— Мэри, сэр! — непонятно объяснил он и, выглянув за дверь, чуть ли не за шкирку втащил кухарку в дом.
Глаза Мэри были полны ужаса, а молчала она только потому, что зажимала себе рот обеими руками.
— Мэри, успокойся! — сурово велел ей Ларример.
— Подайте ей коньяку, — предложил я, подумал и уточнил: — С валерианой.
— Хорошо, сэр! — степенно кивнул Ларример и, силком усадив Мэри на табуретку, отправился за требуемым.
Я же потер слипающиеся глаза и деликатно прикрыл рукой зевок. Потом сообразил, что напугавшее Мэри нечто, должно быть, по-прежнему находится на крыльце, и отправился на разведку...
Вернувшийся Ларример с ловкостью опытной няньки напоил Мэри коньяком, несмотря на ее робкое сопротивление. Алкоголь подействовал на нее благотворно: Мэри порозовела и почти перестала дрожать.
— Там, там... — пролепетала она.
— Дохлая кошка, — хладнокровно закончил я. — Не понимаю, что вас так напугало.
— Она же черная, сэр! — заспорила Мэри с непривычным для нее жаром. — Всем известно, что это означает! Смерть, вот что!
— Мне неизвестно, — возразил я спокойно. — Это всего лишь мертвое животное, не стоит приписывать ему мистические свойства.
— Ее принесли в жертву, сэр! — тихо сказала Мэри. — И подбросили сюда, чтобы... чтобы... вас...
Она зарыдала, закрыв лицо руками. Ох уж эти деревенские суеверия!
Ларример поджал губы, неловко обнял племянницу и принялся утешать. Судя по лицу дворецкого, неведомым живодерам лучше было не попадаться ему на глаза. Мало того, что Мэри перепугали, так еще и мне угрожали!
— Надеюсь, завтрак в этом доме будет? — поинтересовался я в пространство. Жаль Мэри, бедняжка перепугалась до полусмерти, но сейчас ее нужно было встряхнуть, а не жалеть.
— Д-да, сэр! — с запинкой отозвалась она, вытирая слезы и поднялась, опираясь на руку Ларримера. Кажется, подействовало...
Завтрак я получил, хоть и с некоторым опозданием. К тому же яичница оказалась пересолена, а тосты пересушены. Однако делать замечание я не стал — Мэри извиняло утреннее потрясение.
Сирил клевал носом над своей тарелкой, а я жевал, почти не замечая вкуса, и размышлял. Времени до часа "Х", то есть до приезда тетушки и полковника, оставалось совсем немного, и следовало что-то предпринять... Но что?
— Здравствуйте, сэр! — отвлек меня от размышлений женский голос. Странно, принадлежал он явно не Мэри, и не горничной, а Ларример о посетителях не докладывал.
— Здравствуйте, леди! — машинально откликнулся я, поднимая голову.
Обычно невозмутимый Ларример выглядел настолько ошарашенным, что в иной ситуации я бы улыбнулся. Посреди столовой, в ярком свете солнца парила полупрозрачная дымка, в которой я с некоторым трудом опознал миссис Грейвс.
— Ой, ну вы скажете тоже — леди! — хихикнула она, явно польщенная. — В общем, мне Хоггарт велел вам отчитаться.
— Что-то произошло? — живо заинтересовался я.
— Нет, сэр! — отрапортовала миссис Грейвс, махнув рукой. — Они ели, спали... скучно!
— Хм, — я откашлялся и ответил: — Спасибо, миссис Грейвс. Продолжайте наблюдать.
— Да, сэр! — пропела она и испарилась.
А я потянулся к недопитой чашке кофе... и замер, озадаченный подозрительными взглядами Ларримера и Сирила.
— Э-э, Виктор, — сглотнув, осторожно начал Сирил. — Ты с кем это только что разговаривал?
— С миссис Грейвс, — брякнул я.
— Но здесь же никого не было, сэр! — лицо Ларримера выражало недоумение и, кажется, скорбь. Похоже, он засомневался в моем душевном здравии.
— Она призрак! — пояснил я преспокойно, отпивая уже остывший кофе. — Сирил, ну ты что? Ты же ее вчера видел!
— А! — протянул кузен, просияв. — В самом деле, было такое!
Ларример протяжно вздохнул, и я понял, что Бедлам мне больше не грозит...
