Мальчик из будущего. (Черновик).

Естественно на поиски я не тратил все дни в неделях, три-четыре, не более. Да и в самом лагере я стал вести себя тише воды ниже травы. Популярность была, это так, когда зажигали пионерские костры, весь лагерь вокруг меня собирался, когда я пел песни. О гитаре теперь не беспокоился, её никто не смел тронуть, более того ещё и охраняли. Пропадёт, кто играть петь будет что-то новое и неизвестное? Так что за свою красавицу я был спокоен. Хлынов вернулся из больницы на следующий день, второй остался. Ему лицо восстанавливали хирургически. О деньгах Хлынов не напоминал, что меня удивило, сорок рублей однорублёвыми купюрами сумма большая. Даже для работающего человека сумма солидная не то что для подростка, но он вообще меня игнорировал, как будто ничего не случилось. Я тоже не напоминал, оно мне надо? С директором у меня теперь нормальные отношения, хотя он и знал, что это я поработал с обоими пострадавшими, но свидетели теперь в один голос говорили, что пострадавшие сами упали и неудачно ударились. Это не я, Хлынов с ними поговорил после возвращения. Оба пострадавших всё подтверждали, так что обвинения с меня были сняты. Для директора тоже было наилучшим раскладом, что свели всё на бытовую травму. Второй конфликт с директором возник, когда я впервые вечером вернулся с раскопок, под видом усталого рыбака, с удочками в одной руке и двумя мальками на верёвочке в другой. Не понравилось ему, что я без спросу ушёл. Поспорили немного, но договориться не смогли, и я продолжал уходить ни у кого не отпрашиваясь.

В принципе в лагере меня приняли за своего. С вожатой я больше не заигрывал, чем заметно её успокоил, да и не хотелось как-то. Уставал на раскопках так, что фактически приползал обратно, поэтому даже на стороне не искал развлечений. Нет, точно нам бром в чай и компот добавляют. Про кисель не скажу. Я его не пил, не любил. Не по причине неприязни именно к этому напитку. В принципе кисель я любил, а из-за того что его всегда из чёрной смородины делали, а её я как раз на дух не переносил. Так вот, в лагере я себя вёл как агитатор и активный пионер. На всех утренниках и работах был, своим видом и делом подталкивая других отдыхающих. Игры судил, да и вообще становился незаменимым человеком. Это всё когда я не бегал 'на рыбалку'. К счастью к моим постоянным отлучкам стали привыкать. Я прямо так и сказал директору, дело любимое, не брошу. Утром буду уходить, вечером возвращаться. Директор был вынужден согласиться. Хотя и поставил мне это на вид, лишь вытребовал от меня информацию, где я рыбачу, чтобы если что можно было срочно вернуть в лагерь на случай проверки. Я сказал, что в низовьях речушки у запруды. Естественно меня там не было, да я в тех окрестностях ни разу не появлялся. А о запруде от деревенских узнал. Познакомился во время совместного купания на речке. Единственный песчаный пляж, куда водили отдыхающих, был у деревни, так что общение было не только у меня, хотя вожатые и присматривали, чтобы пионеры не бегали в деревню. Ещё как бегали, единственный магазин в округе был там.

