Мальчик из будущего. (Черновик).

Дальше до обеда мы приглядывали друг за другом, не доверяя. Ну мне то она правильно не доверяла, я планировал как от неё избавиться, а что та думала, я без понятия. Сама поездка в плацкарте ярко показала свою разницу по сравнению вагоном СВ. Я бы честно говоря предпочёл обратно ехать также, на СВ, но почему то нам таких билетов не выделили. Искренне жаль.

Пару раз я в туалет бегал, попросив моряка на соседней полке приглядывать за моим рюкзаком. Мол, та злая тётка в серой юбке явно на него настроилась, точно своровать что-то хочет. Так что пока ходил, был спокоен за свои вещи. Я подумывал избавиться от сопровождения, банально оставив её на перроне очередного городка, но там много случайностей, нужно что-то понадежнее. Довольно быстро мне надоело строить козни на счёт сопровождающей, в принципе та пока мне ничего не сделала, поэтому я продолжил лежать на своей верхней полке, места нам ещё ничего достались, не то что в коридоре, я наигрывал на гитаре, разминая пальцы. Хотя нет, насчёт места я бы не сказал, что прямо вот так повезло. Рядом туалет, жара, запах идёт, не самое приятное соседство, тем более из-за жары я вон постоянно потный, окошко открывают не сильно, продуть может моментом, одним словом царила тут духовка, вот я и старался побольше пить воды и поменьше двигаться.

В принципе Анна Егоровна, моя мучительца-сопровождающая делала тоже-самое. Она, по-моему, с утра всего один раз выходила. С продовольствием проблем не было, при ней была сумка с сухпаем, консервы, сырокопчёная колбаса, сырки и хлеб. За кипятком к титану бегали. До конца маршрута должно было хватить, тем более я тоже не пустой ехал.

Честно говоря, было скучно, и эта поездка мне очень не понравилась. Радио в плацкарте не было, я не нашёл на нашем месте никаких переключателей. Может они, где и есть, но не у нас точно. У меня был небольшой переносной приёмник, как в фильме 'Три плюс Два', я только на шее не носил. Не знаю, что за модель была у героев фильма, но мне удалось купить с рук пятилетнюю 'Спидолу-10'. Не прогадал, за всё время отдыха ни разу не подводила, приём чёткий и чистый, лишь батарейки разок поменял и всё, купил с одним запасным комплектом. Так вот он реально спасал по вечерам в лагере, но пару дней назад сели последние батарейки, а запас я всё никак не мог купить, так что приёмник тоже был бесполезен. Скукота, от этого я всё больше ненавидел сопровождающую. Понимаю, что её вины в этом не было, но на кого-то же мне нужно было злиться. Блин, ну зачем я к Магомаеву пошёл?..

Когда поезд остановился на Курском вокзале Москвы, я одним из первых выскочил из поезда, от души проорав:

— Что я ещё раз поехал на плацкарте!

Отведя душеньку, я угрюмо дождался когда, наконец, выйдет сопровождающая, под смешки тех, кто слышал мой спич, и направился за ней к выходу. Оказалась дама не местная, город совсем не знает, пришлось взять на себя роль проводника. С рюкзаком и гитарой залезть в троллейбус задача почти титаническая, но насчёт метро опаска у меня была ещё с привычных времён. Металлодетекторы и всё такое. Как это не странно звучит, но всё оружие у меня было с собой. В рюкзаке. Сам понимаю, что сейчас необходимости в нём практически нет, жизнь тут безопасная, но это всё психологические отголоски ещё той жизни. Кстати, там у меня пистолет был, 'Макаров' свистнул у пьяного мента табельное оружие. Запасного магазина не забыл. Мне его не жаль было, про других ментов не скажу, но это ещё та сволочь, данью обкладывал, взятки брал, на всём зарабатывал. Пару раз старших девчат наших прихватывал, нагло пихая наркоту в карманы и чтобы не получать срок заставлял спать с собой. Именно тогда я у него ствол и увёл, после таких случаев об одном из которых мне случайно удалось узнать. Сами девчата не рассказывали, боялись.