После завтрака я наведался к своим питомцам и убедился, что у них все в порядке. В оранжерее с выбитыми стеклами было неуютно, (скорее бы уже явился стекольщик!), так что вместо отдыха рядом с моими питомцами мне пришлось довольствоваться кабинетом.
Впрочем, долго я там не просидел. Несмотря на второй кряду ранний подъем, меня переполняла энергия. Мой счет к загадочному незнакомцу, стоящему за событиями последних дней, все рос и рос, а единственной ниточкой к нему по-прежнему оставался поверенный Бабкок. И я не имел понятия, как к нему подступиться! Поверенный вправе скрывать имя своего клиента, тут даже полиция бессильна (кажется, инспектор Таусенд об этом уже говорил). Пожалуй, придется обойти клиентов мистера Бабкока, и начать лучше всего с Адамсона: во-первых, только к нему Бабкок ходил сам, а во-вторых, у меня имелся превосходный повод для визита. Ну а адрес у меня имелся, спасибо Питу и его банде...
Мистер Адамсон обитал в старом доме с обшарпанным фасадом и потрескавшимися потолками. Здесь имелось по нескольку квартир на каждом этаже, а внизу скучал консьерж.
— Уважаемый, я хотел бы видеть мистера Адамсона, — обратился я к нему, протягивая свою визитную карточку.
— Ага, — безразлично откликнулся он, возвращаясь к своему кроссворду. — Второй этаж, четвертая квартира.
— Благодарю, — убедившись, что провожать меня никто не намерен (консьерж выглядел на редкость нелюбопытным), я огляделся в поисках лестницы.
На звонок в дверь отозвался сам Адамсон в неизменном твидовом костюме. Кажется, он даже спал в нем, если судить по состоянию пиджака.
Из стены высунулся Хоггарт, хихикнул и сделал мне ручкой. Я чуть нахмурил брови, и призрак, хихикнув еще раз, скрылся в толще камня.
— Здравствуйте, — начал я. — Извините за ранний визит...
— Вы кто? — не слишком вежливо откликнулся Адамсон, приглаживая рукой растрепанные волосы. Гостеприимностью он явно не воспылал.
— Виктор Кин, — я предъявил ему визитку, не оцененную консьержем. — Мы встречались с вами у инспектора Таусенда, несколько дней назад.
— А! — на помятом желтоватом лице этнографа мелькнуло узнавание. Впрочем, взгляд все равно остался подозрительным. — А чего вам надо?
— Хотел посовещаться с вами как с товарищем по несчастью, — вздохнув, проникновенно произнес я.
— Товарищем по несчастью? — переспросил явно заинтригованный Адамсон.
— Именно, — подтвердил я и, решив, что немного меда не помешает, добавил: — Мне сказали, что вы лучший этнограф в наших краях.
— А? Ну да, лучший, это уж точно! — подобрев, признал он и выпятил впалую грудь. — Проходите!
Войдя в небольшую комнату, должно быть, являвшуюся одноврменно кабинетом и гостиной, я с интересом оглядел захламленную комнату. Из обстановки тут имелся только покосившийся столик, укрытый потертым пледом диван и груды каких-то книг прямо на полу. Довершал унылую картину толстый слой пыли на всех свободных поверхностях.
— Садитесь, — буркнул мистер Адамсон, кажется, уже жалея о том, что поддался любопытству. — Так чего вам надо-то?
М-да, красноречие, как и гостеприимство, в числе достоинств хозяина квартиры не значилось.
— Видите ли, мистер Адамсон, — я будто в волнении забарабанил пальцами по сиденью. — Я случайно стал свидетелем части вашего разговора с инспектором Таусендом, которому вы жаловались на подброшенных мышей...
— Ну да, и что? — вскинулся тот. — Он мне не поверил, конечно! Ограниченный мужлан! А вы, вам-то чего надо?
— Прошу вас, дайте мне договорить, — подняв руку, примирительно попросил я. — Так вот, сегодня утром к черному ходу моего дома подбросили дохлую кошку...
— Черную?! — не выдержал Адамсон. Его блекло-голубые глаза вспыхнули лихорадочным огнем.
— Да, — признал я сокрушенно. — И мне подумалось — вдруг вы сможете мне рассказать, что это означает?
