Наглость поражает! Но о том промолчу. И что же ты от меня хочешь, мистер... кстати, как мне вас называть? Если вы осведомлены, то я не инженер, не ученый, и совершенно не разбираюсь в судовых машинах. Да, и можно вас просить говорить по-английски — мне хочется попрактиковаться в этом языке, я еще недостаточно его изучила.
-Можете звать меня мистер Доу. И от вас, миссис Лазарева, требуется как раз ничего не делать. Мы знаем, что вы вполне можете помешать кому бы то ни было добыть информацию, так я настоятельно прошу вас воздержаться и не мешать. Ну а оплата — форму назовите сами. Товар, аналогичный тому, что поставляет вам мистер Эрл. Золото, валюта. Или же — переезд в США, с открытием счета в банке на ваше имя. Куда будет положен аванс, вполне достаточный, чтобы безбедно жить пару-тройку лет — а после, туда же будут начисляться дивиденды от нашего предприятия, в котором вы будете иметь долю, по праву.
-А какие гарантии, что вы меня не обманете?
Он снова говорил, а я слушала. И мои подозрения становились уверенностью. Когда мы наконец расстались, и я поспешила, нет не домой, а в свой служебный кабинет там же на территории "бригады строящихся кораблей" (тут удачно автобус все-таки подошел), и до того как идти связываться по ВЧ с Москвой, набросала схему на бумаге, как учил меня дядя Саша.
"Мистер Доу" не американец. Я хоть и не профессор фонетики из "Пигмалиона", но отучилась в Ленинградском университете на инъязе, не закончила, но у нас были очень хорошие профессора. И я вполне могу по речи отличить американца от англичанина, причем из метрополии, не канадца и не австралийца. Полагаю, что для МИ-6 не составит труда внедрить своего агента в Штаты... хотя надо для начала, срочно установить личность этого "Доу", все ж у нас не так много иностранцев, въехавших в Молотовск легально, а его физиономию я запомнила хорошо.
А значит, никакого "делового предложения" нет. И смысл всей игры лишь в том, чтобы установить мою роль. "Глава местной мафии", крутящая свой бизнес — или охранитель Тайны, от ГБ? Это даст многое — при условии, что им известно, какую информацию мы передали "мистеру Эрлу". Следовательно, все там — деза, и искать надо в совсем другом месте? Вот не могу поверить, чтобы опытнейшая британская разведка так предупреждала какое-то подозрительное лицо (то есть меня), "мы будем завтра искать там, а вы туда не суйтесь"! А вот поставить наживку, чтобы после проследить, "а сунусь ли я", буду проявлять активность, или устранюсь — это реально!
И очень вероятно, что про мое партизанство в Белоруссии они знают — не верю, что пан Троль на меня вышел случайно! А вот про мой инъяз — скорее всего, нет, этим и объясняется их прокол. И что больше всего мне не нравится, он даже не пытался у меня какую-то информацию получить. Меня раскусили — нет, деза ведь тоже интерес представляет, если знать, что это деза и есть, от чего отвести пытаемся. Значит, у них свои подходы к Тайне есть — о которых однако, по их мнению, я должна знать? Зачем тогда угрозы в завершение?
-И вы должны понимать, миссис Лазарева, что деловые люди не склонны прощать тех, по чьей вине понесут убыток. Ничего личного — но это вопрос принципиальный.
Смешно. Что для меня обиды каких-то англичан — вот если бы на меня товарищ Берия обиделся, это было бы страшно! А все прочее — переживу!
Курт Танк, авиаконструктор. Штутгард, 26 мая 1944.
Кому нужен безработный авиаконструктор? Даже если он создал один из лучших истребителей этой Великой Войны.
Случилось страшное: Германия была повержена в прах, растоптана, даже не цивилизованным противником, а дикими ордами с Востока! Впрочем, Танк, как высокообразованный человек, понимал, что далеко не во всем нужно верить пропаганде, даже если ею руководит такой гений, как доктор Геббельс. А русские, придя в Рейх, вели себя совсем не так, как этого от них ждали.
