Шлю весть об том, что пришел ко мне в Устюжну гость аглицкий торговый Джакман. Того иноземца мы знаем пять лет и купец он добрый и обману не чинит. Тот торговый человек, как азм тебе сказывал прежде, по моему слову привез к нам из-за моря хитрых людей, двух плотинных мастеров, вельми умелых в строительстве земляных насыпей, шлюзов и мостов. Также человека коий умеет делать шлифованные стекла, из того может случиться большая польза государю нашему.

Касаемо плотинных мастеров, шлю их тебе. Вели им найти места, где дорога наша пойдет. Коли решишь так, и будет воля государева, надобно начать с весны строительство насыпей от Москвы, к Троицкому монастырю и далее ко городу Ростову, аще в другую сторону от Москвы, на Коломну, и Рязань. Бо коли решишь, отпиши мне, тогда пришлю рисунок и сказку как соделывать насыпь, али приеду к тебе по весне.

Желаю, здоровья и шлю лучшие пожелания от дочери твоей Ксении'.

Наконец закончилось строительство княжьей усадьбы. Двор разместили на левом берегу реки Мологи. Исполнили мой приказ. Всегда мечтал, чтоб из окна виделась река и непременно южная сторона.

Угличский кремль стоит на правом, южном берегу реки. И хотя с гульбища третьего этажа господского терема открывается великолепный вид, солнце своим теплом не радует. Здесь же, через большие окна второго этажа, застекленые фирменными угличскими стеклами, помещения, где размещаются княжьи покои, были залиты светом. С северной стороны расположились хозяйственные постройки, амбары, казармы для охраны, чуть ниже по течению реки звероферма, а напротив неё по другому берегу и сама Устюжна Железнопольская раскинулась.

Нынче принято всячески изукрашивать внутренние помещения, оббивать разноцветными тканями, резьбу творить, роспись на оштукатуренных стенах, а мне нравилось сухое дерево, пока светлое, с сосновым смоляным запахом. Мебель Савве закажу человеческую. Здешние стулья каждый как трон. Да и стульев не много, в основном лавки. Шкафов-сервантов ещё не придумали. Мягкой мебели не знают. А вот печь обязательно надо покрыть изразцами, видал здесь очень искусно сделанные. Хотя создание уюта — женское дело. Жене все карты в руки.

Из Углича привезли зарубежных специалистов. Шлифовщик стёкол оказался довольно молодым немцем. Языков он, кроме родного, не знал. Помог купец, оказавшийся в Устюжне для закупки изделий местных мастеров.

— Как зовут тебя? — спросил торговый гость у немца.

— Иоганн Зилингер.

— Какой мастротой владеешь?

— Умею лить особое стекло и готовить из него линзы. Также делаю брилле — два стекла для глаз, чтоб смотреть, для старых людей.

— Почему уехал из немецкой земли?

— Мой мастер умер, я не имею денег, чтоб купить место подмастерья у другого мастера. Городские цеха не дают звания мастера без крупной суммы. И очень редко дают звание мастера. Иные подмастерья до старости работают, а звания мастера и включения в цех не получают. Мне сказал гер Джакман, что здесь вообще нет умельцев по моему ремеслу. Значит, здесь в Московии, я буду мастером ныне. Буду иметь много денег, и работать на себя.

— Князь Дмитрий твой господин. — Указал на меня купец. — Ты будешь мастером, тебе дадут мальчишек в обучение. Дом. Работную избу. Денег. Будешь делать, что велит князь. Будешь богатым. — Перевел мои инструкции немецкому переселенцу купец. — Обаче для твоей пользы, надобно тебе принять православие.

Выслушав ответную тираду немца, купец объявил мне:

— Не желает православия нехристь, сказывает, обещали ему свободу веры.

— Тогда скажи ему, пусть верит в свою церковь, но русских людей в веру немецкую не склоняет, ибо церковники православные сие воспрещают, и могут его жестоко наказать, коли таковая оказия случится. А также должен он обучить детей, что дам ему, мастроте своей, и надобно, для его пользы, выучить русский язык.

