Разобравшись с добычей, Шереметьев разделил свою рать на две части. Отряд численностью в 3 тыс. воинов был отправлен конвоировать часть захваченного добра в Мценск, а другую в Рязань. А сам воевода с 7 тысячами бойцов 2 июля пошёл вслед за ханом, который всё ещё не подозревал о том, что происходит у него в тылу. Захваченные в обозе пленники показали, что Сахиб Герай "пошел на Тулу, а ити ему наспех за реку за Оку под Коширою...".

Однако этот успех оказался для Шереметьева последним. В тот же день крымский хан крымскому хану стало известно не только то, что с севера на него надвигается сам Иван IV с главными силами, но и то, что его обоз захвачен русской ратью. Перед ханом встала картина приближающейся катастрофы — ведь потеряв половину лошадей, татарское войско утрачивало маневренность, свой главный козырь. Над войском Сахиб Герая, оказавшимся фактически в окружении, нависла угроза полного разгрома.

Однако не случайно крымский "царь" прославился "великой ревностью к войне". Оценив ситуацию и убедившись в том, что в сложившейся обстановке начатый им манёвр с целью обойти позиции русских войск на Оке с запада (подобный тому, что совершил в 1521 г. Мухаммед Герай) теряет всякий смысл, хан принял решение немедленно, не распуская свою рать для "войны", повернуть назад. В момент, когда он принял это решение, от места впадения Плавы в Упу, где стояло татарское войско, до Коломны, где находились главные силы русской армии, было около 180-200 вёрст и примерно столько же до захваченного Шереметьевым коша. У Сахиб Герая появился реальный шанс нанести удар по Шереметьеву и, имея в запасе несколько дней, разгромить его войско, отбить хотя бы часть обоза, а главное, табунов, а затем поспешно, избегая столкновения с главными силами русского войска, отступить в Поле.

Для Шереметьева такое ханское решение оказалось неожиданным. Значительная часть его войска отделилась и отправилась, как было отмечено выше, перегонять захваченные табуны, а сам он с оставшимися ратниками двинулся по татарской сакме на север. Вечером 3 июля у урочища Судьбищи полки Шереметьева столкнулись с татарскими авангардами.

На первых порах сражение разворачивалось благоприятно для русских. Неприятельское войско сильно растянулось на марше, вступая в бой по частям, "пачками". Кроме того, не имея запасных лошадей, татары хорошо понимавшие, что гибель тех, которые под ними автоматически означает конец для спешенного всадника, не проявляли ретивости в нападении, стараясь сохранить жизнь своим четвероногим средствам передвижения. Это позволяло Шереметьеву успешно отражать атаки противника и контратаковать. В серии конных схваток, начавшихся с "лучного боя" и переходивший затем в "съемный" (т. е. рукопашный) и длившийся около 6 часов, русские "передовой полк царев и правую руку и левую потоптали и знамя взяли Шириньских князей". Однако прибытие хана с основными силами вынудило русских перейти к обороне, устроив "засеку" в ближайшей дубраве.

