Александр. Великий поход - 5

— Нет, государь, таких людей, о которых ты говоришь, нет в природе. Я несведущ в военном деле, но могу сказать тебе одно, они ведут так себя, пока ты позволяешь им делать это. Стоит тебе только надавить на их слабое место, как они будут вынуждены заняться обороной, а не нападением.

— Я знаю это и без тебя мой дорогой бритый стратег, но где находиться это самое слабое место. Вот вопрос.

— Естественно, там, где и у всякого племени находятся их тылы. У массагетов это стойбища и пастбища, без которых воин степей просто не могут существовать.

— Хороший ответ, но на моей карте неотмеченные столь важные для войны с массагетами места. А я не могу просто так гонять свои войска по этому песчаному морю взад и вперед просто так на удачу. У тебя случайно нет таких важных сведений, жрец? — полушутя спросил Александр.

Нефтех выдержал царский взгляд и произнес:— конечно, нет повелитель, но я знаю человека, который их уж наверняка знает.

— Кто это? — резко спросил царь, отбросив шутливый тон.

— Скифский царь Скилур. Уж он наверняка точно знает все тайны своих беспокойных соседей.

— Почему беспокойных?

— Между скифами и массагетами давно идет кровная вражда, хотя оба племени принадлежат одному предку. Они воюют за воду и пастбища, за право взимать пошлину с купцов и чужестранцев прибывших к ним. В общем, за место под солнцем. Скилур и Амальрик, вождь массагетов давние враги и сейчас их объединяет золото Спитамена и твое присутствие на границе их земель.

— И ты предлагаешь нанять одного из врагов, что бы его руками убрать другого — уточнил царь.

— Совершенно верно. Хитрый Спитамен специально затащил тебя в пустыню и дал здесь бой вместе со степняками. Теперь ты потенциальная угроза их жизни и драться с тобой они будут насмерть. В этом случаи ты надолго застрянешь в этих землях, так как непобедимая фаланга здесь совершенно бесполезна, а тяжелая конница не может в полной мере противостоять быстрым налетом противника. Конные стрелки, будут не в силах полностью переиграть противника, хорошо знающего эту местность.

— А говоришь, что совершенно не понимаешь в военном деле. Смотри, как складно ты разложил всю силу моего войска и дал ему оценку.

— Ты преувеличиваешь мои скромные способности, государь. Я только пытаюсь постичь то, в чем ты столь прекрасно разбираешься.

— Продолжай — повелел монарх, которому все больше и больше нравился этот разговор.

— Собственно продолжать и нечего. Тебе нужен местный помощник, и им лучше сделать Скилура, для которого звон золота решает почти все.

— А вождь массагетов?

— С Амальриком сложней. Звон благородного металла ему тоже приятен, но все массагеты помешаны на чести, и тебе придется очень трудно уговаривать этого вождя встать на свою сторону.

— Да Нефтех, я лишний раз убеждаюсь в твоей светлой голове — подытожил царь. — Сегодня же пошлю посольство к скифам с предложением заключения перемирия и союза.

— Ты поистине мудр государь, ибо ловишь все налету и столь же быстро претворяешь в жизнь задуманное — польстил царю египтянин.

— Хорошо, что еще можешь сказать о массагетах?

— Они храбры до безумия, но вместе с ним и глупы как дети. Особенно их подводит питье вина, к которому они очень охотливы, но которого крайне мало в их землях. Вспомни, как ловко великий царь Кир разом лишил массагетов половины их войска. Создав ложный лагерь с большим запасом вина, он позволил степнякам напасть на него и перебить воинов, а затем, дождавшись, когда враги перепьются, безприпятственно перебил всех спящих.

— Помню, помню, об этом писал Геродот, высмеивая нравы варваров этого края — подтвердил царь.

— Думаю, что твой город беспокоит только часть массагетов, ведь их много полегло в битве, а численность детей степи ограниченна.

— Спасибо Нефтех, — после короткого раздумья произнес царь, — надеюсь, что ты понимаешь, всю секретность этого разговора и будешь молчать. А пока прими от меня скромный дар за все, что ты для меня сделал.

Монарх хлопнул в ладоши, и слуги быстренько внесли огромное золотое блюдо, доверху наполненное золотыми монетами с профилем Александра.

— Здесь ровно два таланта не считая блюда, — скромно произнес грозный властелин, — не отказывай мне, как это ты сделал при Гавгамелах. Я не приму отказ от близкого мне человека.

Жрец, молча, преклонил свои колени, чем вызвал дополнительный восторг в душе у Александра.

— Ступай же благородный Нефтех. Я рад бы поговорить с тобой больше, но дела государства ждут меня. Однако я не прощаюсь с тобой, ибо чувствую, что еще не раз обращусь к тебе за помощью.

Растроганный египтянин поспешил покинуть шатер, что бы поскорее известить Эвмена о своей удаче.

