Впрочем, погрузиться в неприличные мечты об игре с подросшей Луной в «невинную деву и единорога» мне не дают. Нагло и грубо прерывают, можно сказать.
— Привет, Чемпионка! — появляется Тонкс. — Пошли пить тыквенный сок!
— Не поняла, — медленно произношу я.
— Ха-ха-ха-ха-ха! — закатывается метаморфка. — Ты тоже не любила тыквенный сок? Пошли, пошли, посидим в местном кафе, выпьем, поболтаем. Чего расскажу — обхохочешься!
— Опять анекдот про Грюма? — вздыхаю.
Уже слышал с десяток анекдотов про нашего товарища Аластора, однотипных правда. Сюжет незамысловат: Грюм видит что-то своим волшебным глазом и тут же реагирует. Где-то похабно, где-то не очень, но сам факт! Видимо, искусственный глаз очень возбуждает фантазию, хех. Откуда наставник взял свою гляделку — не рассказывает, мол, маленькие мы еще такое знать. Хм-м-м, если прибегнуть к Гуглу, то есть спросить дедушку Альбуса, — расскажет?
— Нет, про тебя, — машет рукой Нимфадора.
— Анекдот про меня?
Мы уже дошли до озера, так что выкрик далеко разносится по водной глади. Тонкс хохочет.
— Да не анекдот, а просто про тебя, — в конце концов, отсмеявшись, выдыхает она.
— И это будет смешно?
— Не знаю, — разводит руками. — Но про тебя! И вообще, у нас выходной!
— С чего бы это вдруг?! Еще тренировка с Аластором, нужно пару глав из учебника проработать, тренировка мышц, и потом еще конспект по...
— Старый Шизоглаз уехал, у нас выходной, — небрежно отмахивается Нимфадора. — Предлагаю выпить пива и поболтать о своем, о девичьем!
Продолжаем движение в обход озера. Поболтать о девичьем — это прекрасно, но...
— Надолго уехал? — лучше все же уточнить.
— На пару дней. Дела Ордена или срочно выпить захотелось, не сказал, но вид такой таинственный принял, просто умора, — опять хохочет Нимфадора.
Ба, да она, похоже, уже накатила! Картинки вида «пьяная девушка пизде не хозяйка» молниеносным табуном проносятся в голове. Правда, если пить с ней наравне, то все будет печально, ибо и я, и она будем пьяными. С другой стороны, может, это и к лучшему? По пьяному делу точно можно ее засосать и за грудь потискать, а потом свалить все на алкоголь. Главное — границу не переходить, когда выпил, но еще твердо соображаешь, а моральные установки при этом размыло.
Неудивительно, что я моментально взмок от таких эротических перспектив.
— Ну, раз таинственный, то лучше не лезть, — как можно небрежнее замечаю. — И что, Сириус за главного?
— Точно, и как самый главный, он тут же объявил выходной и велел развлекаться!
Не в силах говорить — киваю. В горле пересохло, руки потеют и трясутся. Организм, уловив намек на реальный шанс потрахаться, бушует, рвет и мечет. Еще немного, и мозг отключится, а тело оглушит Нимфадору и начнет насилие прямо здесь. Надо, надо освежиться!
Плещу ледяной водой из озера в лицо.
— Что-то случилось? — заботливо наклоняется Тонкс.
— Нет, все в порядке, — уже твердым голосом.
Ее прикосновение волнует и возбуждает. Блин, вот уж не думал, что снова переживу эти гормональные подростковые вспышки! Самое опасное в них — остаться без мозга и тут же начать распускать руки. Картинки мелькают еще быстрее... вот мы пьем с Нимфадорой, шутим и смеемся. Потом я помогаю ей добраться до кроватки и раздеться, а потом ням-ням-ням!
— Тогда давай прибавим шагу, а то нас уже ждут, — внезапно заявляет Нимфадора.
Дзанг! Порномечта разбивается о действительность.
— Кто это нас ждет? И вообще, вроде речь шла о чем-то смешном?