На следующий день, с рассветом, сражение возобновилось снова. На склонах холмов у урочища закрутилась круговерть схватки — конные сотни с той и с другой стороны одна за другой налетали друг на друга, осыпали стрелами и время от времени вступали в рукопашный бой. Лучше вооруженные и защищенные русские всадники, к тому же прекрасно понимавшие, что у них нет иного выхода, как победить, или умереть, теснили татар. Ожесточённость схватки всё время нарастала. По словам татарского хрониста Хурреми-челеби, "войско татарское потеряло дух и пришло в расстройство... бесчисленное множество знатных и простых ратников мусульманских пали под ударами неверных; совершенная гибель была уже близка..." Для татар ситуация ухудшалась ещё и тем, что их лошади сильно устали — лишившись большей части запасных лошадей и совершая в течение последних дней форсированные марши, татары сидели на чрезвычайно утомлённых лошадях, тогда как русские смогли перед началом сражения сменить уставших лошадей на свежих. Дело дошло до того, что русские конные сотни прорвались непосредственно к татарскому лагерю, и хотя эту атаку татарам удалось отбить, но Сахиб Герай оказался в роли легендарного охотника поймавшего медведя. Ситуация стала патовой, а с севера могли в любой момент подойти главные русские силы. Но в тот самый момент, когда татарское войско было готово, по словам Хурреми-челеби, к бегству, к Сахиб Гераю прибыло неожиданное подкрепление. Его сын Эмин Герай, оставленный отцом стеречь Крым, "устыдясь проводить время в покое и бездействии, тогда как отец его был в походе", собрал сколько можно было войск и прибыл в решающий момент на подмогу отцу. Прибытие подкреплений вдохнуло в крымцев новые силы и они вновь набросились на русских, положение которых стало критическим. Понеся большие потери, они были вынуждены отступить в дубраву, заняв круговую оборону. Попытавшись несколько раз атаковать и будучи отражён, хан убедился, что взять русский лагерь без больших потерь невозможно, и опасаясь, что пытаясь добить остатки войск Шереметьева, он может попасть под удар главных сил русской рати, двигавшейся в это время к Туле, Сахиб Герай вечером отдал приказ прекратить атаки и начать быстрый отход на юг, в Крым. На следующий день татары достигли р. Сосны и "перелезли" через неё, совершив 90-километровый марш менее чем за сутки — хан гнал своё войско на юг на пределе физических возможностей коней, опасаясь преследования.

И у хана были все основания для столь поспешного отступления, ибо поражением Шереметьева кампания не закончилась. Ранним утром 6 июля к месту сражения подошёл с войском сам царь. Но было уже поздно, татары успели выскользнуть из расставленной ловушки. Простояв около двух суток и убедившись в том, что Сахиб Герай продолжает отходить в сторону Крыма, Иван IV вернулся в Москву, где было произведено подведение итогов завершившейся кампании. Несмотря на то, что план русской Ставки постигла неудача, и крымцы смогли уйти, в целом итоги, благодаря сорванному татарскому набегу, были положительными.

Одновременно с этим пришли новости из Ногайской орды, где казалось разгромленный Исмаил, опираясь на часть улусов и ополчения левого крыла, ранее охранявшего восточные ногайские рубежи от ойратов, нанёс поражение Юсуфовичам, вытеснив их на правый берег Волги и "сам ся опять учинил князем на всех Нагаех".

Но не смотря на это его положение оставалось шатким. Отъехавшие на Крымскую сторону сыновья Юсуфа по-прежнему представляли серьёзную силу, ежедневно растущую за счёт перебежчиков с левобережья. Целью Исмаила было не пустить их обратно в Заволжье. Своих сил ему не хватало, и он обратился в Москву с просьбой об охране переправ и присылке ему на помощь отряда стрельцов.

Иван IV благосклонно отнёсся к этим просьбам. Исмаилу было послано 50 стрельцов, а летом 1550 г. "по Исмаилеву челобитью" на Волгу был послан стрелецкий голова Матвей Иванович Ржевский с отрядом стрельцов и казаков. В задачу группы входили контроль за волжскими переправами, охрана их от сыновей Юсуфа. Ржевский должен был войти в контакт с Дервиш-Али и в случае необходимости прийти к нему на помощь. Вскоре Ржевский сообщил в Москву, что по дороге он встретил Петра Тургенева, которого "отпустил" в Москву Дервиш-Али. После чего стрелецкий голова решает вернуть Тургенева в Астрахань и сам со своими людьми отправляется с ним.

Узнав о приближении русской рати, Дервиш-Али бежал из города и укрепившись в дельте Волги запросил Крымское ханство о помощи, которая и была ему прислана в виде 700 татар и 300 тюфенкчи с пушками и пищалями. Ржевский не стал обострять положение: сославшись с Дервиш-Али, он объявил о том, что Иван IV пожаловал хана и послал к нему своего посла Ивана Григорьевича Выродкова, который вскоре "поздорову" добрался до Астрахани, после чего в ханстве по сути установилось двоевластие. Построив два острога русские постепенно стали прибирать власть к своим рукам, всё больше и больше стесняя "законного" хана. Такая ситуация не могла не вылиться в открытое противостояние.

