Ругательная роль

Пролог

С протяжным стоном я повернулся на другой бок, держась обеими руками за безжалостно гудевшую черепную коробку. Боль была пульсирующей, отчего создавалось впечатление, что по ней кто-то методично бьет парочкой молоточков. Пожалуй, нужно еще раз проклясть выскочившего из-за угла мужика на мотоцикле, который не считал нужным глядеть, куда ехать...

Рядом кто-то вскрикнул и что-то начал восклицать. Вроде бы женский голос, но из-за боли я не мог сосредоточиться и определить это наверняка. Зрение также сыграло со мной злую шутку: перед глазами все расплывалось, как будто я смотрел через запотевшее окно...

Наконец, через несколько минут моему многострадальному мозгу все же надоело подвергаться таким пыткам, и он счел нужным банально перезагрузиться. Словами не передать, с каким облегчением я потерял сознание...

Вторая попытка пробуждения оказалась не в пример лучше. По крайней мере, голова не болела, зрение не отказывало, слух, осязание и обоняние исполняли все заложенные природой функции. И то хлеб, подумал я и приподнялся на локтях. Осмотревшись, я с неким трудом осознал, что совершенно определенно нахожусь не в больнице, хотя, пожалуй, именно там мне было бы самое место после наезда. Но нет, я полулежал на роскошной кровати с балдахином, установленной в центре большой богато обставленной, но старомодной обстановкой. В стене по правую руку находились два высоких, почти от пола, окна, через которые в помещение пробирались лучи солнца.

Стоило мне только посмотреть в сторону окон, как моментально появилось желание выглянуть наружу и хотя бы примерно понять, где я нахожусь. С кровати подняться вопреки моим опасениям оказалось несложно, организм прекрасно функционировал, однако я заметил, что стал ниже, руки и ноги были похожи на детские, а не на конечности здорового парня, возраст которого стремительно приближался к двадцати пяти годам. В мозгу промелькнула мысль, что неплохо было бы отыскать зеркало.

Вид из окна мало что дал, однако одно я понял точно — это не Москва, где я находился непосредственно перед потерей сознания. За окном клубились облака. Кажущееся монолитным белое покрывало тянулось немного ниже того места, где стоял я, до самой линии горизонта. Последнюю частично скрывал белый дворец, возвышающийся над "облачным" морем на много этажей. Впрочем, он был не единственным видимым строением: то тут, то там виднелись верхние этажи зданий или купола то ли церквей, то ли мечетей.

Смотря на открывающийся и, надо признать, весьма захватывающий пейзаж, я даже приблизительно не мог прикинуть, где вообще на Земле имеется подобное место.

Пока я задумчиво смотрел в окно, в комнату осторожно зашла миловидная светловолосая девушка лет двадцати, одетая в самый настоящий, можно сказать, классический костюм служанки. Даже чепчик на блондинистой голове наличествовал.

Увидев меня, девушка то ли изумленно, то ли испуганно округлила глаза, а потом упала ниц с воплем:

— Молодой господин, вы очнулись, какое счастье!

Моя нижняя челюсть от сего действия упала едва ли не быстрее, чем девушка — на колени. Пока мои мозги переваривали ее слова, дверь распахнулась так, что, провернувшись, смачно приложилась о стену, а девушка-служанка получила мощный удар по пятой точке, прокатилась кубарем по полу, и скрылась за кроватью. На пороге появился весьма толстый черноволосый мужик в щегольском сиреневом фраке с пышными усами и откровенно идиотской высокой прической-башней. С удивительной для своей комплекции скоростью он покрыл те несколько метров, что нас разделяли, и сжал в объятиях с такой силой, что мне послышалось, как скрипят мои кости. Через минуту подоспела женщина с такой же прической, как и у мужика, однако все остальное было как будто отраженным в кривом зеркале. Очень худая, почти анорексичка, с рыжими волосами и довольно некрасивым лицом, одета она была в некое подобие платья, вроде тех, в каких на балах двухсотлетней давности расхаживали высокородные дамы. Платье было нежно розовым и, как по мне, смотрелось на женщине просто ужасно.

Женщина не обратила на постанывающую служанку никакого внимания и сразу устремилась ко мне, протянув руки. Я с ужасом затрепыхался в лапах мужика, но тот держал крепко, поэтому мои попытки были тщетны, и я был облобызан в обе щеки и лоб этой ненормальной. Оба существа — людьми у меня язык не поворачивался их назвать, особенно из-за служанки — что-то счастливо вопили, пытались убить меня стальными объятьями и зацеловать до смерти. Потом немного поостыли — к моему величайшему облегчению — и потащили из комнаты в коридор.

И, как говорится, все завертелось...

За один день я смог узнать, куда я попал, кем стал и что вообще кругом происходит, и не сказать, что эти знания меня сильно порадовали. В общем, ситуацию можно пояснить следующим образом: я не на Земле. Слов 'Гранд Лайн', 'Мариджоя' и 'Тенрьюбито' было вполне достаточно, чтобы осознать, в каком мире я все-таки оказался.

Глава 1. Что же нам несет день грядущий?

— Эта роль ругательная, и я прошу её ко мне не применять! — обокраденный

владелец патефона, портсигара и прочая, прочая...

к/ф "Иван Васильевич меняет профессию".

Ред Лайн. Мариджоя.

Тенрьюбито... Что я знаю о них? Собственно все, о чем успел прочитать в рисованных картинках, именуемых мангой, и просмотреть те же картинки, но движущиеся и именуемые аниме.

Порядком деградировавшие потомки Королей, уничтоживших некое Государство Пустого Века и создавших свое — Мировое Правительство, содержащее под собой более полутора сотен иных государств. Пользуясь заслугами предков, они преподносят себя, как высших существ, причем иногда это доходит до абсурда, вспомнить хотя бы пузыри, одеваемые на голову, чтобы не дышать одним и тем же воздухом с "простыми смертными". Тенрьюбито владеют огромнейшей властью, на них не распространяются никакие законы, они могут делать все, что угодно. Выше их — вроде бы только Горосей, хотя их взаимоотношения остаются для меня загадкой.

Странные жестокие, почти обезумевшие от вседозволенности существа, до ужаса бесившие меня при просмотре аниме, а теперь я сам попал в одного из таких... Да, тут есть над чем подумать.

Всю информацию я вдумчиво смаковал уже вечером, развалившись в постели и закинув руки за голову. Едва не прибившие меня мужчина и женщина на поверку вполне предсказуемо оказались родителями прежнего обладателя этого тела, и я скорее соглашусь прогуляться по Тартару, чем назову их своими родителями. Прошел всего один день, а я засвидетельствовал шестнадцать случаев насилия над прислугой-рабами, из которых пять закончились натуральным избиением. В огромном аквариуме, полном пираний, на дне обнаружилось два побеленных скелетов русалок — кажется, именно это в каноне хотел сделать один из Тенрьюбито с Кейми... Похоже, прецеденты уже были. Еще одного раба просто выбросили из окна, а здесь далеко не первый этаж, судя по облакам... Наверное в этот день я проявил всю выдержку, на которую способен, мысленно, словно мантру повторяя, что ничем помочь рабам не могу, по крайней мере сейчас, а вот выдать себя — запросто...

Меня самого эти существа заливали смердящей патокой мутировавшей во что-то ужасное любви. Дурсли из "Гарри Поттера" им в подметки не годились. Сначала была попытка втолкнуть в меня как можно больше пищи, потом прогулка по саду, потом посиделки в гостиной, где я чуть не свихнулся от того бреда, что они несли. И про величие Тенрьюбито двадцать раз сказали, и про ничтожность остальных упомянуть не забыли...

На мой коварный вопрос об высших чинах Дозорных, вроде адмиралов, мужик, носящий имя Святой Варик (он такой же святой, как я клоун московского цирка) передернул плечами и нехотя уронил:

— По сравнению с нами такие же отбросы, но хотя бы полезные, в отличие от остальных бездарей...

Кто тут еще бездарь, подумалось мне, пока глядел на заплывшую жиром фигуру Варика. Кстати, существовал один немаловажный нюанс. Глядя на лица этих двух особей, я реально испугался, что выгляжу, как они. Так что, выкроив свободную минутку, я бросился его искать, и только после того, как нашел большое напольное и придирчиво рассмотрел себя в зеркале, смог успокоиться. Похоже, меня мать-природа пожалела, и в зеркале отражался обычный такой паренек лет семи с черными зачесанными назад волосами — о, счастье, меня не заставляли делать ту же прическу, что и у Варика и Гризельдой, да женщину звали именно так. Прямой нос, тонкие черты лица и губы, зеленые глаза, обычный паренек, не урод, и на том спасибо.

Но вернемся к концу этого дня. Я лежал на кровати и думал. Прикидывал, строил предположения, вычислял... Мне нужен был план. Что делать, к чему стремиться, и как этого добиться.

Я лежал, думал и даже не заметил, как заснул.

* * *

Я вот уже три месяца как нахожусь в тушке представителя элиты этого мира. И даром этого времени не терял. Как бы ни было мне противно обожание Варика и Гризельды, его получилось использовать для собственных нужд. Мои "капризы" выполнялись беспрекословно, разве что некоторые просьбы пришлось объяснять. К примеру, что бы вытащить из них пропуск в центральную библиотеку Мариджоа, пришлось встать в позу и заявить что-то вроде: "хочу стать умнейшим из Тенрьюбито". Не вообще, ибо аристократы изначально считали себя выше остальных, а именно из Тенрьюбито. Такой аргумент их устроил.

Зачем мне нужно в библиотеку? По разным причинам. Хочу узнать как можно больше о мире, в котором теперь мне придется жить, все-таки в манге Ода не расписывал мир детально... А еще там можно было посмотреть подшивки газет и разобраться, в какую эпоху я, собственно, попал.

В библиотеку меня отпустили с охраной из пяти "шкафов" два на два, люди тут действительно были самые разные, порой вообще непропорциональные до такой степени, что глаз резало. Поверьте, одно дело глядеть на мультипликацию, и совсем другое — видеть такой цирк уродов в своем окружении. Мое чувство прекрасного корчится, стонет и просит его добить, дабы более не мучиться.

Благо, упомянутые "шкафы" мне ничем не мешали, через плечо не заглядывали, а делали свою работу так, что я даже невольно зауважал их. Когда я сел в предоставленное мне смотрителями (те чуть ли не ползали на коленях, что бесило до невозможности) кресло, охрана грамотно расположилась вокруг, чтобы предотвратить любое нападение, хотя самое страшное, что могло случиться — это, пожалуй, обвал полки с книгами.

После пары часов изучения подписок, я довольно потянулся в кресле. Время, в которое я попал, было весьма и весьма интересно. Почему? Все просто: в газете месячной давности была освещена казнь Гол Ди Роджера и его эпохальное заявление. Сейчас шел 1500-ый год. От этой точки и можно было плясать.

Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Стоит поднапрячь память и вспомнить, чему предстоит произойти в ближайшие несколько лет.

Итак. В настоящее время ничего особенного не происходит, разве что Тома — строителя корабля Роджера хотят казнить, но тот будет еще десяток лет создавать свою морскую железную дорогу. Спустя это время, или даже немного раньше, можно будет и вернуться к этой проблеме...

А вот уже через два года случится "инцидент" на Охаре, когда убьют мать Нико Робин Оливию, ее коллег-археологов и всех остальных жителей до кучи. Бластер Кол, так, кажется? Что тут делать — я без понятия. Пока, по крайнем мере. До этого эпизода еще дожить надо, будет время подумать. Но, вообще, мне семь лет, через два года будет, соответственно — девять. Даже Тенрьюбито в девять лет никак не сможет повлиять на ситуацию. А учитывая те знания, которые изучались в Охаре, то тут даже взрослый Тенрьюбито бессилен. Горосей и любые знания о Пустом веке несовместимы...

Кстати, еще одна загадка, почему Горосей так боится этих знаний? Из-за оружия массового поражения? Или из-за какой-то нелицеприятной истории того времени? Кто знает... Помнится, профессора Кловера приказали застрелить в тот момент, когда он хотел произнести название того государства... Интересненько...

В любом случае, нужно придумать, как помочь хотя бы Робин. В идеале, нужно сделать так (если Бластер Кол все же будет запущен), чтобы она была обязана спасением именно мне. Ее знания о древнем языке мне точно пригодятся... Это будет планом "минимум".

Что еще? Через пять лет будут захвачены в плен сестры Хенкок, они, кстати, ровесницы моего тела, нам будет по двенадцать. Нужно будет внимательно следить за новостями и, если их действительно поймают, выкупить обязательно. Издеваться над ними, как было в каноне, не позволю.

А через девять лет, случится одно из важнейших событий — на Мариджою нападет Фишер Тайгер. Этот момент один из ключевых. У меня есть кое-какие идеи насчет него, но пока не до конца оформленные, так что говорить о них рано. Но нужно будет внимательно следить за человеческими аукционами. Насколько я помню, до нападения он сам провел в рабстве несколько лет, где преисполнился ненавистью к людям. А вот последнее в его характере мне не нужно абсолютно, ибо я сам человек. Будем думать...

Дальнейшее представляется мне весьма смутным, чтобы о нем говорить. Разве что, о встрече Шанкса и Луффи, да и вообще о событиях случившихся в Гоа, сожжение Терминала, исчезновение Сабо (то ли он умер, то ли нет — не понятно). На этих событиях, если они произойдут, можно будет неплохо сыграть... У меня даже есть одна интересная идейка, хе-хе.

Но до того момента еще нужно дожить, а пока... будем реализовывать первую часть плана. Мне нужна Сила. Именно так, Сила с большой буквы. Не какой-нибудь фрукт, а именно умение сражаться и использовать Волю. Уж я-то помню, насколько был силен Гарп, да и Роджер тоже вроде бы не имел фрукта, как и Шанкс. Так что, Сила заключается не во фрукте, как ошибочно полагают многие, он может стать приятным дополнением, не спорю, но не более того.

* * *

Сидеть в Мариджое рано или поздно наскучивало даже Тенрьюбито. Поэтому их представители то и дело отправлялись прогулять до Сабаоди, а то и вовсе устраивали себе кругосветные путешествия. Для моего плана было жизненно необходимо попасть на архипелаг и чем скорее, тем лучше. Спросите зачем? Все просто. Людские аукционы на Сабаоди работали исправно, а мне нужен был тренер. Лучше места мне сейчас не найти, на аукционе то и дело выставляется множество пленников самых разных талантов. Наверняка мне удастся кого-нибудь подцепить. А если он еще владеет Волей, будет вообще идеально.

Перед поездкой я внимательно изучал розыскные листовки и объявления о задержании того или иного пирата, бандита и прочих. Параллельно прикидывал, может ли кто-то из них угодить на аукцион...

...Варик и Гризельда готовили меня к поездке, как к войне, ну или к выходу в открытый космос, учитывая ужасный скафандр, который волей-неволей пришлось надевать. И волосы! Когда Варик заикнулся было об этом, я так посмотрел на него, что мужчина вздрогнул и пробурчал что-то о том, что мне можно и не делать такую прическу. Может, я неосознанно Волю использовал? Вроде бы при стрессе это возможно, а у меня стресс начинался при одном упоминании возможности превращения моих волос в это убожество. В общем, свою шевелюру я отстоял. Но о возможности снятия скафандра и речи не шло. Варик и Гризельда выли так, будто бы я собрался идти в радиоактивную зону в одних трусах, и никакие взгляды в этом случае на них не действовали. От накопившегося раздражения, я целый час пытал техника, притащившего костюм по поводу его ТТХ, злобно вращал глазными яблоками, исподтишка надеясь, что костюм куда-нибудь сгинет. Свинство, конечно, бедный техник едва концы от страха не отдал, но в тот момент я едва себя контролировал... И ведь извиниться не получится, бедняга подумает, что окончательно свихнулся, если перед ним будет извиняться Тенрьюбито...

Но вот пытка с примерками, инструктажем охраны и прочим закончилась, и мы выдвинулись к Сабаоди. Архипелаг находился совсем рядом, на корабле мы плыли от силы час. Я с искренним любопытством глядел на открывающийся вид мангровых деревьев, в реале они выглядели куда более внушительно.

На причале нас уже ждал почетный эскорт. Хм, вроде бы в каноне тех троих Тенрьюбито, которые гуляли по Сабаоди, Дозор не сопровождал, или это из-за обезумевших после легендарных слов Роджера пиратов дозорные так перестраховываются?

Впрочем, не важно. Путь до первой рощи, где, как и в каноне, находился аукцион, прошел мирно. От людей, склонившихся перед процессией, явственно разило страхом, странно, но я легко чувствовал их эмоции, интересно почему? Здание аукциона представляло собой дурно украшенное — на мой скромный взгляд — округлое строение высотой на уровне хрущевской пятиэтажки. Холла как такового не было — при проходе через главные двери мы попали прямо в зал, где уже собралось множество представителей аристократии со всего мира, от которых, кстати, также явственно тянуло страхом. Блин, как я это понимаю? Нужно будет позже разобраться...

Ведущим был не канонный мужик в дурацких очках-звездах, а другой тип, представляющий собой этакий бочонок на ножках. На голову мужика была криво нахлобучена остроконечная шляпа, достойная Альбуса Дамблдора (несколько секунд мое больное воображение представляло Дамблдора, прыгающего по сцене и рекламирующего рабов), а сам он был одет в некое подобие фиолетового фрака. Мужик кланялся гостям и обещал начать шоу через несколько минут. Я терпеливо ждал пока этот театр абсурда подойдет к концу. Блин, я вижу ведущего всего пару минут, но мне уже хочется его удушить. И как остальные посетители его терпят, или для них это норма? Я огляделся. Похоже, действительно норма, да, тяжелый случай.

— Итак, начнем же! — и года не прошло, — лот ? 1, мужчина-пират, 35 лет...

...Я внимательно следил за предлагаемыми рабами, иногда сверяясь с программой мероприятия, которую потребовал у Варика, а тот зыркнул на одного из помощников ведущего. Благо, каприз объяснять не пришлось, самому Варику идея с программкой понравилась. Программка была мне нужна, чтобы заранее, пока подтягивался народ и распинался на сцене ведущий, хотя бы примерно прикинуть кандидатов на роль учителя. Всего лотов было 24, из них 15 девушек, преимущественно молодых, почти подростков, два невезучих рыбочеловека, без каких-либо боевых навыков, а вот остальные семеро были пиратами самых разных возрастных категорий. Программка делалась наспех, поэтому информации было минимум, но тут были приведены награды за головы и специализация. Фруктовиков среди них не было, зато трое были весьма неплохими мечниками с наградами более 50 млн. белли. Хм, есть ли шанс, что среди них окажется человек, обладающий Волей? Посмотрим.

Пленников выставляли поочередно, но концепция была ясна: лучших оставляли напоследок. Один из мечников был как раз последним лотом, хотя награда у него была не самой большой среди остальных пойманных его коллег. Интересно. Но других пиратов тоже не стоило упускать из виду, поэтому я внимательно слушал речь ведущего, пусть и богато сдобренную глупыми абсолютно ненужными отступлениями и самовосхвалениями.

К сожалению, ни один из возможных кандидатов мне не подходил. Несколько имели такие бандитские рожи, что адекватного разговора с ними не получится, кое-кто был сломлен, рыдал, или вообще смотрел в пространство безжизненным взглядом. Их там что, за кулисами, пытают, что ли? И вот, наконец, последний шанс для меня на сегодня, ибо следующий аукцион будет только через месяц. Ведущий закрутился вокруг своей оси, а потом исполнил что-то вроде пляски Витта.

— И-иии, наш последний лот на сегодня!! Встречайте, наемник Алекс ван Хорменг, 25 лет! Смотрите, какой мужчина! Награда за его голову составляла 60 миллионов белли, да, это меньше, чем у предыдущих лотов, но мы неспроста поставили его в самый конец! Этот парень силен и вынослив, как бык, может поднимать тяжести в несколько раз тяжелее себя, и безо всякого дьявольского фрукта! А еще он весьма неплох как в единоборствах, так и в фехтовании. Идеальный носильщик и телохранитель!

Ведущий продолжал растекаться мыслью по подиуму, но я его почти не слушал, все мое внимание приковал этот парень. Необычные темно-синие волосы — хотя для этого мира, это неудивительно — тонкие черты лица, волевой подбородок, а взгляд... Помнится, видел я как-то в Интернете картинку с Зоро и надписью: "Лечу запор! Взглядом!". Вот-вот примерно таким взглядом он внимательно обвел зал. Его внимание на минуту привлекла наша ложа, скользнув по Гризельде и Варику, он остановился на мне. На секунду мне стало трудно дышать, но, закусив губу, я выдержал его взгляд, чувствуя, как внутри меня поднимается странное чувство. Что это? Азарт? Понять толком я не успел, так как пленник моргнул и больше не смотрел на меня, но я чувствовал его удивление... Что ж, он прекрасно подходит... Я толкнул локтем Варика.

— Купи его, — твердо сказал я.

Варик оценивающе глянул на пленника.

— Хочешь использовать его, как транспорт?

— Не совсем. Просто Ричи хвастался своим очень сильным рабом, и говорил, что мне сильнее не найти, а этот — сильный.

Ричи был совершенно испорченным ребенком из соседнего особняка, я старался избегать его, как только мог, ибо он бесил меня одним только фактом своего существования, но иногда у меня банально не было шанса скрыться, и приходилось слушать его надменную болтовню. Но теперь от него хоть есть польза, так как тот момент, что у его сынишки "игрушки" будут хуже, чем у кого бы то ни было, Варик стерпеть не мог, и поэтому среди возгласов: "3 миллиона", "5 с половиной", раздался его бас. Тенрьюбито не стал жадничать, и просто назвал цену, которую предлагал Дозор.

— 60 миллионов белли!

Все сразу замолкли. Такую цену мало кто мог себе позволить, а если кто-то в зале и имел сумму выше, то выкладывать за человека, пусть и сильного, такую цену посчитали целесообразным, в конце концов, это не русалка, да и соперничать с Теньюбито себе дороже... Ну что ж, теперь мне предстоял один важный разговор.

* * *

Интерлюдия 1. Гранд Лайн. Архипелаг Сабаоди. Наемник Алекс ван Хорменг.

'Все-таки женщины — это моя наибольшая слабость' — раздраженно думал Алекс, сидя в клетке, опутанный цепями вдоль и поперек. Но кто же знал, что такая высокая и пышногрудая красноволосая красотка окажется работорговкой? Они провели прекрасную ночь, в течение которой он продемонстрировал все, на что способен, и заснул уже на рассвете, а проснулся весь в цепях в компании нескольких гадко ухмыляющихся громил. Уроды, не будь он связан, разорвал бы на куски, но ошейник с взрывчаткой на шее — достаточно мощный аргумент, чтобы даже не пытаться освободиться.

Сначала Алекс подумал, что его схватили охотники за головами и собираются отдать Дозору — мрачноватая перспектива, Импел Даун далеко не курорт. Но потом ему любезно сообщили, что везут на Сабаоди в качестве товара... Вероятно, думали, что сообщили ужасные новости, однако Алекс скорее обрадовался. Быть рабом, конечно, ужасно, однако сбежать из рабства всяко проще, чем из Импел Дауна, это факт. Тем более, что была ненулевая возможность того, что его банально казнят прямо после суда в Эниес Лобби... На всякий случай Алекс сварганил потрясенную мину и начал умолять отдать его дозорным и дал своим тюремщикам возможность вдоволь посмеяться. Он даже упомянул, что там дадут намного больше, однако та самая красноволосая сучка с усмешкой заявила, что они сами в розыске, потому такой возможности у них, к сожалению, нет. Разумеется, нет, иначе бы сразу туда лыжи навострили бы, Алекс и выл только чтобы из образа не выбиваться. Но эту шлюху наемник запомнил. Он не знал, сколько времени ему понадобится, чтобы выбраться из этой переделки, но обещал себе, что однажды его меч перерубит ее прелестное тельце на две половинки.

... На Сабаоди прибыли где-то через неделю, время пришлось определять по приносимой пище. Благо, кормили хорошо, все же на продажу, иронично думал наемник. Здание аукциона не изменилось с тех пор, как он был на Сабаоди в последний раз, такое же отвратительное на вид, как та деятельность, что здесь велась. Алекса сразу же отвели в камеру, еще раз прочитали лекцию, чтобы не рыпался, иначе ошейник взорвется, как будто он в самый первый раз не понял. Очевидно, среди наиболее тупых претендентов в рабы прецеденты уже были, как они так перестраховываются.

В камере поболтать толком он ни с кем не смог, девицы рыдали, несколько мужиков выглядели, как будто их привели прямиком из пыточной комнаты, а остальные притворялись оглохшими. От отвращения Алекс даже сплюнул. Эти люди уже были готовы смириться и стать рабами по духу, они не понимали, что рабство — это еще не смерть, и шанс сбежать всегда ненулевой. Все зависит от обстоятельств.

На сцену наемника повели последним — это можно считать почти комплиментом — поставили прямо посреди площадки, а какой-то уродливый бочонок на ножках крутился вокруг и обильно сыпал словами. Не зная, что его продают в рабство, Алекс даже был бы польщен, так заливался о нем уродец.

'Ну, по сравнению с ним все красавцы и силачи', — думал Алекс, обводя взглядом исподлобья зал. Вот она, "элита мира". Твари, которым повезло родиться в богатой семье. Так он думал раньше. Но сейчас Алекс никогда бы не согласился на такую судьбу. Вырасти надменным уродцем, считающим всех вокруг дерьмом, вариться в соку собственного высокомерия — вот это, пожалуй, хуже смерти.

Тут были даже сами Тенрьюбито, Алекс еще никогда не видел их так близко. Они сидели в ложе, находящейся почти вплотную к сцене. Характерные скафандры, пузыри на головах, дурацкие прически... Хотя, один был другой. Паренек лет семи-восьми смотрел на наемника как-то напряженно, будто что-то прикидывая. На его тяжелый взгляд, который далеко не каждый может вынести, ответил своим и смотрел, пока Алекс сам не отвел глаза. И этот тоже Тенрьюбито? Необычно, они же сами из себя ничего не представляют. Слабаки, ничтожества, прикрывающиеся славой давно умерших предков.

Паренек, за которым Алекс исподтишка продолжал следить, ткнул локтем мужчину слева от себя и что-то тихо сказал ему. После небольшого диалога, старший аристократ поднял свою табличку:

— 60 миллионов!

'Ха, не ожидал. Похоже, будет интересно' — подумал наемник.

* * *

Гранд Лайн. Архипелаг Сабаоди.

После аукциона, мы еще немного прогулялись по Сабаоди и направились к кораблю. Особенно на возвращении усердствовала Гризельда, считающая, вероятно, что я утомился. Ага, километр до аукциона и еще два-три после, я без сил, да-да. Настойчивая опека была одной из немногих вещей, к которой я не мог привыкнуть. Купленный мною пират шел рядом, я держал его за цепь, прибитую другим концом к его ошейнику. Пират держал нейтральную мину и оперативно выполнял все команды, которых была пока только одна. Выходя из аукциона, я буркнул что-то вроде "За мной". Варик предложил прокатиться на нем, но я отказался, напыщенно заявив, что не настолько слаб.

Мы отчалили от пристани, когда солнце уже начинало опускаться к горизонту.

* * *

Ред Лайн. Мариджоя.

Я зашел в свою комнату после ужина, вернее, очередной попытки Гризельды заставить меня умереть от переедания. Отбивался я, как только мог, но нервов она выпила достаточно, поэтому настроение было так себе, а ведь мне предстоял важный разговор.

Наемник стоял около окна — перед ужином я отправил его сюда, приказав служанке проводить. Когда я зашел, он внимательно посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на девушку, следующую за мной.

— Поставь, пожалуйста, на стол, я оставь нас одних, — приказал я, и девушка опустила поднос с едой на стол и выпорхнула за дверь.

В отличие от Варика с Гризельдой, с прислугой — если мы были наедине — я обращался хорошо, насколько это было возможно, это приносило определенные плоды. Все — начиная от дворника и заканчивая поваром, меня чуть ли не обожали. Я не бил и не орал на них, частенько защищал перед любящим помахать руками Вариком. Зато я мог не опасаться, что нас могли подслушать, даже наоборот, служанки частенько подслушивали разговоры Варика и Гризельды и сообщали мне много интересного.

— Не ожидал, что Тенрьюбито знают слова "пожалуйста", — иронично произнес наемник, совершенно не опасаясь того, что говорил.

— В определенных ситуациях это слово способно творить чудеса, — хмыкнул я, и махнул рукой в сторону стола.

Наемник усмехнулся, сел в кресло и приступил к еде.

— Ты странный для аристократа, я понял это еще в доме аукциона.

— Я должен был сесть на тебя и проехаться по Сабаоди? — приподнял бровь я, усаживаясь на край кровати.

— Ну, нет, мое эго этого не вынесло, — наемник закатил глаза, — но это не отменяет того факта, что ты странный, — он ткнул в меня вилкой с нанизанным на нее огурцом, — пока я шел сюда, твоя симпатичная служанка все уши прожужжала, какой ты хороший хозяин, добрый, милый. Это не типично для Тенрьюбито. Но я не жалуюсь, — добавил он, хищно вонзив вилку в глазунью.

— Надеюсь, не придется, — сказал я, — но, полагаю, ты понимаешь, что я не просто так все это устроил?

Наемник оторвался от еды и внимательно посмотрел на меня.

— И что же тебе от меня нужно? Ты купил меня, я как бы твоя собственность и должен делать все, что ты прикажешь, не так ли?

— Не совсем, — произнес я, — мне нужно от тебя то, что ты сможешь дать только добровольно, а не "из-под палки".

— Мою душу? — наемник картинно схватился, нет, не за сердце, а за пах, интересное у него мнение о местонахождении души. Да и почему бы и нет, в конце концов?

— На черта она мне? — хмыкнул я, — мне нужен учитель. Собственно, для этого я тебя и купил.

Наемник перестал кривляться и посмотрел на меня как-то по-новому.

— Учитель? Я? Ты свихнулся, — хмыкнул он, наконец.

— Вовсе нет, ты достаточно силен и не удивлюсь, если владеешь Волей, — пират вздрогнул, неужели, правда?

— Зачем тебе сила? — серьезно спросил он, — Людям нужна сила, чтобы добиться того, чего им хочется. У тебя уже есть все, ты родился таким — твой любой каприз будет выполнен.

— Ну, насчет рождения ты не совсем прав, — загадочно улыбнулся я, — но абсолютно прав в другом — мне нужна сила, чтобы добиться того, чего я желаю. Отсюда можно догадаться, что имея нынешний статус, своего...

— ты добиться не сможешь, — задумчиво закончил он, — интересные, у тебя, похоже, запросы.

— Это да. Если согласишься, после моего обучения получишь свободу любым путем, каким захочешь.

— Это каким еще путем? — заинтересовался наемник.

— Ну, можно разыграть твою смерть, чтобы не искали, или побег, если хочется почувствовать острые ощущения на заднице...

— Тебе не восемь лет, — уверено сказал пират.

— Верно, мне семь, — хмыкнул я.

— Я имел ввиду, что ты слишком умен для семилетнего.

— Пусть так, — пожал плечами я, — итак, ты согласен?

— Против самой сделки я ничего не имею, но могу ли я тебе верить? — прищурился наемник.

— Если я скажу "можешь", ты мне сразу же поверишь? — улыбнулся я, — считай так, ты обучаешь меня, а взамен получаешь надежду, что я сдержу свое слово.

* * *

Интерлюдия 2. Град Лайн. Мариджоя. Бывший наемник Алекс ван Хорменг.

Парень оказался действительно странным. Он рассуждает, как взрослый, а не как ребенок, обращается с прислугой вежливо — немыслимо для Тенрьюбито — зато при родителях все время кривится. Да кто он вообще такой?

Впрочем, тренировать его Алекс согласился, иного пути не было, пришлось поверить мальчишке на слово. Сбежать от Тенрьюбито, с самой Мариджои почти так же невозможно, как и из Импел Дауна, так что пусть и призрачная возможность лучше, чем ничего.

Оказалось, паренек все продумал наперед. В качестве площадки для тренировок он предложил обширный подвал особняка. Подвал состоял из двух уровней. Первый был складом, заставленным мешками с провизией и бочками с вином. Второй пустовал. Как сообщил паренек, изначально Варик — его отец, которого он почему-то зовет только по имени — хотел устроить там темницу, но потом банально забыл о самом наличии данного помещения. Забавно.

Подвал представлял собой большое прямоугольное помещение, хорошо освещенное и что убранное. Ну что ж, в данных обстоятельствах лучше не найти.

— Подойдет, — озвучил Алекс свои мысли и тут же задал вопрос, — ты уже занимался чем-нибудь?

— Бегал и делал зарядку, — пожал плечами тот.

— Ну, хоть что-то, — хмыкнул наемник, — тогда беги.

Паренек удивленно посмотрел на него и довольно быстро увернулся от слабенького и медленного для самого Алекса удара, но ему он должен был показаться достаточно быстрым.

— Я же сказал, беги, — ухмыльнулся Алекс, и он побежал.

Глава 2. Тренировки и иже с ними.

"Тяжело в учении — легко в бою".

Один великий русский полководец.

Ред Лайн. Мариджоя.

Ну что ж, чего просил, то и получил, думал я, с блаженством валяясь на своей кровати, до которой едва добрел после очередного издевательства, называемого "тренировкой". Алекс приступил к своим обязанностям с небывалым рвением, хотя все время жаловался, что не может проводить тренировки "как следует". К сожалению — хотя я иногда думал, что все же к счастью — проводить полноценные тренировки мы не могли, чтобы банально не спалиться перед Вариком и Гризельдой. Обычно большая часть дня у меня была свободна, однако на еду нужно было обязательно приходить в столовую и держаться изо всех сил, чтобы не показать свою усталость. Подумав, Алекс признал, что и это можно признать тренировкой и нагрузки не смягчал. В составленную им программу входило много чего — и физические упражнения, рукопашка, немного позже добавилось фехтование. Меч Алекса — длинная серебряная катана — шла с ним "в комплекте". Когда я пошутил над этим, Алекс мило улыбнулся и начал гонять меня так, что я трижды проклял себя за острый язычок. Сам я занимался с катаной, взятой из запасников Варика — тот некогда увлекался коллекционированием мечей, но давно забросил это дело. Когда мы копались в запасниках, Алекс чуть ли не выл от счастья, столько тут было ценного холодного оружия, и очень красноречиво ругался от того факта, что оно не хранится должным образом.

Один из мечей, найденных в запасниках, кстати, оказался не обычной катаной, как мог посчитать несведущий человек. Алекс был человеком "сведущим".

— Вот уж не ожидал, — Алекс любовно проводил пальцами по черному лезвию, на котором виднелись алые письмена, — один из двадцати одного "О Вадзамоно" пылится в кладовой Тенрьюбито, который даже не знает о подобной ценности.

— "О Вадзамоно"? — в аниме я слышал что-то подобное, кажется, у некоторых великих мечников вроде Михоука были такие мечи...

Алекс аккуратно убрал клинок в обшитые красным бархатом ножны и протянул мне.

— Неизвестно, кто их сделал и когда, но это был великий мастер. Каждый из мечей уникален, и может даже обладать особенными способностями. Каждый из них имеет свое имя, но имя этого — Акусерарёта.

— Тогда почему ты считаешь его одним из них? — я внимательно ощупывал ножны и рукоять.

— Как любой уважающий себя мечник, я интересуюсь подобными вещами, — Алекс подмигнул мне, — тем более, что я сам обладатель одного из таких мечей, — он кивнул на свой меч, — его имя — Фурашу.

Мое внимание было приковано к мечу. Я ухватился поудобнее за рукоять и медленно потянул клинок из ножен. Лезвие вытягивалось легко и почти бесшумно. Я поднял клинок вверх, и сталь заиграла в свете множества светильников.

— Красивый, — заворожено улыбнулся я.

— Теперь я просто обязан научить тебя всему, что знаю, — хмыкнул Алекс, — такое оружие просто не может быть собственностью слабака. Просто не захочет.

* * *

Меч действительно пришлось оставить в запасниках, только спрятали мы его как можно лучше, чтобы случайно никому на глаза не попался, особенно Варику. Алекс вполне серьезно разъяснил, что подобные мечи не будут слушаться человека, не являющегося фехтовальщиком, или же просто слабака.

— Только когда ты будешь уверен в своих силах, — очень серьезно произнес он, глядя мне в глаза, — достань его, прими и попроси стать своим союзником. Меч не отвергнет тебя, только если ты будешь его достоин.

— Ты говоришь так, будто мечи живые, — немного нервно сказал я, лихорадочно вытаскивая из памяти все связанное с этими клинками.

— Так и есть, — невозмутимо ответил Алекс, — у мечей есть свои души, а уж у такого — тем более. И эта душа будет очень придирчиво выбирать себе партнера, будь уверен.

На этом Алекс разговор свернул, и к этой теме больше не возвращался. Сражался я с ним другой, обычной катаной, пусть и весьма недурственной.

Впрочем, тренировки — это далеко не все, чему меня учил Алекс. Были и иные занятия. Я мало что знал об окружающем мире, о его реалиях, истории, традициях. И еще я ничего не смыслил в мореходстве, что очень прискорбно, учитывая мир, в который я попал. По последнему Алекс мог дать мне только теоретические сведения, так как получить практические навыки у меня не было возможности. По крайней мере, сейчас.

Алекс много чего рассказывал мне о мире, различных частях света, рассказывал о Гранд Лайне, в частности, Новом мире, пиратах и дозорных, о множестве земель, где ему доводилось побывать. Он был превосходным рассказчиком, и я смог узнать многое из того, что не было освещено в манге, и чего я не мог прочитать в здешних газетах или книгах.

Отдельно я говорил с ним о Воле. Сообщил о странной способности чувствовать эмоции людей вокруг себя. Алекс, узнав об этом факте, некоторое время задумчиво чесал затылок.

— Понимаешь, парень, Воля — это очень сложная штука сама по себе, — говорил он, — эта сила до сих пор мало изучена. Вообще, официально признано существование трех типов Воли. Это Воля Усиления, Воля Наблюдения и Королевская Воля. Первые две можно развить тренировками. Последнюю натренировать невозможно — она либо есть, либо нет. Проверить это трудно, Воля Королей может проявиться в момент стресса или особо яркой эмоции. Я понемногу владею первыми двумя Волями, но все же тяготею к Наблюдению. Что же по поводу тебя... Я рискну предположить, что у тебя проявилась сильно измененная Воля Наблюдения, очень мощная, раз это случилось без тренировок. Обычно, Наблюдение позволяет чувствовать людей вокруг себя, ощущать опасность и даже предвидеть ближайшее будущее. Так почему бы не существовать разновидности Воли, позволяющей улавливать эмоции?

Он достал из кармана пачку сигарет и с удовольствием закурил.

— В общем, тот факт, что у тебя имеется уникальная разновидность Воли, должен вызвать желание развить его как можно лучше. Для начала попробуем стандартные методики по Воле Наблюдения, по которым некогда тренировался я сам...

* * *

— Ха! Вижу, ты все же купил себе слугу, — Ричи надменно взглянул на меня и брезгливо — на Алекса, — какой-то он хилый. Похоже, тебя надули, когда продавали его!

Светские приемы Тенрьюбито. Пожалуй, самое отвратительное зрелище из всех возможных, которое приходилось терпеть примерно раз в месяц. Трудно подобрать правильные слова, описывая все это сборище, но если вкратце, то высшие аристократы собрались, чтобы лишний раз обсудить насколько они выше других "существ", похвастаться сомнительными подвигами вроде скольких рабов кто запытал до смерти и каким образом, и еще куча подобных примеров. Впрочем, были и другие разговоры вроде обсуждения последней коллекции платьев у женщин и результатов гладиаторских боев — а в Мариджоа и такие были — у мужчин.

Детей оставляли вариться в собственном соку в отдельной части зала, их разговоры и обсуждения мало чем отличались от описанных выше. Ричи нашел меня почти сразу после начала приема, таща на поводке здоровенного бугая с гривой черных, как смоль волос, загорелой кожей и ничего не выражающим лицом с мощной нижней челюстью. Однако когда Ричи подошел вплотную, набирая воздух для какой-нибудь напыщенной и абсолютно бессмысленной фразы, маска безразличия на лице мужчины спала, стоило только ему взглянуть на Алекса, которого я тоже захватил хотя бы ради его негромких, но ехидных замечаний в адрес собравшихся. Замечания были весьма точны и хоть как-то поднимали мне настроение, колеблющееся где-то в районе абсолютного нуля.

Занятно, но бросив взгляд на Алекса, которого успел немного изучить, я заметил удивление, сверкнувшее на миг в его глазах.

— Эй, ты меня слышишь? — не дождавшись от меня ответа, Ричи потряс меня за плечи. Сдержав желание пнуть пацана по причинному месту я, сморщившись, ответил:

— Как видишь, Ричи. На последнем аукционе взял.

— И за сколько? — поинтересовался тот, — я своего купил за восемьдесят пять миллионов!

Примерно с таким апломбом мой знакомый из прошлого мира хвастался новой машиной.

— За шестьдесят, — краем глаза заметил, как к нам начинают подтягиваться другие дети. Алекс сделал быстрый знак рукой, означавший, что нужно поговорить. Идею знаков подал он сам, и они пару раз действительно пригодились, я даже не ожидал. Сделав ответный жест, я переключил свое внимание на надувшегося от удовольствия Ричи.

— Ха! Значит, у меня слуга лучше! На целых...эээ...

Не знал, что он не умеет считать.

— Да, тут ты меня сделал, поздравляю, — умыл руки я, жесты Алекса стали настойчивее. Похоже, что-то серьезное, — извини, но мне нужно в уборную. Алекс, за мной!

— Ну и? — в уборной никого не было — я специально проверил и только потом посмотрел на Алекса.

— Ты можешь выкупить раба этого Ричи? — Алекс был прямолинеен.

— Давай сначала ты пояснишь кто это такой. Я заметил, что вы узнали друг друга.

Алекс хмуро прошелся по довольно просторной уборной вдоль позолоченных рукомойников.

— С чего бы начать... В общем, он мой друг. Мы оба — одиночки, однако порой нам доводилось работать сообща. И мы по нескольку раз обязаны друг другу жизнями, а это дорогого стоит. Оставлять его этому мелкому засранцу — я не могу этого допустить. Тебе это тоже выгодно — Глакс весьма умелый воин, владеет Волей Усиления даже лучше, чем я. Я, как уже говорил, больше по Наблюдению...

— Понятно, — я задумчиво потер подбородок, — ты прав, он пригодится. Но просто выкупить его... Ричи может просто не захотеть продавать... Впрочем, одна идея есть. Частенько на вот таких приемах Тенрьюбито устраивают бои рабов со ставками. Полагаю, мысль продолжать не нужно?

Алекс посветлел лицом.

— Отлично. Пожалуй, убедить его поддаться будет несложно. Я выиграю, и в качестве выигрыша ты заберешь его себе.

Раскрутить Ричи на "слабо" было проще, чем отнять конфетку у ребенка, уж простите меня за такое банальное сравнение. Достаточно было пары предложений, полных превосходства и надменности, и Ричи уже трясся от возмущения. Взрослые Тенрьюбито мешать спору не стали, скорее даже наоборот поддерживали, в чем я и не сомневался. Подобные споры были совершенно обычным делом, я бы даже сказал, модным.

