— Болезненное лечение быстрее и эффективнее. Всё, одевайся.
Мийол подумал кое-что обо всей этой ситуации, но озвучивать свои мысли мудро не стал.
По возвращении в кают-компанию там обнаружились Ригар, Васаре — и ни следа Трашши.
"Шикарно, чтоб их... хорошо же. Хотят поссориться? Я теперь тоже этого хочу".
Аккуратно опустившись на своё любимое сиденье, состоящее из параллельных жёстких планок, переплетённых прочными нитями Исчезающих Пауков и подвешенных на жёсткой раме (такая конструкция называлась кадарским креслом), Мийол включил на полную мощность свой Атрибут, буквально высасывая всякий намёк на Природную Силу в ближайшем пространстве. На тренировке-спарринге он изрядно потратился, так что причина для медитации восстановления имелась веская. Свет эликсирных ламп тут же начал угасать, и даже одного этого хватило бы для создания неприятной атмосферы — но Мийол вдобавок не ленился транслировать через всё тот же Атрибут леденящее, неодобрительное высокомерие.
Наглядно демонстрируя всем вокруг разницу в силе.
Уже через минуту Шак прихватила справочник по ядам и молча удалилась в трактир — до него развёрнутая аура учителя не доставала, разве что самым краем. Васькиного дурного упрямства хватило на более долгий срок. Она ёрзала, ёжилась, кидала на брата взгляды (но тот демонстративно сомкнул веки). В итоге сестра громко всхлипнула и тоже сбежала, аккурат до своей каюты. Где и разрыдалась в подушку.
— Молодец, всех разогнал, — хмыкнул Ригар. — Можешь прекращать сеанс вещания.
— Отец! Может, хоть ты объяснишь, какого... лысого колена девки устроили... вот это всё? И, кстати, почему ты им позволил так себя вести?
— Не бери в голову. Ну, приревновали они немного...
— Приревновали?!
— Именно. Вчера эта Трашши объездила Рикса, сегодня ты её приводишь на борт... это вот, сынок, и есть ревность. Женская. Бессмысленная и беспощадная. Кстати, приготовься, что тебе ещё от Трашши при встрече достанется.
— Почему?
— Да так. Из гендерной солидарности.
Мийол выругался. Грязно. Но исключительно мысленно. Идея ежедневных спаррингов с Мастером Начал в его голове как-то резко утратила две трети привлекательности. Кстати, задним числом идея давить на всех подряд авторитетом — в том числе и на Ригара — тоже показалась... не очень умной. Отец-то, конечно, своё неодобрение сразу и напрямую не покажет. Но вредничать, язвить и в целом давить на непутёвого сына — не силой, конечно, а только опытом и умом — он умел куда лучше, чем Васька с Шак, взятые вместе и возведённые в квадрат.
Собственно, он уже начал.
И если дамам вполне хватит извинений с обнимашками, то с Ригаром такое не пройдёт. Уж кто-кто, а Мийол своего отца знал. Ригар вернёт отношения на прежний уровень не раньше, чем его сын сообразит, в чём именно накосорезил. И пока не продемонстрирует своё понимание на практике. Одних только слов ему не хватит.
"Зря я помешал ему читать. Хуже — только неудачно влезть при обработке заготовки и тем самым запороть ценный материал...
Пойду, проветрю голову, пока ещё чего не натворил".
По-быстрому собравшись, молодой маг вышел со двора "У Дяди Глора" и отправился в сторону озера Колтиз, прихватив с собой оружие, катализаторы призыва и Эшки. Пусть во вчерашнем разговоре с Трашши он оправдывал припортовый район, пусть он искренне считал его менее опасным, чем дальнее диколесье... что ж. Можно выразиться и прямо. Припортовый район в его глазах был менее опасным, но более противным. Много, много более!
Обшарпанные, кривоватые, выщербленные кирпичные стены. Недобрые узкие окна и двери, укрытые от взглядов с улиц во внутренних дворах. Не вдруг поймёт чужак, как попасть в конкретную комнату конкретного дома: внутри некоторых квартальных блоков из сросшихся боками строений таятся настоящие лабиринты. Впрочем, духа зайти в один из таких Мийол в себе не находил: с избытком хватало и того, что снаружи.
