* * *
Немногим ранее, Дувейли.
Брат был занят подготовкой к новому кочевью и потому отсутствовал в шатре. Не в последнюю очередь маршрут будет проложен и благодаря её усилиям, и сейчас девушка переносила на карту сведения о рощах олембы, а также других фруктовых и ягодных кустов и деревьев, ну и, конечно, численность и направление движения талбучьих стад. Последняя информация была не слишком точной, но примерный маршрут миграции талбуков оркам был известен. Дальнейшие же кочевья клана будут основываться уже на показаниях разведчиков и шаманов.
Закончив с картой, Дувейли пошла помогать разбирать архив Кровавых Кулаков. Работы было много, предстояло рассортировать пергамент на три категории. Что-то перейдёт в клановый архив, заняв соответствующее место, на части нужно отметить места, что следует переписать наново, а остальное — в огонь. "Лейзими обрадовалась бы такому подарку..." — подумала Дувейли. — "Но такие документы выносить из шатра нельзя".
Пусть она знала, что эти сведения не уйдут дальше её библиотеки, но как дочь вождя не могла этого сделать. Само общение и обучение у дренеек не прошло для неё даром, дополнив её образование и существенно облегчив сегодняшнюю задачу. Пусть письменный язык орков един, но внутриклановые слова и выражения затрудняли восприятие текста. Но Дувейли быстро составила межклановый "разговорник", составив соответствующую таблицу. После этого работа пошла веселее, и ей не пришлось прибегать к посторонней помощи. "Нам бы ещё дренейскую бумагу!" — подумала орчанка, успевшая оценить её преимущество, ведь по толщине лист пергамента был сравним с целым десятком листов бумаги.
* * *
Вернувшись домой, никого не застал. Обед ещё не скоро, а потому решил проштудировать доступную мне дренейскую книгу. Что-то было в ней такое, что пересекается с открывшимися мне шаманскими практиками. Света достаточно, но всё равно подвешиваю магический светильник — привык уже работать при его мягком свете. Перелистав весь том, нашёл лишь схематический рисунок устройства тонких оболочек, крепившихся к "искре творения", что и так располагался практически в самом начале. Немного обидно, но не могу же я носить с собой всю дренейскую библиотеку. И даже часть — ведь неизвестно, что может понадобиться в тот или иной момент, а у меня есть кому следить за моим магическим образованием. Фетиса и Лейзими. Как там сейчас мои дренеечки? Мысленно касаюсь связей, проверяя их состояние. Заняты пока мои кавайки, хоть и рады вниманию. Ладно, вечером "поговорим", в более спокойной обстановке. Хмм, похоже, Фетиса поняла и приняла мой план, согласившись отложить вечерние дела. Ладно, на следующей встрече мы это наверстаем. С их обширной магической теорией, специфической практикой и моим шаманизмом мы должны разобраться с этим вопросом. Интересно, почему при их тяге ко всему новому они практически не знакомы с шаманизмом? Возможно, в окрестностях Аргуса с ним были какие-то проблемы? Или в них сыграло высокомерие арканных магов? Хотя, общаясь с ними, я не заметил никакой заносчивости. В любом случае, каковы бы ни были причины, с моей помощью девушки заполнят этот пробел.
Подхватываю телекинезом посох Оркривы (нет, теперь уже МОЙ посох!) и подтягиваю его поближе. В скором времени он мне уже не понадобится в плане налаживания контакта со средними духами стихий. Но он сильнее "прокачан", а потому будет более полезен в моих практиках. Но ходить с двумя шаманскими атрибутами неудобно. Возможно, найдётся способ их совместить? Или, по крайней мере, самую ценную их часть? Вопросы-вопросы, но надеюсь найти на них ответы. Для дренеек шаманизм в какой-то мере даже более легко познаваем, чем для меня. Ведь смогли же они сделать артефакт-насадку, наделившую мой посох возможностью творить аркану? А какой для них это будет подарок — возможность исследовать такую вещь! Впрочем, делать мы это будем вместе. Оставить им его до следующей встречи я всё равно не смогу. Не поймут меня другие шаманы.