— Конечно! — энергично кивнул он и принялся вещать, как по писаному: — Черная кошка представляет собой символ несчастья. У древних кельтов кошка символизировала злые силы и часто приносилась в жертву. Свидетельством обманчивости ее натуры считается то, что в зависимости от угла падения света у кошки изменяется цвет глаз, а ее способность охотиться почти в полной темноте создала ей дурную славу союзника темных сил...
Судя по складности речи, он цитировал какую-то книгу. Хоггарт, дурачась, мяукнул и картинно схватился за сердце. По счастью, хватило одного взгляда, чтобы его угомонить.
— Значит, таким образом меня обвинили в колдовстве? — улучив паузу в его рассказе, вставил я. Признаюсь, фраза эта была проверкой: некоторые из моих... увлечений, скажем так, давали вполне веские основания для такого обвинения.
— Да нет же! — отмахнулся Адамсон, кажется, раздраженный моей непонятливостью. — Мертвая кошка — это угроза! Предупреждение! Вам грозит опасность! Страшная опасность!
Он так разошелся, что стал почти красноречив.
— Да, — будто в задумчивости подтвердил я. — Мне совсем недавно угрожали. Требовали продать имение.
— Вот! — даже подпрыгнул Адамсон. — Будьте осторожны, мистер... эээ...
— Кин, — подсказал я. — Виктор Кин.
— Да-да! Мистер Кин. Вас предупреждают, как предупреждали и меня!
— Но ведь с вами все в порядке? — осведомился я легко. Потом спохватился и постарался придать своему лицу выражение опаски и недоверия.
— До меня еще не дошел черед! — с самым заговорщицким видом, наклонившись ко мне, шепнул Адамсон. — Но они...
— Кто — они? — тут же уточнил я.
Этнограф огляделся, как будто подозревал, что кто-то может нас подслушивать, и повторил еще тише:
— Они! — он поднял палец и снова пугливо посмотрел по сторонам, хотя в подслушивании можно было заподозрить разве что мышей (впрочем, с него сталось бы!). Конечно, имелся еще Хоггарт, привольно расположившийся в углу на стопке книг, но о его присутствии хозяин дома даже не подозревал.
— Хм, — я склонил голову к плечу, потом спохватился. Выпрямился и попытался поймать ускользающий взгляд Адамсона. — Значит, от вас тоже чего-то хотели? Однако чего, позвольте спросить? У вас ведь нет владений в окрестностях?
— Есть, — с тяжелым вздохом признался он. Погрыз ноготь (видимо, в доме иной еды не оставалось, по крайней мере, гостю мистер Адамсон не предложил даже чаю). — Я... э-э-э... недавно прикупил... небольшой участочек. Только тс-с! Ни слова об этом!
Я кивнул, хотя не слишком понял, от кого предполагается хранить секрет. Раз Адамсону угрожают, значит, его покупка для заинтересованных лиц тайной не является, остальным же, по большей части, решительно все равно.
— Значит, вы полагаете, что некто пытается скупить землю? — уточнил я. — Но кто и зачем?
— Откуда я знаю? — пожал узкими плечами Адамсон. Он похлопал себя по карманам в поисках спичек и табака, нашел и принялся раскуривать трубку. — Я ж не местный, сами думайте, у кого тут денежек на такое хватит.
— Хм, — теперь я всерьез задумался. С этой точки зрения я проблему еще не рассматривал. Действительно, мало у кого в Блумтауне достанет средств, чтобы скупать участки в округе. А уж еще меньше тех, кому это может потребоваться! — Но зачем?!
— Рассказывают, — голос Адамсона сделался неожиданно напевным, — что в земле этой сокровища хранятся, до поры скрытые в холмах...
Он стеклянно смотрел перед собой, как будто видел что-то невидимое.
— Сокровища фэйри? — предположил я, бросив взгляд на Хоггарта. Но призрак вел себя вполне прилично, да и смотрел Адамсон в совсем другую сторону.
— А? — мой вопрос вырвал Адамсона из странного оцепенения. Он кашлянул и отмахнулся: — Да нет! Какие еще фэйри? Медь тут вроде находили...
— В самом деле? — поднял бровь я. Признаюсь, это меня заинтересовало: залежи этого металла в Англии давно исчерпаны.
— Вроде бы, — безразлично откликнулся Адамсон. — Даже кой-какие вещицы находили... Вот, гляньте!