— Ждут нас сестры Делакур, я их пригласила... ладно, они сами навязались на посиделки. Услышали мои радостные вопли, ну и слово за слово, в общем, они будут ждать нас в кафе. Устроим девичник, — как бы извиняясь, объясняет Нимфадора.
Организм тут же, так сказать, воспаряет духом и возвращается к прежним планам. То да се, баночка за кружечкой, а спать сестры все равно пойдут на свою половину здания, так что план «Пьяная Нимфа» опять в силе! Умом понимаю, что хрен бы с два, в присутствии девушек из Шармбатона Тонкс не напьется так сильно, как нужно. Одно дело доверительные разговоры на двоих, с подливанием и незаметным трансфигурированием пива в водку, и совершенно другое — девичник на четырех девушек разного возраста.
Организм не хочет уступать, пытается вообразить нечто вроде совместной примерки лифчиков.
И смех, и порно лезут в голову упорно. В общем, хрен по бороде, а не влажные мечтания о пьяном сексе! Ишь размечтался, посреди чужой школы взрослую метаморфку напоить и соблазнить? Хотя нет, соблазнить — это чересчур. Нимфадоре взрослые бодрые мужики нравятся, а не юные школьницы. Таковые, скорее, объект мечтаний этих самых взрослых бодрых дяденек, и то не всех.
Ощущение такое, как будто руками сам себе извилины загибаю.
Яростно чешу подзаросшую макушку, надо бы подстричься, да все некогда. Короче, я не во вкусе Нимфадоры, хотя в прежнем теле, может, и понравился бы ей. А может, и нет, кто этих женщин поймет? Вообще, может ли метаморф любить за внешность?
Вопрос философский.
А вот может ли метаморф опьянеть, это вопрос практический. При таком уровне управления телом нейтрализация ядов — а этиловый спирт именно что яд — должна быть легкой и непринужденной. Печень расширить, кровоток усилить... или вообще усилием воли спирт через поры кожи выбросить. Хм-м-м, помнится, наша разлюбезная Дора говорила, что она неуклюжий метаморф? Может, и не умеет избавляться от спирта, а?
Организм, в общем, цепляется за соломинки и пытается спасти тонущий корабль несостоявшегося секса.
Надо заметить, что Флёр вне здания все-таки сдерживает силу вейлы. Или инстинкты? Нет, магию четвертьвейлы, вот так будет точнее. Определяется все это очень просто: по силе давления диадемы на виски. Согласитесь, мало приятного находиться в обществе человека, про которого ты точно знаешь, что он на тебя воздействует. Плюс потом голова болит. Грюм, конечно же, сказал бы, что это прекрасная возможность потренировать Окклюменцию, но ну его нахрен. Прекрасно помню воздействие Флёр, и диадему снимать что-то совсем не хочется.
Вдруг мисс Делакур, выпив, перестанет сдерживаться?
Не хватало еще попытки изнасилования прямо в кафе, с фотографиями во всех газетах под заголовком «Любовь Чемпионов» или еще чего-то наподобие. Интересно, зачем сестрам Делакур эта встреча? Паранойя шепчет, что это Хитрый План, здравый смысл подсказывает, что они тоже девушки и хотят иногда отдохнуть и расслабиться, а организм просто пускает слюни и строит неприличные планы.
Кафе с названием «Приют зельевара» стоит в ряду подобных заведений на самом краю, слева. Покосившаяся вывеска: котел с зельем и сосредоточенный школьник с палочкой в руках над ним. Внутри не слишком людно и не слишком пусто, так, серединка на половинку, в конце концов, у школьников Дурмштранга тоже выходной. Воскресенье, йоптель.
Неожиданно с тоской вспоминаются тренировки «Ежиков» по воскресеньям.
Кажется, я сыт Дурмштрангом по горло. Вот так, внезапно.