Осенью 1550 г. Дервиш-Али сослался с Юсуфовичами и совместно с ним осадил резиденцию Выродкова. Не сумев взять её штурмом, ногайцы обложили укрепление облитыми нефтью дровами, и когда ветер подул в сторону городка, подожгли их. Спасаясь от удушья русские были вынуждены на лодках бежать вверх по течению, ко второму острогу, заложенному в районе Переволоки. Из 500 человек русского отряда в живых осталось 350: остальные либо были убиты, либо утонули. В ноябре 1550 г. Тургенев и Ржевский вернулись в Москву, где доложили царю о произошедшем. А в марте 1551 г. пришли известия от засевшего на Переволоке Выродкова, сообщившего о том, что Дервиш-Али "изменил" государю "и тех князей, кои сложилися прямо царю и великому князю, Бегулу с товарищы, побили и к нему приступали три дня со своими людьми, а он сидел в малом городе у Волги и отбился от Астороханцов".

В ответ на эти действия астраханцев на Волгу был послан 3-тысячный отряд под общим командованием кн. Юрия Ивановича Шемякина-Пронского. Войску предписывалось идти на Астрахань в судах и "промышляти своим делом, как его милосердный Бог поможет".

Первыми, до подхода остальных войск, достиг Астрахани отряд казаков (500-600 чел.). Узнав, что хан не в столице, а разбил свою ставку в дельте Волги, в 20 верстах от побережья Каспия, казаки стали продвигаться к морю. Окружив лагерь татар, русские напали на них ночью, разгромив ханский лагерь и вызвав панику. Но к утру Дервиш-Али, получив подкрепления от крымцев и ногайцев, смог организовать оборону, вынудив казаков отступить. Но не смотря на этот небольшой успех ханство было обречено. Подошедшие стрельцы без боя заняли Астрахань и Дервиш-Али предпочёл вступить с русскими в переговоры, уверяя их в своей лояльности Москве и готовности дать "правду" царю Ивану IV. Но русские никак на это не прореагировали. Укрепившись в городе они "по Волге казаков и стрелцов раставили и отняли всю волю у Нагай, у Астророханцов рыбные ловы и перевозы все".

Последний удар по астраханскому хану нанесла русская дипломатия, которая добилась осенью 1551 г. примирения бия Исмаила с Юсуфовичами, после чего они вместе начали военные действия против Дервиш-Али. Ногайцы дали шерсть астраханским воеводам. Юнус (старший сын Юсуфа), преследуя Дервиша, отбил у него артиллерию, присланную из Крыма, и отправил её в город Выродкову. Потеряв всех своих союзников, не имея никаких надежд на возвращение престола, преследуемый ногайцами, последний астраханский хан бежал в Азов, под турецкую защиту, а оттуда уехал в Мекку.

Таким образом вся территория Астраханского ханства оказалась в русских руках. Оставалось сделать последний шаг. И хотя ногайский бий предлагал посадить в покоренном ханстве вместо бежавшего Дервиш-Али сына Ак-Кобека Абдаллаха, в Москве рассудили иначе. Независимость Астрахани была окончательно упразднена, посажен русский воевода, введена русская администрация.

Часть VI

Сверкая блеском стали

Захват русскими Астрахани был воспринят в Стамбуле довольно болезненно. Одной из стратегических задач Турции в войну 1548-1555 гг. было использование северокавказского пути для проникновения в Иран с севера и для нападения на персидские войска с тыла; другой задачей, связанной с первой, было вовлечение в войну крымских сил, доставка которых к театру военных действий была возможна морем в Малую Азию на специальных транспортных судах или сухим путём через Северный Кавказ и Дербент в Закавказье.