Отложив посох на место, притягиваю из сундука череп Оркривы. Мне не нужно смотреть, где он, ведь я его отлично чувствую. На посох, что ли, приспособить? Нет, что-то внутри противится этому. Но и оставить его просто так я не могу.
Вглядываюсь в знакомые черты, гадая, что же с ним сделать. Хмм, на ум приходит кубок, и внутреннего протеста я по этому поводу не чувствую. Нужно будет только отделать его снизу металлом, чтобы не заваливался набок, да покрыть изнутри и по краям чем-нибудь — стеклом, например, или тоже металлом... Осталось только объяснить дренейкам столь странное употребление своего трофея. Хотя, стоит ли объяснять? Просто поделюсь своими чувствами, что это правильно и нужно.
Так, с этим разобрались, пора узнать, что от меня хотела Реррия. Но сначала определю, как быстро вернутся мои благоверные. Рассылаю во все стороны духов воздуха, чтобы узнать, где они и чем занимаются. Не повторяя старой ошибки, принимаю "доклады" от них по одному. Это позволило мне избежать сенсорной перегрузки и быстрее разобраться в поступившей информации. Но её всё равно было много — как-никак, вокруг почти все орки двух кланов. Похоже, в ближайшее время их дома не будет, а значит, пора вызывать Реррию. Тем более по данным, полученным от духов, она как раз неподалёку.
Полог шатра колыхнулся, пропуская орчанку внутрь.
— Добрый день, Аргнак.
— Здравствуй, Реррия. Ты хотела поговорить наедине, и сейчас нам как раз никто не помешает.
— Несомненно, — учтиво склонила она голову. — Но, не сочти за дерзость, здесь нас могут подслушать.
Призываю духа воздуха, и звуки стойбища как будто отрезает.
— Теперь нас сможет подслушать только учитель, но и он не сможет сделать это незаметно.
Осмотревшись и прислушавшись, Реррия удовлетворённо кивнула.
— Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Помоги мне выследить и покарать изгнанника. При любом исходе поисков я в течение трёх лет обязуюсь исполнять любую твою прихоть.
— Батертока? Где его сейчас искать, спустя столько времени? Даже если предположить, что он ещё жив, он мог уйти так далеко, что уже и не найдёшь. Личная рабыня на три года это, конечно, привлекательно, но явно не стоит таких усилий. А искать для вида я не хочу. Кроме того, сейчас у шаманов полно дел, и меня вряд ли отпустят далеко и надолго. Так что мой ответ — нет.
— Пять лет!
— Нет.
— Ты не понимаешь! Я...
— Не понимаю, — перебиваю орчанку.
— Если бы это случилось с тобой... — продолжила она, поджав губы.
— Возможно, но это случилось не со мной. Я не знаю сути произошедшего между вами, но ответь на несколько вопросов. Во-первых, почему ты не организовала преследование отступника, когда вернулась в клан после кош'харга? Во-вторых, почему этого не сделали твои сородичи из Кровавых Кулаков после твоего пленения? Ведь тогда прошло не так много времени — догнать его было больше шансов. Ну и в-третьих — как ты вообще представляешь себе эти поиски? Куда идти? Где искать? Вторгаться на территорию чужих кланов? Пока не ответишь на эти вопросы, можешь не рассчитывать на мою помощь.
— Я найду ответы, — откликнулась Реррия, упрямо мотнув головой.
Кивнув, отпускаю духа, внешние звуки ворвались в шатёр. Но слушаю их я уже в одиночестве. Пожав плечами, отрешаюсь от мыслей об этой ситуации. Пусть у Реррии голова болит. А я, пожалуй, порадую своих орчанок лакомством. В другие времена года оно будет недоступно, но сейчас для него самое время, ведь есть птичьи яйца. Беру муку, сделанную из зерна, добавляю яйца и смешиваю, получая крутое бездрожжевое тесто. Теперь поставить застывший сок олембы на водяную баню и подождать, пока он потеряет свою густоту. Сейчас всё смешаю, и можно будет делать печенье. Когда период гнездования пройдёт, орки в своих блюдах заменят сезонный ингредиент кровью, но я не знаю, как он повлияет на вкус блюда. Земляная печь уже прогрелась, и я, используя телекинез, раскладываю на сковороду одинаковые порции на равном расстоянии друг от друга. Хмм, а полезная всё-таки вещь телекинез — после него и посуду мыть не надо!
