Пришлый. Месть ради мести

Прошел вперед по коридору и попал в огромный зал полный пестрого народу.

— Господин Пришлый — охотник за головами, собственной персоной, — проорал за моей спиной человек с посохом и бахнул этой палкой об пол.

Я чувствовал скованность и не знал, куда себя деть. Но тут подскочила какая-то дамочка и повела к одному из столиков. Столики были высокие и стульев за ними не наблюдалось. В дальнем конце зала находилось что-то на вроде сцены. На ней величественно стоял молодой человек со скорбным видом и читал стихи.

— Это вы тот знаменитый охотник за головами? — щебетала она, — я столько о вас слышала.

— Ах, где мои манеры? Я совсем забыла представиться, — вдруг взмахнула она руками.

— Я хозяйка этого дома — Ламиса ла Хук де Ур, — сделала книксен дама.

— Рад знакомству, госпожа, — ответил я ей полупоклоном, — мое имя вы уже знаете.

— О-о-о... мы знаем только ваше прозвище. Прозвище это же так вульгарно. Как же нам вас называть? Может, расскажите о себе?

— Да, да, расскажите, — поддержала ее толпа, сам не заметил, как мы подошли к стайке размалеванных дворянок и дворянчиков.

Когда я вошел, весь здешний бомонд был разбит на компании от двух до восьми человек, которые с кубками в руках о чем-то между собой беседовали. Сейчас же все столпились вокруг меня, и только поэт продолжал что-то уныло мямлить со сцены. Толпа получилось приличная. Мужчины смотрели на меня с высокомерной неприязнью, женщины с любопытством, но в их взгляде все равно ощущалось чувство превосходства. Никто из них не считал меня ровней. Ну как же? Они одеты в шелка от именитых швейных мастеров, а я в обычную кожу. Возможно они не прочь провести со мной ночку ради эксперимента или пригласить в качестве развлечения на званый вечер, как того поэта на сцене, но это не значит, что я вошел в их круг.

— Если мое прозвище режет ваш слух, можете звать меня — Рус. Извините, но я плохой рассказчик. К тому же немного скован, позвольте мне немного освоиться здесь.

— О да, конечно, мы на вас так сразу налетели. Чувствуйте себя как дома, — произнесла Ламиса, и все опять рассосались по своим компаниям, на время утратив ко мне интерес.

Я взял кубок с вином и начал прохаживаться по залу, всматриваясь в лица, прислушиваясь к разговорам. Хотел понять этих людей. Видно на этот вечер пришла здешняя золотая молодежь. Люди старше тридцати встречались редко. Лица побелены и накрашены не только у женщин, но и у мужчин. Руки холеные, не державшие в руках ничего кроме кубков. Наигранная мимика лиц, не раз, наверно, тренированная перед зеркалом. Они пришли сюда не только развеяться, но и потренироваться в их, непонятной мне игре. Этот притворно громкий смех, в месте, где нужно смеяться над убогой шуткой. Этот наигранный ужас при рассказе как кого-то укололи при примерке нового платья. Это, поистине огромное возмущение, если кто-то сказал, что отец не хочет купить ему коня. Это лживое сочувствие при рассказе о сломанном ногте. Я ходил, и у меня складывалось ощущение, что попал в театр с плохими актерами. Тут все пропитано ложью и фальшью. Я привык, что если человек смеется, то ему действительно весело, а он не просто сотрясает воздух. Если человек мне сочувствует, то за моей спиной он не скажет: "Так тебе и надо". Если человек называет меня другом, то не пойдет в другую компанию обливать меня грязью. В этом зале все было не так. Тут не было реальных чувств. В воздухе витал эгоизм, у каждого на лице можно было прочесть мысль: "Все грязь, один я д'Артаньян". И самое страшное, что многие люди стремятся сюда, стремятся стать такими как они, стать пустыми внутри, зато сверкать внешне. Признаться, ведь и я хотел сюда попасть, стать одним из них. Правда, после этого вечера мое желание куда-то испарилось.

— Вы уже освоились, господи Рус? Вам тут нравится? — подошла ко мне Ламиса.

