Маньяк в Союзе 3. Егерь. (Черновик).

Всё это конечно лишь возможные наброски чужого плата, я лишь прикидываю, однако ситуация не очень хорошая вырисовывается. Тихо сидеть я не могу, семью выручать нужно, видно, что за счёт них хотят выйти на меня, а как только меня найдут — постараются убрать. Всё же я уже отработанный инструмент, не оправдавший надежд. И вот тут мои бывшие коллеги в лепешку разобьются, а сделают — так как это вызов им и государству. Так что жить такому яркому беглецу как я, пару лет после первой засветки. Поэтому я и не должен засветиться, более того, я должен погибнуть и черновой план как это произойдёт, у меня уже был.

В это время брат вышел из магазина с авоськой, вырвав меня из мрачных размышлений. Всё же вернувшись в Союз и проведя некоторое расследование, я понял, что многие мои выводы были близки к истине. Я был разменной монетой. Вряд ли ту драку спровоцировали специально, просто, скорее всего, воспользовались удобным моментом. Иначе, почему я почти неделю ходил и работал как обычно, а тут раз, заведено дело и меня берут под белы рученьки. Всё правильно, играют мной. Сейчас у меня стоит три важные задачи.

Первая — вывести брата с семьёй из-под удара. Родители с сёстрами тоже были под колпаком, но не так как брат, видимо контора получила сведенья, что я собираюсь эвакуировать за границу именно его, вот и контролировали всё и вся.

Второе — после того как брат с семьёй окажутся в безопасности, нужно инсценировать свою гибель. Лучше всего со стрельбой, взрывами и 'моим' трупом.

Третье — найти Игрока. Что я с ним сделаю, думаю не нужно озвучивать. Причём требуется найти не только его, но и всех осведомлённых подручных. Если уж проводить зачистку чтобы обезопасить себя и близких, то полную.

Вот только после того я могу спокойно покинуть Союз чтобы вернуться в него ну скажем после Перестройки. То есть, сделал дело — спи смело. Можно жить и устраиваться за границей не оставляя долгов за спиной.

В это время брат отъехал от магазина, за ним пристроилось три машины наружки, а я, проводив их отъезд взглядом, отъехал и покатил на окраину Москвы. Так палиться, чтобы подставляться под наружку не хотелось, однако изредка я поглядывал на брата, пытаясь определить какие чувства в нём бурлят. Его всё же погнали со службы, так что вот уже как шесть месяцев брат работает грузчиком на мукомольном комбинате. Другой работы он найти не смог, просто не брали. Средства у них были для жизни, но брат просто не хотел сидеть дома. Сильного такого давления на них не было, но вот ограничения во многом имелись. Например, их не выселяли из моей квартиры, ну это понятно почему, но запретили выезжать в сторону курортов, он даже бабушку не мог навестить. Причина та же, трудно отследить, если произойдёт наша встреча. Так что брат был под плотным колпаком, даже большим чем его жена с сыном. Однако чтобы браться за другие задачи, у меня стоит первая и главная, вывести брата из-под удара. Причём требуется это проводить осторожно. Брат, конечно, имеет своё разум, но и его можно накачать так, что он будет играть против меня. Так что если его завербовали, а это вполне возможно, даже вероятно, всё же офицер-пограничник, нужно быть крайне осторожным.

Оставив машину у палисадника, я с подозрением осмотрел пустую улицу района с частными домами и, открыв скрипнувшую калитку, прошёл на участок, направляясь к дому. Потрепав по голове кабысдоха сидевшего на цепи, прошёл в дом и, посмотрев на шестерых мужиков, в которых любая домработница безошибочно признает урок, что сидели там, цыкнул золотым зубом и сказал:

— Маруха с цацками вернулась с курорта. Муженька её не будет. Можно брать хату.

Обычно подобные операции готовили от месяца до года, но я после предварительной подготовки решил начать сразу. Большая часть конечно импровизация, но в принципе мне это и надо. Как говорят, 'всё идёт по плану до первого выстрела'.

