А затем великаны ушли вслед за посланцем Волдеморта, и Хагрид плакал от бессилия.
Дамблдор, услышав эти новости, озабоченно сжал бороду, но было уже поздно что-то предпринимать. Оставалось только готовиться и ждать, ибо можно было не сомневаться, что великаны одни в атаку не пойдут. Тем более если их увел один из Пожирателей.
— Как думаешь, мне идет этот цвет? — Тонкс крутится на месте, предлагая оценить цвет волос.
Вообще, у нашей метаморфки есть возможность легко и непринужденно носить платье под цвет глаз и волос. Мечта гламурных девушек, хех. И любое платье ей по фигуре, всегда красиво и изящно сидит. Но все равно Тонкс, как истинная женщина, чем-то да недовольна. Меняет, крутит, вертит, ищет идеал, и остается только радоваться, что она не сильно жалует женские журналы. Да-да, у магов есть, как их... «ведьмовские журналы», аналоги людских — с такой же хренотенью типа «десять советов, как половчее приманить мага» или «тестируем новые зелья, теперь с экстрактом жожобы и миндаля».
Через такие журналы покойный Локхарт мощно пиарился, как выяснилось.
В общем, мрак, ужас, страх и двадцать способов педикюра.
— Конечно! — искренне так говорю, с глубокой убежденностью, ведь Тонкс идет любой цвет.
Даже это четырехцветное чудо из волос, закос под радугу, что сейчас украшает ее макушку. Вообще, Тонкс из нас, пожалуй, самая жизнерадостная. Про меня и так понятно, у Грюма за спиной боевое прошлое, у Сириуса — Азкабан, у Гарри — жизнь с нелюбимыми родственниками, вот и получается, что Нимфадора из нас самая неотягощенная прошлым. Правда, мама ее, двоюродная сестра Сириуса, тоже ушла из семьи, но вышла замуж по любви, за обычного человека; в общем, росла наша Дора в спокойной, любящей семье.
Однако взамен ее нередко волнуют такие вещи, что не знаешь, плакать или смеяться.
Вот как с неуклюжестью — ну с какого распердуя она решила, что неуклюжа? — или с этими экспериментами с цветом волос, и хорошо, что не кожи. Представил Тонкс с кожей ее любимого фиолетового цвета, и мне сразу захотелось сблевануть. Зомби-метаморф, ага.
Кстати... хотя нет, некстати, но все-таки о зомбях и прочей нежити.
Легенда гласит, что где-то глубоко под Дурмштрангом есть огромная пещера, а в ней сидит войско инферналов. Это так у местных зомби называются. Мозги они не хавают, через укус не заражают, а так — один в один быстрые зомби. В общем, по легенде (а тут, в Дурмштранге, дохрена легенд, и большинство с темным оттенком), войско это выйдет в решающий час и спасет школу. От чего спасет? От уничтожения, конечно же! Да, я в курсе, что люди просто на гусеницы танков этих инферналов намотают, а сильные маги пожгут или упокоят, но чего вы хотите от древней легенды? Логичности и здравого смысла там точно нет.
Вообще-то некромантия тут не слишком развита, маги больше думали о своих драгоценных жизнях, нежели о том, чтобы поднимать мертвяков. Поэтому при прочих равных условиях защищаться здесь легче, чем атаковать. Медицина... ну, медицина, конечно, по средневековым меркам у магов просто охуительная. Но если по современным, то многого они не могут, например, зрение не исправляют. Пол сменить не могут, хех, если уж о больных темах.
Правда, мадам Помфри сочетала магию с медициной, ну так с ее биографией оно неудивительно.
Проблема в том, что другим колдомедикам наработки нашей школьной медсестры нафиг не нужны, да и сама Поппи их не пропихивает. Это как пример отношения к прогрессу. Хотя, казалось бы, удачный же опыт — соединение магии и медицины людей, так надо его продвигать! Надо организовывать лекции, показывать и рассказывать, внедрять и улучшать, и делать это должно Министерство. Во имя всех магов, так сказать.
