешь говорить об обязанностях перед этими ублюдками?

Она резко отвернулась от Зарабет и рявкнула на служанку, чтобы та выметалась вон.

Огромный черный ворон, в мгновение ока став видимым, взлетел к потолку, истошно каркая, и заметался под куполом.

...

Девхан долго еще сидел после ухода ведьмы. Когда приходил новый покупатель, он рассыпался перед ним в извинениях и просил помощника принять уважаемого клиента по самому высшему разряду. Но постоянные вопросы клиентов, привыкших, что ими занимается сам старый Девхан, отвлекали йинзийца от размышлений, и в итоге он попросту ушел в свои комнаты.

Торговец никак не мог решить, что же делать.

То, что подсказывает сердце, или то, что он обязан по принятому давным-давно долгу?

Зарабет не обратила внимания на странный росчерк у первой буквы слова "ссакрас", то ли не заметила его, то ли посчитала небольшой кляксой. Но Девхану этот завиток сказал о многом.

Тадеус, старый лис, написал слово на старойинзийском, и в нем "ссакрас" значит намного больше, чем рассказал торговец Черной жрице.

Думал йинзиец долго. Солнце уже клонилось к закату, когда Девхан вышел наконец из своей комнаты и крикнул Брани:

— Идешь в храм Эвиара и просишь позвать жреца Каледа, узнаешь его по шрамам на носу. Передашь жрецу слово в слово следующее: "Черные собаки скоро отправятся на север". Не спрашивай, что это значит, мой мальчик, тебе пока еще рано знать подобные вещи, лишь расскажи о нашей сегодняшней гостье. Расскажи все, что Калед захочет узнать, и обязательно попроси его связаться с Джайей, ашшаранткой губернатора. Все запомнил? — и когда Брани кивнул, добавил, — Беги мой мальчик, да поможет тебе Лашими.

...

Зара помнила.

Тихая и нежная Ламина, дочь обычного крестьянина, выпускалась из Ашшаранта на год позже Зарабет и Джайи. Все удивлялись, как она смогла остаться такой милой и доброй, пройдя царство Маратэн.

Ламина была готова отдать последнюю рубаху страждущему, она срывалась на помощь по первому зову и всегда защищала несчастных. Справедливая и в то же время милосердная, она была своеобразной гордостью монастыря, девушку уважали и любили даже такие, как Джайя.

Ашшарант всегда предоставляет несколько возможностей для заработка. Можно стать хранительницей поселения и жить в одном городе до своей смерти, охраняя своей магией его территорию. Можно стать целительницей и лечить раны и болезни, нанесенные темной магией.

Ламина же стала бродячей ведьмой, путешествуя от селения к селению и спасая обратившихся к ней жителей деревень и поселков. Это случилось и в Ирналле, небольшом пограничном городке. Стаи горный химер атаковали его и горожанам потребовалась помощь Черной жрицы.

Ламина сразу согласилась помочь и смогла отправить химер обратно в Нижний мир.

Но вместо благодарности жители обвинили ее в том, что именно она и наслала на город несчастье. Мол — заранее вызвала стаю и затем пришла, чтобы избавить город от демонов и получить с горожан причитающуюся ей оплату. Немалую, надо сказать.

Ламину сожгли на костре как безумную ведьму.

Эта история получила широкую огласку. Ашшарант потребовал жесткого наказаният и жителей приговорили к огромному штрафу в пользу монастыря за убийство Черной жрицы. Город оказался фактически на грани разорения.

Но сами ашшарантки посчитали, что Ирналла слишком слабо отделалась. В течение следующего года город поглотили под собой полчища нежити. Были подняты даже подземные магары, жуткие существа, пьющие души живущих. Демоны атаковали каждого жителя: мужчин, женщин, стариков, даже новорожденных, не щадя никого. Они не позволяли уехать из города, чтобы начать жизнь на новом месте. Ирналла оказалась отрезана от мира живых.

Никто не мог доказать, что это дело рук именно жриц Маратэн, но все понимали, что это именно так. Поначалу ашшаранток приглашали для истребления демонов и очищения Ирналлы, ведьмы проводили нужные ритуалы, но через месяц-два демоны возвращались вновь. И снова жрицы, и снова ритуалы на крови.

Не помогало ничего.

В конце концов, город оказался стерт с лица земли.

Ашшарантки считали его достойным погребением милой Ламине.

Доказать их вину никто не мог, но если раньше Черных жриц просто сторонились за связь с Нижним миром, то теперь ведьм открыто боялись и ненавидели.

— Я была там, — Джайя тихо проговорила, сжав свои хрупкие плечи руками в немыслимом для нее жесте беспомощности, — Знаешь, я ведь была всего в двух лигах от Ирналлы и ... Я просто не успела.

Зара тихо вздохнула.

— Ламина была лучшей из нас.

— Пять лет прошло с ее гибели, а я до сих пор, закрыв глаза, вижу пепел ее костра, — Джайя повернулась к гостье и печально проговорила, — Мы всегда умираем раньше остальных, Зара. Кто от клыков демонов, кто от болезни, подхваченной на дороге. К нам никто никогда не приходит на помощь и мы всегда рассчитываем только на самих себя...

Было очень необычно видеть гордую и надменную Джайю такой грустной и задумчивой.

Такой человечной.

— Так ты поможешь? — Зарабет вернулась мыслями в настоящее.

Как бы там ни было, но о насущном забывать нельзя. Вины награльдцев в смерти Ламины нет, поэтому допустить, чтобы по родному городу разгуливала свора мральтов, Зара не могла.

— А что бы сделала ты, если бы пришла туда вовремя? — не слыша ее вопроса, спросила Джайя, — Ты бы спасла ее?

Гостья выпрямилась в струну, взгляд заледенел, руки с силой сжали спинку стула, рядом с которым стояла ведьма.

— Я была третьей, кто очищал Ирналлу.

— Я не об этом!

— И четвертой, кто поднял магаров! — Зара резко оборвала жрицу, — Но награльдцы не виноваты в смерти Ламины, и мы не можем оставить их одних против мральтов.

Джайя брезгливо скривила губы.

— Не виноваты! Но дай им возможность — и они удавят нас голыми руками.

— Ты поможешь? — ведьма повторила свой вопрос.

— Нет! Не после Ламины! Пусть хоть все сдохнут, но я не прощу этим тварям смерть лучшей из нас.

После этих слов Зарабет молча развернулась и вышла из комнаты.

Кто-то простил людям ненависть и страх.

Джайя не смогла.

...

Поздно вечером ко дворцу губернатора прибежал мальчишка, храмовый служка, и передал для госпожи Джайи сложенный вчетверо листок бумаги.

Женщина прочитала его несколько раз, удостоверяясь в правильности написанного.

Ее задумчивый взгляд остановился на кресле, в котором днем сидела гостья.

— Мы все рассчитываем только на самих себя, Зара, — подняла руку и погладила по голове своего верного Астелу, привычно поморщившись на остроту его перьев, — Надеюсь, ты поймешь меня, дорогая.

Через пару минут в комнате резко потемнело и посреди будуара начали проявляться контуры огненной дороги вниз.

6 Глава.

Поздний вечер. Праздник в городе в самом разгаре, но в трактире почти не было народа. И совсем не потому, что основные торжества происходили на главной площади — там уже убрали торговые палатки и разбили аттракционы и балаганы бродячих циркачей и артистов. Сейчас самое время занимать с товарищами пустые столы в трактире и пить здравицу Эвиару и его сестре Сифале-Ключнице!

Посетителей отпугнула ашшарантка, вопреки желаниям окружающих, в том числе и трактирщика, ведьма спустилась вниз, уселась за стол у окна и резким непререкаемым тоном приказала принести эля и мяса. Черную жрицу сопровождали двое псов — шралатов, при виде их даже бахвалящиеся своей храбростью пьяные кузнецы поспешили покинуть трактир во избежание проблем. А то мало ли, что не понравится ашшарантке или ее "симпатичным" питомцам?

Зара сидела на стуле, положив одну ногу в сапоге на угол стола. Тонкие пальцы лениво перебирали шерсть привалившегося к стулу Морта, уже сытого. Зул с тихим рыком уткнулся в миску с мясом. Трактирщик не поскупился — псам ведьмы он лично разделал лучшую вырезку.

Жрица задумалась о своем разговоре с Джайей. Было в нем что-то странное, какая-то мельчайшая деталь на самой грани сознания, что ускользнула от внимания Зары. И сейчас ведьма тщетно пыталась вспомнить подробности той занимательной беседы и понять, что же она упустила.

Вдруг Морт чуть пригнул голову, прижал уши и предупреждающе зарычал.

— И тебе привет, капитан Вайшер Томмин, — поздоровалась ашшарантка, не поворачивая головы.

— Как ты узнала, что это я? — спросил мужчина, усаживаясь на соседний стул. Пес не сводил с него глаз, но больше не высказывал недружелюбия.

Зарабет скривила губы, но не ответила.

Зачем Вайшу знать, что Морт незнакомца вряд ли подпустил так близко, а из знакомых тут только трактирщик, который сейчас вытирал стойку и опасливо косился на ведьму, да капитан со стражей. Но одного стражника к ашшарантке вряд ли отправили бы — слишком явным было бы оскорбление.

— Зачем пожаловал? — лениво поинтересовалась Зарабет, не сводя взгляда с окна. Гул восторженной публики на площади доносился даже сюда. Протянула руку, взяла, не глядя, кружку с элем и сделала долгий глоток.

— Огласить официальный результат расследования смерти твоего дяди, — Вайш чуть приосанился, придавая себе важный вид, но затем махнул рукой и крикнул трактирщику, — Эля!

Ведьма медленно перевела на него взгляд, отметила некоторое смущение капитана и поморщилась. Ее голос приобрел едкие нотки:

— Дядя Тадеус умер из-за сердечной жабы или апоплексического удара?

Капитан удивленно поднял бровь, но затем коротко бросил в ответ:

— Первое, — и щедро отхлебнул из принесенной трактирщиком кружки.

Понятно.

Расследовать странную заказную смерть ювелира никто не захотел — слишком много мороки, тем более, что результат уже известен — даже если и удастся каким-то невероятным образом выйти на исполнителя, то дрогашары не выдавали своих заказчиков. А значит — в любом случае пустая трата времени.

— Зара, я..., — капитан хотел было извиниться за трусость своего начальства, но ведьма оборвала его на полуслове:

— Брось! Этого следовало ожидать. Не будь у старика-ювелира племянницы-ашшарантки, списали бы на обычный грабеж и повесили первого попавшегося вора. Увы, Награльд не меняется, — Зара резко поднялась и бросила пару серебряных крон на стол, — Что ж, значит, и мне задерживаться тут не стоит.

Вайш вскинул голову:

— Ты уезжаешь? И тебе все равно, что по городу бродит хозяин той твари?

Зара поманила собак за собой.

— Это же демон, — не успокаивался капитан. Он привстал на стуле, порываясь остановить ашшарантку, но отшатнулся, когда Морт зарычал и пригнулся, готовясь к прыжку.

— И что? — Зара была на удивление хладнокровна. Казалось, ее совершенно не беспокоит, что по родному городу ходит стая мральтов с хозяином.

— Ты поможешь нам?

Ведьма покачала головой.

— Нет, Вайш. Без официальной просьбы вашего губернатора — нет.

— Ты же знаешь, ее не будет, — раз замолчали о настоящих причинах смерти ювелира, то и про остальные детали так же предпочли забыть. Вайш со злостью вспомнил, какой разнос ему учинил начальник стражи за то, что тот пригласил к трупу ашшарантку.

— Значит, не помогу, — Зара сделала шаг к лестнице наверх, — Я не нанималась в благотворительницы, Вайш!

Он криво усмехнулся:

— Деньги! Тебе нужны деньги, да? Ты теперь только продаешься! — психанул он и крикнул женщине вслед, — Нет оплаты — нет работы и пусть весь город сдохнет псам под хвост?!

Зул готов был броситься на мужчину. Шралат оскалился, из его пасти вырывались клубы дыма, глаза яростно сверкали алым, а шипастый хвост неистово бил по бокам.

Зарабет медленно развернулась к капитану и подошла ближе.

Вайш был выше ведьмы примерно на голову, но сейчас казалось, что они одного роста.

— Да, Вайш, — тихо подтвердила она, — Деньги это главное. Мы все за них продаемся! Я — как ведьма, ты — как капитан стражи. Или ты свою работу делаешь безвозмездно? Только из милосердия к благородным жителям этого чудесного города? — она обвела рукой пустой трактир, — Глянь, сколько восторженных жителей хочет поблагодарить меня за то, что я избавлю их от стаи демонов. Толпа — не протолкнутся! Так что — да, Вайш, я возьму деньги за эту работу. Благодарности мне как-то маловато.

— Ты не справедлива! Они ничего не знают!

— Несправедлива? — Зара шагнула еще ближе, почти вплотную, и спросила еще тише, — А если они узнают, хоть что-то изменится?

Вайш твердо выдержал ее жесткий взгляд.

— А если это будет частный заказ? Я заплачу. Сколько ты возьмешь за избавление Награльда?

Зарабет чуть улыбнулась, еле заметно, лишь кончиками губ. Но взгляд оставался таким же ледяным.

— Это дорого, Вайш. Я не думаю, что капитан гвардии...

— Сколько? Двадцать крон? Сорок? Восемьдесят? За сколько монет ты согласишься спасти жизни тех, с кем жила рядом в детстве?

Ведьма долго молчала. Разглядывала капитана пристально, изучающе.

Он был красив. Красотой, что нравится не молоденьким девушкам, восторженно глядящих на тонкие черты лица и изящные фигурки юных пажей, а той, что предпочитают взрослые зрелые женщины — сила и уверенность и в твердо сжатых губах, и в жестких складках у рта, и в сурово сведенных бровях.

И шрам на щеке, кривой и плохо зашитый в свое время. Зара помнила его, вспоминала почти каждую ночь первого года в Ашшаранте, пока ее собственные шрамы, не на теле, в душе, не заслонили собой это воспоминание.

— Пятнадцать золотых талеров, Вайш. Моя помощь этому городу стоит ровно пятнадцать талеров, — ведьма оторвала взгляд от его шрама и уставилась в глаза, — Ты сможешь оплатить мою работу?

Деньги были очень большие, почти все месячное жалование капитана, но он без раздумий согласился.

— Отдать сейчас?

— Нет, после, — она направилась на выход, повторно позвав собак за собой.

Капитан схватил ее за руку, ведьма удивленно обернулась. Глянула вниз, на ладонь мужчины, удерживающую ее тонкие пальцы. Вайш держал крепко, но не сжимая с силой, словно боясь раздавить. Зара перевела взгляд на его лицо, не веря происходящему.

Впервые за долгие годы к ней прикоснулся кто-то без страха. Да, со злостью и нетерпением, но без этого удушающего ужаса в глазах, что сковывает большинство тех, кто желает пообщаться с ашшаранткой.

Даже Девхан — и тот ее боялся.

Вайш — нет.

— Я иду с тобой.

— Нет!

Ей не нужна помеха и возможная жертва, но капитан цинично поднял бровь и усмехнулся.

— Я теперь заказчик и хочу знать, за что плачу!

Зара зло фыркнула, но сдержалась от высказывания своего недовольства.

Она в любом случае разобралась бы с мральтом. Уж слишком странным было увидеть следы демона рядом с телом безобидного ювелира.

И предсмертное письмо опять же? Куда оно могло деться? Точнее, кому оно могло еще понадобиться?

На все эти вопросы ответ мог быть только в доме дяди.

Но если Зара столкнется с демоном на территории, где ей работать запрещено, могут возникнуть очень серьезные проблемы, вплоть до тюремного заключения и лишения права на изгнание. А раз Вайш стал частным заказчиком — то в случае проблем, разбираться будут с ним.

Впрочем, капитану совсем не стоит об этом знать

А деньги...

Запроси Зарабет меньше, возникли бы подозрения.

— Все мы продаемся! — прошептала она сама себе и улыбнулась кончиками губ.

...

Подходя к двухэтажному дому, Зарабет пустила вперед шралатов. Благо на улице уже стемнело, прохожих не было, и испугать собаки никого не могли.

— Может быть, позвать стражу? — предложил Вайш.

— И увеличить количество жертв с одного до.... Сколько их в патруле — трое, пятеро? — ядовито поинтересовалась у него ведьма, давая понять, что она и на его персону сопровождения согласилась нехотя.

Вайш лишь сильнее сжал челюсти, не давая вырваться резкому ответу, и снова перевел взгляд на дом.

Сейчас, как ни крути, но ведьма в своей стихии и надо довериться ей.

Весь день капитан никак не мог определить, что же он ощущает к Зарабет. С одной стороны — ведьма всколыхнула в нем старые, давно забытые чувства, правда, относились те к маленькой вертлявой девчонке, с другой стороны — Зара давно выросла, и как прекрасно видел капитан, стала вполне самостоятельной и независимой. Вайш знал по своей сестре, по тем девушкам, с которыми ему довелось пообщаться, как они желают выйти замуж и жить за сильной спиной мужа, в неге и благополучии.

Зара — и вдруг расслабленная матрона, мать семейства?

Он хмыкнул при этой мысли и искоса оглядел жрицу. Стройная, тонкая, хрупкая, но в то же время сильная, язвительная и острая на язык.

Притягательная ведьма, очень притягательная.

Наверное, именно поэтому Вайш сам решил рассказать Заре о результатах "расследования". Чтобы лишний раз побыть с ней.

Шралаты оббежали дом и вернулись обратно к хозяйке, закружились вокруг нее, выпрашивая ласку. Зара погладила их по головам, благодаря за выполненное задание, и кивнула капитану:

— Можем идти, демонов поблизости нет.

— Ты уверена? — спросил он ей вслед.

Несмотря на обещанную защиту ведьмой, все-таки было очень страшно. Вайш дотронулся до ножа на поясе и подавил вздох. Зря он, идя в трактир, не взял меча, с оружием было бы спокойней.

Дом старого ювелира темнел в проулке. На двери висел замок, чтобы воры не полезли в отсутствие хозяина, окна не светились. Вообще дом оставлял ощущение чего-то очень одинокого и потерянного, словно сам чувствовал, что ювелир уже никогда не вернется.

Вайш, пользуясь правом капитана стражи, отпер замок, что повесили его подчиненные после ухода. Открыл дверь и только хотел войти внутрь, как Зарабет протиснулась мимо него. Капитан ощутил легкий, едва уловимый горьковатый аромат трав, исходящий от ведьмы и усилием воли подавил разгорающееся воображение.

Щелчком пальцев Зара зажгла бледно-голубой огонек как светильник, и шепотом сказала:

— В доме кто-то есть!

Кто-то есть? Вайш сразу напрягся и прислушался. Он ничего не слышал — ни шороха, ни голосов. Может ведьме почудилось?

Капитан бросил взгляд на собак, что медленно прошли внутрь за хозяйкой, те крались тихо и принюхивались к полу.

— Надо бы его не спугнуть! — Зара щелчком пальцем погасила огонек и послала одну тварь вверх по лестнице.

Шралат неслышно скользнул тенью по ступенькам, вслед за ним направилась и ведьма, безошибочно угадав, что незваный гость находится в жилых комнатах. Привыкнув к Нижнему миру, Зарабет неплохо видела в темноте, тем более, дядя по стариковской привычке не любил перемен, и почти вся обстановка в доме за долгие годы не менялась.

Первая комната, оказавшаяся кабинетом, была пуста, небольшая спальня — тоже.

Но в коридоре мелькнула какая-то невнятная тень, едва слышно пробираясь по стеночке.

Зара повернулась к Вайшу и приложила палец к губам, приказывая молчать. Капитан понятливо кивнул и достал из-а пояса небольшой нож.

Тень оформилась в невысокое сгорбленное существо, крадущееся к лестнице, чтобы улизнуть. Один тихий шаг вперед в полной темноте, рывок вперед и Зарабет ловко подхватила незнакомца за воротник и развернула к себе. Бледно-голубая вспышка и глаза существа зажмурились от яркого света, но затем уставились на ашшарантку со смесью страха, ненависти и отчаяния.

— Ну и кто ты такая? — ведьма безошибочно распознала в существе девчонку.

Точнее — молоденькую девушку, лет четырнадцати, не больше, в грязной и местами рваной рубахе и темных штанах. Вайш мигом оказался рядом с ашшаранткой.

— Кто тут у нас? — спросил он и сразу же простонал досадливо, — Опять ты?

— Знакомы? — Зара пытливо уставилась на капитана.

— Риса!! — Вайш не обратил внимания на вопрос ведьмы, сосредоточившись на маленькой воришке. — Я обязан был догадаться, что это ты тут хозяйничаешь!

Девчонка злобно зыркнула на капитана, но затем под его пристальным взглядом стыдливо опустила взгляд к полу.

— Так вы знакомы? — более настойчиво уточнила у капитана Зара.

— Это Саккарис, воспитанница твоего дядюшки, — представил воришку Вайш, убирая нож обратно в ножны за спину.

Странное имя, похоже на йинзийское, но девушка явно не была жительницей страны мангровых джунглей. В бледно-голубом магическом свете было видно, что девушка светловолоса и белокожа.

— Надо же, — с деланным восхищением потянула Зара, внимательно разглядывая Рису, — А я и не знала, что мой старый дядя-мизантроп опекал уличную бродяжку.

Она повертела рукой со сжатым в ней воротником из стороны в сторону, заставляя поворачиваться и девчонку.

— Я не бродяжка! — воскликнула на это оскорбление воришка.

— Правда? — ведьма усмехнулась, — А кто? На королеву ты не особенно похожа!

— Что ты тут делаешь, Риса? — спросил Вайш.

— Ворует, разумеется, — ответила за нее Зара.

Ведьма всегда ненавидела воровство. По ее мнению, оправдать кражу не могло ничего, даже смерть единственного ребенка.

Девчонка бросила виноватый взгляд на капитана, но промолчала.

— Впрочем, мне все равно, — Зарабет махнула рукой, — Отдай, что украла, и можешь идти, куда хочешь.

Риса насупилась, плотнее прижала к еле заметной груди руки, явно что-то там скрывая.

— Это мое, — тихо прошептала она.

— Что? — Зара прекрасно расслышала, но от удивления не сразу пришла в себя. Отказать ей мало кто мог.

— Это мое! — Риса выкрикнула той в лицо, — Это дядя Тед подарил мне.

Ведьма изумленно повернулась к Вайшу:

— Дядя Тед?

Капитан поморщился, ему и самому было сложно определить тот уровень ответственности, что старый ювелир взял над юной бродяжкой.

— Ну, — замялся он, — Старик в последние месяцы вел себя несколько необычно...

Необычно? Зара едва не рассмеялась капитану в лицо. Дядя всегда был... необычным! Одно его увлечение Кодексом Ларга — далеко не стандартное хобби, которым занимаются все в округе.

Но тут ведьме пришла в голову одна мысль. Грязная, но вполне жизнеспособная. Зара снова завертела Рису за воротник, пытаясь угадать, права ли она в своих предположениях.

— А девчонка не....? — жрица выразительно подняла бровь, но что Вайш, поняв, о чем та спрашивает, категорично мотнул головой.

— Нет, Зара, твой дядя был не такой.

Риса, болтающаяся на воротнике, как кролик, поднятый за шкирку, непонимающе переспросила:

— Какой — не такой? — а затем, догадавшись, о чем именно интересовалась ашшарантка, возмущенно вспыхнула, — Да как ты смеешь, ведьма! В отличие от тебя, я всегда была честна и невинна!

— В отличие? — в глазах Зарабет уже не было расслабленного снисхождения, взгляд заледенел, в голосе появились предупреждающие нотки.

— Я не боюсь тебя, ведьма! — Риса вырвалась из ее захвата и вытащила из-за пазухи какую-то подвеску на темном шнурке, — Видишь? Это специальный амулет, он защищает от твоей злобной магии! Ты мне ничего не сделаешь!

При ближайшем рассмотрении амулет оказался засушенной крысиной лапкой с несколькими бусинами на когтях. Фу, какая гадость! Зарабет инстинктивно отшатнулась, вызвав очередной торжествующий вопль воришки.

— Что ж, честная и невинная, — усмешка ведьмы была слишком циничной, — Отдай украденное и можешь быть свободна.

— Это моя вещь, — запротестовала Риса, — Дядя Тед оставил ее мне!

Вдруг на лестнице громко завыл Зул, оставленный за охрану. Зарабет встрепенулась, глянула назад на собаку и затем почему-то вверх.

— Кто-то приближается.

Вайш шагнул в темноту, посмотреть.

Воспользовавшись замешкой, Риса попыталась незаметно уйти, но была остановлена Зарой рукав куртки.