После этого думаете, его уволили? Ага, как же. Как служил так и служит, как будто ничего не было. Мне кажется, он вообще скрыл что у него оружие пропало, другой на его место сунул перебив номер и все дела. А оружие я держал по привычке, просто шобу было. Понимаю, что и палка стреляет, но и я воспользуюсь оружием, именно тогда когда это потребуется ситуация. Я не из тех, кто обращается в милицию. Понимаю что милиция сейчас и полиция будущего — это две совершенно разные структуры, но не доверяю и всё тут. Проще самому как это и делал в том мире, всегда делал.

В общем, выбор был троллейбус, однако понимая, что в детдоме меня всего обшмонают, от оружия нужно было избавляться. Не в том смысле, что навсегда, просто пока на время спрятать. Ничего в голову не пришло кроме как камер хранения на вокзале, тем более оружие было чуть сбоку, завёрнуто в материю, легко достать и убрать в ячейку. На пути к исполнению этого плана было только одно препятствие, и звали его Анна Егоровна. Правда, все те схемы что я придумал ещё в поезде, здесь не пригодились, я поступил проще. Она шла чуть впереди, я стал замелять шаг, когда шёл за ней, шмыгнул в боковой проход и устремился к багажным ячейкам. Ушёл в то место где поменьше людей. Нашёл пустую, закинул монет, быстро из рюкзака убрал всё лишнее. Помимо оружия, боеприпасов, двух гранат и ножа 'СС', ещё и приёмник убрал, с небольшой пачкой наличности. Мало ли. Оставил в рюкзаке одежду и мелочёвку. Потом закрыв дверцу, запомнив код, я бегом рванул обратно. Анна Егоровна обнаружилась у дверей, где активно крутила головой. Пресекая её вопросы, спокойно подойдя, пояснил:

— В туалет ходил, невмоготу было.

— Идём, — ухватив меня за руку, та повела к остановке. Больше она меня из поля зрения не теряла.

Доехав с одной пересадкой до нужной остановки, тут пару минут идти до нашего детдома, я поправил лямки рюкзака и пошёл впереди, показывая дорогу. Гитара висела сбоку. У меня уже рефлекс выработался всегда её придерживать левой рукой. Даже когда без неё хожу. Рука шарит, где она. Когда показался детдом, я указал на него и сообщил:

— Вон он.

Дети уже стали появляться на территории, малые носились во все стороны на игровой площадке. Кстати, я тогда удивлялся, что детдом совершенно пуст, но ведь есть ясли, малые возрастные группы, их то в лагеря не отправишь, но выяснилось, что их всех с трёх детдомов на лето отправили в один, давая воспитателям и персоналу отдохнуть, к концу лета возвращали обратно. Вот и всё, а я голову ломал, у нас такой практики не было. Открыв калитку, я прошёл на территорию, помахав рукой сторожихе, она подметала у крыльца.

— Здравствуйте, баб Валь.

— Ой, — всплеснула та руками. — Максимка вернулся.

— Отдохнул и вернулся полным сил, — скалился я, показывая белоснежные зубы.

— Идите в административный корпус, директор ещё не ушла. Вовремя успели.

Где нужный кабинет я знал, так что повёл сопровождающую куда нужно. Та, постучавшись, прошла в кабинет, а я остался в коридоре, сев на подоконник. Тут никаких стульев и скамеек не было. Вот и всё. Осталось подождать, когда меня вызовет директриса, объясниться, покаяться, хотя и не виноват, но обязательно, директрисы это любят, и можно вживаться.

Вызвали меня через пару минут, я даже заскучать не успел. Постучавшись и заглянув в кабинет директрисы, получив от неё разрешение, прошёл и встал у стола, глядя на неё невинными глазами.

— О твоём побеге на море мы после поговорим, — достаточно холодно сказала она, и мельком посмотрев на сопровождающую, что сидела на стуле, спросила. — Почему ты нам не сказал, что владеешь иностранными языками? Анна Егоровна сама слышала, как ты что-то объяснял немцам в троллейбусе, показывая на карте города. Настоящим немцам. Причём на их языке.

