Чистилище для неудачника

— Ты спас моего брата. Его у стены свалили и обязательно б прикончили, если б не помог.

А, это про того, совсем молодого, которого неизвестно с чего занесло в самую гущу схватки. Он отбивался одним щитом, неизвестно где потеряв саблю и под конец упал, когда я подоспел, подло ткнув в шею лошади кочевника. Зарубить падающего уже совсем просто. Но, видимо, куман не из простых был. Сразу трое с криками кинулись. Я б не отмахался, да все ж хорошо, когда тебя поддерживают боевые товарищи. Вся компания вовремя подоспела и даже Меф тюкнул топором одного подставившегося.

— Это война, пани, — говорю с приличествующей воспитанному шляхтичу скромностью. — Сегодня я помог кому-то, завтра мою шею спасут. Здесь счеты неуместны.

Взгляд был достаточно выразителен. Прибедняйся сколько угодно, но здесь и сейчас ты прикрыл ее брата, а не неизвестно кого. И ей решать насколько далеко простирается благодарность.

— Пойдем, — позвала, — отдохнешь в моем доме.

Быстрый взгляд на Мефа прекрасно поняла.

— И товарищей твоих не обижу.

Ее дом оказался отнюдь не дворцом, но гораздо приятнее нашей Вылчи, особенно в нынешней ситуации. Даже дворня в одежде из не самой дешевой ткани и заметно, хозяйку они уважают. Не знаю, как насчет любви, но это, порой, гораздо важнее. Внутри и вовсе роскошь, по любым понятиям. Ковры, красивая резная мебель. Нам, Воронецким, бы хватило на год сытой жизни, продай все это великолепие. А семья наша все ж не мужицкая и много чего себе позволяла. Да, обидно было все это потерять.

Коней забрали, воду без просьбы нагрели и удалось отмыться. Причем помогала мне в том симпатичная служанка и показалось могла б и большее предложить, будь достаточно сил. Уж очень выразительно норовила потереться бедром. Зимой с этим как-то не очень, разве на постоялом дворе можно в баньку, да пару недель с мытьем неудачно складывалось. Каждый день ее не топят, а платить дополнительно мой тощий кошелек не готов. Вот и приходилось обходиться обычным умыванием холодной водой. Разве для бритья с кухни чуток брать. Настоящий шляхтич может быть ободран, грязен, но без оружия и с небритой харей на людях не показывается. А усы признак настоящего мужчины.

После мытья, пообещал любого, поднявшего без нового нападения, выпороть и вырубился напрочь. Проснулся уже под вечер, когда тело неумолимо напомнило о желании отлить. На стуле обнаружил новую рубаху, жупан и шаровары с меховой шапкой. Все из запасного, поскольку прежняя одежда вконец запачкалась кровью, сажей и вдобавок немало облился из ведер на пожаре, что тоже не улучшило внешний вид ткани, особенно на морозе. Кто-то приволок, не ожидая распоряжений.

Хотя под кроватью обнаружился самый настоящий ночной горшок, коим даже мои покои в замке были не обремены, все ж честно отправился во двор, где не просто выгребная яма, а правильно оформленная будочка. В этих краях такая роскошь изрядная редкость и намекала на немалый достаток.

Знакомый голос нечто гневно требовал. При ближайшем рассмотрении обнаружился Мефодий в компании нескольких местных, спорящих насчет груды вещей. Тут же присутствовал и Асен, время от времени бросая неприятные взгляды на беседующих.

— В чем дело? — спрашиваю, уже догадываясь.

— Вот народец-то! — вскричал Меф, явно довольный прибывшей поддержкой. — Как спасать, так помоги, как дуванить , так и без вас бы справились! А чего не обошлись сами?

— И справились бы, — прогудел могутный дядя в тулупе, снятом с кумана, с старинным мечом на боку. Судя по бороде-веником местный. У приличных шляхтичей считается опасным в бою иметь такое. Вдруг ухватят. — Но за помощь спасибочки.

