Только-только утряслась история с "быками" — свалилась новая напасть, в образе миленькой такой курносой девочки, ангелочка с огромными синими глазами, Лены Сумароковой. Лучшей танцовщицы города в своей возрастной группе, между прочим. За что очаровательную балеринку перевели в "ашки", бог весть, только она огляделась — и устроила войнушку за лидерство. И мирный рай в девчоночьем углу мгновенно превратился в филиал коммунального ада.

Зита поначалу растерялась. Нет, как действовать при откровенном хамстве, она знала еще со времен прадеда — навернуть в нос. Кулаком ли, словами — неважно. Но тут — девочка. Красивая, незаурядная. Наверняка умная. Как-то рука не поднимается.

Потом она разозлилась. Ну что им всем неймется, а? Чего они все атакуют? Придавишь одних, наскакивают другие, и так без конца. А жить когда, мирно и счастливо?!

А потом она успокоилась. Поняла, что растерянность — это от прадеда, и злость от него же. Он с людьми жить вообще не умел. Это у него была война. А у нее — дружный класс, и даже "быки" с ней здороваются вежливо — хе, а куда они денутся с подводной лодки. Образно говоря: в пустыне, конечно, в основном песок, но есть и оазисы. В смысле, ее класс — как раз такой оазис, как и ее жизнь вообще. Сама пальмы насадила, сама живительную влагу подвела. Да, есть трудности, и будут, но к ним надо относиться проще. Есть проблема — решим, делов-то.

И решила. Поговорила с девочками, и устроили они милой балеринке аккуратненький бойкот. А чтоб не провоцировала маленьких девочек на скандалы, приставили к ней опекать Светку Летягу. Футболистка же. Пусть и нападающая, но опекать наглых противников научилась. Рослая, жилистая. И кулаки крепкие. Светка, девочка простая, при первом же наезде на одноклассниц молча и без изысков затолкала балеринку в угол. И так несколько раз подряд. Балеринка сделала выводы и притихла, но Зита не обольщалась — это еще не конец противостояния.

Что последует дальше, она хорошо представляла — вызов группы поддержки. И неважно, что Леночка Сумарокова — малявка десяти лет. Толпу на помощь она может подтянуть. В подкупольнике дети держались дворами и бежали на помощь своим всей оравой. А кроме дворовых компаний, и другие имелись, чисто школьные...

Откуда эта традиция взялась, она догадывалась. С Кавказа, откуда еще. Так же, как и коррупция, кстати. Еще во времена прадеда жители российских городов столкнулись с милой особенностью джигитов при решении любых споров подтягивать толпу и брать верх физическим превосходством. Столкнулись — и отступили. Что произошло потом такое, что в подкупольниках переняли горские обычаи, вообще-то примитивные, кровавые и не очень подходящие для городской высокотехнологичной жизни? Можно только догадываться, общедоступной информации ноль. Зита заглядывала в учебники старших классов, в электронной книжке их полный набор, до конца школы, — но там было указано коротко и непонятно: революция Ферра, новый путь России, понимай как хочешь. Путь, может, и новый, только куда он направлен? Как бы не назад в прошлое, потому что признаки кровной мести Зита в городе успела заметить тоже. И незащищенность женщин — ну, это на себе испытала, на всю жизнь впечатлений. И рабовладение, кстати, откровенное и неприкрытое. Знаний прадеда решительно не хватало, чтоб разобраться в окружающем. Ну, возможность научно-технической контрреволюции хотя бы была упомянута в книгах писателей Стругацких, без объяснения причин — да и вряд ли сами братья их знали. Так, смутно предчувствовали. Но — социальная контрреволюция? Да не в условиях постапокалипсиса, а на фоне вполне себе развивающихся технологий — это как?! А вот так, понимай как умеешь и как-то живи в этом в свои десять лет. И то, что умнющие браться Стругацкие когда-то не смогли обосновать, надо теперь изучать собственным детским умом, понимать и использовать. А иначе никак, класс — он же точное отображение государства, проблемы те же, только масштабом поменьше.