С вопросом о Северном Кавказе была связана для Турции и третья стратегическая задача. Ещё во время ирано-турецких войн первой половины XVI столетия Османская империя искала союзников среди узбекских владельцев Средней Азии. Войны узбеков с Ираном, как и турецкие войны, проходят через весь XVI век. Военные кампании со стороны Средней Азии не раз совпадали с наступательными действиями турецких войск, что создавало для шаха особенно опасное положение.

После начала войны в 1548 г. турки немедленно связались с владельцем Самарканда Абд ал-Латифом, которому был послан отряд в 300 янычар с артиллерией. В свою очередь Абд ал-Латифом была обещана помощь в войне против шаха со стороны Средней Азии. В мае 1550 г. войско маверанахрских правителей Барак-хана и Абд-ал-Латиф Султана атаковало Герат. 24 мая храбрейший из узбекских военачальников, по имени Шах Мухаммад, хотел сходу смять заставу, преграждавшую путь к восточным воротам, но её защитники под командованием Санджар-султана Ашфара отбили атаку, вынудив противника отступить в предместья.

Тогда Барак-хан, возглавлявший весь экспедиционный корпус, решил использовать воинственный настрой Шах Мухаммеда и снарядил его в рейд по ближайшим районам. В течении примерно двух недель, грабя и убивая всех, кто подворачивался под руку, он прошёл по Систану с заходом в Фарах. Возвратившись в лагерь, он узнал, что за истёкшее время остальные ни на шаг не продвинулись вперёд, и тут же поклялся, что не слезет с коня, пока не сметёт со своего пути заграждения гератцев. На следующий день во главе 3-тысячного отряда он штурмовал заставу у мазара Шах-и зинде. Её защитники не выдержали мощного натиска превосходящих сил противника и обратились в бегство. Шах Мухаммад гнал их до самых городских стен. Но когда он повернул назад, возвращаясь к своим, кто-то из гератцев метко сбросил большой камень ему на голову, и убитый Шах Мухаммед свалился с коня.

Гибель лучшего военачальника подорвала боевой дух узбекского войска. Надежда захватить город с налёта не оправдалась, а для длительной осады, требовавшей огромных по масштабам землеройных работ и большего количества солдат, не хватало сил. Кроме того, до Барак-хана дошли слухи о кончине бухарского хана Абд ал-Азиза. Момент казался подходящим, чтобы попытать счастья и попытаться захватить власть в Бухаре. Поэтому 12 июня 1550 г. он двинулся в обратный путь. Однако это не устраняло угрозу новых узбекских вторжений в Хорасан, отвлекая силы иранцев на северо-восточные рубежи.

Таким образом, и для установления связей со Средней Азией северокавказский путь, этапами которого были Астрахань и Ногайские степи, имел для султана большое значение. Из-за этого "астраханское дело" волей-неволей вовлекало Москву в круг вопросов, связанных с ирано-турецкой войной. Появление русских в Нижнем Поволжье перерезало сношения турок с узбеками, а так же ставило под угрозу путь через Северный Кавказ по которому турецкие войска проходили для удара по северным владениям Ирана. И хотя задуманный Москвой большой поход против Крыма в 1551 году, после неудачи переговоров с литвинами, был отменен, но продолжавшаяся высокая активность русских войск на юге связывала силы крымцев, не давая туркам задействовать их в войне с иранцами.

Положение турок ухудшалось ещё тем, что в вассальную Османской империи Трансильванию, по соглашению с тамошним наместником Дьёрдем Мартинуцци, в 1551 г. вошёл 7-тысячный австрийский отряд во главе с генералом Джанбаттистой Кастальдо и войско венгерских сословий под начальством Иштвана Лошонцы. 19 июля 1551 г. венгерская королева Изабелла (вдова Яноша Запольи) подписала акт отречения от короны, а 6 августа, вместе со своим сыном Яношом Жигмондом, покинула княжество.