С этой шестёркой всё просто, мне их дал местный вор-смотрящий, которому я приехал под видом авторитетного вора-медвежатника из Ленинграда. Такой действительно существовал, и мы внешне были очень похожи, разве что он был постарше лет на пять, а так сходство внешнее действительно было. Особо опытного вора я не играл, хотя одна ходка по малолетке у 'меня' была, и честно говоря, предпочитал разговаривать на языке Лермонтова и Достоевского, но эти шестеро ботали только по фене и скажем так, нормального языка не понимали.

Кто-то скажет, что воры своих не сдают, врут безбожно, эта шестёрка расходный материал, о чём я сообщил смотрящему честно. Мол, мне нужно прикрытие, скорее всего его завалят или повяжут, так что если у смотрящего есть те люди, которые ему не нужны, подставили или ещё чего, то он может избавиться от них с моей помощью. Двое вообще устали от местной жизни и хотели убраться к привычной, за колючку, так что шли на это осознанно. В общем, команда у меня была ух и ах, отморозки, воры и даже один тунеядец. Шутка, щипач-мокрушник.

План у меня был прост, как и всё логичное в мире. Нужно увести брата из-под удара, а лучше всего это сделать прямо под носом у наружки в толкучке во дворе дома, да ещё ночью. Та самая 'хата', которую мы собирались обнести, находиться на втором этаже дома, где у меня была куплена кооперативная квартира и где проживали брат с женой и ребёнком, только в другом подъезде. Ограбление я планировал шумное, это не прийти, взять и незаметно уйти, а именно ограбление с налётом и стрельбой. В наличии было три 'Нагана' и один 'Макаров', я был в курсе, что его сняли с тела убитого участкового. Говорю же, тут были одни отморозки. Смотрящий даже обрадовался, что от них можно избавиться. Он их планировал отправить на гастроли в другие города, а тут я подвернулся. Даже восемь человек хотел дать, но мне такое количество просто было не нужно. И так толпа, под ногами мешаться будут.

В общем как стемнело, подождать пришлось чуть больше часа, которые мы потратили на подготовку, после чего покинули дом и сели в машину. Один спереди пятеро набилось сзади. Не очень удобно, машина заметно просела, но вторая тачка у нас была, просто стояла она не здесь, чтобы не палить хату. Доехав до соседней улицы, я выпустил трёх урок, они сели в такой же 'Москвич', что стоял у здания 'Почты' и мы поехали дальше по ночной Москве.

Прибыв на место, остановили машины в разных местах неподалёку от моего дома и замерли. Отмашку на начало операции я ещё не давал. Как только минутная стрелка моих часов встала на нужное деление, я сказал сидевшим в машине подельникам:

— Время.

Мы синхронно открыли двери и покинули машину, направляясь к дому, двигаясь по тротуару. У меня был кожаный саквояж с инструментом медвежатника, между прочим, внутри действительно был такой набор, остальные шли налегке. Тройка других, что сидела во второй машине, так и продолжала сидеть, их время ещё не настало и командир, что сверялся со своими часами, ожидал, когда можно будет действовать. Часы у нас сверены были, так что я знал до секунды, когда они начнут.

В этом доме я прожил несколько лет и соседей более-менее знал, так что с выбором клиента для ограбления дело не встало. Ювелир один жил в нашем доме, тоже, кстати говоря, в кооперативной квартире, да они все тут были кооперативными. Держал ли он что дома или нет, я не был в курсе, но всегда видел его жену, буквально увешанную золотом и брюликами. Куда бы они не шли, званный ужин, театр или бал, она всегда наряжалась полностью. Я вообще удивлялся, как она ходить могла с такой кипой драгоценностей.