Грабежи и бесчинства были редкостью, и с этим решительно боролись русские "фельджандармы". Конечно, были аресты — чинов СС, СД, гестапо, еще каких-то отдельных личностей, показавшихся "неблагонадежными" — но не было ни массовых показательных расстрелов, ни повешенных на фонарях "в устрашение". Очень скоро стало ясно, что "дикие славяне" соблюдают правила: если ты ни в чем не замешан, не был, не состоял, и на тебе нет их крови — то тебя не тронут. Зато русские, едва прошел фронт тут же старались навести порядок — поначалу, хотя бы элементарный, относящийся к жизнеобеспечению, безупречному функционированию коммунальных служб. Заводы, даже прекратившие работу, брались под охрану — до приезда особой комиссии, которая выясняла все относящееся к данному объекту: собственность, сохранность, хозяйственные связи, обеспеченность рабочей силой. Часть оборудования демонтировалась и подготавливалась к вывозу в СССР — но именно часть, будто русские не хватали все попавшее под руку, а искали по уже собранным заявкам от своих фирм, и даже при этом задавались вопросы, необходимо ли изымаемое для производственного процесса, может ли быстро заменено вновь изготовленным? Все это происходило с полного согласия "временного германского правительства", которому русские передавали функции гражданской власти на местах — оставляя за собой последнее, решающее слово; впрочем, пользовались этим правом нечасто.
-Вы Курт Танк, директор и главный конструктор "Фокке-Вульф флюгцойхбау"?
Гестаповцы бы ворвались, сломав дверь. Эти пришли, как вежливые люди — в то утро позвонив в квартиру в Мариенбурге, которую Танк снимал под чужим именем, опасаясь за свою судьбу. Двое "фольксполицаев" — те же шуцманы бывшего Рейха, лишь с новыми черно-желто-красными кокардами вместо свастик и орлов, на тех же мундирах — и русский офицер из комендатуры. Об этой квартире было известно еще и некоторым инженерам с авиазавода — наверное, кто-то поспешил донести.
Хотя странно, что за ним пришли в таком составе. Не далее как позавчера в соседнем квартале арестовывали кого-то — приехали на двух "доджах" и бронетранспортере, целый взвод русских солдат оцепил дом, затем вывели двоих, со связанными руками, а после выносили какие-то ящики, наверное, оружие и взрывчатка, если там был действительно "вервольф"? Или новые хозяева Германии не считали его, Курта Танка, настолько опасным? Поскольку он не был причастен к глупым попыткам фанатиков продолжать уже проигранную войну — будучи в убеждении, что реально добиться этим можно лишь озлобления победителей, а германскому народу и так приходится несладко.
Да, он состоял в НСДАП с 1932 года. Хотя не был фанатичным нацистом — Гитлер и его партия казались (а впрочем, тогда и реально были) наиболее патриотичной силой, жаждущей поднять Германию с колен, и способной это сделать. Сбросить оковы позорного Версальского мира, запрещавшего Германии иметь военную авиацию (причем военным считался аэроплан, если его грузоподъемность, мощность моторов, дальность полета превышали установленный предел — так что в запрет попали и тяжелые гражданские машины, а дозволены были лишь легкие учебные самолеты). Танк был фанатиком прежде всего авиации — и как следствие, того что открывало ей благоприятный режим. Кто же знал, что через двенадцать лет любой, имеющий в кармане партийный билет, будет считаться преступником — если только трибунал не решит иначе, в каждом случае персонально? А зная, сколько проблем доставили русским его самолеты, Танк не питал иллюзий на этот счет. Может быть и не сгноят с кайлом в руках, в ужасной ледяной Сибири — но работать как Туполев или Поликарпов, на положении заключенного, тоже очень не хотелось. А если Сталин так беспощаден к своим конструкторам, то глупо надеяться на снисхождение к побежденному врагу!