— Мне безумно у вас понравилось, — соврал я, — но, к сожалению, я вынужден покинуть этот гостеприимный дом. Завтра тяжелый день, а мне нужно выспаться.

— О-о-о... так жаль, — произнесла она, всплеснув руками, — мы же еще не узнали, как вы побили этих бандитов.

— В другой раз, — ответил я ей, пятясь назад.

— Ну что ж, раз вам так надо идти. В следующий раз вы не уйдете от нас без рассказа, — погрозила она мне пальчиком.

— Непременно, — бросил я, выходя спиной из зала.

Я брел по улице, чувство гадливости не оставляло. Во что может превратить людей власть, деньги и вседозволенность, особенно если эти люди для всего этого не приложили никаких усилий, а получили все от родителей? Шел, погруженный в мысли, краем глаза заметил, как мне навстречу двигалась пара подвыпивших мужиков. Обнявшийся и горланя какую-то похабную песенку, они размахивали бутылками. Улочка была узкая, пришлось прижаться к забору, чтоб с разойтись. Тут одного мужика качнуло, он завалился прямо на меня. Я машинально поймал пьянчугу под мышки и тут же ощутил резкую боль в груди. Оттолкнув тело, сделал шаг назад, прислонился спиной к забору и медленно сполз, держась руками за живот. Опустив глаза, увидел, как между пальцами медленно проступает кровь.

— Выходит зря нас предупреждали о его опасности, — проговорил абсолютно трезвым голосом один из пьянчуг, разглядывая окровавленный нож.

— Да, это было проще, чем раздавить блоху, — ответил второй.

— Ладно, нечего человека мучить, режь ему глотку, да пойдем.

— С удовольствием, — улыбнулся убийца с клинком и наклонился ко мне.

Заставить себя оторвать руки от живота, было делом непростым, но перспектива остаться лежать с перерезанным горлом пугала меня гораздо больше, чем возможность истечь кровью. Руку убийцы перехватил, когда лезвие было в миллиметре от горла. В глазах человека появилось легкое раздражение тут же сменившиеся отражением боли. Кинжал, весящий на поясе, был довольно длинный и без проблем достал до сердца фальшивого алкаша — не зря же пришлось убрать с раны сразу две руки. Мертвец начал заваливаться на меня, но я откинул его в сторону, выдернув из тела свое оружие. Взгляд красных глаз обратился на второго, еще ничего не понявшего убийцу. Вновь пришла моя подруга жажда. Еще не настолько сильная, чтоб перестать себя контролировать, но и терпеть ее я не собирался. Резкий подъем с корточек и взмах ножом.

— Како... — успел произнести лже пьяница, прежде чем забулькал перерезанным горлом.

Преодолев брезгливость и отвращение, я схватил человека за руки, не давая зажать кровоточащее горло и одновременно поддерживая на ногах, и припал к рубиновой жидкости. На трупах не должно остаться рваных ран, если я не хочу облавы на вампиров. Оторвавшись от шеи, снова зажал порез на животе. Он болел, но кровь уже шла еле-еле. Посидев минут десять, обшарил покойников. Ни нашел ничего: ни ноготков, ни оберегов — у каждого было по ножу и все. Перетащив тела в близлежащие кусты, направился домой. Видок у меня наверно тот еще. Недавно купленные обновки все в крови, куртка обзавелась дыркой на животе. Так никаких денег не напасешься — каждую неделю себе одежду покупать. Через полчаса кое-как дошел до дома, мастер меня встречал.

— Да, видимо веселый был вечер, — произнес он, окинув меня взглядом.

— Некогда, мастер, нужно переодеться и к Веселому Топору, он, наверно, еще в таверне. Нужно избавиться от трупов, пока их никто не нашел, и выяснить, что это за люди.

— Ты уже нагулялся, давай выкладывай, что случилось. К Тореху я сам схожу, а ты спать ложись.

— Нет, мастер, я сам пойду. Все равно сейчас не уснуть мне — весь на взводе.

