Ругательная роль

Неподалеку группа участников окружила того самого франта, кажется, комментатор называл его Себастьян Танос. Бандитские недобро ухмыляющиеся рожи ни капли не смущали франта, тот лишь лениво переводил взгляд с одного на другого, держа на лице вежливую улыбку.

— Ну что, господа, приступим, если вы не возражаете? — мягко спросил он и не торопясь пошел вперед.

— Кончаем его, народ! — бойцы тут же рванули на Таноса со всех сторон. Тот не растерялся, и в следующий миг в его руках оказалось несколько метательных ножей, похожих на кунаи, зажатые между пальцами. Пара взмахов, и первый ряд лег с торчавшими из груди железками, после чего нападение несколько застопорилось, а Танос дернул руками, и тонкие нити, привязанные к кольцам ножей, потянули их к нему.

— Ну что же, вы, джентльмены, — укоряюще произнес он, раскручивая ножи над своей головой, — не стоит меня разочаровывать.

Мгновение — и ножи вновь устремились к своим жертвам, но на этот раз кое-кто успел заслониться от них, приняв удар на лезвие меча... вот только без толку, ибо ножи прошли сквозь клинки и даже самих людей, врезавшись в землю.

— Воля Усиления, — опознал Глакс, — ею можно напитывать не только себя, но и свое оружие.

— Хорошие мечи выдержали бы удар, но здесь выдают тот еще хлам, — мимоходом отметил Алекс.

Себастьян, манипулируя ножами, опасно свистящими в воздухе, сразу же сделал вокруг себя "мертвую зону", окружность, внутри которой нити позволяли достать противника. Бойцы, кровью других выяснившие ее пределы, кружили вокруг, пытаясь хоть как-то достать самого Таноса. Однако на все метательное оружие тот реагировал молниеносно, более того, он отражал такие удары обратно, убивая того или иного участника.

Сложившийся паритет долго не сохранялся. Некоторое время Себастьян действительно с некоторым любопытством глядел за попытками соперников добраться до него, но через несколько минут ему это надоело, и он сам пошел в атаку. Дальнейшее действо по быстрому уничтожению массы врагов было на том же уровне, что у Асакуры и Хусейна.

Если у этих трех все шло "пучком", то у Доберман и гладиатора Ваймса наметились определенные проблемы. На них пошла наибольшая масса врагов, среди которых встречались люди явно не из обычного пушечного мяса. Так что обоим пришлось на время объединиться спина к спине, отражая нападения. Доберман оказалась отличным стрелком, а Ваймс весьма неплохо махал своим мечом, хотя после Асакуры это выглядело довольно бледно.

На мой взгляд, даже если они вынесут первые атаки, то вряд ли смогут хоть что-то противопоставить явным зубрам вроде перечисленной выше троицы, даже если ни капли не устали бы до этого.

— Хорошие бойцы, — оценил Глакс, когда я обратил на них его внимание, — но "середнячки", не раскрывшиеся свой талант. Будет жаль, если их сомнут.

В этот момент Ваймс, яростно взвыл, ударив гладиусом по щиту.

— Я не проиграю! — проревел он, бросаясь в атаку, будто бы потеряв разум, — во славу Кироса!

Доберман не ожидала от временного союзника такого демарша и резко отступила к самой стене, ожесточенно стреляя в любого, кто посмел бы приблизиться. Патроны у нее почти подошли к концу и перезарядить оружие теперь не было возможности, ибо раньше ее прикрывал в такие моменты Ваймс. Но тот уже вошел в состояние берсерка, яростно рубя противников и не обращая внимания на мелкие порезы, все же появляющиеся на неприкрытых участках тела вроде ног. Отчасти это помогло девушке, так как он оттянул на себя часть сил, но через пару минут произошло то, что должно было случиться при таком раскладе. Ваймс все же получил серьезную рану, заставившую его оступиться, и это промедление лишило его жизни: один взмах меча укоротил его на голову. Убивший гладиатора здоровенный детина, на полметра возвышающийся над остальными, ухмыльнулся и взглянул на девушку и которой закончились патроны.

