Божественные головоломки, или Война за любовь

— Эй, а ты уверена, что Нрэн нас не вытурит? — озадачился Гор, почесав щеку.

— Я приложу к этому все усилия, — улыбнулась Элия так двусмысленно, что герцог моментально поверил: приложит и добьется, не мытьем, так катаньем. Военной кампании против богини гению тактики и стратегии Уровня не выиграть никогда, ибо богиня будет играть на своем поле и по своим правилам, совершенно не похожим на те, к каковым привык Нрэн.

— Значит, первым делом маски и все с ними связанное, — заключил Элегор, мысленно подсчитывая, не забыл ли чего важного, способного вылезти в самый неподходящий момент и посадить его в лужу на глазах Элии, продемонстрировав в очередной раз, какой он идиот. Хотя нет, не в привычках богини издеваться просто так. Коль до сих пор не возразила, значит, или он прав или в лужу сядут вдвоем. А так куда веселее будет!

— Совершенно верно, герцог, — одобрила точку зрения спутника принцесса. — Я изучила подборку материала по нужному нам региону миров, в том числе о моде и характерных чертах внешности местного населения. Думаю, Туолису будет достаточно мыслеобразов для работы. Пойдем, мне пора покидать Лоуленд!

— К чему такая спешка? — все-таки спросил бог, по пятам следуя за принцессой в гардеробную, к занимающим три из пяти стен помещения громадным зеркалам. В двух остальных помещались громадные встроенные шкафы с одеждой, каждый из таких шкафов был в несколько раз побольше комнат общежитий, где частенько обретался Лейм. Элия, в отличие от большинства знакомых герцогу дам, коль желала, все делала быстро, даже переодевалась и собиралась, но сейчас богиня почти торопилась. Каблучки сапожек звонко простучали по драгоценному паркету, составленному из семи редчайших пород деревьев.

— Вчера я убила на дуэли жену посла Зиндекха. Если я останусь в замке, он принужден будет уехать, значит, сорвется подписание важных документов и отец будет недоволен, — коротко объяснила Элия.

— Везет, — невольно позавидовал мужчина тому, что принцессе удалось подраться, и поспешно уточнил, пока подруга не рассердилась настолько, чтобы оставить его дома: -Это я о дуэли, а не о прочем.

— Я догадалась, — усмехнулась принцесса, приложила ладонь к стеклу и одними губами произнесла слово ключ, превращавшее безобидные зеркала в портал Межуровнья, изготовленный и защищенный от нежелательных гостей лично его Повелителем. Зеркало, отражавшее лоулендцев, преобразилось в зеркальный водоворот темного серебра.

— Ты не вызовешь Злата? — успел удивиться Элегор нарушению устоявшегося ритуала.

— Он занят. Большой прием, обождем окончания в резиденции, — бросила Элия и шагнула в портал. Герцогу не надо было иного приглашения, он моментально рванул следом. Мгновение и вот уже в гардеробной снова не было ни души, ни тел, а зеркала лишь отражали роскошную реальность покоев Богини Любви.

Перемещаясь в огромную и таинственную резиденцию Повелителя Путей и Перекрестков, Дракона Туманов, Бича Вселенных и обладателя еще многих десятков столь же эффектных, устрашающих и звучных титулов, без непосредственного приглашения его самого, даже богиня могла рассчитывать лишь на то, что не угодит прямиком в пасть демона. Только Лорд Злат знал каждый уголок своей загадочной обители, или позволял так думать подданным. Во всяком случае, богиня не сомневалась, пока Повелитель Путей и Перекрестков являлся Владыкой Межуровнья, он мог передвигаться по резиденции, как ему заблагорассудится, а все остальные рисковали быть пойманы в хитроумные, жестокие ловушки, дабы навечно стать частью владений Дракона Туманов. Хотя для Элии некоторые исключения из протокола все-таки были сделаны. Она всегда попадала в резиденцию либо непосредственно к Повелителю, либо, если он не мог по каким-либо причинам принять ее немедленно, в относительно безопасную область помещений, где могла дождаться его появления.

