На качественные тотемы, что не разрушатся за моё отсутствие, приходилось тратить около двух часов непрерывного воздействия, чётко дозируя силу и плавно её увеличивая, смещая "спектр" заготовки в сторону нужного планарного уровня. К счастью, можно было так обрабатывать сразу несколько заготовок. Но подселять духов приходилось индивидуально. Это позволяло и "подогнать" вместилище под его особенности, и дать задание. Впрочем, с последним мне не придётся сильно заморачиваться — все тотемы я буду делать под шаманов.
* * *
Но есть ещё одно неотложное дело, с которым я тянул, как только мог — призыв духа жизни. Учитывая наше первое "знакомство", его слияние с Оркривой и специализацию, ждать от такого контакта можно что угодно. Плюсом к этому "букету" шло то, что он был сильнейшим из всех призывов старой шаманки.
Отправляю духа воздуха чтобы узнать, где учитель, а сам морально готовлюсь к налаживанию контакта. Ответ не заставил себя ждать — Хатгаут свободен и готов мне помочь. Надеюсь, у него хватит опыта изгнать духа до того, как он натворит бед. Иду, приветствуя встречных орков, и мысленно настраиваюсь на предстоящее действо. Духи чувствуют настрой шаманов, пусть и по-своему, но имеющие имена делают это лучше остальных, ведь они много контактировали с одарёнными орками. Вхожу в шатёр учителя, ведь уходить в поля он почему-то не захотел. Но в конце концов, это не огонь, не ветер и не молния, а потому буйства разрушительных стихий не предвидится.
— Не надо бояться. Остальные духи ведь тебя приняли, — сказал мне наставник вместо приветствия.
— Но я с ними так и не обходился.
— Призывать его в таком состоянии я тебе не дам, — сухо сказал Хатгаут. — Я думал, ты его уже призвал, и твоя просьба подстраховать меня удивила.
— Почему?
— Разве я не давал тебе разрешение на самостоятельный призыв? И что такого ужасного ты совершил?
— Полагаю, съел часть его вместе с Оркривой.
— Повторяю, тебе нечего бояться. Ты же не сделал из неё высший тотем? Так о каких частях духа ты говоришь? Но раз ждёшь от него ужасного — получишь. Воспримет твоё состояние, как посыл, и сделает с тобой то, чего ты боишься.
Чувствую, как от стыда и досады на себя темнеют щёки. Столько времени впустую! И учитель тоже хорош — не мог втолковать мне это раньше?! Впрочем, не стоит его винить, ведь с этой проблемой я к нему не обращался, а он не всеведущий. М-да, сколько ошибок можно было бы избежать, знай я это заранее!
Мысли мои перешли с текущей ситуации на глобальный уровень — я знаю много того, что, весьма вероятно, произойдёт. В памяти всплывали и "растоптанные бабочки", и "железобетонный канон". Опять мысли скачут из крайности в крайность. К огру их пока — не время. Слова учителя сняли тяжесть с души — теперь можно призывать Терриса. Вместе с именем всплыло и удивление, что оно не отображает его суть или особенности.
— Готов? — спросил учитель.
— Теперь — да.
Посылаю призыв, точно зная, как это делать. Ха, а он действительно силён. Явившись, средний дух жизни с интересом "рассматривал" меня, не засыпая, впрочем, эмоциональными запросами. Почему его зовут Террисом? В ответ на мои мысли всплыла история. Когда-то давным давно (восемь поколений назад) у шаманки Кровавых Кулаков погиб правнук. Помочь она не успела и сильно горевала по нему. С тех пор она немного повредилась умом и назвала именем правнука своего духа жизни. К тому времени он ещё не обрёл достаточно самосознания, но Олгарта день ото дня призывала его, напевая ему песенки, радуясь тому, как он вырос, и рассказывая, что же он делал в прошлом. Именно её неустанная забота и фокусировка чувств пробудили разум маленького духа, двигая его развитие невероятными темпами. Так он и получил орочье имя.
