Лина была этим вихрем. В момент, когда она это поняла, девушка едва не сошла с ума. ОНА БЫЛА ДУШОЙ ГАЛАКТИКИ. Настоящего, огромного звёздного острова. И она даже знала, как её 'теперь' зовут.
Объект М31 каталога Мерсье. Туманность Андромеды. Бледное, еле видимое пятнышко, в одном из созвездий, в ясные ночи на Земле. Она видела со стороны свою 'младшую сестру', Млечный Путь, такую же блистающую спираль. Она, когда-то, родилась там, на планете-песчинке, рядом с неприметной жёлтой искоркой, в одном из её рукавов-лопастей...
Всё же какой-то 'барьер восприятия' был. Как и при первом астральном полёте, во сне, после праздника Нуля. Лина понимала, что сейчас смотрит 'демо-версию'. 'Трейлер' невероятного суперфильма 'Вселенная как она есть, для девочки с Земли'. Или скорее... обучающий набор видео 'Научись быть спиральной галактикой за одно занятие'. Если бы этого 'защитного стекла' не было, её разум, разум обычной тринадцатилетней школьницы, перестал бы существовать мгновенно, как тело человека, угодившего 'как есть' в фотосферу настоящей звезды. Просто перестал бы быть.
'Обычной? Или уже...'
Амазонка знала, что ей рано трогать 'клавиатуру и мышь', чтобы разобраться в этой немыслимой 'программе'. Миллиарды лет, миллиарды звёзд и планет, миллионы парсеков чёрной пустоты...
'Ты хочешь, чтобы я СТАЛА ТОБОЙ?'
Ответа не было, но Лина почему-то поняла, что так всё и будет. Когда-нибудь. Тогда, когда она 'инсталлирует полнофункциональную версию', и станет...
-Лина?!!
Хаос пришёл за ней, сквозь прах планет, огонь и пепел звёзд, сквозь геологические эпохи и галактические стадии развития. Прожитые за неполные две минуты.
-Пошли домой. Я тебя люблю.
* * *
-Рей, ответь мне.
Воздух в научном отсеке TR-5 'пришёл в норму', стал свежим и чистым. Эктосистема справилась со всеми повреждениями. Но сознание у Квентина ещё чуть 'плавало', после пережитой 'лучевой комы' и астрального сна, закончившегося схваткой с жуткой 'двоедушницей' группы Чекана.
'Впрочем, схватка — это громко сказано. Она меня просто выбросила вон, как щенка, нагадившего в тапки...'
Сейчас Кью, при погашенном внутреннем освещении отсека, видел лишь тёмный силуэт Шарлотты, на фоне слабо светящегося эктоинтерфейса управления станцией. Собственно, для Чар, получившей силы FLS, и даже успевшей немного освоить квантовый 'стиль' управления эктосхемой 'короны', он уже особо и не требовался.
Ответ Сорейи Саммер из Флокса донёсся через добрые три секунды.
-Я слушаю тебя, Чар.
-Мы уходим. Курс на Фегду, гамму Большой Медведицы. Курсовые углы вам отправлены. Не маневрирую, не веду огонь. Ускорение тысяча двести. Можете стрелять, но я не сдамся. Прощай... Коматозница.
Чар не нужно было ничего 'трогать руками'. Собственно, даже и без 'короны', специализированного бортового умклайдета, и без самого корпуса станции, она отлично могла обойтись. Феям нужен лишь водород, чтобы летать среди звёзд... а его, у новоявленной 'флиски', сейчас было в достатке. Семь тонн, не считая прочих элементов...
За кормой TR-5 полыхнул белый огонь. Набирая тысячу двести метров в секунду скорости за одну секунду разгона, последний мятежный объект сорвался с 'блинчика' лунной орбиты, и понёсся 'вверх', к огромному яркому 'ковшу' единственного созвездия, которое на небе легко могут найти все люди, до единого. Даже те, кто никогда в жизни не интересовался астрономией.
На сей раз молчание Сорейи длилось ещё дольше. У Квентина буквально сжалось сердце, это был тот самый 'момент истины'. Он отлично понимал, что 'ответом' группы Чекана сейчас вполне может быть и лазерный пучок, 'весом' в октоджоуль, от которого не спасёт ни 'зеркало', ни 'интенсивное здоровье', ни вся мощь ноосферической феи — у Чар просто нет достаточно вещества, чтобы 'прикрыться'.