— Куда? — обманчиво ласково поинтересовалась ведьма. Воришка испуганно глянула в черные глаза, в которых полыхала тьма Нижнего мира, — Мы еще недоговорили! Морт! — Зарабет позвала второго шралата и толкнула в его сторону девчонку, — Охраняй!

7 Глава

На чердаке послышался какой-то шорох, затем — грохот проламывающейся крыши и гулкий удар упавшего тела. Что-то повозилось, заворочалось и раздался низкий, едва различимый полустон-полурычание.

Зара похолодела, мигом поняв, что за тварь их навестила. Пещерный демон из Серых скал.

Кхазалимы Аграбы не особо любят питаться мясом более мелких демонов, но от человечинки, если доведется добраться, уж точно не откажутся. А значит, если не Зул, то капитан уж точно в смертельной опасности. Кхазалим — тварь, конечно, тупая, но сильная, и у него очень жесткая шкура с единственным уязвимым местом у самой шеи.

— Вайш! — заорала Зарабет в коридор, — Вайш!!

Но ей никто не ответил.

Через мгновение на чердаке послышался глухой удар в стену, протяжный стон и затем яростное рычание шралата. Бросив Морту повторный приказ об охране Рисы, уже не столько боясь, что та сбежит, сколько спасая ее жизнь, Черная жрица бросилась наверх.

Взлетела на чердак, подбросила к потолку несколько огоньков, осветившие место боя тусклым голубым светом, и мигом оценила ситуацию.

В крыше зияла большая дыра. На самом же чердаке в груде щепок и обломков Зул вцепился в лапу мерзкого чудовища — огромного как медведь, но гибкого и верткого, словно йинзийская обезьяна. Собака рвала клыками демона, била своим шипастым хвостом, не давая тому приблизиться к валяющемуся у стены капитану. Вайш был без сознания, нож, которым капитан пытался справиться с демоном, лежал на полу неподалеку.

Зара едва не бросилась к мужчине, проверить, как он, но пещерный демон должен быть отправлен обратно, пока Зул его удерживает.

Ведьма сосредоточилась. Сначала обездвижить, затем открыть дорогу в Аграбу силой своей крови. Ашшарантка развела руки для обездвиживающего аркана, но кхазалим снова завыл и, неловко развернувшись в тесном пространстве, ударил лапой с повисшим на ней Зулом о стену, пытаясь его сбросить.

Мимо Зары пролетела черная молния. Морт, в два прыжка преодолев расстояние, бросился на кхазалима. С рычанием вцепился ему в шею, разрывая ее. Демон взревел, встал на дыбы и попятился назад. По стенам плеснула черная кровь.

Зарабет в сердцах выругалась. Если пещерный демон порвет шралатов, то им не выжить. Отозвать псов тоже не удастся — псы уже вошли во вкус крови и хозяйку попросту не услышат. Значит, придется сначала избавится от фамилиаров, а затем заняться экзорцизмом.

В этот момент кхазалим вывернулся, сбросил с себя одного шралата, дотянулся до второго, сорвал со своей шеи и упал на него всем своим весом, подминая под себя. Раздался едва слышный, почти человеческий плач и в голове Зары огненной вспышкой взорвалась боль. В глазные яблоки словно вонзились раскаленные иглы, по телу пыткой прошла острая волна, заставив выгнутся колесом. Усилием воли Зара удержалась на ногах и начала читать отзыв фамилиаров — если их отправить сейчас в Нижний мир, то они еще смогут выжить.

Но сама Зара останется один на один с пещерным кхазалимом, без помощи и минимальной защиты.

Нельзя сейчас об этом думать, живые шралаты важнее!

Краем глаза женщина уловила движение и в кхазалима полетел нож. Вайш тряс головой и пытался подняться на ноги. Клинок не причинил вреда пещерному демону, отскочив от его шкуры, но снова привлек его внимание.

— Беги отсюда, идиот!! — крикнула Зарабет Вайшу, — Я сама с ним справлюсь!

Вайш осоловело глянул на ведьму, но так и не понял, что она ему кричала. А кхазалим, топча тело одного из псов-шралатов, приблизился еще немного.

Зара парой слов завершила аркан отзыва и гулким эхом в голове отозвались жалобные утихающие стоны Зула и Морта. Псы не хотели покидать хозяйку, но не могли противиться отзыву в Аграбу.

Теперь Зарабет осталась одна с кхазалимом, Вайша можно не считать. Впрочем, из него получится отличная приманка для отвлечения внимания.

Ведьма снова развела руки в стороны и сложила пальцы щепотью.

— Ххащ асраз! — выкрикнул позади Зары звонкий девичий голос и чердак полоснуло белым светом. Повернув голову на голос, изумленная женщина увидела, как стоящая в дверях Риса шагнула вперед, держа в руках свой амулет из крысиной лапки. Яркое ослепляющее сияние исходило от девушки.

Кхазалим задрожал и жалобно взвыл от боли. Его тело начало расплываться, шкура потекла как расплавленный воск, и в одно мгновение демон вспыхнул ярким факелом. Огонь не трогал ни деревянных стен, ни пола, только кхазалим, застыв на одном месте, сгорал в мегическом пламени.

Когда пожар погас, лишь черное пятно на полу да вонь паленой шкуры напоминали о случившемся.

Очнувшись от зрелища, Зара обернулась к воровке.

Риса лежала на полу без сознания.

...

У самого потолка все еще висели магические огоньки для света.

— Риса? Риса! — Зарабет упала перед девушкой на колени и проверила ее дыхание. Жива, слава Эвиару! Не пострадала, кроме...

— Как она? — Вайш неуклюже склонился рядом с ведьмой, обеспокоенно глядя на юную воровку.

— Жить будет! — Зарабет вскочила на ноги и, с неожиданной силой ухватив капитана за воротник куртки, заставила его подняться:

— Ты какого демона полез к кхазалиму? — напустилась она на него, — Мозги совсем отшибло?

Вайш поморщился и дотронулся до затылка, потом посмотрел на ладонь. Кровь в свете магических огоньков казалась такой же черной, как и у пещерного демона.

— Я...

— Я предупреждала, что не беру напарников! За каким магаром ты решил угробить свою жизнь? — не успокаивалась Зарабет.

Она и сама понять не могла за кого больше испугалась — за своих фамилиаров, за юную воровку или за капитана.

— Что это была за тварь? — Вайш осторожно вытащил из пальцев ведьмы свой воротник.

— Кхазалим, пещерный демон, — Зара показательно отряхнула ладони и язвительно улыбнулась, — Очень любит человечинку.

Вайш хмыкнул.

— А твои собаки где?

Ведьма отвернулась:

— Они в безопасности, это главное, — и, чуть помолчав, добавила, — В отличие от некоторых, они умеют подчинятся приказам.

— Ничего, меня не просто убить! — Вайш сжал ладонь, словно отрицая свои раны, и пристально глянул на ведьму: — Неужели, ты испугалась за меня?

Женщина хотела колко ответить, но в этот момент застонала Риса. Зарабет мигом очутилась рядом с девушкой.

— Тихо, тихо, маленькая! Все хорошо!

Вайш устало опустился на пол рядом с воровкой, но Зарабет уже не обращала на него внимания, лишь скосила на мгновение взгляд, убеждаясь, что ему помощь точно не понадобится.

— Что со мной было? — Риса схватилась за голову, в ее ладони все еще был зажат крысиный амулет.

Зара аккуратно вытащила амулет из пальцев девушки и бросила его рядом:

— Самая паршивая вещь, что могла случиться, девочка, — в тебе проснулась сила.

— Сила?

— Тебя ждут в Ашшаранте, Риса, — ведьма криво улыбнулась, — Ты обучишься управлять демонами.

— Ашшарант? — девушка с ужасом глянула на Зарабет и запричитала, все больше переходя на крик, — Почему в Ашшарант? Что случилось? Где та страшная тварь? Огромная и жуткая? Я не хочу в Ашшарант! Быть мерзкой ведь...

Предвидя наступающую истерику, Зарабет хладнокровно ударила Рису по щекам.

Ведьмы не ревут и не истерят! Пусть сразу приучается!

Риса от удара ошарашенно замолчала, пару мгновений тупо глядела перед собой и ее глаза начали медленно закрываться.

Вайш, сидя рядом, одной рукой подхватил девушку под спину, чтобы та не упала.

— Ты заколдовала ее? — грозно спросил он у ведьмы.

— Нет. Это обычное явление при пробуждении силы. Девчонка потратила прочти все силы на демона, теперь будет день спать, если не больше.

В ее голосе снова появились презрительные нотки.

— Где спать? Зара, ты должна взять Рису к себе!

Зара скривилась.

— А что, дома у нее нет?

— Зара!

Ведьма бросила взгляд на место сражения. Она успела на последних мгновениях отправить шралатов обратно в Нижний мир, чтобы псы выжили. Женщина коснулась пальцами висков, где седые локоны постепенно темнели, и грустно улыбнулась, слыша едва различимый тоскливый вой своих фамилиаров, жаждущих вернуться обратно к хозяйке, но

— Зара! — повторно окликнул ее Вайш.

— Мне все равно, где она будет спать, но, как проснется, найди искателя душ и отправь ее с ним в Ашшарант!

Зарабет развернулась и вышла с чердака.

Соседи прекрасно слышали происходящее в доме старого ювелира. Самые смелые даже решились выйти на улицу, чтобы своими глазами понаблюдать за таким редким зрелищем, как экзорцизм.

Но стоило ашшарантке показаться в дверях, а вслед за ней и капитану стражи со спящей девушкой на руках, как зрителей и след простыл. Только и слышались закрывающиеся на запоры двери да проворачивающиеся в замках ключи.

...

Всю дорогу Вайш тихо, чтобы не разбудить девушку на руках, убеждал Зару взять Рису к себе — своего дома у бродяжки не было, до смерти ювелира она жила на первом этаже его магазинчика, но после сегодняшнего оставлять там будущую ведьму просто нельзя. Прекрасно понимая, что ни в приют, ни в храм Эвиара переночевать девушку с пробудившимся даром не пустят, после долгих уговоров Зарабет согласилась присмотреть за Рисой.

Трактирщик стоял у дверей собственного заведения в домашнем халате поверх ночной рубашки. В руке он держал небольшой фонарь.

Зара увидела его издали, и ускорила шаг, желая как можно скорее добраться до заветной кровати.

Что за невезучая судьба — уже вторую ночь ведьма не может нормально выспаться. В прошлый раз ее подняли к трупу родного дяди, сегодня вот "осчастливили" юной бродяжкой. Зарабет тяжко вздохнула.

Увидев свою пугающую гостью, трактирщик засуетился и побежал было навстречу, но ведьма его остановила на полпути:

— Есть еще одна свободная комната?

Трактирщик быстро закивал.

— Есть, госпожа, есть. Рядом с вашей. Оттуда только утром съехали.

— Тогда подготовь эту комнату для девочки, — Зара кивнула на бродяжку на руках Вайша, — ей надо поспать.

Трактирщик с беспокойством глянул на Рису.

— Девочке нездоровится? Может, ее лучше показать целителю? Вознести жертву Сифале-ключ...

Зара резко перебила трактирщика:

— Сифала уже отказалась от этой души. Ашшарант вскоре примет новую сестру.

Трактирщик охнул и окинул будущую Черную жрицу по-настоящему жалостливым взглядом, но услужливо распахнул пошире дверь, чтобы капитан со своей ношей смог войти.

Поднявшись на второй этаж, Зарабет направилась вслед за трактирщиком, который указывал комнату для Рисы. Про себя ведьма тоже сочувствовала девчонке, ей сильно досталось — первое пробуждение силы редко когда проходит безболезненно для самой ведьмы, а Риса еще и полностью выложилась, уничтожая кхазалима.

Будущая Черная жрица.

Увы, другой судьбы у юной подопечной дяди Тадеуса уже не будет. Рису ждет Ашшарант, мрачный монастырь, возведенный на горе Тха-Марэш, в котором девушка станет сестрой и Заре, и Джайе, и ныне мертвой Ламине.

Если выживет в процессе обучения.

Ведь все ашшарантки сестры друг другу.

Зарабет ощутила нечто вроде жалости, глядя на спящую Рису, но затем вспомнила себя, попавшей в Ашшарант в десятилетнем возрасте, и подавила возникшее чувство усилием воли. Заре самой пришлось в монастыре невероятно тяжело, но она выжила.

Ничего, Риса — не ребенок, тоже выдержит. Маратэн ее уже не отпустит.

Мимо пробежала заспанная служанка, суетливо подготавливая комнату для неожиданной гостьи — распахнула окно, впуская в комнату свежий ночной воздух, застелила постель, взбила подушку, поставила на стол тазик с водой для утреннего умывания.

Вайш уложил Рису в кровать, попрощался с ведьмой и, пообещав занести с утра деньги за экзорцизм, вышел из комнаты.

Зара коснулась волос спящей девушки ласковым жестом, но, словно испугавшись, что кто-то увидит, резко отдернула руку.

— Госпожа, — проблеял у дверей трактирщик, — За комнату надо бы...

— Вычти из тех, что я заплатила утром, — презрительно она бросила ему на выходе, — Девчонку не будить, я сама прослежу за ней.

Как же неожиданно все случилось!

Вторая ашшарантка!

Интересно, а дядя Тадеус знал, кого он пригрел на своей груди?

Надо будет расспросить Рису, когда проснется, и выяснить, откуда она родом, живы ли родители?

По установленному закону Ашшарант обязан выплатить семье будущей жрицы выкуп за душу. Деньги не такие уж и большие — пятьдесят серебряных крон, это скорее дань традиции, чем действительно плата за живую душу, что Маратэн забирает в свое царство. Но для крестьянской семьи они могут стать хорошим подспорьем в хозяйстве, тельная корова стоит почти двадцать крон. Поэтому то и ждали всегда в деревнях искателей душ, специальных мастеров, умеющих чуять детей, наделенных силой.

Но по Рисе не видно, что она из крестьян — черты лица тонкие и изящные, руки не огрубевшие от тяжелой работы.

Может она из городских? Но почему тогда Вайш не вернул девочку обратно домой, к родителям?

Хотя, чего гадать? Проще дождаться завтрашнего дня и спросить у самой Рисы.

Занятая своими мыслями, Зара открыла дверь в свою комнату и увидела, что та не пустует. Напротив распахнутого окна сидел незнакомый мужчина, закинув ноги на стол. Он расслабленно потягивал вино из кружки — то самое, что Заре преподнес вечером трактирщик в честь праздника Сифалы-Ключницы, открытая бутылка стояла тут же на столе рядом с масляной лампой, что сейчас тускло освещала комнату.

Зара встала у раскрытой двери, не торопясь входить.

Раз незнакомец не побоялся залезть в комнату к Черной жрице, значит, он либо безрассудно храбр, либо до одури нагл. То, что гостя не привел трактирщик, было ясно — тот ни словом не обмолвился о мужчине в комнате жрицы, и, скорее всего, попросту не знает о незваном госте.

Одет незнакомец был непривычно для награльдских жителей — узкие темные штаны, облегающие ноги как вторая кожа, да черный кожаный жилет на голое тело.

Приглядевшись, Зара отметила татуированные крылья носа, и подозревала, что на плече должна быть выжжена печать ордена Дрогаш. Наемник выставил татуировку напоказ, сейчас она четко выделялась на коже черным узором, значит дрогашар пришел не с угрозой, иначе рисунок на крыльях носа был бы незаметен.

Ведьма выжидающе уставилась на наемного убийцу, давая ему право первого слова.

— Я оказал тебе услугу, уважаемая, — проговорил дрогашар тихо. Красивый у него оказался голос, глубокий, бархатный, проникновенный.

Мужчина встал со стула и вытащил из-за пазухи небольшой конверт. Протянул его Черной жрице. Зара недоверчиво глянула на дрогашара.

— Ты убил вчера старого ювелира.

Дрогашар был красив. Смуглое лицо с чуть грубоватыми чертами, темные глаза весело смотрели на ведьму, совершенно не боясь ее. Поджарое тело без излишков жира.

Эффектный мужчина, прекрасно знающий о своем превосходстве.

Вместо ответа он лишь вскинул ехидно бровь и хитро улыбнулся, не говоря ни да, ни нет, лишь еще раз кивнул на конверт в своей руке.

Зарабет шагнула вперед и взяла письмо, продолжая смотреть на дрогашара.

Тот усмехнулся:

— Да, уважаемая, твой дядя был моим заказом.

Зара кивнула.

— Я в курсе правил твоего ордена и тебе мстить не буду, но твоего заказчика должна знать.

— Ты ведь в курсе правил моего ордена, — повторил он за ней все с той же усмешкой.

— Ты сказал о какой-то услуге.

— Минуты жизни, подаренные твоему дяде для написания этого письма, обесценились бы, пропади оно с мральтом.

Зара вцепилась в последние слова дрогашара.

— Пропади с мральтом?

— Я убил его.

— Почему?

Дрогашары не изгоняли демонов обратно в Нижний мир, они попросту убивали их, особо не церемонясь. Без жертв, без крови и применения магии, наемники полагались лишь на свои особые умения и острые ножи.

К тому же, мральт без своей стаи не был серьезным противником для хорошего воина, не побоявшегося выступить против демона.

Дрогашары не боялись, но с демонами наемники не связывались, оставляя их почти всегда для Черных жриц.

— Ответная услуга ашшарантки мне не помешает, — и снова веселый взгляд исподлобья.

— Я мало представляю чем могу пригодиться дрогашару, — Зара сурово сжала губы.

Женщина была слишком вымотана ночными событиями, чтобы соревноваться с наемником в острословии.

— Поживем — увидим, — таинственно улыбнулся мужчина, коротко склонился перед ведьмой и выпрыгнул в окно.

Зара посмотрела ему вслед несколько мгновений, а затем вскрыла письмо.

Прочитала, что в нем написано, и коротко выругалась.

В Исс придется ехать!

8 глава.

"...Первую жрицу Маратэн звали Шаклар. По легенде, она была родом из древних шадаров, исконных жителей пустыни Аршата, что лежит на юго-востоке от Йинзы.

Но имя Первой Жрицы не является шадарским.

Я подозреваю, что Шаклар — это укороченное древне-йинзийское выражение "Шаклари на скраматари", что означает "предавшая дважды не достойна похорон", но..."

Из дневника Тадеуса Баррасты.

Всю ночь Зару мучал один кошмар. Она, кувыркаясь и истошно крича от переполнявшего ее ужаса, падала во тьму. Женщина пыталась зацепиться хоть за что-нибудь, но руки, не находя опоры, скользили по гладким, ровным стенкам бездонного каменного мешка. Сердце, бешено стуча, готово было выпрыгнуть из груди.

Ни за что не ухватится, никак не спастись.

Там, в самом низу, ее ждал Рубиновый саркофаг в россыпи лилий, плачущих кровью. Они роняли свои алые слезы на стеклянные стены последнего пристанища Первой жрицы. Пылающие стены сомкнулись над Зарабет, и луч яркого алого света копьем пронзил ее грудь, заставляя заорать и выгнуть спину от боли...

Зара проснулась в холодном поту на разворошенной кровати. Отдышалась, потихоньку приходя в себя, огляделась, вспоминая, где находится.

Ей снова приснился старый кошмар. Странно, с чего бы вдруг? Ведь с самого детства не было.

Зара нехотя вспомнила, как она в слезах бежала к матери за утешением, и та укладывала дочь к себе в постель. Девочка пыталась рассказать о кошмаре, что ее мучил, но мама ничего не хотела слушать, перебивала и запрещала говорить, а в ее глазах почему-то появлялись страх и отчаяние.

Зарабет тогда еще не понимала, что означает испуг матери, почему она потом долго ругалась с дядей Тадеусом за закрытой дверью его кабинета и весь день ходила с красными от слез глазами.

Понимание пришло лишь через несколько лет, когда Зарабет вживую увидела Рубиновый саркофаг Первой жрицы, усыпанный кровавыми лилиями.

Ее передернуло при воспоминании о пылающем копье. Невольно женщина дотронулась до груди и потерла место, куда вонзилось острие. Зарабет показалось, что кожа до сих пор обжигает, и внезапно почувствовала отголосок пережитой боли, как будто это все произошло наяву.

Ведьма встала с кровати и глянула в окно. На горизонте едва подернулась полоска розовой зари.

Рань несусветная. Прошло всего четыре часа с возвращения в гостиницу, но заснуть уже не удастся. Кошмар прогнал сон напрочь, Зара очень боялась уснуть и снова оказаться погребенной в Рубиновом саркофаге.

Во рту был привкус крови, наверное, прокусила губу, когда металась на кровати. Ведьма подошла к столу и сполоснула лицо остывшей за ночь водой, чтобы погнать остатки кошмара. Прополоскала рот, сплюнула обратно. Усмехнулась.

Интересная ночка получилась — нападение кхазалима, девчонка — будущая ашшарантка, ночной разговор с дрогшаром.

Взгляд упал на конверт, что принес наемный убийца. Женщина коротко выругалась, вспомнив текст письма.

Кто бы мог представить, что дядя додумается до такого! Правы соседи, считавшие его сумасшедшим!

Она взяла в руки письмо и, поднеся его к свече, еще раз перечитала. Затем дотронулась до конверта. Бумага была чуть изломана, словно вместе с письмом в конверте лежала какая-то книга или коробка.

Зара криво усмехнулась — видимо, дрогашар оставил себе вложение как повод еще раз встретиться с ашшаранткой. Опустила руку вниз, чтобы по привычке погладить шралата, но не почувствовав жесткой шерсти под пальцами, мигом вспомнила, что фамилиары уже в Нижнем мире.

В дверь осторожно постучали.

— Госпожа ашшарантка? — донесся до женщины заискивающий голос трактирщика.

— Что? — жестче, чем хотела, ответила Зарабет.

Как она уже устала от этого вечного страха перед монастырем!

— К вам гости. Капитан Томмен.

— Пусть войдет.

Дверь открылась, и Вайш зашел в комнату. Не здороваясь, мужчина направился к столу и положил на него кожаный кошель. В нем глухо звякнули монеты.

— Пятнадцать талеров. Плата за работу.

Зара пристально оглядела Вайша. Сегодня он был одет просто, не по служебному. Куртку с нашивками капитана мужчина сменил на кожаный дублет, на ногах — темные штаны и высокие сапоги. Одежда была добротной, но неприметной. Такая стоит недорого, только если покупать у давно знакомого мастера.

Но, судя по покрасневшим глазам и слегка встрепанным волосам в небрежном хвосте, Вайш тоже почти не спал.

Иначе с чего бы вдруг решил разделаться с долгом в такую рань?

Женщина качнула головой.

— Можешь их забрать обратно.

Капитан удивленно уставился на ведьму.

— Я не выполнила работу, на которую договаривалась. Речь шла о мральте.

— Та ночная тварь...

— Кхазалим.

— ... серьезней мральта?

Зара замешкалась, прекрасно понимая, к чему Вайш клонит. Деньги женщине были нужны, но и забирать последнее она не хотела. А судя по одежде капитана, эти сбережения были явно необходимыми.

— Да.

— Тогда деньги ты заработала, — Вайш пытливо глянул на ведьму, — Речь шла просто о демоне. Раз им оказалась тварь сильнее, то и за работу ты должна получить больше, но...

— Но мы сговаривались на пятнадцать талеров, — кивнула ведьма, не желая продолжать бессмысленный спор.

Она взяла кошель и, не заглядывая внутрь, убрала в одну из сумок у стола, все равно оставшись при своем мнении — этих денег она не заработала.

— Даже не проверишь?

— Я не должна тебе доверять? — ведьма иронично подняла бровь.

Вайш вдруг добродушно усмехнулся в ответ. И взгляд стал таким снисходительно-мягким и ласковым.

Женщина отвернулась, чтобы не показать внезапно нахлынувших чувств.

Эта его улыбка... совсем как в детстве. Как в тот злополучный день, что Зара столько лет пыталась безуспешно вытравить из памяти. В голове снова вспыхнули яркие картины:

... яростный крик друга, заступившего дорогу демону,...

... дикий вопль разъяренного магара, бросившегося на мальчишку, ...

... ослепляющая вспышка света, разметавшая тварь по сторонам.

И тихий шепот Вайша:

— Зари! Все в порядке, Зари! Ты позови мою маму, она знает... Зари, только поторопись, ладно!

— Вайш! — маленькая Зарабет плакала от ужаса и бессилия, глядя на развороченную щеку друга, но тот держался изо всех сил. Коготь демона едва не задел глаз, но парень старался ради подружки быть смелым и мужественным:

— Сбегай за мамой, Зари, а я тут побуду! Я никуда не убегу, честное слово! — и улыбнулся. Это была болезненная гримаса, но Заре тогда показалась она самой лучистой улыбкой на свете. Ведь если друг улыбается, значит, он не умрет!