Да уж, таких подробных и ярких образов я ещё ни от одного контрактора не получал. Дальше — больше. Террис привязался к старой шаманке и — пусть был ещё не очень опытным — серьёзно облегчал её состояние. Прожила она очень долго, но даже дух жизни не смог сделать так, чтобы она до сих пор была жива. Навалилась тоска — Террис потерял её после того, как она покинула мир, и теперь делился со мной этим чувством. Было оно своеобразным, но понятным мне. Прогоняю силу сквозь голову по методике Таррираша и "смотрю" на своего старого-нового контрактора. Теперь, когда мы понимаем друг друга ещё лучше, пора провести слияние с духом.
Дважды просить его не пришлось — моя аура и оболочка духа соприкоснулись, породив ощущение покалывания и переполнения. На ощущения тела наслоились образы духа, в какой-то момент я начал осознавать себя в двойном экземпляре, причём ощущения были рассинхронизированы. Двигаю рукой, и "другой я" делает то же самое с небольшой задержкой. Резерв маны просел, зато тело затопила волна необычайной лёгкости и мощи. Да я сейчас талбука догоню и череп ему кулаком проломлю без проблем! Мышцы стали отзывчивыми, как зеркало, мгновенно воплощая движения, захотелось вскочить, орать и куда-то мчаться.
— Ну и как ощущения? — послышался спокойный голос Хатгаута.
— Великолепные! Так хорошо я себя чувствовал только на празднике в Горе Духов! — отвечаю ему, не кривя душой.
Гронн! Почему мы не в поле?! Или наставник просто не предполагал, что я с первого же раза освою слияние?
— Постарайся не разнести шатёр. Сейчас тебе кажется, что ты быстрее ветра и сильнее копытня. Но ты должен сохранять светлую голову и не растворяться в ощущениях духа.
Речь его как будто окатила меня ледяной водой, заставив задуматься о своём состоянии. Что это — резонанс, когда мои же ощущения дублируются духом и накладываются на собственные? Повернув вверх ладонь левой руки, тычу когтем в центр. Вроде всё как обычно, может, чуть сильнее. А если так? Усиливаю нажим и протыкаю кожу. Боль резкая, но вполне терпимая. Ранка, зачесавшись, мгновенно затягивается. Тыкать себя ножом не стал — я всё-таки не мазохист. Похоже, слова учителя и смена деятельности успокоили меня. Пусть ощущение всемогущества никуда не делось, зато и мчаться сломя голову уже не хочу...
* * *
Несколько дней спустя, Ин'Данаар. Фетиса.
Волна тревоги и радости пришла по духовной связи с Лейзими, и девушка отложила кристалл, ожидая подругу с минуты на минуту. Встав со стула, потянулась и поправила платье, после чего заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
— Фетиса, ты тут сидишь, а там уже Аргнак пришёл! — почти прокричала Лейзими, врываясь в библиотеку.
— Как пришёл?! — всполошилась девушка. — Ещё ведь рано! Его же Кровавые Кулаки убьют!
"Сейчас ведь время обмена с ними!" — посетила её заполошная мысль. Первая паника уже прошла, ведь если он здесь, те не посмеют его тронуть.
— Успокойся. Нет больше клана Кровавых Кулаков. Их Разящие Топоры поглотили!
— Так вот что мы чувствовали, когда Аргнаку было плохо?
— Идём скорее!
— Сейчас пойдём, — согласилась девушка с подругой, но так и не начала собираться.
— Что с тобой?
— Ничего. Пустые страхи.
— Идём-идём! — Лейзими потянула девушку за собой, заставляя Фетису покинуть комнату. — Уверена, всё с ним в порядке!
Мчаться со всех ног они не стали, но и задерживаться сверх необходимого тоже. Откуда им было знать, что Аргнак появится так рано? Тем приятнее была эта неожиданность. Вот только неопределённость то и дело порождала предательский холодок страха, что сводил мышцы живота в тугой комок. Подбадривая друг друга, они наконец добрались до места обмена, до рези в глазах высматривая родную фигуру.
— А он определённо изменился, это и издалека заметно, — нарушила тишину Лейзими.