Пока я препирался с Ричи, Алекс незаметно для окружающих аристократов жестикулировал Глаксу, тот вроде бы все понял. Когда мы все отправились на небольшую арену, находящуюся за особняком хозяина приема, я вопросительно посмотрел на Алекса.

— Все пучком, — негромко кивнул он, — будет захватывающе, зрелищно и абсолютно бездарно в плане настоящего сражения.

Я немного расслабился. У входа на арену мы с Ричи сняли цепи, так что у Алекса и Глакса остались только ошейники. Рабы прошли в центр этой небольшой копии Колизея и встали примерно метрах в тридцати друг напротив друга. Подождав, пока все гости рассядутся, хозяин приема кивнул одному из своих то ли помощников, то ли охранников, и тот громким зычным голосом объявил о начале схватки.

В общем, все произошло, как и предупреждал Алекс. Прошло лишь три месяца, как он меня тренирует, но даже мне было ясно видно, что эти две не сражаются в полную силу, а лишь играют на публику. Возможно, что-то понимала охрана Тенрьюбито, но те выполняли только свои собственные обязанности, до остального им не было дела. Да и не особо они были сильны, честно говоря. Недаром же с ними легко справлялась та же Нами в том злополучном аукционе...

Когда бой закончился, а довольные аристократы начали расходиться, я подошел к Ричи и забрал ключ от ошейника Глакса — тот чуть ли не швырнул его мне со словами, что такая "падаль" ему не нужна. Ну что ж, зато мне этот воин будет очень кстати...

* * *

Глакс влился в наш коллектив довольно легко. Сначала ему, конечно, трудно было осознать, что поведение обычного Тенрьюбито — одно только притворство для меня, но человек легко приспосабливается, тем более к более выгодным, чем раньше условиям жизни. Учителем он был еще более жестким, чем Алекс, хотя до этого мне было трудно представить себе такового. Только-только я смог более-менее сносить тренировки моего первого учителя, как Глакс своими требованиями добивался того, что я снова едва-едва доползал до постели. Время тренировок также пришлось сдвинуть таким образом, чтобы на обязательных приемах пищи с Вариком и Гризельдой я не падал от усталости в тарелку с едой.

Был еще один любопытный момент. Если Алекс притворялся моим слугой лишь в присутствии посторонних, то Глакс в моего учителя преображался только в подвальном тренировочном помещении, в остальное время предпочитал не отсвечивать и помалкивать, только если к нему не обратятся с прямым вопросом. Такой уж характер, видимо.

Алекс вконец освоился со своим двояким статусом, и был почти доволен им. В особняке я занимал целый верхний этаж, состоящий из двух спален, исключая мою, трех гостиных, отделанных в различных стилях и нескольких небольших комнаток для прислуги. Официально Алекс и Глакс должны были спать там, но с моей легкой руки мужчины расселились по незанятым спальням. Иногда из соседней раздавались возбужденные девичьи стоны, от которых меня приходилось лишь грызть подушку и жалеть о том, что, несмотря на мое аномально быстро растущее тело, до этапа полового созревания мне далеко. Ругаться по такому пустяковому поводу я не стал, просто напомнил о недопустимости возникновения беременности среди моих служанок, на что те синхронно покраснели, а Алекс, надрывно хохоча, велел не учить ученого.

* * *

Глакс невозмутимо стоял посередине тренировочной площадки, скрестив на груди руки, и внимательно наблюдал за моими попытками пробить ударом кулака толстую, в пять рядов, кирпичную стенку, установленную на невысоком постаменте.

— В идеале такую стенку ты должен пробивать безо всякого Усиления, — сообщил он, когда я смог заставить ненавистные кирпичи лишь вздрогнуть и чуть-чуть осыпаться мелкой крошкой вперемешку с пылью, — но я понимаю, что ребенку это сделать проблематично. Воля Усиления — это, прежде всего, твое желание. Ты должен искренне захотеть сделать свой удар как можно более мощным. Ты можешь использовать свои эмоции для этого, но будь осторожен, такой путь хоть и короче, но куда опаснее, ибо под сильными эмоциями твое сознание может быть исковеркано.

— То есть, ты спятишь, дружок, — расшифровал Алекс, сидя на пустом бочонке из-под вина в углу комнаты и активно хрустя яблоком, — лучше всегда оставлять свой разум холодным и ясным, особенно в бою. Эмоции — гнев, ярость или ненависть — могут придать тебе силы в трудный момент, но пользоваться ими нужно чрезвычайно осторожно. Многие навернулись с этой дорожки, превратившись в кровавых маньяков, режущих всех и вся на своем пути, пуская изо рта кровавые слюни. Ты ведь не хочешь себе такой судьбы? — парень подмигнул мне и бросил огрызок яблока себе в рот, не смущаясь и косточками, ни стебельком.

Злость на дурацкую стенку немного улеглась. Я выпрямился, глубоко вздохнул и попытался успокоиться. Вот уже не первый месяц я пытался почувствовать в себе и призвать на помощь то, что называется Волей Усиления. С Наблюдением, как ни странно, у меня все было в порядке, Алекс сообщил, что у меня настоящий талант к этому. Я мог хорошо ощущать эмоции окружающих меня людей, не говоря уже о, собственно, самом обнаружении. Другое дело, что и Алекс и Глакс для меня по-прежнему оставались 'закрытыми'. Чувствовать их я мог, но не более того. Оставалось только сделать вывод, что против действительно сильных личностей мой навык считывания эмоций не пройдет. Печально, а я-то уже губы раскатал...

С Усилением все было иначе. Если Наблюдение — это скорее пассивное умение, то Усиление — активное, требующее именно волевого усилия, вот такой вот каламбур. В качестве побочного эффекта, рука, ну или нога, или все туловище целиком, начинало чернеть, и в случае руки казалось, что на нее надеты тонкие кожаные перчатки. Так это выглядело у Глакса и Алекса, а вот у меня кожа темнеть и не собиралась.

— Нет, так дело не пойдет, — покачал головой Глакс под одобрительные кивки Алекса, — все же изучать второй тип Воли после усвоенного первого куда труднее... Здесь нужны иные меры. Ну-ка парень, давай-ка смахнемся. И имей в виду, я хоть и буду сдерживаться, но тебе хватит и трети моей силы, чтобы скопытиться. Если не будешь внимательным, это и произойдет.

Говорил он так убедительно, что сомневаться в его словах не приходилось, поэтому я максимально настроился на поединок. Сейчас мне нужно было выложиться на полную. Глакс стал боком ко мне, оперся на правую ногу и выставил левую. Правую руку он убрал за спину, а левую вытянул в мою сторону, слегка согнув в локте.

— Нападай, — гаркнул он, и я рванул вперед. На лице Глакса на секунду промелькнуло разочарование от моей лобовой атаки, но идти напролом я все же не собирался, поэтому, не добежав метра до противника, сменил вектор движения и "затанцевал" вокруг, с трудом избегая немногочисленных, но мощных и довольно быстрых выпадов Глакса.

Как же мне его победить? Мое преимущество — это скорость и ловкость, это мне уже успел втолковать Алекс. Главное — не попасть под удар, так как заблокировать его мне не под силу. Но что насчет контратак? Пока я крутился вокруг противника, в голову пришла интересная мысль.

Алекс рассказывал о специальных точках на теле, которые могут легко вырубить человека, стоит лишь надавить — главное, знать, где и как сильно. В случае с Глаксом, способным укреплять свое тело, для того, чтобы эффект от нажатия вообще был, нужно использовать Волю... Интересно, может именно этого Глакс и ждет от меня? Что ж, попробуем, ничего иного я придумать не мог.

Пару минут я кружил вокруг, выжидая удобного момента, отчаянно надеясь, что он наступит до того, как я окончательно выдохнусь. И вот... Мне показалось, что Глакс при очередном ударе слишком сильно ушел вперед, и рванулся в контратаку. Я не чувствовал никаких эмоций, передо мной была только цель — небольшая точка на шее слишком сильно наклонившегося вперед противника. Я знал, одна ошибка, и удар очухавшегося Глакса как минимум переломает мне кости, а как максимум... лучше не думать. Рука вытянулась вперед, а указательный палец потемнел — наконец-то я смог осуществить то, к чему стремился... Но...

...Провести удар до конца мне не удалось. Каким-то шестым чувством, а может, Волей Наблюдения я почувствовал атаку сбоку — у Глакса была и вторая рука, как-никак. Черт!

Я пригнулся, и удар прошел надо мной, пошевелив волосы, но момент был упущен — или нет. Одна вспышка, и я ударил. Опершись руками о пол, я, что было силы, ударил по самому, пожалуй, уязвимому месту любого мужчины, и этого Глакс почему-то не ожидал. В конце концов, не он ли говорил мне, что в битвах нет места благородству? Ну, пусть пожинает, что посеял.

Я трудом отскочил от яростного взмаха рукой, а Глакс, взвыв, как раненный медведь, глухо бухнулся на колени. Сзади с бочонка навернулся Алекс, также взвыв, только не от боли, а от смеха, конвульсивно дергая конечностями.

— Ха-ха, ну ты дал, парень! — рыдал он, поглядывая то на меня, то на злобно рычащего напарника, — а ты, Глакс, сам виноват, чему учил мальчишку?

Глакс что-то невнятно прорычал и отвернулся. Мне на секунду даже стало стыдно мужчину.

— Я вижу, ты хорошо усвоил наши уроки, — довольно протянул Алекс, когда отсмеялся и удобно расселся на полу, привалившись к бочонку спиной, — и Усиление, наконец-то, смог совершить. Теперь тебе нужно хорошенько запомнить те ощущения, и научиться вновь вызывать их в себе. Это не так сложно, как кажется, — улыбнулся парень на мою недоверчивую физиономию, — верно, Глакс?

Глакс опять что-то невнятно пробурчал. От удара он быстро оправился, и теперь хмуро переводил взгляд с Алекса на меня, будто бы подозревая, что мы заранее планировали нечто подобное. Бурчание мужчины Алекс перевел, как подтверждение своих слов.

— Так что, парень, дальше здесь мы тебе не помощники, просто тренируйся и развивай контроль. Чем прилежнее будешь, тем сильнее будут твои навыки. Все просто.

Алекс оказался прав, в чем я не сомневался. На последующих тренингах и спаррингах использовать Усиление становилось все проще с каждым новым использованием. Руки и ноги послушно темнели, а злополучная кирпичная стенка живенько разлеталась, оставляя после себя мелкие кусочки и клубы пыли.

Другое дело, что само Усиление у меня было пока слишком слабо, но это издержки возраста, как пояснял Алекс. По его словам мой прогресс был весьма недурственным для ребенка, а уж рост — сами посудите, к моему восьмилетию — оно наступило ровно через десять месяцев после знакомства с Алексом и соответственно началом тренировок — я выглядел лет на одиннадцать-двенадцать. Мои подозрения, что тело каким-то образом восполняет разрыв между ментальной и физической сторонами моего "я", только подтверждались.

Изменения в моем облике не укрылись от глаз Варика и Гризельды, но проблем не возникло. Тенрьюбито даже не стали раздумывать над причинами, лишь причитали о том, как быстро я расту, и хвастались этим фактом перед соседями.

* * *

Не нужно думать, что помимо Алекса и Глакса у меня не было иных дел, скорее наоборот, их была тьма тьмущая.

Во-первых, я усиленно следил за обстановкой в мире, которая с каждым днем становилась все более напряженной. Слова Рождера оказались криком в горах, ну или тем самым брошенным с крутого склона снежком, который вызвал настоящую лавину. На Гранд Лайн ломанулись все кому не лень. Пиратами становились как разбойники разных мастей без всякого понятия о чести, так и "благородные" искатели Ван Писа вроде того же Шанкса. Пожалуй, стоило бы предложить Дозору специальную классификацию по типам пиратов... Но, думаю, они и сами в курсе.

Интересно, что в подшивке газет за год, предшествующий казни Роджера, я обнаружил статьи про атаку Маринфорда примерно вскоре после "поимки" Короля Пиратов. И кто бы это мог бы быть? Да-да, известный по одному из полнометражных фильмов Золотой Лев Шики. Честно говоря, я не думал, что он будет тут существовать, но я ошибался. И надо подумать может ли этот пират мне пригодиться. С одной стороны, неоспоримо — да! Его способности и фрукт позволили ему недурно потрепать Маринфорд, а Гарпу и Сенгоку пришлось изрядно попотеть, прежде чем Шики удалось победить. Странно, но его не казнили, и сейчас пират сидел в Импел Дауне. Но с другой стороны — мне нужна его верность, а этого он не сможет мне предоставить. Шики, судя по всей информации, что я смог узнать из газет и сводок, был пиратом до мозга костей, причем пиратом первого типа, без особого пиетета к чести и благородству, но уважающим силу. Роджер был единственным человеком, которого уважал Лев, и его сила была тому причиной. Возможно, если я стану действительно силен, мне удастся перетянуть его на свою сторону, но это только в далеко идущих планах.

Во-вторых, я налаживал связи среди аристократии. Да, они, их поведение, привычки и отношение к обычным людям были мне омерзительны до крайности, но приходилось смириться, ибо связи были мне нужны. Я стал чаще получать приглашения от различных семей и почти всегда принимал их. Зачем? На то были причины. Среди рабов аристократов я искал кого-то с необычными способностями и подходящим характером для вливания в нашу компанию. Они были нужны мне не только как тренеры, но и просто верные люди, так как мои планы в одиночку не реализовать. К сожалению, к моему восьмилетию, я так и не нашел ни одну подходящую кандидатуру. Многие из рабов были сломлены, остальные же терпели все, зато глаза выражали такую ненависть, что мне становилось не по себе, и рисковать не хотелось. Другой причиной моих контактов с аристократией была основная сила этого мира — дьявольские фрукты. Чрезвычайно ценные артефакты стоимостью от сотни миллионов и выше, Тенрьюбито использовали их таким образом, что меня основательно перекашивало. Играть фруктами в вышибалы, гоняя рабов по площадке — каково, а? С другой стороны подобное отношение позволило мне банальным образом спереть несколько экземпляров. Несколько фруктов я позаимствовал у Варика — тот имел неплохую коллекцию, парочка даже с табличками, какую способность каждый дает. Слава Ктулху, мне удалось убедить его не переводить фрукты на рабов, используя аргументы вроде "они не достойны" или "это уже не модно". Оба показались Варику примерно одинаково весомыми, а я получил-таки коллекцию в свое распоряжение. Фрукты мы с Алексом, Глаксом и при посильной помощи служанок неплохо припрятали, рассортировав по каталогу. Из двенадцати фруктов, владельцем которых я стал, семь были неизвестного предназначения, еще три были парамециями, еще два — зоанами, обычными, не мифическими, к сожалению. Логий тоже обнаружить не удалось, вообще. Надо сказать, что этих типов дьявольских фруктов я вообще не обнаружил, видимо, Правительство их приберегает, что, не скрываю, абсолютно правильно и логично. Но вот зря они отмахиваются от парамеций. Даже самая дурацкая способность может быть убийственной при определенной изощренности ума. Тот же Луффи тому наглядное подтверждение.

Парамеции согласно каталогу давали способности менять цвета вещей и людей (если разобраться, то весьма недурственная вещь), регенерировать любые повреждения, исключая повреждения мозга, и удары, нанесенные Волей (тоже неплохо, по сути — "бессильная логия"). А еще один давал возможность преобразовывать жизненную энергию тела в атакующие энергетические сгустки наподобие 'Серо' из Блича, но тут была ненулевая вероятность помереть, ошибочно рассчитав силу атаки. Два Зоана же превращали человека в аллигатора и пантеру. Ничего из этого принимать я не хотел, по крайней мере, пока. Алекс и Глакс, на мое удивление, также отказались. Что ж, их выбор, заставлять не буду. Фрукты мне еще пригодятся в дальнейшем, а пока пусть копятся.

В третьих, я хотел подробно разобраться с денежным вопросом. Да-да, деньги для моих затей — один из основных двигателей, тем более что в перспективе мне придется тратить довольно большие суммы, и мне не хотелось бы, чтобы этим кто-то заинтересовался. Этот вопрос решился быстро. Сначала я поговорил с Вариком. Тот весьма доступно разложил всю незамысловатую схему. Тенрьюбито не владели какими-либо предприятиями для получения средств, нет, они просто получали определенные суммы ежемесячно на свои счета. С рождением каждого Тенрьюбито на его счет в Банке Мирового Правительства кладется определенная сумма, которая все время пополняется. Интересно, что у Тенрьюбито существовал неписанный закон, что все траты осуществляются только с личного счета. Та же сумма приобретения Алекса была снята именно с моих счетов. Правда, после смерти того или иного Тенрьюбито, его капиталы переходили к его наследникам, как и полагалось, а при их отсутствии распределялись по остальным семьям.

После разговора с Вариком я отправился в банк, выцепил одного из клерков и узнал некоторые дополнительные подробности. Суммы поступали с налогов по всему миру. Правители разных стран, входящих в МП, собирали их со своих граждан и передавали основную часть в Мариджою. Причем, налоги шли в два потока, непосредственно для МП и в качестве караванов Божественной дани для пополнения счетов Мировой Знати. Ну что ж, это было предсказуемо. Далее я с радостью узнал, что Банк, хоть и называется Банком Мирового Правительства, но владеют им частные лица, заключившие с МП договор, которые гарантировали любому держателю счетов полную конфиденциальность. Я понимал, что от владельцев банка мои будущие траты не ускользнут, но вот Мировое Правительство может быть не оповещено. Но тут имеется куча довольно скользких моментов, поэтому придется еще подстраховаться...

За этими делами — и многими другими — прошел еще один год, мне скоро должно было исполниться девять, а на горизонте приближалось уничтожение Охары...

Глава 3. Охара.

— Милорд, искать вашего Врага в этом городе все равно, что искать иголку в стоге сена!

— Кто приказывал вам его искать? Кажется, я приказал его убить.

— Милорд?

— Мне нужна его смерть, тупица! Сопутствующие жертвы не важны.

— Значит, активировать Луч Смерти?

— Значит, активировать Луч Смерти. И подожди до вечера. Я хочу полюбоваться заревом на фоне закатного неба. Говорят, что это умиротворяет.

Из хроник одного Темного Властелина

Мариджоя — Сабаоди — Вест Блю.

Подкинуть Варику мысль о длительном путешествии по миру оказалось не так сложно, как я думал. Пожалуй, самому аристократу несколько надоело спускать шкуры со своих рабов на Мариджое и захотелось разнообразия. Куда именно плыть, ему было все равно, поэтому на мое предложение начать с Вест Блю он лишь безразлично пожал плечами. Проблема оказалась в Гризельде, которая ни сама не хотела плыть, ни отпускать меня. В конце концов, пришлось устраивать притворную истерику, настолько натуральную, что даже Алекс почти поверил. Данный метод у меня считался крайним, и он же был наиболее весомым в плане проталкивания собственного мнения. Гризельда все же осталась в Мариджое, что не могло меня не радовать.

И так, через неделю после моего девятилетия Варик, я в сопровождении Алекса, Глакса, стандартного штата слуг и прикомандированного отряда дозорных отправились на Сабаоди, откуда собирались через Калм Белт отправиться в Вест Блю. В этом море Охара была нашей второй остановкой, и я надеялся, что успею туда до начала основных событий. Чисто теоретически я мог бы убедить Варика отправиться раньше, но мне хотелось выходить "в мир" более-менее подготовленным. До Алекса мне было, конечно, как до Луны, но среднестатистический дозорный, представляемый "мясом" в манге, мне уже и в подметки не годился, а мой уровень был, пожалуй, чуть повыше, чем у Коби на битве при Маринфорде. Техниками вроде "Copy" я не владел, но мог компенсировать этот недостаток Волей.

Что касается моих планов, Алексу и Глаксу я сообщил кое-какие детали о предстоящем предприятии, но далеко не все. Ни слова о Древнем Королевстве и Пустом Веке я им не сообщил, как и ни слова о понеглифах. Слишком важная это информация, которую лучше им пока не знать. Дело даже не в доверии, а образе мыслей населения этого мира. МП хорошо потрудилось в выработке определенного общественного мнения, поэтому почти все люди, которые были хоть немного "в теме", боятся даже касаться этого вопроса. Я не мог предсказать реакцию мужчин, если я сообщу им всю правду, поэтому не стал рисковать. Так что пусть считают, что мне хочется ознакомиться с некоторыми материалами, собранными археологами, что было абсолютной правдой. Но я все же предупредил, хоть и без подробностей, что у археологов вскоре могут начаться серьезные проблемы вплоть до летального исхода, поэтому стоит поспешить. Возможно, мужчины поняли, что я чего-то недоговариваю, нет, они определенно поняли это, но для них это должно быть уже привычно. Оба они знали, что я совершенно не похож ни на Тенрьюбито, ни на обычного девятилетнего пацана. В общем-то, я этого и не скрывал. На многозначительные подколки Алекса я усмехался и что-то шутил в ответ. Получалось нечто вроде: "Я знаю, что необычен, но говорить тебе об этом не буду, и на то есть причины". Со временем — а прошло уже почти два года — Алекс и Глакс привыкли к моим странностям и считали их в порядке вещей, что меня полностью устраивало.

* * *

Калм Белт мы прошли очень спокойно. Днище нашего корабля еще на Сабаоди щедро покрыли кайросеками, так что внимания Морских Королей мы не удостоились. Путь по этому отрезку пути занял около суток, а к вечеру третьего дня после отправления из порта Сабаоди на горизонте появился первый остров — королевство Савкор. Король Савкора оказался почти приятелем Варика, насколько это было возможно. Выражалось "приятельство" в том, что король почтительно увивался вокруг шествующего по пирсу к роскошной карете Варика, и сам открывал перед нами дверцу. Выглядело это отвратительно, ибо и без того уродливое лицо короля при проявляемом подобострастии становилось еще уродливее, хотя казалось, дальше некуда. По пути во дворец, король успел полностью вынести мне мозг безграничными восхищениями Вариком и мной и излияниями радости от факта нашего прибытия. Пожалуй, в каждом его слове сквозила жуткая фальшивость, я даже был удивлен, как этого не замечает Варик... После торжественной встречи во дворце, король пригласил на пир. И, наверное, предлагаемые блюда были единственным приятным впечатлением за вечер. Ну и еще незатейливый троллинг здешней аристократии, выражающийся в моем позволении Алексу и Глаксу есть вместе со мной, от чего лица присутствующих, за исключением Варика, несколько перекосились. Тот к моим странностям уже привык. Алекс мое желание поиздеваться полностью поддержал, и весь пир притворялся полным идиотом, чавкал, смачно срыгивал, щипал служанок за мягкое место. На это действо я одобрительно кивал, и знати приходилось лишь скрипеть зубами. Даже невозмутимый Глакс украдкой ухмылялся, глядя на ужимки своего приятеля.

Варику прием очень понравился, поэтому перед сном я предложил пока остаться здесь, пока я сплаваю в Охару и вернусь. Тот засомневался. Остаться на недельку — идея хорошая, но он обещал Гризельде не сводить с меня глаз. Пришлось торжественно поклясться, что по возвращении не скажу ей ни слова, и Варик, который после пирушки был в изрядном подпитии, махнул рукой в знак согласия.

Ситуацией нужно было пользоваться, пока Варик не протрезвел и не передумал, поэтому отплывать решил спозаранку, все равно раньше полудня Варик не вставал никогда на моей памяти. Предупредив Глакса, я нашел Алекса, зажавшего какую-то служанку в коридорной нише, из чувства мужской солидарности дождался финала и сообщил ему новость.

— Что же это за сведения, за которыми ты так рвешься в Охару? — подозрительно спросил Алекс, когда служанка, не заметив меня, упорхнула, и мы неторопливо шли по наружной галерее дворца. Вокруг никого не было — я и Алекс прекрасно чувствовали это, поэтому можно было не шифроваться.

— Кое-что важное для моего плана, — ответил я. Ну вот, опять началось.

— Ах да, Великий План, — хмыкнул Алекс, — как я мог забыть.

— Извини, Алекс, но я пока не могу тебе этого сказать, — вздохнул я, — позже ты все узнаешь, обещаю. Сведения нужно забрать как можно быстрее, потому что уже через несколько месяцев, а может даже недель или дней Охара будет уничтожена, — я решил немного приоткрыть занавесу тайны. В конце концов, о гибели Охары под выстрелами Бластер Кола сообщат газеты, и Алекс может понять, в чем дело.

— Эй, стоп-стоп, — замахал руками Алекс, и даже Глакс, шедший следом изумленно вытаращил глаза, — ты говорил, что яйцеголовые кому-то перешли дорогу, но что же они сделали, чтобы появилась вероятность такого исхода?

— У меня есть определенные источники, — уклончиво ответил я, — насколько мне известно, доктор Кловер откопал в своих свитках нечто неудобоваримое, может, грязное белье какого-нибудь государства, к примеру. В любом случае, мне нужно от него кое-что иное.

— Мне все это не нравится, — покачал головой Алекс, — надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Ранним утром от пристани королевства Савкор отплыл один корабль, чтобы через несколько дней достичь своего места назначения — знаменитого острова историков и ученых Охары.

* * *

К своему удивлению я узнал, что попал на остров тютелька в тютельку. Все же не зря предчувствовал, что все вот-вот случится.

События начали развиваться еще до того, как мы, собственно, оказались на острове, и первым из этой цепочки стал громадный мужик, плывущий по волнам кверху брюхом. Он был так велик, что заметили его еще издалека. Когда с обзорной только доложили о находке, мне чуть не бросило в холодный пот. С трудом сдержав неожиданно навалившийся мандраж, я слегка охрипшим приказал следовать за телом. Через некоторое время уже я сам прекрасно видел вздымающееся над морской полосой тело, за которой уже виднелось гигантское дерево Охары.

Когда мы подплыли к телу Саула — а это был без сомнения он — морские волны уже почти выбросили его на берег. Отлично, значит, вскоре я познакомлюсь и с Нико Робин.

— Господин, что вы хотите сделать с ним? — подобострастно спросил один человек в черном костюме по имени Гилл, состоявший в рядах моей охраны. Всего на корабле кроме меня, Алекса и Глакса находилась специальная команда дозорных и моя личная охрана, состоявшая из пяти неплохо натренированных человек. Эти пятеро обычно тенями сопровождали меня всюду, куда бы я ни шел (за исключением, разумеется, особняка), и, кроме охраны, выполняли те мои приказы, которые из-за специфики своего положения не могли выполнить Алекс и Глакс. Доверия к ним у меня не было никакого, но со своей работой они справлялись идеально, что, впрочем, не удивительно.

— Бросить якорь, спустить шлюпки, — приказал я, — хочу посмотреть на него поближе.

— А вы уверены...

Я исподлобья зыркнул на охранника, и тот резко побледнел.

— Да-да, все будет выполнено в лучшем виде.

Алекс украдкой показал мне большой палец.

Спустив шлюпки, мы довольно быстро добрались до берега — как раз к тому моменту, как из зарослей вышла невысокая черноволосая фигурка. Спрыгнув на песок, я неторопливо пошел к девочке, на ходу приказав охране рассредоточиться и следить за зарослями. Главный охранник не стал испытывать судьбу и передал приказ остальным. Подождав, пока они отошли на приличное расстояние, я приветливо улыбнулся девочке.

— Здравствуй, я Сайгер, а тебя как зовут? — от моего тона Алекс немного поперхнулся.

Робин ответила не сразу, с любопытством глядя на меня снизу вверх: я был на голову выше ее.

— Я Робин, а как ты сюда попал? Ты знаешь этого великана?

— Может быть, — кивнул я, — думаю, стоит уточнить. Пойдем, спросим?

— Давай.

Когда мы подошли к великану, тот вздрогнул и попытался нас напугать. Вот только агрессии в нем не было ни на йоту, да и рычал он негромко.

— Не страшно, — иронично произнес я. Великан закатил глаза и прохрипел:

— Воды-ы.

— Червяк? — склонила голову на бок Робин.

— Думаю, он хочет все же воды, — сказал я, — вряд ли великаны питаются червяками. Ты знаешь, здесь есть пресная вода?

— Да, недалеко, — закивала Робин, — я могу проводить.

— Отлично. Эй, как тебя там? Сможешь доползти? Мы тебя перенести не сможем.

Великан закашлялся и, кивнув, хрипло произнеся:

— Мое имя Саул. Девочка, веди. Я за тобой.

Пока великан, усиленно работая руками, подтягивал свое тело, Алекс наклонился ко мне.

— Сайгер, я вспомнил, где его видел. Это вице-адмирал Ягуар Ди Саул.

— Ты уверен? — спросил я, подзывая начальника охраны.

— Более чем.

Начальник чуть ли не подбежал ко мне, нервно косясь на ползущего великана.

— Господин? Что происходит?

— Гилл, этот великан — вице-адмирал Морского Дозора, — спокойно ответил я, — я хочу, чтобы вы осуществили его охрану, пока он в недееспособном состоянии. Я буду с ним, так что разрываться вам не придется.

Хорошо, что о дезертирстве Саула еще не известно, так что в случае чего отбрехаться можно было легко. Я не боялся дозорных или CP9 — я, как-никак, неприкасаемый, но вот Горосей может мной заинтересоваться, что нежелательно. Одно дело — мое случайное попадание на Охару, другое — если я целенаправленно бы прикрывал преступника, причем замешанного в деле о Пустом Веке.

— Да, господин.

Ручей чистой прохладной воды оказался буквально в двух шагах, Саул преодолел нужное расстояние всего минут за пять. С минуту бывший дозорный утолял жажду, потом переключил внимание на нас.

— А вы кто такие, ребятки? — хорошо, охранники отошли и рассредоточились по сторонам, можно нормально поговорить.

— Здравствуй, Ягуар Ди Саул, верно? — улыбнулся я, — я Сайгер, а это Робин.

— Ты меня знаешь? — изумился великан, глядя на меня, потом переключив внимание на Алекса и Глакса, которые хоть и были без раздражающих меня цепей, зато в ошейниках. Потом он, видимо, вспомнил характерную одежду моей охраны, и я понял, что лгать бессмысленно.

— Как ты уже догадался, я — Тенрьюбито. И, как я уже говорил, мое имя Сайгер. Ну, или Святой Сайгер, как угодно.

— А это девочка...

— Нет, она местная, — пояснил я.

— А, эээ, аргх...

— С вами все в порядке? — заботливо спросил я, — может вам еще попить?

Сзади трясся от смеха Алекс, а у Глакса нервно дергался глаз. Видать вспомнил свой "разрыв шаблона", когда при нашем "нормальном" знакомстве в тренировочном зале Алекс панибратски охватил меня за плечи и стал тереть макушку.

— Нет, я в порядке, — сориентировался великан, — но...

— Полагаю, вы считаете, что я странно веду для Тенрьюбито, — расшифровал заминку Саула я, — видите ли, я необычный Тенрьюбито, так что слюной брызгать не собираюсь, ногами топать тоже, и тем более унижать людей.

Великан медленно пришел в себя, но не спускал с меня недоверчивого взгляда.

— Учитывая все то, что я узнал за последнее время, — несколько отрешенно произнес он, — я думал, что удивиться сильнее уже не могу...

— В этом мире всегда есть что-то новое, необычное и непривычное, нужно только поискать, — философски протянул было, но я одернул себя, когда понял, что именно сказал Саул, — кстати, поводу того, что вы узнали...

Великан резко напрягся.

— Вести о том, что вы дезертировали, скоро распространятся по миру, вам нужно быть осторожным, особенно в свете полученной вами информации, — продолжал я, глядя, как стремительно бледнеет великан, — не стоит волноваться, я не собираюсь вас выдавать, забирать в рабство или пытаться убить. Как мы уже выяснили, я необычный Тенрьюбито.

— Кто ты такой? — очень серьезно спросил великан, — и как много тебе известно?

— Многое, — ответил я, — почти все. А кто я такой, не имеет значения, вам это информация никак не поможет. Тем более, сейчас нам всем предстоит ряд чрезвычайно важных дел.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился великан. Вместо ответа я повернулся к Робин.

— Робин, ты ведь знаешь, на каком острове мы находимся?

Девочка, очень внимательно слушавшая наш диалог, посмотрела на меня и ответила:

— На Охаре.

Саул чуть не подпрыгнул.

— Полагаю, вы понимаете, что ждет этот остров через несколько, а если быть точным — через четыре дня? — я все же вспомнил, сколько времени пройдет после встречи Робин и Саула, когда на Охару прибудут агенты CP9.

— Корабли Дозора, CP9..., — сдавленно прохрипел Саул, обхватив голову руками и начав раскачиваться из стороны в сторону. Робин встревоженно переводила взгляд с него не меня.

— Прекратите истерику! — гаркнул я, — Вы все же были вице-адмиралом! Все еще можно исправить!

Мой возглас подействовал. Саул опомнился и уставился на меня.

— Ты многое знаешь, Сайгер. Но что можно сделать в такой ситуации?

— Кое-что можем, но для этого ты должен мне доверять, — спокойно ответил я.

— Я готов на все! — я и не сомневался.

— Сайгер, что происходит? — робко спросила девочка.

— У Охары скоро будут большие проблемы, — пояснил я, — мы постараемся помочь.

— Так, Сайгер, — наконец взорвался Алекс, — ты можешь внятно объяснить, что тут творится? Тут, похоже, скоро начнется та еще заварушка, и мне хотелось бы вникнуть все-таки в детали.

Великан икнул, не ожидая отповеди от, казалось, раба, и тем более не ожидая, что я вместо наказания лишь вздохну и скажу:

— Думаю, ты сам догадался, кому именно ученые из Охары перешли дорогу. Мировому Правительству. Через четыре дня здесь будут люди из CP9, чтобы провести расследование. Но оно будет чисто формальным, ибо в вине ученых Горосей не сомневается. После этого сюда подойдут силы Дозорных и... думаю, дальше объяснять нет смысла.

— Тогда что мы тут делаем? — сурово спросил Глакс, — ты говорил что-то о неких сведениях...

— Да, мне нужно забрать кое-что у здешних археологов, — кивнул я, — не хочу, чтобы собранные ими ценные знания были уничтожены.

На минуту на поляне повисла тишина. Робин была умной девочкой и из разговора многое поняла, Саул был в растерянности, а Алекс с Глаксом обдумывали информацию. Наконец, Алекс хмыкнул и улыбнулся.

— Да, втянул ты нас в заварушку, — протянул он, — похоже, будет весело, а то я за два года так нормально и не поразвлекся со своей малышкой, — он кивнул на свою катану.

— Итак, до прихода сил МП у нас есть четыре дня, — объявил я, — мы сделаем следующее. Официально я нахожусь на прогулке по Вест Блю, и вопросов ко мне не будет, поэтому я возвращаюсь на судно и отправляюсь к порту. В городе мне нужно будет встретиться с Кловером, Робин, ты можешь его предупредить?

Девочка закивала.

— Тогда беги. И никому кроме него не болтай, что тут увидела, хорошо?

— Да, поняла, — Робин обернулась и припустила по дорожке, я только успел махнуть рукой, чтобы ее пропустили.

— Что касается тебя, Саул, пока побудь здесь. Приди в себя, позаботься о ноге, — я бросил взгляд на припухшую конечность, — твоя помощь скоро понадобится.

— Сделаю, что смогу, — кивнул Саул, — и еще кое-что... ты упомянул о том, что недавно я узнал определенные сведения... Ты знаешь от кого, и что это за сведения? И не они ли тебе так нужны?

— И они в том числе, Саул, — кивнул я и, крутанувшись на пятках, направился к побережью, добавив, — Я знаю, кто их тебе передал и при каких обстоятельствах. И советую об этом помалкивать.

* * *

Накинув на себя надменную маску, я неторопливо шел по главной улице Охары. Люди здесь мало чем отличались от жителей Сабаоди, от них также пахло страхом, почти животным, и я никак не мог к этому привыкнуть, и, пожалуй, не привыкну к этому никогда.

Мэр города ждал меня у здания администрации. Это был низенький толстый мужчина с редкими волосами, зачесанными назад, обильно потевший толи от жары, толи от страха, а может и от того и другого. О прибытии я не предупреждал, поэтому встречу мэр организовать не смог, от чего у него явственно тряслись поджилки. Когда я подошел на расстояние метра и остановился, мэр плюхнулся ниц и заскулил:

— Приветствую, вас великий..., — слушать избитые насквозь фальшивые дифирамбы я терпеть не мог, поэтому тут же прервал его.

— Достаточно. Я прибыл сюда осмотреть библиотеку Охары. Где ее хранитель?

На мой вопрос из свиты мэра поднялся старик с характерной прической в виде бантика за спиной, хохолком и окладистой бородой. Пристальный взгляд окатил меня с головы до ног, похоже, что Робин справилась со своей задачей. Закончив осмотр, старик поклонился.

— Я доктор Кловер, хранитель библиотеки Охары и главный археолог, господин Тенрьюбито. С Вашего позволения я могу провести для вас экскурсию.

— Отлично, доктор, — покровительственно хмыкнул я, — ведите. Мэр, к моему возвращению должны быть готовы мои покои. Возможно, я задержусь здесь.

— Д-да, господин, — мэр закивал головой, как китайский болванчик.

— Прошу за мной, господин, — указал дорогу Кловер.

Дерево Знаний поражало своими размерами. Я видел его, еще будучи в море, но тут, у подножия, оно давило своей мощью на любого непривычного человека. Главный зал библиотеки, читальные залы и исследовательские лаборатории находились в глубине ствола, часть построек приютились у его основания, еще часть — была налеплена на ствол с внешней стороны. Несмотря на такое сильное вмешательство человека, дерево и не думало умирать, оно было густо усыпано листьями, немного похожими на листья дуба. Прихожей не было — войдя внутрь, мы сразу попадали в главный зал. Осмотревшись, я едва не присвистнул от удивления. Книжные полки шли по внутренним стенкам ствола, чуть ли не достигая самой верхушки, то тут, то там на глаза попадались библиотечные лестницы. Внизу в несколько рядов стояли недурственные столы для чтения или письма, частично заваленными книгами, перьями и чернильницами. Весь персонал был собран внизу, кроме Робин. Все, как обычно, стояли на коленях. Я поморщился.

— Вставайте, и занимайтесь своими делами, — махнул рукой я, и люди с явным облегчением и довольно быстро разбежались. Кловер тем временем явно вошел в раж.

— Вы находитесь в Главном Зале Библиотеки Охары! На протяжении столетий тысячи ученых собирали здесь знания об истории и культуре множества народов, стран и государств! В этих книгах заключено множество тайн и загадок прошлого! Эти манускрипты — великий капитал всего человечества! Мы гордимся...

Я вежливо слушал археолога, прогуливаясь по книжному ряду, вглядываясь на названия. Книги были структурированы по типам, на стенах были прибиты аккуратные таблички. Я с любопытством посмотрел на ряд с книгами по физике. Даже интересно, насколько они отличаются от земных. Но — это потом.

— Разумеется, у нас есть не только книги! — после паузы продолжил ученый и незаметно подмигнул мне, — в специальных помещениях хранятся различные артефакты древних эпох, если желаете ознакомиться..., — он выразительно посмотрел на меня.

— Конечно, доктор, — кивнул я и обернулся к сопровождающей меня охране, — Гилл, вот список, — я бросил ему небольшой кусок бумаги, — подберите мне пока немного литературы по этим направлениям. Что-то я, наверное, прихвачу с собой. И никаких возражений!

— Мои ассистенты с радостью помогут вам, — с готовностью закивал Кловер, — господин, пройдемте.

— Алекс, Глакс, а вы со мной, — я потянул за цепь.

..Запасники находились в отдельных постройках, куда мы направились, выйдя наружу через один из боковых ходов. Несколько двух-трехэтажных домиков примыкали к стволу снаружи, так что идти далеко не пришлось.

— Проходите, — Кловер достал связку ключей и открыл дверь, — располагайтесь.

Внутри была оборудована небольшая гостиная. Прямоугольный стол, диван, пара кресел, в одном из которых сидела Робин.

— Привет, Сайгер! — улыбнулась она. Я кивнул в ответ.

— Присаживайтесь, — предложил археолог, — вам чего-нибудь принести? Сок, чай, кофе?

— Нет, не стоит, давайте перейдем к главному, — я сел на диван, Алекс и Глакс устроились по сторонам. Кловер сел в оставшееся кресло, — полагаю, Робин уже рассказала вам обо всем.

— Да, и признаться я в удивлении. Даже не потому, что нас раскрыли, а...

Кловер несколько смутился.

— Потому, что вам предложил помощь Тенрьюбито, — разрешил я его сомнения, — не стоит насчет этого волноваться. Я не совсем обычный Тенрьюбито, — как бы у меня язык не отвалился от использования этой набившей оскомину фразы, — и кроме того я прекрасно понимаю, насколько важны ваши исследования. Нельзя допустить, чтобы они были уничтожены.

— Выбора у нас нет, — печально вздохнул Кловер, — что вы конкретно предлагаете?

Я покосился на Робин. Кое-что ей лучше пока не знать. Кловер правильно понял задержку.

— Робин, дорогая, иди пока почитай наверх, хорошо? — ласково попросил Кловер девочку. Та внимательно посмотрела на нас и кивнула. Мда, вот это послушание.

-Итак? — через минуту спросил Кловер.

— Я могу сделать следующее, — начал я, — во-первых, пусть ваши люди отберут наиболее ценные книги, я возьму их с собой. Охара все равно будет уничтожена Бластер Колом, так что нужно спасти как можно больше. Особенно меня интересуют именно те документы и записи, за которые на вас окрысилось МП. Это самое главное. Часть книг я возьму официально, часть — наиболее опасную — мы пронесем под покровом ночи. Кроме того, я могу предоставить убежище некоторым вашим ученым — мой корабль отплывет отсюда еще до блокады, так что обыскивать его не будут, временно посидят в трюме и выйдут в Савкоре. К сожалению, вас и ваших ближайших ассистентов взять не получится — вы уже покойники. Мне жаль.

Кловер откинулся на спинку кресла и крепко задумался. Я терпеливо ждал.

— Да, это действительно шанс для нас, — наконец, кивнул он, — но я должен быть уверен в вас, как в человеке, который готов помочь сохранить эту историю для потомков.

— У меня нет гарантий, кроме одной — моего слова, — серьезно ответил я, — пускай я Тенрьюбито, но мне противны аристократы, их высокомерие и привычки. Я презираю МП за их циничность и лицемерие, когда они, прикрываясь своим абсолютным правосудием, — я саркастично выделил последние два слова, — вершат ужасные вещи. Они не пощадят вас, док, потому что вы подошли к истине так близко, что они испугались.

— Я верю вам, — после недолгого молчания спокойно ответил Кловер, — ибо чувствую, что вы говорите искренне. Вы не Тенрьюбито — я хорошо знаю этих аристократов, и вы не можете быть им, — он помолчал, — а, возможно, вы тот Тенрьюбито, которыми они все должны были бы быть. Я передам вам все сведения, которые вам нужны. Мы выберем людей, которые продолжат наши изыскания. Вы оказываете нам действительно огромнейшую помощь, но я прошу вас еще об одном. Помогите Робин! Она знает очень многое, она тоже археолог, и если об этом узнают...