Как же она тогда ошибалась!

Сегодняшняя ночь изменила отношение Зары к капитану Томмену. Напомнила, каково это — безудержно бояться за другого человека. Поставила Вайша с его добрым отношением к бездомной бродяжке, его попыткой защитить Зару от кхазалима, чуть ближе на один шаг к самой Заре. Позволила думать, что ...

Но имеет ли Черная жрица право ли на нечто большее?

На любовь, отношения, семью?

Смогла бы Зарабет забыть о своей жизни и стать обычной женщиной?

Ашшарантки не выходят замуж, и если рожают детей, то не воспитывают их сами, а отдают в приемные семьи. И новые родители ребенка даже не догадываются, кто на самом деле родная мать их сына или дочери.

Но Вайш... Зарабет хотелось бы верить, что Вайш бы не отдал своего ребенка.

И не бросил бы жену, узнав, что та — ашшарантка.

Имеет ли право Зара думать такое?

— Что с Саккарис?

Вопрос капитана мгновенно выдернул ведьму из размышлений. Глупые мысли пришли в голову. Почему вдруг она подумала о семье? Тряхнув головой, Зара переключила свое внимание на настоящее. Она потрясла головой, прогоняя остатки воспоминаний, и пожала плечами.

Саккарис, девчонка с пробудившейся силой — вот что должно в первую очередь интересовать Зару, как Черную жрицу. А не какие-то нелепые мысли о семье и воспоминания о взглядах и улыбках!

Ведьма скривила губы, насмехаясь над собой, и ответила нарочито небрежно.

— А что с ней? Выспится, поест и начнет собираться в Ашшарант.

— Зара, можно ли как-то... Риса не... Ну, какая из нее жрица Маратэн? — выпалил Вайш.

Женщина удивленно обернулась к капитану, не веря, что это он сказал.

Вайш серьезно считает, что можно оставить девчонку, владеющую силой, без должного обучения?

Он не помнит, чем это закончилось в случае Зарабет?

— Вайш, — тихо произнесла ведьма, — Риса должна отправиться в Ашшарант, у нее пробудилась сила. Девочке не место теперь среди простых людей!

Капитан упрямо поднял подбородок.

— Наверняка же есть какие-то еще варианты.

— Никаких. Только монастырь, — бескомпромиссно заявила ведьма. Она раздраженно схватила со стола письмо, конверт, сложила их вчетверо и уложила в сумку к кошелю, — Риса станет ашшаранткой.

— Такой же, как ты?

Что-то не понравилось Зарабет в голосе Вайша. Она медленно подняла голову:

— Что именно ты имеешь в виду?

Капитан подошел ближе к женщине и вытащил из ее рук ремень сумки. Сжал ладони, заглянул ведьме в глаза.

— Я помню, какой ты была, Зари. Добрая, веселая...

— Я прошла Аграбу, Вайш, — она выдернула пальцы из его рук и отвернулась. Детское прозвище женщина восприняла с какой-то болезненной ненавистью.

— Мне плевать, где тебя жизнь носила, Зара! — жестко ответил ей капитан, — Ты очень изменилась. Моя маленькая Зари никогда не была раньше такой злой, жестокой и ...

— И отвратительной ведьмой, да? — она криво улыбнулась, стараясь не показать, как ее задели слова мужчины, — Вайш, очнись. С тех пор прошло больше десяти лет! Я — ашшарантка! У меня на лице черное кружево в память о Первой жрице Шаклар! — она яростно полоснула пальцами по маске.

— И ты хочешь, чтобы и Риса стала такой же? Она милая и добрая девушка.

Женщина выругалась от злости.

— Эта милая и добрая девушка в любой момент может опять притянуть к себе какого-нибудь из демонов. Думаешь, тварь Аграбы просто так появилась в доме дяди Тадеуса?

— Ты сама говорила, что мральт должен прийти...

— Мральт, Вайш! Но не кхазалим! Его притянул кто-то из нас. Я, ты или Риса! Хочешь, чтобы у кого-то из твоих близких или товарищей появился подобный шрам? — она указала на щеку капитана.

Тот зло дотронулся пальцами до шрама, но промолчал.

Упорный, вздохнула Зарабет. От своего не отступится.

— Что ты предлагаешь?

— Надо найти ее родных и отвезти Рису к ним.

Зарабет изумленно всплеснула руками.

— Ну, надо же, какое благородство! А кто ее повезет? Я? Ты?

— Да даже если и я, Зара! Не отправляй ее в Ашшарант! Погоди немного!

Ведьма раздраженно тряхнула головой, и Вайш только сейчас заметил, что в ее черной шевелюре исчезли седые пряди у висков.

— А что дальше, Вайш? Искатели душ обязательно о ней узнают, не сегодня, так завтра! Будет лучше, если они сами придут и потребуют свое по праву? Ты не сможешь укрыть ее от них!

— Я постараюсь, чтобы Риса избежала твоей участи!

Зара подавленно замолчала.

— Что тебе до нее, Вайш? — вдруг очень тихо спросила Зара, — Кто она тебе?

Капитан развернулся к двери и вышел, так ничего и не ответив.

...

Кто ему Риса?

Маленькая девчонка, которую старый Тадеус Барриста взял на попечение.

Бродяжка, живущая в трущобах.

Странный ребенок, которого побаивались даже самые отпетые негодяи Награльда.

Может быть, дело в ее силе, что так ярко проявилась сегодня ночью?

Как бы там ни было, Вайш не хотел отправлять Рису в Ашшарант.

Капитан знал Саккарис с момента ее появления у ювелира Баррасты. Девчонка была поначалу зашуганная, шарахалась от каждого шага или движения в ее сторону. Тадеус смеялся, глядя на ее поведение, называл диким котенком, но успокаивал капитана, что Риса появилась в его доме абсолютно законно и будет жить на правах воспитанницы.

Где старый ювелир подобрал эту девочку, он говорить отказывался.

Впрочем, как и Риса отказывалась жить у старого Тадеуса. Она облюбовала себе небольшую лачугу в трущобах и ночевала там, приходя в лавку ювелира только днем для посильной помощи по дому.

На удивление, в трущобах Саккарис не трогали, у Вайша создалось ощущение, что девочку там боялись до дрожи в ногах. Но в то же время и охраняли, не допуская к ней чужих.

Капитан несколько раз следил за Рисой, пытаясь понять, что происходит, но не находил ответа.

Кто она ему? Да в принципе — никто. Но мужчине очень не хотелось видеть, как добрая и приветливая девочка становится такой же холодной и циничной, как Зарабет.

К которой его так безудержно тянуло.

9 Глава.

После ухода Вайша Зарабет спустилась вниз поесть и заодно обдумать свои дальнейшие действия.

Трактирщик уже давно суетился на кухне, лично готовя завтрак для многоуважаемой ведьмы, то ли так боялся ее гнева, то ли заранее решил предугадать желания госпожи ашшарантки.

Подал яичницу с жареной ветчиной, свежайшие сдобные булочки с изюмом и кувшин разбавленного вина. Поставил рядом с ведьмой две тарелки отборной мясной нарезки, но Зара приказала унести. Шралаты сегодня будут питаться совсем другой пищей. И ближайшие семь дней тоже.

В Аграбе полно более вкусного и сочного мяса, чем говядина, что подавали псам в трактирах, и козлятина, которую покупала фамилиарам Зарабет в дороге.

Сминая в пальцах сдобный мякиш булочки, женщина задумалась. На семь дней она остается без дополнительных зорких глаз, чутких ушей, острых клыков. Зул и Морт слишком сильно пострадали в схватке с кхазалимом, пытаясь защитить свою хозяйку, и на восстановление им потребуется не меньше недели. Что ж, придется снова вспоминать, каково это жить одной, без надежной защиты демонов-охранников за спиной. За все десять лет, что ведьма прожила в Ашшаранте, фамилиары редко когда оставляли ее одну.

Конечно, Зара могла призвать кого-то еще из демонических тварей, но на приручение нового охранника и привыкание к нему самой Черной жрицы уйдет много сил. Тратить их на временного прислужника Зара не хотела.

Ее ждал Исс.

Ашшарантка налила себе в кубок вина и пригубила. Прищурилась, вспоминая прощальное письмо старика-ювелира, и неприятно усмехнулась, понимая, что ехать в Страну ледяной королевы все-таки придется. Ночью женщина столько раз его перечитывала, что выучила наизусть.

"Дорогая Зарабет.

Прости, что рассказываю тебе все именно таким образом, но по-другому я не мог. Когда ты приедешь в Награльд, я, скорее всего, буду уже мертв, по крайней мере, надеюсь, что дрогашар успеет все сделать вовремя. Не ищи заказчика, милая, им являюсь я сам. Почему — Искар тебе расскажет.

Не отказывайся от него, он лучший среди своих братьев и поможет тебе добраться до Исса.

Искар тебе необходим, он — Палач.

Догадываюсь, что ты не захочешь туда поехать, но у тебя нет выхода, моя дорогая. Исс — это теперь твой паланир ануб де геран..."

Увидев ночью эти слова в письме дяди, Зара чуть не взвыла от ярости.

Паланир ануб де гиран, Клятва Мертвых, посмертный обет жреца-огнепоклонника ордена Тха-Мирт. Если он не может выполнить свою клятву, то бремя ее падает на братьев по ордену.

Или родных по крови.

Магический обет становился целью жизни, пока не будет исполнен, и давший его уже не мог отказаться от выполнения обещанного. Либо он, либо тот, кто близок клявшемуся по крови.

Зара и сейчас, сидя за столом в обеденном зале трактира чувствовала, как жжется руна огня, появившаяся на запястье сразу после прочтения клятвенных слов. Знак был невиден, пока не отклонишься от выполнения обета. И не даст забыть о клятве.

Ай да дядюшка, ай да мерзавец! Так подставил Зару! И ведь не отвертишься теперь! Мало того, что старик заказал у ордена Дрогаш собственное убийство, так еще и связал себя перед смертью клятвой жрецов Тха-Мирт!

Правильно старика называли безумцем!

И после смерти дяди Тадеуса паланир ануб де гиран стала клятвой Зары. И если сумасшедшему ювелиру приспичило отправиться в Исс, то в Страну ледяной королевы вместо него теперь отправится Черная жрица!

В Исс, куда ашшаранткам вход запрещен!

Спасибо, дорогой дядюшка, порадовал своим "завещанием"!

Зара отставила кубок на стол. Делать нечего, придется отправиться в путешествие. Что ж. сегодня она еще раз обыщет город в поисках хозяина мральтов, и если ничего не найдет, оставит эту заботу на Джайю. В конце концов, в Награльде есть уже Черная жрица, вот пусть и исполняет свой долг перед жителями города. Как бы Джайя к ним ни относилась.

"...В Исс ты поедешь не одна. Любыми способами ты должна отвезти туда мою помощницу Саккарис... "

И такая же маленькая клякса, что и в предыдущем письме дядюшки над словом ссакрас.

То ли клякса, то ли... значок? Апостроф? Странно. Может ли быть это простым совпадением?

— Госпожа хочет что-то еще? — проблеял трактирщик над ухом. Зара оглянулась.

Хозяин заведения с подобострастным видом склонился перед ведьмой, готовый выполнить любое ее пожелание. Быстро поднял голову, следя за реакцией своей жуткой гостьи, взгляд мелькнул по черной маске, и снова уткнулся в пол.

Женщина чуть заметно поморщилась. Она не любила того оглушающего страха, что испытывали некоторые люди перед черным кружевом на лице. От подобных типов можно ожидать чего угодно — и предательства, и подлости.

Некстати вспомнилась погибшая Ламина. Наверно, такие же, как этот трактирщик, поджигали ее костер.

— Нет, — жестко ответила Зара, — Можешь быть свободен.

— А вашей девочке? — и такой робкий заискивающий голос, но в нем уже слышатся жадные нотки. — Я видел, что она скромно одета, быть может, ей новую одежду?

Одежду Рисе? Да, наверное надо. В дороге обязательно пригодится, неважно, куда она поедет, в Ашшарант или в Исс.

Но сначала хорошо бы понять, кто Риса вообще такая и что из имущества есть у нее самой.

— Чуть позже быть может...

Дикий вопль сверху заставил трактирщика испуганно пригнуться, и лишь потом он глянул в сторону лестницы.

Нервно кивнул вышибале, чтобы тот проверил, что к чему, а сам рванул за стойку прятаться.

— Нет, пожалуйста! Помогите! — женский надрывный крик пугал до дрожи в печенках.

Вышибала положил ладонь на рукоять меча для уверенности и опасливо ступил на первую ступеньку, но с готовностью посторонился, когда ашшарантка стремглав пронеслась мимо него. Ведьма влетела в комнату своей подопечной, откуда доносился крик, и закрыла за собой дверь прямо перед носом у ошарашенного мужчины.

...

Темнота. Плотная, душная, вязкая. Раскаленным покрывалом она полностью окутывала девушку, лишая возможности дышать и двигаться, вызывая боль от простого прикосновения и панический страх остаться здесь навсегда. Неожиданно в этой жуткой тьме вспыхнула маленькая красная точка. Яркая до боли в глазах. Риса с ужасом смотрела, как она разгоралась все больше и больше, превращаясь в огромный, кроваво-красный цветок. Вытянутые лепестки, наливаясь цветом, сочащиеся алым нектаром... или кровью?... медленно потянулись в сторону девушки, дурманя голову сладким до тошноты ароматом. Риса, беззвучно крича, забилась в путах. Голова кружилась от яда, но девушка из последних сил цеплялась за уплывающее сознание, она знала, что если поддастся запаху лилии, если позволит...

— Риса! — раздался вдруг голос, жесткий и уверенный, — Риса, очнись! Тебе просто сниться! Проснись, девочка, это лишь сон!

Она резко открыла глаза и моргнула, пытаясь прийти в себя и забыть приснившийся кошмар.

Над ней нависла женщина в черной кружевной маске, ее темные волосы змеями падали вниз и касались лица девушки. Рисе стало неприятно их касание и она попыталась отодвинуться, но женщина твердой рукой удержала ее за плечо.

— Как ты? В порядке?

— В порядке? — Риса испуганно прошептала, — Не знаю... Где я?

— В трактире, — женщина, увидев, что Риса стала приходить в себя, убрала ладонь с ее плеча и уселась рядом на кровать. Положила ногу на ногу, сложила руки на груди.

Холодная, надменная, в простой белоснежной рубашке без вышивки и кружев и в темных кожаных штанах. Ее полные алые губы кривились в презрительной улыбке, а темные глаза слишком пристально разглядывали Рису.

Девушка нервно сглотнула и перевела взгляд на одеяло, лишь бы не смотреть на ашшарантку. Она ее сразу узнала — та самая, что ночью была в доме дяди Тэда...

Ведьма сказала — в трактире?

Риса подняла голову и осмотрелась. Комната была небольшой и очень светлой, но просто обставленной. Из мебели — лишь грубый стол с двумя стульями, один из которых чуть накренился на отремонтированной ножке, кровать, на которой сейчас лежала Риса, да деревянный шкаф для одежды. Жесткий тюфяк, набитый свалявшейся шерстью, грубое, колючее, но теплое одеяло. Из распахнутых ставен лился яркий солнечный свет, от которого сразу заслезились глаза.

Девушка протерла рукой выступившие слезы и облизала сухие губы. Увидев это, ашшарантка усмехнулась, встала с кровати и подошла к столу. Раздался плеск воды.

Вернулась ведьма с кружкой в руках.

— Пей, — ашшарантка протянула ее Рисе.

Девушка испуганно глянула внутрь — кружка на три четверти была заполнена какой-то темной жидкостью.

Что это? Кровь? Вино? Зелье? А ну как сейчас выпьет и станет покорной и безвольной рабыней для мерзкой ведьмы?

Риса отпрянула от кружки и замотала головой.

— У тебя, ко всему прочему, еще и голос пропал? — ведьма язвительно подняла одну бровь, — Это просто вино, не бойся. Я ведь знаю, как тебе хочется пить.

Да, пить хотелось. Риса вновь облизала пересохшие губы, жадно следя за кружкой в руках черной жрицы.

Очень хотелось.

Но и страшно.

Мало ли, что она туда намешала.

Ведьма, заметив нерешительность девушки, пожала плечами и потянулась было к столу поставить кружку обратно.

— Ну, не хочешь — как хочешь. Я лишь хотела помочь.

Взгляд Рисы не отрывался от кружки.

Ведьма хмыкнула, снова скривила в усмешке губы и повторно протянула вино:

— Пей.

Была не была. Риса схватила кружку обеими руками, словно боясь, что ее отнимут и в два глотка выпила содержимое. Надо же — и правда, просто вино. Разбавленное водой, но оказавшееся удивительно вкусным и сладким.

Или это ей так показалось от жажды?

Риса перевела взгляд на ведьму. Та с легкой усмешкой, словно понимая все опасения, разглядывала свою невольную гостью.

Девушка мигом нахмурилась и подтянула одеяло повыше, закрываясь от ашшарантки. Почему она так уставилась!?

Мерзкая ведьма! Это ведь именно она убила дядю Тэда!

Риса знает, потому что видела своими глазами.

Ведь никто, кроме черных жриц не сможет призывать демонов и заставить их служить себе.

А Риса отчетливо видела, как та мелкая противная тварь на шести ногах, мерзко воняющая перезрелыми фруктами, похожая одновременно и на собаку, и на крысу, обнюхивала безвольно лежащего на полу дядю Тэда. А рядом стояла фигура в темном плаще и указывала твари, где искать.

И лишь навыки воровства, полученные в трущобах, позволили Рисе незаметно перепрятать маленький деревянный футляр. Так, чтобы не нашла ни тварь, ни ашшарантка.

Потому что дядя Тэд говорил — "никто не должен знать об этом футляре и его содержимом, Саккарис, никто не должен видеть".

Вчера девушка вернулась за доверенной тайной в дом дяди Тэда и к своему ужасу умудрилась напороться на ведьму снова. И сейчас эта ашшарантка сидит перед Рисой и внимательно ее разглядывает.

Зачем ведьма вообще ее сюда притащила? Неужели догадалась, что шкатулка у Саккарис? И что она тогда сделает с безродной бродяжкой?? Отправит Рису в Аграбу? Сделает своей рабыней? Отдаст демонам на растерзание?

Демонам! Риса мигом вспомнила события прошлой ночи — старый дом ювелира, ночной разговор с ашшаранткой и капитаном, появление демона... Девушка вновь покрылась дрожью страха, когда вспомнила ту огромную тушу на чердаке. Казалось, что он не просто хочет сожрать все живое, но и жаждет полакомиться душой, всем светлым и чистым, что Риса знала, видела, помнила.

А затем волна света и ... Что было после, девушка не знала. И как оказалась тут, в трактире, — тоже.

Но в любом случае, что бы ни придумала мерзкая ведьма, — Риса будет сопротивляться!

Девушка зашарила руками под тонким одеялом в поисках чего-нибудь, чем можно защититься. Например, оберегом старой Миррины, которая клялась, что от черных жриц он уж точно поможет. Якобы лапка мертвой крысы, отрезанная в полнолуние и трижды вымоченная в святой воде храма Сифалы-Ключницы, заставит ашшаранток держаться подальше от Рисы.

Права была старая Миррина, Риса своими глазами видела, как ведьма в ужасе отскочила от оберега.

Да где же он? Девушка отчаянней зашарила под одеялом и с возрастающим страхом и негодованием начала понимать, что она абсолютно обнажена.

— Не надейся, твоя одежда в выгребной яме, — ведьма со скукой следила за безуспешными попытками Рисы обшарить кровать.

Риса гневно вскинула голову. Что?? По какому праву?

— Хотя, одеждой это назвать было сложно.

И оберег? Тот, что ей дала старая Миррина?

— И кстати, ту мерзость, что ты носила на шее, я тоже выбросила! Где ты только подобрала такую гадость? — саркастически поинтересовалась ведьма.

— Ты... Ты..., — Риса слов не находила от ярости.

— Я, — ашшарантка зевнула со скукой, прикрыв изящной ладонью рот, — Другая одежда у тебя есть, Саккарис? Или ты была настолько нищей под попечительством моего дядюшки, что я выбросила твое единственное имущество?

Риса помрачнела. У нее были некоторые личные вещи, но часть из них находилась в доме дяди Тэда, куда она больше ни ногой, а часть — в трущобах.

Миррина возможно и защитит ее имущество от разграбления, хотя — что там брать то? Дырявый тюфяк, пару безделушек и десять медных марок в маленькой жестяной коробочке.

— У меня... У меня наверное больше ничего нет, — тихо пролепетала девушка, низко опустив голову.

Ведьма хмыкнула.

— Неужели даже в доме дядюшки у тебя не осталось хотя бы платья?

Риса бросила на ведьму озлобленный взгляд, но ничего не ответила.

Не было, даже там не было.

Но объяснять ,почему она ничего не брала у дяди Тэда, Саккарис не собиралась.

— Ну ладно, — ашшарантка была удивлена таким поворотом, — Трактирщик предлагал уже снабдить тебя одеждой, чувствую, это придется сделать, — она чуть помолчала, и уже более мягким тоном спросила, — Что тебе снилось такого страшного?

Девушка поежилась. Сочувствие в голосе черной жрицы было настолько неожиданным, что сама не осознавая, Риса тихо ответила:

— Кошмар. Жуткий, страшный... Темнота и это... Оно было таким огромным!

— Саркофаг снится всем, Саккарис, — с жалостью проговорила ведьма, — Всем ашшаранткам. Саркофаг Первой жрицы Шаклар. Ты его увидишь вживую.

— Не саркофаг, — замотала Риса головой и накрылась одеялом, словно пытаясь найти в нем защиту, — Не саркофаг, а лилия. Огромная алая лилия. Она пыталась ... Я... Я почти стала ею.

Ведьма недоверчиво глянула на девушку.

— Кровавые лилии окружают саркофаг. Но ты, наверное, запомнила лишь последние...

— Нет, это была именно лилия. Одна кровавая лилия. — Риса подняла отчаянный взгляд на ашшарантку, — Что со мной теперь будет?

Ведьма сочувствующе поджала губы, качнула головой, словно не решаясь сказать что-то определенное.

— Мы уедем отсюда сегодня же. По дороге наверняка встретим искателей душ, я передам им тебя и ты отправишься в Ашшарант.

— А ты?

— А я поеду дальше.

— Куда?

— В Исс, девочка, — взгляд ведьмы был раздраженный и почему-то тоскливый, — Тебе туда нельзя!

Риса строптиво вскинула голову.

— Я не поеду в Ашшарант! Я останусь здесь.

Ведьма поморщилась как от надоедливого щенка, что скулит и пытается сорвать надетый ошейник.

— Тебе не скрыться от искателей душ, Саккарис. Не после пробуждения силы. Они чувствуют такие всплески, и наверняка уже разыскивают тебя.

Риса упрямо сложила руки на груди. Накинутое одеяло сползло вниз, приоткрывая обнаженную грудь, и девушка, мигом растеряв свое упрямство, быстро подхватила его и подтащила к подбородку.

— Я спрячусь в трущобах.

Старая Миррина сможет помочь. Раз от ее оберега так шарахается черная жрица, значит, как скрыться от искателей, старуха тоже придумает.

Глаза девушки зажглись надеждой, но ведьма вдруг широко и в то же время зло улыбнулась.

— И ты думаешь, что там тебя никто не выдаст? — она цинично рассмеялась, — В трущобах каждый продаст мать, сына, дочь, мужа за пару талеров.

Риса бросилась в защиту своих знакомых. Девушка не была уверена, что они ее защитят, но презрение и сарказм ведьмы были так омерзительны.

— Они помогали мне скрыться от стражи!

— Правда? — ашшарантка ехидно подняла одну бровь, — А если ценой твоей выдачи будет не монета, а жизнь?

— Что ты имеешь в виду?

Ведьма пристально глянула на девушку уже без всякого презрения в глазах.

— Ты знаешь, как мы становимся Черными жрицами? Мы, наделенные силой повелевать демонами, исполнять волю госпожи Нижнего мира?

Риса отчаянно замотала головой. Она не знала и не хотела знать!

Тем более, она не хотела быть наделенной силой! Темной, мрачной, ужасной силой, дающей право повелевать демонами!

Девушка с силой сжала ладони в кулаки, впрочем, под одеялом этого не было видно.

— Мы убиваем, — безразлично произнесла Зарабет, не придавая значения этому страшному действу, — Не важно, кто это будет, друг или враг, любимый или родственник. Совершенно не важно. Мы должны убить сами, своими руками. С помощью нашей силы.

Ошарашенная Риса слушала, не поднимая глаз.

— И тогда к тебе приходит Маратэн. Если ты ей интересна, то она предложит выбор.