Впрочем, он понял, что уже ничего не сможет изменить. Да и не захочет. Шарлотта всё уже решила, за них обоих. Как и всегда. Просто потому, что она НАСТОЯЩАЯ...
'Та, девка-оборотень, всё знала, про меня...'
...Секунда, ещё одна... липкое время реала, который в любой момент мог ослепительно завершиться...
-Манёвр — смерть. Накачка луча — смерть. Я верю Сорейе, она поручилась за вас, и в последний раз. Приближение к Земле или любому объекту Освоения, из Первого Списка, ближе тысячи километров — смерть. Вы изгнаны. До НАШЕГО особого решения. Убирайтесь.
Квентина буквально 'дёрнуло' от ужаса. Это было совершенно 'средневеково', как в какой-нибудь 'Игре Престолов', но по-настоящему. Здесь, в пустоте космоса. В начале двадцать первого века, в первые часы Сингулярности...Так, наверное, говорили во времена королей и кровавых клятв... и, похоже, ЭТО вернулось...
...Женский, чужой голос, холодный и страшный. Правильное, чистое английское произношение, почти без акцента. При характерно растянутых окончаниях слов, прямая речь, без всяких эктопереводчиков. 'Lynx', Наталья Ратникова... Дочь сибирского 'дона Корлеоне', как припомнил Кью...
Впрочем, Чар сохранила самообладание.
-Принято.
-Прощай... Туманная. — Вернувшийся голос Рей дрогнул, ей, видимо, тоже было жутковато.
Экран отобразил диагностику завершения соединения по общему каналу. Кью начало трясти, как перепуганного ребёнка, на адреналиновом 'отходняке'. И он, встав, буквально 'прилип' к девушке. Чар сидела недвижно, в позе знаменитой 'русалочки', равнодушно-выключено поглядывая на экраны и в иллюминатор. Искусственное тяготение, ровно в одно нормальное 'же' и поперечное настоящим, физическим ста двадцати, странно меняло восприятие космоса. Делало его нереальным. Какой-то компьютерной игрой, на необычном, очень ярком круглом 'мониторе', с отличной графикой и детализацией.
На нём, как раз, мелькнул и ушёл 'за рамку', один из БКО 'Веды'. Громадный, подсвеченный злым белым солнцем, трёхсотметровый 'пулемётный патрон', оснащённый чуть забавной, 'ушастой и усатой' пулей... Кью вновь поёжился. На такой кинжальной дистанции лазеры 'Амелии' не оставили бы им ни единого шанса выжить. Но орудия язычников молчали...
Выдохнув, биолог, наконец, нарушил своё молчание.
-Они нас отпустили. Почему?!!
-Слово волшебное знаю. — Обронила аспирантка.
Квентин понял, что 'волшебным словом' были странные отношения между Чар и её 'ученицей', в Тринити-колледже. Но обсуждать это не захотел. Были куда более насущные вопросы.
-И что мы теперь будем делать?
-Рано ложиться спать, — Столь же 'вязко' проговорила Чар.
Квентин усмехнулся. Как бы там ни было, а своего фирменного цинизма девушка, став 'тёмной феей' и звёздной изгнанницей, пережив лучевой удар, явно не утратила. Шарлотта чуть прижала парня к себе. И руками, и подвластным ей теперь непосредственно, воздухом.
-Впечатляет.
-Ага, — Кивнула фея. — На пару лет бы пораньше. Нарядилась бы в какую-нибудь супер-дуру, со звездой во лбу, летала, детишек из пожаров бы спасала... а, хотя, ну их всех в жопу. Обойдутся Вьюгой.
-Вот и я это самое. — Хмыкнул незадачливый террорист, осознавая, что теперь времени, вдоволь помизантропить, у него будет навалом.
Аспирантка помолчала, взглянула иронично на собеседника. Потом отвела взгляд на экраны, в иллюминатор, где уже не было ничего, кроме россыпи звёзд.
-Скажи, Кью... у тебя есть... то самое неловкое чувство? От наших приключений?
-Ммм. Какое?
-Такое, какое бывает, когда родная мама застаёт тебя, замечательного, за онанизмом!
* * *
'Вот уж точно. Не говори гоп, покуда не долетел до другого края пропасти, чтоб её...'
Впрочем, жалеть, об уже содеянном, было поздно. И лезть, в подпространственную задницу, было, кроме самого Первого Странного, некому. Все роли, в создании 'створа Ариадны', для Хаоса, полетевшего 'вверх', спасать Лину, были уже расписаны, а Дима, как не крути, оказался самым психологически устойчивым к воздействию 'чистилища' на разум, из бойцов астрала, что и выяснилось во время схватки с Пожирателем. То ли в силу возраста, в стиле 'кто в армии служил, тот в цирке не смеётся', то ли...