Танк попросил пять минут, собрать вещи. И в последний раз оглядел квартиру, такую удобную, всего в нескольких трамвайных остановках от заводской проходной. Русский офицер усмехнулся и сказал, на вполне приличном немецком:
-Герр Танк, насколько я вижу, здесь у вас ценные записи, схемы и чертежи. Потому я оставлю здесь охрану, до вашего возвращения. А впредь непорядок, все документы должны храниться в секретной части на заводе. Пока же отберите то, что вам понадобится для доклада — сегодня вечером вам предписано быть в Штутгарте у герра Штрелина. Который ждет от вас ответа, как скоро заводы "Фокке-Вульф" могут возобновить работу, и в какой объеме.
Курт Танк был не только конструктором, но и полноправным руководителем фирмы. Что требовало навыков не кабинетного ученого, а скорее, генерала. Потому ему понадобилась буквально одна секунда, чтобы войти в привычную роль.
-Тогда, господа, чтобы дать герру Канцлеру удовлетворительный ответ, я должен провести краткое совещание с моими людьми. Это не займет много времени, особенно если вы поможете мне их собрать, по списку, и предоставить помещение. Зато герр Штрелин получит от меня полную и достоверную картину.
Русские с охотой пошли навстречу. И в обед с заводского аэродрома уже взлетел советский "Дуглас", взявший курс на запад. В самолете были еще с десяток русских, военные и штатские. Один из них сел рядом и спросил, не он ли "известный немецкий авиаконструктор Курт Танк"? Получив утвердительный ответ, сказал:
-Ваш ФВ-190 был удачной машиной, в самом начале своей карьеры. Но уже в боях на Днепре он безнадежно уступал нашим Ла-7. Ваша работа во время войны, это больше чем спорт — тут или ты первый, или проиграл.
Взглянув в окно, Танк узнал аэродром Штутгарта, где прежде бывал не раз — и пассажиром, и пилотом. Штутгарт сейчас был резиденцией "временного германского правительства", мало пострадав от войны (ну что такое одна американская бомбежка, в сравнении с неделей боев в Берлине, с применением тяжелой артиллерии и бронетехники?) — фактически, исполнял функцию столицы "новой Германии". Вежливые русские доставили Танка в отель, и предупредили, чтоб он привел себя в порядок, потому что через три часа ему назначена аудиенция у самого Канцлера (так в Германии уже называли герра Штрелина — открыто утверждая, кому достанется этот пост).
На улицах можно было видеть не только вооруженных русских, но и патрули Фольксжандармерии (так называлась сейчас армия Новой Германии, бывшие войска Роммеля), также в положенной форме и при оружии. Они же (а не русские) охраняли Дворец Правительства (по крайней мере, несли службу на виду). Кроме Канцлера присутствовали трое русских. Один, выглядевший молодо, но очень важного вида (если сам герр Штрелин пару раз оглядывался на него, будто спрашивая одобрения), господин Патоличев, полномочный представитель Сталина в Германии по всем гражданским вопросам, экономике и финансам (по терминологии Рейха, Имперский Наместник — ясно ведь, кому в Германии принадлежит подлинная власть). Второй, тот самый, что разговаривал с Танком в самолете, представился "товарищ Алексеев". Третьим же был русский офицер, что "арестовывал" Танка, только сейчас он был в мундире полковника госбезопасности.
-Герр Танк, вы показали себя патриотом Германии — сказал Штрелин — и потому мы надеемся на вашу дальнейшую работу в ее благо. В отличие от той войны, СССР не накладывает на вооружение германской армии никаких ограничений — военная авиация будет разрешена. И будет лучше, если на ее вооружение поступят самолеты германской конструкции, спроектированные с учетом опыта этой войны. Официально заявляю, что фирма "Фокке-Вульф" получит все необходимое для продолжения работы. Можем ли мы надеяться, что вы останетесь на посту технического директора?