Так что, когда Лена Сумарокова подтащила к ее столу смотрящего свой стул и бесцеремонно плюхнулась рядом, она не удивилась, просто приготовилась слушать угрозы.

— А твоей овчарке конец! — сказала балеринка, кивнув на Свету. — Я из "медиков"! Вы совсем глупые, не знаете, что с "медиками" не стоит связываться? Встретим на проспекте — плохо будет, очень плохо.

Она смотрела в наглючие синие глаза и четко понимала: вот так же когда-то милые ребята с гор объясняли трусливым русским, что с чеченцами (ингушами, карачаевцами, аварцами и прочими) связываться не стоит, могут неправильно понять. И более ясным становился механизм возникновения русского национализма — видимо, приперли когда-то в угол, откуда отступать некуда. И тогда полыхнуло...

Где-то на этом этапе прадед бы сдулся, хоть и был в свое время бойцом за справедливость. Куда ему одному против "медиков"? Но она в школе не столько училась, сколько заводила — и поддерживала — полезные знакомства. И в результате всех авторитетных "медиков" знала лично. Они ее снисходительно опекали, частично за ее спортивные успехи, но больше за ее знакомство с семейством Джепа — старший брат Богдана явно был в свое время у "медиков" за главного. Так что поговорили на равных. Как взрослые, блин, померились "крышами". Лена призадумалась, и Зита решила — всё, проблемы больше нет. Тут-то ее и подловили.

— В классе говорят, ты принцесса из будущего?

— Из будущего в прошлое переместиться невозможно, — вздохнула Зита.

Если честно, она вовсе не была против такой ситуации. Как было бы здорово жить в том же подкупольнике, точно зная будущее, сколько возможностей тогда бы открылось! Но — мироустройство не обманешь, не судьба.

— А из прошлого в будущее? — невинно спросила Лена.

И уставилась, отслеживая малейшую реакцию. Зите стоило огромного труда удержать спокойное выражение лица. Какие странные вопросы! И какая странная девочка!

— Молчишь, — рассеянно отметила Лена. — А чего молчишь? Можно же. Мы все путешествуем из прошлого в будущее, день за днем...

И выстрелила следующим вопросом:

— Строишь в классе коммунизм?

Балерина смотрела серьезно — вполне на уровне вопроса.

— Я...

Зита неожиданно задумалась. Ведь действительно — что-то же она в классе строит! Понятно, что комфортную для себя среду, но как-то же она называется? Ну, если рассматривать в таком ракурсе...

— Теории строительства коммунизма не существует, — результате осторожно сказала она. — А практика... себя не оправдала.

— Ерунда! — небрежно возразила Лена. — Есть еврокоммунизм, вполне успешный. Чем не устраивает?

Девочка сказала — и потрясенно застыла. И глянула настороженно. Видимо, наконец осознала, что именно они обсуждают. В третьем классе. В сопливых десять лет. И Зита уставилась задумчиво. Странная девочка, очень странная и необычная! Совсем как она сама.

— От прадеда нахваталась, — фальшиво улыбнулась Лена. — Он у меня военный разведчик... был. Очень непростой мужчина. Офицер! А у тебя?

— Прадед? — уточнила Зита. — Плотник-строитель.

— Да, не повезло...

— Он был очень порядочным человеком, — твердо сказала Зита.

— Ну да, ну да, ах как это поможет...

Леночка задумалась, потом улыбнулась:

— Получается, мы с тобой идейные враги! Я — исключительно за личный успех, знай! Твои девочки мне — пыль под ногами! О, кстати, насчет успеха — говорят, ты танцуешь?

Зита пожала плечами. Секрета из своего увлечения она не делала, наоборот, после уроков частенько помогала девочкам разучивать простенькие танцы. До вновь вошедших в моду польки и чарльстона они уже добрались. Правда, никто не представлял ее настоящего уровня, в том числе и она сама.