Купец перевел, и немец согласно закивал головой.

Ну что ж, вот у меня появился первый человек новой промышленной отрасли.

Ткач оказался наоборот пожилым человеком. Немец немного знал латынь, поэтому худо-бедно, но мы друг друга поняли.

— Как звать тебя? — спросил я старика.

— Бруно Вебер. Азм хорошо знаю ткачество, могу быть полезным господину князю Дмитрию.

— Почему уехал из Германии? — был мой следующий вопрос.

— Я остался один, семью убила чума, город разорен, а гер Джакман через посредника предложил безбедную жизнь в Московском царстве.

— Расскажи о себе.

— Я родился в Зальцбурге. Это город добытчиков серебра, меди и соли. В юном возрасте попал в Силезию, там прибился к монастырской мануфактуре по производству льняных полотен. Там же, работал на бумажной мануфактуре, затем снова на полотняной, и спустя несколько лет, получил звание мастера. Женился, из детей выжил только сын. А недавно крестьяне взбунтовались, монастырь сожгли, и мы втроем с женой и сыном вернулись в Зальцбург, к родственникам. Там случилась чума и выжил только я.

— Видел мою суконную мануфактуру в Угличе?

— Да господин, тиун Трясун водил туда.

— Можешь сделать ткань лучше?

— Могу присоветовать, как сделать станки лучше, ткань будет ровнее, но грубая, как ныне. Нужен тонкий волос. Князю для мануфактуры надобно купить тонкую шерсть из Англии или Испании.

— Способ деланья бумаги ведом тебе?

— Да, могу делать бумагу изо льна.

И почему он показался Джакману ненадежным? Дохловат конечно, но ничего, откормим. Также дав старому немцу, задание выучить русский язык, отпустил.

Теперь у меня есть мастер, который может организовать производство льняных тканей, и умеет делать бумагу. Такому никаких денег не жалко. Ждану, было дано задание, построить иноземцам дворы в Устюжне, а также работные дома какие захотят. Изготовить немцу Веберу оборудование, какое укажет и купить ему материал для изготовления бумаги. Да объявить в городе о приеме подростков на новые дела.

Перед отъездом Джакман явился ко мне.

— Здоровья князю Дмитрию. — Начал он, — азм сызнова в Англию отплываю. Взял товару довольно. Пришел попрощаться с князем.

— Здравствуй Бен. Всем удоволен?

— Да князь Дмитрий. Слава богу. Хоть слуга твой скуп до неприличия, договорились на красную цену на товары твоих мануфактур. Хочу просить того горючего масла коего надо в лампу медную лить. Можешь мне того масла заготовить двадцать или тридцать бочек? Вижу большую выгоду из сей затеи. Богатые бюргеры охотно купят таковые лампы, коли будет того масла в достатке.

— Масло сие зовется керосин. Коли возьмешь по нашей цене, запасем тебе его в избытке. — Купец Скорняков возил в Устюжну по несколько бочек в месяц. — Вот что мастер. Хочу заказать тебе серьезное дело. В том деле у меня большой интерес. Коли сделаешь, будет тебе моя благодарность и льгота.

— Чем я могу служить светлейшему князю? — насторожился купец.

— Первое, очень доволен азм людьми, что ты привез. Вези еще. Особо важны мне плотинные, и горные мастера умелые, сколь сможешь много. Второе для моей суконной мануфактуры нужна тонкая шерсть. Покупать её не хочу. Желаю кудель иметь со своих овец. Ты привези мне тонкорунных овец из Испании.

— Князь, я не знаю, смогу ли? Англия с Испанией воюют. И мне доступа в королевство нет. — Заколебался Джакман.

— Повторюсь. Привези мне десятка два иль три этих овец и цену сам назначишь. Азм спорить не стану. А в следующий раз дам тебе такой товар, что короли у тебя его будут на золото по весу менять!

— Князь. Азм видал множество чудес в вашем княжестве, поелику обещаю сделать, что смогу.