Вот так вот я и жил. Когда было желание, а оно было всегда, пока не пропадало, я брал удочки и бежал на километр вниз по течению, забрасывал, их, жёстко крепил, чтобы не унесло и убегал на раскопки. Вечером если везло, пару плотвичек было на крючках, насаживал на срезанную ветку и нёс в лагерь как доказательства своей страсти. Ха, директор говорил, что деревенские прямо с огородов рыбача, больше ловили. Отрицать не буду, но я-то не рыбачу, а маскирую под это дело. Сам я до этого рыбалкой никогда не занимался, из Москвы не выезжал. Где рыбачить-то было? А тут устало возвращаясь с раскопок, но с удовлетворением в душе, откопал 'мосинский' карабин в неплохом состоянии, начал вытаскивать плотвичек и насаживать на веку. Да решил немного посидеть отдохнуть. Тут у меня как клёв пошёл, почти на ничего, вон жучков ловил и использовал как наживку. Вот тогда я и понял что такое настоящая рыбалка. Сорок штук наловил, еле до лагеря допёр. В этот день никто не ехидничал насчёт моего умения ловить. После этого я всегда с пол часика перед возвращением в лагерь сидел с удочкой, у меня поддельная страсть стала настоящей, но раскопки всё же затмевали рыбалку. Теперь по самим раскопкам, за эти две недели, кроме сегодняшнего пистолета, я много интересного нашёл. Тут действительно шли страшные бои. Нашёл немецкий мотоцикл, в лесу стоял, присыпанный ветвями и листвой, осмотрел, но не трогал, хотя энтузиасты и могли привести его в порядок, тут руки приложить нужно. Пару танков было, один так по башню в торф ушёл на краю болота. Его опознал как 'тридцатьчетвёрку' ранних сороковых годов выпуска, второй что-то иностранное, что по ленд-лизу получали. Артсистемы были, в основном приведённые в негодность, в окружении старых воронок. Нашёл шесть винтовок 'Мосина', два немецких карабина, один 'МП' в отличном состоянии, вроде 'сороковой' но тут я не сильный специалист. Потом карабин откапал, в очень приличном состоянии. Цинки с патронами у меня уже были, три штуки, так я когда привёл карабин порядок, в лесу пол цинка из трёх расстрелял. Ох и звон тогда ушах стоял. Всю одежду отмачивал, да и сам купался, чтобы запах пороха отбить. Умение стрелять пригодилось, всё же стендовой стрельбой занимался, только вот карабин больнее пинался, на плече огромный синячище, но пули в мишень со ста метров в одну точку укладывал, когда пристрелял оружие.

Дней пять назад случайно наткнулся на яму, из которой брёвна торчали. Понял что это блиндаж, начал раскопки и не прогадал. Кроме уже описанных цинков с патронами, нашёл ящик с гранатами, испробовал в озере, бахнуло хорошо, значит 'лимонки' рабочие. Потом на 'ППШ' наткнулся, во вполне неплохом стоянии, ещё два карабина было, но состояние ужасное, повреждены взрывом. Следом сейф откопал. Гранатой и вскрыл его. Внутри из интересного кроме пачек патронов к 'ТТ', оказался 'парабеллум'. Кобура стала немного жёсткой, но вполне ничего, использовать можно. Кармашка для запасного магазина на кобре я не нашёл, но два запасных магазина было, тут же лежали, в сейфе. Ещё был эсэсовский кинжал, так же как и пистолет в отличном состоянии. В сейфе мной были обнаружены бумаги, документы штурмшарфюрера Клауса Шнитке. А так же рапорт командира стрелкового батальона, штаб которого видимо занимал этот блиндаж, о захвате разведчиками языка. Не знаю, успели ли отправить немца дальше в штаб полка, а потом и дивизии, но рапорт, документы и оружие пленного остались в сейфе. Дата размыта была, но вроде сорок второй год.

Ещё в сейфе была невскрытая банка оружейного масла. Именно она позволила мне привести оружие в порядок. С разборкой и чисткой проблем не встало, мне было интересно, я и достаточно быстро освоил всё оружие. Сегодня вот, из 'ТТ' и 'Парабеллума' немного пострелял, чтобы не расстреливать все патроны. Вполне приличное оружие. Жаль только что 'Парабеллум' был, 'Вальтер' куда компактнее. Но ничего, тоже неплохо. Всё оружие, это я про винтовки, автоматы, карабин и гранаты, спрятал в схроне. Потом заберу. Оружие действующее, с боезапасом и даже гранатами. Сегодня с утра тоже была отличная находка, пистолет. После чистки я немного пострел из 'ТТ', пробуя какой у него бой и больше раскопками не занимался. А прихватив часть откопанного оружия, направился к месту рыбалки, нужно искупаться и постираться. Кстати, у одной 'мосинки' ствол был погнут, но сам механизм был в порядке. Со скуки нашёл ножовку и сделал из винтовки обрез. Пробовал стрелять. Сперва к дереву привязывал, бечёвкой спрятавшись за дерево за спусковой крючок тянул, я так всё незнакомое оружие проверял, а потом уже сам, с рук. Вполне нормально бахает, там, куда целил, здоровенные дырки появляются. Обрез я тоже взял, отсыпав полсотни патронов.

