Весь день мы просидели в башне, даже еду нам туда носили, но к полуночи Виолетта из каждого несчастного вытащила по одному растению — тому что росло в животе — и сказала что их жизням пока что ничего не угрожает, и через пару-тройку дней операцию можно будет повторить. После чего мы все пошли спать.
Глава шестая.
На следующий день, проведав болящих, и узнав, что чародейку зовут Любомира а её братьев Бронислав и Воислав, я уже собирался в школу как ко мне неожиданно зашёл Марек.
— Здорово Дарвел, — беззаботно поздоровался парень.
— Здорово Марек, с какого это ты перепуга ко мне припёрся? — не очень-то вежливо спросил я парня, к которому после истории с Нежданой относился с некоторой неприязнью. Да и то, что за время пока Полька за мной ходила, он из прихожей вопреки всем приличиям прошёл в зал и развалился на кресле, на вежливый тон не настраивало.
— Да я тут холопов для источников купить решил, к Фалалею вот ходил, но он такие цены дерёт, что кажется, что у него в роду торы были, — скривившись, пояснил Марек. — Может, поможешь по дружбе?
— Интересно, как?
— Ну, я тебе денег дам, а ты купишь. Тебе то он чай подешевле продаст, дружны вы всё-таки.
— А когда он этих холопов рядом со мной не увидит?
— Скажешь, что не подошли, и ты их перепродал, — всё так же беззаботно улыбаясь, ответил Марек.
— Ага. Короче говоря, ты предлагаешь мне за просто так обмануть делового напарника. Знаешь что, — проговорил я с желанием послать его во всем известное место, но всё-таки сдержался, не желая на пустом месте заработать виру за оскорбление почтенного подданного короны, которым, по сути, и являлся эсквайр(?). — Ничем не могу помочь, у нас договор. Да и в школу пора.
— Ну, нет — так нет, — спокойно пожав плечами, даже кажется с каким-то облегчением, проговорил Марек, и встал с кресла. Выпроводив Марека, я подивился его наглости, и стал сам собираться в школу.
На выходе из школы меня поджидал знакомый мальчуган.
— Господин маг, мне велено вам кое-что передать.
— Ну, говори, — велел я подойдя ближе.
— Девушка, ваша служанка, что на торгу ходит и торговцев всё расспрашивает о редких товарах, меня утром на торгу поймала и велела вам передать. Что у вас в прихожей сидят трое стражников и ждут вас. Они дом хотели обыскать. Но им сказали, что если они попробуют, куда не будь сунуться, то охранные заклятья посчитают их врагами и постараются убить. Вот они и ждут, когда вы придёте, чтобы обыскать дом. И ещё, — тут мальчишка огляделся по сторонам. — Это она велела выучить и передать слово в слово. Садовник с цветочками переехал в бочку.
— Это всё?
— Да.
— Можешь идти, — отпустил я паренька.
— Господин маг, я тут с утра стою, на храмовой площади за это время мне бы резану накидали, — глядя на меня невинными глазами заявил мальчишка.
— Прям резану? — удивляясь наглости пацана, спросил я.
— Серебряный уж точно, да и еды бы дали.
— Ладно, держи, — протянул я ему около десятка декадар, и вздохнул, — со всеми этими приключениями и задумками деньги утекали быстрым весенним ручьём.
Идя домой, я размышлял над тем, зачем пришли стражники; и выходило, что пришли они за теми, кого я привёз с хутора. Больше ничего в голову не приходило. Хотя они могли искать что-то что могло доказать что хозяином грядок был я, но тут мне боятся нечего, у меня только дома шесть свидетелей что это не так. Разве что всплывет история с миро, и его попробуют отобрать. В общем, раньше времени я беспокоиться не стал, — ни чего такого от чего было бы нельзя откупиться, я не совершал. Единственное, на полную ментальную проверку ни в коем случае соглашаться нельзя, — слишком много важных вещей, которые я хотел бы сохранить в тайне маг может случайно узнать. Хм..., и я знаю, чем можно будет прикрыться, — летними приключениями с княжной.
— Господин Дарвел? — уточнил статный стражник в панцире шлеме и всём прочем, что положено по уставу.