-Если совет акционеров не будет против — ответил Танк — или же фирма будет национализирована?
-Национализации не будет — сказал Патоличев — однако контрольный пакет акций отойдёт советскому правительству в счёт репарационных выплат Германии СССР. В совет директоров будут назначены наши представители, а пока их нет, интересы советского руководства представляю я. Мы заинтересованы в том, чтобы заводы "Фокке-Вульф" возобновили работу. И ждем от вас сведений, какая помощь для этого требуется от советских военных и гражданских властей? Ресурсы, комплектующие, топливо, электричество, обеспеченность рабочей силой? Сколько времени вам нужно, чтобы написать подробный доклад — при условии что мы окажем вам содействие и предоставим транспорт?
-Это зависит от того, что вы собираетесь выпускать — заявил Танк — поскольку для разной продукции требуется различные комплектующие и материалы, поставляемые разными контрагентами. Как вам вероятно уже доложили, я успел провести совещание со своей командой, однако мы рассчитывали сроки и объем выпуска, применительно к отлаженному производству ФВ-190. Но вы считаете, что эта машина вам не подходит, тогда что вы хотите взамен?
-Ваш ФВ-190 был удачной машиной — вступил в разговор Алексеев — изначально проигрышной была сама идея. Вы задумали сделать универсальный истребитель — и завоевания господства в воздухе, и перехватчик тяжелых бомберов, и штурмовик по наземным целям, и даже торпедоносец. В итоге же вышло, что ваш "мастер на все руки" в каждой отдельной задаче хоть немного но уступал специализированным машинам. Если же говорить конкретно про советско-германский фронт, то особенностью его было отсутствие стратегических бомбардировок, все крутилось вокруг поддержки или защиты своих наземных войск, и воздушные бои шли в подавляющем большинстве на малых высотах, и малом удалении от аэродромов, каковыми могли выступать площадки подскока, зато часто бывало, "только взлетел, и в бой". Оттого идеальным истребителем там был Як-3 — относительно легкий, дешевый, простой в пилотировании и эксплуатации, страшный в руках массового пилота военного времени, и максимально скоростной и маневренный, даже в ущерб высоте и дальности, его вооружения хватало против истребителей и средних бомберов, ну а для атак наземных целей у нас было достаточно штурмовиков. Истребитель завоевания господства в воздухе — эта функция у нас была главной, под нее у нас специализировались и Ла-7, и Як-9У — а вот у люфтваффе отсутствие подобного самолета стало самым слабым местом, Ме-109 в ранних модификациях был чем-то похожим, но быстро набрал вес и стал неповоротлив. В то же время нам не хватало дальнего истребителя сопровождения, и высотного перехватчика ПВО. "Сто девяностый" не нужен нам в существующем виде — но вы можете запустить в серию вот это.
Самолет на чертежах и рисунках, извлеченных из откуда-то появившейся папки, был похож на "Дору" — версию ФВ-190 с "длинным носом", под мотор Юмо-213 (первые опыты с ним, еще два года назад). Но это не была "Дора" — да, силуэтом схож, но другие пропорции, больше размах крыльев, длиннее и нос и хвост, истребитель выглядел поджарым, как гепард. Танк с удивлением узнал свой же проект Та-152Н, тяжелый высотный перехватчик, способный превзойти американские "мустанги", и сбивать даже В-29 на большой высоте! Начатый еще осенью сорок второго — но не разрешенный к выпуску, чтобы не ломать производство ФВ-190, русский фронт требовал все большего количества оружия, на опыты уже не хватало ресурсов. Однако же это не было точная копия — были и некоторые отклонения, будто исходный проект пытались улучшить. У русских такие шпионы, что сумели достать даже пока еще не реализованное, и такие конструктора, что сумели оценить, подхватить и развить даже его, Танка, еще не рожденный самолет?