Грязь под ногами, в которой запросто встречались воняющие мочой лужи, пятна крови, блевота и дерьмо — гляди, на что наступаешь, прохожий! Мало-мальски крупных животных здесь не встречалось: съели. Зато вот ядовитых и несъедобных насекомых хватало. Но в первую очередь обращали на себя внимание, конечно, люди... в основном такие, что лучше б их не существовало вовсе. Обилие нищих, больных, голодных, застарело воняющих людей (хотя у Мийола в голове не укладывалось, как можно ходить вот в таком виде, когда совсем рядом — река и озеро?) угнетало.
И ничуть не помогало то, что наиболее активные встречные носили знаки принадлежности либо к Пёстрым Лентам, либо к Черноголовым, либо к ещё какой из местных банд. Эти сбивающиеся в стайки с самых юных лет двуногие хищники не по-хорошему напоминали магу о Килише и компании.
Впрочем, если отстраниться от личной неприязни, Орлем, Килиш, Сальг, Кут, Ферин и ещё полдюжины жабодольцев в сравнении с этими всё же выигрывали. И благодаря урокам Ригара Мийол болезненно ясно осознавал разницу. У жабодольцев имелись перспективы, их бездумная агрессия в основном эффективно перенаправлялась вовне, на магическое зверьё. Со временем молодые Воины должны были стать Охотниками, рискующими жизнью в диколесье ради своих семей и своего поселения. Да, Охотники часто умирали — но умирали героями.
Бандиты Хорридона? У этих перспективы тоже имелись, только совсем другие. Бездумная агрессия не находила выхода и, отравленная отчаянием, выливалась в бессильную ненависть, что вымещалась на точно таких же людях, как они сами. Перенаселение и голод, как его неизбежное следствие, обесценивали жизни разумных до пары ударов дубинкой либо камнем. Становление Воинами, а тем более магами, бандитам обычно не светило: слишком мало вокруг Природной Силы, да и личный потенциал по той же причине минимален, попытки его развития не приносят отдачи. Что остаётся? Воевать за ограниченное число мест во взрослых бандах, потом тоже воевать, лить кровь — чужую и свою... умирать.
Так же, как жили: изгоями.
Мало радости приносило сознание, что у алуринов из-за их плодовитости всё ровно так же, только кратно хуже.
В начале года, когда обсуждалась перспектива путешествия в зелёную зону, Мийол излишне восторженно ляпнул какую-то благоглупость насчёт "древних и славных земель, родины имперской культуры". Отец это запомнил и позже отозвал для беседы в сторонке. Где и описал всё то, что нынче его воспитанник и сын мог ощущать непосредственно. Даже тогда достаточно абстрактная формула "половина людей регулярно недоедает, ещё четверть — мрёт с голода" ему не понравилась. На прямой вопрос Мийола, можно ли что-то с этим всем сделать, Ригар ответил не менее прямо: можно. Если восстановить Империю.
— Тогда избыток населения снова будет брошен на штурм диколесья, на колонизацию Рубежа Экспансии.
— Но это же верная смерть!
— Конечно.
— А как насчёт третьего пути? Чтобы никому не приходилось подыхать просто потому, что родители — причём даже не его! — вместо двоих-троих обзавелись пятью детьми?
Отец пожал плечами, кривя рот в совершенно не свойственной ему манере.
— Третий путь есть. Им идут гномы. Вот только честно тебе скажу, сын: чем переделать нас — людей — в бледное подобие гномов... восстановить Империю проще. Многократно притом.
— А четвёртый путь?
— Хочешь узнать все варианты? Что ж. Есть и четвёртый путь.
— И кто по нему идёт?
— Мергилы.
— Но они же вымирают...
— Вот именно.