Сестры Делакур, как истинные девушки, занимают неправильные места. Мужчинам главное что? Чтобы спина была прикрыта стеной, да чтоб обзор помещения полный был. Мало ли, вдруг враги полезут? Девушкам же — покрасоваться в первую очередь, вот и сидят по центру. Разумеется, всеобщее внимание им оказывается обеспечено, особенно Флёр. Кстати, интересно, вот ее сестра, Габриэль, она же тоже на четверть вейла? Но по мозгам не шарашит, как старшая сестрица.
Очень интересно. Это связано с совершеннолетием или половым созреванием?
Сама Габриэль-то сопля — второкурсница, или даже первокурсница, в общем, ни жопы, ни сисек. Но, видимо, насмотрелась на Флёр и ее дела и тоже вовсю клеится к Арктуру нашему Блэку. Впрочем, местных Габриэль не волнует, а вот к ее сестрице клинья подбивают безостановочно. Хех, вот и сейчас два «первых парня на деревне» уже подвалили к столику и что-то затирают. Флёр машет рукой, но парни настаивают.
— Парни, идите по своим делам, — спокойно так говорит Нимфадора.
Ученики гневно оборачиваются, мол, сейчас как пошлем, как пошлем, так дойти не сумеете! Но вид Нимфадоры сбивает с них спесь, все-таки она почти аврор, а они ученики. Встаю рядом, складываю руки на груди. Парни сопят. Меряемся взглядами.
— Идите, мальчики, — улыбается Тонкс, — у нас тут свои, девичьи дела.
И парни уходят, не устраивая драк и биения посуды. Красота — страшная сила!
— Ну что, начнем?! — с энтузиазмом восклицает Нимфадора и плюхается на ближайший стул.
Глава 12
Хогвартс. Большой зал. Невилл, Рон и Чарли.
Лонгботтом, не замечая, что скребет по пустой тарелке, с раскрасневшимся лицом читал газету, Рон пытался делать домашнее задание по Прорицаниям, а Чарли со скучающим видом разглядывал потолок Большого зала. Сегодня там показывали синее небо, редкие облачка и немного солнца. Настроение у бывшего аврора было сонное. Интервью выдалось бурным, пришлось не только говорить, но и драться, затем убегать, еще драться, и только потом подоспели мракоборцы Министерства.
Молодые и неопытные.
Хорошо, что Пожиратели сразу отступили и не стали ввязываться, иначе тут бы мракоборцам и пришел конец. Как чуть не пришел он самому Чарли, и только умение аппарировать спасло, когда в редакции внезапно появились Пожиратели. Эти гады в масках заранее заложили портключ в помещение и таким образом обошли охрану. Итог: разгромленная редакция, два мертвых мракоборца охраны, испорченная мантия и очки у Чарли и возможное раскрытие маскировки. Бакстер не знал, заметили ли его аппарацию, а если заметили, сделали ли верный вывод.
Ведь Гарри Поттера могли обучить аппарации в этом году, не так ли?
Дамблдор, узнав о случившемся, подергал за бороду и сказал, что займется вопросом. Упущение? Конечно. Никто не предполагал, что лже-Гарри придется аппарировать, но иначе Чарли точно остался бы там, вместе с остальными погибшими. Пятеро опытных магов (а в Пожирателях остались только опытные) — это чересчур, тут даже Грюм в одиночку не справился бы.
В общем, не удалось Бакстеру выспаться с этими треволнениями, и теперь он бездумно смотрел на потолок. Не сон, не бодрствование, нечто среднее, когда и глаза открыты, и примерно понимаешь, что вокруг происходит, но при этом мыслей нет, тело заторможено и отдыхает.
— Какой дурак придумал Прорицания?!! Это все чушь!! — заявил Рон, отбрасывая свиток и книгу. — Если верить этим чаинкам, то меня вчера съел великан!
Снова повисла тишина. Никто не отреагировал. Невилл увлекся газетой, Чарли было лень говорить. Рон, красный и злой, снова подтянул к себе свиток, открыл книгу и начал писать, злобно бормоча под нос.
— Может, ты неверно посчитал чаинки? — пришла Джинни, услышавшая крик.
