— Ну и вид у вас — только и смог сказать Петров, крепко обхватив упавшую в обморок Конни.
— Что поделаешь, только благодаря ему удалось без шума снять двух птенчиков, стоявших у входа этого заведения, — произнес особист склонившись над своей жертвой, — надеюсь, что я его не сильно приложил. Что остальные?
Вопрос был задан Захаровой, завершившей осмотр поля боя и подошедшей к главной группе.
— Все мертвы, — беспристрастно доложила Мария Владиславовна и протянув Петрову вытертый от крови нож, с почтением добавила, — хорошая вещица.
— Ваша тоже не подвела — ответил полковник, но его прервал Шалашов. — Комплементы в сторону. Помогите мне перенести мсье Савиньина в отдельные апартаменты для личной беседы.
Экстренное потрошение добычи заняло около десяти минут, после чего Шалашов буквально вылетел из комнаты и подбежал к Петрову.
— Балет начинается сегодня в десять!
— Как в десять?! Ведь ле Фэвр намекал на ближайшие дни!
— Сегодня! В десять! Для этого они и затеяли твою скорейшую нейтрализацию при помощи этой мадам!
— Ладно! — рыкнул на особиста Петров. — Наше предположение оказалось верным и это главное. Надо возвращаться в штаб и немедленно связаться с французами.
— Возвращаться надо, — согласился Шалашов, — только с французами связаться не удастся. Согласно господину Свиньину, телефоны части должны быть уже отключены.
— Как он там? — Петров испытующе посмотрел на особиста, но тот даже не отвел глаз.
— Он пережил свою полезность. Поехали. Я так понимаю мадам с нами?
— Да, она едет с нами как свидетель это заговора — сказал полковник и Шалашов не стал спорить.
Сведения, полученные от переводчика, полностью подтвердились. Телефонная связь была отключена не только в штабе дивизии, но и в прилегающих к казарме кварталах.
Пришла пора действовать и, войдя в комнату к радистам, полковник приказал связаться с соединением, с ласковым позывным "звездочка". Связь работала отлично и абонент немедленно откликнулся.
— Звездочка, это первый. Приказываю немедленно начать движение по маршруту номер два. Повторяю, немедленно. Ждем вас к 21.30. Все понятно? — спросил полковник и через несколько томительных минут, черные эбонитовые наушники подтвердили его слова.
— Все ясно, товарищ первый. Движение начинаем. Ждите.
"Звездочкой" была танковая рота капитана Колчина, заботливо припрятанная полковником Петровом в одном из пригородов Парижа. Расположившись в часе хода от столицы под видом ремонта машин, рота "тридцатьчетверок" была готова выступить в любой момент дня или ночи. И вот этот момент настал.
Отдав приказ о выдвижении, Петров вместе с Шалашовым засели за составление сообщения в ставку Рокоссовского и Москву. Обозначив Конни и Свиньина как достоверные источники, они сообщали о возможной провокации со стороны противников генерала де Голля. Не упоминая роту капитана Колчина, Петров извещал, что личный состав дивизии приведен в полную боевую готовность, имея приказ не поддаваться на возможные провокации.
Едва только этот документ был составлен и под усиленной охраной отправлен в советское посольство, как в штаб поступило два важных сообщения. Первое принес напарник наблюдателя за аэропортом Орли. Не имея возможность связаться с Шалашовым по телефону, он был вынужден совершить забег на длинную дистанцию. Едва отдышавшись, наблюдатель сообщил, что у американцев замечена небывалая активность. На взлетном поле появились неизвестно откуда взявшееся большое количество солдаты с оружием.
Кроме этого, совершая забег, он заметил колонну военных грузовиков, направлявшихся в сторону аэродрома. По заверению наблюдателя, они были пусты.
Вторую, принесла группа Захаровой, что была отправлена на поиск исправных телефонных автоматов. Логично рассуждая, что заговорщикам легче нарушить телефонную связь со штабом русских, чем лишать связи всю столицу, полковник приказал Захаровой связаться с ле Фэвром или Севрэ и уточнить положение дел.
Имея в своем распоряжении автомобиль, Захарова быстро выполнила приказ полковника.
— Ле Фэвр подтвердил, что генерал Жеро, неожиданно прибыл в Париж для переговоров с де Голлем. Переговоры начнутся в девять тридцать вечера, в резиденции генерала. Полковник был очень удивлен моим звонком и просил передать вам, что в настоящий момент, в Париже все спокойно — доложила переводчица.
— Либо дурак не видящий дальше носа, либо тайный сторонник так называемых "вишистов". Тут и ребенку ясно, что генерал Жеро приехал воздействовать на де Голля, при помощи ограниченного американского контингента, — вспыхнул Шалашов, — что будем делать?
— Во-первых, не будем пороть горячку и не станем заниматься навешиванием ярлыков французским союзникам. Нам очень многое неизвестно в этом деле. Во-вторых, будем ждать роту Колчина и после его прибытия действовать по обстановке.