— Добейте уже эту сучку, — рявкнул он, — мне не терпится присоединиться к одному из настоящих сражений.

Но Доберман явно не собиралась сдаваться.

— Сору, — шепнула она, перенесшись за спину здоровяка, но тут взвизгнула, схватившись за ногу, которую пронзила сильнейшая конвульсия, и упала на землю. Как я ее понимал в этот момент — не передать словами. У самого такое было, и не раз. Похоже, девушка была в отчаянии, раз решилась на использование недоученной техники.

Здоровяк резво отреагировал, схватился за больную ногу девушки, хорошенько размахнулся и бросил ее в стену. Не факт, что она бы выжила, но на ее пути внезапно оказался Себастьян, ловко поймавший девушку и приземлившийся у самой стены.

— Ай, яй, яй, как не стыдно, — с укором произнес он, — нападать на женщину для любого мужчины в высшей степени неприемлемо. Как вы, леди?

— Н-нормально, — морщась, сказала она, — почему вы мне помогли?

— Давайте об этом позже, — улыбнулся он, — нужно научить кое-кого хорошим манерам, а вы пока отдохните.

Он аккуратно положил девушку у стены и развернулся к остальным, немного опешившим от произошедшего.

— Я к вашим услугам, господа, — на этот раз Себастьян не улыбнулся, его рот искривился в настоящей акульей усмешке, и дальше пошла такая мясорубка, что даже развлечения "совенка" казались какими-то блеклыми.

...С начала боя прошло около двадцати минут, когда на арене остались лишь трое, так как Доберман все же вышла из боя. Видимо дело не ограничилось лишь спазмом. Так что сейчас она лишь наблюдала за боем, привалившись к стене и поглаживая ногу.

— Ууха-хахаха! — взмахнул саблей Хусейн, — наконец-то настоящая потеха!

— Приступим, пожалуй, — слегка поклонился Себастьян, высказывая уважение достойным противникам.

— Нападайте, — коротко бросил Асакура, поворачиваясь боком, и положил руку на рукоять вложенного в ножны меча.

Несколько мгновений они так и стояли, будто бы ожидая некой особенной команды, а потом одновременно рванулись вперед. Вернее рванулись вперед самурай и перебинтованный, а вот Себастьян устремил к ним свои ножи, напитанные Волей. Оба мечника явно решили прикончить сначала неудобного для них бойца дальнего боя, отбив ножи своим оружием. Причем, если самурай наверняка использовал все ту же Волю, то вот Хусейн почему-то не стал этого делать, а резво увернулся ото всех летящих кунаев. Приблизившись, они собирались поделить Себастьяна на три части, но тот был не лыком шит и ушел... вверх.

— Геппо, — опознал прием Глакс, — неплохо. Интересно, кто это такой вообще?

Хусейн не растерялся и воспользовался заминкой, чтобы атаковать самурая, но тот принял удар на ножны и отскочил далеко назад, в следующий миг в Хусейна понеслись сразу все ножи, уже собранные Себастьяном, тот не успел увернуться до конца, выставил саблю... и клинок неожиданно сломался.

— Да как так-то? — возмутился Алекс, в сердцах ударив рукой по подлокотнику. То, что два ножа пронзили Хусейна в сердце и горло, было ему неинтересно, а вот загадка меча — иное дело. Впрочем, приземлившись, Себастьян ногой пнул обломки и кивнул сам себе.

— Обычный меч, но, похоже, поглотивший какой-то дьявольский фрукт, — произнес он, — что-то вроде размягчения. Против Воли — бесполезно.

— Фрукты — лишь подспорье, — отозвался самурай, — настоящая сила в ином.

— Тут я, пожалуй, соглашусь, — улыбнулся Себастьян, — продолжим?

— Нападай!

Бой получился впечатляющим. Себастьян почти сразу ушел выше, держась в воздухе и, казалось, находясь в недоступности для Асакуры. Возможно, он немного расслабился, ожидая, что уклоняющийся и блокирующий удары мечник рано или поздно ошибется, и если так, то это его и подвело. Хотя, может, дело и просто в несколько разных весовых категориях.