— Когда меня опрашивали, вопросов на эту тему не задавали, — пожал я плечами.

— Как не задавали? Должны были.

— У меня спросили, владею ли я французским языком, я честно ответил, что нет.

— У нас только учительница французского, поэтому вопрос был закономерен, — поморщилась директриса просчёту своей сотрудницы проводившей опрос. — Какими языками ты владеешь, кроме русского конечно?

— Английским почти в совершенстве, практиковался два месяца в разговоре...

— Где?!..

— Радио слушал, и повторял. Это не сложно. Когда в Ленинграде жил, там работали финские станции. У меня там мама два месяца на курсах была. Я пользовался возможность. Ещё в совершенстве испанским владею. Этот язык я учил самостоятельно, в школе у нас его не было, но было два специалиста из этой страны, поэтому говорю очень хорошо, четыре года мы с ними общались только на испанском, практика языковая имеется. Вот немецкий я плохо знаю. Всё понимаю, а объяснить, сложности возникают. У нас 'немка' в школе всего года преподавала, усвоить сложно было. Читаю на всех. На немецком хуже, пишу так же. Это всё.

— Хорошо, оставь вещи и подожди пока в коридоре.

Оставив рюкзак, я прихватил гитару, ещё её не оставлял и вышел, меня не остановили, так что снова усевшись на подоконнике, прижавшись лбом к прохладному стеклу смотрел как внизу носятся малыши. Воспитательница, которая вроде как должна была за ними присматривать, сидела на скамейке и сонно клевала носом. Лишь изредка встряхиваясь от очередного громкого вопля или девчачьего визга. Тогда бывало, кому-то попадало. Малыши действительно расшалились.

В коридоре пришлось прождать минут сорок, пока моя сопровождающая не вышла, и даже не посмотрев на меня, с пачкой документов в руке пошла куда-то в сторону лестницы. Кстати, пачка с моими сопроводительными документами замено похудела. Наверное, обратно собралась отправиться, помню, что та изучала рейсы в железнодорожной кассе. В этот раз директриса сама вышла, чтобы меня позвать, секретаря не было, пока оформляли документ по моему возвращению, та постоянно куда-то бегала. То ли в архив, то ли ещё куда.

— Походи, присаживайся, — указала директриса на стул и, заняв своё место, несколько секунд пристально разглядывала меня, но сообразив, что смутить меня не получается, прямо спросила, явно показав этим свой интерес. — Это правда что сказала Нина Андреевна, ты пишешь песни и сам их поёшь?

— В некотором роде да, — осторожно ответил я. — В пионерлагере всем нравилось, просили ещё петь.

— Не вовремя ты сбежал, было несколько музыкальных детских конкурсов, куда тебя можно было бы записать.

— Я не совсем желаю светись своё лицо. Популярности на этом не делаю, — откровенно ответил я.

У меня было достаточно времени подумать, всё равно делать при возвращении в Москву было нечего, вспомнив, как ведут себя местные звёзды, как в будущем детей-актёров преследовали фанаты. Нет уж, мне такого счастья не надо. План в плагиате песен какой был? Безбедное существование и спокойная сытая старость, а сейчас что? Нет, на такое я никогда не пойду и петь сам не буду. Интервью в газете ещё может дам, да и то если мои песни пойдут, но без фото. Хоть как на меня пусть давят, но без этого. У меня вся душа переворачивалась, как предоставлю, что меня на улице будут узнавать. Бр-р-р. Против того чтобы моё имя и фамилия стали известными, я ничего не имел, а вот личико засвечивать, увольте.

— Почему? — удивилась та.

— Евгения Антоновна, я не смогу выступать при народе. В компании ещё получается, а вот как показало несколько неудачных опытов, в зале я теряюсь, бекаю и мекаю. Я не против буду, если мои песни исполнят более талантливые воспитанники нашего детдома. И фотографироваться я не люблю, я не фотогеничный.

— Да есть такая беда у некоторых обладающих голосом людей, бояться петь при публике. Это что-то с психологией связано, — сделав умное лицо, покивала та. — Сейчас хотелось бы решить вопрос об авторстве...