Фетиса, ничего не сказав, кивнула, неосознанно прибавляя шаг. Волосы молодого шамана были всё такими же тёмными, как и в прошлый раз, лица пока не было видно, зато в глаза бросались сразу несколько отличий. На нём были новые доспехи, а за спиной у него было сразу два шаманских посоха.
Аргнак их заметил, и теперь вместе с семьёй устремился навстречу.
— Привет, красавицы! Как же я рад снова вас видеть!
— Мы тоже, Аргнак, — произнесла Лейзими, вглядываясь в его лицо. — О, а ты подрос!
Молодой шаман и впрямь успел вытянуться вверх и раздаться в плечах за время отсутствия. Новых шрамов видно не было, а количество охотничьих трофеев на груди сильно поубавилось, как будто он решил избавиться от старых или где-то их потерял.
— Здравствуй, Фетиса. Привет, Лейзими, — поприветствовала их Дувейли.
— Ой, привет. Прости, мы задумались! — отозвалась за обеих Лейзими. — Да у тебя ребёнок родился!
* * *
Поприветствовав моих жён, девушки переключились на малышей. Особенно много внимания доставалось самому маленькому — Акоррану. За весёлой беседой время прошло незаметно, и мы пришли на старое знакомое место, где уже не раз разбивали шатёр. Пока девушки, отпустив орчат на травку (трое тут же принялись её мусолить), раскатывали шкуры, я формировал очаг. Много времени это не заняло (Рокочущий справился буквально за восемь ударов сердца), и я стал помогать остальным возводить шатёр. Всё готово, но гостьи, что весело и беззаботно щебетали минуту назад, впали в ступор.
Как же сложно с девушками, к какой бы расе они ни принадлежали! Такого коктейля из опаски, радости и страха я давно не чувствовал. Да, пожалуй, с самой победы над Оркривой. Мои синекожие кавайки до сих пор что-то высматривали в моём лице и фигуре, как будто не узнавая. Шагаю вперёд и сгребаю обеих в объятия, а то с такими темпами мы тут до вечера топтаться будем. Ммм, грон побери, как же приятно вновь ощутить их ауры! А пока просто успокаиваю своих дренеек, давая им выговориться. На мой осторожный вопрос, что же такого плохого случилось у них, что и мне по связи постоянно приходило, ответили, что позже расскажут.
Выгуляв орчат, размещаемся в шатре — как раз поспела еда и заварились травы, можно перекусить и обстоятельно побеседовать. Фетиса с Лейзими уже "оттаяли" и приготовились слушать обо всех событиях, что случились с нами.
Рассказываю им о коварстве Кровавых Кулаков, что решили устроить засаду на меня и мою семью, о мудрости Гултадора, что предвидел подобное и отправил отряд для сопровождения. После поведал и о противостоянии с Оркривой, поблагодарив их за подарок, что спас мне жизнь в море огня. Слова мои сопровождались мысленными посылами, и синекожие девушки как будто вновь очутились со мной в тот роковой день. Не приукрашивая, расписал схватку, после чего подхватил телекинезом череп из сундучка, продемонстрировав его дренейкам.
— О Свет, какой он страшный! — сказала Фетиса, отстраняясь от пролетевшего мимо неё черепа. — Мне до сих пор кажется, что он смотрит на меня!
— Не стоит бояться. Сейчас это всего лишь трофей, но несколько недель назад он помог мне призвать бывших духов Оркривы. Он и её посох.
Демонстрирую девушкам свой трофей, осторожно передавая его Лейзими в руки. Та с интересом и опаской начала его рассматривать. Фетиса тоже присоединилась к ней, а я пока убрал череп обратно, чтобы не нервировать девушек. Исследования не мешали дренейкам слушать и засыпать меня вопросами, и я продолжил повествование.