— Выбор? Какой? — девушка изумленно подняла взгляд на ашшарантку. Та сидела на постели, но ее поза — сгорбленная спина, безвольно поникшие руки, — показывала, насколько тяжело ведьме вспоминать это.

— Ты живешь как жила, и убитый тобой навсегда остается в Аграбе, становясь слугой Госпожи, и таким образом, платя за тебя выкуп. Или он оживает, но взамен ты должна будешь пожертвовать частью своей души. Но и это не вся плата. Ты научишься одевать черную маску и управлять демонами Нижнего мира. Порой они вырываются сюда, наверх, и твоя задача — вернуть их обратно. Не убить, как ты вчера сделала, а помочь вернутся на родину.

Риса подавленно замолчала. Такого поворота событий она не ожидала.

Ведь все знают, что демоны — мрачные, злобные существа, жаждущие людской крови и только жрицы монастыря Ашшарант могут с ними расправиться.

А оказывается...

Риса попыталась представить сможет ли она жить, зная, что ее жизнь выкупил кто-то другой, может даже совсем незнакомый ей человек ценой своей жизни. И не находила ответа.

— И что Маратэн делает с частичками душ? — спросила она, чуть помолчав.

— Саркофаг Первой жрицы усыпан множеством мелких камней, алых как кровь. И лилии... повсюду цветут кровавые лилии. Наши души становятся хранителями этого саркофага Первой Жрицы. И лишь Маратэн решает, как именно ты будешь оплакивать Шаклар.

— Почему оплакивать?

— Она — основательница монастыря. Ты будешь обязана возносить ей почести своей скорбью, — ведьма грозно глянула на сжавшуюся от таких мрачных откровений воровку, — Но если искатели душ придут за тобой в родной дом, туда, где остались твои родные и близкие, то смогут выбрать для твоего жертвоприношения лучшую жизнь, значимую для тебя. Ведь тогда твой выбор определенно будет в пользу Госпожи. Ты готова предоставить им жертву из своих родных или знакомых? Ты готова сама подвергнуть друзей такому выбору? Согласна, чтобы искатели пришли за тобой в трущобы? Или туда, где осталась твоя семья?

Девушка в шоке смотрела на ведьму.

— Может не стоит приводить искателей туда, где живут важные для тебя люди? — ашшарантка чуть склонилась к Саккарис, — И поэтому, расскажи мне, откуда ты, девочка? Где твои родные?

Риса сглотнула, мигом пожалев, что вина в той кружке больше не осталось.

— Я не знаю. У меня ... наверное, нет ни семьи, ни родных.

— Но ты не с Награльда, — уверенно сказала ведьма.

Саккарис подняла на нее печальный взгляд.

— Я... Я помню только последние полгода своей жизни.

10 глава.

— Как это — только последние полгода?

Зарабет с оторопью смотрела на девушку, сидящую на кровати и кутавшуюся в одеяло. Светлые распущенные волосы водопадом падали на темную шерсть, тонкие бледные пальцы с силой сжимали плотную ткань у горла, словно в надежде защиты от бед и несчастий, что на нее свалились.

Ведьма с подозрением оглядела воровку, предполагая, что та либо смеется над ней, либо пытается обмануть.

— Дядя Тед меня нашел полгода назад, — Риса грустно опустила голову, — Я сидела у храмовой стены, а он подошел ко мне и сказал — идем со мной, Саккарис! Не знаю, почему он обратил на меня внимание, не знаю, почему я ему сразу поверила. Я даже не знаю, было ли это моим настоящим именем. Дядя Тед сказал — Саккарис, значит меня так зовут. Но... , — она вдруг гневно глянула на ашшарантку, — Он стал единственной моей семьей. За все время, что я себя помню! А ты убила его! Это твоих рук дело, проклятая ведьма!

Ведьма даже растерялась от такой яростной вспышки.

— Убила? Я?

— А кто еще? — голубые глаза девушки свирепо сверлили взглядом Зарабет, — В Награльде больше нет ведьм, кроме тебя!

Жрица сложила руки на груди и с вызовом спросила:

— А с чего ты взяла, что это была именно ашшарантка?

— Потому что, я видела! — Риса буквально выплюнула эти слова с ненавистью, по щекам текли злые слезы, — Видела, как ты приказывала своему демону обшарить труп дяди Теда! Как ты могла так поступить с ним? За что? Он же твой...

Не успев докончить фразу, Риса вдруг закрыла глаза и кулем упала на обратно на подушку.

Зарабет опустила руку, которой только что нарисовала в воздухе руну сна.

Хватит!

Ведьма не нанималась слушать истеричные вопли малолетней воровки. С ней и так хлопот не оберешься теперь, а если девчонка будет постоянно вопить и обвинять Зару, то пусть добирается до Ашшаранта сама!

Женщина встала с кровати и вышла из комнаты. Закрыла дверь и на всякий пожарный запечатала ее арканом, чтобы девчонка не сбежала.

В общий зал Зарабет спускалась в глубоком раздумье.

По всем подсчетам Риса должна была проспать как минимум до вечера. Почему ж так девчонка рано проснулась? И та лилия, что она видела в своем кошмаре? Кровавая лилия. Ведьма знала, что все ашшарантки рано или поздно видят саркофаг Первой жрицы, и вокруг него действительно все усыпано кровоточащими цветами. Но ни одна ашшарантка никогда не становилась в своем кошмаре самим цветком.

Или Зара просто не все знает об этих снах?

Мысли перешли к нелепому обвинению Рисы. Девчонка видела, как кто-то приказывает демону в доме дяди Тадеуса. Демон — мральт, разумеется. Но, помимо Зары, в городе открыто живет еще только одна ашшарантка. Джайя.

Теоретически это могла сделать она. Но — зачем?

Зара усмехнулась. Да ну, глупая идея. Что Джайе вдруг понадобилось искать в доме старого незнакомого ювелира? Тем более, что у губернатора есть свои мастера золота и камней. Ведьма припомнила кучу украшений на туалетном столике любовницы губернатора, но тут же отмела эту мысль как глупую. Неужели гордая Джайя будет таким нелепым образом что-то воровать у старика?

Ладно, серьезно поразмыслить над этим придется потом. Сейчас главное — решить бытовые проблемы. Надо все-таки накормить Рису, когда она проснется, одеть ее... трактирщик вовремя предложил одежду для юной "подопечной" ашшарантки, и купить девушке лошадь.

Интересно, умеет она ездить верхом? Риса помнит лишь полгода, вряд ли за это время ей пришлось садится верхом. Значит, возможно и не умеет.

От мысли посадить девчонку на своего Морлока Зарабет сразу же отказалась. Конь не выносил других ездоков, кроме своей хозяйки и постоянно норовил или укусить их, или скинуть с себя.

Впрочем, это не удивительно. Мглистые каргаты тяжело приручались и обладали не самым покладистым характером из всех животных Аграбы.

С улицы доносился гомон проснувшегося города. Сегодня был второй день праздничной недели в честь Эвиара и Сифалы— ключницы. Ярмарка, развернувшаяся на центральной площади, вновь раскрыла свои гостеприимные объятья и жители, предвкушая очередной день развлечений, весело перекликаясь, уже спешили к торговцам и актерам.

В общем зале хозяин протирал пивные кружки чистым полотенцем и о чем-то тихо беседовал с высоким мужчиной, облокотившимся о стойку. Незнакомец напоминал бычка — переростка. Мощный, сильный, видно было как мышцы перекатываются под натянувшейся рубахой, когда он менял не очень удобную позу. Светлые волосы коротко и криво обрезаны, одежда выглядит потрепанной, хоть и добротной — светлая рубашка, подпоясанная кожаным ремнем, простые тканевые штаны и черные сапоги.

Заметив некромантку, трактирщик тут же приветливо улыбнулся и поклонился, не убирая полотенца из рук, кивнув на ведьму своему собеседнику.

Он оглянулся, смерил ведьму изучающим взглядом и направился к ней. Он оказался молодым парнем лет двадцати. Встал перед Зарой, с высоты своего роста пристально рассмотрел хрупкую женщину с черным кружевом на лице.

— Ты Зара? Племянница старого Тадеуса Баррасты?

А в глазах ни малейшего страха, ни капли боязни, лишь ожидание ответа на поставленный вопрос. Словно разговаривает с обычной женщиной, а не Черной жрицей Маратэн.

— Да, — коротко ответила Зарабет. Бесстрастно обошла парня и обратилась к трактирщику, — Уважаемый, вы утром говорили об одежде для моей подопечной...

Хозяин начал было что-то говорить, но бычок снова заступил Заре дорогу.

— Я еду с тобой, госпожа.

— Куда? — не поняла ведьма.

— Куда скажешь — туда и поеду.

— С какой стати мне куда-то брать тебя с собой?

Парень молча снял мешок с плеча, порылся в нем и протянул Заре сложенный вдвое листок бумаги.

Ведьма его развернула и застонала про себя от раздражения — почерк дяди женщина узнала сразу.

Опять какие-то дядины махинации!

В письме старый ювелир приказывал некоему Патрику следовать за своей племянницей Зарабет и описывал ее приметы — невысокий рост, черные волосы с двумя седыми прядями на висках, на лице кружевная маска жрицы Маратэн, отвратительный характер. Дядя в непререкаемой форме приказывал Патрику служить ашшарантке, пока та не посчитает долг его семьи выполненным.

— О каком долге идет речь? — спросила она у парня.

Тот чуть помялся и ответил:

— Господин Тадеус когда-то давно помог нашему роду. Отец очень ответственно относится к этому долгу.

Женщина иронично подняла одну бровь и медленно поинтересовалась, давая понять тоном, как относится к подобным должникам.

— Настолько, что посылает тебя в неведомые дали по приказу старого маразматика? И ты даже не знаешь из-за чего весь сыр-бор?

— Не отец, госпожа. Исполнителем долга я сам вызывался. Ваш дядя согласился, что я буду хорошим слугой для вас.

Слугой? Зара вгляделась в него внимательней.

Ничего примечательного во внешности. Большой лоб, на который падают светлые пряди челки, глубоко посаженные глаза серо-голубого цвета, ровный нос, хотя и крупноватый нос, но ни разу не ломанный в драке. Одежда недорогая, но чистая и не рваная, за спиной висит небольшой холщовый мешок.

— Ты сам-то хоть раз прислуживал?

Видя этого огромного обалдуя, ведьма очень сомневалась, что тот умеет и костер разводить на лесной поляне, и делать долгие переходы по лесу и буераку, ... и сможет стать Черной жрице помощником, который не побоится на демонов, ни дороги в Аграбу.

— Было дело, госпожа. Я не подведу, — кивнул он, подобострастно сверля взглядом пол.

Зара тихо вздохнула и невольно переглянулась с трактирщиком, но тот лишь пожал плечами.

Но там, куда ведьма отправляется, компанию вряд ли примут с распростертыми объятиями, к тому же по этому Патрику явно видно, что он из города никогда не выезжал.

Взвалить на себя еще одного нахлебника? Извини, дядя, Рисы вполне хватает!

— Иди к отцу, скажи, что свой долг ваш род выполнил. Мне не нужна твоя помощь, — отрезала ведьма.

Патрик насупился.

— Иди, ты свободен, — повторила ашшарантка, полагая, что парень просто не понял по своему скудоумию, что она его отпускает.

Ни один нормальный человек не захочет добровольно влиться в компанию к ашшарантке.

— Нет, госпожа, — он. твердо отказался, — Мы обязаны и я выполню долг рода.

Зара закатила глаза и мысленно вознесла молитву Маратэн, прося избавить, по возможности, от молодых и убогих умом. Рису она тоже припомнила в просьбе к богине.

Качнув головой, говоря этим свое последнее "нет", ведьма обошла парня и обратилась к хозяину.

— Помимо одежды для девушки, мне нужны продукты и одна лошадь. Смирная, покладистая, приученная к новичкам...

Сзади кто-то слегка тронул ее за плечо и Зара, сжав от злости зубы, обернулась.

— Я все приготовил уже, госпожа.

Патрик не отступал от своего служения ни на йоту. Трактирщик кивком головы подтвердил, что к путешествию действительно все готово.

Ашшарантка приказала хозяину отойти подальше и тихо спросила у настойчивого самоубийцы.

— Ты хоть знаешь, куда я еду?

Он помотал головой и повторил:

— Куда скажете — туда и поеду.

— Даже в Исс?

Этого Патрик не ожидал. Он нервно сглотнул и заметно побледнел, но затем задумался и, прикинув что-то в уме, ответил

— До Исса два месяца езды. Нам нужно взять еще пару лошадей на смену, если мы хотим успеть попасть туда до зимнего Равностоя.

Зарабет удивилась.

— Ты знаешь даже об этом?

— Господин Барраста категорично оговорил, что ваше дело, госпожа, должно быть закончено до Равностоя.

Что ж, раз он так нарывается, то почему бы не помочь человеку расстаться с жизнью.

Зарабет хищно улыбнулась и ласковым голосом пропела.

— Что ж,

...

"...Зара, я смог найти Торговца, но не уверен в правильности своих поисков. Если я прав, то тебе останется найти Стражника и Служанку. Без них нельзя ехать в Исс.

Все, что тебе нужно будет знать, ты прочитаешь в моем дневнике, вкладываю его в это письмо.

Помни, девочка, ты должна появится в Иссе до зимнего Равностоя. Иначе моя смерть окажется бессмысленной... да и твоя жизнь окажется в очень большой опасности."

...

Вдруг дверь трактира резко распахнулась.

На пороге застыл невысокий пожилой мужчина в куртке капитана стражи, позади него топтались двое известных уже Заре стражников. Именно с ними она рассматривала место убийства дяди Тадеуса.

Мужчина оглядел присутствующих хмурым взглядом, увидел ашшарантку и направился к ней.

— Госпожа Зарабет Йорнская?

Зара скептически подняла бровь — кроме нее здесь не то, что Черных жриц, женщин-то больше не было.

— По приказу губернатора Награльда я пришел арестовать вас.

Услышав это, Патрик сразу же встал перед ведьмой, защищая ее от капитана. Нахмурился, начал закатывать рукава, готовясь к драке, чтобы защитить свою госпожу.

— В чем меня обвиняют? — лениво поинтересовалась Зара, одним глазом следя за приготовлениями Патрика.

— В убийстве Брани Махди, племянника почтенного купца Девшана Махди.

— Вот как? Доказательства?

— Их вам предъявят на месте преступления. Прошу проследовать за мной.

Под изумленным взглядом трактирщика и испуганно-недоуменным — Патрика, женщина подошла ближе к стражнику. Повела перед собой рукой и с ладони вниз полилась густая волна темного дыма. Почти у самого пола дым превратился в черный рогатый череп и, истошно визжа, он подлетел к капитану. Трактирщик закрыл уши руками и поспешил скрыться за стойкой, Патрик отшатнулся назад, выпучив глаза на демоническую тварь, а сопровождающие капитана стражники в мгновение ока закрыли дверь трактира.

Стражник же побледнел, но остался стоять и настойчиво смотреть на ашшарантку. Сделав круг, череп замолчал и вернулся обратно в ладонь ашшарантки.

— Хм, а ты действительно веришь в свое обвинение, — задумчиво произнесла ведьма.

— Прошу следовать за мной, госпожа Йорнская! — зло процедил стражник, очень недовольный этой импровизированной проверкой.

Женщина оглянулась на Патрика,

— Оставайся здесь и жди меня. Я скоро.

...

Когда Зарабет вышла на крыльцо, капитан достал из-за пояса пару черных браслетов без ажурной вязи и драгоценных камней. Два тонких обруча темного металла.

— Руки! — приказал он ведьме.

Зара недоуменно глянула на него, но протянула руки вперед, и капитан застегнул на запястьях браслеты. Иссанское черное железо высасывало всю магию и оставляло после себя лишь слабость и пустоту. Из него ковали блокирующие браслеты для магов-преступников.

Ашшарантка охнула от неожиданности и чуть было не повалилась бессильно на пол. Но капитан, увидев, как она начала подкошено падать, удержал Зару, с силой сдавив ее плечо. Рывком поставил на ноги и сразу же отошел, брезгливо вытерев ладонь об штаны.

— Стоять сможете?

Зара кивнула головой, прислушиваясь к себе. Стоять-то она сможет, а вот колдовать...

Магия исчезла, словно из доверху наполненного колодца мгновенно утекла вся вода. Зара перестала слышать голоса Морта и Зула, ощущать едва заметное прикосновение Алого саркофага к своей душе. Ашшарантка не чувствовала ни крупинки магии, внутри была лишь сухая выжженная пустошь.

— Тогда идем!

К дому они подошли вчетвером. Капитан шел чуть впереди Зарабет, а два сопровождающих стражника старательно маршировали позади ведьмы. Зара равнодушно шагала вслед за капитаном, делая вид, что просто вышла погулять, а стража — так, случайно оказалась рядом. Но в душе бурлила смесь страха, недоумения, удивления и отчаяния. Обвинять черную жрицу без веских доказательств — прямая дорога к смерти, а то, что Зара не виновна в смерти ребенка, она знала наверняка. Но и одевать блокирующие браслеты без доказанной вины тоже никто не посмеет.

Тогда кто и почему считает, что это именно ее рук дело? И тут же вспоминалась бедняжка Ламина. Конечно, Награльд — не тихий городок в горах, и стража здесь работает в рамках закона, но, тем не менее, ашшарантка очень боялась повторить жестокую судьбу своей однокурсницы. Браслеты на запястьях тяжелыми оковами леденили кожу, постоянно напоминая, что и защитить себя ведьма пока не сможет — магии больше нет.

Увидев, куда привела ее стража, Зара обреченно застонала про себя. Да что ж за место-то такое проклятое?! Дядя Тадеус наверняка даже не подозревал, каким популярным станет его дом у городской стражи!

Вокруг крыльца собралась небольшая толпа из соседей и прохожих, решивших взглянуть на занимательное действо. Люди втихую переговаривались между собой, обсуждая убийство ребенка. Кто-то ругался на стражу, что вовремя не подоспела, кто-то рассказывал, как слышал ночью шум в доме, кто-то жалел мальчика и честил именем Эвиара черных жриц, обвиняя их во всех грехах.

Торговец тканями, уважаемый Девхан-аба стоял отдельно от остальных, горестно склонив голову и едва слышно читая молитву Лашими на своем языке. Дождавшись, когда йинзиец в очередной раз воззовет к богине, капитан коснулся его плеча, отвлекая:

— Уважаемый, мы привели убийцу вашего Брани!

Девхан, бледный и подавленный, в простой белой рубахе и черных шароварах по случаю смерти близкого родственника, резко обернулся. Он пытливо глянул на ведьму, но, видимо не увидев в ней ни капли раскаяния, молча отвернулся обратно.

— Девхан-аба, — Зара тихо окликнула йинзийца, — Мне искренне жаль Брани, но я этого не делала!

Торговец ей не ответил, ведьма говорила словно в пустоту.

— Хватит, — недовольно оборвал женщину капитан, — Госпожа Йорнская, вот доказательства вашей причастности к этому преступлению!

Он подвел ведьму к крыльцу дома и указал на какие-то синие тряпки, лежавшие в темной луже. Над обрывками кружили мухи, и капитан замахал руками, разгоняя их.

Тряпки прикрывали оторванную маленькую ступню и покраснели от натекшей крови. На ступне были следы клыков, и как только Зарабет их увидела, то мигом профессионализм взял верх над эмоциями. Она присела на корточки и двумя пальцами брезгливо повернула улику на бок. Внимательно рассмотрела с разных сторон, даже понюхала. Потрогала тряпки, приложила их к "доказательству".

— Ну и как я, по-вашему, убила ребенка? — она язвительно подняла бровь.

Капитан шагнул вперед.

— Почтенные горожане видели, как вы пришли сюда со своими... животными, — стражник замялся, не зная как правильно назвать шралатов.

— Меня сложно обвинить в убийстве мальчика, — тихо, но твердо проговорила она, — Во-первых, он жив или, по крайней мере, был жив, когда вот это, — и она, брезгливо сморщившись, указала на обрубок, — положили сюда. Во-вторых, вины демона в этой мерзости нет.

Девхан-аба стоял в сторонке, горюя про себя, но услышав, что мальчик еще жив, его глаза загорелись надеждой.

— А зубы? — кто-то из зрителей решил подать голос, — Зубы-то чьи?

— Верно, — заголосили задние ряды, — Ты с демонами пришла ночью сюда, все это видели! Небось, натравила их на мальчишку, они и порвали его! Хорошо твои собачки покушали, да?!

Зара скосила взгляд на особо громких крикунов, но сдержалась, чтобы не рявкнуть в ответ. Браслеты на запястьях сделали Зару равной этим горожанам и сейчас от закидывания камнями ее ограждали только стражники.

— Клыки моих шралатов ядовиты. Но их яд белого цвета и пахнет как сгнивший труп, — бесстрастно ответила жрица. — А любой разумный, — и она едко выделила слово, — человек сразу увидит, что на этом куске тела, — Зара поморщилась от отвращения, — яда нет. Ни следов, ни запаха. Зул и Морт в этом убийстве не виновны.

— Ну, значит, ребенка рвал другой демон! Слышали мы, как он тут развлекался ночью! — не успокаивался грубиян, крупный мощный мужик с бычьей шеей и толстыми кулаками, зло сжатыми, — Но его вызвала ты, тварь! Кроме тебя некому!

Капитан кивнул, подтверждая его слова.

— Верно. Чердак ведь разгромлен, а в середине на полу черное пятно и пахнет паленой шкурой. В доме действительно был демон.

— Кхазалим, — пояснила ему Зарабет, — Я получила заказ на изгнание демона из этого дома. И — да, кхазалимы тоже ядовиты.

Хотя яд пещерного демона был слабеньким, обжигающим, не более. Но Зарабет не стала вдаваться в подробности. Можно подумать, эти ....хм, простолюдины смогут отличить кхазалима от его родича грохта. Вот тот — да, ядовит так, что коснувшись шкуры можно сдохнуть в мгновение ока.

— Это твоих рук дело, ведьма!

— Есть доказательства, что его вызвала именно я? — парировала Зарабет.

— А кто еще, кроме тебя, может взывать к ночным тварям?

Зара выпрямилась.

— Любой, кого коснулся демон. При определенных условиях, разумеется.

— Ты нам зубы то не заговаривай, — взбеленился мужик. Толпа, до сих пор не встревавшая в их беседу, загомонила. Особо страждущие зрелищ начали подбивать народ на сжигание злобной ведьмы, но стражники криками успокоили толпу. Как-никак, это их задача — служение закону и самосуда они не допустят.

— Вы были здесь этой ночью, госпожа Йорнская? — спросил ее капитан.

— Да, — она не стала отрицать очевидное, — Капитан Вайшер Томмен заказал мне экзорцизм. Кстати, — она оглянулась на толпу, — можете его спросить, думаю, он не откажется выступить свидетелем.

Стражники хмуро переглянулись.

— Капитан Томмен заключен под стражу как соучастник в преступлении, — процедил сквозь зубы капитан.

Зара вскинулась.

— Соучастник? Но... почему?

— Потому что он нарушил закон Награльда, дорогая моя, — раздался над толпой нежный мелодичный голос.

Люди шарахнулись в стороны, как ошпаренные, пропуская фаворитку губернатора. За ней медленно и угрожающе ступали двое огромных телохранителей. Тонкая хрупкая блондинка с черным кружевом на лице казалась среди них изящной статуэткой варнского мрамора в нарочито простом нежно-лиловом платье, падающем волнами до земли, поверх которого была накинута легкая полупрозрачная кружевная накидка, защищающая Джайю от летнего ветерка. И всего лишь одно единственное кольцо на указательном пальце с ярким алым рубином.

Телохранители в черных жилетах и шароварах застыли по обе стороны от Джайи, грозно поглядывая вокруг и положив руки на рукояти своих мечей.

-Ты! — выдохнула Зарабет, — Я должна была догадаться, что ты не удержишься от какой-нибудь гадости напоследок!

— Гадость? — Джайя хохотнула, — Моя дорогая, ты как всегда придаешь своей персоне слишком большое значение! Капитан Вайшер нарушил закон по собственному желанию. Я здесь абсолютно ни при чем.

— Какой закон?

Джайя шагнула вперед. Телохранители оттеснили народ от любовницы губернатора, чтобы те, не приведи боги, ничем не оскорбили высочайшую особу.

— Как капитан стражи, Вайшер Томмен не имел права заключать договора о работе с наемниками в обход лиц, предоставляемых городом. Чтобы изгнать демона из этого дома, он обязан был обратиться сначала ко мне!

Джайя гордо задрала подбородок и обвела презрительным взглядом испуганно затихшую толпу. Было ясно, что о любовнице губернатора местное население наслышано. Ведьму откровенно боялись. Но если Зарабет была как пришлая бездомная собака — если не укусит, то ее можно прогнать метлой со двора, то к Джайе отношение граничило на уровне ужаса перед божеством, от которого не скроешься даже в самых дальних пещерах.