'А значит, к чертям нырять, в любом случае, пришлось бы мне, деткам и так уже досталось, по самое некуда...'
Но вынужденное возвращение, в тёмный лимб, оказалось для Мыша куда более тяжёлым испытанием, чем он ожидал. Будто бы, на сей раз, липкая чёрная бездна успела 'подготовиться к бою', и на сей раз встретила Диму во всеоружии своих кошмаров. Строго говоря, кошмар этот был один. Правда, воистину 'королевский'. Пустота словно сумела, теперь, отыскать ахиллесову пяту, в психозащите инженера, не усиленной сейчас яростью схватки с олицетворённым врагом, и жестоко ударить, в незащищённое 'доспехом' место его души.
Самый сильный страх обычного человека. Да и необычного тоже. Страх перед смертью, причём смертью внезапной, непредсказуемой. Нелепой, 'на пустом месте'.
Мыш просто 'отлетел' назад, по времени. На добрых двадцать два года.
'Вот тебе, Странный сраный, и диапазончик. Получи и распишись...'
...Дождливо-холодный, промозглый август девяностого. Берег Икшинского водохранилища, база водных видов спорта. Сборы юниорской команды по гребле на байдарках и каноэ. Вечер, после ужина, перед отбоем, 'жилая секция' эллинга. Просто отгородка старого, длинного лодочного сарая, с армейскими нарами — олимпийский резерв ЦСК ВМФ хорошими условиями особо не баловали.
Из серо-голубой коробки кассетника 'Романтик-306' орёт металл. 'Грязноватый', сыгранный и сведённый 'на чём попало', 'перестроечный'...
Нет, Мыш не видел всё со стороны, и не вспоминал. Чёткость восприятия была абсолютной. Вплоть до серых потёков на грязной сырой стене, до запаха плесени и эпоксидки, незаменимой при ремонте лодок... до заковыристых матюгов друга Саида, лежащего на нижнем ярусе рядом, и пинающего стойку кровати ногой, в такт песне...
Забойный припев.
'...ВОТ МОЙ СВЕТ И ВОТ МОЯ БОЛЕЗНЬ...'
Он БЫЛ здесь. При этом полностью сохраняя память. 'О ещё непрожитом'. Это, само по себе, было очень страшно...
'...ВОТ МОЙ ПУТЬ И ОН ЛЕЖИТ ИЗ МРАКА...'
Треск замыкания на 'сопле', нелегально брошенной находчивыми юными гребцами для своего культурного досуга, от входа электропитания, на том конце эллинга. Звуки музыки оборвались. Мыш встал, дотянулся до соскочившего с разъёма 'мафона' провода... уже ЗНАЯ, что сейчас БУДЕТ, но бессильно повторяя, почему-то, то гибельное движение...
УДАР. Парализующий электроудар, через всё тело. Через босые ноги, в сырой пол. Сердце, трепыхнувшись, стало. На 'полуобороте'. Не вдохнуть, не двинуться. Лишь тупо наблюдать, как исчезает в серой пелене весь мир.
...Лица. Саид, байдарочник Серёга Григорьев... напуганные. Серая хмарь дурноты, с искрами...
-И ЧТО, ЭТО ВСЁ?!!
Глупо умереть в шестнадцать, от идиотской электротравмы. А как же... всё остальное?!
-НЕТ, ТАК НЕ ПОЙДЁТ.
'Кто ЭТО сказал?'
Ужас, затопивший сознание, сработал не хуже медицинского дефибриллятора, подстегнув адреналином замершее сердце. Дёрнувшись, Мыш стал заваливаться... на пол? Его не было. Не было уже и эллинга, был лишь заново врубившийся почему-то, как и тогда (сейчас?), чёртов 'Романтик'...
'...ВОТ МОЙ КРЕСТ И ВОТ МОЯ СЕСТРА, НОЧЬ ПРИДЁТ, И МЫ УМРЁМ БЕЗ СТРАХА...'
Ночь не пришла.
'С2 (Хаос): (Aldan-TRANS (англ.)) Поймал! Идём вниз! Створ вижу ок'
'Вовремя, чёрт...'
Диме сейчас было не до благодарностей 'деткам', за хорошую работу. И даже не до радости, за 'вернувшуюся с края мира' Лину Штольц. Просто ни до чего.