* * *
Даже орчанкам было интересно послушать мой рассказ, хотя почти ничего нового они не услышали. Время от времени то Бьюкигра, то Дувейли добавляли что-то от себя, не прерывая нити рассказа. Не углубляясь в события сильно, тем не менее подробно отвечал на возникающие вопросы. Дренеек больше интересовала магическая сторона произошедших событий, и я, насколько мог, удовлетворял их любопытство. Часть я просто не мог объяснить в силу непонимания, часть сознательно опустил, как представляющую опасность для моей семьи и, не побоюсь этой фразы — всего мира. Наличие старого духа предка, что видел прилёт дренеев и последствия их приземления, слишком сильно отразится на наших отношениях. Держать их в неведении всё время я не собираюсь, но к такому девушек нужно будет подготовить. Пусть дренейкам необходима новая информация, но боюсь, что если подать её сразу, она просто разрушит их жизнь.
* * *
Некоторое время спустя, дом Фетисы. Лейзими.
Дорога до Ин'Данаара прошла как в тумане. Слишком много событий и новостей навалилось на неё, как приятных, так и не очень. В себя Лейзими пришла, лишь погрузившись в купальню. Небольшая волна изменения, не сопровождающаяся ударом по чувствам и световыми эффектами, как будто смыла с её глаз пелену. Тряхнув рожками, дренейка с умилением наблюдала за барахтающимися в воде орчатами. Сейчас в купальне было тесно, но никто из гостей на это не жаловался. Сын Дувейли тоже был со всеми, хотя и не так активно плавал. Может, не привык ещё к водной стихии? Воспоминание о том, что она обратила внимание на жён Аргнака (и даже на его пополнение!) только после того, как они поздоровались с ней, заставило посинеть от стыда. Слишком она зациклилась на шамане, хотя уже было ясно, что всё с ним в порядке.
— Сейчас достану деток, и сможем намылиться, — сказала Дувейли.
— Я тебе помогу, — принялась вылезать и Кайнати.
Аргнак, глянув на жён, осторожно убрал с них воду магией. Но орчат вытирали полотенцами, видимо, ещё не наловчился делать с ними то же самое или просто опасался навредить. "А он уже неплохо обращается с телекинезом" — подумала дренейка. Телекинетических жгутов не было видно, а воздействие шло на обеих девушек одновременно, и проделано оно было так легко, будто Аргнак каждый день тренировался.
Мысли девушки перешли на то, чем они вскоре будут заниматься. В предвкушении щёки её ещё сильнее рассинелись, а в животе появилось приятное тянущее чувство. "Первой буду с ним "крепко обниматься" или второй?" — размышляла девушка. Но если подумать, оба варианта были равнозначны, ведь подруги вовсю пользовались своей связью для передачи чувств. А с учётом того, что обе соприкасались аурами с Аргнаком, ощущения многократно усиливались...
* * *
Некоторое время спустя, Фетиса.
Сегодня учёбы не будет — слишком много событий произошло за время расставания, и они не успели ещё вдоволь пообщаться, что с Аргнаком, что с его семьёй. Фетиса не знала, сколько времени они провели с шаманом наедине, но это были поистине чудесные моменты. Соскучившись друг по другу, они не стали соревноваться, кто лучше владеет телекинезом. Это можно будет проверить завтра или послезавтра...
Оставшись одна, Фетиса достала укутанную в ткань картину и поставила на подставку. Картину, что так и не смогла уничтожить. За всю свою жизнь девушка так не поступала, раздавая их другим дренеям, даже неудачные. Многие уже рассыпались от времени в прах, и ни одна из её работ не вызывала такое острое желание избавиться от неё. Но эта... Руки дренейки тянулись к холсту, желая разорвать неподатливую ткань на тысячи клочков, бросить их на пол, растоптать в пыль! Но тут же отдёргивались, словно что-то мешало ей поступить подобным образом. Хвостик довольно сильно стегал её по бёдрам, но она не замечала этого, поглощённая противоречивыми чувствами. Вновь вглядевшись в картину, вздрогнула — на миг показалось, что вместо лица, пусть искажённого её порывом вдохновения, но всё равно узнаваемого и родного, проявился череп Оркривы. "Я покажу её Аргнаку, пусть он решает, что с ней делать!" — наконец решила Фетиса, выбегая из комнаты.