— Не волнуйтесь, док, — улыбнулся я, — это не трудно. Но вот насчет ее матери...

— Полагаю, это она рассказала все Саулу... Но откуда вы...

— Простите, но это секрет. Я не могу выдавать вам свои источники.

— Не волнуйтесь, док, — хмыкнул Алекс, — мы тоже не в курсе, хотя казалось бы всегда рядом.

Кловер с интересом посмотрел на парня.

— Рабы у вас тоже необычные. И рабы ли?

— Они мои учителя, — пояснил я, — но сами понимаете, конспирация...

— Понимаю. Вернемся к нашей теме. Оливия... Неужели Робин потеряет ее, так больше и не увидев?

Я задумчиво посмотрел на Кловера. Будь моя воля, я бы помог всем, но Кловер — слишком узнаваемая фигура, и искать его будут очень тщательно. С Оливией — похожая ситуация, но тут хоть какие-то варианты были. Она, по крайней мере, не так критически опасна, как сидящий передо мной ученый.

— Оливия должна со дня на день прибыть сюда. Возможно, я смогу перехватить ее, если уточню, где она попрощалась с Саулом, — пожалуй, это было самое слабое место моего плана, — если не получится, и она окажется здесь, то отправляйте ее в Савкор — там я задержусь еще на неделю.

Кловер облегченно выдохнул.

— Что же, это хорошо, но она — ученый Охары и может не послушать меня и остаться...

Я нахмурился. Оливия мне не нравилась именно тем, что бросила дочь ради своих исследований. Неужели, ее ничем не пробить? Впрочем...

— Солгите ей, — предложил я, — я все же Тенрьюбито. Скажите ей, что я забрал ее в рабство и нахожусь в Савкоре. Если даже это не убедит... Честно говоря, не знаю, нужна ли девочке такая мать, — жестко закончил я.

— Хорошо, — с явным трудом согласился Кловер, — но я буду надеяться, что вам все же удастся ее перехватить.

Когда мы уже обсудили планируемые действия и собирались уходить, я внезапно остановился у входа, пропустив вперед учителей, и повернулся к Кловеру.

— Одна просьба, док. Не скажете ли мне, как называлась та самая страна?

Кловер загадочно улыбнулся и негромко произнес ответ.

* * *

Следующие две ночи археологи сбились с ног, упаковывая книги и перетаскивая ящики на корабль. Ночной страже пришлось подсыпать мощного снотворного, любезно предоставленного Кловером, чтобы не спалила. Кроме того, ученые довольно сильно разругались на почве того, кто уезжает с Охары, и кто остается. Сначала уплывать не хотел никто. Потом Кловер закатил убедительнейшую речь о сохранении наследия предков, и археологи неохотно согласились. Из пятидесяти двух человек я мог взять на борт только около двадцати плюс Робин. На таком большом корабле было, где спрятаться, особенно учитывая, что часть персонала осталась в Савкоре. Еще семерых я показательно забрал в "рабство" и посадил в клетки за неуважение. По договору, они сбегут в Савкоре, так как я "забуду" надеть на них ошейники. Всего двадцать восемь ученых и где-то треть библиотеки, включая данные по Пустому Веку, которые принес лично Кловер, представленные шкатулкой с кипой листочков.

— Здесь и пособие для изучения Древнего Языка, — заметил он, — будьте осторожны и никому не показывайте его.

Шкатулку доктор принес на вторую ночь, дождавшись, когда я буду один — Алекс и Глакс помогали перетаскивать ящики в трюм.

В это же время Саул оперативно строил плот. Нужно было спешить, чтобы успеть до начала блокады. С собой он также возьмет часть книг из библиотеки и несколько ученых. Мы договорились, что великан отправится прямо за нами к Савкору. Это королевство обладало размерами, вполне сопоставимыми с Арабастрой или Островом Рассвета, поэтому там было целая куча диких мест, тайных пещер и бухточек. Один ученый Кловера был родом из мелкой деревеньки Савкора, поэтому знал пару укромных мест на острове, где временно могли расположиться беженцы. Саул поплывет именно туда, и подберет "сбежавших" с моего корабля "рабов". У великана я уточнил место его расставания с Оливией, и мы прикинули ее возможный путь до Охары. Все оказалось лучше, чем я думал, штормов в последнее время не было, так что ее корабль не мог быть отнесен в сторону от намеченной траектории, тем более что именно по ней до Охары можно было добраться за четыре дня — наикратчайшее время. Еще одним плюсом было то, что следование корабля Оливии было почти на нашем пути до Савкора, поэтому корректировать курс не потребовалось.

Одним скользким моментом было то, что кто-то из экипажа мог удивиться изрядному пополнению грузового трюма, но мы попытались его сгладить показательными дневными перевозками. "Тенрьюбито пожелал забрать часть книг — кто мы такие, чтобы ему отказывать?" Примерно как-то так. Плюс, я демонстративно поставил Глакса следить за грузовым трюмом и никого не пускать, а то "тут наверняка кругом воры, которым руки рубить устанешь".

Днем я демонстративно гулял по городу, заходил в лавки, мстительно припугнул приемную семью Робин, особенно тетушку. Ел в особняке мэра, тонко троллил того, в общем, развлекался и старался вести себя, как можно более привычно для аристократа, разве что не убивал никого.

Утром на третий день мы, наконец, к великой радости горожан и лично мэра, отчалили, неся в недрах корабля древние знания и двадцать восемь нелегалов.

* * *

Ближе к вечеру немного в стороне от нас появился корабль, судя по всему, Дозора. Надеясь, что это именно тот, на котором спасалась Оливия, я приказал сблизиться. Примерно через полчаса я понял, что удача улыбнулась мне. Корабль не реагировал на условные сигналы и пытался сбежать. Когда же мы все же приблизились, Оливия попыталась открыть огонь из пушки, но канониром она не была, и единственное ядро, пущенное ей, перелетело через корабль, не задев мачт, и упало в воду по другую сторону борта. В этот же момент я увидел на борту одинокую женскую фигурку.

— Она там, похоже, одна, — крикнул я, — поймать ее, но не убивать, понятно? Я сам решу, что с ней делать!

Дозорные все исполнили быстро и четко, даже не ожидал. Оливия попыталась было выстрелить в кого-то из ружья, но ее быстренько скрутили, а я приказал бросить ее в одиночную камеру.

— А что делать с кораблем, господин? — спросил Гилл. Я повернулся к капитану корабля.

— Твоей команды хватит, чтобы вести оба судна?

— Да господин, — кивнул капитан, — это нетрудно. Эта женщина управляла им одна.

Интересно, как ей это удалось? Впрочем, неважно.

— Тогда, пересади часть команды, и не мешкайте. Я хочу быстрее оказаться в Савкоре.

Дозорные рванулись исполнять приказ, а я, немного выждав, спустился к камерам, прихватив с собой Робин. Будет моим убойным оружием. У двери в тюремную комнату я остановился и взглянул на девочку, которая явно была в нетерпеливом ожидании предстоящей встречи.

— Робин, можно тебя попросить немного подождать здесь? — мягко спросил я.

— Зачем? — непосредственно спросил ребенок.

— Так нужно. Всего минуту, хорошо? Зайдешь, когда я тебя позову.

— Ну, если только на минуту...

— Вот и славно, — я погладил девочку по голове.

Оливия лежала на боку, ее руки были связаны за спиной, ноги также перехвачены веревкой. Вот отчасти поэтому я попросил Робин обождать. Не стоит девочке видеть мать после долгой разлуки в таком виде.

Сейчас я мог хорошенько ее рассмотреть. Оливия была весьма красива, изящный овал лица, загорелая кожа, белые волосы, хм, альбинос? Красивое тело, довольно крупная грудь... Она была высока, не ниже Алекса, а тот имел рост в 190 сантиметров. Да, красотка... Если бы она еще не смотрела на меня так, будто желала бы разрезать на кучу маленьких кусочков...

— Кто вы? — прохрипела Оливия. Я открыл клетку ключами, подошел к женщине, легко поднял ее и усадил на скамейку. Оливия изумленно расширила глаза, видимо не ожидала, что ее сможет так легко поднять мелкий пацан.

— Как странно бы это не звучало, но я могу стать вашим другом, — спокойно ответил я, привалившись спиной к решетке и скрестив руки на груди.

— Чушь! Вы дозорный? Нет, слишком юный...

Я достал из нагрудного кармана медальон и показал его женщине. Медальоны имелись у любого Тенрьюбито, как дополнительный показатель их "величия". Судя по приоткрывшемуся рту женщины, медальон она узнала.

— Но как...

— Слушайте меня внимательно, — я коротко рассказал Оливии про свой договор с Кловером. Крепкая женщина, очень быстро взяла себя в руки.

— Мне нужно на Охару. Там моя дочь! — воскликнула она, когда я рассказал о том, что жители Охары обречены.

— Вашу дочь Робин я взял с собой. Это была просьба Кловера.

— Она здесь? На этом корабле? — взволновано спросила женщина.

— Да, — мягко ответил я, — Робин, заходи.

Девочка не заставила себя ждать, и несколько минут я наблюдал трогательную картину встречи матери и дочери. В этот момент моя карма точно должна была повыситься, я даже голову поднял, нет ли надо мной сверкающего нимба? Кхм, ладно, я отвлекся.

— Ну, думаю, вы еще успеете наговориться, — через десять минут я все же мягко вмешался, видя, как немного отошедшая от радости Оливия, украдкой утирая выступившие слезы, косится на меня, — но сейчас я хотел бы прояснить некоторые моменты. После смерти Кловера фактической главой выживших археологов станете вы, Оливия. Поэтому, я хотел бы кое-что вам сообщить. Кое-что, что не говорил даже Кловеру.

Женщина сразу напряглась.

— Я внимательно вас слушаю.

Я глубоко вздохнул. Сейчас наступал очень важный момент. Пожалуй, первая фаза моего плана начнется именно тут, как только я начну говорить. Со стороны может показаться глупым, что я вот так собираюсь довериться этой женщине, однако я хорошенько поразмыслил над этим предварительно.

Да, я откровенно слабо знал Оливию. В каноне ей было отведено не так уж много времени, и ее характер до конца не раскрылся. Гениальный археолог, ученый до мозга костей, она покинула Охару, чтобы раскрыть тайны древних, не побоявшись запретов Мирового Правительства. Она знала, на что шла, и, тем не менее, не отреклась от своей мечты. Пожалуй, единственная вещь, в которой я мог ее упрекнуть, это ее отношение к дочери. Девочка жила едва ли не как Гарри Поттер в семье Дурслей, разве что у мальчика-волшебника не было отдушины в виде археологического сообщества Охары. Однако я видел искреннюю тревогу в глазах Оливии, когда она спрашивала про Робин. Почему же она так поступила... а черт его знает! В конце концов, я не сумасшедший, чтобы пытаться разобраться в мыслях женщин, в их мотивации или логике.

Подытожив все свои знания и наличествующие расклады, я понял, что мало чем рискую, рассказывая ей некоторую часть правды о себе и о своем плане. Предать она меня не может. Кому? Мировому правительству побежит стучать? Даже не смешно. Но, допустим, ее все же поймали — шанс на это ненулевой, в конце концов — и, опять же, ее никто допрашивать не будет, прибьют на месте, как Кловера! Допрос возможен, только если они будут что-то подозревать насчет моей помощи, но об отсутствии всех возможных подозрений я еще позабочусь.

Сколько я не рассуждал, я не нашел хоть мало-мальски адекватной вероятности, что через эту женщину МП что-то сможет узнать про меня. Конечно, в идеале я не отказался от какого-нибудь контроля над Оливией, но его я должен получить добровольно от нее самой. Это задача не сегодняшнего дня, это вопрос огромного доверия, которое мне нужно будет еще заслужить. Задел, надо сказать, у меня был великолепный, все же спас большую часть ученых и ее дочь. Кстати, касаемо Робин... Я не стал на этот раз отсылать ее, так как счел за лучшее, чтобы наш разговор она услышала. Рано или поздно девочка вырастет и, как и мать, станет превосходным ученым. И, даже если сейчас Оливия откажется от сотрудничества, что маловероятно, но возможно, то Робин мои слова запомнит, и будет помнить всегда, в этом я был уверен на все сто процентов.

Я признавал, что рискую, но если я не смогу идти на риск даже в такой ситуации, когда он откровенно мал, то тогда мне стоит вообще отказаться от всех своих задумок.

— Для начала скажите-ка, только честно, что вы знаете о Тенрьюбито вообще, — начал я.

— Хм... потомки девятнадцати королей, некогда уничтоживших Древнее Королевство, — медленно произнесла Оливия, — После победы они переселились на Святую землю Мариджою, чтобы править всем миром оттуда. Сейчас они — Мировая Знать, обладающая огромной, несдерживаемой ничем и никем, властью.

— Вы сказали — девятнадцати? — уточнил я.

— Да. Семья Нефертари отказалась переселяться, оставшись в Арабастре, — пояснила женщина.

Да, вот и новый факт, о котором я не знал при попадании, видимо, Ода упомянул его позднее. Но был и еще один, о котором я узнал также находясь уже здесь, и был немало этому удивлен.

— Вы немного ошиблись. Семей восемнадцать, — поправил женщину я, и та удивленно подняла брови, — некоторое время назад одна из семей перестала быть Тенрьюбито.

— Никогда не слышала, — нахмурилась Оливия.

— Об этом не распространяются, информация уж очень... необычна, но вам я расскажу.

— Зачем? — Оливия не понимала, к чему я веду.

— Потому что так вам удастся более точно понять мои мотивы и стремления, — честно ответил я, — а история такова. Упомянутой мною семьей была семья Донкихот, некогда правивших королевством Дресс Роуз, что в Новом Мире. Ее глава Святой Хоминг решил покинуть Мариджою, отправился на север вместе с семьей и стал жить там, как обычный человек, в стране, не входящей в состав Мирового Правительства.

— Сложно в такое поверить, — отметила Оливия.

— Это легко проверить, если хотите, я предоставлю информацию о городе, где он жил, — пожал плечами я, — заодно узнаете, что с ним случилось.

— Думаю, вы и так это скажете, — произнесла женщина, — и что-то мне подсказывает, что ответ мне не понравится.

— Вы очень проницательны, Оливия, — признал я, — когда горожане узнали, что в их городе живет бывший Тенрьюбито, живет, как простой человек, то...

— Они решили отомстить, — жестко закончила Оливия.

— Да, — подтвердил я, — Хоминг и его жена мертвы, их двое детей сейчас неприкаянно шатаются по этому миру, Мировая знать их не признает.

Оливия помолчала, обдумывая, что я сказал. Робин слушала все очень внимательно, впитывая информацию, как губка. Вот и отлично, ей стоит знать, к чему может привести банальная наивность и незнание реалий жизни.

— Вы все это мне сказали, чтобы дать понять, что не все Тенрьюбито... одинаковые.

Мне показалось, или последнее слово женщина заменила?

— Верно, — кивнул я, — небольшая поучительная история. Я понимаю Хоминга, сам живу в гадюшнике, который называют Мариджоя, не первый год. Это трудно вынести, но я не так наивен, чтобы терять определенные преимущества моего положения.

— Так чего вы хотите добиться? И что вам нужно конкретно от меня?

— Мне не нравится нынешний миропорядок, установленный МП, — твердо ответил я, — нынешняя система давно сгнила. Механизм, созданный и налаженный моими предками, заржавел, причем так, что исправить все, банально смазав, не получится. Придется его изрядно перебрать.

— Интересные метафоры. И вы считаете, что справитесь с этой работой?

— А кому, как не мне, Оливия? — я задал женщине встречный вопрос, — знаете, во время моего первого и последнего разговора с Кловером, он пожалел, что не все Тенрьюбито такие, как я. Или же я — тот самый, настоящий Тенрьюбито, какими должна быть Мировая знать. Вы знаете, Оливия, что сейчас представляет собой это сообщество. Зарвавшиеся твари, любящие унижать и мучать людей, приходящие в восторг от насилия и убийств! Вы даже не представляете, какая это пытка — находится рядом с ними... считаться таким же, как они.

Я фыркнул и поморщился. Меня все же прорвало. Но, должен признать, накипело.

— Хоминг был не таким, жаль, что я его не знал лично, лишь слышал о нем, — тихо продолжил я, отмечая, как внимательно слушают меня и Оливия, и Робин, — но его подвела наивная вера. Я учел его ошибки.

Хотя это не значит, что я не наделаю других. Но... не ошибается только тот, кто ничего не делает, а мне предстояла огромная работа. Оливия — лишь первая веха.

— Поэтому я хочу сотрудничества с вами, Оливия, — перешел я ко второму вопросу женщины, — я уверен, ваши знания могут серьезно облегчить исполнение моего желания.

— Вашего желания? Изменить систему?

— Да. Изменить, — кивнул я, — и сделать это без кровопролитных войн и бесчисленных смертей. Только действуя изнутри, можно добиться подобного успеха, однако одному мне это не под силу. Я буду с вами предельно честен, Оливия. Я не ищу некой Справедливости, которая движет Морским Дозором. На эту "справедливость" можно насмотреться на том самом месте, где совсем недавно находилась Охара. Я не бог, который сделает так, чтобы всем было хорошо, и все были счастливы, ибо это утопия. Я хочу воплотить в жизнь идею, когда все люди будут равны перед законом, когда действительность, при которой одни люди из-за своего происхождения считают себя выше других, канет в небытие. Когда люди смогут не бояться и смело глядеть в завтрашний день.

-..., — Оливия молчала, но я видел, что моя речь ее зацепила.

— Ваши знания о Древнем Королевстве могут очень пригодиться мне на этом пути, потому я прошу вашей помощи. Не спешите, — поднял руку я, видя, что Оливия хочет что-то сказать, — внимательно обдумайте то, что услышали. У вас есть время до прибытия в Савкор. Там я хочу услышать ваш ответ.

* * *

Когда я вышел из комнаты, то обнаружил привалившихся к стене Алекса и Глакса. По их лицам я понял — они все слышали. Я — идиот, слишком расслабился и перестал мониторить окружение. Даже если бы они закрылись, то не почувствуй я их на корабле, все понял бы, но теперь...

— Итак, — довольно произнес Алекс, насладившись моим обескураженным выражением лица, — сколько вы собирались водить нас за нос, господин?

— А за то, что расслабился, мы еще поговорим, — многообещающе ухмыльнулся Глакс. Вот черт.

— Сайгер, скажи-ка мне, это и есть твой Великий План? — прищурился Алекс.

— Он самый, — хмуро произнес я, поняв, что они и про Пустой Век слышали, — и что скажете?

— Что скажем? — Алекс переглянулся с Глаксом и осклабился, — ты действительно думаешь, что мы пройдем мимо такой крутой возможности? Подобное веселье вряд ли отыщется где-то еще в этом мире!

Зря я в них сомневался.

* * *

К прибытию в Савкор многие вопросы разрешились. Я поделился частью более конкретных планов с учителями, но отказался говорить об источнике своих знаний, благо они особо не настаивали.

Оливия все же дала свое согласие на сотрудничество. Я передал ей Ден-Ден-Муши для связи со мной, и в качестве убежища предложил Скайпию, на мой взгляд, одно из безопаснейших мест в этом мире. На мое удивление, рассказывать, как именно туда попасть, не пришлось, ибо кое-кто из археологов уже успел побывать там. Обожаю этих ребят.

Варик, между делом поинтересовался о моем путешествии, я сообщил, что прихватил из Охары пару книг и рабов. Книги Варику были по барабану, а по поводу рабов сделал несколько рацпредложений по издевательствам и пыткам — в своем духе.

Благо, на следующий день выяснилось, что рабы внезапно сбежали. Я возмущался для виду и махнул рукой, тем более что "сам виноват, раз забыл нацепить ошейники". Побег прошел по плану, часть книг я отправил с ними, но заветная шкатулочка осталась у меня.

В тот же день пришло сообщение их Охары об уничтожении острова и ликвидации "опасных" для мира ученых, прозванных Демонами Охары.

"Что ж" — подумал я, свернув газету, — "покойся с миром, доктор Кловер, твои начинания не будут забыты. А Мировое Правительство еще получит по заслугам".

* * *

Интерлюдия 3. Мариджоя. Главный дворец. Зал Совещаний. Собрание Горосей.

— Итак, господа, что вы об этом думаете? — спросил один, подтолкнув ногтем один из листков отчета, лежащего на длинном овальном столе.

— Миссия завершилась успешно, — пожал плечами другой, — Кловер, засунувший свой нос, куда не следует, получил, на что нарывался, как и его коллеги.

— Но не сказать, что все прошло идеально, — нахмурился третий, — во-первых, дезертир Саул, во-вторых, сбежавшая Нико Оливия. Мы полагали, что она отправится предупредить своих коллег о надвигающейся опасности, однако ее следов так и не было найдено...

— Ха, ничего удивительного не вижу, — хохотнул четвертый, — эта дамочка та еще штучка, предпочла спасти собственную шкуру. Она, конечно, скрылась, но ненадолго. Разошлем ориентировки, и ее рано или поздно поймают. Саул же либо утонул, что более вероятно, либо где-то прячется. Найти его будет еще проще — великану скрываться куда труднее.

На минуту воцарилась тишина.

— А что там с этим мальцом — Тенрьюбито? Какая нелегкая его туда понесла? — постучал пальцем о другой рапорт пятый член собрания.

— Тенрьюбито есть Тенрьюбито, нам ли этого не знать, — пожал плечами первый, — наслушался где-то историй, Савкоре, к примеру, и захотел побывать. Судя по сведениям, ничего необычного, стащил для себя что-то из библиотеки, ничего опасного, дозорные с его корабля это подтвердили, взял пару рабов...

— Но эти рабы были археологами! — возразил пятый.

— Да, и этот олух забыл прицепить к ним ошейники, вот они и сбежали! Но что возьмешь с пацана, тем более аристократа? — фыркнул четвертый.

— В общем, нужно разослать ориентировки, сбежало не так много ученых, но самая опасная — это Оливия, на ее поиски нужно выделить дополнительные ресурсы. Надо хорошенько прочесать Вест Блю, и мы их поймаем, — подвел итоги второй.

Глава 4. Слово о гладиаторах.

— Как мне наградить лучшего полководца Рима?

— Отпустите меня домой.

ВестБлю — Мариджоа.

После Савкора мы посетили еще несколько островов, перебаламутили не один десяток местных аристократов и королей. Варик придерживался примерно одного сценария: по прибытии он перебирался во дворец местного правителя, занимал лучшие апартаменты, после чего тупо напивался и буянил. Сколько слуг попало под его руку — не перечесть. Если я находился поблизости, то отвлекал аристократа, и привычными еще по Мариджоа методами успокаивал самодура. Но рядом я был не всегда. На каждом острове мы останавливались примерно на неделю-две, и распорядок дня у меня был простой. Ночью я с Алексом и Глаксом отправлялся тренироваться в ближайшее укромное место — глухой лес, какое-нибудь богом забытое плато. На открытой местности обучаться оказалось не в пример лучше, чем в пусть и просторной, но комнате. Наконец-то Алекс и Глакс показали мне, что такое мастер-класс. Их фигуры мелькали в пространстве, словно тени, а мой глаз едва мог что-то различить. Лишь слышал звон оружия, глухие удары, грохот камней и треск падающих деревьев. Честно — меня съедала зависть. Только теперь я понял, какая пропасть меня отделяет от них — настоящих мастеров, не говоря уже о таких зубрах, как Гарп или Сенгоку. Я даже подумывал использовать один из имеющихся у меня фруктов, но посчитал это малодушным. Тем более что Алекс очень убедительно рассказал, а Глакс его поддержал, что для действительно сильного воина фрукт может быть лишь поддержкой, но никак не главным доводом. Те же адмиралы, хоть и владели фруктами, но главное — это Воля и некоторые спецприемы вроде Рокушики, изученные ими на все сто.

Кстати, по поводу Рокушики — Алекс наконец-то стал обучать меня этому искусству. Он и Глакс умели управляться только с двумя техниками — Сору и Теккай, Глакс еще немного знал Геппо, его хватало максимум на три-четыре "шага" по воздуху.

И тут я понял, что такое ад. Да-да, я ни капли не преувеличиваю. Оба моих учителя наконец пришли к выводу, что мое тело достаточно подготовлено для таких нагрузок, а нагрузки были не пример тяжелее, чем при обучении Воли. Воля — это не столько физическое, сколько ментальное умение, тут больше эффективны медитации, а вот Рокушики — это регулярные длительные изнуряющие силовые упражнения. Попробуйте десять раз подпрыгнуть. Не сложно, да? А попробуйте сделать сие действие за доли секунды — именно это было необходимым условием для "каста" Сору. Для Теккая нужно было особым образом напрягать мышцы всего тела, отчего меня не раз сводила такая судорога, что я был почти уверен, что умираю. Знаете то неприятное чувство, когда сводит икроножные мышцы? Представьте подобные ощущения по всему телу, и поймете, через что я прошел.

Неудивительно, что после таких ночей почти весь день я отлеживался. Для остальных я читал стащенные из Охары книги, в действительности на них у меня не было ни времени, ни желания. До кровати я добрался едва ли не ползком — или меня приносил на плече Глакс — по вечерам с кровати я вставал с жуткими болями во всех мышцах и закономерно отвратительным настроением. Настроение было так живописно отображено на моем лице, что от него разбегались все местные обитатели, коем не посчастливилось со мной встретиться — от прислуги, до короля или князя. Даже Варику, кажется, было не по себе каждый раз, когда я спускался на ужин (для меня завтрак) со поистине зверским выражением лица.

Ухудшало настроение и тот факт, что ни один из Рокушики у меня не получался. Ну, ни в какую. Учителя особо не удивлялись и твердили, что так и должно быть, что реально я освою их только через несколько лет, но все равно, после удивительных успехов в освоении Воли, неудачи с Рокушики меня бесили. Я закусывал губу, тихо матерился, но день за днем упорно шел к своей цели.

За это время я успел намного лучше узнать обоих своих учителей. Удивительно, но во время пребывания на Мариджое, ни Глакс, ни даже Алекс не распространялись о своем прошлом. Первый упорно игнорировал пару моих намеков, второй — просто отшучивался. Не знаю, может на них так действовала тамошняя обстановка? Честно говоря, я мог их понять. Мариджоя казалась мне настоящей выгребной ямой, по краям которой были насажены кусты роз, а все пространство вокруг — щедро обрызгано духами. Особенно это становилось заметно при выездах на Сабаоди, а уж из Вест Блю мне совершенно не хотелось возвращаться. Пожалуй, если бы не определенные обстоятельства, я бы не стал возвращаться. В конце концов, нет такого закона, который бы запрещал Тенрьюбито жить где-то кроме Мариджои...

Возвращаясь к учителям... Алекс ван Хорменг оказался сыном дозорного и аристократки из Лонгтауна. Что примечательно, мать Алекса была замужем за другим мужчиной. Будучи с мужем в ссоре, она нагуляла Алекса с остановившимся в городе дозорным. Ни кто он, ни какое положение дозорный занимал в их Табели о рангах, она так и не узнала, лишь отметила некоторые внешние черты и телосложение. Сам Алекс родился точной копией своей матери — черты лица, волосы и глаза он унаследовал от нее, поэтому незадачливый муженек об измене так и не узнал до самой смерти через пять лет. В правду о своем происхождении Алека посвятили только в восемнадцать лет, и тот сразу загорелся желанием найти отца. К сожалению, немногочисленные приметы, названные матерью, подходили ко многим дозорным, а за почти двадцать лет его отец мог не только сильно измениться, но и банально погибнуть. Поиски были признаны бессмысленными через год, еще два года Алекс наемничал, получил личный розыскной лист и обзавелся недурственной репутацией в определенных кругах. К моему десятилетию Алексу было почти двадцать четыре года.

К моему удивлению, полное имя Глакса было Ринго Морти, в то время как имя "Глакс" было псевдонимом. О причинах, поставивших его на путь наемника, он так и не рассказал. Ни слова о родителях, и вообще о детстве мы с Алексом от него так и не услышали. Пару раз он отмечал, что у него есть брат, ставший пиратом, но и о нем он говорил неохотно. Больше всего Глакс любил рассказывать кое-какие истории из своей наемнической жизни, или жизни его коллег, предаваться абстрактным размышлениям о жизни, причин существования людей, их психологии. Помниться, мы не раз срывали голоса, споря друг с другом на различные темы... но неизменно получая изрядное удовольствие от этих диспутов.

Путешествие по Вест Блю оказалось не настолько мирным, как мне казалось. Пару раз на нас умудрились напасть пираты, похоже, совсем безголовые. Но из их нападений удалось извлечь пользу — во время одного из них мы подстроили спасение меня от мечей какого-то особо прыткого пирата. Как итог, я показательно отказался от услуг моей старой охраны и, невзирая ни на какие возражения, освободил учителей и тут же назначил своей охраной уже их. Со стороны Варика никаких санкций на сие действие не последовало, его в тот момент больше волновал список пыток, которые он собирался опробовать на пленных пиратах. Для большего вдохновения аристократ расхаживал по корме и предлагал варианты, а слуга добросовестно записывал, искренне надеясь, что на нем ничего из этого списка испробовано не будет.

Вернулись в Мариджою мы ровно через год после отбытия, на дворе стоял 1503 год, а мне уже исполнилось десять лет. За это время я изменился настолько, что Гризельда едва узнала меня. Я изрядно вытянулся вверх, на что Алекс шутил, что вскоре сравняюсь не только с ним, но и с Глаксом (а он был ростом в 2,5 метра!). Честно говоря, не хотелось бы, большой рост может быть помехой, пусть здесь рост Глакса и не являлся особо выдающимся. Вспоминался мне рост Белоуса — вот это махина!

Кроме того, я изрядно загорел, оброс мускулатурой и выглядел на все шестнадцать, что меня не могло не радовать. Причем тело не только выглядело, но и действительно физически явлалось таковым, реагируя на женщин именно так, как и должно было быть у подростков. На эту тему Алекс выдал не одну серию шуточек, а на мой день рождения мы вместе — разумеется, инкогнито — сбегали в один элитный бордель, выбравшись оттуда уже под утро усталыми, но не оплошавшими.

* * *

Надо сказать, что в Мариджою я прибыл весьма кстати — через неделю в столице мира начинался большой турнир гладиаторов. Так как турнир проводился раз в пять лет, то мне еще не доводилось на нем присутствовать, и теперь такая возможность представилась.

На турнир собирались люди со всего света — сотни корольков и их свиты составляли большую часть массовки, ибо "простолюдинов" на стадион не пускали.

Места были разделены на три сектора. Самый большой предназначался для "понаехавших" королей и прочей аристократии различной высоты полета. Сектор Дозора представлял собой череду лож, на которых размещались военные чины. К ним я приглядывался особо, однако никого так и не узнал. По идее в это самое время знакомые мне адмиралы являются вице-адмиралами, а Сенгоку пока еще не стал Адмиралом Флота. Лица у них всех были запоминающиеся, поэтому я был уверен, что будь они здесь, я бы их заметил. Лишь перед самым началом на центральную ложу вышел высокий мощный мужчина, в котором я узнал Конга: нынешнего Адмирала Флота.

Третий, наименьший по размерам, зато наиболее богато оборудованный сектор был заготовлен для Тенрьюбито. Мягкие диваны, пушистые ковры, столики для еды, носящиеся туда-сюда слуги... Я с Алексом и Глаксом пришел на стадион заранее, чтобы иметь возможность выбрать себе место и занял весьма уютную ложу на трех человек. Варик с Гризельдой пришли под самое начало и присоединились к своим знакомым в соседней ложе.

— Надо же, какие шишки здесь собрались, — отметил Алекс, лениво оглядывая трибуны.

— Знаешь кого-то? — поинтересовался я.

— Лично — нет, если ты об этом, — хмыкнул мужчина, — наемники дозорных недолюбливают, и поверь, это взаимно.

— Охотно верю.

Откровенно говоря, сами гладиаторские бои были мне по барабану, чего не скажешь ни об Алексе, ни о Глаксе. Будучи разбалованным развлечениями земного XXI века, я не находил особого удовольствия от лицезрения, как большая толпа с упоением пытается выпустить друг другу кишки. Скорее, я чувствовал ко всему этому откровенное отвращение. Даже видеть на лицах учителей азарт было неприятно.

Сами попробуйте представить: манга все же была нарисованной, Ода не был таким дураком, чтобы полностью и натурально прорисовывать ранения людей, кровь, дерьмо, слизь и вываливающиеся из распоротых животов кишки. Зато здесь, вот прямо передо мной, выпущенная прямо из загонов толпа людей и нелюдей должна была начать сие действо, и я заранее радовался, что нахожусь на изрядном отдалении от побоища, иначе могу банально не удержать в себе завтрак.

Программа планировалась обширная, не на один день, с разнообразными испытаниями, которые объединяло одно — запредельная жесткость, бессмысленная и отвратительная для меня, как выходца пусть и из далеко не идеального мира, но все же имевшего представления о гуманности.

Понятно, что иной мир — это иные обстоятельства, вот только я не собирался с подобным положением дел мириться. В этот "монастырь" меня затащили не по моей воле, так что свой "устав" я с огромным удовольствием брошу на "престол" местного "алтаря".

Но пока приходилось терпеть и предвкушающие крики жаждущей крови толпы, и даже неприятные для меня азартный огонек в глазах моих учителей.

Возвращаясь же к причине, побудившей меня прийти в местный Колизей... она была проста — я по-прежнему отмечал для себя интересные кадры, которые можно будет потом попытаться использовать. Кроме того, есть ненулевая вероятность, что среди участников я найду знакомые лица. По времени, кстати, здесь уже может оказаться тот же Фишер Тайгер, а он совершенно точно будет играть в моем плане далеко не последнюю роль.

Что касается самих бойцов, что тут было вполне понятное разделение на две части. Свободные люди и рабы Тенрьюбито. Первые сражались из-за серьезных денежных призов или даже дьявольских фруктов, рабам же за победу даровалась свобода, иначе они бы не сражались с таким рвением и не приносили интереса зрителям. Хотя тут была своя тонкость. Тенрьюбито мог пообещать рабу свободу, и даже давал ее, однако при этом раба выбрасывали на тот же Сабаоди, давали чуть-чуть оклематься, после чего опять ловили и притаскивали к хозяину в том случае, если аристократ не хотел расставаться с ним. Об этой методе мне с удовольствием рассказал Варик, заявляя, что видеть в этот момент рушившиеся мечты человека — неописуемая радость.

Тогда я едва не сорвался, и до сих пор не знаю, как удержал себя в руках. Варик даже не знал, насколько близок был к собственной смерти.

Именно в тот момент я окончательно в необходимости реализации некоторых первоначально спорных моментов в своем плане, которые бы изрядно напугали бы само Мировое Правительство.

...Прогремели фанфары, возвещая о начале первого раунда сражений, и я взглянул на поле. Да, первые сражения служили скорее для затравки, как легкий салат, перед основным блюдом. Конкретно говоря, это были сражения с агрессивными животными, бойцы выходили на бой кто в группе, кто парами, кто вообще одиночку. Очевидно, под каждую заявку подбиралось определенное животное, или несколько животных.

Животные внешне представляли собой земные аналоги, но отличались от них размерами, силой, стойкостью и чрезмерной агрессивностью. Хотя, последний пункт скорее обуславливался "подготовкой" животных до непосредственного попадания на арену.

Гринписа на них нет.

За боями я наблюдал очень внимательно, то и дело прислушиваясь к воплям комментатора, однако, как выяснилось несколькими часами позднее, совершенно зря. Ни одного знакомого лица я так и не увидел, как не увидел никого стоящего из бойцов. В основном это были "коллеги" Алекса разного сорта, причем никто из них до его уровня не дотягивал даже приблизительно. Это если говорить о свободных участниках.

У рабов ситуация была похуже. Большая часть из них была истощена, и у меня сложилось впечатление, что так их хозяева просто хотят от них избавиться, скормив той или иной твари себе на потеху. Наверняка, так оно и было. Лишь одиночки могли что-то противопоставить взбешенным зверям, это были действительно достойные уважения бойцы, еще не растерявшие своих навыков и готовые добиться своей свободы — или умереть в бою.

И они умирали.

Как результат, в первом раунде не победил никто. Арена была залита кровью, а вот тел почти не было — их всех сожрали хищники. Толпа бесновалась. Я внимательно осмотрел стадион. Оглядел беснующихся аристократов, собравшихся со всего света, взглянул на ряды Тенрьюбито, выделяющихся выражением напускной скуки у более старых аристократов и явственным довольством у младших. Я сам сидел на этой трибуне и слышал, как мелкие парнишки, уже обезображенные местным "воспитанием", обсуждают, как круто разорвало одного бойца, или пережевало другого. Среди них был и тот самый Ричи, от которого я спас Глакса. Они уже безнадежны, понял я. Даже отправь их в другую среду, их восприятие не изменить, они будут считать себя выше остальных, даже валяясь на мусорной горе в том же приснопамятном Сером Терминале. Дофламинго, скитающийся сейчас по миру, тому яркий пример.

Я отвернулся от сверстников и посмотрел на противоположную трибуну, где находились дозорные чины. Конг так и просидел весь раунд с непроницаемым лицом, а вот кое-кто из его подчиненных мало чем отличались от аристократов, радуясь кровавому исходу.

Что, Конг, нравится? — хотелось проорать ему, — вот она, твоя Великая, Абсолютная Справедливость! Та самая, который ты и тебе подобные засоряют мозги других дозорных.

Но я молча смотрел, как главнокомандующий поднимается, поворачивается и уходит. Со всем тем же непроницаемым лицом. Еще не вечер. И он, и остальные даже моргнуть не успеют, как их система, над которой они так трясутся... нет, не рухнет. Изменится, отбрасывая от себя рудименты, образовавшиеся на ней за последние столетия, и из нее родится нечто новое. Не какое-то идеальное, утопичное образование, но, по крайней мере, достойное того, чтобы существовать.

— Эй, парень, все в порядке? — Алекс потряс меня за плечо.

Я вздрогнул и обернулся.

— В порядке. Что-то не так?

— Все так, — хмыкнул Алекс, внимательно разглядывая меня, — просто у тебя было сейчас такое лицо... не хотел бы я оказаться на месте того, кого ты так рассматривал.

— Да тебе это и не светит, — фыркнул я, поднимаясь с места, — вряд ли ты сможешь стать главнокомандующим Дозора.

— Кем? — икнул Алекс, переглянувшись с Глаксом, но я уже вышел из ложи и не стал уточнять.

* * *

Появится ли на арене Тайгер?

Этот вопрос был для меня очень важен. По канону этот рыбочеловек был едва ли не сильнейшим из своих сородичей. Да и его действия говорят сами за себя, я даже был удивлен его весьма скромной наградой после того, как он сжег Мариджою и освободил рабов.

Исходя из этого, его владелец — если Тайгер уже является рабом — наверняка захочет оценить его на арене. А если нет, то дело изрядно усложнится. Если судить по канону, то Тайгер был в плену "несколько лет", и промежуток "несколько" вполне подходил под диапазон с 1503-его, года, которой шел сейчас, и 1508, когда Тайгер по канону сбежал.

Почему я так волнуюсь, если до побега Тайгера еще пять лет? Все просто, каждый год, проведенный им здесь, на Мариджое, будет только усиливать его ненависть к людям, делая его все более и более неадекватным, пока он не дойдет до того, чтобы отказаться от переливания крови человека, которая могла его спасти.

Подобная тупость могла объясняться только его ненавистью, и если она подгребет его под себя, адекватного диалога с ним я могу не ждать. Конечно, у меня был запасной план в случае его отказа, от сотрудничества, но большей выгоды я смогу достичь лишь в случае, если мы с ним придем к некоему соглашению.

Поэтому, я приходил в Колизей Мариджои каждый день, внимательно следя за участниками, а также не отказывался от множества проводившихся в это время приемов у разных семей, аккуратно вынюхивая его возможное местоположение. Но следов Тайгера я так и не обнаружил, а ведь оставался лишь последний, закрывающий день гладиаторских боев. Он обещает быть наиболее зрелищным, на нем будут представлены наиболее сильные бойцы, так что я очень надеялся увидеть Тайгера именно в этот день.

-... Ты довольно напряжен в последние дни, — отметил Алекс, когда мы вновь располагались во все той же ложе на стадионе, — я бы сказал, что это связано с турниром, но вот только почему-то мне кажется, что особого интереса именно к нему ты не питаешь.

— Я не люблю сражения, — произнес я, присаживаясь на свое место, кладя руки на подлокотники и закидывая ногу на ногу, — люди сражаются, если не могут договориться, если цивилизованный диалог терпит фиаско. И тогда получается, что, будучи не в силах убедить противника, ты используешь для этого собственные кулаки. Закон силы, превалирующий над законом интеллекта.

Глакс фыркнул. Да, это была одна из тем наших многочисленных споров. Никогда не мог понять его утверждение, что люди могут сражаться просто так, ради удовольствия, без особых причин и при этом если не до смерти, то до увечий. "Тебе нужна причина для хорошей драки?" — так он любит говорить. Своим заместителем в будущем я его точно не назначу, он мне так всю работу порушит. Хорошо, что как учитель боевки, он великолепен.

— И тем более я не понимаю, зачем нужно все это? — я кивнул на стадион, — сотни смертей ради радости толпы. Омерзительно.

— И зачем ты тогда приходишь? — спросил Алекс с легким недоумением, — каждый день ты здесь, сидишь от начала до конца.

— Для меня это прежде всего наблюдение за перспективными кандидатами в ряды моих сподвижников, — пояснил я, — в таких сражениях можно лучше всего разглядеть способности того или иного человека. Поэтому, кстати, и вы тут мне нужны со своими комментариями.

Алекс поморщился.

— За все эти дни я скорее разочаровался в этих бойцах, — заметил он, — никого по-настоящему сильного я лично так и не увидел.

— Сегодня последний день, и выступать будут самые сильные участники, — произнес я, — возможно, что появится кто-то перспективный.

— Но захочет ли этот самый "перспективный" помогать тебе? — прищурился Глакс, — ты знаешь отношение обычных людей к Тенрьюбито. Это страх, смешанный с ненавистью у тех, кто имел с ними дело, и просто страх тех, кто только слышал о них. Будет нелегко набирать людей.

— Он прав, — подтвердил слава приятеля Алекс, — та же Оливия согласилась, потому что видела результат твоих действий, которые говорят куда больше простых слов. Но не думаю, что она до конца тебе доверяет даже после спасения ее дочери и коллег.

Я усмехнулся.

— Я был бы разочарован, если бы она полностью прониклась ко мне доверием, Алекс, но она умная женщина и подобного не допустит. Определенный кредит доверия я от нее имею, но она будет присматриваться ко мне и оценивать мои дальнейшие шаги.

— Что же касается моего положения, как Тенрьюбито, — продолжил я после небольшой паузы, так как в ложу заглянул официант и принес напитки, — то я прекрасно сознаю, что оно имеет как плюсы, так и минусы. Преимущества надо использовать, недостатки — нивелировать или даже лучше — обратить себе на пользу.

— Сказать проще, чем сделать, — заметил Алекс.

— Без сомнения. Это будет сложно. Но... все, что имеет настоящую, истинную ценность, дается нам, людям, очень и очень нелегко.

