Ещё один ученик. Часть 1, ламповая.

Оставалось только то, о чем я предпочитал не думать. Еще страшнее чем раньше я двинулся вглубь комнаты.

В свете луны Сигуре выглядела... Удивительно умиротворенно. Красивое, сейчас ставшее удивительно мягким лицо, длинные ноги, красивая грудь... Мысли направились в совершенно не соответствующем ситуации направлении.

Ровно до того момента, пока я рассмотрел, что именно она сжимает в руках.

Плюшевый медведь. Долбанный маленький плюшевый медведь, слегка потрепанный, но любовно зашитый. Золотой мех, бантик на шее, коричневый шов, изогнутый в теплую улыбку и черные глаза-пуговки.

Девушка с легкой улыбкой спала, обнимая плюшевую игрушку.

Это настолько контрастировало со всем, что я знал о наставнице, и выглядело настолько мило, что я не смог отвести глаз.

Нет, я конечно подозревал, что у всех есть свои слабые места, но такое...

Оторвав взгляд от лица Сигуре, я наткнулся на ручку пистолета, торчащую из-под подушки. Прямо рядом с медведем.

Ну вашу ж мать! Она же меня заживо закопает, если узнает.

Я осторожно, предельно тихо, обошел фуутон. Теперь чуть-чуть придержать подушку, доставая ствол...

Черт. В лунном свете девушка смотрелась настолько умиротворенно и счастливо, что просто не получалось сосредоточится на ситуации и принять тот факт что она — матерая убийца и вообще моя наставница, способная подмести мной пол.

Просто обнять и укрыть одеялом.

А ведь идея. Тем более что она недовольно морщится, когда холодный воздух проникает сквозь открытое окно.

Осторожно укрыв Сигуре одеялом, я пошел к окну. Не знаю, чего хотел добиться старейшина, но похоже она настолько доверяет Редзампакту, что даже не сделала ловушек в своей комнате.

Я уже вылез, когда сзади раздался голос.

— Знаешь, обормот, это был настолько провально, что я даже не подберу слов. — почему-то ее голос звучал очень растеряно.

Вот черт. Мне конец.

 

* * *

У меня зазвонил телефон. Не то, чтобы в этом было что-то удивительное, но звонил именно тот копеечный мобильник, купленный за сто йен в переулке вместе с сим-картой, который я для связи оставил пианисту. Что я, совсем идиот, оставлять свой номер?

— Да, Косей? — как же его сейчас должно лихорадить.

— Когда и где репетиция? — голос дрожит, на заднем фоне, где только что кто-то болтал, повисла тишина.

Так, Као обычно репетирует в музыкальном кабинете...

— В три в школьной музыкалке. Ноты с собой. — справятся и без меня, не маленькие.

— Я уже выучил. — на похвалу, что ли, напрашивается?

— Молодец, Косей. — хочет мальчик признания заслуг — пусть получит. Мне не жалко.

Тем более что и правда молодец. Там нот десять страниц.

Сбросить вызов, сломать симку, телефон мусорку.

Конечно, чистый фарс, но Сигуре-сенсей мне такими предосторожностями уже вынесла мозг. И печень, куда она стреляет каждый раз, когда я отвлекаюсь во время лекции.

Это, к слову, дало забавный эффект — я перестал спать на школьных уроках. Стоило хоть чуть-чуть отвлечься от бормотания препода, как тело судорожно дергалось, инстинктивно закрываясь от несуществующего выстрела. Безусловный рефлекс, чтоб его.

Каори это замечала, но ничего не говорила, за что ей огромное спасибо.

Впрочем, в данный конкретный момент даже теплые воспоминания о проведённом вместе времени не помогали справится с ощущением грядущего в ближайшем будущем пиздеца.

'Ближайшем' — потому что ворота додзе прямо передал мной, а реакцию Сигуре-сенсей на вчерашнее я предсказать не могу.

Тогда я, к слову, вывалился из окна, чудом не сломав ногу. Но теперь так просто улететь от сенсей не выйдет — догонит.

А потом расстреляет и снова догонит.

Так что в додзе я входил с опаской. Сильной такой опаской. Аж сбежать хочется.