— Да, это я, — подтвердил я.
— Здравствуйте господин Дарвел, мы должны обыскать ваш дом, прошу не чинить этому препятствий иначе я буду вынужден доложить о сопротивление законному требованию.
— А что вы ищите? — беззаботно и с некоторой долей участливости поинтересовался я. — Может, я вам это сразу выдам, и искать ничего не придётся.
— Ну, это вряд ли, — во весь рот усмехнулся стражник, не заржавший видимо лишь потому, что находился на службе. — Я о таком даже не слышал.
— Ну как хотите, — пожал я плечами. — Куда пойдём?
— Господин Мест? — спросил стражник невысокого худенького паренька, которого я за ним сразу и не заметил.
— Там, — ткнул замухрышка в мантии подмастерья чародея.
— Мы бы хотели обыскать ту комнату, — показал стражник на зал.
— Пожалуйста, — беззаботно пожал я плечами, хотя сам неслабо напрягся. Подмастерье чародея явно нацелен на что-то определённое, и что-то непохоже, что это несчастные, привезённые мной с хутора.
— В этом кресле, — подмастерье показал на кресло, в котором утром сидел Марек, и у меня по спине пробежал ветерок неприятных предчувствий.
— Вот, — подмастерье, облазивший всё кресло, вытащил из-под его сиденья что-то замотанное в грязную тряпку. — На смолу приклеено было.
— Проверить бы надо, а то мало ли что, — со странным выражением неверия предложил стражник.
— Вам надо вы и проверяйте, — с брезгливостью поморщился подмастерье.
Стражник брезгливостью не страдал и, развязав и развернув тряпку, с удивлением сказал. — Расскажу ребятам — не поверят. Вы господин Дарвел весьма странный человек раз прячете такие улики у себя дома, но так или иначе я должен вас арестовать по подозрению в убийстве купца Веслава Годогостовича. Прошу не сопротивляться и следовать за мной, ваше сопротивление только увеличит меру вашей вины.
На тряпке лежал окровавленный нож.
Сука, тварь, глистов выползок, — ненависть клокотала во мне как вода в горячих родниках, — это ведь потрох Марек удружил, чтоб его на грядку пустили. Стоп, грядка, купец, вот откуда вода журчит. Но делать нечего, сопротивление ничего не даст, только проблем добавит.
— Можно мне домашним кой-какие указания оставить? — спросил я, прикидывая, что мне может помочь.
— Только быстро, — разрешил стражник, как-то подозрительно довольно поглаживая живот.
— Афина, держи, — позвал я девушку, стоявшую вместе с остальными домашними неподалёку, протягивая ей снятые с руки перстни. — Магическая охрана на тебе. — Правильней было бы за главную оставить Неждану или Амалию, но одна не обладает даром, а у другой бойцовский характер только начал просыпаться.
— Зак, — кивнул я орку. — Ты главный за охрану.
— Амалия, подойди.
— Слушаю хозяин, — несколько испугано, хотя может так у неё выразилось удивление, произнесла девушка.
— Ну а ты главная по всему остальному, а теперь слушай, что надо будет сделать, — стал я давать ей указания. — Нужно будет немедля оповестить Фалалейя и Станислава. Господина Вацлава тоже не вредным будет упредить. Но самой тебе лучше побыть пока дома. У меня в комнате на прикроватном столике лежит артефакт, когда Нежданы дома нет, держи его при себе, ну а когда дома то ей отдавай. И ещё, про цветочки не забывай, сорняки надо выполоть, и садовника отблагодарить. Вот тебе кошель, тут где-то на сотню серебряных империалов, не хватит, у Фалалейя займёшь. И будьте осторожны, не нравится мне всё это.
— Не беспокойтесь, всё сделаем, как велели, — заверила меня девушка.
— Хозяин, на дорожку, — подошла ко мне Ната с узелочком. — Кто его знает, когда там ужин подают, а вы не полдничали.
— Спасибо Ната, — поблагодарил я, беря узелок в руки.
— Что там? — грозно спросил стражник, нависнув надо мной.
— Так те же пирожки, которыми мы и вас угощали, — пояснила Ната. — С мясом с картохом, и с капустой.