...Последний раунд представлял собой следующее действо. Участников разделяли на пять больших групп — блоков A, B, C, D, E — и поочередно выпускали на арену, где те сражались по принципу "останется только один". Победители каждого блока сражались между собой в финале.

— Итак, уважаемые Тенрьюбито и гости столицы! — воскликнул комментатор, — на арену выходят участники первого сражения! Вы только посмотрите, сколько здесь знаменитостей! Жак Остер — наемник, охотник за головами из Вест Блю! Бывший пират Вакер Смотс с наградой восемьдесят миллионов белли, принадлежащий достопочтимому Святому Росвальду!

Ах да, Росвальд, тот самый старик из канона, собиравший свою коллекцию из капитанов пиратов. Я скосил глаза. Его дети тоже были моложе, но, тем не менее, узнаваемы. Кажется, я уже видел их на приемах. Шалулия, на удивление красивая девица, лицо которой уже сейчас было испорчено печатью надменности, выглядела скучающей, ее брат Карлос, толстый аморфный пацан, усердно ковырялся у себя в носу и жрал сопли, особо не стесняясь ни родителей, ни других приглашенных в их ложу.

Меня передернуло, и я поспешил отвернуться.

Комментатор закончил представление фаворитов, но Тайгера среди них не было. Его рослую темно-розовую фигуру на арене я так и не заметил. Зато вот Алекс с интересом прищурился и стал похож на гончую, учуявшую след добычи.

— Нет, ты просто посмотри, как прелесть, — начал ухмыляться он, — я просто в восхищении.

— Ты о чем? — приподнял бровь я.

— Погляди на вон ту красотку с красными волосами и двух парней рядом, — я проследил за его взглядом и выцепил в толпе тех, о ком говорил мужчина.

— И что? — хмыкнул я, — фаворитами их не называли, да и выглядят они не особо сильными.

— Это верно, — хихикнул Алекс, — я в восторге от того факта, что охотник сам стал дичью. Это те самые ребята, которые взяли меня в плен и продали в рабство.

Мы с Глаксом переглянулись и скептически уставились на Алекса. Честно говоря, я так и не поинтересовался, как же его смогли схватить работорговцы с его-то способностями. Может, к слову не пришлось.

— Что? — недоуменно посмотрел на нас Алекс.

— Они... тебя скрутили? — недоверчиво спросил Глакс.

Алекс ухмыльнулся.

— О, тут дело не в силе, я пал не перед ней, а перед красотой вон той прелестной дамочки, — мужчина блаженно улыбнулся, явно играя на публику, — той ночью она была так горяча. Я почти уверен, что она не с такой уж охотой меня отдала, все же я был на высоте, она должна была это оценить...

Глакс приложил руку к лицу.

— Она тебя соблазнила, и ее подельники воспользовались моментом, — вздохнул он.

— О, женщины, и имя им — коварство, — продекламировал я.

— Знаешь, — прищурился Алекс, — я уже смирился с твоим необоснованным всезнайством, но вот загадка, откуда ты берешь такие фразочки, меня интересует куда больше.

На арене тем временем уже во всю разворачивались события. По сигналу судьи участники разделились на группы — очевидно, заранее договорились — и атаковали друг друга. Получилось этакое месиво, из которого периодически вылетали люди, расплющиваясь об ограждающие арену стены, или только их части: конечности, куски туловища или головы. Бой сопровождался криками раненных, воплями бьющихся в агонии, откровенно нечеловеческим воем, хрипами и хрустом костей. Трибуны выли, комментатор кричал без передышки, отдавая предпочтение освещению действий фаворитов, отмечая каждое из совершенных ими убийств.

На удивление троица бывших работорговцев продержалась довольно долго, пожалуй, до самой кульминации сражения, когда на арене кроме них, побитых и тяжело дышащих, оставалось несколько одиночек. Все — фавориты, упомянутые комментатором, в том числе и Жак Остер с Вакером Смотсом. Второй выглядел наиболее внушительно, но и его противники были не лыком шиты. Кроме Остера, Смотса и тройки работорговцев, на ногах оставались еще двое. Оба — выходцы из Норд Блю, высокий лысый мужик в летах, и молодой блондин, чем-то похожий на Алекса.

— Вы только посмотрите, оба фаворита из Норд Блю еще способны дать отпор Остеру и Смотсу! — орал комментатор, — это известные охотники за головами, Алхет Приз и Рогвед Лысый! И таким образом, сражение в первом блоке выходит на свою финишную прямую! Осталось всего семь участников — кто же победит?

— Никого не узнаете, кроме работорговцев? — поинтересовался я.

— Жака Остера знаю, — кивнул Алекс, — сталкивался как-то, выполняли несколько контрактов вместе. У себя в Вест Блю он одно время был очень популярен, а на Гран Лайне ему пришлось зарабатывать славу вновь. Он, кстати, падок до нее. Слово свое вроде бы держит, контракты выполняет прилежно. Захочешь нанять его для какой-либо работенки — он вполне подойдет.

— Исчерпывающе. А ты, Глакс?

— Никого, кроме Остера, не знаю, — покачал головой тот, — может, в следующих блоках будет кто из знакомых...

— Может, — протянул я, наблюдая за грядущей развязкой.

Работорговцам в течение прошедшей мясорубки изрядно везло, однако любая удача рано или поздно заканчивается. Так произошло и здесь — теперь на них обратили внимание сильнейшие бойцы, против которых они, уставшие и израненные, сделать ничего не могли. Северяне смахнули их с арены, как тараканов со стола, а потом, практически не задерживаясь, сцепились с наемником и бывшим пиратом.

— Ммм, теперь она выглядит не так аппетитно, — отметил Алекс, равнодушно глядя на кровавую кашу, в которую превратилась верхняя часть туловища девушки-работорговки после удара большой дубины с шипами, которой ее приласкал Лысый. Глакс фыркнул, оценив черный юмор приятеля.

Тем временем на арене уже вовсю сцепились две пары — Остер с Призом и Смотс с Лысым. Эти бои были значительно интереснее, противники стоили друг друга и владели интересными техниками. Любопытен был тот факт, что ни у одного из них не было дьявольского фрукта, хотя вообще по ходу всех соревнований фруктовики все же попадались, пусть и откровенно слабые, не способные раскрыть приобретенный потенциал.

Любопытно, что сражаясь парами, бойцы разошлись в разные стороны арены, чтобы не мешать друг другу. Своеобразное неписанное правило? Или это была какая-то договоренность, которую они успели заключить?

В любом случае, это были те бои, где ошибок не прощали, и эти четверо сейчас сражались, ожидая от противника хоть мгновения слабости.

— Гра-а-а, — в какой-то момент Лысый пришел в состояние, похоже на берсерка, крутя свой дубиной с огромной скоростью. Смотс ушел в оборону, понимая, что любое попадание, даже по касательной, выведет его из боя. Он ловко уклонялся, выжидая момент для контратаки, однако так и не дождался его, и вовсе не по собственной вине — через полминуты в Лысого влетел его земляк-северянин, которого секундой позже отправил в полет Жак Остер. Приз тут же получил дубиной по голове и упал с раскроенным черепом. Лысый на мгновение замешкался, и этого вполне хватило, чтобы Смотс из-за всех сил пробил ему между ног, а потом вонзил кинжал прямо в глаз, когда здоровяк Лысый упал на колени.

— Вот чем плоха утеря контроля, — наставительно отметил Глакс, — Лысый сосредоточился на одном противнике, ослабил защиту и проморгал Приза. А Смотс — молодец, успел среагировать и воспользоваться своим шансом.

Но насладиться победой пират не успел — через секунду ему пришлось уворачиваться от ударов налетевшего на него наемника. Остер был не в пример быстрее Лысого. Верткий, ловкий, обладающий быстрой реакцией, наемник оказался для довольно крупного пирата более опасным противником.

— Ха-ха! — рассмеялся Остер, когда умудрился оставить царапину на лице пирата своей саблей, — слава победителя турнира достанется мне! Как и деньги!

— А сражаюсь не за деньги или славу! — прорычал пират, утирая кровяную дорожку пробежавшую по лицу, — а за свою свободу!

— Что же, давай! Бей, Смотс! — прокричал Остер, — попробуй ее добыть, ведь сейчас здесь только я стою у тебя на пути!

— Ты умрешь, а я буду свободен!

Пират и наемник рванули друг к дружке.

— Это конец, — негромко произнес Алекс, — последний удар... каждого из них.

Фигуры противников буквально размазались в воздухе — настолько велика, на несколько решающих бой мгновений, стала их скорость — после чего они разошлись.

На трибунах повисла тишина.

Зрители не сразу поняли, что победитель уже есть. Тяжелое тело бывшего пирата закачалось и упало ничком — я успел заметить, что его горло было перерезано. Наемник поднял руки и расхохотался.

— Смотри, Мариджоя! — крикнул он, — я стану победителем твоего турнира!

— И-и-и-и... победитель блока А! — оповестил комментатор всех, — наемник из Вест Блю, Жак Остер!

Трибуны взорвались овациями.

* * *

Некоторое время понадобилось, чтобы убрать арену и подготовить ее к следующему бою. Заняло это немного времени. Арена была устроенная таким образом, что при активировании специального механизма из специальных отверстий в стенах начинала литься вода, смывая все то, что осталось от людей, в канализацию через специальные продольные отверстия, опоясывающие арену у самих стен. После этого уборщики дочищали все, с чем не справилась вода.

Чтобы зрители в это время не скучали, их развлекал комментатор, вспоминая прошлые турниры, приводя статистику боев и разбирая действия бойцов на арене. В ложи Тенрьюбито принесли закуски, по рядам, где расположились другие зрители, также шныряли официанты.

— Алекс, как насчет неожиданной встречи со старым приятелем? — внезапно произнес я, допивая принесенный сок, — поболтать за жизнь, вспомнить прошлое, обсудить последние новости...

— Да, понял я, понял, — хмыкнул Алекс, поднимаясь, — у меня самого такие мыслишки проскакивают. Ну, вы тут не скучайте.

— Знак хоть не забыл? — хмыкнул я, — а то мало ли.

— Обижаешь, — Алекс показал мне золотую брошь в виде драконьей лапы, которые Тенрьюбито могли выдавать тем, кто находился под их покровительством. Из-за нынешнего состояния Мировой Знати и их зашкаливающей надменности, ими почти не пользовались, но изредка подобное случалось. В Мариджое эту возможность не забывали, и с этим предметом и Алекс, и Глакс могли спокойно разгуливать по городу без меня.

— Прощупай почву пока, — добавил я ему в спину, — если его желания действительно так просты — лишь слава, да деньги, то трудностей особых не будет. Вряд ли кто-нибудь заплатит ему больше, чем Тенрьюбито, да и славой также он окажется не обделенным. Но если есть что-то еще...

— Не учи ученого, парень, — усмехнулся Алекс, — я разберусь, положись на меня.

Мужчина вышел прочь, а я повернулся к арене. Наступала вторая битва, и на арену выходила новая порция бойцов. Мой взгляд быстро выхватил и буквально прикипел к одному из участников. Рослая фигура отливающая красным, темная борода и бакенбарды, плавники на спине и тяжелый взгляд. На оголенной груди, практически не закрытой рваной жилеткой, стоял знак раба — печать Тенрьюбито.

Вот ты какой, Фишер Тайгер. Рыбочеловек, которому суждено спалить этот город, полный гнили и лицемерия.

* * *

Интерлюдия 4. Ред Лайн. Мариджоя. Алекс ван Хорменг.

Под трибуны, где располагались свободные участники турниров, Алекса впустили без вопросов. Достаточно было, как бы невзначай, покрутить между пальцев золотую брошку, как стражники, стоявшие на входе, вытянулись в струнку.

— Как бы не привыкнуть к этому, — пробормотал мужчина, проходя через недлинный арочный коридор, сложенный из кирпичей темных оттенков и оказываясь в первом из множества залов, опоясывающих стадион под трибунами.

Здесь было много чего интересно, участникам предлагали все необходимые удобства. Алекс не знал, разрешено ли им было выходить в город во время турнира, но даже если это было не так, то некой бедой подобное правило для бойцов не оборачивалось — не туристы, как-никак. Парочка баров, о качестве выпивки, в которых Алекс не мог пока судить, магазинчики с кое-каким снаряжением, которое ушлые торговцы предлагали купить в дополнение к тому, что выдавалось для боя бесплатно. Среди сильных бойцов, имеющих свое, много раз проверенное снаряжение, они успехом не пользовались, однако большая толпа слабаков упрямо выстраивалась в очереди. Судя по тому, что Алекс видел за последние дни, все это было бесполезно и лишь давало возможность более сильным участникам вдоволь покуражиться над неудачниками. Сначала словесно — а потом и на самой арене.

В самой дальней части от входа, через который прошел Алекс, находилась лечебница, где приводили в себя тех нескольких бедолаг — или, скорее, счастливчиков — которые все же умудрились выжить после боя. Остер не вышел из битвы невредимым, Алекс заметил, что у него наличествовала пара неглубоких режущих ранений, а может, и пара сломанных костей тоже имела место быть.

Поэтому Алекс направился именно в лечебницы, однако, проходя мимо бара, краем глаза заметил фигуру старого знакомца, сидящего за стойкой и попивающего что-то янтарное из стакана. Наверняка, виски, он его очень уважал. Так как никакого верха на Остере сейчас не было надето — хотя в арене он носил кожаную жилетку поверх черной футболки — то, подходя поближе, Алекс увидел, что торс Жака был туго перемотан бинтами.

"Значит, его по-быстрому перемотали, и он сбежал пить" — подумал Алекс, — "да, ни капли не изменился".

Приближение Алекса наемник заметил со спины — Воля Наблюдения у него была неплохо развита — и удивленно приподнял брови, увидев его.

— Сраные портки, Хорменг, — хрипло произнес он, пока Алекс усаживался рядом, — я думал, ты сдох в рабстве.

— И я рад тебя видеть, Остер, — иронично произнес Алекс, на секунду отвлекшись, чтобы позвать бармена, — ну, чего смотришь, может, за твою победу выпьем? Ты был неплох, признаю.

— Уж не знаю, где ты все это время прохлаждался, — Остер посмаковал напиток, — но я не терял ни минуты. Имей в виду, на арене никаких скидок я тебе не дам!

— Ха, — усмехнулся Алекс, — а с чего ты взял, что я участвую?

— Ты чего, отупел за эти годы? Здесь помещения для участников.

— Куда меня пропустили, — пожал плечами Алекс с загадочной ухмылкой на лице, — я с трибун смотрел.

— Ну-ка, — Остер указал на него пальцем, — я прекрасно помню это выражение лица, как и то, что оно означает. Поэтому я сделаю так.

Он показательно отставил от себя стакан с долитым барменом напитком.

— А теперь выкладывай, какого рожна ты делал на трибунах, если там сидят короли, знать, да дозорные?

— Ну, вообще-то с ложи Тенрьюбито, — невинно произнес Алекс, — знаешь, какой там сервис? Ммм, закачаешься.

Остер откровенно опешил, он достаточно хорошо знал старого приятеля, чтобы понимать, когда он говорить правду, а когда просто издевается. Изумление он выразил миру своим привычным способом: красочно матерясь на богатом неприличными эпитетами языке одного из дальних островков Вест Блю, с которого данный индивид когда-то отправился в открытое море. Когда он выдохся, Алекс с ленцой поинтересовался:

— Мне продолжать?

— Добить меня хочешь? — прохрипел Остер, — меня так даже этот Приз не приголубливал на арене, хотя пару раз достал.

Он потянулся к стакану, и только начал отпивать, как Алекс ненавязчиво покрутил в руках брошку.

— Твою мать, Алекс! — на его вопль обернулось сразу несколько человек, так что Остер все же снизил голос, даже не заметив, как выплюнул алкоголь себе на штаны, — один вопрос — как?

— Я был очень прилежным рабом, — произнес Хорменг голосом дошкольника, хвастающегося своей маме о своем хорошем поведении в детском садике.

Остер еще раз выругался.

— Верно говорят, с тобой сопьешься, — пробормотал он, немного придя в себя, — сначала пропал черт знает насколько времени, потом слухи про то, что тебя взяли в рабство Тенрьюбито. Мари себе все глаза проплакала, имей в виду, когда она узнает — а она узнает — то тебе каюк, гарантирую.

— С Мари я разберусь, — поморщился Хорменг, загоняя вспыхнувший стыд куда подальше. Укол Остера был точным — он ведь даже весточку не отправил, хотя Сайгер вряд ли был бы против.

— Ну-ну, желаю удачи, — хмыкнул Остер, — она тебя в бараний рог согнет, гарантирую. Ладно, рассказывай.

* * *

Ред Лайн. Мариджоя.

Тайгер проиграл и довольно быстро, чему я был бы удивлен, если бы не Глакс.

— Что ты скажешь вот о том рыбочеловеке? — спросил я еще в начале боя.

Глакс внимательно рассмотрел сражающегося Тайгера и некоторое время молчал, просто наблюдая.

— Силен, — признал он, — но, как и большинство рабов, серьезно истощен. Силы экономит, сражается вдумчиво, отличная реакция... Будь он физически в порядке, я бы, возможно, поставил на него.

— Ясно, — кивнул я, немного волнуясь. Тайгер должен выжить, но что если изменения, которые я уже привнес в этот мир, начнут оказывать свое влияние, и кто-то не в меру прыткий прикончит человека-леща прямо на моих глазах? Конечно, если он умрет, особой катастрофы не случится, но план придется существенно корректировать. Жаль, что я не нашел Тайгера раньше, ведь сейчас, в данную минуту, я ничем не могу ему помочь, не выдав себя при этом.

Но, похоже, я еще не достаточно сильно изменил канон, так что Тайгер, таки пропустивший несколько ударов, упал на арену без сознания, но зато живой.

Отлично, лучше не придумаешь.

Заметив, как выживших аккуратно — все же собственность Тенрьюбито! — уносят с арены, я поднялся с места.

— Глакс, я отойду... на некоторое время. Возможно, задержусь, так что последи за боями в части перспективных кандидатур. Мои требования ты знаешь.

Мужчина серьезно посмотрел на меня и кивнул. Будь мы где-нибудь в другом месте, он бы уточнил насчет охраны, так как еще не считал меня достаточно сильным для того, чтобы разгуливать в одиночку, однако Мариджоя считалась безопасным местом, по крайней мере, пока.

Я вышел из ложи и спустился вниз настолько быстро, насколько мог, не привлекая при этом лишнего внимания. Рабов размещали также под трибунами, но на другой стороне, прямо под ложами Мировой Знати. Туда же должны были доставить и Тайгера.

Пройдясь мимо рядов клеток, в которых сидели рабы, ожидая своей очереди, я услышал противный писклявый голос, доносившийся откуда-то спереди. Подойдя поближе, миновав пару рядов клеток, я заметил того, кого искал — и его нынешнего хозяина, ожесточенно орудующего ногами.

— Мерзость, как ты посмел проиграть! Ты опозорил меня! — пищал он.

Оу, неужели тот самый Мьесгард, который потерпел, вернее должен по канону потерпеть кораблекрушение на Острове Рыболюдей. Из-за него развилась серьезная ветка событий, а теперь оказывается, что он был хозяином и самого Тайгера. Я его уже встречал на приемах и не раз. Самый обычный Тенрьюбито, если понятие "обычный" рассматривать как "не выделяющийся среди остальных".

В отличие от меня, Мьесгард был не один. Позади него стояла пара рабынь, одетых в жемчужное бикини, а также двое охранников-шкафов, блестевших черных очками, которые, очевидно, не считали нужным снимать данный аксессуар даже в помещении.

— Мьесгард? — окликнул я его. Тот недовольно обернулся, но увидев меня, кивнул, поджав губы.

— А, это ты, Сайгер, — отметил он и явно решил выразить мне свое неудовольствие Тайгером, — нет, ты просто оцени! Вот эту падаль мне продали только неделю назад. Обещали, что он вполне сможет выиграть последний турнир! А он даже десяти минут не продержался. Падаль! Падаль! Вонючая рыба!

Тайгер лежал на боку, сцепив зубы, но сознание не терял, молча перенося побои.

Ладно, пора это прекращать. Тем более, момент удобный, пока Мьесгард в состоянии аффекта, то может легко отмахнуться от своего раба.

— Слушай, продай-ка его мне, — заявил я так, будто мне только что пришла в голову эта мысль.

— А тебе зачем? — скривился Мьесгард, — эта падаль не стоит своих двадцати миллионов.

— А я и не возьму у тебя за столько, — надменно произнес я, — за полцены — вполне. Ты знаешь, зачем. Хочу проверить, насколько живучи рыболюди.

— А, эти твои развлечения, — махнул рукой Мьесгард, — говорил я тебе, в компании пытки веселее. А ты только в своем подвале запираешься.

Отличная легенда, кстати, позволяющая мне несильно выделяться среди остальных и при этом не участвовать в пытках лично.

— О вкусах не спорят, — развел руками я, — ну так что?

— Да забирай так, — аристократ неожиданно бросил мне ключ от ошейника, — сдался он мне, только пообещай хорошенько его истязать.

— О, он будет еще долго жить, — загадочно усмехнулся я, — но не факт, что счастливо, конечно.

Мьесгард решив, что понял мой намек, ушел вместе со своей охраной, оставив меня с Тайгером наедине. Тот открыл глаза, тяжело глядя на меня, но по-прежнему молчал.

— Поднимайся, — холодно бросил я ему, так как тут в клетках была еще куча рабов, — и пошли.

Тайгер с трудом смог встать и поплелся за мной, сверля спину злобным взглядом.

Мариджоя сейчас была пустынна — большая часть населения находилась на стадионе. В моем особняке нас встретила одна из служанок.

— Господин, вы вернулись, — улыбнулась она, кланяясь. Для Тайгера это был первый звоночек, так как улыбка служанки была искренней, а не вымученной, потом же ее лицо и вовсе стало озабоченным, — но разве вы не говорили, что будете на стадионе? Что-то случилось?

Она перевела взгляд на Тайгера, на лице которого уже было легкое недоумение. Но сейчас рядом были люди, которым я доверял, поэтому для него начинается череда странных вещей.

— Да, Лиз, случилось, но ничего страшного, — я кивнул девушке на Тайгера, — отправь его в одну из комнат на моем этаже, пусть ему обработают раны.

Глаза Тайгера удивленно раскрылись, когда буквально из ниоткуда вынырнули еще две служанки, и поманили его за собой.

— Иди, — кивнул я, — они о тебе позаботятся. Лиз, подожди.

Дождавшись, пока Тайгер скроется из виду, Лиз вопросительно посмотрела на меня.

— Будут... особенные распоряжения? — догадливая девочка.

— Ничего сложного, — мягко произнес я, — достаточно будет, чтобы ты и остальные немного поболтали с ним или между собой, но так, чтобы он слышал.

— О чем?

— Обо всем, — улыбнулся я, — так вам тут живется, каково мое отношение к вам, чем больше он будет сбит с толку по моему возвращению, тем лучше.

* * *

— Все в порядке? — как будто мимоходом поинтересовался Глакс, когда я вновь разместился в ложе, откинувшись на оббитую бархатом спинку кресла и опустив руки на подлокотники.

— Более чем, — отозвался я, — как у нас тут дела?

— Блок C ты пропустил, блок D подходит к концу, как видишь, — ответил Глакс.

— Что-то интересное?

— Не особо. В предыдущем сражении победил фруктовик, причем полагающийся только на силы своего фрукта, — поморщился мужчина, — ни Воли, ни других особенных способностей. Его имя Рон Такер.

— Что за фрукт?

— Очевидно, парамеция, точного наименования не знаю. Эффект — режущие удары на расстоянии. Он взмахивает руками, и с них срывается полумесяц из спрессованной энергии, под который лучше не попадать без Воли Усиления или как минимум Теккая уровня мастера.

— Неплохо, — оценил я, — потенциал большой — если приложить немного фантазии.

— С этим у него явные проблемы, — ухмыльнулся Глакс, — ничего оригинального он не придумал — в основном швырялся ими или держал в руке, как серп, если кто-то навязывал ему ближний бой. Самый кровожадный участник, убил больше всех за свой бой.

— Публика, должно быть, была в восторге, — скривился я.

— Не то слово, — подтвердил Глакс, — особенно когда Такер, зарезая кто-то, пил бьющую из разорванных вен кровь. Его прозвище соответствующее: Вампирский Резак.

— Прелестный чудик. Полагаю, после себя он никого и в живых-то не оставил?

Глакс коротко кивнул. Он сразу понял, что подобный кадр был мне не интересен, так как не вписывался в один из главных критериев — адекватность, но все же обратил на него мое внимание, хотя бы потому, что Такер еще будет выступать в финале. И там с ним придется встретиться приятелю Алекса.

Кстати, где он там? Что-то его долго нет...

И, как будто услышав мои мысли, Алекс появился в зоне моей чувствительности. Полминуты — и мужчина уже заходил в ложу. Он явно хлебнул алкоголя, но я никогда не сомневался в его умении правильно пить. Рухнув на свое место, Алекс блаженно потянулся и с интересом взглянул на поле.

— Оу, пока я шел, их осталось только двое, — отметил он и поясняюще добавил, — мы с Остером смотрели через экраны, развешенные под трибунами.

— Как Остер? — спросил Глакс.

— Нормально, — отмахнулся Алекс, — травм особых нет, да и он уже восстановился. Все же у него преимущество из-за того, что он выступал в первом блоке. Что по поводу остального, — он посмотрел на меня, — то все по-прежнему. Наемник до мозга костей. Контракт выполнит, но великие идеи — не для него. Ему подавай денежки, да славу.

— Этого вполне достаточно, — кивнул я, — если понадобится его помощь, ты знаешь, как с ним связаться?

— У меня есть его номер Ден Ден Муши, — ответил Алекс, — так что с этим проблем нет.

— Отлично, — я перевел взгляд на арену, наблюдая за развязкой последнего поединка блока D. На этот раз одним из бойцов был молодой парень лет двадцати, с косым разрезом глаз, черноволосый, низенький и очень верткий. На нем был надет жилет с множеством кармашков поверх черной водолазки, составляющей единый костюм и прикрывающей нижнюю часть лица. Вооружен он был двумя ножами кукри, также на его поясе висели гранаты и пара револьверов в поясных кобурах.

Ему противостояла девушка, с неплохими формами тела, хотя талия, на мой взгляд, была чересчур уж тонкой, как у женщин, которым удаляли ребра в косметических целях. Не думаю, что здесь распространены подобные операции, хотя сама идея неплоха, учитывая огромное количество откровенно жутко выглядевших людей. Ничего не имею против своеобразной рисовки Оды, все же это одна из тех вещей, которая выделяет его из остальных мангак, но попробуйте представить, как будет выглядеть тот или иной чудик при переносе в реал (а ведь для меня мир Ван Писа вполне реален). Земные дети от страха ссаться начали бы поголовно, а вот местным по барабану, возможно, потому что сами... хмм... не эталон красоты. В общем, на этом фоне, чересчур тонкая талия не сильно-то и выделялась, учитывая то, что все остальное было очень даже на уровне.

Черные блестящие волосы девушки были убраны в высокий хвост, открывая шею, на верхней части груди виднелся застарелый косой шрам, пересекающий ключицу скрывающийся за воротом приталенной рубашки, заправленной в свободные серые штаны; на ногах девушки были надеты удобные мягкие сапожки. Из оружия у нее присутствовала сабля, которой она с упорством пыталась поделить противника на как можно большее количество кусков, но тот пока успешно уклонялся, не принимая меч на жесткий блок своих кукри, и лишь изредка используя отводящие блоки.

— Вкратце, кто они? — повернулся я к учителям.

— Мужчина Чьен Хо, из Саус Блю, охотник за головами, — ответил Глакс, — ничего выдающегося, кажется, за ним не числится, он даже не попал в фавориты блока. Тем не менее, он, похоже, довольно опасен, но чувствуется некий недостаток опыта.

— Чего не скажешь о девушке, — ухмыльнулся Алекс, и мы с Глаксом понимающе переглянулись. Уж о любых мало-мальски известных женщинах-воительницах, путешествующих по миру и хоть сколько-нибудь привлекательных, Алекс знал все, или почти все.

— И...

— Салин Кармайкл, с Гранд Лайна, первой ее половины, — произнес Алекс, — наемница с Волей Усиления и фрукт со способностью, похожей на предвидение ближайших событий. То есть, в бою она легко предугадывает атаки противника.

— Похоже на Волю Наблюдения, — отметил я, вспоминая Энеля.

— Верно, с Наблюдением у нее всегда были проблемы, никаких способностей, — подтвердил Алекс, — так что фрукт пришелся кстати. Как боец, она превосходна, я даже немного удивлен, что ее противник еще держится. Или у него тоже есть фрукт с похожими способностями или все та же Воля.

— Что еще?

— Ну, она весьма умна, обходительна, умеет пользоваться собственной красотой себе на пользу, любит деньги, не любит пиратов, недолюбливает Дозор...

"Любит деньги, не любит пиратов, где-то я это не слышал..."

-...и у нее просто превосходный хук справа, — добавил Алекс, рефлекторно потирая подбородок.

Мы с Глаксом переглянулись и заржали.

— Да, бой-баба, — с уважением протянул Глакс, — ты мне не рассказывал об этом.

— Неужели, нашла коса на камень? — ехидно добавил я.

Алекс промолчал и начал с видом оскорбленной невинности взирать на поле, где схватка вот-вот должна была завершиться.

Как и предыдущие столкновения последних бойцов блока, этот поединок также велся до первой ошибки. Однако было заметно, что Чьен Хо постепенно получает преимущество, просто потому, что сил сэкономил несколько больше.

— Да, выносливость у нее не очень, — признал Алекс, — если она не предпримет что-то в ближайшее время, то проиграет.

Очевидно, девушка понимала это сама, поэтому уже через несколько десятков секунд после слов Алекса, улучив момент, она резко прыгнула вперед, взмахнув саблей. Было видно, что за эту атаку она отдает последние силы. Но... снова скользящий блок, причем мне показалось, что и атака была не из лучших. Чьен Хо без труда отвел удар, а девушка, пролетев мимо, тяжело рухнула на колени в паре десятков метров.

— Вот и все, — самодовольно произнес охотник за головами.

— Верно, — прохрипела Салин, обернувшись и подняв руку с чем-то мелким, зажатым между пальцами, — вот и все.

— Нет! — вскрикнул Чьен Хо, дернулся... и взорвался, обернувшись кровавой кашей, разбросавшейся в десятиметровом радиусе вокруг.

— Умница, девочка, — ухмыльнулся Алекс, — отлично исполнено.

Я сам смог догадаться с небольшой задержкой, и мой более пристальный взгляд на зажатый предмет в руке девушки только подтвердил эту догадку. Это была чека, сорванная с гранаты, одной из тех, что Чьен носил на поясе — вот что было целью ее последней атаки.

— Вот что значит опыт, — назидательно произнес Глакс.

— Скорее, несусветная глупость, так размещать гранаты, — фыркнул Алекс, — впрочем... дуракам везет... я видел и более тупых людей, которые по-прежнему рассекают моря...

— Но любая удача равно или поздно заканчивается, — добавил я.

* * *

В блоке Е присутствовало наименьшее количество бойцов, однако при этом, их индивидуальные силы были велики, комментатор отметил почти половину хотя бы парой фраз, в отличие от участников иных блоков, где он удостаивал такой чести от силы пятерых-шестерых.

Здесь уже было несколько серьезных ребят из Нового Мира, а значит, серьезно эксплуатирующие не только Волю, но и фрукты. Особо отметить можно было нескольких. Кендзи Асакура — мечник из страны Вано, местного аналога Японии времен феодальных войн. Любопытно. Как я мог судить, к жителям стран, не входящих в состав МП, относились с изрядным презрением, лишь немногим меньшим, чем к рыболюдям. Тем не менее, никто даже не посмел засвистеть в адрес мечника при объявлении его имени, более того, сам комментатор представлял его едва ли не как изюминку турнира.

— Страна Вано из Нового Мира, — протянул Алекс, — одна из сильнейших стран, с ней вынужденно считаться само Мировое Правительство. Уж очень велика их сила.

Насколько же они сильны, если МП и Дозор признает их независимость и даже относится с некоторым пиететом? Кажется, это очень закрытая страна, так что вряд ли у меня получится поучиться у тамошних мастеров, власть Знати на них не распространяется. Печально, но что поделать? Хотя все же стоит подумать над этим в будущем, да и вообще раскопать побольше информации об этой стране. Начать можно прямо сейчас, наблюдая за боем одного из тамошних самураев.

Другим фаворитом был выходец из Арабастры, мужик трудно идентифицируемого возраста из-за плотных обмоток всего тела, включая голову, тряпками сероватого цвета, поверх которых был нацеплен песочного цвета плащ. Вкупе с большими круглыми черными очками, нацепленными на глаза, мужик напоминал помесь мумии с гигантским обкуренным совенком. А, может, это и была мумия гигантского совенка. Долбанный Ван Пис, хуле... Вооружение совенка составлял непрезентабельного вида палаш с обшарпанной рукоятью. Звали совенка Хусейн.

Следующим претендентом, вернее, претенденткой была некая Софи Доберман, загорелая жгучая брюнетка с растрепанной короткой стрижкой, легкой блузкой и короткими обтягивающими шортиками, как будто не на бой насмерть идет, а на летнюю прогулку. И... мне кажется, или эту же фамилию носил в каноне один и вице-адмиралов? Может, родственница, или однофамилица? Интересно.

Кампанию по прогулке Доберман вполне мог составить еще один участник, о котором комментатор также произнес несколько слов. Это был франт, одетый в черный пиджак белую накрахмаленную и шелковые штаны с лакированными туфлями. Смазливое лицо, прилизанные черные волосы средней длинны, легкая полуулыбка, такому место на светском приеме, но уж точно не на арене, где через минуту участники будут выпускать друг другу кишки. Никакого видимого оружия у него не было.

Последним заслуживающим внимания, был выходец с Дресс Роуз, острова, который также находился в Новом Мире. Как заявил комментатор, бывший стражник королевской свиты, некий Маркус Ваймс, гладиатор тамошнего Колизея. Это был молодой мужчина, немного постарше на вид, чем Алекс, сурового вида, резкими чертами лица, будто бы высеченными из камня. Одет он был довольно занятно — подобно настоящим римским воинам. Кольчужный доспех — натуральная "лорика хамата", золоченый шлем с красным гребнем, юбка, сандалии. В руках — круглый щит и гладиус.

— Это будет интересно, — задумчиво произнес Алекс, — я даже представить не могу, кто из них может победить. Возможно, самурай, они серьезные ребята, но не все поголовно сильны, этот вообще может быть каким-нибудь отщепенцем. Про Хусейна я слышал немного, но судя по слухам, он тот еще псих, в самом плохом смысле этого слова. Из Арабастры его, кажется, изгнали, но как по мне, лучше бы просто казнили. Он очень опасен и силен.

— Я как-то пересекался с ним на Гранд Лайне, — хмуро произнес Глакс, — он перерезал хозяина и всех посетителей в одном из баров только потому, что там не оказалось его любимого сорта пива. Я как раз находился неподалеку, вместе с толпой видел, как он выходил, и его бинты были пропитаны чужой кровью и слизью.

— И за него нет награды? — удивленно приподнял брови я.

— Ты не представляешь, у скольких отморозков ее нет и у скольких она "за просто так", — усмехнулся Глакс, — подкуп, шантаж, некомпетентность — все это цветет и пахнет в Дозоре, особенно на уровнях капитанов или ниже, и особенно четырех морях. На Гранд Лайне с этим получше — просто потому, что и пираты здесь на порядок сильнее будут, причем настолько, что представляют серьезную угрозу, соответственно и дозорные несколько другие, не побалуешь толком. Что касается же Хусейна, то он, безусловно, псих, но псих умный, как бы странно это не звучало. На дозорных он не нападает, или нападает, но без свидетелей, если ты понимаешь, о чем я.

Пока мы обсуждали участников последнего блока и их шанс на выход в финал, гонг уже успел прозвенеть, и побоище началось.

Как и в предыдущих боях, здесь сразу же наметились несколько групп бойцов, которые собирались биться вместе. Ход довольно логичный, рассчитанный на то, что количество заборет качество, однако такое могло сработать с участниками, так сказать, среднего уровня, но не с фаворитами. Разве что те будут выдохшимися после сражения с более-менее равными по силам. Именно поэтому сами фавориты не спешили нападать друг на друга с самого начала, вычищая изначально именно подобные сборища.

С дальнего конца арена послышался полубезумный смех Хусейна, который почти сразу после фанфар оказался рядом с одной такой группой, толком не успевшей сориентироваться, и начал потеху. Бойцы пытались что-то сделать, но Хусейн с жутковатым хихиканьем, порой переходящем в истошные, визгливые крики "Веселье-веселье-ВЕСЕЛЬЕ!!!", шинковал их со скоростью мясорубки. Его палаш, испещренный множеством зазубрин, с леденящим свистом пронзал тела, разрубая кости и мясо с такой удивительной легкостью, будто бы и не замечал препятствий. То же касалось и немногого оружия, которое кто-то успевал все же подставить для защиты — палаш буквально резал железо, как воздух.

— Что у него за клинок такой? — хмуро буркнул Алекс, внимательно глядя туда же, куда и я, — вроде бы старье, но такая легкость...

— Может, один из Вадзомоно? — предположил я.

Алекс ответил не сразу, хмурясь.

— Не уверен, — наконец произнес, — очень сомнительно, что этот меч принадлежит к какому либо из этих классов, даже низшему. Выглядит он откровенно дерьмово, скажу я тебе, такое впечатление, что в руках должен развалиться, не то, что прорезать железо... Но его сила... Не понимаю, честно.

Я с удивлением посмотрел на Алекса, который действительно выглядел несколько сбитым с толку, напряженно глядящим на поле в явной надежде, что произойдет что-то, что прояснит ситуацию. Скосил глаза на Глакса, тот хоть и не был любителем мечей, предпочитая рукопашку, но выглядел заинтересованно.

— Что же, поглядим дальше, — я повернулся к арене, оглядывая происходящее в целом.

Помимо развлекающегося Хусейна, то на арене разразились еще несколько отдельных схваток, довольно похожих друг на друга в том смысле, что мелочь набегала на фаворитов, и даже кое-кого смогла прикончить. Так, одного разрекламированного комментатором мечника из Норд Блю смогли подкараулить со спины, натурально засунув изогнутый кинжал в стык доспехов, а одна девушка с неплохими навыками обращения с копьем не успела среагировать на гранату, которую швырнули одновременно с нападением части группы. Как результат, на куски разорвало и ее, и часть нападающих, после чего в самой группе начались разборки и новое месиво из разряда "все против всех".

Подобных ситуаций была не одна и не две в предыдущих схватках, поэтому никто особенно не удивился, лишь комментатор отметил, что кое-какие бойцы, к сожалению, не оправдали надежд. Однако те участники, которые заинтересовали меня изначально, еще были в деле. Хусейн по-прежнему развлекался — кровь и куски плоти летели во все стороны, а сам "совенок" был буквально залит ею от макушки до пят. Из-под бинтов, намотанных на голову, то и дело высовывался чересчур длинный толстый язык и слизывал с себя часть крови. Его противники были уже откровенно деморализованы и начинали разбегаться, так что Хусейну предстояла увлекательная задача "Догони и добей", к которой он без лишних раздумий и с утробным воем приступил.

В другой части арены довольно успешно от набегающих настоящим "зерг-рашем" бойцов отбивался Асакура. Его навыки казались мне очень впечатляющими, движения — продуманными и экономными, скорость и реакция — молниеносными. Кендзи не хихикал и не орал какую-то чушь, как Хусейн, а молча и методично вычищал противников. Использовал он при этом что-то похожее на баттодзютсу. Один удар — одна смерть — отскок, и меч опять вкладывается в ножны. При нападении сразу нескольких бойцов, которые скорее мешали друг другу, чем помогали, Асакура несколько иную тактику: выхватывая меч, он поражал одного или нескольких соперников, другие же получали удар ножнами, ломающими ноги, руки, а порой и позвоночник — уж смотря, куда удар будет нанесен. При этом Асакура резво перемещался, а на его лице висело полностью отстраненное выражение некой сосредоточенности.

Неподалеку группа участников окружила того самого франта, кажется, комментатор называл его Себастьян Танос. Бандитские недобро ухмыляющиеся рожи ни капли не смущали франта, тот лишь лениво переводил взгляд с одного на другого, держа на лице вежливую улыбку.

— Ну что, господа, приступим, если вы не возражаете? — мягко спросил он и не торопясь пошел вперед.

— Кончаем его, народ! — бойцы тут же рванули на Таноса со всех сторон. Тот не растерялся, и в следующий миг в его руках оказалось несколько метательных ножей, похожих на кунаи, зажатые между пальцами. Пара взмахов, и первый ряд лег с торчавшими из груди железками, после чего нападение несколько застопорилось, а Танос дернул руками, и тонкие нити, привязанные к кольцам ножей, потянули их к нему.

— Ну что же, вы, джентльмены, — укоряюще произнес он, раскручивая ножи над своей головой, — не стоит меня разочаровывать.

Мгновение — и ножи вновь устремились к своим жертвам, но на этот раз кое-кто успел заслониться от них, приняв удар на лезвие меча... вот только без толку, ибо ножи прошли сквозь клинки и даже самих людей, врезавшись в землю.

— Воля Усиления, — опознал Глакс, — ею можно напитывать не только себя, но и свое оружие.

— Хорошие мечи выдержали бы удар, но здесь выдают тот еще хлам, — мимоходом отметил Алекс.

Себастьян, манипулируя ножами, опасно свистящими в воздухе, сразу же сделал вокруг себя "мертвую зону", окружность, внутри которой нити позволяли достать противника. Бойцы, кровью других выяснившие ее пределы, кружили вокруг, пытаясь хоть как-то достать самого Таноса. Однако на все метательное оружие тот реагировал молниеносно, более того, он отражал такие удары обратно, убивая того или иного участника.

Сложившийся паритет долго не сохранялся. Некоторое время Себастьян действительно с некоторым любопытством глядел за попытками соперников добраться до него, но через несколько минут ему это надоело, и он сам пошел в атаку. Дальнейшее действо по быстрому уничтожению массы врагов было на том же уровне, что у Асакуры и Хусейна.

Если у этих трех все шло "пучком", то у Доберман и гладиатора Ваймса наметились определенные проблемы. На них пошла наибольшая масса врагов, среди которых встречались люди явно не из обычного пушечного мяса. Так что обоим пришлось на время объединиться спина к спине, отражая нападения. Доберман оказалась отличным стрелком, а Ваймс весьма неплохо махал своим мечом, хотя после Асакуры это выглядело довольно бледно.

На мой взгляд, даже если они вынесут первые атаки, то вряд ли смогут хоть что-то противопоставить явным зубрам вроде перечисленной выше троицы, даже если ни капли не устали бы до этого.

— Хорошие бойцы, — оценил Глакс, когда я обратил на них его внимание, — но "середнячки", не раскрывшиеся свой талант. Будет жаль, если их сомнут.

В этот момент Ваймс, яростно взвыл, ударив гладиусом по щиту.

— Я не проиграю! — проревел он, бросаясь в атаку, будто бы потеряв разум, — во славу Кироса!