Забавно, начав думать о цвете волос Тонкс, прихожу к обязанностям Министерства.
— Так что, кто счастливый избранник?
— Я еще не решила, — безмятежно отвечает Нимфадора, — а что?
— Да так, интересно, кого нынче предпочитают красивые девушки-метаморфки, — улыбаюсь, вроде как пошутил.
— Красивые девушки и сами не знают, — улыбается в ответ Тонкс. — А кого предпочитают Чемпионки?
— Спроси у Флёр, она же у нас половозрелая Чемпионка, — ворчу и бурчу. — Да еще и на четверть вейла.
— Э, Гермиона, что с тобой? — спрашивает Тонкс.
Машу рукой, не в силах объяснить. Правду-то не скажешь, значит, надо сделать вид, что ты весь такой из себя раздраженный и обиженный. Если повезет, собеседник или собеседница сами додумают причину и удовлетворятся этим.
— А-а-а, понятно, — кивает Тонкс. — Не волнуйся, подрастешь, и будет у тебя куча поклонников, как у Флёр. Не из-за того, что ты Чемпионка, а из-за тебя самой.
Хмыкаю, внезапно вспомнив еще одну легенду Дурмштранга. Легенда о Спящей Ведьме гласит, что несколько сот лет назад, а точнее во время принятия Статута, произошло следующее. Будучи в гневе от принятия Статута, ведьма погрузила себя в сон, скрывшись в дебрях подземелий Дурмштранга. Явные перепевы сказки о Спящей Красавице, непонятно только, кто выступил в роли первоисточника. В общем, сидит эта ведьма и спит, ждет, пока Статут отменят, и тогда она проснется. И в состоянии полного счастья одарит окружающих всем, что те пожелают.
Так вот, фикус или чит-код тут в следующем.
Если найти ведьму и разбудить, то она выполнит желание. Главное, потом или успеть убежать, или снова ее вырубить, ведь Статут пока еще никто не отменял. Конечно, кучу поклонников, как у Флёр, желать не буду, но желание решить свои проблемы при помощи магии — оно, наверное, неистребимо. Не потому, что ты добился своим трудом, а потому что оказался в нужное время в нужном месте. Или, перефразируя, дуракам и магам везет.
Нужно ли мне такое чудо? Нужно ли мне, чтобы на меня набегали из-за меня самого?
Ответ, думаю, вполне очевиден: не нужно. Добьюсь всего сам и без спящих ведьм.
Глава 16
Пасхальные каникулы, и мне в очередной раз вспоминаются школьные соревнования по биению яйцами. Тут треснуло, там не треснуло, договоренности насчет того, чем стукаемся — носиками или жопками, а руки держать посредине и не мухлевать, и потом везде яичная скорлупа и почему-то желтки. Какое-то моровое поветрие прямо было, не ели желтки из яиц, и все тут! Хм-м-м, сейчас у нас девяносто пятый на дворе... да, в этом году оригинальный «я» закончил школу. Правда, в последние школьные годы из-за развала Союза внезапно стало туго с яйцами и всем остальным, но все равно эпичные битвы были. И главное, такой нездоровый энтузиазм, как будто реально мировой чемпионат проходил, а не школьники дурью маялись.
У магов такого нет, зато хватает другой дури, вроде игры в плюй-камни.
Вообще, если присмотреться, очень многое у магов напоминает людское, но в весьма извращенном виде. Шахматы, которые нужно уговаривать, камни, которые плюются вонючей жидкостью, карты, взрывающиеся при неправильном ходе... Игры, как будто специально создающие неудобства и опасности, перефразируя Масяню: «А еще под нашу магию можно делать вот так!»