Да ладно, что она сделает? Я всего лишь укрыл её одеялом. На секретной миссии. Незаконной. Влезая в комнату. К девушке.

Укрыл одеялом.

Мне конец, мать вашу!

— О, Акира-кун! А мы уже заждались, думали, опоздаешь. — фиг вам, у меня ещё целых три секунды до срока 'быть в додзе'

— Здравствуйте, Акисаме-сама. — сам разрешил называть по имени, ничего не знаю.

— Сегодня на первом полигоне. — что? Там же просто трава. Чем её четвёртый на устраивает?

Ладно. Первый так первый. Поклон, бегом в указанное место.

А там уже стояла наставница, одним своим видом предвещая боль.

В руках — снайперская винтовка. Вокруг — равнина. Вот черт.

Неприятно заныло тело. Кажется, я знаю, что сегодня будет.

— Пять минут на подготовку. — наставница бросила это издали. — Задача — ранить меня.

Полигон — небольшой холм. Трава мне по ступню. На мне — обычная спортивная белая одежда, демаскирующая целиком и полностью.

'Не бегай от снайпера — умрешь уставшим?'

Похоже, наставница с этим не согласна. Потому что тут мне придётся именно что бегать.

Сбежав на край полигона, где хотя бы спина прикрыта стеной, я залёг в небольшой низине, спрятавшись в траве.

Пуля впечаталась в солнышко, выбив из груди воздух.

Значит, будем бегать.

Рывок — выстрел. Теперь в руку.

Кувырок, скатится по холму, ещё одно попадание...

Знаю, что больно, Акира, не время об этом думать.

Хоть пули и резиновые, но бьют гораздо больнее аналогичных пистолетных.

А самое хреновое то, что у меня есть только мой глок и шесть патронов. Шесть. Долбаных. Патронов.

Против снайпера экстра класса.

Не то, чтобы это изначально было выполнимым... Но черт, itʼs fucking suck, как говорит один мой хороший знакомый.

Залечь в землю.

Выстрел. Пуля бьет по рёбрам.

Нихрена не понятно. Грохот будто идёт с трёх сторон сразу.

Кувыркнутся, вжаться в землю, ещё раз.

Выстрел. Теперь в солнышко.

Громче всего справа.

Бегом, кидаясь из стороны в сторону, побежал туда, по пути поймав всего пять пуль.

Выстрел. Осталось пять.

Девушка поменяла своё местоположение, но я сумел не целясь выстрелить. Промах, конечно, но...

Спустя пять моих пуль ей надоел этот фарс, и меня вырубило прикладом в затылок.

И самое обидное то, что я до последнего не ощущал ни опасности, ни присутствия за спиной.

Очнувшись, я обнаружил рядом с собой снайперку и магазин к ней. Наставницы, что характерно, рядом не было.

Понятно. Значит начало было такой мини-местью за произошедшее без капли практического смысла.

Залёг я на верхушке холма.

Только чтобы получить пулю в живот.

Черт возьми, она издевается.

Так. Самое главное.

В оптику мордой не лезть, второй глаз не жмурить, оптика не что бы смотреть на местность, она для корректировки выстрела. Буду пялится только через узкое стекло — вообще никогда цель не замечу.

Дыхание ровное, палец расслабить, плавно, мягко...

Мелькнуло фиолетовое кимоно. Чуть сдвинуть ствол. Поймать оптикой вынырнувшую на миг из ниоткуда наставницу.

Выстрел.

Мимо, разумеется.

Дёрнувшись влево, все равно поймал пулю.

Это выводит из себя.

Стоп. Акира, ты идиот. Конченый. Клинический. Неоперабельный.

Ты вообще куда смотришь, мать твою? Тебя не удивляет, что девушка в фиолетовом кимоно на ровной, зеленой траве с минимальными возвышениями-низинами просто не видна?

Это уже магия, блин.

Ещё раз. Сосредоточится. Как можно уйти из поля зрения на равнине?

Она знает где я, это факт. Спрятался тут без камуфляжа нельзя, это тоже факт. Но она это успешно делает.

Значит, прячется не она, а туплю я.