— Ладно, — махнул стражник рукой, увидев, как чародей кивнул в ответ на его вопросительный взгляд.
Идя за статным стражником и оглядываясь на молчаливого второго, я всё думал над произошедшим, и никак не мог понять, — какой в этом смысл? Я купца не убивал, нож в руках не держал, нашли его в столь странном месте что даже стражник удивился, доказать что я его убил почти что невозможно, даже если приплатить кому надо. А вот доказать что я невиновен совсем нетрудно, даже без полного ментального допроса, при таких уликах достаточно будет и "обруча правды". Нет, судья может этим не удовлетвориться, и потребовать иных доказательств невиновности, только ведь кроме "обруча правды" есть ещё и куча иных способов это сделать. Та же астральная магия может помочь — показав мои передвижения вчера, или моих домашних опросить под тем же "обручем правды", в крайнем случае, можно обратиться к жрецам богини Фемиды. Хоть и страшно это — суда богини требовать, Фемида ведь хоть и судит справедливо, но сразу и за всё.
В стражницкую — как я ожидал — меня не повели, а сразу запихнули в острог. Каменные палаты острога мне не особо понравились, а их обитатели тем более, здоровые такие мордовороты в количестве пяти штук, и двое неприятных тощих и хилых на вид доходяг.
— Ну что магик, проходи, присаживайся, — пригласил меня самый здоровый из мордоворотов, указывая на нижние нары рядом с поганым ведром. — Мы магиков любим, они забавные.
Ну да, забавные, — подумал я, с раздражением ощущая ошейник-подавитель на своей шее, — без возможности творить заклятья простые чароплёты супротив таких мордоворотов выглядят жалко. Вот в такие моменты и понимаешь полезность техник чабоя и чародейства. Конечно без возможности управлять потоками маны напрямую полноценно их использовать не получится, но против простых людей и того что остается, хватит, жалко что только не у меня а у мастера и выше. Хотя если просто убивать без показухи, то на одного-двух и моих скромных способностей хватит, — я после прошлого знакомства с подавителем этим у Оза особо интересовался.
— Ты магик за что сюда попал, небось, прибил кого своим колдовством? — спросил всё тот же мордоворт, когда я уселся на свободные нары с противной от ведра стороны.
— Говорят — что прибил, ток мо я не помню ничего; толкуют про купчину какого-то, только я и имени такого не слыхал, да и не бился я ни с кем. Ошиблись верно, — пожал я плечами, пытаясь выглядеть попроще.
— А я вот слыхал что стража колдуна душегубного что людей на грядки под колдовские травки пускал ищет, не нашла ли случаем? — с подозрением спросил один из прячущихся в углу задохликов.
— Не знаю, в школе ничего такого не говорили, — притворился я, что не понимаю намёка, не нравился мне этот тип, чем — сказать не могу, но не понравился. — А что за колдун?
— А вот мне кажется, что всё ты знаешь, только признаваться не хочешь, — всё так же, не вылезая из тени в углу, заявил задохлик. — Ведь так?
— Нет, не так, — отнекался я, понимая — что вот сейчас меня будут бить.
— Ты милый узелок то на стол поставил бы, — посоветовал мне главный мордоворот. — Не люблю я, понимаешь ли, когда еда мятая.
— Да я тоже не люблю, — пожав плечами, стал вставать я, понимая, что драки не избежать. Ну держись Дар, сейчас увидим чему нас мастер Фархад научить сумел, и стоили ли его уроки тех денег которые за них уплачены.
— Ну а сейчас, раз ты по-мужски признаваться не хочешь, мы с тебя как с бабы спросим, — сообщил мне верзила, после того как я положил узелок на стол, вставая и показушно поводя плечами.
— Э дя-яде-енька-а вы ча-аво? — дрожащим от страха голосом спросил я, концентрируя на конце указательного пальца десятую часть поверхностного слоя, и пытаясь, ускорится. Притворятся мне даже не пришлось, пятеро таких мордоворотов любого побаиваться заставят, — если тот не совсем дурак.
