Окклюменция

— Починил ступеньку, — развёл он руками, понимая, как глупо это звучит.

Снейп прожёг его взглядом.

— Зная тебя, Поттер, я догадываюсь, что ты умудришься даже теоретически полезное действие превратить в преступление против человечества, но я бы не отказался выслушать подробности.

Гарри с трудом удержался, чтобы не помотать головой — Снейп, со всеми его манерами и формулировками — и вдруг на Привет Драйв, прямо в Гарриной собственной комнате! Большего бреда даже Вольдеморт наслать не может.

— Дядя Вернон сказал мне починить ступеньку, которая скрипела, — начал он, стараясь говорить внятно и последовательно. — Тёти Петунии не было дома. Я починил. Пришла тётя Петуния и начала на меня орать. Я сказал, что это дядя Вернон мне велел, а он сделал вид, что он тут ни при чём, что я вру и клевещу на него... Ну а дальше вы видели.

Снейп поднял брови:

— Сердцу Петунии был так дорог скрип ступеньки?

Гарри пожал плечами, однако Снейпа это не убедило. И то сказать, странная ситуация.

Кстати, Снейп может знать, что такое этот шарик.

И отобрать его может.

Гарри понял, что его колебания ясно отражались у него на лице, так что решил не испытывать судьбу, а воспользоваться этим случаем, чтобы подтвердить странную сделку, которую он заключил с зельеваром.

— М-м... профессор, — осторожно начал он. Снейп вздрогнул, как будто до сих пор не замечал присутствия собеседника.

— Что ещё?

— Там, в ступеньке, был спрятан предмет... Я думаю, тётя Петуния его туда спрятала. Но она не знает, что я его нашёл...

— Какой предмет? — устало перебил его Снейп.

Гарри молча открыл чемодан и показал профессору свою находку.

Снейп выглядел слегка удивлённым, но, к счастью, не выказал намерения немедленно забрать странный шарик, да и вообще к нему прикасаться.

— Профессор? Вы не знаете, что бы это могло быть?

— Похоже на Напоминальник, — криво усмехнулся Снейп.

— Я просто подумал, раз тётя Петуния так разозлилась, может, эта штука принадлежала маме...

Снейп поджал губы.

— Тогда это вряд ли Напоминальник, — он окинул Поттера оценивающим взглядом. С одной стороны, оставлять мальчишку наедине с неизвестным артефактом опасно, с другой — Поттер совершенно неожиданно по собственной воле поделился своим секретом... А если он думает, что эта штуковина принадлежала Лили, то вряд ли охотно с ней расстанется. И если сейчас отобрать у него безобидный шарик, невесть сколько лет провалявшийся под лестницей, то в следующий раз мальчишка будет молчать о своих находках, как убитый. Будь неладен Дамблдор, почему было не послать сюда Блэка, а?

— Я не знаю, что это, — наконец сказал Снейп. — Так что лучше убери подальше и без нужды не трогай, пока не выяснишь, как оно работает.

— Хорошо, профессор, — Гарри покладисто убрал шарик обратно на дно чемодана. Вопрос вертелся у него на языке, но, но, но... не удержался: — Так вы говорите, не видели этого у моей матери?

Снейп, всё ещё поглощённый какими-то своими мыслями, к счастью, не заметил подтекста вопроса.

— У твоей — нет. У своей видел, но... — внезапно он как будто очнулся, — но это тебя не касается!

— Да, сэр! — быстро ответил Гарри, поражаясь, до чего Снейп сегодня покладистый. Не случилось ли чего, в самом деле?

Снейп, видимо, тоже поразился сам себе, встал и, не прощаясь, вышел из комнаты. Судя по времени, которое у него ушло на то, чтобы хлопнуть входной дверью, он ещё завернул в кухню на пару слов с Дурслями.

Глава 17. Не вечность, но постоянство

Северус тщательно и аккуратно затачивал перья. Одно за другим. Все, какие нашёл в классе, в кабинете и прочих подвластных ему помещениях. Однообразная мелкая работа, как правило, способствует разным полезным нервным процессам вроде мышления и успокоения.