— Да, вот еще. Ты говорил театр, у вас играет в Лондоне. Знаешь такого сочинителя Вильям Шекспир?

— Нет, князь, не слышал о таком.

— Мне боярин Годунов сказывал, вельми интересные сказки пишет сей мастер. Ты привези мне театральных книг его.

С тем и расстались.

Глава 13.

Пришла зима по календарю. Декабрь шел к своему концу, а снега все не было. Наступил Сочельник. Жена с кухарками сварила кутью. Рождественские службы прошли темно, безрадостно. Отсутствие снега в январе, и иногда идущие проливные дожди будили в народе тревогу. Окрестные крестьяне с безнадежностью ждали весну. Озимые не уснули под снегом, а дожди и зимнее холодное солнце неизбежно погубят зеленые ростки. Население Устюжны стало суровее, злее. По весне ждали голод. Закупки торговыми гостями железа и изделий промыслов города сократились.

Боярин Лапушкин привел в Устюжну обоз с пушками. Расположившись в старом княжеском имении, он пришел доложиться.

— Доброго здоровья князь.

— И тебе здравствовать окольничий Вячеслав Валерианович. Почто так долго добирался ко мне. Обещался месяц назад объявиться.

— Да княже погода велми не понятная. Все ожидали снега, чтоб санным путем привезти наряд. А снега нет и нет. Азм тогда ждать бросил и велел телегами везти пушки да припасы.

— Ну что ж приехал и ладно. Чего привез?

— Как ты указывал, привез пушки пленные из Ивангорода, да царева большого наряда, да пищали разные свейские. Тако же привез тебе список ямчужных станов, где государем велено творить пороховую мякоть. Также указ государя Федора Иоанновича об основании оружейной слободы в городе Тула. Двадцати семи кузнецам дают леготу по поборам государевым, да первую руку в покупке угля и железа. Под Тулой во множестве лесов на ложа ружейные, да железо в земле добрыми рудами лежит. Або сии кузнецы должны за доброту государеву выделывать пищали по казенным заказам.

— Ага. Это хорошо. Надо будет научить тамошний люд работный, плавить железо в домнах великих. Но это позже. Сейчас поедем, посмотрим на пушки. — Я решил не затягивать процесс и посмотреть, от какой стенки мы будем плясать. Захватив с собой моего военного эксперта Афанасия Бакшеева, мы поехали на старый княжий двор.

Все орудия, за исключением пяти смонтированных на лафетах с большими колесами, или как здесь называли тележках, лежали на возах.

Все были аляповато украшены, разной длины, и калибров. Неточный замер с помощью выструганной клином дощечки показал, что не нашлось даже двух орудий с одинаковым диаметром ствола. Сами стволы имели внутренние неровности и затёсы от выстрелов. Пушки на колесных лафетах были только свейские. Лежащие на возах стволы русских пушек имели лафеты без колес на отдельных телегах. Очевидно, вместе они монтировались на месте будущего боя.

— Чего думаешь, Афанасий? — спросил я бывалого воина.

— Добрые пищали. Медные, литые. Надобно, дабы пушкари стрельнули, да глянули как далеко ядра летят да куда падают. Азм по пушкам-то несилен.

— Это ничего. Вон Вячеслав Валерианович нам привез пищали ручные свейские. Ты возьми их и с дворянами нашими постреляй. Да дай имя каждой иль цифирь, да запиши сколь вершков калибр, сколь гран пуля весит, на какую дальность бьет и кучность какова?

— А когда надо сие? — спросил Афанасий.

— Как сделаешь.

— Азм тогда стану брать рынд твоих свободных, да дворян, что со мной на службе ныне. Вскорости соделаем.

— Афанасий Петрович, прежде дойди до ковалей нашенских, пусть за деньгу скуют по десять ядер на каждую пушку.

— Княже азм на государевы пушки привез ядра в запас, або на свейские, конечно у меня ядер нету. — Пояснил окольничий Лапушкин.

— Ну, значит только на свейские. — Поправил я заказ кузнецам.