Мертвые зоны для зрения? Вряд ли. Слишком грубо. Сейчас всего шесть вечера, теней просто не хватит. Значит чистая психология. Рассеивающееся внимание, потеря концентрации.

Значит нужно достать голову из задницы и начать не смотреть, а вычислять цель.

Первое. Поменять позицию, эта засвечена. Вряд ли это поможет против неё, но...

Рывок вправо, чуть левее, теперь бегом к стене — палюсь, но так хотя бы одна сторона будет перекрыта.

Все, позиция нормально.

Теперь... Полигон мысленно делится на пять расширяющихся секторов отстрела. Тени — от стен, есть пара деревьев.

Что может ускользать у меня из внимания? Периферия, против солнца — слепит... И что-то ещё.

Держать под контролем всю площадку было тяжело — какая-то часть постоянно ускользала, в голову лезли ненужные и отвлекающие мысли... И как на зло, ни одной пули больше не прилетало.

Но это дало свои плоды — в этот раз я заметил наставницу чуть раньше.

Выстрел. Мимо. Согнутся без воздуха.

Сигуре снова исчезла.

Ещё раз.

Держать в голове всю равнину, но не концентрироваться ни на чем конкретном.

Мне нужно фиолетовое кимоно. Совершенно чужеродный ландшафту цвет, он не может не быть заметным.

Выстрел. Мимо. Поменять позицию.

Ещё раз.

Выстрел. Мимо. Поменять позицию.

Ещё раз.

Концентрироваться только на цели. Существует только винтовка и цель.

Выдох. Корректировка. Плавно нажать на спусковой крючок.

Выстрел. Мимо. Поменять позицию.

Ещё раз.

— Молодец, Акира-кун, растешь над собой! Сегодня всего 0,5 одеялка. — у меня покраснели даже уши.

Черт. Ну надо же было так облажаться.

В меня уткнулись взгляды всех за ужином.

— Одеялка? — черт, черт.

— Сигуре-сенсей, вы обещали! — я во избежание нахождения девяти грамм свинца в голове я молчу о медведе, а она не вспоминает об этом. По крайней мере при всех

— О, ничего особенного. Просто вчера Акира-кун чертовски облажался в моей постели. — блять. Это был удар ниже пояса.

И ведь она не сказала ни слова лжи. Просто не зная ситуации, это звучало до безумия бессмысленно.

— Акира-кун? — взгляды окружающих стали откровенно шокированными. Кеничи просто побагровел.

Только Фуридзи-сама усмехался. Ну, я в нем и не сомневался.

— Да не спали мы! — вырвалось. Да, меня закопают.

— О да, Акира-кун, ты действительно сделал все возможное, чтобы не дать мне уснуть. — блин. И не придерёшься.

А начать тролить в ответ... Она меня тут же осадит. Черт.

Я вздохнул.

— Обещаю, ученик, однажды я расскажу тебе, что нужно делать с девушками ночью. — не будить, не укрывать одеялом, а тихо всадить пулю в лоб. Я понял, Сигуре-сенсей.

Хотя в тот самый момент, когда я потянулся бы за пистолетом, мне бы прострелили голову.

Так что улыбайся, Акира. В конце концов, укрой я одеялом кого-нибудь на реальной операции...

Черт. Это такой провал, что легкие подколки от наставницы должны вызывать улыбку.

— Буду с нетерпением ждать, Косака-сама. — и взгляд по-преданнее, ага.

А вот на грудь не пялится. Мы же ничего не понимаем.

— Как только сможешь меня ранить, Акира-кун. — значит не в ближайшие десять лет. Минимум.

* * *

До выступления Каори осталось два дня, и она, разумеется волновалась. Впрочем, как оказалось, она чертовски любит латте, а ещё больше — закусывать его ванильным мороженым, так что вопрос снятия стресса решился просто.

— Как продвигаются ваши репетиции? — я на них ни разу не был по понятным причинам, и мне было интересно.

— Хорошо. Арима-кун быстро выучил сонату, сейчас мы отрабатываем синхронное исполнение. — так, понятно. По одиночке играют, вместе лажают. Ну, оно и понятно, не сработавшиеся толком. — Кстати, он просил передать благодарность за идею с радио. Она действительно работает.