"Теперь ещё и Блэка удалось настроить против Дамблдора. На пустом месте, в общем-то. Я ведь даже не сказал ему ничего нового. Дамблдор так и останется с тем, что он сделал, и чего не смог, какую бы роль я в этом ни играл. Шестнадцать лет я жил под честное слово этого человека. Вчера я еле откачал его после глупейшей попытки воспользоваться проклятым артефактом. Теперь ему остался год на всё про всё. А я тут поднимаю против него бурю в стакане...

Впрочем, с некоторых пор я думаю, что даже к подобным действиям он подталкивает меня сам, ибо видит некую долгосрочную выгоду из моей кратковременной мелкой мстительности. Теперь, когда его протекция неумолимо близится к концу, я вынужден отдавать себе отчёт в том, что подобное убеждение — всего лишь хороший способ всегда казаться себе правым в своих поступках и мнениях. Пусть я нужен Дамблдору мелочным, вредным и отвратительным, но больше я никому никаким не нужен, так что именно это амплуа — правильное.

Впрочем, вру. Ещё я нужен Тёмному Лорду. Но тут можно даже не сравнивать.

Так что, в общем-то, оно и к лучшему, что люди постепенно отворачиваются от Дамблдора и — каким-то чудесным образом — поворачиваются ко мне. Его-то скоро не станет, и если все будут по-прежнему в него слепо верить, то их вера умрёт вместе с ним. А я по-прежнему буду ошиваться поблизости, живой предатель на могиле героя, всё правильно, всё как должно быть. Стабилизирующий элемент для Поттера. То же, что Поттер — для мира".

Перья кончились, а он так и не порезался. Хоть какой пафос разводи, жизнь вовсе не так экзальтирована, как хотелось бы её иногда представлять.

Лето перевалило за середину, и поскольку — удивительное дело! — УпСы заметно поумерили активность в охоте на Гарри, занятые более неотложными делами вроде установления собственной негласной таможни на товары и информацию, ему было разрешено на свой день рожденья и остаток каникул перебраться к Сириусу.

Поначалу Гарри страшно обрадовался. В конце концов, он об этом мечтал с третьего курса. Тем более, Сириус был в заметно приподнятом по сравнению с прошлым летом настроении, и даже побрился, так что наконец стал выглядеть на свои тридцать шесть вместо обычных пятидесяти.

В переезде к Сириусу был и ещё один плюс, который Гарри раньше для себя не отмечал — а именно довольно обширная библиотека, доставшаяся Сириусу в наследство вместе с домом. Она как нельзя лучше гармонировала с проснувшейся у Гарри страстью к учёбе, бесконечным домашним заданием и долгими летними вечерами...

Вечерами, когда на Сириуса находил очередной прилив воспоминаний, и Гарри приходилось натурально прятаться в библиотеке, чтоб его не смыло набежавшей волной.

Ещё прошлым летом он бы многое отдал за возможность послушать, какие изощрённые методы Джеймс Поттер выдумывал в плане подкладывания кнопок на стулья своим учителям и однокашникам. Или о том, какими именно словами Лили Эванс его за это отчитывала. Или о Квиддиче. Или...

Как ни странно, Сириус старательно обходил в своих рассказах Снейпа. Даже в тех шалостях, которые были задуманы только и исключительно против него, Сириус упорно не называл его имени или даже заменял другим, что было уж вовсе курьёзно, поскольку Снейпа довольно трудно с кем-нибудь перепутать.

В любом случае, слушать всё это Гарри теперь хотел меньше всего на свете. Где-то совсем уж в глубине души ему было за это стыдно, что тоже не добавляло радости жизни, и в результате оставалось спасение в слове, а прочее всё суета.

Слово же наличествовало в изобилии. На попытки Джоу приставить Гарри снова к чтению трёхтомника о матрикатах и издевательствах над ними теперь нашёлся весомый контраргумент: трёхтомник никуда не денется, а эти стеллажи надо освоить всего за месяц. Помимо задания и отмазок, у Гарри была ещё одна цель — найти что-нибудь про загадочный рубиновый шарик. Так что для оптимизации процесса Джоу тоже был усажен за книги.