— Вновь свяжешься с этим ле Фэвром, и он вновь тебя заверит, что в Париже все спокойно. Неужели тебе не понятно. Начало переговоров в девять тридцать, полчаса на уговоры, а затем в десять начнется главное действие Марлезонского балета. К месту встречи прибудут американцы и де Голль либо уйдет в отставку, либо покончит счеты с жизнью. При таком раскладе, у нас нет времени на реагирование. Надо действовать и действовать быстро! — настаивал Шалашов, но полковник был непоколебим.
— Ждем прибытия роты Колчина — безапелляционно изрек Петров, несмотря на пламенный взгляд особиста, которым тот буравил полковника.
— А потом, что потом?! У нас Петров, право только на один выстрел, только на один — наседал Шалашов.
— Потом, постараюсь связаться с генералом де Голлем напрямую.
— Как?!
— Есть одна идея — отрезал полковник.
Шалашов временно успокоился, но события развивались именно так, как предсказала Кассандра из особого отдела. Получив от Жеро предложение для ведения переговоров, генерал де Голль не мог отказывать ему во встрече, хотя она и вызывала у него в определенной степени удивление. Генерал опасался, что засев на юге страны, Жеро будет угрожать ему сепаратизмом.
Сразу после приземления в Орли, высокий гость направился в резиденцию главы временного правительства, где был принят незамедлительно, несмотря на поздний час для визита. Привыкший говорить прямо и откровенно, Де Голль был настроен выслушать доводы своего оппонента и привести ему свои контраргументы. Все они были припасены заранее, в расчете на долгую и конструктивную беседу, но она не состоялась.
Вместо честного и открытого диалога, как это было принято у французского генералитета, Жеро стал вести себя как истинный дипломат. Стал говорить туманно и расплывчато. В его словах было много заботы и опасения относительно дальнейшей судьбы Франции, но не было сказано ничего конкретного, как избежать этого.
Слушая речи своего собеседника, де Голль подумал, что из-за своего спешного визита, Жеро просто не успел толком подготовиться к беседе. Утром, во время встречи с американским послом, генерал получил заверения, что Вашингтон приложит все усилия, чтобы размолвка между двумя генералами закончилась миром, и как можно скорее.
Именно "скорее" американца, стало тем ложным базисом, на котором де Голль построил свои умозаключения, которое, в конечном счете, и ввело его в заблуждение. Генерал Жеро просто тянул время, ожидая условного сигнала.
Было почти десять часов вечера, когда дверь кабинета, где шли переговоры, внезапно открылась и в комнату, вошел бригадный генерал Делоро. В его ведение была охрана резиденции главы временного правительства, и он имел свободный доступ в кабинет де Голля.
— В чем дело, Делоро? Что-то случилось с охраной? — недовольно спросил де Голль, нежданного визитера.
— Нет, мой генерал, все спокойно.
— Тогда какого черта — начал распекать Делоро де Голль, но Жеро прервал его разнос. Он неожиданно поднялся с кресла и, одернув мундир, заговорил.
— Я полностью согласен с вами генерал, что возникшая из-за наших разногласий ситуация крайне опасна. И не столько для будущего Франции, как для её настоящего. Чтобы дело не зашло слишком далеко и не приняло необратимый характер, необходимы быстрые и решительные действия. Зная вас как человека твердого и целеустремленного, привыкшего отстаивать свою точку зрения до конца, я пришел к определенному выводу. Единственно правильному на мой взгляд.
Жеро сделал паузу, во время которой де Голль поднялся из кресла и встал напротив своего оппонента.
— В сложившейся ситуации, один из нас должен уйти в отставку. Пусть даже почетную, но все отставку, и по моему твердому убеждению, это должны сделать вы, господин генерал.
От столь неожиданных слов, выдержка и хладнокровие которым славился генерал де Голль, слегка изменили французскому лидеру. Глаза его сузились, лицо покрылось красными пятнами и исказилось гримасой гнева.
— Что?!! Мне уйти в отставку! Вы предлагаете уйти в отставку человеку, благодаря усилиям которого Франция вошла в число стран победителей?! Ваше бесстыдство генерал Жеро, воистину не знает границ! Думаю, будет уместнее подать в отставку именно вам! Как вам такое предложение?
— Если это будет нужно Франции, я так и сделаю, однако сейчас совет Парижа предлагает уйти в отставку вам, господин де Голль. Не так ли, господин Делор? — торжествующе спросил Жеро, и начальник охраны проворно выхватил из папки плотный лист бумаги, покрытый множеством подписей и печатей.
— Господин генерал, только что принесли решение экстренного заседания городской мэрии. Прошу вас ознакомиться — Делор с почтением протянул де Голлю листок с призывом парламентариев уйти в отставку, но тот не взял его в руки.
— С каких это пор мэрия столицы начинает решать судьбу всей страны?! Полный идиотизм! Передайте им Делор, что я покину свой пост только после проведения всеобщих выборов и ни днем ранее. Пусть господа из мэрии подотрутся своим решением!
— Мне очень неприятно это говорить, но у меня есть приказ мэрии в случаи вашего отказа применить силу, господин генерал.