* * *
— Чем так вкусно пахнет? — спросила Кайнати, заходя в шатёр.
Была она сразу с тремя переносками, а потому перехватываю пару, чтобы могла нормально разложить вещи. Судя по раскрашенным зелёным мордашкам и рукам, травы они наелись на неделю вперёд.
— Это сладкие печёные лепёшки. Я назвал их "печеньем", — отвечаю ей.
— Какие маленькие! — сказала Кайнати, когда увидела их на тарелке.
— Так они лучше пропекаются.
Взяв одно, даю Нарилрону. Тот, не будь дураком, тут же утянул его в рот. Судя по довольной моське, ему понравилось. Дочек уже угостила Кайнати, и те тоже стали их мусолить. Это уже не первый их прикорм, но зато самый сладкий. Сок олембы мы пока им не давали, но первые ягоды дети уже ели.
— Вкусно! — сказала Кайнати, хрустя пшенично-жёлтым кругляшом.
Облизнув пальцы, она взяла следующее печенье и закинула его в рот.
— Рецепт пока не говори, попробую сама угадать. Мука и сок олембы. Птичьи яйца?
— Угадала.
— Может, добавим в следующий раз ещё и ягод?
— Хорошо, но уже на новой стоянке.
Быстро всё же она разгадала, из чего я сделал это лакомство. Впрочем, она знает, какие продукты у нас есть, а потому в этом нет ничего удивительного. Ещё и экспериментировать не боится. О, а вот и Бьюкигра на подходе.
— Всем привет! — сказала она, влетая в шатёр. — Так, малыши, а чем вас таким вкусным угостила мама Кайнати?
— Это Аргнак испёк, — ответила та, показывая полную тарелку.
Взяв одно, старшая жена оценила вкус.
— Отличное угощение! — прокомментировала она, после чего подошла ко мне и поцеловала в губы.
— Спасибо, кормилец!
Прянув вперёд, девушка прихватила зубами кончик моего уха. Шлёпаю её пониже спины, и она с весёлым смехом отстраняется. Отсмеявшись, вновь угощается печеньем.
— Аргнак, мне нужен твой совет, — сказала она, прожевав.
Судя по выражению лица, это действительно важная для неё вещь. Даже правый глаз чуть прищурила, ожидая моего ответа.
— Спрашивай.
— Как ты смотришь на то, чтобы я взяла волчонка?
Вопрос, что ни говори, далеко не праздный. Прикинув ситуацию, где Бьюкигра как получает волчонка, так и нет, взвешиваю плюсы и минусы. Второй вариант будет нести меньше перемен, ведь волк — это большая ответственность. Впрочем, был ещё один вариант, но в свете её вопроса я и сам посмотрел на него с новой стороны. Думаю, она осознаёт серьёзность подобного шага, а значит, пусть берёт.
— Предлагаю тебе подождать до осеннего кош'харга. Но чтобы не терять зря время, начнёшь тренироваться держаться в седле на Мраке. За это время успеешь решить, подходит ли тебе это. И если да, к тому времени, как твой волк подрастёт, ты уже научишься хорошо ездить.
— Спасибо! — кинулась мне на шею от избытка чувств Бьюкигра.
Пообнимавшись, расходимся, а я продолжаю: — Но это не единственный вариант.
— А разве может быть какой-нибудь ещё?
— Да. Осенью я хочу ещё раз попробовать купить несколько талбуков у Степных Бегунов.
— Зачем они нужны?
— Во-первых, талбуки не требуют мяса, а значит, их легче прокормить, чем волков. Во-вторых, на них можно перевозить вещи. Я видел в дренейских книгах большие деревянные волокуши, в которые были запряжены похожие животные. Судя по написанному, перевозимый ими груз куда больше, чем способны увезти наши волокуши. В-третьих, одно другому не мешает — можно завести и талбука, и волка.
— Наверное, это так, — неуверенно согласилась Бьюкигра. — Но если это так выгодно, почему другие кланы не сделали подобного?