Доберман не ожидала от временного союзника такого демарша и резко отступила к самой стене, ожесточенно стреляя в любого, кто посмел бы приблизиться. Патроны у нее почти подошли к концу и перезарядить оружие теперь не было возможности, ибо раньше ее прикрывал в такие моменты Ваймс. Но тот уже вошел в состояние берсерка, яростно рубя противников и не обращая внимания на мелкие порезы, все же появляющиеся на неприкрытых участках тела вроде ног. Отчасти это помогло девушке, так как он оттянул на себя часть сил, но через пару минут произошло то, что должно было случиться при таком раскладе. Ваймс все же получил серьезную рану, заставившую его оступиться, и это промедление лишило его жизни: один взмах меча укоротил его на голову. Убивший гладиатора здоровенный детина, на полметра возвышающийся над остальными, ухмыльнулся и взглянул на девушку и которой закончились патроны.

— Добейте уже эту сучку, — рявкнул он, — мне не терпится присоединиться к одному из настоящих сражений.

Но Доберман явно не собиралась сдаваться.

— Сору, — шепнула она, перенесшись за спину здоровяка, но тут взвизгнула, схватившись за ногу, которую пронзила сильнейшая конвульсия, и упала на землю. Как я ее понимал в этот момент — не передать словами. У самого такое было, и не раз. Похоже, девушка была в отчаянии, раз решилась на использование недоученной техники.

Здоровяк резво отреагировал, схватился за больную ногу девушки, хорошенько размахнулся и бросил ее в стену. Не факт, что она бы выжила, но на ее пути внезапно оказался Себастьян, ловко поймавший девушку и приземлившийся у самой стены.

— Ай, яй, яй, как не стыдно, — с укором произнес он, — нападать на женщину для любого мужчины в высшей степени неприемлемо. Как вы, леди?

— Н-нормально, — морщась, сказала она, — почему вы мне помогли?

— Давайте об этом позже, — улыбнулся он, — нужно научить кое-кого хорошим манерам, а вы пока отдохните.

Он аккуратно положил девушку у стены и развернулся к остальным, немного опешившим от произошедшего.

— Я к вашим услугам, господа, — на этот раз Себастьян не улыбнулся, его рот искривился в настоящей акульей усмешке, и дальше пошла такая мясорубка, что даже развлечения "совенка" казались какими-то блеклыми.

...С начала боя прошло около двадцати минут, когда на арене остались лишь трое, так как Доберман все же вышла из боя. Видимо дело не ограничилось лишь спазмом. Так что сейчас она лишь наблюдала за боем, привалившись к стене и поглаживая ногу.

— Ууха-хахаха! — взмахнул саблей Хусейн, — наконец-то настоящая потеха!

— Приступим, пожалуй, — слегка поклонился Себастьян, высказывая уважение достойным противникам.

— Нападайте, — коротко бросил Асакура, поворачиваясь боком, и положил руку на рукоять вложенного в ножны меча.

Несколько мгновений они так и стояли, будто бы ожидая некой особенной команды, а потом одновременно рванулись вперед. Вернее рванулись вперед самурай и перебинтованный, а вот Себастьян устремил к ним свои ножи, напитанные Волей. Оба мечника явно решили прикончить сначала неудобного для них бойца дальнего боя, отбив ножи своим оружием. Причем, если самурай наверняка использовал все ту же Волю, то вот Хусейн почему-то не стал этого делать, а резво увернулся ото всех летящих кунаев. Приблизившись, они собирались поделить Себастьяна на три части, но тот был не лыком шит и ушел... вверх.

— Геппо, — опознал прием Глакс, — неплохо. Интересно, кто это такой вообще?

Хусейн не растерялся и воспользовался заминкой, чтобы атаковать самурая, но тот принял удар на ножны и отскочил далеко назад, в следующий миг в Хусейна понеслись сразу все ножи, уже собранные Себастьяном, тот не успел увернуться до конца, выставил саблю... и клинок неожиданно сломался.

— Да как так-то? — возмутился Алекс, в сердцах ударив рукой по подлокотнику. То, что два ножа пронзили Хусейна в сердце и горло, было ему неинтересно, а вот загадка меча — иное дело. Впрочем, приземлившись, Себастьян ногой пнул обломки и кивнул сам себе.

— Обычный меч, но, похоже, поглотивший какой-то дьявольский фрукт, — произнес он, — что-то вроде размягчения. Против Воли — бесполезно.

— Фрукты — лишь подспорье, — отозвался самурай, — настоящая сила в ином.

— Тут я, пожалуй, соглашусь, — улыбнулся Себастьян, — продолжим?

— Нападай!

Бой получился впечатляющим. Себастьян почти сразу ушел выше, держась в воздухе и, казалось, находясь в недоступности для Асакуры. Возможно, он немного расслабился, ожидая, что уклоняющийся и блокирующий удары мечник рано или поздно ошибется, и если так, то это его и подвело. Хотя, может, дело и просто в несколько разных весовых категориях.

Развязка получилась очень быстрой, отчего многие зрители даже не поняли, что произошло. В какой-то момент мечник не просто ушел от очередного залпа, но, блокировав часть кунаев, а от оставшейся части увернувшись, он отбросил пустые ножны в сторону, и освободившейся рукой ухватил сразу несколько нитей, дернув их на себя. Себастьян не успел отреагировать, и через мгновение оказался внизу, а к его горлу был приставлен меч.

— Зачем ты сражаешься? — спросил самурай, держа меч у горла и глядя прямо в глаза противнику.

— Чтобы спасти одного человека, — с заминкой ответил Себастьян, не отводя собственного взгляда.

— Как и я, — негромко произнес Асакура, — и я не отступлюсь. Сдавайся... или умри.

— Если умру, не смогу больше ничего, — ответил Танос, — благодарю тебя, самурай. Я признаю твою силу... и сдаюсь.

— Убей, убей, убей! — кричали трибуны, но самурай лишь уважительно кивнул поверженному противнику, отошел в сторону и вложил меч в ножны.

— Иииии... победитель блока Е! — взвыл комментатор, — самурай из страны Вано, Кендзи Асакура!

* * *

Начало заключающего сражения пятерки финалистов было запланировано ближе к вечеру, и должно было начаться только через несколько часов. Чтобы арена не простаивала, а гости не скучали, в эти часы уместили цирковую программу а также небольшую театральную постановку. По крайней мере, так было написано в буклете с программой всех мероприятий дня, ведь я сам ни того, ни иного не застал.

Как только арену вновь начали очищать от крови и прочего, я покинул ложу, чтобы вернуться только к началу финального боя. В планах у меня стоял ожидаемо трудный разговор с Тайгером, и некоторое время я потратил на размышления, как именно его лучше всего будет провести. Благо, основные наметки я продумал загодя.

Что мне известно сейчас о Тайгере, с учетом уже произошедших отклонений от канона? Он, насколько я помню, покинул остров Рыболюдей именно с целью узнать и понять живущих на поверхности людей. Очевидно, сразу же после попадания на ближайший остров Сабаоди, где расовая нетерпимость была лишь немногим менее острой, чем на Мариджое, он предсказуемо попал в плен, где находился, если верить Мьесгарду, одну неделю. В принципе, это скорее плюс, так как Тайгер на своей шкуре осознал, каково приходится рабам Тенрьюбито, и кроме того, я не думаю, что одной недели будет достаточно для разжигания полноценной ненависти, мутящей рассудок, как произошло, по сути, в каноне. Конечно, он озлоблен — а кто бы не был? — однако я полагал, что с ним можно будет вести адекватный диалог, тем более что ничего особенного сегодня я требовать от него не собирался.

Домой я отправился с таким расчетом, чтобы успеть как раз к началу боя, оставшееся же время потратил на прогулку, перемежающуюся с легким троллингом того или иного короля, мало чем отличающегося по степени спеси, жестокости и самодурства от большинства Тенрьюбито. На площади перед ареной, где также собирались "сливки общества", я заметил компанию нескольких личностей, из которой узнал только Джалмака, того самого Тенрьюбито, подорвавшего пиратскую лодку Сабо при посещении королества Гоа. Выделил Джалмака я не только поэтому, но и из-за того, что данный индивид оказался младшим братом Варика и соответственно моим дядей. Понятное дело, особенной радости я от этого факта не испытывал, и сейчас просто бы прошел мимо, однако Джалмак меня заметил и махнул рукой, так что пришлось все же подойти.

— Дядя? — вопросительно взглянул на него я, держа на лице лениво-отстраненное выражение лица, которое носил на всех приемах, да и вообще везде, где нужно было общаться с Высшей Знатью.

— Сайгер, — кивнул тот, — хорошо, что ты здесь оказался. Тебе же отец говорил, с какого острова наши предки прибыли в Мариджою сотни лет назад?

Мои брови медленно поползли вверх, и я окатил холодным взглядом троих собеседников Джалмака. Как и подавляющее большинство здесь присутствующих, их внешность была омерзительной и отталкивающей. Толстый король с тыквообразной головой, жидкими уже начавшими седеть волосенками, носом-клювом и толстыми губами подобострастно поклонился мне, произнеся противным неожиданно тоненьким голосом:

— Мое почтение, уважаемый Сайгер. Мое имя Аххо Десуран III — я имею величайшую честь представлять вашу семью в королевстве Гоа. Позвольте представить вам моего сына Десунена и мою очаровательную дочь Десокию.

Я скептически оценил "очаровательность" Десокии, на которую вряд ли бы позарился даже самый непритязательный пират с пятилетним воздержанием. Ее брат, которого я, кажется, видел мельком в манге, был не сильно краше, уже в годах и, видимо, сам вскоре станет королем, судя по весьма нездоровому виду Десурана и его трясущимся конечностям.

Надо сказать, сам факт того, откуда именно прибыла семья, к которой я теперь вынужден относиться, довольно серьезно удивил меня. В принципе, я знал, что Гоа было одним из богатейших королевств Ист Блю и вполне может быть одним из той двадцатки островов, с которой съехались в Мариджою победители в древней войне, хотя и неожиданно было узнать, что фактическая принадлежность Гоа вполне вскоре может перейти ко мне, как к наследнику Варика, как так все эти короли вроде как были лишь наместниками Тенрьюбито, предков которых те оставили некогда на своих родинах вместо себя. Исключение составляла лишь королевская семья Арабастры.

— Надеюсь, вы хорошо заботитесь о том, что оставили вам мои предки? — надменно произнес я.

— Разумеется, мы чтим землю, что вы нам оставили и заботимся о ней изо всех сил, — еще раз поклонился король.

Мне вспомнился Серый Терминал. Ага, вот это образцовая забота, ничего не скажешь. Даже если отбросить мораль — зачем вообще делать свалку у себя под носом, причем так, что ее вонь распространяется на все прилегающие кварталы столицы королевства?

Кланяясь, король едва не уронил свою шляпу, и мой взгляд зацепился за прицепленную с ней заколку в виде ромашки с тремя лепестками.

— Этот символ, — медленно произнес я, — он принадлежит вашей семье?

Символом всех Тенрьюбито была легко узнаваемая драконья лапа, короткую предпочитали ставить рабам, и сам Варик не знал, был ли у семьи какой-то иной знак отличия. Очевидно, если и был, то затерялся в веках.

— Да, уважаемый Сайгер, ваши предки позволили нам назначить его, как символ всего королевства, и это величайшая честь для нас.

— Ясно, — я повернулся к Джалмаку, — дядя, я бы рад задержаться, но сегодня я выкупил одного раба, а сражения натолкнули меня на пару интересных мыслей, которые я хотел бы попробовать... так что вынужден откланяться.

— Конечно, Сайгер, — улыбнулся Джалмак, — я искренне рад, что ты не забываешь о пытках, которыми всегда славилась наша семья среди остальных Тенрьюбито.

Мысленно скривившись, я кивнул и пошел прочь. Хмурого представителя Знати больше дергать никто не желал, так что я спокойно дошел до дома, ни с кем более не пересекаясь.

Как и в прошлый раз, я был без Алекса и Глакса, которые отправились в подтрибунные помещения побеседовать со старыми знакомыми. Я искренне надеялся на умения Алекса, как заправского змея-искусителя, так как навыки некоторых бойцов мне в будущем очень пригодятся. Как и навыки того, с кем мне предстоит сейчас не самый легкий разговор.

— Все в порядке, Лиз? — поинтересовался я.

— Да, господин, — кивнула девушка. Я кивнул ей, и мы вместе начали подниматься по лестнице на мой этаж, — мы перевязали раны и накормили его. У него серьезное истощение, однако, восстановление тела идет на удивление очень быстро.

— Отлично. Вы с ним говорили? И он сам задавал какие-нибудь вопросы?

— Да. Мы отвечали предельно честно, так что он в некотором недоумении, как вы того и хотели.

— Хорошо, Лиз, отличная работа, — похвалил ее я, — можешь идти.

Поклонившись, служанка исчезла в одной из комнат, а я толкнул дверь, за которой в данный момент и находился Тайгер.

Рыбочеловек находился в сознании, при моем появлении он, лежавший на кровати в бинтах, плотно обхвативших его тело, резко поднялся и сел, настороженно глядя на меня. Его шею по-прежнему обхватывал ошейник.

Впрочем, это ненадолго.

Я в свою очередь сел в одно из кресел, задумчиво заглядывая напряженного Тайгера и не спеша начинать разговор. Выглядел он заметно лучше, даже не скажешь, что прошла всего-то пара часов после его боя.

— Полагаю, нужно представиться, — медленно начал я, видя, то сам рыбочеловек выдерживает паузу, — мое имя Сайгер, и я, как ты мог уже понять, Тенрьюбито.

— Ты не ведешь себя, как тот другой, — хрипло произнес Тайгер, очевидно имея в виду Мьесгарда, — почему?

— Потому что я человек, — просто ответил я, — нормальный человек, не получающий удовольствия от пыток и насилия.

— Таких среди вас я не видел, — сказал, как отрезал Тайгер.

— Зато видишь сейчас, — спокойно ответил я, — впрочем, ты прав, кроме меня другие Тенрьюбито, как правило, мало отличаются от Мьесгарда. Но в любом правиле бывают исключения.

— В таком случае чего ты хочешь от меня? — прямо спросил человек-лещ.

— В данный момент — поговорить, — улыбнулся я, — и для начала я хочу знать, как много ты вообще знаешь о людях.

Тайгер молчал с минуту, напряжение на его лице не спешило уходить.

— Мало. Я хотел попутешествовать по миру, чтобы лучше понять людей, однако меня схватили прямо на Сабаоди и продали в рабство. Ты и так это знаешь.

— Это — знаю, — кивнул я, — но зачем тебе это нужно? Обычно рыболюди не интересуются нашим миром, живя на своем острове, или считают себя выше них.

Тайгер ответил не сразу.

— Мы изолированы, — как будто нехотя произнес он, — живем под водой, не видя солнца, мало контактируя с людьми, а если и встречаемся с ними... добром это редко заканчивается. Особенно сейчас, когда идет Эра Пиратов, и множество людей пересекают наш остров, следуя в Новый Мир. Дальнейшая изоляция может быть опасна, и мне хочется знать, смогут ли наши народы жить вместе.

— Полагаю, сейчас твой ответ — нет? — уточнил я.

— За эту неделю от людей я видел лишь злобу и презрение — как ты думаешь? — холодно ответил Тайгер.

— Мда, — я откинулся на спинку кресла, — не повезло тебе, признаю. Знаешь, где мы сейчас находимся?

— Я еще не потерял память, несмотря на неделю пыток, — фыркнул Фишер, — это Мариджоя, столица королевства людей.

— Не совсем так, все же есть множество других стран, не подчиняющихся Мировому Правительству, но в принципе ты прав, — произнес я, — Мариджоя, которую называют Священной Землей, столица могущественнейшего государства этого мира. И сейчас во время турнира в ней собрались десятки, а может и сотни корольков и аристократии со всего мира. Можно сказать, сливки человеческого общества.

— Гнилые какие-то сливки, — отметил Тайгер.

Я усмехнулся.

-Тут я с тобой соглашусь. Однако не будь столь категоричен, далеко не все правители такие, и уж тем более не все люди такие, как та малая горстка, которую ты встретил.

— Других я не видел, — покачал головой Тайгер.

— А говорил, что на память не жалуешься, — приподнял брови я, — кто же тогда наложил на тебя эти бинты и обработал раны? Русалка, что ли?

Фишер инстинктивно приложил руку к бинтам на груди и как-то по-иному взглянул на них.

— Я поясню тебе, что ты видел, Тайгер, — негромко произнес я, воспользовавшись возникшими колебаниями Фишера, — ты видел самую отвратительную часть человечества, какую только можно представить. Еще большее омерзение может вызывать только Горосей — истинная власть Мирового Правительства, которые лишь поощряют подобные действия аристократии. Однако ты должен был заметить, что от них страдают не только рыболюди, обычные люди также становятся их жертвами. Сейчас рабами Тенрьюбито служат сотни, тысячи человек и десятки умирают каждый день от пыток, самоубийств или попыток бегства. Не стоит обвинять все человечество лишь из-за кучки зажравшихся мразей.

— К чему ты мне все это говоришь? Чего ты добиваешься? — спросил Тайгер.

Я достал ключ от ошейника и под неотрывным взглядом Тайгера положил его на столик передо мной.

— Я лишь хочу, чтобы ты не рубил с плеча, когда я освобожу тебя, — ответил я, — ты хотел узнать людей — так узнай их. Путешествуй — не только по Гранд Лайну, но и по всем четырем океанам. И когда ты получишь свой ответ, — я положил рядом небольшую карточку, — я был бы благодарен тебе, если бы ты мне его сообщил.

Я встал с места и повернулся к двери.

— Лиз отведет тебя в подвал. Там есть тайный проход, ведущий за пределы города к старому спуску с Ред Лайн. Добраться до воды тебе не составит труда.

— И ты так и не ответил, зачем это все тебе? — Тайгер подал голос, когда я уже взялся за ручку двери.

— Я тоже хотел бы мирного сосуществования между нашими народами, Фишер Тайгер, — тихо произнес я, — жаль, что в нынешних реалиях это невозможно. Но кто знает, что случится в будущем?

* * *

Интерлюдия 5. Фишер Тайгер. Ред Лайн. Мариджоя.

Тайгер внимательно осмотрел длинное просторное помещение подвала, куда провела его служанка, назвавшаяся Лиз. Подспудно он опасался той далеко ненулевой вероятности, что все происходящее, включая заботу о ранах и последующий разговор лишь спектаклем, ужасным розыгрышем, с целью сначала взрастить в нем надежду, а потом с удовольствием растоптать ее. Это было бы вполне в духе Тенрьюбито, по крайней мере, того, кто последнюю неделю держал его в рабстве. И пусть открывшаяся его взгляду комната уж точно не напоминала пыточную камеру (хотя сам хозяин подвала с ним по определенным причинам не согласился бы), эти опасения не спешили развеиваться. Тайгер ясно понимал, что, только оказавшись в океане, он сможет действительно почувствовать себя в относительной безопасности.

— Сюда, пожалуйста, — служанка провела его к дальней части комнаты за нагромождение объемных коробок бежевого цвета без какой-либо маркировки. В углу помещения не было ничего необычного, правда ровно до тех пор, пока Лиз не дотронулась до одного из совершенно не выделяющихся камней кладки. Часть стены отъехала в сторону, обнажив темный проход, достаточно широкий, чтобы через него прошел человек весьма нескромных габаритов. Лиз прошла внутрь, включила довольно мощный фонарь и поманила Тайгера за собой.

Секунду поколебавшись, мужчина проследовал за девушкой, отметив, что стена за его спиной вновь сошлась, очевидно, отреагировав на нажатие Лиз опять же малозаметного выступа в грубой необработанной стене хода.

Некоторое время они шли молча, в тишине, нарушаемой лишь попискиванием крыс, шуршанием прочей мелкой живности. В выхватываемых светом фонаря кусках стен, Тайгер видел довольно новые, не подгнившие балки, подпирающие потолок, да и вообще тоннель выглядел прорубленным не так давно. Смущал лишь гнилостный запах, который по мере продвижения становился все более насыщенным.

— Мы почти пришли, — произнесла Лиз через некоторое время и добавила, будто бы прочитав мысли Тайгера, — не обращайте внимания на запах — выход из тоннеля ведет к большой свалке на севере от города.

Так и оказалось. Парой минут спустя они подошли к тупику, вернее, так показалось Тайгеру в первое мгновение, но потом его взгляд проследил за поднявшей голову девушкой и уперся в окованный железом люк. Тайгер подумал было, что кругляш придется двигать ему самому, так как Лиз явно не подходила для этой роли, однако он ошибся. Здесь, как оказалось, так же был установлен специальный механизм, который заставил люк отойти в сторону.

— Осторожнее, — заметила Лиз, и была права: как только кругляш, крутясь вокруг своего центра, начал отползать в сторону, сверху посыпалась земля, очевидно служащая маскировкой для прохода. Когда гроздья дерна перестали падать, девушка приставила к образовавшемуся отверстию лестницу, которая до этого лежала в тупике тоннеля, и ловко забралась наверх. Через десяток секунд за ней проследовал и Тайгер, оказавшись в небольшой полутемной пещерке. Любимый всем рыболюдям запах моря мешался здесь с запахом откровенной помойки. Выйдя вместе со служанкой из пещеры, мужчина ожидаемо увидел целые горы разнообразного мусора, над которым кружило приличное количество чаек.

— Здесь довольно безопасно, это старая часть свалки, людей здесь почти не бывает, — произнесла Лиз, — однако, нам все же не стоит задерживаться.

Пробравшись через гору отходов, Тайгер наконец увидел обрыв и огромное море облаков, скрывающее от его взгляда океан Гранд Лайна.

Ред Лайн возвышается над морем на целый десяток километров, еще столько же нужно преодолеть под водой, чтобы добраться до Острова Рыболюдей. Огромная махина суперконтинента опоясывала планету будто бы в насмешку над скоплением относительно мелких островков, разбросанных в своем великом множестве по пяти океанам. Путь вниз предстоял нелегкий, впрочем, кое-какое подспорье все же было: у самого края пропасти начиналась узенькая тропинка с выщербленными, обветренными ступеньками, тянущаяся вниз, где быстро исчезала за облаками.

— По этой лестнице можно добраться до самого моря, — пояснила девушка, — советую быть осторожнее, она очень старая.

Тайгер коротко кивнул, понимая, что здесь они и расстанутся. Лиз стащила с себя объемную сумку, которую до этого всю дорогу несла на себе, и передала ее рыбочеловеку.

— Господин распорядился обеспечить вас провизией в дорогу, — сообщила она, — а также передать вам небольшой запас денежных средств. Кроме того, там лежит список определенных мест, которые он рекомендовал бы вам посетить. Лишь совет — так он сказал. Вы вольны поступать так, как вам заблагорассудится.

Тайгер кивнул и перекинул ремень сумки через себя.

— Хм... похоже, он все же в чем-то прав, — негромко произнес мужчина, — я действительно вам обязан. Благодарю за все, что вы сделали для меня.

Лиз лишь скромно улыбнулась в ответ.

* * *

Интерлюдия 6. Наемник Чак Майлз. Подтрибунные помещения для участников турнира. Мариджоя.

Чак Майлз, невысокий крепыш с гладко выбритым черепом, глубоко посаженными серыми глазками, носом-картошкой и тяжелой выпиравшей вперед нижней челюстью, покрытой густой бородой-лопатой, сидел в углу полутемного помещения, попивая весьма недурственное пиво и хрустя обжаренными хлебными палочками с чесноком. Делал он это скорее автоматически, ибо его мысли кружились целиком и полностью вокруг предстоящего финала.

Сам мужчина, тоже участник турнира, смог одержать победу днем раньше, получив нехилый такой денежный куш, а теперь колебался перед выбором — оставить полученные средства как есть, лежащими на его счету банке, или, поддавшись соблазну, рискнуть и поставить крупную сумму на того или иного финалиста.

Его взгляд устремился в спину сидящему за барной стойкой светловолосому парню лет двадцати пяти или около того. Жак Остер из Вест Блю, известный в определенных кругах наемник с весьма неплохой репутацией в части выполнения контрактов. О его силе, настоящей силе, ибо Чак был уверен, что в своем блоке Остер не показал большей части своих возможностей, приберегая их для финала, было мало, что известно. Чак почти наверняка мог сказать, что тот владеет как минимум одной из Воль, что выводит его на совершенно иной уровень силы. Что касается фрукта... в этом плане наемники весьма скрытные ребята, а если фрукт еще и не имеет явных внешних проявлений, то узнать о его наличии становится практически невозможно.

Пока Чак обдумывал перспективы данного участника, к тому неожиданно подошла высокая черноволосая женщина, на узнавание которой Майлз потратил пару секунд. Еще одна из финалистов — Салин Кармайкл, примерно ровесница Остера, или немного младше, неважно. Подойдя к Жаку, девушка несильно хлопнула ему по плечу и села рядом, после чего между этими двумя начался неспешный диалог. Судя по выражению лица Остера, мужчина был неплохо знаком с собеседницей.

Любопытно, и не удивительно.

Внимание Чака переключилось на девушку, и тот начал припоминать ее собственный бой в блоке D. Воля Усиления и Наблюдения, освоенные одновременно, были изрядной редкостью даже на Гранд Лайне. Возможно, лишь сильнейшие пираты Нового Мира, да высшие дозорные могли похвастаться подобным результатом. Причина была проста — обычно люди предпочитали уметь что-то одно, и при этом уметь это хорошо. Однако Салин владела обеими Волями на высоком уровне. Если бы не посредственная выносливость и не очень-то хорошие навыки обращения с холодным оружием, Кармайкл могла стать фаворитом среди остальных. Но в данном случае Чак не поставил бы на нее.

От задумчивого разглядывания финалистов его отвлек голос подошедшего к его столику мужчины.

— Хей, Чаки, — махнул левой рукой Рик Донгер, его старый знакомец родом из Саус Блю, — не помешаю?

В ответ Чак лишь пнул противоположный стул, выдвигая его из-за стола. Усевшись на него, Рик бросил взгляд на пиво и закуску.

— И как?

— Вполне.

Рик кивнул и, задержав на локоть как раз проходившей мимо официантки, потребовал того же для себя, обворожительно ей улыбнувшись. Рик был почти полной противоположностью Чака — высокий, с длинной, до лопаток, растрепанной гривой черных волос и пронзительными синими глазами, контрастировавшими с загорелой кожей. В общем, это был тот еще красавчик, на которого были падки женщины, чем Донгер невозбранно пользовался. История его похождений по дамам, в том числе и замужним — была едва ли не более насыщенной, чем его работа по основной, так сказать, специализации. Так не стоило удивляться тому факту, что задержанная официантка покраснела и тут же поспешила на кухню.

— Уже решил на кого поставишь? — поинтересовался Донгер, проводя взглядом ее фигурку.

— Еще не решил, стоит ли вообще это делать, — признал Чак, отпивая пива и облизывая толстые губы.

— Ты как всегда осторожен, — хмыкнул Донгер. В отличие от Чака, Рик не смог победить в том же соревновании, но только по одной причине. Мужчины, долгое время работавшие парой, понимали, что в каждом из состязаний будет только один победитель, поэтому, скооперировавшись, они прошли этап вместе, чтобы потом Рик добровольно "слился", предоставив Чаку победу для того, чтобы через пару часов спокойно получить свою долю выигрыша.

— А ты, полагаю, уже поставил? — приподнял бровь Чак.

— Не все, разумеется, — подтвердил его догадку приятель, — ровно половину на Асакуру.

Чак хмыкнул. Это было ожидаемо. Мечник из страны Вано победил, в сильнейшем из блоков, причем без особенных трудностей, так что коэффициенты на него были самыми низкими, но большинство не сомневалось, что победит именно он. После мечника в списке фаворитов шел кровожадный мясник Рон Такер и также обладательница фрукта, как-то связанного с кровью, Алисия Сноусвирл — победительница блока В. Далее плелись Жак Остер и Салин Кармайкл, хотя первого Чак не сбрасывал бы со счетов. Он не очень хорошо разбирался в людях, но одного умения у его было не отнять — понимать силу противника по мелочам он был способен просто превосходно, и движения этого наемника, его взгляд, порой пробегающий по залу, некоторые жесты... присовокупив замеченное с тем, что видел Чак на арене... Нет, этот парень если не фаворит, то уж Такера он спокойно обходит.

— Знаешь, я, пожалуй, действительно поставлю немного, — наконец решился он.

— На Асакуру?

Чак не ответил, поднявшись с места и бросив несколько купюр на стол, которые почти сразу смахнула с него подскочившая к нему официантка. Рик тут же переключился на нее, и Майлз спокойно отправился к букмекерам, располагавшимся в соседнем помещении под весьма внушающей охраной — как будто кто-то посмел бы начать переполох в самой Мариджое! На такое способны были лишь редкие пираты высшего уровня, которые могли позволить себе не испытывать принятого общественного отношения к Тенрьюбито, ядреной смеси страха и потаенной злобы.

— На Остера пятьдесят миллионов, — заявил он в одном из окошек.

— Коэффициент на победу Жака Остера из Вест Блю, участник ? 7-731 равен 5,6773, — сообщила девушка за кассой, — вы уверены?

— Более чем, — сухо ответил Чак.

Выполнив требуемые операции, мужчина отошел от окошка, давая следующему в очереди рискнуть своими денежками. Опять Асакура, и сумма довольно крупная, чтобы была возможность получить достаточную прибыль с довольно малого коэффициента.

Чак повернулся и, не торопясь, направился в сторону бара. Конечно, за предоставленное время он бы не отказался поглазеть на Мариджою, однако это желание легко уничтожалось банальным здравым смыслом, так как от Тенрьюбито держаться нужно было как можно дальше. Расстояние от трибун Знати до арены было минимальным из того диапазона, который мог позволить себе мужчина.

Следуя по коридору, Чак лениво водил головой из стороны в сторону, окидывая взглядом арки, ведущие в отдельные помещения, отмечая того или иного человека проходящего мимо — просто так, без особенной цели, почти сразу забывая о нем.

Однако один молодой парень с темно-синими растрепанными волосами привлек его внимание. Одет он был со вкусом, достаточно богато, так что вполне мог сойти за одного из прибывших на турнир аристократов. Однако Чак прекрасно знал эту шарашку чванливых ничтожеств, которые частенько бывали его клиентами — как заказчиками, так и целями. Исключения были — но на общем фоне безнадежно терялись.

Вот только даже эта невеликая вероятность бесследно исчезала, стоило только опытному наемнику оценить его походку и внимательный рыскающий взгляд. Этот парень знает точно, с какой стороны держать меч, прицепленный к нему сбоку, подумалось Чаку. Вот только кто он, если не представитель знати? Участник турнира? Майлз никогда не жаловался на память, и припомнить этого парня не мог. Дозорный? Нет, эти в форме бегают.

Пока Чак размышлял, парень, безразлично скользнув по нему взглядом, прошел дальше, и мужчине пришлось приложить усилие, чтобы не обернуться.

— Чего такой невеселый? — пока Майлз отлучался, его приятель времени не терял, основательно окучивая официантку. Перед ним лежал тот же набор пищи, что заказывал себе сам Чак получасом ранее.

Чак лишь отмахнулся и грузно сел на свое место.

— Так на кого поставил? — не отставал Донгер. Зная, что этот парень может быть порой более прилипчивым, чем банный лист, Чак со вздохом ответил:

— На Остера.

— Это ты сглупил, — сразу же вынес вердикт Рик, — ясно же, кто победитель. Асакура их всех порвет. Не поможет ни Воля, ни фрукты. Все же не зря страну Вано так уважают и боятся.

Чак пожал плечами. Не говорить же приятелю, что здесь больше сыграла его интуиция, чем трезвый расчет. Его взгляд вернулся к барной стойке. Остер и Кармайкл по-прежнему были на своих местах, однако к ним присоединился третий — рослый загорелый мужчина, которого, как и того синеволосого парня, Чак раньше не видел здесь.

— Это кто? — вряд ли конечно, что Рик что-то знает, но мало ли...

На его удивление Донгер ответ знал. Обернувшись, его приятель проследил за его взглядом и уставился на здоровяка.

— Ба! Так это Глакс, кажется, — удивленно приподнял брови он, — и что он тут делает? Я слышал, его схватили работорговцы, и сейчас он служит Знати.

Немногое знакомое имя резануло слух.

— Глакс? — тихо переспросил Чак.

— Ну да, — Рик отвернулся от стойки и приложился к своему пиву, — наемник из Алой Печати. По крайней мере, был им.

Алая Печать была весьма известным союзом наемников. Большинство из этой братии, к которой и сам Чак относил себя, были одиночками, однако встречалось некое подобие гильдий, пользующихся той или иной славой. В зависимости от гильдии разнились и правила, действующие в ней, однако основное было известно и так — отчисления в казну некоего процента давали право на определенные привилегии, будь то широкий спектр предлагаемых от лица гильдии заданий, совместных рейдов, некоторого пиетета со стороны дозорных, иногда заручающихся поддержкой таких формирований и прочего.

Но, несмотря на весьма неплохие условия, Чак не горел желанием присоединяться даже к наиболее прославленным и дорожащим своей репутацией гильдиям. Просто потому, что не желал поступаться даже частью своих денег и свободы. Все же в каждой гильдии существует определенный свод правил и законов, которых должен был придерживаться каждый.

* * *

— Уважаемые дамы и господа! — торжественно начал свою речь комментатор, — наконец-то наступает время, которого мы все так ждали! Спустя пять долгих лет мы вновь можем лицезреть финальную схватку, завершающую неделю самого эффектного, захватывающего, напряженного и кровавого турнира во всем мире! Сегодня, в этой жестокой, не терпящей слабостей битве сойдутся сильнейшие бойцы, победители своих блоков, дабы насладить ваш взгляд искуснейшим побоищем, которое только можно увидеть!

Трибуны взорвались аплодисментами, но в нашей ложе единственной реакцией было ироничное замечание Алекса.

— Этот придурок явно не видел, что вытворяют прямо сейчас на морях те же птенчики Роджера, — протянул он.

Я кивнул, вспоминая кое-какие статьи с живописными фотографиями морских баталий, где насмерть сцеплялись пираты, жаждущие добраться до Рафтеля, с сильнейшими солдатами Морского Дозора. Начиная с Шики Золотого Льва, статью о котором я читал, кажется, уж целую вечность назад, и заканчивая, как верно выразился Алекс, "птенцами гнезда Рождерова", вроде Шанкса и его команды. А еще ведь были и пока еще молодые будущие Шичибукаи, которые уже имели дурную славу, старые титаны в лице Белоуса и многие другие. А на другой стороне стояли будущие адмиралы, со своей силой логий и зубры наподобие Сенгоку и еще не поседевшего Гарпа. Сейчас, на заре Эры Пиратов, битвы почти непрерывно бушевали на море и являлись тем самым искуснейшим и впечатляющим побоищем, какое только можно было здесь представить. Немногие, даже будучи простым сторонним наблюдателем, можно было пережить, чтобы рассказать о них другим. Я слышал, что за каждое хорошее фото сражений фотографы получали едва ли не целое состояние, другое дело, что смертность среди этих рисковых парней была угрожающе высока. Сия братия, которая также доставляла фотографии на розыскные листовки, обладала реально железными яйцами. Попробуй, не располагая реальной силой, добраться до мало-мальски крутого пирата на расстояние снимка и остаться при этом в живых — та еще проблемка. Впрочем, в случае листовок частенько бывало и так, что пираты, теша пресловутое чувство собственной важности, сами охотно давали себя фотографировать или даже приглашали на свой корабль, чтобы фото получилось наиболее удачным и удовлетворяющим тонкой душевной организации того или иного головореза.

Но я отвлекся. Задумавшись, я пропустил часть речи комментатора. Не велика потеря, честно признаться, ибо все это время он, похоже, потратил на превозношение турнира и собравшихся высокородных зрителей, не поленившихся притащить на него свои аристократические задницы. К тому времени, как я вновь прислушался к его монологу, он уже начал представлять взошедшую на арену пятерку финалистов. Кое-кто из них подозрительно озирался, уделяя особенное внимание нашим трибунам. Алекс заметил это и приветливо помахал рукой банально отвесившим челюсти Остеру и Кармайкл, после чего с барским видом развалился в своем кресле, держа в руках бокал с жутко дорогим вином, которым здесь потчевали высокую знать, и веточкой винограда в другой.

Я довольно хорошо разглядел, как заиграли желваки на лицах указанной парочки, готовой, казалось, забыть о турнире и начать выяснять отношения в нашей ложе. Я переглянулся с Глаксом, и тот страдальчески закатил глаза. В исполнении этого огромного мужчины данная ужимка выглядела особенно забавно.

— Если твое поведение создаст проблемы в найме этих людей, — предупредил я Алекса, — то я обещаю, что создам проблемы и тебе. Глакс, ты же мне поможешь немного сбить спесь с одного нашего друга? Ты ведь согласен, что это безусловно пойдет ему на пользу?

— Еще бы, — зловеще ухмыльнулся Глакс, начав разминать руки.

— А я что? — сразу взъерепенился Алекс, — я ничего!

— Ноги с перил хотя бы убери, пока не заметил кто, — буркнул я, возвращая свое внимание к участникам.

— Итак, первый претендент на главный кубок турнира! — провозгласил комментатор, — победитель блока "А", наемник родом из Вест Блю, Жак Остер! Искусный мечник, достойный блистать на этой арене!

Остер отсалютовал саблей трибунам. Его взгляд соскользнул с Алекса и, миновав Глакса, остановился на мне. Я тонко улыбнулся и вздернул бровь. Наемник прищурился, будто бы пытаясь выискать нечто особенное на моем лице, но через несколько секунд отвернулся, потеряв к нашей ложе всяческий интерес. Или, по крайней мере, сделав вид.

— Следующий боец, одолевший всех своих соперников в блоке "В", бывшая принцесса страны Льдов, а теперь лишь одна из наемниц, убивающая за деньги, Алисия "Кровавая Игла" Сноусвирл!

Молодая девица, не старше двадцати пяти, альбинос с глазами насыщенного алого цвета. Среднего роста, ниже Жака почти на голову с хорошей фигурой, которую скрывала неброская, но добротная одежда. Разве что холодного оружия я у нее не заметил, из огнестрела наличествовала пара револьверов в кобурах, пристроенных на бедрах. На голове девушки — единственной из всей пятерки — находился головной убор в виде ковбойской шляпы. Ну, ни дать, ни взять — прямиком с Дикого Запада, а не из далекой заснеженной страны из Норд Блю. Кажется, она даже в состав МП не входит, я знал о ней только потому, что в силу обстоятельств уже интересовался всеми мало-мальски влиятельными государствами, не подчиняющимися Горосей. Наряду со страной Вано там была и страна Льдов. Не очень приветливое местечко, обособленное в добровольной изоляции, но довольно сильное, чтобы сохранить свою независимость. Интересно, что же принцесса, пусть и бывшая, делает здесь, и как вообще дошла до жизни такой?

Во время ее отборочного боя, меня больше волновал Тайгер, поэтому Сноусвирл я как-то упустил из зоны своего внимания. Концовка того блока не была похожа на другие тем, что оставалось несколько сильнейших, просто в какой-то момент рухнули последние ее противники, и девушка осталась одна, держа в руках дымящиеся револьверы. Я поднапряг память и выудил два момента — на ней после боя не было ни одной царапины, пострадали лишь брюки, да блузка. Ну, еще на шляпе появился еще один небольшой надрез. Надо же умудриться — пройти такую схватку, и совершенно не получить урона! Впрочем, наверняка Воля или Теккай. Вторая деталь же заключалась в одном любопытном факте — она не перезаряжала свои револьверы. Вообще. При этом выпустила она порядочное количество пуль. Значит, у нее и оружие непростое. Вспоминая почившего "совенка", я подумал о еще одном поглотившем фрукт оружии, однако вполне возможно и иное объяснение. Думаю, в ходе боя я это выясню. Или просто поинтересуюсь у Глакса, в крайнем случае.

Девушке, надо сказать, упоминание о "принцессе" явно не пришлось по нраву, она даже недовольно вскинула голову, уставившись на комментатора, но тот был далеко и высоко, чтобы заметить это, и теперь более нехороший блеск в насыщенных красных глазах. В отличие от Алекса, на аплодисменты она толком не отреагировала, просто пожав плечами.

Я перевел взгляд на следующего претендента на победу.

Рон Такер. Тот самый "Резак", чье выступление на отборочном этапе я пропустил целиком и полностью. Он оказался рослым мужчиной лет тридцати, с сильно развитой мускулатурой, черной спутанной и засаленной гривой волос, хорошо выраженными надбровными дугами, с выпирающей челюстью, неравномерно покрытой щетиной. Взгляд глубоко посаженных маленьких черных глаз окидывал соперников предвкушающим взглядом, будто бы решая, кого первым начать нарезать на колбасу. Он тут точно ради победы, или просто получить удовольствие от процесса? Кажется, деньги для него в случае выигрыша станут только приятным дополнением. Очень неприятный тип.

Салин Кармайкл. Эта стояла расслабленно, будто бы вышла прогуляться по Бродвею, а не на арену, где как минимум один больной ублюдок не прочь ее поделить на множество отдельных кусочков. На Алекса она уже не смотрела, поняв, что тот банально дразнится, но порой я ловил на себе ее задумчивый взгляд. Думай-думай, дамочка, это всегда полезно. Главное не переусердствовать, особенно в такой момент.

Ну и последним бойцом, был Кендзи Асакура. Человек-скала. Ни одной эмоции на лице. Глаза закрыты. Одна рука, не продетая в рукав хаори, выглядывает из-за его края над поясом, другая — расслабленно покоится на рукояти клинка. На свое упоминание — опять же ноль внимания.

— Ну что ж, дамы и господа, — выкрикнул комментатор, — не будем же тянуть. Финал заключительного дня турнира начинается прямо сейчас!

* * *

Протяжный гулкий звук удара в гонг, раздавшийся сразу после команды, ознаменовывал начало боя, однако никто из разошедшейся по сторонам пятерки не сделал ни единого движения, насторожено наблюдая за соперниками. Даже Такер, наклонив голову, исподлобья наблюдал за остальными через спутанную челку; его действия ограничивались нервным хихиканьем и периодическим облизыванием губ. Немного приглядевшись, я отметил, как мужчина сжимает и разжимает кулаки, будто бы в такт некой мелодии.

Стоящий ровно напротив, пусть и в тридцати-сорока метрах от Такера, Остер выглядел довольно беспечно. Его сабля покоилась на его плече, свободная рука и вовсе была засунута в карман. Лицо парня было безмятежно, однако глаза нет-нет, да окидывали того или иного участника, внимательно и цепко.

Каменная маска на лице местного "японца" так и не пропала, единственное, что он сделал перед ударом гонга, это заправил руку в рукав и повернулся боком. Уверен, всего мгновение, и лезвие его меча вырвется на свободу, неся мгновенную смерть.

Две девушки, оказавшиеся лицом друг к другу, в плане собранности и сдержанности не уступали мужчинам, которые в ближайшее время совершенно точно не будут по отношению к ним джентльменами. Ковбойка опустила голову так, что поля шляпы скрыли ее лицо, из-под них наружу вырывался только сероватый дымок сигареты. Удивительно, но, наблюдая за боями, я видел подобное действо, по логике не очень-то помогающее в бою, не раз и не два, другое дело, что из всех таких страстных курильщиков в финал прошла только эта дама. Я думал, что подобная фишка Ван Писа не перекочует в эту реальность, но очевидно ошибся. Так что вполне возможно, что мне еще и Смокер с двумя толстыми сигарами во рту повстречается. Надо будет обязательно поинтересоваться у него об элементарном удобстве, чисто из банального любопытства.