Он сунул мне под нос руку с перстнем на среднем пальце. Потертое кольцо давно просило чистки и полировки, но, несмотря на это, на его поверхности все еще читались знаки... Весьма знакомые знаки, надо сказать!
— Любопытно, — протянул я, едва сдерживая желание попросить Адамсона позволить мне разглядеть вещицу поближе. — Очень любопытно!
— Больше я ничего не знаю! — резко сказал Адамсон и встал, давая понять, что мой визит затянулся. Кажется, мой интерес ему отчего-то не понравился.
— Благодарю вас, — произнес я и тоже встал, витая в своих мыслях. Возможно ли, чтобы кто-то — случайно или намеренно — наткнулся на заброшенные копи, шахты или как там называются места добычи меди? Признаюсь, в рудном деле я ровным счетом ничего не понимаю!
Адамсон проводил меня до двери и, когда я уже переступил через порог, он вдруг выпалил:
— Да! Уж не знаю, кто за всем этим стоит... но у него очень длинные руки! Берегитесь!
Не успел я обернуться, как он торопливо хлопнул дверью, и звук удивительно походил на выстрел...
Дойдя до своего автомобиля, который я предусмотрительно оставил поодаль, я сел за руль, но заводить мотор не торопился. Меня мучили сомнения.
Кто способен разом скупить столько угодий, более того, готов делать это в столь агрессивном стиле? Кто так ведет дела? И чего ради? И вдруг Адамсон прав, и под нашими ногами хранится настоящее богатство? Хм...
Мне вдруг вспомнился вчерашний разговор с лордом Блумберри. Что он там говорил? Мол, намерен купить землю для младших сыновей? Хм-м... Вот у него, между прочим, достаточно средств, раз уж он собирается это предпринять! А кстати... не для усыпления ли бдительности лорд рассказывает об этом? Желание вполне похвальное, забота о детях — это прекрасно... Но кто помешает ему устроить на купленных землях эти самые медные копи? Пока еще дети вырастут, пока сами смогут решать, как вести хозяйство!.. И, между прочим, вспомнил я, мальчишки ведь сказали, что те два громилы направились в сторону Блумберри. Может, это работники лорда? Или его арендаторы? С другой стороны, это могут быть и нанятые на стороне люди, неважно...
Если все так, тогда ясно, отчего Бабкок скрывает имя своего нанимателя и позволяет себе делать двусмысленные намеки, которые легко истолковать, как угрозы! Никого влиятельнее и богаче лорда Блумберри в округе нет! А что до стиля... Лорд может выглядеть чуточку провинциальным джентльменом, влюбленным в лошадей и не способным говорить ни о чем другом, но, на минуточку, кто из нас знаком с ним достаточно близко, чтобы утверждать наверняка: он именно таков, каким кажется? Что-то я не упомню его близких друзей... Да, лорд всегда готов поговорить на любимую тему, но не более того. Он (если не считать того эпизода с любовными записками) довольно-таки замкнут. Что мы о нем знаем? Да ровным счетом ничего! Только то, что хозяйство его процветает; принято считать, будто у лорда хорошие управляющие. Но за управляющими самими нужен глаз да глаз, так что, будьте покойны, в делах хозяин разбирается отменно и деньги считать умеет. И нрав у него тяжелый, помню я его откровения! (Кстати, странно: тогда он обещал мне любую помощь, а теперь запугивает? Хотя... За большой куш можно и поступиться эфемерным обещанием!)
Да, по всему выходило, что лорд Блумберри — идеальная кандидатура на роль таинственного покупателя. Думать так было очень неприятно, но слишком уж все сходилось одно к одному! Хм, но, с другой стороны, заниматься скупкой земель мог и не один человек, а, скажем, целая компания, каким-то образом прознавшая об их истинной ценности и решившая подзаработать. Такое случалось во времена "золотой лихорадки": порой купленный за бесценок клочок бросовой земли приносил старателю баснословную прибыль! Может такое случиться в наших краях? Да, вполне... Правда, неясно, кто эти люди (или все-таки один человек?) и как на них выйти! Заявить Бабкоку, что я буду иметь дело только с его нанимателем? Нет, это слишком уж в лоб, если тот скрывает имя, то вряд ли согласится встретиться со мной, нарушая инкогнито, и...