— Евгения Антоновна, этого не требуется. Я подарил пять своих песен Муслиму Магомаеву и тот помог оформить все мои песни и музыку в соответствующей организации. Мы с его администратором дядей Адиком в Краснодар ездили. Потом он попросили меня вернуться в детдом, и вот я тут.

Сказать, что директриса была ошарашена, значит, ничего не сказать. Магомаев тут был личностью, его песни пели все и знали от мала до велика, то есть натуральная звезда, как сказали бы в будущем. В общем, меня почти час пытали, как всё происходило, особо скрывать я не стал, но судя по виду директрисы та на мои уловки из тех, что я использовал, чтобы проникнуть в номер к певцу внимания не обратила. Когда мы закончили с этим делом, та стала винить меня в побеге. Видимо, чтобы осмыслить полученную информацию она и сменила тему. Тут я играл по-настоящему. Склонил буйную голову, и жалобно вздыхая во всём соглашался. Плохой я и поступил не правильно, это так, но вот на счёт больше так не буду, этого обещания добиться директрисе от меня не удалось. Я прямо так и сказал, следующим летом дикарём снова уеду на море. Никакие кандалы меня не остановят. Та повздыхала, задумалась, и спросила:

— 'Артек' знаешь?

— Детская зона, где все ходят строем и почти не видят моря? Нет уж спасибо. Дикарём лучше, удачный опыт у меня имеется.

— Максим прекрати, — поморщилась та. — Все кто был в этом лагере, отзываются о нём с восторгом. Давай договоримся, если твои песни станет петь сам Магомаев, и они станут известными, я всё сделаю, но отправляю тебя в 'Артек'. Договорились?

— Ну хорошо, — на несколько секунд задумавшись, нехотя кивнул я. До следующего лета далеко, всё может измениться.

— Вот и отлично. А сейчас спой мне что-нибудь, а то ведь я даже не слышала ни твой голос, ни репертуар.

Мне было не трудно, и я исполнил часть своего репертуара. Судя по блестевшим глазам директрисы и её задумчивому виду, она уже прикидывала, как меня использовать, пришлось вывести её из этого состояния.

— Евгения Антоновна?

— Да? — вздрогнула та и непонимающе посмотрела на меня. — Что случилось Максим?

— Я насчёт музыкальной школы.

— Всё будет дорогой, всё будет. Сегодня уже не успеем, завтра выходной. Значит, в понедельник мы тебя устроим в школе.

— Я бы ещё хотел дополнительно брать уроки немецкого языка, подтянул бы его. Французский тоже буду учить.

— Решим и этот вопрос. На сегодня достаточно, до завтра отдыхай. А в понедельник пообщаемся. У меня к тебе много вопросов.

— Не пробелам, я пока буду тут.

— Вот и хорошо. Ещё пока ты тут, хотелось бы попросить тебя о помощи. Детдом уже начал работать, часть воспитателей с отпусков вышли, но не все, малышей у нас хватает. Хотелось бы, чтобы ты помог воспитателям и освободил им часть времени. Через две недели начнут прибывать остальные дети, включая из твоей возрастной группы, там станет легче.

— Нянькой малышам побыть?

В принципе я и в прошлой жизни с удовольствием возился с детьми малой возрастной группы, у меня там и любимчики были, так что ничего сложного в просьбе я не видел.

— Именно. Ты меня Максим правильно понял.

— Я не против.

— Вот и отлично. А пока иди поужинай, время уже подошло.

— До свидания, — вставая и подхватывая явно осмотренный рюкзак, сказал я.

— До свидания, — кивнула директриса.

Покинув кабинет, я с некоторым облегчением вздохнул и направился к себе. Нужно вещи убрать. Под директрису я не прогнулся, не показал себя мямлей, но и дал понять, что договорится со мной вполне возможно и наше сотрудничество будет на пользу обоих. Надеюсь, директриса поняла, что я хотел сказать, по виду вроде поняла. Ладно, поживём, увидим. Перейдя на энергичный шаг, до меня донеслись ароматы из столовой, перешёл в соседнее здание и стал подниматься на следующий этаж, спальная комната моей группы была выше.