— Вызываю на бой! — азартно заявила Лена. — Только ты и я! Танцуем, а старшаки рассудят! Кто победит — тот в авторитете!

Зита весело рассмеялась. Такая забавная! Как будто танцы что-то изменят! Она вместе с классом через такое прошла! И всегда была его закаленным в огне жизни стальным острием атакующего клина, его мудрым хранителем, защитником, адвокатом и судьей. Она и сейчас готова в любой момент встать первой, и сразу за ее правым плечом окажется надежная Светка Летяга, за левым — серьезный Петя Дробот, и далее сплоченной толпой весь класс. И даже как минимум половина новеньких не останется в стороне. Своего рода боевое товарищество. Понятно, что оно рассыплется при первых признаках мира и благополучия, но пока что жизнь в подкупольнике мира не обещает. А тут — какая-то танцулька!

— Фламенко, — мило улыбнулась Лена. — Завтра после уроков. В коридоре.

Конечно, это выглядело не очень порядочно — именно в номинации "фламенко" Лена недавно завоевала общегородской приз зрительских симпатий — но Зита лишь добродушно усмехнулась. Они действительно идейные враги — ну какая порядочность может быть у капиталистов? Там бал правит личная выгода, и ничего более. А фламенко Зита танцевала тоже, она вообще танцевала все из конкурсных программ, училась же по ним.

Каким-то образом слух о соревновании разлетелся по всей школе — видимо, Леночка поработала, она к пиару относилась профессионально, то есть не упускала ни единого случая, чтоб оказаться в центре внимания.

Балеринка, несмотря на сопливый возраст, отнеслась к бою со всей серьезностью: переоделась в яркое бальное платье, встала на каблучки, волосы подняла в высокую прическу, достала веер и принесла звучок с качественной концертной музыкой. И с первыми тактами пошла по коридору чеканными фигурами, вокруг восторженно зааплодировали. А Зита просто танцевала, как бесконечное количество раз прежде. У нее было непреложное тренировочное правило: на каждый звук — движение, чтоб дать телу настоящую нагрузку. И еще — она училась преимущественно у мужчин... И посыпались сухие яростные дроби, загремели туфельки по школьному паркету, замелькали ноги, выбивая четкую вязь танца, взметнулась школьная юбка, бешеной дрожью вспыхнули руки, плечи, все тело — и все это в движении, в стремительных разворотах. Фламенко — танец огня, так пусть будет огонь! Только лицо пусть остается строгим и спокойным, не любила она гримас и кривляний. Так и пошла бешеным вихрем навстречу сопернице. А Лена — навстречу ей, замирая в пластичных, невероятно грациозных позах.

Зита шла, и где-то на полпути ей стало совершенно ясно — их не рассудить. Слишком разное они танцевали. Как, в каких критериях сопоставить невероятную гибкость балерины и филигранную отточенность ее движений с мощью, бешеными дробями и разнонаправленными волнами по всему телу Зиты? Сложная у судей-старшаков задача — решить, кто победила, лыжница или пловчиха!

Музыка закончилась внезапно, и так же мгновенно они застыли напротив друг дружки вполоборота — наверняка Лена рассчитала, понимала мелкая интриганка, что при столкновении Зита снесет ее с ног. И раздался грохот аплодисментов. Зита огляделась: весь коридор был плотно забит старшеклассниками, и на подоконниках стояли плотно, плечом к плечу, и с лестниц издалека смотрели. И все они аплодировали не жалея рук! Зита скосила глаза на соперницу и еле удержалась от смеха — Лена сияла! Она явно приняла все аплодисменты на свой счет и наслаждалась триумфом.

— Ну ты выдала! — раздался над ней восторженный голос. — Будешь у нас принцессой фламенко!

Председатель совета смотрящих стоял рядом и сиял ей широченной улыбкой во всю свою немаленькую харю. Она сориентировалась моментально:

— Принцесса? А на руках в класс унесешь? Я так устала...

И скромно занавесила глаза ресницами.