Кармайкл едва заметно хмурилась, ее рука лежала на рукояти сабли, другая висела вдоль тела. Подобно Асакуре, девушка повернулась немного боком и слегка пригнулась. Прямо хищная кошка перед прыжком. Был бы у нее хвост, то сейчас нещадно хлестал бы ее по бедрам... И кошачьи ушки были бы прижаты... Ммм, ей бы пошло... Так, что-то меня не в ту степь понесло. Хм, да... Возвращаемся к наблюдению. Все же интересно, у кого из пятерки не выдержат нервы?

Трубуны тем временем заволновались; из соседних лож я слышал недовольные выкрики, как будто недолетавшие до участников сражения.

— Почему они не спешат? — поинтересовался я у своих учителей, — мне казалось, что как минимум Такер только и ждал гонга.

— Такер псих, но не дурак, как бы странно это не звучало, — ответил Алекс. Перестав кривляться, он подался вперед, уперев локти в гладкую лакированную поверхность перил и положив голову на тыльную сторону сплетенных вместе ладоней. На меня он не смотрел, его прищуренный взгляд был устремлен на бойцов турнира, — одно дело — крушить слабаков, пушечное мясо, в своей глупости посчитавшее, что у него есть хоть какие-то шансы не то, что победить — выжить в мясорубке отборочных. Эти же ребята — другие. Я неплохо знаю и Жака, и Салин, их способности легко позволят им быть не на последних ролях даже в Новом Мире, Асакура и вовсе родом оттуда. Что касается этой принцесски, то тут все немного иначе. Достойных соперников у нее во время отборочных не было, тут ей повезло. Но что-то мне подсказывает, что и она не так проста, как кажется. Эти ее револьверы... и тело без единой царапины, хотя одежда была вся в дырках. Ты ведь тоже это заметил, верно?

— Ага, — просто отозвался я, — в общем, понятно. Даже такой больной на голову псих, как Такер, сознает, что такое реальная опасность.

— И в безоглядную атаку он не пойдет, — кивнул Алекс, — смотри-ка, Сайгер. Кажется, начинается.

— Правда, что ли? — прищурился я, не замечая разницы, по крайней мере, сразу же. Но через пару секунд отметил изменения в позах и появившуюся уже не скрываемую напряженность тел.

Первой начала ковбойка, что оказалось для меня неожиданностью. Молниеносно выхватив револьверы, она выпустила несколько пуль прямо в Асакуру. Тот, не менее быстро выхватив меч, отразил их все, как будто разрубив на половинки, после чего на секунду непонятно из-за чего замешкавшись. Этим почти удалось воспользоваться Остеру, неожиданно возникшему у него за спиной. Его сабля столкнулась с ножнами самурая, которыми он прикрыл себя сзади. Секунда — и Асакура развернулся, нанося широкий удар, от которого Остер ушел длинным прыжком назад.

Одновременно со всем этим, как только прозвучал звук выстрелов револьверов, Такер неожиданно тонко взвизгнул и ринулся на первую, кто нарушила хрупкое равновесие. Его правая рука как будто окуталась чем-то темно-красным, а в следующий миг, с нее сорвался полумесяц того же цвета, понесшийся на девушку со значительной скоростью. От атаки та увернулась, присев и пропустив ее над собой, однако отстраниться от уже приблизившегося вплотную мужчины не успела, приняв удар нового серпа, на этот раз не отделенного от руки, на скрещенные револьверы. Интересно, из чего такого они сделаны, если первая дистанционная атака Такера, пронесшись по стадиону, оставила в бетонной стене арены глубокую черту наискось? Или это Воля Усиления?

Такер, продолжая надавливать на девушку, которая уже отступила на шаг, пытаясь сдержать силу противника, создал еще один серп, который бы неминуемо вонзился девушке в бок, если бы не внезапное появление Кармайкл. Брюнетка, которую я как-то упустил из виду, напала сзади, и мужчине пришлось извернуться, чтобы блокировать ее атаку. Неудачно. Серп сдержал накачанную Волей саблю лишь на мгновение, но и его хватило, чтобы Такер смог вывернуться из-под удара и уйти в сторону.

— Порядок? — осведомилась Кармайкл у подскочившей Сноусвирл.

Та молча кивнула. Глаза женщин встретились буквально на мгновение, после чего обе повернулись к Такеру, у которого в данный момент обе руки представляли собой черно-красные серпы.

— Вот она, женская солидарность, — хмыкнул Алекс, — бедный, бедный Ронни. Мне почти жаль его.

"Ронни", тем не менее, особенно разочарованным не выглядел. Наоборот он противно захихикал и облизнул губы.

— Две на одного, — писклявым голосом — вот уж неожиданно для такого бугая! — констатировал он, — ну ничего, Рона и на двух хватит. Идите-ка ко мне, девочкии-и!

Такер взмахнул руками, и в сторону дам понесся сдвоенный удар, похожий на букву Х, за которым еще оставался шлейф из помутневшего воздуха. Эта атака была посильнее, чем предыдущий выпад и при этом еще и более быстрая. Его соперницы бросились в стороны, уходя от удара, а потом уже начали свою контратаку.

Таким образом, через буквально несколько секунд, хотя казалось, что пошло куда больше времени, пятерка разделилась, оставив Остера против Асакуры, а двух девушек — против мясника Такера.

На кого бы я поставил? Честно, без понятия. Если следовать впечатлениям от отборочных, то без сомнения фаворитом является самурай. Его группа была наиболее сильной, а его сражение не могло не зацепить, а чем-то и покорить даже таких зрителей, как Тенрьюбито и "провинциальную" аристократию. Уж эти знают толк в разделке людей, своими глазами видел, и не раз. Посему не стоило удивляться тому факту, что в букмекерских конторах коэффициент Асакуры был наименьшим, более того, находились люди, которые ставили не просто на его победу, но и на отсутствие хоть сколько-нибудь серьезных ран или даже царапин, а также на время, за которое он одержит победу. С другой стороны, Остер был не промах, следующие минуты боя он пусть и не без труда, но сдерживал атаки самурая, хотя кого другого уже давно разрезало на части. Если бы не Воля, сомнительно, что он смог бы что-то противопоставить Асакуре, тот почти наверняка разрезал бы его саблю первой же атакой. А ведь еще приятель Алекса явно владел Волей Наблюдения, иначе бы его реакция не поспевала за быстрыми движениями самурая. Сейчас тот реагировал на атаки едва ли не заранее, еще до начала удара, и это почти уравнивало шансы. Асакура, конечно, все равно был фаворитом, но я был почти уверен, стоит ему ошибиться, как Остер не преминет воспользоваться этим шансом, как это почти получилось в самом начале боя.

Я задумчиво потеребил прядь отросших волос, одновременно напомнив себе, что стоит не забыть постричься. Мои мысли вернулись к началу боя, когда Асакура почему-то замешкался, после того, как отбил атаку ковбойки. Из-за чего произошла такая реакция, почти позволившая Остеру укоротить самурая ровно на голову? И тут я переместил свое внимание на сражающуюся на другом конце арены девушку-альбиноса. А вот и наша темная лошадка в этом финале.

Или лучше сказать — белая ворона?

Хм, неважно.

Почему-то я сомневался, что для нее все закончилось бы, в случае невмешательства Кармайкл. Интуиция? Или я просто заметил что-то необычное в ее позе перед тем, как серп Такера был отражен Салин?

Прокрутив всю ситуацию еще раз, я внезапно понял, что меня так зацепило в том моменте. Это было похоже на один эпизод, произошедший во время наших тренировок в Вест Блю. Тогда в какой-то момент Алекс решил, что я достаточно подготовлен для следующего уровня сражения, после чего моя тушка испытала на себе почти такие же страдания, как когда-то давно, еще в начале обучения. Не помогли ни Воля, ни мои, пусть и откровенно паршивые наработки в Рокушики. Алекс как будто снял с себя некий ограничитель, после которого я, считающий, что привык к его скорости, просто не смог разобрать ни одного его движения. Лишь через несколько дней у меня получилось немного адаптироваться, но о реальном противодействии и речи не шло. Даже сейчас я мог продержаться против Алекса от силы секунд десять-пятнадцать, и при этом я знал, что до сих пор еще не видел его полной силы.

Глядя на девушку с длинными белоснежными волосами, я вспомнил тот самый момент, когда Алекс перешел на новый уровень, и сейчас я был точно уверен, что Сноусвирл собиралась сделать нечто похожее, но тут вмешалась Кармайкл, и ковбойка решила отложить переход, сэкономив силы. Полагаю, она даже сильнее Салин, потому что в отборочных я видел силу последней, и сейчас Кармайкл сражалась на полную катушку, в то время как у Алисии еще оставался козырь в рукаве. Понимала ли Салин, что у нее почти нет шансов потом победить ковбойку, или... она хотела одержать вверх хотя бы над Такером, потому что тот бы ее не пощадил — а вот Алисия могла и пощадить, ограничившись признанием поражения от соперницы. Интересный ход. И весьма разумный, чего уж тут...

Сейчас дамочкам удавалось сдерживать Такера, который хоть и не владел Волей, но вот скоростью, реакцией и силой превосходил обеих противниц. Удары Салин он больше не принимал на серпы, что вполне логично, учитывая тот факт, что задержать лезвие сабли девушки его оружие было не способно. Поэтому он предпочитал увертки или вовсе не давал приблизиться к себе Кармайкл. Та в свою очередь, прикрываемая стреляющей без перезарядок Алисией, наоборот старалась сократить дистанцию для нанесения удара.

— Да, Ронни не везет, — произнес Алекс, — девчата загнали его в угол. Если он не придумает что-то особенное, то проиграет. Это будет лишь вопрос времени, ведь сейчас скоро он выдохнется. И пусть Салин тоже устанет, но вот принцесска — нет.

Такер и сам хорошо это понимал, поэтому явно искал выход из сложившейся ситуации. И в какой-то момент, отпрыгнув от Салин на куда большее расстояние, чем обычно, он согнул руки в локтях и обхватил себя за плечи.

— Хе-хе-хе, девочки хорошие, — пропел он, — сильные. Но проиграют. ПРОИГРАЮТ!

— Пошел ва банк, — прокомментировал Алекс. Но мне и так это было понятно.

Алисия выпустила в Такера еще серию пуль, но те уткнулись прямо в черно-красный щит, возникший перед мужчиной, а через секунду из него показались острия, похожие на наконечники стрел.

— На землю! — мгновенно сориентировалась ковбойка, и Салин без лишних вопросов упала ничком, послушавшись окрика, как оказалось спасшего ей жизнь, ибо через миг над ее головой пронеслось несметное количество стрел. Но это было еще не все, так как Такер возник над девушкой едва ли не быстрее, чем пролетела последняя из стрел, занося над ней уже даже не серп, а монструозного вида топор. Его вид был почти таким же, как у Лысого в первом отборочном или гладиатора — в последнем. Берсерк в исполнении данного индивида, не очень-то адекватного и в обычном состоянии, был ужасен. Закатившиеся глаза, из-за чего были видны лишь белки с красной сеткой сосудов, обильная слюна, жутковатые хрипы...

В этот момент я подумал, что Салин пришел конец. Девушка не успевала встать или хотя бы откатиться в сторону, а Алисия была слишком далеко, чтобы помешать Такеру, и если бы ее пули и достигли цели, то вряд ли бы пробили черно-красную субстанцию, почти полностью обхватившую тело мужчины, подобно доспеху.

Треск!

Алекс сжал перила так, что едва вовсе не вырвал из них два куска дерева. Глакс сцепил челюсти и сжал кулаки.

Я напряженно подался вперед. Неужели, девице все же пришел конец?

Но местные боги удачи были на стороне девушки.

Такер, зависший над Салин и занесший над ней топор, внезапно замер, и Кармайкл дернулась в сторону, даже не поняв, что ее спасло. Я же видел лишь одно. В груди мужчины торчало что-то вроде дротика красного цвета, чье острие вошло в плоть Такера и вышло из спины, перебив позвоночник. Закачавшись, мужчина грузно рухнул ничком ровно на то место, где только что готовилась умереть Салин.

Я повернул голову. Алисия замерла в позе, как после броска, но откуда нее копье?

— Она создала его, — вдруг произнес Глакс, — прокусила руку и создала дротик.

— Из крови? — недоверчиво спросил Алекс, повернувшись к нему.

— Да, — кивнул тот, — я знаю, что видел.

— Вот так, — хмыкнул Алекс, — значит, это и был ее козырь. А я все гадал...

Да, глупо было считать, что только я заметил то, что девушка сдерживалась.

Тем временем на поле Алисия уже стояла рядом с поднявшейся на ноги Кармайкл. Салин тяжело дышала, а вот ковбойка как будто и вовсе еще не сражалась.

— Черт, не ожидала, что будет так сложно, — хмыкнула Кармайкл, — спасибо.

— Квиты, — отмахнулась альбиноска, — надеюсь, ты не будет сейчас делать какие-нибудь глупости?

— Не-а, — усмехнулась брюнетка, — не дура. Я сдаюсь.

Алисия кивнула и повернула голову в сторону сражающихся мужчин.

— Надо же, он побеждает, — обрадованно отметила Салин, глядя на Жака, который, хоть и имел несколько кровоточащих отметин, но выглядел все же лучше, чем резаная рана на плече и груди самурая.

— Так этот... хм, наемник — твой парень? — спросила Алисия, насмешливо приподняв брови.

Кармайкл икнула и спешно накачала головой.

— Мы просто друзья!

— Ну, ничего, — усмехнулась ковбойка, — обещаю, что постараюсь победить его так, чтобы он по-прежнему мог сдерживать свой чисто "дружеский" долг.

И, не обращая больше внимания на покрасневшую Кармайкл, Алисия неторопливо направилась к сражающейся парочке. Девушка успела заметить, как Остер ранил Асакуру, и его заслуга была только в одном — он успел сориентироваться, когда в них с другого конца арены прилетели стрелы Такера. В отличие от Асакуры он находился на самом краю курса следования снарядов, а вот самураю не повезло оказаться прямо на их пути. Учитывая неожиданность сторонней атаки, Остер получил значительное преимущество, и Асакуре пришлось приложить огромные усилия, чтобы отбиться ценой лишь такой раны, ведь у парня были хорошие шансы прикончить самурая в тот момент.

Но теперь, пожалуй, исход боя был предрешен. Техника техникой, но время работало на Остера, ведь с каждой секундой Аскакура терял все больше крови и вместе с тем все больше и больше слабел.

— Это конец, Асакура! — крикнул Жак, отразив очередной удар, нанесенный только лишь вполовину от силы самых первых.

— НЕТ! — прохрипел самурай, — нет..., — взмах меча...

Безуспешно.

— Нет, я должен, — еще одна пустая попытка, — у меня нет выбора...

Следующий удар предупредил сам Жак, ударив самурая ногой прямо в живот. Раньше он бы не только не попал, но и ноги лишился, но сейчас пинок отбросил Асакуру в сторону. Мужчина упал на землю и несколько раз перекатился через себя. Ножны его меча отлетели в сторону, но сам клинок так и не был выпущен из рук.

— Это конец, — негромко повторил Остер, — смирись, старик. Тебе не повезло.

Самурай не слушал. Опершись на меч, он начал подниматься.

— Должен, должен победить... ради них... должен...

— Если ты сейчас умрешь, ты уже ничего не сделаешь, старик! — Остер выбил меч из руки Асакуры и схватил его за грудки, — вспомни то, что сказал тебе твой прошлый противник. Если ты умрешь, то уже никого не спасешь. И никому не поможешь!

Наемник отпустил мужчину, и тот рухнул на колени.

— Ты проиграл, Асакура, — произнес парень, — тебе придется принять это.

Он повернулся и зашагал к центру арены, где его уже ждало последнее препятствие в виде очаровательной и очень необычной девушки.

— Не ожидал, что придется, в конце концов, сразиться именно с тобой, Лиси, — усмехнулся он, — может, сдашься?

— Размечтался, Жаки, — с многообещающим прищуром из-под шляпы отозвалась Сноусвирл, — но не волнуйся, я буду предельно нежна с тобой.

* * *

Вжжжих!

— И это называется — "нежно"? — выдохнул Остер, лишь чудом избегая атаки, — знаешь, Лиси, я совершенно точно не хочу знать, что для тебя значит "жестко".

— Тебе не стоит беспокоиться об этом, — ухмыльнулась Сноусвирл, — сомнительно, что ты продержишься достаточно для того, чтобы вынудить меня перейти к более серьезным действиям.

На обоих запястьях девушки располагались глубокие продольные порезы, вот только умирать от потери крови Алисия как-то не спешила. Более того, ее кровь вела себя так, будто бы ей было совершенно плевать на силу тяжести; вытекая из рук, она поднималась вверх, потоками и отдельными каплями, превращаясь в то, что было необходимо ее хозяйке. В данный момент этим самым "необходимым" являлся добрый десяток дротиков, которыми девушка прилежно старалась начинить несчастную тушку Остера. Последний превращению в ежа не был особенно рад, потому всячески избегал щедро посылаемых в его сторону снарядов, либо же отбивал их своей саблей, которую приходилось напитывать для этого Волей, так как снаряды по мере отправления в него характерно чернели.

— Наверное, я уже тебе это говорил, — выкрикнул парень, отбивая очередной залп, вызванный его попыткой сократить дистанцию, — но с этим фруктом ты на маньячку похожа!

— Правда? — девушка ехидно оскалилась, — может, тогда мне и своими действиями подтвердить свой образ?

Дротиков, парящих вокруг нее в ожидании отправления к цели, стало едва ли не на порядок больше, хотя было заметно, что для этого Сноусвирл пришлось приложить более серьезное усилие. Очевидно, девушка захотела покончить с противником побыстрее.

— Ну, нет, — тут же пошел на попятную Остер, внимательно оглядывая мелко дрожащие снаряды, готовые вот-вот рвануться в его сторону, — хватит безумцев в этом турнире, наличия здесь Такера было вполне достаточно!

— Просто не шевелись и дай мне в тебя попасть! — Алисия, взмахнув руками, запустила дротики в Остера, — не волнуйся, ты от этого не помрешь!

— Я тебе не подушечка для иголок! — отозвался тот, вновь уходя от атаки и не забывая активно орудовать саблей.

Несмотря на почти забавную перепалку, в действительности Остеру было не до смеха. На бой с Асакурой ушла львиная доля его сил, в то время как Алисия силы экономила, да и Такер все же был послабее самурая, против которого Остеру пришлось сражаться в полную силу, причем, если бы не случайность, не факт, что он бы смог взять вверх. И сейчас... не то, что бы он выдохся, однако в данный момент экономить силы приходилось именно ему.

С другой стороны, парень не мог не заметить, что на него девушка также потратила довольно много крови, а ведь ее запас у человека ограничен, и уж тем более ограничено количество той части запаса, который можно было бы использовать, не ослабев при этом. И, честно говоря, у парня не было бы проблем с этой дамой при таких условиях, вот только после очередного залпа, Алисия не теряла контроль над своей кровью, и та возвращалась к ней вновь. Не сразу, конечно, ее скорость была на порядок ниже, но именно этот факт позволял девушке держать противника на серьезной дистанции.

При всем этом, разница в скорости крови во время залпа и во время возвращения, не давала Алисии возможности сделать атаки непрерывными — потому-то она и брала паузы в виде саркастичных высказываний в адрес противника или "великодушных" предложений о сдаче. Вот только при нынешней частоте атак Сноусвирл Остер был в состоянии пропустить дротики мимо себя или отразить их своим клинком.

Таким образом, на поле боя сложилась почти патовая ситуация, при которой Остеру было чрезвычайно сложно добраться до девушки, а та физически не могла поспеть за ему скоростью и ловкостью, чтобы все же зацепить его. При этом сложно было сказать, против кого играет само время. С его течением оба соперника закономерно слабели, причем в равной степени. И пусть Жак изначально вступил в последнюю схватку более потрепанным, однако его изначальный запас выносливости был значительно больше, чем у его противницы. И теперь, все могла решить опять-таки некая случайность, либо решительные действия "ва банк" одного из соперников.

И именно Жак Остер был тем, кто решил не испытывать свою удачу второй раз за этот финал и сделать свой ход. "Все или ничего" — пусть этот девиз больше подходит пиратам, но и для этого рискового парня он не был пустым звуком.

Никаких фокусов, уловок или хитроумных комбинаций придумывать он не стал — на это просто не было времени. Просто парень в какой-то момент, воспользовавшись передышкой между залпами, изо всех сил рванул к противнице. Алисия, если и растерялась от неожиданной прыти парня, то ненадолго. При этом ей хватило ума понять, что эта атака Остера в любом случае будет последней, и следующий удар с ее стороны был наиболее мощным. Веерная, широкая и очень плотная атака была призвана не допустить увертки противника в ту или иную сторону. Однако парень нашел выход, банально упав ничком на землю. В следующий момент он перекатился, избегая выстрелов револьвера, выбивших на плитах арены с десяток углублений в том самом месте, где он только что лежал.

Подскочив на ноги, Жак сократил дистанцию почти в три раза от изначальной, когда девушка смогла вновь атаковать, причем не только со своей стороны, но и используя возвращающуюся к ней кровь. Десятки игл, начиненных Волей, рванули к парню уже со всех сторон. Часть он, разумеется, успел отбить, однако почти половина достигла его тела... чтобы отразиться от почерневшей кожи.

— Ясно, — хрипло произнес парень, повернув к противнице залитое потом лицо, — значит, чем ближе твоя кровь в тебе, тем лучше ты ею управляешь. Впрочем, тебе это не поможет!

Остер был уже в нескольких метрах от девушки, и та могла видеть, сколько сил забрало у него использование Воли в качестве защиты. Лицо парня было чрезвычайно бледным, лоб блестел от пота, а из носа и изо рта показались струйки крови.

В его глазах Алисия явственно видела упорное желание — добраться до нее любой ценой. На секунду девушка неожиданно поймала себя на мысли, что это стремление обусловлено исключительно членовредительскими причинами, а не чем-то более... приятным.

— Хааа! — выкрикнул Остер, нанося размашистый рубящий удар сверху вниз, пришедшийся опять-таки на скрещенные револьверы, жалобно заскрежетавшие от столкновения. От сильного давления девушка вынуждена была даже опуститься на одно колено.

— Ух! Ну, уж нет, — прошипела она, — так легко я не дамся!

Разорвать дистанцию ее соперник бы уже не дал, так что девушка дала ему продолжить движение, при этом вовремя убравшись с пути черного лезвия, сделав перекат в сторону. Сабля парня легко разрубила плиту, на которой они оба находились, и даже прочертила глубокую трещину на несколько метров вперед. Находясь в положении полусидя, девушка с отмашкой бросила в парня несколько кровяных иголок, которые вошли примерно наполовину каждая в левую руку Остера, и которые тот почти не заметил, резко развернувшись и ударив еще раз. Жесткий блок против такого ставить было чревато — это девушка поняла еще при первом ударе. Единственное, что сейчас она могла предпринять — это использовать то же, что и сам Остер в начале их схватки. Увертки. В настоящее время ее противник тратит свои последние силы, и если она продержится еще хотя бы минуту, бой закончится в ее пользу.

Вот только эту минуту еще нужно было пережить.

* * *

— Сейчас все завершится, — негромко произнес Алекс, внимательно следя за боем, — минута, может полторы, и либо Остер выдохнется, либо он все же успеет зацепить Сноусвирл.

Мой первый учитель в этом мире выглядел совершенно иначе, нежели обычно. Его взгляд стал собранным, внимательным, периодически он хмурился, один раз я заметил мимолетное облегчение, когда Салин Кармайкл вышла из боя относительно невредимой.

— Ты знаешь эту девушку? — поинтересовался я у него, когда бой между последними двумя бойцами только начался и характеризовался в основном язвительными репликами и насмешками.

Алекс покачал головой.

— Нет, — с легким неудовольствием в голосе произнес он, — как и то, откуда ее знает Остер. Возможно, она объявилась уже после того, как меня поймали работорговцы, все же времени с тех пор прошло порядочно, и я не знаю, как обстоят дела в рядах нашей братии наемников. Ведь из газет, да по розыскным листам особенно много не узнаешь, а порой там и дезинформацию можно словить.

— Разве во время нашего путешествия ты частенько шлялся по кабакам не для того, чтобы разузнать эту самую информацию? — приподнял бровь я.

— Капля в море, — поморщился Алекс, — кабак кабаку рознь, а по нашему пути следования ничего путного так мне и не попалось. Честно говоря, лучше бы мы после Охары вернулись на Гранд Лайн, и попутешествовали по нему.

— Там сейчас куча пиратов, — поморщился я, — причем настолько отчаянных и дерзких, что не боятся нападать даже на корабли Тенрьюбито. Проблем не оберешься с ними.

Алекс неопределенно пожал плечами, как будто показывая, что пираты особенного опасения у него не вызывают, и отвернулся, вновь сосредоточив все свое внимание на бое. На исходе отпущенного Хорменгом времени, когда оба оставшихся участников сместились почти к краю арены, стало понятно, что все закончится уже вот-вот, в ближайшие секунды.

Для меня так и осталось неизвестным, что заставило девушку в какой-то момент оступиться. Может, кочка, или внезапная слабость, но один удар она пропустила. На ее счастье, это был уже не удар саблей, от которого она с трудом, но увернулась, а последовавший за ним пинок, пришедшийся прямо в солнечное сплетение девушки и отбросивший ее прямо на стену. В этот момент мне показалось, что все кончено, однако Остер так и не нанес завершающий удар, видимо именно сейчас достигнув в этот момент своего предела, вложив последние силы в прошедший-таки сквозь защиту его противницы удар ногой. Девушка в свою очередь почти безвольно сползла со стены, и встала на четвереньки, в то время как надсадно дышащий парень тяжело рухнул на колени.

Весь вопрос был в том, кто теперь найдет в себе силы подняться.

Алекс глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла, наконец-то полностью расслабившись. Его лицо разгладилось и стало вполне привычным.

— Вот же придурок, — только и усмехнулся он, — ему же не хватило всего ничего.

Глава 5. Правосудие в потемках.

— Ничто не истинно — все дозволено.

Девиз одного сообщества профессиональных убийц

Ред Лайн. Мариджоя.

Шаг. Еще шаг. Ворс постеленного на пол ковра скрадывал звуки, и тишину комнаты колебали лишь тихое тиканье часов, да порывы ветерка, врывающиеся внутрь помещения через приоткрытую балконную дверь.

Вот уже три года прошло, как я очутился в странном выдуманном мире, который внезапно оказался удивительно реальным, сохраняя при этом часть своей нелепости и гротеска, а также тысячи прочих вещей, которые были бы просто невозможны на Земле. Но вместе с этим, реальность куда более чем сам ее творец, сгустила краски здешнего бытия, показывая мир Ван Писа не в его бесшабашном и юмористическом варианте, свойственном похождениям Мугивар, а в жестокой обертке тирании и лицемерия установившегося здесь режима.

Гладиаторский турнир завершился месяц назад, гости давно разъехались, и жизнь на Мариджое вновь вошла в прежнюю колею. Однако для меня, а заодно и для Алекса, Глакса, а также частично приобщенной к нашим делам прислуги, вроде Лиз с прочими девочками, этот месяц во многом состоял из многочасовых обсуждений, нередко переходящих в споры. Причем спорили в основном Алекс с Глаксом, я лишь молча наблюдал за перепалками, извлекая из реплик определенную информацию и всегда оставляя за собой принятие окончательного решения. Поступал я так исходя из одной простой вещи: мои знания об этом мире оставались довольно ограниченными. Да, мне был известен ряд определенных событий, описанный в манге, а также все то, что можно было подчерпнуть из выписываемых мною газет или из библиотеки. Однако этих данных катастрофически не хватало, чтобы начать действовать. Алекс и Глакс в этом плане были куда более "прошаренными" личностями, во многом благодаря своей профессии, поэтому было бы глупостью не прислушиваться к их советам по той или иной теме обсуждения. Даже Лиз смогла поделиться кое-какой информацией, к примеру, о работе здешнего судейства, так как до пленения некоторое время прожила, работая стажером на Эниес Лобби. Как она попала с того острова в рабство — отдельная, и весьма нелицеприятная история, но ее сведения оказались чрезвычайно полезными, хотя я до сих пор не мог поверить, что там действительно все устроено именно так, как описывалось в манге.

Кроме одних лишь разговоров, мы начали предпринимать первые, пока очень осторожные шаги, например, в плане вербовки необходимых людей. Ситуация при этом оказалась... весьма двойственной. С одной стороны, найти противников действующего режима, даже искренних и стойких, являлось не такой уж большой проблемой, само Мировое Правительство и Знать очень тому способствовали. Однако плохо было то, что я сам как раз-таки являлся для посторонних непоколебимой частью этой самой системы, и вопрос доверия ко мне тут даже не стоял. Это не стало для меня новостью, отношение обычного люда к Знати вполне предсказуемо плавало где-то глубоко в отрицательных числах. И это было вполне понятно. Изменение данного "статуса кво" было признано невозможным, поэтому все дела я решал через Алекса, Глакса и Лиз. Определенные исключения, разумеется, еще придется делать, но только для очень и очень немногих людей.

И сейчас, спустя месяц напряженной работы, ситуация во многом стала проясняться, хоть и неминуемо обросла множеством дополнительных, но вполне решаемых трудностей. Были выработаны основные направления деятельности, проведен десяток пробных вербовок и на ближайшее время было запланировано еще несколько сугубо конфиденциальных встреч. Именно за этим буквально вчера и Алекс, и Глакс покинули Мариджою.

Вынырнув из своих мыслей, я неторопливо подошел к письменному столу, установленному в моей комнате не так уж и давно — мой предшественник даже подобием учебы себя не затруднял.

Здесь царил настоящий бардак. На гладкой лакированной столешнице располагался целый ворох корреспонденции, газет и журналов, стопка тетрадок, высившаяся в дальнем углу, небольшая подставка для пары позолоченных перьевых ручек и миниатюрного Ден-Ден-Муши. На стене над столешницей была приколота карта мира со множеством моих отметок и приписок на русском языке. Учитывая тот факт, что в мире Ван Писа использовалась ядреная смесь из японского и английского языков, кириллица для любого постороннего казалась филькиной грамотой, и я мог не волноваться, что мои записи кто-то сможет прочесть. Варик и Гризельда редко появлялись на моем верхнем этаже, да и не было им дела до того, какими я там "каракулями" исписываю карту. Алекс с Глаксом и вовсе в мою личную комнату не заходили, в минуты отдыха разбредаясь по выделенным им помещениям, а девушки из прислуги, ежедневно прибиравшиеся здесь, были достаточно умны, чтобы не задавать лишних вопросов.

Тем не менее, кое-какие из моих записей, особенно те, где я расписывал знаковые события будущего, а также намечал наброски грядущих планов, были надежно упрятано в сейф, код от которого знал только я, хотя это уже было легкой степенью паранойи.

Одна из таких вещей, имеющей вид простой перекидной тетради, сейчас лежала на столе. Взяв ее в руки, я перелистнул несколько страниц. Здесь были указаны имена. Их было порядочное количество, и к каждому прилагалось описание носившего данное имя человека, как то, что было известно мне по канону, так и то, что я видел уже собственными глазами. Разумеется, в большинстве случаев и в силу обстоятельств, я владел только одним из источников, и сопоставить нарисованного в манге определенного персонажа с реальной личностью мне доводилось очень редко.

Заполнять ее я начал уже довольно давно, однако особенно часто записи начали появляться именно в последний месяц. Сейчас тетрадь представляла собой не просто досье на определенный круг личностей, но и мои заметки по "полезности" того или иного человека для моей цели. Забавен был тот факт, что сам Луффи был не просто неудобен, но и даже несколько опасен для кое-каких замыслов. Однако в случае с Мугиварой, как и со множеством других молодых персонажей, особенно спешить было некуда просто потому, что изменения канона, по которому я успел нагло и бесцеремонно потоптаться, могли и вовсе не дать им родиться. Этот момент, кстати, нужно будет еще проконтролировать, отмечая, будут ли появляться на свет те или иные люди, или же "эффект бабочки" будет в их отношении непреклонным.

Я перелистнул несколько страниц, остановившись на самой первой, где были вписаны имена людей, которым я наиболее доверял. Не полностью, разумеется, но в очень многом. Не трудно было догадаться, кто были эти люди.

"Алекс ван Хорменг" — это имя было записано самым первым. Первый учитель и, пожалуй, первый друг в моей новой жизни. Что о нем можно было сказать? Молодой веселый парень, душа компании, любитель потаскаться за юбками, порядочный наглец и авантюрист, порой развязный и даже хамоватый, он мог в любой момент преобразиться, становясь похожим на опаснейшего хищника, почуявшего добычу. И пусть Королевской Волей он не владел, тем не менее, от его взгляда мне порой становилось не по себе, пусть он никогда не смотрел так именно на меня, если не считать того самого первого раза на аукционе. Вообще, Алекс напоминал мне Шанкса, думаю, эти двое прекрасно бы спелись, хотя скорее спились... хм, ну да ладно.

Своим поведением Алекс явственно контрастировал со своим приятелем. Ринго "Глакс" Морти, чье имя в моем списке стояло вторым, был мрачным, суровым мужчиной, редко проявляющим эмоции, зато имеющим существенный запас выразительных и красноречивых жестов. Глакс был куда более развит физически, был намного выше и шире Алекса. И при всем при этом — слабее своего синеволосого приятеля. Последнее мне стало понятно еще все время нашего путешествия по Вест Блю, да и сам Глакс особенно не скрывал этого факта. Чисто по голой силе, этот здоровяк, может, и превосходил Хорменга, однако ни в скорости, ни в быстроте реакции, а также уровню владения Волей, посоперничать с Алексом Глакс был не в состоянии.

Еще одной отличительной чертой Глакса стала его скрытность. Причем кое-какие моменты становились откровением не только для меня, но и для Алекса. К примеру, оказалось, что Глакс состоит в так называемой гильдии наемников "Алая Печать", очень интересном формировании с довольно либеральными взглядами относительно своих членов, о котором мне, к сожалению, удалось выведать не так уж и много. Правила гильдии запрещали выдавать конфиденциальную информацию о ней посторонним, и Глакс держал слово, так прямо мне и сказав. И, надо признать, подобная верность слову меня скорее обрадовала, чем огорчила, а вот обратная ситуация вполне могла насторожить и заставить доверять этому человеку в разы меньше.

Что же касается самой гильдии, то многое о ней — и о других подобных формированиях — мне рассказал Алекс, которого в подобные организации приглашали не раз, и не два. И, как результат, в данный момент Глакс направляется в "Алую Печать" с довольно интересным предложением к их главе.

И если Глаксу еще предстояло долгое время добираться до штаба "Печати", расположенной хоть и на Гранд Лайне, но в тысячах километров пути по неспокойному нынче морю, то Алекс наоборот отправился всего лишь на Сабаоди на запланированную вскоре после турнира встречу с его старыми знакомыми.

Для подобных встреч мной заранее через Алекса были приобретены два недвижимых объекта на внутренних "преступных" территориях Сабаоди. Черный рынок здесь, как говориться, цвел и пах, предлагая огромный спектр всевозможных товаров, в том числе и недвижимости.

Вообще, это место, надо сказать, было настоящим раем для проходимцев любого вида, начиная от мелких контрабандистов с работорговцами и заканчивая опытными авантюристами, элитными убийцами и знаменитыми пиратами. Дозорные сюда редко совались, ограничиваясь несколько показными "инспекциями", степень внезапности которых была строго обратно пропорциональна размеру заблаговременно уплаченной взятке в местном отделении Дозора. Алекс еще ерничал по поводу того, что "взятки" по всем правилам оформляли как налог на деятельность, оставляя воображению самому додумывать, какая именно "деятельность" велась тем или иным типом, притащившим откупные.

Разумеется, мелкие дельцы сами не бегали к дозорным платить мзду, этим занимались крышующие их "семьи", напоминающие мне вполне классические мафиозные группировки. Одна из них, к примеру, чрезвычайно походила на якудзу, другая — на эталонную сицилийскую мафию, даже имена главарей были подстать. У каждой семьи была своя территория влияния, периодически изменяющая свои размеры, будь то расширение, или наоборот, потеря определенной территории в следствие то и дело вспыхивающих "войн". Занятно было при всем при этом знать, что ни одного из этих главарей, создавшего на Сабаоди свое мини-государство, даже самого отмороженного, хватало ума не показывать и носу, когда на их территорию изредка забредал тот или иной Тенрьюбито.

Тем не менее, были здесь и свои независимые от семей уголки, как например, филиалы гильдий наемников, а также несколько "индивидуальных предпринимателей", "крышей" которых в первую очередь являлась их же личная сила. Та же Шакки, чей небольшой трактир располагался на таком отшибе, что его с трудом удалось отыскать, была из их числа. Именно эта женщина оказалась настолько любезной, что предоставила Алексу довольно полную информацию о состоянии дел на Сабаоди за весьма умеренную цену. И я был рад, что Шакки не отказалась делиться кое-какими данными и впредь, несмотря на то, что Хорменг таки получил, надо признать, заслуженную трепку за попытку подката к сей миловидной даме, отчего позднее изрядно повеселил нас с Глаксом, щеголяя эпичным фонарем под правым глазом.

Но я отвлекся.

Всего было закуплено два объекта недвижимости. Одним была "конспиративная квартира", вход в которую располагался в грязном, ничем не примечательном дворике-колодце. Алекс заверил, что стены там были вполне толстыми, чтобы можно было не волноваться о прослушке, а я взял себе на заметку поинтересоваться при случае о наличии в этом мире прослушивающих устройств любого вида. Раз в Ван Писе были такие вещи, как видеокамеры в виде улиток, прилепленных на стену, то наверняка что-то такое должно иметься.

Второй закупленной единицей недвижимости было одно из деревьев. Ага, целиком. Обошлось, надо сказать, в копеечку, хотя для Тенрьюбито сумма все же не являлась запредельной. Дерево с несколькими выдолбленными в нем помещениями принадлежало обанкротившейся фирме, чей владелец, торговавший на вышеупомянутом черном рынке похищенными детьми, похищенными со всего Гранд Лайна, оказался объектом случайного неудовольствия одного из Тенрьюбито. Думаю, не стоит уточнять, кем именно был данный представитель Знати? Как результат, имущество мерзавца пошло с лотка, после чего было выкуплено целиком и полностью одной молодой и динамично развивающейся компанией. В ближайшем будущем там планировалось устроить ремонт и перепланировку под особые нужды, для чего была заказана строительная бригада, которая выполнила все обязательства в полном объеме и с огромным энтузиазмом, стоило только Алексу щегольнуть перед прорабом медальном покровительства Тенрьюбито.

Возвращаясь же к квартире, где ремонт также произошел, то она уже, можно сказать, прошла посвящение, ибо первые переговоры в ней, пусть и довольно легкие, прошли, на мой взгляд, вполне успешно.

* * *

Интерлюдия 7. Софи Доберман. Гранд Лайн. Маринфорд. Штаб-квартира Морского Дозора.

Молодая жгучая брюнетка, чеканя шаг, быстро шла по плотно выложенной и ухоженной брусчатке главной площади Маринфорда. Ее лицо излучало уверенность и даже легкую надменность, из-за чего мало у кого возникало желание остановить девушку, чтобы попросить удостоверение личности и разрешение на нахождение в закрытом поселении при штаб-квартире. Те же, кто был рангом постарше, хорошо знали эту особу, происходившую из рода потомственных дозорных, упрямую, наглую и взбалмошную девицу, являющуюся младшей, а потому нежно любимой и разбалованной, сестрой нынешнего капитана Морского Дозора Добермана. Сама девушка являлась при брате лейтенантом, хотя в данный момент были все основания подозревать, что это уже не так. Некоторое время назад по Маринфорду прокатилась жирная сплетня про жуткий скандал, учиненный упомянутой девушкой своему брату после возвращения с последней операции, где та с весьма красноречивыми и уж никак не подобающими молодой девушке эпитетами характеризовала, а каком месте она видела весь Морской Дозор и своего брата в частности. После чего покинула Маринфорд и вскоре всплыла на турнире в Мариджое, где едва не отошла в мир иной.

И вот теперь она снова здесь.

— Не иначе, как будет хвостом перед братом вилять, — так говорили языки, — тот-то ее любит и простит, а отгулы спишет на отпуск.

В чем-то сплетники были даже правы, однако лишь немногие знали, что все не так просто, и в жизни девушки после турнира произошло ее одно событие, которое, как еще покажет время, навсегда изменит ее жизнь.

...Все началось еще с лазарета, где к девушке, только-только выписанной врачом и аккуратно разминающей ногу, неожиданно подошел молодой человек.

— Вы Софи Доберман, я не ошибся? — вежливо уточнил он, хотя в его голосе почти не было вопросительных ноток.

Софи окинула его внимательным с легкой примесью недовольства взглядом. Подошедший молодой мужчина имел высокий рост, был хорошо сложен и явно знал, как правильно добиваться своего с помощью не только слов, но и силы. Иссиня-черные волосы находились в искусственном беспорядке, глаза смотрели уверенно, красивое чисто выбритое лицо хранило безупречно вежливое выражение лица.

"Серцеед" — припечатал ее внутренний голос мгновенно, безошибочно и бесповоротно. Однако этот "диагноз" не был чем-то, из-за чего девушка не дала бы разговору начаться. В конце концов, ей было банально любопытно, что именно этому человеку от нее понадобилось.

— Допустим, — слегка прищурилась она, не торопясь подниматься на ноги, лишь приняла настолько непринужденную позу, насколько ей позволяло ее нынешнее положение.

— Мое имя — Алекс Ван Хорменг, — поклонился мужчина, — я был одним из свидетелей вашего боя...

Софи скривилась, вспомнив свой провал. Да-да, нечего было себя жалеть, это действительно было так, и винить кого бы то ни было, даже того гладиатора, она не желала. Она прибыла сюда побеждать, но реальность оказалась таковой, что даже отборочные стали для нее непреодолимой преградой. Если бы не Танос... А ведь она его так и не поблагодарила...

— Должен, сказать, я был впечатлен, — неожиданно похвалил ее Хорменг, — вы неплохо себя показали.

— Вы, должно быть, перепутали меня с кем-то другим, — иронично хмыкнула Софи, — меня в последнем блоке едва не развезли кашей по половине стадиона, если бы не один из участников.

— Вы та, кто бок о бок сражались с гладиатором Ваймсом, пока тот не пришел в бешенство и не спутал вам все карты.

— Тогда не понимаю вашу реакцию, — прямо заявила Софи.

Мужчина странно усмехнулся.

— Вы ведь не в курсе, зачем вообще проводится этот турнир, не так ли?

Девушка прищурилась, глядя прямо в глаза мужчине. Зачем она вообще еще ведет этот диалог? Может, просто послать... Нет, он сказал, что был среди зрителей, а там были только знатные персоны, не считая представителей Дозора, на которых этот человек похож не был. Богато расшитая одежда была дополнительным подтверждением того, что если она разозлит собеседника, тот может устроить ей проблемы... А их у нее и так предостаточно.