Развязка получилась очень быстрой, отчего многие зрители даже не поняли, что произошло. В какой-то момент мечник не просто ушел от очередного залпа, но, блокировав часть кунаев, а от оставшейся части увернувшись, он отбросил пустые ножны в сторону, и освободившейся рукой ухватил сразу несколько нитей, дернув их на себя. Себастьян не успел отреагировать, и через мгновение оказался внизу, а к его горлу был приставлен меч.

— Зачем ты сражаешься? — спросил самурай, держа меч у горла и глядя прямо в глаза противнику.

— Чтобы спасти одного человека, — с заминкой ответил Себастьян, не отводя собственного взгляда.

— Как и я, — негромко произнес Асакура, — и я не отступлюсь. Сдавайся... или умри.

— Если умру, не смогу больше ничего, — ответил Танос, — благодарю тебя, самурай. Я признаю твою силу... и сдаюсь.

— Убей, убей, убей! — кричали трибуны, но самурай лишь уважительно кивнул поверженному противнику, отошел в сторону и вложил меч в ножны.

— Иииии... победитель блока Е! — взвыл комментатор, — самурай из страны Вано, Кендзи Асакура!

* * *

Начало заключающего сражения пятерки финалистов было запланировано ближе к вечеру, и должно было начаться только через несколько часов. Чтобы арена не простаивала, а гости не скучали, в эти часы уместили цирковую программу а также небольшую театральную постановку. По крайней мере, так было написано в буклете с программой всех мероприятий дня, ведь я сам ни того, ни иного не застал.

Как только арену вновь начали очищать от крови и прочего, я покинул ложу, чтобы вернуться только к началу финального боя. В планах у меня стоял ожидаемо трудный разговор с Тайгером, и некоторое время я потратил на размышления, как именно его лучше всего будет провести. Благо, основные наметки я продумал загодя.

Что мне известно сейчас о Тайгере, с учетом уже произошедших отклонений от канона? Он, насколько я помню, покинул остров Рыболюдей именно с целью узнать и понять живущих на поверхности людей. Очевидно, сразу же после попадания на ближайший остров Сабаоди, где расовая нетерпимость была лишь немногим менее острой, чем на Мариджое, он предсказуемо попал в плен, где находился, если верить Мьесгарду, одну неделю. В принципе, это скорее плюс, так как Тайгер на своей шкуре осознал, каково приходится рабам Тенрьюбито, и кроме того, я не думаю, что одной недели будет достаточно для разжигания полноценной ненависти, мутящей рассудок, как произошло, по сути, в каноне. Конечно, он озлоблен — а кто бы не был? — однако я полагал, что с ним можно будет вести адекватный диалог, тем более что ничего особенного сегодня я требовать от него не собирался.

Домой я отправился с таким расчетом, чтобы успеть как раз к началу боя, оставшееся же время потратил на прогулку, перемежающуюся с легким троллингом того или иного короля, мало чем отличающегося по степени спеси, жестокости и самодурства от большинства Тенрьюбито. На площади перед ареной, где также собирались "сливки общества", я заметил компанию нескольких личностей, из которой узнал только Джалмака, того самого Тенрьюбито, подорвавшего пиратскую лодку Сабо при посещении королества Гоа. Выделил Джалмака я не только поэтому, но и из-за того, что данный индивид оказался младшим братом Варика и соответственно моим дядей. Понятное дело, особенной радости я от этого факта не испытывал, и сейчас просто бы прошел мимо, однако Джалмак меня заметил и махнул рукой, так что пришлось все же подойти.

— Дядя? — вопросительно взглянул на него я, держа на лице лениво-отстраненное выражение лица, которое носил на всех приемах, да и вообще везде, где нужно было общаться с Высшей Знатью.

— Сайгер, — кивнул тот, — хорошо, что ты здесь оказался. Тебе же отец говорил, с какого острова наши предки прибыли в Мариджою сотни лет назад?