Капитан коротко склонил перед светловолосой ведьмой голову.

— Госпожа, — почтительно обратился он, — Вы поможете страже найти преступника?

Джайя медленно, красуясь перед зрителями, шагнула вперед и встала на крыльце злополучного дома. Она подняла руки вверх, произнесла пару слов едва слышно и между ее пальцем заискрилась ледяная морозь. В этот летний день все вокруг особенно отчетливо почувствовали холод, текущий с рук ашшарантки. Изморозь окутала лежащие на земле доказательства вины Зарабет и превратила их в небольшую глыбу льда. Еще одно слово, упавшее с губ ведьмы, — и лед пошел трещинами, сквозь которые начали проступать окровавленные обрывки ткани. Вдруг из трещин вверх взметнулось яркое пламя голубого цвета, в метающихся лепестках которого ошеломленный капитан, мрачная донельзя Зара и затаившие дыхание зрители увидели маленькую фигурку мальчика в ярких синих шароварах. Прозрачный Брани висел в воздухе изломанной куклой-марионеткой, словно его поддерживали невидимые нити кукловода. Вот он неловко дернул одной рукой, словно пытаясь высвободить ее, повернул к зрителям голову и закричал неслышно о помощи. Глядя на его искаженное мукой лицо, Девхан-аба застонал и спрятал голову в руках, не в силах смотреть на мучения ребенка.

Мгновением позже картинка в пламени сменилась и все увидели фигурку ведьмы с черными волосами. Она указала на что-то рукой и вперед метнулась черная молния. Еще одно мгновение и огромная мохнатая туша набросилась на маленького изломанного мальчика.

С короткой вспышкой ледяное пламя исчезло.

— "Пламя истины", да, Джайя? — с недоброй усмешкой произнесла Зарабет, уже прекрасно понимающая, чем закончится дело.

— Ты права, — надменно согласилась с ней ведьма, — Пламя истины показало нам события, которые происходили в этом доме! Мальчик был отдан кхазалиму как жертва, чтобы получить управление над ним! — громко провозгласила Джайя.

— Мальчик жив, — выкрикнула Зара.

— Так покажи его нам!

Зара беспомощно оглянулась. Доказать правду она не могла. На ее руках блокирующие браслеты, созданные специально, чтобы предотвратить использование преступниками магии. Да и не будь браслетов, чтобы Зара смогла сделать? Опровергнуть "Пламя истины" у нее не хватило бы сил, это мощное заклинание было чуть ли не единственным, что показывало недавнее прошлое. И поднять дух мальчика, как она сделала с дядей Тадеусом, тоже не сумела бы — Брани жив, она это чувствовала по обрубку ступни.

Толпа взбудоражилась. На Зарабет посыпались многочисленные проклятия и призывы немедленно уничтожить мерзкую ведьму. В женщину даже попало несколько камней, больно ударив по бедру и плечам. Стражники, повинуясь кивку своего капитана, с опасением приблизились к ашшарантке, защищая ее от взбешенных горожан.

— Нет доказательств, что именно я призвала кхазалима!

Джайя покровительственно ей улыбнулась, словно прекрасно понимая, почему та так протестует. Она подняла руку вверх, требуя тишины, и толпа как по волшебству мгновенно утихла.

— Моя дорогая Зарабет, но призвать его мог кто-то из отмеченных силой. Из людей, присутствующих вчера в доме это были только ты и капитан Вайшер Томмен.

— Риса! — резко развернулась Зарабет к капитану, — В трактире сейчас осталась молодая девушка, помощница моего дяди. У нее ночью проснулся дар...

Ведьма осеклась. Но Саккарис не смогла бы вызвать пещерного демона, не в момент инициации силы. Уничтожать — да, но не вызвать!

С другой стороны, когда Зарабет пришла в дом дяди, Риса там уже была.

Неужели, она...?

— Девчонка с проснувшейся силой? — вдруг повернулась к Заре Джайя, — И где же она?

— Она спит в таверне "Золотая подкова", ей нужно восстанавливать силы. Пошлите за ней, девчонка сможет подтвердить, что кхазалим появился в доме не по моей воле! — это было единственным шансом, эфемерным и крохотным, но все-таки!

— О ней говорил капитан Томмен на утреннем допросе, — поддакнул Заре один из стражников.

Джайя перевела на него задумчивый взгляд, и он очень не понравился Зарабет.

— Кто она?

— Риса-то? Да ее тут все знают, госпожа! — пошленько захихикал довольный стражник, — Бледная немочь лет шестнадцати, старик Бариста подобрал ее где-то в подворотне. Поговаривают, что он ее не только как помощницу...

— Меня это не интересует, — ледяным тоном оборвала зарвавшегося стражника Джайя, — Девку найти! Эту, — она презрительно кивнула в стороны Зары, — в темницу, губернатор сам решит ее судьбу!

— Но, как же мой мальчик, госпожа? — робко подал голос Девхан, — Если ведьма утверждает, что он жив...

— То чем быстрее ты его найдешь, тем будет лучше для мальчика. Калеки на улице долго не живут, — бесстрастно ответила ему Джайя и кивнула своим телохранителям.

11 Глава.

В трактире было безлюдно, лишь двое стражников стояли у двери, никого не пуская внутрь. Но в трактир никто и не рвался, все видели, кто туда вошел.

Посреди общей залы в футе от пола висел вниз головой испуганный донельзя трактирщик. Покрасневший, с выпученными от ужаса глазами он следил за дымным черепом, медленно кружившим по помещению. Черный, с толстенными завитыми рогами и мощными клыками, торчащими из человеческой челюсти, тот то подлетал ближе к несчастному хозяину, то зависал под потолком.

— Где она? — Джайя сидела лавке, положив ногу на ногу, и разглядывала свои ногти с куда большим интересом. Казалось, ее совсем не беспокоит, что подол дорогого платья пачкается по грязному полу, а на сидении то там, то тут виднелись замытые темные пятна. По обе стороны от нее стояли телохранители, исполняя роль безучастных статуй.

— Я не знаю! — пролепетал мужчина, — Госпожа ашшарантка приказала не беспокоить девочку, я выполнял ее приказ в точности...

— Госпожа ашшарантка проведет в темнице довольно долгое время, — равнодушно проговорила черная жрица, — Чей приказ ты тогда будешь выполнять?

— В-ваш, моя госпожа? — Джая удивленно подняла на него взгляд, и мужчина поправился, — В-ваш!

— Верно, — она милостиво улыбнулась уголками губ, — Поэтому я еще раз задам вопрос: где девчонка?

— Я не...знаю...

Трактирщик прохрипел последнее слово, едва дыша. Череп подлетел ближе и застыл перед его лицом. Наставил свои рога, оскалился. Хозяин, млея от ужаса, заглянул в пасть черепу и попытался закричать, но из его рта вырвалось лишь хриплое сипение. Он сглотнул и торопливо, глотая слова, забормотал:

— Я, правда, не знаю, моя госпожа... Честно не знаю... Капитан принес девочку ночью, ведьма приказала положить в комнату рядом... Я не знаю, госпожа... Никто не приходил, никого не было, никто не спрашивал. Я не знаю, госпожа! Я не видел...

— Достаточно! — Джайя щелкнула пальцами и рогатый череп медленно испарился в воздухе. Сам трактирщик кулем упал на пол и заскулил то ли от боли, то ли от облегчения, что ашшарантка все-таки поверила ему.

Джайя встала и подошла к мужчине, пнула его мыском ноги, побуждая подняться на ноги, но тот, мигом перевернувшись со спины на живот, скрючился на коленях и склонил голову до пола. Ашшарантка брезгливо скривила губы, видя такое подобострастие.

— Когда капитан принес сюда эту девку, ты видел на ней какие-то знаки? Рисунки, клейма, хоть что-то?

— Нет, моя госпожа. Нет, что вы! Лицо девушки было невинным и чистым.

— А я и не о лице спрашиваю, — она широко улыбнулась и тихо, заговорщически прошептала, — Ты ведь наблюдал за тем, как ее раздевают, верно? — он ошарашено поднял голову, — Наблюдал. Свежее, невинное мясцо, наверняка еще и девственное, да?

Трактирщик затрясся, глаза забегали.

— Д-д-девуш-к-ка б-была ч-чистой, госпожа, — промямлил он и снова уткнулся в пол.

Ашшарантка нахмурилась.

— Уверен?

— Д-да, госпожа.

— Странно.

— Госпожа?

Но Джайя уже не обращала внимания на него. Подол ее платья полоснул трактирщика по лицу, и через миг ашшарантки в трактире уже не было.

...

Вот уж где-где, но оказаться в темнице Зарабет точно не предполагала.

Она обвела взглядом темные каменные стены, чадящий факел у двери — единственный источник света, не считая маленького оконца под потолком. В углу была навалена куча гнилой соломы, в которой шебуршилась какая-то живность, скорее всего крысы.

Вдруг по контуру черного кружева появился небольшой зуд и пощипывание. Зара прикоснулась к своему лицу. Браслеты иссанского железа выпили всю магию до крупинки и, лишившись подпитки, черная маска ашшарантки исчезла. Ведьма ощущала себя неприлично обнаженной. Она осторожно, словно боясь причинить вред, дотронулась до своих щек, переносицы, лба.

Непривычное ощущение. Забытое с раннего детства.

Внезапно Зара почувствовала какой-то неприятный запах, тяжелый, удушающий. Как будто где-то рядом жгли мокрое дерево. Через щель под дверью в темницу начал проникать белый дым

Это еще что за шутки? Мало того, что браслеты надели, так еще и отравить решили?

— Эй! Эй, там! Кто-нибудь!? — истошно заорала она, пытаясь привлечь стражу.

Никто не отвечал.

— Эй, помогите! Горим!

Но все было тщетно, на вопли заключенной никто не отозвался. Дым густо стелился по полу, становилось все тяжелее дышать. Сознание мутилось. Зара вскочила на ноги, но колени вдруг подкосились и женщина упала, сильно ударившись головой о каменную плиту.

Темнота.

...

Голова была очень тяжелой, как будто из камня. Глаза открыть невозможно. Сил не хватало даже пошевелить пальцем. Но каким-то внутренним чутьем Зара знала, что она в опасности, что надо попытаться бежать.

Не могла, тело не слушалось.

— Ты дала ей слишком большую дозу золотого лотоса! Ты чуть не убила ее!

Мужской незнакомый голос то грохотал над ухом, то едва шептал.

— Ничего с ней не будет! — в ответ мрачно огрызнулся женский, смутно знакомый. Высокий, презрительно-высокомерный. Где Зара могла слышать эту женщину?

— Нам нельзя потерять ее! — снова мужской.

Сознание путалось, Зарабет не понимала где она находится и даже — в каком времени.

Мужчина был недоволен, женщина — откровенно зла.

Что происходит? Кого он боится потерять?

Глаза так и не открываются, словно на них положили тяжеленные жернова. Невозможно двинуть ни рукой, ни ногой.

Но надо бежать! Обязательно попытаться бежать!

— Ведьмы Маратен никогда просто так не умирают, — зло хохотнула в ответ женщина и Зара узнала ее — Джайя, — Сейчас я ей помогу.

В нос пахнуло чем-то ядовито-сладким...

— Моя госпожа!

Стражники у входа в шатер вытянулись в струнку и отдали честь. Шаклар устало кивнула головой, принимая знаки почести, и вошла внутрь. Тяжело вздохнула, опустилась на ближайший табурет.

Нужно снять грязные доспехи, но сил сделать это самостоятельно не было. Придется звать оруженосца. Лари с детства не любила прислугу, хотя со временем привыкла к тому, что за ней постоянно хвостиком бегают служанки, а потом и фрейлины, в надежде исполнить малейшее желание обожаемой госпожи.

И хоть теперь стайку голосистых веселых девушек в ярких шелках заменили хмурые мужчины в доспехах и с оружием, Лари, привыкшая все делать сама, все равно с трудом принимала чужую помощь.

— Моя госпожа! — зычно гаркнул стражник у входа, — Лонгари, Пляшущий со смертью, просит аудиенции.

Шаклар подобралась, выпрямила ноющую спину.

— Впусти!

Лонгари, высоченный, обсидианово-черный великан вошел в шатер и склонился перед Первой жрицей Маратэн. Его слишком узкое, чтобы считаться красивым, лицо было грязным, царапина на лбу кровоточила, заливая правый глаз. Левую руку, всю в ритуальных шрамах, он бережно нес на весу. Доспехи давно потеряли блеск и красоту, а белоснежный плащ рваными клочьями подметал пол.

Лонгари был мунтаром, жителем Южных степей. В давние времена Шаклар выкупила его с бойцовской Арены, дала свободу, титул, деньги. А взамен получила умного друга, опытного военачальника и преданного слугу.

— Найярры докладывают, что в садах ФраАшталит они подняли очередную тысячу мертвых, — Лонгари сразу перешел к делу.

Шаклар одобрительно кивнула.

— Найярры довольны?

— Они — да, — Лонгари криво усмехнулся и застарелый шрам на щеке перекосил его лицо, — Правда, найярра Аллита очень хочет отправиться к Йорнунскалю и поднимать мертвых у стен города — говорит, запах смерти там особенно сладкий.

— Нет, — категорично отказалась Лари. — Калеки в бою мне не нужны.

Найяррам только дай волю добраться до мертвых и умирающих. Бестелесные духи, вечные жители ФраАшталит. Смерть их притягивала как мух на мед, они слетались к уходящей душе, когда та еще цеплялась за свое тело, и помогали ей переправится через Сады Мертвых.

А могли и вернуть душу обратно. Полубезумную, растерянную и озлобленную, не знающую — живо ее тело или уже нет.

— Мертвецы нам пригодились бы для осады города, — осторожно начал уговаривать мунтар, — мои серые всадники слишком ценны, чтобы их бросать, как мясо, на стены Йорнунскаля.

Лари бросила на него негодующий взгляд, возмущенная этим мерзким предложением, но резон в его словах был жесточайший. Йорнунскаль уже второй месяц держал осаду войск Маратэн. Раз за разом Шаклар отправляла своих людей на приступ, но горожане отбивали одну атаку за другой.

Лонгари произносил название города почти правильно. Старо-шедарское "Священный цветок" у него получалось грубо и резко, но ему простительно, он не истинный шедар,

Йорнунскаль. Высоченные шпили, сверкающие позолотой на солнце, маленькие уютные улочки, опрятные чистые домики и красивая тихая Скальта, знаменитая своими чистыми водами, что змеей изгибается по городу. Боль резанула по сердцу при воспоминании о родных местах, но Лари подавила ее усилием воли.

Теперь Йорнунскаль — это город врага, стан противника. Сейчас не место и не время для печальных воспоминаний.

— Что с городом? — Лари резко повернулась к Лонгари.

— Первый уровень почти пал, Баршан со своими воронами атаковал стены с воздуха. Эффект неожиданности сработал, как мы и предполагали, — широко расплылся в улыбке командир серых всадников, — Сейчас мои люди добивают остатки защитников. К тому же, брат Тха перекрыл Скальту заклинаниями и пить эту воду я бы никому не посоветовал.

— Без воды горожане должно не протянут, — одобрила Лари действия боевого мага и чуть подумав, решила, — Хорошо. Отправь найярру Аллиту и пару ее сестер к главным воротам. Если защитнички города увидят среди атакующих своих павших товарищей...

— Они будут в замешательстве, — ухмыльнулся Лонгари и склонился в глубоком поклоне перед Первой жрицей Маратэн...

...

— Что ты ей дала! — новый мужской голос вдруг вонзился в мозг. Едва заметный йинзийский акцент насторожил Зарабет. Кто это? Она его знает?

Глаза все еще не открывались. Зара силилась поднять веки, но они словно прикипели друг к другу.

Сознание металось между всплывающими в голове картинами. Что это? Галлюцинации? Воспоминания? Пророчества о будущем?

Почему они кажутся такими родными и в то же время далекими?

— Две капли майры, господин!

Как странно. Услужливая Джайя? Раболепные нотки в голосе, почтительное обращение. Кто же ее спрашивал?

— Мало! Нужно добавить ее пять.

— Но господин Девхан, тогда получится семь капель ...

— Делай, что приказано! — резко, жестко, словно ударил бичом.

— Да, господин...

Снова удушливый сладкий до приторности запах и Зарабет опять окунулась с головой в картины прошлого? будущего? настоящего?

...

— Королева! — Лонгари вскочил с табурета и склонился в глубоком поклоне.

Невысокая женщина в темном одеянии неслышно вошла в шатер. Она была изумительно красива — жемчужно-белая кожа, черты лица словно вырезаны искусным скульптором, черные косы, падающие до самого пола. Но темное платье было без каких-либо украшений и драгоценной вышивки, шерстяная накидка на плечах, словно снятая с крестьянского плеча, простые кожаные сандалии. И лишь на голове изящный рубиновый венец с кровавыми лилиями.

Королева Маратэн подошла к дочери. Шаклар искоса мрачно глянула на мать, склонившись над картой боевых действий.

— Я верно услышала — найяры у стен Йорнунскаля? — спросила тихо королева.

Шаклар поморщилась едва заметно и ответила, невольно защищаясь от неодобрения матери.

— Они там будут более полезны, чем в своих садах.

— Но это же Йорнунскаль! Неужели нельзя найти каких-то других вариантов? Ты ведь знаешь найяр, они не оставят ни единой живой души. Они сожрут всех!

Лари гневно выпрямилась.

— Если ты не заметила, мама, у нас идет война! И вчерашний Йорнунскаль это сегодняшний город предателей и убийц! У меня нет повода их жалеть.

Маратэн подошла ближе и развернула к себе непокорную дочь. Коснулась ласково ее щеки, словно не веря, что это именно ее девочка приговорила несколько тысяч горожан просто за то, что они жили в городе врага. Бросила искоса взгляд на Лонгари и тот, повинуясь немому приказу, вышел из шатра.

— Лари, эйнали, — мать снова обратилась к Шаклар, — Твой враг — это Эвиар, а не дети Йорнунскаля, его мужчины, женщины и старики.

Эйнали. Ласточка. Шаклар досадливо поморщилась. Она давно уже не ласточка. Не после сотворенного.

Эвиар. Муж перед людьми и богами.

Тот, кто предал и убил ее.

А ведь как Лари его любила! Преданно восхищаясь каждым жестом, каждым словом любимого, безмерно страдая в разлуке, даже когда муж уезжал всего на день. Лари обожествляла Эвиара, считая его лучшим и мужчин и достойнейшим из правителей.

А он...!

Шаклар отшатнулась от матери.

— Не вспоминай при мне имя этого мерзавца! — зло прошипела она, — Или ты забыла, что именно он отказался от наших детей?! Именно он приговорил меня, свою жену, и отдал на растерзание палачам?!

— Не забыла, эйнали, не забыла, — Маратэн чуть не плакала от жалости, — Но жители Йорнунскаля...

— Стояли и показывали на меня пальцем, радуясь, что мой костер так высоко и ярко горит! Как же, ведьму сжигают! Демоническое отродье! — она скривила губы, испытывая и злобное бешенство, и бесконечную горечь.

Маратэн горестно опустила голову, понимая, что дочь не удастся переубедить.

В этот момент полог шатра приоткрылся и Лонгари застыл на входе, не решаясь войти внутрь. Глянул на Шаклар, получил молчаливое разрешение, уверенно шагнул вперед и опустился на одно колено:

— Госпожа, посол Йинзы просит аудиенцию.

— Йинзы? — снова вскинулась Маратэн. — Ты ведешь какие-то дела и с этим паршивым поедателем черепах?

— Мама! — поморщилась Шаклар — как же надоело ее вселенское всепрощение, — У него есть отличные яды, в осаде Йиорнунскаля, а потом и Исса, они очень пригодятся.

— Нет! — королева резко ударила ладонью по столу с картами, — Я категорически против! Только не Йинза, эйнали!

— Не обсуждается, мама!

— Девочка моя, что же ты делаешь?! Он ведь однажды тебя убил! И тебя, и твоих детей!

— Во второй раз ему придется очень потрудится это сделать! — хищно улыбнулась Шаклар.

Йинза конечно тот еще двуличный, хитрый и подлый тип, но у него действительно есть отличные яды. Например, выдержка майры, сладко-приторная на вкус и так похожая своим видом на варенье из лотоса. Шаклар до сих пор прекрасно помнила, как маленькая Лисса потянулась к ароматно пахнущей пахлаве, даже Каран не удержался откусить пару кусочков. Да и она сама всегда любила полакомится сладким.

К горлу подкатил комок, на глаза выступили невольные слезы. Сердце все еще болело, стоило лишь вспомнить светлые кудряшки дочери и задорную улыбку сына.

А Эвиар...! В его силах было спасти любимую жену и детей, он бы сумел, если... Всегда это пресловутое если!

Лари вытащила с того света мать. Пошла на договор с демонами Аграбы, пообещала им свою душу в обмен на жизнь дочери, лично спускалась в сады ФраАшталит. Но найяры отдали только Лари, малышей они не отпустили.

И если бы Эвиар только захотел... Но погибшая жена, побывавшая в подземном мире, а затем воскресшая, ему была не нужна! Муж отправил ее на костер и Лари бы умерла во второй раз.

Теперь женщина мстила. За себя, преданную огню, за дочь и сына, от которых муж отказался. За мать, что предали анафеме, как злую ведьму.

— Лари, девочка моя, Йинзе нельзя доверять, — убеждала ее Маратэн.

— А я и не собираюсь доверять. Использовать — да, но о доверии речь не идет! — Шаклар криво улыбнулась и глянула на все еще коленопреклоненного Лонгари, — Девчонку уже привезли?

Жестом показала ему, что можно подняться. Мунтар выпрямился и, преданно глядя на Первую жрицу, ответил:

— Еще вчера. Покормили, вымыли, одели.

— Что за девочка? — Маратэн с подозрением глянула на дочь.

— Лашими, мама, единственная дочь нашего многоуважаемого Йинзы,

Маратэн отшатнулась. Прижала к губам пальцы, сдерживая крик, расширенными глазами смотрела на Шаклар, не веря, что ее дочь опустилась до такого.

— Что ты делаешь, Лари? — едва слышно спросила ошарашенная Маратэн. — Зачем тебе его ребенок?

— Йинза должен понимать, что мы отныне не играем, — отрывисто пояснила Лари, — Идет война и я очень хочу стать победителем!

— Эйнали, но ребенок...?

— Девчонке ничего не будет. Она лишь залог того, что Йинза нас не обманет.

Маратэн покачала головой.

— Даже в войне нельзя забывать о чести, девочка моя!

— В войне нельзя забывать о победе, мама. — отрезала женщина, — А уж честной она будет или нет — это решит победитель.

Королева вздохнула.

— Лари, эйнали, помни, мы — шедары. Мы гордимся своей честью, — Маратэн коснулась щеки дочери, горестно качнула головой и неслышно вышла вон. Лонгари услужливо придержал полог шатра для королевы, и вопросительно глянул на свою госпожу.

— А еще помним тех, кто нас ненавидит, и мстим тем, кто нас предал, — прошептала Шаклар вторую часть родового девиза, глядя вслед ушедшей королеве.

...

— Она очнулась? — первый мужчина был взволнован и кажется испуган.

— Не знаю, — испуганно ответила Джайя, — Семь капель майры...

...

Изумрудно-зеленая трава мягким ковром стелилась под босыми ногами. На ветвях яблонь уже вовсю цвели цветы и их чарующий аромат кружил голову. Полуденное солнце ярко светило сквозь кроны деревьев, слепя глаза до слез. Вдали виднелась лазурная полоска воды.

Зара погладила яблоню по стволу, чувствуя пальцами шершавую кору дерева.

Она всегда любила этот сад. И реку, что виднелась вдали, и поля, покрытые цветами розовой ларассы.

Но...

Но рыбак увидит здесь море и неводы, забитые рыбой. Охотник — леса, полные зверья, а пахарь — пашни, усеянные золотистой пшеницей.

Сады Мертвых. ФраАшталит. Сюда попадали только те, чей жизненный срок уже закончился, и найяры роем летали вокруг новоприбывших душ. Они помогали пройти Сады Мертвых и добраться до реки на горизонте, Проклятой Скальты.

Но странное дело — сейчас тут было тихо и спокойно... и одиноко. Никого вокруг. Ни одной мертвой души, жаждущей переправится через Великую реку, ни белесо-прозрачных призраков.

Вдруг вдали показался чей-то силуэт. Зарабет прищурилась, пытаясь увидеть, кто же это, но солнечные лучи, слепящие глаза, не давали толком приглядеться.

— Эйнали! Эйнали, маленькая моя! — радостно вскрикнул он и побежал к ашшарантке.