— Вот сами б и рубились!

— А делить положено по справедливости! — заявил еще один вояка.

Он был из расцов, судя по одежде и пистолю. А рядом еще один, похож на здешнего, но уже с бритой головой.

— Это как? — заинтересовано спрашиваю.

Последовала длинная лекция о том, что заслуги лично мои никем под сомнения не ставятся, тем не менее, никак не можно мешать в кучу молодого жеребчика-трехлетка с десятилетней кобылой, тем паче уздечку с серебряными бляшками и паршивое седло не равнозначны. А сталь на сабле, — при этом совал под нос клинок, ну никуда не годится, а он, обвиняющий жест в сторону Асена зажал настоящий багдадский клинок.

— По справедливости? — переспрашиваю задумчиво.

Вот на кой мне сдались номадские тряпки и даже парочка дополнительных луков. И от прежних неизвестно как избавиться. Продать не выйдет. Тут после побоища полно всякого разного прямо на улице валяется, а покупать особо некому. Убитых много, не до таких вещей. Хотя, прибрать, чего удастся, все норовят. В приличном отряде дуванят после боя, но здесь куча всякого народа поучаствовала и кто сумел хапнуть, тот и получил.

— Ваших сколько?

Они переглянулись, сообразив, что на козе не объехать. Нас трое, да шестеро присоединились случайных в той деревне, потом вместе бились.

Бритый на пальцах прикинул.

— Дюжина и расцов трое. Пятнадцать, стало быть.

— Вот ты и поделишь на двадцать четыре части, считая лошадей. А потом жребий кинете, кому что. Так честно?

— А пойдет, — хмыкает в бороду, прекрасно уловив посыл. На дополнительную долю не претендую, пусть номинально и начальник. Фактически каждый рубился во что горазд и не совсем честно было б требовать больше. — Точно, никому не обидно будет.

— Вот и славно, — бурчу. — Отдай на дуван саблю, — это уже Асену и действуйте, — поспешно удаляюсь в сторону той самой будки, до которой так и не дошел, но очень тянет.

Культурные люди здесь живут, подумалось, когда на выходе обнаружил помимо бочка с водой для мытья рук соответствующий ковшик и даже рушник. Неужели не изгваздали здешние жители или он не для каждого? Во всяком случае заведение оказалось сделанным не на одного, а сразу могло сидеть сразу четверо страждущих. Почти городские термы. Делаешь свои дела и между прочим обмениваешься новостями. Нешто и бабы сюда ходят или у них отдельная будка?

Не стал мучиться глубокими раздумьями и вытер руки после споласкивания. Можно, нельзя, мне не сообщали, значит ничего ужасного.

— Господин Воронецкий, — с поклоном обратился жилистый мужик с глазами убийцы и саблей на боку, — госпожа Сирик ждет вас на ужин.

Поклон, кстати, едва заметный. Чисто вежливость проявил. А вот имечко намекающее. Не зря на доме у входа пентагон .

— К вашим услугам, — отвечаю стандартной формулой, делая паузу.

— Парван, — представляется он, никак не обозначая место при хозяйке.

В зале народу оказалось не особо много. Сама госпожа с братом, у которого рука на перевязи и совершенно непримечательное имя Милош. Тут существовала любопытная тонкость, поскольку сокращенный вариант от Мирослава, а окончание 'слав' намекает на благородное происхождение. Возможно они и были не из простых, но здесь это уже не важно.

Он оказался в прекрасном настроении, вопреки телесным повреждениям. Приветствовал лично, со всем радушием и представил остальных. Парочка пожилых женщин, не то тетки, не то приживалки, угрюмый толстый армянин, не менее сомнительный узкоглазый тип лет тридцати, в расшитом золотом кафтане и тот самый, пригласивший.

Ну, я странным сборищем интересоваться не стал, выдав положенное: 'Счастья и достатка да пошлет Свет сему дому! Пусть не угаснет никогда огонь в домашнем очаге!'.