Последние два дня я стал замечать, что интерес к раскопкам у меня стал пропадать, наигрался. Много безымянных могил было, я все останки сносил в одну общую. А вчера съездил во Ржев и подкинул все найденные медальоны с координатами находок в музей, пусть сами дальше работают, и тех кого я нашёл и перезахоронил, выведут из списков пропавших без вести. Точные координаты братской могилы я дал. Естественно тут могут появиться официальные поисковики, поэтому решив, что пора прекращать раскопки, всё что надо у меня уже было, я передал медальоны и найденные документы, очистив свою совесть. Сегодня так, в последний раз копнул, тем более сегодня поисковики точно не появятся. А тут раз и такая интересная находка. В общем, постреляв и почистив оружие после стрельбы, ветошь у меня была, я уже к обеду вернулся к месту, где оставил удочки. Клевало тут классно, всегда с уловом возвращался. Естественно при раскопках мне много мусора попадалось, касок было множество, что зачастую отбивало копать дальше, но как я уже описывал, и интересное было. Один раз на артсклад наткнулся, мгновенно унёс ноги, когда понял что это.

Про свою поездку во Ржев. Я ведь не только передал пакет со своими находками, причём так чтобы меня не видели, подбросил то бишь, но и решал другие вопросы. Покатавшись на маршрутах и побывав на рынке, я собрал энную сумму и стал делать закупки. Вроде того рюкзака что сейчас висел у меня за спиной, именно в нём на данный момент находились оба пистолета с запасом патронов, обрез и кинжал 'СС'. Классный у него клинок. Так вот. Собирая средства по городу, я брал немного, где рубль, где трёшку, чтобы не лишать людей последних средств к существованию. Набралась приличная сумма, тем более о трофеях с Хлынова забывать не стоит. После этого я, наконец, приоделся, а то у других детей есть сменка, а у меня не была. Купил два комплекта одежды, летнюю походную, с крепкими туристическими ботинками и курткой с капюшоном, 'аляска' называлась. Дорогая собака. Сейчас всё это на мне, разнашиваю. А так же и выходную одежду приобрёл. Пионерскую. Белоснежную рубашку, пилотку, два пионерских галстука. Один запасной. Шорты по размеру, и брюки. Три комплекта былых гольф, туфли и сандалии. Если где надо будет официально выступать, то не придётся занимать всё у соседей, как уже бывало, теперь своё было. Естественно заскочил в магазин 'Охотник и Рыболов' где купил большой рюкзак. Это я про тот, что при мне был, котелок, кружку, глубокую тарелку, ложку и вилку, включая складной нож. Два тонких шерстяных одеяла взял, и кусок лёгкого брезента для навеса, с мотком тонкой витой верёвки, не синтетика, но похоже. В аптеки купил перевязочного материала, и всего того что пригодится в походе. Я стараюсь ко всему подготовиться, в жизни это помогает. В магазине консервы купил, сухарей, крупы, соли, чая и сахара.

Рюкзак полный был, еле допёр из города до пионерлагеря. На автобусе туда и обратно, но ведь и по городу и к лагерю пёхом шёл. Естественно рюкзак спрятал в лесу, я же не идиот его в наш домик нести, палево. Сразу поймут, что я к побегу готовлюсь. Кстати, завтра ухожу, рано утром, все уже привыкли, что я в шесть утра совершаю пробежки и занимаюсь на территории спортгородка, так что не обратят внимания, что я ушёл. У меня уже всё было готово, вещи для путешествия были, продовольствие и остальное тоже. Все находки копа спрятал, причём на другом берегу речки, чтоб поисковики не нашли. Замаскировал хорошо, в схроне оружие и боеприпасы пробудут лет пять, без каких либо последствий для себя, масла оружейного я использовал много для консервации. Это конечно не то, что нужно, но пропитав старые тряпки, выменянные в деревне, для консервации пойдёт. Вот в принципе и всё.