— Я не понимаю, к чему вы клоните, — честно ответила она, — может, прямо все расскажете?

— Пожалуй, можно, — Хорменг слегка повернул голову, как будто убеждался, что рядом нет никого, кто мог бы подслушать, хотя сам жест показался девушке немного показным.

Он сел на соседнюю кровать — большая часть из них, установленная в этом просторном тупиковом зале, была уже пуста, так как после турнира прошли уже сутки — повреждение ее ноги не дало ей покинуть Мариджою раньше.

— Этот турнир, леди...

— Просто Софи, — поморщилась девушка, — терпеть не могу это обращение.

Это прерывание скорее даже обрадовало мужчину, чем огорчило. На его лице появилась улыбка, и довольно притягательная.

"Скотина" — пробурчал голос в глубине души почти одобрительно, — "но какой ведь мастер!"

— Тогда и вы называйте меня по имени... Так вот, Софи, на этот турнир собираются богатейшие и наиболее влиятельнейшие люди со всего мира, — негромко начал он, чтобы никто из случайно прошедших мимо людей и услышал ни обрывка из разговора, — а выступают в основном наемники.

— И что с того, Алекс? — приподняла бровь Софи, — пираты не такие дураки, чтобы соваться сюда.

— Это так, — не стал возражать Хорменг, — однако, несмотря на то, что главной и официальной причиной турнира является "услада" взоров Мировой Знати, существует еще одна, не подлежащая разглашению, однако необходимая многим власть имущим. Не только королям и аристократам из провинций, но и Морскому Дозору.

То, что при словах о Мировой Знати в голосе мужчины промелькнуло презрение, само по себе удивительным не было, так как любой адекватный человек, будучи хоть немного "в теме", знал, что представляют собой Тенрьюбито. Интересно было другое — что этот Хорменг позволил этому презрению вырваться наружу. Так, чтобы она это прочувствовала.

— И эта причина...

— Смотр, — просто ответил Хорменг, — как вы, я думаю, понимаете, для аристократии, кроме самой высшей, разумеется, нет ничего необычного в такой вещи, как интрига. Подставы, убийства, скандалы и многое другое. И, для таких вещей нужны соответствующие люди.

— Наемники, — кивнула девушка, — я поняла. Аристократия приглядывается к участникам, прикидывая кто им подойдет для того или иного дела, так?

— Верно, — снова обольстительно улыбнулся Хорменг, хотя при этом четко соблюдал некую грань, дабы его выражение лица не стало приторным.

— Но я, хм... показала себя не очень-то и хорошо, — слегка сбилась с мысли девушка, — да вы все сами видели.

Аристократ приподнял глаза, будто бы что-то вспоминая.

— Сорок два.

— Э...что?

— Вы убили сорок два человека, — пояснил Хорменг, — из них пятнадцать с довольно большой дистанции, пятерых — из очень неудобного положения. Более того, вы ни разу не промахнулись. У вас глаз-алмаз, как выражается один мой знакомый. Это очень важный навык.

— Значит, вас заинтересовали мои навыки в стрельбе? — уточнила Софи.

— В обычном случае — да, — кивнул аристократ, — однако, наведя справки, я узнал, что вы являетесь лейтенантом Морского Дозора, а также выяснил подробности того дела, из-за которого вы вообще оказались здесь, а не на своем посту в Маринфорде...

— Я не хочу это обсуждать, — голос Софи моментально похолодел.

— Разумеется, — не стал спросить Хорменг, — однако, я посчитал нужным заявить вам, вы в данном мнении по поводу произошедшего вы далеко не одиноки... даже в наших рядах есть те, кому подобное далеко не по вкусу.

— Неужели? — скептично отозвалась Софи, и тут же спохватилась, но аристократ лишь засмеялся. Смех у него тоже был довольно приятный, настолько, что девушка невольно улыбнулась.

— Как ни странно, да. Среди власть имущих тоже есть люди, которые действительно исполняют свои обязанности перед своим народом, а не просто жируют и наслаждаются жизнью.

— Допустим. И все же, что вы хотите от меня? Хотелось бы конкретики, — Софи позволила себе немного насмешливости, так как собеседник явно был не против.

— Что ж, в таком случае держите, — девушка неуверенно взяла протянутую ей карточку, на которой располагался стилизованный символ и один номер Ден-Ден-Муши, — это знак того, что мы — сейчас я говорю не только от своего имени, но от многих других — поддерживаем вас не только на словах.

Мужчина поднялся.

— Если вы действительно устали от лицемерия, бродящего в Морском Дозоре, и хотите сделать все, что в ваших силах, чтобы изменить мир к лучшему — позвоните, и мы предоставим вам эту возможность.

Софи и не заметила, как осталась одна, почти зачарованно разглядывая посеребренный символ на черном фоне.

...Девушка быстро поднялась по выщербленным каменным ступеням лестницы, пристроившейся между двумя казармами, и оказалась на широкой тренировочной площадке, которая в этот жаркий полуденный час пустовала — было время обеда.

Пройдя площадь наискось, девушка прошла через каменную арку в галерею, а оттуда по винтовой лестнице — к мощной деревянной двери, окованной железом, за которой, как она знала, находился кабинет капитана Морского Дозора Добермана, и ее родного брата. Стучаться у нее в привычку так и не вошло, так что девушка просто распахнула дверь и вошла в полукруглый кабинет, где за широким столом набивал трубку ее брат. При виде девушки, он пару секунд цепко оглядывал ее, не иначе как на возможные повреждения, потом, отложив трубку, встал и обошел стол.

— Явилась, значит, — хрипловато произнес он с явственными осуждающими нотками.

Софи отвела взгляд и стала смотреть в окно, выходящее на все ту же тренировочную площадку, сохраняя независимый вид.

— Я... погорячилась, извини, — выдавила она, как будто делая брату какое-то одолжение.

— И это все, что ты можешь сказать? — возмутился брат.

— Ну... я же извинилась, — девушка вновь посмотрела на брата своими большими темными глазами, прекрасно зная, что тот не может долго выдерживать такой ее взгляд.

Они росли сиротами, их родители погибли от рук пиратов, как и многие другие дозорные из их семьи. С тех пор ее брат всегда заботился о своей младшей сестре, опекал ее, души в ней не чаял. И, как часто бывает, он не замечал, что та милая маленькая девочка постепенно превращается в молодую, сильную девушку со своими, особенными взглядами на многие вещи. И эти взгляды далеко не всегда совпадали с его собственным мнением. Как выяснилось не так давно — также дело обстояло и в отношении их службы в Морском Дозоре.

Но на эти факты мужчина не обращал внимания, не насторожился, почему после того грандиозного скандала девушка вернулась, хотя обещала, что больше и ноги ее не будет на пороге этого кабинета. Ее извинения, даже такого куцего, вкупе с давно испытанным приемом "больших красивых глазок" было для него вполне достаточно.

Он повернулся и тяжело рухнул обратно в свое кресло.

— Чтобы это было в последний раз, лейтенант, — стараясь держаться отстраненно, произнес он, — а сейчас возвращайтесь в казарму.

Софи едва удержалась, чтобы не возвести глаза вверх, так как слова "в последний раз" она слышала от брата настолько часто, что они уже успели приесться. Кивнув, он вышла из кабинета и прислонилась к двери с внешней стороны.

— Прости, братец, — шепнула она, — но для меня теперь все будет иначе. Тебе бы это не понравилось, но по-другому я не могу.

Интерлюдия 8. Глакс. Первая половина Гранд-Лайна. Остров Мерче-Пар.

Остров был виден еще с утра, когда пассажиры туристического лайнера "Гранд" только-только изволили отобедать и выйти на начищенные до блеска палубы для променада, однако судно не спешило приближаться к видневшейся на горизонте земле — и на то была причина.

Так уж повелось, что, практически у всех островов, расположенных в лентообразном море Гранд Лайна, имелась своя неповторимая "изюминка". Это могли быть жаркие пески, характерные для Арабастры, остров кактусов Виски Пик или город-фонтан Water 7. В случае с вечнозелеными землями Мерче-Пара такой особенностью являлся пояс водоворотов, плотно окружавший весь остров, оставляя одну-единственную "тропинку", по которой можно было проплыть не без помощи умелого и знающего здешние места лоцмана.

За природной защитой острова от внешних угроз наступала и очередь защиты человеческой. Чтобы попасть в обширную бухту, на берегу которой раскинулся одноименный с островом город, требовалось пройти по узкому проливу между двумя отвесными скалами, оборудованными мощнейшими фортами, оснащенными пусть и не по последнему слову техники, но наиболее серьезными орудиями, которые только можно было достать за деньги. Таким образом, внешнему агрессору пришлось бы изрядно постараться только чтобы добраться до самого города, где бы его встречало не просто местное ополчение, а квалифицированная полувоенная группировка, усиленная десятками, если не сотнями отборных наемников, нашедших себе пристанище именно здесь, на острове, порой именуемом наемничьем раем. На Мерче-Паре было расположено с добрый десяток штаб-квартир известных гильдий, пользующихся популярностью у широкого спектра клиентов — от фермера из какой-нибудь глубинки Ист-Блю, до королей могущественных монархий Гранд Лайна и даже дозорных, которым в последнее время катастрофически не хватало людей.

Серьезная защита острова, вполне способная в плане безопасности соревноваться с самими Маринфордом, не могла не привлекать разнообразных инвесторов, что в свою очередь не могло не сказаться на облике самого города, обзаведшегося деловым центром с высотными зданиями, богатыми помпезными банками, роскошными ресторанами, театрами, музеями и многим другим. Более старые кварталы города представлялись ремесленными и гильдейскими районами с самой разнообразной архитектурой, отличающейся от района к району. Дальше, в центральной части острова располагался частный сектор и сельскохозяйственные угодья, которые упирались в безлюдную поросшую лесом, местность на севере, населенную довольно-таки опасной живностью, охоту на которую здесь считали одним из наиболее экстремальных видов отдыха.

Таким был город-государство Мерче-Пар, формально входящий в состав Мирового Правительства, но фактически управляющийся советом гильдейских глав и владельцами крупнейших предприятий. Даже расположенная здесь двадцать вторая база Морского Дозора, представлявшая собой стандартный серый усеченный конус с прилегающими территориями, находилась на отшибе, а полномочия ее служащих не имели совершенно никакого веса, котируясь ниже, чем местная полиция, не говоря уже о представителях гильдий.

...Прошел уже не один год, как Глакс в последний раз видел этот, без сомнения, родной для него город. С того самого момента, как скалы узкого изогнутого канала перестали перекрывать обзор на бухту, он глядел на него, почти не отрываясь, сильно стиснув поручень, отчего тот даже немного погнулся.

Зв время его отсутствия Мерче-Пар обзавелся парой новых высоток, да порядком расширил и модернизировал порт — и это было только то, что мужчина заметил, еще не сходя на берег. Шагая по улицам, наполненным тесными людскими потоками, Глакс мимоходом отмечал множество изменившихся деталей, которых, впрочем, было не так много, чтобы он не смог сориентироваться на местности.

Гильдейские кварталы не могли похвастаться такой же многолюдностью, как деловой центр, набережная и прилегающие к ним улицы, но это было и к лучшему. Четко разделенные между собой, они занимали приличные куски городской территории, ибо когда-то именно вокруг них строился весь остальной город. Все кварталы насквозь пронизывал один широкий проспект с множеством ответвлений, по которому любой член одной из гильдий мог добраться до своих, не пересекая территорию соседей, ибо те порой могли быть настроены не так дружелюбно, как могло бы показаться на первый взгляд.

До штаб-квартиры "Алой Печати" Глаксу пришлось преодолеть порядочное расстояние, так как располагалась она дальше всех, замыкая упомянутый проспект широкой площадкой, мощеной брусчаткой. От нее к воротам вела аккуратная аллея, окруженная ухоженной рощицей, над которой виднелись приятные глазу наемника шпили башен, увенчанные полотнами с символом гильдии — красным перстнем-печаткой.

Аллея заканчивалась через полторы сотни метров высоким каменным забором и черными двустворчатыми железными воротами, сейчас распахнутыми настежь.

— Цель визита? — окликнули Глакса на самом входе.

Повернув голову, тот оглядел явно недавно появившийся здесь небольшой охранный домик на пороге которой сидел худой пожилой мужчина. Этого человека Глакс знал хорошо. Привратник, зовущийся старцем Деном, казался слабым стариком для любого непосвященного, который был недостаточно проницательным, чтобы осознать таящуюся силу этого человека, порядочно подточенную старостью, но все еще достаточно великую. В свое время именно этот обманчиво слабый старичок обучал Глакса сражаться, и у того до сих пор от некоторых воспоминаний шли мурашки по телу.

Пожалуй, единственным слабым местом старца Дена было его зрение.

— Опять очки потерял, старый хрен? — негромко буркнул Глакс, зная, что немощность глаз старика хорошо компенсируется его превосходным слухом.

И Ден его услышал. Замерев от неожиданно знакомого голоса, который он уже не надеялся услышать, старик быстро оправился, резкой взмахнув рукой — и Глакс едва увернулся от просвистевшей мимо извилистой клюки, до того мирно лежавшей на коленях привратника.

— Кого ты тут старым хреном назвал, щенок? — взъярился старик, вскакивая с места, — ну я тебе покажу!

Однако через секунду собравшийся Глакс легко поймал кулак старика и сжал его в своей лапище.

— Я уже говорил тебе, что времена, когда ты мог надо мной издеваться, безнаказанно прошли много лет назад, — пробасил мужчина, — так что хватит ребячиться и...Апхии!

Согнувшись от молодецкого чиха вызванного брошенной ему прямо в лицо горсти какого-то черного порошка, Глакс проворонил удар, пришедшийся сжатым кулаком прямо по его голове. Старые наработки, вбитые в него на уровне рефлексов, заставили покрыть верхнюю часть тела Волей, так что удар заставил его лишь упасть на колени, на не проломил череп. Прочихавшись, он поднял голову и увидел налитое чернотой лезвие короткого простенького на вид кинжала, плясавшее у его носа.

— А я уже говорил тебе, что излишняя гордыня и недооценка противника может сыграть с тобой очень злую шутку, — насмешливо ответил старец Ден, убирая кинжал.

Через несколько минут они уже сидели на том же крыльце охранного домика и попивали вытащенное из запасников старика вино.

— Наше, мерчепарское, — усмехнулся он, отпивая прямо из горла, — сколько всяких вин не пробовал, а это лучшее.

— Ну, сингвикское тоже неплохое, — задумчиво отозвался Глакс, опорожняя свою бутылку.

— Это где ты такое взял? — прищурился старик, — за него же едва ли не по весу золотом платят!

— Где взял — там уже нет, — ответил мужчина одной из фраз Сайгера, делая еще один глоток, — хотя ты прав, даже оно было все же похуже нашего.

Некоторое время они сидели молча. Скосив глаза, Глакс видел, что радость старика несколько померкла, и на его сморщенное лицо наползло мрачное выражение.

— Глакс, — немного охрипшим голосом начал он говорить то, что, похоже, и обдумывал последние минуты, — мы знаем, что с тобой произошло. И... ты...

-... прекрасно знаю правила нашей гильдии, — отозвался мужчина, — старик, я что, выгляжу безмерно обиженным? Ах, ну да, ты же слепень...

Он слегка наклонил голову, и опорожненная бутылка, брошенная Дэном, пролетела над ним и запрыгала по брусчатке, откатившись на приличное расстояние, непонятно как при этом не разбившись.

— В той ситуации виноват прежде всего был я сам, — как ни в чем ни бывало, продолжил он, задумчиво провожая бутылку взглядом, — и я вовсе не ожидал того, что кто-то из наших подорвется и побежит меня выручать.

— Такие были, но их отговорили, — старик повернул голову и внимательно посмотрел прямо в глаза бывшему ученику, — глава и я убедили остальных. Бессмысленная самоубийственная атака, вот что это было бы.

— Я знаю правила, Ден, — уже с нажимом произнес Глакс, — говорю же, у меня нет претензий, как к гильдии, так и к другим ее членам. Думаешь, мне бы стало легче от того, что гильдейцы положат жизни ради меня на этом сраном Ред Лайне, причем без гарантированного удачного исхода?

Вопрос бы явно риторический, и снова на пару минут провисло молчание, которое на этот раз разорвал именно Глакс.

— Когда я попал в плен и понял, что выкупил меня Тенрьюбито, то надеялся только на тебя, Дэн, и на главу, — негромко произнес он, — именно в том смысле, чтобы вы смогли охладить пыл ребят, которые могли бы наделать глупостей и подставить гильдию под удар. И давай закроем эту тему? Лучше расскажи-ка мне про все то, что тут случилось за мое отсутствие.

Старик повеселел.

— Прямо-таки все? — усмехнулся он, — это надолго рассказ-то затянется. Лучше зайди к главе, он сейчас у себя. И приходи ко мне в сторожку вечерком, а я пока подготовлюсь. Твой побег определенно стоит, чтобы откупорить один припасенный мною бочонок.

Старик скрылся в своем домике, а Глакс неторопливо поднялся на ноги и с ностальгией оглядел всю махину каменного замка, высившуюся перед ним, после чего прогулочным шагов направился к главному входу — высоким окованным железом, деревянным дверям.

Кабинет главы гильдии по его памяти находился на втором ярусе и до него можно был добраться через центральный холл и установленную в нем широкую лестницу. Вряд ли бы это место изменилось, да и иначе бы старик его предупредил. Как в холле, так и поднявшись выше, мужчина встретил не так много людей, и все они были ему незнакомы. Большая часть гильдейцев скорее всего на заданиях, кои в это неспокойное время определенно должны были бы идти валом, и те, кто отдыхал, наверняка отсыпались в общежитиях или напивались в расположенном в дальней части комплекса кабаке.

Высокий мощный кряжистый мужчина, каковым был Марк Редрок, глава "Алой Печати", мало изменился за время отсутствия Глакса. Может только с волосах, да коротко стриженной бороде появилось побольше седых волосков, но и только. Когда Глакс зашел внутрь, Редрок сидел за своим столом, и его взгляд тут же прикипел к неожиданному посетителю.

— Морти, — негромко произнес он, будучи одним из немногих, кому Глакс позволял называть себя по имени. Секунда, и он махнул в сторону кресла, расположенного перед столом.

— Надеюсь, ты не будешь повторять за нашим стариком слово в слово? — приподнял брови мужчина, садясь на предложенное место.

— И не подумаю, — хмыкнул Редрок, — ты и так все прекрасно понимаешь. Конечно, ты был не рядовым членом, и, возможно, купи тебя какой-нибудь королек, мы бы вытащили тебя. Но Тенрьюбито... это не наш уровень, Морти. Да, кстати, я так понимаю, ты сбежал?

— Ты как всегда печешься о гильдии, — ухмыльнулся Глакс, — не волнуйся, проблем из-за этого "Печати" ждать не стоит.

— Это хорошо.

— Тем более, что я не совсем сбежал.

Расслабившийся было Редрок нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

Глакс задумчиво постучал пальцами по столешнице. Этот разговор он планировал заранее, но его сложности никто не отменял.

— Я не могу вдаваться в детали, Марк, — медленно начал он, — но... меня смогли выкупить и освободить.

— Допустим, — уронил в ответ Редрок.

— Сейчас я в какой-то мере работаю на них, — продолжил Глакс, — и, отчасти, поэтому я здесь. Мой наниматель, пожелавший сохранить анонимность, хочет воспользоваться услугами нашей гильдии.

— Что именно ему нужно? — с легкой заинтересованностью спросил Редрок. Пока все выглядело довольно странно, единственное, что приходило на ум, это то, что Глакса выкупили именно за тем, чтобы тот договорился с ним. С другой стороны, Редрок знал, что сам Глакс никогда не сделает что-то, что может навредить гильдии, а значит, дело обещает быть интересным.

— Информация, — пояснил Глакс.

— Какого рода?

— Досье на коррумпированных дозорных.

— Любопытно, но я, честно говоря, ожидал чего-то большего, — с легким удивлением протянул Редрок, — или это еще не все?

— Нет, — покачал головой Глакс, — есть кое-какие специфичные требования. Заказчику нужны наиболее сочные случаи, но объект не должен быть выше капитана по званию. Сейчас, когда все внимание Дозора сконцентрировано на Гранд Лайне, многие капитаны-начальники баз в четырех океанах наверняка позволяют себе лишнего, я прав?

— Ты даже не представляешь, насколько, — ухмыльнулся Редрок, — по сравнению с некоторыми из них многие из пиратов покажутся мирными овечками, не иначе.

— Заказчику нужен полный компромат на таких индивидов, чем больше, тем лучше.

— Плата?

— Устанавливайте ее сами по затратам, я заверил заказчика в честности и скрупулезности нашей гильдии.

Теперь пришла очередь Редрока задумчиво стучать пальцами по столешнице.

— Ладно, будет тебе компромат, — решил он, — но цены я повышу, время сейчас сам знаешь какое, людей не хватает не только у дозорных. Что там твой босс будет с ними дальше делать уже не наша забота.

* * *

Интерлюдия 9. Алекс. Архипелаг Сабаоди. Гранд Лайн.

После небольшого ремонта квартирка стала выглядеть куда лучше. Особо большой ее не назовешь, всего-то одна длинная комната, да уборные с кухонным закутком, но и не для жилья вовсе ее покупали. Квартира нужна была для переговоров вдали от любопытных глаз и уже не раз принимала гостей, беседа с которыми прошла весьма неплохо, на скромный взгляд Алекса.

Еще до того, как турнир подошел к концу, и гости с выжившими участниками начали разъезжаться, Алекс успел перетолковать со всеми теми, кто заинтересовал Сайгера во время сражений. Кроме Софи Доберман, история которой наглядно показывала настроения, царившие в рядах дозорных, это были прежде всего Себастьян Танос, умеющий неплохо обращаться со своими метательными средствами, а также самурай Кендзи Асакура, пусть и находившийся не в самом лучшем расположении духа, но не настолько, чтобы пропустить мимо ушей предложение о встрече. С ними не стали беседовать индивидуально, в отличие от Доберман, на пригласили в одно и то же время. Встретившись у входа в квартиру, они если и были удивлены, то ненамного.

Внутри их уже ждал Алекс вместе с Ден-Ден-Муши, представлявшем на переговорах Сайгера.

— Рассаживайтесь, господа, — жестом пригласил он обоих присоединиться к нему за длинным столом, занимающим большую часть комнаты. Подождав, пока мужчины разместятся по бокам стола друг напротив друга, он продолжил:

— Итак, для начала с вами поговорит мой наниматель. Должен сразу предупредить, что все, о чем здесь будет говориться — должно здесь и остаться. Вне вашего согласия или отказа от сотрудничества с нами. Вас устраивает это требование?

Танос переглянулся с самураем и кивнул.

— Вполне, — произнес он.

Алекс снял трубку с Ден-Ден-Муши и настроил ее на громкую связь, предварительно положив рядом и активировав более мелкую белую улитку. Через пару секунд, в течение которых был слышен лишь только белый шум, в эфире прорезался звучный, но полностью обезличенный сильным искажением голос.

— Приветствую вас господа, — произнес он, — зовите меня Призрак. Не будем тянуть и перейдем сразу к делу. Раз вы здесь, то слова Алекса вас заинтриговали. От имени нашей организации я их подтверждаю.

— Значит, вы уже все знаете о нас, раз считаете, что можете нам помочь? — настороженно уточнил Танос.

— Порой достаточно банальной логики, — ответил Призрак, — если вы принимали участие в турнире, чтобы кому-то помочь, то вопрос определенно в деньгах, так как единственный приз помимо кубка чемпиона — это солидное денежное вознаграждение. Я прав?

— Да, — почти одновременно произнесли оба. Говорящий не мог видеть их лица в этом момент, однако мог слышать изменившиеся голоса, а Алекс отмечал и то, и то. Он прекрасно видел, как от недоверия они быстро переходят к пробудившейся надежде, которая после фиаско на арене, казалось бы, покинула их. И если у Асакуры получалось более-менее держать лицо, то у Таноса с этим были определенные проблемы.

— В таком случае мы позаботимся о ваших проблемах. Если вы позаботитесь о наших, разумеется.

— Что нужно делать? И как скоро? — выступил вперед Танос. От его лоска, что был еще на арене в его сражениях, и который он худо-бедно держал позднее, не осталось и следа. Алекс не мог его винить в этом, парень явно готов был уцепиться за любой подвернувшийся шанс, — я... не могу говорить за Асакуру, но в моем случае... времени у меня почти нет.

— Похоже, вы меня не совсем правильно поняли, — в голосе Призрака появились успокаивающие нотки, — разумеется, мы заплатим вам авансом, а потом вы отработаете затраченную сумму. Все очень просто.

— Это большие деньги, — осторожно отметил самурай.

— Сумма превосходит денежный приз, который вы хотели получить? — осведомился Призрак.

— Нет, — покачал головой самурай, — вы, похоже, довольно богаты.

— Это делу не относится, господин Асакура. А вот что относится... Скажу сразу, вам необходимо будет убить некоторое количество человек. Пиратов, ориентировки на которых вам будут предоставлены. Желательно с полным уничтожением их команд. Детали пояснит вам Алекс. Есть определенные... довольно специфические условия, но об этом речь пойдет, если вы дадите согласие на сотрудничество. Времени много дать не могу, разве что пару минут.

— Да не нужны мне никакие минуты, если вы... поможете..., да я все что угодно сделаю! — почти крикнул Танос.

— Господин Асакура?

— Мое слово у вас есть, — негромко ответил самурай, — ваша помощь в обмен на мои услуги. Просто укажите, кому следует покинуть этот мир.

Глава 6. Планирование

План, что и говорить, был превосходный: простой и ясный, лучше не придумать. Недостаток у него был только один: было совершенно неизвестно, как привести его в исполнение.

— Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес.

Ред Лайн. Мариджоя — Гранд Лайн. Сабаоди.

Идеальных планов не бывает.

Эту нехитрое правило я хорошо осознавал. Неважно, насколько тщательно план проработан, насколько учтены детали и разнообразные мелочи, неожиданности в нашей жизни все равно случаются. И хорошо, если план при этом окажется достаточно гибким, чтобы не развалиться под давлением обстоятельств. А еще не помешает всегда быть готовым к импровизации, сохранять спокойствие и бдительность, следить за своими действиями и при этом не скатиться в паранойю, так как это могло быть едва ли не хуже, чем простая беспечность. Важно было знать, как распознавать границу между ней и разумной осторожностью, и этому умению меня отчасти научила царившая в Мариджое обстановка, требующая постоянно держать лицо, сохранять холодный разум и не поддаваться эмоциям.

Наш план, безусловно, был неплохим. Тщательно продуманным с разных сторон, имеющим отличные стартовые позиции, обусловленные не только моим положением, но и опытом Алекса с Глаксом, а также познаниями Лиз в местной юриспруденции. Известная поговорка про законы в России здесь была даже более актуальной, ибо законодательство в мире Ван Писа являло собой отборнейший бред, который можно было трактовать настолько вольно, насколько позволяла фантазия. И это не говоря о местной коррупционной системе, вжившейся в государство так, что отодрать ее, на мой взгляд, не представлялось возможным без серьезных, и почти наверняка кровавых реформ. Ну, или масштабной революции, хотя поднимать красный флаг я не спешил, оставляя эту честь пока безвестному здесь Дракону. Тем более что пока мне было чем заняться.

Если касаться делишек тайных, то дело шло уже полным ходом. За сравнительно небольшой срок удалось обзавестись сразу тремя приличными источниками информации. Первым из них была, безусловно, Шакки, которую я не без оснований подозревал в обладании собственной сети осведомителей, причем не только на Сабаоди, но и по всему Гранд Лайну.

Софи Доберман, ставшая источником сведений номер два, после нашего с ней "собеседования" вернулась под крылышко братцу. Вследствие своего не самого высокого поста, девушка имела ограниченный допуск к конфиденциальной информации, однако кое-что ценное присутствовало в ее докладах всегда. К примеру, именно через нее я узнал о гулявших среди дозорных настроениях — довольно пораженческих, надо сказать. Разумеется, руководство Дозора пыталось бороться с таким безрадостным положением дел множеством способов. Например, активной пропагандой, льющейся буквально отовсюду, снабженной, кроме всего прочего, жесткой, если не сказать жестокой, системой наказаний. В чем-то высшие чины можно было понять, трудные времена вынуждают так действовать, хотя перегибы порой вполне могли доходить до такой степени, что кое-кто из Тенрьюбито, имеющий хороший опыт в пытках, даже одобрительно покивал бы. Особенно в этих перегибах отметился пока еще малоизвестный вице-адмирал Акаину, что, в принципе, не стало для меня откровением. Жестокость и фанатичность этого парня, а потом и взрослого мужчины была мне хорошо известна. Я даже взял себе на заметку при случае разузнать о причинах такой ненависти вице-адмирала, не удивлюсь, если тут будет присутствовать какая-нибудь драма вроде убитой пиратами семьи или чего-то похожего.

Что же касается третьего источника информации, то буквально на днях со мной связался Глакс, не преминувший мне сообщить о заключении контракта с "Алой Печатью". Аванс на счета гильдии был переведен в тот же день, и ребята Редрока приступили к выполнению своих обязательств.

Получать информацию — это одно дело, и совсем другое — ее обрабатывать. Для этих целей требовался хороший аналитический центр, а значит, и люди, на роль которых ни Алекс, ни Глакс, при всех их неоспоримых достоинствах, не годились. Частично под эту роль подходила Лиз, но ее одной было недостаточно, тем более что на ней и так лежала куча работы. Зато среди ее девочек нашлись вполне неглупые особы. В свое время Варик специально подбирал служанок хорошей внешности, не оглядываясь на то, кем они были в прошлой жизни. Таким образом, собственно, настоящих горничных, среди них не оказалось ни одной. Зато наличествовала, к примеру, бывшая дозорная, работавшая стажером на базе в Сабаоди, которой не посчастливилось попасться на глаза Тенрьюбито во время патрулирования одного из районов архипелага. Остальные были большей частью выкуплены на аукционе в разное время — как до моего вселения, так и после. Первые долгое время еще не могли поверить, что мелкий отпрыск ненавистных хозяев внезапно изменился, но несколько эпизодов, когда я буквально спасал их жизни от гнева Варика и Гризельды, заставили девушек переменить свое мнение и ухватиться за меня, как за спасательный круг. Однажды я даже слышал, как одна из девушек, думая, что ее никто не видит, благодарила бога. Девушка искренне считала, что именно тот приложил руку к спине моего предшественника, дабы он пересчитал носом не меньше десятка ступенек, падая с лестницы, после чего я, собственно, и оказался в данном тельце. Что же касается тех, кто угодил к нам уже после моего вселения, то первые быстро объясняли им местный "статус кво". Позднее бывали случаи, когда видя, что просто отвлечь Варика или Гризельду не получается, я выпрашивал разрешение лично их наказать, после чего по Мариджое и пошли слухи о моих увлечениях пытками в гордом одиночестве в подвале особняка. Девушкам же приходилось активно разучивать актерское мастерство, натягивая на лица страдальческие мины, живописно прихрамывая и постанывая от боли, тем более что пара настоящих актрис среди них присутствовала.

В любом случае, набрать более-менее приличную группу из них у меня получилось, присовокупив к ним несколько мужчин, работавших до этого переносчиками тяжестей или транспортом для Варика с Гризельдой. С каждым из кандидатов я вел продолжительный диалог, предлагая неплохой, собственно, выбор между свободой и предложением работы. В первом случае человека, как и до этого Тайгера, доводили до лестницы с Ред Лайн вкупе с небольшой суммой "подъемных", во втором — они де факто присоединялись к создаваемой мною организации. И, должен сказать, что второй вариант выбирали почти все. Просто потому, что идти им, собственно, было некуда. Упомянутая мною девушка-дозорная была сиротой, за которую никто даже не попытался заступиться, когда ее всю в слезах уволакивали за Вариком, других работорговцы забирали из разрушенных ими деревень, где оставалось только пепелище. Но даже среди тех, у кого были родственники, к которым можно было вернуться, не могли этого сделать. Уж точно не после того, что довелось повидать — так мне сказал один из них.

* * *

Этот вид я полюбил практически с первого взгляда. Большая панель из многослойного стекла открывала просто потрясающий вид на подводный мир, расположенный точно под архипелагом. Множество толстенных стволов деревьев, уходящих на тысячи метров вниз, в глубины океана до самого острова рыболюдей, оттенялись проникающим с поверхности светом. В его лучах, чем ниже, тем сильнее поглощаемых тьмой, были хорошо видны здешние морские обитатели: преимущественно это были косяки разноцветных рыб, но встречались и отдельные экземпляры, похожие на акул, китов, мурен и еще черт знает кого. Самые крупные из них являлись, несомненно, Морскими Королями, способными, на мой взгляд, при желании уничтожить весь архипелаг за довольно скромное время. Глядя на этих тварей, я не мог не восхититься и одновременно ужаснуться, только сейчас в полной мере осознав, какая сила будет таиться в руках одной гигантской русалки. Забавно было видеть, по сути, проявление Посейдона — одного из тех самых Древних Орудий, являясь едва ли не единственным человеком, понимающим истинную опасность Морских Королей. Для обычных людей, да что там, даже для Горосея сама идея объединения всех этих тварей волей одного существа казалась невероятной настолько, что никто об этом просто не задумывался, ну разве что в порядке бреда. И невольно я задавался вопросом, насколько же могущественными являются остальные два Орудия. Местонахождение одного мне неизвестно, зато о владельце чертежей второго я наслышан. Возможно, стоит немного подкорректировать планы? Канон уже изменился, и будет меняться все сильнее с каждым днем. И то, чем владеет Том, слишком опасно, чтобы пускать ситуацию вокруг него на самотек, а ведь произойти может все, что угодно... Об этом стоит подумать отдельно, а пока...

Я отвернулся от панели и посмотрел в небольшой зал. Кроме меня, в равномерно освещенном вмонтированными в потолок лампами округлом помещении присутствовал Алекс, Лиз, а также еще дюжина человек — восемь женщин и четыре мужчины. Все они были молоды, лишь парочка едва-едва перешагнула рубеж в четверть века. К моей великой радости, в них я не чувствовал страха и злобы по отношению к себе. Здесь преобладали интерес и легкая настороженность. Каждый из них в общих чертах уже знал, для чего их собрали здесь, так что теперь оставалось узнать, наконец, детали.

— Приветствую, дамы и господа, — заложив руки за спину, начал я, внимательно оглядывая собравшихся, — для начала поздравляю всех вас с тяжелой и мучительной смертью от пыток одного мелкого говнюка, считающего себя несомненным пупом земли, особенно нашу дорогую Диану, о вокальных талантах которой мы все наслышаны.

По залу прокатились смешки, а упомянутая девушка смущенно покраснела. Еще бы, именно после ее весьма натурального визга, о которого чуть ли не весь особняк ходил ходуном, Джалмак, в ту пору гостивший у нас, начал серьезно меня уважать, считая, что я унаследовал несомненный талант в пытках, не иначе как от дедушки.

После того, как отделочные работы были завершены, я начал потихоньку "убивать" тех, кто раньше согласился с моим предложением работы. "Мертвецов" через тайный ход переправляли за город, а потом на Сабаоди непосредственно в обустроенные подводные ярусы гигантского дерева. На возможный интерес Варика и Гризельды насчет исчезновения самих трупов я запасся вполне убедительными отговорками, но до трупов каких-то рабов им обоим не было никакого дела.

— И так как вы все умерли, — продолжил я, когда смешки стихли, — то самое время начать новую жизнь. Насколько мне известно, вы здесь уже немного освоились, осталось только ввести вас в курс грядущих действий. Ваша работа будет заключаться в приемке и обработке данных, поступающих из наших особых источников. Ее результат я хочу получать в виде еженедельного доклада, за исключением экстренных случаев. Куратором группы назначается Эвелин, которая будет отчитываться непосредственно мне. Если по какой-либо причине связи со мной не будет, доклады предоставлять Алексу или Лиз. Работать вы будете здесь же, информация вам будет поступать через Ден-Ден-Муши. Это, если коротко. Вопросы?

Первой подняла руку Эвелин, та самая девушка, которую я назначил куратором, бывшая дозорная с Сабаоди.

— У нас будет возможность выбираться наружу?

— Пока нет, — покачал головой я, — в будущем, возможно, все изменится. Однако запросы насчет досуга можете направлять в адрес Лиз, необходимые покупки будут сделаны в счет перечисляемой вам заработной платы.

Следующим поднял руку светловолосый парень, которого Варик использовал в качестве переносчика тяжестей, и этим едва не довел до смерти. Пришлось постараться, дабы выходить его после этого. Но с тех пор он был едва ли не более мне предан, чем кто-либо еще. Звали парня Родерик Смайтс, и он был самым старшим во всей собравшейся в зале компании.

— У кое-кого из нас остались родственники, — начал Смайтс, — в том числе и у меня самого. Хотелось бы передать весточку...

— Доставка писем ненадежна, но вы можете делать звонки родным через Ден-Ден-Муши, — ответил я, оглядывая посветлевшие лица, — однако требование конфиденциальности распространяется и на них, поэтому ни слова кому бы то ни было насчет того, чем вы тут занимаетесь, под чьим началом и так далее. Надеюсь на ваше благоразумие.

Сделав паузу, я дал народу немного порадоваться, после чего продолжил.

— А сейчас я хочу сказать самое главное, — шум тут же стих, и все внимательно смотрели на меня, — вы знаете, для чего все это необходимо и чего я хочу добиться в итоге. Вам всем довелось побывать в настоящем аду и познать на себе, что представляет собой Мировое Правительство и поощряемая им аристократия. И я говорю не только о Тенрьюбито, но и о подавляющем большинстве правителей этого мира, которые на своих островках имеют почти неограниченную власть. Лишь немногие из них используют ее на пользу своего народа, их просто безнадежно мало среди сотен прочих. Такое положение дел меня не устраивает. Необходимо кардинально изменить сложившуюся за последние сотни лет картину, и вы все встанете у истоков серьезных изменений, которые вскоре затронут весь этот мир.

Вы все согласились на эту работу. Сложную, опасную, но необходимую. Вы должны понимать, как сильно мы все, да-да, включая меня самого, рискуем. Поэтому я скажу только один раз. Предательство с рук не сойдет никому. Я лично позабочусь о том, чтобы никакая выгода не перекрыла того, что может произойти с перебежчиком.

— Как бы я сам не добрался до такого ублюдка первым, — буркнул Смайтс, но в повисшей тишине его хорошо услышали. Надеюсь, его рвение не перейдет в фанатизм. Не хотелось бы.

— Итак, я сказал, вы услышали, — подытожил я, — на этом собрание закончено. За деталями можете обращаться к Лиз.

Люди, воодушевленно общаясь, начали расходиться, а я присел за кафедру, задумчиво разглядывая море за панелью и постукивая пальцами по дубовой столешнице.

— Весьма неплохо, — оценил Алекс, когда мы остались в зале вдвоем, — мы развиваемся. В обе... хм, стороны.

Я усмехнулся и кивнул, показывая, что понял Хорменга. Ведь выкупленное мною дерево имело не только нижнюю подводную сохраняемую в тайне часть. Высившееся на сотню метров вверх, оно представляло собой если не небоскреб, то впечатляющую высотку, и она вовсе не пустовала. Та самая "динамично развивающаяся компания", изначально выкупившая дерево, не собиралась останавливаться на достигнутом.

Любопытно, что причиной создания компании являлись в первую очередь деньги. Казалось бы, зачем нам такая морока, если в деньгах я особенно не нуждался, даже если учитывать грядущие серьезные расходы? Здесь сыграли свою роль несколько моментов. Во-первых, я хотел получить дополнительный крупный источник доходов, не зависящий от моего личного счета — на тот самый непредвиденный случай, если я по той или иной причине лишусь своего нынешнего положения. А во-вторых, хоть мой счет был способен поддерживать нашу новорожденную организацию, однако это все равно были значительные суммы, и у кого-нибудь из управления Банка Мирового Правительства средства одного из представителей Знати, уходящие "в пустоту" на протяжении продолжительного отрезка времени, могли бы вызвать совершенно ненужный интерес. Ну и в-третьих, ни я, ни остальные не могли предугадать, насколько вообще вырастут наши расходы, и потому соломки все же стоило подстелить.

Однако для того, чтобы компания могла полноценно заместить при нужде такое количество денежных средств, какое лежало на моем счете, требовалось придумать что-то, что приносило бы существенный доход. Не сразу, конечно, но в перспективе. Бизнесмен из меня, как цирковые клоуны из Горосея, так что моя роль сводилась к финансированию и также подкидыванию идей из моего родного мира. Большую же часть работы, как, например, подбор персонала и толковых управляющих, легла на Лиз, как и оформление всего пакета документов. От Алекса, который хоть и стал "де юре" владельцем компании, в этом деле толку было мало, он являлся лишь прикрытием, даже псевдоним ему не стали специально придумывать. Таким образом, для любого интересующегося индивида из того контингента, который мог причинить нам некие неприятности, не был бы особенно удивительным тот факт, что некий счастливчик, благодаря спасению Тенрьюбито получивший медальон покровительства, решил постричь купоны на стороне.

Одной из основных направлений деятельности новоявленной фирмы, как ни удивительно стала разработка и продажа игрушек, различных головоломок, карточных настольных игр и тому подобного. Мир Ван Писа в этом направлении, да и вообще в сфере развлечений, развит был так себе, и этим было грех не воспользоваться. Я хорошо помнил, настолько были популярны на Земле Кубик Рубика или же наборы деталей "Lego" и не без оснований надеялся, что подобный эффект будет и здесь. Оставалась проблема патентов, бюро коих работало также "хорошо", как и все законодательство в целом, но этот вопрос должен будет решаться опять-таки с помощью моих привилегий, если подобные недальновидные личности появятся. Хотя, правильнее будет сказать не "если", а "когда", все же идиотов везде хватает.

Вторым направлением стала почтовая связь между островами, что было сопряжено с распространением наших товаров, для которых планировалась возможность заказа с доставкой. В условиях едва ли не полномасштабной войны, когда далеко не каждое судно, окромя пиратских и дозорных могло позволить себе выйти с море, подобная услуга окажется очень кстати, ибо пока в мире Ван Писа почтовые перевозки осуществляли лишь частично разумные птицы, похожие одновременно на пеликанов и альбатросов. В нашем случае планировалось создание нескольких десятков торговых точек на основных островах первой половины Гранд Лайне и в четырех морях, а также найм небольшого флота для перевозок. Об охране должен был договориться Глакс в Алой Печати.

Третьим и последним направлением, довольно неожиданным, кстати, стала журналистика. Изначально никакой собственной газеты или журнала мы не планировали создавать, хотя я хорошо понимал, что нет лучшего управления людьми, чем через использование различного рода СМИ. Телевидение здесь было, но распространено очень слабо, что можно было учесть на будущее, печатные же издания были в основном локальными, своими для каждого из островов. Общегосударственной же газетой являлось правительственное издание, суховато, но четко и ясно доносящее до народа волю Горосей, освещающее спектр последних событий, разумеется, с точки зрения МП и щедро сдобренное неприкрытой пропагандой. Как сказал один небезызвестный персонаж, "не читайте советских газет перед обедом". Всю суть его слов я смог понять только теперь, когда эти самые газеты за неимением иного источника информации приходилось штудировать довольно тщательно.