Или, например, вот эти традиционные — заметьте, традиционные! — гонки на метлах над озером. Как и в Хогвартсе, в озере Дурмштранга живет всякое-разное — магическое и водяное одновременно. Правда, большого кальмара у них нет, видимо, не сподобились завезти. Просто летать на метлах школьникам неинтересно, поэтому гонки проходят в два этапа. На первом этапе обитателей озера, традиционно злых после зимней спячки, специально подкармливают и собирают вдоль трассы. Сама трасса — это классическая змейка и повороты, в общем, автодромы людей явно слизали идею у магов. Еще есть ключевые точки: там надо то ли сквозь кольцо пролететь, то ли рукой по нему хлопнуть — не расслышал, а переспрашивать не стал. Кольца эти на манер квиддичных, на шестах, выставляются перед гонкой.
Второй этап — собственно гонка, но при этом прутья метлы должны касаться воды.
Самым шиком считается, когда прутик — всего лишь один прутик! — заходит в воду на пару миллиметров, и в таком положении проходится трасса. Ногами касаться воды нельзя, и при этом приманенная и злая водная живность так и норовит выпрыгнуть и сдернуть летуна. Жрать школьников, понятно, никто не жрет, но сдергивание с метлы на полной скорости в холодную мартовскую воду — уже удовольствие ниже среднего, а местные гриндилоу еще и пару синяков обязательно добавят.
В общем, экстрим и полный адреналин для школьников.
Опять же традиционно гонки проходят во время Пасхальных каникул. Участники скидываются, а победитель получает всю сумму, ну и титул лучшего летуна, восхищение местных девиц и вообще осознание себя альфа-самцом. Еще под это дело работает негласный тотализатор, и даже преподаватели ставят деньги — этакий большой спорт в миниатюре. Ах да, победитель получает переходящий приз: право назвать свою девушку самой красивой в школе. Вот опять: то ли маги у рыцарей с их турнирами слизали, то ли наоборот. И кольца тоже как-то с глубоким намеком пересекаются с рыцарскими турнирами.
Странно, что у нас в Хоге такого нет, видимо, Британия и вправду замкнулась в себе.
Турнир сто лет не проводили опять же, не крепили дружбу, не обменивались идеями. Надо будет популяризовать идейку, как в Хогвартс вернемся. Правда, непонятно, что с большим кальмаром делать, этот как щупальцами схватит, так все, пишите письма! Квиддичистам запрещено участвовать в гонках — ибо нечестно, ха! — так что популяризация идеи заодно подвигнет остальных учеников Хогвартса больше летать. Глядишь, в жизни и пригодится.
Если бы квиддичисты могли участвовать, то, надо полагать, товарищ Крам застолбил бы за собой место чемпиона и каждый год объявлял новую девушку королевой красоты. Еще ни одна не наступила Виктору на сердце, и хотел бы я не знать таких подробностей, да где там! Сплетни и слухи о местных знаменитостях так и лезут в уши. Все как в Хоге: шу-шу-шу да бу-бу-бу за спиной, перемывают косточки, травят байки, рассказывают всякое разное.
Про меня, разумеется, тоже, ибо воистину.
Гарри Поттер, во всей красе и форме, с «Молнией» в руках, тоже выходит на стартовую позицию вместе с остальными участниками. Надо заметить, что их немало, навскидку — не меньше сотни мастеров метлы и плаща нетерпеливо постукивают копытами. Я и Тонкс наблюдаем, типа пришли поболеть за Гарри. Грюм в очередной раз куда-то сделал ногу, на этот раз вместе с Сириусом, и Нимфадора осталась за старшую. Немедленно был объявлен выходной, закуплено сливочное пиво и чего покрепче, и мы отправились развлекаться.
Формально Гарри не нарушает правил и как Арктур Блэк, и даже как Гарри Поттер, ибо решил уйти из большого квиддича. Но при этом у него несомненное преимущество, ибо Оливер Вуд задрачивал игроков всерьез, а с реакцией ловца и новейшей метлой многое становится проще.
Ага, будут пускать по десять летунов, с интервалом в минуту, чтобы не стукались боками и хвостами, а то я уже начал недоумевать, как эта сотня будет взлетать. Ведь побьют друг друга, полетный коридор все-таки достаточно жестко ограничен, а требование касаться хвостом метлы воды вообще сужает все до двумерного состояния. Фактор высоты пропадает, проще говоря.