Да, тогда Мийол смотрел на все эти проблемы с перенаселением абстрактно. Теперь? Насмотревшись на опухших с голоду, на барабанно вздутые животы, где вместо нормальной пищи прямо в кишках гниёт малосъедобная зелень? Теперь он понимал, отчего у Ригара тогда, ещё при жизни Щетины, во время разговора про "родину имперской культуры" было такое лицо.
Для Мийола познание всегда служило источником радости. Всегда, сколько он помнил. Отец привил ему любовь узнавать, исследовать, учиться. Но вот это, новое понимание...
Горечь. Одна лишь чистая горечь, без единого проблеска света.
Момент пересечения трущоб по кратчайшему пути, когда молодой маг выбрался к берегу озера, принёс облегчение. В том числе буквальное физиологическое: лёгкий дневной бриз отогнал человеческие миазмы, позволяя вздохнуть полной грудью. Правда, берег попахивал и тухлятинкой от дохлой рыбы, и мусором, и канализацией; но всё же эти ароматы по ядрёности сильно уступали трущобному, так сказать, букету. Перекрывались влажной свежестью, которой дышало обширное зеркало тихой воды.
Мийол двинулся вдоль него прочь от центра города, к полям и пригородным усадьбам. Его Атрибут привычно помогал стягивать и преобразовывать Природную Силу; правда, даже с таким подспорьем скорость выходила так себе — около дюжины условных единиц в час. Хм... Атрибут... не в нём ли причина вчерашнего поведения Закрона ян-Валтаррен? Почти наверняка в нём. Ведь после званого обеда Мийол не стал артачиться и задержался для условно приватной беседы с уважаемым вторым наследником. Тот, в свою очередь, исполнил обещание и поведал (с массой излишних подробностей, призванных скорее запутать, чем просветить слушающего) о трагедиях, связанных с белой резиденцией, попутно проводя для гостя экскурсию. Так вот: во время этого неспешного променада, когда они добрались до поворота в левое крыло, Мийол ощутил на самой грани доступного лёгкое касание сканирующей магии.
Вполне мог и пропустить, если бы не странная бедность на магические проявления, уже им отмеченная ранее, для особняка магического клана особенно неожиданная. И если бы не усиление, которое обеспечивала его способностям Кираса Истины.
Тогда он наполовину инстинктивно потянулся связанностью навстречу сканирующему — но, похоже, спугнул того или ту, кто пытался его изучить. А буквально через пять минут к Закрону подошёл услужающий и передал записку (очень возможно, что с результатами сканирования). Прочитав написанное, второй наследник очень резко озаботился "делами клана", рассыпался в извинениях и чуть ли не сбежал, оставив того услужающего, что доставил записку, проводить "многоуважаемого гостя" к выходу.
Многоуважаемого! Ха!
Не иначе, как повторилась знакомая история: в ауре Мийола обнаруживают сигил с его сложной трёхчленной структурой, самого обладателя сигила резко причисляют к элите некоего клана, после чего круто меняют своё к нему отношение.
Забавно, конечно. Полезно. Но и опасно, поскольку никакого магического клана за спиной у него на самом деле нет. А когда надо продемонстрировать силу или...
"Слепой птенец!"
После принудительной эволюции Эшки стало тяжелее держаться в воздухе. Поэтому она сопровождала Мийола в основном сидя. Этак тяжеловесно перепорхнёт с одной возвышенности на другую, усядется и вертит головой, наблюдая. Благо, что — и в этом заключался уже явный плюс от четвёртого уровня развития — расстояние, на котором пара из человека и фамильяра уверенно ощущала друг друга и могла обмениваться чувствами-мыслями-образами, подросло до трёхсот шагов. При обмене направленными импульсами и того больше.
Так вот: стоило Мийолу поймать полный недовольства и тревоги сигнал, как он проделал в ослабленном виде старый трюк, уже давно не вызывавший отторжения: объединил два сознания в двух телах в единое целое. Чтобы напарнице не пришлось объяснять, что к чему, где и как, чтобы всё нужное увидеть-постичь разом.
Что ж. Увидел.