Потому я действительно планировал создание и распространение собственного информационного листка общемирового значения, но не так скоро. Однако тут вмешался его величество случай.

Это произошло во время одной из моих прогулок по Сабаоди, куда в последнее время я стал выбираться все чаще. После моего путешествия по Вест Блю, возвращение к прежнему времяпрепровождению оказалось неожиданно трудным и подобные походы являлись ни чем иным, как отдушиной, тем более, что иногда я выбирался сюда инкогнито. Без костюма-скафандра и пузыря на голове, с нацепленными на нос зеркальными очками, я казался самым обычным обывателем, не привлекающим взгляд местных. Прогуливался по магазинам, оценивая ассортимент, заглянул в местный Диснейленд, не отказав себе в удовольствии прокатиться на здешнем аналоге американских горок, и так далее.

Но при этом я не пренебрегал и "официальными выходами", обычно происходившими в рамках "инспекций", к примеру, будущей штаб-квартиры нашей фирмы (каждое посещение давало +10 к рабочему рвению сотрудников), или же местного отделения Дозора. Ну и заглянуть в криминальные районы порой было забавно. Последнее я делал на спор с Алексом невинного развлечения ради. Жертва выбиралась из местных наиболее представительных криминальных авторитетов, а дальше разыгрывалась сценка под названием "Тенрьюбито-потеряшка". Ой, пардон, "туповатый Тенрьюбито-потеряшка", который никак не мог понять объяснений обильно потеющего от страха главного пахана на районе. Спор заключался в том, как скоро несчастный догадается, что проще предложить самому проводить меня туда, куда мне заблагорассудится, чем пытаться что-то объяснить. Несколько таких итераций привели к тому, что я заметил, как при моем очередном представлении зрителей стало как будто больше, и от многих — путь они и канонично стояли на коленях — мною чувствовалось злорадство по отношению к очередному неудачнику от здешнего мира криминала. К сожалению, вскоре о моей забаве стало известно всем потенциальным жертвам, и меня сразу же предельно корректно провожали к выходу. Тогда приходилось менять тактику и неожиданно интересоваться наобум придуманным заведением, расположенным "ну я точно уверен, где-то здесь". Позднее Алекс мне рассказывал, что после наших проделок даже мафиозные разборки, обычно проводившиеся здесь с размахом и обильными потоками крови, как-то приутихли. Никто не желал прямо в разгар рейдерского захвата услышать неожиданно под боком невинное: "А где здесь фирма "Рога и Копыта", я слышал у них продаются лучшие?" и обнаружить меланхоличного вида пацана в скафандре и пузырем на голове, который невесть как оказался так близко. Лица только что сражающихся насмерть бандитов, застывших в весьма живописных позах, просто не поддавались описанию.

И вот именно после одной такой "шалости" я в приподнятом настроении следующий в компании с Алексом по направлению к зданию компании, внезапно был остановлен вопросом:

— Господин Тенрьюбито, нижайшим образом прошу вас, позвольте мне поговорить с вами!

Мы с Алексом синхронно остановились и уставились на подскочившую к нам из толпы довольно миловидную молодую девушку, бледную до ужаса, хотя фразу ей удалось выдать без единого заикания. На лице девушки стояло полное обреченности и вместе с тем непоколебимой решимости, выражение лица. Мне не доводилось видеть, с какими лицами солдаты идут на верную смерть в сражениях, однако при этом почему-то казалось, что девушка в данный момент выглядела схожей с подобными воинами.

От неожиданности я даже забыл притворной манере общения.

— Ну, говори, что ли, — недоуменно ответил я. Обычно горожане старались не отсвечивать, а уж красивые девушки и вовсе старались держаться как можно дальше, дабы случайно не стать какой-нибудь тридцатой или около того, женой одного из представителей Знати, любящих обзаводиться гаремами. Пусть этим промышляли не все, но многие, и жители Сабаоди как никто другие прочувствовали это на себе.

И тут такой фортель.

— Я пишу статью для газеты Мирового Правительства, не хотите ли вы что-нибудь сказать всем гражданам, уверена, каждый жаждет услышать ваше мнение по поводу войны с пиратами, а также...

Девушка мгновенно ухватилась за некую прострацию, в которую впали мы с Алексом (в силу привычки нормальное общение ведущие только в строго конфиденциальном порядке), так и всех окружающих. Она не тараторила, четко излагала свои мысли, напирая на такую вещь, как чувство собственной важности, присущее Знати. Дескать, кому из Тенрьюбито не захочется донести до граждан МП свои, без сомнения, ценные мысли. Вот только журналистка определенно недооценила степень оторванности Знати от обычных людей. С кем-то такой трюк, может и прокатил, однако большинству из Тенрьюбито было попросту наплевать на всех, кроме других равных ему аристократов.

Так что, попадись дамочке кто-то другой, в подавляющем большинстве случаев, хорошей судьбы она могла бы не ждать. Но фортуна ей определенно улыбнулась, подставив ей меня. Пока журналистка обильно сдабривала свою речь восхвалениями, считая, что в данном случае кашу маслом не испортишь, и убеждала, что для всех граждан будет величайшей честью узнать, что я думаю про войну с пиратами, я успел сориентироваться и в какой-то момент прервал речь дамочки.

— Желаете знать мое мнение, — протянул я, вновь напялив на себя противную маску надменности, — это, пожалуй, можно устроить. У меня сегодня хорошее настроение. Алекс, штаб-квартира твоей компании ведь недалеко?

— Пара сотен метров, не более, господин, — поклонился тот.

— Отлично, там и поговорим, — кивнул я, и пошел вперед.

Услышав, как Алекс негромко подзывает журналистку, указывая следовать за нами, я раздумывал над предстоящим разговором. Девушка определенно была храбра, и чем-то или кем-то доведена до отчаяния, раз пошла на такой шаг. Или же эта какая-то провокация? Я бы не исключал и такой вариант. В любом случае, с дамочкой стоило поговорить там, где не было посторонних глаз.

За прошедшее с момента покупки время дерево-небоскреб довольно существенно преобразился. Все-таки для компании высшего класса требовалась представительная штаб-квартира, подчеркивающая ее престижность. Работы не велись в авральном режиме, сроки строительным бригадам были поставлены вполне божеские. Однако прохлаждаться рабочим не давали хотя бы мои периодические "инспекции". А еще был примечателен факт отсутствия малейших поползновений наемного люда к таким обыденным и для этого мира вещам, именуемым "распилом и откатом". Нет, конечно, данные персонажи были не без грешка, но только не в деле, где фигурировала персона Тенрьюбито. Эти ребята были достаточно умны, чтобы не искушать судьбу, тем более что денег за работы я не пожалел.

Как результат, уже сейчас внешние отделочные работы были завершены, внутри работа кипела на самых высоких этажах, где планировались залы заседаний, кабинеты директоров и самого президента компании в лице Алекса. Вокруг небоскреба был разбит небольшой парк, окруженный высокой, метра под три, кованой изгородью. Выложенные плиткой или просто гравийные дорожки, скамьи, украшенные резьбой, фонтанчики, укромные, скрытые за зелеными насаждениями места отдыха — все красиво и уместно, без перегибов.

Главная аллея, окруженная рядами только высаженных деревьев и кустарников, вела к широкой площадке перед фасадом штаб-квартиры, вход в которую был выполнен в виде вращающихся крестовидных стеклянных дверей. На широком округлом козырьке входа были установлены стилизованные буквы, складывающиеся в три слова: "Grand Hormeng Company". Сейчас был день, однако я знал, что в темное время суток буквы переливаются лазурью.

Девушка за стойкой администратора, как и вообще все набранные сотрудники, знала меня в лицо, и так как я появлялся здесь довольно часто, успела привыкнуть и не падать при моем появлении на колени. Тем более что до сотрудников компании было довольно четко доведено о рекомендации так не поступать, особенно если при этом руки заняты кипой бумажек или чем-то более тяжелым. Распоряжение было введено сразу же после того, как один морально нестойкий индивид умудрился свалиться на пол так "удачно", что зацепил собой стоявшую рядом — и спиной ко мне — девушку с кружкой кофе. То, что кофе был очень горячим, мы узнали почти сразу же и характерному визгу третьего участника действа. Полетевшие в разные стороны бумажки, небольшая паника, особенно, когда сотрудники в массовом количестве начали замечать меня, державшего уже перманентный фейспалм, визги, вопли, икающий смех Алекса, выскочившего за дверь дабы не ломать в глазах подчиненных образ сурового начальника. Короче, Содом и Гоморра в отдельно взятом помещении.

Посему позднее ни для кого не стало удивительным указанное распоряжение президента компании. Конечно, выработавшийся за сознательную жизнь условный рефлекс так просто не пройдет, но привычка еще сделает свое дело. По крайней мере, сейчас местные работники нашли в себе силы ограничиваться поклонами. Да и страх, хоть и оставался, но все же постепенно стихал. Что же касается неприязни, обычно скрываемой где-то в глубине души, то здесь было все проще — перед Лиз изначально стояла задача нанимать тех людей, которым Тенрьюбито не сделали ничего дурного — вернее, по счастливой случайности еще не успели. Девушке пришлось изрядно попотеть и переманивать людей с других островов, так как на Сабаоди куда не ткни — попадешь в потерявшего по "милости" Знати своего родственника, возлюбленной или друга. Но результат определенно стоил того. Положиться на этих людей, как в случае с моими "подводными" работниками, я не мог, однако хотя бы ненависти и злобы от них не ощущал. А страх, надеюсь, постепенно все же сойдет на нет.

Как бы то ни было, девушка у стойки ограничилась поклоном, стандартным приветствием и дежурной улыбкой. Один из широких комфортабельных лифтов — без чертовой музыки! — поднял нас примерно этажей на пятнадцать, где отделочные работы уже завершились, но людей для "заполнения" Лиз еще не нашла, и мы могли спокойно побеседовать без лишних ушей. Проведя девушку в один из малых залов, одну стену которого представляла стеклянная панель от самого пола, я прошел через помещение прямо к нему, делая вид, что очень заинтересован открывающимся отсюда пейзажем, в то время как Алекс, расположившийся во главе лакированного Т-образного стола, пригласил девушку сесть.

Пока та усаживалась, я, немного повернув голову и скосив глаза, еще раз внимательно оглядел ее. Темно-русые волосы в виде аккуратного каре, сине-зеленые, немного прищуренные, настороженные глаза, прямой тонкий нос и сжатые губы с острым подбородком. Никакого макияжа на бледном лице я не обнаружил. Фигура девушки вполне соответствовала тому, что рисовал Ода в более поздних главах — песочные часы с весьма выдающимся бюстом и не способной не привлекать внимание пятой точкой. Облачена журналистка была в бежевую футболку с коротким рукавом, темно-синие джинсы и легкие босоножки.

На лице журналистики стояло неприкрытое недоумение, которое отчасти вытеснило все остальные эмоции. За нашу прогулку до штаб-квартиры у нее было время осознать, в какую историю она только что вляпалась, а также подумать, как из нее выпутаться. В своем демарше она делала ставку на тот почти невозможный сценарий, при котором выбранный ею Тенрьюбито будет не прочь почесать языком, делясь своей "несравненной мудростью" с "низшими созданиями". Более вероятным, конечно, был вариант с рабством и гаремом в частности. Однако я не подтвердил ни того, ни другого ожидания, поэтому недоумение, испытываемое журналисткой, было вполне обоснованным.

Впрочем, долго думать над моим поведением девушке не дал Алекс, которому я жестом предоставил ведение допроса.

— Рассказывайте, — сухо произнес мужчина, — имя, место работы, причины, побудившие вас обратиться к господину Тенрьюбито.

Девушка удивилась было, однако почти мгновенно собралась с мыслями, после чего четко и предельно корректно ответила на каждый из поставленных вопросов. Держу пари, она в полной мере осознала, что от этих вопросов зависит ее дальнейшая судьба. И отчасти это было правдой.

Журналистку звали Лара Леер, ей было двадцать три года. Недавняя выпускница факультета журналистки местного, довольно престижного, надо сказать, университета. После выпуска была принята в качестве внештатного сотрудника в "Волю Горосей", ту самую основную и наиболее распространенную государственную газету Мирового Правительства. На последний вопрос, заданный Алексом, она ответила после небольшой паузы, и причина заминки стала нам понятна сразу же. История оказалась не особенно оригинальной, я бы сказал, даже довольно обыденной, пусть и весьма некрасивой.

Несмотря на наличие определенного таланта в избранной Ларой стезе, обладание местным аналогом красного диплома, в девушке видели, прежде всего, ее красоту. Вернее даже, только красоту. И в какой-то момент редактор газеты, Бенедикт О"Свейр (кажется, я даже видел его на турнире, мельком) вызвал ее к себе в свой кабинет и практически прямо, без экивоков, заявил, что примет ее в штат, если она окажет ему лично парочку очевидных услуг. Развилка у дамочки получилась, что надо. С одной стороны, единичным актом она явно не отделается — и это не говоря о втоптанной в грязь гордости и репутации среди коллег — а по отделам обязательно пойдут соответствующие сплетни. Отказать же значило получить своеобразный волчий билет — нормальную работу в таком случае ей пришлось бы искать весьма далеко от Сабаоди и, возможно, самого Гранд Лайна в каком-нибудь желтом листке местного значения. Определенно не то, чего ожидала выпускница-отличница престижного учебного заведения.

— Даю тебе, пожалуй, недельку на обдумывание перспектив, дорогуша, — противно облизывая губы, усмехался тогда толстяк, — ну, или можешь принести мне интервью Тенрьюбито, любого на твой выбор, ха-ха! Тогда без вопросов войдешь в штат!

Эту фразу она привела Алексу почти дословно, причем заметила, как бы, между прочим, что о Знати он отзывался не совсем корректно. От такого выпада я едва удержался от того, чтобы не фыркнуть. Она что, хочет натравить меня на того борова? Серьезно? Дамочка точно не промах.

— Что скажешь? — негромко уточнил я, когда Алекс попросил девушку подождать под дверью. Тоже небольшая проверка, девушка должна понимать, что пытаться сбежать сейчас нет никакого смысла.

— Упакуйте мне десяток, — с довольным видом резюмировал тот, — умненькая, бойкая, смелая. Наглость тоже присутствует, ты ведь сам оценил, не так ли?

— Что есть, то есть, — протянул я, — такой специалист нам подойдет.

— Может, привлечь Лиз?

— Куда уж без нашей дорогой кадровички? — хмыкнул я, — это само собой. Она у себя?

— Была с утра.

— Проведи мисс Леер к ней, пусть побеседуют. Свою газету нам делать рановато, но, думаю, Лиз наверняка что-нибудь придумает. Ценные кадры на дороге не валяются. Да, и не забудь проверить ее семью, по стандартной схеме.

— Ага, сделаю.

Забегая вперед, можно было сказать, что Лиз подобрала удобную нишу для самореализации Леер. Новоиспеченной компании требовалось наращение известности, реклама. Поэтому для начала девушке предложили уволиться из ее газеты и написать несколько статей о продукции GHC. По итогам этой работы — надо сказать, оказавшейся весьма добротной — она стала главой отдела пропаганды, и этой должностью была более чем довольна. Вопрос лояльности по-прежнему являлся актуальным, однако на темную сторону моих делишек Леер никто не перетягивал, так что пока можно было ограничиться простым наблюдением. Я рассчитывал, что Алекс окажется прав, и ума у дамочки хватит, чтобы даже при появлении неких возможных подозрений умерять свое любопытство. И, возможно, в будущем, привлечь ее и к этим делам.

Что же до ее прошлых работодателей, то здесь проблем не возникло. Большинство влиятельных персон Сабаоди знали о связи президента молодой компании с одним из Тенрьюбито, и потому этот О"Свей мог лишь злобно пыхтеть и кусать локти, будучи не способным каким либо образом надавить на Алекса и реализовать свои угрозы.

* * *

Интерлюдия 10. Фишер Тайгер. Гранд Лайн. Остров Water 7.

— Подай-ка мне вон ту балку, дружище!

Том ловко поймал запрашиваемое, и что-то насвистывая, потопал к почти готовому корпусу строящегося корабля. Несмотря на тот факт, в последние годы основной работой этого массивного рыбочеловека было строительство Морского Поезда, который должен быть соединить сразу несколько близлежащих островов сетью железных дорог, порой он отвлекался и на работу другого типа, в которой был, без сомнения, непревзойденным мастером. К удивлению Тайгера, именно этот человек-золотой иглобрюх оказался тем самым кораблестроителем, из-под чьих рук сошел на воду корабль самого Короля Пиратов — Оро Джексон. А это кое-чего, да стоило.

...Фишер Тайгер находился на этом острове уже пару недель и был вынужден признать: последовать советам этого Сайгера оказалось хорошей идеей. Где еще он смог бы увидеть такое зрелище, как наслаждающийся жизнью собрат, воспитывающий при этом двух мальчишек-людей(!) вместе со своей секретаршей-русалкой, которая почти наверняка была для него кем-то большим?

И при этом Том трудился, не покладая рук, ради блага жителей этого города, чье правительство несколько лет назад едва не отправило его на плаху из-за того, что Том оказался автором корабля Роджера. И рыбочеловек не был казнен только из-за одной причины — его предложения, по сути, спасти город от гибели, построив вышеупомянутую транспортную сеть.

Когда Тайгер, радушно принятый в доме земляка, только узнал об этом, он едва дотерпел до того момента, как смог оказаться наедине с ним, помогая в тяжелых работах в качестве благодарности за оказанный теплый прием.

— Хе, так вот, отчего тебя так распирало, — хохотнул Том, замеряя закрепленное на козлах бревно, — а я-то все гадал. Впрочем, этого стоило ожидать.

Сделав небольшую отметку на дереве и удовлетворенно кивнув, рыбочеловек взялся за монструозного размера пилу.

Вжих-вжих, вжих-вжих.

— И все же — ответь, — упрямо произнес тогда Тайгер, видя, что его собеседник не спешит с ответом.

— Эх, да что тут отвечать, — поморщился Том, — люди, они как мы, только под водой дышать не умеют. Физиология у нас разная, что правда, то правда, но вот все остальное — то же самое. Они, как и мы, могут чувствовать. Веселиться и грустить, любить и ненавидеть. Все то же самое. Те же поступки, те же мотивы.

— Но их обращение с тобой...!

— Ха, да будь я человеком, все было бы также, абсолютно, — легко парировал Том, принимаясь за новый брусок, — думаешь, мне бы выдали индульгенцию, не имей я треугольных зубов? Ха-ха! Не будь таким наивным, парень. Из-за этого наши сородичи частенько и прогорают на поверхности.

Вжих-вжих, вжих-вжих.

— Что же касается корабля, то я отчасти понимаю всех этих людей. Роджер совершил много ужасного на своем пути. Полная свобода, пропагандируемая им, плоха тем, что легко попирает свободы других. А уж та выходка на эшафоте... Ведь, пожалуй, именно из-за нее страдает и этот самый город. Но вот, что я тебе скажу...

Он медленно повернулся к Тайгеру, и тот поразился тому, что увидел в небольших круглых глазах толстяка цвета янтаря.

— Настоящий кораблестроитель, настоящий мужчина никогда не отвернется от своего детища. Корабль Золотого Роджера был моей лучшей работой, которой я горжусь более всего на свете. И я никогда не отрекусь от него. Никогда! Какой бы ни была цена за это.

В следующий момент наваждение как будто бы пропало, а плотник вернулся к своей работе.

Вжих-вжих, вжих-вжих.

Больше Тайгер к этой теме не возвращался никогда. Теперь он лишь наблюдал. За самим Томом, за его секретаршей, любившей порой заложить за воротник, двумя приемышами, разными настолько, насколько разными могли быть солнце и луна, и тысячами горожан. Последние, кстати, не высказали ни одной ксенофобной реплики в его адрес, как он подспудно ожидал.

Хотя, возможно, всему виной было отчаяние местных жителей. Город постепенно умирал. До абсолютного коллапса было, конечно, далеко, но вряд ли сильно больше того срока, что дали Тому на постройку его морского паровоза. И мало того, что изначальной причиной медленной гибели Water 7 была Аква Лагуна, регулярно собирающая с острова свою подчас кровавую дань, но и, как верно заметил Том, расплодившиеся на коммуникациях пираты, от которых спасения не было совсем. Грузы, отправляемые на остров, если и избегали первой напасти, то частенько подвергались второй. Справедливо было и обратное: покидающие город в поисках лучшей жизни люди часто находили свою гибель в бушующем море, отправляясь на корм рыбам или Морским Королям.

...От задумчивого созерцания одной из последних фаз строительства корабля — довольно экстравагантной установки мачт, происходившей методом подбрасывания корпуса и прицельных бросков этих самых мачт точно в отверстия на палубах, Тайгера отвлекло эхо взрыва, донесшееся откуда-то издалека, но определенно не с территории обширной свалки, коей и являлись пара нижних ярусов Water 7.

— Эх, опять Фрэнки безобразничает! — пробурчал Том, подперев бока руками и подняв голову. Его взгляд легко нашел поднимающуюся струю черного дыма примерно в паре километров от них.

— Опять этот болван принялся за старое, — откуда-то из лабиринта завалов появился второй из воспитанников Тома — молодой парень по имени Айсберг.

— Ничего, парень, — ухмыльнулся Том, — чтобы он не делал, он делает это с большой гордостью!

— Конечно, — ядовито отозвался Айсберг, — ровно до тех пор, пока одна из его машин не убьет кого-нибудь.

Том лишь отмахнулся, направившись в строну плотницкой базы, хотя на взгляд Тайгера, вполне солидарного в этом вопросе с Айсбергом, с проблемой нужно было разобраться. Он, хоть и гостил всего ничего, уже успел познакомиться с одним таким плавучим устройством, отдаленно похожим на корабль, совмещенный с какой-то иррациональных размеров пушкой. С помощью подобных творений, как Тайгеру любезно разъяснил Айсберг, Френки пытался прикончить кого-нибудь из Морских Королей, которых в этих водах присутствовало довольно-таки приличное количество. И до сих пор все попытки заканчивались неудачей. Оставалось только гадать, как самого Френки упомянутые Короли еще не сожрали, ибо тот должен был уже порядком их достать.

То, что неудачей обернулась и эта попытка, о чем стало известно на совместном обеде, ни для кого удивительным не стало. Парень явился весь ободранный и под презрительным взглядом Айсберга был тщательно перемотан дефицитными бинтами. При этом он пытался убедить всех и каждого, включая лягушку-сумоистку, бывшую здесь в качестве питомца и помощника Тома, что сегодня у него почти получилось прикончить Морского Короля, просто немного не повезло.

— Уже в сто двадцать первый раз, если я не ошибаюсь, — негромко фыркнул Айсберг так, что его услышал только Тайгер. Человек-лещ ухмыльнулся.

Более старший воспитанник Тома импонировал Фишеру куда больше. Серьезный, ответственный, умеющий слушать, работящий, он искренне уважал своего отчима, что не могло быть незамеченным Тайгером. Хотя, конечно, Френки тоже имел серьезные достоинства, к примеру, он во многих отношениях был значительно талантливее Айсберга, в тех же чертежах Морского Поезда обнаруживалось множество поправок и любопытных нововведений, предложенных именно этим мелким непоседой, которые позднее тщательно поверялись и допиливались Томом и Айсбергом. И уж тем более его талант раскрывался, если необходимо было спроектировать какое-либо корабельное оружие. Порой оно вполне могло сделать честь лучшим линкорам Морского Дозора, если бы не одно маленькое но. Френки просто катастрофически не хватало тех качеств, коими в достатке обладал Айсберг. Ему не хватало усидчивости старшего товарища, его дотошности, когда дело касалось тщательной проверки всех систем перед началом работы. Каждую из своих заготовок Френки стремился проверять в бою, и каждый раз его подводила какая-то мелкая пропущенная по неосторожности деталь. Что-то заклинило в механизме, намок порох из-за не герметичности конструкции, не учтены десятки мелких деталей при проектировании — вот он, рецепт очередного провала. Самое забавное, что все прекрасно понимали, что оправдываясь, Френки говорит правду о том, что до успеха ему не хватило самую малость. И если Кокоро снисходительно улыбалась, Том смеялся и подбадривал парня, то Айсберг лишь хмурился и язвил, не понимая, как Френки раз за разом умудряется не учиться на собственных ошибках.

А Тайгеру же показалось, что, возможно, только более серьезная промашка, когда очередной провал приведет не к простому разрушению конструкции, а каким-нибудь жертвам, способна показать неугомонному пацану его недальновидность. Это же можно было сказать и о самой опасности его творений, даже если они были бы полностью рабочими. От заявлений, вроде того, что сам Френки с помощью своих пушек не собирается кому бы то ни было вредить, Тайгеру становилось смешно. Почему-то мысль о том, что воспользоваться этим оружием вполне может кто-то другой, находила в мозгу парня полное отторжение, и Айсберг давно отчаялся указывать Френки на опасность подобного занятия.

После обеда, когда мальчишки разбежались по своим делам — Айсберг за продуктами в город, Френки — куда-то на свалку, Том и Тайгер вышли на небольшую площадку рядом с их базой, откуда открывался вид на полукруг нижнего яруса-свалки и обманчиво спокойного моря. Усевшись на землю и скрестив ноги под собой, мужчины некоторое время молчали.

— Завтра я уплываю, — негромко произнес Тайгер, — пора продолжить путешествие.

— Вот как? — Том не выглядел расстроенным.

— Да. И я хотел поблагодарить тебя... Эти две недели были познавательны.

— Узнать людей, — протянул Том, — вот зачем ты отправился в плавание. Надеюсь, теперь ты понял, что люди и рыболюди могут жить в мире?

Тайгер ответил не сразу.

— Пока я знаю слишком мало, — произнес он через минуту, — я хочу увидеть весь этот мир, целиком. Узнать насколько много о нем, насколько это возможно.

— Достойная цель, — улыбнулся Том, — я искренне желаю тебе удачи.

— Спасибо.

— Ха-ха! Только не думай, Тайгер, что мы отпустим тебя просто так! Кокоро! — внезапно рявкнул Том так, что и Фишера заложило уши, — сегодня вечером мы провожаем нашего гостя! Это определенно стоит того, чтобы откупорить одну из тех самых бутылочек!

...На следующий день, когда солнце только-только показалось из-за горизонта, окрашивая облака в нежные постельные тона, Тайгер уже плыл на своем небольшом ботике, улыбаясь машущей с берега... да, пожалуй, это действительно была семья, пусть и такая странная для него, Тайгера. Семья, на долю которой выпадали свои испытания, семья которая, Тайгер был в этом уверен, справится и с текущим. Поистине счастливая семья.

— Что ж, Сайгер, — негромко пробормотал Фишер Тайгер, — за этот совет тебе спасибо. Что же будет следующим?

Он вытащил из сумки небольшой Итернал Пос.

— Да. Пожалуй, Арабастра.

Интерлюдия 11. Нико Оливия. Где-то над Гранд Лайном. Воздушный остров Скайпия.

Улитка Ден-Ден-Муши, до того мирно стоящая на краю письменного стола, очнулась и начала издавать ритмичные звуки, требуя к себе внимания.

Перо в тонкой женской руке замерло, и его обладательница внимательно оглядела шумящий аппарат, не особенно торопясь снимать с рычажков округлый микрофон. По этому Ден-Ден-Муши ей могли позвонить только два человека — Бог Скайпии Ган Фолл, который несколько месяцев назад после весьма непродолжительных переговоров разрешил им, беженцам из Охары, остаться в своей вотчине, либо же Тенрьюбито Сайгер, еще раньше оказавший им помощь в спасении с гибнущего родного острова.

Последний сеанс переговоров с Сайгером прошел не так давно, до следующего запланированного оставалось довольно прилично времени. И хотя Оливия не исключала возможности некоего форс-мажора, снимая трубку, она была почти уверена, что сейчас с ней желает поговорить именно правитель воздушного острова.

Так, собственно, и оказалось.

— Госпожа Оливия, — улитка начала говорить знакомым старческим голосом, — вы бы не могли сегодня к вечеру явиться на Высший Двор?

— Разумеется, Господин Бог, — именование до сих пор было для Оливии непривычным, однако женщина ни разу не позволила себе сбиться, — мне прибыть одной?

— Можете взять с собой господина Густава, — разрешил Ган Фолл, хотя фраза выражала скорее настойчивую просьбу, — жду вас.

Когда сеанс связи завершился, Оливия задумчиво постучала пальцами по столешнице. Все говорило за то, что решение наконец-то принято, однако, каким именно будет ответ, можно было только догадываться, так как в голосе Бога женщина не расслышала ни единого намека.

Тем не менее, основания надеяться на положительный исход у нее, а также всех ученых-беженцев с Охары, были вполне значительные. Местный правитель оказался вполне разумным человеком, далеким от всех тех черт характера, присущим подавляющему большинству королей Синего Моря. Ган Фолл был умным и справедливым правителем, искренне заботящимся о своем народе, а также всеми силами желающим прекратить гражданскую войну, что в вялотекущей форме продолжалась на Скайпии последние четыре столетия. Вот только доброта и мягкость — это подходящие черты характера для простого обывателя, но в случае с правителем, которому подчас приходится идти на жесткие меры, они могут выйти боком.

Оливия перевела задумчивый взгляд на стол, в частности на листы бумаги перед ней, которым еще только предстоит быть объединенными в новую книгу, описывающую быт и менталитет этого малоизвестного народа скайпийцев. Их история знала множество крутых поворотов и ярких событий, а легенды гласили, что некогда эти люди опустились на планету с самой Луны. Эта исследовательская работа была вполне достойным занятием в течение того времени, пока правительственные псы рыщут по океанам в поисках ее и ее соратников.

Именно со страниц здешней истории женщине стало известно о том, как именно образовался Высший Двор. Этому около четырехсот лет назад посодействовало сильнейшее вертикальное течение — один из тех феноменов, что часто проявляются на Гранд Лайне. Им самим пришлось прождать на Джайе — той части Двора, что осталась в Синем Море — довольно долго, пока Вертикальный Поток не совпал с проходящим вверху воздушным островом. Впрочем, это время не прошло даром. Беженцы подготовили свой корабль к путешествию таким образом, чтобы тот не развалился по пути, укрепив корпус и добавив в конструкцию большие крылья для пролета по восходящему водному потоку. Особенно ценной в этих работах была помощь ученого Густава, который некогда именно таким образом и попал на Скайпию. Его же подсказка помогла им не стать преступниками, когда привратница на Белом Море потребовала плату за проход в Скайпию. Иначе вполне вероятно, что им пришлось бы искать иное место для спасения от Мирового Правительства.

Как бы то ни было, Высший Двор некогда представлял собой восточную часть Джаи, поднятую в воздух потоком и остававшуюся там до сих пор. Однако вместе с землей в воздух поднялся и народ шандорийцев, которые жили тогда на Джае, ранее так и называвшейся — Шандора. Оливия могла только посочувствовать древнему путешественнику Монблану Ноланду, которому откровенно не повезло познакомиться с этим народом всего за пару лет до сего катаклизма. В следующий визит острова не обнаружилось на месте, и, как результат, Ноланда признали лжецом, приговорив к смертной казни. Эту историю женщина услышала еще на остатках Джаи в Синем Море, а именно в городе Мок Таун, единственном крупном здешнем поселении, куда ученые заглядывали пополнить припасы и узнать последние новости. Здесь ее считали байкой, достойной веры разве что маленьких детей, Оливия, впрочем, не спешила их разубеждать. Подобные настроения ей и ее людям были только на руку. В противном случае, оперативники МП, которые в своих поисках рано или поздно прибудут на Джаю, вполне могли бы захотеть проверить и Воздушный Остров. Уж лучше Скайпии пока оставаться лишь одним из множества бродящих по Гранд Лайну мифов.

...Решив, что на сегодня будет достаточно, Оливия дала просохнуть чернилам и аккуратно убрала исписанные листы в стол. Выйдя из-за своего уже крепко полюбившегося рабочего места, женщина подошла к стеклянным дверям, ведущим на балкон, распахнула их и вышла наружу.

Перед ней открылся потрясающий вид большого многоярусного города, утопавшего в белоснежных облаках. По улицам то и дело сновали многочисленные жители, жизнь бурлила здесь ключом, и далеко не в последнюю очередь благодаря разумному руководству местного правителя. Оливия хорошо знала, что подобную картину редко можно было встретить на Синем Море, разве что в Арабастре, Амазон Лили (но тут была своя специфика), Дресс Роуз, Стране Цветов и еще парочке подобных государств на троне обретались достойные на взгляд женщины личности. Но все могло измениться, ибо благополучие жителей практически повсеместно зависело от правителя, и многим очень везло, если он оставался хотя бы просто равнодушным и праздным — Оливия видала экземпляры куда худшего качества, взять того же короля Савкора, на чьей земле они расстались с Сайгером, казалось, уже целую вечность назад.

Ученым под их нужды выделили целый квартал, представлявший собой обширное плоское облако твердого типа в качестве основы и десяток разноплановых строений на нем. Это были и жилые дома, и здание для собраний, несколько отдельно стоящих построек, позднее переоборудованных под лаборатории и библиотеку. И пусть это собрание трудов представляло собой бледную, почти неразличимую тень прежнего великолепия Охарской библиотеки, однако уже тот факт, что их удалось спасти, не мог не радовать беженцев. Что же касается всех тех трудов, которые пришлось оставить на сжигание Бластер Колом, то и тут оставалась надежда на то, что кое-кто из ученых сможет восстановить их по памяти. Оливией специально была выделена группа именно для этих работ.

В общем, новое место жительства радовало людей не только своей безопасностью, но и недурственными условиями проживания. Конечно, за жилье, вернее, его строительство, пришлось заплатить порядочную сумму (тут предусмотрительно выделенные Сайгером "подъемные" пришлись очень кстати) но результат того стоил — ученые могли разместиться с большими удобствами не хуже местных жителей. Новому району Острова Ангелов дали вполне очевидное название Квартала Синеморцев.

Оливия получила себе во владение аккуратный двухэтажный коттедж с кухней и гостиной на первом этаже, и двумя спальнями с кабинетом и открытым балконом — на втором. Как раз то, что вполне устраивало и ее, и Робин. Дом, помимо всего прочего, был оборудован множеством бытовых ракушей — специальных ракушек, которые росли только здесь, на Скайпии, и обладали широким спектром возможностей, от освещения до записи и проигрывания музыки или проецирования изображения. Пожалуй, здесь, в Белом-Белом Море ракуши являлись неким аналогом Ден-Ден-Муши, ибо улитки также были способны предоставлять широкий спектр возможностей, пусть и не полностью совпадающий с соответствующим списком функций ракушек.

Хотя большую часть ученых из Охары составляли историки и археологи, среди них затесались специалисты иных областей, которых ракуши не могли не заинтересовать. Оливия лично, как новый избранный лидер охарцев, одобрила создание группы по изучению этих приспособлений. Пока особенных результатов работы не наблюдалось, но определенные надежды сохранялись.

— Хей, Оли!

Женщина опустила голову, одновременно поморщившись. С белой дорожки, вытесанной из твердого облака, ей рукой махал рослый мужчина с короткими черными волосами, зачесанными назад, волевым, порядком обросшим щетиной подбородком, носом с горбинкой, явно не раз сломанным, и умными синими глазами. На голове мужчины обреталась летняя панамка, с которой он, как казалось Оливии, не расставался никогда, как и с прямоугольными очками, водруженными на нее и удерживаемыми полями. К панамке была прилажены веревочки, завязанные бантиком под подбородком. Белая рубашка с коротким рукавом не была застегнута хотя бы на одну пуговицу, свободно болтаясь на легком ветерке, левая рука была засунута в карман широких бежевых шорт.

— Сколько раз тебе говорить, — недовольно произнесла женщина, — не называй меня так! Мое имя — Оливия!

— Как скажешь, Оли!

Оливия закатила глаза.

— Ты неисправим, Густав.

Мужчина по-доброму усмехнулся и прошел в дом, сама Оливия покинула балкон, направившись к лестнице, чтобы встретить гостя. Спускаясь с нее, она увидела, как Густав гладит улыбающуюся Робин по волосам, сидя на корточках перед ней.

— Как тут наша красавица?

— Я учусь! — гордо заявила та, показав книгу, которую до этого прижимала к груди.

— Ха-ха! Ты прямо, как твоя мама. И умница, и красавица, — Густав встал и подмигнул Оливии, — теперь, когда ты перекрасила волосы, вы особенно похожи.

— Льстец, — вынесла вердикт Оливия.

— Чистая правда! — наиграно возмутился тот и вновь посмотрел на девочку, — Робин, тебя искала твоя подружка, Эли, кажется.

— Она здесь? — обрадованно подпрыгнула Робин.

— Ждет тебя у выхода из квартала.

— Мама, можно?

— Иди, конечно, — девочку можно было отпускать почти безбоязненно, так как на Скайпии практически не было преступности, если не учитывать, в общем-то, неизбежные бытовые конфликты. Те же "Белые Береты", заменяющие здесь органы правопорядка, были созданы скорее для защиты от редких гостей из Синего Моря, которых нет-нет, да забрасывало сначала на Беловое Море, а потом и в Скайпию. Из-за сомнительного качества работы привратницы эти немногие поголовно становились преступниками, даже этого не подозревая. Как результат, позднее им в качестве штрафа приходилось либо расплачиваться в десятикратном размере, поминая привратницу тихим нехорошим словом, или же категорически отказываться платить — в этом случае ими как раз начинали заниматься "Береты". Любопытный факт состоят в том, что, даже если синеморцы были достаточно сильны, они мало что могли здесь против боевых ракушей, о существовании которых не подозревали, в то время как "Береты" умели пользоваться ими в совершенстве. Исход для таких личностей был неутешительным — порой их сбрасывали обратно в Синее Море (нужно ли говорить, чем заканчивалось для корабля и его экипажа падение с семи или десяти тысяч метров?), порой банально казнили — законы Скайпии были довольно суровы в этом отношении.

Возвращаясь же к конкретной обстановке на острове Ангелов, то здесь практически нечего было опасаться даже маленьким детям, а уж Робин с ее Дьявольским Фруктом — тем более. Но, глядя на быстро удаляющуюся спину дочери, Оливия все же чувствовала легкую тревогу.

— Что-то не так? — Густав слишком хорошо ее знал, чтобы не заметить промелькнувшую на лице женщины тень.

— Все в порядке, — негромко ответила Оливия. Робин скрылась за углом одного из домов, и женщина оглянулась на Густава, — все еще не могу поверить, что мы, наконец, вместе. Не уверена, что заслужила этого.

Густав не стал ее заверять, что она прекрасная мать, или что-то в этом духе, потому что они оба прекрасно знали, что это неправда. Поэтому, он сказал другое:

— Ты совершила ошибку. Но людям свойственно ошибаться. Важно уметь признавать собственные заблуждения. Сейчас сама судьба предоставила тебе второй шанс. И я думаю, что ты воспользуешься им по полной программе.

— Надеюсь, еще не поздно, — невесело усмехнулась Оливия.

— Уверен в этом. Ты же видишь, Робин действительно счастлива.

Они молча прошли в дом и поднялись в кабинет.

— Со мной связался Ган Фолл, — сообщила женщина, настраиваясь на деловой лад, — решение принято и будет озвучено сегодня вечером. Нас пригласили на Высший Двор.

— Наши шансы? — Густава явно интересовало, дал ли Бог Скайпии в разговоре какие-нибудь намеки.

— Сложно сказать. Но если будет принято положительное решение, мы должны будем представить свой план работ, хотя бы в общих чертах. У тебя все готово?

— Уже давно, — хмыкнул Густав, — думаю, лучше было бы представить его Ган Фоллу с самого начала, это наверняка сказалось бы положительно.

— Сейчас речь идет о принципиальном согласии или отказе, — покачала головой Оливия, — и мы можем только надеяться, что Ган Фолл выберет именно первое.

...Святилище Бога Скайпии поражало своим убранством даже тех, кому уже не раз доводилось бывать здесь. Оно было построено еще первым богом Скайпии, тем самым, который четыреста лет назад выбил шандорийцев с их исконных земель, и с тех пор здесь, по словам Ган Фолла, мало что поменялось. Это был комплекс строений различного назначения, занимающий одно далеко немаленькое плотное облако, зависшее прямо над Высшим Двором, в центре которого располагалась широкая площадь. Именно здесь Бог Скайпии Ган Фолл и представал перед своими подданными или же, как в данном конкретном случае, перед учеными-синеморцами. Высокий благообразный старик с длинными седыми волосами и бородой восседал на богато украшенном троне, установленном ровно по центру квадратной площадки. На ее углах были установлены белые тонкие колонны, поддерживающие натянутую плотную ткань цвета индиго, расшитую нитями цвета золота. Кроме трона, под этим балдахином, находился короткий низенький традиционный сервированный столик, а также две подушечки, недвусмысленно указывающие, где приглашенным требуется расположиться.

— Хесо, синеморцы, — глаза Бога внимательно оглядели занявшую свои места парочку.

— Хесо, Господин Бог, — Оливия и Густав склонили головы согласно этикету.

— Думаю, вы уже догадались, по какой причине я позвал вас, — негромко произнес Ган Фолл, выдержав небольшую паузу, — решение по вашему запросу принято. У меня было достаточно времени на раздумья. Ваше предложение интересно само по себе, хотя причины для опасений у меня были. Если шандорийцы узнают, что именно вы предлагаете, то мои усилия по налаживанию мира между нашими народами могут пойти прахом.

Оливия сжала губы. Да, она ожидала, что этот момент может стать камнем преткновения.

— Однако, с другой стороны, я должен заключить, что мои переговоры, несмотря на все предпринятые усилия, заходят в тупик, — тяжело вздохнул старик, — им нужен толчок, нечто, что, наконец, сдвинет этот тяжелый камень с места. И, возможно, ваше предложение напротив, окажет положительное влияние на мирный процесс.

Оливия невольно сжала руки в кулаки. Неужели...

— Есть одна вещь, которая наверняка заставит шандорийцев одуматься, — после еще одной паузы продолжил Бог, — я почти уверен в этом.

— Колокол, — шепнула Оливия, но Ган Фолл ее услышал.

— Да. Великий колокол Шандоры, их наиболее значимая реликвия. Если мы найдем ее и принесем этот дар шандорийцам...

— Это может закончить войну, — негромко произнес Густав.

— Да, — снова кивнул старик, — поэтому... я даю вам свое высочайшее разрешение на раскопки древних руин на Высшем Дворе. Ваша квалификация вселяет в меня надежду, что вы, как никто другой, будете бережно относиться к этим следам старого наследия. А теперь... не присоединитесь ли к моей трапезе? Полагаю, мы вполне можем обсудить за ней более конкретные вопросы и мероприятия.

Следующие часы ушли на ужин с высшими лицами Скайпии и обсуждение насущных вопросов, по итогам которого сторонам удалось составить предварительный вариант плана археологических работ.

— Возможно, сама судьба привела вас сюда, — произнес напоследок Ган Фолл, когда они уже прощались, — дабы вы помогли закончить эту бессмысленную войну и, наконец, заключить долгожданный мир, чтобы наши народы смогли жить вместе, здесь, на Высшем Дворе.