На этот раз боги оказались в некоем вытянутом в овал огромном зале или коридоре, полном рассеянного малахитового света, странных шорохов, шелеста и стонов потерянных душ. Под ногами, герцог не замедлил проверить, стукнув сапогом, был вполне твердый каменный пол, то ли сотворенный из зеленого гранита, то ли казавшийся таковым в призрачном свете. Вот только черные завихрения в нем перемещались совершенно несвойственным неорганическим вкраплениям образом. Стены и прочая обстановка помещения только ощущались, очертания терялись в тумане.

Зато двустворчатые двери, вполне способные служить входными воротами в крепостной стене крупного замка, были видны четко. Их текучая черная субстанция, принимающая гротескно-ужасные контуры, и проблескивающие золотом не менее 'симпатичные' украшения вполне способны были довести до истерики не только чувствительную барышню.

— Стильная обстановочка, — с исследовательским интересом неизлечимого авантюриста оценил Элегор, ни разу еще не перемещавшийся в резиденцию Злата без непосредственного участия и конвоя оного. Экскурсий Лиенскому тоже никто не организовывал. — Где это мы?

— Думаю в одном из приемных покоев близ ЗАЛА ПРИБЛИЖЕННЫХ, — выдвинула версию богиня, и сама не слишком хорошо знакомая с общим планом резиденции, поскольку такового не существовало в принципе по самой объективнейшей из причин. Резиденция Злата изменялась чаще королевского замка Мэссленда и по воле Дракона Бездны и по собственным прихотям, отражению прихоти Повелителя, настолько чаще, что сотворить даже общий магический схему-план, связав его с трансформирующейся реальностью Межуровнья, было невозможно.

— Воистину, о богиня моего Повелителя, — вместо герцога с Элией согласился низким бархатным голосом малахитовый туман, взвихрившись левее лоулендцев.

— Говорящий туман? — немножко удивился мужчина, подавшись к эпицентру вихря.

— Демон, — разочаровала приятеля принцесса и не то попросила, не то велела: — Предстань пред нами, коль желаешь вести беседу. Или предпочтешь и далее таиться за пеленой?

— Почему бы и нет, — усмехнулся туман, обретая плоть и форму.

Нечто оказалось еще более 'прекрасным', чем врата в ЗАЛ ПРИБЛИЖЕНЫХ. Змеились не то щупальца, не то части тела вперемешку с внутренними органами причудливых конфигураций, оказавшихся почему-то снаружи, лезвия и шипы кроваво-красного, стального, черного, белоснежного цветов.

— О, Приближенный, Демон Предсказатель, — опознала красавца принцесса по гравюре из книги одного сумасшедшего автора. Создания в здравии телесном и душевном никогда о Межуровнье не писали, справедливо опасаясь это здравие утратить.

Чего только не повидавший и считавший, что навидался всякого, Элегор с трудом сглотнул, прогоняя позабытое за века ощущение подкатившей к горлу тошноты. Представший перед богами демон был первородным злом, чуждым всем Уровням и живым созданиям.

— Да, меня именуют иногда Демоном Предсказателем, сам же я предпочитаю зваться Прорицателем Рока, — представился монстр и продолжил беседу во вполне светском тоне: — Ожидаете Повелителя? Он освободиться не скоро. Не желаете скоротать время за игрой?

Нечто похожее на руки с переизбытком пальцев-червяков вынырнуло из общей массы непрерывно шевелящегося тела и через семь из них ярким ручейком просверкнули драгоценные камешки великолепной огранки, достойные занять место в сокровищнице любого из королей.

— На что? — азартно уточнил герцог.

Нет, сами по себе камешки его интересовали в такой же степени, как галька на морском берегу, а вот игра с демоном ПРИБЛИЖЕННЫМ — это да! Элегору не слишком часто доводилось играть с такими могущественными тварями, а если не считать карточного 'Колеса Случая' на Новогодье с принцами и Златом, так и вовсе не доводилось. И, вот здорово, леди Ведьма, к величайшему изумлению герцога, пока не стремилась положить конец едва начавшейся забаве, только спокойно и твердо обронила:

— Мы не ставим на кон души.