На машину у въезда во двор мы не обратили внимания, хотя там сидело двое неизвестных, явно с удивлением наблюдая за нами. Заметив, что один поднял микрофон рации и сообщает о нас, я только улыбнулся. Всё шло по плану. Первым в дверь нужного подъезда скользнул пожилой вор, ему было за шестьдесят, но с заточкой он управлялся как никто другой. Его задача оглушить лифтовую, что должна сидеть внизу. Когда мы зашли он вытирал заточку от крови, а вот это плохо и шло не по плану. Смерть лифтовой мне была не нужна.

— Ты что сделал, мокрушник?! — возмутился я. — Я же тебе вдалбливал, что её оглушить нужно было, на хрена ты труп сделал? За нами же все менты гоняться будут?!

— Не кисни, начальник, — ухмыльнулся тот золотыми зубами, так же тихо прошипев, чтобы никого не разбудить. — Теперь точно тихо будет.

Я только сплюнул. Вот как с такими работать? Правильно смотрящий от них избавиться хотел, совсем без тормозов. Мы поднялись на второй этаж, там я тихо вскрыл входной замок, причём быстро, отчего один из урок в восхищении пощёлкал языком. После чего тройка скользнула внутрь, на них хозяева, а четвёртый, остался в подъезде на шухере. Он поднялся на этаж выше. Я же сразу направился в кабинет, там нашёл замаскированный сейф, это было не трудно, минута работы, и приступил к вскрытию. Две минуты на это ушло, непозволительно много. К моему удивлению заход был очень неплох, тут кроме драгоценностей были советские деньги в пачках и даже две иностранной валюты, английские фунты. Пять тысяч как я понял по номиналу. Рядом со мной стоял человек смотрящего, ему-то я и передал долю местных воров, оставив себе драгоценности и валюту, все местные деньги ушли ворам, ну и часть брюликов тоже, а то дебет с кредитом не сходился, чтобы доли были, как договорились. Тут же этот урка, надёжный человек смотрящего скользнул к выходу и быстро исчез. Его задача как раз вынести их долю и уйти, передав её смотрящему. В моих планах его не было. Я ушёл практически следом за ним, тем более вторая часть плана действовала. Дополнительная тройка, вооружившись бутылками с бензином, стали поджигать их и кидать в стены домов, как этого так и соседнего.

— Ну что за дебилы?! — простонал я, заметив, что из некоторых окон вырываются огонь пламени.

Эти идиоты умудрились запустить бутылки не в стены, а в квартиры. Вряд ли промахнулись, такое и с бодуна не получиться, похоже специально, чтобы больше паники вызвать. Нет, правильно от них смотрящий избавиться собрался. Та оставшаяся тройка воров были со мной, сопровождали, поэтому заметив, что к поджигателям метнулось несколько теней, наблюдатели всё же не остались в стороне и решили вмешаться, я указал на них своим подопечным и велел действовать. Так что первыми загрохотали выстрелы револьверов воров. И только потом им начали отвечать, отчего завязалась ожесточённая перестрелка. Однако, не смотря на это из подъезда кашляя, выбегали жители дома. Паника стояла страшная. Некоторые из жителей падали, урки стреляли во все стороны. Пришлось самому завалить одного из своего пистолета, когда тот стал палить в сторону моего подъезда. Тот успел ранить двоих, но к счастью это были жители из других квартир и роднёй они мне не являлись.

Не думаю, что за последние годы в Москве происходило что-то подобное, я бы даже сказал что это вряд ли возможно. Кто кроме меня ещё соберёт столько отморозков в одном месте, поэтому милиция среагировала не сразу, однако всё же прибыла и так же вступила в перестрелку, но это я заметил, уже когда успел практически скрыться, причём не один.

Когда завязалась перестрелка, я просто скользнул в темноту, уйдя за декоративный кустарник, что рос во дворе дома. Его, конечно, освещали всполохи огня, но меня пока не заметили. Ждать пришлось недолго, наконец, из дверей нужного мне подъезда скользнул полуодетый брат с сыном на руках, а за ним такая же полуодетая Аня, жена брата. Скользнув к ним, я положил руку на плечо брата и стал работать пилотом, направляя его куда бежать. Аня не отставала от нас, спотыкаясь, бежала следом, я её за руку держал.