Мои брови медленно поползли вверх, и я окатил холодным взглядом троих собеседников Джалмака. Как и подавляющее большинство здесь присутствующих, их внешность была омерзительной и отталкивающей. Толстый король с тыквообразной головой, жидкими уже начавшими седеть волосенками, носом-клювом и толстыми губами подобострастно поклонился мне, произнеся противным неожиданно тоненьким голосом:

— Мое почтение, уважаемый Сайгер. Мое имя Аххо Десуран III — я имею величайшую честь представлять вашу семью в королевстве Гоа. Позвольте представить вам моего сына Десунена и мою очаровательную дочь Десокию.

Я скептически оценил "очаровательность" Десокии, на которую вряд ли бы позарился даже самый непритязательный пират с пятилетним воздержанием. Ее брат, которого я, кажется, видел мельком в манге, был не сильно краше, уже в годах и, видимо, сам вскоре станет королем, судя по весьма нездоровому виду Десурана и его трясущимся конечностям.

Надо сказать, сам факт того, откуда именно прибыла семья, к которой я теперь вынужден относиться, довольно серьезно удивил меня. В принципе, я знал, что Гоа было одним из богатейших королевств Ист Блю и вполне может быть одним из той двадцатки островов, с которой съехались в Мариджою победители в древней войне, хотя и неожиданно было узнать, что фактическая принадлежность Гоа вполне вскоре может перейти ко мне, как к наследнику Варика, как так все эти короли вроде как были лишь наместниками Тенрьюбито, предков которых те оставили некогда на своих родинах вместо себя. Исключение составляла лишь королевская семья Арабастры.

— Надеюсь, вы хорошо заботитесь о том, что оставили вам мои предки? — надменно произнес я.

— Разумеется, мы чтим землю, что вы нам оставили и заботимся о ней изо всех сил, — еще раз поклонился король.

Мне вспомнился Серый Терминал. Ага, вот это образцовая забота, ничего не скажешь. Даже если отбросить мораль — зачем вообще делать свалку у себя под носом, причем так, что ее вонь распространяется на все прилегающие кварталы столицы королевства?

Кланяясь, король едва не уронил свою шляпу, и мой взгляд зацепился за прицепленную с ней заколку в виде ромашки с тремя лепестками.

— Этот символ, — медленно произнес я, — он принадлежит вашей семье?

Символом всех Тенрьюбито была легко узнаваемая драконья лапа, короткую предпочитали ставить рабам, и сам Варик не знал, был ли у семьи какой-то иной знак отличия. Очевидно, если и был, то затерялся в веках.

— Да, уважаемый Сайгер, ваши предки позволили нам назначить его, как символ всего королевства, и это величайшая честь для нас.

— Ясно, — я повернулся к Джалмаку, — дядя, я бы рад задержаться, но сегодня я выкупил одного раба, а сражения натолкнули меня на пару интересных мыслей, которые я хотел бы попробовать... так что вынужден откланяться.

— Конечно, Сайгер, — улыбнулся Джалмак, — я искренне рад, что ты не забываешь о пытках, которыми всегда славилась наша семья среди остальных Тенрьюбито.

Мысленно скривившись, я кивнул и пошел прочь. Хмурого представителя Знати больше дергать никто не желал, так что я спокойно дошел до дома, ни с кем более не пересекаясь.

Как и в прошлый раз, я был без Алекса и Глакса, которые отправились в подтрибунные помещения побеседовать со старыми знакомыми. Я искренне надеялся на умения Алекса, как заправского змея-искусителя, так как навыки некоторых бойцов мне в будущем очень пригодятся. Как и навыки того, с кем мне предстоит сейчас не самый легкий разговор.

— Все в порядке, Лиз? — поинтересовался я.

— Да, господин, — кивнула девушка. Я кивнул ей, и мы вместе начали подниматься по лестнице на мой этаж, — мы перевязали раны и накормили его. У него серьезное истощение, однако, восстановление тела идет на удивление очень быстро.