— Ложись, тебе говорю, вон вина хлестани для успокоения нервов, а светиться тебе лишний раз на улице нашего славного города не след.

— Но... — хотел было возразить я.

— Я, сказал, спать! — повысил голос Нурп. — Если я сказал, что все улажу, значит улажу.

— Ладно, мастер, как скажешь. Пойду опустошать твои винные погреба, — со вздохом, согласился я.

Глава 18

Проснулся около обеда, голову ломило, словно в ней поселилось с полсотни бешеных шахтеров, постоянно долбящих своими кирками. Зачем вот я вчера разные сорта вина намешал? Крякнув, кое-как встал с кровати, и поплелся вниз.

— Как спалось? — поинтересовался сидящий за столом Нурп.

— Спалось-то отлично, вот проснуться было тяжело, — ответил, держась за голову.

— Пить тоже с головой надо, если утром хочешь с ней остаться, — усмехнулся мастер.

— Уладил я вчерашнее дело, — продолжил он, — Торех сказал: были когда-то в городе эти людишки, да с год назад пропали куда-то. Тела он спрятал надежно, куда мне не сказал, да я и не спрашивал.

— Он не особо возмущался, что ты к нему с подобной просьбой пришел?

— Поворчал, конечно, но отказываться не стал. Очень ему не понравилось, что без его ведома тут людей убивать стали. Это вызов его власти.

— Ну, если не здешние это молодцы, то и искать их никто не станет.

— Ты наивный человек, Пришлый. Думаешь это грабители обычные? Это убийцы профессиональные, и пришли они за твоей тупой башкой. А если они не вернуться с ней, кто-то поймет, что с ними что-то случилось и пошлет следующих. И будут их слать до тех пор, пока ему не принесут твою пустую голову.

— Чего это она пустая и тупая? — удивился я.

— Да потому что в ней ничего не задерживается. Чему вот я тебя учил? Я тебе что говорил? Воин всегда должен быть готовым к нападению, и не важно, где он находится и о чем думает. В каждом человеке ты должен видеть потенциального врага. А ты ходишь, ворон считаешь.

— Да если от каждого ожидать ножа в пузо, то и свихнуться можно! — возмутился я.

— Не свихнешься, если возведешь это умение до нужного уровня. Ты не должен ожидать нападения, ты должен быть готовым к нему. Для тебя отразить неожиданный удар должно быть так же естественно, как пустить воздух в сортире.

— Я все понял, мастер. Но рано или поздно все равно эти гады до меня доберутся, если они наемники. Мне надо найти заказчика. Но я даже не представляю, кто это может быть.

— Я-то уж тем более не знаю, кому могла понадобиться твоя шкура, Пришлый. Подумай над этим на досуге. Кстати, ты не забыл, что тебе надо идти к начальнику стражи за наградой? А то смотри, отдаст он ее кому-то еще. Давай, ешь и иди. Твои вещи я простирнул и заштопал, может, сыроваты еще, но других нет, потерпишь.

— Да не лезет мне ничего в глотку что-то. Я только водички напьюсь и пойду.

— Даже и не знаю, что это с тобой? — притворно удивился Нурп.

— Не издевайся, и так хреново. А за вещи спасибо.

Через полчаса я уже стучался в дом управления стражей.

— Вы к кому и как вас представить? — спросил служивый, открыв дверь, и важно положил руку на меч.

— Передай господину Карлу ла Изару де Урту: Пришлый явился за обещанной наградой.

— Обождите на лавке во дворе. Вас вызовут, — произнес стражник и скрылся за дверью.

Я оглянулся в поисках места, чтоб приземлиться. Возле здания, и вправду, находилось несколько скамеек, на них разместилось человек двенадцать. Тоже кого-то или чего-то ждали. Выбрав свободное местечко, сел и прикрыл глаза — так голова болела немного меньше. Сидеть мне пришлось минут пятнадцать. Затем вышел тот же стражник, что впустил меня во двор, и обратился ко мне:

— Господин Карл ла Изар де Урт примет вас. Пройдите на второй этаж в комнату номер двенадцать.