От трущоб по его следам, заранее разворачиваясь цепью, выползло три... а, нет: полных четыре десятка детей и подростков обоих полов. У каждого мелкого бандита на лбу красовалась головная повязка из чёрной ткани (ну, или подкрашенной чёрным). Про оружие можно даже не поминать: пусть какой хлам вроде особо ухватистого камня, но — у всех.
И ладно бы всё закончилось этой массовкой! Хуже, что слева обнаружились группки как бы праздно шатающихся людей, общим счётом два десятка. При более пристальном взгляде слишком упитанные и крепкие для обычных работяг. Эти оружия на виду не имели, но манёвры, имевшие целью прижать одинокую (как они думали) добычу к озеру читались однозначно.
"Это я не вовремя задумался! И что мне с ними всеми делать?"
Странник 8: продолжение долгого дня
Намерение прогуляться, одновременно восстанавливая резерв маны вдали от родных и не мешая им заниматься тем же, не заставило Мийола забыть об элементарных предосторожностях. Хотя Беркута Урагана сразу после завершения спарринга он отозвал, даже тень идеи снять пояс с катализаторами не пришла ему в голову. Зато перед прогулкой молодой маг не преминул надеть реплику брони Ограждающего Отклонения Атак (у Васьки она получилась ничуть не хуже, чем у Симтана — а благодаря искусному резному узору, украшающему подарок на пятнадцатилетие, даже подороже на вид). Про статусное оружие Охотника даже говорить не стоит: кинжал, зачарованный Улучшенным Пронзающим Рассечением (ещё одна реплика, только сработанная уже не сестрой, а отцом), он не снимал с себя даже на вчерашнем званом обеде.
Но всё это не имело особого значения по сравнению с одним лишь моментом: Мийол так и не снял талисман Средней Комплексной Незаметности.
Да, против Мастера Начал столь... удобный артефакт оказался дыряв.
Против кучки бандитов?! Пфе.
Поэтому настрой молодого мага оставался ближе к тому, что у легендарного Коррумаджала Одноглазого, известного также как Кровавый Плащ: "Ещё враги? Уже не двести и не пятьсот, а вся тысяча? Надо бы подняться на холм повыше, а то здесь от трупов уже ступить некуда".
Мийол мог делать с этой неполной сотней бандитов, состоящей в основном из обычных людей, что угодно. Избежать драки? Легко. Но как-то неудобно и даже стыдно бегать от вот этих; единственный плюс тактики — экономия маны. Уж лучше драка. И прилагающийся выбор. Призвать кого помощнее, вроде Кошмарного Медведя, и буквально давить противостоящих? Можно, но жаль маны. Он ведь восстановить её хотел, а не потратиться ещё сильнее... тогда, возможно, навести ужас при помощи Болотной Наги? Смерти от яда, особенно если уменьшить впрыскиваемую дозу и растягивать агонию укушенных, выглядят крайне устрашающе. Полминуты на призыв — и вперёд! Ускорить разгром личным участием, действуя в манере Шак: невидимость — и атака, невидимость — и ещё один удар в спину, а потом снова невидимость, чтобы избежать контратаки? Не очень-то хочется марать кинжал в крови бандитов, но почему нет?
А ещё нельзя забывать про Эшки. Испуг также оказался неэффективен против Трашши — но сейчас-то среди бандитов, кажется, даже толковых растущих нет. Сильнейший среди них, вон тот дед с кучей шрамов, еле тянет на Воина середины второго ранга...
Нет, Мийола не пугало предстоящее. Но он всё же оставался в первую очередь магом и не собирался бездумно броситься истреблять безумцев, что решились противостоять хорошо экипированному эксперту-призывателю с камнями, кистенями и дубьём в руках. Как говорил отец — "разбить войска, конечно, много лучше, чем осаждать крепости; но ещё лучше лишить войска союзников, а идеальный вариант — уничтожить замыслы твоего врага". И тут же, впадая в излишнюю очевидность, добавлял: "Чтобы уничтожать чужие замыслы, надо знать их".