Зато вот так вот десятками — все в порядке. Судей и желающих последить за временем тут хватает, так что вопросов о том, кто победил, обычно не возникает. Нужно мастерски пройти все изгибы и повороты за минимальное время, коснувшись всех колец и не отрывая метлы от воды. За все действия мимо кассы — штраф по времени, в общем, серьезно проработан вопрос за годы соревнований. Единственное — доски почета на входе в основное здание не хватает. С надписью «Лучшие летуны над озером» и «Их разыскивает слава».
Летуны в последний раз проверяют метлы, разминают плечи и поясницу, а я спрашиваю у Нимфадоры:
— Как думаешь, Орден проводит серьезную операцию?
Та в первую очередь оглядывается по сторонам.
— Круг Тишины уже установлен, да и нет рядом никого! — поясняю сразу.
— Вот! Ты от меня всех поклонников отпугиваешь! — неожиданно заявляет Нимфадора.
Потом, не выдержав паузы, заливается хохотом. Ржем вместе.
— Но да, ты права, — соглашается Тонкс, отсмеявшись. — Что-то там серьезно пошло не так, в Британии, и Орден готовит очередную операцию против Пожирателей. Первое нападение не удалось, теперь вот решили провести второе. Аластор и Сириус должны усилить боевую группу, так думаю.
— Надо полагать, вторая операция тоже закончится ничем, — делюсь мыслью.
— Не знаю, но Грюм был весьма взведен, если можно так выразиться. Как будто им предстояло штурмовать Министерство — и Аврорат в придачу.
— Может, он просто радовался предстоящей схватке? Такому, как он, сидеть безвылазно здесь, в Дурмштранге, все-таки очень тоскливо и скучно.
Судья дает отмашку, и первая десятка под радостные крики зрителей срывается с места. Тонкс молчит и только поигрывает цветом и длиной пряди волос, которую накручивает на палец. Затем скупо и коротко отвечает:
— Да, — и на этом разговор как-то угасает.
Нимфадора пьет пиво, кричит что-то летунам, но к разговору не возвращается. Молчу и я, сосредоточившись на зрелище и попутных собственных мыслях. Одно другому не мешает, а из-за чего Нимфадора оборвала беседу, и так понятно. Значит, все-таки Грюм. Но даже если не Грюм, то участие Нимфадоры к нему и ее участие в его жизни превышают средний уровень по больнице.
Что ж, остается только порадоваться за них.
Гарри слился с метлой, вжался в нее, как будто входя в пике. Это позволяло не касаться ногами воды, одновременно удерживая максимальную скорость. Держать часть хвоста метлы в воде было легко, хотя это и снижало скорость и заставляло «Молнию» слегка рыскать на курсе. Зато при прохождении поворотов опускание хвоста в воду позволяло практически на месте разворачиваться под нужным углом.
Поттер представлял себе все происходящее как погоню за снитчем.
Надо пройти трассу, коснувшись колец, и поймаешь снитч — все просто и знакомо. Светлый солнечный день, не летают бладжеры, нет риска свалиться со стометровой высоты на землю — просто благодать, а не полет! Гарри по множеству причин твердо был настроен победить. Окончательно преодолеть нет-нет да и возникающий в груди страх перед полетами. Объявить Флёр самой красивой девушкой, и пусть потом думают кто что хочет! Показать, что и в Хогвартсе есть хорошие летуны на метлах, а то местным Крам все глаза застит.
Справедливости ради, Гарри признавал, что Крам — действительно великолепный ловец. Он видел, как Виктор летает, и понимал, что такого ему не достичь никогда. Но здесь и сейчас — Виктор отсутствует! Гарри еще сильнее вжался в метлу, выжимая дополнительный кусочек скорости, рискованно погрузил прутья до середины в воду, обойдя на повороте впереди идущего массивного ученика, мастерски использующего «Нимбус-2001». Теперь Гарри был первым из десятки, и пусть он чуть не сверзился с метлы от такого резкого поворота, но ведь не сверзился же!