Нет, она. Это была женщина. С длинными черными косами, одетая в простое белое платье.

Эйнали. "Ласточка" — машинально перевела Зарабет и на глаза невольно навернулись слезы. Это прозвище было таким родным, таким до боли знакомым. Мама всегда звала ее именно так — ласточка, маленькая моя эйнали.

— Мама! — Зарабет неуверенно шагнула навстречу женщине.

— Эйнали! — восторженно крикнула та и всплеснула руками.

Мама! Ошеломляющая радость затопила ашшарантку, маму она не видела с десяти лет. И только сейчас поняла, как же по ней соскучилась. Зара бросилась вперед, к матери, успеть первой, успеть обнять и рассказать, как же она тосковала по ней, как ее любит!

Все эти деревья, как же они мешаются! Зара обогнула вставшую на пути вишню, затем - яблоню, и снова — вишню. Ветви деревьев цеплялись за длинные распущенные волосы, словно останавливали и не пускали дальше — Зара ломала их безжалостно. Деревья, казалось, росли гуще, закрывая собой дорогу к матери, — Зара продиралась сквозь них.

И встала как вкопанная.

Но... Но это же ФраАшталит. Неужели мама... мертва?

Мама бежала к ней, огибая спелую вишню, теряясь между стволами деревьев.

Уже близко! Уже рядом!

И вдруг исчезла.

— Мама?! — Зара испуганно крикнула, — Мама, где ты?

Вот мелькнула ее коса у старой груши. Зара метнулась туда, но матери не увидела.

Белое платье проглянулось в кустах хайриса, но и там оказалось пусто.

Женщина заметалась вокруг в поисках хоть малейших следов матери, но нигде ничего не увидела.

— Мама!!

12 глава.

"...Жители Церста были единственными, кто не боялся чудовищ Нижнего мира. После Великой Войны церстины, или а-арты, как они сами себя называли, остались верноподданными Маратэн. Впоследствии княжество Церст было завоевано и потеряло суверенитет, переходя от одного владельца к другому, но а-арты всегда ждали возвращения Маратэн и ее жриц. Но странное дело — искатели душ редко находили в Цертсе учениц для Ашшаранта, словно богиня тьмы за что-то прокляла своих преданных слуг..."

Из дневника Тадеуса Баристы.

В зале было прохладно и Джайя куталась в тонкую кружевную пелерину.

Зарабет была до сих пор без сознания, и ведьма опасалась, что та может не очнуться. Все-таки семь капель майры не каждая выдержит. Но если она выживет, то значит... значит, Кодекс Ларга был расшифрован правильно и сама Джайя становилась одной из шайринн. Но кем именно?

Ведьма задумчиво разглядывала лежащую на алтаре женщину. "А она красива",— нехотя признала Джайя. Длинные густые черные волосы завиваются большими кольцами, бледная, словно жемчужная, кожа казалось слегка светиться в свечном свете, тонкие крылья носа слегка трепещут при дыхании. Действительно, очень красива. Джайя перевела взгляд на руку Зарабет, свисающую вниз, и зло сжала губы — ногти ашшарантки отчетливо переливались золотом. Чистокровная шедар.

Сзади упала тень и Джайя мигом учуяла тяжелый дурманящий запах сандала.

Девхан, йинзийский торговец тканями. Точнее, здесь, в Награльде, он называл себя Девханом. Истинное имя этого йинзийца было открыто лишь единицам. Джайя обернулась к торговцу и низко склонилась.

— Мой господин!

Тот недовольно поморщился и качнул головой.

— Прекрати, Джайя, ты никогда не преклонялась передо мной.

— Я лишь высказываю достойное уважение! — и почти незаметно скривила губы в недовольной гримасе.

Уважение?! Его она будет по-настоящему высказывать лишь одному божеству, а никак не этому "поедателю черепах". Но сегодня она не одела маску ашшарантки. Девхан не любил черное кружево Маратэн, и Джайя не посмела вызывать недовольство торговца этой демонстрацией принадлежности к Нижнему миру. Все-таки, его гнев тоже был бы очень неприятен.

Но и все эмоции Джайи теперь можно легко прочитать на ее открытом лице.

— Я бы хотел видеть его менее раболепным! — Девхан-аба поднял к своим глазам ладонь Зары и удовлетворенно хмыкнул, увидев ее золотые ногти, — Истинная шедар!

— Если Зара очнется..., — начала было ведьма, но йинзиец фыркнул:

— Ты до сих пор сомневаешься? Калед!

К алтарю с Зарабет подошел мужчина в белых жреческих одеяниях, подпоясанный простым веревочным поясом. Обритая налысо голова, на лбу нарисован синей краской круг Эвиара, а на крыльях носа вытатуированы черные символы смерти и проклятия — знаки ордена Дрогаш. И лишь бирюзовое ожерелье на шее выдавало высокий статус служителя храма Эвиара.

— Ведьма очнется, — уверенно ответил он на молчаливый вопрос йинзийца, — Наша дорогая госпожа, — жрец усмехнулся и искоса бросил на ашшарантку насмешливый взгляд, — опасается, что ее надежды обманчивы.

Джайя молча склонилась перед Девханом. Тот раздраженно глянул на подобострастно согнутую спину ведьмы, что-то пробормотал про себя и отошел от алтаря.

— Калед уверен в правильной расшифровке Кодекса Ларга, — бросила ему вслед Джайя.

— А ты нет? — все еще ершисто спросил Девхан, — Зарабет — истинная шедар, никто больше не смог бы выдержать семь капель майры и не сдохнуть.

— Но Зара еще не очнулась, — ведьма чуть помолчала и добавила, — Слишком много отдано на волю случая, мой господин.

Чересчур много. Джайя старалась не показывать своим видом, но ее очень беспокоила та уверенность, с которой Калед и многоуважаемый Девхан-аба взялись за это сложнейшее дело.

А все этот трижды проклятый Кодекс Ларга! Небольшая затхлая книжонка, пропахшая плесенью, над которой все они буквально тряслись, как курица над яйцом. Настоящий Кодекс, оригинал, а не те фальшивые переписи, что официально лежат в храмах.

Да, старик Бариста ухватил удачу за хвост, сумел-таки раздобыть истинные записки сумасшедшего монаха. И не просто найти их, но еще и верно расшифровать. Паршивый ювелиришка! Памятник бы поставить тому, кто прибил старикашку! И эта его племянница... Хотя, какая она, к демонам, племянница!?

Джайя незаметно для себя пальцами сминала в комок край своей пелерины из тончайшего шелка. Йинзиец это заметил, как и злобную гримасу, что промелькнула на лице Джайи. Усмехнулся, подошел ближе к ведьме и двумя пальцами поднял ее голову за подбородок, заставив смотреть прямо в глаза.

— Твою ненаглядную сестрицу не убила вытяжка майры, это видно по ее ногтям. Да и все остальное указывает на то, что мы не ошиблись!

— Это ничего не значит, — резче чем можно было себе позволить, ответила ведьма. Йинзиец зло сжал пальцами ее подбородок, причиняя боль.

— Не сметь! — процедил он сквозь зубы, — Не сметь оспаривать мои решения, тварь!

Резко выпустил голову Джайи и хлестнул ее ладонью по щеке. На нежной коже мгновенно начало расплываться красное пятно, но Джайя сумела сдержать и гневный вскрик, и слезы боли.

Лишь снова низко склонилась:

— Да, мой господин!

Калед молча смотрел на унижение любовницы губернатора. И когда йинзиец отвернулся от ведьмы, он едва слышно произнес:

— Зарабет — одна из шайринн, это бесспорно. Осталось понять, кто она — Служанка или...

Со стороны алтаря раздался еле слышный стон.

— Она приходит в себя!

...

Нестерпимая боль заставила Зару очнуться. Голова раскалывалась, словно по ней долбили тяжелым кузнечным молотом, все плыло как в тумане, густой пряный запах мутил сознание. Тяжелые браслеты иссанского железа, закрывшие ее магию, ощущались двумя глыбами льда, повисшими на запястьях.

Зарабет лежала на твердом возвышении, то ли столе, то ли алтаре. Горели многочисленные свечи, бросая отблески на витражные окна со сценками из преданий о жизни Эвиара. Она уже видела такие стекла, вот только где? Сознание путалось...

Над ашшаранткой склонился мужчина в белых одеждах. Черные колючие глаза буквально впиявились в ее лицо, разглядывая мельчайшие морщинки. На крыльях его носа Зара увидела полустертые татуировки дрогашара, а на лбу — синий круг Эвиара. Бывший наемный убийца — жрец бога милосердия?

... но где же она видела такие окна? Как в храме? Высокие, почти под потолком, стрельчатые...

Храм?! Храм! Главный храм Эвиара на центральной площади! И этот жрец... Зарабет теперь точно знала, в чьи руки она попала.

— Очнулась! — мужчина был явно очень доволен. Он ласково провел пальцами по скуле Зары и в его взгляде появились совершенно необъяснимые нежность и горечь.

— Ну наконец-то!

Джайя. Ее визгливый голос было сложно спутать с чьим-то другим. Ведьма встала рядом с жрецом и сложила руки на груди. На щеке ведьмы алело пятно словно от удара. Надо же, кто-то рискнул дотронуться до этой гордой церстинки?

— Мы слишком долго ждали твоего пробуждения, дорогая! — а вот яда нисколько не убавилось.

— Истинная шедар, — жрец произнес с явным уважением, — Настоящая шайринн!

"Шедар... Как знакомо! Это было... во сне? Наяву? ... Шайринн? Что такое шайринн?..."

При этих словах в голове Зары начали всплывать туманные картинки. Едва уловимые, едва различимые. Силуэты превращались в тени, которые плыли над горизонтом, седые облака вдруг становились очертаниями зданий, лесов, людей. И воспоминания. Неясные, непонятные, чужие и чуждые... Или свои?

... Шаи -...соцветие на йинзийском... , — машинально перевела Зарабет, — ри -богиня? ... истина?.. соцветие богини?... Что же такое шайринн?"

Жрец провел ладонью над лицом Зары и лоб обожгло резкой болью. Женщина застонала. На миг ей показалось, что глаза мужчины блеснули синим, но сияние тут же исчезло.

— Но какая именно шайринн? — почти шепотом спросила Джайя у своего собеседника.

— Не знаю, — качнул он головой, — Боюсь, что это можно будет выяснить только в Иссе... или Храме алой лозы.

— В Храме?! — Джайя обозлилась, — Я не допущу, чтобы эта тварь даже вышла за ворота города! Я сгною ее в застенках, Калед!

— Ты плюешь против ветра, госпожа, — с бесконечной усталостью в голосе ответил ей жрец, — Повтора Ирналы в Награльде не будет. Если убьют ашшарантку без доказательств вины...

— Без доказательств? — хохотнула та, — После представления у дома Баристы Зарабет официально считается преступницей, и я уже направила почтового голубя в монастырь. Ради мелкой ведьмы никто не будет собирать комиссию для проверки фактов, а я, как официальный представитель монастыря в Награльде, вполне обладаю необходимыми полномочиями для обвинения.

— Да, мой маленький Брани прекрасно сыграл свою роль, — к алтарю подошел третий собеседник.

Девхан! Зарабет тихо простонала, увидев йинзийца. Она слышала его голос в своем полусне, именно торговец заставил Джайю дать ей яд.

— Я нахожу твои действия ... разумными, — чуть помолчав, одобрил йинзиец, — Но ты привлекла слишком много ненужного внимания к этому случаю, народ захочет увидеть публичное наказание ашшарантки.

— Как это было в Ирнале, — добавил Калед, не сводя взгляда с Зары, видимо из-за головокружения, той показалось, что жрец смотрит почти влюбленно. Тихий вздох и мужчина отошел от алтаря. Загремел в отдалении какими-то склянками, зашуршал пергаментом.

Зара попыталась повернуть голову и посмотреть, но сил не хватало даже на то, чтобы моргнуть. От благовоний тошнило, голова кружилась, очень хотелось пить. Зара облизала пересохшие губы.

— Очнулась, — йинзиец погладил ее по голове, словно щенка, — Хорошо. Раз она выдержала ритуал опознавания, значит, наконец-то одна часть Соцветия действительно найдена.

— Бариста отправил Зарабет в Исс, — колко глянув на Девхана, проговорила Джайя, — Старик был уверен, что она шайринн Льдистой Розы.

— Калед уже готовит ритуал, немного подождем и все будет ясно.

Йинзиец нахмурился и, окликнув жреца, отошел от алтаря, а Джайя склонилась к самому уху Зары.

— Хочу предупредить, дорогая сестрица, что многоуважаемому Девхану не нужна шайринн Розы. А мне, — и она заботливо убрала со лба женщины прядь черных волос, — не нужна вторая.

Зара пыталась проследить за йинзийцем, он казался женщине наиболее опасным, поэтому она толком не услышала тихого шепота Джайи. Собственное бессилие ее очень волновало, ведьма не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Зара абсолютно ничего не понимала из происходящего, но знала одно — необходимо любым способом выбраться отсюда. Вот только как?

Вдруг раздался скрип двери и по каменному полу быстро прошлепали чьи-то босые ноги. Зара усилием воли скосила взгляд и с удивлением увидела знакомую светлую безрукавку и белые шаровары. Только утром... утром ли? ... она наблюдала как эта маленькая фигурка, озаренная голубым сиянием "пламени истины", корчилась в лапах демона. Это же Брани, мальчишка Девхана.

Но сейчас он выглядел абсолютно здоровым, на двух ногах. Он не был искалечен!

Брани быстро подбежал к своему дядюшке и что-то зашептал тому на ухо. Девхан коротко вскрикнул, уточнил у мальчишки несколько вопросов. Брани что есть силы закивал. Йинзиец бросил два непонятных приказа Каледу, в последний раз бросил внимательный взгляд на Зару, как будто пытаясь что-то ей безмолвно сказать, и стремительно вышел из залы.

С явным уважением поклонившись йинзийцу, жрец подошел к алтарю. Зара попыталась сдвинутся хоть на дюйм, чтобы попытаться сбежать из этого страшного места, но все было бесполезно, собственное тело отказывалось ее слушаться. Ведьма могла лишь наблюдать.

— Ну что же, приступим!

Джайя отошла подальше, чтобы не помешать, а Калед вытащил ритуальный нож из-за пояса и лезвием прочертил в воздухе круг, вслед за ним -второй, чуть меньше. Гортанно вскрикнул, закрыл глаза и развел руки в стороны.

Над Зарабет поднялась вверх незнакомая составная руна. Ведьма могла различить лишь некоторые иероглифы, ее составляющие, — власть над смертью, ключ и повиновение. Еще один звучный приказ и руна покрылась тонкой корочкой льда. Заиндевевшие магические знаки были едва видны, но в следующее мгновение внешний круг полыхнул алым пламенем. Языки огня заплясали на линиях и иероглифах, не касаясь внутренних границ руны. Следующий миг — и пламя исчезло, как не бывало, лишь тонкий дымок вился по контурам.

Внезапно Калед коснулся руки Зары, безвольно лежащей на ее груди, словно хотел ободрить. И в следующее мгновение руна упала на ашшарантку, вживаясь в ее тело. Ведьма взвыла нечеловеческим голосом, от невыносимой обжигающей боли скорчилась немыслимой дугой. И тут на ее лице, висках, шее начали проявляться рунные круги. Первый густо алел кровавыми знаками, второй серебрился морозными искрами.

Джайя, сжав зло губы, следила за ритуалом. Она знала, что означают рунные круги — окончательный выбор еще не сделан. Кем же предстоит стать этой паршивой безродной ведьме?

В Зарабет до сих пор шла борьба между огненными Алыми пещерами и Бирюзовыми пиками Исса. Между Льдистой розой королевы Исалар и Кровавой лилией Первой жрицы Шаклар.

...

Девхан, Калед.

Джайя.

Им всем нужна была дочь Маратэн.

Наблюдая за тем, как рунные круги на теле Зарабет то вытанцовывают языками пламени, то покрываются инеем изморози, заставляя ведьму корчиться на алтаре от боли, Джайя погрузилась в воспоминания.

Великая война богов произошла более пяти тысяч лет назад. Кровавая и беспощадная, она поглотила мир целиком. В боли и муках уничтожались целые народы, вырезались под корень города и страны, не оставляя в живых ни единого жителя.

Древние шедары были без преувеличения великим народом. Развернутая торговля с ближними и дальними соседями, сильная и неустрашимая армия, многовековые культурные традиции. Шедарам завидовали, ими восхищались, их боялись. Амаэлин, столица шедарского королевства, считался жемчужиной архитектурного искусства и посмотреть на его расписные храмы и роскошные многоярусные сады чужестранцы приезжали порой из самых отдаленных уголков.

В Великой войне шедары выступили на стороне своей повелительницы Маратэн, и после поражения богини мрака, победители с особой жестокостью принялись уничтожать тех, кого совсем недавно уважали. Они не щадили ни стариков, ни женщин, ни младенцев, стирая с лица земли даже упоминания о некогда великом народе. Сносили города и посыпали землю солью, чтобы ничто больше на ней не выросло. Великолепный Амаэлин был сожжен до тла.

Лишь отдаленные родичи шедаров, а-арты, ушедшие еще до начала войны далеко на восток к Семицветному морю у горного хребта Аллари, смогли выжить и сохранить остатки наследия. Они основали княжество Церст и старались не забывать ни о своих погибших предках, ни о своей обожаемой повелительнице. Жемчуг, что а-арты добывали в глубинах Семицветного моря, был бесценным и именно с его помощью а-арты сумели выкупить собственную автономию и возможность почитать поверженную богиню.

Отец Джайи, князь Лиирон, всегда твердил дочери, что ее ждет великое будущее. Его слова подтвердились, когда у девятилетней девочки неожиданно проснулся дар к магии демонов и искатель душ пришел за ней во дворец. Отец сам предложил себя в жертву и принял смерть от руки собственной дочери со счастливой улыбкой на губах, ведь она воплотила в себе самые заветные мечты князя — отдать свою жизнь на алтарь богини Маратэн. Искатель, как и полагается по закону, предложил Джайе выбор — либо она живет как ни в чем не бывало, а ее отец становится слугой Маратэн в Нижнем мире, либо Джайя выкупает его жизнь, добровольно согласившись на маску Черной жрицы. Джайя даже не раздумывала. Искатель душ перепроводил девочку в Ашшарант и оставил на попечении жриц.

И все десять лет, что она жила в монастыре, обучалась работе с демонами, спускалась в царство Маратэн и несла свой дозор у хрустального гроба Первой Жрицы в Багровых пустошах Нижнего мира, Джайя помнила, что ее ждет великое будущее...

Ведьма глянула на Зарабет. Слова отца сбылись так, как он и не ожидал. Джаю действительно ждало великое будущее, но его она создаст сама с помощью Девхана и этой беспризорной паршивки, которой повезло стать воплощением единственной дочери Маратэн.

Йинзиец пришел к Джайе несколько лет назад, когда ашшарантка наслаждалась своим положением любовницы губернатора Награльда, и попросил...нет, даже затребовал помощи в расшифровке некоторых старых манускриптов. Джайя сначала отказалась, ей было неинтересно копаться в пыльных библиотеках и рассматривать старинные рукописи, но торговец был очень убедителен. Он искал не просто старые тексты, целью Девхана был настоящий Кодекс Ларга, безумного монаха, что в древности пророчествовал о новом пришествии хаоса. Впрочем, это не было чем-то экстравагантным — расшифровка древних свитков была модным увлечением и каждый уважающий себя знатный человек считал жизненно необходимым выставить напоказ новое прочтение каких-то старинных рукописей. Кодекс Ларга был широко известен и лежал почти в каждом храме Эвиара, считаясь священным и почитаемым. Зачем искать то, что можно взять, просто протянув руку? Йинзиец же был убежден, что храмовые манускрипты — это подделка и сумел заинтриговать Джайю на поиск оригинала. Девхан же не только жаждал прочитать Кодекс по-своему, но он предполагал, где мог находится настоящий оригинал: древние подземелья а-артов хранили подчас уникальные вещи, но доступ туда был разрешен лишь единицам. Джайе же, как дочери великого князя, проход в подземелья не воспрещался. Откуда Девхан, обычный торговец тканями, знал о тайнах подземелий Церства, ведьма поначалу не догадывалась. Лишь много позже он раскрыл ей свое истинное имя и положение при дворе йинзийского падишаха. Девхан был бра-махари, тайным советником, и поиском истинного Кодекса Ларга он занимался по поручению своего повелителя. Кодекса и того, что раскроет эта рукопись при правильном прочтении — возрождение двуликой дочери Маратэн как королевы Исса или Первой Жрицы. Надо ли говорить, что и Джайе, и Девхану Исалар была не нужна.

Хотя... Хотя Джайя подозревала, что Девхан на самом деле был не просто советником.

Точнее, совсем не советником.

И искал он Шаклар вовсе не для падишаха, а для себя.

Впрочем, Джайе он предложил весьма серьезную награду за помощь. Такую, от которой отказаться почти невозможно. И тут же продемонстрировал на собственном племяннике... назвал племянником, а там — кто знает, был ли Брани настоящим родственником Девхану.

Брани, юркий курносый мальчишка. С его губ никогда не сходила улыбка, а в глазах мелькали озорные искорки.

И мелкий демоненок Нижнего мира, пришедшего на вызов Джайи и в которого Девхан переселил сознание своего маленького помощника.

Брани! Пфф, какая глупая идея — называть демонов, даже таких мелких и почти бессильных, человеческими именами. Только йинзиец мог придумать подобную нелепость! С другой стороны — пусть хоть в золото и драгоценности одевает своих бесенят, лишь бы исполнил обещанное. И тогда Первая Жрица Шаклар, единственная дочь богини Маратэн возродится вновь, только у нее будут высокий рост, светлые волосы и острые скулы.

Настороженный взгляд Джайи переметнулся на жреца.

У того были свои причины поиска этой небольшой книжонки. Поначалу, правда, Калед враждебно относился к тандему Девхана и Джайи, но затем решив, что втроем шансы на успешный розыск увеличиваются, предложил свое сотрудничество. Теперь главное не допустить его к Шаклар первым, а то оплата Девхана за помощь Джайе может и не пригодится.

Впрочем, в подземельях Церста Кодекс они так и не нашли...

Когда Зарабет бессильно упала навзничь, потеряв от боли сознание, Калед подошел к Джайе и уничижительно уставился на ведьму. Та в ответ передернула плечами, словно не понимая, чего именно от нее добивается жрец:

— Зарабет останется в твоем Храме, — категорично произнесла она. — Если она часть Алого Соцветия, то за ней придет Маратэн!

— Я, — и он выделил это слово, — не хотел бы стоять у богини на дороге в этот момент!

— Богиня всегда выделяла меня из всех жриц, — надменный голос Джайи взлетел до потолка, — Я лучшая и всегда была лучшей. Маратэн даже поднималась из глубин Багровой пустоши, чтобы посмотреть на мою инициацию!

— Но именно Зарабет Йорнская — одна из шайринн и богиня вряд ли будет так же благосклонна к тебе, если ты что-то сделаешь возможной реинкарнации ее дочери, — и чуть помолчав, добавил, — Я не допущу гибели шайринн.

— И если она шайринн Кровавой лилии...?

— Не забывайся, Джайя, я все-таки жрец Эвиара! Я должен буду призвать его, чтобы он убил Алый Цветок!

Она усмехнулась и ласково пропела чарующим голоском:

— Тогда тебе придется столкнутся с Девханом и я поставлю на твою победу в этой схватке.

Калед нахмурился и шагнул вперед. Встал вплотную к Джайе, нависая над ней с высоты своего роста:

— Ты, как всегда, не замечаешь деталей, уважаемая госпожа!

Криво улыбнулся кончиками губ и кивком головы указал ашшарантке на верх. Та задрала голову и ахнула от неожиданности — у самого потолка на поперечной балке сидела темная фигура.

— Приветствую, брат, — громко поздоровался Калед, — Может спустишься вниз, там наверху, наверное, не очень удобно.

Одно мгновение и мужчина, укутанный в темный плащ с ног до головы, уже подходил к Джайе. Откинул с волос капюшон, весело глянул на ведьму, забавляясь произведенным эффектом, и склонился перед ошарашенной женщиной в глубоком церемониальном поклоне.

— Позвольте представиться — Искар. Надеюсь, не помешал вашему небольшому собранию?

13 глава.

Зарабет очнулась в темнице и долго не могла понять: все случившееся на алтаре действительно произошло или это было лишь странным сном?