— Да вы сошли с ума, Делор. Слушать горстку политиканов, у которых за спиной масса темных и сомнительных делишек!
— Ради спокойствия Франции я сделаю это — генерал решительно боднул головой воздух и де Голль понял, что он не шутит.
— С вами все ясно — де Голль решительно поднял трубку телефона, но тот молчал. Верные Делору телефонисты лишили носатого упрямца связи с внешнем миром.
— Можете не рассчитывать на помощь генерала Севрэ. Вслед за мной, в Орли прибыло два батальона американской пехоты и к этой минуте они уже полностью блокировали штаб Севрэ и казармы парижского гарнизона — напомнил о своем присутствии Жеро. Генерал довольно серьезно блефовал. Вслед за ним прибыло всего только две роты, но вывести его на чистую воду, было невозможно.
— Преступные заговорщики! — только и смог выкрикнуть, потрясенный открывшимся коварством де Голль.
— К чему такие громкие слова, генерал. В истории нашей страны был Термидор, Жерминаль, Брюмер, теперь их число пополнил и Вандемьер, — нравоучительно произнес Жеро. — И не надо надеяться на помощь ваших русских друзей. Насколько мне известно, командир их дивизии попал в автомобильную аварию и очень сильно пострадал. Так что вам ничего не остается как сесть за стол и написать заявление об отставке.
— Пойдите прочь, грязные шантажисты!
— Подумайте хорошенько, господин генерал. Ведь вы можете и не пережить эту ночь — многозначительно намекнул Жеро и в его словах была доля правды.
Прижатый к стене де Голль, лихорадочно думал, как ему поступить. Следуя давней привычке, он постоянно носил с собой пистолет, а в соседней комнате находились два его телохранителя. Стоило ему подать условный сигнал, и они немедленно пришли бы генералу на помощь. Жеро и Делор были бы нейтрализованы, но вот как поведет себя охрана резиденции — это вопрос. Открывшаяся правда о черной измене, свившей свое гнездо прямо у него под носом, заставляла де Голля крепко задуматься.
Мысли отчаянно вертелись в голове у генерала, когда неожиданно для себя он услышал далекий гул. Опытное ухо военного моментально узнало в нем шум движущего танка, который с каждой секундой становился все ближе и ближе.
Прильнув к окну, генерал с удивлением увидел, как к его резиденции подъехал сначала один танк, затем другой, третий. Встав как по команде прямо под окнами кабинета, машины развернули в его сторону свои могучие пушки и застыли.
Прошло несколько невыносимо долгих секунд, командирский люк на башне переднего танка открылся и из него, на землю спустился человек.
Слабое освещение не позволяло де Голлю, как следует его разглядеть, однако с танками он разобрался быстро. Хотя на них не было красных звезд, генерал легко признал в них знаменитые русские "Т-34".
Из окна кабинета было хорошо видно, что покинувший танк человек подошел к парадному крыльцу резиденции и часовые беспрепятственно пропустили его. С большим трудом, де Голль дождался того момента когда дверь его кабинета распахнется и таинственный визитер переступит порог.
Французский лидер был готов увидеть кого угодно из русских военных, но он вновь испытал сильное потрясение. Лихо, стуча каблучками, в кабинет вошла Мария Владиславовна Захарова. В ладно сидевшей парадной танкистской форме, с закрученными в тугой узел золотистыми волосами, она произвела настоящий фурор на всех присутствующих в кабинете мужчин.
Словно не замечая выражения лиц французов, она уверенно подошла к де Голлю и вскинув на французский манер два пальца к строго сидящей на голове пилотке, лихо доложила.
— Господин глава временного правительства, рота советских танков осуществляет движение по направлению к Булонскому лесу. Генерал Петров просит узнать; продолжить ему движение дальше или нет?
Сказанное Марией Владиславовной, для обычных людей было откровенной тарабарщиной. Ведь ехать на танках, на ночь, глядя в Булонский лес к проституткам, было полным безумием.
Отправляя Захарову к де Голлю с подобным известием, Петров очень надеялся, что ле Фэвр успел доложить о своей беседе генералу и не ошибся. "Булонский лес" был условной фразой и де Голль быстро сориентировался.
— Генерал Петров — иронично усмехнулся де Голль и от его слов сердце переводчицы сжалось. Увидев угрюмые и напряженные лица собеседников временного главы правительства, Захарова прибегла к незамысловатой лжи, стремясь повысить статус своего командира, и как ей показалось неудачно. Мария Владиславовна не подозревала, что своей ложью очень помогла генералу де Голлю.
— Простите, с кем имею честь говорить, мадмуазель? — любезно спросил де Голль.
— Старший лейтенант Захарова, господин генерал.
— Очень приятно, госпожа Захарова. Могу я попросить вас подождать несколько минут в приемной? Мы сейчас завершим одно небольшое дело, и я немедленно дам ответ генералу Петрову.
Генерал учтиво проводил Захарову до двери, а затем с презрительным видом подошел к Жеро.
— Вы хорошо блефовал генерал, но эта русская полностью разоблачила вас.