— Хм, — невообразимый демон сделал вид, что задумался, впрочем, он, кажется, и не рассчитывал на такие ставки, скорее уж, как почему-то чуял Элегор, сам хотел позабавиться и пообщаться с богами.

'Конечно, забавы у демонов бывают разными, только ведь, — рассудил поднабравшийся опыта Элегор, -Элия — Богиня Любви, небось, чудище банально ловит кайф от общества принцессы.'

— Это устроит? — пока спутник не предложил какой-нибудь глупости, принцесса сняла с шеи ожерелье из морионов в серебре.

— Пожалуй, — согласился монстр, чем он говорит и тем паче смотрит герцог пока не смог разглядеть, да и, что для него совершенно не свойственно, не сказать, чтобы шибко стремился. — Начнем?

Из малахитовых искр то ли соткались, то ли по воле Прорицателя Рока переместились в пространстве три кресла и черная столешница без ножек с хитро расчерченной замысловатыми спиралями поверхностью. 'Руки' демона выложили на стол изрядную горсть драгоценных камней.

— Какие правила? — уточнил Элегор, плюхаясь в кресло. Элия села в соседнее.

— Бери камешки и бросай, все сам поймешь, — предложил монстр, заполняя последнее сидение. — Выиграешь, заберешь себе, проиграешь — ожерелье богини мое.

Пожав плечами — условия не сложные, а громадная коллекция Элии от одного проигрыша не обеднеет, любовники еще надарят, — Элегор сгреб побрякушки, тряханул их в горсти, будто кости и швырнул. Часть камней тривиально раскатилась по столешнице. Однако были такие, которые рухнули с тяжелым стуком, никак не соответствующим весу, а некоторые немного повисели в воздухе и только потом спланировали точно перышки. В руках у герцога остались, как приклеенные, нежно-синий звездчатый сапфир и искристый шантарь.

— Ты выиграл, — изумился демон, указывая 'рукой' на пару камешков на ладони бога. — Забирай, повезло, совсем свеженькие достались, я и наиграться ими не успел. Твой черед прекрасная принцесса.

Элия собрала камни и, не перетряхивая их, разжала руки. В ладонях женщины задержались три камушка менее выигрышной, чем у приятеля расцветки: черный с красными вкраплениями алмаз, серо-голубой гианат и серо-зеленый зинтар.

— О да, они твои, — чему-то понятному лишь ему одному усмехнулся демон-игрок. Кажется, Прорицатель Рока почти не был удивлен и совершенно не был раздосадован проигрышем. Богиня убрала добычу в карман амазонки. Прорицатель Рока хмыкнул и вкрадчиво спросил: — Не желаешь получить предсказания?

— Тариф не подходит. Мне еще дорога моя душа,— усмехнулась Элия в ответ и объяснила герцогу, не дожидаясь закономерного вопроса (демонология сроду не числилась среди увлечений бога, а самой близкой к ней областью знаний было демоноубийство, да и то в период юношеского максимализма): — Произнесший формулу призыва Прорицающего Рок вызывает демона Межуровнья в миры, предлагая в качестве приманки и жертвы душу, заключенную в невинную оболочку и помещенную в живой круг жертв, истекающих кровью. Пока они живы, демон наслаждается приманкой и загадками отвечает на вопросы. Так говорят трактаты, впрочем, большинство авторов умалчивает от том, что Прорицатель Рока получает не только душу приманки и жертв, но и душу вызывающего. Когда настанет черед уйти из прежней оболочки, она, подцепленная прошлым ритуалом на крючок, становится собственностью демона.

— Хитро придумано, — оценил Элегор и непосредственно спросил: — И куда ты их деваешь, ешь что ли?

'А на что по вашему мы играли, герцог?', — возвела глаза к туманному потолку принцесса, обратившись к приятелю мысленно, чтоб не унижать его перед демоном.