Джайя, Девхан, странный жрец Эвиара со шрамами наемника-дрогашара. Ведьма помнила, как он рисовал над ее головой рунные круги, как напитал их магией и обрушил на Зару. Она едва различала их сквозь пытку болью, которой подверг ее жрец. Пылающая изморозь внутри нее начала вдруг поднимать странные картины то ли прошлого, то ли настоящего. Зара видела себя и в железных сверкающих доспехах, ведущая толпы демонов на захват горящего города, и в легких шелках и драгоценностях, сидящей у небольшого бирюзового озера, цветущего лотосами. Воздух, пропитанный кровью и удушающим дымом, тут же сменялся ароматом сладкой ванили и роз.

И ощущения, чувства, эмоции...

Все такое давнее, эфемерное, призрачное...

И такое реальное.

Зара попыталась приподняться на жесткой скамье, но голова кружилась и на висках до сих пор чувствовались ожоги. Ведьма смутно припомнила, как обжигающие руны скользили по ее волосам. Она коснулась пальцами висков, но ничего не ощутила — ни ран, ни мокроты крови. Корни волос горели огнем, до висков было больно дотрагиваться, но кожа на удивление была неповрежденной.

Ашшарантка с трудом открыла глаза. Все вокруг плыло, очертания стены мутнели и рассыпались на пол песком, вместо пола — лишь черная пропасть. Зарабет едва слышно простонала. В ответ сверху раздался какой-то шорох, слабый, почти не различимый. Ведьма задрала голову. В свете одинокого едва тлеющего факела она сумела разглядеть темный силуэт, который завис под самым потолком.

— По сравнению с твоей вчерашней комнатой, здесь неуютно. Сама антураж выбирала или поселили, не спрашивая?

Знакомый голос и знакомые насмешливые нотки.

— Ты?! — Зара подалась вперед, пытаясь увидеть яснее, — Наемник?!

Она не верила своим глазам.

Мгновение — и он спрыгнул вниз.

— И снова к твоим услугам, Зарабет Йорнская, — дрогашар скинул с головы темный капюшон плаща и шутливо склонился до земли, — Я предупреждал, что мы еще встретимся!

Наемник уселся рядом с ней на жесткую скамью, поджав под себя одну ногу.

— Вода есть, наемник? — простонала ведьма, хватаясь за раскалывающуюся голову.

— Увы, не захватил. Жареную курицу и оладьи у меня отобрали при входе, — он иронично ухмыльнулся, — и на будущее — меня зовут Искар.

Зара медленно кивнула:

— Я запомню. Дядюшка о тебе писал в своем последнем письме. Не могу сказать, что приветствую тебя в своем жилище, Искар, — съёрничала ведьма, — Оно, как ты видишь, немного... негостеприимное.

— Тебе надо уходить отсюда, — посерьезнел дрогашар.

Хорошо бы! Сбежать из этого проклятого места и на свободе уже разобраться во всем произошедшем! Взгляд Зарабет зажегся было надеждой, но тут же погас:

— Если бы могла — меня здесь уже не было, — она подняла вверх руки.

Искар присвистнул и внимательно оглядел иссанские браслеты, что лишали ведьму магии.

— Все хуже, чем я ожидал, — он нахмурился и провел по черному железу пальцами. Его движение получилось таким ласкающим, что Зару невольно передернуло.

Дрогашары действительно любят оружие, особенно изготовленное в древнем Иссе.

— Снять сможешь?

— Не здесь и не сейчас, — он с сомнением качнул головой и повторил, — Тебе надо срочно уходить, Зарабет Йорнская. Я помогу.

Ведьма прищурилась:

— Приказ моего дядюшки?

Наемник приложил палец к губам. Мимо темницы прошагали стражники, лязгая тяжелыми доспехами.

Искар зашептал:

— Я помогу сбежать, но мне нужно твое полное доверие.

Женщина коротко кивнула и вскочила с жесткой скамьи. Чуть пошатнулась, но стоило Искару протянуть руку для помощи, резко выпрямилась.

— Вайш, — вспомнила она, — Где Вайш? Его тоже арестовали. Надо его найти!

— Кто такой Вайш? — Искар уже колдовал над замком двери темницы. В его руках бесшумно мелькали тонкие железные отмычки. Ни звона, ни шороха — безупречная работа профессионального наемника.

— Капитан стражи. Он был заказчиком экзорцизма.

— И зачем он нам нужен? — Искар чуть повернул голову, прислушиваясь к замку, затем кивнул и аккуратно приоткрыл дверь.

— Нам?

— Заказа на помощь другим не было.

Зара медленно повернулась к наемнику и прищурила глаза.

— Что еще входило в заказ моего дядюшки, помимо его убийства?

— Ты действительно хочешь сейчас об этом поговорить? — он приглашающе кивнул на раскрытую дверь, — Или пока займемся более важными делами?

— Все у тебя упирается в "пока", — недоверчиво потянула ведьма.

Верить Искару не было ни малейшего повода. Тот факт, что он был наемным убийцей и выполнял странный извращенный заказ дяди Тадеуса, никак не оправдывал его помощи в побеге.

Зара чувствовала себя очень слабой и неуверенной. С иссанскими браслетами на запястьях, без малейших крупиц магии, она никак не могла себя защитить, и опасалась, что наемник совсем не тот, за кого себя выдает. Как те же Джайя и Девхан, если все произошедшее на алтаре не было сном.

Наемник скрестил руки на груди. Факел висел рядом с дверью и в его неровном свете на запястье наемника вдруг проблеснула рунная печать.

— Что это? — насторожилась ведьма.

Искар сменил положение рук, чтобы скрыть руны, но ведьма уже шагнула к нему. Резко ухватила за руку, повернула на свет. Контуры магических слов постепенно исчезали, но Зара сумела различить начальные буквы.

— Паланир? — она впилась жестким изучающим взглядом в лицо наемника. — Этот старый ублюдок и тебя погнал в Исс?

Искар выдернул руку из ее пальцев и нахмурился:

— Ты хоть знаешь, где этот Вайш заперт?

Ведьма криво ухмыльнулась:

— Видимо у нас будет очень долгий разговор, наемник. Твоих "пока не время" набирается слишком много!

Искар недовольно дернул головой, но промолчал. Приоткрыл дверь шире, прислушался, выглянул по сторонам и махнул Заре следовать за ним.

...

Вайша они нашли в самой дальней темнице. Капитан лежал в углу рядом с жесткой деревянной скамьей, заменяющей арестанту кровать, и, судя по всему, был без сознания. Его скомканная куртка валялась здесь же, белая рубашка была разорвана на груди. Темница капитана отличалась от той, в которой держали Зару, — со стен свисали тяжелые железные цепи, а в противоположном углу к потолку было подвешено несколько больших крючьев.

— Его что, пытали? — удивленно поинтересовался Искар, оглядываясь.

— За оплату экзорцизма? — ведьма непонимающе переглянулась с наемником. Тот пожал плечами и остался у дверей. Зарабет метнулась к бывшему другу детства. Единственный факел давал не так много света, но Зара сумела разглядеть, что никаких ран у капитана нет.

— Вайш! Вайш, очнись!

Похлопала его по щекам, потрясла, но все без толку. Ведьма потянулась было за его курткой, но тут же отдернула руку — ткань, которой коснулись пальцы, оказалась влажной. Зара поднесла ладонь к носу и понюхала. Странный запах: немного горький, немного пряный. И очень знакомый, как будто из давнего прошлого.

Но не кровь.

Почему же Вайш без сознания? Ведьма задумчиво ощупала его голову, но ничего не нашла — ни шишки от удара, ни кровящей раны. Она обернулась к Искару:

— Можешь посветить немного?

Тот подошел ближе.

— Что с ним?

— Это и пытаюсь выяснить, но мне нужен свет.

Наемник недовольно глянул по сторонам.

— Свет нас выдаст.

— Постараюсь осмотреть его быстро. Меня смущает запах, что-то очень знакомое, но не могу вспомнить.

Искар замотал головой.

— Нет времени. Караул сменится через полчаса, но лучше не рисковать. Нас могут хватится в любую минуту.

— Я Вайша здесь не оставлю, тем более, в таком состоянии.

Наемник немного подумал и решил:

— Берем его с собой.

Он пригляделся к капитану, затем достал из заднего кармана кожаных штанов маленький темный мешочек. Произнес пару тихих неразборчивых слов и бросил шепотку черного порошка Вайшу на лицо. Песчинки облепили глаза и рот капитана, как черные провалы у мертвеца. Он выгнулся, словно пытаясь безуспешно вздохнуть, но безвольно упал обратно на спину. В ответ на вопросительный взгляд ведьмы, наемник пояснил:

— Сонный порошок. Чтобы ненароком не проснулся.

Искар склонился над капитаном и рывком поднял его на плечо. Он держал капитана крепко, и, несмотря на то, что Вайш был мужчиной крупным, наемник не показывал, что ему тяжело.

— Мы должны уйти как можно дальше.

— С ним наперевес, — кивнула на Вайша Зарабет, — далеко не получится.

— Ты сама хотела забрать его.

И не поспоришь. Ведьма согласно кивнула и подошла к двери. Осторожно выглянула в коридор, огляделась по сторонам и позвала дрогашара за собой.

Зарабет шла впереди, Искар шепотом указывал, куда идти. Пару раз они натыкались на стражников, но каким-то неведомым образом те в последний момент сворачивали в сторону от беглецов и не замечали их. Ведьма и наемник пробирались очень тихо, стараясь издавать как можно меньше шума и казалось, что для тюрьмы они вообще не существуют.

Зара несколько раз бывала в тюрьмах — приходилось опрашивать мертвых преступников, но ни разу сама не становилась арестанткой мрачных подземных камер. И сейчас, идя вперед по темному коридору, дыша затхлым воздухом, наполненным ужасом и безнадежностью, ей впервые за долгие годы было отчаянно страшно. Зарабет не привыкла чувствовать себя простым человеком. С давних пор с ней всегда была ее магия, а после окончания обучения в Ашшаранте, ее след в след сопровождали два пса-шралата, верные спутники. А теперь она одна, бессильна и вынуждена полагаться на странного наемника с проклятьем "паланира". Зара не привыкла надеятся на кого-либо, предпочитая все делать самостоятельно. Она никому не доверяла. Теперь же ей вынужденно приходилось полагаться на Искара и это ей не нравилось.

Через несколько поворотов и коридоров, беглецы встали перед тупиком. Каменную стену тускло освещали два почти погасших факела и никаких дверей или проходов видно не было.

— Мы заблудились?

— Нет, — Искар обошел ведьму и небрежно сбросил Вайша на пол у стены. Затем вытащил из-за пояса короткий нож и стал простукивать стену его рукоятью.

Зара встала на колени перед другом детства и снова учуяла тот забытый знакомый запах.

Она склонилась к Вайшу ниже и начала принюхиваться. От шеи и до паха тонкая полоска посередине и точно такая же поперек. Похоже на какой-то травяной аромат, так пахнет листянка, озерная лилия, ее мелкие розовые цветочки...

— Мама! Мама! — тоненький голосок Лиссы послышался справа. Зарабет... Исалар откинула светлые волосы со лба и повернулась к дочери, но вместо маленькой девчушки в голубой коротенькой тунике и сандаликах, увидела огромный розовый шар, несущийся на нее.

— Лисса! Ты где столько нарвала?

— Мама, это тебе! Мы с Караном набрали!

Дочка подбежала к матери и буквально всучила ей в руки огромную охапку листянки. Букет был собран очень небрежно, кое-где цветки были выдраны из земли с корнем и пачкали руки и одежду, но женщина с наслаждением погрузилась в любимый аромат. Исалар весело рассмеялась, когда из розовой середины, сердито жужжа, вылетел шмель. Лисса испуганно вскрикнула, но шмель лишь покружил вокруг своего потерянного дома и унесся в небеса искать новое жилище.

— Мама...

— Зара! Зара, ты меня слышишь? — тревожный голос наемника донесся до Исалар... до Зарабет, — Зара! Да что с тобой?

Пальцы Искара жестко схватили ведьму за плечо, но она уже пришла в себя.

— Слышу! — она рванулась из захвата и встала на ноги, — Слышу.

— Уходим! — наемник кивнул на образованный в тупиковой стене проход, — Он долго не продержится, так что — поторопись!

Дыра в стене была неровной, как будто изнутри по ней ударил великан своим могучим кулаком. Обломанные края слегка мерцали радужным переливом, а в самой середине медленно кружилась воронка густой темноты. Из нее доносились звуки ночного леса и приглушенное фырканье лошадей.

Искар снова поднял капитана себе на плечо.

— Края не задевай, это опасно, — предупредил он Зарабет и шагнул в проход первым.

...

— Что ж, из подземелья они выбрались без проблем, — довольно констатировал жрец.

— Еще бы они попались, — едва слышно фыркнула Джайя и отвернулась от зеркала. Калед скосил взгляд в сторону ашшарантки, но промолчал.

Ей претило наблюдать за побегом Зарабет и ее капитана, но жрец Эвиара заставил. Это он умел очень хорошо. Бедняга Астела, любимый черный ворон, был распят и подвешен на золотых нитях жреческой магии, пропитанных светящимся лотосом. Они обвивали его стальные перья, и несчастная демоническая птица безмолвно кричала от боли. Ашшарантка старалась не смотреть в сторону измученного Астелы, но вынуждена была стать покорной и безропотной.

Эвиар и Искар хотят выпустить Зару — пожалуйста!

Девхан требует, чтобы Джайя отправила душу капитана в ФраАшталит — как пожелаете, уважаемый господин! Пара ложек настойки листянки, смешанной с болотным багрянцем, крестом упавшие на мускулистую грудь капитана, и несколько гортанно выкрикнутых слов. Ваш подарок ушел по адресу, уважаемый Девхан.

Все, что угодно, лишь бы не слышать криков Астелы!

Девхан вернулся в залу, когда в зеркале отразилось как Искар привел ведьму к капитану. В руках йинзиец держал маленький папирус и стило. Он тщательно отмечал каждый жест Зары, каждое ее движение и интонации голоса и отмечал на своем папирусе, проставляя штрихи и галочки.

Джайя не стала спрашивать, что это. Сейчас ее слух и внимание независимо от желания самой ведьмы сконцентрировались исключительно на распятом любимом вороне.

— Твой наемник приведет ее куда надо? — уточнил йинзиец, не отрываясь от своих записей.

Калед с почтением склонил голову.

— Не беспокойся, уважаемый... Девхан, — кривая ухмылка скривила его губы, но взгляд был цепким и очень серьезным, — Если бы наша дорогая Джайя не нарушила ранее обговоренных договоренностей, мы бы обошлись и без Искара. Но Джайя умудрилась потерять маленькую бродяжку...

— Я ищу Саккарис всеми доступными мне способами! — Джайя сжала кулаки. Длинные острые ногти впились в кожу ладоней, но ведьма этого не почувствовала, — Весь город поднят на уши...

— Только вот найти до сих пор не могут, — Калед обратил свою мягкую, но злую улыбку, к ашшарантке, — А раз пока мы не нашли Саккарис,... пока не нашли, верно, Джайя?... то Искару придется вести Зарабет окольными путями на алтарь Исса.

...

Зарабет с опаской вышла из портала, тщательно следя, чтобы не дотронуться до обломанной магией стены. Она сталкивалась с подобными заклинаниями перемещения и знала, чем может закончится неудачный мах рукой или нетвердая походка — портал резко сворачивался и все, что оставалось внутри, обрезалось словно лезвием бритвы.

Искар вывел выход из портала на небольшую опушку леса и Зара с наслаждением вздохнула полной грудью ароматы травы и цветов, выгоняя из легких остатки удушающих храмовых благовоний. Голова все еще побаливала, тупо давя в висках, но ведьма на боль не обращала внимания. Она свободна — и это главное!

Сзади послышалось легкое шипение. Зара обернулась. Немного поискрив, портал исчез, а вместе с ним и тюремная стена. Вокруг остался лишь ночной лес. В мелодичный стрекот кузнечиков порой вливался далекий вой волков и уханье совы, ветер шелестел кронами деревьев, которые, казалось, были настолько велики, что подметали ветками темные облака. Ведьма задрала голову и невольно залюбовалась ночным небом с россыпью ярких звезд.

Свобода!

— Где мы?

— Заболотный лес, — дрогашар направился к двум оседланным лошадям, привязанным неподалеку.

Зара понятливо кивнула. Заболотный лес стоял далеко в стороне от Награльда и его окрестностей, гранича по одному краю с южным Варном. Шансы, что стражники примчатся сюда в поисках сбежавших преступников, крайне малы.

— Едем, — коротко скомандовал Искар, взвалил бессознательного капитана на свою лошадь и птицей взлетел в седло. Зарабет подошла ко второму животному. Погладила по крупу, пропустила между пальцев гриву. Лошадь в ответ лишь шумно фыркнула на легкую ласку.

Как же хотелось на месте этой покорной лошадки увидеть каргата Йарата, мощного грозного зверюгу, который только хозяйке позволял дотронуться до себя. В свое время ей стоило очень больших трудов приручить несносную скотину. Йарат был умнейшим конем, сильным, выносливым и предан ей безоговорочно. Но пока на запястьях Зарабет красуются браслеты иссанского железа, намертво заблокировавшие ее магию, ведьме придется обходится вот такими покорными и туповатыми животинками.

Она щелкнула языком, проверила как затянута подпруга, вскочила в седло и рысью припустила за наемником.

Наемник направлял свою лошадь уверенно, словно знал дорогу наизусть. Он командовал Заре, где надо пригнуться, выбирал самую легкую тропу, хотя в ночной темноте мало что было видно, огибал темные провалы оврагов. Стало очевидно, что Искар не первый раз в этом лесу и знает его очень хорошо. Наконец, когда по всем прикидкам Зары, они должны были выехать на противоположный край леса у границы с Варном, дрогашар свернул в сторону к небольшой полянке и повел лошадь шагом. Сквозь густые ветви кустарника был виден мерцающий огонек.

— Я разбил там временный лагерь, отдохнем и на рассвете покинем границы королевства. Есть несколько тропок, по которым можно уйти без встреч с пограничной стражей.

— А я думала, что ты мастер импровизации.

Искар насмешливо ответил:

— Сколько было удачных побегов из городских тюрем?

Зара повела свою лошадь за ним, стараясь не отставать:

— Не интересовалась до сегодняшнего дня.

— Ни одного. А значит, мне предстояло открыть счет.

— Что, это тоже входило в дядюшкин заказ?

Он усмехнулся:

— Мы можем расширить спектр услуг, если клиент хорошо заплатит.

Зара дернула поводья, погнав лошадь вперед, и перегородила ему дорогу:

— И насколько хорошо тебе заплатил дядя Тадеус?

Наемник устало вздохнул.

— Зарабет, мы с тобой договорились, что придет время и я все расскажу.

— Жду не дождусь, чтобы оно пришло как можно быстрее!

— Тогда нам нужно поторопиться. Не каждый раз из-под стражи бегут два преступника, повинных в связи с демонами, — он обогнул ведьму, — Вы ж со своим капитаном собирались натравить их на город.

— Не собирались, — процедила Зара сквозь зубы.

— Кому ты хочешь об этом рассказать? Мне или награльдцам? Они наверняка уже делятся друг с другом страшными историями о тебе.

Искар спешился и, взяв лошадь за уздцы, повел ее вперед прямо на кусты. Зарабет последовала за ним.

— Со мной были еще двое.

— Молодая девчонка Риса и сын городского пекаря?

Неудачно отвернутая ветка хлестнула по щеке.

— Ты их знаешь?

— Они ждут тебя в условленном месте. Девчонка пошла спокойно, хотя она и крикливая. А вот твой юнец доставил неприятностей.

— Что ты с ним сделал? — Зара чувствовала некоторую ответственность за того здоровенного и бестолкового "бычка", как она его про себя окрестила, которого дядя передал ей в услужение "пока Зарабет не посчитает долг выплаченным".

— Ударил по голове, чтобы меньше сопротивлялся. Где ты нашла такого упертого слугу? Удивляюсь, как он еще дышит без твоего приказа, — Искар шагнул на полянку и кивнул на нее ведьме. Патрик и Саккарис сидели по разные стороны от костра, рядом с молодым пекарем лежали походные мешки, а юная воровка угрюмо ежилась в шерстяную шаль, видимо, из той одежды, что продал Заре для нее трактирщик. Чуть поодаль стояли две стреноженные лошади.

Увидев, кто именно вышел из леса, Патрик вскочил на ноги и мигом засуетился. Разложил одеяла, на которые усадил свою госпожу, из второго мешка достал котелок, несколько кульков с припасами и начал готовить поздний ужин. В ответ на недовольное бурчание Саккарис, он ответил, что пока не пришла госпожа, он не имел права начинать есть, что вызвало новую порцию ворчания воровки.

Риса же старалась держаться подальше и от наемника с ведьмой, и от молодого пекаря. Она с хмурым лицом приняла от Патрика немного каши в плошке, ломоть хлеба с ветчиной, и молча ела, пока тот суетился вокруг ведьмы.

Только получив на руки свою порцию ужина, Зарабет поняла, насколько она голодная. Еда ей показалась неимоверно вкусной, и даже подгоревшая с одного конца ветчина была съедена в один присест. Убедившись, что госпожа сыта, Патрик наложил ужин себе. Ел он быстро и аккуратно, после — сложил всю посуду и отнес мыть к небольшому ручейку, журчащему неподалеку.

— Ну что, пришло твое время? — спросила у наемника Зарабет.

Искар сорвал травинку и прикусил кончик.

— Нет, госпожа ашшарантка. Нам нужно сделать еще кое-что, — он многозначительно кивнул на капитана. Вайш до сих пор спал, его уложили рядом с костром и прикрыли одним из одеял. Саккарис покосилась на него, на облепленные сонным порошком глаза и губы, и сморщила нос.

— Какой странный запах. Воняет чем-то.

— Так пахнет..., — начала было объяснять Зара, но ее внезапно перебил вернувшийся с посудой Патрик:

— Листянка., — он задумчиво наморщил лоб, словно пытаясь вспомнить что-то давно забытое, — Я... Я помню этот запах... Мы... Мы с братом ехали на торговую площадь... А там было озеро, — Патрик приоткрыл затуманенные глаза, — И цветы вокруг, мелкие-мелкие, розовенькие...

Ведьма впилась в его лицо взглядом:

— Где это было?

Патрик молчал долго, очень долго, но Зара его не теребила. Она со смутным страхом ждала ответа сына мельника.

— В Йорнунскале, — он повернулся к ведьме и на мгновение ей показалось, что в отсветах костра глаза молодого пекаря полыхнули золотом.

Воцарилась гнетущая тишина. Риса озадаченно вертела головой от ведьмы к Патрику и обратно, а Зарабет застыла статуей, не сводя с него глаз. Лишь для Искара казалось не было ничего удивительного в том, что сын городского ремесленника вспомнил вдруг древний разрушенный город, павший много веков назад. Он выплюнул травинку, сорвал еще одну и завертел ее в пальцах, сворачивая в небольшое колечко.

— Йорнунскаль давно исчез, Патрик, — качнула головой Зарабет, отказываясь верить услышанному. — Вы с братом никак не могли проезжать мимо его озера.

— Я был там. Точно помню.

— И как давно у тебя эти воспоминания?

Патрик снова задумался. Сложил посуду у костра и прикрыл тряпицей.

— После того, как ваш дядюшка, госпожа, приказал исполнить свой долг.

Зарабет переглянулась с Искаром. Тот молча поднял брови, мол, ну а что тут еще сказать, и продолжил развлекаться с травинкой. Ведьма скривила губы в саркастической улыбке и спросила, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Значит, мой дядюшка наследил везде?

Патрик насупился:

— Я не вру, госпожа. Я знаю запах листянки. Она растет..., — он поправился и виновато исподлобья глянул на Искара, — росла в Йорнунскале.

— А что еще ты помнишь?

— Разное, госпожа. Йорнунскаль помню, дворец... королеву...

— И тебя никак не удивляют воспоминания о древнем городе? — нервно уточнила ведьма.

— Ваш дядя сказал, что это правильно.

— И не объясняя, что к чему?

— Ваш дядя...

Зара резко поднялась и зашагала вокруг костра, обходя дрогашара.

— Йорнускаль не просто разрушен, Патрик, он стал частью ФраАшталит, Садов Мертвых. И то озеро, которое ты помнишь, превратилось в Топи Чар. Найяры очень любят окунать в них непокорные души. А листянка стала их ритуальным цветком. Ты просто не можешь...

Зарабет внезапно замолчала, словно подавившись неожиданной мыслью, и тут же резко вцепилась в руку Патрика, задирая рукав рубашки вверх. В неярком свете костра на запястье парня слегка переливались знакомые ведьме знаки.

— Паланир, — прошептала она, невидяще глядя на руны, — И у тебя тоже!

Ведьма медленно повернулась к дрогашару и спросила:

— Ты не хотел брать Вайша, но потом согласился.