Сириус, к счастью, не исчерпывался воспоминаниями о каверзах. Стоило им впервые остаться в доме наедине, Блэк тут же решил возродить былые правонарушительные традиции. Особенно по части магии несовершеннолетних. Собственно, идея была довольно очевидная: Министерство не может определить, кто пользовался магией. Оно только может определить, где. И если в маггловском квартале есть один несовершеннолетний маг, то на него и сыплются все шишки. Однако в густонаселённом Лондоне маги могут оказаться где угодно, и раз уж Сириуса до сих пор не вычислили, хотя он, естественно, дома колдует напропалую, то и на Гарри никто не подумает. А значит, можно сколько угодно оттачивать навыки в чарах и трансфигурации, не говоря уже о магических дуэлях. Главное — не забывать после упражнений скастовать какое-нибудь безобидное заклинаньице, а то вдруг кто полезет проверять.

Гарри, однако, зная за Сириусом некоторую безалаберность, решил на всякий случай почитать про возможности Priori Incantatem и сходных с ним менее распространённых аврорских заклинаний. За что и был вознаграждён, когда Джоу, как обычно, принимавший участие в вечернем чтении, неожиданно нашёл упоминание устройства под названием Обливиатор, по внешнему виду подозрительно похожего на извлечённый из ступеньки артефакт.

Пройдя по ссылкам на литературу и отыскав на пыльных полках нужные тома источников, Гарри выяснил наконец, что же он нашёл. Обливиатор был устройством, действительно родственным Напоминальнику, ибо относился к классу магических механизмов для работы с человеческой памятью. Собственно говоря, Обливиатор по команде владельца мог высосать из человека все воспоминания, либо связанные с кем-то или чем-то конкретным, либо отмеченные одинаковой эмоциональной окраской. Был он довольно прост как в создании, так и в эксплуатации, но использовался крайне редко, поскольку простым людям обычно хватает бытовых заклинаний забвения, а продвинутым в этой области магам и вовсе не нужны посторонние устройства, достаточно собственной палочки.

Тем паче, что воспоминания при использовании Обливиатора не исчезали совсем, а оставались внутри него, и попади он в законную собственность того, чьи воспоминания содержит, человек снова всё вспоминал, ярко и отчётливо.

С другой стороны, Обливиатором мог воспользоваться кто угодно, даже маггл. В нём исходно содержался самовосполняющийся заряд магической силы, и внешний источник был не нужен.

Ну и самое интересное. По Обливиатору всегда можно узнать, кто пользовался им последним. Для этого достаточно наложить на него Priori Incantatem. Простейшее заклинание, которое знает каждый школьник... ничего удивительного, что Обливиаторы так непопулярны.

Гарри и Джоу многозначительно переглянулись и как по команде наперегонки бросились к чемодану. Вот уже шарик на подушке, и вот заклинание, направленное уверенной рукой, касается поверхности. Парни затаили дыхание и прижались друг к другу висками, почти отталкивая друг друга, чтобы получше рассмотреть происходящее в шарике.

Для начала Обливиатор покрылся круглыми бликами, похожими на расходящиеся круги на воде, затем в глубине появился смутный контур лица, вот он всё ближе и чётче... Тёмные волосы, бледная кожа, длинный нос, глубоко посаженные тёмные глаза...

Гарри тихо застонал.

Нет, ну правда, и тут он! Куда ни плюнь, за что ни возьмись, да что ж за наказание такое!

Сеанс показа завершился, и Джоу наконец отлип от Гарри, потирая придавленное ухо.

— Чего воешь? Прищемило?

— Если бы, — скривился Гарри. — Это было бы хотя бы поправимо. Нет, меня просто уже достала Снейпова вездесущесть.

— Ты думаешь, это был Снейп? — задумчиво протянул Джоу, наматывая на палец прядь отросших волос.

— А ты сомневаешься? — опешил Гарри. — Я его физиономию в жизни ни с кем не перепутаю!

— Хмм... — Джоу, как обычно, растянулся на полу во весь свой немаленький рост. — И часто он ходит с такой причёской?

— С какой причёской?