Удивительно. У него же все проблемы от психики. Убеждает себя в том, что играет не он?

— Хорошо. Он больше ничего не просил передать? — ну там засунь свой пистолет себе, а жопу, например.

— Нет. Кстати, а как ты его уговорил? — значит, не стал ныть. Уже плюс парню.

— Пообщались. Мне удалось его убедить, что за пианино ему будет гораздо лучше, чем без него. — в общем то, так и было.

Мы помолчали.

— Акира? — на данный момент мы сидели в глубине парка, так как только там получалось спрятаться от жары.

— М? — я, откровенно злоупотребляя пост-тренировочной усталостью, положил голову ей на колени.

Господи, какой кайф. Зеленые деревья вокруг, мягкая трава под ногами, люб... Так, это рановато.

— Если я вдруг... погибну, ты меня забудешь? — рука, до этого мягко поглаживающая меня по голове, слегка дрогнула.

А вот это уже не шутки.

— Као... Ты сама хоть поняла, что спросила? — ни слова в ответ. Только молчаливое ожидание моего ответа.

И тщательно скрываемый страх в глазах. Настолько тщательно, что если бы не её рука на моей голове — даже не обратил бы внимания.

Черт. Мне это совсем, совсем не нравится. Возможно, я параноик, но такие вопросы не возникают из воздуха.

А если и возникают, то люди не напрягаются, будто в ожидании удара. И зрачки не расширяются. И...

Спасибо за начала 'мелкой физиогномистики, которую тебе ещё рано, но займись уже в школе чем-нибудь полезным', Сигуре-сенсей.

Слишком сильная реакция. Совершенно неадекватная обстановке.

А такая реакция требует соответствующего ответа.

— Нет, Каори. Никогда. — и засунь свой сарказм себе в задницу. Если ей важен этот вопрос — значит она получит соответсвенно серьёзный ответ и не важно, что я об этом думаю.

Её спокойствие для меня гораздо важнее чем-то, что я думаю по поводу неуместности и глупости таких вопросов.

Что у неё? Излишний страх смерти? В детстве кто-то умер, и это оставило травму?

— Но сначала я сделаю все, чтобы ты не погибла. — возможно, слишком пафосно... Но черт, она меня пугает. И если доля пафоса что-то изменит... Значит, я буду пафосен, как комиссар из популярной настольной игрушки.

Мне уткнулись в плечо.

— Спасибо. — что это за шёпот, черт побери?!

— Као. Я не буду на тебя давить. Просто... Что, черт побери, происходит? С чего ты вообще взяла, что умрешь? По крайней мере в ближайшие лет сорок?

Молчание в ответ. Очень, очень не нравящееся мне молчание.

— Да не думаю я так! Просто пришло в голову. — уверенный голос, отчаянная, но от того не менее красивая попытка обратить все в шутку...

И все же, как хорошо она играет. Знай я её хоть чуть-чуть хуже, следи я за её мимикой хоть немного менее внимательно... Черт, да не держи я невзначай пальцы на её пульсе, то не понял бы, как её трясёт.

Железный самоконтроль. Даже серые глаза не выражают ничего, кроме привычной теплоты.

Моя ты девочка.

— Насколько все плохо? — молчание.

Понятно.

Тише, Акира. Ты не станешь кричать и матерится, спрашивая, какого хрена ты об этом узнаешь только сейчас. Ты просто ее обнимешь, и не будешь ни жестом, ни словом показывать что-то кроме тёплой поддержки.

Потому что упреки — последнее, что ей сейчас нужно. И потому что когда ты был в заднице, к тебе отнеслись так же.

Осторожно сжал руки вокруг её тела, позволяя уткнутся лицом в шею. Если ей комфортнее не смотреть мне в лицо — пожалуйста.

Какая же она все-таки хрупкая.

Золотые волосы раскинулись по спине, хрупкие плечи судорожно содрогаются, а моя шея становится подозрительно мокрой.

Тише, Акира. Пусть выплачется. Напоить чаем, замотать в одеяло и сидеть рядом всю ночь ты ещё успеешь. Или какие там базовые меры по психологической поддержке?