Дама Пик

— Значит, это и есть мой дом... Не находите, что он мрачноват?

— Что поделать, — пожал плечами Август. — Так строили в шестнадцатом веке.

— Холодные переходы, сквозняки на лестницах...

"Откуда она знает?!"

— Откуда вы знаете? — спросил вслух.

— Догадалась, — горько усмехнулась Теа. — Посмотрите на этот ужас, Август! Разве не понятно, что в этом вертепе могут жить только крысы и приведения!

— Примите во внимание, Теа, что в доме уже больше ста лет никто не живет, — попытался успокоить ее Август.

— Вот я и говорю — руины!

Оставшуюся часть пути Теа молчала, замкнувшись в себе, но, как заметил Август, нет-нет бросала быстрые взгляды на виллу Дориа, которая, и в правду, выглядела мрачно, если не сказать хуже.

* * *

Замок давил, и давление это было вполне ощутимо, словно, воздух здесь -тяжелее, чем должен быть. Такова была темная аура этого давным-давно покинутого дома. Даже свет рядом с ним терял часть своей силы, так что вблизи виллы Дориа было сумрачно и прохладно, несмотря на теплый солнечный день.

— Чувствуете? — спросила Теа.

Голос ее дрогнул, но женщина не остановилась.

"Есть в ней это!" — в очередной раз отметил Август, который, как завороженный наблюдал за тем, как рядом с ним — шаг за шагом, штрих за штрихом — возникает новый образ, Теа д'Агарис, какой он ее себе вообразил.

— Чувствую, — сказал он вслух, — давит и света не хватает. И как-то...

— Тревожно? — подсказала Теа.

— Да, пожалуй.

Август почувствовал нарастающую тревогу едва они вошли в огороженный стеной двор. Впрочем, по мере приближения к главному входу, беспокойство не усиливалось. Хотя и не ослабевало.

"Наведенный обман чувств? — задумался он, наблюдая за тем, как смотритель торопливо отпирает дверь и распахивает створки, приглашая войти. — Довольно сложное колдовство. Не каждый и осилит... Но сто лет! Как сохранить силу гремуара на сто лет? Она должна была запечатать заклятие другим заклятием и привязать... К чему она могла привязать печать?"

Наверняка в стену дома вмурована пара заговоренных камней, но пойди найди их, не зная точно, что искать! И во дворе закопаны. Если бы Август решил заняться чем-то подобным, первым делом закопал бы пентаграмму из заговоренных камней, по камню на каждый из лучей.

— Вы как, справляетесь? — Мог бы и не спрашивать, но отчего-то спросил.

— Пока справляюсь, но на душе кошки скребут.

Между тем, вошли в дом. Здесь было еще сумрачнее, еще холоднее, еще безнадежнее. Тяжелая атмосфера, густые тени по углам, тьма в переходах и на лестницах. И пыль. Очень много пыли.

Август взял у сторожа фонарь, и они с Теа пошли осматривать дом. Но чем дальше они шли, тем хуже им становилось. Шепоты, шорохи, звуки шагов и капающей воды, движения застоявшегося воздуха, как если бы рядом с вами пробежал кто-то, кого вы не слышите и не видите, но отчетливо ощущаете. Потом начали сами собой открываться и закрываться двери. Скрип ржавых петель, клацанье замков, удары дерева о дерево. Ничего по-настоящему опасного — настоящую опасность Август, вероятно, все-таки ощутил бы, — но, тем не менее, крайне неприятно.

Теа побледнела и даже, как бы, осунулась. Глаза распахнуты, и в них плещется безумие, рот приоткрыт, словно, она готовится закричать.

"Будь проклят умник, придумавший всю эту жуть!" — Август был уже не рад, что притащил сюда Теа. Раньше здесь было значительно тише и не так страшно. То ли за прошедшие годы древнее колдовство перебродило и испортилось, то ли так оно реагирует на Теа. А женщина между тем отступила к стене, прижалась к ней спиной, и Август шагнул к ней, чтобы ободрить, а, если понадобится, и защитить, но...