Александр не любил откладывать любые дела в долгий ящик, поэтому в этот же день в срочном порядке, из захваченных в плен скифов был освобожден молодой воин, близкий родственник царя Скилура. После короткой аудиенции у македонского монарха, он был отправлен к своему вождю с предложением встречи для получения остальных пленных и заключения мирного союза.

Воину по приказу Александра дали коня и богатые подарки для Скилура. Царь не мелочился, видя огромную для себя выгоду в случаи удачного завершения дела. Обдумав все сказанное египтянином, полководец развил и дополнил некоторые аспекты обсуждаемой темы. Скифы были идеальным орудием, с помощью которого македонец смог бы разрешить здешнюю проблему со Спитаменом, а также удобным союзником для индийского похода, планами которого уже бредил Александр.

Осторожные напоминание Нефтеха о величии Диониса с его походом в далекую Индию, стали тем краеугольным камнем обоснования, на который нанизались все сумбурные грезы и мечтания великого полководца. Теперь у него было важное обоснование продолжения похода перед лицом своих солдат, до этого обещав им возвращение домой.

Интуиция не подвела македонца, и уже вскоре к нему в лагерь пожаловало скифское посольство. Его, правда, возглавлял Артоксай, сын царя Скилура, так как хитрый скиф не полностью доверял услышанному от пленного, но и не хотел упустить возможную выгоду от намечаемых переговоров. Александр с помпой принял своего нового союзника, в клинках и конях которого очень нуждался. Скифу показали все, что он хотел и в первую очередь страшные баллисты и катапульты, нанесшие степнякам большой урок в битве у реки.

Артоксай остался очень доволен возможностью вблизи осмотреть эту страшную смерть, но ничуть не повлияло на решимость торговаться при заключении договора.

Скиф подобно истинному финикийцу или хасиду торговался за каждую монету, которую получат его соплеменники за царскую службу. Александр не жалел денег, но старался не выходить за рамки обыденных цен на наемников, дабы не разжигать волчий аппетит у детей степи. В конце концов, стороны пришли к общему знаменателю и остались довольны проведенной сделкой. Артоксай обещал в скором времени привести около двух тысяч всадников для общего нападения на становища массагетов. Вместе с ними должна была участвовать легкая македонская конница.

Скиф был поражен тем приемом и пиром данный царем в его честь, но больше всего, его обрадовало, то количество золота, которое Александр выдал ему в качестве аванса за предполагаемую работу.

Артоксай умчался с твердым обещанием вернуться как можно скорее, а монарх решил заняться самими массагетами. Продолжая эксплуатировать идеи Нефтеха, полководец решил одним ударом надолго нейтрализовать своего настырного противника, который с неослабиваемым упорством продолжал мешать построению Александрии Дальней.

Конечно, полностью копировать легенду Геродота, царь не пожелал. Слишком долго и хлопотно было строить ложный лагерь с огромными запасами вина, но кое-что в подобном роде Александр сотворил.

Воспользовавшись тем, что массагеты стали все нахальнее и наглее, царь велел организовать большой фуражирный отряд почти вся поклажа, которого составляло вино. Имитируя, что македонцы заблудились в пустыне, двигаясь к строителям города, монарх позволил массагетам полностью перебить охрану и спокойно угнать караван, вместе с кровавыми скальпами несчастных македонцев на сбруе степных коней.

Этот день был самым радостным днем для молодых воинов так удачно проведших это нападение. Все наперебой поздравляли их, не ведая, что этот день является и последним для многих собравшихся здесь воинов. Все бурдюки с вином были предварительно накачены сонным порошком любезно сделанным вездесущим Нефтехом. После часа гуляния многих массагетов потянуло в сон, который для них оказался последним.

Коварный египтянин сотворил особое снотворное, чей состав во много раз угнетал дыхание человека и несчастный умирал во сне. Тех, кого дьявольский коктейль не мог сгубить, впадали в сильный ступор, не имея ни малейшей возможности пошевелить рукой или ногой. Тайные знания жреца бога Тота торжествовали над доверчивыми степняками, уверенной рукой ведя их к могиле.

Расплата не заставила себя ждать. Конная разведка македонцев выследила движение противника, выждала заранее определенное египтянином время и под покровом ночи смело атаковала противника.

Сопротивление врагу смогли оказать только часовые и те немногие воины, на долю которых не досталось зловредного зелья. Македонцы безжалостно рубили всех, кто только попадался в их руки. Яростно свистели мечи, отделяя лихими ударами головы от туловищ, спящих или опьяненных массагетов. Никто из врагов македонского царя не ушел от кровавой расправы в эту ночь. Когда на следующее утро к становищу приблизилась новая смена, перед их глазами открылась ужасная картина.

Перед ними из земли торчало несколько кольев, чьи верхушки украшали, свеже отрубленные головы. Внутри круга, в разных позах лежали тела их товарищей, порубленные мечами и поколотые копьями. У многих из погибших воинов отсутствовали скальпы, что говорило о быстрой преемственности македонцами местных обычаев. Нападавшие не взяли ничего из того что принадлежало убитым. Даже бурдюки с вином были оставлены македонцами, что было расценено массагетами как торопливость, естественная при обычном быстром налете.