'Так это души', — бог другими глазами глянул на красивые камешки, сверкающие на ладони, только сейчас понимая, почему принцесса с такой охотой согласилась на игру. Если была хоть ничтожная возможность вызволить жертву из когтей демона, то они должны были попытаться и, кое-что получилось.

'Разумеется', — снисходительно согласилась женщина.

— С тебя, богиня, я возьму за предсказание иную плату, — прошептал, только почему-то Элегору показалось, будто шепот раздается из трех ртов одновременно, Прорицатель Рока.

— Это? — Элия кивнула на ожерелье.

— Нет, эта милая безделушка останется при тебе, — отказался демон, его конечности подхватили ожерелье, возложили на шею принцессы и аккуратно защелкнули замочек. Может, герцога снова преследовали галлюцинации, но, кажется, грабли монстра и впрямь исхитрились украдкой погладить нежную кожу женщины. А иначе с чего бы Леди Ведьме небрежно прихлопывать белесый отросток, точно руку назойливого ухажера? Другая бы на месте богини, небось, уже билась в истерике или валялась в обмороке, Элия же только снисходительно улыбнулась краем рта.

— Я прошу один поцелуй Богини Любви, избранницы моего Повелителя, омой меня в своей силе, Светлая Богиня, — назвал цену пророк, вряд ли догадываясь, что идет по уже проторенному многочисленными родственниками богини пути.

Герцога всего передернуло, и к горлу снова подкатил тошнотворный комок, как это создание вообще могло вообразить, что Элия, прекраснейшая из богинь Уровня, если не Вселенной, пойдет на такое! А та серьезно кивнула, смотря прямо на невообразимую тварь, и промолвила:

— Хорошо.

— Хорошо? — изумленно выпалил Элегор, считавший минутой раньше, что его ничем, после разглядывания прелестей демона, шокировать невозможно. — Ты в самом деле собираешься целовать ЕГО?

— Да, — спокойно подтвердила богиня.

— Но он же...

— Демон, — поднявшись с кресла, продолжила за приятеля принцесса, пока с его губ не сорвалось более крепкое словцо вроде 'урод, тварь, чудовище, мерзостный монстр'. — Значит, его не следует мерить рамками божественной красоты антропоморфов. Он просто иной. Но он произнес формулу обращения к Богине Любви. Кем бы ни был проситель, я не должна отвергать его из-за предрассудков, никто во Вселенной не должен быть лишен права прикоснуться к силе Любви. Цвет и структура души, раса, поступки, свершившиеся и грядущие, — ничто не имеет значения. Я принимаю каждого!

Элегор слушал, не перебивая, сейчас с ним говорила не ветреная приятельница, а Светлая Богиня, следующая своей высшей сути. Борясь с нахлынувшим было уважением, мужчина выпалил первую скакнувшую на язык остроту:

— Теперь понятно, почему родственники и любовники тебе в компаньоны не годились!

— Богине не придется бороться с отвращением, у меня есть и иная ипостась, — промолвил Прорицатель Рока, соскальзывая с кресла. Пока он говорил, непрерывно меняющееся скопление невообразимых частей его тела скручивалось, переплеталось и сливалось в единое целое. Через несколько ударов сердца перед богами стояла вполне человеческая фигура. Только очи, появившиеся на мужественно-прекрасном лице с белой, как снег, кожей, были вратами, распахнутыми в бездонные чертоги первородной тьмы.

А потом Элия и ужасный (несмотря на новую оболочку, он по-прежнему вызвал у герцога тошноту) демон поцеловались, глубоко, взасос, Элегор ощутил, как плеснула горячим прибоем божественная сила принцессы.

— В божественной сути твоей спасение и погибель твоя. Прими ее во всей полноте или будешь сокрушена, — змеиное шипение, далекий гром, грохот сходящей лавины, крики безумных, все слилось в этом странном голосе, изрекшем пророчество, руки все еще сжимавшие женщину в объятиях обожгли кожу огнем.