Они будто только меня и дожидались. Прочитали дружно благословляющую пищу молитву, причем армянин бубнил нечто исключительно ему понятное. Армяне через одного зиндаки , а узкоглазый вовсе не случайно именовался Тогрулом. Он на огызском общался с Великим Синим Небом. Не настолько разбираю речь сельджуков, но тут не ошибешься. Славно рубился (буду?) с ихним племенем, служащим наемниками у Царя царей. Там их уже временами больше, чем персов в войске. Зато ни с мунгалами-чингизидами, ни с куманами дружбы не водят. А с крымских ханством и вовсе на ножах.

Впрочем, нет мне дела до них, гораздо важнее отдать должное угощению. А пожрать там было чего, не смотря на полное отсутствие мяса на столе. Рыба нескольких видов, включая осетра, пироги, уха, восточное пшено , приправленное травами и пряностями, пироги с ягодами, капустой и опять же рыбой. Не иначе у них пост. Неужели сбился со счету в дороге? Не то чтоб очень волновало, невеликий грех в дороге и на войне, мобед снимет после парочки дополнительных молитв, однако странно.

В разговоры не лез, все равно человек случайный и, мелькавшие в имена и события, ничего не говорят. Строить из себя обезьяну или рубаху-парня, выкладывая последний анекдот или сплетни из столичной жизни не тянуло. Где тот Старград и где я. Да и не специалист по хвастовству и байкам. Пару раз провозгласив подходящий тост, как принято у приличных гостей, прихлебывая очень неплохое вино. Похоже из-за моря. Притом поглядывали на меня присутствующие очень выразительно, регулярно задавая вопросы. Не то чтоб тайны выпытывали, какие у меня они могут быть, но происхождением и умениями интересовались достаточно явно.

Про первое мне не жалко, родословная почище иного жеребца, на одиннадцать предков и каждого при необходимости перечислю. Достижениями особыми похвастаться пока не могу. Какие наши годы! В какой-то момент сообразил, справочку обо мне навели у пана Хмары. Не иначе тот отозвался неплохо о действиях не только в бою, но и в походе. Спасибо доброму человеку. Хотя, мне на это уже тыкал Асен. Некоторые вещи надо на опыте получить, тогда в кровь въедается. Теории само собой, но знать и уметь на практике несколько разное. Невольно бросается в глаза, когда излишне много умеешь для своего возраста, причем в дальних походах не замечен.

— Нет, — машинально отвечаю на вопрос, — не пойдут они назад через Гороховец. Наверняка их там встретят. И расцы, и наемные хоругви, и войско Святого Ордена, и поместное ополчение. От Псела к Ворскле поскачут. Это ж не крымчане — на восток двинут.

— И куда, по-твоему? — заинтересовано переспрашивает Парван.

Я поколебался секунду, прикидывая, не слишком ли далеко завел длинный язык. Потом принялся выдавать предполагаемый маршрут с четкой привязкой к местности. А, какая разница, мне ж нужна определенная репутация. Если совпадет, будет, о чем кое-кому подумать. Тем более, не полном размере, а как шел набег и отход, достаточно хорошо помню. Всех не поймать, они будут уходить мелкими группами, но дорог, на самом деле, не так чтоб много. И не случайно пришли зимой. Могут не через брод, а по замерзшим реками идти. То есть маневр все ж есть, а вот в деревнях урожай убран. Бери, сколько надо. Другое дело городки вроде здешнего. За стенами и отбиться смогут. А долгая осада не для куманов. Им быстро взять нужно и уносить ноги, обходя крепости. Так полона им и так хватит.

— Ты ведь здесь не бывал? — пани Сирик заметно заинтересовалась.

В отличии от Парвана и брата говорила она без малейшего акцента. Как образованные шляхтичи.

— Нет. Но карты видел и со знающими людьми говорил.