— Сейчас познаешь и чаво и как, — радостно улыбаясь, хохотнул верзила. — Смотришь, ещё и понравится, будешь потом в девку обращаться да до храма бегать. А может, и вовсе там поселишься.
— Не на-адо-о, — попросил я медленно отступая назад, всё ни как не изловчаясь войти в ускорение, — мешал страх, который всё-таки имелся в изрядном количестве и прилично мешал.
Мужик вышел из-за стола и подошёл ко мне на расстояние вытянутой руки, когда я, наконец-то сумел ускориться. Не теряя время, вспомнив боль от попадания в тело дварфова болта, я послал это воспоминание как посыл в конструкт на конце пальца, и резко выбросив руку вперёд, ткнул им в солнечное сплетение мордоворота. Мужик, согнувшись пополам, мешком повалился на пол.
— Ну что? Ещё желающие есть? — спросил я, встав правой ногой на плечо бугая и оперевшись на неё рукой, не столько из своей крутости, сколько из-за накатившей волны слабости, — в поверхностном слое обычно находится слишком мало маны для сколь либо серьёзного магического действия.
— Я вас спрашиваю? — окинул я вставших в ряд мордоворотов; и, почувствовав, что слабость чуть отступила, пнул поверженного мужика ногой в живот.
— Нет, — крикнул второй по ломтевидности мужик. — Так бы сразу и сказал, что владеешь чабоем
— А вы так бы и поверили? — усмехнулся я. — А так у вас теперь ни каких сомнений нет, — пояснил я, переступив мужика и направившись к столу.
— Э-э... господин мастер, Бугай то жив, или вы его того? — спросил мужик, заглядывая через стол.
— Жив конечно, — пожал я плечами. — А ты вставай, хватит притворяться. Я же вижу, что ты уже пришёл в себя. Иди вот пирожок пожуй, немятый, — повернулся я к Бугаю.
Мужики оказались довольно приятными ребятами, — обычные крестьяне промышлявшие собирательством, — как пояснил Бугай, — собирали всё, что на дороге попадалось. Собственно за это собирательство они в острог и загремели, и теперь ждут, куда их продадут. После душевного разговора я переселился в благородный угол, находившийся естественно в противоположной стороне от поганого ведра. Ужина не было, в остроге кормили только раз в день, в обед.
(...)
Афина лежала на своей лавке и смотрела в окутывающую комнату темноту, сон ни как не шёл, несмотря на то, что было уже глубоко за полночь. Их господина арестовала стража, и что будет дальше, она не знала; а ведь в начале осени всё было так прекрасно, они поступили в школу целителей, надели ученические мантии и их стали называть госпожи магессы, — было так приятно.
Жалко только что пока что их ничему толковому не научили, разве только от "хаоса перерождения", которому их обучил господин Вацлав, мог быть какой-то толк, — сожалела она. Хотя и от цельтельства много пользы может быть, хоть оно и не позволяет рвать врагов на мелкие кусочки как ей хотелось раньше, когда она видела плачущую маму. Теперь же она вполне могла защитить маму и сестёр, господин расстарался — научил нескольким полезным для этого дела заклятьям.
Господин — как же изменилось её мнение об Дарвеле всего лишь за год. Год назад он был страшным магом, которому они теперь должны служить. Потом было обещание сделать их магессами подарившее робкую надежду, бесстыжий ритуал во время которого надежда чуть было не умерла вместе с их новым хозяином, и ритуал сделавший их настоящими как им тогда казалось магессами. Первый их урок магии, вознёсший её на вершину счастья, и унижение матери от которого хотелось разорвать новую тварь на мелкие куски. Вспомнилось, как их тогда отругала мать за то, что стали думать, как отомстить твари, она никогда раньше не была такой злой. Как она тогда на них кричала, — было страшно, и непонятно от чего мама так себя ведёт, ведь они хотели её защитить. Лишь на следующий день после вопроса Арины мать разъяснила им, что это их шанс достичь положения, при котором они могли бы жить в довольстве, и если для этого ей придется делить ложе с хозяином, то она сама будет под него стелиться, лишь бы он их магии учил. И если они не хотят чтобы её старания были напрасны, то они должны приложить всё своё старание для скорейшего прилежного обучения.