Искар кивнул:

— Мы договорились с тобой, ведьма. Я расскажу обо всем.

Зара ошеломленно выдохнула.

— Неужели даже Риса...?

Саккарис дернула головой, когда услышала свое имя, но на нее никто не обратил внимание.

— Не рви ей одежду, Зарабет. Да, Риса тоже часть плана твоего дяди, но паланир ануб де гиран он ей не ставил. Девчонка приедет в Исс в любом случае, с кем бы она туда не отправилась. Наша компания для нее — наилучший вариант.

— А есть и другая?

— Джайя, например, — он выразительно поднял бровь, намекая на недавнее происшествие на алтаре. Зарабет громко выдохнула, намереваясь продолжить спор, но наемник жестом остановил ее:

— Позже. Сначала надо вернуть твоего капитана. Если от него несет цветами найяр, значит кто-то отправил его в Сады мертвых.

— И спрашивать кто — смысла нет, — Зара остановилась и невидяще уставилась в огонь, — Да, Вайша надо возвращать. Он еще не мертв чтобы попасть во ФраАшталит. Но я одна этого сделать не смогу, — и выразительно повернулась к Рисе, — Тебе придется открыть огненную лестницу за меня.

Юная воровка, сидевшая до этого молча, вскочила на ноги. Одернула юбку, поправила на плечах шаль:

— Я не знаю, о чем вы тут все говорите, но с меня довольно. Хватит этих ваших мертвых садов, древних городов и проклятых топей. Я хочу вернуться обратно в Награльд! Я не преступница и...

Патрик повернулся остановить девушку, но Зарабет жестко оборвала громкие крики Саккарис:

— Напомню, Риса, за тобой придет искатель душ. Чем это грозит, я рассказывала.

— Я своим друзьям верю, в отличие от тебя!

— Ты серьезно? Чтобы бродяги из трущоб не выдали кого-то за горсть медных марок? — фыркнула ведьма и грозно приказала Рисе, — В Награльд ты не вернешься!

— Вернусь!

— Нет!

— Ты мне не хозяйка, ведьма, и я сама...

— Риса, — Искар тихо позвал девушку, — Ты сделаешь все, о чем мы тебя попросим.

— Я..., — Саккарис запнулась на полуслове. Искар поднял голову и Риса испуганно отшатнулась от него, — Я... сделаю все, о чем вы меня просите.

Зара вопросительно повернулась к Искару, но тот только едва слышно прошептал все тоже "позже". Наемник поднялся на ноги и подошел к капитану. Аккуратно стер с его лица порошок, старательно очищая глаза и рот Вайша от крупинок, снял и сложил одеяло.

— Мы спустимся с Рисой по огненной лестнице, найдем Вайша в Садах и вернем его обратно.

Зарабет рылась в мешках, что-то ища, и поэтому ее слов наемник не разобрал.

— Что?

— Я говорю, ей нельзя идти во ФраАшталит, она еще не обучена и не инициирована. Найяры Рису не выпустят, — она достала толстую книгу с потрепанным корешком и начала ее листать.

— А у тебя на руках браслеты, убивающие твою магию. Как ты собираешься искать там своего капитана?

Зара ему не стала отвечать.

— Риса, иди сюда. Вот, смотри, читаешь это заклинание. Четко, уверенно, без страха, — ведьма ткнула пальцем в страницу, — Я рисую круг, ты касаешься его пальцами в тех местах, что я укажу.

Искар развернул ведьму к себе.

— Зара, не глупи!

— Вайша надо вытаскивать, наемник, и если не я, то кто? Ты? Ты — дрогашар, демоны тебя слушаться не будут. Она? — Зара кивнула на побледневшую Саккарис. — Найяры схватят неоперившуюся ведьму, как кошка мышку, и во ФраАшталит станет на еще одну наяйру больше.

— А у тебя иссанское железо, — он схватил ее за руку и поднял к ее глазам, — Ты сдохнешь прежде чем спустишься вниз.

Зара криво улыбнулась.

— Не сдохну. И потом... есть там кое-кто, кто поможет решить эту проблему.

— Зара!

— Риса откроет огненную лестницу и останется здесь. Ты..., — ведьма оглянулась на Вайша и согласно кивнула наемнику, — Хорошо, ты пойдешь со мной. Патрик, — молодой пекарь встал и подошел ближе, — остаешься пока за главного.

Ведьма окинула взглядом всю компанию — раздраженного ее самостоятельностью Искара, бледную и испуганную Саккарис, готового повиноваться Патрика.

И Вайша, лежащего на земле, полуголого, от которого так разило запахом ритуальных цветов Садов Мертвых.

— Начали!

14 глава.

Саккарис очень боялась ... саму себя. Рисе чудилось, что она постепенно сходит с ума, потому что в ее голове также, как у Патрика, постоянно возникали странные картины то ли прошлого, то ли будущего. Словно зрение раздвоилось. Она видела всю компанию, сидящую у костра и с удовольствием ужинавшую простой крупяной кашей с ломтями ветчины. Искар о чем-то тихо переговаривался с сыном пекаря, а проклятая ведьма, будь она не ладна, молча уставилась в огонь и никого не замечала.

И в то же время Риса была не здесь.

Перед ее глазами вставали яркие дворцовые шпили, золотящиеся на солнце. Лазурная гладь красивого озера с мелкими розовыми цветочками, усыпавшими берег. Белокаменные стены городских домов и бурлящая торговая площадь. Девушка гуляла по зеленому парку, наслаждаясь пряными ароматами цветов, весело смеялась с подругами над выступлениями бродячих актеров, отчаянно торговалась с продавцом над рулонами тончайших шелков.

Мгновение — и Саккарис уже бродила по развалинам некогда величественного города, обходя тлеющие руины и с трудом дыша воздухом, вонючим от испарений ядовитой Скальты. Над головой вдруг раздался истошный визжащий вопль пещерных воронов и Риса, пригнувшись, заметалась, ища укрытие. Она знала, насколько остры их перья — демонические птицы Баршана, Повелителя небес, который день носились в воздухе над павшим Йорнунскалем...

Она сказала: Йорнунскаль?

Риса схватилась за голову. Неужели она сходит с ума, вспоминая то, чему никак не могла быть свидетелем? Ведь Йорнунскаль пал много веков назад, его стены намертво вросли в Нижний мир, а отравленная Скальта стала частью ФраАшталит, садов Мертвых.

Откуда она и это знает?!

Что же с ней происходит?

Девушка почувствовала на себе чей-то взгляд. Опустила руки вниз, тщательно делая вид, что все в порядке, и тайком оглядела компанию у костра. Патрик ушел куда-то с грязной посудой, забросив полотенце себе на плечо, а Искар и ашшарантка тихо спорили. Наемник пару раз качнул головой, отказываясь, и ведьма мрачно нахмурилась. Дернула недовольно плечами, покосилась на лежащего у ее ног капитана стражи. А Искар, жуя сорванную травинку, пристально уставился на Саккарис, словно ожидая от нее чего-то.

Наемника Риса боялась больше всего, даже проклятая ашшарантка не внушала девушке такого ужаса.

Искар осторожно разбудил Рису в трактире, где она спала после ночного происшествия с кхазалимом, и, толком ничего не объясняя, вывел через черный ход на улицу. Там ее уже ждал Патрик с двумя лошадьми. Потом была долгая поездка сначала окольными путями из города, затем — по заросшим тропам до этой небольшой лужайки в самой глубине Заболотного леса.

Так почему она до одури боится Искара? Риса не знала. Дрогашар был предупредителен, вежлив и вольностей по отношению к ней ни разу за всю поездку не допускал.

Тогда быть может... с ним она встречалась ранее? Еще до жизни в трущобах у старой Миррины?

Эти воспоминания были самыми первыми в сознании Рисы.

Полгода назад, как потом рассказывал Ватар, сын старухи, он с друзьями-подельниками вылезал со своей добычей из богатого дома. Уходя проулками в трущобы, заприметил у храмовой стены одинокую несчастную девушку, одетую лишь в грязный грубый балахон, что носят служки да низшие жрецы. Бедняжка сидела, сжавшись как воробей, и пыталась согреться. Неизвестно, что тронуло в ней прожжённого вора: мало ли бродяжек сидят и просят подаяние, тем более, что храм Эвиара это золотое дно и за работу у его стен между попрошайками периодически проходили серьезные войны. Ватар подошел ближе и попытался разговорить бедняжку. Девушка не знала ни своего имени, ни как долго сидит у стены. Ватар пожалел полуодетую нищенку и притащил ее к своей матери, старой Миррине. Та слыла среди жителей трущоб уважаемой знахаркой и травницей, и она могла выяснить, что же с той случилось.

Капитан Вайш Томмен в тот вечер как раз обходил со своим подразделением вверенную ему территорию, и именно к нему Ватар пришел рассказать о своей находке. Вайш прожил с этими людьми все детство, а после отъезда Зары в монастырь, сумел выбраться из трущоб и стать уважаемым человеком, при этом остаться совестливым и справедливым. Ему доверяли бедняки и нищие, поэтому Ватар и пришел к Вайшу. Вор рассказал капитану, что нашел молодую девушку у стен храма, и он был уверен, что найденыш не нищенка: ее белая чистая кожа, тонкие черты лица и длинные красивые волосы вряд ли смогли бы остаться такими, проживи она в трущобах хотя бы год. Но как ее зовут и откуда родом, девушка не помнила. И лишь иногда с ее губ срывалось странное и непонятное "ссакрас".

По этому слову найденыша и назвали — Миррине оно показалось похожим на йинзийское женское имя Саккарис.

А через несколько недель к старухе наведался старый ювелир Барраста и взял Саккарис с собой. Назвал помощницей, выделил гостевую комнату для жилья. В ювелирном деле Риса ничего не смыслила, за то недолгое время, что девушка жила у старухи-знахарки, Миррина лишь сумела обучить ее некоторым основам ведения хозяйства — помыть посуду, приготовить несложные кушанья, зашить прореху в одежде, но дядя Тед ежедневно звал помощницу к себе в мастерскую. Сажал ее в кресло напротив своего стола и показывал Рисе, как и что он делает. При ней он работал лишь над одним украшением — небольшой подвеской из серебра в виде красивого цветка. Его сердцевину Тадеус Барраста выкладывал из двух камней — ярко-синего сапфира и алого рубина.

Именно за этой подвеской Риса пришла в ту злополучную ночь в дом погибшего ювелира, когда ее нашла проклятая ведьма. Девушка не соврала ашшарантке — дядя Тед всегда говорил, что эта подвеска сделана специально для Рисы. А затем был мощный магический удар, мгновенное беспамятство и неожиданно для себя Саккарис вдруг оказалась на чердаке. Как она смогла пробудить в себе силы, девушка не знала. Казалось, что-то помимо ее воли выкрикнуло тогда заклятие и убило кхазалима...

И вот теперь она здесь, среди малознакомых и малоприятных людей постепенно сходит с ума. Ее всю трясло от ужаса, когда слушала рассказ Патрика про Йорнунскаль, когда понимала, что Зарабет твердо решила отправиться во Фра'Ашталит, и когда ее взгляд падал на абсолютно спокойного и расслабленного наемника-дрогашара.

Риса попыталась припомнить, могла ли она встречать Искара раньше, до своей встречи с Мирриной-знахаркой. Не получалось. Память о тех днях словно плыла в густом белом тумане — лишь какие-то неясные силуэты, блеклые краски, приглушенные звуки.

И только запах, исходящий от капитана Вайша, она чувствовала раньше. Травяной аромат листянки, росшей у озера Йорнунскаля, Риса узнала сразу. Именно им были пропитаны полупрозрачные туманные воспоминания.

— Ссакрас! — прошептала девушка и коснулась пальцами своих губ, словно в страхе перед...

Перед чем?

Или кем?

Что такое "ссакрас"?

Зарабет потянулась было к ней, зачем-то отдернуть рукав куртки, но Искар остановил ведьму:

— Не рви ей одежду, Зарабет. Да, Риса тоже часть плана твоего дяди, но паланир ануб де гиран он ей не ставил. Девчонка приедет в Исс в любом случае, с кем бы она туда не отправилась. Наша компания для нее — наилучший вариант.

— А есть и другая?

— Джайя, например.

И Рису словно ударило.

Джайя! Она помнила это имя! Она знала эту ведьму! Длинные светлые волосы, чуть раскосые глаза и надменный высокий голос. Джайю ни с кем не спутаешь и никогда не забудешь!

Саккарис заледенела от узнавания.

Джайя ... Ведьма Ашшаранта ее ищет! Она обшаривает каждый уголок Награльда в поисках сбежавшей Саккарис... Сакрис... Ссакрас.

Это ее настоящее имя — Ссакрас! Написанное на древне-йинзийском с небольшим вензелем над средними буквами. И Джайя перевернет весь мир с ног на голову, лишь бы найти Ссакрас.

...

— Начали!

Зарабет передала Рисе свой фолиант и девушка уверенно, словно делала так всегда, начала читать заклинание открытия. Ведьма подобранной палкой чертила на земле круг и рисовала в нем руны.

Под плавный речитатив Рисы земля под ногами начала вспухать. Ее словно изнутри разрывало на части, выбрасывая с силой вверх комья глины и булыжники. Повинуясь указаниям ашшарантки, Саккарис, ни на миг не отрываясь от чтения, подошла к первому рунному знаку и коснулась его пальцами. Проблеснула яркая молния, из разлома в земле полыхнул огонь, и земля дрогнула, когда каменные глыбы с грохотом упали вниз, формируя начало лестницы и первые ступени. Задул сильный ветер, разгорая пламя все выше и сильнее, валуны с песком закружились в воздухе. Риса коснулась второй руны, третьей, обходя круг по контуру. Камни, словно под рукой гигантского невидимого камнетеса, выстраивали пылающие перила, балясины, пролеты вниз... На миг огненные языки вырвались вверх и лизнули подол юбки девушки, но она под действием магии этого не заметила.

Патрик подошел ближе к наемнику и, закрывая лицо от обжигающего ветра, дотронулся до его плеча, привлекая к себе внимание:

— Ей нельзя вниз! — прокричал он под рев пламени.

— Надо вернуть капитана обратно, — Искар кивнул на лежащего у своих ног Вайша, — Он — Стражник, без него наше путешествие бессмысленно.

Резкий порыв ветра ударил пеплом в лицо, и Патрик громко выругался, смахивая с глаз горячие хлопья и размазывая черную сажу по щекам.

— Иди один!

— Я Палач, парень, а не целитель. Я ему не смогу помочь!

— Но если она погибнет там, внизу, то ...

— Значит, мы встретимся снова через сто лет, — жесткий взгляд и кивок, обрывающий разговор. Искар отвернулся и продолжил следить за ведьмой.

Риса подошла к четвертой руне и начала читать последние слова заклинания. Огненная лестница ощетинилась пламенными шипами. Зара положила руку девушке на плечо:

— Чуть меньше силы, девочка. Чуть меньше силы!

Саккарис глубоко вздохнула, на последнем выдохе прокричала завершающий аркан и захлопнула книгу. Пламя лестницы начало успокаиваться, становясь все тоньше и меньше.

Только сейчас Риса поняла, как же ее трясло все это время. Зуб на зуб не попадал, колени ходили ходуном. Девушка пару раз всхлипнула и упала на землю, заходясь в громких рыданиях.

Патрик метнулся к ней, обнял и прижал к себе, успокаивая.

— Что с ней?

— Нервное потрясение, — безразлично пожала плечами Зара, — Это было ее первое заклинание, и она вложила в него слишком много сил.

Подошла к девушке, положила ладонь ей на голову:

— Ты молодец, справилась! В следующий раз...

— Ни за что! — отчетливо произнесла Риса, с ненавистью глядя на ведьму.

— Привыкнешь! — усмехнулась Зарабет.

— Привыкнет!? — повысил голос юный пекарь.

Ашшарантка подошла к брошенным неподалеку мешкам и убрала книгу.

— Я иду вниз. Искар — со мной. Эта лестница выведет нас в Тлеющую долину, там небезопасно, — наемник коротко кивнул, понимая, что им предстоит. — Ты, пекарь, успокой Саккарис и проследи за Вайшем.

— Когда он очнется, дай ему немного воды. Пары глотков будет достаточно, — коротко проинструктировал Патрика Искар, — Будет что спрашивать — не говори, захочет уйти — останови.

Парень согласно кивал, удерживая в объятиях Рису. Девушка уже более-менее успокоилась, лишь дрожала и всхлипывала.

Зара встала у лестницы. Черный камень был покрыт пеплом, словно ковром, края ступеней и перила тускло тлели, кое-где шипя и рассыпая гроздья искр. Ведьма шагнула на первую ступень и тут же застонала от боли. Схватилась за иссанские браслеты, дернула их с запястий, пытаясь снять. Черное железо под ее пальцами начало медленно нагреваться.

— Я предупреждал.

— Помню, — сквозь зубы прошипела она Искару и спустилась на ступень ниже.

Браслеты начали стали горячее.

Еще ступень ниже. И еще, и еще...

На пятой иссанские "подарки" заалели, на десятой — по железу пробежали короткие огоньки, на пятнадцатой — яркое пламя вырвалось наружу. Зара упорно спускалась, стараясь не замечать ни обгорающих запястий, ни расплавляющихся браслетов. Искар, осторожно шедший за ней след в след, хотел ведьму остановить, положил ей руку на плечо, но Зара лишь выругалась в ответ и смахнула ладонь. Терпеть боль ее приучили в Ашшаранте, там без этого не выжить, поэтому женщина старалась не замечать ни горящей кожи, ни пота от боли, катящегося по лицу, ничего.

Только идти вперед по черным ступеням, сметая в стороны пепел и опираясь на огненные перила.

Там внизу была главная цель — душа Вайша, пропавшая где-то в Садах ФраАшталит, и Зарабет знала, что спасение бывшего друга детства — это ее задача. В конце концов, Вайш попал в беду по ее вине: если бы Зарабет все же отказалась проводить обряд экзорцизма и отправила капитана к ответственной за Награльд Джайе, то возможно, с Вайшем ничего бы не случилось. Если бы Зарабет не осталась в городе после смерти своего дяди, если бы не согласилась пойти той ночью поднять мертвеца, если бы не приехала... Если бы, если бы... Слишком много условности.

Зара спускалась все ниже и ниже. Вот уже показались последние ступени, а впереди — большая арка, вытесанная из черного камня и расстилающаяся за ней пылающая равннина, периодически взрывающаяся огненными гейзерами. Вместо травы — сухая потрескавшаяся земля, вместо деревьев — громоздкие монолиты, вместо рек лениво текла лава.

— Тлеющая долина, — кивнула на нее Зарабет наемнику.

В глазах вдруг резко потемнело, виски заломило, как будто по ним кто-то ударил молотом.

— Зара? — голос Искара прозвучал откуда-то издалека. Ведьма почувствовала его ладони на своих плечах, но сознание уже покрывалось белесым туманом...

Толпа бесновалась — на песке арены шел бой двух гладиаторов. Один, вооруженный мечом и щитом, в полном боевом доспехе, медленно обходил кругом своего противника варвара, одетого лишь в набедренную повязку. У того в руках была металлическая сеть с острыми длинными шипами и большой трезубец. Эбонитово-черная кожа мунтара, смазанная маслом, блестела на солнце драгоценным камнем.

Эвиар щелкнул пальцами и видение гладиаторского боя стало почти прозрачным. Торговец поклонился правителю и заговорил:

— Лонгари выиграл этот бой, мой повелитель. Гарантирую, вы не пожалеете, если купите его.

Эвиар с жалостью глянул на раба, стоявшего перед ним. Мужчина явно когда-то был сильным воином, это чувствовалось по мощному костяку, но отсутствие нормального питания и многочисленные издевательства хозяина арены сделали из некогда сильного мужчины жалкое подобие человека.

— За что его так?

— Пять попыток к бегству, мой повелитель. После второй его выпороли, после пятой избили до полусмерти и посадили в карцер.

Лонгари вымученно усмехнулся и горделиво задрал подбородок. В его состоянии этот жест выглядел очень глупо и ... смело. Тощий, изможденный, но не сломленный варвар с презрением разглядывал будущего хозяина.

— И ты все равно его продаешь мне?

— Несмотря на отвратительный характер, он лучший из всех воинов, что есть в твоем государстве, мой повелитель.

— Для охраны моей Лари мне не нужен раб! — Эвиар с любовью глянул на сидящую рядом жену, которая не сводила глаз с мунтара, — И уж тем более — варвар!

Женщина не глядя нашла его ладонь и с силой сжала пальцы мужа.

— Ты его купишь, Эйв! — едва слышный голос Исалар показался вдруг громче колокольного звона.

Торговец мгновенно обернулся к королеве:

— Моя повелительница, он будет предан вам как собака!

— Эйв, я не прошу, я требую! — Исалар повернулась к мужу и Эвиар увидел в ее глазах застывшие слезы. Он перевел взгляд на ее большой живот, жена должна была родить их первенца в следующем месяце, и с сомнением произнес:

— Лари, я не уверен...

— Я требую, Эйв! — она с трудом встала и спустилась с тронного возвышения к мунтару. Тот выглядел настоящим великаном рядом с хрупкой красавицей-королевой.

— У меня будет ребенок, Лонгари, — тихо сказала она варвару, — Ты поможешь мне его защитить?

Лонгари опустился перед ней на одно колено и молча склонил голову...

— Зара! Зара! — крик Искара, подхватившего упавшую ведьму, был приглушенным, словно наемник кричал издалека. — Зарабет! Да вставай же ты, проклятая ведьма! Зара!!

Она мутным взглядом окинула дрогашара, не понимая, почему он так испуган.

— Зара!...

— Лонгари!

Выкрик из толпы заставил Шаклар обернутся. На ее верного спутника-великана с разбегу запрыгнула тоненькая, словно юное деревце, рабыня с выбеленными в цвет снега волосами.

— Тилма! — Лонгари подхватил девушку в объятия. Сжал так, что у нее захрустели косточки, усадил на своего каргата и начал исступлено целовать.

Шаклар отвернулась. Комок подкатил к горлу, когда она припомнила некоторые моменты своей счастливой семейной жизни. Муж когда-то так же ее ласкал, целовал, любил...

Взгляд упал на отряды позади. Солдаты стояли и покорно ждали, пока Пляшущий со смертью ноласкается со своей постельной игрушкой. Несколько командиров с усмешкой наблюдали за Лонгари, тихо переговариваясь между собой. Даже каргаты, уж на что умные твари, и те фыркали и трясли своими гривами, прекрасно понимая, что не с сестрой прощался мунтар

Лари сжалась, озлобилась. Запрятала давние воспоминания так глубоко, что никто не догадается. Дернула поводья каргата, саданув по боку стременем.

— Лонгари, — Шаклар подъехала ближе, — Твоя шлюха задерживает все войско. Ты не мог с ней раньше попрощаться?

Злой саркастический голос привел в чувство влюбленных.

— Прости, госпожа, — чернокожий воин на мгновение прижал девчонку к себе сильнее, но затем покорно выпустил ее из рук. Тилма сползла по крупу каргата вниз, схватаясь за его крылья, и застыла статуей, преданно глядя на своего господина, — Вчера вечером Тилма стала моей филиссой и я...

Шаклар зло скривила губы:

— Плевать, Лонгари. хоть женись на своей наложнице, — она смерила худенькую блондиночку презрительным взглядом с ног до головы, — Но задерживать войско еще дольше я не позволю!

Пляшущий со смертью кивнул и склонился к Тилме:

— Я вернусь, филисса! — девушка накрыла его пальцы своими и, едва сдерживая слезы, закивала, — А ты береги нашего сына! — он приложил на мгновение свою большую ладонь на ее пока еще тощий живот.

— Я буду ждать тебя, Лонгари! — девушка схватила его руку и прижала к своим губам, — Буду ждать!

— Зарабет! — щека загорелась от удара. Искар замахнулся повторить пощечину, но ведьма перехватила его руку.

— Хватит! Я в порядке!

— Что это было? — дрогашар был изумлен и испуган одновременно, — Ты как будто стала прозрачной как вода. И звала Лонгари... Кто это?

— Мой отец! — раздался новый голос и из арки медленно вышел мужчина. Высокий, стройный, в серебряных доспехах и черном плаще. Узкое лицо с алыми глазами было по девичьи красивым, длинные белые как снег волосы разметались по плечам, — Рад видеть тебя, филисса. Чудесный день для встречи, не находишь?

Зарабет внутренне съежилась и с покорным отчаянием повернулась к блондину:

— Наралес, — она склонила уважительно голову, — не ожидала тебя увидеть здесь.

— Знаю, это и радует.

— Что не ждала? — она подняла саркастически бровь.

— Что сюрприз удался.

Он едва заметно улыбнулся и нежно поцеловал ее в губы.