'А1 (Мыш): Быстрей, хреново мне тут'
Ретрореальность разваливалась, словно поедаемая стивенкинговскими лангольерами, но магнитофон, давно где-то сгинувший в 'настоящем мире', всё ещё играл...
'...СЕРЫЙ ПЕПЕЛ, ГОРСТКА ПРАХА... ВЕТЕР... ХА-ХА-ХА-ХА!'
И в этот момент Мыш ВСПОМНИЛ. То, что до этого дня, двадцать девятого июля две тысячи двенадцатого года, казалось ему дикой выходкой воображения ТОГДА. Юля, 'сестра по разуму'. Сестра, которой у него никогда не было... и 'крест'. Южный?! Четверо подростков, примерно одного возраста с ним тогдашним. Стоящие вместе, рядом. На какой-то несуществующей поверхности.
'Вот тебе и поперечность'
Всё это надо было обдумать, но потом, продышавшись. А пока...
'С2 (Хаос): (Aldan-TRANS (англ.)) На нуле. Лорена нас выводит'
Дима рванулся 'вверх' в прямом смысле 'со всей дури'. К 'сестре' и 'Кресту', к тёплым, живым аватарам живых...
'L2 (Терция): Всё нормально у всех? Тогда я на выход '
'А1 (Мыш): Да, я тоже домой'
'В0 (Нейла Мак-Грегор): (Aldan-TRANS (англ.)) А1, вывести тебя?'
Это было бы нелишне, но Мыш чувствовал, что больше не в силах здесь оставаться, ни единой секунды. Он нашёл 'иконку катапульты' из астрала, в интерфейсе.
'А1 (Мыш): Экстренно выйду, поплохело'
'В0 (Нейла Мак-Грегор): (Aldan-TRANS (англ.)) Осторожнее, с этой программой. И жду тебя в Башне Здоровья, на полное контурное обследование. У тебя проблем полно. Сделай биокоррекцию, умолчательную, как минимум'
Дима усмехнулся. Он умудрился, за эти дни, ни разу не 'подлечиться', при помощи эктосервисов. Если не считать натальиных 'зарядок', конечно. Всё время находились более важные дела. 'Сапожник без сапог'. Впрочем, возражать фее-медичке себе дороже.
'А1 (Мыш): Ок'
Дима включил 'выброс'.
У-У-ППП!!
Ощущение было на редкость неприятным. Сродни пробуждению от ушата ледяной воды, вылитого 'верными друзьями' на голову. А точнее... нечто среднее между резко оборвавшейся песней, в наушниках, и, видимо, тем самым катапультированием лётчика. Хотя такого опыта у Мыша, разумеется, в жизни не было.
Мыш встал с эктокресла. Его 'повело', масштабы призрачной комнаты странно плыли, и Дима, словно слепой, дотянулся рукой до проёма 'двери', ведущей в Оперативный Центр. В 'штабе' группы Чекана было подозрительно, особенно для победного момента, тихо.
* * *
-Удар... Г-О-О-О-ОЛ!! — Ёрнически провозгласил, на весь 'генштаб', Марат, копируя манеру легендарного спортивного комментатора, памятную с раннего детства, и всматриваясь в экран обстановки 'астрального боя', — Гол! Первая в истории земной цивилизации экстемпоральная сущность уничтожена! Счёт открывает... Вячеслав Черданов, 'Днепры'!
-Пореже бы такие чемпионаты, — Буркнул Владимир в ответ.
Дальнейшего развития, впрочем, беседа не получила, хотя все присутствующие и отметили, так или иначе, успех Поперечников. Дарья, в качестве оператора космической битвы, лишённая возможности говорить не по своему прямому делу, просто победно взмахнула рукой, изображая пальцами 'V'.
Как раз в свою кульминацию вступило и 'видимое сражение', в точке L-4. От истошного, полного животной ненависти, предсмертного крика последней из звёздных 'шахидок' Кольбера, донёсшегося по общему каналу, БВЧ поморщился. Благо, и перевода не потребовалось...
-Прибалты самые упоротые, — Коротко откомментировала Галина.
-Всё, — Сообщила коллегам рыжая, — У противника тринадцать убитых, пятьдесят семь психов взято в плен, с учётом обмена, не считая погибших при взрыве. У нас трое двести первых, двое бойцов и заложница. С Вайсберг и Хьюзом решает Рей. Бой окончен. 'Пятёрка' на прицеле, у Любы. Удаляется с разгоном без манёвра.