— Как тёзка-то? — спросил я у него.

— Нормально... — несколько растерянно ответил тот, и тут же вскинулся узнавая. — Игорь?!

— Отлично? — довольно улыбнулся я. — Это хорошо, дыма не наглотался... Идём за мной, там поговорим и решим что делать дальше.

Мы удалились в темноты в сторону, перестрелка у дома и не удумала стихать, там похоже вообще бой разгорался, я остановил своих у машины и велел садиться. Мы сели в машину, я за руль, брат с женой на заднее сиденье и вырулив на дорогу, поспешили уехать прочь из этого района, куда стягивались все свободные силы милиции.

— Игорь, что происходит? — прямо спросил брат.

— Толя, ответить честно, ты со мной или местные уже успели провести с тобой профилактические беседы, о том, что ты что-то должен стране и Родине?

— Как-то ты больно прямо озвучил то, что было. Да, со мной вели беседы насчёт того что возможно ты выйдешь на нас. Скажем так, были уговоры, чтобы я тебя сразу сдал, — честно ответил брат, и я ему верил. — Даже дали подписать пару бумажек о сотрудничестве. Очень убедительны были, так что, чтобы не получить некоторые травмы, пришлось подписать, поэтому добрых чувств я к этим товарищам не питаю.

— Аня?

— Со мной никто ничего не говорил, — отрицательно покачала она головой. — Да и когда, я из дома только на вечерние прогулки с коляской выхожу, а мы это всегда с мужем делаем.

Тут снова подал голос братишка, пока я рулил по улицам Москвы, приближаясь к окраине:

— Игорь, батя передал мне твои слова, так что я ждал. Этим я ничего не сказал, лишь обещал сообщить, куда следует, если ты появишься, а так особо они и не напирали, как я понял, мы были приманкой. Что ты натворил, а то мы не знаем точно, никто же ничего не сообщал, да и суд был закрытым?

— Да что могло быть? Из-за обычной драки, там, правда, два трупа образовалось случайно, на меня спустили всех собак, сейчас я думаю, это специально сделали. Ну а я в игры спецслужб вступать не стал и соскочил раньше. У меня была возможность уйти за границу, и я это сделал. Можешь мне в это поверить, вам тут жизни не дадут, вы конечно можете приспособиться, но местная знать найдет, как у вас всё отобрать и пустить по миру. Для них это принципиально, идеология такая. Так вот, предлагаю вам уйти со мной за бугор, как?

Раньше, когда Толик был ещё молод, он бы кинулся на меня с кулаками, если бы я начал ругать то, что он привык считать хорошим, но постепенно общаясь со мной, стал понимать, в какой стране живёт. Нет, я прямо не ругал Союз, просто показывал ему плохое, что старались скрыть власти, затеняя хорошее, чтобы тот тоже не стал зомбированным фантиком. Он и не стал, трезво глядя на мир вокруг. Такое приходит с опытом, а он благодаря мне получил его раньше. Он был пионером, комсомольцем не по убеждениям, а потому что так принято, также и в партию вступал. Не его это, не был он коммунистам и с моей подачи довольно прохладно к ним относился. Помните такие слова? 'Человек ошибается, а партия нет'. Я пояснил скрытый смысл того что это означает, ну а с последними месяцами он и сам разуверился в той идеологии что правила Союзом. Так что на мой прямой вопрос и он, и Аня дали согласие покинуть эту страну и попытать счастья в другой. Даже не раздумывали, было у них на это время.

— Игорь, мы уже всё решили с Аней и обговорили. За последние месяцы нам не единожды пришлось испытать на себе всю систему Союза. Представляешь, ограничения появились во всём. Те двое, что вели со мной 'беседу' и подали на подпись те бумажки, намекнули, что за выселением за сто первый километр дело не встанет. Мол, веди себя правильно.