— Сейчас унесу — на пинках!

Пришлось с визгом убирать себя куда подальше, и все равно словила смачного шлепка на ход по заднице — впрочем, ласкового и несильного.

— Ну а сама как считаешь, кто из вас лучше? — шепнул парень на ушко, поймав ее и хорошенько потискав.

— Лена, конечно! — сказала она легко. — Профессионалка! Такая кошечка — просто зависть берет!

Старшеклассник неопределенно хмыкнул, шлепнул ее еще разок на прощанье, получил в ответ ласковый поцелуй из вредности, смутился и убыл. Зита проводила его веселым взглядом. С председателем совета смотрящих у нее сложились забавные отношения. Очень умный, несмотря на зверский вид, парень быстро оказался очарован ее глубоким пониманием тонкой мужской натуры, а также смешливостью, рассудительностью, волей и много чем еще, и теперь путался между тем, что видит, и тем, что ощущает. А когда у нее грудь обозначилась — для парня вообще наступили сложные времена, внушительной задницей она и прежде обладала. Плюс немалый для ее возраста рост. Он бы однозначно увлекся — но ведь начальная школа, блин, третий класс!

А Лену в класс отнесли на руках — поганка и об этом позаботилась заранее.

На следующий день Лена без разговоров переместилась за ее стол.

— Вот то, что ты выделывала ногами — что это было? — требовательно спросила она.

— Фламенко, — пожала плечами Зита.

— Да?! А ты знаешь, что так могут только в лучших мужских ансамблях?

— Почему в лучших? — удивилась она. — Я по телевизору училась, там только сибирские ансамбли показывают...

— Так сибирские и есть лучшие! То, что они в столицах не гастролируют, ничего не значит, просто Москва чужих не пускает!

Леночка изучила ее озадаченное лицо, подумала и добавила:

— А то, что ты руками делаешь, даже у моих преподавательниц не получится. Так что, я считаю, меж нами — ничья.

Зита поглядела в ее нахальные глаза и вдруг отчетливо поняла, что это тощее недоразумение теперь останется рядом с ней навсегда. Несмотря ни на что. Гнать бесполезно.

— Ну и ладно! — пожала плечами она. — Зато у меня появилась подруга. Ведь так?

Лена вскинулась неверяще, потом коротко хохотнула:

— Да уж, это будет что-то с чем-то! Ничего общего в мировоззрениях, характеры абсолютно разные! Ты — наивная идеалистка, на мне пробы ставить негде, как мама говорит! И к тому же я славяночка-блондинка, а ты — стопроцентная картлийка! Ох и намучаемся мы друг с дружкой, чувствую!

— Зато не будет скучно, — легко улыбнулась Зита.

Две девчоночьи ладошки — одна нежная тоненькая, другая крепкая загорелая — со звоном встретились в воздухе.

-=-=-

— Созрела девочка? — дружески хлопнул председателя совета смотрящих одноклассник-положенец. — Молодая, да ранняя! Скороспелка! Борьбой займетесь — или на лыжах покатаетесь?

Председатель недовольно сбросил бесцеремонную руку. Он не любил, когда его хлопали по плечу, и обычно отвечал на это болевым приемом — тоже по-дружески, но чтоб помнилось пару дней как минимум. С положенцем такой номер не прокатывал — здоровый, лапу не завернешь.

— Решу, — процедил он.

Скорее всего, положенец интересовался из мужской солидарности. В подкупольнике уединиться для забав мало имелось возможностей. Спортзал после тренировок рукопашников считался лучшим местом — и мягко, и тепло. Ельник возле лыжной горки... ну, при навыке и там можно было, но быстро. А тренировочным временем спортзала как раз положенец заведовал.

Однако продолжение разговора оказалось неожиданным.

— Решай, я не против, — усмехнулся положенец. — Спортзал твой. Но учти — она маленькая-маленькая, а ничем ты ее не удивишь. Ее все лето лбы из спецназа провожали. Двое. Ты на их фоне, того, не смотришься.