— Здесь может быть несколько причин, но пока мы о них гадать не будем. Как ты и сама убедилась, общение с дренеями тоже очень выгодное. Я не про традиционный обмен, а о более тесном сотрудничестве. И тем не менее, остальные орки не спешат повторять наш путь.
* * *
То же время, Фетиса.
Время, выделенное на любимое занятие, вместо удовлетворения лишь заставляло её злиться. И дело было отнюдь не в отсутствии вдохновения (его-то как раз было в избытке!), а в том, как оно себя проявляло. Вместо нужных образов знакомого лица приходило что-то непонятное. Раздражённо топнув копытцем, Фетиса пару раз дёрнула хвостиком от переполняющих её чувств. Дренейка уже хотела совсем отложить в сторону кисти, чтобы не испортить картину, которую решила написать к приезду Аргнака с семьёй.
Прищурив глаза, вновь окинула полотно взглядом, всматриваясь в такие знакомые черты. Сколько раз она уже маскировала седину на концах шаманских косиц костяными фигурками? Внезапная догадка озарила девушку — а вдруг он действительно поседел, и она подсознательно это чувствует, вот кисть и переносит это на картину?!
"Пора отдаться чувствам и прекратить себя ломать!" — решила она, вновь с энтузиазмом смешивая краски. Рука её, как много раз до этого, стала порхать над холстом. Отточенные тысячами повторений движения легко и непринуждённо переносили то, что было у неё на душе, на картину. Сейчас не было внутреннего ступора и ощущения неправильности, что мешали ей творить уже который раз. Казалось, она впала в лёгкий транс, когда кисть, кажется, творит сама, без помощи девушки. Лишние мысли ушли прочь, как и опасение испортить картину — если такое случится, она просто не станет показывать её остальным, а нарисует другую. Завершающий мазок кисти ознаменовал окончание работы, и девушка отошла назад, чтобы оценить получившееся в перспективе.
"О Свет, что же я наделала?!" Мысль о том, что Аргнак мог ТАК измениться, ужасала дренейку. Она знала, что потрясения порой сильно меняют живых существ, те могут от переживаний даже поседеть и постареть. Но то, что было сейчас перед ней, слишком сильно изменило родной образ. Волосы, подёрнутые сединой, словно инеем, заострившиеся черты лица, залёгшие в уголках глаз тени создавали ощущение морщин. Как будто он в одночасье постарел, или его образ заслонял пожилой представитель орочьей расы. Тёплая улыбка превратилась в глумливую гримасу, ещё больше подчёркивая появившуюся чуждость. Кроме того, была на картине ещё одна несуразность, которую она заметила не сразу, столь органично она вписывалась в образ, представляемый себе девушкой. Тень Аргнака. Казалось бы, как можно сказать о ней, что она неправильная, ведь, падая не на ровную поверхность, а на травостой, она и так искажается до неузнаваемости? Но искусство девушки сумело передать достаточно деталей, чтобы можно было понять, что тень не принадлежит молодому орку...
* * *
Перекусив и отдохнув, отправляюсь доделать одно срочное и важное дело. Отложить до завтра я его не могу, ведь мы будем кочевать, а сколько оно займёт времени — я не знаю. Иду в сторону казни Байгрома, по моим прикидкам, та уже должна закончиться. А если нет — придётся подойти попозже. Есть у меня планы на его душу. Когда ещё представится возможность исследовать нечто подобное? Иду, издали замечая переломанное тело. Похоже, ритуал казни очень сильно подстегнул его регенерацию, ведь место было буквально залито кровью. Столько и из трёх не выжмешь, но факты говорили сами за себя. Приблизились, рассматриваю иссушенный, переломанный остов, уже начавший разлагаться. Помимо ужасного запаха, от него разило и в духовном плане. Понятно, что я не собирался его поглощать подобно Оркриве, но сейчас здесь даже находиться было противно. Нет, пока я свою брезгливость преодолеть не смогу. Как долго будет висеть здесь амбре духовного разложения, я не знаю и выяснять не собираюсь. Мерзость! Собираюсь уже уйти, как ощущаю знакомое присутствие.