— Они нас выгоняют, — неожиданно сказала Теа. — Вот же поганцы!

— Я не уйду! — крикнула во всю силу, так что эхо пошло гулять по пустым гулким залам. В ее голосе, однако, не было гнева или страха, одно лишь раздражение. Негодование, досада, где-то так.

— С кем вы говорите? — нахмурился Август, переставший понимать, что происходит с женщиной, резкая смена настроений которой пугала его гораздо больше, чем все эти показные ужасы.

— Помолчите, Август! — нетерпеливо отмахнулась от него Тея, словно бы прислушиваясь к одной ей слышимым голосам.

— Нет, — сказала через мгновение. — И снова нет!

— Совсем отбились от рук, — объяснила Августу, коротко взглянув ему в глаза, но он ее все равно не понял. Кто отбился от рук? И чьи это руки?

— Кто? — спросил он. — О ком вы говорите?

— Ах, оставьте, Август! — досадливо поморщившись, бросила Теа. — Они говорят, что вы о них знаете. Ну, не лично про этих...

— Что? — возмутилась она, словно отвечая на чью-то реплику, которую Август благополучно пропустил. — Нет, милые мои! Совсем не так! Я вам отчетом не обязана. Это вы без меня с ума тут все посходили, а не я без вас!

Август больше не переспрашивал, он начал догадываться о том, что здесь происходит, но сам себе не верил. Этого попросту не могло быть, потому что не могло быть никогда.

"Теа говорит с серванами и пилози? Быть этого не может! Ведь они ей не присягали!"

— Я сейчас повернусь и уйду! — объявила Теа, обращаясь к кому-то, кого Август, по-прежнему, не видел и не слышал. — Уйду и больше не вернусь, так и знайте. Тогда хоть на голове стойте и ею же об стенки бейтесь!

Постояла, прислушиваясь, покачала головой.

— Нет, так не пойдет, — погрозила кому-то пальцем. — Я или я, или не я. И я вам ничего доказывать не намерена. Вот и решайте, да или нет? Мне уйти?

— Так-то лучше! — сказала она через минуту. — Прекратите безобразие и помогите мне вспомнить дом. Я тут все порядком подзабыла. Сто лет, знаете ли, большой срок.

И вдруг все прекратилось: исчезли тяжесть и холод, стало светлее, ушло из сердца чувство безнадежности.

— Спасибо! — сказала Теа кому-то невидимому. — Пойдемте, Август. Они мне сейчас все объяснят. Вот здесь, в этой комнате, например, была буфетная, а за теми дверями пиршественный зал. Он назывался залом "Дам и кавалеров" из-за шпалер, которые весели на его стенах. Дальше — Китайская гостиная, Ореховая и Мраморная...

Они шли по замку, и Теа рассказывала о том, какие картины висели на этой стене, а какие — на той, где находился поставец, а где — сундук, окованный серебром. Мраморная головка Психеи, бронзовая фигура фавна, полки с серебряными кувшинами, жирандоли... Масса подробностей. Имена авторов, примерная цена, время изготовления и покупки, то есть буквально все, что должен знать рачительный хозяин о своем доме. Духи признали Теа, то есть признали ее той, кому много лет назад принесли присягу, и теперь, вместо того, чтобы строить каверзы, помогали женщине, как могли. Но связь их — во всяком случае пока — была односторонней. Духи говорили с Теа безмолвно, и слышать их могла только она. Для этого ей надо было всего лишь касаться пальцами стены, но несколько позже это перестало быть обязательным. Судя по всему, теперь она могла слышать их просто потому, что они с ней говорили.

— Здесь висели шпалеры, созданные по картонам Рубенса. "История Ахилла", представляете? — между тем показывала и рассказывала Теа. — А в галерее — гобелены Лебрена.