Если уж быть честным — слушал. Любителей поделиться как схватились с ордой и побили ее на Ворксле со временем становилось заметно больше, чем в реальности. Но кое-кто реально там присутствовал. Тысяч десять любителей поживиться положили, поймав в последний момент. Часть на одном берегу, часть на другом. Просчитались они со сроками.

Она как-то странно глянула на гостей. Смысл не понял. Зато не удивился, когда остальные стали уходить, а меня попросила задержаться.

— Ты странный человек, — сказала она, когда остались втроем. Брат ее тоже присутствовал. — Не мог не понять кто мы.

— Богумилы, — пожимая плечами говорю. — Не трудно догадаться.

Арьянамы принесли истинную веру через пролив, но двух последних Пророков они не признают. В результате не мы их, ни они нас, не считают правоверными. Богу милые — нечто иное. Данную секту не любят ни в Словении, ни в Персии. В отличии от ариев они с восторгом приняли откровение Сепеша. Каждый народ имеет право на литургию на своем языке. Любая душа человеческая содержит Божественный Свет и благодаря этому способна противостоять Мраку и Стуже. Твой путь не предопределен, ты сам его выбираешь.

Если последнее вопрос не для простых умов, отдающих философией, но важнее всего первое откровение. Сбросить удавку чужеземную и молиться на знакомом наречии! А попутно и выйти из-под диктата Царя царей, определяющих кто в духовных делах прав.

Не случайно по окраинам иранской державы новый вариант веры распространился с немыслимой быстротой. А затем последовали мятежи и несколько расколов. До сих пор секты не искоренены окончательно во многих местах и есть огромные сомнения в лояльности тамошних курдов и тех же тюрок. А тогда многие переселялись в Словению и на Балканы, к более терпимым ромеям и даже в Сину и Инд. Если б не Владимир, давно б растворились среди остальных. Но тому захотелось не просто власти, он принимал всех полезных и признал Шестого пророка — Сверомира.

Булгарин по матери, норман по отцу, пол жизни прослуживший в дружине под началом словен и видевший, как принимал Улеб новую веру, в отличии от Свендислава, он был абсолютно космополитичен и притом патриот общей державы. Хорошо налаженная церковная организация арьянамов его не устраивала по той же причине, что и богумилов. Но вывод он сделал противоположный. Не отдельные общины с выбираемыми всеми верующими священниками, а передача благодати от верхних к нижним. Даже более жесткая система, чем изначально у персов, но не подчиняющаяся никому, включая государя. Мобеды становились отдельной силой, имеющей земли и даже войска.

Царь царей, в отличии от Владимира, очень быстро почуял куда ветер дует. От него уплывал статус главы веры. Собственно мы и так проходили по части еретиков, но его не особо трогало. А тут запахло покушением на основные принципы. Закончилось это только после трех войн с огромными потерями и разрушениями. Заодно оформился Святой Орден, неплохо показавший себя в качестве отдельного воинского подразделения. Туда шли младшие сыновья, не имеющие шансов получить титул и земли, но не испытывающие тяги к духовному образованию или истязаниям плоти. Зато воевать их учили и всем польза от избавления от излишне горячих и обидчивых аристократов. Крепости на границах и новые замки нуждались в гарнизонах, а сам Орден в содержащих его. Отхватив очередной кусок земли они под защитой стеной звали переселенцев, давая тем привилегии и льготы.

А у нас все ж после долгих трений и парочки серьезных столкновений установилось достаточно шаткое равновесие. Светская власть не лезет в дела духовные, но имущественные споры и уголовные преступления рассматриваются при подаче заявления на имя чиновника уже на уровне обычной власти. Правда сами мобеды неподсудны никому, кроме совета мобедов, если речь не идет об уголовном преступлении. В любом случае, ни догмат Сверомира, об отделении властей, ни подчинение общей иерархии богумилами не признается.

— Я не силен в вопросах Таинств и не особо отличаю где разница в Псалмах, а 'Послания' последнего Пророка...