За эту ошибку многим пришлось поплатиться жизнью или здоровьем, когда бурдюки вместе с телами погибших были доставлены к поселению, и вино было выпито при прощании с павшими воинами.

Однако беда никогда не приходит одна. Едва только массагеты оправились от одного подлого удара, как на них обрушился новый удар и теперь более сильный и гораздо опаснее. Вступившие в сговор с Александром скифы, предательски привели македонцев к основному стойбищу массагетов, указав самый краткий путь в бескрайних степях. При этом скифы шли впереди и полностью вырезали часовых, стражу и даже любого человека, способного предупредить степняков о надвигающейся опасности.

Открыв дорогу македонской конницы, скифы вместе с ними ударили по находившимся на стойбище людям. Время удара было выбрано очень верно. В селении не оставалось много воинов, ибо все силы, массагеты бросили на город македонцев с целью отомстить за погибших бойцов. Обуянный жаждой мести, Амальрик сам повел свое воинство, дав торжественную клятву уничтожить коварного македонца, как некогда его предки разгромили Кира.

В успехе набега были уверены все. Нынешний враг сам привязал себя к одному месту, и нет ни какого смысла рыскать по пустыне в поисках македонцев. Все было просто и понятно, но на это раз история сулила массагетам другой жребий. Да враг был занят строительством города, на который степняки обрушили град огненных стрел. Но едва только массагеты приблизились, что бы добить врага, как в свою очередь попали под жесткий обстрел из метательных машин.

Это Неарх, сухопутный моряк, командовал боевыми машинами, надежно укрыв их от глаз нападавших. Хитрый критянин, заранее расставил свои орудия и, выверив дальность стрельбы, отметил их специальными вешками. И едва только массагеты входили в сектора обстрела, как тут же подвергались атаке невидимого противника.

Стрелы, копья и огромные камни, наносили большой ущерб кочевникам своими попаданиями. Впервые встретившись со стрельбой с закрытых позиций, степняки оказались в шоке, совершенно не понимая, откуда на них, падает смерть.

Атакующие всадники замешкались, сгрудившись в одном месте, что привело к новым еще большим для них потерям. И только после этого, интуиция подсказала им быстрое отступление, что и было незамедлительно сделано.

Во время последнего обстрела погиб Альмарик, которого выпущенное македонцами копье буквально насадило на свое острие, предварительно напрочь снеся голову его лошади и выйдя из спины массагетского вождя.

Гибель вождя и массовая смерть воинов, быстро остудили горячие головы наступавших и погнали их прочь. Увидев это, Александр двинул в бой своих катафрактов. Они ударил по степнякам двух сторон, и крепко зажав их, принялись избивать массагетов, мстя им за гибель своих боевых товарищей.

Каково же было горе и разочарование уцелевших в этой битве воинов массагетов, когда они вернулись к своим родным очагам. Тут их встретили только черные пепелища, окровавленные груды мертвых тел и рассказы чудом спасшихся людей о зверства македонцев и скифов, отличившихся в этом налете.

Дальше все события нарастали как снежный ком. Враг не ушел из степи, а принялся нападать на уцелевшие от разгрома селения и стойбища массагетов. И везде македонцам помогали скифы, честно отрабатывая полученное золото. Конечно, враг не мог уничтожить весь народ, но его напористость и решимость, а также кровавое истребление всех массагетов, заставило уцелевших в спешном порядке откочевать вглубь степей.

Естественно, их исход привел к большому скоплению народа на небольшом участке земли. Моментально начались трения при распределении воды и хлеба среди людей и сена для скота. Массагеты мужественно выдержали месяц такого испытания в надежде, что враг отступит, и они вновь смогут вернуться к своим насиженным местам. Но все было напрасно, македонцы терпеливо ждали кочевников, методично охотясь на разведчиков, убивая их. От этих новостей ропот стал громче и шире, и вот в этот сложный момент, к беженцам прибыли македонские послы с предложением мира и согласия.

Выяснилось, что двум народам нечего делить. Александр готов отступить и даже заплатить за нанесенный ущерб звонкой монетой и заключить почетный мирный договор с храбрыми племенами. Царь даже готов нанять часть воинов для своих дальних походов и щедро заплатить вперед. Взамен македонец требовал только одного, разорвать отношение со Спитаменом и никогда больше не поддерживать его. Александр был очень настойчив в этом вопросе и был готов ждать вплоть до новой весны.

Упоминание об этом сильно подкосило степняков и после небольшого племенного собрания, они согласились заключить мир на предложенных царем условиях.

Массагетские послы смиренно прибыли к монарху в лагерь, где были тепло встречены лично Александром. Переговоры длились два дня и массагеты поклялись в вечной дружбе македонцу и признали себя его союзниками. Отныне Спитамен лишался поддержки степи, и никто из кочевников не должен был ему помогать.