Август смотрел на нее и не верил своим глазам. Домашние духи виллы Дореа признали в ней хозяйку. И это уже не трюк. Не фокус. Это — признание, о котором он даже мечтать себе не позволял. Однако теперь в его сердце закралось сомнение: правильно ли он понял то, что произошло во время великой волшбы? Не играет ли с ним в игры настоящая Теа д'Агарис? Старая ведьма была невероятно хитра, могла и обмануть. Но, с другой стороны, он же видел, что новая Теа совсем другой человек. Она молода, вот в чем дело. Молодая и образованная, но ее образование вызывало оторопь и сомнения. Это был отблеск другого мира, и, значит, Теа д'Агарис здесь ни при чем.

"Или это симбиоз? Слияние? Взаимопроникновение? Что-то от одной, что-то от другой, но личность все-таки принадлежит Танье, а не Теа!"

— А вот здесь был мой будуар. Там спальня, — указала женщина на дверной проем, — а здесь будуар. Знаете, Август, в чем прелесть таких вот старых каменных строений? Их можно простукивать день и ночь, но, если хочешь найти что-то спрятанное, надо разрушить весь дом до основания, а потом еще перекопать все вокруг.

— Здесь? — спросила Теа, но обращалась не к Августу, а к тем самым домашним духам, которые рассказывали ей о доме и его чудесах. Бывших, но, как тут же выяснилось, также и нынешних.

— Так-так, — покивала женщина, подходя к стене справа от камина. — Ну, раз вы закрывали, вам и открывать. Извольте показать!

В следующее мгновение, пол под ногами Августа дрогнул, раздался глухой гул и скрежет камня о камень, и участок стены, около которого стояла Теа, пришел в движение: каменные плиты выдвигались или уходили в глубь стены и сдвигались в стороны. Минута, и перед Теа открылся тайник — глубокая ниша, в которой поставленные один на другой стояли сундучки, окованные железом, и большие ларцы из темного дерева. Три сундучка в ряд и по два на каждом из них, всего — девять.

— Тайник Теа д'Агарис, — сказала женщина, оборачиваясь к Августу. — Они не пустые, если вы до сих пор не догадались. Вопрос — как их отсюда вывезти?

— Позволите? — Август подошел к Теа и, шагнув внутрь стены достал один из верхних ларцов. Вынес в комнату, поставил на пол, взглянул на женщину:

— Открыть?

— Да, — кивнула она. — Давайте посмотрим.

Август откинул крышку и увидел, что ларец заполнен кожаными и замшевыми кисетами. Взяв один из них, он развязал шнурок и вытащил из мешочка изумрудное колье удивительной красоты: ажурная вязь из красного золота и крупные, насыщенного цвета изумруды в обрамлении красных бриллиантов чистой воды.

— Вы угадали, Теа, — улыбнулся Август, передавая женщине колье. — Придется вам идти на бал в зеленом платье. А что касается вывоза, не извольте беспокоиться. Подъедем сюда ночью с парой моих слуг... Немного магии, хорошие лошади и пара сильных мужчин в качестве носильщиков, что еще нужно, чтобы вывезти отсюда ваше состояние?

— Мое? — нахмурилась Теа.

— Ваше, — кивнул Август.

— Давайте, тогда, посмотрим, каково оно, мое состояние! — предложила женщина.

— Честно сказать, мне тоже любопытно, — согласился Август, и они взялись проверять.

Беглый осмотр показал, что клад включал в себя четыре довольно объемистых сундучка, под завязку заполненных золотыми дукатами, флоринами, талерами и гульденами. Остальные — хранили драгоценности графини и, что не менее важно, документы: купчие на землю, патенты, брачные свидетельства, векселя и банковские обязательства, акции Голландских Ост-Индской и Вест-Индской компаний, а также Французской Ост-Индской компании. Однако детальным исследованием сокровищ решено было заняться позже, когда они окажутся под крышей виллы Аури.