— Что б ты понимала в Прорицаниях, ты ж на них не ходишь! — злобно огрызнулся Рон.
— Мне Луна рассказывала, — пожала плечами Джинни.
Рон фыркнул, но смолчал. Только начни говорить про Луну, тут же всплывет и Гермиона, а дальше — слово за слово, и опять будет ругань. После прошлого раза и последовавшей нотации со стороны Гарри Рон не испытывал желания повторять случившееся.
— И вообще, Рон, ты смотришь на картинку с кофейной гущей, а свиток пишешь про чаинки, — продолжала Джинни. — Неудивительно, что у тебя не получается...
— Сейчас я предскажу! — захлопнул книгу Рон. — Команда Гриффиндора останется без Ловца! Лучше бы помогла мне, я все-таки твой брат!
— Подумаешь, вас таких много, — закатила глаза Джинн, вызвав усмешку Бакстера.
Многочисленность семейства Уизли уже давно служила предметом для шуток.
— Ну и ладно, играйте в свой квиддич, смейтесь надо мной, да, — заворчал Рон, снова открывая книгу. — Нет бы помочь! Гарри, может, ты поможешь?
— Да пиши что в голову придет, — тут же ответил Чарли, — все равно Сивилла проверять не будет.
— О, а это мысль! — и перо Рона застрочило вдвое быстрее.
— Гарри! Это неправильно! — воскликнула Джинни. — Нельзя придумывать!
— Подумаешь, — передразнил ее недавнюю реплику Бакстер, — вон в газетах постоянно придумывают, и ничего. Все верят. Правда, Невилл?
— А? — оторвался от газеты Лонгботтом. — Что?
— Гарри утверждает, что в газетах одни выдумки! Это же неправда! — воскликнула Джинни.
— А-а-а, — протянул Невилл и снова уткнулся в газету.
Джинни, не дождавшись ответа, возмущенно засопела, опять сделавшись удивительно похожей на Молли.
— Что это с ним?
Чарли, понявший, что спокойно поспать с открытыми глазами ему не дадут, вздохнул и пояснил:
— Читает про второе испытание Турнира Трех Волшебников. В пятый раз. Потом смотрит на фотографию и начинает рвать волосы на голове. Ест не глядя то, что на тарелке. Снова принимается читать, и так по кругу с самого обеда.
— Ух ты, — Джинни поднялась и заглянула через плечо Невилла в газету. — Это кто?
— Это Гермиона Грейнджер! — неожиданно заорал Лонгботтом на весь зал. — Подруга твоя!!!
Джинни отшатнулась, шлепнулась на пол, но Невиллу было все равно: он опять уткнулся в статью. Ученики и учителя, обернувшиеся было на крик, тоже вернулись к своим делам.
— Это мантикора, — пояснил лже-Гарри, помогая Джинни подняться. — Опасная зверушка, пятой категории.
— Ого! — Джинни тоже ходила на УЗМС, и профессор Кеттлберн уже рассказал им о категориях. — Так что получается, Гермиона... убила ее?
Рон, не отрываясь от свитка, вздохнул. Когда сова Августы Лонгботтом принесла газету Невиллу, тот немедленно поделился «радостными» новостями с окружающими. В принципе, Рон был не против послушать о подвигах, но тут было одно «но». Опять окружающие будут без умолку болтать о Грейнджер, и как тут не вздохнуть?
— После василиска и с таким наставником, как Шизоглаз, — это неудивительно, — спокойно ответил Чарли.
Он не стал развивать тему василиска, просто отметил, что Рон в очередной раз удержался от реплики. Это радовало, младший Уизли все-таки переборол себя и начал учиться сдержанности. Конечно, угроза лишиться дружбы Гарри Поттера тоже подействовала, но какая, в сущности, разница? Пусть привыкает сдерживаться, однажды Рон поймет, что никто не вспоминал ему ту историю с василиском, не попрекал, и тогда ему станет стыдно. Вкупе со сдержанностью и умением держать язык за зубами это будет прекрасным фундаментом для его изменений в лучшую сторону.