— Пойдем Вячеслав Валерианович в терем обговорим нашу затею.

Расположившись за столом в теремной палате, попросил бумагу и чернила, стальные перья для письма я носил с собой всегда.

— Скажи мне боярин, коли бы ты мог заказать пушки определенных размеров, каковые бы ты оставил в царском войске?

— Не знаю князь так сразу не скажу.

— Мне боярин и конюший Борис Федорович сказывал про тебя, або ты лучше всех ведаешь огненный наряд.

— То верно. Коли азм самолично посмотрю на пушку, то могу указать, как далеко палит она.

— Послушай повесть. Есть страна на восходе. Очень далеко. Тысячу лет назад, как у нас ранее, там было много царств. И все оне друг с другом ратились беспрестанно. Покуда один царь не придумал лук вельми большой. Стрелец его войска ложился на спину и упирался ногами в плечо лука, руками же растягивая тетиву, опосля стрелял тяжелой стрелой вдвое дальше обыкновенного лука. Его войско, сходясь с другим, слало стрелы издали, и побивало много воев, само не терпя убытка. Опосля свежее войско шло на брань с малым числом целых воинов и многими израненными и всегда держало верх малой кровью. Так тамошний царь стал первым и единым царем всех царств.

— То сказка аль правда? — Уточнил окольничий.

— Чистая правда.

— Так от меня чего надобно? Пушки аль луки?

— Устюженские ружья стреляют, на сколько шагов? — начал я предметный разговор.

— На триста, а целить можно на сто.

— Свейские ружья на сколько стреляют?

— На двести. Оне имают пулю больше, да ствол короче. Целить можно на сорок шагов.

— Как скоро стреляют пушки и ружья?

— Како азм тебе скажу? — Не понял меня Вячеслав Валерианович.

— Ну, на мой счет: раз, два, три, четыре... — Начал я посекундный отсчет.

— Ага, умелый стрелец стрельнет раз на двадцатый счет. А пушкари стрельнут на двадцать пятый счет.

— Пушки наши со свейскими сильно разные?

— Литцы одним обычаем стволы творят, або свейские, або польские, або наши. Тако мыслю коли близкие размерами пушки, то все палят одинаково.

— Смотри окольничий. — Я нарисовал ствол единорога с конической зарядной каморой. — Коли сделать пушку с таковым стволом, будет она сама много легче и дальше стрелять ядрами тяжелее, чем обыкновенные пушки. Ты об сем никому не сказывай. Представь, коли выйдем мы в поле с ворогом ратиться, да издали пушки их разобьем, опосля пехоту и конницу побьем ядрами да картечью. Оногды пешие стрельцы с дальнего края стрельнут по уцелевшим полкам. Много ль останется войска на рукопашную схватку?

— Вон оно как, желаешь, как древний царь врагов издаля разбить? — Вопросил боярин.

— Коли он смог, почто мы не можем? Надобно только сделать много пушек для поля, боле, чем у врага и сильно лучше. А чтоб дешевле было, оставить три-пять калибров для поля и все пушки одного калибра одинаковые, да легкие сколь можно.

— Мастера-литцы каждую пушку лепят да льют с тщанием, да красотами разными месяцами. Оне новые гарматы будут двадцать лет соделывать! Чтоб много их было.

— Красоты на стволах это лишнее. Нам на пушке не женится. Надобно, чтоб стреляла справно, да в цель. А дабы соделать огненный наряд скорее, построим мануфактуру со станками. И лить надобно одинаковые болванки цельной бронзой, бо опосля точить на станках, дабы было одинаково все снаружи и внутри. Станков можно соделать сколь нужно много. Одна пушка в месяц — один станок. Две пушки — два станка, хоть десять. Так за год по силам хоть сотню пушек расточить. Трудность только соделать станок, да обучить людей. Ты окольничий как получишь ядра от ковалей к свейским пушкам, так постреляй из них по целям, да из нашенских також. И запиши все как есть. Будем с тобой опосля думать каковые меры стволов оставить в войсках.