Джоу снова сел и скрутил из собственных волос что-то неуловимо похожее на фигу, выпустив по обе стороны лица тонкие вьющиеся локоны.

— Насколько я успел рассмотреть, с такой.

Гарри фыркнул. Сколько бы он ни говорил, что от Снейпа всего можно ожидать, по части внешности профессор всегда был печально предсказуем.

— К тому же, — продолжил рассуждать Джоу, придавая отросшей чёлке естественную прямизну, — ты говорил, что ступенька скрипела, сколько ты себя помнишь. А человек, которого мы видели в Обливиаторе, не особо молод. Вряд ли наш уважаемый профессор и в двадцать лет выглядел на сорок, как ты думаешь?

Гарри был вынужден признать, что это маловероятно. В конце концов, в пятнадцать Снейп выглядел вполне себе на пятнадцать, да и потом в Выручай-комнате...

— Ну а кто это тогда, если так на Снейпа похож?.. — начал Гарри, и вдруг его осенило. — Слушай, ведь Снейп сам сказал, что видел такую штуку у своей матери! Она же, наверное, на него похожа, и по возрасту подходит, и по причёске...

— Гарри, скажи мне честно, ты хочешь ввязываться в семейные дела Снейпов?

— Я бы не отказался знать, что их семейные дела забыли под лестницей у Дурслей, — Гарри внезапно помрачнел. Возможно, Джоу был прав, и перетряхивать чужую ветошь и правда не стоило. Уж слишком она падала в одном направлении. Фотографии, сцена в Выручай-комнате, теперь вот ещё и эта таинственная связь. Копать глубже не хотелось. Хотелось всё это забыть и жить, как раньше... Но тут Гарри ощутил тот же парализующий ужас, как от мысли, что он снова начнёт чувствовать и переживать. Снова в неведение? Снова "Снейп — плохой, Джеймс — хороший"? Снова стать истеричным недотёпой без малейшего понятия и такта по отношению к чужим жизням? Нет. Поздно.

— Эй! Аллё! — Джоу щёлкал пальцами у Гарри перед носом. — Ты заснул там?

— Нет, я... Я хочу знать, что же там всё-таки было.

Джоу смерил его цепким взглядом, встал и потянулся:

— Ну... тогда я пойду разведаю, что сталось с миссис Снейп.

Глава 18. Ангст #2

Завернув метлу в плащ-невидимку и припрятав её в развесистом кустарнике, Гарри прошёл вдоль забора за угол, к парадному входу, и позвонил в видеофон. Минуты две он сбивчиво объяснял ворчливому охраннику, к кому и зачем пожаловал, потом дверь с неприятным писком отворилась, и Гарри прошёл на территорию маггловского пансиона для душевнобольных. Именно здесь, как выяснил Джоу, с диагнозом "манифестная шизоэпилепсия" проживала ныне миссис Снейп, в девичестве Эйлин Принц.

Надо ли говорить, что Гарри был совершенно не рад, когда узнал о таком положении дел. Мысль, что придётся общаться со Снейповой матерью, его и так не вдохновляла, а уж если она ещё и чокнутая с диагнозом... С другой стороны, могло быть хуже. Она могла, скажем, быть уже мертва. Или страдать амнезией и впасть в детство.

В общем, обдумав всё как следует, Гарри решил-таки нанести ей визит. В худшем случае у него просто будет очень неприятный день. Ну так ему не привыкать.

Так что Джоу остался развлекать Сириуса, со строгим указанием выслушивать любые воспоминания с открытым ртом, лишь бы крёстному не пришла в голову идея полетать, поскольку метлу Гарри забрал. И вот он уже на ресепшене демонстрирует старательно наколдованное удостоверение личности, из которого следует, что предъявителю в прошлом месяце исполнилось восемнадцать лет (а то мало ли, вдруг несовершеннолетних к психам не пускают?) и заливает, что, дескать, эта женщина, как он недавно узнал, была знакома с его матерью, которая давно умерла, так вот, может быть, она что-то помнит и сможет рассказать, такое сентиментальное и дамско-романское... Да, конечно, он понимает, что она невменяема, но бывают же просветления, и вдруг она вспомнит...