3. Вилла Аури, день двадцатый

— Вы в этом что-нибудь понимаете? — В голосе Теа звучало раздражение, что отнюдь не странно. Если в цене и качестве драгоценностей, доставшихся ей в наследство от "бывшей себя", она, благодаря знаниям Маргариты Браганца, более-менее разобралась, то документы, даже написанные на понятном ей французском языке, являлись для Теа "темным лесом" и "китайской грамотой". Август таких присловий не знал, но смысл был понятен и без перевода. Все эти патенты и договора, акции, купчие и прочие векселя представляли собой замечательные образцы витиеватого стиля, свойственного банкирам и законникам всех мастей.

— В общих чертах, — признался Август, — но вам придется обратиться к настоящему специалисту, который разберется во всех этих бумагах и изложит их вам удобоваримым языком.

— Порекомендуете кого-нибудь? — Теа искоса взглянула на него, и Августу показалось, что женщина понимает гораздо больше, чем говорит.

— Разумеется, — кивнул Август. — Есть у меня на примете один стряпчий. Его зовут мэтр Константин. Берет дорого, но дело свое знает, имеет все необходимые связи и работает быстро и эффективно.

— Это он вам решал проблемы статуса?

Волей-неволей Август вынужден был объяснить Теа не только суть свалившихся на него бед, но и то, как он решил некоторые из возникших проблем. Без подробностей, но тем не менее.

— Да, именно мэтр Константин.

— Хорошо! Так и сделаем. Обратимся к мэтру Константину. — Теа редко спорила с Августом по поводу его решений. Возможно, это происходило из-за того, что харизматичный и привыкший доминировать везде и всюду, Август попросту подавлял женщину, не привыкшую там, "у себя", к такому напору. Или все дело было в том, что, будучи чрезвычайно умной женщиной, Теа доверяла Августу решать те вопросы, в которых по известным причинам разбиралась слабо или не разбиралась совсем.

— А сейчас я хотела бы услышать ваше мнение, Август, — добавила к предыдущей реплике, сделав глоток кофе. — О каких суммах может идти речь?

— Не берусь сказать определенно...

— Полноте, Август! — возмутилась женщина. — Ну, что вы, как девушка мнетесь! Или дать, или нет. Что за сложности?

Иногда Августу казалось, что мир, из которого пришла Теа, невероятно циничен и груб. Женщина не демонстрировала свободу нравов. Напротив, любая другая, прожив с Августом три недели под одной крышей, если бы и не легла уже с ним в постель, то наверняка была бы на полпути к ней. Теа в этом смысле демонстрировала невероятную сдержанность — и это после всего, что она узнала "о жизни" от Маргариты Браганца, — однако в своей речи она допускала порой настолько откровенные или даже непристойные выражения, что Августа оторопь брала. Вот и сейчас. Ну, какая женщина решилась бы описать его нерешительность в подобных выражениях?

"Дать или не дать! — повторил он мысленно. — По сути верно, но... как такое возможно?!"

— Теа, — сказал он осторожно, — вам следует следить за своим языком. То, что вы только что сказали, совершенно неприемлемо в устах женщины. Тем более, когда она говорит с мужчиной.

— А что я сказала? — нахмурилась Теа.

— Дать или нет, — процитировал Август, чувствуя, что краснеет.

— Ах это! — усмехнулась женщина и покачала головой, как бы удивляясь, что Август заговорил о таких пустяках. — Ладно, Август, уговорили. Буду аккуратнее. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Я думаю, речь идет, как минимум, о миллионе золотых флоринов.

— То есть, мы богаты?

— Да, Теа, вы богаты, — согласился Август.

— Почему вы все время подчеркиваете, что это мои деньги, мои драгоценности, мой замок?

— Потому что они ваши, — твердо ответил Август.

— Но вы создали это тело...

— И выдернул вас из вашего мира, — пожал он плечами.

— Не нарочно, — женщина смотрела ему прямо в глаза.

— Случайно, — кивнул он. — Но тем не менее...

— Вы потратили на меня много денег.

— Не так и много! — возразил Август.

— Но у вас их нет! Вы сами сказали, что остались без состояния! — напирала Теа.

— Не вижу связи! — ответил ей Август.