Накупавшись, я постирал свою вчера купленную одежду и, подождав, когда она высохнет, с уловом в левой руке направился к схрону. Оно было в дупле. Достав всё из него и сложив всё в рюкзак, набив его доверху, 'Парабеллум' и обрез были на дне, а вот 'ТТ' положил сверху, мало ли какая ситуация сложиться, тут же переоделся. Походную убрал в дупло, рюкзак спрятал на вершине дерева, привязав его к ветке. Верёвкой поднимал, иначе никак. После этого придав себе привычный вид, я направился в лагерь, в руках у меня были удочки и естественно сегодняшний улов. Отдаю его на кухню, бывает уху делают, но обычно так себе жарят.

Когда я по берегу реки вышел к деревне и лагерю, то обнаружил там нездоровую суету. Свернув сперва в деревню, я навсегда уезжал, снасти вернуть надо, после чего поторопился вернуться в лагерь. Там у ворот я спросил у первого же малька, что происходит:

— 'Зарница', в 'зарницу' играть будем, — успел ответить тот на бегу. — Сейчас автобусы приедут.

— 'Зарница'? — задумчиво протянул я, в моём голосе было явно слышно интерес.

Об этой игре мне столько раз уши прожужжали, что я понял, что мой побег откладывается на неопределённое время. Такое веселье я точно не пропущу. Подскочив на месте, я сломя голову побежал к столовой, нужно от рыбы избавиться. Я обычно мало её приносил, поварихи для себя жарили, ну или начальству, мне было откровенно пофиг, я им так и говорил, а потом определимся, что будем делать дальше. Сдав рыбу, я быстро ополоснулся под умывальником и побежал к своему отрядному домику. Нужно торопиться, ручейками отдыхающие школьники стекались на главную площадь, где обычно проводилась линейка. Причём, почему-то все в новенькой одежде, праздничной. Не понимаю, если на игры едем, надо что похуже одевать, всё же испачкаться можно. Странно. Да и парни с девчатами старших отрядов тоже были заметно возбуждены, хотя их заставить что-то делать это постараться нужно. Это я про некоторых парней, из тунеядцев, как их в лагере называют. А тут впереди всех идут. Чудеса.

В лагере было непривычно, пустая волейбольная площадка, хотя там до темноты раздавались крики команд, свистки судей, и удары по мячу, другие площадки тоже опустели. Такое бывает только во время линейки. Добежав до домика, оттуда выходили последние, я забрал гитару, переодеваться мне не во что было и, догнав нашу группу, встал на своём месте. Между Пашкой Соломины, и Серёгой Красновым.

— Вовремя ты, — шепнул Сергей. — Вон, уже автобусы подъезжают. Семь штук всего. Половина лагеря едет. Сейчас объявят кто.

— Подождём и узнаем.

Естественно меня в списке участников игр не было. Директор, который лично перечислял фамилии по списку, когда назвал мою фамилию, глянул и ехидно улыбнулся. Специально оставил сволочь. Однако просто так я сдаваться не собирался:

— Это что месть? Очень низко, позорите звание заслуженного учителя РФССР.

— Ларин. Ты вообще можешь хотя бы притворится, что уважаешь учителей и старших?

— Кого уважаю, к тому так и отношусь. А вот оставлять меня, это подло.

— Ты остаёшься, я так сказал! — рявкнул тот. — Ещё слово, тебе рот кляпом заткнут.

— Вы только обещаете, — буркнул я и заткнулся под яростным взглядом директора.

Тот, запинаясь, изредка зло поглядывая на меня, продолжил зачитывать фамилии участников. Наш отряд весь отправился, что девчата что пацаны. Из старших отрядов тоже, вот самые малые, они все остались. Дальше последовала загрузка в автобусы. Кстати, старшие отряды погрузили отдельно, да и отправили раньше. Как мне пояснили малые, у старших своя игра, 'Орлёнок'. Не слышал про неё, не рассказывали. Ну да ладно. Наконец после получасовой неразберихи пионерлагерь опустел, в смысле участники игр уехали, директор тоже, и заместитель директора пионервожатый Толик, велел всем расходиться. Он, как и я был недоволен, не взяли. Всего в лагере осталось два вожатых, все остальные уехали.