— Как скажешь, дорогой, — я встал и направился, куда послали.

Наверно все подобные учреждения одинаковы: двери, двери, двери и куча людей около них. Протолкавшись через народ, поднялся на второй этаж. Комната двенадцать находилась в самом конце коридора.

— Добрый день, — поздоровался, войдя без стука.

— День добрый, — поморщился человек за столом, — я вас ждал. Перейдем сразу к делу. Ваши слова полностью подтвердились, вот ваше вознаграждение за банду Ахта, — он вынул из стола мешочек и пододвинул ко мне.

— Благодарю, получать вознаграждение — это всегда приятно, — улыбнулся я, смахнув со стола деньги.

— За хорошее дело не жалко, — улыбнулся он в ответ.

— Пусть берегут вас ваши боги, а чужие не трогают, — развернулся я к двери.

— Господин Рус, постойте.

Быстро же он получает информацию, уже успел узнать, как меня зовут, в ведь имя я произнес лишь однажды, на приеме, — подумал я, поворачиваясь к начальнику стражи.

— У меня для вас есть предложение, которое возможно вас заинтересует, — продолжил начальник стражи.

— Я вас внимательно слушаю.

— Видите ли, банда Ахта — это конечно проблема, но не самая большая. Наш город в последний год буквально окружили разного рода разбойничьи шайки. Больше всего нас беспокоит банда на западной дороге. Дорога эта ведет в Столицу, по ней ходит больше всего караванов, и мне бы хотелось, чтоб они чувствовали себя в районе Ролеста в полной безопасности. А пока там орудует эта шайка — это просто невозможно. Недавно мне удалось узнать точное расположение лагеря этих негодяев, но я подозреваю, что среди моих людей есть лазутчик, который уже не раз предупреждал бандитов об опасности, что и помешало уничтожить их раньше. Верить нельзя никому, даже самым приближенным. Вам же, как человеку уже уничтожавшему одну проблему города, я могу доверять всецело. И у нас с мэром к вам деловое предложение. За полное истребление банды город платит полтора золотых ноготка. Учитывая, что я даю вам полную информацию о месте нахождения преступников — это хорошие деньги.

— У вас есть какие-либо данные о количестве человек в банде, об их вооружении? Кто главарь? — предложение меня заинтересовало.

— Точной информации нет, но вряд ли их больше десятка. На счет вооружения. Свидетели говорят, что оно у них плохое: дубинки, топоры, да ржавые мечи и копья.

— Сколько до места их расположение добираться?

— Дня три, четыре.

— Хорошо, я подумаю над вашим предложением.

— Подумайте, только времени у нас не так много. Такую отличную возможность прижать бандитов упускать нельзя. Выходить надо уже завтра. Так что я жду вашего решения вечером, надеюсь на вашу помощь. При положительном ответе, я подробно расскажу, как найти лагерь преступников. Да, и прошу вас: пусть этот разговор останется между нами. Я не хочу, чтоб в городе знали, что начальник стражи не доверяет собственным людям.

— Я все понял, господин де Урт, — кивнул я, и направился к двери.

Ох, и не нравится мне предложения этого Карла. Что-то уж слишком шоколадно все выходит, так не бывает. С другой стороны, деньги лишними не будут. Но в любом случае, надо посоветоваться с мастером, он человек опытный, подскажет, что лучше предпринять.

— Ох, и не нравится мне предложение этого Карла, — произнес мастер, выслушав мой рассказ, — но соглашаться на него все равно придется, даже если тебе за это не заплатят и ломаного ногтя.

— Почему? — задал я резонный вопрос.

— Да потому что это шанс узнать о том, кто хотел тебя пришить, и за что. На открытой местности убийц вычислить легче, чем в городе. Не будишь же ты все время у меня во дворе сидеть. За городом нет ни стражи, ни свидетелей. Тот, кто желает тебя устранить, наверняка захочет воспользоваться таким шансом. Но мы будем к этому готовы. Да и легенду об охотнике за головами тебе следует поддерживать. Никакой охотник от такой возможности н еоткажется.